Страница:
Он улыбнулся:
— Обещаю тебе, рассказ получится необычайно увлекательным. У нас столько возможностей! Не хочешь стать дочерью принцессы?
— Единственное, чего я хочу, — это чтобы меня оставили в покое.
— К сожалению, Джордан занимает в обществе такое положение, что твое пребывание в замке не останется незамеченным. В Камбароне всегда кто-то гостит.
Положение в обществе. Она вдруг вспомнила, что капитан назвал Джордана «его сиятельство».
— И что же это за положение? — осторожно спросила она.
— Он тебе не говорил? — удивился Грегор. — Джордан — герцог Камбаронский.
Герцог! Одно это слово вызывало у нее дрожь Ужаса. Значит, у Джордана Дрейкена в его стране столько же власти, сколько у герцога Неброва в Монтавии. Мысль об этом заставила ее похолодеть от страха: может быть, Англия окажется для нее еще более опасной, чем она предполагала.
— Но никто из вас не называл его «ваше сиятельство»!
— Это потому, что в Кассане мы признаем только титулы, дарованные нашим воран.
— Воран?
— Да, нашим предводителем. Наш воран — все равно что ваш король Иозеф.
Ее не интересовали тонкости кассанской монархии.
— И что английский герцог делал в Кассане? Впервые Грегор замялся:
— Я не могу тебе этого сказать.
—Это имеет отношение к Окну в Поднебесье?
— Не совсем… — Он явно уклонялся от ответа. — Джордан не раз бывал у нас.
— Зачем Кассану…
Его огромная лапища мягко прикрыла ей рот:
— Не спрашивай меня. Я знаю, что тебе беспокойно и тревожно, но я не вправе сказать больше. Я не могу рассказывать о Кассане посторонним — таков неписаный закон нашей страны.
По его лицу было видно, что он ей сочувствует, но Марианна поняла, что больше не добьется от него ни слова. Нетерпеливым жестом она освободилась от его руки.
— Тогда расскажи мне о Камбароне.
— О, с удовольствием. Он прекрасен. Это — одно из самых богатых поместий во всей Англии. — Он мечтательно прикрыл глаза. — Тебе там понравится.
— Богатое?
Неужели Дрейкен не только знатен, но и богат? Почему судьба одним дает так много, а у других отнимает все?
— Очень богатое. — Грегор расплылся в улыб-де. — Его отец умер, когда Джордан был всего лишь двенадцатилетним парнишкой. Он получил в наследство огромные горнодобывающие и судоходные предприятия.
— Ему очень повезло, — чуть насмешливо откликнулась она.
— В чем-то повезло, в чем-то — нет. Слишком большие деньги развращают, а Джордан всегда был необуздан в своих стремлениях. Было время, когда мы очень о нем тревожились.
— Ты знал его ребенком?
— Не совсем. — Грегор остановился у полированной дубовой двери. — Вот твоя каюта. Алекс будет рядом. Есть хочешь?
Марианна вдруг почувствовала, что просто умирает с голоду. Как и предсказывал Джордан.
— Да.
— Я пойду в камбуз, поищу что-нибудь для вас с Алексом. — Его взгляд снова скользнул по ее фигурке. — Ты очень худенькая… Она улыбнулась:
— Ты намерен меня подкормить?
Он рассмеялся:
— Нет. После того, как я принесу тебе поесть, я собираюсь пойти на берег и купить подходящую одежду. Надо же чем-то прикрыть это хрупкое тельце. Джордан распорядился, чтобы у вас с Алексом было все самое необходимое на время нашего путешествия. То, что на вас, — это просто лохмотья.
— Я не хотела бы своим видом портить настроение сиятельству, — иронично отозвалась она.
— И не испортишь. — Он распахнул перед ней дверь. — Мне случалось его видеть и в худших лохмотьях. Просто он хочет, чтобы тебе было удобно.
— Он не только этого хочет.
Грегор вдруг стал серьезным:
— Да, это так. Ему нужно получить Окно в Поднебесье. Ты можешь дать ему то, что он хочет?
— Не дам ни за что на свете! — пылко воскликнула Марианна.
— Не можешь и не дашь — разные вещи. — Он покачал головой. — Я надеялся, что ты будешь отрицать саму возможность сделать это.
— Я никогда не лгу.
— Тебе было бы лучше, если бы лгала. Джордан не успокоится, пока его не получит. Еще не было случая, чтобы он отказался от своих намерений. — Грегор повел широкими плечами, словно стряхивая с них груз, — Но сейчас нам об этом можно не думать. Пока надо радоваться тому, что имеем, а тревожиться будем завтра.
— Я вовсе не намерена тревожиться. — Марианна вдруг улыбнулась и мягко добавила: — Но я тебе благодарна за участие, Грегор.
— Вот и предупреждай тебя потом. — Он со вздохом отвернулся. — Я велю Нико привести Алекса к тебе.
— А Нико и остальные тоже поедут с нами в Англию?
— Нет, они вернутся с Янусом в Кассан. — Грегор ласково посмотрел на нее. — Так что тебе придется иметь дело только с Джорданом и со мной. Разве тебя это не радует?
Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел за дверь.
Марианна зажгла свечу, стоявшую на маленьком столике у окна и осмотрела крошечную каюту. В ней были только сундук, небольшая койка и умывальник, но все блистало чистотой.
«Единственный грязный предмет в комнате — это я» — с грустной усмешкой сказала она себе. От нее пахло лошадьми, а грязи накопилось столько, что в умывальнике удастся смыть только верхний слой.
Ну что же, она пока сделает, что может, а насчет ванны спросит потом.
Она быстро прошла через каюту и налила воды в тазик для умывания.
Джордан наблюдал, как Грегор шагает к нему по причалу, весь увешанный коробками и свертками, так что его самого было еле видно за ними.
— Ты что, скупил все Домаджо? — сухо спросил он.
— Как я мог? Большинство магазинов закрыто. Мне и так пришлось уговаривать нескольких торговцев открыть для меня свои лавки.
Джордан не раз наблюдал «уговоры» Грегора. Обычно тот начинал с улыбок, но, как правило, дело кончалось тем, что он просто вышибал двери.
— Я же сказал тебе, что надо купить вещи только на время плавания. Домаджо — не центр моды.
— Марианна этого не знает. И, может быть, симпатичное нарядное платьице поднимет ей настроение. Я жалею, что не смог купить для нее побольше. — Грегор осторожно прошел по трапу. — Что сказал Янус?
— А как ты думаешь? Он был недоволен.
— Воран и старейшины разделяют его чувства.
— Я сделал все, что мог. К сожалению, от меня мало что зависело.
— Они это знают, — негромко сказал Грегор. — Но разочарование будет слишком сильным. Их беспокоит Наполеон. Они боятся, что он выступит слишком рано.
— Наполеон беспокоит весь мир.
— Нечего набрасываться на меня, когда хочешь наброситься на него. — Грегор ухмыльнулся. — Или я сброшу тебя с трапа, как сделал бы, когда ты был юношей.
Джордан невольно улыбнулся:
— Нет, не сбросишь. Ты же не захочешь уронить все побрякушки, которые купил своей голубке.
— Действительно. Я подожду. — Грегор подхватил покупки поудобнее. — И еще одно тебе следует знать, пока ты не встретился с капитаном: я сказал ему, что Марианна и Алекс — твои подопечные. Ты ходил в школу с их отцом, которого только что убили — на войне. Его звали Юстин Лоренс Сэндерс, и он был поэтом.
— Подопечные? — переспросил пораженный Джордан.
— Я в тот момент ничего лучше не придумал. — Грегор нахмурился. — Хотя должен признать: роль почтенного опекуна тебе не слишком подходит.
— Ни капельки.
— Ничего не поделаешь. — Грегор упрямо выставил вперед подбородок. — Может, ты и должен будешь украсть у них Джедалар. но больше ты им зла не причинишь.
Джордан сжал губы:
— Ты, как и она, считаешь меня злодеем, способным на все?
— Ты можешь причинить им зло уже тем, что будешь самим собой.
— Воплощенным дьяволом? — едко спросил Джордан.
— Нет, — усмехнулся Грегор. — Всего лишь Герцогом Бриллиантов. Но, согласись, этого вполне достаточно, чтобы погубить репутацию невинной девушки которая рискнет появиться рядом с тобой.
Герцог Бриллиантов. Джордан недовольно поморщился. Господи, а ведь было время, когда это глупое прозвище забавляло его и даже льстило его самолюбию. Но это было в пору юности, когда он хватался за все удовольствия с безрассудством, сделавшим его легендой даже при дворе, знаменитом своим развратом.
— Поэтому я не имею намерения показываться в обществе этой невинной девушки.
— Ты намерен заточить ее в темницу и выпустить только тогда, когда она даст тебе то, что ты хочешь?
— Я этого не говорил, — раздраженно ответил Джордан.
— Лучше оставь ее здесь. Мы можем приказать Нико, чтобы он нашел ей надежное убежище. Ты сам признаешь, что это — азартная игра. Возможно, у нее никогда не хватит мастерства изготовить Джедалар.
— Я готов пойти на этот риск.
—Тогда мы должны сделать все необходимое, чтобы обеспечить ей нормальную жизнь.
— Я подумаю.
— Я уже подумал. Она твоя подопечная. Когда приедем в Камбарон, мы дадим ей горничную, которая будет за ней ухаживать, и эту… как ее… — Грегор явно не мог подобрать нужного слова. — Ну как их называют, этих почтенных дам, всюду сопровождающих молоденьких девушек?
— Боже правый, ты имеешь в виду дуэнью?
— Конечно. И тогда мы сможем жить в мире и спокойствии. — Он хитровато взглянул на Джордана. — И твоя солидная роль опекуна примирит с тобою всех матрон Бата.
— Для этого мне придется уйти в монахи.
— Это правда: тебя считают неисправимым грешником, но все возможно. — Видя, что капитан спускается с мостика, Грегор поспешно добавил: — Это такой пустяк! Тебе нетрудно защитить девочку.
— А если она не захочет, чтобы ее защищали?
— Она согласится на что угодно, лишь бы мальчику жилось спокойно.
Это было правдой. Он уже убедился, что ради брата Марианна пойдет в огонь и в воду.
— Все равно мне это не нравится.
— Знаю, — ответил Грегор. — И, по-моему, не потому, что матроны тебя полюбят. Ты не хочешь, чтобы она была защищена. Почему?
— Она военнопленная. — Джордан цинично улыбнулся. — Мне и так будет достаточно трудно добиться от нее того, что мне нужно. Зачем же мне еще укреплять ее позиции, представая в глазах всего света ее защитником и покровителем?
Грегор всмотрелся в его лицо, потом медленно покачал головой.
— По-моему, дело не в этом. Тебе и правда хочется, чтобы она была слабой и незащищенной, но…
— Я не говорил «слабой», — резко прервал его Джордан.
— Да, это было бы несправедливо, — со вздохом согласился Грегор. — В глубине души ты восхищаешься ее силой. Она привлекает тебя, как яркий огонь. Может быть, ты хотел бы…
— Я хотел бы, чтобы ты прекратил делать догадки не имеющие ничего общего с действительностью. — Джордан повернулся и пошел навстречу капитану.
— Увидимся завтра утром за завтраком, — громко проговорил ему вслед Грегор. — А сейчас мне надо отнести эти покупки твоим бедным подопечным.
Джордан выругался сквозь зубы: Грегор специально говорил так громко, чтобы капитан его услышал. Он намерен сделать так, чтобы голубка устроилась в гнездышке, которое он для нее приготовил, хочет того Джордан или нет.
3.
— Обещаю тебе, рассказ получится необычайно увлекательным. У нас столько возможностей! Не хочешь стать дочерью принцессы?
— Единственное, чего я хочу, — это чтобы меня оставили в покое.
— К сожалению, Джордан занимает в обществе такое положение, что твое пребывание в замке не останется незамеченным. В Камбароне всегда кто-то гостит.
Положение в обществе. Она вдруг вспомнила, что капитан назвал Джордана «его сиятельство».
— И что же это за положение? — осторожно спросила она.
— Он тебе не говорил? — удивился Грегор. — Джордан — герцог Камбаронский.
Герцог! Одно это слово вызывало у нее дрожь Ужаса. Значит, у Джордана Дрейкена в его стране столько же власти, сколько у герцога Неброва в Монтавии. Мысль об этом заставила ее похолодеть от страха: может быть, Англия окажется для нее еще более опасной, чем она предполагала.
— Но никто из вас не называл его «ваше сиятельство»!
— Это потому, что в Кассане мы признаем только титулы, дарованные нашим воран.
— Воран?
— Да, нашим предводителем. Наш воран — все равно что ваш король Иозеф.
Ее не интересовали тонкости кассанской монархии.
— И что английский герцог делал в Кассане? Впервые Грегор замялся:
— Я не могу тебе этого сказать.
—Это имеет отношение к Окну в Поднебесье?
— Не совсем… — Он явно уклонялся от ответа. — Джордан не раз бывал у нас.
— Зачем Кассану…
Его огромная лапища мягко прикрыла ей рот:
— Не спрашивай меня. Я знаю, что тебе беспокойно и тревожно, но я не вправе сказать больше. Я не могу рассказывать о Кассане посторонним — таков неписаный закон нашей страны.
По его лицу было видно, что он ей сочувствует, но Марианна поняла, что больше не добьется от него ни слова. Нетерпеливым жестом она освободилась от его руки.
— Тогда расскажи мне о Камбароне.
— О, с удовольствием. Он прекрасен. Это — одно из самых богатых поместий во всей Англии. — Он мечтательно прикрыл глаза. — Тебе там понравится.
— Богатое?
Неужели Дрейкен не только знатен, но и богат? Почему судьба одним дает так много, а у других отнимает все?
— Очень богатое. — Грегор расплылся в улыб-де. — Его отец умер, когда Джордан был всего лишь двенадцатилетним парнишкой. Он получил в наследство огромные горнодобывающие и судоходные предприятия.
— Ему очень повезло, — чуть насмешливо откликнулась она.
— В чем-то повезло, в чем-то — нет. Слишком большие деньги развращают, а Джордан всегда был необуздан в своих стремлениях. Было время, когда мы очень о нем тревожились.
— Ты знал его ребенком?
— Не совсем. — Грегор остановился у полированной дубовой двери. — Вот твоя каюта. Алекс будет рядом. Есть хочешь?
Марианна вдруг почувствовала, что просто умирает с голоду. Как и предсказывал Джордан.
— Да.
— Я пойду в камбуз, поищу что-нибудь для вас с Алексом. — Его взгляд снова скользнул по ее фигурке. — Ты очень худенькая… Она улыбнулась:
— Ты намерен меня подкормить?
Он рассмеялся:
— Нет. После того, как я принесу тебе поесть, я собираюсь пойти на берег и купить подходящую одежду. Надо же чем-то прикрыть это хрупкое тельце. Джордан распорядился, чтобы у вас с Алексом было все самое необходимое на время нашего путешествия. То, что на вас, — это просто лохмотья.
— Я не хотела бы своим видом портить настроение сиятельству, — иронично отозвалась она.
— И не испортишь. — Он распахнул перед ней дверь. — Мне случалось его видеть и в худших лохмотьях. Просто он хочет, чтобы тебе было удобно.
— Он не только этого хочет.
Грегор вдруг стал серьезным:
— Да, это так. Ему нужно получить Окно в Поднебесье. Ты можешь дать ему то, что он хочет?
— Не дам ни за что на свете! — пылко воскликнула Марианна.
— Не можешь и не дашь — разные вещи. — Он покачал головой. — Я надеялся, что ты будешь отрицать саму возможность сделать это.
— Я никогда не лгу.
— Тебе было бы лучше, если бы лгала. Джордан не успокоится, пока его не получит. Еще не было случая, чтобы он отказался от своих намерений. — Грегор повел широкими плечами, словно стряхивая с них груз, — Но сейчас нам об этом можно не думать. Пока надо радоваться тому, что имеем, а тревожиться будем завтра.
— Я вовсе не намерена тревожиться. — Марианна вдруг улыбнулась и мягко добавила: — Но я тебе благодарна за участие, Грегор.
— Вот и предупреждай тебя потом. — Он со вздохом отвернулся. — Я велю Нико привести Алекса к тебе.
— А Нико и остальные тоже поедут с нами в Англию?
— Нет, они вернутся с Янусом в Кассан. — Грегор ласково посмотрел на нее. — Так что тебе придется иметь дело только с Джорданом и со мной. Разве тебя это не радует?
Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел за дверь.
Марианна зажгла свечу, стоявшую на маленьком столике у окна и осмотрела крошечную каюту. В ней были только сундук, небольшая койка и умывальник, но все блистало чистотой.
«Единственный грязный предмет в комнате — это я» — с грустной усмешкой сказала она себе. От нее пахло лошадьми, а грязи накопилось столько, что в умывальнике удастся смыть только верхний слой.
Ну что же, она пока сделает, что может, а насчет ванны спросит потом.
Она быстро прошла через каюту и налила воды в тазик для умывания.
Джордан наблюдал, как Грегор шагает к нему по причалу, весь увешанный коробками и свертками, так что его самого было еле видно за ними.
— Ты что, скупил все Домаджо? — сухо спросил он.
— Как я мог? Большинство магазинов закрыто. Мне и так пришлось уговаривать нескольких торговцев открыть для меня свои лавки.
Джордан не раз наблюдал «уговоры» Грегора. Обычно тот начинал с улыбок, но, как правило, дело кончалось тем, что он просто вышибал двери.
— Я же сказал тебе, что надо купить вещи только на время плавания. Домаджо — не центр моды.
— Марианна этого не знает. И, может быть, симпатичное нарядное платьице поднимет ей настроение. Я жалею, что не смог купить для нее побольше. — Грегор осторожно прошел по трапу. — Что сказал Янус?
— А как ты думаешь? Он был недоволен.
— Воран и старейшины разделяют его чувства.
— Я сделал все, что мог. К сожалению, от меня мало что зависело.
— Они это знают, — негромко сказал Грегор. — Но разочарование будет слишком сильным. Их беспокоит Наполеон. Они боятся, что он выступит слишком рано.
— Наполеон беспокоит весь мир.
— Нечего набрасываться на меня, когда хочешь наброситься на него. — Грегор ухмыльнулся. — Или я сброшу тебя с трапа, как сделал бы, когда ты был юношей.
Джордан невольно улыбнулся:
— Нет, не сбросишь. Ты же не захочешь уронить все побрякушки, которые купил своей голубке.
— Действительно. Я подожду. — Грегор подхватил покупки поудобнее. — И еще одно тебе следует знать, пока ты не встретился с капитаном: я сказал ему, что Марианна и Алекс — твои подопечные. Ты ходил в школу с их отцом, которого только что убили — на войне. Его звали Юстин Лоренс Сэндерс, и он был поэтом.
— Подопечные? — переспросил пораженный Джордан.
— Я в тот момент ничего лучше не придумал. — Грегор нахмурился. — Хотя должен признать: роль почтенного опекуна тебе не слишком подходит.
— Ни капельки.
— Ничего не поделаешь. — Грегор упрямо выставил вперед подбородок. — Может, ты и должен будешь украсть у них Джедалар. но больше ты им зла не причинишь.
Джордан сжал губы:
— Ты, как и она, считаешь меня злодеем, способным на все?
— Ты можешь причинить им зло уже тем, что будешь самим собой.
— Воплощенным дьяволом? — едко спросил Джордан.
— Нет, — усмехнулся Грегор. — Всего лишь Герцогом Бриллиантов. Но, согласись, этого вполне достаточно, чтобы погубить репутацию невинной девушки которая рискнет появиться рядом с тобой.
Герцог Бриллиантов. Джордан недовольно поморщился. Господи, а ведь было время, когда это глупое прозвище забавляло его и даже льстило его самолюбию. Но это было в пору юности, когда он хватался за все удовольствия с безрассудством, сделавшим его легендой даже при дворе, знаменитом своим развратом.
— Поэтому я не имею намерения показываться в обществе этой невинной девушки.
— Ты намерен заточить ее в темницу и выпустить только тогда, когда она даст тебе то, что ты хочешь?
— Я этого не говорил, — раздраженно ответил Джордан.
— Лучше оставь ее здесь. Мы можем приказать Нико, чтобы он нашел ей надежное убежище. Ты сам признаешь, что это — азартная игра. Возможно, у нее никогда не хватит мастерства изготовить Джедалар.
— Я готов пойти на этот риск.
—Тогда мы должны сделать все необходимое, чтобы обеспечить ей нормальную жизнь.
— Я подумаю.
— Я уже подумал. Она твоя подопечная. Когда приедем в Камбарон, мы дадим ей горничную, которая будет за ней ухаживать, и эту… как ее… — Грегор явно не мог подобрать нужного слова. — Ну как их называют, этих почтенных дам, всюду сопровождающих молоденьких девушек?
— Боже правый, ты имеешь в виду дуэнью?
— Конечно. И тогда мы сможем жить в мире и спокойствии. — Он хитровато взглянул на Джордана. — И твоя солидная роль опекуна примирит с тобою всех матрон Бата.
— Для этого мне придется уйти в монахи.
— Это правда: тебя считают неисправимым грешником, но все возможно. — Видя, что капитан спускается с мостика, Грегор поспешно добавил: — Это такой пустяк! Тебе нетрудно защитить девочку.
— А если она не захочет, чтобы ее защищали?
— Она согласится на что угодно, лишь бы мальчику жилось спокойно.
Это было правдой. Он уже убедился, что ради брата Марианна пойдет в огонь и в воду.
— Все равно мне это не нравится.
— Знаю, — ответил Грегор. — И, по-моему, не потому, что матроны тебя полюбят. Ты не хочешь, чтобы она была защищена. Почему?
— Она военнопленная. — Джордан цинично улыбнулся. — Мне и так будет достаточно трудно добиться от нее того, что мне нужно. Зачем же мне еще укреплять ее позиции, представая в глазах всего света ее защитником и покровителем?
Грегор всмотрелся в его лицо, потом медленно покачал головой.
— По-моему, дело не в этом. Тебе и правда хочется, чтобы она была слабой и незащищенной, но…
— Я не говорил «слабой», — резко прервал его Джордан.
— Да, это было бы несправедливо, — со вздохом согласился Грегор. — В глубине души ты восхищаешься ее силой. Она привлекает тебя, как яркий огонь. Может быть, ты хотел бы…
— Я хотел бы, чтобы ты прекратил делать догадки не имеющие ничего общего с действительностью. — Джордан повернулся и пошел навстречу капитану.
— Увидимся завтра утром за завтраком, — громко проговорил ему вслед Грегор. — А сейчас мне надо отнести эти покупки твоим бедным подопечным.
Джордан выругался сквозь зубы: Грегор специально говорил так громко, чтобы капитан его услышал. Он намерен сделать так, чтобы голубка устроилась в гнездышке, которое он для нее приготовил, хочет того Джордан или нет.
3.
Солнце сияло на ярко-синей воде, отражаясь такими сверкающими бликами, что Марианне больно было на них смотреть,
— Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо спала. Повернувшись, Марианна увидела, что к ней подходит Джордан Дрейкен. Он был одет в строгий костюм, черный с белым, представлявший разительный контраст нарядной синеве воды.
— Достаточно хорошо. — Она помедлила и подчеркнуто добавила: — Ваше сиятельство. Он улыбнулся:
— В твоих интонациях особого сияния не чувствуется. Думаю, тебе следует называть меня Джорданом.
— Немыслимо, ваше сиятельство.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Сегодня я не нравлюсь тебе еще больше обычного. Я думал, это невозможно. — Он оперся локтем о перила. — В чем дело?
— Мне не нравятся герцоги.
— Уважительная причина. На твоем месте я думал бы так же. Но, уверяю тебя, я не Небров.
— Вы не на моем месте. Вы не можете знать, что я думаю, — Она гневно посмотрела на Джордана. — И откуда мне знать, что вы не такой же? Вам нужно то же, что и ему.
— И что именно?
— Власть. Разве не так?
— Не так. У меня и без того власти больше, чем мне хотелось бы. — Он заметил скользнувшую по ее лицу тень. — Именно это тебя и пугает, так? Ты думаешь, что я воспользуюсь своей властью, чтобы заставить тебя дать мне Джедалар.
— Не сомневаюсь, что вы пустите в ход любое оружие. Мама говорила, что наступит время, когда самые разные люди будут стремиться во что бы то ни стало заполучить его. Вот поэтому я и должна…
— Что? — спросил он, когда она оборвала себя на полуслове.
— Неважно. Это не имеет значения. Прищурившись, он смотрел на нее:
— Полагаю, это имеет огромное значение. Марианна попробовала отвлечь его от своей неудачной оговорки:
— Она была права, да? Вы готовы на все, лишь бы получить его.
Он устало кивнул:
— Да, это правда. — И поменял тему разговора: — Где Алекс?
— Грегор повел его знакомиться с капитаном.
— Вы оба позавтракали?
— Да.
Джордан насмешливо улыбнулся:
— Видишь, как я внимателен? Идеальный опекун двух невинных сироток.
— Я говорила Грегору, что это глупая мысль. Вы совсем не годитесь в опекуны.
— Я согласен — но Грегор непреклонен. Похоже, нам придется повиноваться.
— Почему? — Ей вдруг стало любопытно. — Что для вас Грегор?
— Он мой друг.
— Он говорит, что присматривает за вами.
— Одно время это так и было. Но ведь Грегор за всеми присматривает. Такой у него характер. — Он устремил взгляд на море и вдруг спросил: — Ты играешь в шахматы?
Она озадаченно посмотрела на него:
— Да. Я раньше играла с отцом.
— И прилично?
— Нет, не прилично. Очень хорошо. Он весело рассмеялся:
— Приношу свои извинения. Я не хотел тебя обидеть. Дело в том, что я не люблю играть с новичками.
— Я не новичок. После первого года я всегда обыгрывала папу.
— Будем надеяться, что я играю посильнее, чем твой папа.
— Вы хотите, чтобы я играла с вами в шахматы?
— Поможет провести время. Мы несколько недель будем плыть до Англии, а морские путешествия иногда бывают очень унылыми.
— Играйте с Грегором.
— Грегор отказывается учиться игре в шахматы. он слишком нетерпеливый.
— Мне казалось, вы страдаете тем же недостатком.
— Напротив: я могу быть очень терпелив, если цель того заслуживает, — мягко проговорил он. — И мне кажется, ты будешь хорошим противником. В тебе чувствуется необходимая целеустремленность.
— У меня нет времени на игры. Мне надо присматривать за Алексом.
— Ах да: твой долг по отношению к мужчинам в вашей семье. Полагаю, Грегор рад будет присмотреть за Алексом. — Он снова посмотрел ей в лицо. — Тебя эта идея не привлекает? Представь себе: ты сумеешь изучить мои слабости и недостатки, и, может быть, тебе удастся одержать надо мной верх — хотя бы за шахматной доской.
В ее теперешнем состоянии полной зависимости такая перспектива казалась очень соблазнительной. Любая победа над ним добавила бы ей уверенности в себе.
— Я подумаю.
— Вот и хорошо. — Он улыбнулся. — К тому же это поможет тебе не сойти с ума от скуки. Мне кажется, тебе было бы невыносимо остаться без дела. Придешь ко мне в главную каюту через час?
Джордан прав. Она привыкла работать от зари до зари, и это путешествие станет невыносимо тягостным, если у нее не будет другого занятия, как только смотреть на море.
— Я внушаю тебе опасения, — добавил Джордан, почувствовав, что Марианна колеблется. — Может быть, часы, проведенные вместе, помогут тебе привыкнуть ко мне.
— Привыкнуть и смириться — разные вещи. —
Она нахмурилась. — Если я приду, я не буду отвечать ни на один ваш вопрос.
— Тогда как же мы сможем узнать друг друга поближе?
— Я буду задавать вопросы вам.
— Несколько односторонний контакт.
— Или мы вообще не будем разговаривать.
— Но я такой неглубокий человек, — в глазах Джордана мелькнули веселые искорки, — совершенно не выношу долгого молчания.
Марианна фыркнула. «Неглубокий»! Да, как море под ними: сверху прозрачная синева, а за ней таятся бездны.
— Очень некрасиво. По-моему, ни одна из моих знакомых дам не издавала такого чудовищного звука.
Она озадаченно уставилась на него и увидела в его глазах озорной блеск.
— Вы… меня поддразниваете.
— Ты весьма проницательна. Вообще-то я думал развеселить тебя, но мне это не удалось. Ты никогда не улыбаешься? — Он поднял руку. — Не отвечай. Я буду рассматривать это как еще одно препятствие, которое мне надо преодолеть.
— В последнее время у меня не было повода для улыбок, ваше сиятельство.
На его лице промелькнуло какое-то странное выражение.
— Я это понимаю, но, может быть, уже пора снова начать. — Он помолчал. — Я вижу, ты твердо намерена обращаться ко мне с уважением, приличествующим моему титулу. Это потому, что я стою выше тебя по рождению?
— Вы вовсе не стоите выше меня. Уважение заслуживают, а не дают даром. Что вы сделали для того, чтобы заслужить мое уважение? Вы создали прекрасный витраж? Нарисовали необыкновенную картину?
— В последнее время я этим не занимался. — кротко отозвался он. — Но если ты считаешь меня равным себе, почему бы тебе не обращаться ко мне просто по имени?
Пожалуй, он прав. Он не господин ей, она не служанка. И все же как странно называть его просто Джордан. Язык отказывается повиноваться.
— Джордан, — наконец с усилием выговорила она.
— Гораздо лучше. Между прочим, в этом платье ты просто очаровательна, Марианна.
Очаровательна? Он снова ее поддразнивает? Она посмотрела на свое платье с высокой талией. Наверное. Платье ей великовато, но, даже будь оно впору, корсаж все равно остался бы плоским.
— Вам придется его часто видеть. Это единственное готовое платье, которое Грегору удалось купить в Домаджо.
— Мне оно не надоест. Я всегда любил белый цвет.
— Мой отец тоже любил белый, — рассеянно отозвалась она.
— Правда? Ну, тогда мой вкус явно получил одобрение. — Он повернулся, собираясь уйти. — Хотя меньше всего мне хотелось бы походить на чьего-нибудь отца. Достаточно неприятно и то, что я опекун.
Марианна проводила его взглядом. Несмотря на то, что его последняя фраза была брошена нарочито небрежно, в голосе Джордана прозвучали металлические нотки, и она поняла, что ему тоже не нравится то положение, в которое их поставила ложь Грегора. Не нравится так же сильно, как и ей. Ей следует запомнить эту его маленькую слабость. Таким оружием пренебрегать нельзя — ведь другого у нее пока нет.
— Ты нашел это в домике? — Зарек Небров посмотрел через витраж на свет, потом бросил его на стол. — Это глупость. Такой примитив не имеет отношения к Окну в Поднебесье. Ты не принес мне ничего! Маркус Костейн запротестовал:
— Я привез вам сведения о девчонке и ее брате.
— Твоим сведениям грош цена. Эти щенки исчезли. Может быть, их уже нет в живых. — Небров шагнул к окну и посмотрел вниз, во внутренний двор. — Если бы мы их поймали сразу! Это заставило бы ту стерву развязать язык.
— В тот вечер вы сильно спешили, — бесстрастно проговорил Костейн.
И был к тому же вне себя от ярости из-за того, что так глупо было разбито Окно в Таленке. Неудачи следовали одна за другой, а тут еще глупая баба уперлась и наотрез отказывалась дать ему нужные сведения. Если бы он не был так разъярен, он увез бы ее с собой и не спеша вытянул из нее все секреты. И никогда не позволил бы этой суке спровоцировать сержанта на убийство прежде, чем она расскажет все, что ему нужно. Ошибка на ошибке. Тот дурень дорого заплатил за свою несдержанность, но это ни на шаг не приблизило Неброва к Джедалару.
— Фермер, который живет по соседству с их домом сказал, что этот узор был сделан много лет назад четырехлетним ребенком. Девочка принесла его к ним казать дочери фермера. Сейчас она должна уметь гораздо больше.
— А они не могут прятаться у этого фермера? Костейн покачал головой:
— Нет. Он слишком испуган, чтобы лгать.
—Тогда их придется искать по всей Монтавии. Известно, как выглядит девчонка? Костейн кивнул.
— Так найди ее.
— Это будет нелегко.
— Она сильно привязана к брату? Может она бросить его?
— Фермер говорит, что нет.
— Это облегчит твою задачу. Сначала проверь бордели. Так девчонке легче всего не умереть с голоду. Шлюха, таскающая за собой маленького ребенка, сразу обратит на себя внимание.
— Я больше не могу свободно передвигаться по Монтавии. Король Иозеф начинает брать власть в свои руки по всему западу.
А Небров вынужден оставаться в своих поместьях, боясь, что иначе Иозеф пошлет против него войска. Ярость снова начала подниматься в его душе, но усилием воли он взял себя в руки. Именно недостаток сдержанности и излишняя самоуверенность привели к тому, что теперь он здесь зализывает свои раны вместо того, чтобы восседать на троне Монтавии. Нельзя еще раз совершать ту же самую ошибку.
— Тогда действуй осмотрительно, не спеша — но найди ее. Вполне возможно, что у девчонки окажется недостаточно умения для того, чтобы выполнить эту работу, но если она знает тайну Джедалара — этого может оказаться достаточно. Я найду другого мастера, который сделает то, что мне нужно.
Костейн колебался:
— Столько усилий для того…
— Выполняй, — негромко прервал его Небров. Голос его звучал спокойно, но Костейн счел за лучшее воздержаться от дальнейших замечаний. Махнув рукой в сторону витража с нарциссами, Небров добавил: — И больше не привози мне этого мусора. Мне нужна сама девчонка.
— Как хотите, ваше сиятельство, — пожал плечами Костейн и вышел из комнаты.
Как он хочет? Все идет не так, как он хочет!
Удача отвернулась от него. Но он найдет способ переломить судьбу. Первое, что надо сделать— снова собрать армию и позаботиться о том, чтобы ему не угрожал этот глупец Иозеф, а потом двинуться в другом направлении. Иозефа он больше никогда не застанет врасплох, так что Монтавию из его планов придется исключить.
Кассан? Нет, он еще сильнее Монтавии.
Только при одном условии можно было бы рассчитывать захватить власть в какой-то из этих стран — если заранее заручиться поддержкой могущественного союзника.
Наполеон. Вот кто мог бы помочь ему в осуществлении грандиозных планов, но император не даст Неброву ни Кассана, ни Монтавии, если тот не предложит ему что-то взамен. Что-то, что имело бы не меньшую ценность.
Джедалар.
— Почему вы оказались в Кассане?
Подняв глаза, Джордан улыбнулся:
— Потому что хотел там оказаться.
— Вы то же самое говорили про Монтавию.
— Извини, что я повторяюсь. Правда часто звучит неоригинально. Грегор подтвердит, что ложь требует больших творческих усилий.
— Какой он?
— Кассан?
— Именно о нем мы и говорили, — нетерпеливо ответила она.
— Насколько я помню, мы не говорили. Ты задавала вопросы. — Джордан передвинул ферзя. — Почему ты вдруг так заинтересовалась Кассаном?
— В Монтавии всем любопытно узнать о Кассане. — Марианна внимательно посмотрела на расположение фигур. Похоже, ее ждут трудности, — Потому что никто о нем ничего не знает.
— Что весьма устраивает обитателей Кассана. Они предпочитают скрываться от мира и жить в уединении.
— Не могу поверить, что это правда. Если его обитатели хоть немного похожи на Грегора, они не могут предпочитать уединение.
— Но на Грегора никто не похож. Он уникален. То же самое можно было сказать и о человеке, который сидел сейчас напротив нее за шахматной доской, решила про себя Марианна. В течение последних двух недель она наблюдала за ним — и пришла к выводу, что характер его так же сложен, как узор Окна в Поднебесье. Этот человек, казалось, соткан из противоречий: то скрытный, молчаливый и даже опасный, то искрящийся весельем, остроумный и обаятельный. С ней он держался неизменно дружелюбно, делая вид, что не замечает ее настороженности. Марианна не считала себя знатоком человеческих душ: ее семья вела довольно замкнутый образ жизни, и сама Марианна видела не так уж много новых людей, и все же она готова была поклясться, что второго Джордана Дрейкена не найти на всем белом свете.
— Вы по-настоящему любите Грегора, да?
— Конечно. Я его очень люблю, — просто сказал он. — Тебе пора было бы понять, что другого он и не потерпел бы. Видит Бог, было время, когда я старался не подпускать его к себе, но потом понял, что лучше друга, чем Грегор, мне не найти.
— А что вам мешало подружиться с ним с самого начала?
— Знаешь, в чем-то мы с тобой очень похожи. — Он встретился с ней взглядом. — Мы оба не хотим, чтобы кто-то или что-то заняло слишком много места в нашем сердце, боясь, что у нас это отнимут.
— Я на вас не похожа.
По крайней мере, она не была на него похожа до того, как потеряла все, что любила, вдруг поняла она — и эта мысль уколола ее острой болью. До той страшной ночи она была такой же открытой и доверчивой, как Алекс.
— Ты собираешься делать ход или так и будешь сидеть до самого Саутвика?
Марианна подняла взгляд и увидела, что Джордан наблюдает за него. Лицо его оставалось совершенно бесстрастным, но почему-то ей показалось, что он почувствовал ее состояние и пытается отвлечь от мрачных мыслей.
— Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо спала. Повернувшись, Марианна увидела, что к ней подходит Джордан Дрейкен. Он был одет в строгий костюм, черный с белым, представлявший разительный контраст нарядной синеве воды.
— Достаточно хорошо. — Она помедлила и подчеркнуто добавила: — Ваше сиятельство. Он улыбнулся:
— В твоих интонациях особого сияния не чувствуется. Думаю, тебе следует называть меня Джорданом.
— Немыслимо, ваше сиятельство.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Сегодня я не нравлюсь тебе еще больше обычного. Я думал, это невозможно. — Он оперся локтем о перила. — В чем дело?
— Мне не нравятся герцоги.
— Уважительная причина. На твоем месте я думал бы так же. Но, уверяю тебя, я не Небров.
— Вы не на моем месте. Вы не можете знать, что я думаю, — Она гневно посмотрела на Джордана. — И откуда мне знать, что вы не такой же? Вам нужно то же, что и ему.
— И что именно?
— Власть. Разве не так?
— Не так. У меня и без того власти больше, чем мне хотелось бы. — Он заметил скользнувшую по ее лицу тень. — Именно это тебя и пугает, так? Ты думаешь, что я воспользуюсь своей властью, чтобы заставить тебя дать мне Джедалар.
— Не сомневаюсь, что вы пустите в ход любое оружие. Мама говорила, что наступит время, когда самые разные люди будут стремиться во что бы то ни стало заполучить его. Вот поэтому я и должна…
— Что? — спросил он, когда она оборвала себя на полуслове.
— Неважно. Это не имеет значения. Прищурившись, он смотрел на нее:
— Полагаю, это имеет огромное значение. Марианна попробовала отвлечь его от своей неудачной оговорки:
— Она была права, да? Вы готовы на все, лишь бы получить его.
Он устало кивнул:
— Да, это правда. — И поменял тему разговора: — Где Алекс?
— Грегор повел его знакомиться с капитаном.
— Вы оба позавтракали?
— Да.
Джордан насмешливо улыбнулся:
— Видишь, как я внимателен? Идеальный опекун двух невинных сироток.
— Я говорила Грегору, что это глупая мысль. Вы совсем не годитесь в опекуны.
— Я согласен — но Грегор непреклонен. Похоже, нам придется повиноваться.
— Почему? — Ей вдруг стало любопытно. — Что для вас Грегор?
— Он мой друг.
— Он говорит, что присматривает за вами.
— Одно время это так и было. Но ведь Грегор за всеми присматривает. Такой у него характер. — Он устремил взгляд на море и вдруг спросил: — Ты играешь в шахматы?
Она озадаченно посмотрела на него:
— Да. Я раньше играла с отцом.
— И прилично?
— Нет, не прилично. Очень хорошо. Он весело рассмеялся:
— Приношу свои извинения. Я не хотел тебя обидеть. Дело в том, что я не люблю играть с новичками.
— Я не новичок. После первого года я всегда обыгрывала папу.
— Будем надеяться, что я играю посильнее, чем твой папа.
— Вы хотите, чтобы я играла с вами в шахматы?
— Поможет провести время. Мы несколько недель будем плыть до Англии, а морские путешествия иногда бывают очень унылыми.
— Играйте с Грегором.
— Грегор отказывается учиться игре в шахматы. он слишком нетерпеливый.
— Мне казалось, вы страдаете тем же недостатком.
— Напротив: я могу быть очень терпелив, если цель того заслуживает, — мягко проговорил он. — И мне кажется, ты будешь хорошим противником. В тебе чувствуется необходимая целеустремленность.
— У меня нет времени на игры. Мне надо присматривать за Алексом.
— Ах да: твой долг по отношению к мужчинам в вашей семье. Полагаю, Грегор рад будет присмотреть за Алексом. — Он снова посмотрел ей в лицо. — Тебя эта идея не привлекает? Представь себе: ты сумеешь изучить мои слабости и недостатки, и, может быть, тебе удастся одержать надо мной верх — хотя бы за шахматной доской.
В ее теперешнем состоянии полной зависимости такая перспектива казалась очень соблазнительной. Любая победа над ним добавила бы ей уверенности в себе.
— Я подумаю.
— Вот и хорошо. — Он улыбнулся. — К тому же это поможет тебе не сойти с ума от скуки. Мне кажется, тебе было бы невыносимо остаться без дела. Придешь ко мне в главную каюту через час?
Джордан прав. Она привыкла работать от зари до зари, и это путешествие станет невыносимо тягостным, если у нее не будет другого занятия, как только смотреть на море.
— Я внушаю тебе опасения, — добавил Джордан, почувствовав, что Марианна колеблется. — Может быть, часы, проведенные вместе, помогут тебе привыкнуть ко мне.
— Привыкнуть и смириться — разные вещи. —
Она нахмурилась. — Если я приду, я не буду отвечать ни на один ваш вопрос.
— Тогда как же мы сможем узнать друг друга поближе?
— Я буду задавать вопросы вам.
— Несколько односторонний контакт.
— Или мы вообще не будем разговаривать.
— Но я такой неглубокий человек, — в глазах Джордана мелькнули веселые искорки, — совершенно не выношу долгого молчания.
Марианна фыркнула. «Неглубокий»! Да, как море под ними: сверху прозрачная синева, а за ней таятся бездны.
— Очень некрасиво. По-моему, ни одна из моих знакомых дам не издавала такого чудовищного звука.
Она озадаченно уставилась на него и увидела в его глазах озорной блеск.
— Вы… меня поддразниваете.
— Ты весьма проницательна. Вообще-то я думал развеселить тебя, но мне это не удалось. Ты никогда не улыбаешься? — Он поднял руку. — Не отвечай. Я буду рассматривать это как еще одно препятствие, которое мне надо преодолеть.
— В последнее время у меня не было повода для улыбок, ваше сиятельство.
На его лице промелькнуло какое-то странное выражение.
— Я это понимаю, но, может быть, уже пора снова начать. — Он помолчал. — Я вижу, ты твердо намерена обращаться ко мне с уважением, приличествующим моему титулу. Это потому, что я стою выше тебя по рождению?
— Вы вовсе не стоите выше меня. Уважение заслуживают, а не дают даром. Что вы сделали для того, чтобы заслужить мое уважение? Вы создали прекрасный витраж? Нарисовали необыкновенную картину?
— В последнее время я этим не занимался. — кротко отозвался он. — Но если ты считаешь меня равным себе, почему бы тебе не обращаться ко мне просто по имени?
Пожалуй, он прав. Он не господин ей, она не служанка. И все же как странно называть его просто Джордан. Язык отказывается повиноваться.
— Джордан, — наконец с усилием выговорила она.
— Гораздо лучше. Между прочим, в этом платье ты просто очаровательна, Марианна.
Очаровательна? Он снова ее поддразнивает? Она посмотрела на свое платье с высокой талией. Наверное. Платье ей великовато, но, даже будь оно впору, корсаж все равно остался бы плоским.
— Вам придется его часто видеть. Это единственное готовое платье, которое Грегору удалось купить в Домаджо.
— Мне оно не надоест. Я всегда любил белый цвет.
— Мой отец тоже любил белый, — рассеянно отозвалась она.
— Правда? Ну, тогда мой вкус явно получил одобрение. — Он повернулся, собираясь уйти. — Хотя меньше всего мне хотелось бы походить на чьего-нибудь отца. Достаточно неприятно и то, что я опекун.
Марианна проводила его взглядом. Несмотря на то, что его последняя фраза была брошена нарочито небрежно, в голосе Джордана прозвучали металлические нотки, и она поняла, что ему тоже не нравится то положение, в которое их поставила ложь Грегора. Не нравится так же сильно, как и ей. Ей следует запомнить эту его маленькую слабость. Таким оружием пренебрегать нельзя — ведь другого у нее пока нет.
* * *
Узор на витраже был очень простым: тщательно очерченные нарциссы. Ему явно недоставало уверенности зрелого мастера.— Ты нашел это в домике? — Зарек Небров посмотрел через витраж на свет, потом бросил его на стол. — Это глупость. Такой примитив не имеет отношения к Окну в Поднебесье. Ты не принес мне ничего! Маркус Костейн запротестовал:
— Я привез вам сведения о девчонке и ее брате.
— Твоим сведениям грош цена. Эти щенки исчезли. Может быть, их уже нет в живых. — Небров шагнул к окну и посмотрел вниз, во внутренний двор. — Если бы мы их поймали сразу! Это заставило бы ту стерву развязать язык.
— В тот вечер вы сильно спешили, — бесстрастно проговорил Костейн.
И был к тому же вне себя от ярости из-за того, что так глупо было разбито Окно в Таленке. Неудачи следовали одна за другой, а тут еще глупая баба уперлась и наотрез отказывалась дать ему нужные сведения. Если бы он не был так разъярен, он увез бы ее с собой и не спеша вытянул из нее все секреты. И никогда не позволил бы этой суке спровоцировать сержанта на убийство прежде, чем она расскажет все, что ему нужно. Ошибка на ошибке. Тот дурень дорого заплатил за свою несдержанность, но это ни на шаг не приблизило Неброва к Джедалару.
— Фермер, который живет по соседству с их домом сказал, что этот узор был сделан много лет назад четырехлетним ребенком. Девочка принесла его к ним казать дочери фермера. Сейчас она должна уметь гораздо больше.
— А они не могут прятаться у этого фермера? Костейн покачал головой:
— Нет. Он слишком испуган, чтобы лгать.
—Тогда их придется искать по всей Монтавии. Известно, как выглядит девчонка? Костейн кивнул.
— Так найди ее.
— Это будет нелегко.
— Она сильно привязана к брату? Может она бросить его?
— Фермер говорит, что нет.
— Это облегчит твою задачу. Сначала проверь бордели. Так девчонке легче всего не умереть с голоду. Шлюха, таскающая за собой маленького ребенка, сразу обратит на себя внимание.
— Я больше не могу свободно передвигаться по Монтавии. Король Иозеф начинает брать власть в свои руки по всему западу.
А Небров вынужден оставаться в своих поместьях, боясь, что иначе Иозеф пошлет против него войска. Ярость снова начала подниматься в его душе, но усилием воли он взял себя в руки. Именно недостаток сдержанности и излишняя самоуверенность привели к тому, что теперь он здесь зализывает свои раны вместо того, чтобы восседать на троне Монтавии. Нельзя еще раз совершать ту же самую ошибку.
— Тогда действуй осмотрительно, не спеша — но найди ее. Вполне возможно, что у девчонки окажется недостаточно умения для того, чтобы выполнить эту работу, но если она знает тайну Джедалара — этого может оказаться достаточно. Я найду другого мастера, который сделает то, что мне нужно.
Костейн колебался:
— Столько усилий для того…
— Выполняй, — негромко прервал его Небров. Голос его звучал спокойно, но Костейн счел за лучшее воздержаться от дальнейших замечаний. Махнув рукой в сторону витража с нарциссами, Небров добавил: — И больше не привози мне этого мусора. Мне нужна сама девчонка.
— Как хотите, ваше сиятельство, — пожал плечами Костейн и вышел из комнаты.
Как он хочет? Все идет не так, как он хочет!
Удача отвернулась от него. Но он найдет способ переломить судьбу. Первое, что надо сделать— снова собрать армию и позаботиться о том, чтобы ему не угрожал этот глупец Иозеф, а потом двинуться в другом направлении. Иозефа он больше никогда не застанет врасплох, так что Монтавию из его планов придется исключить.
Кассан? Нет, он еще сильнее Монтавии.
Только при одном условии можно было бы рассчитывать захватить власть в какой-то из этих стран — если заранее заручиться поддержкой могущественного союзника.
Наполеон. Вот кто мог бы помочь ему в осуществлении грандиозных планов, но император не даст Неброву ни Кассана, ни Монтавии, если тот не предложит ему что-то взамен. Что-то, что имело бы не меньшую ценность.
Джедалар.
* * *
Марианна переставила коня.— Почему вы оказались в Кассане?
Подняв глаза, Джордан улыбнулся:
— Потому что хотел там оказаться.
— Вы то же самое говорили про Монтавию.
— Извини, что я повторяюсь. Правда часто звучит неоригинально. Грегор подтвердит, что ложь требует больших творческих усилий.
— Какой он?
— Кассан?
— Именно о нем мы и говорили, — нетерпеливо ответила она.
— Насколько я помню, мы не говорили. Ты задавала вопросы. — Джордан передвинул ферзя. — Почему ты вдруг так заинтересовалась Кассаном?
— В Монтавии всем любопытно узнать о Кассане. — Марианна внимательно посмотрела на расположение фигур. Похоже, ее ждут трудности, — Потому что никто о нем ничего не знает.
— Что весьма устраивает обитателей Кассана. Они предпочитают скрываться от мира и жить в уединении.
— Не могу поверить, что это правда. Если его обитатели хоть немного похожи на Грегора, они не могут предпочитать уединение.
— Но на Грегора никто не похож. Он уникален. То же самое можно было сказать и о человеке, который сидел сейчас напротив нее за шахматной доской, решила про себя Марианна. В течение последних двух недель она наблюдала за ним — и пришла к выводу, что характер его так же сложен, как узор Окна в Поднебесье. Этот человек, казалось, соткан из противоречий: то скрытный, молчаливый и даже опасный, то искрящийся весельем, остроумный и обаятельный. С ней он держался неизменно дружелюбно, делая вид, что не замечает ее настороженности. Марианна не считала себя знатоком человеческих душ: ее семья вела довольно замкнутый образ жизни, и сама Марианна видела не так уж много новых людей, и все же она готова была поклясться, что второго Джордана Дрейкена не найти на всем белом свете.
— Вы по-настоящему любите Грегора, да?
— Конечно. Я его очень люблю, — просто сказал он. — Тебе пора было бы понять, что другого он и не потерпел бы. Видит Бог, было время, когда я старался не подпускать его к себе, но потом понял, что лучше друга, чем Грегор, мне не найти.
— А что вам мешало подружиться с ним с самого начала?
— Знаешь, в чем-то мы с тобой очень похожи. — Он встретился с ней взглядом. — Мы оба не хотим, чтобы кто-то или что-то заняло слишком много места в нашем сердце, боясь, что у нас это отнимут.
— Я на вас не похожа.
По крайней мере, она не была на него похожа до того, как потеряла все, что любила, вдруг поняла она — и эта мысль уколола ее острой болью. До той страшной ночи она была такой же открытой и доверчивой, как Алекс.
— Ты собираешься делать ход или так и будешь сидеть до самого Саутвика?
Марианна подняла взгляд и увидела, что Джордан наблюдает за него. Лицо его оставалось совершенно бесстрастным, но почему-то ей показалось, что он почувствовал ее состояние и пытается отвлечь от мрачных мыслей.