Страница:
Когда Сара сказала ему, что все эти проблемы можно свести к минимуму, если полностью использовать компьютер и каждый день выделять немного времени для неотложной работы с документами, Стюарт, криво усмехнувшись, спросил:
– А как много это «немного времени»? В настоящий момент я полностью занят работой вне дома.
Сара задумчиво оглядела стол и произнесла:
– По первому впечатлению могу сказать, что понадобится два или даже три полных дня, чтобы заложить в компьютер весь этот материал, а затем...
– Не продолжайте, – предупредил Стюарт. – Вы говорите, два или три дня... Это у вас займет два или три дня. У меня на это уйдет, скорее всего, два или три месяца.
Сара рассмеялась и спросила:
– А вы не думали нанять кого-нибудь на неполный день, чтобы разобраться с документами?
– Не думал? Да я думаю об этом каждый раз, когда вхожу сюда. Но попробуйте найти квалифицированного человека с необходимыми навыками для такой работы за ту очень небольшую плату, которую я могу предложить. Послушайте, – неожиданно добавил он, – я не могу просить вас тратить столько вашего времени. Вы ведь приехали, чтобы...
– Примириться с тем, что Иэну я никогда не буду нужна, – горько закончила фразу Сара. – Поверьте, занять чем-нибудь мысли – это то, что мне сейчас совершенно необходимо.
Она замолчала, обдумывая, не позволила ли себе лишнее в высказываниях и не было ли его замечание тактичной уловкой, чтобы сказать, что он передумал, поняв, как много времени займет приведение в порядок его дел, и таким образом отказаться от ее помощи, поскольку он не хочет, чтобы она проводила столько часов в его доме.
Но, ей на удивление, он вежливо произнес:
– Если это на самом деле так, то не согласитесь ли вы поработать у меня неполный день, пока вы здесь? Вы ведь говорили, что собираетесь пробыть тут несколько месяцев. Я не смогу платить ту сумму, которая вам причитается за такую работу, но если вы действительно хотите чем-то занять время...
Работать для Стюарта?.. Сара задумалась и снова начала кусать нижнюю губу, причиняя сама себе боль. С этой привычкой надо кончать, решила она, – нельзя без конца кусать губы, когда волнуешься.
– Простите, – извинился Стюарт, – мне не надо было предлагать. Конечно же, вы не...
– Нет, нет, я согласна, – быстро прервала его Сара. – Я просто чувствовала себя неловко оттого, что вы, возможно, предлагаете мне работу из... жалости.
Она покраснела от такого заявления. Неважно, что ей хорошо в его обществе. От него, как любого мужчины, нельзя ожидать понимания того, что она сомневается в своей женственности и сексуальности. Он не может знать, как сильно ранили ее насмешки Анны, дали почувствовать, что ей не хватает чего-то очень важного. Была разрушена вера в себя как в женщину, в свою чувственность.
– Вы думаете, я предлагаю вам работу из жалости? – Стюарт покачал головой, а голос его прозвучал почти резко. – Может, и из жалости, но не к вам. Вас я не жалею. Наоборот, я до сих пор считаю, что вы легко отделались. Этот человек просто болван, упустить такую женщину... – Он замолк, а затем небрежно продолжил: – Я говорю как есть. Если вы решите работать у меня, то это вы окажете мне услугу, а не я вам.
Осторожность побуждала ее сказать, что ей нужно время подумать, но внутренний голос требовал не тянуть и принять предложение. Ей сейчас просто необходимо чем-то занять голову, а если она начнет колебаться да сомневаться...
– Я с удовольствием поработаю у вас, – твердо сказала Сара. – Если вы действительно хотите этого.
– Хочу ли я?! – Он задумчиво посмотрел на нее и невнятно произнес: – Что ж, это начало. Если вы готовы, то я покажу вам все кругом. Вы взяли сапоги? Сегодня, правда, хороший день, но все же...
– Не забывайте, что я выросла здесь. Они в вашем «лендровере».
– Хорошо, подождите, пока я их принесу. И тогда мы начнем.
Сара не успела возразить, что сама может их принести, а он уже открывал кухонную дверь. Глядя, как Стюарт широкими шагами направляется к «лендроверу», она спрашивала себя, правильно ли сделала, принимая его предложение о работе. Было поздно отказываться от своего решения, да и к тому же... Она вдруг осознала, и это ее потрясло, что ей уже хочется работать здесь. Она рассматривает эту работу как вызов. Но какой вызов? Сортировать его бумаги? Где-то под ложечкой неприятно заныло. Но ведь она не принадлежит к категории дурочек, которые постоянно запутываются в бесконечно повторяющемся разрушительном цикле? Она не станет зависеть в своих чувствах от Стюарта, как это произошло у нее с Иэном. Разумеется, нет. И мужчины, и ситуации абсолютно непохожи. Она влюбилась в Иэна еще до того, как стала работать с ним. Ей совершенно не грозит влюбиться в Стюарта. Да и как это возможно, если она до сих пор любит Иэна?
Иэн... Только надев сапоги и идя рядом со Стюартом к «лендроверу», она поняла, как мало о нем думала последние часы. Сара подавила невольную дрожь и сказала себе, что ведь это хорошо, для этого она и приехала домой – туда, где Иэн никогда не был и где никакие воспоминания о нем не могли мучить ее и отравлять ей жизнь.
Спустя час она с благоговением глядела на дюжину взрослых дубов, которые, как объяснил ей Стюарт, необходимо было вырыть и пересадить в поместье на юге Англии. Там в результате бурь, ставших последнее время привычным явлением, погибло много деревьев.
– В некоторых случаях, если мы действуем достаточно быстро, возможно спасти те деревья, которые буря вырвала с корнями. Наибольший риск представляют молодые деревца, так как они не имеют прочной корневой основы, но в то же время, будучи молодыми, они часто оказываются способными заново укорениться после пересадки. Но это – если мы поторопимся.
Чем больше он рассказывал, тем больше восхищалась Сара. Она и не представляла, что это так сложно. Ей казалось, что если дерево повалено и вырвано с корнями, то оно уже не выживет.
– Осторожно, – Стюарт взял ее за руку и отвел в сторону от мини-трактора с прицепом, которым управлял молодой человек. Она узнала сына местного фермера. Парень улыбнулся, и Сара ответила тоже улыбкой. Это заметил Стюарт. – Вы знаете юного Льюиса Ллуэллина?
– Да. – Сара наблюдала, как молодой человек умело развернул трактор на повороте, осторожно манипулируя прицепом с грузом молодых деревцев.
– Он работает у меня уже месяц и неплохо справляется. Сегодня нет времени показать вам питомник, где мы выращиваем саженцы, но когда вы начнете работать...
Говоря это, он повернулся, и Сара повернулась вслед за ним, не заметив низкую ветку, свисающую прямо перед ней. Она задохнулась от боли и неожиданности – гибкая ветка хлестнула ее по лицу.
Стюарт услышал, как она вскрикнула, и встревожено спросил:
– Что такое? Что случилось?
У него потемнело в глазах, когда он увидел красную полосу у нее на коже, а по выражению ее лица понял, как ей больно.
– Черт, это я виноват. Надо было вас предупредить. Дайте взгляну.
Она не успела остановить его, как он взял обеими руками ее лицо и осторожно повернул к свету. Стюарт стоял так близко, что Сара почувствовала не только свежесть ветра и зелени, но и явный, теплый запах мужского тела.
Если бы раньше кто-нибудь предположил, что она найдет в этом что-то эротическое и что ее собственная плоть тут же отреагирует, она бы горячо это отрицала. Но сейчас, несмотря на жгучую боль в лице, она нагнулась поближе к Стюарту, нетерпеливо вдыхала его запах и спрашивала себя, что будет, если расстегнуть пуговицы его рубашки, коснуться руками его потного теплого тела, прижаться лицом к его коже...
Сара слегка застонала, не желая признаваться в своей чувственности, а Стюарт ничего не понял и, извиняясь, сказал:
– Простите. Я знаю, как это жжет, но, к счастью, пореза нет, только царапина. Все же лучше вернуться домой и смазать чем-нибудь антисептическим. Мне следовало предупредить вас об этих ветках.
Дрожащим голосом Сара сказала:
– Я сама виновата.
Он все еще стоял рядом, держа ее лицо в своих руках. Сара чувствовала себя слишком неловко от ощущения его близости, и ей хотелось, чтобы он отпустил ее, – у нее не было ни права, ни причин так реагировать на него. Что с ней? Неужели из-за неприятия ее Иэном она настолько изменилась, что буквально за ночь из женщины, почти не интересующейся мужчинами, превратилась в иную – женщину, остро ощущающую мужскую сексуальность и так нескромно отвечающую на нее? И вместо того, чтобы отодвинуться от Стюарта, как надлежало сделать, она старалась подавить ошеломляющее желание придвинуться к нему еще ближе.
Он стянул с руки толстую рабочую рукавицу и осторожно провел пальцем по ссадине. Сара, вздрогнув, поморщилась.
– Простите, – снова извинился он, – я только хотел удостовериться, что это всего лишь царапина и что в ранке не осталось щепки.
Порыв ветра поднял ей волосы, и они задели Стюарта по лицу. Он пригладил их и откинул назад за уши. Сару бросило в дрожь, когда его рука дотронулась до ее кожи. Он замер, и она едва осмелилась посмотреть на Стюарта – его темно-золотистые глаза ярко блестели, а мышцы на лице напряглись. Он поспешно опустил веки, и только густые, темные ресницы выделялись на загорелой коже. У Сары все замерло внутри, когда она увидела, как жадно смотрит Стюарт на ее губы. Ей захотелось облизать их кончиком языка. Она вспомнила, что нижняя губа у нее от прикусов распухла.
– Вы прикусили губу.
Слова, произнесенные медленно и глухо, словно полные какого-то особого глубокого смысла, долетели до нее откуда-то издалека.
– Да. У меня вредная привычка. – Кончиком языка она нащупала маленькую ранку на нижней губе.
– Не трогайте.
Он сказал это резко, и она застыла, удивленно и смущенно вглядываясь в его лицо. Стюарт опустил голову и придвинулся к ней. Она могла отойти, чтобы избежать неминуемого поцелуя. Но, дрожа от волнения и страха, пьянивших ее, будто сильный наркотик, Сара не сделала ни малейшей попытки отстраниться.
Он поцеловал ее осторожно, почти нежно. Рот у него был теплый и требовательный. Кончиком языка он стал водить по трещинке на ее нижней губе, успокаивая боль. И Сара вдруг почувствовала такую непреодолимую, острую и пронизывающую потребность ответить на его поцелуй, что приоткрыла рот и потянулась к нему. Не успев подумать, что же она делает, Сара оказалась в кольце рук Стюарта. Она услышала сильные, неистовые удары его сердца, вдохнула теплый мужской запах, почувствовала упругость его тела и незнакомую ей доселе мужскую силу. Ее охватило страстное, болезненное желание. От сознания этого она пришла в ужас, издала слабый протестующий стон и оттолкнула его. Он тут же отпустил ее и сделал шаг назад.
– Простите меня.
Густая краска залила его лицо, и он выглядел почти сердитым, но, виновато признала Сара, не на нее, а на себя.
– Для меня нет ни извинения, ни оправдания, мне не следовало ни за что... – Стюарт скривился. – Я только надеюсь, что вы будете так великодушны, что отнесете это на счет того, что вы – очаровательная женщина, а я – всего лишь мужчина, который к тому же слишком долго жил один.
Что она могла на это сказать? Он так же виноват, как и она. Она ведь чувствовала, что он собирается ее поцеловать, знала это и ничего не сделала, чтобы помешать. Нужно было всего лишь чуть-чуть отодвинуться и отвернуться, и этой ситуации не возникло бы. Но вместо этого... Сара глубоко вздохнула. В душе она признала, что не только хотела, чтобы Стюарт ее поцеловал, но почти спровоцировала и поощрила его. Даже если он и не распознал ее тяги к нему, а он вроде этого не почувствовал, то она эту тягу ощутила очень сильно.
Она отвернулась и услышала, как он тихо сказал:
– Я надеюсь, это не отразится на вашем решении поработать у меня? Обещаю, что подобного больше не случится. Теперь, когда я знаю...
У Сары застыла кровь в жилах. Она испугалась, что он понял, что ее тянет к нему и в этом причина всего происшедшего; возможно, он слишком хорошо воспитан, чтобы дать и ей понять это. Но, к ее облегчению, Стюарт замолчал и угрюмо уставился в пространство.
Ей ничего не оставалось, как сказать в гнетущей тишине:
– Пожалуйста, не извиняйтесь. В конце концов, мы оба взрослые люди. Я уверена, что вы, как и я, понимаете, что это... это... – она запуталась в словах, чувствуя, как сильно колотится сердце, на губах до сих пор ощущается тепло его губ и ей недостает его поцелуя, – это просто непроизвольная физическая реакция, – запинаясь, пробормотала Сара и покраснела от его острого и проницательного взгляда, чувствуя неловкость и вину.
– Да, вы правы: естественный физический рефлекс.
Это замечание почему-то обидело ее. А что бы ты предпочла услышать, посмеялась над собой Сара, когда полчаса спустя они въехали на «лендровере» во двор замка. Что он вне себя от желания к ней или что он почувствовал мгновенное и неуправляемое физическое влечение мужчины к женщине? Конечно, нет. То, что Иэн отверг ее, привело к тому, что она упивается жалостью к себе, и ей захотелось, чтобы мужчина, причем любой, воспылал к ней страстью. Ей должно быть стыдно и отвратительно за свои мысли и поступки, а вместо этого...
Она снова сильно закусила губу и сморщилась от боли, так как попала зубами на трещинку.
Что же вместо этого? Сбитая с толку, растерянная, ощущая лишь острую боль внутри, Сара сознавала, что если бы по глупости она не оттолкнула Стюарта, то, возможно... Возможно что? Он стал бы заниматься с ней любовью? Конечно же, ничего не произошло бы, да она и не хотела этого от него. Дело в том, что...
Сара с трудом продохнула, боясь и подумать, как повела бы себя, ощутив любовные устремления Стюарта.
– Я хочу получше рассмотреть эту ссадину, – сказал Стюарт, остановив «лендровер».
– Не нужно, – поспешила заверить его Сара, – уже все в порядке. Вы не возражаете, если я останусь на пару часов? Я бы хотела ознакомиться с вашим компьютером и просмотреть с вами документы, но если я помешаю, то могу пока и уйти...
– Вы не помешаете, – коротко ответил Стюарт, уже без прежней теплоты и дружелюбия в голосе. Или она стала до нелепости чувствительной и ищет проблемы там, где их нет? Неужели в этом виноват Иэн? Ведь, в конце концов, Стюарт сам попросил ее помочь и предложил поработать у него.
А его поцелуй... Сара с грустью отметила, что на этот раз Стюарт хоть и обошел «лендровер» и открыл ей дверцу, но не сделал ни малейшей попытки помочь ей выйти, а просто вежливо ждал, когда она спустится вниз. Поцелуй хорошо бы выкинуть из головы – это была просто непроизвольная реакция мужчины на близость женщины, и больше ничего. Ясно, что Стюарт тут же пожалел о своей импульсивности. Другого объяснения быть не может. Она ведь знала, что он, как и она, страдал от неразделенной любви и, как нормальный мужчина, испытывал, очевидно, сексуальные желания. Также очевидно, что он не хотел быть неправильно понятым ею. После всего, что она рассказала ему об Иэне, он, вероятно, боялся, что она принадлежит к категории женщин, влюбляющихся в своих шефов. Если это так, то ее задача – переубедить его... или отказаться от работы. Но эта работа ей необходима, и она хочет ею заниматься... не из-за денег, а затем, чтобы окончательно не свихнуться и не думать постоянно об Иэне и о прошлом.
Самое разумное – это показать Стюарту, что случившееся сегодня днем для нее ничего не значит и что она считает это просто помрачением ума, о котором им обоим лучше забыть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– А как много это «немного времени»? В настоящий момент я полностью занят работой вне дома.
Сара задумчиво оглядела стол и произнесла:
– По первому впечатлению могу сказать, что понадобится два или даже три полных дня, чтобы заложить в компьютер весь этот материал, а затем...
– Не продолжайте, – предупредил Стюарт. – Вы говорите, два или три дня... Это у вас займет два или три дня. У меня на это уйдет, скорее всего, два или три месяца.
Сара рассмеялась и спросила:
– А вы не думали нанять кого-нибудь на неполный день, чтобы разобраться с документами?
– Не думал? Да я думаю об этом каждый раз, когда вхожу сюда. Но попробуйте найти квалифицированного человека с необходимыми навыками для такой работы за ту очень небольшую плату, которую я могу предложить. Послушайте, – неожиданно добавил он, – я не могу просить вас тратить столько вашего времени. Вы ведь приехали, чтобы...
– Примириться с тем, что Иэну я никогда не буду нужна, – горько закончила фразу Сара. – Поверьте, занять чем-нибудь мысли – это то, что мне сейчас совершенно необходимо.
Она замолчала, обдумывая, не позволила ли себе лишнее в высказываниях и не было ли его замечание тактичной уловкой, чтобы сказать, что он передумал, поняв, как много времени займет приведение в порядок его дел, и таким образом отказаться от ее помощи, поскольку он не хочет, чтобы она проводила столько часов в его доме.
Но, ей на удивление, он вежливо произнес:
– Если это на самом деле так, то не согласитесь ли вы поработать у меня неполный день, пока вы здесь? Вы ведь говорили, что собираетесь пробыть тут несколько месяцев. Я не смогу платить ту сумму, которая вам причитается за такую работу, но если вы действительно хотите чем-то занять время...
Работать для Стюарта?.. Сара задумалась и снова начала кусать нижнюю губу, причиняя сама себе боль. С этой привычкой надо кончать, решила она, – нельзя без конца кусать губы, когда волнуешься.
– Простите, – извинился Стюарт, – мне не надо было предлагать. Конечно же, вы не...
– Нет, нет, я согласна, – быстро прервала его Сара. – Я просто чувствовала себя неловко оттого, что вы, возможно, предлагаете мне работу из... жалости.
Она покраснела от такого заявления. Неважно, что ей хорошо в его обществе. От него, как любого мужчины, нельзя ожидать понимания того, что она сомневается в своей женственности и сексуальности. Он не может знать, как сильно ранили ее насмешки Анны, дали почувствовать, что ей не хватает чего-то очень важного. Была разрушена вера в себя как в женщину, в свою чувственность.
– Вы думаете, я предлагаю вам работу из жалости? – Стюарт покачал головой, а голос его прозвучал почти резко. – Может, и из жалости, но не к вам. Вас я не жалею. Наоборот, я до сих пор считаю, что вы легко отделались. Этот человек просто болван, упустить такую женщину... – Он замолк, а затем небрежно продолжил: – Я говорю как есть. Если вы решите работать у меня, то это вы окажете мне услугу, а не я вам.
Осторожность побуждала ее сказать, что ей нужно время подумать, но внутренний голос требовал не тянуть и принять предложение. Ей сейчас просто необходимо чем-то занять голову, а если она начнет колебаться да сомневаться...
– Я с удовольствием поработаю у вас, – твердо сказала Сара. – Если вы действительно хотите этого.
– Хочу ли я?! – Он задумчиво посмотрел на нее и невнятно произнес: – Что ж, это начало. Если вы готовы, то я покажу вам все кругом. Вы взяли сапоги? Сегодня, правда, хороший день, но все же...
– Не забывайте, что я выросла здесь. Они в вашем «лендровере».
– Хорошо, подождите, пока я их принесу. И тогда мы начнем.
Сара не успела возразить, что сама может их принести, а он уже открывал кухонную дверь. Глядя, как Стюарт широкими шагами направляется к «лендроверу», она спрашивала себя, правильно ли сделала, принимая его предложение о работе. Было поздно отказываться от своего решения, да и к тому же... Она вдруг осознала, и это ее потрясло, что ей уже хочется работать здесь. Она рассматривает эту работу как вызов. Но какой вызов? Сортировать его бумаги? Где-то под ложечкой неприятно заныло. Но ведь она не принадлежит к категории дурочек, которые постоянно запутываются в бесконечно повторяющемся разрушительном цикле? Она не станет зависеть в своих чувствах от Стюарта, как это произошло у нее с Иэном. Разумеется, нет. И мужчины, и ситуации абсолютно непохожи. Она влюбилась в Иэна еще до того, как стала работать с ним. Ей совершенно не грозит влюбиться в Стюарта. Да и как это возможно, если она до сих пор любит Иэна?
Иэн... Только надев сапоги и идя рядом со Стюартом к «лендроверу», она поняла, как мало о нем думала последние часы. Сара подавила невольную дрожь и сказала себе, что ведь это хорошо, для этого она и приехала домой – туда, где Иэн никогда не был и где никакие воспоминания о нем не могли мучить ее и отравлять ей жизнь.
Спустя час она с благоговением глядела на дюжину взрослых дубов, которые, как объяснил ей Стюарт, необходимо было вырыть и пересадить в поместье на юге Англии. Там в результате бурь, ставших последнее время привычным явлением, погибло много деревьев.
– В некоторых случаях, если мы действуем достаточно быстро, возможно спасти те деревья, которые буря вырвала с корнями. Наибольший риск представляют молодые деревца, так как они не имеют прочной корневой основы, но в то же время, будучи молодыми, они часто оказываются способными заново укорениться после пересадки. Но это – если мы поторопимся.
Чем больше он рассказывал, тем больше восхищалась Сара. Она и не представляла, что это так сложно. Ей казалось, что если дерево повалено и вырвано с корнями, то оно уже не выживет.
– Осторожно, – Стюарт взял ее за руку и отвел в сторону от мини-трактора с прицепом, которым управлял молодой человек. Она узнала сына местного фермера. Парень улыбнулся, и Сара ответила тоже улыбкой. Это заметил Стюарт. – Вы знаете юного Льюиса Ллуэллина?
– Да. – Сара наблюдала, как молодой человек умело развернул трактор на повороте, осторожно манипулируя прицепом с грузом молодых деревцев.
– Он работает у меня уже месяц и неплохо справляется. Сегодня нет времени показать вам питомник, где мы выращиваем саженцы, но когда вы начнете работать...
Говоря это, он повернулся, и Сара повернулась вслед за ним, не заметив низкую ветку, свисающую прямо перед ней. Она задохнулась от боли и неожиданности – гибкая ветка хлестнула ее по лицу.
Стюарт услышал, как она вскрикнула, и встревожено спросил:
– Что такое? Что случилось?
У него потемнело в глазах, когда он увидел красную полосу у нее на коже, а по выражению ее лица понял, как ей больно.
– Черт, это я виноват. Надо было вас предупредить. Дайте взгляну.
Она не успела остановить его, как он взял обеими руками ее лицо и осторожно повернул к свету. Стюарт стоял так близко, что Сара почувствовала не только свежесть ветра и зелени, но и явный, теплый запах мужского тела.
Если бы раньше кто-нибудь предположил, что она найдет в этом что-то эротическое и что ее собственная плоть тут же отреагирует, она бы горячо это отрицала. Но сейчас, несмотря на жгучую боль в лице, она нагнулась поближе к Стюарту, нетерпеливо вдыхала его запах и спрашивала себя, что будет, если расстегнуть пуговицы его рубашки, коснуться руками его потного теплого тела, прижаться лицом к его коже...
Сара слегка застонала, не желая признаваться в своей чувственности, а Стюарт ничего не понял и, извиняясь, сказал:
– Простите. Я знаю, как это жжет, но, к счастью, пореза нет, только царапина. Все же лучше вернуться домой и смазать чем-нибудь антисептическим. Мне следовало предупредить вас об этих ветках.
Дрожащим голосом Сара сказала:
– Я сама виновата.
Он все еще стоял рядом, держа ее лицо в своих руках. Сара чувствовала себя слишком неловко от ощущения его близости, и ей хотелось, чтобы он отпустил ее, – у нее не было ни права, ни причин так реагировать на него. Что с ней? Неужели из-за неприятия ее Иэном она настолько изменилась, что буквально за ночь из женщины, почти не интересующейся мужчинами, превратилась в иную – женщину, остро ощущающую мужскую сексуальность и так нескромно отвечающую на нее? И вместо того, чтобы отодвинуться от Стюарта, как надлежало сделать, она старалась подавить ошеломляющее желание придвинуться к нему еще ближе.
Он стянул с руки толстую рабочую рукавицу и осторожно провел пальцем по ссадине. Сара, вздрогнув, поморщилась.
– Простите, – снова извинился он, – я только хотел удостовериться, что это всего лишь царапина и что в ранке не осталось щепки.
Порыв ветра поднял ей волосы, и они задели Стюарта по лицу. Он пригладил их и откинул назад за уши. Сару бросило в дрожь, когда его рука дотронулась до ее кожи. Он замер, и она едва осмелилась посмотреть на Стюарта – его темно-золотистые глаза ярко блестели, а мышцы на лице напряглись. Он поспешно опустил веки, и только густые, темные ресницы выделялись на загорелой коже. У Сары все замерло внутри, когда она увидела, как жадно смотрит Стюарт на ее губы. Ей захотелось облизать их кончиком языка. Она вспомнила, что нижняя губа у нее от прикусов распухла.
– Вы прикусили губу.
Слова, произнесенные медленно и глухо, словно полные какого-то особого глубокого смысла, долетели до нее откуда-то издалека.
– Да. У меня вредная привычка. – Кончиком языка она нащупала маленькую ранку на нижней губе.
– Не трогайте.
Он сказал это резко, и она застыла, удивленно и смущенно вглядываясь в его лицо. Стюарт опустил голову и придвинулся к ней. Она могла отойти, чтобы избежать неминуемого поцелуя. Но, дрожа от волнения и страха, пьянивших ее, будто сильный наркотик, Сара не сделала ни малейшей попытки отстраниться.
Он поцеловал ее осторожно, почти нежно. Рот у него был теплый и требовательный. Кончиком языка он стал водить по трещинке на ее нижней губе, успокаивая боль. И Сара вдруг почувствовала такую непреодолимую, острую и пронизывающую потребность ответить на его поцелуй, что приоткрыла рот и потянулась к нему. Не успев подумать, что же она делает, Сара оказалась в кольце рук Стюарта. Она услышала сильные, неистовые удары его сердца, вдохнула теплый мужской запах, почувствовала упругость его тела и незнакомую ей доселе мужскую силу. Ее охватило страстное, болезненное желание. От сознания этого она пришла в ужас, издала слабый протестующий стон и оттолкнула его. Он тут же отпустил ее и сделал шаг назад.
– Простите меня.
Густая краска залила его лицо, и он выглядел почти сердитым, но, виновато признала Сара, не на нее, а на себя.
– Для меня нет ни извинения, ни оправдания, мне не следовало ни за что... – Стюарт скривился. – Я только надеюсь, что вы будете так великодушны, что отнесете это на счет того, что вы – очаровательная женщина, а я – всего лишь мужчина, который к тому же слишком долго жил один.
Что она могла на это сказать? Он так же виноват, как и она. Она ведь чувствовала, что он собирается ее поцеловать, знала это и ничего не сделала, чтобы помешать. Нужно было всего лишь чуть-чуть отодвинуться и отвернуться, и этой ситуации не возникло бы. Но вместо этого... Сара глубоко вздохнула. В душе она признала, что не только хотела, чтобы Стюарт ее поцеловал, но почти спровоцировала и поощрила его. Даже если он и не распознал ее тяги к нему, а он вроде этого не почувствовал, то она эту тягу ощутила очень сильно.
Она отвернулась и услышала, как он тихо сказал:
– Я надеюсь, это не отразится на вашем решении поработать у меня? Обещаю, что подобного больше не случится. Теперь, когда я знаю...
У Сары застыла кровь в жилах. Она испугалась, что он понял, что ее тянет к нему и в этом причина всего происшедшего; возможно, он слишком хорошо воспитан, чтобы дать и ей понять это. Но, к ее облегчению, Стюарт замолчал и угрюмо уставился в пространство.
Ей ничего не оставалось, как сказать в гнетущей тишине:
– Пожалуйста, не извиняйтесь. В конце концов, мы оба взрослые люди. Я уверена, что вы, как и я, понимаете, что это... это... – она запуталась в словах, чувствуя, как сильно колотится сердце, на губах до сих пор ощущается тепло его губ и ей недостает его поцелуя, – это просто непроизвольная физическая реакция, – запинаясь, пробормотала Сара и покраснела от его острого и проницательного взгляда, чувствуя неловкость и вину.
– Да, вы правы: естественный физический рефлекс.
Это замечание почему-то обидело ее. А что бы ты предпочла услышать, посмеялась над собой Сара, когда полчаса спустя они въехали на «лендровере» во двор замка. Что он вне себя от желания к ней или что он почувствовал мгновенное и неуправляемое физическое влечение мужчины к женщине? Конечно, нет. То, что Иэн отверг ее, привело к тому, что она упивается жалостью к себе, и ей захотелось, чтобы мужчина, причем любой, воспылал к ней страстью. Ей должно быть стыдно и отвратительно за свои мысли и поступки, а вместо этого...
Она снова сильно закусила губу и сморщилась от боли, так как попала зубами на трещинку.
Что же вместо этого? Сбитая с толку, растерянная, ощущая лишь острую боль внутри, Сара сознавала, что если бы по глупости она не оттолкнула Стюарта, то, возможно... Возможно что? Он стал бы заниматься с ней любовью? Конечно же, ничего не произошло бы, да она и не хотела этого от него. Дело в том, что...
Сара с трудом продохнула, боясь и подумать, как повела бы себя, ощутив любовные устремления Стюарта.
– Я хочу получше рассмотреть эту ссадину, – сказал Стюарт, остановив «лендровер».
– Не нужно, – поспешила заверить его Сара, – уже все в порядке. Вы не возражаете, если я останусь на пару часов? Я бы хотела ознакомиться с вашим компьютером и просмотреть с вами документы, но если я помешаю, то могу пока и уйти...
– Вы не помешаете, – коротко ответил Стюарт, уже без прежней теплоты и дружелюбия в голосе. Или она стала до нелепости чувствительной и ищет проблемы там, где их нет? Неужели в этом виноват Иэн? Ведь, в конце концов, Стюарт сам попросил ее помочь и предложил поработать у него.
А его поцелуй... Сара с грустью отметила, что на этот раз Стюарт хоть и обошел «лендровер» и открыл ей дверцу, но не сделал ни малейшей попытки помочь ей выйти, а просто вежливо ждал, когда она спустится вниз. Поцелуй хорошо бы выкинуть из головы – это была просто непроизвольная реакция мужчины на близость женщины, и больше ничего. Ясно, что Стюарт тут же пожалел о своей импульсивности. Другого объяснения быть не может. Она ведь знала, что он, как и она, страдал от неразделенной любви и, как нормальный мужчина, испытывал, очевидно, сексуальные желания. Также очевидно, что он не хотел быть неправильно понятым ею. После всего, что она рассказала ему об Иэне, он, вероятно, боялся, что она принадлежит к категории женщин, влюбляющихся в своих шефов. Если это так, то ее задача – переубедить его... или отказаться от работы. Но эта работа ей необходима, и она хочет ею заниматься... не из-за денег, а затем, чтобы окончательно не свихнуться и не думать постоянно об Иэне и о прошлом.
Самое разумное – это показать Стюарту, что случившееся сегодня днем для нее ничего не значит и что она считает это просто помрачением ума, о котором им обоим лучше забыть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Пора сделать перерыв. Я приготовил кофе и тосты, все на кухне, если хотите.
Сара повернула голову от дисплея и сосредоточенно посмотрела на Стюарта – она так углубилась в свои занятия, что даже не услышала, как открылась дверь. При упоминании о кофе она поняла, как ей его недостает, а что касается тостов, то бурчание в желудке напомнило ей, что со времени ленча прошло уже несколько часов.
– Это здорово, – сказала Сара, отодвинулась от компьютера и потянулась, расслабляя застывшие мышцы.
Спустя пять минут, уже за кухонным столом, Стюарт, смущаясь, спросил, как идут дела.
– Программное обеспечение хорошее, программа достаточно многоцелевая, хотя, должна признать, она немного сложновата для начинающих.
– Вам нет нужды проявлять тактичность, – уныло сказал Стюарт. – Что касается деревьев, то тут я с гордостью осмеливаюсь утверждать, что знаю свое дело, и обижусь, если мне не поверят. Но управлять компьютером – здесь я совершенный профан.
За кофе с тостами Сара как можно проще объяснила Стюарту, что собирается делать. Он, слушая, удрученно смотрел на нее, а когда она закончила, заметил:
– Если бы я был вашим шефом, то примчался бы сюда и умолял бы вас вернуться... – Внезапно смолкнув, он покачал головой. – Простите, я сказал, не подумав...
– Ничего, все нормально, – нетвердым голосом ответила Сара. – Я уже смирилась с тем, что Иэн и связанные с ним надежды – в прошлом. В любом случае это оказалось лишь глупой мечтой. Я начинаю сознавать, что, если бы он и полюбил меня, все равно у нас ничего бы не вышло. – Стюарт нахмурил брови, и, видя это, Сара печально пояснила: – Мы слишком разные – наши взгляды, жизненные ценности. В душе я до сих пор сельская жительница. Мне бы хотелось растить детей где-нибудь здесь или в другом таком же месте, но не в городе, особенно Лондоне. А Иэн, даже если бы он и согласился их завести, препоручил бы их заботам няни. Он любит городскую жизнь, любит быть в центре событий. Он не вынес бы здешней жизни, он такой человек...
Сара запнулась и закусила губу. Ей не хотелось признать то, что она уже поняла: Иэн был слишком мелочен и тщеславен и не представлял себя без постоянного женского внимания. Дети стали бы для него соперниками. Он хотел всегда быть на первом месте. Сара считала, что отношения женщины с мужем, отцом ее детей, должны быть особыми и ими надо дорожить, но обязательно придет время, особенно в молодой семье, когда взаимоотношения взрослых отходят на второй план.
– Вы так говорите, словно вам лучше без него, – жестко заметил Стюарт.
– Да, – согласилась Сара, – наверное, так оно и есть. Я ведь и не была с ним вместе по-настоящему.
Она замолчала и залилась краской, сообразив, какой сексуальный оттенок приняло ее замечание.
Но Стюарт как будто не обратил внимания ни на ее слова, ни на ее неловкость. Он лишь вежливо спросил:
– Еще чашечку кофе?
Сара кивнула, постепенно она успокоилась: кажется, он потерял интерес к Иэну и вернулся к проблеме овладения компьютером.
– Салли очень обрадовалась, когда я сказал, что покупаю компьютер, – доверительно сообщил он.
Салли? У Сары упало сердце. Кто такая Салли? Можно догадаться, что это та самая таинственная женщина, оставившая его, позволявшая ему любить себя и отвергнувшая его любовь. Сара уже невзлюбила ее. Наверное, и смех у нее такой же жесткий и ранящий, как у Анны.
– Да? Пожалуй, с ее стороны это было немного опрометчиво, – сказала Сара.
Антипатия к той женщине возросла из-за печали и теплоты, прозвучавших в голосе Стюарта, когда он упомянул Салли. Непонятно почему, но Саре захотелось защитить Стюарта. Вероятно, оттого, что он был товарищем по несчастью. Но сомнительно, что Стюарт повел себя так же глупо, как она. Несмотря на его доброту, тепло, чуткость, в нем чувствовалась явная прочность, мужественность. Если нужно, он мог бы стать грозным противником. Но ведь они с Салли, наверное, были не противниками, а любовниками.
Любовники... От этой мысли у Сары болезненно защипало в глазах. Дисплей виноват, сказала она себе, забыв, что при обычном рабочем дне проводила за светящимся экраном намного больше времени. Неужели подступающие слезы – выражение душевной боли? Но не из-за ревности же к этой Салли? Возможно, она немного ей завидует, но не из-за связи со Стюартом, а потому, что Салли знала, что такое иметь любовника, познать мужчину, его физическую силу, которая докажет женщине, как ее любят и хотят.
Сара этого не знала... и, скорее всего, не узнает никогда. В двадцать девять лет она была слишком стара, чтобы испытать всю силу подобной любви и страсти. А даже если она... Сара вздрогнула. Нет, она больше не хочет любить так, как любила Иэна. Это слишком опасно и губительно. Маргарет права: надо установить прочные, надежные отношения с приятным человеком, который, как и она, хочет устроить свою жизнь, жениться и иметь детей, с которым она могла бы прожить спокойно, без этих сумасшедших взлетов и падений любовной страсти.
Прекрати думать о нем. Какой смысл разрывать себе душу... из-за человека, которому ты не нужна, с отчаянием довела мысль до конца Сара. Хотя, в общем-то, об Иэне она и не думала. Она допила кофе и встала.
– Я, пожалуй, пойду. Мне надо кое-что доделать.
Идя к двери, Сара остро почувствовала, что Стюарт наблюдает за ней. Причем непонятно, почему так пристально.
Сара поработала на компьютере еще час и решила сделать перерыв.
Стюарт пригласил ее поужинать с ним, но она отказалась, заметив, что не может позволить кормить себя в благодарность за работу – достаточно того, что он заплатит ей деньги.
Позже, по дороге домой, он выглядел немного замкнутым. Неужели она его обидела, отказавшись от ужина? Нет, конечно. Но, представив впереди одинокий вечер, Сара почти пожалела, что не приняла его предложение. Общество Стюарта доставило бы ей удовольствие. В их беседе не было бы неестественных пауз. Хотя он и занимался сельским трудом, но по книгам в его кабинете и из их разговоров Сара уже поняла, что это человек широкого кругозора. Любая разумная женщина была бы счастлива иметь подобного мужчину не только как собеседника за столом, но и как любовника. Сара отогнала эту мысль прочь. Господи, что с ней случилось? Когда все ее помыслы и вся жизнь вращались исключительно вокруг Иэна, ей и в голову не приходило подумать о другом мужчине в сексуальном плане, а теперь...
Как только Стюарт остановил «лендровер», она открыла дверцу и поспешила выбраться из машины, не ожидая его помощи. В свете охранных огней, включившихся, когда они остановились, она увидела его решительно сжатые губы. Весь вид его показывал безразличие и замкнутость, и ей захотелось дотронуться до него и попросить не смотреть на нее так холодно. Она почувствовала, что дрожит как в лихорадке. Ее поразило, что она так расстроилась из-за того, что у Стюарта изменилось настроение. Когда он провожал ее к дому, Саре очень захотелось придвинуться поближе к нему. Для нее это было удивительно, так как обычно она старалась держаться от людей на некотором расстоянии и не касаться их. У двери в дом она остановилась и повернулась к Стюарту.
– Если вы не против, то я начну– завтра в десять утра и поработаю до трех часов, – быстро проговорила Сара.
– Значит, вы все еще согласны работать?
– Да, – горячо заверила его она. – Если... если вы не передумали.
– Нет, – коротко и почти раздраженно сказал он. – Вероятно, меня не будет, когда вы приедете. Я оставлю дверь незапертой. Потом мы как-нибудь договоримся о ключе.
Он замолчал, и Сара взглянула на него. Они стояли довольно близко, и тонкие, чувственные стрелы желания пронзили ее. Сара поскорее отвернулась, чтобы избежать искушения и не смотреть на рот Стюарта. Слава Богу, что он понятия не имел о том, как на нее действует его близость. Она сама с трудом это понимала и могла только объяснить подобное явление своей необычной и нехарактерной реакцией на душевные раны, нанесенные ей Иэном и Анной: они посчитали ее бесполой, а ее тело отчаянно пыталось доказать их неправоту. Что бы ни было тому причиной, она надеялась, что это скоро кончится.
Позже, уже за ужином, Саре пришло в голову, что за день она вспомнила об Иэне единственный раз, и это было связано с ее влечением к Стюарту. Значит, она приняла правильное решение, приехав домой. Здесь будет легче, чем в Лондоне, забыть о прошлом. Предложение Стюарта о работе стало добавочным плюсом, которого она и не ожидала. Это не только поможет занять время, но и даст возможность сосредоточиться на чем-то другом, помимо той боли, которую причинил ей Иэн.
Что касается необычной и неловкой реакции на Стюарта как на мужчину... Сара была уверена, что это постепенно утихнет – по мере того, как она будет оправляться от перенесенных потрясений.
Сара повернула голову от дисплея и сосредоточенно посмотрела на Стюарта – она так углубилась в свои занятия, что даже не услышала, как открылась дверь. При упоминании о кофе она поняла, как ей его недостает, а что касается тостов, то бурчание в желудке напомнило ей, что со времени ленча прошло уже несколько часов.
– Это здорово, – сказала Сара, отодвинулась от компьютера и потянулась, расслабляя застывшие мышцы.
Спустя пять минут, уже за кухонным столом, Стюарт, смущаясь, спросил, как идут дела.
– Программное обеспечение хорошее, программа достаточно многоцелевая, хотя, должна признать, она немного сложновата для начинающих.
– Вам нет нужды проявлять тактичность, – уныло сказал Стюарт. – Что касается деревьев, то тут я с гордостью осмеливаюсь утверждать, что знаю свое дело, и обижусь, если мне не поверят. Но управлять компьютером – здесь я совершенный профан.
За кофе с тостами Сара как можно проще объяснила Стюарту, что собирается делать. Он, слушая, удрученно смотрел на нее, а когда она закончила, заметил:
– Если бы я был вашим шефом, то примчался бы сюда и умолял бы вас вернуться... – Внезапно смолкнув, он покачал головой. – Простите, я сказал, не подумав...
– Ничего, все нормально, – нетвердым голосом ответила Сара. – Я уже смирилась с тем, что Иэн и связанные с ним надежды – в прошлом. В любом случае это оказалось лишь глупой мечтой. Я начинаю сознавать, что, если бы он и полюбил меня, все равно у нас ничего бы не вышло. – Стюарт нахмурил брови, и, видя это, Сара печально пояснила: – Мы слишком разные – наши взгляды, жизненные ценности. В душе я до сих пор сельская жительница. Мне бы хотелось растить детей где-нибудь здесь или в другом таком же месте, но не в городе, особенно Лондоне. А Иэн, даже если бы он и согласился их завести, препоручил бы их заботам няни. Он любит городскую жизнь, любит быть в центре событий. Он не вынес бы здешней жизни, он такой человек...
Сара запнулась и закусила губу. Ей не хотелось признать то, что она уже поняла: Иэн был слишком мелочен и тщеславен и не представлял себя без постоянного женского внимания. Дети стали бы для него соперниками. Он хотел всегда быть на первом месте. Сара считала, что отношения женщины с мужем, отцом ее детей, должны быть особыми и ими надо дорожить, но обязательно придет время, особенно в молодой семье, когда взаимоотношения взрослых отходят на второй план.
– Вы так говорите, словно вам лучше без него, – жестко заметил Стюарт.
– Да, – согласилась Сара, – наверное, так оно и есть. Я ведь и не была с ним вместе по-настоящему.
Она замолчала и залилась краской, сообразив, какой сексуальный оттенок приняло ее замечание.
Но Стюарт как будто не обратил внимания ни на ее слова, ни на ее неловкость. Он лишь вежливо спросил:
– Еще чашечку кофе?
Сара кивнула, постепенно она успокоилась: кажется, он потерял интерес к Иэну и вернулся к проблеме овладения компьютером.
– Салли очень обрадовалась, когда я сказал, что покупаю компьютер, – доверительно сообщил он.
Салли? У Сары упало сердце. Кто такая Салли? Можно догадаться, что это та самая таинственная женщина, оставившая его, позволявшая ему любить себя и отвергнувшая его любовь. Сара уже невзлюбила ее. Наверное, и смех у нее такой же жесткий и ранящий, как у Анны.
– Да? Пожалуй, с ее стороны это было немного опрометчиво, – сказала Сара.
Антипатия к той женщине возросла из-за печали и теплоты, прозвучавших в голосе Стюарта, когда он упомянул Салли. Непонятно почему, но Саре захотелось защитить Стюарта. Вероятно, оттого, что он был товарищем по несчастью. Но сомнительно, что Стюарт повел себя так же глупо, как она. Несмотря на его доброту, тепло, чуткость, в нем чувствовалась явная прочность, мужественность. Если нужно, он мог бы стать грозным противником. Но ведь они с Салли, наверное, были не противниками, а любовниками.
Любовники... От этой мысли у Сары болезненно защипало в глазах. Дисплей виноват, сказала она себе, забыв, что при обычном рабочем дне проводила за светящимся экраном намного больше времени. Неужели подступающие слезы – выражение душевной боли? Но не из-за ревности же к этой Салли? Возможно, она немного ей завидует, но не из-за связи со Стюартом, а потому, что Салли знала, что такое иметь любовника, познать мужчину, его физическую силу, которая докажет женщине, как ее любят и хотят.
Сара этого не знала... и, скорее всего, не узнает никогда. В двадцать девять лет она была слишком стара, чтобы испытать всю силу подобной любви и страсти. А даже если она... Сара вздрогнула. Нет, она больше не хочет любить так, как любила Иэна. Это слишком опасно и губительно. Маргарет права: надо установить прочные, надежные отношения с приятным человеком, который, как и она, хочет устроить свою жизнь, жениться и иметь детей, с которым она могла бы прожить спокойно, без этих сумасшедших взлетов и падений любовной страсти.
Прекрати думать о нем. Какой смысл разрывать себе душу... из-за человека, которому ты не нужна, с отчаянием довела мысль до конца Сара. Хотя, в общем-то, об Иэне она и не думала. Она допила кофе и встала.
– Я, пожалуй, пойду. Мне надо кое-что доделать.
Идя к двери, Сара остро почувствовала, что Стюарт наблюдает за ней. Причем непонятно, почему так пристально.
Сара поработала на компьютере еще час и решила сделать перерыв.
Стюарт пригласил ее поужинать с ним, но она отказалась, заметив, что не может позволить кормить себя в благодарность за работу – достаточно того, что он заплатит ей деньги.
Позже, по дороге домой, он выглядел немного замкнутым. Неужели она его обидела, отказавшись от ужина? Нет, конечно. Но, представив впереди одинокий вечер, Сара почти пожалела, что не приняла его предложение. Общество Стюарта доставило бы ей удовольствие. В их беседе не было бы неестественных пауз. Хотя он и занимался сельским трудом, но по книгам в его кабинете и из их разговоров Сара уже поняла, что это человек широкого кругозора. Любая разумная женщина была бы счастлива иметь подобного мужчину не только как собеседника за столом, но и как любовника. Сара отогнала эту мысль прочь. Господи, что с ней случилось? Когда все ее помыслы и вся жизнь вращались исключительно вокруг Иэна, ей и в голову не приходило подумать о другом мужчине в сексуальном плане, а теперь...
Как только Стюарт остановил «лендровер», она открыла дверцу и поспешила выбраться из машины, не ожидая его помощи. В свете охранных огней, включившихся, когда они остановились, она увидела его решительно сжатые губы. Весь вид его показывал безразличие и замкнутость, и ей захотелось дотронуться до него и попросить не смотреть на нее так холодно. Она почувствовала, что дрожит как в лихорадке. Ее поразило, что она так расстроилась из-за того, что у Стюарта изменилось настроение. Когда он провожал ее к дому, Саре очень захотелось придвинуться поближе к нему. Для нее это было удивительно, так как обычно она старалась держаться от людей на некотором расстоянии и не касаться их. У двери в дом она остановилась и повернулась к Стюарту.
– Если вы не против, то я начну– завтра в десять утра и поработаю до трех часов, – быстро проговорила Сара.
– Значит, вы все еще согласны работать?
– Да, – горячо заверила его она. – Если... если вы не передумали.
– Нет, – коротко и почти раздраженно сказал он. – Вероятно, меня не будет, когда вы приедете. Я оставлю дверь незапертой. Потом мы как-нибудь договоримся о ключе.
Он замолчал, и Сара взглянула на него. Они стояли довольно близко, и тонкие, чувственные стрелы желания пронзили ее. Сара поскорее отвернулась, чтобы избежать искушения и не смотреть на рот Стюарта. Слава Богу, что он понятия не имел о том, как на нее действует его близость. Она сама с трудом это понимала и могла только объяснить подобное явление своей необычной и нехарактерной реакцией на душевные раны, нанесенные ей Иэном и Анной: они посчитали ее бесполой, а ее тело отчаянно пыталось доказать их неправоту. Что бы ни было тому причиной, она надеялась, что это скоро кончится.
Позже, уже за ужином, Саре пришло в голову, что за день она вспомнила об Иэне единственный раз, и это было связано с ее влечением к Стюарту. Значит, она приняла правильное решение, приехав домой. Здесь будет легче, чем в Лондоне, забыть о прошлом. Предложение Стюарта о работе стало добавочным плюсом, которого она и не ожидала. Это не только поможет занять время, но и даст возможность сосредоточиться на чем-то другом, помимо той боли, которую причинил ей Иэн.
Что касается необычной и неловкой реакции на Стюарта как на мужчину... Сара была уверена, что это постепенно утихнет – по мере того, как она будет оправляться от перенесенных потрясений.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Прошло две недели, и вернулись родители. Мама была вне себя от радости, когда узнала, что Сара собирается пробыть дома долго, а еще больший восторг вызвало сообщение о том, что Сара работает у Стюарта.
Сара быстро поняла, что маме нравится Стюарт. Она не была знакома с Иэном, но по ее реакции на новость Сары о том, что она оставила работу у него, Сара почувствовала, родители вовсе не сожалеют, что Иэн больше не является частью ее жизни. Настоящая причина увольнения не обсуждалась. Если родители и догадались о чувствах Сары к Иэну, то тактично промолчали.
Первые несколько дней после возвращения родителей домой основной темой разговоров стали новорожденная внучка и двое внуков. Они привезли показать Саре фотографии малышки, которая, по словам мамы, была вылитым портретом бабушки в этом возрасте. В душе Сара понимала, что мама преувеличивает, но, естественно, ничего не сказала и вернула фотографии, подавляя тоску в сердце. Она любила сестру и зятя, но впервые по-настоящему позавидовала сестре: два здоровых, резвых мальчугана, а теперь и девочка. Джекки же всего на пять лет была старше Сары. Она говорила себе, что ей еще нет тридцати и впереди достаточно времени, чтобы выйти замуж, но боль, которую она испытывала, глядя на фотографии маленькой племянницы, предупреждала, что ее потребность в детях, желание их иметь растут с каждым днем и становятся все сильнее. И поэтому все чаще Сара возвращалась к совету Маргарет. Всю свою взрослую жизнь она любила Иэна, а ему она была не нужна. Сара совершенно не могла представить себя снова влюбленной, так как любовь причинила ей столько боли и оказалась такой разрушительной. Нет, больше рисковать и влюбляться она не хотела, но также не хотела оставить мечту о детях. А это значит, что ей следует принять совет Маргарет: серьезно подумать об отношениях, основанных на чем-то менее волнующем и идеалистическом, чем ее влюбленность в Иэна.
Сара быстро поняла, что маме нравится Стюарт. Она не была знакома с Иэном, но по ее реакции на новость Сары о том, что она оставила работу у него, Сара почувствовала, родители вовсе не сожалеют, что Иэн больше не является частью ее жизни. Настоящая причина увольнения не обсуждалась. Если родители и догадались о чувствах Сары к Иэну, то тактично промолчали.
Первые несколько дней после возвращения родителей домой основной темой разговоров стали новорожденная внучка и двое внуков. Они привезли показать Саре фотографии малышки, которая, по словам мамы, была вылитым портретом бабушки в этом возрасте. В душе Сара понимала, что мама преувеличивает, но, естественно, ничего не сказала и вернула фотографии, подавляя тоску в сердце. Она любила сестру и зятя, но впервые по-настоящему позавидовала сестре: два здоровых, резвых мальчугана, а теперь и девочка. Джекки же всего на пять лет была старше Сары. Она говорила себе, что ей еще нет тридцати и впереди достаточно времени, чтобы выйти замуж, но боль, которую она испытывала, глядя на фотографии маленькой племянницы, предупреждала, что ее потребность в детях, желание их иметь растут с каждым днем и становятся все сильнее. И поэтому все чаще Сара возвращалась к совету Маргарет. Всю свою взрослую жизнь она любила Иэна, а ему она была не нужна. Сара совершенно не могла представить себя снова влюбленной, так как любовь причинила ей столько боли и оказалась такой разрушительной. Нет, больше рисковать и влюбляться она не хотела, но также не хотела оставить мечту о детях. А это значит, что ей следует принять совет Маргарет: серьезно подумать об отношениях, основанных на чем-то менее волнующем и идеалистическом, чем ее влюбленность в Иэна.