Джордж Карлин. Будущее уже не то, что прежде

   И вот малыши привыкают скрывать свои чувства, и обществу это нравится: ведь теперь, когда им исполнится восемнадцать, мальчики поедут в дальние страны убивать неизвестных им людей и ничего не почувствуют. Но, конечно, подобная командировка требует какой-никакой готовности к тому, что тебе отстрелят яйца. «Милая, мне придется поехать в другую часть света, чтобы мне там отстрелили яйца, а иначе ребята решат, что я боюсь ехать в другую часть света, чтобы мне там отстрелили яйца». Несчастные долбоебы.
   И получается, у среднего мужчины пик эмоциональности – это с размаху хлопнуться с другом ладонями. «Дай пять!» Или иногда, если чувства совсем уж бьют через край, – ладонями обеих рук. «Дай десять!» Вот такие бурные чувства. И это все, на что они способны. Благодарите Папочку. Спасибо, Па.
   Но постойте! Не думайте, что от папаш совсем уж никакой пользы. В конце концов, это они вводят вас в Чудесную Страну Мужчин – в мужские субкультуры. В мир крутых парней, мачо и настоящих мужиков. Без нытиков, без неженок, без слабаков.
   Самых адовых мужских субкультур пять, и все они друг с другом пересекаются: культура автомобилей и механизмов, военно-полицейская культура, культура оружия и походов, спортивно-состязательная и алкогольно-наркотическая. Еще одну я добавлю бонусом: культура «Пошли найдем какого-нибудь неженку и навешаем этому педику как следует». Как я сказал, все они взаимопроникающие. Многие мужчины принадлежат ко всем шести.
   Разумеется, мужская вселенная опознается по ее огнеопасной химической формуле: бензин, порох, алкоголь, адреналин. Формула, которую делает еще смертельнее постоянно в нее добавляемый катализатор: тестостерон. Вы толкуете о злоупотреблениях лекарствами! Если вас интересует физическая зависимость, займитесь тестостероном. ТЭС-ТАС-ТЭР-РОН!!! – самое смертельное химическое соединение на Земле. И оно поступает не из подпольных лабораторий, а из мошонки, которая – занятно, а? – находится недалеко от дырки в заднице. Вполне подобающее место.
   И, кстати, все эти субкультуры объединяют общие черты: гомофобия, которая, по злой иронии, сочетается с детской верой в мужской авторитет. Мужчин привлекают могущественные собратья. И еще они все одинаково боятся и не любят женщин. И это несмотря на патологическую одержимость женским телом. ТЭС-ТАС-ТЭР-РОН!!!
   А почему же мужчины таковы? По-моему, все их уродства предопределяются тем, что они не участвуют в главном событии жизни – деторождении: там всю работу делают женщины. Каков вклад мужчины? Мужчине обычно только и надо, что побыстрее найти парковку для пары-тройки сперматозоидов. Пара толчков горячего семени, и громкость телевизора возвращается на прежний уровень. Я убежден: большинство этих негодных мужских хромосом нельзя пускать никуда – даже в ближайшее несчастное поколение. Но что поделаешь, биология.
   И вот так исключенным из воспроизводства мужчинам пришлось искать другой способ почувствовать свою нужность. В итоге они оценивают себя по размеру своих пистолетов, по размеру своих машин, по длине полового члена и по толщине кошелька. Соревнования, в которых ни один мужчина не может побеждать постоянно.
   А теперь я расскажу вам, почему все так, как есть. Потому что женщина – исток всей человеческой жизни. Первый человек явился из женского чрева. И все человеческие эмбрионы сначала имеют признаки женского пола. И даже мозг, в принципе, женский орган, пока гормоны не начнут работать над ним, превращая его в мужскую конструкцию.
   Так что, по сути, все мужчины – это видоизмененные женщины. Откуда у вас соски, как думаете, ребята? Вы – доделка. Может, это вас и беспокоит? Не об этом ли задумался, братан? Тогда хорошо объясняется ваша враждебность к ЖЭ: у них хорошая работа, а у вас паршивая. Женщины творят жизнь, мужчины ее прерывают. Войны, преступность, насилие – в первую очередь мужские привилегии. Мужская пакость.
   Величайшая шутка природы. В материнской утробе мужчины зарождаются как добрые создания, но в итоге получаются никчемными говнюками. Не поголовно, но как правило. Этого хватает, чтобы все испоганить. А самое идиотское во всей этой истории вот что: мужчины не только терпят всю эту бодягу… они сами ее творят.
   Кстати, я и женщин не оправдываю. В конце концов, у обоих полов есть общее в анатомии телесного низа – жопа. Хотя женщин чаще именуют по другому анатомическому отверстию. Согласитесь, мило, что это самое отверстие и жопа живут через стенку?

Девяносто девять истин, которые нужно знать

   Есть 99 истин, которые нужно знать:
   Номер один: есть больше девяноста девяти истин, которые нужно знать.
   Номер два: Никто не знает, сколько именно истин нужно знать.
   Номер три: Их больше трех.
   Номер четыре: Невозможно узнать, сколько истин нужно знать.
   Номер пять: Некоторые из истин, которые нужно знать, – истины, которые вы уже знаете.
   Номер шесть: Некоторые из истин, которые нужно знать, – истины, которые вы только думаете, что знаете.
   Номер семь: Некоторые из истин, которые нужно знать, – истины, которые вы знали, а потом забыли.
   Номер восемь: Некоторые из истин, которые нужно знать, – истины, которые вы только думали, что забыли, а на самом деле помните.
   Номер девять: Некоторые из истин, которые нужно знать, – истины, которые вы знаете, не зная об этом.
   Номер десять: Некоторые из истин, которые нужно знать, – истины, о которых вы еще не знаете, что их нужно знать.
   Номер одиннадцать: Некоторые из истин, которые, вы думаете, нужно знать, – истины, которых, вероятно, в действительности не нужно знать.
   Номер двенадцать: Некоторые из истин, которые нужно знать, знают только люди, которых вы не знаете.
   Номер тринадцать: Некоторые из истин, которые нужно знать, – истины, которых не знает никто.
   Номер четырнадцать: Некоторые из истин, которые нужно знать, – непознаваемые истины.
   Номер пятнадцать: Некоторые из истин, которые нужно знать, можно только вообразить.
   Номер шестнадцать: В любой момент список истин, которые нужно знать, может резко оборваться.
   Вот видите.

Эвфемизмы: от шока до ПТСР

   В первой главке об эвфемизмах я упомянул несколько причин, почему мы так широко практикуем эти замены: стремление не упоминать неприятные реалии; придать важности предмету; маркетинговые цели, выпендреж; поднятие самооценки у подчиненных и в ряде случаев – наша старая знакомая, пресловутая политкорректность.
   Но с какой бы целью эвфемизмы ни использовались, у них есть общая черта: они смягчают язык. Размывают действительность. А я заметил, что у американцев с действительностью напряженные отношения: мы избегаем говорить правду и смотреть ей в глаза. По-моему, это одно из последствий жирной, обеспеченной и чрезмерно комфортабельной жизни. И, естественно, чем жирнее и обеспеченнее становимся мы, тем острее становится проблема. Вот вам хороший пример.
   На войне человека может постичь особое состояние – сегодня о нем знают почти все. Оно наступает, когда солдат оказывается на грани нервного срыва. В Первую мировую войну это называлось «шок от взрывной волны». Простое, честное, прямое именование. Шок от взрывной волны. И звучит-то почти как взрывы.
   Так было в 1917 году. Сменилось поколение. И вот на Второй мировой то же самое состояние стали звать «утомлением, вызванным боевыми действиями». Название удлинилось. Эти слова не так ранят. И утомление – это мягче, чем шок. Шок. Утомление. Суть явления благодаря эвфемизму стала менее ясной.
   Миновало еще немного времени, и мы сунулись в Корею. 1950 год. К этому времени на Мэдисон-авеню^[4] уже наловчились манипулировать языком, и то самое состояние стало называться «износом в результате боевых действий». Все выхолостили. Выдавили человеческое до последней капли. Полная стерильность: износ. Звучит, будто это штука, которая может случиться с твоей машиной.
   И, наконец, Вьетнам. Учитывая всю бессовестность отношения к той войне, меня не удивляет, что «износ в результате боевых действий» тогда переименовали в «посттравматическое стрессовое расстройство». Километровая длина да еще и дефис^[5]. Боль окончательно похоронили под жаргоном психологов. Посттравматическое стрессовое расстройство.
   Я готов биться об любой заклад: если бы мы по-прежнему называли это состояние шоком от взрывной волны, к кому-то из ветеранов Вьетнама проявили бы внимание, в котором они нуждались, и в тот момент, когда это было необходимо. Но этого не случилось, и, по моему убеждению, одна из причин – тот выхолощенный язык, который мы сегодня предпочитаем: Новый язык. Язык, который из жизни устраняет жизнь. Продолжение следует.

Элегия «миллениуму»

   Что-то сегодня не слышно слова «миллениум», правда? Это как-то грустно. Вот лежит слово долгие годы в ожидании работы, но так и остается никому не нужным. И вдруг, раз в тысячу лет, все внезапно приходит в движение, и наше слово подхватывает водоворот жизни. Оно у всех на языке, звучит почти в каждом разговоре. Несколько лет оно остается модным и вездесущим, наслаждается популярностью: видит себя в газетах и журналах, появляется на радио, мелькает по телевизору. Но потом наступает пик, и через какое-то время все идет на спад. Активность угасает, и вскоре наше слово опять запихивают в исторические книги, научные журналы и справочники. Прощай, бедняга миллениум. Я буду скучать по тебе. Когда ты объявишься снова, меня, наверное, здесь не будет и я не смогу приветствовать твое возвращение.

Кто, я? Ненавижу?

   Видел я на одной машине две наклейки: «Ненависть не входит в семейные ценности» и «Уважай институт семьи». С какой целью подобные штуки лепят на машину? Уж точно не затем, чтобы исправить чье-то представление о семейной жизни, пока ждешь зеленого. Более вероятная цель – осведомить нас, что водитель ни к кому не питает ненависти, считает себя добродетельным и светлым человеком и думает, что он лучше всех нас. А значит это, по сути, самодовольство. Хозяин этой машины, видно, забыл, что в семь смертных грехов входят одновременно и гнев, и гордыня.

Майкл делает всех

   Мне наплевать, чудил Майкл Джексон с мальчиками-малолетками или нет. Это меня не волнует. К черту этих мальчиков. И к черту их алчных родителей. Для меня важно, что Майкл – величайший поп-артист всех времен. Он лучше всех. Посмотрите, как он танцует; обратите внимание, как он делает шоу. Никто и рядом не стоял.
   Элвис – фальшак, сексапильный белый красавчик, содравший кучу черной музыки и разбавивший ее, чтобы прокатила у белых хиляков, не способных совладать с грубой эмоциональностью музыки чернокожих. Как художник не рос; развлекал публику, и только. В жопу Элвиса.
   Сэмми Дэвис-младший? Неплохая попытка. Посредственный танцор, посредственный певец, второстепенный имитатор. И еще я не люблю неискренней искренности. Но он был хорошим парнем. За это я его ценю.
   Фрэнк Синатра? Великий исполнитель песен, один из лучших. Великолепный музыкант. Рос как художник. Однако совсем не шоумен. И высокомерный. И не любил простых людей. В жопу его.
   Майкл Джексон уделал их всех. Мое мнение: дайте ему ватагу ребятишек и пусть танцует^[6].

Смотри на вещи реально!

   Я решил подзаработать на увлечении телевидения разными реалити-шоу. У меня есть несколько задумок, но кое-что надо еще доработать, а потом уж нести на ТВ. И вот над чем я работаю.

Островная кухня

   Идея примерно та же, что в «Последнем герое», но я добавляю новый поворот: высаживаем двенадцать человек на острове и оставляем умирать с голоду. Следим за тем, чтобы у них не было никакой еды, но обеспечиваем питьевой водой – нужно, чтобы они умерли от голода, а не от жажды.
   Это забавно само по себе, но вот еще прикол. Участников отбираем так, чтобы половина были крупными, физически развитыми и агрессивными, а половина – мелкими, слабыми и кроткими. Оставляем их на острове и смотрим, кто выживет и – еще веселее – смотрим, как они будут выживать. Шоу называется «Угадай, кто на обед». Единственный момент, с которым я еще не определился, – давать ли им посуду и приборы.

Обдолбайся и порезвись

   Еще идея – по-моему, она должна выстрелить: «Маньяк под наркотой». Для каждой серии берем нового маньяка-убийцу, сажаем в фургончик, набитый автоматами, и снабжаем большим запасом крэка, винта и фена. Пусть он несколько дней колесит по Нью-Йорку, а мы запишем на видео все, что он делает. Разумеется, с полицией договариваемся, и они не вмешиваются в естественное развитие сюжета. По истечении тринадцати недель собираем всех психов вместе, оделяем свежей наркотой, даем реактивные гранатометы и выпускаем в Диснейуорлд. Вообще-то, я сейчас подумал, идея слишком хороша для центральных каналов, с ней надо на платное кабельное.
   Вот вариант финала – на случай, если парни из Диснея станут воротить нос. Даем маньякам те же наркотики, но вместо реактивных гранатометов – снова автоматы. Все то же самое, только сажаем этих чертей в обычный пассажирский поезд Нью-Йорк – Лос-Анджелес, идущий без остановок. Прицепляем каждому на лоб видеокамеру и пусть бродят по вагонам, а мы разрешаем им брать в товарищи других пассажиров. Учтите, это поезд без остановок, никто не сможет сойти. Гарантирую, получатся действительно замечательные ролики. Кстати, можно немного сэкономить, устроив все это в междугородном автобусе. Но тут нужен классный водитель, которого нелегко отвлечь.

Ребята оттягиваются

   А вот этим я горжусь больше всего – потому что над ним особенно много думал. Называется «Счастливый холостяк».
   Сначала из кучи заявок, присланных на шоу, выбирают главного участника. На первом этапе этот холостяк три раза отправляется в дешевые бары снимать женщин, чтобы затем привести их в отель и попытаться отыметь. Если какая-то поддается легко, он пробует уговорить ее на извращенный акт с использованием торшера, сверла и коробки аптечных резинок. Все происходящее пишется на видео.
   На втором этапе мы останавливаем на улице трех случайных мужчин, показываем им видео и спрашиваем, на которой из трех дам должен жениться наш счастливый холостяк. Выбранную дамочку признаем «одобренной невестой». Двух оставшихся неудачниц мы спрашиваем, кто из трех наших случайных прохожих кажется им лучшим жеребцом. Выбранного парня признаем «одобренным прохожим жеребцом».
   На третьем этапе берем двух оставшихся прохожих и двух оставшихся дамочек, скармливаем им почти смертельные дозы афродизиаков, одеваем в стринги и посылаем в секс-шоп, где оплачиваем все, что они выберут. Съемки из магазина – дополнительный элемент программы – вполне могут составить один из самых ярких моментов шоу.
   Встревоженный читатель, видимо, уже хочет знать, что случится с нашим первым героем, счастливым холостяком. Так вот, на четвертом этапе мы устраиваем между ним и одобренным жеребцом кулачный бой – до смерти – в Соборе святого Петра в Риме во время папской мессы. Бой продолжается, пока один из соперников не упадет замертво: это важно для шоу. И дополнительная фишка: мы во время боя фиксируем одну камеру на Папе, и всякий раз, когда он заснет, накидываем парням по сотне зеленых.
   Нам важно, чтобы один из двоих умер, так как наутро в той же церкви у нас будет пятый этап шоу: свадьба вместе с похоронами. Проигравший в бою получает похороны, победитель женится на невесте из трах-видео, а остальные участники исполняют роли подружек невесты и гробоносцев. Потом мы отдаем новобрачным всю дурь, оставшуюся после «Маньяка под наркотой», и посылаем их в свадебное путешествие на какой-нибудь милый консервативный гольф-курортик на острове Хилтон-Хед-Айленд, где они должны будут принимать наркотики лошадиными дозами и проходить двухнедельное обучение теннису и гольфу.

Внешность – еще не все

   Следующая задумка – шоу про смену имиджа. Рабочее название: «Походи такой для разнообразия!» Начинаем с того, что отбираем трех невероятно прекрасных, успешных и богатых супермоделей, насильно кормим их снотворным, связываем и подвергаем обширным пластическим операциям. Делаем громадные бесформенные носы, мощные мешки под глазами, гармошку морщин и обвисших складок на лице. После этого закачиваем в задницы и ляжки столько жира, чтобы это их по-настоящему огорчило. И когда они приходят в себя от наркоза, публика ревет: «Походи такой для разнообразия!» Этот проект так меня занимает, что я стал работать над вариантом с насильственной сменой пола.

И на сладкое…

   Ну, вот и все. Осталось лишь рассказать про шоу «Перистальтика». В общем, для него нужны настенная видеокамера, туалет и несколько чуваков, диета которых основана на пиве и сверхострой мексиканской еде. Пожалуй, я лучше пока не буду вдаваться в подробности. И знаете что? Эта программа, конечно, только для кабеля.
   Такие дела, ребята. Я как мог старался придумать хитовый проект. Но дальнейшее зависит от вас, зрителей, и я рассчитываю на ваш хороший вкус.

Мы просто хотим посмотреть

   Сначала позвольте заметить, что большинство людей воспринимает так называемые трагедии типа Колумбайна или Оклахома-сити^[7] чересчур серьезно. Они забывают, что это часть американского образа жизни. Если живешь в Америке, смирись с подобными происшествиями. К чему сидеть и хныкать: «Ой, как много людей погибло!» Такое случается, ребята. Людей убивают.
   Но вот что касается парней, совершающих эти массовые убийства (женщины в таком пока не замечены) – да и другие, менее масштабные душегубства: после вынесения смертного приговора мы часто видим, как ноющие родственники «жертв» хотят своими глазами через специальное окошко смотреть на казнь. Увидеть, как убийца умрет. Как будто они не знают, что там не на что смотреть? Тоже мне, событие. Приговоренному делают укол: это все равно что наблюдать, как прививают от гриппа. Ничего интересного. Но этим людям часто идут навстречу и позволяют присутствовать на этой, по сути дела, простой медицинской процедуре.
   Теперь моя мысль: если уж вы хотите дать людям посмотреть, как кого-то казнят, гораздо уместнее устроить для этих упырей небольшое шоу. Развлечь их. Засунуть приговоренного в тесную стальную каморку и послать туда четверых-пятерых садистов из тюремной охраны с обрезками труб в руках: пусть бьют чувака до смерти. Примерно час. Методичное непрерывное шестидесятиминутное избиение дубинами, по-моему, полностью соответствует нашим национальным ценностям.
   И уж конечно, это зрелище принесет родственникам так называемых жертв – этим славным, честным, религиозным людям, верящих в милосердного Бога, – гораздо большее удовлетворение. Они с радостью поглядят, как эти звери-психопаты из тюремной охраны делают то, что для них так естественно: основательно и жестоко месят человека дубинами. И, кстати, эти охранники тоже славные, честные религиозные люди. Ребята, если уж творите такие вещи, так не останавливайтесь на полумерах. Делайте все как следует. Как подобает добрым христианам.

За чистую Америку

   В следующие выходные бойскауты по всей Америке будут собирать мусор и хлам с обочин американских автострад и выбрасывать его в американские реки. Если хотите внести свою лепту и помочь бойскаутам, возьмите из дома свой мусор и разбросайте его из окна машины на любимой дороге. Так вы поможете содержать дорогу в чистоте. Кстати, если у вас есть идеи по поводу очистки рек, поделитесь с нами.

Не коверкай!

   Меня достали канадцы, которые годами работают в американских медиа и не могут выучить, как произносить слова «наверх» и «четверг». Один из них – Питер Дженнингс, и кроме него есть еще трое-четверо. Как им объяснить, что надо говорить «четверг» и «Господи», а не «четверх» и «Хосподи»? Слушай, если не можешь выучить язык, тогда проваливай на все четыре стороны и не коверкай его! И потом, канадцы – это просто замаскированные англичане, а всем известно, что любой англичанин заслуживает смерти.

Ты нужен Дяде Сэму

   Мне вот что непонятно про фэбээровский список десяти самых разыскиваемых преступников. Если кого-нибудь схватят и исключат из списка, попадает ли туда автоматически номер одиннадцатый? И воспринимает ли он это как продвижение по карьерной лестнице? Звонит ли друзьям-бандитам, чтобы сказать: «Готово, Бруно. Меня наконец включили»?
   А что если появляется новый, по-настоящему опасный перец, и его приходится немедленно ставить на первую строчку? (Если хотите, назовем его «номер первый с пулей»^[8].) Приходится ли тогда остальным спуститься на ступеньку? А одному и вовсе вылететь вон? Как решают, кого вычеркнуть? Или автоматически слетает номер десятый? И каково ему это знать? Чувствует ли он себя ущемленным? Думает ли, что следовало выбросить кого-то другого? Совершал ли кто-нибудь из таких отчисленных новое убийство лишь затем, чтобы его вернули в список?
   И последнее: ищут ли номер третий активнее, чем седьмой? Я бы так и делал. А иначе зачем вообще эти номера?
   Вот подобные-то мысли и мешают мне добиваться реальных успехов в жизни.

Слишком много людей

   Людей слишком много. Серьезно. Их всегда было слишком много. С самого начала. Если бы эти чадолюбивые христиане, восторженные нюхатели подгузников, перестали рожать по стольку косоглазых ребятишек – глядишь, мы, остальные, могли бы расправить плечи и немного порадоваться жизни. Лишние дети расходуют наши природные ресурсы. Если общество просит меня экономить энергию, ему следовало бы добиться, чтобы религиозные фанатики, молящиеся на детей, не заводили по пять, шесть и семь штук. Вот когда добьетесь этого, я начну выключать свет, выходя из комнаты. Да знаю я, что уровень рождаемости падает. И славно. Надо, чтобы он упал еще больше. Разрешить по полребенка на семью. А то и меньше.

Дорожная проблема в Лос-Анджелесе

   Что за оболтусы двадцатилетние разъезжают на скейтбордах по улицам Лос-Анджелеса в два-три часа дня? Иди работай, придурок, хватит болтаться на улице! Да, я не говорю об участниках Экстремальных игр^[9], которые по-настоящему владеют скейтом: там другое, это образ жизни. Я говорю о тех уродах на досках, которые, судя по всему, в самом деле куда-то едут. Как будто скейт – это средство передвижения. Что за херня?
   И то же самое – уроды на роликах и скутерах. Почему взрослые мужчины в рабочее время играют на улице в детские игрушки? Да еще в шлемах, господи Иисусе! Боже мой, да я бы со стыда сгорел. Детство кончилось, придурки! И, раз уж зашла об этом речь, держитесь подальше от моей машины: вдруг мне придет в голову провести потребительский тест этих шлемов. Или захочется очистить проезжую часть от нелегитимных участников движения. В общем, иди работай или играй на тротуаре вместе с другими детишками.

Обрезки и ошметки

   • Становлюсь жалостливым. Надо быть осторожнее.
   • Детская больница в Нью-Йорке – удивительное место. В последний раз я видел, как двое семилетних детей пересаживали почку третьему.
   • С разбором заводи друзей. Рано или поздно они тебя о чем-нибудь попросят.
   • Интересно, когда Рой Роджерс трахал Дэйл Эванс^[10], кричала ли она ему «Но!» и «Тпру!»?
   • Коммерчески бесперспективное занятие: чистка обуви на пляже.
   • В Мексике появился новый праздник: Праздник имен. Люди одеваются в яркие костюмы и танцуют народные танцы, присваивая друг другу разные прозвища типа «Защеканец» или «Пиздюк». Затем все напиваются и садятся за обильную трапезу.
   • Майкл Джексон выбрал не ту профессию. Стань он католическим священником, мог бы лет тридцать-сорок облизывать малолеток, и никто слова бы ему не сказал.
   • Трудная работа – это невнятный термин. Ни физические усилия, ни продолжительность работы еще не означают трудности. Трудная работа – это когда тебе платят за то, чего ты делать не хочешь. Ты делаешь трудную работу всякий раз, когда предпочел бы делать что-то другое, а не то, что делаешь в этот миг.