Страница:
Думается, что наличие/отсутствие какой-либо из названных лексикосемантических групп в составе того или иного тезауруса является значимым и свидетельствует о доминирующем принципе языковой экспликации концепта в дискурсе, степени детализации и языковой «освоенности» когнитивных слоев концепта.
Организация формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов концепта следующая:
• в формально-функциональном тезаурусе принят алфавитный способ организации лексики;
• лексемы в лексико-семантических подгруппах приводятся в начальной форме;
• в состав тезауруса могут входить клише и идиоматические сочетания, эксплицирующие семантику концепта;
• при необходимости в скобках рядом с соответствующей лексемой должны быть представлены лексемы, характеризующие типичную сочетаемость слова и подтверждающие объективность выделения той или иной семемы в структуре значения лексической единицы;[43]
• формально-функциональный тезаурус иллюстрируется цитатами – контекстами, в которых вербализуются соответствующие когнитивные слои концепта в пространстве того или иного дискурса.
Важнейшей частью исследования лексико-семантической специфики реализации концепта является собственно прагмалингвистический комментарий, в котором анализируются лексико-семантические особенности составленного формально-функционального тезауруса.
В такого рода лингвистическом описании посредством применения методик компонентного, семасиологического, контекстологического, прагмастилистического анализа исследуются особенности языковой экспликации концепта и делаются выводы относительно специфики его функционирования в том или ином типе дискурса, а также относительно структурирования когнитивных слоёв изучаемой универсалии.
Отметим, что можно считать как недостатком, так и достоинством предлагаемого тезаурусного словаря то, что количественный и – главное – качественный состав выделяемых исследователем лексико-семантических подгрупп является не константным и единообразным, а вариативным и специфическим относительно описания лексической репрезентации тех или иных когнитивных единиц.
На наш взгляд, именно словарь знаменательных слов и словосочетаний, так или иначе манифестирующих концепт, позволяет судить о содержательной специфике концепта и – в конечном счете – дискурса, в котором концепт репрезентирован.
4.4.2. Предлагаемая методика анализа концептуальной доминанты дискурса специфическим образом перекликается с методом автоматизированного мониторинга, предложенного фондом ИДЕМ для анализа тематики политического дискурса [Баранов 2008: 163–166], в котором, разумеется, большую объективность результатов даёт объём исследуемых текстов и автоматизированный подсчёт лексем, но в то же время ведущая роль в выделении концептуальной переменной, описании метафорических репрезентаций этой переменной принадлежит экспертам-лингвистам, а не компьютерам.
Отметим также, что предлагаемая нами методика близка (но отнюдь не тождественна) по своей сути широко распространенному методу контент-анализа, использующемуся и отечественными, и зарубежными лингвистами при описании дискурсов[44].
Впрочем, необходимо отметить, что важнейшим «толчком» для создания предлагаемой методики анализа языковой объективации базовых концептов дискурса – составления и описания формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов концепта – стали для нас исследования в области лексической семантики и лингвопоэтики, в частности оригинальное описание идиостиля поэта посредством создания формального и функционального словаря стихотворения или цикла стихотворений, предложенное М. Л. Гаспаровым [Гаспаров 1988:125–136].
Так, М. Л. Гаспаров, применительно к художественному дискурсу, писал: если исходить из того, что каждое существительное (с определяющим его прилагательным) есть «потенциальный образ», а каждый глагол (с определяющим наречием) – «потенциальный мотив», то «описью художественного мира оказывается полный словарь знаменательных слов соответствующего текста» [Гаспаров 1988: 125].
Названная методика была переработана и применена нами при анализе базовых концептуальных моделей и макрообразов поэтической системы
В. Ф. Ходасевича [Малышева 1997], а также при описании одной из концептуальных доминант регионального массово-информационного дискурса – концепта "Губернатор" [Малышева 2009] и при исследовании доминанты публицистического дискурса перестроечного периода – концепта "Перестройка" [Малышева, Шульгина 2010].
И хотя нам кажется очевидным принципиальный характер отличий художественного, с одной стороны, и – с другой – публицистического, политического или спортивного дискурсов[45], однако подчеркнём, с учётом вышеизложенного, что настоящая методика анализа репрезентативна и при описании данных динамических систем.
4.4.3. Анализ формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов концептуальной доминанты дискурса может рассматриваться и как отдельная, весьма показательная методика исследования особенностей лексико-семантической реализации концепта, и как первый этап лингвокогнитивного описания, вторым, завершающим этапом которого может быть выявление и анализ базовых концептуальных (метафорических и метонимических) моделей, где означаемым является названный концепт, поскольку именно состав лексико-семантических групп, входящих в формальный и функциональный тезаурусы лексических репрезентантов концепта, отражает специфику узуальной и неузуальной экспликации концептуальной доминанты в дискурсе.
Впрочем, сказанное выше верно для такого рода концептов, полевая структура которых достаточно определённо очерчивает денотативную область обозначаемого когнитивным феноменом, в том числе и в периферийной зоне, слабо поддающейся структурированию в принципе.
К таким концептам, например, относятся исследованные нами в данной работе феномены "Победа", "Патриотизм" или исследованный ранее концепт "Губернатор".
Однако существуют концепты, при описании языковой объективации которых методологически верным будет изменение «направления» анализа: так, концепты, подобные единицам "Власть", "Политика", "Идеология", "Спорт", «диктуют» необходимость на первом этапе описания специфики их лексико-семантической реализации зафиксировать «заданные» семантикой концепта метафорические и метонимические модели, в которых происходит «очерчивание» границ денотативной области концепта, отличающегося широтой и известной «расплывчатостью» семантики, эксплицируется специфика их развёртывания в дискурсе и особенности ядерной области концептуального поля.
Вторым этапом такого исследования может стать создание и описание тезаурусного словаря, фиксирующего результаты моделирования структуры когнитивной единицы, хотя справедливости ради следует заметить, что частично функциональный тезаурус будет повторять, соответствующим образом систематизируя, данные описания концептуальных моделей.
5. Выводы
Глава 1. «Спорт» как универсальная идеологема. Этнокультурная специфика концепта 'Спорт' сквозь призму когнитивных стереотипов
1.1. Идеологема
1.1.1. Идеология и идеологема: к вопросу о содержании понятий
Организация формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов концепта следующая:
• в формально-функциональном тезаурусе принят алфавитный способ организации лексики;
• лексемы в лексико-семантических подгруппах приводятся в начальной форме;
• в состав тезауруса могут входить клише и идиоматические сочетания, эксплицирующие семантику концепта;
• при необходимости в скобках рядом с соответствующей лексемой должны быть представлены лексемы, характеризующие типичную сочетаемость слова и подтверждающие объективность выделения той или иной семемы в структуре значения лексической единицы;[43]
• формально-функциональный тезаурус иллюстрируется цитатами – контекстами, в которых вербализуются соответствующие когнитивные слои концепта в пространстве того или иного дискурса.
Важнейшей частью исследования лексико-семантической специфики реализации концепта является собственно прагмалингвистический комментарий, в котором анализируются лексико-семантические особенности составленного формально-функционального тезауруса.
В такого рода лингвистическом описании посредством применения методик компонентного, семасиологического, контекстологического, прагмастилистического анализа исследуются особенности языковой экспликации концепта и делаются выводы относительно специфики его функционирования в том или ином типе дискурса, а также относительно структурирования когнитивных слоёв изучаемой универсалии.
Отметим, что можно считать как недостатком, так и достоинством предлагаемого тезаурусного словаря то, что количественный и – главное – качественный состав выделяемых исследователем лексико-семантических подгрупп является не константным и единообразным, а вариативным и специфическим относительно описания лексической репрезентации тех или иных когнитивных единиц.
На наш взгляд, именно словарь знаменательных слов и словосочетаний, так или иначе манифестирующих концепт, позволяет судить о содержательной специфике концепта и – в конечном счете – дискурса, в котором концепт репрезентирован.
4.4.2. Предлагаемая методика анализа концептуальной доминанты дискурса специфическим образом перекликается с методом автоматизированного мониторинга, предложенного фондом ИДЕМ для анализа тематики политического дискурса [Баранов 2008: 163–166], в котором, разумеется, большую объективность результатов даёт объём исследуемых текстов и автоматизированный подсчёт лексем, но в то же время ведущая роль в выделении концептуальной переменной, описании метафорических репрезентаций этой переменной принадлежит экспертам-лингвистам, а не компьютерам.
Отметим также, что предлагаемая нами методика близка (но отнюдь не тождественна) по своей сути широко распространенному методу контент-анализа, использующемуся и отечественными, и зарубежными лингвистами при описании дискурсов[44].
Впрочем, необходимо отметить, что важнейшим «толчком» для создания предлагаемой методики анализа языковой объективации базовых концептов дискурса – составления и описания формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов концепта – стали для нас исследования в области лексической семантики и лингвопоэтики, в частности оригинальное описание идиостиля поэта посредством создания формального и функционального словаря стихотворения или цикла стихотворений, предложенное М. Л. Гаспаровым [Гаспаров 1988:125–136].
Так, М. Л. Гаспаров, применительно к художественному дискурсу, писал: если исходить из того, что каждое существительное (с определяющим его прилагательным) есть «потенциальный образ», а каждый глагол (с определяющим наречием) – «потенциальный мотив», то «описью художественного мира оказывается полный словарь знаменательных слов соответствующего текста» [Гаспаров 1988: 125].
Названная методика была переработана и применена нами при анализе базовых концептуальных моделей и макрообразов поэтической системы
В. Ф. Ходасевича [Малышева 1997], а также при описании одной из концептуальных доминант регионального массово-информационного дискурса – концепта "Губернатор" [Малышева 2009] и при исследовании доминанты публицистического дискурса перестроечного периода – концепта "Перестройка" [Малышева, Шульгина 2010].
И хотя нам кажется очевидным принципиальный характер отличий художественного, с одной стороны, и – с другой – публицистического, политического или спортивного дискурсов[45], однако подчеркнём, с учётом вышеизложенного, что настоящая методика анализа репрезентативна и при описании данных динамических систем.
4.4.3. Анализ формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов концептуальной доминанты дискурса может рассматриваться и как отдельная, весьма показательная методика исследования особенностей лексико-семантической реализации концепта, и как первый этап лингвокогнитивного описания, вторым, завершающим этапом которого может быть выявление и анализ базовых концептуальных (метафорических и метонимических) моделей, где означаемым является названный концепт, поскольку именно состав лексико-семантических групп, входящих в формальный и функциональный тезаурусы лексических репрезентантов концепта, отражает специфику узуальной и неузуальной экспликации концептуальной доминанты в дискурсе.
Впрочем, сказанное выше верно для такого рода концептов, полевая структура которых достаточно определённо очерчивает денотативную область обозначаемого когнитивным феноменом, в том числе и в периферийной зоне, слабо поддающейся структурированию в принципе.
К таким концептам, например, относятся исследованные нами в данной работе феномены "Победа", "Патриотизм" или исследованный ранее концепт "Губернатор".
Однако существуют концепты, при описании языковой объективации которых методологически верным будет изменение «направления» анализа: так, концепты, подобные единицам "Власть", "Политика", "Идеология", "Спорт", «диктуют» необходимость на первом этапе описания специфики их лексико-семантической реализации зафиксировать «заданные» семантикой концепта метафорические и метонимические модели, в которых происходит «очерчивание» границ денотативной области концепта, отличающегося широтой и известной «расплывчатостью» семантики, эксплицируется специфика их развёртывания в дискурсе и особенности ядерной области концептуального поля.
Вторым этапом такого исследования может стать создание и описание тезаурусного словаря, фиксирующего результаты моделирования структуры когнитивной единицы, хотя справедливости ради следует заметить, что частично функциональный тезаурус будет повторять, соответствующим образом систематизируя, данные описания концептуальных моделей.
5. Выводы
В результате анализа теоретических подходов к определению понятий дискурс, спортивный дискурс и рассмотрения существующих методов и методик исследования дискурсов, представленных прежде всего в отечественной лингвистической традиции, мы пришли к следующим выводам, которые касаются выработки основополагающих для настоящей монографии теоретико-методологических положений.
• Под дискурсом нами понимается процесс тематически обусловленного общения, детерминированного социально-историческими условиями, специфика которого отражается в совокупности тематически и функционально обусловленных текстов (в широком – семиотическом – понимании этого термина), характеризуемых концептуальным, речежанровым и прагмастилистическим своеобразием.
• Русский спортивный дискурс имеет по'левую организацию. В нем наличествует ядро, ядерная зона, характеризующиеся дискурсивной маркированностью всех основных составляющих дискурса, и периферия, периферийная зона, где в качестве дискурсообразующих выступают прежде всего тематическая и концептуальная составляющие дискурса. Спортивный дискурс, таким образом, может быть квалифицирован как дискурсивное пространство – организованная по принципу поля система дискурсов (дискурсивных разновидностей), объединенных прежде всего общностью тематики и концептуальной доминанты, репрезентированной в рамках дискурса. В текстах русского спортивного дискурса, одной из сущностных характеристик которых является их лексико-семантическая специфика, находят отражение многоаспектные проявления деятельности человека в спортивной сфере, в том числе универсальные и национально специфические представления о спорте и его составляющих как о базовых культурологических и идеологических ценностях.
• В ядерной зоне русского спортивного дискурса выделяется спортивный журналистский дискурс. Его отличает общность дискурсивных характеристик с базовыми характеристиками медиадискурса. Специфический набор дискурсивных признаков спортивного журналистского дискурса определен концептуальными и тематическими особенностями данной дискурсивной разновидности. Периферия спортивного дискурса (спортивного дискурсивного пространства) характеризуется наличием дискурсивных разновидностей – дискурсов, в которых наблюдается пересечение, наложение и взаимопроникновение дискурсов разного типа (спортивного и идеологического, научного, учебного, официально-делового, развлекательного, бытового и под.). Любая из разновидностей спортивного дискурсивного пространства – это «гибридное» дискурсное образование, которое обладает как общими, так и специфическими чертами, детерминированными прежде всего тем типом дискурса, с которым взаимодействует спортивный дискурс. Критериями, согласно которым тип общения и продуцируемые в процессе этого общения тексты относятся к спортивному дискурсивному пространству, являются содержание и тема общения и, следовательно, концептуальная и тематическая соотнесённость текстов, объективированных в дискурсе. Использование специального подъязыка при репрезентации специфической тематики и базовых концептуальных доминант может быть ещё одним показателем дискурсивной принадлежности того или иного текста. Институциональность русского спортивного дискурсивного пространства нельзя считать безусловной характеристикой, хотя многие его составляющие представляют собой примеры статусно-ориентированного общения, сложившегося в рамках социального института спорта.
• В настоящей работе как релевантный и соответствующий основным задачам описания дискурса рассматривается метод концептуального анализа дискурса.
Главной целью исследования дискурса мы считаем выявление и анализ концептуальных доминант дискурса, моделирование соответствующих этим доминантам фрагментов картин мира адресантов и адресатов дискурса, а также исследование своеобразия отражения концептуальных доминант в текстах, объективированных в дискурсе. Значимым аспектом когнитивноязыкового описания дискурса является моделирование дискурсивной языковой личности, специфика которой, с одной стороны, определяется дискурсивными факторами, но с другой – детерминируется личностными особенностями адресанта дискурса.
• Концептуальной доминантой русского спортивного дискурсивного пространства является мегаконцепт "Спорт" – многоплановый, полифункциональный когнитивный феномен, требующий разноаспектного описания всех его составляющих. Именно в когнитивной структуре концептуальной универсалии "Спорт", которая объективирована в текстах спортивного дискурса, аккумулируется когнитивная специфика русского спортивного дискурсивного пространства, содержится информация о своеобразии представлений коммуникантов русского спортивного дискурса о спорте и его составляющих. Важнейшими и определяющими культурологическую и идеологическую специфику спортивной коммуникации являются концепты "Патриотизм" и "Победа" / \Поражение", а также концептуальная архетипическая оппозиция "Свои"/ "Чужие". Именно эти когнитивные единицы, наряду с мегаконцептом "Спорт", а также концептуальные модели и когнитивные стереотипы, посредством которых происходит интерпретация базовых концептов в дискурсе, стали «ядром» лингвокогнитивного исследования русского спортивного дискурса в настоящей монографии.
• В исследовании предложена методика анализа национально и культурологически релевантных когнитивных признаков универсальной идеологемы "Спорт" посредством выявления и описания когнитивных стереотипов, интерпретирующих названный феномен. В связи с этим нами выделена специфическая разновидность стереотипов-представлений – стереотипы-суждения, которые определяются как схематичная, типизированная, национально маркированная интерпретация содержания концептов, прежде всего этических и идеологических, и представляют собой стереотипные модели, в которых отражено значимое «пересечение» стереотипных частей доминирующих концептов дискурса. Метаязык описания когнитивных стереотипов-суждений состоит в формулировке «этической максимы» – высказывания, в котором отражена семантическая специфика выделенного стереотипа. Названное высказывание характеризуется модусами должествования, констатации и/или оценки и представляет собой когнитивно-пропозициональную структуру, называющую объект или субъект характеризации и его доминирующий признак (признаки). Лексическими и лексико-синтаксическими маркерами когнитивных стереотипов в тексте являются частотно повторяемые, отчасти клишированные высказывания, коррелирующие с пропозициональной структурой формулировки стереотипа, и разнообразные сегменты текста (словосочетание, предложение, несколько взаимосвязанных предложений), в которых репрезентируется содержательная структура стереотипа.
• Методика составления и описания формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов, посредством которых вербализуется концептуальная доминанта дискурса, коррелирует с по'левыми описаниями специфики лексико-семантической организации текста и детерминирована представлением о полевой структуре концепта. Поскольку языковая объективация концепта в тексте и дискурсе происходит прежде всего на лексикосемантическом уровне, логично предположить, что элементы ядра и периферии поля концепта реализуются в лексико-семантических группах лексем – лексических репрезентантах, заданных семантикой концепта. Термин «лексические репрезентанты» понимается нами в широком значении, так как если формальный тезаурус лексических репрезентантов концепта представлен группами лексем, которые манифестируют содержание концепта непосредственно, узуально, то функциональный тезаурус лексических репрезентантов концепта представлен лексическими единицами, опосредованно, метафорически и метонимически, объективирующими концепт. Функциональный тезаурус лексических репрезентантов концепта отражает специфику интерпретационного поля концепта и эксплицирует прагматические составляющие семантики исследуемого концепта, эксплицированного в определенном типе дискурса. «Закрытость» или принципиальная «открытость» формальнофункционального тезауруса лексических репрезентантов концепта находится в прямой зависимости от типа дискурса, в котором объективируется концептуальная доминанта. Так, для художественного дискурса характерна закрытость тезауруса, а значит, релевантен такой показатель словаря, как частотность. Для публицистического, политического, спортивного и других подобных типов институциональных дискурсов важным, определяющим критерием тезауруса является его принципиальная открытость, незамкнутость, динамичность. Количественный и качественный состав выделяемых исследователем лексико-семантических подгрупп формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов концепта является не константным и единообразным, а вариативным и специфическим относительно описания лексической репрезентации тех или иных когнитивных единиц. Важнейшей частью исследования лексико-семантической специфики реализации концепта является собственно прагмалингвистический комментарий, в котором анализируются лексико-семантические, стилистические и – отчасти – грамматические особенности составленного формально-функционального тезауруса.
• Объективно сосуществуют различные способы познания, освоения и понимания действительности – метафорические и метонимические, неметафорические, рациональные по своей сути, основанные на логических методах обнаружения связи между концептами, между означаемым и означающим. Необходимо исследовать специфические для каждого из названных способов когнитивного освоения действительности механизмы структурирования фрагментов картины мира, соотнесенных с тем или иным концептом и репрезентированных в текстах разных дискурсов. Операциональными единицами исследования такого рода механизмов являются концептуальные модели разного типа – метафорические и метонимические, посредством которых объективируются концепты в зависимости от специфического способа осмысления их «содержательного объема». Под концептуальной метафорической моделью в данном исследовании понимается двухкомпонентная когнитивная структура, где отношения между означаемым и означающим, «областью источника» и «областью цели» строятся на основе метафорического принципа подобия. В качестве методики описания концептуальных метафорических моделей с означаемым "Спорт" – базовым концептом русского спортивного дискурсивного пространства – избрана методика исследования языковой репрезентации фреймово-слотовой структуры метафорической модели, поскольку именно она объективно отражает как специфическую процедуру обработки названных структур знаний, так и результат метафорического моделирования концепта носителями языка, эксплицированный в дискурсивном пространстве. Под концептуальной метонимической моделью в данной работе понимается двухкомпонентная когнитивная структура, организованная по типу простого общеутвердительного (или частноутвердительного) атрибутивного логического суждения («S – это Р», «S есть (суть) Р»), где отношения между означаемым и означающим, «субъектом» и «предикатом» могут быть охарактеризованы как отношения смежности в широком понимании этого термина, а именно как отношения тождества (эквивалентности), перекрещивания (частичного тождества) или субординации (подчинения объема понятий). Предложенная в данном исследовании методика лингвокогнитивного анализа концептуальных метонимических моделей включает несколько этапов, а именно: выявление доминантных для данного типа дискурса метонимических концептуальных моделей; лексикосемантический, в том числе компонентный, текстовый, прагмастилистический, композиционный анализ специфики лексической и лексикосинтаксической репрезентации изучаемой когнитивной структуры в текстах; выделение концептуальных признаков в полевой структуре концепта-означаемого, обусловленных особенностями взаимодействия понятийных областей означаемого и означающего (субъекта и предиката).
• Под дискурсом нами понимается процесс тематически обусловленного общения, детерминированного социально-историческими условиями, специфика которого отражается в совокупности тематически и функционально обусловленных текстов (в широком – семиотическом – понимании этого термина), характеризуемых концептуальным, речежанровым и прагмастилистическим своеобразием.
• Русский спортивный дискурс имеет по'левую организацию. В нем наличествует ядро, ядерная зона, характеризующиеся дискурсивной маркированностью всех основных составляющих дискурса, и периферия, периферийная зона, где в качестве дискурсообразующих выступают прежде всего тематическая и концептуальная составляющие дискурса. Спортивный дискурс, таким образом, может быть квалифицирован как дискурсивное пространство – организованная по принципу поля система дискурсов (дискурсивных разновидностей), объединенных прежде всего общностью тематики и концептуальной доминанты, репрезентированной в рамках дискурса. В текстах русского спортивного дискурса, одной из сущностных характеристик которых является их лексико-семантическая специфика, находят отражение многоаспектные проявления деятельности человека в спортивной сфере, в том числе универсальные и национально специфические представления о спорте и его составляющих как о базовых культурологических и идеологических ценностях.
• В ядерной зоне русского спортивного дискурса выделяется спортивный журналистский дискурс. Его отличает общность дискурсивных характеристик с базовыми характеристиками медиадискурса. Специфический набор дискурсивных признаков спортивного журналистского дискурса определен концептуальными и тематическими особенностями данной дискурсивной разновидности. Периферия спортивного дискурса (спортивного дискурсивного пространства) характеризуется наличием дискурсивных разновидностей – дискурсов, в которых наблюдается пересечение, наложение и взаимопроникновение дискурсов разного типа (спортивного и идеологического, научного, учебного, официально-делового, развлекательного, бытового и под.). Любая из разновидностей спортивного дискурсивного пространства – это «гибридное» дискурсное образование, которое обладает как общими, так и специфическими чертами, детерминированными прежде всего тем типом дискурса, с которым взаимодействует спортивный дискурс. Критериями, согласно которым тип общения и продуцируемые в процессе этого общения тексты относятся к спортивному дискурсивному пространству, являются содержание и тема общения и, следовательно, концептуальная и тематическая соотнесённость текстов, объективированных в дискурсе. Использование специального подъязыка при репрезентации специфической тематики и базовых концептуальных доминант может быть ещё одним показателем дискурсивной принадлежности того или иного текста. Институциональность русского спортивного дискурсивного пространства нельзя считать безусловной характеристикой, хотя многие его составляющие представляют собой примеры статусно-ориентированного общения, сложившегося в рамках социального института спорта.
• В настоящей работе как релевантный и соответствующий основным задачам описания дискурса рассматривается метод концептуального анализа дискурса.
Главной целью исследования дискурса мы считаем выявление и анализ концептуальных доминант дискурса, моделирование соответствующих этим доминантам фрагментов картин мира адресантов и адресатов дискурса, а также исследование своеобразия отражения концептуальных доминант в текстах, объективированных в дискурсе. Значимым аспектом когнитивноязыкового описания дискурса является моделирование дискурсивной языковой личности, специфика которой, с одной стороны, определяется дискурсивными факторами, но с другой – детерминируется личностными особенностями адресанта дискурса.
• Концептуальной доминантой русского спортивного дискурсивного пространства является мегаконцепт "Спорт" – многоплановый, полифункциональный когнитивный феномен, требующий разноаспектного описания всех его составляющих. Именно в когнитивной структуре концептуальной универсалии "Спорт", которая объективирована в текстах спортивного дискурса, аккумулируется когнитивная специфика русского спортивного дискурсивного пространства, содержится информация о своеобразии представлений коммуникантов русского спортивного дискурса о спорте и его составляющих. Важнейшими и определяющими культурологическую и идеологическую специфику спортивной коммуникации являются концепты "Патриотизм" и "Победа" / \Поражение", а также концептуальная архетипическая оппозиция "Свои"/ "Чужие". Именно эти когнитивные единицы, наряду с мегаконцептом "Спорт", а также концептуальные модели и когнитивные стереотипы, посредством которых происходит интерпретация базовых концептов в дискурсе, стали «ядром» лингвокогнитивного исследования русского спортивного дискурса в настоящей монографии.
• В исследовании предложена методика анализа национально и культурологически релевантных когнитивных признаков универсальной идеологемы "Спорт" посредством выявления и описания когнитивных стереотипов, интерпретирующих названный феномен. В связи с этим нами выделена специфическая разновидность стереотипов-представлений – стереотипы-суждения, которые определяются как схематичная, типизированная, национально маркированная интерпретация содержания концептов, прежде всего этических и идеологических, и представляют собой стереотипные модели, в которых отражено значимое «пересечение» стереотипных частей доминирующих концептов дискурса. Метаязык описания когнитивных стереотипов-суждений состоит в формулировке «этической максимы» – высказывания, в котором отражена семантическая специфика выделенного стереотипа. Названное высказывание характеризуется модусами должествования, констатации и/или оценки и представляет собой когнитивно-пропозициональную структуру, называющую объект или субъект характеризации и его доминирующий признак (признаки). Лексическими и лексико-синтаксическими маркерами когнитивных стереотипов в тексте являются частотно повторяемые, отчасти клишированные высказывания, коррелирующие с пропозициональной структурой формулировки стереотипа, и разнообразные сегменты текста (словосочетание, предложение, несколько взаимосвязанных предложений), в которых репрезентируется содержательная структура стереотипа.
• Методика составления и описания формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов, посредством которых вербализуется концептуальная доминанта дискурса, коррелирует с по'левыми описаниями специфики лексико-семантической организации текста и детерминирована представлением о полевой структуре концепта. Поскольку языковая объективация концепта в тексте и дискурсе происходит прежде всего на лексикосемантическом уровне, логично предположить, что элементы ядра и периферии поля концепта реализуются в лексико-семантических группах лексем – лексических репрезентантах, заданных семантикой концепта. Термин «лексические репрезентанты» понимается нами в широком значении, так как если формальный тезаурус лексических репрезентантов концепта представлен группами лексем, которые манифестируют содержание концепта непосредственно, узуально, то функциональный тезаурус лексических репрезентантов концепта представлен лексическими единицами, опосредованно, метафорически и метонимически, объективирующими концепт. Функциональный тезаурус лексических репрезентантов концепта отражает специфику интерпретационного поля концепта и эксплицирует прагматические составляющие семантики исследуемого концепта, эксплицированного в определенном типе дискурса. «Закрытость» или принципиальная «открытость» формальнофункционального тезауруса лексических репрезентантов концепта находится в прямой зависимости от типа дискурса, в котором объективируется концептуальная доминанта. Так, для художественного дискурса характерна закрытость тезауруса, а значит, релевантен такой показатель словаря, как частотность. Для публицистического, политического, спортивного и других подобных типов институциональных дискурсов важным, определяющим критерием тезауруса является его принципиальная открытость, незамкнутость, динамичность. Количественный и качественный состав выделяемых исследователем лексико-семантических подгрупп формально-функционального тезауруса лексических репрезентантов концепта является не константным и единообразным, а вариативным и специфическим относительно описания лексической репрезентации тех или иных когнитивных единиц. Важнейшей частью исследования лексико-семантической специфики реализации концепта является собственно прагмалингвистический комментарий, в котором анализируются лексико-семантические, стилистические и – отчасти – грамматические особенности составленного формально-функционального тезауруса.
• Объективно сосуществуют различные способы познания, освоения и понимания действительности – метафорические и метонимические, неметафорические, рациональные по своей сути, основанные на логических методах обнаружения связи между концептами, между означаемым и означающим. Необходимо исследовать специфические для каждого из названных способов когнитивного освоения действительности механизмы структурирования фрагментов картины мира, соотнесенных с тем или иным концептом и репрезентированных в текстах разных дискурсов. Операциональными единицами исследования такого рода механизмов являются концептуальные модели разного типа – метафорические и метонимические, посредством которых объективируются концепты в зависимости от специфического способа осмысления их «содержательного объема». Под концептуальной метафорической моделью в данном исследовании понимается двухкомпонентная когнитивная структура, где отношения между означаемым и означающим, «областью источника» и «областью цели» строятся на основе метафорического принципа подобия. В качестве методики описания концептуальных метафорических моделей с означаемым "Спорт" – базовым концептом русского спортивного дискурсивного пространства – избрана методика исследования языковой репрезентации фреймово-слотовой структуры метафорической модели, поскольку именно она объективно отражает как специфическую процедуру обработки названных структур знаний, так и результат метафорического моделирования концепта носителями языка, эксплицированный в дискурсивном пространстве. Под концептуальной метонимической моделью в данной работе понимается двухкомпонентная когнитивная структура, организованная по типу простого общеутвердительного (или частноутвердительного) атрибутивного логического суждения («S – это Р», «S есть (суть) Р»), где отношения между означаемым и означающим, «субъектом» и «предикатом» могут быть охарактеризованы как отношения смежности в широком понимании этого термина, а именно как отношения тождества (эквивалентности), перекрещивания (частичного тождества) или субординации (подчинения объема понятий). Предложенная в данном исследовании методика лингвокогнитивного анализа концептуальных метонимических моделей включает несколько этапов, а именно: выявление доминантных для данного типа дискурса метонимических концептуальных моделей; лексикосемантический, в том числе компонентный, текстовый, прагмастилистический, композиционный анализ специфики лексической и лексикосинтаксической репрезентации изучаемой когнитивной структуры в текстах; выделение концептуальных признаков в полевой структуре концепта-означаемого, обусловленных особенностями взаимодействия понятийных областей означаемого и означающего (субъекта и предиката).
Глава 1. «Спорт» как универсальная идеологема. Этнокультурная специфика концепта 'Спорт' сквозь призму когнитивных стереотипов
1.1. Идеологема
1.1.1. Идеология и идеологема: к вопросу о содержании понятий
Термин идеологема, впервые, по-видимому, использованный в работах М.М. Бахтина для обозначения объективно существующих форм идеологии (см., например, [Бахтин 1975], [Бахтин 1994] и др.), сегодня употребляется во многих отраслях научного знания: от философии и истории до культурологии и лингвистики.
При всем неизбежном многообразии подходов к определению данного феномена, продиктованных прежде всего кардинальными различиями в объекте и предмете исследования различных научных дисциплин и направлений, общим местом существующих дефиниций так или иначе остается то, что констатировал как раз М.М. Бахтин[46]: идеологема – это экспликация, способ репрезентации той или иной идеологии.
Кстати говоря, из концепции М.М. Бахтина, которая разработана им в 30-е годы XX столетия («Слово о романе», 1934–1935, «Формы времени и хронотопа в романе», 1937–1938, «Из предыстории романного слова», 1940), следует, что термин идеология используется ученым и в исконном значении
– идеология как «руководящая идея, своего рода стержень, замысел» [Спиркин 2009], и в значении «приобретенном» – идеология как «совокупность идей, мифов, преданий, политических лозунгов, программных документов партий, философских концепций» [Грицанов 2003]. Добавим, что именно так понимаемая идеология, «не являясь религиозной по сути…исходит из определенным образом познанной или "сконструированной" реальности, ориентирована на человеческие практические интересы и имеет целью манипулирование и управление людьми путем воздействия на их сознание» [Грицанов 2003].
Применяя термины идеология и идеологема прежде всего по отношению к языковой стратификации, М.М. Бахтин придает своей теории мировоззренческий характер: так, «абстрактно единый национальный язык» расслаивается, по мнению исследователя, на «словесно-идеологические и социальные кругозоры», на «языки-идеологемы», у каждого из которых – своя «социально-идеологическая смысловая конъюнктура», «свой лозунг, своя брань и своя похвала» [Бахтин 1975: 101, 104], и ни один из них «не в состоянии выработать целостного взгляда на мир» [Косиков 2009: 10].
Уместным будет вспомнить, что, подчеркивая необъективный, часто ложный характер разного рода идеологий, Р. Барт приходит к мысли об объединении идеологии и мифа, называя их «метаязыками», «вторичными семиотическими системами», «вторичными языками» и не проводя между ними семиотического разграничения. Исследователь определяет идеологию как введенное в рамки общей истории и отвечающее тем или иным интересам мифическое построение [см. подр.: Барт 1996].
При всем своеобразии подхода Р. Барта (в частности обусловленного исповедуемыми им традиционными представлениями о знаке как об ассоциации означаемого и означающего) подчеркнутая им корреляция идеологии и мифа имеет важнейшее значение для современного представления о сути идеологических механизмов. Так, «статус идеологии как воплощения связи дискурса с некоторой социальной топикой описывается в современной философии как ряд отношений правдоподобия» [Грицанов 2003]. Подчеркнем: правдоподобия, а не реального тождества.
Более того, говоря об идеологии, Н.И. Шестов понимает ее как «получивший санкцию политического института… политический миф» [Шестов 2005: 95], который реализуется как в невербальном (демонстрации, государственная и военная символика и т. п.), так и в вербальном поведении (например при использовании эвфемизмов, ярлыков, стереотипов, политических терминов, лексического повтора, перифразы, параллельных синтаксических конструкций и метафоры и т. п.).
Вообще роль идеологии в XX и в начале XXI века трудно переоценить: идеологизации и политизации подвергались и продолжают подвергаться те области и сферы человеческой деятельности и – шире – человеческого бытия, которые, как казалось, не должны были быть «втянуты» в идеологический круг.
Тем не менее философские, культурологические, исторические, социологические, лингвистические исследования доказывают, что даже феномены, ни прямо, ни косвенно не имеющие отношения к сферам политики, государства, власти, идеологии, в тот или иной временной промежуток оказываются идеологизированными[47].
При всем неизбежном многообразии подходов к определению данного феномена, продиктованных прежде всего кардинальными различиями в объекте и предмете исследования различных научных дисциплин и направлений, общим местом существующих дефиниций так или иначе остается то, что констатировал как раз М.М. Бахтин[46]: идеологема – это экспликация, способ репрезентации той или иной идеологии.
Кстати говоря, из концепции М.М. Бахтина, которая разработана им в 30-е годы XX столетия («Слово о романе», 1934–1935, «Формы времени и хронотопа в романе», 1937–1938, «Из предыстории романного слова», 1940), следует, что термин идеология используется ученым и в исконном значении
– идеология как «руководящая идея, своего рода стержень, замысел» [Спиркин 2009], и в значении «приобретенном» – идеология как «совокупность идей, мифов, преданий, политических лозунгов, программных документов партий, философских концепций» [Грицанов 2003]. Добавим, что именно так понимаемая идеология, «не являясь религиозной по сути…исходит из определенным образом познанной или "сконструированной" реальности, ориентирована на человеческие практические интересы и имеет целью манипулирование и управление людьми путем воздействия на их сознание» [Грицанов 2003].
Применяя термины идеология и идеологема прежде всего по отношению к языковой стратификации, М.М. Бахтин придает своей теории мировоззренческий характер: так, «абстрактно единый национальный язык» расслаивается, по мнению исследователя, на «словесно-идеологические и социальные кругозоры», на «языки-идеологемы», у каждого из которых – своя «социально-идеологическая смысловая конъюнктура», «свой лозунг, своя брань и своя похвала» [Бахтин 1975: 101, 104], и ни один из них «не в состоянии выработать целостного взгляда на мир» [Косиков 2009: 10].
Уместным будет вспомнить, что, подчеркивая необъективный, часто ложный характер разного рода идеологий, Р. Барт приходит к мысли об объединении идеологии и мифа, называя их «метаязыками», «вторичными семиотическими системами», «вторичными языками» и не проводя между ними семиотического разграничения. Исследователь определяет идеологию как введенное в рамки общей истории и отвечающее тем или иным интересам мифическое построение [см. подр.: Барт 1996].
При всем своеобразии подхода Р. Барта (в частности обусловленного исповедуемыми им традиционными представлениями о знаке как об ассоциации означаемого и означающего) подчеркнутая им корреляция идеологии и мифа имеет важнейшее значение для современного представления о сути идеологических механизмов. Так, «статус идеологии как воплощения связи дискурса с некоторой социальной топикой описывается в современной философии как ряд отношений правдоподобия» [Грицанов 2003]. Подчеркнем: правдоподобия, а не реального тождества.
Более того, говоря об идеологии, Н.И. Шестов понимает ее как «получивший санкцию политического института… политический миф» [Шестов 2005: 95], который реализуется как в невербальном (демонстрации, государственная и военная символика и т. п.), так и в вербальном поведении (например при использовании эвфемизмов, ярлыков, стереотипов, политических терминов, лексического повтора, перифразы, параллельных синтаксических конструкций и метафоры и т. п.).
Вообще роль идеологии в XX и в начале XXI века трудно переоценить: идеологизации и политизации подвергались и продолжают подвергаться те области и сферы человеческой деятельности и – шире – человеческого бытия, которые, как казалось, не должны были быть «втянуты» в идеологический круг.
Тем не менее философские, культурологические, исторические, социологические, лингвистические исследования доказывают, что даже феномены, ни прямо, ни косвенно не имеющие отношения к сферам политики, государства, власти, идеологии, в тот или иной временной промежуток оказываются идеологизированными[47].