Эхерн Джерри. Битва начинается (Защитник - 1)

   - Я не могу...
   В этом не было смысла, совершенно никакого смысла.
   Холден снял оружие с предохранителя.
   Он поднес ствол пистолета ко рту, открыл рот, почувствовал, как там сухо. Теперь он не ощущал ее запаха, исходившего от рубашки; запах металла забил его почти полностью.
   Ему хотелось говорить.
   Ему хотелось произнести ее имя.
   Он закрыл глаза.
   Не осталось ничего.
   Он вновь прижал рубашку к лицу.
   Указательный палец нащупал спусковой крючок.
   На глазах выступили слезы.
   Ему вновь захотелось произнести ее имя.
   Холден убрал ствол пистолета прочь ото рта.
   Он посмотрел на ночную рубашку.
   - Лиз.
   Он снова поднес ствол пистолета ко рту, закрыл глаза. Он опять ощущал ее запах; теперь надо действовать как можно быстрее, пока запах вновь не пропал.
   - Она не одобрила бы вас, дружище. Опустите пистолет.
   Холден даже не открыл глаза. Он заговорил, губы почти касались ствола:
   - Уходите, Барроус. - Он почувствовал запах оружейной смазки. Было слишком поздно.
   - Вы правы, черт возьми. Я не собираюсь стоять и смотреть, как вы проделаете в себе дырку. Черт побери, как вы думаете, что бы она сейчас сказала?
   - Она уже ничего не скажет.
   - Вы хотите вышибить себе мозги, даже не отомстив этим ублюдкам?
   - Да.
   - Черт, тогда мне точно нет смысла вас останавливать.
   Холден по-прежнему держал пистолет у самого рта.
   Большой палец коснулся предохранителя. Он поднял предохранитель, вновь уронил оружие на кровать; стоя на коленях, он обернулся, рубашка соскользнула ему на ногу. Холден посмотрел на нее.
   - Передумали?
   Холден пожал плечами, глаза по-прежнему смотрели на ее рубашку.
   - Можно все сделать по-другому! Как вы думаете, почему я не сделал то, что вы только что собирались сделать?
   - Может, все дело в количестве. Вы потеряли жену. Я потерял жену и троих детей.
   - Родители Аннет, черт возьми, они даже не закончили среднюю школу! Школу! А она закончила университет, она должна была получить диплом, совсем как белая женщина, черт побери!
   - Очень многие белые женщины не имеют дипломов, Барроус.
   - Вы знаете, да, черт возьми, вы знаете!
   - Вам одолжить пистолет? - Холден посмотрел прямо в лицо Барроусу; он наконец заметил пластырь над левым глазом, вся левая часть его темно-коричневого лица как будто посерела. - Или у вас есть свой?
   - Я не собираюсь умирать! Эти ублюдки-убийцы уже отошли в прошлое, они отошли в историю! А вам известно все об истории, Холден! Я найду их, я оторву им головы!
   - Проще застрелить их. Хотите выпить?
   - Да.
   - Как вы вошли в дом?
   - Ваша машина стояла у дома, дверь была распахнута настежь. На первом этаже никого не было. Я подумал, вы... Я поехал в университет. Мы просто разминулись.
   Холден встал, рубашка Элизабет упала на пол.
   - Она была настоящей женщиной, да?
   - Да, я знаю, так же, как и ваша.
   - Да.
   Холден аккуратно положил рубашку на подушку, накрыл постель покрывалом.
   Ее больше не было, но она все равно навсегда останется с ним.
   Холден посмотрел на Барроуса.
   - Вы не дали мне застрелить себя. Хорошо это или плохо, я скажу вам как-нибудь в другой раз. Давайте выпьем.
   - Давайте.
   Холден лишь кивнул; голос Элизабет вновь зазвучал у него в мозгу: "Все хорошо, Дэвид".
   Глава семнадцатая
   Телекомментатор рассказывал всей стране, что снова произошли необъяснимые пожары и взрывы бомб в главных городах страны, однако информированные источники отмечают, что эти происшествия никак не связаны с терактами "Фронта Освобождения Северной Америки".
   - Выключи к чертовой матери этот телевизор, Руф.
   - Э-э, нет.
   - Отлично.
   - Отключают не только свет, отключают еще и правдивые новости.
   Холден посмотрел на Барроуса.
   - Отключаются не только новости, отключаемся еще и мы с тобой.
   - Вы не всегда так пьете.
   - Только иногда. Но в привычку это уже не перейдет. Торговля спиртным запрещена.
   - Я знаю.
   Холден опорожнил стакан, поставил его на кофейный столик и откинулся на спинку дивана.
   - У вас ничего не выйдет, Руфус.
   - Почему?
   - Вас сразу же вычислят. Не этот проклятый "Фронт Освобождения Северной Америки", нет, ФБР. Они прижмут вас к стенке.
   - Роуз Шеперд знает, где найти банду "Леопардов". Это эти пацаны убили моего напарника, Клайда Рамиреса. Это были его последние слова. Это эти пацаны убили Аннет. И твою жену и детей тоже.
   - У тебя ничего не выйдет. ФБР больше беспокоится не о том, чтобы поймать преступников, а как бы не допустить, чтобы простые люди начали защищаться от них сами. Самооборона больше не принимается обществом. Я рассказывал тебе о допросе, который мне учинили по поводу пистолета жены? К горлу вновь подступил комок. Ему не хотелось больше пить.
   - Больше всего на свете я хочу поймать тех, кто это сделал, Дэвид. Больше, чем что-либо в жизни. Того же хотят те, кто мне помогает. Ты тоже можешь присоединиться к нам.
   - Что, ваши силы возрастут? Но шансов выполнить свою задачу у вас не больше, чем взлететь в воздух без помощи самолета.
   - Тогда что, черт возьми, прикажешь делать, Дэвид? Ведь я чернокожий. А эти ублюдки заявляют, что представляют мои интересы. Ты знаешь, чем это может закончиться для всех меньшинств нашей страны? Это может принести массу бед. Так что же мне делать?
   Холден задумался. Через несколько секунд он ответил:
   - Черт меня побери, если я знаю. Слушай, я не знаю, что делать, но я знаю, чего нельзя делать. Понятно?
   - Нет.
   - Все, чего вы добьетесь, так это полного нарушения всех существующих законов.
   - Значит, так тому и быть.
   - Что хорошего в том, что тебя убьют или посадят за решетку, Руф? А? Когда я собирался застрелиться, ты сказал, что мои жена и дети не одобрили бы этого. Ты был прав. Но ведь и твоя жена не хотела бы, чтобы ты нарушил закон, которому поклялся служить. Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, по крайней мере, сегодня. Но если ты отбросишь в сторону закон, ты сделаешь то же самое. Ты убьешь себя, только по-другому. Этим клоунам только и надо, чтобы такие, как ты, взялись за оружие и бросились за ними. Им нужно как можно больше насилия.
   - В таком случае, им не придется пожаловаться, что я не отплачиваю долги, так ведь?
   - У меня болит голова. У меня болит все тело. Но боль внутри меня еще сильнее. - Холден потянулся за сигаретой, закурил. Он протянул пачку Барроусу, тот тоже взял сигарету. - Если бы я знал, что охота за этими негодяями вернет мне мою семью или я хотя бы смогу отомстить за них, черт с ним. Я согласился бы, не раздумывая. Но то, что ты предлагаешь, только ухудшит ситуацию. Возможно, правительство действует слишком неповоротливо, но в конце концов ФБР поймает их. Так и должно быть. Работая по-прежнему полицейским, оставаясь в рамках закона, ты сможешь сделать больше. Возможно, дело не принесет немедленного удовлетворения, но главное - это посадить этих сумасшедших на скамью подсудимых и выяснить, кто стоит за ними. Это единственно возможный путь.
   - Дэвид, ты хороший человек, но ты говоришь ерунду. Ладно, мне еще предстоит организовать похороны... - Барроус уронил голову, заплакал, рыдания сотрясали все тело. Дэвид Холден - все его тело при этом отозвалось болью - обнял друга за плечи.
   Глава восемнадцатая
   Похорон было так много, что даже выбрать самому их день было невозможно. Похороны Аннет Барроус и жены и детей Холдена должны были состояться в один и тот же день, почти в одно и то же время, но в разных местах. Гробов было предостаточно, Холден выбрал, что мог; обивка и подушка под головой Элизабет оказались цвета лаванды, ей самой этот цвет никогда не нравился. Детского гроба подходящего размера для Айрин не нашлось, приходилось либо ждать, либо хоронить ее во взрослом гробу, как и ее мать, сестру и брата. Холден решил не ждать, а похоронить ее во взрослом гробу.
   Были выбраны место похоронной службы, траурная музыка, цветы. Похоронное бюро пошло ему навстречу. Он оплатит похороны после получения денег за рисунок для книжной обложки. Эти деньги и его университетское жалованье - в университете вскоре должны были возобновиться занятия покроют большую часть расходов на похороны. Остальные счета подождут.
   За рытье и закапывание могил ему пришлось заплатить сразу же. Он нашел деньги. Участок на кладбище достался ему в наследство от родителей.
   Он отправился в аэропорт, полиция проверяла все машины, заезжающие на стоянку. Он уже знал об этих проверках, поэтому оставил свой "Кольт" дома, спрятав его вместе с остальным оружием.
   Наконец он попал в зал ожидания, где его обыскали, заставили пройти через металлоискатель. В дверях зала ожидания появились Томас и Дайана Эшбрук, Томас в темно-синем костюме, Дайана в темно-сером. Они остановились, не сводя с него глаз. Они выглядели точно так же, как он запомнил их по прошлому Рождеству. Это Рождество они провели в Европе. Том был высокого роста, для человека на седьмом десятке он хорошо сохранился; Дайана, разумеется, выглядела великолепно. Прекрасные волосы с проседью, отличная прическа, элегантная фигура, дорогой костюм, тщательно наложенный грим. Ей было ровно сорок четыре года, Элизабет появилась на свет, когда ей еще не было двадцати.
   Холден нерешительно направился к ним. Дайана Эшбрук бросилась к нему навстречу, обняла. Даже ее духи были неповторимы.
   - Боже мой, Дэвид.
   Он обнял ее, он знал, что ей будет приятно. Томас Эшбрук стоял за ней, он протянул руку для рукопожатия.
   - Дэвид.
   - Том.
   - Я хочу... Я даже не знаю, что я хотел бы сказать. Ты жив.
   - Да.
   - Я знаю. Я все понимаю, Дэвид.
   Дэвид Холден очень сомневался, что его тесть что-то знает или понимает...
   Ему очень не хотелось, чтобы Дайана прикасалась к чему-либо на кухне Элизабет. Но он сидел за обеденным столом, напротив него сидел Том Эшбрук; Дайана готовила обед, он ничего не говорил по этому поводу.
   - Дэвид. Я не собираюсь ходить вокруг да около. Нам надо поговорить о многом другом, но сейчас тебе нужна помощь. И мы можем помочь. Мы хотим помочь. Мы никогда не были очень дружны, но мы с Дайаной, по-своему, конечно, всегда воспринимали тебя как сына. А сейчас более, чем когда-либо, мы хотим помочь тебе.
   - Спасибо. Я справлюсь сам.
   - Нет, послушай. Для начала, позволь нам помочь тебе в оплате расходов на похороны. Мы уже давно не знаем нужды в деньгах.
   Холден посмотрел прямо в ярко-синие глаза своего тестя; они были совсем такие же, как у Элизабет, только в них была видна твердость, которой никогда не было в ее глазах.
   - Мы с Лиз никогда не брали у вас денег, и я не собираюсь делать этого сейчас. Я хочу сказать, большое вам спасибо. Правда. Я признателен вам за ваше предложение. Но я справлюсь сам.
   Том посмотрел на свои руки.
   Заговорила Дайана. Холден сидел, не оборачиваясь на звук ее голоса. Поверх платья на ней был передник, который носила Айрин, когда помогала матери на кухне.
   - Нам с Томом не хватает Лиз и детей так же, как и тебе, Дэвид. Я понимаю, это больно слышать. Тебе не понять, как нам не хватает их. И нам не понять, как тебе не хватает их. Но мы оба не хотим, чтобы сегодняшняя наша встреча оказалась последней, как если вся наша семья умерла, потому что погибли четверо ее членов. Теперь мы трое - это семья, Дэвид.
   Заговорил Том Эшбрук, его голос звучал приглушенно.
   - Она права. Я знаю, ты никогда особо не ценил нас, Дэвид. Ладно. Я тоже не поддерживал близких отношений с родителями Дайаны, просто из-за разницы в возрасте. Но сейчас нам предоставилась новая возможность. Лиз одобрила бы это, Дэвид. Она любила тебя, и она любила нас. Она бы не захотела, чтобы мы расстались навсегда.
   - Том прав, Дэвид. Он прав!
   Холден промолчал...
   Дайана когда-то работала медсестрой, и перед похоронами он, по ее настоянию, принял полный душ и сменил повязки. Она сама заново перевязала ему раны и сказала, что они уже заживают, за исключением ран на левой руке и на левом боку. Он надел на левую руку пластиковый мешок и постарался как можно меньше мочить осколочную рану.
   Они приехали в похоронное бюро. Их уже ждал священник, вид у него был очень усталый. Слишком много похорон уже состоялось и еще больше предстояло. Приехали Хэмфри Ходжес, ректор Путнэм, дети из школы, где учились Мэг и Дэйв.
   Соседи. Друзья. Учительница из воскресной школы Айрин, ее дети, какие-то родственники.
   Холден сидел в лимузине, не отрываясь смотрел в окно. Дайана, сидевшая между ним и Томом, крепко сжимала его руку.
   На кладбище проходили еще двое похорон; им пришлось ждать пятнадцать минут, поскольку бульдозер, выкапывавший могилы, сломался, его только что починили.
   - Боже, мы так опаздываем, - произнес служащий похоронного бюро в сером костюме и с приклеенной улыбкой на лице. "Если бы он сказал что-то типа: "У нас по горло работы", - подумал Холден, - я бы задушил его голыми руками".
   Священник долго говорил о пепле и прахе, о потерянной юности и неисповедимых путях Господних, и о том, какая прекрасная женщина была Элизабет, и какие замечательные, воспитанные в христианском духе дети были Мэг, Дэйв и Айрин.
   Все гробы были одного цвета, Холден забеспокоился, что при захоронении могут перепутать могилы.
   Он попытался сдержаться, но не смог, упал на колени и заплакал.
   Холден не отходил от могил, пока их не засыпали землей.
   Он боялся, что могильщики в спешке забудут засыпать их.
   Он стоял над свежезасыпанными могилами, все присутствующие давно уехали; он слышал, как Том кричал шоферу лимузина:
   - Не хотите ждать, езжайте к черту!
   - Дэвид.
   - Что, Дайана?
   - Пора ехать.
   - Я знаю.
   - Тогда идем.
   Холдену хотелось уйти лишь с теми четырьмя, кого он только что похоронил. Он уже пытался уйти вместе с ними.
   Глава девятнадцатая
   Роуз Шеперд вошла в фургон, сбросила дождевик. Руфус Барроус обратился к ней:
   - Две минуты, Рози.
   - Хорошо. - Она закрыла дверь, принялась расстегивать юбку. Она слышала разговор Руфуса и двоих его людей. Скинув туфли, она принялась стаскивать юбку через бедра. Если ее информация не соответствует действительности... Но она сразу же выкинула эту мысль из головы.
   Она достала черные носки, натянула их прямо поверх колгот. Затем достала черные форменные брюки, затянула их высоко на талии. Она расстегнула блузку, нацепила плечевую кобуру с револьвером "смит-н-вессон", поверх натянула черную рубашку.
   - Я готова, можно войти! - выкрикнула она, приподымаясь на носках и застегивая "молнию" брюк.
   Ферма была выкрашена в белый цвет; вокруг нее были высажены тополя. С заросшей травой грунтовой дороги дом был едва виден, несмотря на то, что листва с деревьев давно опала; с более близкого расстояния, из-за ряда высоких сосен, было невозможно рассмотреть сосновую рощу за домом. Ферма находилась в миле от ближайшей автострады, и, как утверждала Роуз Шеперд, фермы по обеим сторонам были выкуплены, но на них никто не жил. Дом стоял в полном уединении, хотя и совсем близко от цивилизации.
   Руфус Барроус внимательно рассмотрел белую изгородь из горизонтальных досок; по верху забора тянулись провода. Микрофонов не было видно, он решил, что это система охранной сигнализации. Он встретился взглядом с Роуз Шеперд; ее волосы были перевязаны черным шелковым платком; точно такой же платок закрывал нижнюю часть лица, вымазанного камуфляжным гримом.
   На лужайке паслись коровы; их вымя распухли от молока, казалось, их не доили очень давно.
   - Скорее всего, здесь нет датчиков, реагирующих на нажатие, иначе животные постоянно приводили бы их в действие, - прошептала Рози, платок прижимался к губам в такт дыханию.
   - Я помогу тебе перелезть через забор. Посмотришь, - сказал ей Барроус. Он оглянулся по сторонам, не увидел ничего подозрительного (хотя за ними могли наблюдать в бинокль из дома) и сказал ей:
   - Пошли.
   Она подошла к нему, он приподнял ее на руках. На мгновение он подумал о своей погибшей жене, именно ее он в последний раз прижимал к себе так крепко. Барроус поднял ее повыше над забором, стараясь не задеть его. Легко, как ребенок, Рози спрыгнула на землю по ту сторону забора.
   Он нагнулся, поднял с земли автоматический карабин, перебросил ей. Она бросилась бежать. Он нырнул обратно в канаву, посмотрел на часы, дал ей время, пятнадцать минут, после этого он отправится ей на помощь.
   Она спряталась в углублении в земле; вся земля под соснами была укрыта толстым слоем иголок. Ее колени почти касались подбородка, карабин она сжала в руках.
   Ей было видно девять человек, один из них был на вид постарше, остальные походили на "Леопардов". Тот, что постарше, выглядел лет на тридцать пять - сорок. Она уже видела его раньше. На улице, вместе с "Леопардами"? В нескольких ярдах от них она заметила снаряжение, походные ранцы; винтовки М-16 или незаконно переделанные "Си-Эй-15" валялись здесь и там.
   И тут Роуз Шеперд поняла, чем занимались эти девятеро. Ее отец был полицейским. Она сама с детства мечтала служить в полиции, и, когда ее подруги занимались женской болтовней, она усиленно тренировалась. То, что сейчас предстало у нее перед глазами, было ни чем иным, как уроком самообороны без оружия против вооруженного ножом противника. У того, кто только демонстрировал приемы, - а это был Косяк, - получалось очень неплохо; или, возможно, просто его противник был слишком слаб для него. Возможно, и то, и другое. Или тот, что постарше, был очень хорошим учителем?
   Она заметила, как из дома вышел человек в поношенных джинсах и соломенной ковбойской шляпе и направился к коровам; видимо, их собирались доить. Но почему, подумала она, их не подоили до сих пор? Судя по фильмам, коров должны доить еще до рассвета.
   Из дома вышли еще пятеро мужчин, все в отличной спортивной форме, один из них ростом ниже ее. Все пятеро были вооружены пистолетами, у четверых они были в плечевой кобуре, у одного - в военной кобуре на боку.
   Они подошли к "Леопардам", к тому, что постарше.
   Еще один поединок, оба участника были гораздо хуже Косяка.
   И тут она увидела, как из дома появился Смити. Смита, глава "Леопардов", был с плечевой кобурой поверх черной футболки, на ремне у него виднелись ножны. Он не принял участия в тренировке, а подошел к пятерым, стоявшим вокруг того, что постарше. Или он был у них руководителем?
   Первый обратился ко всем присутствующим. Она слышала, что он что-то говорит, но из-за расстояния не могла разобрать слов.
   Роуз Шеперд посмотрела на часы, у нее был простой женский "Ролекс", который ей подарили родители в честь окончания колледжа и поступления в полицейскую академию. Она провела за забором уже десять минут. Вскоре Руфус Барроус придет искать ее, это сорвет всю операцию. Как можно тише она начала отползать, ей предстояло проползти по меньшей мере пятьдесят ярдов, прежде чем она сможет вскочить и побежать...
   Руфус Барроус еще раз взглянул на часы. Пятнадцать минут. Если с Рози что-нибудь случится...
   Он направился к забору и в этот момент услышал рев двигателя. Он снова бросился в канаву, попытался определить направление. Звук шел из затейливо разрисованного сарая ярдах в ста к западу от дома. Казалось, машина работает без глушителя. Внезапно у него в мозгу как будто что-то щелкнуло: он вспомнил показания женщины, уцелевшей после нападения на университет Томаса Джефферсона. Она заявила, что у синего седана с помятым бампером и люком на крыше, судя по шуму мотора, был сломан глушитель.
   Барроус вскочил, бросился к забору. Он выхватил бинокль и направил его на сарай.
   Барроус с трудом проглотил слюну. Два фургона, серый и зеленый, и синий седан с помятым передним бампером. Сейчас он вообще не мог глотнуть, его распирало от ярости.
   Это они убили его жену.
   Он опустил бинокль, руки дрожали, он тяжело дышал; он увидел, как Рози Шеперд бежит по направлению к забору.
   Он приподнялся, жестом показал ей обернуться в сторону сарая. Она продолжала бежать, карабин висел на спине.
   Барроус бросился к забору. Рози подбежала к забору, перебросила ему карабин. Он поймал.
   - "Леопарды". Еще пять человек в военной форме. Мужчина в спортивном пиджаке. Его я видела на улице со Смити или Косяком, я не помню.
   - Лезь через забор. Они выезжают на дело, у них те самые машины, что были при нападении на университет.
   - Черт, - вырвалось у нее.
   Рози Шеперд огляделась по сторонам.
   - Если я полезу через забор, я задену провода. Какие будут предложения?
   - Поедем за ними, не дадим провернуть их грязное дело.
   - Их слишком много, Руф. Я видела у них автоматы.
   - Круто. Держи, - он перебросил карабин ей обратно. - Мы подберем тебя, спрячься.
   Она побежала обратно к деревьям; Барроус снова нырнул в канаву, кулаки сжались на винтовке "Си-Эй-15".
   - Пора задать им жару и выяснить, кто они, - прошипел он сквозь зубы...
   Роуз Шеперд спряталась под деревьями, дослала патрон в патронник карабина. Она чувствовала бы себя более уверенно, будь у нее автомат. Но после начала терактов был издан приказ, запрещающий выдавать на руки автоматическое оружие без специального разрешения, включая автоматы, хранившиеся в полицейских участках.
   Этим террористам, или революционерам, или кто они там были, можно было иметь автоматическое оружие, а вот полицейским для борьбы с ними - нет.
   Будь жив ее отец, его уже давно отстранили бы от работы в полиции, он наверняка обозвал бы кого-нибудь из начальства ослом.
   Руфус Барроус познакомил ее с преподавателем университета, Дэвид Холдеман или Холман, или что-то в этом роде, который напомнил ей ее отца: тот же рост, высокий лоб, густые темные волосы, веселые искорки в глазах. До самой смерти, - он пошел за молоком, а в то время на магазин было совершено нападение, - он всегда был молодым, красивым, жизнерадостным. Именно после его смерти она всегда носила дополнительное оружие, пусть даже просто небольшой нож. Грабителей было трое, а отец был вооружен лишь стандартным револьвером 38-го калибра. На одном из убийц оказался бронежилет, пока ее отец перезаряжал револьвер, он успел подняться и выпустить в него пять пуль 45-го калибра.
   Оба фургона и седан уже показались на дороге, человек в потертых джинсах и ковбойской шляпе вел коров к сараю.
   Насколько это было несообразно: машины, везущие убийц, и фермер, перегоняющий коров.
   Но, конечно же, оба фургона и седан были в сарае. Они устанавливали вооружение?
   Пулеметы, стрелявшие из дверей фургонов, возможно, установлены там стационарно, как пулеметы, устанавливавшиеся на дверях вертолетов во Вьетнаме.
   На заднем сиденье седана она четко увидела Смити, окно было опущено. Роуз Шеперд подняла телескопический прицел карабина, сняла с предохранителя, прицелилась. Стрельба не представляла трудности, даже по движущейся цели.
   - Полиция, - прошептала она, ставя карабин на предохранитель. Она не могла стрелять первой.
   Она запомнила номерные знаки. Они наверняка краденые.
   Седан и оба фургона выехали из ворот. Один из "Леопардов" запер ворота, запрыгнул в фургон, машины скрылись в облаке пыли.
   Как только они скрылись из виду, она бросилась к забору. Не было видно ни Руфуса, ни двоих других, ни их фургона. Она распласталась у забора.
   Пыль улеглась. Если Руфус оставил ее одну из-за опасности...
   Она услышала скрежет тормозов фургона, вскочила, бросила горсть земли на провода. Они оказались не под током. Она перелезла через забор, впрыгнула в открытую заднюю дверь, и фургон рванул с места.
   - Я уже держала Смити на прицеле! Я просто не смогла выстрелить первой! Черт!
   - Ты хочешь, чтобы они начали первыми? Сейчас тебе предоставится такая возможность, - ответил ей Руфус, затем крикнул: - Живее, Руди! Скорее!
   Руфус захлопнул дверь фургона.
   Рози Шеперд стянула с лица платок, тряхнула волосами, глубоко вдохнула. В фургоне работал кондиционер, было приятно дышать свежим воздухом.
   - Как думаешь, Руфус, куда они направляются?
   - Очередное нападение, но на этот раз мы им помешаем.
   - Но где? Я хочу сказать...
   Руфус Барроус лишь покачал головой, закурил сам и предложил ей. Она кивнула, он подкурил ей сигарету; она слишком устала, чтобы сделать это самой. Она закрыла глаза, с наслаждением втягивая дым...
   Дмитрий Борзой повернулся к человеку, которого он сам представил "Леопардам" как Абнера. Ахмед Ферази снял с себя микрофон и наушники.
   - Вы были правы, мистер Джонсон. За нами кто-то следил. Через несколько минут после нашего отъезда сработала система охранной сигнализации на заборе вдоль дороги. Один раз. Видимо, один человек.
   - Дай мне рацию.
   - Что случилось, мистер Джонсон?
   - Мы преподнесем нашим преследователям сюрприз. Наша машина вместе с фургоном остановится и подождет преследователей, второй фургон поедет дальше. Когда преследователи проедут мимо, мы предпримем меры, чтобы то, что им известно, не просочилось дальше. Система радиоперехвата в доме не засекла радиосвязи, следовательно, то, что они узнали, еще не пошло дальше. Если нам удастся взять одного из них живым, мы узнаем, что им нужно. Мне бы очень не хотелось бросать ферму, там очень удобное место.
   Отвечать на вопросы Смити очень не хотелось, но он был прирожденным сторонником насилия и прирожденным лидером своих людей.
   - Джонсон вызывает Косяка. Как слышите, прием.
   Рация ответила.
   - Слышу вас хорошо, мистер Джонсон.
   - Продолжайте наблюдение. Джимбо, ты меня слышишь?
   - Да, мистер Джонсон.
   - Тогда слушайте оба. У нас со Смити есть план. Косяк. Прикажи шоферу свернуть перед мостом впереди. Мы сделаем то же самое. Джимбо, ты переедешь через мост, проедешь полмили, почти до самой автострады, потом развернешься и поедешь назад. Преследователи проедут мимо нас, мы вместе с Косяком едем за ними. Джимбо, ты запрешь их спереди. Ясно? Возможно, это ФБР, либо какое-то военизированное подразделение, так что будьте осторожны. Это не просто невооруженные гражданские. Все ясно?