Самолет с незадачливым фотографом стал подниматься. Кросс попытался определить высоту полета. Над входом, о котором говорил Хьюз, была отвесная скала, метров шестисот, а может, и больше. Дальше располагалась возвышенность, рассечённая У-образным провалом со сторонами около 45 градусов.
Хьюз продолжал рассказывать:
- Там, где плато рассекается, справа по отношению к экрану, находится Советский Союз, слева - Иран. Вы подойдете слева и подниметесь на плато. Затем, воспользовавшись канатами, по отвесной скале спуститесь вниз ко входу в тоннель.
Изображение на экране замелькало, содержание и качество фильма резко изменилось. Очевидно, те же горы, но отверстие неестественно широкое и находится на уровне земли. Оно огорожено забором, охраняется и с трудом просматривается. Качество стало еще хуже. Возникло что-то наподобие арочной двери, закрывающей вход в гору.
- Это главный вход. Можно войти и отсюда, если прикрывать вас будет дивизия или у вас будет тактическое ядерное устройство; достаточно несколько тонн тринитротолуола. Но тогда вы взбудоражите тысячу или больше террористов разной степени подготовки. Вьетнамские крысиные норы покажутся вам увеселительной прогулкой по сравнению с тем, что в такой ситуации может ожидать вас в пещерах. Выкуривание террористов может затянуться на несколько недель. Отравляющие вещества? Приятная мысль, особенно если и вы будете внутри. Но пещеры имеют естественную вентиляцию, насколько мы поняли, которая выведет весь газ до того, как он успеет как-то навредить. Плюс к этому наличие нескольких деревень неподалеку от комплекса, в которых живут невинные люди, и многие из них не испытывают абсолютно никаких симпатий к нашему старому приятелю аятолле. Если мы без необходимости подвергнем их такой опасности, то мы ничем не лучше этих террористов. Таким образом, как бы ни сложились обстоятельства, мы не сможем воспользоваться ядерным оружием. Применение его скорее не принесет желаемого результата. Во всяком случае, мы не собираемся подвергать мир риску термоядерной войны ради того, чтобы смести эту грязь. Поэтому есть лишь один способ. Теперь смотрите вот сюда...
Опять пошли какие-то помехи. Вероятно, снова фильм КГБ. На этот раз появились кадры того же объекта, но снятого с другой точки. В правом верхнем углу что-то похожее... Хьюз остановил кадр.
- Вертолет. Площадка, - непроизвольно прозвучал голос Файнберга.
- Очень хорошо. Это и есть способ выбраться оттуда. Если вы доберетесь до него. Что весьма сомнительно, как вы уже поняли.
Кросс посмотрел Хьюзу в лицо. Его глаза улыбались.
- Ни черта, - сказал Бэбкок. - Вы сказали, тысяча парней?
- По нашим данным приблизительно тысяча. Я рассчитываю, что вы втроем проникнете на базу террористов и наилучшим образом воспользуетесь естественным строением пещер. Ты, Файнберг, уничтожишь как можно больше противников при помощи взрывчатки. Или просто навеки замуруете их в граните. Это не имеет значения. Убейте, кого только сможете, уничтожьте, что будет в силах. Если попадутся документы, заберите их. Подумайте о том, что реально может заинтересовать людей типа советских советников или кубинцев. Попробуйте сделать снимки. Затем, после завершения экскурсии по базе, похитите вертолет, если он там будет - данные спутниковой разведки говорят, что он постоянно там. Захватываете его и выводите из строя все, что можно поднять в воздух в погоне за вами. Затем летите домой и рассказываете о своем путешествии. Конечно, есть еще подробности. Ну, а теперь какие вопросы? - он улыбался.
Кросс спросил его:
- Можно нам досмотреть фильм?
Хьюз все еще улыбался.
- Позже, парень.
Глава 7
В этот вечер демонстрировалось еще одно трюковое кино "Конан-Варвар".
Хьюз, ноги которого в сандалиях лежали на краю столика для Кафе, управлял аппаратурой с помощью блока дистанционного контроля.
Это был материал кинохроники, и Кросс узнал лицо на экране. Это было лицо шаха Ирана, человека, который принял власть после отречения его отца, офицера, покинувшего Иран, но не захотевшего править во время германо-британской военной оккупации. Шах задушил демократическое движение, созданное отцом. Он потерпел поражение и покинул страну в 1972 году.
- Это гора Дизан. Как видите, шах и его семья катались здесь на лыжах. Под горой находится сердце нашей цели, - сказал Хьюз. - Тысяча террористов разной степени подготовки, членов "Международного Джихада". Но для нас это наилучшая мишень. Там нет детей, посторонних, единственные женщины те, которые сами являются террористами.
Теперь шел другой материал: та же местность, покрытая глубоким снегом. Ярко блестят на солнце шапки снега, покрывающие вершины гор. Идеальная картинка для рекламной брошюры лыжного дома отдыха. Образы, тут же возникшие в голове Кросса, вызвали у него улыбку.
Он сидит у камина, в котором гудит огонь. Возле него на полу стоит стаканчик рома, красивая девушка прижалась к нему.
Хьюз снова заговорил, и это вернуло Эйба из мира грез. Здесь был камин, но огонь не гудел в нем. Не было стакана с ромом, а была полупустая банка с пивом. Не было красивой девушки, и вообще, не было женщин.
- У нас есть причины считать, что руководство "Международного Джихада" подчиняется КГБ. Иранцами были предприняты кое-какие символические действия против советских граждан, но в действительности больше для прикрытия, нежели серьезно. Некоторые кадровые члены руководства "Международного Джихада" имеют обыкновение вдруг исчезать, а затем не менее неожиданно появляться вновь. Мы знаем того, кто непосредственно командует отрядами от имени "Международного Джихада". Его имя Рака. Три года он провел в Москве, окончил университет им. Патриса Лумумбы. У нас есть и другая информация об этом Рака.
Изображение на экране опять замерло.
Хьюз встал и вышел на середину свободного пространства между телевизором и диваном, на котором сидел Кросс, Бэбкок и Файнберг.
- Рака не отдает приказы. Он их получает от человека по имени Мехди Хамадан. Рака симпатизирует Советам и, очевидно, использует движение исламских фундаменталистов, чтобы держать Соединенные Штаты - или Большого Сатану, как нас там называют - в напряжении. И это напряжение наилучшим образом Характеризует Раку. У него есть группа приближенных, состоящая из двенадцати человек, которых он называет "бессмертными". Каждый из этих двенадцати работает, и это является обязательной частью программы обучения, в камерах пыток в тюрьме Эвин под Тегераном, в тюрьме Гохардашт и Табриз. Я думаю, мне не нужно говорить о мастерстве, которое они там оттачивают. Каждый из них имеет значительный боевой опыт в диверсионных отрядах, использовавшихся еще в начале ирано-иракской войны. Так как эти двенадцать были отобраны лично Ракой, можно только предположить, насколько высок уровень их мастерства, потому что остальные его люди тоже очень хорошие воины.
- Сам Рака, - продолжал Хьюз, - глубоко религиозен, а разработанный психологический портрет позволяет говорить о маниакальной склонности к убийству. Но он еще и выдающийся человек - не только тактик, но и интеллектуально одарен. Он разрабатывал и руководил несколькими убийствами по заказу руководства "Международного Джихада", и он, пожалуй, самый серьезный и самый лучший из террористов Ирана. Итак, что мы имеем? Рака, его двенадцать "бессмертных" и около тысячи других с разным уровнем подготовки. Все религиозные фанатики, готовы умереть за святое дело. У них обширный арсенал оружия. Вся база, вероятно, заминирована для самоуничтожения на случай нежелательного проникновения. Рака и его люди как полубоги-убийцы, спустившиеся с Олимпа для выполнения своей грязной работы, чтобы потом вернуться с почестями, как герои.
- Но положительная сторона, - улыбнулся Хьюз, - это то, что если удастся выполнить нашу работу, мы нанесем разрушительный удар по терроризму, спонсором которого является Иран. В течение этих нескольких недель вы готовились к миссии, о которой очень мало знали. Теперь я разбиваю скорлупу. Вы будете внедрены через Турцию, пойдете вдоль границы с Арменией до Каспийского моря. Там, уже на территории Ирана, вас встретят члены движения "Народный Муджахедин", опытные бойцы сопротивления. Они будут вашими проводниками и вашей дополнительной силой. Достигнув моря, вы вдоль берега дойдете до Танкабока, а оттуда - в горы и к нашей цели. Как вы уже знаете, мы рассчитываем на возможность завладеть вертолетом с целью возврата после операции. Если вертушки не будет, вам предстоит тяжелый обратный путь. Я останусь в Турции и буду оставаться там до завершения операции. Каждому из вас дадут так называемые "таблетки смерти", как в шпионских историях. Если вас схватят, воспользуйтесь ими, иначе всю оставшуюся жизнь вы будете жалеть о том, что не сделали этого. Поверьте мне. Побег - это призрачная мечта. Вы окажетесь перед лицом самых страшных пыток, какие только может вообразить себе нормальный человек.
Он сунул руки в карманы и посмотрел на каждого из них по очереди. Его взгляд встретился с лицом Кросса - Хьюз спросил:
- Ну, есть вопросы?
Файнберг встал. Его руки были сцеплены за спиной, как по команде "вольно".
- Сэр?
- Да, Файнберг.
- Я хотел сказать, что готов на все. Вы понимаете. Но я просто хочу знать. Есть ли хоть какой-то шанс, сэр? Я имею в виду, вернуться?
Бэбкок не дал Хьюзу ответить:
- Реально, - сказал он, - я не думаю, что кто-то захочет, чтобы мы вернулись. Если мы умрем, мы не сможем рассказать об этом. Не так ли, мистер Хьюз?
- Я обещаю вам. Я не знаю официальной политики в отношении этой операции, но если кто-нибудь попытается вывернуть из вас пробки, они смогут это сделать только через мой труп. Я вам всем клянусь.
Файнберг сел.
Хьюз снова заговорил:
- Как вы знаете, Кросс будет тактическим руководителем группы. Для этой должности вы не найдете человека лучше, человека, который выведет вас двоих живыми назад. Мы уже доставили в Турцию контрабандой второй комплект оружия и снаряжения для вас. И для меня тоже - на случай, если мне придется принять участие в путешествии. Вы не знали этого, но оружие и снаряжение, с которым вы тренировались, останется здесь. Вы отправитесь в Турцию чистыми. То оружие было проверено лично мной и группой экспертов на идентичность во всех отношениях с тем, которым вы пользовались здесь. Мы поедем под вымышленными именами, с американскими паспортами. Человека, который будет координировать все в Турции, я лично знаю и доверяю ему. Вот теперь все. Есть вопросы? Кросс допил пиво. Никто не произнес ни слова. Кросс всегда считал русскую рулетку глупой игрой. В барабане пистолета оставляют всего один патрон. После того, как барабан раскручен и остановлен, ствол прижимается к голове. Ты нажимаешь спусковой крючок, надеясь, что боек попадет на пустую патронную камеру.
Но этот "хирургический удар" по терроризму... это как игра в русскую рулетку, но только полностью заряженным револьвером. Даже не стоит утруждать себя гаданием, какой из ударов бойка убьет тебя.
Глава 8
Одним из преимуществ пианиста в забегаловке была возможность вспоминать основные мелодии всех старых стилей, а затем импровизировать в тех местах, в которых ты подобрал не те ноты, которые были необходимы. А дополнительным преимуществом была возможность спустя некоторое время садиться и играть все, что угодно, и все звучало с первых аккордов правильно и обновленно, а если к тому же ты мог напустить на себя нужный вид, то женщины находили это очень сексуальным.
Вокруг не было женщин, но Эйбу все равно нравилось играть на пианино. Он закрыл глаза и почти видел открытые ноты "Ты входи в мое сознание". Его пальцы двигались так, как будто руки имели свой собственный разум.
Когда он играл, то настолько сосредотачивался, что это было почти как секс. Он видел пляж, слышал рокот волн. Лори Моррис. Ее золотисто-каштановые волосы, водопадом струившиеся по спине, обнаженным рукам, когда он держал ее.
- Кросс.
Кросс перестал играть. Он оглянулся. Это был Бэбкок.
- Ты очень хорошо играешь.
- Спасибо. Что я могу сделать для тебя?
- Продолжай играть, пожалуйста.
- Хорошо, - он кивнул, и его пальцы подхватили мелодию с того места, где он остановился.
- Насколько реальны наши шансы, как ты думаешь? - Бэбкок облокотился на пианино. В его руке был стакан пива.
- Настолько же реальны, насколько пианино можно заставить звучать как скрипку.
Бэбкок улыбнулся.
- Моя мама пыталась заставить меня взять в руки скрипку...
- Я знаю, но ты боялся, что служащие магазина увидят и возьмут тебя с поличным, - засмеялся Кросс.
- Нет, я серьезно, - усмехнулся Бэбкок. - Это было еще до появления метода Судзуки или нет... но никто из наших соседей не слышал о нем. Но я ни под каким предлогом не соглашался.
- А моя мама была без ума от Либрейса, а тетя потеряла голову от Хьюги Кармайкла. Когда мои родители умерли, меня воспитывала тетя, и моя манера игры намного изменилась, - сказал Кросс.
Он заиграл одну из самых популярных песен Кармайкла - "Звездная пыль", попросив Бэбкока прикурить ему сигарету.
Бэбкок взял с нотной полочки "Пэлл-Мэлл" и "Зиппо", выбил одну сигарету, прикурил ее, закашлявшись от дыма.
- Как ты можешь относиться так к своим легким?
- Это неотъемлемая часть моего имиджа. Знаешь, сидишь и играешь, а рядом спиртное, во рту сигарета. Женщины просто балдеют, правда, - и он засмеялся.
- Никаких шансов? - сказал Люис. - Тогда я хочу проработать несколько шахматных партий до нашего отъезда. И еще читательский марафон.
- Толстой?
- Нет. Я больше думал о Коллинзе. Я люблю детективы. А почему ты сегодня играешь на пианино?
- Потому что люблю тайны.
- Нет, я думаю, Потому что хочешь наиграться.
Масштабная модель цели была воздвигнута посередине стола, занимавшего весь центр комнаты. Рака стоял в окружении своих "бессмертных". Его речь лилась размеренно.
- Обучение здесь почти подошло к концу. Все мы знаем, что окончательным результатом акции, которую мы готовы предпринять, будет только смерть.
- Мы вместе помолимся за то, чтобы наша миссия стала первой фазой смертельного удара по Большому Сатане, еврейским оккупантам Палестины и по тем, кто им служит.
- Во имя Аллаха милосердного и сострадательного, - нараспев произносил Рака, провозглашая величие Бога. Потом он цитировал своим последователям некоторые места из Корана, кланяясь и простираясь по полу дважды после каждого поклона и заканчивая цикл молитв обязательным ритуалом.
Эйб Кросс закрыл письмо. Он написал своей тетке, что ей теперь не о чем беспокоиться в отношении его, и что проблемы больше не существует. Теперь употребление спиртного полностью подконтрольно ему. Он снова нашел цель в своей жизни. Он написал ей, что отныне что бы ни случилось, все будет к лучшему. Он благодарил ее, как делал это много раз в прошлом, за то, что она взяла его к себе, что вырастила как собственного ребенка, за то, что всегда помогала в трудную минуту, за то, что любила его.
Письмо отправят вместо него. Она не сможет узнать, что же должно случиться. Спускаясь вниз, он оставил письмо на перилах. Они давно служили почтовым ящиком. Эйб никогда не пользовался им. Файнберг, похоже, писал домой ежедневно. Бэбкок писал не так часто и непонятно кому. Кросс подумал, что письма наверняка вскроют, цензоры прочитают их, что-то уберут, если будет необходимо, а может и просто их уничтожат.
В любом случае сам процесс написания писем - это важное мероприятие, очистительное. Он дошел до комнаты для занятий с тяжестями, где пахло потом. Файнберг заканчивал ката, очень похожие на "таэквандо".
Кросс ждал. Придет его время. И его ножа.
Глава 9
"В любом случае вы приятно проведете время, если с вами под одной крышей Нил Джеймс и его группа", - процитировал Дарвин Хьюз рекламу, выключив зажигание джипа и вынув ключ из замка. Эйб Кросс сидел рядом с ним, стараясь понять причину восторженного выражения на лице пожилого человека.
Площадка для парковки у ресторана "Виски Холлоу" была почти заполнена. До начала шоу - Кросс сверил свой "Ролекс" с электронным табло на арке у въезда на площадку - оставалось еще двадцать минут.
- Пойдемте внутрь. Я хочу занять для нас хороший столик, да и пицца, которую мы ели, определение требует, чтобы чем-нибудь запить ее, - сказал Хьюз, открывая свою дверцу и выходя из машины. Кросс, Файнберг и Бэбкок последовали за ним.
Все четверо пошли по мощеной площадке. Вечер был серым и туманным, и все вокруг "Виски Холлоу" было холодным и серым. Кросс передернул плечами и поднял воротник куртки. Хьюз оставил свой маленький револьвер в машине. Эйб заключил, что все они безоружны.
Завтрашний вечер будет последним. Послезавтра после обеда они едут в Афины, потом спецрейсом доберутся до Атланты, потом со своими фальшивыми паспортами и бумагами - водительскими удостоверениями, страховыми полисами, кредитными карточками, они вылетают рейсом Рим - Стамбул, а затем - частным самолетом в Анкару. А оттуда - на операцию.
Его сознание пронзила мысль, что фальшивые кредитные карточки открывают большие возможности для людей неразборчивых в средствах, для использования их сверх меры необходимости. Он улыбнулся.
На пианино играла девушка. Зал ресторана почти полностью был заполнен посетителями. Оставалось лишь несколько свободных столиков. На мгновение Кросс испытал облегчение от того, что Бэбкок был не единственным негром в этой толпе. Его внимание снова привлекла девушка за пианино. У нее были длинные прямые каштановые волосы, двигавшиеся, казалось, в такт музыке, которую она исполняла. Он уже почти поставил ногу на ступеньку у сцены, когда рядом раздался шепот Хьюза:
- А она красивая, не правда ли?
Кросс кивнул, а Хьюз уже петлял между столиками. Эйб догадался, что старик уже был здесь раньше. Его предположения подтвердились, когда одна из официанток подошла к Хьюзу и поцеловала его в щеку. Хьюз коротко обнял ее. Вероятно, "Виски Холлоу" был исключительно дружелюбным местом. Девушка, поцеловавшая Хьюза, блондинка лет тридцати или около, с красивым лицом и приятной фигурой, возглавила шествие, показывая им путь к свободному столику у сцены. Все инструменты уже находились на сцене. На басовом барабане была надпись - Нил Джеймс Банд.
Всем заказали пиво. Белокурая официантка не сдержала улыбки, когда Бэбкок спросил водки. И в это время красивая девушка с длинными волосами перестала играть, сделала реверанс в своей цветастой юбке до голени и ушла. Гам толпы значительно усилился, когда стихли редкие, но энергичные аплодисменты. Кросс взглянул на часы. Нил Джеймс был пунктуален.
Девушка вернулась на сцену и вынула из стойки микрофон, дыша в него. Даже звук ее дыхания был приятным.
- А вот и он, кого вы ждали. Нил Джеймс и группа Нила Джеймса! - она зааплодировала, и ей последовали все в зале, даже Файнберг, который не любил музыку в стиле "кантри". Кросс почувствовал, что улыбается.
Пока девушка говорила, на сцену выходили музыканты. Потом высокий дородный парень в черной ковбойской шляпе, с короткой кудрявой бородкой и гривой кудрявых волос, выбивавшихся по обе стороны ковбойской шляпы, вышел на сцену быстрым шагом, и ансамбль начал играть. Песня называлась "Я растратил большую часть своей жизни". Кросс узнал ее по альбому, который уже слушал. Она начиналась медленно и немного лениво, как нью-орлеанский джаз с хорошей гитарой, звучавшей фоном. Кросс смотрел на лицо этого человека. Оно говорило о том, что Нил Джеймс получает наслаждение, делая музыку. Кросс засмеялся. В песне были слова о том, что большая часть жизни потрачена на ухаживания за женщинами. Он подумал, что неплохо было бы потратить вообще какое-нибудь время на это занятие.
В этот момент вступил пианист с мелодией почти тридцатых годов. Кросс мысленно снял перед ним шляпу или снял бы, если бы носил. Это было уже не то пианино, на котором играла девушка. Единственным минусом этой игры было то, что на девушку было приятнее смотреть.
Темп нарастал. Некоторые из аудитории начали хлопать в такт музыке.
Темп еще ускорился.
Кросс перевел взгляд на лицо Хьюза. Он смотрел вправо, и Кросс посмотрел туда же. Около дюжины парней входили через дверь, куда недавно вошли и они. Парни выглядели как мотоциклисты-ренегаты из фильмов Голливуда. Кроссу показалось, что Хьюз что-то сказал, и уголки рта Хьюза опустились. В зале уже были какие-то мотоциклисты, но просто приятно проводившие здесь время. Эти же не были похожи на людей, что ищут развлечений, но крайней мере, развлечений в обычном смысле этого слова.
Темп песни, казалось, достиг предела - и ансамбль, и сам Нил Джеймс были втянуты в этот водоворот музыки, но хлопки в зале постепенно стали стихать. Кросс обратил внимание, что уже многие из присутствующих повернулись в сторону этих двенадцати в черных затертых кожаных куртках и вызывающих нарядах.
Очевидный предводитель, огромный жлоб с диким выражением глаз и рыжими волосами, был в сопровождении двух высоких парней, но на несколько дюймов ниже и в половину худее его. Двое расталкивали толпу, проделывая проход для предводителя. "Неприятность", - равнодушно подумал Кросс.
Рыжий жлоб уселся за столик возле сцены напротив Кросса и остальных. Маленькие по сравнению с ним кореши вытолкали две пары, которые сидели за этим столиком. Ни один из пострадавших не выглядел старше двадцати пяти. А один из них был похож на игрока в американский футбол. Когда он двинулся на одного из обидчиков, девушка, с которой он был, потащила его прочь. Тогда, удаляясь быстрым шагом, буксируемый девушкой, футболист показал им палец. Но, вероятно, никто из сидевших за столом не обратил внимания на этот жест. Остальные девять из двенадцати распределились по залу.
Бэбкок наклонился к Кроссу:
- Что, черт побери, здесь происходит?
Кросс пожал плечами и продолжал потягивать пиво. Нил Джеймс продолжал играть на сцене. Тем не менее, после появления этих двенадцати человек в зале стало тихо. Из тех мотоциклистов, которые были в ресторане с самого начала. Кросс выделил двоих с девушками. Они тоже смотрели на пришедших. Эти двое выглядели крутыми ребятами, но им не было необходимости постоянно демонстрировать это и утверждать себя. Их вид говорил об этом очень красноречиво. Двенадцать вошедших выглядели как раз наоборот, и намерения у них были другие.
Кросс снова отхлебнул пиво.
На лице Хьюза было выражение беспокойства и азарта одновременно. Кросс покосился на Файнберга. Житель Нью-Йорка, казалось, был поглощен музыкой, абсолютно не замечая усиливавшегося напряжения. Песня закончилась. Все зааплодировали. Раздалось несколько свистов и криков. Не хлопали только двенадцать вошедших. Ансамбль стал исполнять следующую песню. Кросс помнил ее по альбому Хьюза, только название никак не приходило на ум. Лишь слова текста напомнили, что это была очень красивая песня о любви "Мерцающий свет в ночи".
Дорис, белокурая официантка, подошла к их столику узнать, не хотят ли они повторить. Ее руки дрожали. Кросс смотрел на ее глаза, когда Хьюз спросил ее:
- Кто эти люди?
- Этот здоровый - Термонд Петтигру*.
* Петтигру - игра слов - малорослый (от слов "маленький" и "вырос").
Кросс засмеялся.
- Термонд малорослый?
Поразмыслив, Кросс решил, что если этот жлоб так травмирован фамилией, то он будет вести себя как задница, просто из чувства самозащиты.
- А что этот Петтигру из себя представляет? - спросил Бэбкок, и вопрос прозвучал искренне.
- Он и его банда были приговорены к тюремному заключению после того, как Хайрам и Молли выступили на суде в качестве свидетелей обвинения. На площадке для парковки они до смерти избили двух молодых ребят.
- Хайрам и Молли Уолш - владельцы "Виски Холлоу", - сообщил Хьюз. Несколько недель тому они попали на автомобиле в аварию и сейчас оба находятся в больнице. Так, я понял.
- Это была не авария. Это они подстроили, - взгляд красивых глаз Дорис стал жестким, когда она посмотрела на столик, за которым сидел Петтигру, а затем по залу, где "растворились" его сообщники.
- А полиция знает? - Бэбкок наклонился ближе к Дорис, "чтобы ей было лучше слышно и чтобы криком не мешать выступающим", - подумал Кросс.
Дорис взяла обеими руками руку Бэбкока:
- Хайрам и Молли очень боятся, - и ее голубые глаза расширились.
"Голос, который заглушил музыку, нес в себе редкое сочетание качеств, - подумал Кросс, - почти классическое невежество, гиперболизированное тщеславие и совершенно дикое произношение. О синтаксисе вообще не могло быть и речи".
- Эй, черномазый! А ну, руки свои от этой, на фиг, задницы в сторону!
Кросс откинулся на спинку стула. Музыка совсем зачахла, а потом вовсе умерла. Кросс закрыл глаза и тряхнул головой.
Бэбкок громко встал, и его стул с громким треском полетел на пол. Прежде, чем Люис успел что-либо произнести, Кросс громким шепотом сказал:
- Термонд Петтигру. Интересно, эта фамилия ему по наследству перешла или его родители были садисты, а?
Хьюз продолжал рассказывать:
- Там, где плато рассекается, справа по отношению к экрану, находится Советский Союз, слева - Иран. Вы подойдете слева и подниметесь на плато. Затем, воспользовавшись канатами, по отвесной скале спуститесь вниз ко входу в тоннель.
Изображение на экране замелькало, содержание и качество фильма резко изменилось. Очевидно, те же горы, но отверстие неестественно широкое и находится на уровне земли. Оно огорожено забором, охраняется и с трудом просматривается. Качество стало еще хуже. Возникло что-то наподобие арочной двери, закрывающей вход в гору.
- Это главный вход. Можно войти и отсюда, если прикрывать вас будет дивизия или у вас будет тактическое ядерное устройство; достаточно несколько тонн тринитротолуола. Но тогда вы взбудоражите тысячу или больше террористов разной степени подготовки. Вьетнамские крысиные норы покажутся вам увеселительной прогулкой по сравнению с тем, что в такой ситуации может ожидать вас в пещерах. Выкуривание террористов может затянуться на несколько недель. Отравляющие вещества? Приятная мысль, особенно если и вы будете внутри. Но пещеры имеют естественную вентиляцию, насколько мы поняли, которая выведет весь газ до того, как он успеет как-то навредить. Плюс к этому наличие нескольких деревень неподалеку от комплекса, в которых живут невинные люди, и многие из них не испытывают абсолютно никаких симпатий к нашему старому приятелю аятолле. Если мы без необходимости подвергнем их такой опасности, то мы ничем не лучше этих террористов. Таким образом, как бы ни сложились обстоятельства, мы не сможем воспользоваться ядерным оружием. Применение его скорее не принесет желаемого результата. Во всяком случае, мы не собираемся подвергать мир риску термоядерной войны ради того, чтобы смести эту грязь. Поэтому есть лишь один способ. Теперь смотрите вот сюда...
Опять пошли какие-то помехи. Вероятно, снова фильм КГБ. На этот раз появились кадры того же объекта, но снятого с другой точки. В правом верхнем углу что-то похожее... Хьюз остановил кадр.
- Вертолет. Площадка, - непроизвольно прозвучал голос Файнберга.
- Очень хорошо. Это и есть способ выбраться оттуда. Если вы доберетесь до него. Что весьма сомнительно, как вы уже поняли.
Кросс посмотрел Хьюзу в лицо. Его глаза улыбались.
- Ни черта, - сказал Бэбкок. - Вы сказали, тысяча парней?
- По нашим данным приблизительно тысяча. Я рассчитываю, что вы втроем проникнете на базу террористов и наилучшим образом воспользуетесь естественным строением пещер. Ты, Файнберг, уничтожишь как можно больше противников при помощи взрывчатки. Или просто навеки замуруете их в граните. Это не имеет значения. Убейте, кого только сможете, уничтожьте, что будет в силах. Если попадутся документы, заберите их. Подумайте о том, что реально может заинтересовать людей типа советских советников или кубинцев. Попробуйте сделать снимки. Затем, после завершения экскурсии по базе, похитите вертолет, если он там будет - данные спутниковой разведки говорят, что он постоянно там. Захватываете его и выводите из строя все, что можно поднять в воздух в погоне за вами. Затем летите домой и рассказываете о своем путешествии. Конечно, есть еще подробности. Ну, а теперь какие вопросы? - он улыбался.
Кросс спросил его:
- Можно нам досмотреть фильм?
Хьюз все еще улыбался.
- Позже, парень.
Глава 7
В этот вечер демонстрировалось еще одно трюковое кино "Конан-Варвар".
Хьюз, ноги которого в сандалиях лежали на краю столика для Кафе, управлял аппаратурой с помощью блока дистанционного контроля.
Это был материал кинохроники, и Кросс узнал лицо на экране. Это было лицо шаха Ирана, человека, который принял власть после отречения его отца, офицера, покинувшего Иран, но не захотевшего править во время германо-британской военной оккупации. Шах задушил демократическое движение, созданное отцом. Он потерпел поражение и покинул страну в 1972 году.
- Это гора Дизан. Как видите, шах и его семья катались здесь на лыжах. Под горой находится сердце нашей цели, - сказал Хьюз. - Тысяча террористов разной степени подготовки, членов "Международного Джихада". Но для нас это наилучшая мишень. Там нет детей, посторонних, единственные женщины те, которые сами являются террористами.
Теперь шел другой материал: та же местность, покрытая глубоким снегом. Ярко блестят на солнце шапки снега, покрывающие вершины гор. Идеальная картинка для рекламной брошюры лыжного дома отдыха. Образы, тут же возникшие в голове Кросса, вызвали у него улыбку.
Он сидит у камина, в котором гудит огонь. Возле него на полу стоит стаканчик рома, красивая девушка прижалась к нему.
Хьюз снова заговорил, и это вернуло Эйба из мира грез. Здесь был камин, но огонь не гудел в нем. Не было стакана с ромом, а была полупустая банка с пивом. Не было красивой девушки, и вообще, не было женщин.
- У нас есть причины считать, что руководство "Международного Джихада" подчиняется КГБ. Иранцами были предприняты кое-какие символические действия против советских граждан, но в действительности больше для прикрытия, нежели серьезно. Некоторые кадровые члены руководства "Международного Джихада" имеют обыкновение вдруг исчезать, а затем не менее неожиданно появляться вновь. Мы знаем того, кто непосредственно командует отрядами от имени "Международного Джихада". Его имя Рака. Три года он провел в Москве, окончил университет им. Патриса Лумумбы. У нас есть и другая информация об этом Рака.
Изображение на экране опять замерло.
Хьюз встал и вышел на середину свободного пространства между телевизором и диваном, на котором сидел Кросс, Бэбкок и Файнберг.
- Рака не отдает приказы. Он их получает от человека по имени Мехди Хамадан. Рака симпатизирует Советам и, очевидно, использует движение исламских фундаменталистов, чтобы держать Соединенные Штаты - или Большого Сатану, как нас там называют - в напряжении. И это напряжение наилучшим образом Характеризует Раку. У него есть группа приближенных, состоящая из двенадцати человек, которых он называет "бессмертными". Каждый из этих двенадцати работает, и это является обязательной частью программы обучения, в камерах пыток в тюрьме Эвин под Тегераном, в тюрьме Гохардашт и Табриз. Я думаю, мне не нужно говорить о мастерстве, которое они там оттачивают. Каждый из них имеет значительный боевой опыт в диверсионных отрядах, использовавшихся еще в начале ирано-иракской войны. Так как эти двенадцать были отобраны лично Ракой, можно только предположить, насколько высок уровень их мастерства, потому что остальные его люди тоже очень хорошие воины.
- Сам Рака, - продолжал Хьюз, - глубоко религиозен, а разработанный психологический портрет позволяет говорить о маниакальной склонности к убийству. Но он еще и выдающийся человек - не только тактик, но и интеллектуально одарен. Он разрабатывал и руководил несколькими убийствами по заказу руководства "Международного Джихада", и он, пожалуй, самый серьезный и самый лучший из террористов Ирана. Итак, что мы имеем? Рака, его двенадцать "бессмертных" и около тысячи других с разным уровнем подготовки. Все религиозные фанатики, готовы умереть за святое дело. У них обширный арсенал оружия. Вся база, вероятно, заминирована для самоуничтожения на случай нежелательного проникновения. Рака и его люди как полубоги-убийцы, спустившиеся с Олимпа для выполнения своей грязной работы, чтобы потом вернуться с почестями, как герои.
- Но положительная сторона, - улыбнулся Хьюз, - это то, что если удастся выполнить нашу работу, мы нанесем разрушительный удар по терроризму, спонсором которого является Иран. В течение этих нескольких недель вы готовились к миссии, о которой очень мало знали. Теперь я разбиваю скорлупу. Вы будете внедрены через Турцию, пойдете вдоль границы с Арменией до Каспийского моря. Там, уже на территории Ирана, вас встретят члены движения "Народный Муджахедин", опытные бойцы сопротивления. Они будут вашими проводниками и вашей дополнительной силой. Достигнув моря, вы вдоль берега дойдете до Танкабока, а оттуда - в горы и к нашей цели. Как вы уже знаете, мы рассчитываем на возможность завладеть вертолетом с целью возврата после операции. Если вертушки не будет, вам предстоит тяжелый обратный путь. Я останусь в Турции и буду оставаться там до завершения операции. Каждому из вас дадут так называемые "таблетки смерти", как в шпионских историях. Если вас схватят, воспользуйтесь ими, иначе всю оставшуюся жизнь вы будете жалеть о том, что не сделали этого. Поверьте мне. Побег - это призрачная мечта. Вы окажетесь перед лицом самых страшных пыток, какие только может вообразить себе нормальный человек.
Он сунул руки в карманы и посмотрел на каждого из них по очереди. Его взгляд встретился с лицом Кросса - Хьюз спросил:
- Ну, есть вопросы?
Файнберг встал. Его руки были сцеплены за спиной, как по команде "вольно".
- Сэр?
- Да, Файнберг.
- Я хотел сказать, что готов на все. Вы понимаете. Но я просто хочу знать. Есть ли хоть какой-то шанс, сэр? Я имею в виду, вернуться?
Бэбкок не дал Хьюзу ответить:
- Реально, - сказал он, - я не думаю, что кто-то захочет, чтобы мы вернулись. Если мы умрем, мы не сможем рассказать об этом. Не так ли, мистер Хьюз?
- Я обещаю вам. Я не знаю официальной политики в отношении этой операции, но если кто-нибудь попытается вывернуть из вас пробки, они смогут это сделать только через мой труп. Я вам всем клянусь.
Файнберг сел.
Хьюз снова заговорил:
- Как вы знаете, Кросс будет тактическим руководителем группы. Для этой должности вы не найдете человека лучше, человека, который выведет вас двоих живыми назад. Мы уже доставили в Турцию контрабандой второй комплект оружия и снаряжения для вас. И для меня тоже - на случай, если мне придется принять участие в путешествии. Вы не знали этого, но оружие и снаряжение, с которым вы тренировались, останется здесь. Вы отправитесь в Турцию чистыми. То оружие было проверено лично мной и группой экспертов на идентичность во всех отношениях с тем, которым вы пользовались здесь. Мы поедем под вымышленными именами, с американскими паспортами. Человека, который будет координировать все в Турции, я лично знаю и доверяю ему. Вот теперь все. Есть вопросы? Кросс допил пиво. Никто не произнес ни слова. Кросс всегда считал русскую рулетку глупой игрой. В барабане пистолета оставляют всего один патрон. После того, как барабан раскручен и остановлен, ствол прижимается к голове. Ты нажимаешь спусковой крючок, надеясь, что боек попадет на пустую патронную камеру.
Но этот "хирургический удар" по терроризму... это как игра в русскую рулетку, но только полностью заряженным револьвером. Даже не стоит утруждать себя гаданием, какой из ударов бойка убьет тебя.
Глава 8
Одним из преимуществ пианиста в забегаловке была возможность вспоминать основные мелодии всех старых стилей, а затем импровизировать в тех местах, в которых ты подобрал не те ноты, которые были необходимы. А дополнительным преимуществом была возможность спустя некоторое время садиться и играть все, что угодно, и все звучало с первых аккордов правильно и обновленно, а если к тому же ты мог напустить на себя нужный вид, то женщины находили это очень сексуальным.
Вокруг не было женщин, но Эйбу все равно нравилось играть на пианино. Он закрыл глаза и почти видел открытые ноты "Ты входи в мое сознание". Его пальцы двигались так, как будто руки имели свой собственный разум.
Когда он играл, то настолько сосредотачивался, что это было почти как секс. Он видел пляж, слышал рокот волн. Лори Моррис. Ее золотисто-каштановые волосы, водопадом струившиеся по спине, обнаженным рукам, когда он держал ее.
- Кросс.
Кросс перестал играть. Он оглянулся. Это был Бэбкок.
- Ты очень хорошо играешь.
- Спасибо. Что я могу сделать для тебя?
- Продолжай играть, пожалуйста.
- Хорошо, - он кивнул, и его пальцы подхватили мелодию с того места, где он остановился.
- Насколько реальны наши шансы, как ты думаешь? - Бэбкок облокотился на пианино. В его руке был стакан пива.
- Настолько же реальны, насколько пианино можно заставить звучать как скрипку.
Бэбкок улыбнулся.
- Моя мама пыталась заставить меня взять в руки скрипку...
- Я знаю, но ты боялся, что служащие магазина увидят и возьмут тебя с поличным, - засмеялся Кросс.
- Нет, я серьезно, - усмехнулся Бэбкок. - Это было еще до появления метода Судзуки или нет... но никто из наших соседей не слышал о нем. Но я ни под каким предлогом не соглашался.
- А моя мама была без ума от Либрейса, а тетя потеряла голову от Хьюги Кармайкла. Когда мои родители умерли, меня воспитывала тетя, и моя манера игры намного изменилась, - сказал Кросс.
Он заиграл одну из самых популярных песен Кармайкла - "Звездная пыль", попросив Бэбкока прикурить ему сигарету.
Бэбкок взял с нотной полочки "Пэлл-Мэлл" и "Зиппо", выбил одну сигарету, прикурил ее, закашлявшись от дыма.
- Как ты можешь относиться так к своим легким?
- Это неотъемлемая часть моего имиджа. Знаешь, сидишь и играешь, а рядом спиртное, во рту сигарета. Женщины просто балдеют, правда, - и он засмеялся.
- Никаких шансов? - сказал Люис. - Тогда я хочу проработать несколько шахматных партий до нашего отъезда. И еще читательский марафон.
- Толстой?
- Нет. Я больше думал о Коллинзе. Я люблю детективы. А почему ты сегодня играешь на пианино?
- Потому что люблю тайны.
- Нет, я думаю, Потому что хочешь наиграться.
Масштабная модель цели была воздвигнута посередине стола, занимавшего весь центр комнаты. Рака стоял в окружении своих "бессмертных". Его речь лилась размеренно.
- Обучение здесь почти подошло к концу. Все мы знаем, что окончательным результатом акции, которую мы готовы предпринять, будет только смерть.
- Мы вместе помолимся за то, чтобы наша миссия стала первой фазой смертельного удара по Большому Сатане, еврейским оккупантам Палестины и по тем, кто им служит.
- Во имя Аллаха милосердного и сострадательного, - нараспев произносил Рака, провозглашая величие Бога. Потом он цитировал своим последователям некоторые места из Корана, кланяясь и простираясь по полу дважды после каждого поклона и заканчивая цикл молитв обязательным ритуалом.
Эйб Кросс закрыл письмо. Он написал своей тетке, что ей теперь не о чем беспокоиться в отношении его, и что проблемы больше не существует. Теперь употребление спиртного полностью подконтрольно ему. Он снова нашел цель в своей жизни. Он написал ей, что отныне что бы ни случилось, все будет к лучшему. Он благодарил ее, как делал это много раз в прошлом, за то, что она взяла его к себе, что вырастила как собственного ребенка, за то, что всегда помогала в трудную минуту, за то, что любила его.
Письмо отправят вместо него. Она не сможет узнать, что же должно случиться. Спускаясь вниз, он оставил письмо на перилах. Они давно служили почтовым ящиком. Эйб никогда не пользовался им. Файнберг, похоже, писал домой ежедневно. Бэбкок писал не так часто и непонятно кому. Кросс подумал, что письма наверняка вскроют, цензоры прочитают их, что-то уберут, если будет необходимо, а может и просто их уничтожат.
В любом случае сам процесс написания писем - это важное мероприятие, очистительное. Он дошел до комнаты для занятий с тяжестями, где пахло потом. Файнберг заканчивал ката, очень похожие на "таэквандо".
Кросс ждал. Придет его время. И его ножа.
Глава 9
"В любом случае вы приятно проведете время, если с вами под одной крышей Нил Джеймс и его группа", - процитировал Дарвин Хьюз рекламу, выключив зажигание джипа и вынув ключ из замка. Эйб Кросс сидел рядом с ним, стараясь понять причину восторженного выражения на лице пожилого человека.
Площадка для парковки у ресторана "Виски Холлоу" была почти заполнена. До начала шоу - Кросс сверил свой "Ролекс" с электронным табло на арке у въезда на площадку - оставалось еще двадцать минут.
- Пойдемте внутрь. Я хочу занять для нас хороший столик, да и пицца, которую мы ели, определение требует, чтобы чем-нибудь запить ее, - сказал Хьюз, открывая свою дверцу и выходя из машины. Кросс, Файнберг и Бэбкок последовали за ним.
Все четверо пошли по мощеной площадке. Вечер был серым и туманным, и все вокруг "Виски Холлоу" было холодным и серым. Кросс передернул плечами и поднял воротник куртки. Хьюз оставил свой маленький револьвер в машине. Эйб заключил, что все они безоружны.
Завтрашний вечер будет последним. Послезавтра после обеда они едут в Афины, потом спецрейсом доберутся до Атланты, потом со своими фальшивыми паспортами и бумагами - водительскими удостоверениями, страховыми полисами, кредитными карточками, они вылетают рейсом Рим - Стамбул, а затем - частным самолетом в Анкару. А оттуда - на операцию.
Его сознание пронзила мысль, что фальшивые кредитные карточки открывают большие возможности для людей неразборчивых в средствах, для использования их сверх меры необходимости. Он улыбнулся.
На пианино играла девушка. Зал ресторана почти полностью был заполнен посетителями. Оставалось лишь несколько свободных столиков. На мгновение Кросс испытал облегчение от того, что Бэбкок был не единственным негром в этой толпе. Его внимание снова привлекла девушка за пианино. У нее были длинные прямые каштановые волосы, двигавшиеся, казалось, в такт музыке, которую она исполняла. Он уже почти поставил ногу на ступеньку у сцены, когда рядом раздался шепот Хьюза:
- А она красивая, не правда ли?
Кросс кивнул, а Хьюз уже петлял между столиками. Эйб догадался, что старик уже был здесь раньше. Его предположения подтвердились, когда одна из официанток подошла к Хьюзу и поцеловала его в щеку. Хьюз коротко обнял ее. Вероятно, "Виски Холлоу" был исключительно дружелюбным местом. Девушка, поцеловавшая Хьюза, блондинка лет тридцати или около, с красивым лицом и приятной фигурой, возглавила шествие, показывая им путь к свободному столику у сцены. Все инструменты уже находились на сцене. На басовом барабане была надпись - Нил Джеймс Банд.
Всем заказали пиво. Белокурая официантка не сдержала улыбки, когда Бэбкок спросил водки. И в это время красивая девушка с длинными волосами перестала играть, сделала реверанс в своей цветастой юбке до голени и ушла. Гам толпы значительно усилился, когда стихли редкие, но энергичные аплодисменты. Кросс взглянул на часы. Нил Джеймс был пунктуален.
Девушка вернулась на сцену и вынула из стойки микрофон, дыша в него. Даже звук ее дыхания был приятным.
- А вот и он, кого вы ждали. Нил Джеймс и группа Нила Джеймса! - она зааплодировала, и ей последовали все в зале, даже Файнберг, который не любил музыку в стиле "кантри". Кросс почувствовал, что улыбается.
Пока девушка говорила, на сцену выходили музыканты. Потом высокий дородный парень в черной ковбойской шляпе, с короткой кудрявой бородкой и гривой кудрявых волос, выбивавшихся по обе стороны ковбойской шляпы, вышел на сцену быстрым шагом, и ансамбль начал играть. Песня называлась "Я растратил большую часть своей жизни". Кросс узнал ее по альбому, который уже слушал. Она начиналась медленно и немного лениво, как нью-орлеанский джаз с хорошей гитарой, звучавшей фоном. Кросс смотрел на лицо этого человека. Оно говорило о том, что Нил Джеймс получает наслаждение, делая музыку. Кросс засмеялся. В песне были слова о том, что большая часть жизни потрачена на ухаживания за женщинами. Он подумал, что неплохо было бы потратить вообще какое-нибудь время на это занятие.
В этот момент вступил пианист с мелодией почти тридцатых годов. Кросс мысленно снял перед ним шляпу или снял бы, если бы носил. Это было уже не то пианино, на котором играла девушка. Единственным минусом этой игры было то, что на девушку было приятнее смотреть.
Темп нарастал. Некоторые из аудитории начали хлопать в такт музыке.
Темп еще ускорился.
Кросс перевел взгляд на лицо Хьюза. Он смотрел вправо, и Кросс посмотрел туда же. Около дюжины парней входили через дверь, куда недавно вошли и они. Парни выглядели как мотоциклисты-ренегаты из фильмов Голливуда. Кроссу показалось, что Хьюз что-то сказал, и уголки рта Хьюза опустились. В зале уже были какие-то мотоциклисты, но просто приятно проводившие здесь время. Эти же не были похожи на людей, что ищут развлечений, но крайней мере, развлечений в обычном смысле этого слова.
Темп песни, казалось, достиг предела - и ансамбль, и сам Нил Джеймс были втянуты в этот водоворот музыки, но хлопки в зале постепенно стали стихать. Кросс обратил внимание, что уже многие из присутствующих повернулись в сторону этих двенадцати в черных затертых кожаных куртках и вызывающих нарядах.
Очевидный предводитель, огромный жлоб с диким выражением глаз и рыжими волосами, был в сопровождении двух высоких парней, но на несколько дюймов ниже и в половину худее его. Двое расталкивали толпу, проделывая проход для предводителя. "Неприятность", - равнодушно подумал Кросс.
Рыжий жлоб уселся за столик возле сцены напротив Кросса и остальных. Маленькие по сравнению с ним кореши вытолкали две пары, которые сидели за этим столиком. Ни один из пострадавших не выглядел старше двадцати пяти. А один из них был похож на игрока в американский футбол. Когда он двинулся на одного из обидчиков, девушка, с которой он был, потащила его прочь. Тогда, удаляясь быстрым шагом, буксируемый девушкой, футболист показал им палец. Но, вероятно, никто из сидевших за столом не обратил внимания на этот жест. Остальные девять из двенадцати распределились по залу.
Бэбкок наклонился к Кроссу:
- Что, черт побери, здесь происходит?
Кросс пожал плечами и продолжал потягивать пиво. Нил Джеймс продолжал играть на сцене. Тем не менее, после появления этих двенадцати человек в зале стало тихо. Из тех мотоциклистов, которые были в ресторане с самого начала. Кросс выделил двоих с девушками. Они тоже смотрели на пришедших. Эти двое выглядели крутыми ребятами, но им не было необходимости постоянно демонстрировать это и утверждать себя. Их вид говорил об этом очень красноречиво. Двенадцать вошедших выглядели как раз наоборот, и намерения у них были другие.
Кросс снова отхлебнул пиво.
На лице Хьюза было выражение беспокойства и азарта одновременно. Кросс покосился на Файнберга. Житель Нью-Йорка, казалось, был поглощен музыкой, абсолютно не замечая усиливавшегося напряжения. Песня закончилась. Все зааплодировали. Раздалось несколько свистов и криков. Не хлопали только двенадцать вошедших. Ансамбль стал исполнять следующую песню. Кросс помнил ее по альбому Хьюза, только название никак не приходило на ум. Лишь слова текста напомнили, что это была очень красивая песня о любви "Мерцающий свет в ночи".
Дорис, белокурая официантка, подошла к их столику узнать, не хотят ли они повторить. Ее руки дрожали. Кросс смотрел на ее глаза, когда Хьюз спросил ее:
- Кто эти люди?
- Этот здоровый - Термонд Петтигру*.
* Петтигру - игра слов - малорослый (от слов "маленький" и "вырос").
Кросс засмеялся.
- Термонд малорослый?
Поразмыслив, Кросс решил, что если этот жлоб так травмирован фамилией, то он будет вести себя как задница, просто из чувства самозащиты.
- А что этот Петтигру из себя представляет? - спросил Бэбкок, и вопрос прозвучал искренне.
- Он и его банда были приговорены к тюремному заключению после того, как Хайрам и Молли выступили на суде в качестве свидетелей обвинения. На площадке для парковки они до смерти избили двух молодых ребят.
- Хайрам и Молли Уолш - владельцы "Виски Холлоу", - сообщил Хьюз. Несколько недель тому они попали на автомобиле в аварию и сейчас оба находятся в больнице. Так, я понял.
- Это была не авария. Это они подстроили, - взгляд красивых глаз Дорис стал жестким, когда она посмотрела на столик, за которым сидел Петтигру, а затем по залу, где "растворились" его сообщники.
- А полиция знает? - Бэбкок наклонился ближе к Дорис, "чтобы ей было лучше слышно и чтобы криком не мешать выступающим", - подумал Кросс.
Дорис взяла обеими руками руку Бэбкока:
- Хайрам и Молли очень боятся, - и ее голубые глаза расширились.
"Голос, который заглушил музыку, нес в себе редкое сочетание качеств, - подумал Кросс, - почти классическое невежество, гиперболизированное тщеславие и совершенно дикое произношение. О синтаксисе вообще не могло быть и речи".
- Эй, черномазый! А ну, руки свои от этой, на фиг, задницы в сторону!
Кросс откинулся на спинку стула. Музыка совсем зачахла, а потом вовсе умерла. Кросс закрыл глаза и тряхнул головой.
Бэбкок громко встал, и его стул с громким треском полетел на пол. Прежде, чем Люис успел что-либо произнести, Кросс громким шепотом сказал:
- Термонд Петтигру. Интересно, эта фамилия ему по наследству перешла или его родители были садисты, а?