Страница:
— Вижу, вам больно вспоминать об этом, — сочувственно сказал доктор Тернбер.
— Да, — кивнул Фрост, прикуривая сигарету.
— В этом случае можно воспользоваться гипнозом. Это позволит вам забыть все отрицательные реакции и…
— Я пришел сюда не для того, чтобы менять свою жизнь. Я хочу узнать, что это такое сидит в глубине моей памяти, о чем я должен помнить, но никак не могу вытащить на поверхность.
— Хорошо. Мисс Столмен сказала мне, что вы человек довольно упрямый и с трудом поддаетесь внушению.
— С чего это она взяла?
Доктор Тернбер покачал головой.
— Я хочу, чтобы вы прежде всего уяснили одну вещь. Несколько лет назад мисс Столмен написала статью о моей работе. Эта публикация имела для меня огромное значение — после нее я сразу пошел вверх и сделал неплохую карьеру. Поэтому то, что я делаю сейчас, я делаю исключительно в качестве услуги мисс Столмен. В данный момент я нахожусь в отпуске, и потому наша сегодняшняя встреча носит частный характер.
— Понимаю, — кивнул Фрост. — Я бы тоже хотел хоть ненадолго уйти в отпуск. Но это пока невозможно. Может быть, вы думаете, что мы отдыхаем в этом домике в горах? Ничего подобного, док. Мы там скрываемся от агентов КГБ.
Челюсть Тернбер а отвисла.
— Что?
— Я так и думал, что Бесс ничего вам не сказала на этот счет, — невесело усмехнулся Фрост. — Что ж, лучше свяжитесь с ней и выясните все до конца. Тогда вы, наверное, поймете, что я ношу оружие не потому, что у меня мания преследования, а потому, что оно мне действительно необходимо. А сейчас особенно.
Доктор облизал губы и выдавил кривую улыбку.
— Что ж, понятно. Давайте, пожалуй, начнем. Кажется, я здесь не единственный человек, ценящий свое время.
— Это вы правильно заметили, — усмехнулся капитан. — Хорошо, тогда приступим.
— Согласен, — кивнул врач. — Итак, предварительно должен заметить, что есть несколько способов погрузить человека в так называемый гипнотический сон, или транс. Ваша задача — максимально расслабиться и позволить мне работать. Кстати, нам обоим будет удобнее, если вы все-таки отложите ваш пистолет. Мне еще никогда не приходилось гипнотизировать вооруженного человека, и у меня нет ни малейшего желания ставить такой эксперимент сейчас. Не возражаете?
Фрост подумал, что Бесс сидит в приемной Тернбера и ждет его. А в сумочке у нее лежит смит-и-вессон тридцать восьмого калибра. Этот револьвер капитан купил ей сразу же по возвращении из России.
— Хорошо, согласен, — Фрост вновь посмотрел на доктора.
Он вытащил браунинг из кобуры, достал из него обойму, сунул ее в карман, а пистолет положил на стол.
— Вы удовлетворены? — спросил он. Тернбер кивнул.
Наемник не чувствовал себя разоруженным. Ведь у него был еще и нож.
Фрост вновь зарядил пистолет. Бесс сидела рядом с ним на низкой кушетке, которая стояла у стены во врачебном кабинете Тернбера. Доктор прокашлялся и заглянул в свой блокнот.
— Меня мучает один вопрос, — сказал он. — Не знаю, должен ли я сделать еще что-нибудь, кроме того, что сообщу вам эту информацию.
Фрост пожал плечами. Он чувствовал себя на удивление спокойно и комфортно. Давно уже у него не было такого ощущения. Вот оно, следствие гипноза.
— Если вы говорите о сведениях, составляющих государственную тайну, — сказал капитан, — то ребята из ЦРУ все это уже знают. Они ведь тоже опрашивали меня под гипнозом. Разве что, вам удалось вытащить из моего подсознания нечто такое, чего не сумели они.
Врач поднял палец.
— В том-то и дело. После сеанса вы рассказали мне то, что помните сами, но во время процедуры был затронут еще один вопрос. Очень важный вопрос. И, судя по всему, это действительно находится лишь в вашем подсознании, а сейчас вы ничего не помните.
— Что-то вы туманно изъясняетесь, — пожаловался Фрост. — Нельзя ли более конкретно?
— Можно, — кивнул Тернбер. — Находясь в гипнотическом сне, вы говорили о некоем списке. О списке советских граждан, сбежавших на Запад. Этот документ вы видели в ящике стола врача в больнице КГБ перед тем, как покинули это заведение.
Вы назвали мне целый ряд имен, и я их записал. Там есть несколько довольно известных людей, но наиболее интересный из них — Эфраим Зимров. Вам что-нибудь говорит это имя?
— Он ведь какой-то знаменитый ученый, — вмешалась Бесс. — Дайте-ка я вспомню…
— Проблемы использования лазеров, — подсказал Тернбер. — Не так ли?
— Да, совершенно верно, — оживилась женщина. — Ультрафиолетовое излучение…
— Что? — не выдержал Фрост. — О чем вы говорите, дорогие мои?
Бесс посмотрела на него и улыбнулась.
— Зимров в Советском Союзе работал над тем же, над чем трудятся и наши ученые. Они пытаются найти универсальный способ применения лазера для связи с атомными подводными лодками, когда те находятся в плавании глубоко под водой. А Зимров еще занимался и проблемами спутниковой связи, он разрабатывал метод передачи информации…
— Если я правильно понял, — сказал доктор Тернбер, — мистер Фрост под воздействием гипноза упоминал о спутниках, способных отражать излучения лазера и воздействовать таким образом на какие-то специфические электроды и датчики…
— Господи, Боже мой, — прошептал капитан, доставая сигареты и прикуривая одну. — Нас провели, как детей.
Теперь он точно это знал, но уже ничего не мог изменить и потому чувствовал, как в его душе закипает ярость.
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Глава двадцать четвертая
— Да, — кивнул Фрост, прикуривая сигарету.
— В этом случае можно воспользоваться гипнозом. Это позволит вам забыть все отрицательные реакции и…
— Я пришел сюда не для того, чтобы менять свою жизнь. Я хочу узнать, что это такое сидит в глубине моей памяти, о чем я должен помнить, но никак не могу вытащить на поверхность.
— Хорошо. Мисс Столмен сказала мне, что вы человек довольно упрямый и с трудом поддаетесь внушению.
— С чего это она взяла?
Доктор Тернбер покачал головой.
— Я хочу, чтобы вы прежде всего уяснили одну вещь. Несколько лет назад мисс Столмен написала статью о моей работе. Эта публикация имела для меня огромное значение — после нее я сразу пошел вверх и сделал неплохую карьеру. Поэтому то, что я делаю сейчас, я делаю исключительно в качестве услуги мисс Столмен. В данный момент я нахожусь в отпуске, и потому наша сегодняшняя встреча носит частный характер.
— Понимаю, — кивнул Фрост. — Я бы тоже хотел хоть ненадолго уйти в отпуск. Но это пока невозможно. Может быть, вы думаете, что мы отдыхаем в этом домике в горах? Ничего подобного, док. Мы там скрываемся от агентов КГБ.
Челюсть Тернбер а отвисла.
— Что?
— Я так и думал, что Бесс ничего вам не сказала на этот счет, — невесело усмехнулся Фрост. — Что ж, лучше свяжитесь с ней и выясните все до конца. Тогда вы, наверное, поймете, что я ношу оружие не потому, что у меня мания преследования, а потому, что оно мне действительно необходимо. А сейчас особенно.
Доктор облизал губы и выдавил кривую улыбку.
— Что ж, понятно. Давайте, пожалуй, начнем. Кажется, я здесь не единственный человек, ценящий свое время.
— Это вы правильно заметили, — усмехнулся капитан. — Хорошо, тогда приступим.
— Согласен, — кивнул врач. — Итак, предварительно должен заметить, что есть несколько способов погрузить человека в так называемый гипнотический сон, или транс. Ваша задача — максимально расслабиться и позволить мне работать. Кстати, нам обоим будет удобнее, если вы все-таки отложите ваш пистолет. Мне еще никогда не приходилось гипнотизировать вооруженного человека, и у меня нет ни малейшего желания ставить такой эксперимент сейчас. Не возражаете?
Фрост подумал, что Бесс сидит в приемной Тернбера и ждет его. А в сумочке у нее лежит смит-и-вессон тридцать восьмого калибра. Этот револьвер капитан купил ей сразу же по возвращении из России.
— Хорошо, согласен, — Фрост вновь посмотрел на доктора.
Он вытащил браунинг из кобуры, достал из него обойму, сунул ее в карман, а пистолет положил на стол.
— Вы удовлетворены? — спросил он. Тернбер кивнул.
Наемник не чувствовал себя разоруженным. Ведь у него был еще и нож.
Фрост вновь зарядил пистолет. Бесс сидела рядом с ним на низкой кушетке, которая стояла у стены во врачебном кабинете Тернбера. Доктор прокашлялся и заглянул в свой блокнот.
— Меня мучает один вопрос, — сказал он. — Не знаю, должен ли я сделать еще что-нибудь, кроме того, что сообщу вам эту информацию.
Фрост пожал плечами. Он чувствовал себя на удивление спокойно и комфортно. Давно уже у него не было такого ощущения. Вот оно, следствие гипноза.
— Если вы говорите о сведениях, составляющих государственную тайну, — сказал капитан, — то ребята из ЦРУ все это уже знают. Они ведь тоже опрашивали меня под гипнозом. Разве что, вам удалось вытащить из моего подсознания нечто такое, чего не сумели они.
Врач поднял палец.
— В том-то и дело. После сеанса вы рассказали мне то, что помните сами, но во время процедуры был затронут еще один вопрос. Очень важный вопрос. И, судя по всему, это действительно находится лишь в вашем подсознании, а сейчас вы ничего не помните.
— Что-то вы туманно изъясняетесь, — пожаловался Фрост. — Нельзя ли более конкретно?
— Можно, — кивнул Тернбер. — Находясь в гипнотическом сне, вы говорили о некоем списке. О списке советских граждан, сбежавших на Запад. Этот документ вы видели в ящике стола врача в больнице КГБ перед тем, как покинули это заведение.
Вы назвали мне целый ряд имен, и я их записал. Там есть несколько довольно известных людей, но наиболее интересный из них — Эфраим Зимров. Вам что-нибудь говорит это имя?
— Он ведь какой-то знаменитый ученый, — вмешалась Бесс. — Дайте-ка я вспомню…
— Проблемы использования лазеров, — подсказал Тернбер. — Не так ли?
— Да, совершенно верно, — оживилась женщина. — Ультрафиолетовое излучение…
— Что? — не выдержал Фрост. — О чем вы говорите, дорогие мои?
Бесс посмотрела на него и улыбнулась.
— Зимров в Советском Союзе работал над тем же, над чем трудятся и наши ученые. Они пытаются найти универсальный способ применения лазера для связи с атомными подводными лодками, когда те находятся в плавании глубоко под водой. А Зимров еще занимался и проблемами спутниковой связи, он разрабатывал метод передачи информации…
— Если я правильно понял, — сказал доктор Тернбер, — мистер Фрост под воздействием гипноза упоминал о спутниках, способных отражать излучения лазера и воздействовать таким образом на какие-то специфические электроды и датчики…
— Господи, Боже мой, — прошептал капитан, доставая сигареты и прикуривая одну. — Нас провели, как детей.
Теперь он точно это знал, но уже ничего не мог изменить и потому чувствовал, как в его душе закипает ярость.
Глава двадцать вторая
Фрост и Бесс держались за руки, идя по дороге. Кроме гнева, капитан чувствовал еще и какое-то удивительно приятное умиротворение. Такого ощущения у него уже давно не наблюдалось. Однако настойчивые и неприятные мысли продолжали шевелиться в мозгу.
— Да не видел я никакого списка, — сказал наконец Фрост, когда они уже подошли к своему летнему домику.
— Но ведь доктор Тернбер…
— Перед тем, как мы ушли — ты тогда была в ванной, я спросил его, возможно ли сделать человеку такое внушение, чтобы он сам поверил, что видел что-то, ну, например, этот список, но на самом деле ничего не было. И Тернбер ответил, что да. Но для этого требуется очень хороший специалист. Впрочем, я не сомневаюсь, что на ЦРУ работают хорошие специалисты, может быть, даже самые лучшие.
И вот о чем я еще подумал — почему я тогда не убил этого русского врача, когда бежал из больницы?
— Ты сказал, — тихо произнесла Бесс, — что был благодарен ему за разрешение взглянуть на мою фотографию.
— Да, конечно, я был ему кое-чем обязан. Ну, а если бы я вдруг оказался неблагодарным хамом и вместо “спасибо” сломал бы ему шею? Нет, тот парень не рисковал, он знал, что я ему ничего не сделаю. А из этого следует вывод, что все было запланировано и подстроено заранее. Опять что-то вроде гипнотического внушения — будь хорошим мальчиком, не убивай дядю врача. И сработало, черт возьми.
— Так ты думаешь, они намеренно позволили тебе бежать? — с изумлением спросила Бесс.
— Да, теперь я именно так и думаю. И на это у них была по крайней мере одна веская причина.
— Подставить тебя? Но зачем? Фрост взял газету, которую держал под мышкой, и развернул ее. Ткнул пальцем в одну из статей.
Вот почему.
“Сбежавший на Запад выдающийся советский ученый приглашен на встречу с Президентом”, — прочла Бесс. — “Известный советский физик профессор Эфраим Зимров, который попросил политического убежища на Западе во время научной конференции в Цюрихе три месяца назад, что вызвало крайне негативную реакцию Кремля, заявил: “Моей мечтой всегда было пожать руку Президенту США, и наконец-то она сбудется”.
Зимров, которого недавно выписали из больницы в пригороде Вашингтона, где он провел несколько дней по поводу пищевого отравления, уверяет, что после встречи с Президентом его здоровье тут же поправится.
Источники, близкие к Белому дому, сообщают, что советский ученый готов предоставить главе американского государства бесценную информацию, касающуюся новых аспектов использования лазера.
После бегства на Запад, Зимров в течение некоторого времени работал в лаборатории Министерства обороны, где имел возможность завершить свои исследования.
Встреча, которая состоится в ближайший уик-энд, будет иметь историческое значение и по другой причине. Еще никогда в истории США не было предпринято таких мер безопасности. Загородная резиденция Президента Кэмп-Дэвид будет практически изолирована от внешнего мира, исключается всякая возможность проникновения на закрытую территорию нежелательных и посторонних лиц.
Высокопоставленный чиновник Министерства внутренних дел объяснил это тем, что, по его сведениям, КГБ — советская секретная служба — планирует убить Зимрова”.
Бесс подняла голову и посмотрела на Фроста.
— Это его пищевое отравление… — сказала она. — Ты считаешь, что ЦРУ специально организовало госпитализацию, чтобы проверить Зимрова на предмет датчиков в мозгу?
Капитан пожал плечами.
— Вполне возможно. КГБ мог заранее обработать его, а потом позволить бежать на Запад. В лице профессора они бы имели тогда бомбу замедленного действия, готовую разорваться в любой момент по приказу из Москвы. Очень удобно и совершенно безопасно.
— Так они хотят убить Президента?
— А вот и нет. Иначе, зачем понадобился этот несуществующий список? Все это одна большая мистификация, моя милая. Если эти электроды действительно работают так хорошо, то почему же Алена Горина только путалась у меня под ногами и не сделала ничего, достойного упоминания? Почему она не убила меня или не сдала в милицию?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь? — удивленно сказала Бесс.
— Я говорю о том, что меня опять подставили. И это было запланировано с самого начала. Взять хотя бы этот электрод, который цээрушники вытащили из головы Гориной. Бернс сказал, что их эксперты так и не смогли разобраться, как эта штука действует…
— Подожди минуту, — Бесс взяла капитана за руку. — Пойдем.
Они двинулись к дому, пересекли зеленую лужайку, поднялись по деревянным ступенькам крыльца и вошли внутрь. Бесс сразу же прошла на кухню, прихватив телефон с тумбочки в холле. Когда Фрост тоже появился там, он увидел, что женщина сидит за столом и держит трубку возле уха. Она улыбнулась ему.
— Дай мне сигарету, пожалуйста.
Капитан кивнул, достал из кармана пачку “Кэмела”, прикурил две сигареты и одну протянул Бесс.
Женщина кивнула с благодарностью и сказала в трубку:
— Мне нужно поговорить с Гарри Элмсом из Министерства иностранных дел. Пожалуйста, попросите его.
— Кофе хочешь? — спросил Фрост.
Бесс кивнула, а потом произнесла громким шепотом:
— И выпить чего-нибудь.
— Будет сделано.
Фрост подошел к бару и открыл дверцу. Первой ему под руку попалась бутылка водки, но у капитана почему-то не было желания пить этот русский напиток. Он выбрал виски “Сиграмс”, прихватил два стакана и двинулся к холодильнику.
А Бесс тем временем разговаривала по телефону.
— Да, Гарри, правильно… Бесс Столмен. Как твои дела?.. Слушай, ты не мог бы мне помочь? Я работаю над материалом по этому Зимрову, советскому ученому… Да… Да… Дело в том, что я где-то слышала, что он попал в автомобильную катастрофу лет шесть или семь назад… А, и ты слышал? Что? Девять лет? Да, конечно. Старею. Гарри, память уже не та… Да брось ты…
Она звонко рассмеялась и покосилась на Фроста.
— Ладно, Гарри, спасибо тебе… Нет, не забуду. С меня причитается. Ну, счастливо, целую.
Бесс повесила трубку.
— Держи, — Фрост подал ей стаканчик виски со льдом.
— Ты был прав, — сказала женщина, — это была подставка.
Она сделала большой глоток, лед звякнул о стекло.
— Что ты узнала о Зимрове?
— Насчет автомобильной катастрофы? Просто подтвердилась моя догадка. Ему была сделана операция — в голову вставили стальную пластину. Поэтому, если там и есть какой-то электрод или датчик, или как там они называются, обнаружить его с помощью рентгена будет невозможно. Чтобы найти это устройство, придется залезть внутрь головы профессора.
— А Зимров, естественно, будет уверять, что никакого электрода в его мозгу нет, поскольку, даже если его и установили, он все равно об этом не подозревает.
— Но почему ему все же разрешили встретиться с Президентом?
Фрост допил виски и поставил стакан на стол. Потом посмотрел на Бесс и сказал:
— А как тебе такой, например, газетный заголовок: “КГБ ликвидирует советского ученого-диссидента по дороге на встречу с Президентом Соединенных Штатов”?
— Ты хочешь сказать…
— КГБ не может добраться до Зимрова, иначе его убрали бы уже давно. Но ЦРУ или какая-нибудь другая американская спецслужба имеют все возможности сделать это. И устроить все так, чтобы ни у кого не осталось сомнений — это дело рук КГБ.
Бесс сделала глоток и покачала головой.
— Просто здорово. Значит, русские нашими руками ликвидируют опасного для них человека, а ЦРУ будет уверено, что спасло жизнь Президенту?
Фрост чувствовал себя разбитым, уставшим, подавленным и злым — еще более злым, чем раньше.
— А я сделал все, чтобы им помочь, — с горечью произнес он и полез за сигаретой.
— Да не видел я никакого списка, — сказал наконец Фрост, когда они уже подошли к своему летнему домику.
— Но ведь доктор Тернбер…
— Перед тем, как мы ушли — ты тогда была в ванной, я спросил его, возможно ли сделать человеку такое внушение, чтобы он сам поверил, что видел что-то, ну, например, этот список, но на самом деле ничего не было. И Тернбер ответил, что да. Но для этого требуется очень хороший специалист. Впрочем, я не сомневаюсь, что на ЦРУ работают хорошие специалисты, может быть, даже самые лучшие.
И вот о чем я еще подумал — почему я тогда не убил этого русского врача, когда бежал из больницы?
— Ты сказал, — тихо произнесла Бесс, — что был благодарен ему за разрешение взглянуть на мою фотографию.
— Да, конечно, я был ему кое-чем обязан. Ну, а если бы я вдруг оказался неблагодарным хамом и вместо “спасибо” сломал бы ему шею? Нет, тот парень не рисковал, он знал, что я ему ничего не сделаю. А из этого следует вывод, что все было запланировано и подстроено заранее. Опять что-то вроде гипнотического внушения — будь хорошим мальчиком, не убивай дядю врача. И сработало, черт возьми.
— Так ты думаешь, они намеренно позволили тебе бежать? — с изумлением спросила Бесс.
— Да, теперь я именно так и думаю. И на это у них была по крайней мере одна веская причина.
— Подставить тебя? Но зачем? Фрост взял газету, которую держал под мышкой, и развернул ее. Ткнул пальцем в одну из статей.
Вот почему.
“Сбежавший на Запад выдающийся советский ученый приглашен на встречу с Президентом”, — прочла Бесс. — “Известный советский физик профессор Эфраим Зимров, который попросил политического убежища на Западе во время научной конференции в Цюрихе три месяца назад, что вызвало крайне негативную реакцию Кремля, заявил: “Моей мечтой всегда было пожать руку Президенту США, и наконец-то она сбудется”.
Зимров, которого недавно выписали из больницы в пригороде Вашингтона, где он провел несколько дней по поводу пищевого отравления, уверяет, что после встречи с Президентом его здоровье тут же поправится.
Источники, близкие к Белому дому, сообщают, что советский ученый готов предоставить главе американского государства бесценную информацию, касающуюся новых аспектов использования лазера.
После бегства на Запад, Зимров в течение некоторого времени работал в лаборатории Министерства обороны, где имел возможность завершить свои исследования.
Встреча, которая состоится в ближайший уик-энд, будет иметь историческое значение и по другой причине. Еще никогда в истории США не было предпринято таких мер безопасности. Загородная резиденция Президента Кэмп-Дэвид будет практически изолирована от внешнего мира, исключается всякая возможность проникновения на закрытую территорию нежелательных и посторонних лиц.
Высокопоставленный чиновник Министерства внутренних дел объяснил это тем, что, по его сведениям, КГБ — советская секретная служба — планирует убить Зимрова”.
Бесс подняла голову и посмотрела на Фроста.
— Это его пищевое отравление… — сказала она. — Ты считаешь, что ЦРУ специально организовало госпитализацию, чтобы проверить Зимрова на предмет датчиков в мозгу?
Капитан пожал плечами.
— Вполне возможно. КГБ мог заранее обработать его, а потом позволить бежать на Запад. В лице профессора они бы имели тогда бомбу замедленного действия, готовую разорваться в любой момент по приказу из Москвы. Очень удобно и совершенно безопасно.
— Так они хотят убить Президента?
— А вот и нет. Иначе, зачем понадобился этот несуществующий список? Все это одна большая мистификация, моя милая. Если эти электроды действительно работают так хорошо, то почему же Алена Горина только путалась у меня под ногами и не сделала ничего, достойного упоминания? Почему она не убила меня или не сдала в милицию?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь? — удивленно сказала Бесс.
— Я говорю о том, что меня опять подставили. И это было запланировано с самого начала. Взять хотя бы этот электрод, который цээрушники вытащили из головы Гориной. Бернс сказал, что их эксперты так и не смогли разобраться, как эта штука действует…
— Подожди минуту, — Бесс взяла капитана за руку. — Пойдем.
Они двинулись к дому, пересекли зеленую лужайку, поднялись по деревянным ступенькам крыльца и вошли внутрь. Бесс сразу же прошла на кухню, прихватив телефон с тумбочки в холле. Когда Фрост тоже появился там, он увидел, что женщина сидит за столом и держит трубку возле уха. Она улыбнулась ему.
— Дай мне сигарету, пожалуйста.
Капитан кивнул, достал из кармана пачку “Кэмела”, прикурил две сигареты и одну протянул Бесс.
Женщина кивнула с благодарностью и сказала в трубку:
— Мне нужно поговорить с Гарри Элмсом из Министерства иностранных дел. Пожалуйста, попросите его.
— Кофе хочешь? — спросил Фрост.
Бесс кивнула, а потом произнесла громким шепотом:
— И выпить чего-нибудь.
— Будет сделано.
Фрост подошел к бару и открыл дверцу. Первой ему под руку попалась бутылка водки, но у капитана почему-то не было желания пить этот русский напиток. Он выбрал виски “Сиграмс”, прихватил два стакана и двинулся к холодильнику.
А Бесс тем временем разговаривала по телефону.
— Да, Гарри, правильно… Бесс Столмен. Как твои дела?.. Слушай, ты не мог бы мне помочь? Я работаю над материалом по этому Зимрову, советскому ученому… Да… Да… Дело в том, что я где-то слышала, что он попал в автомобильную катастрофу лет шесть или семь назад… А, и ты слышал? Что? Девять лет? Да, конечно. Старею. Гарри, память уже не та… Да брось ты…
Она звонко рассмеялась и покосилась на Фроста.
— Ладно, Гарри, спасибо тебе… Нет, не забуду. С меня причитается. Ну, счастливо, целую.
Бесс повесила трубку.
— Держи, — Фрост подал ей стаканчик виски со льдом.
— Ты был прав, — сказала женщина, — это была подставка.
Она сделала большой глоток, лед звякнул о стекло.
— Что ты узнала о Зимрове?
— Насчет автомобильной катастрофы? Просто подтвердилась моя догадка. Ему была сделана операция — в голову вставили стальную пластину. Поэтому, если там и есть какой-то электрод или датчик, или как там они называются, обнаружить его с помощью рентгена будет невозможно. Чтобы найти это устройство, придется залезть внутрь головы профессора.
— А Зимров, естественно, будет уверять, что никакого электрода в его мозгу нет, поскольку, даже если его и установили, он все равно об этом не подозревает.
— Но почему ему все же разрешили встретиться с Президентом?
Фрост допил виски и поставил стакан на стол. Потом посмотрел на Бесс и сказал:
— А как тебе такой, например, газетный заголовок: “КГБ ликвидирует советского ученого-диссидента по дороге на встречу с Президентом Соединенных Штатов”?
— Ты хочешь сказать…
— КГБ не может добраться до Зимрова, иначе его убрали бы уже давно. Но ЦРУ или какая-нибудь другая американская спецслужба имеют все возможности сделать это. И устроить все так, чтобы ни у кого не осталось сомнений — это дело рук КГБ.
Бесс сделала глоток и покачала головой.
— Просто здорово. Значит, русские нашими руками ликвидируют опасного для них человека, а ЦРУ будет уверено, что спасло жизнь Президенту?
Фрост чувствовал себя разбитым, уставшим, подавленным и злым — еще более злым, чем раньше.
— А я сделал все, чтобы им помочь, — с горечью произнес он и полез за сигаретой.
Глава двадцать третья
Фрост шагал быстро, несмотря на то, что нога все еще побаливала. О’Хара, который шел рядом, уже начинал задыхаться, он сопел и кряхтел, вытирая платком пот со лба.
— Если бы ты не летел, как угорелый, — прохрипел он, — я бы нашел лучшее место для парковки.
— Мы не можем ждать, — ответил Фрост, тоже испытывая трудности с дыханием.
Они были уже возле высокого и длинного жилого дома. На ступеньках крыльца капитан остановился.
— Дай-ка мне тот маленький револьвер, который та носишь в носке, — сказал он ирландцу.
— А где твоя пушка?
— Я не мог взять ее с собой. Не моя вина, что в округе Колумбия такие дурацкие законы.
О’Хара с явным неодобрением покачал головой, но потом махнул рукой и извлек на свет Божий хромированный револьвер двадцать второго калибра с рукояткой из орехового дерева.
— Держи, — буркнул он, протягивая оружие Фросту и недовольно хмуря брови.
Капитан спрятал револьвер за пояс и застегнул плащ.
— Возьми уж и это, — сказал ирландец и вручил ему две кассеты с патронами.
— Спасибо, — кивнул Фрост и двинулся вверх по ступенькам.
Алена Горина сняла квартиру в этом доме чуть больше двух недель назад. При этом она воспользовалась вымышленным именем. Фросту удалось убедить О’Хару, что для них крайне важно выяснить местонахождение русской женщины, и агент ФБР — хотя и весьма неохотно — согласился. Ему удалось раздобыть необходимую информацию.
Капитан остановился в холле возле почтовых ящиков и повернулся к своему другу.
— Тебе не обязательно идти туда, Майк, — сказал он. — Ты ведь лицо официальное, и у тебя могут быть крупные неприятности. Я-то как-нибудь вывернусь, а вот ты…
— Закрой рот, — буркнул О’Хара. — Я иду с тобой.
Капитан секунду смотрел на него, а потом кивнул и сразу же нажал кнопку домофона, под которой висела табличка: “Андреа Гаррет”.
Прошла минута. Ответного сигнала — показывающего, что дверь, которая вела внутрь открыта и можно войти, — не последовало. Селектор молчал. Фрост снова позвонил.
Не дождавшись результата, капитан достал из кармана пластиковую кредитную карточку и принялся с ее помощью обрабатывать замок. Ему удалось зацепить краем карточки язычок замка, тот сухо щелкнул, и дверь открылась.
— Из тебя бы получился классный домушник, — заметил О’Хара.
— Да? — сказал Фрост, пряча карточку в карман. — Может быть. Но я не думаю, что нам так же легко удастся справиться с замком в двери ее квартиры.
— А что ты, собственно, хочешь там найти? — спросил ирландец. — Членский билет профсоюза русских шпионов?
Капитан усмехнулся.
— Возможно. Если я найду то, что мне нужно, то уж буду точно знать, что это то самое.
Он толкнул застекленную дверь и шагнул в проем. О’Хара покачал головой.
— Ты хоть сам понял, что сказал? — спросил он.
— Идем, — бросил через плечо капитан, не отвечая на вопрос. Квартира Гориной была на восемнадцатом этаже, и даже при всей своей глубоко укоренившейся нелюбви к лифтам, Фросту не оставалось ничего другого, как воспользоваться подъемником. Взбираться на такую высоту с простреленной ногой было ему явно не по силам.
Он нажал кнопку вызова лифта. Вскоре кабина спустилась, и дверцы разъехались в стороны. Оба мужчины вошли внутрь, и капитан надавил на кнопку восемнадцатого этажа.
— У тебя есть перчатки? — спросил он ирландца.
— Что? А, ты не хочешь оставлять отпечатки пальцев?
— Вот именно.
Я сотрудник ФБР. Мне не о чем беспокоиться.
Он широко улыбнулся.
— Да? — скептически произнес Фрост и сунул руку в карман. — Вот, возьми.
Он достал пару черных тонких кожаных перчаток и одну из них протянул ирландцу.
— Будешь прикидываться левшой.
В этот момент кабина остановилась, дверь открылась к они вышли из лифта в узкий коридор. Его стены были выкрашены в белый цвет. По обеим сторонам виднелись двери квартир.
— Ну, вперед, — сказал Фрост и двинулся по коридору, глядя на таблички с номерами.
Наконец он остановился у нужной двери и вновь сунул руку в карман.
— Чего ты там ищешь? — подозрительно спросил О’Хара.
— Отмычки.
— Очень смешно. Это квалифицируется, как уголовное преступление, разве ты не знаешь?
— Знаю, Майк, знаю, — нетерпеливо ответил капитан и достал связку отмычек. — Ты умеешь ими пользоваться?
— Нет. Если уж ты решил нелегально проникнуть в чужую квартиру, то мог бы и сам научиться.
— Хорошо, учту на будущее, — кивнул Фрост. Он наклонился к замочной скважине и принялся совершать какие-то манипуляции, легонько позвякивая металлическими отмычками и ругаясь себе под нос.
— Так… вот эту попробуем, — бормотал он. — Ах, черт, не лезет… Ну-ка теперь эту… Еще хуже, мать ее…
О’Хара с явным неудовольствием наблюдал за действиями своего друга, прислонившись спиной к стене.
— А вот если так, — продолжал Фрост. — И еще разок… ну… А, чтоб тебя, зараза!
— В чем дело? — спросил ирландец.
— Сломалась, проклятая, — прошипел Фрост. — И застряла в замке, сволочь.
— Да, вижу, я тебя перехвалил, — сказал агент ФБР. — Никакой ты не домушник, а так, хрен знает что.
— Перестань трепаться, — со злостью ответил капитан — Что мне теперь делать?
— Попробуй выковырять обломок, — посоветовал мудрый О’Хара. — Хотя ни черта у тебя не выйдет.
И действительно, Фрост потел над замком еще минут пять, но успеха так и не добился. Потеряв терпение, наемник с силой стукнул кулаком по проклятой двери.
— Ничего себе! — изумленно произнес О’Хара. Дверь открылась. Она вовсе не была заперта.
— Ты, однако, чертовски наблюдательный парень, — язвительно заметил ирландец.
Фрост ничего не ответил. У него было какое-то странное ощущение, что за этой дверью их ждет неприятный сюрприз. Капитан осторожно вошел в квартиру.
— О, Господи! — тут же вскрикнул он.
— Что там такое? — поинтересовался О’Хара, выглядывая из-за его плеча. — Твою мать!
Фрост продолжал молча стоять и смотреть. Он уже не помнил имя этого человека, но фамилию знал хорошо — Бернс. Это был тот самый агент ЦРУ, который беседовал с капитаном после его возвращения из России и который потом организовал сеанс гипноза в Лэнгли.
Именно ему Фрост звонил не так давно, чтобы предупредить об опасности, которая исходила от Алены Гориной, и о возможном покушении на русского ученого Зимрова.
— Похоже, что он был толковым парнем, — заметил О’Хара, глядя на труп, — но вот с оружием обращаться не умел.
Тело лежало на полу в гостиной. Судя по всему, Бернс был мертв уже несколько часов. Кровь успела засохнуть на ране, там, куда вошла пуля. Прямо под сердцем.
В правой руке агента ЦРУ был зажат служебный револьвер тридцать восьмого калибра, в левой он все еще держал окурок сигары.
— Наверное, ему надоел запах этих сигар, — произнес Фрост и тут же пожалел о сказанном.
— Если бы ты не летел, как угорелый, — прохрипел он, — я бы нашел лучшее место для парковки.
— Мы не можем ждать, — ответил Фрост, тоже испытывая трудности с дыханием.
Они были уже возле высокого и длинного жилого дома. На ступеньках крыльца капитан остановился.
— Дай-ка мне тот маленький револьвер, который та носишь в носке, — сказал он ирландцу.
— А где твоя пушка?
— Я не мог взять ее с собой. Не моя вина, что в округе Колумбия такие дурацкие законы.
О’Хара с явным неодобрением покачал головой, но потом махнул рукой и извлек на свет Божий хромированный револьвер двадцать второго калибра с рукояткой из орехового дерева.
— Держи, — буркнул он, протягивая оружие Фросту и недовольно хмуря брови.
Капитан спрятал револьвер за пояс и застегнул плащ.
— Возьми уж и это, — сказал ирландец и вручил ему две кассеты с патронами.
— Спасибо, — кивнул Фрост и двинулся вверх по ступенькам.
Алена Горина сняла квартиру в этом доме чуть больше двух недель назад. При этом она воспользовалась вымышленным именем. Фросту удалось убедить О’Хару, что для них крайне важно выяснить местонахождение русской женщины, и агент ФБР — хотя и весьма неохотно — согласился. Ему удалось раздобыть необходимую информацию.
Капитан остановился в холле возле почтовых ящиков и повернулся к своему другу.
— Тебе не обязательно идти туда, Майк, — сказал он. — Ты ведь лицо официальное, и у тебя могут быть крупные неприятности. Я-то как-нибудь вывернусь, а вот ты…
— Закрой рот, — буркнул О’Хара. — Я иду с тобой.
Капитан секунду смотрел на него, а потом кивнул и сразу же нажал кнопку домофона, под которой висела табличка: “Андреа Гаррет”.
Прошла минута. Ответного сигнала — показывающего, что дверь, которая вела внутрь открыта и можно войти, — не последовало. Селектор молчал. Фрост снова позвонил.
Не дождавшись результата, капитан достал из кармана пластиковую кредитную карточку и принялся с ее помощью обрабатывать замок. Ему удалось зацепить краем карточки язычок замка, тот сухо щелкнул, и дверь открылась.
— Из тебя бы получился классный домушник, — заметил О’Хара.
— Да? — сказал Фрост, пряча карточку в карман. — Может быть. Но я не думаю, что нам так же легко удастся справиться с замком в двери ее квартиры.
— А что ты, собственно, хочешь там найти? — спросил ирландец. — Членский билет профсоюза русских шпионов?
Капитан усмехнулся.
— Возможно. Если я найду то, что мне нужно, то уж буду точно знать, что это то самое.
Он толкнул застекленную дверь и шагнул в проем. О’Хара покачал головой.
— Ты хоть сам понял, что сказал? — спросил он.
— Идем, — бросил через плечо капитан, не отвечая на вопрос. Квартира Гориной была на восемнадцатом этаже, и даже при всей своей глубоко укоренившейся нелюбви к лифтам, Фросту не оставалось ничего другого, как воспользоваться подъемником. Взбираться на такую высоту с простреленной ногой было ему явно не по силам.
Он нажал кнопку вызова лифта. Вскоре кабина спустилась, и дверцы разъехались в стороны. Оба мужчины вошли внутрь, и капитан надавил на кнопку восемнадцатого этажа.
— У тебя есть перчатки? — спросил он ирландца.
— Что? А, ты не хочешь оставлять отпечатки пальцев?
— Вот именно.
Я сотрудник ФБР. Мне не о чем беспокоиться.
Он широко улыбнулся.
— Да? — скептически произнес Фрост и сунул руку в карман. — Вот, возьми.
Он достал пару черных тонких кожаных перчаток и одну из них протянул ирландцу.
— Будешь прикидываться левшой.
В этот момент кабина остановилась, дверь открылась к они вышли из лифта в узкий коридор. Его стены были выкрашены в белый цвет. По обеим сторонам виднелись двери квартир.
— Ну, вперед, — сказал Фрост и двинулся по коридору, глядя на таблички с номерами.
Наконец он остановился у нужной двери и вновь сунул руку в карман.
— Чего ты там ищешь? — подозрительно спросил О’Хара.
— Отмычки.
— Очень смешно. Это квалифицируется, как уголовное преступление, разве ты не знаешь?
— Знаю, Майк, знаю, — нетерпеливо ответил капитан и достал связку отмычек. — Ты умеешь ими пользоваться?
— Нет. Если уж ты решил нелегально проникнуть в чужую квартиру, то мог бы и сам научиться.
— Хорошо, учту на будущее, — кивнул Фрост. Он наклонился к замочной скважине и принялся совершать какие-то манипуляции, легонько позвякивая металлическими отмычками и ругаясь себе под нос.
— Так… вот эту попробуем, — бормотал он. — Ах, черт, не лезет… Ну-ка теперь эту… Еще хуже, мать ее…
О’Хара с явным неудовольствием наблюдал за действиями своего друга, прислонившись спиной к стене.
— А вот если так, — продолжал Фрост. — И еще разок… ну… А, чтоб тебя, зараза!
— В чем дело? — спросил ирландец.
— Сломалась, проклятая, — прошипел Фрост. — И застряла в замке, сволочь.
— Да, вижу, я тебя перехвалил, — сказал агент ФБР. — Никакой ты не домушник, а так, хрен знает что.
— Перестань трепаться, — со злостью ответил капитан — Что мне теперь делать?
— Попробуй выковырять обломок, — посоветовал мудрый О’Хара. — Хотя ни черта у тебя не выйдет.
И действительно, Фрост потел над замком еще минут пять, но успеха так и не добился. Потеряв терпение, наемник с силой стукнул кулаком по проклятой двери.
— Ничего себе! — изумленно произнес О’Хара. Дверь открылась. Она вовсе не была заперта.
— Ты, однако, чертовски наблюдательный парень, — язвительно заметил ирландец.
Фрост ничего не ответил. У него было какое-то странное ощущение, что за этой дверью их ждет неприятный сюрприз. Капитан осторожно вошел в квартиру.
— О, Господи! — тут же вскрикнул он.
— Что там такое? — поинтересовался О’Хара, выглядывая из-за его плеча. — Твою мать!
Фрост продолжал молча стоять и смотреть. Он уже не помнил имя этого человека, но фамилию знал хорошо — Бернс. Это был тот самый агент ЦРУ, который беседовал с капитаном после его возвращения из России и который потом организовал сеанс гипноза в Лэнгли.
Именно ему Фрост звонил не так давно, чтобы предупредить об опасности, которая исходила от Алены Гориной, и о возможном покушении на русского ученого Зимрова.
— Похоже, что он был толковым парнем, — заметил О’Хара, глядя на труп, — но вот с оружием обращаться не умел.
Тело лежало на полу в гостиной. Судя по всему, Бернс был мертв уже несколько часов. Кровь успела засохнуть на ране, там, куда вошла пуля. Прямо под сердцем.
В правой руке агента ЦРУ был зажат служебный револьвер тридцать восьмого калибра, в левой он все еще держал окурок сигары.
— Наверное, ему надоел запах этих сигар, — произнес Фрост и тут же пожалел о сказанном.
Глава двадцать четвертая
Носовым платком Фрост тщательно протер дверные ручки, а также кнопки звонка и лифта. О’Хара скептически наблюдал за его действиями, не произнеся ни слова, Закончив, капитан коротко кивнул ему:
— Расслабься, и пойдем отсюда.
— Расслабься? Хорошенькое дело! Как, черт возьми, я могу расслабиться? Ведь это тебе не рядовое убийство — прихлопнули Бернса, большого человека из ЦРУ. А ты говоришь — расслабься.
Капитан вернул ирландцу револьвер и патроны. Тот спрятал оружие и недовольно крякнул.
— Ты собираешься сообщать об этом в полицию или нет? — спросил он с вызовом.
— Зачем? Здесь уже есть полиция — ты, Майк.
— Тогда почему ты не позволяешь мне действовать по своему усмотрению? Сомневаешься в моих способностях?
— Нет. Просто у нас мало времени. Мы должны угадать следующий ход Алены Гориной. До того, как она убьет Зимрова…
Он умолк и почесал в затылке.
— А может, все совсем не так, — сказал капитан задумчиво. — Может, и действительно у профессора в голове электронный датчик и он собирается убить Президента.
О’Хара остановился возле своей машины “только для служебного пользования” и открыл дверку. Фрост обошел автомобиль и влез на сиденье с другой стороны.
— Давай остановимся где-нибудь возле бара, где мы сможем спокойно поговорить за чашечкой кофе, — предложил капитан.
— Хорошо, — кивнул ирландец. — Я знаю одно местечко в паре кварталов отсюда.
Он завел двигатель и тронул машину с места, потом свернул налево, чуть не налетев при этом на фургон телефонной компании. Послышались сердитые гудки клаксонов.
— Да успокойся ты, Майк! — воскликнул Фрост. — Или ты хочешь нас на тот свет отправить?
— Я спокоен, как сто чертей, — сквозь зубы сказал О’Хара. — Разве ты не видишь?
Он увеличил скорость и крепко вцепился побелевшими пальцами в руль, не отрывая глаза от дороги. Фрост вздохнул и закрыл глаз. Он решил, что так будет лучше для его нервной системы.
Фрост осторожно прихлебывал горячий кофе, опираясь локтями на стойку бара. Это было одно из любимых заведений О’Хары, но у капитана оно почему-то не вызывало особого доверия. Однажды у него уже была дизентерия, и теперь ему оставалось лишь надеяться, что кофе достаточно горячий, чтобы убить микробы, которые наверняка в большом количестве имелись в плохо вымытой чашке.
Пока наемник у стойки размышлял о гигиене, ирландец разговаривал по телефону. Он занимал общественный аппарат уже в течение десяти минут. Несколько человек, желавших также воспользоваться телефоном, время от времени подходили поближе и бросали на О’Хару красноречивые взгляды, но, поскольку ирландец на них совершенно не реагировал, с недовольным видом возвращались за свои столики.
Вот и сейчас очередной клиент — здоровенный парень в джинсах и футболке — направился к автомату. Судя по всему, это был водитель грузовика. Он приступил к делу более решительно.
— Эй, — сказал он, тронув О’Хару за плечо, — закругляйся, приятель. Ты тут не один.
Ирландец обезоруживающе улыбнулся, повернулся к нему спиной и как ни в чем не бывало продолжал разговор. Мужчина побагровел и снова тронул его за плечо.
— Слушай, приятель, ты уже десять минут занимаешь телефон. А ну-ка, отвали. Читать умеешь — это общественный аппарат.
О’Хара чуть повернул голову.
— Исчезни, — сказал он тихо. — Тут дело государственной важности.
И сделал попытку снова показать мужчине спину.
— А мне плевать! — рявкнул тот. — Я плачу налоги и имею право. А если хочешь поболтать, заимей свой телефон.
Видя, что ирландец и не думает подчиняться, он решительно схватил его за правую руку и дернул на себя. О’Хара — с выражением недовольства на лице — достал из кармана свое удостоверение и сунул под нос водителю.
— А ты умеешь читать? ФБР. Катись отсюда.
Мужчина яростно засопел. Фрост подумал, что у него, должно быть, очень плохое настроение. Тем временем, водитель ухватил предплечье О’Хары и второй рукой с явным намерением оторвать ирландца от телефона.
Внезапно его рот широко открылся, а глаза полезли на лоб. В дюйме от своей груди парень вдруг увидел ствол “Магнума” сорок четвертого калибра.
— Я же тебе сказал, — процедил О’Хара, — у меня важный разговор. Но через пару минут я закончу и освобожу телефон.
Водитель скованно кивнул, косясь на револьвер, а потом повернулся и двинулся к своему столику. Ирландец проводил его взглядом и спрятал оружие под куртку.
Фрост усмехнулся и глотнул кофе. Затем закурил сигарету. Его голова напряженно работала.
Наверное, у Бернса появились какие-то свои догадки, когда капитан предупредил его об опасности, и он решил их проверить. Агент ЦРУ отправился к Алене Гориной, возможно, — так же, как Фрост с О’Харой — не сообщив предварительно о своем визите. Женщина каким-то образом усыпила его бдительность, а потом застрелила.
Фрост покачал головой и сделал еще глоток. Кто-то коснулся его плеча. Наемник резко развернулся и увидел О’Хару.
— Расслабься, и пойдем отсюда.
— Расслабься? Хорошенькое дело! Как, черт возьми, я могу расслабиться? Ведь это тебе не рядовое убийство — прихлопнули Бернса, большого человека из ЦРУ. А ты говоришь — расслабься.
Капитан вернул ирландцу револьвер и патроны. Тот спрятал оружие и недовольно крякнул.
— Ты собираешься сообщать об этом в полицию или нет? — спросил он с вызовом.
— Зачем? Здесь уже есть полиция — ты, Майк.
— Тогда почему ты не позволяешь мне действовать по своему усмотрению? Сомневаешься в моих способностях?
— Нет. Просто у нас мало времени. Мы должны угадать следующий ход Алены Гориной. До того, как она убьет Зимрова…
Он умолк и почесал в затылке.
— А может, все совсем не так, — сказал капитан задумчиво. — Может, и действительно у профессора в голове электронный датчик и он собирается убить Президента.
О’Хара остановился возле своей машины “только для служебного пользования” и открыл дверку. Фрост обошел автомобиль и влез на сиденье с другой стороны.
— Давай остановимся где-нибудь возле бара, где мы сможем спокойно поговорить за чашечкой кофе, — предложил капитан.
— Хорошо, — кивнул ирландец. — Я знаю одно местечко в паре кварталов отсюда.
Он завел двигатель и тронул машину с места, потом свернул налево, чуть не налетев при этом на фургон телефонной компании. Послышались сердитые гудки клаксонов.
— Да успокойся ты, Майк! — воскликнул Фрост. — Или ты хочешь нас на тот свет отправить?
— Я спокоен, как сто чертей, — сквозь зубы сказал О’Хара. — Разве ты не видишь?
Он увеличил скорость и крепко вцепился побелевшими пальцами в руль, не отрывая глаза от дороги. Фрост вздохнул и закрыл глаз. Он решил, что так будет лучше для его нервной системы.
Фрост осторожно прихлебывал горячий кофе, опираясь локтями на стойку бара. Это было одно из любимых заведений О’Хары, но у капитана оно почему-то не вызывало особого доверия. Однажды у него уже была дизентерия, и теперь ему оставалось лишь надеяться, что кофе достаточно горячий, чтобы убить микробы, которые наверняка в большом количестве имелись в плохо вымытой чашке.
Пока наемник у стойки размышлял о гигиене, ирландец разговаривал по телефону. Он занимал общественный аппарат уже в течение десяти минут. Несколько человек, желавших также воспользоваться телефоном, время от времени подходили поближе и бросали на О’Хару красноречивые взгляды, но, поскольку ирландец на них совершенно не реагировал, с недовольным видом возвращались за свои столики.
Вот и сейчас очередной клиент — здоровенный парень в джинсах и футболке — направился к автомату. Судя по всему, это был водитель грузовика. Он приступил к делу более решительно.
— Эй, — сказал он, тронув О’Хару за плечо, — закругляйся, приятель. Ты тут не один.
Ирландец обезоруживающе улыбнулся, повернулся к нему спиной и как ни в чем не бывало продолжал разговор. Мужчина побагровел и снова тронул его за плечо.
— Слушай, приятель, ты уже десять минут занимаешь телефон. А ну-ка, отвали. Читать умеешь — это общественный аппарат.
О’Хара чуть повернул голову.
— Исчезни, — сказал он тихо. — Тут дело государственной важности.
И сделал попытку снова показать мужчине спину.
— А мне плевать! — рявкнул тот. — Я плачу налоги и имею право. А если хочешь поболтать, заимей свой телефон.
Видя, что ирландец и не думает подчиняться, он решительно схватил его за правую руку и дернул на себя. О’Хара — с выражением недовольства на лице — достал из кармана свое удостоверение и сунул под нос водителю.
— А ты умеешь читать? ФБР. Катись отсюда.
Мужчина яростно засопел. Фрост подумал, что у него, должно быть, очень плохое настроение. Тем временем, водитель ухватил предплечье О’Хары и второй рукой с явным намерением оторвать ирландца от телефона.
Внезапно его рот широко открылся, а глаза полезли на лоб. В дюйме от своей груди парень вдруг увидел ствол “Магнума” сорок четвертого калибра.
— Я же тебе сказал, — процедил О’Хара, — у меня важный разговор. Но через пару минут я закончу и освобожу телефон.
Водитель скованно кивнул, косясь на револьвер, а потом повернулся и двинулся к своему столику. Ирландец проводил его взглядом и спрятал оружие под куртку.
Фрост усмехнулся и глотнул кофе. Затем закурил сигарету. Его голова напряженно работала.
Наверное, у Бернса появились какие-то свои догадки, когда капитан предупредил его об опасности, и он решил их проверить. Агент ЦРУ отправился к Алене Гориной, возможно, — так же, как Фрост с О’Харой — не сообщив предварительно о своем визите. Женщина каким-то образом усыпила его бдительность, а потом застрелила.
Фрост покачал головой и сделал еще глоток. Кто-то коснулся его плеча. Наемник резко развернулся и увидел О’Хару.