Элен Бронтэ. Пансион Святой Маргарет

   – Мое обращение с мисс Найт отнюдь не было жестоким или предвзятым, миссис Аллингем, – стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, заговорила Эмили. – Все девочки могут подтвердить, что мисс Найт швырнула на пол свой рисунок и громко заявила, что не желает выполнять задание.
   Миссис Аллингем нахмурилась при упоминании о девятнадцати возможных свидетельствах, ведь среди учениц также были те, к мнению которых она считала себя обязанной прислушиваться.
   – Девочка, вероятно, очень устала. У мисс Найт хрупкое здоровье, вы могли и не знать об этом, но она часто пропускает занятия из-за болезни, а после этого становится чрезмерно чувствительной ко всему, что ей говорят. – Ласковая укоризна, неожиданно пробившаяся в интонациях миссис Аллингем, напугала Эмили еще больше, чем сухой бесстрастный тон.
   – Именно так, миссис Аллингем! – с воодушевлением воскликнула Эмили, словно полностью соглашаясь со сказанным. – Я поняла, что мисс Найт не способна продолжать работать над рисунком, и предложила ей пойти отдохнуть.
   Миссис Аллингем помедлила, на ее узком лице явственно обозначился более глубокий, чем до сих пор, интерес к мисс Барнс. Похоже, новая учительница оказалась весьма находчивой и решительной, несмотря на свой юный возраст. Такие склонности можно использовать во благо школы, а можно и во вред, смотря кто будет оказывать влияние на мнение и поступки мисс Барнс. Миссис Аллингем предпочитала сама направлять свое стадо, а потому вполне благосклонно кивнула.
   – Что ж, я рада, что вы поняли девочку и понимаете меня. Вероятно, мисс Филлис Найт еще не вполне освоилась с вашей манерой говорить и усмотрела в ваших словах что-то обидное. Я надеюсь, на следующем уроке от этого недоразумения не останется и следа.
   – О, можете быть уверены, миссис Аллингем, я не стану нагружать мисс Найт, да и других девочек, тяжелой работой, – совершенно искренне ответила Эмили, и ей было позволено покинуть кабинет директрисы.
 
   В своей комнате Эмили присела у стола. Кажется, она повела себя неосмотрительно, когда противоречила миссис Аллингем. Что с ней будет, если директриса откажет ей от места? Рекомендаций она не получит, и найти новую работу ей вряд ли удастся. Не пойдет же она гувернанткой в одну из давно знакомых ей семей, к детям, со старшими братьями и сестрами которых она прежде встречалась на балах и обедах! Такого унижения ей не перенести!
   Эмили недавно исполнился двадцать один год, и она еще не научилась плести интриги, но сейчас она понимала, что свойственная ей прямота и насмешливость – не лучшие качества для того, чтобы удержаться в школе.
   – Я буду стараться, – сказала она себе. – Но если меня станут вынуждать поступать подло и низко, мне придется уйти. Отец бы не стал гордиться мной, и я не могу допустить, чтобы он осуждал меня, глядя с небес на свою дочь!
   Успокоившись немного, Эмили спустилась в большую комнату, отведенную для вечерних занятий. В этой зале и в холле толпились почти все младшие ученицы, ведь им было запрещено проводить время в спальнях до тех пор, пока не наступит пора ложиться в постель. Группа старших учениц болтала возле одного из двух каминов, и Эмили догадалась, что эти девушки недостаточно богаты, чтобы занимать отдельные комнаты. Ни мисс Найт, ни кузин Сьюзен и Энид в общей зале не было. Скорее всего, они болтали и смеялись в своих спальнях, и наверняка темой для болтовни была новая учительница живописи.
   Возле одного из находящихся в зале столов собралась группка девочек с пяльцами и шитьем. Миссис Фирман ласково говорила с ними, и Эмили согласилась с Хелен – ученицы любят эту хлопотливую женщину.
   В другом углу залы за роялем сидели две ученицы лет тринадцати-четырнадцати и пытались играть в четыре руки. Получалось плохо, девочки смеялись, их подружки дразнили неумелых исполнительниц, а мисс Брент, медленно обходившая залу, то и дело бросала на проказниц неодобрительные взгляды.
   Девочки читали, играли, беседовали, среди них были и учителя, предпочитавшие общество уединению своих комнат, и Эмили вдруг почувствовала тепло и уют этой почти домашней атмосферы.
   Хелен в зале не было, и Эмили подошла к миссис Фирман. Она взяла с собой бумагу и карандаши, чтобы сделать набросок рисунка для вышивки. Улыбающаяся миссис Фирман велела одной из девочек пересесть и освободить место для мисс Барнс.
   – Рада, что вы присоединились к нам, дорогая. Терпеть не могу сидеть одна, когда здесь так шумно и весело! – воскликнула миссис Фирман.
   – И вам не мешает весь этот шум? – Эмили невольно обернулась в сторону мучительниц рояля.
   – О, вовсе нет! Я его почти не замечаю, а вот если бы он прекратился вдруг, сразу подумала бы, что что-то случилось, что-то плохое, – тут же ответила миссис Фирман. – Я хочу, чтобы вы придумали узор для подушек, которые украсят диван викария, к его дню рождения мы с девочками обычно готовим какой-нибудь подарок.
   – Я охотно помогу вам, миссис Фирман, если только вы скажете мне, что именно должно быть изображено на подушках – цветы, птицы или китайские узоры?
   – Китайские узоры для нас еще, пожалуй, слишком сложны, – засмеялась миссис Фирман. – А вот райские птицы как нельзя лучше подойдут к обоям в гостиной викария, супруга преподобного, миссис Кольер, обожает птиц и отделала комнату обоями с нарисованными на них птицами, а еще купила попугая. Викарий терпеть его не может, но ему пришлось смириться.
   Эмили рассмеялась вместе с миссис Фирман. В этой женщине было что-то материнское, и Эмили потянулась к ней так же, как и ученицы. Следующие полчаса она делала наброски, которые девочки тут же выхватывали из ее рук, передавали друг другу и наконец громкими восклицаниями привлекли к себе внимание мисс Брент.
   Эмили вздрогнула, когда за ее плечом послышался низкий для женщины голос:
   – Вы где-то видели подобные рисунки, мисс Барнс, или это импровизация?
   Эмили выдохнула и постаралась ответить спокойным тоном:
   – Полагаю, и то, и другое, мисс Брент.
   – Что ж, весьма неплохо, особенно когда эти картинки будут раскрашены, – постановила мисс Брент и отошла от стола, чтобы вернуться к наблюдению за порядком.
   – А мистер Реддок почти никогда не находил времени, чтобы немного помочь мне, – укоризненно заметила миссис Фирман, когда мисс Брент удалилась.
   – Он не был любезным человеком? – Эмили очень хотелось побольше узнать о своем предшественнике, и она не могла удержаться от расспросов.
   – Вовсе нет, дорогая мисс Барнс. Он, кажется, был даже слишком любезен. – Неприятное хихиканье за спиной снова заставило Эмили обернуться. На этот раз ее работой любовалась миссис Вильерс. Ее лицо можно было назвать красивым, портил его лишь чрезмерно вытянутый кончик носа, словно бы всегда устремленный туда, где можно поживиться занятной историей или узнать о новом скандале.
   – Мистер Реддок – настоящий джентльмен, – решительно заявила вдруг добродушная миссис Фирман. – Благородный человек иногда попадает в неприятные ситуации именно из-за своего неумения вовремя осадить чрезмерно настойчивых молодых леди!
   – Ну, тут я не могу с вами поспорить, – миссис Вильерс без приглашения уселась рядом с Эмили и бесцеремонно принялась рассматривать рисунки. – Прелестно, мисс Барнс, вы очень способны в рисовании. А как у вас дела с французским?
   – Моя гувернантка много занималась со мной, и я достигла некоторых успехов, – скромно ответила Эмили. Несмотря на благожелательный отзыв Хелен, миссис Вильерс ей решительно не нравилась.
   – Прекрасно! После Рождества, в первые дни нового года я хочу навестить родственников своего покойного мужа, – подвижное лицо миссис Вильерс приняло подобающее случаю постное выражение. – А в школе после отъезда мисс Леверли меня совершенно некому заменить! Вы ведь не откажете мне в этом маленьком одолжении, мисс Барнс?
   – Конечно, нет, миссис Вильерс! Если директриса позволит и мои уроки не будут совпадать с вашими по времени, я охотно помогу вам, – Эмили твердо вознамерилась быть приветливой со всеми в школе, пока никто не задевает ее.
   – Разумеется, миссис Аллингем не будет против! А если уроки совпадут, в этом нет ничего страшного! Ведь на ваших занятиях девочки работают руками, – защебетала довольная миссис Вильерс. – Вы можете беседовать с ними по-французски, пока они рисуют.
   – Это и в самом деле хороший выход из затруднительного положения, – подхватила миссис Фирман. – А теперь, пожалуй, пора ужинать.
   На ужин подали оставшееся от обеда жаркое. Мистер Хотчинс, сидевший рядом с Эмили, позабавил ее несколькими историческими анекдотами, которых, несомненно, знал огромное количество. Хелен о чем-то болтала с учителем географии, полным господином лет сорока с обрюзгшим лицом и неопрятными бакенбардами. Эмили не видела его днем и осведомилась о нем у мистера Хотчинса.
   – Это мистер Уэмблтон, он живет неподалеку от школы в собственном домике и приходит только на время уроков, но иногда остается с нами на обед или ужин, если его жена уезжает в Брайтон погостить у друзей, – пояснил мистер Хотчинс.
   – Он женился несколько лет назад на дочери нашего викария, – тут же вступила в разговор вездесущая миссис Вильерс. – Сделал удачную партию, как говорят. Мисс Кольер пробыла в девицах дольше, чем положено, и викарий был так счастлив, когда мистер Уэмблтон посватался к ней, что в качестве свадебного подарка купил для молодой четы дом.
   Мистер Хотчинс только с легким укором покачал головой. Эмили догадалась, что он давно перестал обращать внимание на болтовню миссис Вильерс, и решила последовать его примеру.
   – А когда обедает и ужинает мисс Брент? – спросила она, чтобы сменить тему беседы. – Весь день она наблюдает за ученицами, но ведь ей тоже нужно есть!
   – Дежурный учитель завтракает раньше других, а обедает и ужинает во время, свободное от уроков. Иногда приходится целый день сидеть голодной, – пожаловалась миссис Вильерс, понизив голос, чтобы ее не услышала миссис Аллингем.
   После ужина девочкам было позволено еще немного поиграть, после чего под предводительством мисс Брент они направились в свои спальни.
   Уставшая за день Эмили была рада вернуться в свою комнату, где они с Хелен мило поболтали перед тем, как лечь в постель.
   – Как видишь, ничего страшного с тобой сегодня не случилось, – жизнерадостно сказала мисс Эйвери. – Если не считать того, что ты заслужила порицание от директрисы.
   – Ты уже знаешь об этом? – с легкой досадой переспросила Эмили.
   – Конечно! Филлис сама рассказала мне перед ужином. По ее словам, ты дерзкая выскочка, которая не понимает, с кем надо вести себя уважительно. – Хелен все еще смеялась, когда Эмили осознала ее слова и очень удивилась.
   – Тебя не было в общей зале перед ужином, значит, ты видела мисс Найт где-то в другом месте?
   – Филлис так мила, что частенько приглашает меня выпить чая с ней и ее подругами, а я не так глупа, чтобы отклонять эти приглашения. Возможно, летом она даже позовет меня провести несколько дней в их поместье, как свою подругу, а не как учительницу, – с наивной гордостью сообщила Хелен, не замечавшая, кажется, изумления Эмили. – Представь только, как весело нам будет: балы, пикники, катания в колясках и на лодках!
   – Разве учителям дозволено вступать в дружеские отношения с ученицами? – смогла лишь спросить Эмили. – Разве не из-за этого пострадал бедный мистер Реддок?
   – Разумеется, миссис Аллингем не очень одобряет это, но к мисс Найт у нее особое отношение, да и ко мне она относится более снисходительно, чем к другим, – небрежно отмахнулась Хелен.
   – По-моему, мисс Найт просто несносная избалованная девчонка! Не могу себе представить, что с ней можно подружиться, если только ты не склоняешься перед ее богатством, – Эмили чувствовала легкое разочарование новой подругой. Как Хелен могла быть такой… практичной?
   – Ты или очень храбрая, или не очень умная девушка, – невозмутимо ответила мисс Эйвери. – Ссориться с мисс Найт означает навлечь на себя гнев директрисы. Конечно, Филлис – взбалмошная и эгоистичная особа, но ее связи могут быть нам полезны. Постарайся быть с ней поласковей, может, она простит тебя. Я постаралась объяснить ей и другим девушкам, что ты на самом деле очень милая, но тебе нужно добиться послушания учениц, чтобы хорошо выполнять свою работу. Они обещали держаться с тобой более дружелюбно и не срывать уроки.
   У Эмили не было никакого желания благодарить подругу за это неуместное заступничество. И уж тем более она не собиралась добиваться прощения мисс Найт! Но ссориться с Хелен ей не хотелось, и Эмили заговорила о другом, вопросов о школьных порядках у нее еще было предостаточно.
   Руби принесла им чай с остатками пирога, мисс Олдридж послала молодым леди немного угощения, чтобы скрасить вечернюю беседу – как объяснила она девушкам, и Эмили была приятна эта забота, а вот Хелен, похоже, относилась к проявлению внимания со стороны экономки совершенно спокойно.
   – Пора ложиться, – сказала мисс Эйвери, когда пламя свечи начало мигать, и Эмили была с ней полностью согласна.

7

   Следующие два дня показались Эмили похожими на предыдущие, с той только разницей, что она уже гораздо меньше боялась своих учениц. Занятия с девочками из среднего класса, которых было так много, что их разбили на две группы, состояли в копировании классических произведений, и Эмили еще помнила, как сама она не любила эту работу, а потому старалась во время урока разговаривать с девочками, не настаивая на строгой дисциплине. Ученицы попытались было, по примеру старшего класса, отвлекаться на шалости, но Эмили решительно пресекла всякие попытки некоторых девочек бездельничать и мешать другим. А младшие девочки, после того как увидели ее рисунки с райскими птицами, готовы были обожать мисс Барнс так же, как они обожали миссис Фирман.
   Чаепитие у миссис Вильерс прошло так, как и ожидала Эмили. Почтенная вдова болтала почти без умолку, пока Эмили и Хелен поглощали тонкие ломтики кекса и поощрительно кивали в нужных местах. Речь шла в основном о мистере Реддоке, ведь Эмили ничего не знала о скандальной истории, случившейся в школе.
   По словами миссис Вильерс, учитель живописи тайно встречался с мисс Найт в пустых в вечернюю пору классах, пока кто-то не донес об этом директрисе.
   – Говорят, он уделял свое внимание и другим девушкам из старшего класса, – пояснила миссис Вильерс. – Я думаю, одна из них, потеряв его привязанность, и раскрыла его тайну.
   – А я все же думаю, что это была мисс Брент, – упрямо стояла на своем Хелен.
   Чаепитие прошло приятнее, чем ожидала Эмили. Она сделала над собой усилие и постаралась отнестись к болтовне миссис Вильерс как к историям из тех, что описывают в романах или печатают в газетах, а не сплетням о людях, которые находятся совсем близко.
   Лишь однажды Эмили испытала неловкость. Хелен нужно было отлучиться на несколько минут по какому-то делу, и миссис Вильерс осталась вдвоем с Эмили. Но болтать не перестала.
   – Я вижу, вы уже подружились с мисс Эйвери.
   – Да, это так, – Эмили не собиралась этого отрицать.
   – Очень славная девушка наша мисс Эйвери. Немного ленивая и несобранная, но такая веселая и всегда готова всем услужить, – миссис Вильерс, похоже, не обделяла своим вниманием даже тех, с кем состояла в дружеских отношениях. – Иногда она совершает мелкие оплошности, как это свойственно молодым, но ей всегда все прощают.
   Эмили не знала, что ответить на эту тираду, миссис Вильерс тотчас снова стала ей неприятна. Но сплетница не обладала особой наблюдательностью, чтобы заметить, как нахмурилась Эмили.
   – Что ж, скажу я вам, особое отношение к мисс Эйвери со стороны директрисы вполне понятно. Говорят, миссис Аллингем знает о родителях мисс Эйвери намного больше, чем хочет показать.
   – О чем вы говорите? – Миссис Вильерс все-таки удалось заинтриговать Эмили. – Если миссис Аллингем знает, как звали родителей Хелен, почему она ей не скажет?
   Миссис Вильерс посмотрела на Эмили с какой-то жалостью.
   – Дитя мое, ну неужели вы не понимаете? Миссис Аллингем никогда не сможет назвать имя матери мисс Эйвери без ущерба для своей репутации! Вряд ли она захочет раскрыть тайну, могущую бросить тень на ее прошлое!
   – Вы хотите сказать… – Эмили сделала паузу, не решаясь произнести вслух поразившую ее догадку.
   – Конечно же! Дорогая моя, если вы присмотритесь повнимательнее, вы заметите в лице вашей подруги фамильные черты одной особы… Но я больше не должна ничего говорить, – с притворной тревогой закончила миссис Вильерс.
   Эмили все еще растерянно смотрела на нее, когда вернулась Хелен, и разговор сразу перешел на другую тему, а вскоре обе молодые учительницы попрощались с миссис Вильерс и вернулись в свою комнату.
   Уже лежа в постели, Эмили размышляла о том, что наговорила учительница французского. Не может быть, чтобы миссис Аллингем являлась матерью мисс Эйвери! Они ничуть не похожи, говорила себе Эмили и тут же начинала сомневаться. Могло ли быть такое, что директриса в молодости совершила роковую ошибку и постаралась исправить ее, приняв на воспитание в школу собственную дочь? Знает ли сама Хелен об этом, догадывается ли? Неприязнь Эмили к миссис Аллингем еще возросла. Как можно обречь собственное дитя на судьбу безвестной сироты? Даже если Хелен и выросла под присмотром миссис Аллингем, девочка не узнала ни материнской любви, ни настоящей заботы!
   Эмили уже было известно от той же миссис Вильерс, что миссис Аллингем вышла замуж, уже будучи в таком возрасте, когда никто не ожидает от леди внезапного сообщения о помолвке, родила сына и дочь и вскоре овдовела. Сейчас ее дети под присмотром незамужней кузины миссис Аллингем получали образование на континенте.
   В одном Эмили была уверена – она не сможет рассказать Хелен о том, что наболтала ей миссис Вильерс. Но ведь другие учителя наверняка уже не один раз слышали подобные истории, неужели никто из них так ничего и не сказал мисс Эйвери? Ведь миссис Вильерс каждый раз начинает свою историю словами «Говорят, что…», значит, это общеизвестная сплетня! Или и другие, как Эмили, щадят чувства Хелен и скрывают от девушки правду, способную сильно расстроить ее? А впрочем, правда ли это или лишь выводы миссис Вильерс, основанные на снисхождении директрисы к проступкам мисс Эйвери?
   «Да так ли уж велики эти проступки? – думала Эмили. – Может быть, миссис Вильерс все это придумала, чтобы развлечься? Что же она тогда придумает обо мне? Но, даже если в этом и есть хотя бы доля правды, миссис Аллингем может быть тетушкой Хелен или еще какой-то дальней родственницей, кому настоящая мать девочки доверила воспитание малышки! Так или иначе, мне лучше не вмешиваться в эту историю, тем более сейчас, когда я так мало провела здесь времени и не узнала этих людей настолько хорошо, чтобы верить всему, что они говорят!»
   Проворочавшись беспокойно не меньше часа, Эмили уснула. Назавтра ей предстояло много работы.
 
   В субботу занятия в школе продолжались только до обеда. К тому времени, как ученицы покидали столовую, в холле уже беседовали в ожидании своих дочерей их родители, братья и сестры, явившиеся забрать своих девочек домой на воскресенье. Те, чей дом находился слишком далеко или чья семья была недостаточно состоятельна, чтобы приехать за дочерью, с завистью поглядывали на своих подруг. Некоторых не забирали даже на каникулы, и Эмили, спустившаяся вместе с Хелен в холл, с сочувствием наблюдала за разочарованными лицами тех девочек, кто ожидал увидеть в холле свою семью, но так и не увидел.
   Хелен, к удивлению подруги, надела теплую пелерину, шляпку и взяла с собой небольшой саквояж.
   – Ты куда-то собираешься? – не могла не спросить Эмили.
   – Друзья в Брайтоне пригласили меня провести с ними воскресенье, – весело ответила Хелен. – За мисс Найт обычно приезжает ее старший брат, Эйрел, и мисс Филлис любезно согласилась подвезти меня. Смотри, он вон там, рядом с миссис Аллингем.
   Эмили уже заметила в толпе директрису, а теперь пригляделась повнимательнее к ее собеседнику. Молодой джентльмен, несомненно, был братом мисс Найт, так они были похоже. Ему было около двадцати пяти лет, и он с любезным выражением лица выслушивал то, что говорила ему миссис Аллингем, но его быстрый, насмешливый взгляд перебегал с одной девушки на другую, словно он выбирал, с кем из них ему можно пофлиртовать.
   Старшие девушки сегодня тоже вели себя куда более оживленно, бросали кокетливые взгляды на присутствующих в холле мужчин, улыбались и хихикали. Что ж, знакомство с братом или молодым дядюшкой одной из своих приятельниц может в конечном итоге привести к браку. Девушки уже все знают о положении и связях каждой из семей, приславших свою дочь в школу Святой Маргарет, и прекрасно осведомлены о тех из их родственников, кто может считаться хорошей партией.
   Хелен решительно направилась к мистеру и мисс Найт, Эмили осталась стоять у лестницы, наблюдая за ученицами и их родными. Она испытывала легкое сожаление, когда думала о том, что навсегда вырвана теперь из этого мира нарядных туалетов, балов и ухаживаний. Даже если она сумеет отложить средства себе на приданое, ей уже исполнится к тому времени не меньше двадцати пяти лет, и ни один из подходящих молодых джентльменов на ней не женится. Скорее, это будет викарий не слишком преклонных лет, адвокат или учитель.
   – О чем вы грустите, мисс Барнс? – Эмили и не заметила, как Энид Рикман подошла к ней. – Вам тоже хочется поехать домой и немного отдохнуть от школы?
   Эмили кивнула и улыбнулась хорошенькой девушке, одетой по случаю субботы в нарядную голубую шляпку и плащ чуть более темного оттенка.
   – Вы правы, мисс Рикман. Но мне некуда ехать, поэтому я останусь и буду разбирать картоны мистера Реддока.
   – Я бы хотела представить вам своего отца, – неожиданно сказала мисс Рикман. – Он, по обыкновению, немного запаздывает, такова уж его натура. Он приезжает за мной и Сьюзен, поместье ее отца находится далеко отсюда, и она проводит выходные в нашем доме в Брайтоне или в поместье неподалеку отсюда.
   Мисс Сэмпсон легко сбежала по лестнице и остановилась рядом с кузиной.
   – Твой отец еще не приехал? А я думала, вам придется ждать меня!
   Сьюзен Сэмпсон также надела красивую шляпку и теплый плащ и теперь с интересом смотрела на Энид и мисс Барнс.
   – Отец вот-вот приедет, я уверена, – извиняющимся тоном ответила мисс Рикман. – А вот и он!
   Эмили проследила за посветлевшим взглядом девушки и увидела высокого мужчину, только что вошедшего в холл. Его темно-рыжие волосы тронула седина, но черты лица напоминали черты Энид, только казались более жесткими. Раскланиваясь по дороге со знакомыми, он направился прямо к дочери и племяннице.
   – Я прошу прощения за опоздание, управляющий снова пытался ввести меня в заблуждение, – с досадой произнес он, но по-отечески нежно поцеловал обеих девушек. – Теперь мы можем ехать.
   – Отец, позвольте представить вам нашу новую учительницу живописи, мисс Барнс, – сказала Энид.
   Мистер Рикман внимательно оглядел Эмили и приветливо улыбнулся.
   – А я было подумал, что вы одна из старших учениц, – галантно заметил мистер Рикман. – Так, значит, вы, мисс Барнс, заменили этого беспутного Реддока. Я всегда считал, что молодым мужчинам не подобает преподавать в школе для девочек, и история мистера Реддока – лишнее тому подтверждение.
   – Я полагаю, мистер Реддок был хорошим учителем, сэр, – осмелилась возразить Эмили, ей захотелось защитить своего предшественника, пусть даже ей и незнакомого. – Ошибиться может каждый.
   Отец Энид чуть нахмурил брови, отливающие медью, и задумчиво кивнул.
   – Может быть, вы и правы, мисс Барнс. Но лучше не подвергать соблазну ни молодых джентльменов, ни юных неразумных девушек. Если соблазна не будет, не будет и шанса поддаться ему.
   Теперь была вынуждена согласно кивнуть Эмили, а девушки переглянулись. Мистер Рикман произнес еще какую-то вежливую фразу, распрощался с мисс Барнс и направился к выходу. Девушки последовали за ним. По пути мистер Рикман остановился поприветствовать директрису. Мисс Найт, ее брат и мисс Эйвери уже ушли, но к миссис Аллингем поочередно подходили все приехавшие за девочками, чтобы выразить почтение и узнать об успехах своих дочерей.
   Еще две девочки из младшего класса подошли к мисс Барнс со своими матерями, и обе молодые женщины в модных туалетах с улыбками слушали восторженные рассказы дочек о том, как нравятся им уроки мисс Барнс. Эмили была приятна эта искренняя похвала, и ее мрачное настроение совсем исчезло к тому моменту, как холл опустел.
   Вечер она просидела в одиночестве за книгой, отклонив приглашение миссис Фирман выпить чаю. Мистер Фирман умер много лет назад, а миссис Фирман не захотела жить вместе с сыном и невесткой, хотя их домик находился совсем недалеко от Роттингдина, и переехала в школу.
   Без Хелен в комнате было так тихо, но Эмили нравилась эта тишина. Она не привыкла к столь близкому соседству с кем бы то ни было и теперь с наслаждением предавалась отдыху после трех утомительных дней.
   Мисс Эйвери не рассказала подруге о друзьях, пригласивших ее, но Эмили успела заметить кокетливые взгляды Хелен, направленные на молодого мистера Найта. Похоже, у Хелен была еще одна причина поддерживать отношения с Филлис Найт. Эмили достаточно было один раз взглянуть на этого джентльмена, чтобы понять – такой самодовольный, заносчивый человек никогда не женится на бедной учительнице. Но Хелен, как видно, считала иначе. Что ж, это касается только ее, и Эмили не собиралась раздражать подругу своими непрошеными советами.