Страница:
Краснофигурная ваза с изображением Алкея и Сапфо
В темные века ранние узоры из растений и морских звезд сменились геометрическим орнаментом, составленным из ритмично повторявшихся фигур: окружностей, треугольников, зигзагов. Затем примитивный рисунок начал дополняться сюжетными мотивами – такими, как свадьба или похоронная процессия. Человеческие фигуры имели условный вид и не отличались разнообразием, оттого что их выполняли путем соединения типичных элементов, например черных квадратов, треугольников и палочек. По мере расширения связей с дальними странами в греческой вазописи появились восточные мотивы: цветы лотоса, пальмовые листья, грифоны, сфинксы, сирены. Произведения знаменитых керамистов удивляли сложными узорами: затейливые фигуры чередовались с жанровыми сценами, изображениями богов, героев и простых горожан. Вазовая живопись периода поздней архаики отмечена повествовательным, преимущественно героическим, содержанием, о чем можно судить по рисункам, напоминающим о произведениях монументального искусства.Лаковая керамика из Афин господствовала на мировом рынке около 200 лет, что привело к утрате самостоятельности и упадку местных школ. Огромная значимость искусства керамики подтверждается обычаем подписывать каждый предмет, благодаря чему до нашего времени дошли имена самых известных греческих керамистов. Многие из них выработали индивидуальный, легко узнаваемый почерк и, безусловно, не относились к простым ремесленникам.
Никосфен. Роспись килика
Штат гончарных мастерских составлял не более 6 человек, причем над созданием сложной вазы работали сразу несколько ремесленников. Главный керамист при помощи ученика изготавливал сосуды; изделия больших размеров выполнялись частями, вручную или на гончарном круге. Пока подмастерье вращал тяжелый механизм, мастер лепил ручки, а художник обдумывал узоры росписи. Обжиг производился в печи, оборудованной вентиляцией и отверстием в дверце, через которое закладывалась посуда и велось наблюдение за происходящим внутри. Готовые горшки шлифовались до получения гладкой поверхности.С развитием науки рисунки на вазах становились все сложнее и натуральнее. Изучая строение человека, его скелет и мускулатуру, художники находили правильные пропорции, смело экспериментировали с ракурсами и динамикой. Похожие задачи пришлось решать и скульпторам. Раньше ваятели обрабатывали каменные глыбы с одной стороны, постепенно углубляясь в толщу породы. Мастера поздней архаики подходили к камню со всех сторон, добиваясь правильного силуэта с различных углов зрения.
Агоры
Для греческого искусства архаика стала эпохой открытий.
Никогда ранее Эллада не знала такого количества художественных школ, разнообразия и оригинальности методик. Отдельные изобретения в архитектуре, скульптуре, живописи определили развитие античной культуры в целом. Именно в архаическую пору в Аттике появились каменные строения, и первые из них заняли почетные места на рыночных площадях. Издавна существовавшая в Афинах старая (греческая) агора раскинулась на участке правильной прямоугольной формы, примыкавшем к южному склону скалы Ареопаг. По диагонали территорию рынка пересекал Панафинейский путь. Подводя к главному входу в Акрополь, он завершался у портика Пропилей. До прихода римлян афиняне поднимались на главную гору по пыльной извилистой дороге. Захватчики не только не запретили проведение древних обрядов, но и поддержали чужую религию, вымостив Священный путь каменными плитами.
В Античности место жертвоприношения богам обычно представляло собой каменную плиту или простое по форме и отделке возвышение, то есть своеобразный пьедестал без статуи, подобный алтарю на греческой агоре. В редких случаях оно преображалось в монументальное здание с высокой лестницей, длинной колоннадой и множеством статуй, как случилось с алтарем Зевса и Афины в Пергаме.
В каждом греческом городе чеканились свои монеты, поэтому приезжие были вынуждены обращаться к менялам. Обмен ценностей происходил только на агорах, у низких прилавков, отчего представители этого промысла получили прозвище «люди за столиками» или «трапедзиты». Их услуги ценились высоко; сама работа приносила хорошую прибыль, позволявшую давать деньги взаймы. Труд менял явился началом полноценного банковского дела со строгими договорами, процентами, с залогами в виде рабов, земли и жилищ.
В Афинах такие отношения получили развитие через несколько веков, когда в городе появилась вторая агора, которую сегодня принято называть римской. Окруженная колоннадой, вымощенная мраморными плитами площадь была устроена с восточной стороны от старого рынка. В ее возведении участвовали римские архитекторы, о чем свидетельствует дорогостоящий материал и отсутствие каннелюр в колоннах. Кроме того, помпезный италийский вкус выдает слишком большая для Греции высота опор – 4,65 м. В углубленных портиках по традиции располагались лавки. Монументальные пропилеи западного входа по принципу дорического ордера включали в себя портик с четырьмя колоннами и расширенный проход для повозок. Вторые, немного меньшего размера ворота также с колоннами появились во II веке благодаря императору Адриану. Это довольно скромное сооружение служило проходом к Башне ветров и зданию агорономиона, от которого остались только мраморные арки.
К несчастью, железная дорога прошла через восхитительную стою Пойкиле (от греч. poiklh – «пестрый»), уничтожив остатки здания с красочными фресками Полигнота. Знаменитый древнегреческий художник прибыл в Афины из Фазоса в 462 году до н. э. Получив заказ на роспись вышеназванной постройки, храмов Диоскуров и Тесея, он показал себя великолепным мастером батальных сцен. Его кисти принадлежат энкаустические картины с изображением эпизодов реальных и легендарных войн. Среди них наибольшее впечатление производят сцены битвы афинян с лакедемонянами, боя Тесея с амазонками, взятия и разрушения Илиона, битвы при Марафоне, отплытия греков из Трои, посещения Одиссеем царства мертвых. Манеру Полигнота легко определить по монохромной палитре и фигурам, исполненным четкой беглой линией. Окрашенные всего лишь в 2–3 тона, картины резко выделяются на ярком фоне стены. Отсутствие перспективы и неумение моделировать человеческое тело не лишают его работы ценности, как исторической, так и художественной. Ритмичность композиции, благородство форм и выразительность образов тогда являлись большим шагом вперед, поскольку таковых качеств не отмечалось в архаической живописи.
Во время раскопок на территории старого рынка археологи подняли на поверхность множество уникальных предметов, и вскоре возникла проблема их сохранения для потомков. Решение о строительстве специального здания долго не реализовывалось из-за отсутствия подходящего участка. Вскрытые земли занимать не разрешалось, поэтому городские власти решили восстановить стою Аттала, где вскоре разместился Музей агоры. Отдавая должное местным зодчим, стоит заметить, что в его облике нашли воплощение все элементы античной постройки. В частности, колонны и антаблемент скопированы с найденных фрагментов. Ценители прекрасного нашли в столь точном воспроизведении недостаток, заявив, что здание-копия лишено романтики древности. У некоторых знатоков неприятные ощущения вызывал механический ритм 45 абсолютно одинаковых колонн, выстроенных в ряд с равными промежутками. Тем не менее сокровища агоры получили прекрасное место для хранения и стали доступны широкой публике.
Немалый интерес представляет пластика с изображением воинственных женщин, созданная для рыночной библиотеки Пантайноса в начале II века. Одна из фигур, облаченная в панцирь, воспроизводит облик героини «Илиады»; второй образ заимствован из «Одиссеи». Вместе со статуей Гомера когда-то они завершали скульптурную композицию, причем в надписи к памятнику указывалось, что поэт создал «Илиаду» в юности, тогда как «Одиссея» была написана им в глубокой старости. На самом деле биографиские сведения о Гомере настолько противоречивы и неправдоподобны, что этот вопрос остается открытым до сих пор.
В одной греческой эпиграмме говорилось, что «семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера: Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины». Стараясь удлинить этот список, античные писатели приводили различные даты рождения и смерти Гомера. Предлагался, например, широкий диапазон от 1200-х до 700-х годов до н. э. Ходили слухи о поэтическом споре Гомера и Гесиода, жившего в VIII веке до н. э. Именно к этому времени относит гомеровские поэмы большинство современных исследователей. Территориально они были созданы в Ионии, жители которой бережно хранили легенды о Троянской войне. Окончательная редакция текстов могла быть произведена в пору афинского правителя Писистрата, когда поэзия Гомера входила в официальную часть главного праздника города – Великих Панафиней.
Сенсационные открытия немецкого археолога Генриха Шлимана в 1880-х годах доказали реальность Трои, Микен и многих ахейских крепостей. Материальное подтверждение гомеровских описаний нашлось на раскопках холма Гиссарлык на территории Турции (Троя) и в шахтовой гробнице на юге Греции (Микены). В последней были обнаружены диадемы, нагрудники, перевязи, бляхи, перстни, браслеты, оружие из драгоценных металлов. Золотые маски скрывали то, что осталось от лиц покойников, в одном из которых Шлиман признал микенского владыку Агамемнона. Археолог передал все найденные вещи Национальному археологическому музею, а затем описал свои впечатления в книге «Микены». Немногие из его современников согласились с приведенными в ней выводами, признав бесспорным только факт открытия царского захоронения.
Находки Шлимана связали эпоху Гомера с ахейской Грецией. Однако и в «Одиссее», и в «Илиаде» заметны черты более поздней дорийской культуры: железное оружие, обычай сожжения мертвых. Таким образом, сравнение гомеровских эпосов с данными археологии подтвердило выводы о том, что они созданы в VIII веке до н. э., поэтому дальнейшее углубление в биографию поэта бессмысленно.
Во внутреннем зале музея экспонируются бытовые предметы, отнесенные к большому временному периоду от неолита до поры турецкого владычества: скромная и украшенная богатой росписью керамика, бронзовое оружие, золотые украшения ахейцев. В погребении микенского правителя XIV века была обнаружена пиксида, выточенная из слоновой кости и отделанная резьбой с изображением грифона, терзающего лань. Среди множества подобных шкатулок особенно интересны крупные пиксиды плоской формы, с крышками, украшенными фигурками лошадей. Гробница юной гречанки, возможно бывшей жительницы Микен, поступила в музейные фонды такой, какой ее нашли археологи: останки в каменном ящике с геометрическим узором в виде чередующихся ваз. Похожий орнамент имеется на стенках фигурного кувшина, исполненного в форме сапога.
Среди архаичной керамики достойное место занимает работа мастера Нетоса – амфора с сидящим сфинксом. Первоклассными вещами представлена аттическая керамика чернофигурного и краснофигурного стилей, в частности произведения великих вазописцев древности Амазиса, Экзекия, Эпиктета. О высоком мастерстве афинских ремесленников, изготовлявших, помимо посуды, и глиняные статуэтки, свидетельствует фигурная ваза в виде юного атлета-победителя, повязывающего голову лентой.
Бронзовая голова Афины Победительницы отличается любопытной техникой исполнения: она покрыта листовым золотом, составлявшим часть золотого запаса Афин. Мастер сделал так, чтобы при необходимости драгоценное покрытие можно было снять, а по возможности возобновить в прежнем виде и количестве. Из произведений начала новой эры можно отметить уникальное изображение Аполлона Ликия (Волка). Миниатюрная статуя из слоновой кости является копией работы великого афинского скульптора Праксителя. Оригиналы его произведений утрачены, но, к счастью, сохранились римские копии. Чувственная красота, одухотворенность, неподражаемый натурализм эллинистических статуй отражены в таких произведениях, как «Афродита Книдская» и «Отдыхающий сатир».
Остракизму подвергались не жалкие преступники, а люди, чьего богатства, заслуг и влияния опасалось действующее правительство. Изгнанник путешествовал верхом на лошади или пешком, зная, что странствия по гористой местности, по землям враждующих государств, без проторенных дорог и мостов сулят ему много неприятностей. Единственной радостью путника были гостиницы (катагории), где обслуживали только важных персон. Беднякам приходилось ночевать на ступеньках общественных зданий или под открытым небом, если не удалось вовремя добраться до поселка. Еще большие опасности ожидали путешественника в море. Владельцы судов часто грабили и убивали своих пассажиров; то же самое могли совершить пираты, от которых не спасал даже Посейдон, получавший жертву от каждого капитана. Греческие торговые суда не отплывали в плохую погоду, но все же довольно часто попадали в шторм и тонули.
В Греции темных веков существовала торговля в форме обмена материальными благами. В дальнейшем эллины расплачивались за товары кусочками ценных металлов, которые со временем обрели четкие формы: бруски или кружки соответствующего веса. Такими платежными средствами пользовались до выпуска настоящих, медных или железных, монет с выбитыми символами полисов. Афинская шестеричная монетарная система не была самой древней. Изначально монетами как средством платежа пользовались только в международной торговле. На внутренний рынок металлические деньги проникали постепенно и распространились в Афинах примерно в 600 году до н. э. Архонт Солон ввел эвбейскую монету, а его преемник тиран Писистрат – собственную аттическую серебряную тетрадрахму весом 17,4 г.
Необычность аттической денежной системы можно объяснить ее происхождением от вавилонской, в которой денежная единица под названием «талант» делилась на 60 мин. Если афинский серебряный талант выпускался в виде монеты, то ее вес составлял около 26 кг. Известно, что в зависимости от массы он определялся как легкий, тяжелый и царский. Таким образом, аттическая монетная система включала в себя:
1 талант = 60 мин = 6000 драхм = 36 000 оболов;
1 мина = 100 драхм = 600 оболов;
1 драхма = 6 оболов;
1 обол = 6 медных халков.
Менялы за 1 халк давали 2 лепты, дважды отсчитывая самую мелкую разменную монету. При Солоне в городе чеканились дидрахмы (2 драхмы), тетрадрахмы (4 драхмы), а также полуоболовые, двухоболовые и четырехоболовые монеты. Единственной золотой монетой был статер, равный 20 серебряным драхмам, но его, как и железные деньги, чеканили редко.
Символами на греческих монетах служили образы богов, растительные мотивы, изображения животных и птиц. Все они были связаны с наименованием города или края либо с местной традицией. На оборотной стороне афинских монет красовалась голова Афины, тогда как на аверсе помещалось изображение совы – сопутствующей ей мудрой птицы. Столь привычного сегодня обычая увековечивать на деньгах образы государственных мужей греки не знали. В свое время, как исключение, на отдельных монетах, правда ненадолго, появился портрет Александра Македонского. Помимо символов, на металлических денежных знаках помещались дата выпуска, наименование города, имена правителей или чиновников высокого ранга.
Чеканились древнейшие монеты весьма примитивным способом: уложенный под штемпель кусок металла расплющивался молотком до появления на поверхности четкого отпечатка. В Афинах оттиски впервые начали делать на обеих сторонах монеты. Тяжелая работа осложнялась тем, что каждый металлический кружок приходилось обрабатывать отдельно, но даже самый способный мастер не мог придать ему безупречную форму.
Никогда ранее Эллада не знала такого количества художественных школ, разнообразия и оригинальности методик. Отдельные изобретения в архитектуре, скульптуре, живописи определили развитие античной культуры в целом. Именно в архаическую пору в Аттике появились каменные строения, и первые из них заняли почетные места на рыночных площадях. Издавна существовавшая в Афинах старая (греческая) агора раскинулась на участке правильной прямоугольной формы, примыкавшем к южному склону скалы Ареопаг. По диагонали территорию рынка пересекал Панафинейский путь. Подводя к главному входу в Акрополь, он завершался у портика Пропилей. До прихода римлян афиняне поднимались на главную гору по пыльной извилистой дороге. Захватчики не только не запретили проведение древних обрядов, но и поддержали чужую религию, вымостив Священный путь каменными плитами.
Панафинейский путь
Греческие мужчины не проводили весь день за стенами дома. Оставив хозяйство на жену и рабов, достопочтенный эллин занимался гимнастикой в открытом зале палестры или гонял мяч по стадиону гимнасия. За день каждый уважающий себя горожанин успевал поучаствовать в нескольких состязаниях, кроме того пытаясь выиграть в кости или на петушиных боях. Азартным игрокам приходилось возвращаться домой глубокой ночью в сопровождении рабов, освещавших факелами темные улицы. Женщины выходили из дома только по важному делу и непременно в сопровождении рабов. Невольницы несли за хозяйкой зонтик от солнца и складной стул. Такие же вещи брал с собой хозяин, направляясь на агору, где нередко проходили личные и деловые встречи. В отсутствие часов время ежедневных прогулок по рынку определялось фразами «Перед полуднем» и «Когда площадь полна народа». Здесь свободные граждане Афин торговали и делали покупки, слушали пламенные речи ораторов, назначали друг другу свидания, беседовали, ссорились, узнавали последние новости.В Античности место жертвоприношения богам обычно представляло собой каменную плиту или простое по форме и отделке возвышение, то есть своеобразный пьедестал без статуи, подобный алтарю на греческой агоре. В редких случаях оно преображалось в монументальное здание с высокой лестницей, длинной колоннадой и множеством статуй, как случилось с алтарем Зевса и Афины в Пергаме.
Греческая агора
Занимавшая значительную часть площади постройка с колоннами вдоль фасада называлась стоей. В Афинах такого рода сооружение получило дополнительное имя в честь некоего Аттала. Защищая от дождя зимой и палящего солнца летом, стоя давала приют торговцам вещами более презентабельными, чем продукты. В лавках, расположенных за колоннами нижнего ряда, продавалась посуда, одежда, светильники, благовония, произведения искусства, ювелирные изделия. В тени колоннады афиняне наслаждались обществом друзей, подолгу философствовали, подкрепляясь купленными у разносчиков едой и напитками.Интерьер стои Аттала
Крестьяне-торговцы из окрестных сел устраивались в большой крытой палатке посреди площади и предлагали покупателям фрукты, овощи, молочные продукты, стоя за высокими прилавками. Продавцы мяса и рыбы раскладывали товар на мраморных плитах, чтобы тот оставался прохладным в течение дня. За всеми торгующими на агоре следили должностные лица. Агорономы проверяли качество продуктов питания, а под надзором ситофлаков находилась торговля зерном. Ежегодно избираемые метрономы контролировали рыночные весы и собственно систему измерений с помощью эталонов веса: мерных кувшинов и чашек.В каждом греческом городе чеканились свои монеты, поэтому приезжие были вынуждены обращаться к менялам. Обмен ценностей происходил только на агорах, у низких прилавков, отчего представители этого промысла получили прозвище «люди за столиками» или «трапедзиты». Их услуги ценились высоко; сама работа приносила хорошую прибыль, позволявшую давать деньги взаймы. Труд менял явился началом полноценного банковского дела со строгими договорами, процентами, с залогами в виде рабов, земли и жилищ.
В Афинах такие отношения получили развитие через несколько веков, когда в городе появилась вторая агора, которую сегодня принято называть римской. Окруженная колоннадой, вымощенная мраморными плитами площадь была устроена с восточной стороны от старого рынка. В ее возведении участвовали римские архитекторы, о чем свидетельствует дорогостоящий материал и отсутствие каннелюр в колоннах. Кроме того, помпезный италийский вкус выдает слишком большая для Греции высота опор – 4,65 м. В углубленных портиках по традиции располагались лавки. Монументальные пропилеи западного входа по принципу дорического ордера включали в себя портик с четырьмя колоннами и расширенный проход для повозок. Вторые, немного меньшего размера ворота также с колоннами появились во II веке благодаря императору Адриану. Это довольно скромное сооружение служило проходом к Башне ветров и зданию агорономиона, от которого остались только мраморные арки.
Портик гигантов на греческой агоре
В 1931 году на греческой агоре по инициативе американских археологов начались раскопки, продолжавшиеся почти 30 лет. Итогом многолетнего труда стало превращение древнего рынка в музей под открытым небом. Полностью изученная, восстановленная и немного приукрашенная, на сегодняшний день площадь осталась без построек и привлекает внимание лишь фундаментами храмов. Реставраторам не удалось вернуть ей прежний вид, который, впрочем, можно представить по рисункам и реконструкциям. В северной части площади никаких сооружений нет уже больше столетия: их снесли при устройстве железной дороги в конце XIX века. Несмотря на утраты, современные посетители агоры все же могут полюбоваться древними сооружениями. В отличие от древних греков они отдыхают под кронами музейных деревьев, не утопая в пыли, потому что ходят по дорожкам, устроенным в проходах между руинами.К несчастью, железная дорога прошла через восхитительную стою Пойкиле (от греч. poiklh – «пестрый»), уничтожив остатки здания с красочными фресками Полигнота. Знаменитый древнегреческий художник прибыл в Афины из Фазоса в 462 году до н. э. Получив заказ на роспись вышеназванной постройки, храмов Диоскуров и Тесея, он показал себя великолепным мастером батальных сцен. Его кисти принадлежат энкаустические картины с изображением эпизодов реальных и легендарных войн. Среди них наибольшее впечатление производят сцены битвы афинян с лакедемонянами, боя Тесея с амазонками, взятия и разрушения Илиона, битвы при Марафоне, отплытия греков из Трои, посещения Одиссеем царства мертвых. Манеру Полигнота легко определить по монохромной палитре и фигурам, исполненным четкой беглой линией. Окрашенные всего лишь в 2–3 тона, картины резко выделяются на ярком фоне стены. Отсутствие перспективы и неумение моделировать человеческое тело не лишают его работы ценности, как исторической, так и художественной. Ритмичность композиции, благородство форм и выразительность образов тогда являлись большим шагом вперед, поскольку таковых качеств не отмечалось в архаической живописи.
Во время раскопок на территории старого рынка археологи подняли на поверхность множество уникальных предметов, и вскоре возникла проблема их сохранения для потомков. Решение о строительстве специального здания долго не реализовывалось из-за отсутствия подходящего участка. Вскрытые земли занимать не разрешалось, поэтому городские власти решили восстановить стою Аттала, где вскоре разместился Музей агоры. Отдавая должное местным зодчим, стоит заметить, что в его облике нашли воплощение все элементы античной постройки. В частности, колонны и антаблемент скопированы с найденных фрагментов. Ценители прекрасного нашли в столь точном воспроизведении недостаток, заявив, что здание-копия лишено романтики древности. У некоторых знатоков неприятные ощущения вызывал механический ритм 45 абсолютно одинаковых колонн, выстроенных в ряд с равными промежутками. Тем не менее сокровища агоры получили прекрасное место для хранения и стали доступны широкой публике.
Пропилей римской агоры
На открытой галерее стои Аттала размещаются самые крупные изваяния, а в закрытых внутренних помещениях – выставки относительно мелких находок. Среди многочисленных мраморных скульптур особый интерес вызывает творение мастера Эвфранора, жившего в IV веке до н. э. К сожалению, сохранилась только нижняя половина статуи, точнее, низ длинных одежд, некогда принадлежавших колоссальной фигуре Аполлона. Следует отметить еще более древнюю статую Афродиты, которую принято относить к творчеству прославленного ваятеля Каллимаха, ученика еще более знаменитого Фидия. Виртуозная техника исполнения отличает произведения Тимофея, работавшего примерно в одно время с Эвфранором. Резцом этого скульптора исполнен мраморный образ нереиды в развевающемся платье.Немалый интерес представляет пластика с изображением воинственных женщин, созданная для рыночной библиотеки Пантайноса в начале II века. Одна из фигур, облаченная в панцирь, воспроизводит облик героини «Илиады»; второй образ заимствован из «Одиссеи». Вместе со статуей Гомера когда-то они завершали скульптурную композицию, причем в надписи к памятнику указывалось, что поэт создал «Илиаду» в юности, тогда как «Одиссея» была написана им в глубокой старости. На самом деле биографиские сведения о Гомере настолько противоречивы и неправдоподобны, что этот вопрос остается открытым до сих пор.
В одной греческой эпиграмме говорилось, что «семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера: Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины». Стараясь удлинить этот список, античные писатели приводили различные даты рождения и смерти Гомера. Предлагался, например, широкий диапазон от 1200-х до 700-х годов до н. э. Ходили слухи о поэтическом споре Гомера и Гесиода, жившего в VIII веке до н. э. Именно к этому времени относит гомеровские поэмы большинство современных исследователей. Территориально они были созданы в Ионии, жители которой бережно хранили легенды о Троянской войне. Окончательная редакция текстов могла быть произведена в пору афинского правителя Писистрата, когда поэзия Гомера входила в официальную часть главного праздника города – Великих Панафиней.
Сенсационные открытия немецкого археолога Генриха Шлимана в 1880-х годах доказали реальность Трои, Микен и многих ахейских крепостей. Материальное подтверждение гомеровских описаний нашлось на раскопках холма Гиссарлык на территории Турции (Троя) и в шахтовой гробнице на юге Греции (Микены). В последней были обнаружены диадемы, нагрудники, перевязи, бляхи, перстни, браслеты, оружие из драгоценных металлов. Золотые маски скрывали то, что осталось от лиц покойников, в одном из которых Шлиман признал микенского владыку Агамемнона. Археолог передал все найденные вещи Национальному археологическому музею, а затем описал свои впечатления в книге «Микены». Немногие из его современников согласились с приведенными в ней выводами, признав бесспорным только факт открытия царского захоронения.
Находки Шлимана связали эпоху Гомера с ахейской Грецией. Однако и в «Одиссее», и в «Илиаде» заметны черты более поздней дорийской культуры: железное оружие, обычай сожжения мертвых. Таким образом, сравнение гомеровских эпосов с данными археологии подтвердило выводы о том, что они созданы в VIII веке до н. э., поэтому дальнейшее углубление в биографию поэта бессмысленно.
Маска Агамемнона
В колоннаде Музея агоры выставлены немногие из уцелевших деталей фронтона храма Гефеста: лишенное головы тело самого божества, мраморные образы его спутниц гесперид, выполненные в качестве скульптурного завершения храма. Небольшая статуя с изображением нимфы источника в древности украшала один из фонтанов римской агоры. Имя ее создателя неизвестно, хотя виртуозная техника исполнения напоминает приемы Каллимаха, известного своей прекрасной статуей Афродиты. Кроме того, в музее представлены работы скульпторов времен упадка империи – произведения, которые обобщенно именуются римскими портретами. К ним относятся изображение безымянного магистрата, голова Элия Вера и сильно приукрашенный лик императора Траяна.Во внутреннем зале музея экспонируются бытовые предметы, отнесенные к большому временному периоду от неолита до поры турецкого владычества: скромная и украшенная богатой росписью керамика, бронзовое оружие, золотые украшения ахейцев. В погребении микенского правителя XIV века была обнаружена пиксида, выточенная из слоновой кости и отделанная резьбой с изображением грифона, терзающего лань. Среди множества подобных шкатулок особенно интересны крупные пиксиды плоской формы, с крышками, украшенными фигурками лошадей. Гробница юной гречанки, возможно бывшей жительницы Микен, поступила в музейные фонды такой, какой ее нашли археологи: останки в каменном ящике с геометрическим узором в виде чередующихся ваз. Похожий орнамент имеется на стенках фигурного кувшина, исполненного в форме сапога.
Среди архаичной керамики достойное место занимает работа мастера Нетоса – амфора с сидящим сфинксом. Первоклассными вещами представлена аттическая керамика чернофигурного и краснофигурного стилей, в частности произведения великих вазописцев древности Амазиса, Экзекия, Эпиктета. О высоком мастерстве афинских ремесленников, изготовлявших, помимо посуды, и глиняные статуэтки, свидетельствует фигурная ваза в виде юного атлета-победителя, повязывающего голову лентой.
Бронзовая голова Афины Победительницы отличается любопытной техникой исполнения: она покрыта листовым золотом, составлявшим часть золотого запаса Афин. Мастер сделал так, чтобы при необходимости драгоценное покрытие можно было снять, а по возможности возобновить в прежнем виде и количестве. Из произведений начала новой эры можно отметить уникальное изображение Аполлона Ликия (Волка). Миниатюрная статуя из слоновой кости является копией работы великого афинского скульптора Праксителя. Оригиналы его произведений утрачены, но, к счастью, сохранились римские копии. Чувственная красота, одухотворенность, неподражаемый натурализм эллинистических статуй отражены в таких произведениях, как «Афродита Книдская» и «Отдыхающий сатир».
«Голова девушки». Римский портрет
Великолепные римские портреты выставлены в верхней галерее стои Аттала, где находятся служебные помещения музея. Кроме произведений искусства, здесь можно увидеть оригинальные бытовые вещи: детский стульчик из обожженной глины с росписью, керамическую клепсидру, с помощью которой античные судьи контролировали речи истцов и ответчиков. С исторической точки зрения огромную ценность представляют собой остраконы, или осколки керамической посуды с именами афинских граждан, подвергшихся остракизму, то есть наказанных изгнанием. Голосование по поводу выдворения из города проводилось народным собранием каждый год. Более 6 тысяч граждан писали имя неугодного политика, и набравший большинство голосов покидал Афины на 10 лет. Среди множества надписей на музейных черепках нетрудно заметить имена знаменитых афинских стратегов Аристида и Фемистокла, а также их политического соперника, героя Греко-персидских войн Кимона.Остракизму подвергались не жалкие преступники, а люди, чьего богатства, заслуг и влияния опасалось действующее правительство. Изгнанник путешествовал верхом на лошади или пешком, зная, что странствия по гористой местности, по землям враждующих государств, без проторенных дорог и мостов сулят ему много неприятностей. Единственной радостью путника были гостиницы (катагории), где обслуживали только важных персон. Беднякам приходилось ночевать на ступеньках общественных зданий или под открытым небом, если не удалось вовремя добраться до поселка. Еще большие опасности ожидали путешественника в море. Владельцы судов часто грабили и убивали своих пассажиров; то же самое могли совершить пираты, от которых не спасал даже Посейдон, получавший жертву от каждого капитана. Греческие торговые суда не отплывали в плохую погоду, но все же довольно часто попадали в шторм и тонули.
В Греции темных веков существовала торговля в форме обмена материальными благами. В дальнейшем эллины расплачивались за товары кусочками ценных металлов, которые со временем обрели четкие формы: бруски или кружки соответствующего веса. Такими платежными средствами пользовались до выпуска настоящих, медных или железных, монет с выбитыми символами полисов. Афинская шестеричная монетарная система не была самой древней. Изначально монетами как средством платежа пользовались только в международной торговле. На внутренний рынок металлические деньги проникали постепенно и распространились в Афинах примерно в 600 году до н. э. Архонт Солон ввел эвбейскую монету, а его преемник тиран Писистрат – собственную аттическую серебряную тетрадрахму весом 17,4 г.
Необычность аттической денежной системы можно объяснить ее происхождением от вавилонской, в которой денежная единица под названием «талант» делилась на 60 мин. Если афинский серебряный талант выпускался в виде монеты, то ее вес составлял около 26 кг. Известно, что в зависимости от массы он определялся как легкий, тяжелый и царский. Таким образом, аттическая монетная система включала в себя:
1 талант = 60 мин = 6000 драхм = 36 000 оболов;
1 мина = 100 драхм = 600 оболов;
1 драхма = 6 оболов;
1 обол = 6 медных халков.
Менялы за 1 халк давали 2 лепты, дважды отсчитывая самую мелкую разменную монету. При Солоне в городе чеканились дидрахмы (2 драхмы), тетрадрахмы (4 драхмы), а также полуоболовые, двухоболовые и четырехоболовые монеты. Единственной золотой монетой был статер, равный 20 серебряным драхмам, но его, как и железные деньги, чеканили редко.
Символами на греческих монетах служили образы богов, растительные мотивы, изображения животных и птиц. Все они были связаны с наименованием города или края либо с местной традицией. На оборотной стороне афинских монет красовалась голова Афины, тогда как на аверсе помещалось изображение совы – сопутствующей ей мудрой птицы. Столь привычного сегодня обычая увековечивать на деньгах образы государственных мужей греки не знали. В свое время, как исключение, на отдельных монетах, правда ненадолго, появился портрет Александра Македонского. Помимо символов, на металлических денежных знаках помещались дата выпуска, наименование города, имена правителей или чиновников высокого ранга.
Чеканились древнейшие монеты весьма примитивным способом: уложенный под штемпель кусок металла расплющивался молотком до появления на поверхности четкого отпечатка. В Афинах оттиски впервые начали делать на обеих сторонах монеты. Тяжелая работа осложнялась тем, что каждый металлический кружок приходилось обрабатывать отдельно, но даже самый способный мастер не мог придать ему безупречную форму.
Афинские деньги: 10 драхм, 4 драхмы, 1 драхма, 1 обол и 1 / 4 обола
По словам римского историка Плиния Старшего, «деньги дали начало алчности, ибо появилась возможность заниматься ростовщичеством и наживаться без труда». Самым доходным, хотя отнюдь не легким занятием являлось изготовление фальшивых денег. Первые сведения о фальшивомонетчиках можно почерпнуть из трудов Геродота. Почтенный историк утверждает, что во второй половине VI века до н. э. спартанцы захватили остров Самос. Побежденный тиран Поликрат выплатил большую сумму дани поддельными «монетами из позолоченного свинца, а захватчики, получив эти деньги, отплыли домой». Подделка во благо отечества получила широкое распространение. В последующие века любители быстрой наживы открыли немало способов изготовления денег. Практически во всех полисах промышляли фальшивомонетчики, вовлекавшие в шайки мастеров монетного двора. Однако в Греции этот малопочтенный промысел преследовался жестоко и не достиг такого размаха, как в имперском Риме.
Гефестион
В древности от греческого рынка к римской агоре вела широкая прямая улица. Теперь руины зданий соединяются узкими переулками с небольшими домами и лавочками, где продаются сувениры для туристов. Территория старой рыночной площади по-прежнему ограничена скалой Ареопаг и высоким холмом Колонос Агорос, на котором более двух тысячелетий возвышается строгая дорическая колоннада храма Гефеста.
Древние греки не жалели средств на общественные здания, уделяя особое внимание храмам. Святилища, по сути, являлись жилищами богов-покровителей города, но возведение их не ограничивалось простыми строительными операциями. Для устройства частного дома достаточно было подвести фундамент, сложить из дерева стены, укрепить вертикальные поверхности балками и увенчать простую конструкцию двускатной крышей. Обиталище бога строилось иначе: огромному сооружению полагалось стоять на холме, следовательно, быть открытым взору, ветру и палящему солнцу. Для защиты стен от сырости крышу немного расширяли, укладывая на манер широкополой шляпы с краями, опиравшимися на столбы. Со временем деревянные опоры преобразились в мраморные колонны, а само здание уже ничем не напоминало частный дом.
Крепкие, красивые, богато украшенные храмы греков воплощали в себе гордость нации, ее образованность, достаток и в меньшей степени религиозное рвение. Сияя белизной на фоне изумрудной зелени и ярко-синего неба, они воспринимались не как простые здания, а скульптурные памятники. Люди редко проходили внутрь, обычно собираясь у главного входа. Граждане с восторгом обозревали величественные постройки, наслаждались прекрасным зрелищем, испытывая гордость за своих соотечественников, сумевших создать подобную красоту. Внутренние помещения были доступны только жрецам и немногим из молящихся. Подобно обычным городским домам, мраморные храмы даже богу казались временным пристанищем. Его существование проходило на небесах, а веселая афинская жизнь – под открытым небом, на улицах и площадях, где эллины проводили время от рассвета до глубокой ночи.
Древние греки не жалели средств на общественные здания, уделяя особое внимание храмам. Святилища, по сути, являлись жилищами богов-покровителей города, но возведение их не ограничивалось простыми строительными операциями. Для устройства частного дома достаточно было подвести фундамент, сложить из дерева стены, укрепить вертикальные поверхности балками и увенчать простую конструкцию двускатной крышей. Обиталище бога строилось иначе: огромному сооружению полагалось стоять на холме, следовательно, быть открытым взору, ветру и палящему солнцу. Для защиты стен от сырости крышу немного расширяли, укладывая на манер широкополой шляпы с краями, опиравшимися на столбы. Со временем деревянные опоры преобразились в мраморные колонны, а само здание уже ничем не напоминало частный дом.
Крепкие, красивые, богато украшенные храмы греков воплощали в себе гордость нации, ее образованность, достаток и в меньшей степени религиозное рвение. Сияя белизной на фоне изумрудной зелени и ярко-синего неба, они воспринимались не как простые здания, а скульптурные памятники. Люди редко проходили внутрь, обычно собираясь у главного входа. Граждане с восторгом обозревали величественные постройки, наслаждались прекрасным зрелищем, испытывая гордость за своих соотечественников, сумевших создать подобную красоту. Внутренние помещения были доступны только жрецам и немногим из молящихся. Подобно обычным городским домам, мраморные храмы даже богу казались временным пристанищем. Его существование проходило на небесах, а веселая афинская жизнь – под открытым небом, на улицах и площадях, где эллины проводили время от рассвета до глубокой ночи.