Страница:
Миф народа яо о Мулунгу любопытен во многих отношениях. «Сначала на земле не было людей, были только Бог и животные». Потом животные неоднократно именуются «народом Мулунгу», словно бы между ними и Богом существовали какие-то особые отношения. И все же нигде не говорится, что он их создал. Хамелеон, у которого вошло в обыкновение ставить ловушки для рыбы – его примеру местное население следует и по сей день, – однажды поутру обнаружил в одной из ловушек мужчину и женщину. Он привел их к Мулунгу, который «жил на земле, покуда не отправился на небо», и который был так же, как и Хамелеон, озадачен странными созданиями, похожими на него. Мулунгу посоветовал Хамелеону «оставить мужчину и женщину на земле». Все звери и птицы собрались, чтобы подивиться на них. В один из дней странные существа принялись добывать огонь при помощи трения. Потом они убили буйвола, зажарили и съели его. «И так они стали есть всех зверей» и наконец подожгли буш. «Снова пришел Мулунгу и сказал: «Хамелеон, я велел тебе оставить этих странных существ здесь, на земле, и вот народу моему пришел конец. Что же мне делать теперь?» Вдруг Мулунгу и Хамелеон увидели, что совсем рядом с ними загорелись заросли, и пустились бежать. «Хамелеон побежал к дереву и забрался на него, а Мулунгу остался на земле и сказал: «Я не могу влезть на дерево!» Тогда Мулунгу позвал Паука. Паук забрался на небо, вернулся и сказал: «Я легко поднялся наверх. Теперь ты, Мулунгу, поднимайся». Тогда Мулунгу отправился с Пауком на небо и сказал: «Когда люди умрут, пусть поднимутся наверх».
Как пояснил рассказчик, люди должны были подняться на небо и стать рабами Мулунгу, «потому что съели его народ здесь, на земле». Другими словами, Мулунгу отправился на небо из-за жестокого отношения людей к животным.
Невольно вспоминается – хотя, разумеется, параллель здесь вряд ли уместна – история о бушменском боге Кагне: «Кагн создал все на земле, и мы поклоняемся ему. Сначала он был очень добр, но потом нрав его испортился из-за того, что ему пришлось много сражаться… Мы не знаем, где он, об этом ведают только антилопы. Если вы во время охоты увидите бегущих куда-то антилоп, знайте – они спешат на зов Кагна». Молятся Богу так: «О Кагн, о Кагн, разве мы не твои дети? Разве ты не видишь, что мы голодаем? Пошли нам пищу!» В этой краткой молитве есть что-то трогательное. Неудивительно, что она вдохновила Эндрю Лэнга на написание одного из прекраснейших сонетов.
Установлено, что Кагн (у доктора Блика – Кагген) некогда был Богомолом и, следовательно, богом-тотемом, но ничто не препятствует развитию высшей концепции из низшей.
Примечательно, что помощь богу оказывает Паук. В фольклоре банту он почти всегда (за исключением некоторых сказок дуала) выступает в качестве посредника между небом и землей – это персонаж совершенно отличный от коварного и злобного Ананси с Золотого Берега. В историях народа конго Паук с помощью Черепахи, Дятла, Крысы и Москита приносит на землю божественный огонь: все животные вносят свою лепту в общее дело, но именно Паук помогает им подняться на небо.[15]
Представление о веревке, с помощью которой можно забраться на небо, возникло, скорее всего, при виде паука, висящего на паутине. Упоминание о ней встречается в очень древней зулусской поговорке, процитированной Каллауэем[16]: «Кому под силу сплести веревку, чтобы забраться на небо?»
Поговорка подразумевает, что подняться на небо невозможно, и все же существует история о короле Сензангаконе, которому приписывается этот подвиг – таким путем он ускользнул от (возможно, враждебных) духов.
Древняя песня народа тонга выражает то же страстное, но безнадежное желание: «Ах! Если бы у меня была веревка! Я бы поднялся на небо и обрел там покой!»
Обычно воины тонга перед битвой кричали своим врагам: «Приготовьте свои веревки и забирайтесь на небо!», что означало, разумеется: «другим путем вам от нас не спастись». В истории, приведенной Жюно под заголовком «Дорога на небо», юная девушка, страшащаяся гнева матери, «убегает из дома и по веревке забирается на небо».
Попасть на небо можно и забравшись на дерево. В зулусской сказке «Девушка и людоеды» брат и сестра, убегая от этих амазиму, влезли на дерево и «попали в прекрасную страну. Здесь они увидели красивый дом.
Дом был зеленым, а пол его блестел… Они увидели, что земля осталась далеко внизу, и не могли вернуться туда из страха перед людоедами, бродившими под деревом в поисках пищи». На небе брат и сестра нашли все, что им было нужно; они забили быка, поели мяса, а из шкуры сплели веревку, по которой втянули наверх одного из людоедов – то ли из страха, что он может помешать их возвращению на землю, то ли из чувства мести – и убили его. Впоследствии при помощи этой веревки они вернулись домой.
Согласно преданию, на вершине Килиманджаро жили ваконьинго – гномы или карлики. Вачага рассказывают, что у ваконьинго были лестницы, при помощи которых они с вершины горы могли подниматься на небо.
Мриле, мифологический герой чага, обидевшись на свою семью, уселся на стул и принялся читать заклинания, а потом вместе со стулом поднялся на небо. Там Мриле нашел мир, очень похожий на тот, что он покинул. Он отправился в путь и скоро увидел людей, мотыжащих землю. Мриле поприветствовал их и спросил дорогу до крааля Луны. Люди велели ему идти дальше и спросить дорогу у людей, рубящих лес. Мриле так и поступил, и дровосеки велели ему искать людей, копающих оросительный канал. Землекопы, в свою очередь, отправили Мриле к тем, кто выпалывал сорняки, а те – к людям, жнущим хлеб. (По одной из версий, все эти люди по очереди просили Мриле помочь им, и он соглашался.) Жнецы велели ему идти до развилки. «Пойдешь по нижней дороге и придешь к людям, садящимся есть». Люди радушно встретили Мриле и усадили за свой стол, но пища, которую они предложили ему, была сырой. Тогда Мриле вынул свои палочки и показал людям, как добывать огонь и готовить на нем пищу. Они так обрадовались, что подарили ему много коров и коз, и Мриле с триумфом вернулся домой. Примечательно, что обитатели небес были незнакомы с огнем (в Полинезии подобное говорят об обитателях подземного мира).
У того же народа есть очень любопытная легенда о Небесном Дереве. Однажды девушка по имени Кичалунду отправилась косить траву и провалилась в болото. Ее спутники слышали, как голос девушки звучал все слабее и слабее, по мере того как она спускалась через три царства мертвых, следующих одно за другим, и наконец воцарилась тишина. Постепенно из того места, где Кичалунду провалилась под землю, стало расти дерево, оно тянулось все выше и выше, пока не достигло неба. Маленькие пастухи пригоняли свои стада под тень дерева и резвились среди его ветвей. Однажды двое мальчиков забрались выше остальных и исчезли из вида. Товарищи просили их вернуться, но те отказались, сказав: «Мы поднимемся на небо, в верхний мир!» Больше этих мальчиков никто никогда не видел. Люди говорят, что они отправились к племени, живущему над небом.
Два других примечательных предания о небесных обитателях тоже относятся к фольклору чага. Мужчина и женщина – как говорят, предки ныне существующего клана Молама – пришли на землю с неба. Рассказывают, что в мир людей их послал Рува; первоначально у этой пары были хвосты, которые впоследствии они вынуждены были отрезать. Другая история рассказывает о существе по имени Мруле (не путать с Мриле), которое также спустилось с неба и сперва отправилось к народу масаи, а затем к племени чага, живущему у реки Шире. У этого существа была лишь одна нога, и всем своим видом оно напоминало полулюдей, о которых мы поговорим позже. Люди, испугавшись его странного облика, отказались предоставить Мруле приют и не дали ему пищи. Поэтому он вынужден был вернуться на небо, а люди впоследствии пожалели о проявленной ими жестокости.
Мы уже упоминали сказку ронга о Дороге в небо, которая в этой связи представляет большой интерес. Она принадлежит к очень распространенной группе историй, большинство из которых, впрочем, повествуют о подземном мире мертвых, а вовсе не о стране, расположенной над небом. Эти истории демонстрируют очевидную связь с европейскими сказками, типичной из которых является сказка братьев Гримм «Фрау Холле». Но подобные идеи, вероятнее всего, возникли независимо друг от друга, поэтому вряд ли есть смысл рассуждать о едином источнике концепции и ее распространении или даже о заимствовании идеи из Европы.
Сказка «Дорога на небо», процитированная Жюно, очевидно, далека от примитивной версии и в ходе своей эволюции утратила ряд важных деталей. Поэтому разумнее будет начать с варианта, приведенного Даффом Макдональдом под заголовком «Три женщины», хотя и этот вариант ясен не во всех отношениях. Установить смысл некоторых эпизодов можно только путем сравнения этой сказки с другими историями.
«Однажды три женщины, взяв с собой детей, отправились к реке. У реки одну из женщин обманули ее товарки, сказавшие: «Брось своего ребенка в воду, своих детей мы уже бросили». На самом же деле они спрятали детей под деревом».
На первый взгляд в этой жестокой и бессмысленной шутке нет никакого смысла, но сказка чага, которая начинается совершенно по-другому, возможно, проливает свет на этот эпизод. Сын вождя взял в жены девушку из другой деревни. По пути домой он сажает невесту в большой бочонок с медом и переносит через горы на спине. По дороге девушка слышит мычание коров, принадлежащих ее отцу, и просит жениха выпустить ее, чтобы она могла последний раз взглянуть на коров. Пока девушка отсутствует, птица, которую называют кириндово, занимает ее место в бочонке. Жених полагает, что невеста вернулась, и закрывает крышку бочонка. История, впрочем, не повторяет сюжетную линию сказки «Фальшивая невеста», поскольку настоящая невеста легко восстанавливает свои права и занимает полагающееся ей место, а кириндово (неизвестно, превратилась ли она в человека или нет) становится второй женой. Когда первая жена производит на свет ребенка, ревнивая кириндово изготавливает из бананового стебля фальшивого младенца и бросает его в водоем, убеждая мать, что в результате ребенок станет сильнее и красивее. Здесь мотив обмана матери, которую побуждают утопить ребенка, совершенно ясен.
Но вернемся к нашей истории про трех женщин. «И вот женщина бросила своего ребенка в воду, и крокодил проглотил его. Тогда ее товарки принялись смеяться над ней. «Мы обманули тебя!» – говорили они. Тогда мать «взобралась на дерево и сказала: «Я хочу подняться еще выше», и дерево стало расти, пока не достигло неба». Здесь не говорится, что женщина хочет найти дом Мулунгу, это станет ясно позже. Она встречает леопардов, которые спрашивают женщину, куда она направляется, и она говорит им: «Я хочу вернуть своего ребенка; мои спутницы обманули меня, они сказали: «Брось своего ребенка в воду». Леопарды отправили ее к неким существам, называемым нсензи (которых Макдональд причисляет к птицам), а те в свою очередь послали ее кмазомбе (рыбам), которые спросили женщину: «Чего ты хочешь?» Та ответила: «Я хочу узнать дорогу». – «Куда?» – спросили мазомбе. «Дорогу к Мулунгу». Те, кто встречался женщине на пути, не просили ее оказать им какую-либо помощь, но ее вежливые ответы пришлись по вкусу леопардам и другим существам, поскольку говорили о ее добром нраве. Наконец женщина находит «деревню Мулунгу» и рассказывает ему свою историю. Мулунгу призывает к себе крокодила и возвращает женщине ее ребенка. «Женщина взяла ребенка и спустилась вниз, – не уточняется, как именно, – к своей матери». Ее товарки, услышав о случившемся, немедленно побросали своих детей в воду и залезли на дерево. Они дерзко разговаривали с леопардами, нсензи и мазомбе и даже осыпали их бранью.
«Затем они пришли к Мулунгу. «Чего вы хотите?» – спросил он. Женщины сказали: «Мы бросили своих детей в воду». – «Что же заставило вас сделать это?» – спросил Мулунгу. Женщины скрыли истинную причину своего поступка и ответили: «Ничего». Но Мулунгу сказал: «Это ложь. Вы обманули свою подругу, сказав ей: «Брось своего ребенка в воду», а теперь вы лжете мне». Затем Мулунгу взял калебас с молнией и сказал: «Ваши дети здесь». Женщины взяли калебас, который вдруг издал ужасный звук, похожий на выстрел из ружья, и они умерли».
В «Дороге на небо» начало, как мы уже увидели, совсем иное: юная девушка, испугавшись, что ее будут ругать за разбитый кувшин, взобралась по веревке, чтобы найти убежище на небе. Поскольку в начале истории ничего не говорится о ребенке, уже рожденном или только ожидаемом, слова девушки, пришедшей в Небесную деревню: «Я пришла сюда в поисках ребенка», ставят в тупик. Впрочем, ситуация проясняется при сравнении этой истории с вариантом, который рассказывает племя яо и который, без сомнения, представляет собой более древнюю форму. Можно предположить, что начало истории было изменено с целью преподать урок своенравным и капризным дочерям. Может быть также, что случайно или намеренно две различные сказки были объединены в одну. Финальная развязка аналогична в обеих историях.
Нельзя не вспомнить и многочисленные варианты сказки о сводных сестрах, одна из которых – та, с которой плохо обращаются, – добра и готова всем помочь, и в конце сказки ее непременно ждет награда, в то время как ее избалованная и испорченная сестра ведет себя по-иному и ее ждет справедливое наказание. Истории подобного рода всегда связаны не с небом, а с подземным царством мертвых. В оригинальной версии сказки «Фрау Холле» девушка падает в колодец. Жена в сказке чага (где комбинация эпизодов противоположная) бросается в озеро, где утонул ее ребенок, и оба попадают в место, именуемое Страной Духов. В варианте истории из Сьерра-Леоне мачеха посылает падчерицу к «Дьяволу». Загадочная деревня, где, по мнению хауса, живут целители людей, тоже, судя по всему, находится в подземном мире. В другой сказке хауса «О том, как бедная девушка стала богатой» девушки не покидают мир живых; их цель – река Багаджун, возле которой живет колдунья. По пути к ней девушки проходят мимо рек из молока и меда. Этот эпизод может быть как отголоском индийских мифов, так и продуктом исключительно африканского мифотворчества.
В главе «Маленький народ» я процитирую историю чага, которая принадлежит к тому же типу, что и истории, упомянутые выше, но небо здесь заменено вершиной Килиманджаро, а вместо небесного народа фигурируют карлики ваконьинго. Примечательно, что в то время как небесные жители, по версии чага, незнакомы с огнем, герой этой сказки обучает ваконьинго защитной магии. Любопытно сравнить эту историю с преданием покомо, которое рассказывает о прародителе племени, получающем сведения об огне от коренного населения, васанье. К сказкам подобного рода мы еще вернемся, когда будем говорить о духах предков и мире мертвых.
Глава 2
Как пояснил рассказчик, люди должны были подняться на небо и стать рабами Мулунгу, «потому что съели его народ здесь, на земле». Другими словами, Мулунгу отправился на небо из-за жестокого отношения людей к животным.
Невольно вспоминается – хотя, разумеется, параллель здесь вряд ли уместна – история о бушменском боге Кагне: «Кагн создал все на земле, и мы поклоняемся ему. Сначала он был очень добр, но потом нрав его испортился из-за того, что ему пришлось много сражаться… Мы не знаем, где он, об этом ведают только антилопы. Если вы во время охоты увидите бегущих куда-то антилоп, знайте – они спешат на зов Кагна». Молятся Богу так: «О Кагн, о Кагн, разве мы не твои дети? Разве ты не видишь, что мы голодаем? Пошли нам пищу!» В этой краткой молитве есть что-то трогательное. Неудивительно, что она вдохновила Эндрю Лэнга на написание одного из прекраснейших сонетов.
Установлено, что Кагн (у доктора Блика – Кагген) некогда был Богомолом и, следовательно, богом-тотемом, но ничто не препятствует развитию высшей концепции из низшей.
Примечательно, что помощь богу оказывает Паук. В фольклоре банту он почти всегда (за исключением некоторых сказок дуала) выступает в качестве посредника между небом и землей – это персонаж совершенно отличный от коварного и злобного Ананси с Золотого Берега. В историях народа конго Паук с помощью Черепахи, Дятла, Крысы и Москита приносит на землю божественный огонь: все животные вносят свою лепту в общее дело, но именно Паук помогает им подняться на небо.[15]
Представление о веревке, с помощью которой можно забраться на небо, возникло, скорее всего, при виде паука, висящего на паутине. Упоминание о ней встречается в очень древней зулусской поговорке, процитированной Каллауэем[16]: «Кому под силу сплести веревку, чтобы забраться на небо?»
Поговорка подразумевает, что подняться на небо невозможно, и все же существует история о короле Сензангаконе, которому приписывается этот подвиг – таким путем он ускользнул от (возможно, враждебных) духов.
Древняя песня народа тонга выражает то же страстное, но безнадежное желание: «Ах! Если бы у меня была веревка! Я бы поднялся на небо и обрел там покой!»
Обычно воины тонга перед битвой кричали своим врагам: «Приготовьте свои веревки и забирайтесь на небо!», что означало, разумеется: «другим путем вам от нас не спастись». В истории, приведенной Жюно под заголовком «Дорога на небо», юная девушка, страшащаяся гнева матери, «убегает из дома и по веревке забирается на небо».
Попасть на небо можно и забравшись на дерево. В зулусской сказке «Девушка и людоеды» брат и сестра, убегая от этих амазиму, влезли на дерево и «попали в прекрасную страну. Здесь они увидели красивый дом.
Дом был зеленым, а пол его блестел… Они увидели, что земля осталась далеко внизу, и не могли вернуться туда из страха перед людоедами, бродившими под деревом в поисках пищи». На небе брат и сестра нашли все, что им было нужно; они забили быка, поели мяса, а из шкуры сплели веревку, по которой втянули наверх одного из людоедов – то ли из страха, что он может помешать их возвращению на землю, то ли из чувства мести – и убили его. Впоследствии при помощи этой веревки они вернулись домой.
Согласно преданию, на вершине Килиманджаро жили ваконьинго – гномы или карлики. Вачага рассказывают, что у ваконьинго были лестницы, при помощи которых они с вершины горы могли подниматься на небо.
Мриле, мифологический герой чага, обидевшись на свою семью, уселся на стул и принялся читать заклинания, а потом вместе со стулом поднялся на небо. Там Мриле нашел мир, очень похожий на тот, что он покинул. Он отправился в путь и скоро увидел людей, мотыжащих землю. Мриле поприветствовал их и спросил дорогу до крааля Луны. Люди велели ему идти дальше и спросить дорогу у людей, рубящих лес. Мриле так и поступил, и дровосеки велели ему искать людей, копающих оросительный канал. Землекопы, в свою очередь, отправили Мриле к тем, кто выпалывал сорняки, а те – к людям, жнущим хлеб. (По одной из версий, все эти люди по очереди просили Мриле помочь им, и он соглашался.) Жнецы велели ему идти до развилки. «Пойдешь по нижней дороге и придешь к людям, садящимся есть». Люди радушно встретили Мриле и усадили за свой стол, но пища, которую они предложили ему, была сырой. Тогда Мриле вынул свои палочки и показал людям, как добывать огонь и готовить на нем пищу. Они так обрадовались, что подарили ему много коров и коз, и Мриле с триумфом вернулся домой. Примечательно, что обитатели небес были незнакомы с огнем (в Полинезии подобное говорят об обитателях подземного мира).
У того же народа есть очень любопытная легенда о Небесном Дереве. Однажды девушка по имени Кичалунду отправилась косить траву и провалилась в болото. Ее спутники слышали, как голос девушки звучал все слабее и слабее, по мере того как она спускалась через три царства мертвых, следующих одно за другим, и наконец воцарилась тишина. Постепенно из того места, где Кичалунду провалилась под землю, стало расти дерево, оно тянулось все выше и выше, пока не достигло неба. Маленькие пастухи пригоняли свои стада под тень дерева и резвились среди его ветвей. Однажды двое мальчиков забрались выше остальных и исчезли из вида. Товарищи просили их вернуться, но те отказались, сказав: «Мы поднимемся на небо, в верхний мир!» Больше этих мальчиков никто никогда не видел. Люди говорят, что они отправились к племени, живущему над небом.
Два других примечательных предания о небесных обитателях тоже относятся к фольклору чага. Мужчина и женщина – как говорят, предки ныне существующего клана Молама – пришли на землю с неба. Рассказывают, что в мир людей их послал Рува; первоначально у этой пары были хвосты, которые впоследствии они вынуждены были отрезать. Другая история рассказывает о существе по имени Мруле (не путать с Мриле), которое также спустилось с неба и сперва отправилось к народу масаи, а затем к племени чага, живущему у реки Шире. У этого существа была лишь одна нога, и всем своим видом оно напоминало полулюдей, о которых мы поговорим позже. Люди, испугавшись его странного облика, отказались предоставить Мруле приют и не дали ему пищи. Поэтому он вынужден был вернуться на небо, а люди впоследствии пожалели о проявленной ими жестокости.
Мы уже упоминали сказку ронга о Дороге в небо, которая в этой связи представляет большой интерес. Она принадлежит к очень распространенной группе историй, большинство из которых, впрочем, повествуют о подземном мире мертвых, а вовсе не о стране, расположенной над небом. Эти истории демонстрируют очевидную связь с европейскими сказками, типичной из которых является сказка братьев Гримм «Фрау Холле». Но подобные идеи, вероятнее всего, возникли независимо друг от друга, поэтому вряд ли есть смысл рассуждать о едином источнике концепции и ее распространении или даже о заимствовании идеи из Европы.
Сказка «Дорога на небо», процитированная Жюно, очевидно, далека от примитивной версии и в ходе своей эволюции утратила ряд важных деталей. Поэтому разумнее будет начать с варианта, приведенного Даффом Макдональдом под заголовком «Три женщины», хотя и этот вариант ясен не во всех отношениях. Установить смысл некоторых эпизодов можно только путем сравнения этой сказки с другими историями.
«Однажды три женщины, взяв с собой детей, отправились к реке. У реки одну из женщин обманули ее товарки, сказавшие: «Брось своего ребенка в воду, своих детей мы уже бросили». На самом же деле они спрятали детей под деревом».
На первый взгляд в этой жестокой и бессмысленной шутке нет никакого смысла, но сказка чага, которая начинается совершенно по-другому, возможно, проливает свет на этот эпизод. Сын вождя взял в жены девушку из другой деревни. По пути домой он сажает невесту в большой бочонок с медом и переносит через горы на спине. По дороге девушка слышит мычание коров, принадлежащих ее отцу, и просит жениха выпустить ее, чтобы она могла последний раз взглянуть на коров. Пока девушка отсутствует, птица, которую называют кириндово, занимает ее место в бочонке. Жених полагает, что невеста вернулась, и закрывает крышку бочонка. История, впрочем, не повторяет сюжетную линию сказки «Фальшивая невеста», поскольку настоящая невеста легко восстанавливает свои права и занимает полагающееся ей место, а кириндово (неизвестно, превратилась ли она в человека или нет) становится второй женой. Когда первая жена производит на свет ребенка, ревнивая кириндово изготавливает из бананового стебля фальшивого младенца и бросает его в водоем, убеждая мать, что в результате ребенок станет сильнее и красивее. Здесь мотив обмана матери, которую побуждают утопить ребенка, совершенно ясен.
Но вернемся к нашей истории про трех женщин. «И вот женщина бросила своего ребенка в воду, и крокодил проглотил его. Тогда ее товарки принялись смеяться над ней. «Мы обманули тебя!» – говорили они. Тогда мать «взобралась на дерево и сказала: «Я хочу подняться еще выше», и дерево стало расти, пока не достигло неба». Здесь не говорится, что женщина хочет найти дом Мулунгу, это станет ясно позже. Она встречает леопардов, которые спрашивают женщину, куда она направляется, и она говорит им: «Я хочу вернуть своего ребенка; мои спутницы обманули меня, они сказали: «Брось своего ребенка в воду». Леопарды отправили ее к неким существам, называемым нсензи (которых Макдональд причисляет к птицам), а те в свою очередь послали ее кмазомбе (рыбам), которые спросили женщину: «Чего ты хочешь?» Та ответила: «Я хочу узнать дорогу». – «Куда?» – спросили мазомбе. «Дорогу к Мулунгу». Те, кто встречался женщине на пути, не просили ее оказать им какую-либо помощь, но ее вежливые ответы пришлись по вкусу леопардам и другим существам, поскольку говорили о ее добром нраве. Наконец женщина находит «деревню Мулунгу» и рассказывает ему свою историю. Мулунгу призывает к себе крокодила и возвращает женщине ее ребенка. «Женщина взяла ребенка и спустилась вниз, – не уточняется, как именно, – к своей матери». Ее товарки, услышав о случившемся, немедленно побросали своих детей в воду и залезли на дерево. Они дерзко разговаривали с леопардами, нсензи и мазомбе и даже осыпали их бранью.
«Затем они пришли к Мулунгу. «Чего вы хотите?» – спросил он. Женщины сказали: «Мы бросили своих детей в воду». – «Что же заставило вас сделать это?» – спросил Мулунгу. Женщины скрыли истинную причину своего поступка и ответили: «Ничего». Но Мулунгу сказал: «Это ложь. Вы обманули свою подругу, сказав ей: «Брось своего ребенка в воду», а теперь вы лжете мне». Затем Мулунгу взял калебас с молнией и сказал: «Ваши дети здесь». Женщины взяли калебас, который вдруг издал ужасный звук, похожий на выстрел из ружья, и они умерли».
В «Дороге на небо» начало, как мы уже увидели, совсем иное: юная девушка, испугавшись, что ее будут ругать за разбитый кувшин, взобралась по веревке, чтобы найти убежище на небе. Поскольку в начале истории ничего не говорится о ребенке, уже рожденном или только ожидаемом, слова девушки, пришедшей в Небесную деревню: «Я пришла сюда в поисках ребенка», ставят в тупик. Впрочем, ситуация проясняется при сравнении этой истории с вариантом, который рассказывает племя яо и который, без сомнения, представляет собой более древнюю форму. Можно предположить, что начало истории было изменено с целью преподать урок своенравным и капризным дочерям. Может быть также, что случайно или намеренно две различные сказки были объединены в одну. Финальная развязка аналогична в обеих историях.
Нельзя не вспомнить и многочисленные варианты сказки о сводных сестрах, одна из которых – та, с которой плохо обращаются, – добра и готова всем помочь, и в конце сказки ее непременно ждет награда, в то время как ее избалованная и испорченная сестра ведет себя по-иному и ее ждет справедливое наказание. Истории подобного рода всегда связаны не с небом, а с подземным царством мертвых. В оригинальной версии сказки «Фрау Холле» девушка падает в колодец. Жена в сказке чага (где комбинация эпизодов противоположная) бросается в озеро, где утонул ее ребенок, и оба попадают в место, именуемое Страной Духов. В варианте истории из Сьерра-Леоне мачеха посылает падчерицу к «Дьяволу». Загадочная деревня, где, по мнению хауса, живут целители людей, тоже, судя по всему, находится в подземном мире. В другой сказке хауса «О том, как бедная девушка стала богатой» девушки не покидают мир живых; их цель – река Багаджун, возле которой живет колдунья. По пути к ней девушки проходят мимо рек из молока и меда. Этот эпизод может быть как отголоском индийских мифов, так и продуктом исключительно африканского мифотворчества.
В главе «Маленький народ» я процитирую историю чага, которая принадлежит к тому же типу, что и истории, упомянутые выше, но небо здесь заменено вершиной Килиманджаро, а вместо небесного народа фигурируют карлики ваконьинго. Примечательно, что в то время как небесные жители, по версии чага, незнакомы с огнем, герой этой сказки обучает ваконьинго защитной магии. Любопытно сравнить эту историю с преданием покомо, которое рассказывает о прародителе племени, получающем сведения об огне от коренного населения, васанье. К сказкам подобного рода мы еще вернемся, когда будем говорить о духах предков и мире мертвых.
Глава 2
Мифы о происхождении
Такой заголовок кажется мне здесь более подходящим, чем «Мифы о сотворении мира», поскольку собственно о сотворении мира в том смысле, как его понимаем мы, в легендах банту говорится чрезвычайно мало. В большинстве случаев предания не упоминают процесс сотворения земли, она словно бы существовала с самого начала. Иногда мы встречаем рассказы о сотворении людей, но гораздо чаще они просто «появляются» – спускаются с неба, выходят из земли, а порой в истории даже не делается попытки объяснить, откуда взялись люди. Жюно говорит: «Я думаю, что проблема происхождения человека занимает ум банту куда больше, чем проблема происхождения целого мира». И это действительно так. Иногда даже возникает впечатление, что, когда в фольклоре все же встречаются скудные сведения о том, что Катонда, или Мулунгу, или Ньямбе сотворили землю, солнце и т. п., – все это не более чем импровизация, призванная «успокоить» европейцев, желающих получить информацию по вопросу, который никогда прежде аборигены себе не задавали. По словам Даффа Макдональда, «существование мира принимается как данность, которая не требует объяснений. Существуют, однако, легенды, рассказывающие о появлении солнца, луны и звезд, туч и дождя, а также о том, как возникли горы и реки». Мтанга – божество народа яо (которое некоторыми отождествляется с Мулунгу) – сжал поверхность земли, и появились горные хребты, вырыл реки и «привел землю в порядок». То есть земля уже существовала, надо было только «придать ей форму».
У бушонго есть история, больше похожая на настоящую легенду о сотворении мира, но тоже весьма своеобразная, во всяком случае, мне не приходилось встречать в Африке ничего похожего. Бумба, Творец, которого африканцы представляют себе как гигантское человекообразное существо, в начале мира существовал один, а в мире в то время не было ничего, кроме воды. Некоторые детали в этом повествовании, за исключением верховного акта сотворения мира, удивительно напоминают Книгу Бытия. Здесь надо учитывать тот факт, что бушонго были совершенно не затронуты влиянием миссионеров, а также то, что передавший эту историю Тордей почти не зависел от переводчиков.
Однажды Бумба, говорят бушонго, почувствовал страшную боль в животе и «извергнул из себя солнце, луну и звезды», дав таким образом миру свет. По мере того как солнечные лучи осушали землю, на ее поверхности стали появляться песчаные отмели, но жизни на земле не было. Тогда Бумба тем же способом произвел на свет восемь живых существ, которые, в свою очередь, дали жизнь, за некоторым исключением, всему остальному. Это были леопард, орел, крокодил, маленькая рыбка (прародительница всех прочих рыб), черепаха, пантера, белая цапля, жук и козел. Затем Бумба сотворил людей. Были ли среди них три сына, которые впоследствии выходят на сцену, неизвестно. Животные взялись населить мир, однако неясно, по какому принципу они это сделали. От козла произошли все рогатые животные, от жука – все насекомые, от крокодила – все змеи и игуана, белая цапля дала жизнь всем птицам, за исключением коршуна. Затем эстафету переняли сыновья Бумбы. Один создал белых муравьев, которые, очевидно, насекомыми не считались. Второй сын создал растение, от которого возникла вся растительность на земле. Третий сын пытался создать новые существа, но единственное, что у него в результате получилось, – коршун. Почему коршун так обособляется от всех прочих птиц, не объясняется.
Согласно преданию, бушонго пришли с далекого севера, возможно из района озера Чад, уже в исторические времена. Правда, что имя Бумба (который был не только Творцом, но и первым предком, чьи прямые потомки, правящие вожди, бережно сохранили в своей генеалогии каждое звено) встречается и у других племен, таких как, например, байла. Но само имя это принадлежит банту, а бушонго принесли с собой с севера странный архаичный язык, не относящийся к группе банту, который теперь уже почти совсем вышел из употребления.
Переходя к концепции происхождения людей от деревьев или растений, мы можем связать воедино легенды гереро, зулусов и других племен, обитающих к югу от Замбези.
Зулусы рассказывают: «Говорят, что мы, люди, вышли из тростниковых зарослей». Некоторые довольствуются этим общим заявлением, другие говорят, что было некое существо Ункулункулу, которое «появилось на свет в долине, где было много тростниковых зарослей (умланга), и все люди произошли от Ункулункулу. Все, как и Ункулункулу, произошло от тростника – люди, животные и зерно».
Басуто определенно считали, что первые люди произошли от тростника, поэтому у них принято было втыкать тростинки или пучки тростинок в крышу хижины, где родился ребенок. У народа тонга существуют различные вариации истории, в которых фигурирует то одна тростинка, то целые тростниковые заросли: в первой версии «один мужчина и одна женщина вышли из одной тростинки, стебель которой вдруг лопнул». Во втором варианте «люди из разных племен появились из тростниковых топей, и каждое племя уже было в своей одежде, со своим оружием и обычаями».
Гереро верили, что их предки произошли от священного дерева. Они называют дерево Омумборомбонга, а ботаники идентифицируют его как комбретум (Combretum primigenum). Говорят, что настоящее дерево, от которого произошли люди, все еще растет в Каоковельде, к западу от земли племени ндонга и к югу от реки Кунене. Бейдербек говорит об этом дереве так, словно видел его собственными глазами. «В этом дереве нет ничего необычного, разве что оно выглядит очень старым и, так сказать, допотопным. Овагереро (гереро), проходя мимо него, почтительно кланяются, в руках они держат пучок зеленых веток, которые втыкают в дерево или просто бросают к его корням. Они разговаривают с деревом и сами себе отвечают за него измененными голосами». Примечание, сделанное другой рукой, гласит, что гереро почитали все деревья этого вида, приветствуя их словами: «Тате Мукуру, узера!» – «Отец Мукуру, ты священен!» или, скорее, «табу». «Прежде овагереро выказывали такое почтение дереву, что даже не осмеливались сидеть в его тени».
Следует, однако, отметить, что лишь сами гереро и их скот произошли от священного Омумборомбонга. Некоторые племена банту верят, что люди, а также козы, овцы и бабуины произошли от скалы. Наиболее широко распространено предание о происхождении человека от тростника, но некоторые африканцы верят, что люди вышли (вместе с животными) из пещеры. Аньянджа утверждают, что первые люди появились из дыры в земле в месте, называемом Капиримтья, где скала все еще хранит следы ног людей и животных. Это место, как говорят, находится на холме или на острове в озере, расположенном где-то на западе от озера Ньяса. Корреспонденту журнала «Жизнь и труд» (издание миссии Блантайр) показали предполагаемое место рождения человека, расположенное на территории племени вемба: «скальный массив, на котором можно увидеть то, что аборигены называют следами ног взрослого человека, ребенка, зебры, лошади и собаки».
Примечательно, что, по словам Стоу, во всех мифах банту о происхождении человека – ведущих его от расколовшегося тростника или трещины в скале – бушмены не упоминаются, словно считается, что они существовали изначально. Некоторые из этих «преданий утверждают, что, когда их предки мигрировали на юг, они нашли незаселенную землю, там жили только дикие звери и бушмены – очевидно, в данном случае бушмены причислены к животным…».
Масаи утверждают, что, «когда Бог явился, чтобы подготовить мир для заселения его людьми, он нашел здесь доробо, слониху и змею». Доробо – это племя охотников, которые, должно быть, населяли землю до масаи, а теперь занимают по отношению к ним положение не то вассалов, не то рабов. Тот факт, что не только доробо, но также слон и змея стоят особняком, в высшей степени любопытен. На протяжении некоторого времени эти трое жили вместе, а доробо завел корову. Через некоторое время доробо поссорился со змеей, чье дыхание, сказал он, сильно раздражало его кожу. Бедная змея смиренно извинилась, сказав: «О отец мой, мое испорченное дыхание коснулось тебя ненамеренно», но доробо, хотя и не сказал ничего тогда, выждал удобный случай и убил змею палкой. Слониха, скучая по змее, осведомилась, где ее подруга. Доробо притворился, будто ничего не знает, но слониха, которая, без сомнения, уже составила свое мнение о его характере, не позволила себя обмануть. Через некоторое время у слонихи появился детеныш. К этому времени дожди уже закончились и все водоемы высохли, за исключением одного озерца, куда доробо каждый день водил свою корову на водопой. Однажды слониха тоже пришла к озеру и, утолив жажду, легла в воду, подняв со дна тучи ила, так что доробо, придя к водоему и обнаружив грязную воду, очень рассердился. Он ничего не сказал, а выждав некоторое время, в один прекрасный день сделал стрелу и убил слониху. Осиротевший слоненок сказал: «Доробо плохой. Я не останусь здесь. Сначала он убил змею, а теперь он убил мою мать. Я уйду и никогда не буду жить рядом с ним». И слоненок отправился в другие земли, где встретил одного из масаи и рассказал ему о случившемся. Масаи был так поражен услышанным, что решил сам увидеть доробо. Слоненок и масаи пришли к хижине доробо и увидели, что Бог опрокинул ее, так что открытая дверь смотрела в небо. Часть истории была утрачена, поскольку дальше мы вдруг узнаем, что Нгаи позвал доробо и сказал ему: «Я хочу, чтобы ты пришел завтра утром, мне нужно кое-что сказать тебе». Масаи услышал эти слова и сыграл над доробо шутку, которую в свое время Иаков сыграл над Исавом, – а именно решил прийти первым. Удивительно, однако, что, когда «он пришел к Нгаи и сказал: «Я пришел», тот не заметил подмены, а принялся давать ему советы, предназначенные для доробо. Так, он должен был построить большой крааль для скота, а потом отправиться в лес и найти там тощего теленка, которого следует привести домой и забить, а мясо сжечь. Затем он должен пойти в свою хижину – хижину доробо, разумеется, – и не пугаться и не кричать, что бы он ни услышал. Масаи сделал все, как было сказано, и ждал в хижине до тех пор, пока не услышал звук, похожий на гром. Нгаи опустил с неба веревку из кожи, и по этой веревке в крааль стал спускаться скот. Скот все спускался и спускался, пока крааль не заполнился. Наконец животных стало так много, что они стали ломать хижину. Масаи, испугавшись, закричал и выбежал из хижины и обнаружил, что веревка обрезана и скот больше не спускается по ней. Нгаи заявил, что если бы человек придержал язык, то получил бы куда больше скота.
У бушонго есть история, больше похожая на настоящую легенду о сотворении мира, но тоже весьма своеобразная, во всяком случае, мне не приходилось встречать в Африке ничего похожего. Бумба, Творец, которого африканцы представляют себе как гигантское человекообразное существо, в начале мира существовал один, а в мире в то время не было ничего, кроме воды. Некоторые детали в этом повествовании, за исключением верховного акта сотворения мира, удивительно напоминают Книгу Бытия. Здесь надо учитывать тот факт, что бушонго были совершенно не затронуты влиянием миссионеров, а также то, что передавший эту историю Тордей почти не зависел от переводчиков.
Однажды Бумба, говорят бушонго, почувствовал страшную боль в животе и «извергнул из себя солнце, луну и звезды», дав таким образом миру свет. По мере того как солнечные лучи осушали землю, на ее поверхности стали появляться песчаные отмели, но жизни на земле не было. Тогда Бумба тем же способом произвел на свет восемь живых существ, которые, в свою очередь, дали жизнь, за некоторым исключением, всему остальному. Это были леопард, орел, крокодил, маленькая рыбка (прародительница всех прочих рыб), черепаха, пантера, белая цапля, жук и козел. Затем Бумба сотворил людей. Были ли среди них три сына, которые впоследствии выходят на сцену, неизвестно. Животные взялись населить мир, однако неясно, по какому принципу они это сделали. От козла произошли все рогатые животные, от жука – все насекомые, от крокодила – все змеи и игуана, белая цапля дала жизнь всем птицам, за исключением коршуна. Затем эстафету переняли сыновья Бумбы. Один создал белых муравьев, которые, очевидно, насекомыми не считались. Второй сын создал растение, от которого возникла вся растительность на земле. Третий сын пытался создать новые существа, но единственное, что у него в результате получилось, – коршун. Почему коршун так обособляется от всех прочих птиц, не объясняется.
Согласно преданию, бушонго пришли с далекого севера, возможно из района озера Чад, уже в исторические времена. Правда, что имя Бумба (который был не только Творцом, но и первым предком, чьи прямые потомки, правящие вожди, бережно сохранили в своей генеалогии каждое звено) встречается и у других племен, таких как, например, байла. Но само имя это принадлежит банту, а бушонго принесли с собой с севера странный архаичный язык, не относящийся к группе банту, который теперь уже почти совсем вышел из употребления.
Переходя к концепции происхождения людей от деревьев или растений, мы можем связать воедино легенды гереро, зулусов и других племен, обитающих к югу от Замбези.
Зулусы рассказывают: «Говорят, что мы, люди, вышли из тростниковых зарослей». Некоторые довольствуются этим общим заявлением, другие говорят, что было некое существо Ункулункулу, которое «появилось на свет в долине, где было много тростниковых зарослей (умланга), и все люди произошли от Ункулункулу. Все, как и Ункулункулу, произошло от тростника – люди, животные и зерно».
Басуто определенно считали, что первые люди произошли от тростника, поэтому у них принято было втыкать тростинки или пучки тростинок в крышу хижины, где родился ребенок. У народа тонга существуют различные вариации истории, в которых фигурирует то одна тростинка, то целые тростниковые заросли: в первой версии «один мужчина и одна женщина вышли из одной тростинки, стебель которой вдруг лопнул». Во втором варианте «люди из разных племен появились из тростниковых топей, и каждое племя уже было в своей одежде, со своим оружием и обычаями».
Гереро верили, что их предки произошли от священного дерева. Они называют дерево Омумборомбонга, а ботаники идентифицируют его как комбретум (Combretum primigenum). Говорят, что настоящее дерево, от которого произошли люди, все еще растет в Каоковельде, к западу от земли племени ндонга и к югу от реки Кунене. Бейдербек говорит об этом дереве так, словно видел его собственными глазами. «В этом дереве нет ничего необычного, разве что оно выглядит очень старым и, так сказать, допотопным. Овагереро (гереро), проходя мимо него, почтительно кланяются, в руках они держат пучок зеленых веток, которые втыкают в дерево или просто бросают к его корням. Они разговаривают с деревом и сами себе отвечают за него измененными голосами». Примечание, сделанное другой рукой, гласит, что гереро почитали все деревья этого вида, приветствуя их словами: «Тате Мукуру, узера!» – «Отец Мукуру, ты священен!» или, скорее, «табу». «Прежде овагереро выказывали такое почтение дереву, что даже не осмеливались сидеть в его тени».
Следует, однако, отметить, что лишь сами гереро и их скот произошли от священного Омумборомбонга. Некоторые племена банту верят, что люди, а также козы, овцы и бабуины произошли от скалы. Наиболее широко распространено предание о происхождении человека от тростника, но некоторые африканцы верят, что люди вышли (вместе с животными) из пещеры. Аньянджа утверждают, что первые люди появились из дыры в земле в месте, называемом Капиримтья, где скала все еще хранит следы ног людей и животных. Это место, как говорят, находится на холме или на острове в озере, расположенном где-то на западе от озера Ньяса. Корреспонденту журнала «Жизнь и труд» (издание миссии Блантайр) показали предполагаемое место рождения человека, расположенное на территории племени вемба: «скальный массив, на котором можно увидеть то, что аборигены называют следами ног взрослого человека, ребенка, зебры, лошади и собаки».
Примечательно, что, по словам Стоу, во всех мифах банту о происхождении человека – ведущих его от расколовшегося тростника или трещины в скале – бушмены не упоминаются, словно считается, что они существовали изначально. Некоторые из этих «преданий утверждают, что, когда их предки мигрировали на юг, они нашли незаселенную землю, там жили только дикие звери и бушмены – очевидно, в данном случае бушмены причислены к животным…».
Масаи утверждают, что, «когда Бог явился, чтобы подготовить мир для заселения его людьми, он нашел здесь доробо, слониху и змею». Доробо – это племя охотников, которые, должно быть, населяли землю до масаи, а теперь занимают по отношению к ним положение не то вассалов, не то рабов. Тот факт, что не только доробо, но также слон и змея стоят особняком, в высшей степени любопытен. На протяжении некоторого времени эти трое жили вместе, а доробо завел корову. Через некоторое время доробо поссорился со змеей, чье дыхание, сказал он, сильно раздражало его кожу. Бедная змея смиренно извинилась, сказав: «О отец мой, мое испорченное дыхание коснулось тебя ненамеренно», но доробо, хотя и не сказал ничего тогда, выждал удобный случай и убил змею палкой. Слониха, скучая по змее, осведомилась, где ее подруга. Доробо притворился, будто ничего не знает, но слониха, которая, без сомнения, уже составила свое мнение о его характере, не позволила себя обмануть. Через некоторое время у слонихи появился детеныш. К этому времени дожди уже закончились и все водоемы высохли, за исключением одного озерца, куда доробо каждый день водил свою корову на водопой. Однажды слониха тоже пришла к озеру и, утолив жажду, легла в воду, подняв со дна тучи ила, так что доробо, придя к водоему и обнаружив грязную воду, очень рассердился. Он ничего не сказал, а выждав некоторое время, в один прекрасный день сделал стрелу и убил слониху. Осиротевший слоненок сказал: «Доробо плохой. Я не останусь здесь. Сначала он убил змею, а теперь он убил мою мать. Я уйду и никогда не буду жить рядом с ним». И слоненок отправился в другие земли, где встретил одного из масаи и рассказал ему о случившемся. Масаи был так поражен услышанным, что решил сам увидеть доробо. Слоненок и масаи пришли к хижине доробо и увидели, что Бог опрокинул ее, так что открытая дверь смотрела в небо. Часть истории была утрачена, поскольку дальше мы вдруг узнаем, что Нгаи позвал доробо и сказал ему: «Я хочу, чтобы ты пришел завтра утром, мне нужно кое-что сказать тебе». Масаи услышал эти слова и сыграл над доробо шутку, которую в свое время Иаков сыграл над Исавом, – а именно решил прийти первым. Удивительно, однако, что, когда «он пришел к Нгаи и сказал: «Я пришел», тот не заметил подмены, а принялся давать ему советы, предназначенные для доробо. Так, он должен был построить большой крааль для скота, а потом отправиться в лес и найти там тощего теленка, которого следует привести домой и забить, а мясо сжечь. Затем он должен пойти в свою хижину – хижину доробо, разумеется, – и не пугаться и не кричать, что бы он ни услышал. Масаи сделал все, как было сказано, и ждал в хижине до тех пор, пока не услышал звук, похожий на гром. Нгаи опустил с неба веревку из кожи, и по этой веревке в крааль стал спускаться скот. Скот все спускался и спускался, пока крааль не заполнился. Наконец животных стало так много, что они стали ломать хижину. Масаи, испугавшись, закричал и выбежал из хижины и обнаружил, что веревка обрезана и скот больше не спускается по ней. Нгаи заявил, что если бы человек придержал язык, то получил бы куда больше скота.