Страница:
Лили сделала все возможное, чтобы лицо ее не выдало ее подозрений и не отразило ни малейшего намека на охватившее ее горькое разочарование. Уставившись взглядом в его плечо, она старалась представить, что это всего лишь один из многих молодых щеголей, которые постоянно за ней увивались и на которых она почти не обращала внимания. Однако задача оказалась ей не по силам, зато Лили удалось сосредоточиться и хоть как-то контролировать свои эмоции.
– Вы, кажется, чем-то очень довольны, ваша светлость, – медовым голосом пропела она, удовлетворенно отметив, что в его улыбке мелькнула настороженность. Лили воспряла духом и стала надеяться, что он не заметил ее дурацкого восторга, от которого она в первые минуты просто онемела. А может, он просто принял ее за дурочку? Если он надеялся заморочить ей голову, пусть не думает, что его замысел удался. Она томно опустила ресницы – эту уловку Лили подсмотрела у флиртовавших с ним дам – и спросила елейным тоном: – Чем я сумела вызвать вашу милостивую улыбку?
Он немного смутился, словно не ожидал, что она заговорит. Его улыбка медленно погасла.
– Исключительно восторгом. Любой джентльмен на моем месте был бы счастлив вальсировать с такой очаровательной женщиной.
– В самом деле?
Она наклонила голову в знак того, что оценила его комплимент, а затем стала вглядываться в его лицо. Ну что она хочет увидеть в этих дьявольских глазах? Чуточку сострадания? Или хоть намёк на интерес? Что бы она там ни искала, он все равно себя не выдаст. И хотя комплимент его показался Лили вполне искренним, она с откровенным лицемерием парировала:
– Ну а на моем месте любая леди была бы счастлива танцевать вальс со столь привлекательным джентльменом! – Она надменно вскинула брови и продолжила, ни на миг не замедляя темпа: – Вот только жаль, что эта счастливица не может не думать о том, какие козни изобретает в данный момент невеста джентльмена. Козни, которые она обрушит на бедную счастливицу, хотя с ней и танцуют-то исключительно для того, чтобы вызвать ревность у… леди Маргарет.
Уголки его рта чуть дрогнули, но он, однако, сдержался. Проплывая в танце мимо кого-то из знакомых, он кивнул, а затем eго взгляд вновь обратился к ней.
– Откуда вы это узнали? – резко спросил он, явно раздосадованный.
Она постаралась за улыбкой спрятать боль, которую ей причинили его слова. О, как она хотела, чтобы ее предположения не подтвердились. В ее мечтах он был добр и деликатен, как подобает истинному джентльмену.
А деликатности герцога не хватило даже на то, чтобы солгать.
Она придумала себе слишком совершенный образ, и он рассыпался в пух и прах от одной только мимолетной встречи с этим человеком. Три долгих года она обожала человека, не достойного и трех минут ее внимания! Боль, которую она испытала, услышав о его помолвке с Маргарет Грэнджер, тускнела в сравнении с мукой, сжимающей сейчас ее сердце. Конечно, герцог Ремингтон не виноват в том, что не похож на кумира из ее грез, но все равно она чувствовала себя обманутой.
– Видите того пожилого джентльмена, стоящего возле стола с бутылками? – спросила она, кивнув в сторону лорда Потэра. Подождав, пока герцог Ремингтон найдет взглядом восьмидесятилетнего старика, Лили продолжила: – Не считая моего отца, вы с ним единственные из присутствующих здесь мужчин, которые могут спокойно смотреть мне в лицо, не шаря при этом глазами по моему декольте.
Ремингтон, казалось, был шокирован ее смелостью, но Лили уже не волновало, что он станет о ней думать. И поэтому она очень изумилась, когда ее кавалер вдруг от души расхохотался. Егосмех тут же привлек внимание остальных танцующих.
– Прекрасный удар! —.прошептала она. – Все теперь, очевидно, уверены, что мы с вами ведем весьма доверительный разговор. Представляю, что может вообразить леди Маргарет.
Он дружелюбно улыбнулся ей в ответ, крайне довольный. Почему бы ему и не быть довольным, раз она так охотно взялась ему подыгрывать. Лили даже скрипнула зубами, чувствуя, что ее собственная улыбка становится отнюдь не дружелюбной.
– Вы так изящно выразили свое негодование, леди Лилиан. Любая другая женщина на вашем месте угостила бы меня пощечиной и устроила бы настоящую сцену, догадайся она о моих намерениях.
Сама Лили тоже устроила бы – если бы могла! Ох, как бы она на него орала! Но вместо этого ей приходилось говорить ровнымтихим голосом, изображая полное безразличие к тому, что он оскорбил ее, пытаясь использовать в своих недостойных целях. Нет, нельзя допустить, чтобы он понял, что ему удалось поймать ее в свою ловушку.
– Ну зачем же устраивать сцены, мне очень даже приятно танцевать с человеком, который не досаждает мне своей назойливой влюбленностью, – как можно беззаботнее сказала она.
Его взгляд стал чуточку холоднее.
– И вы нисколько не цените того, что мужчина находит вас привлекательной?
Лили вопрос показался чрезвычайно оскорбительным. Ведь сам он не находил ее привлекательной. А если даже и находил, она все равно совершенно его не интересовала. Она понадобилась ему исключительно как средство, с помощью которого он решил досадить леди Маргарет. Он знать не знал. Да и на что ему. Ну не смешно ли в самом деле? Оба они составили друг о друге совершенно превратное представление. Хорошо хоть она вовремя узнала, каков он, а то выглядела бы совсем уж полной дурой. Впрочем, судя по его поступкам, он именно таковой ее и считал.
– А сами вы цените, ваша светлость?
Он взглянул на нее с некоторым недоумением.
– Прошу прощения?
Слегка отдышавшись от всех этих головокружительных поворотов, она поспешила объяснить, боясь, что через минуту уже не решится это сделать:
– Я спросила, цените ли вы сами, когда вас превозносят за то, как вы выглядите и каким вы выглядите, а совсем не за то, кто вы есть на самом деле?
Он изумленно на нее уставился, затем отвел взгляд. И хотя он продолжал крепко держать ее в объятиях. Лили почувствовала, как незримая стена отчуждения выросла между ними.
– Вы чересчур умны, леди Лилиан, – холодно сказал он.
Он, кажется, намеревался что-то объяснить, однако Лили не дала ему возможности высказаться точнее. Она больше не желала слушать его язвительные реплики. Единственное, чего она хотела, – это оказаться от него как можно дальше, пока не совершила какую-нибудь действительно непростительную глупость. Она чувствовала, что у нее начинает щипать глаза. Только слез сейчас не хватало. Это окончательно ее унизит.
– А вы, милорд, чересчур циничны, раз использовали именно меня в ваших интригах. Ведь вы, без сомнения, прекрасно осведомлены о том, что леди Маргарет считает меня одну виноватой в том, что лорд Осгуд покинул свиту ее верных поклонников. И, если вы еще сомневаетесь на этот счет, позвольте уверить вас, что мне крайне неприятно быть предметом сплетен вашей невесты.
– Леди Лилиан, я…
– Пожалуйста, избавьте меня от объяснений! – Она старалась не смотреть на него, мечтая лишь об одном – никогда больше не видеть этого обворожительного лица. Поэтому она уставилась на крохотную соринку на лацкане его фрака и сказала, обращаясь, собственно, к ней: – Объяснения здесь совершенно излишни, ваша светлость. В какие бы игры вы ни играли с вашей невестой, я не желаю в них участвовать.
Музыка умолкла, и герцог завершил танец скользящим поворотом, однако почему-то не отпустил ее, продолжая прижимать к себе. Лили взглянула на него и тут же отвела взгляд. Странный свет в его глазах взволновал ее. Казалось, этот человек заглядывал ей прямо в душу. Но она не хотела пускать его туда. А более всего она не хотела его жалости.
– Ваша светлость, танец кончился. Вам не следует портить игру, столь явственно обнаруживая недовольство по отношению ко мне..
Они стояли посреди опустевшего зала, привлекая всеобщее внимание. Лили всей кожей ощущала пристальные взгляды. Слыша осуждающий шепот, она на миг представила, сколько новых сплетен теперь посыплется на ее голову. Зачем он это делает? Чем она заслужила подобное обращение? А все потому, что ей померещилось, что она чуть ли не влюблена в него! Но это уж слишком жестокое наказание за ее глупость!
Герцог отвесил еще один изысканный поклон и увел ее из зала. Поравнявшись с Софи, он замедлил шаг – как раз возле двери, что вела в сад. Лили сразу заметила небольшую толпу, которая собралась вокруг Софи, состоявшую исключительно из мужчин. У нее упало сердце. Теперь ее наверняка заставят принять все приглашения на танец. А если она решится отказать, за ее спиной начнут обсуждать, почему она проявила благосклонность исключительно к герцогу Ремингтону.
К ним подошел Джордж Аллен, поклоном приветствуя герцога. У Лили упало сердце, когда она услышала почти неприкрытое торжество в его голосе.
– Мне кажется, следующий танец леди Лилиан обещала мне, – с широкой улыбкой сказал он.
– Леди Лилиан неважно себя чувствует, – заявил герцог Ремингтон тоном, не терпящим возражений. – Вам придется воспользоваться оказанной вам честью в другой раз.
Улыбка лорда Аллена мгновенно потухла.
– Скажите, что это неправда, – он умоляющим жестом протянул Лили руку и в то же время не сводил глаз с герцога. Увидев его лицо, Аллен тут же попятился.
У Лили не было времени обдумывать, что побудило герцога избавить ее от танцев. Она поспешила воспользоваться его выдумкой и, приложив ладонь ко лбу, жалобно пролепетала:
– Это правда. У меня, кажется, начинается мигрень.
– Приятного вечера, Аллен. – Коротким кивком герцог Ремингтон дал понять молодому лорду, что в его присутствии здесь больше не нуждаются. Он до тех пор смотрел на него, пока тот, откланявшись, не удалился прочь.
К ним, выбравшись из толпы, подошла Софи.
– Что это там за разговоры о твоей мигрени? – Она сразу заметила вымученную улыбку Лили и мрачное лицо герцога и скорбно поджала губы. – Лично мне всегда помогал глоток свежего воздуха. С вашего позволения, ваша светлость… я обещала показать Лили новые фонтаны в саду. Лорд Паундстоун говорит, что это нечто поразительное!
– Разумеется, – ответил он каким-то неестественным голосом. – Благодарю вас за танец, леди Лили, надеюсь… – Он замешкался.
Лили испугалась, что он обдумывает, как бы ему извиниться за свое отвратительное поведение, не называя при этом истинных причин. Но она не собиралась дожидаться, пока он придумает что-нибудь менее вопиющее. Она больше не желала слышать от него ни единого слова.
– Всего хорошего, ваша светлость.
Лили резко развернулась и, не дав ему договорить или ответить, подхватила Софи под руку и решительным шагом направилась к двери, ведущей на веранду. Они уже начали спускаться по ступеням, ведущим в сад, когда Софи опомнилась и, резко дернув за руку подругу, заставила ее остановиться.
– Ты что, сошла с ума? – воскликнула она. – Ты только что оборвала герцога Ремингтона. Самого герцога Ремингтона! – повторила она, словно одно только это имя должно было привести Лили в чувство. – Да он теперь просто уничтожит тебя! – Софи испуганно прижала ладонь ко рту и оглянулась, вдруг сообразив, что ее мог кто-то услышать. Она потянула Лили дальше вниз и направилась к зарослям сирени, росшей вдоль веранды. Здесь она снова остановилась и продолжила, теперь уже шепотом:
– Он вполне может сделать так, что ты больше не получишь приглашений ни на один стоящий бал. О чем только ты думала, Лили?
– О том, что нам действительно совсем неплохо прогуляться по саду. – Лили выдернула ладонь из цепких пальчиков подруги. – Не стоит все так драматизировать, Софи. Я лично совсем не думаю, что совершила что-то настолько ужасное.
– Не думаешь? Ты оскорбила его на глазах у всех гостей! А это человек четыреста, не меньше.
– Не меньше, – машинально повторила Лили.
– Еще месяц назад ты уверяла, что влюблена в него! – Софи покачала головой. – Что произошло? Лили почувствовала, как щеки ее вспыхнули.
– Думаешь, почему он вдруг пригласил меня на вальс? Чтобы заставить леди Маргарет, ревновать. Только поэтому.
– Каков негодяй! – прошептала Софи. – А ты в этом уверена, что только поэтому?
– По крайней мере, он сам в этом признался. Представляешь, какой наглец? – Лили покачала головой. – А я столько лет о нем вздыхала. Об этом ловеласе, об этом бездушном эгоисте. Я и представить не могла, что он такой циник. А как тебе его чудовищное высокомерие?..
– Ты молодец, что так резко его оборвала, не стала слушать. Он еще и не этого заслуживает.
Лили тяжко вздохнула и вдруг почувствовала, что у нее и в самом деле начинается мигрень. Она устало потерла виски.
– К моему глубокому сожалению, едва ли кто рискнет поставить его на место. Сказать ему все, чего он заслуживает.
– Нам остается только надеяться. – Софи вновь взяла Лили под руку и изобразила на лице веселую улыбку. – Как бы то ни было, мы не позволим его светлости окончательно испортить нам вечер. Почему бы нам наконец не прогуляться? Новые фонтаны Эшландов в самом деле великолепны. Пойдем посмотрим?
Это была явная попытка сменить тему разговора, но Лили не возражала. На сегодняшний вечер с нее было довольно герцога Ремингтона. Она повернулась по направлению к саду, но раздавшийся вдруг с веранды женский голос заставил обеих девушек замереть на месте.
– Вот вы где!
Подруги обменялись встревоженными взглядами, и Лили осторожно придвинулась к кустам, стараясь рассмотреть веранду сквозь цветущие ветки сирени. Ей удалось хорошенько разглядеть мужчину, стоящего спиной к ним у самой балюстрады.
Ремингтон.
И давно он здесь стоит? Прежде чем в голове у Лили возник ответ, на залитой лунным светом веранде появилась Маргарет Грэнджер в сопровождении лорда Аллена. Лили прекрасно видела их лица. Маргарет была просто разъярена, а лорд Аллен выглядел невероятно смущенным. Он нервно теребил свой шелковый галстук и смотрел куда угодно, только не на Ремингтона.
– Леди Маргарет почувствовала себя неважно и сказала, что ей просто необходимо подышать свежим воздухом. – Объяснив таким образом их появление здесь, лорд Аллен умолк и опустил глаза.
– Я не сомневалась, что вы здесь! – капризным голоском произнесла леди Маргарет. – Могу вас заверить, что все заметили, как вы покинули бал, стоило только удалиться леди Лилиан и мисс Стэнхоуп. – Маргарет окинула взглядом веранду, затем столь же внимательно оглядела сад и с невинным видом спросила: – Надеюсь, мы не помешали!
Герцог облокотился на каменные перила и небрежным жестом достал из кармана сигару. Он довольно долго ее не раскуривал, затем, откинув голову назад, выпустил клуб дыма, похожего при лунном свете на голубое облачко.
– Маргарет, почему вы решили, что можете помешать? И кому?
– Как знать, – многозначительно ответила она. – Ведь репутация некой известной вам дамы весьма сомнительна.
– Я что-то не очень хорошо вас понял. Не затруднит ли вас обменить, что вы имели в виду? – Он произнес это мягко… даже слишком. Но Маргарет не заметила этой угрожающей мягкости в его тоне.
– Вы, вероятно, не осведомлены, ваша светлость, но леди, о которой идет речь, носит траур. Ей совсем не следовало появляться на этом балу, а тем более танцевать всякие фривольные танцы!
– Насколько мне известно, в вашем семействе все пребывают в полном здравии. Стало быть, вы говорите о мисс Стэнхоуп или леди Лилиан Уолтерс?
– Разумеется, речь не обо мне! – Лицо Маргарет исказилось от злости. – Вы же знаете, что моя репутация безупречна. Речь идет о леди Лилиан, чье поведение просто возмутительно. Так все считают.
– Но стоит ли поднимать такой шум из-за одного танца… – пробормотал герцог Ремингтон.
– Погодите, сейчас я вас удивлю. – Маргарет с треском раскрыла веер и принялась нервно обмахиваться. Аккуратные светлые локоны так и запрыгали вокруг ее лица. – Я уже слышала несколько весьма интересных комментариев по этому поводу. Все видели, какими вы с ней обменивались взглядами. Многие уже в открытую говорят, что она завела себе нового любовника.
–В самом деле? – Казалось, Ремингтон был поражен этими словами. – Уж не меня ли?
– Я просто хочу, чтобы вы знали, какие гадости говорят за вашей спиной. – Маргарет яростно закрыла веер и принялась постукивать им по ладони. В этот момент она была очень похожа на гувернантку, отчитывающую своего питомца. – А кто-то даже высказался по поводу вашего возмутительного поведения: танцует со своей любовницей прямо на глазах женщины, за которой ухаживает.
Маргарет скрестила руки на груди и молча стала ждать от герцога объяснений. Лорд Аллен тем временем старательно разглядывал горшок с розовым кустом, стоящий на веранде. В темноте светился оранжевый огонек сигары герцога. Когда он в конце концов заговорил, голос его звучал по-прежнему тихо и ровно, но Лили явственно различила угрозу, скрытую за этим напускным спокойствием.
– Если еще хоть кто-нибудь посмеет утверждать, что леди Лилиан – моя любовница, то я вызову этого гнусного лжеца на дуэль. Если же лгуньей окажется женщина, я добьюсь того, что перед ней будут закрыты все двери и она никогда больше не посмеет показаться в обществе. Я ясно выразился, леди Маргарет?
Маргарет отпрянула назад, только сейчас поняв, в какой он ярости.
– Вполне, ваша светлость.
Ремингтон стремительным шагом направился в дом. Лили видела, как вся троица вернулась в бальный зал. Маргарет спешила изо всех сил, чтобы не отстать от герцога, лорд Аллен плелся сзади.
– Боже мой, – прошептала Софи. Она как зачарованная с ужасом продолжала смотреть на теперь уже пустую веранду. – Ты думаешь, он слышал наш разговор?
Лили перевела взгляд на нее.
– Разумеется, слышал. – Она расправляла нежно-бирюзовые складки своего платья, стараясь подавить охватившую ее жалость к себе. Унижение, которое она только что испытала, оказалось последней каплей, положив конец ее безрассудной влюбленности в герцога Ремингтона. Теперь она больше никогда не рискнет посмотреть ему в глаза… даже просто встретиться с ним на каком-нибудь балу или на приеме. К сожалению, герцога Ремингтона приглашают практически на все более или менее значительные светские рауты и балы. Значит, с ее светской жизнью отныне было покончено раз и навсегда.
– Если ты не возражаешь, Софи, я пойду разыщу отца и попрошу его увезти меня отсюда. Я просто больше не выдержу никаких сюрпризов.
– Но ты ведь не от него сбегаешь? Только этого не хватало;
– Конечно, нет. Но записка, из-за которой я здесь, уже передана в надежные руки твоей тетушки. И еще я стала предметом сплетен всех кумушек, собравшихся сегодня в этом зале. К тому же я умудрилась сообщить человеку, в которого была недавно влюблена, о своей тайной любви, что может быть унизительней? – Лили пожала плечами. – Должна признаться, что я сделала более чем достаточно за этот вечер. Зачем же мне еще здесь оставаться?
2
– Вы, кажется, чем-то очень довольны, ваша светлость, – медовым голосом пропела она, удовлетворенно отметив, что в его улыбке мелькнула настороженность. Лили воспряла духом и стала надеяться, что он не заметил ее дурацкого восторга, от которого она в первые минуты просто онемела. А может, он просто принял ее за дурочку? Если он надеялся заморочить ей голову, пусть не думает, что его замысел удался. Она томно опустила ресницы – эту уловку Лили подсмотрела у флиртовавших с ним дам – и спросила елейным тоном: – Чем я сумела вызвать вашу милостивую улыбку?
Он немного смутился, словно не ожидал, что она заговорит. Его улыбка медленно погасла.
– Исключительно восторгом. Любой джентльмен на моем месте был бы счастлив вальсировать с такой очаровательной женщиной.
– В самом деле?
Она наклонила голову в знак того, что оценила его комплимент, а затем стала вглядываться в его лицо. Ну что она хочет увидеть в этих дьявольских глазах? Чуточку сострадания? Или хоть намёк на интерес? Что бы она там ни искала, он все равно себя не выдаст. И хотя комплимент его показался Лили вполне искренним, она с откровенным лицемерием парировала:
– Ну а на моем месте любая леди была бы счастлива танцевать вальс со столь привлекательным джентльменом! – Она надменно вскинула брови и продолжила, ни на миг не замедляя темпа: – Вот только жаль, что эта счастливица не может не думать о том, какие козни изобретает в данный момент невеста джентльмена. Козни, которые она обрушит на бедную счастливицу, хотя с ней и танцуют-то исключительно для того, чтобы вызвать ревность у… леди Маргарет.
Уголки его рта чуть дрогнули, но он, однако, сдержался. Проплывая в танце мимо кого-то из знакомых, он кивнул, а затем eго взгляд вновь обратился к ней.
– Откуда вы это узнали? – резко спросил он, явно раздосадованный.
Она постаралась за улыбкой спрятать боль, которую ей причинили его слова. О, как она хотела, чтобы ее предположения не подтвердились. В ее мечтах он был добр и деликатен, как подобает истинному джентльмену.
А деликатности герцога не хватило даже на то, чтобы солгать.
Она придумала себе слишком совершенный образ, и он рассыпался в пух и прах от одной только мимолетной встречи с этим человеком. Три долгих года она обожала человека, не достойного и трех минут ее внимания! Боль, которую она испытала, услышав о его помолвке с Маргарет Грэнджер, тускнела в сравнении с мукой, сжимающей сейчас ее сердце. Конечно, герцог Ремингтон не виноват в том, что не похож на кумира из ее грез, но все равно она чувствовала себя обманутой.
– Видите того пожилого джентльмена, стоящего возле стола с бутылками? – спросила она, кивнув в сторону лорда Потэра. Подождав, пока герцог Ремингтон найдет взглядом восьмидесятилетнего старика, Лили продолжила: – Не считая моего отца, вы с ним единственные из присутствующих здесь мужчин, которые могут спокойно смотреть мне в лицо, не шаря при этом глазами по моему декольте.
Ремингтон, казалось, был шокирован ее смелостью, но Лили уже не волновало, что он станет о ней думать. И поэтому она очень изумилась, когда ее кавалер вдруг от души расхохотался. Егосмех тут же привлек внимание остальных танцующих.
– Прекрасный удар! —.прошептала она. – Все теперь, очевидно, уверены, что мы с вами ведем весьма доверительный разговор. Представляю, что может вообразить леди Маргарет.
Он дружелюбно улыбнулся ей в ответ, крайне довольный. Почему бы ему и не быть довольным, раз она так охотно взялась ему подыгрывать. Лили даже скрипнула зубами, чувствуя, что ее собственная улыбка становится отнюдь не дружелюбной.
– Вы так изящно выразили свое негодование, леди Лилиан. Любая другая женщина на вашем месте угостила бы меня пощечиной и устроила бы настоящую сцену, догадайся она о моих намерениях.
Сама Лили тоже устроила бы – если бы могла! Ох, как бы она на него орала! Но вместо этого ей приходилось говорить ровнымтихим голосом, изображая полное безразличие к тому, что он оскорбил ее, пытаясь использовать в своих недостойных целях. Нет, нельзя допустить, чтобы он понял, что ему удалось поймать ее в свою ловушку.
– Ну зачем же устраивать сцены, мне очень даже приятно танцевать с человеком, который не досаждает мне своей назойливой влюбленностью, – как можно беззаботнее сказала она.
Его взгляд стал чуточку холоднее.
– И вы нисколько не цените того, что мужчина находит вас привлекательной?
Лили вопрос показался чрезвычайно оскорбительным. Ведь сам он не находил ее привлекательной. А если даже и находил, она все равно совершенно его не интересовала. Она понадобилась ему исключительно как средство, с помощью которого он решил досадить леди Маргарет. Он знать не знал. Да и на что ему. Ну не смешно ли в самом деле? Оба они составили друг о друге совершенно превратное представление. Хорошо хоть она вовремя узнала, каков он, а то выглядела бы совсем уж полной дурой. Впрочем, судя по его поступкам, он именно таковой ее и считал.
– А сами вы цените, ваша светлость?
Он взглянул на нее с некоторым недоумением.
– Прошу прощения?
Слегка отдышавшись от всех этих головокружительных поворотов, она поспешила объяснить, боясь, что через минуту уже не решится это сделать:
– Я спросила, цените ли вы сами, когда вас превозносят за то, как вы выглядите и каким вы выглядите, а совсем не за то, кто вы есть на самом деле?
Он изумленно на нее уставился, затем отвел взгляд. И хотя он продолжал крепко держать ее в объятиях. Лили почувствовала, как незримая стена отчуждения выросла между ними.
– Вы чересчур умны, леди Лилиан, – холодно сказал он.
Он, кажется, намеревался что-то объяснить, однако Лили не дала ему возможности высказаться точнее. Она больше не желала слушать его язвительные реплики. Единственное, чего она хотела, – это оказаться от него как можно дальше, пока не совершила какую-нибудь действительно непростительную глупость. Она чувствовала, что у нее начинает щипать глаза. Только слез сейчас не хватало. Это окончательно ее унизит.
– А вы, милорд, чересчур циничны, раз использовали именно меня в ваших интригах. Ведь вы, без сомнения, прекрасно осведомлены о том, что леди Маргарет считает меня одну виноватой в том, что лорд Осгуд покинул свиту ее верных поклонников. И, если вы еще сомневаетесь на этот счет, позвольте уверить вас, что мне крайне неприятно быть предметом сплетен вашей невесты.
– Леди Лилиан, я…
– Пожалуйста, избавьте меня от объяснений! – Она старалась не смотреть на него, мечтая лишь об одном – никогда больше не видеть этого обворожительного лица. Поэтому она уставилась на крохотную соринку на лацкане его фрака и сказала, обращаясь, собственно, к ней: – Объяснения здесь совершенно излишни, ваша светлость. В какие бы игры вы ни играли с вашей невестой, я не желаю в них участвовать.
Музыка умолкла, и герцог завершил танец скользящим поворотом, однако почему-то не отпустил ее, продолжая прижимать к себе. Лили взглянула на него и тут же отвела взгляд. Странный свет в его глазах взволновал ее. Казалось, этот человек заглядывал ей прямо в душу. Но она не хотела пускать его туда. А более всего она не хотела его жалости.
– Ваша светлость, танец кончился. Вам не следует портить игру, столь явственно обнаруживая недовольство по отношению ко мне..
Они стояли посреди опустевшего зала, привлекая всеобщее внимание. Лили всей кожей ощущала пристальные взгляды. Слыша осуждающий шепот, она на миг представила, сколько новых сплетен теперь посыплется на ее голову. Зачем он это делает? Чем она заслужила подобное обращение? А все потому, что ей померещилось, что она чуть ли не влюблена в него! Но это уж слишком жестокое наказание за ее глупость!
Герцог отвесил еще один изысканный поклон и увел ее из зала. Поравнявшись с Софи, он замедлил шаг – как раз возле двери, что вела в сад. Лили сразу заметила небольшую толпу, которая собралась вокруг Софи, состоявшую исключительно из мужчин. У нее упало сердце. Теперь ее наверняка заставят принять все приглашения на танец. А если она решится отказать, за ее спиной начнут обсуждать, почему она проявила благосклонность исключительно к герцогу Ремингтону.
К ним подошел Джордж Аллен, поклоном приветствуя герцога. У Лили упало сердце, когда она услышала почти неприкрытое торжество в его голосе.
– Мне кажется, следующий танец леди Лилиан обещала мне, – с широкой улыбкой сказал он.
– Леди Лилиан неважно себя чувствует, – заявил герцог Ремингтон тоном, не терпящим возражений. – Вам придется воспользоваться оказанной вам честью в другой раз.
Улыбка лорда Аллена мгновенно потухла.
– Скажите, что это неправда, – он умоляющим жестом протянул Лили руку и в то же время не сводил глаз с герцога. Увидев его лицо, Аллен тут же попятился.
У Лили не было времени обдумывать, что побудило герцога избавить ее от танцев. Она поспешила воспользоваться его выдумкой и, приложив ладонь ко лбу, жалобно пролепетала:
– Это правда. У меня, кажется, начинается мигрень.
– Приятного вечера, Аллен. – Коротким кивком герцог Ремингтон дал понять молодому лорду, что в его присутствии здесь больше не нуждаются. Он до тех пор смотрел на него, пока тот, откланявшись, не удалился прочь.
К ним, выбравшись из толпы, подошла Софи.
– Что это там за разговоры о твоей мигрени? – Она сразу заметила вымученную улыбку Лили и мрачное лицо герцога и скорбно поджала губы. – Лично мне всегда помогал глоток свежего воздуха. С вашего позволения, ваша светлость… я обещала показать Лили новые фонтаны в саду. Лорд Паундстоун говорит, что это нечто поразительное!
– Разумеется, – ответил он каким-то неестественным голосом. – Благодарю вас за танец, леди Лили, надеюсь… – Он замешкался.
Лили испугалась, что он обдумывает, как бы ему извиниться за свое отвратительное поведение, не называя при этом истинных причин. Но она не собиралась дожидаться, пока он придумает что-нибудь менее вопиющее. Она больше не желала слышать от него ни единого слова.
– Всего хорошего, ваша светлость.
Лили резко развернулась и, не дав ему договорить или ответить, подхватила Софи под руку и решительным шагом направилась к двери, ведущей на веранду. Они уже начали спускаться по ступеням, ведущим в сад, когда Софи опомнилась и, резко дернув за руку подругу, заставила ее остановиться.
– Ты что, сошла с ума? – воскликнула она. – Ты только что оборвала герцога Ремингтона. Самого герцога Ремингтона! – повторила она, словно одно только это имя должно было привести Лили в чувство. – Да он теперь просто уничтожит тебя! – Софи испуганно прижала ладонь ко рту и оглянулась, вдруг сообразив, что ее мог кто-то услышать. Она потянула Лили дальше вниз и направилась к зарослям сирени, росшей вдоль веранды. Здесь она снова остановилась и продолжила, теперь уже шепотом:
– Он вполне может сделать так, что ты больше не получишь приглашений ни на один стоящий бал. О чем только ты думала, Лили?
– О том, что нам действительно совсем неплохо прогуляться по саду. – Лили выдернула ладонь из цепких пальчиков подруги. – Не стоит все так драматизировать, Софи. Я лично совсем не думаю, что совершила что-то настолько ужасное.
– Не думаешь? Ты оскорбила его на глазах у всех гостей! А это человек четыреста, не меньше.
– Не меньше, – машинально повторила Лили.
– Еще месяц назад ты уверяла, что влюблена в него! – Софи покачала головой. – Что произошло? Лили почувствовала, как щеки ее вспыхнули.
– Думаешь, почему он вдруг пригласил меня на вальс? Чтобы заставить леди Маргарет, ревновать. Только поэтому.
– Каков негодяй! – прошептала Софи. – А ты в этом уверена, что только поэтому?
– По крайней мере, он сам в этом признался. Представляешь, какой наглец? – Лили покачала головой. – А я столько лет о нем вздыхала. Об этом ловеласе, об этом бездушном эгоисте. Я и представить не могла, что он такой циник. А как тебе его чудовищное высокомерие?..
– Ты молодец, что так резко его оборвала, не стала слушать. Он еще и не этого заслуживает.
Лили тяжко вздохнула и вдруг почувствовала, что у нее и в самом деле начинается мигрень. Она устало потерла виски.
– К моему глубокому сожалению, едва ли кто рискнет поставить его на место. Сказать ему все, чего он заслуживает.
– Нам остается только надеяться. – Софи вновь взяла Лили под руку и изобразила на лице веселую улыбку. – Как бы то ни было, мы не позволим его светлости окончательно испортить нам вечер. Почему бы нам наконец не прогуляться? Новые фонтаны Эшландов в самом деле великолепны. Пойдем посмотрим?
Это была явная попытка сменить тему разговора, но Лили не возражала. На сегодняшний вечер с нее было довольно герцога Ремингтона. Она повернулась по направлению к саду, но раздавшийся вдруг с веранды женский голос заставил обеих девушек замереть на месте.
– Вот вы где!
Подруги обменялись встревоженными взглядами, и Лили осторожно придвинулась к кустам, стараясь рассмотреть веранду сквозь цветущие ветки сирени. Ей удалось хорошенько разглядеть мужчину, стоящего спиной к ним у самой балюстрады.
Ремингтон.
И давно он здесь стоит? Прежде чем в голове у Лили возник ответ, на залитой лунным светом веранде появилась Маргарет Грэнджер в сопровождении лорда Аллена. Лили прекрасно видела их лица. Маргарет была просто разъярена, а лорд Аллен выглядел невероятно смущенным. Он нервно теребил свой шелковый галстук и смотрел куда угодно, только не на Ремингтона.
– Леди Маргарет почувствовала себя неважно и сказала, что ей просто необходимо подышать свежим воздухом. – Объяснив таким образом их появление здесь, лорд Аллен умолк и опустил глаза.
– Я не сомневалась, что вы здесь! – капризным голоском произнесла леди Маргарет. – Могу вас заверить, что все заметили, как вы покинули бал, стоило только удалиться леди Лилиан и мисс Стэнхоуп. – Маргарет окинула взглядом веранду, затем столь же внимательно оглядела сад и с невинным видом спросила: – Надеюсь, мы не помешали!
Герцог облокотился на каменные перила и небрежным жестом достал из кармана сигару. Он довольно долго ее не раскуривал, затем, откинув голову назад, выпустил клуб дыма, похожего при лунном свете на голубое облачко.
– Маргарет, почему вы решили, что можете помешать? И кому?
– Как знать, – многозначительно ответила она. – Ведь репутация некой известной вам дамы весьма сомнительна.
– Я что-то не очень хорошо вас понял. Не затруднит ли вас обменить, что вы имели в виду? – Он произнес это мягко… даже слишком. Но Маргарет не заметила этой угрожающей мягкости в его тоне.
– Вы, вероятно, не осведомлены, ваша светлость, но леди, о которой идет речь, носит траур. Ей совсем не следовало появляться на этом балу, а тем более танцевать всякие фривольные танцы!
– Насколько мне известно, в вашем семействе все пребывают в полном здравии. Стало быть, вы говорите о мисс Стэнхоуп или леди Лилиан Уолтерс?
– Разумеется, речь не обо мне! – Лицо Маргарет исказилось от злости. – Вы же знаете, что моя репутация безупречна. Речь идет о леди Лилиан, чье поведение просто возмутительно. Так все считают.
– Но стоит ли поднимать такой шум из-за одного танца… – пробормотал герцог Ремингтон.
– Погодите, сейчас я вас удивлю. – Маргарет с треском раскрыла веер и принялась нервно обмахиваться. Аккуратные светлые локоны так и запрыгали вокруг ее лица. – Я уже слышала несколько весьма интересных комментариев по этому поводу. Все видели, какими вы с ней обменивались взглядами. Многие уже в открытую говорят, что она завела себе нового любовника.
–В самом деле? – Казалось, Ремингтон был поражен этими словами. – Уж не меня ли?
– Я просто хочу, чтобы вы знали, какие гадости говорят за вашей спиной. – Маргарет яростно закрыла веер и принялась постукивать им по ладони. В этот момент она была очень похожа на гувернантку, отчитывающую своего питомца. – А кто-то даже высказался по поводу вашего возмутительного поведения: танцует со своей любовницей прямо на глазах женщины, за которой ухаживает.
Маргарет скрестила руки на груди и молча стала ждать от герцога объяснений. Лорд Аллен тем временем старательно разглядывал горшок с розовым кустом, стоящий на веранде. В темноте светился оранжевый огонек сигары герцога. Когда он в конце концов заговорил, голос его звучал по-прежнему тихо и ровно, но Лили явственно различила угрозу, скрытую за этим напускным спокойствием.
– Если еще хоть кто-нибудь посмеет утверждать, что леди Лилиан – моя любовница, то я вызову этого гнусного лжеца на дуэль. Если же лгуньей окажется женщина, я добьюсь того, что перед ней будут закрыты все двери и она никогда больше не посмеет показаться в обществе. Я ясно выразился, леди Маргарет?
Маргарет отпрянула назад, только сейчас поняв, в какой он ярости.
– Вполне, ваша светлость.
Ремингтон стремительным шагом направился в дом. Лили видела, как вся троица вернулась в бальный зал. Маргарет спешила изо всех сил, чтобы не отстать от герцога, лорд Аллен плелся сзади.
– Боже мой, – прошептала Софи. Она как зачарованная с ужасом продолжала смотреть на теперь уже пустую веранду. – Ты думаешь, он слышал наш разговор?
Лили перевела взгляд на нее.
– Разумеется, слышал. – Она расправляла нежно-бирюзовые складки своего платья, стараясь подавить охватившую ее жалость к себе. Унижение, которое она только что испытала, оказалось последней каплей, положив конец ее безрассудной влюбленности в герцога Ремингтона. Теперь она больше никогда не рискнет посмотреть ему в глаза… даже просто встретиться с ним на каком-нибудь балу или на приеме. К сожалению, герцога Ремингтона приглашают практически на все более или менее значительные светские рауты и балы. Значит, с ее светской жизнью отныне было покончено раз и навсегда.
– Если ты не возражаешь, Софи, я пойду разыщу отца и попрошу его увезти меня отсюда. Я просто больше не выдержу никаких сюрпризов.
– Но ты ведь не от него сбегаешь? Только этого не хватало;
– Конечно, нет. Но записка, из-за которой я здесь, уже передана в надежные руки твоей тетушки. И еще я стала предметом сплетен всех кумушек, собравшихся сегодня в этом зале. К тому же я умудрилась сообщить человеку, в которого была недавно влюблена, о своей тайной любви, что может быть унизительней? – Лили пожала плечами. – Должна признаться, что я сделала более чем достаточно за этот вечер. Зачем же мне еще здесь оставаться?
2
Через два часа после этого разговора Лили наконец опустила тяжелые занавески в спальне и отвернулась от окна, у которого простояла очень долго, вглядываясь в смутные силуэты домов и пытаясь думать о чем-нибудь или о ком-нибудь, кроме герцога Ремингтона. Но тщетно.
Отец не стал с ней спорить, когда она неожиданно предложила ему уехать с бала. Как и его дочь, граф Кроффорд был небольшим любителем балов и прочих сборищ, и с большим удовольствием отправился коротать остаток вечера в свой клуб.
Лили вынула шпильки из прически, и волосы свободно упали на плечи, окутав ее пышным золотисто-каштановым плащом. Она принялась расчесывать эти густые спутавшиеся пряди, и слезы, так долго, сдерживаемые, хлынули из ее глаз.
Ремингтон, должно быть, решил, что она невероятно глупа. Да и все остальные так думают. У нее было огромное искушение доказать всем, как они заблуждаются, сделать что-нибудь особенное, чтобы никто больше не смел обращаться с ней как с безмозглой куклой.. Хорошо было бы, например, сделать подробное сообщение на следующем заседании «Общества любителей древностей» о найденном ею ключе для разгадки иероглифов. А если бы можно было признаться в том, какие задания она выполняет для Военного департамента, тогда уж все оценили бы ее по достоинству.
. Но, конечно, это было невозможно. Пока идет война, ей никуда не деться от роли безмозглой дурочки, которую она вынуждена была играть, чтобы никто не смог догадаться о ее талантах и о секретной деятельности.
Какой-то странный приглушенный звук, неожиданно нарушивший тишину в огромном доме, заставил ее насторожиться. Она замерла с гребнем в руке, почувствовав, как от страха зашевелились волосы у нее на голове. Недаром, едва она переступила в этот вечер порог дома, у нее возникло странное предчувствие опасности, чего-то зловещего. Она увидела в зеркале свое испуганное лицо и покачала головой. Подумаешь, это просто слуга случайно стукнул дверью, направляясь в кухню выпить воды. Для отца было слишком рано, он вряд ли вернется из клуба раньше чем через несколько часов.
Она вновь принялась расчесывать волосы, беспокойно прислушиваясь, не раздастся ли странный звук .снова. Однако не звук заставил ее задрожать от ужаса. В зеркале отражалась дверь в спальню, и вот она увидела, как медленно… очень медленно поворачивается ручка этой двери. А затем дверь начала медленно и бесшумно открываться…
Сердце Лили замерло от ужаса.
Это просто ее отец, который пришел домой раньше обычного. Возвращаясь домой из клуба, он всегда заходил к ней перед сном. Ей надо просто окликнуть его и дать знать, что она не спит. Однако вместо этого Лили продолжала сидеть неподвижно, боясь пошевелиться и вся дрожа. Пламя свечей, освещавших сбоку ее туалетный столик, тревожно металось, словно предупреждая о приближающейся угрозе. Она не отрывала глаз от отражения в зеркале, наблюдая, как дверь открывается все шире… еще шире. Темнота в коридоре скрывала того, кто открывал дверь. Часы на каминной полке, которых она еще за минуту до этого не замечала, неожиданно начали тикать так громко, что казалось, этот звук наполняет всю комнату, сливаясь с громкими ударами ее сердца и отдаваясь в висках.
Зеркало отразило силуэт мужчины, выступившего из темноты, и в первое мгновение Лили облегченно вздохнула. Зеленая с золотом ливрея могла принадлежать только слугам графа Кроффорда. Значит, этоих слуга. Однако при взгляде на его лицо она чуть не задохнулась от страха. Это было не лицо, а какая-то восточная маска. Нарисованные черты застыли в ужасном подобии улыбки. Из-за маски послышался низкий угрожающий смех, и человек бросился к ней. Лили отчаянно закричала.
Было около двух часов ночи, когда герцог Ремингтон покинул клуб вместе со своим другом Гарри, виконтом Гордоном. Пока они ждали, когда им подадут их плащи и шляпы, Гарри попросил герцога подвезти его домой в своем экипаже.
– Если, конечно, это вас не затруднит, – поправился он, и его жизнерадостное лицо осветилось обаятельной мальчишеской улыбкой. – На нашем экипаже моя мать и сестры укатили на бал к Эшландам.
– Ну разумеется, не затруднит, – отвечал герцог, что было неправдой. Однако он совсем не был уверен, что молодой виконт Гордон в состоянии заплатить за наемный экипаж.
Ремингтон весь вечер думал о Лили Уолтерс. Чистота и невинность удивительным образом сочетались в ней с потрясающей чувственностью. Такое трудно было себе представить, и еще труднее было устоять перед соблазном. Именно поэтому он столь упорно избегал ее, понимая, что несравненной Лили Уолтерс нет места в его неправедной жизни.
Так было до сегодняшнего вечера.
Сегодня на балу он специально разыскивал ее, чтобы использовать в своих эгоистичных целях. Он успокаивал . себя тем, что она никогда не догадается о его истинных намерениях. Она притягивает мужчин совсем не умом – летят как пчелы на мед. Он слышал, что многие как раз считали ее неумной, скорее даже глуповатой. Хотелось бы ему знать, откуда они это взяли. Сегодня вечером он обнаружил, что в этой хорошенькой головке, которую многие считали пустой, скрывается острый, проницательный ум. Она почти сразу догадалась, зачем он пригласил ее танцевать. А как ловко она затем выставила его на посмешище! Он понимал, что оскорбил и унизил ее. Он снова и снова вспоминал выражение ее глаз, когда вальс закончился и они стояли посреди пустого зала. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем он сможет забыть этот взгляд раненой лани. Позже, на веранде, он узнал, почему она так смотрела, и понял, какую он причинил ей боль.
Отец не стал с ней спорить, когда она неожиданно предложила ему уехать с бала. Как и его дочь, граф Кроффорд был небольшим любителем балов и прочих сборищ, и с большим удовольствием отправился коротать остаток вечера в свой клуб.
Лили вынула шпильки из прически, и волосы свободно упали на плечи, окутав ее пышным золотисто-каштановым плащом. Она принялась расчесывать эти густые спутавшиеся пряди, и слезы, так долго, сдерживаемые, хлынули из ее глаз.
Ремингтон, должно быть, решил, что она невероятно глупа. Да и все остальные так думают. У нее было огромное искушение доказать всем, как они заблуждаются, сделать что-нибудь особенное, чтобы никто больше не смел обращаться с ней как с безмозглой куклой.. Хорошо было бы, например, сделать подробное сообщение на следующем заседании «Общества любителей древностей» о найденном ею ключе для разгадки иероглифов. А если бы можно было признаться в том, какие задания она выполняет для Военного департамента, тогда уж все оценили бы ее по достоинству.
. Но, конечно, это было невозможно. Пока идет война, ей никуда не деться от роли безмозглой дурочки, которую она вынуждена была играть, чтобы никто не смог догадаться о ее талантах и о секретной деятельности.
Какой-то странный приглушенный звук, неожиданно нарушивший тишину в огромном доме, заставил ее насторожиться. Она замерла с гребнем в руке, почувствовав, как от страха зашевелились волосы у нее на голове. Недаром, едва она переступила в этот вечер порог дома, у нее возникло странное предчувствие опасности, чего-то зловещего. Она увидела в зеркале свое испуганное лицо и покачала головой. Подумаешь, это просто слуга случайно стукнул дверью, направляясь в кухню выпить воды. Для отца было слишком рано, он вряд ли вернется из клуба раньше чем через несколько часов.
Она вновь принялась расчесывать волосы, беспокойно прислушиваясь, не раздастся ли странный звук .снова. Однако не звук заставил ее задрожать от ужаса. В зеркале отражалась дверь в спальню, и вот она увидела, как медленно… очень медленно поворачивается ручка этой двери. А затем дверь начала медленно и бесшумно открываться…
Сердце Лили замерло от ужаса.
Это просто ее отец, который пришел домой раньше обычного. Возвращаясь домой из клуба, он всегда заходил к ней перед сном. Ей надо просто окликнуть его и дать знать, что она не спит. Однако вместо этого Лили продолжала сидеть неподвижно, боясь пошевелиться и вся дрожа. Пламя свечей, освещавших сбоку ее туалетный столик, тревожно металось, словно предупреждая о приближающейся угрозе. Она не отрывала глаз от отражения в зеркале, наблюдая, как дверь открывается все шире… еще шире. Темнота в коридоре скрывала того, кто открывал дверь. Часы на каминной полке, которых она еще за минуту до этого не замечала, неожиданно начали тикать так громко, что казалось, этот звук наполняет всю комнату, сливаясь с громкими ударами ее сердца и отдаваясь в висках.
Зеркало отразило силуэт мужчины, выступившего из темноты, и в первое мгновение Лили облегченно вздохнула. Зеленая с золотом ливрея могла принадлежать только слугам графа Кроффорда. Значит, этоих слуга. Однако при взгляде на его лицо она чуть не задохнулась от страха. Это было не лицо, а какая-то восточная маска. Нарисованные черты застыли в ужасном подобии улыбки. Из-за маски послышался низкий угрожающий смех, и человек бросился к ней. Лили отчаянно закричала.
Было около двух часов ночи, когда герцог Ремингтон покинул клуб вместе со своим другом Гарри, виконтом Гордоном. Пока они ждали, когда им подадут их плащи и шляпы, Гарри попросил герцога подвезти его домой в своем экипаже.
– Если, конечно, это вас не затруднит, – поправился он, и его жизнерадостное лицо осветилось обаятельной мальчишеской улыбкой. – На нашем экипаже моя мать и сестры укатили на бал к Эшландам.
– Ну разумеется, не затруднит, – отвечал герцог, что было неправдой. Однако он совсем не был уверен, что молодой виконт Гордон в состоянии заплатить за наемный экипаж.
Ремингтон весь вечер думал о Лили Уолтерс. Чистота и невинность удивительным образом сочетались в ней с потрясающей чувственностью. Такое трудно было себе представить, и еще труднее было устоять перед соблазном. Именно поэтому он столь упорно избегал ее, понимая, что несравненной Лили Уолтерс нет места в его неправедной жизни.
Так было до сегодняшнего вечера.
Сегодня на балу он специально разыскивал ее, чтобы использовать в своих эгоистичных целях. Он успокаивал . себя тем, что она никогда не догадается о его истинных намерениях. Она притягивает мужчин совсем не умом – летят как пчелы на мед. Он слышал, что многие как раз считали ее неумной, скорее даже глуповатой. Хотелось бы ему знать, откуда они это взяли. Сегодня вечером он обнаружил, что в этой хорошенькой головке, которую многие считали пустой, скрывается острый, проницательный ум. Она почти сразу догадалась, зачем он пригласил ее танцевать. А как ловко она затем выставила его на посмешище! Он понимал, что оскорбил и унизил ее. Он снова и снова вспоминал выражение ее глаз, когда вальс закончился и они стояли посреди пустого зала. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем он сможет забыть этот взгляд раненой лани. Позже, на веранде, он узнал, почему она так смотрела, и понял, какую он причинил ей боль.