Энтони Пирс. Ксанф. Замок Ругна

   – А как же началась война между гоблинами и гарпиями? – спросил Дор.
   Горпына глубоко вздохнула. Груди у нее были такие красивые, что он даже загордился: вот что можно взять у людей!
   – Это длинная история, красавчик. Иди сюда, склони голову ко мне на крыло. Я буду счищать грязь с твоего лица и рассказывать.
   Он рассудил, что это не опасно. Крыло оказалось твердым, гладким и упругим и пахло чистотой.
   – Давным-давно, когда Ксанф только родился, – начала Горпына сладкозвучным голосом, – когда все, что в нем жило, только начинало размножаться, являя на свет те волшебные комбинации, кои столь известны в наши дни, мы, полулюди, испытывали друг к другу подлинное душевное влечение. – Горпына прикоснулась языком к его щеке. Так вот как она собирается счищать с него грязь! Сначала Дор хотел воспротивиться, но передумал. Честно говоря, это даже приятно. – Люди из Обыкновении, – продолжала Горпына, – настоящие мужчины, навещали Ксанф, убивая и разрушая. – Легкий щипок за ухо. – И мы, полулюди, вынуждены были помогать им, просто чтобы выжить. Гоблины жили тогда по соседству с гарпиями – или гарпии по соседству с гоблинами? Иногда они жили вместе, в одной пещере. Гоблины днем спали, а ночью охотились, а гарпии – наоборот, днем охотились, а ночью спали. Поэтому спальных мест всегда не хватало. Но гоблинов становилось все больше, но число гарпий росло. И вот уже стало мало места. – Ведя свой рассказ, Горпына прикоснулась губами к его губам. Какие мягкие и сладкие! Если бы он не знал, что она просто счищает грязь, мог подумать, что это поцелуй. – Некоторые из наших наседок просто покинули пещеры и стали вить гнезда на деревьях. – Она принялась очищать вторую половину лица. – Но алчные гоблины рассудили так: чем меньше будет гарпий, тем больше останется места для гоблинов. И они устроили настоящий заговор против простодушных гарпий, то есть гарпиев, наших мужчин. Гоблинши, среди которых в те времена попадались весьма миловидные особи, стали соблазнять гарпиев. Гоблинши увлекали их своими... своими...
   Горпына прервала рассказ. Крыло ее вздрагивало, рассказ взволновал ее. Но и Дору было не легче: ее грудь оказалась рядом с его щекой. Слушать теперь оказалось очень нелегко. А Горпына собрала все силы и продолжила:
   – ...увлекали гоблинши наших гарпиев своими руками и ногами. В те времена наш род еще не так далеко ушел от людей, и гарпии-мужчины помнили и вожделели к так называемым настоящим девушкам, хотя уже в те времена так называемые человеческие девушки испытывали к гарпиям только отвращение. Когда гоблинские дамы, они и не дамы вовсе, но я грубых слов не признаю... когда эти гоблинские дамочки соблазнили наших петушков... о, до чего глупы мужчины!..
   – Глупы, – согласился Дор, чувствуя себя и в самом деле глупо в такой близости от ее груди. Среди женщин круглых дур куда больше, но глупо доказывать это женщине.
   – Мы потеряли наших мужчин и озлобились. Вот почему люди считают нас грубиянками. А нам попросту не с кем быть нежными.
   – Но это ведь только одно поколение, – возразил Дор. – Одних петухов увели, но наверняка родились новые.
   – Не родились. Дети попросту перестали рождаться. Мужчин у нас и в лучшие времена было не очень много, а тут и они исчезли. Гарпии старели, горечь все больше пропитывала их, никому они были не нужны. Стареющая гарпия в холодном гнезде – что может быть хуже!
   Она закончила умывание. Он не сомневался, что лицо его сейчас просто сияет чистотой.
   – Но почему же гарпии не вымерли? – задал он вполне закономерный вопрос.
   – Мы находим женихов среди соседей. Приходится. Иначе род гарпий действительно ждала бы смерть. Первая гарпия родилась в правремена от связи человека с грифоном. Люди и грифоны – вот кто мог бы нам помочь. Но все гораздо сложнее. Ни человеческие мужчины, ни грифоны обычно не склонны вступать в брак с гарпиями. И нам не всегда удается увлечь их к любовному источнику. А от смешанных браков рождаются, увы, гарпии только женского пола. Гарпий может родиться только от гарпия. А пока мы просто орава уродливых куриц.
   Любопытнейшая история! Любовные источники, оказывается, и в самом деле существовали. Напившийся из такого источника впадал в любовное безумие и овладевал первым попавшимся существом противоположного пола, но часто и совсем чуждого вида. Многие существа в Ксанфе обязаны своим рождением именно этим источникам. Но прекрасные помеси обычно не повторяли родительских ошибок, держались подальше от коварных источников и находили себе пару среди своих соплеменников. К счастью, только свежая вода обладала волшебной силой. Ведь какой соблазн для шутников – подлить такой водички в чашу друга! Но гарпиям, которые не всегда могли подманить возможного жениха к источнику, это доставляло определенные трудности.
   Тело Горпыны дрожало от гнева, в голосе зазвучали сварливые нотки, столь обычные для старых гарпий:
   – Вот что проклятые гоблины сделали с нами! Вот почему мы ненавидим их и вот почему воюем с ними! Мы хотим уничтожить всех их мужчин, как они уничтожили наших. Мы отомстим! Мы уже собираем армию и вербуем союзников среди наших крылатых собратьев. Род гоблинов исчезнет с лица ксанфской земли!
   Дор уже понял, для чего гарпии притащили его.
   – Я сочувствую вашей беде, – сказал он, – но ничем не могу помочь. Мне слишком мало лет. Меня даже мужчиной нельзя назвать.
   – А Горпына посмотрела на него с удивлением: с виду – настоящий мужчина.
   – Я вырос в считанные минуты, – объяснил он. – Но на самом деле мне всего двенадцать лет. Среди людей я считаюсь ребенком. Но мне надо помочь Милли.
   Горпына задумалась.
   – Если тебе двенадцать лет, то наши действия – не что иное, как запрещенное законом совращение малолетнего. Поступок весьма предосудительный. Тогда ты просто... подаришь мне кольцо. Идет? Может, с его помощью я смогу снести яйцо.
   – Сможешь! Сможешь! – с жаром воскликнуло кольцо.
   – Я в общем-то и не очень хочу замуж, – сказала Горпына, примеряя кольцо. – Но мамаша настаивает. Ступай за своей подружкой, хотя зачем она тебе нужна, такому желторотому. Пойдешь направо. Она в четвертой пещере.
   – Благодарю. А мама не воспротивится... если я уйду?
   – Только если я дам знать. А я не дам знать... если кольцо действительно волшебное.
   – Кольцо волшебное, но его нельзя торопить...
   – Беги. Не видишь, что ли, – разрешаю.
   И он побежал... А вдруг у нее не хватит терпения возиться с кольцом? А вдруг вообще передумает? А вдруг... кольцо и в самом деле волшебное! Тогда среди гарпий скоро появится цыпленок-пацаненок. Как бы там ни было, а ему надо бежать.
   Дряхлая гарпия посмотрела на него подозрительно, но пропустила. Он пошел вправо, отсчитал четыре пещеры и увидел Милли – взлохмаченную, но живую и здоровую.
   – Дор! – воскликнула она. – Я знала, что ты меня спасешь!
   – Еще не спас, – возразил он. – Я отдал то болтливое кольцо, чтобы пробраться к тебе.
   – Бежим! – крикнула Милли. – Кольцо не поможет – оно кругом врет.
   «На то оно и кольцо», – подумал он. Но выхода не было. Эта пещера, как и другие, обрывалась в пропасть.
   – Отсюда так просто не выберешься, – сказал он. – У нас же нет крыльев. Поэтому гарпии нас и не особо стерегли.
   – Меня собирались изжарить, – мрачно сообщила Милли. – Съесть на ужин. Уж лучше в пропасть...
   – Тебя просто пугали. Чтобы принудить меня кое к чему, – успокоил ее Дор. И сразу засомневался – а вдруг и в самом деле собирались? Если, угрожая ей, они хотели запугать его, то зачем бросили их в разные пещеры? Нет, с гарпиями шутки плохи.
   – Принудить? Но к чему?
   – А, пустяки, я все равно не смог бы... У него теперь тело мужчины, а раз так, то вполне возможно...
   – Чистое! – воскликнула она, взглянув на его лицо.
   – Это... я умылся.
   Милли прищурилась. Что-то ее смутило. Беда с этой женской проницательностью!
   Дор присел на корточки около дверной дыры и ощупал стенку снаружи. Но, увы, не нашел ничего, что помогло бы им выбраться. Скала была твердая и гладкая, как стекло, и расстояние до земли – ужасное. Вокруг летали гарпии. Одни покидали жилище, другие возвращались. Крылья, крылья. Пешком здесь не ходят. Надежды на спасение нет!
   Будь на скале выступы, пленники все равно не смогли бы подняться. Для этого надо держаться двумя руками. Милли оказалась бы без поддержки. И конечно, стала бы кричать, дергать ногами, мотать головой – и свалилась бы. В пропасть. Подъем по скале по плечу только настоящим мужчинам.
   «А ты разве настоящий мужчина?» – ехидно спросил внутренний голос.
   Горпына сказала, что гарпии когда-то делили жилища с гоблинами. Гоблины летать не умеют. Умеют ли они лазать по скалам? Вряд ли. Гоблины наверняка входили и выходили пешком. По каким-то проходам или тропам. Предположим, эти проходы были уничтожены после размолвки с гоблинами...
   – Стены, существуют ли тайные проходы гоблинов?
   – Стены здесь ни при чем, – хором ответили стены.
   – Гоблины не жили в этих пещерах? – разочарованно спросил Дор. Неужели Гарная Горпына солгала? Или гоблины и гарпии раньше жили в других пещерах, а уже потом, после ссоры, гарпии переселились в эти?
   – Ошибаешься, – ответили стены. – Эти пещеры выдолбили сами гоблины. Выдолбили, обжили, а потом войну учинили.
   – Как гоблины входили и выходили?
   – Через потолок.
   Ну конечно! Неодушевленные предметы, страдающие недостатком воображения, если и отвечают на вопросы, то отвечают буквально. Он спросил у всей пещеры, но при этом произнес слово «стены» – стены и отозвались.
   – Потолок, ты скрываешь гоблинский проход?
   – Скрываю, – ответил потолок. – Надо было сразу спросить у меня, и ты избежал бы возни с этими глупыми стенами.
   – Почему проход невидим?
   – Гарпии залепили его навозом. Это всем известно.
   – Вот откуда вонь! – воскликнула Милли. – Строят из собственных какашек!
   – Скажи, куда бить, чтобы открылся проход? – спросил Дор, приготовив меч.
   – Сюда, – указал потолок.
   Дор ткнул мечом и пошевелил им в дыре. Бурый кусок упал на пол. Дор продолжал тыкать. Еще один кусок упал и еще. Вскоре открылся проход. Из дыры потянуло вонью.
   – Свежим ветерком повеяло! – каркнули вдали.
   – Ничего себе свежий, – скривился Дор.
   Пленники уже немного привыкли к стоячему удушливому воздуху пещер, но порыв зловонного ветерка заново поразил их ноздри. Немудрено, что гарпии сразу почуяли перемену.
   Старая курица влетела в пещеру.
   – Караул! – каркнула она. – Арестанты пытаются убежать! Через старую гоблинскую дыру!
   Дор встал с мечом на пути стражницы. И, не имея возможности расправить крылья, плохо держась на лапах, гарпия вынуждена была отступить.
   – Лезь в дыру! – крикнул Дор Милли. – Беги!
   – Я боюсь! – крикнула Милли. – А вдруг там полушки!
   Полушки – это такие злобные насекомые. Они в несколько раз злее, чем их тетки двушки. Полушки любят нападать в темноте.
   Вслед за старой курицей набежали и другие. Меч гарпий охладил, но не прогнал. В этой тесноте было особо широко не размахнуться, но Дору и не хотелось убивать. Гарпии все-таки наполовину люди и какие-никакие, но женщины.
   Как же поступить? Впереди толпятся гарпии. Позади в нерешительности топчется Милли. В потолке зияет дыра. Тут и говорящие стены не помогут. Это ловушка. Можно сколько угодно удерживать гарпий, размахивая мечом, но убежать нельзя. А если гарпии начнут ломиться еще и со стороны Провала, то вообще хоть ложись и умирай: два выхода он охранять не в силах. Милли не помощница. Усталость сделает свое дело – снова гарпии одержат верх.
   – Милли, беги через дыру! Ну хоть попытайся!
   – Зря! Зря! – закаркали гарпии. – Проход нам известен! Закрыт он, закрыт! Не убежишь!
   С какой стати они разоткровенничались? В этой дыре беглецов легче было бы изловить. Гарпии наверняка обманывают.
   Милли закричала. Дор оглянулся – с потолка спускалось громадное мохнатое существо! Сверкнули зеленые фонари. Прыгун! Пришел на помощь, как всегда.
   – Паутину я не смог развесить, – объяснил паук. – На голой скале меня бы сразу заметили. Поэтому я и решил проникнуть через дыру в потолке.
   – Но гарпии же охраняют...
   – Охраняют. Но в дыру не полезли. Побоялись полушек.
   – А ты как же?
   – Полушки – просто насекомые, а я был голоден. На вкус они ничего.
   Конечно, пауку по силам справиться с большими насекомыми. Но гарпии куда сильнее!
   – Если дыра для нас закрыта... – начал Дор.
   Прыгун прицепил одну нить к Милли, другую к Дору:
   – У меня хватит нити, чтобы спустить вас на дно расщелины, но вы должны согласиться на мои условия. Вам придется то раскачиваться, то скользить. Если вы будете делать так, птицам не удастся вас поймать.
   – Я не смогу раскачиваться и скользить! – замахала руками Милли. – У меня ни мускулов нет, ничего...
   «Кое-что у Милли все-таки есть», – глянув на девушку, мысленно возразил Дор.
   – Я помогу тебе спуститься, – пообещал он и замахнулся мечом на осмелевших гарпий.
   – Если ты собираешься спускаться самостоятельно, то тебе понадобятся обе руки, – возразил Прыгун. – Лучше сделаем так. Я перепрыгну на ту сторону и протяну нить через расщелину. Ты воспользуешься именно этой нитью. Тогда и Милли сможешь удержать. К тому же в центре расщелины раскачиваться будет легче, чем у самой стены: меньше опасность удариться о камни. Но придется поболтаться между небом и землей.
   – Я согласен, – кивнул Дор. – Ты будешь плавно ослаблять свою нить, и мы будем медленно снижаться. Но в самом начале нить должна быть натянута как струна.
   – Постараюсь, хотя это и нелегко. Вы вдвоем весите немало.
   Дор пугнул мечом очередную дерзнувшую приблизиться гарпию.
   – Милли станет у выхода, – сказал Дор, – и сообщит мне, когда будет готово. Ты дашь ей знак с той стороны.
   – Согласен, – протрещал Прыгун, подбежал к краю скалы и нырнул в бездну. Гарпии снаружи разлетелись с громким криком. Такого громадного паука они видели впервые. А громадного паука, перепрыгивающего через Провал, – подавно.
   – Прыгун сигналит! – крикнула Милли.
   Дор в последний раз замахнулся на гарпий, повернулся, схватил Милли в охапку и шагнул со скалы... Левой рукой обнимает Милли, в правой все еще держит меч... Ой! ЗАБЫЛ УХВАТИТЬСЯ ЗА НИТЬ!
   Они рухнули в пропасть.
   Милли закричала, взмахнула ногами, залепила волосами его лицо...
   Рывок... и нить натянулась! Держаться и не надо было. Паук позаботился заранее: один конец нити прицепил к одежде Дора, а другой – к центру главной нити, протянутой через расщелину. Дальновидность Прыгуна снова спасла им жизнь. А Дор так увлекся отпугиванием гарпий, что не обратил внимания на эту маленькую операцию.
   Слегка покачиваясь, они заскользили по нити над пропастью. Гарпии летали вокруг, каркали, но не трогали. Боялись меча.
   Так они проскользнули над расщелиной и быстро приблизились к противоположной стене. Нить слегка провисла, поэтому они не врезались в стену, но все же она оказалась так близко, что Дору пришлось оттолкнуться ногами. Заскользили в обратную сторону. И опять вперед. А нить тем временем провисала все больше, постепенно приближаясь ко дну расщелины. Когда они в конце концов перестали скользить, нить провисла уже до половины.
   Гарпии тем временем навели в своих рядах кое-какой порядок и стали набрасываться на Милли и Дора, пытаясь ухватить их когтями. Наверняка хотели развить прежний успех над рекой.
   Но на этот раз в руке у Дора был меч. Дор размахивал им изо всех сил. Гарпии отлетали, злобно каркая и теряя перья. К тому же непрерывное скольжение и раскачивание сбивало их с толку. Но они не сдавались.
   Стоя на противоположном краю, Прыгун управлял нитью, как это умеют только пауки, и постепенно опускал ее. Чем ниже опускалась нить, тем злее становились гарпии.
   – Не пускайте их на дно! – каркнула какая-то гарпия. – Внизу противник!
   Дор приуныл: внизу ждет какая-то новая беда. Из огня да в полымя! Хорошо, что гарпии не перервали главную нить. А может, хотели, да передумали. Он надеялся, что еще пригодится им. И Милли, если шлепнется на дно пропасти, будет уже не такая вкусная. «Ну-ка брось эти мысли!» – приказал себе Дор.
   Дно расщелины совсем близко. Каменистое, узкое, изогнутое, в выбоинах. Выход найти будет трудно, хотя там, впереди, может ждать любая неожиданность.
   Спустились еще ниже. Прыгун маневрировал нитями так, что Милли и Дор теперь скользили не через расщелину, а вдоль нее. Гарпии прямо из себя выходили от ярости.
   – Не давайте им приземляться! – визжала самая старая и уродливая гарпия. – Хватайте! Тащите! Поднимайте! Девчонку можете бросить, но красавчика непременно захватить! Непременно!..
   Дор отчаянно широко размахнулся мечом. Коготь впился сзади ему в плечо, большущие грязные крылья хлопнули над головой. Милли оглушительно закричала, изо всех сил замахала ногами. Ее локоны так и засверкали в лучах заходящего солнца. Но все было впустую. Дор стремительно поднял меч и отвел руку назад. Острие вонзилось во что-то. Раздался вопль, на секунду заглушивший даже крики девушки, и коготь освободил плечо. Дор опустил меч и увидел на нем кровь. Он снова размахнулся. Гарпии разлетелись, роняя перья. От всего этого ему стало дурно, но он крепился.
   Нить резко опустилась. Милли завизжала прямо-таки классически – и они рухнули вниз. К счастью, с не очень большой высоты. Спружинив на тренированных мускулистых ногах, Дор мягко приземлился и осторожно опустил Милли, которую все еще держал на руках. Одежда на ней сбилась. Глянув мельком, Дор не сразу понял, что видит ее тело. Девушка смущенно поправила юбку. Куда и крик по девался.
   Громадина с зеленоватым отливом спустилась следом.
   – Извините, что уронил вас, – протрещал Прыгун. – Там на меня гарпии налетели. Пришлось отступать.
   – Не расстраивайся, – успокоил Дор. – Ведь из пещеры мы убежали.
   Гарпии еще летали там и сям, но нападать не решались. Прыгун улизнул прямо у них из-под носа на своей знаменитой подтяжке. Пользуйтесь подтяжками – это удобно!
   – С чего это гарпии вдруг оробели? – спросила Милли.
   Глупый вопрос, но глупые вопросы очень часто заставляют в конце концов задуматься. Гарпии, осипшие, безобразные, дурно пахнущие – кроме Горпыны, – были не робкого десятка. Почему же теперь они не решались подлететь к каменистому дну?
   – Одна из них что-то крикнула о врагах здесь, внизу, – припомнил Дор.
   Милли вскрикнула и указала пальцем. По дну расщелины к ним приближался отряд гоблинов.
   – Я задержу их, – произнес Дор, наставил меч и сделал шаг вперед. Что сейчас направляет его? Душа или тело? Ясно, что геройские поступки он совершает благодаря этой мощной и умеющей владеть своей мощью горе мускулов. Тело знает, что низкорослых гоблинов можно победить, и это знание дает ему отвагу. Тело двенадцатилетнего подростка, наоборот, медлило бы, превращая его в труса.
   – Бежим в обратную сторону, – протрещал паук. – Если будет горка, я помогу подняться. А ты отпугивай гоблинов.
   И они побежали на восток. Дор шел последним, устрашая гоблинов, но не отрываясь от своих.
   – Это же просто маленькая банда! – каркнула сверху какая-то гарпия. – Управимся! Бей их, подружки!
   И гарпии устремились на гоблинов. Вскипел бой, сопровождаемый криками, карканьем, стонами, ругательствами. Вокруг летали перья. Дор помедлил, чтобы полюбоваться, но туча пыли скрыла сражение. Там, внутри, дрались когтями и зубами, дрались немилосердно.
   – Посмотрите туда! – протрещал паук.
   Милли вскрикнула. Дор оглянулся. С запада приближался новый отряд гоблинов, более крупный. Прыгун приготовился к бою, хотя мог без труда перескочить через гоблинов и убежать вверх по стене, но толпа гоблинов быстро окружила его. Милли не спасли ее крики: не меньше двенадцати гоблинов ухватили ее за руки, за ноги, за волосы.
   Дор ринулся на помощь, но не успел: гоблины схватили и его. Он изо всех сил отбивался ногами, но коротыши одолели. «И снова в плену», – подумал он с тоской.
   Беспомощных пленников поволокли в сторону востока. В скале неожиданно открылся вход в пещеру. Гоблины толпой повалили туда. Внутри было темно и холодно. Дору показалось, что там какой-то спуск, но вполне мог ошибиться.
   Их притащили в пещеру. Там горели факелы. Дор удивился – современные гоблины боятся огня... как огня. Современные гоблины днем и не показываются. На поверхности их вообще раз-два и обчелся. Многое изменилось за восемь столетий.
   В дальнем конце пещеры возвышался трон, сделанный из мощных сталагмитов. Словно каменный поток сначала лился, как расплавленный воск, цветными струями, а потом вдруг застыл, образовав скрученную, но впечатляющую массу.
   Гоблин-король восседал на троне с наигрознейшим видом. Искривленные черные ноги повелителя трудно было отличить от камня.
   – Злоумышленники! – гневно прорычал гоблин. – За дерзкое вторжение в наши владения вас ждет кара!
   Милли слабо вскрикнула и попыталась вырваться из гоблинских лап. А гоблинам было, очевидно, просто интересно ее держать. Паук затрещал, но гоблины не ответили. Гоблины не знают паучьего языка. Тогда вперед выступил Дор.
   – Мы не собирались покушаться на твои владения, государь, – сказал он. – Мы просто спасались бегством от гарпий.
   Маловероятно, что яростный гоблин смилуется, но попытаться стоит.
   Гоблин удивленно поднял косматые брови:
   – Ты, человек, назвал гоблина государем?
   – Назови мне свой подлинный титул, и я буду обращаться к тебе правильно, – пытаясь не выдать своего испуга, предложил воин. Без меча – какой-то гоблин выдернул его у Дора из руки по пути в пещеру – он чувствовал себя голым.
   – Я вице-король Пугач. Управляю здешним племенем гоблинов, – пояснил сановный гоблин. – Но обращение «государь» мне вполне по вкусу.
   Гоблины-стражники захихикали.
   – А вас это обращение, я вижу, веселит! – разгневался на них Пугач.
   – Перед тобой, вице-король, очевидно, плут, а не герой. Плут, лишенный чести, боящийся честного боя. Поэтому польстившее тебе обращение пахнет обыкновенным оскорблением.
   – Неужели? – рыкнул Пугач. – Так мы сейчас проверим, Крюк. Согласен ли ты сразиться с ним?
   Крюк глянул на Дора и попятился. Но дружный гогот приятелей остановил его.
   – Гоблину не одолеть человека, даже плута, в одиночку, – сказал Крюк. – Четверо или пятеро на одного – это дело!
   – Ну так возьми подмогу! – крикнул Пугач. – Верните человеку меч. Пусть покажет, сколько весит его любезное обращение.
   Спесь иногда творит чудеса! Вице-король гоблинов согласен болеть за чужака, только бы подтвердилось, что он действительно «государь».
   Меч у него в руке. Это хорошо. Но в бой вступать как-то не хочется. В убийстве вообще нет ничего радостного, а гоблины к тому же так похожи на людей. С виду вроде и отличаются, а гордыня у них ну точно как у людей.
   Но гоблины не собирались отступать. Очистили место посреди пещеры. Пятерка гоблинов из братии Крюка шагнула вперед. В руках они держали маленькие дубинки, обломки камней и вообще выглядели решительно. У них просто руки чесались.
   И тело воина сказало «да». Дор ринулся на гоблинов, размахивая мечом. Гоблины бросились врассыпную. Он схватил первого попавшегося и так наподдал ему, что тот пролетел по пещере и врезался в стену. Каменный нож раскололся на куски. Грозные взмахи меча не давали гоблинам сплотиться. Какой-то смельчак решил подкрасться сзади. Взмах – и дубинка полетела в сторону. Гоблин получил удар кулаком в живот; меч оставил царапину на его твердой, как камень, голове.
   Дор стоял посреди пещеры, но на него никто не нападал. Благодаря силе и ловкости тела он одержал победу, но при этом не убил ни одного гоблина. На душе у него немного полегчало. Груз вины за прежние убийства если и не исчез совсем, то наверняка стал немного легче.
   – Так что, государь я или не государь? – высокопарно вопросил Пугач. – Меч остается у тебя, человек. Ты доказал, что имеешь право носить его. Приглашаю тебя и твоих друзей к себе в гости.
   Прыгун что-то протрещал.
   – Гоблины, кажется, большие любители титулов, – перевела паутина. – Ты правильно сделал, что польстил этому гоблину.
   – Я просто подумал, что так обращаются к вождям, – сконфузился Дор.
   – И правильно подумал.
   Благодаря вежливости Дора они чудесным образом из пленников превратились в гостей. Пугач предложил им великолепную закуску – слизняки в сахаре, салат из полушек, пирожные со вшивой начинкой. Прыгуну понравилось; Дор и Милли пожали плечами.
   – Значит, вы сражались с ужасными гарпиями? – спросил Пугач.
   Он пытался поддержать светскую беседу и при этом закусывал слизняками. Сначала вице-король слегка настороженно посматривал на Прыгуна, но, увидев, как паук крошит пищу своими мощными жвалами (там, где у других существ челюсти, у пауков – жвала), заметно смягчился. Гоблины считают, что чем яростнее крошишь пищу, тем лучше у тебя манеры. Поэтому, с их точки зрения, Прыгун оказался просто асом хорошего тона. А когда паук полил месиво особой жидкостью, превратил его в кашицу и втянул в себя, гоблины дружно зааплодировали. Прыгун показал высший класс!
   – Хорошо, что мы вас спасли, – заметил вице-король, отдыхая после попытки переплюнуть Прыгуна. Как он ни старался, а растворить пищу слюной не сумел.
   – Хорошо, – согласился Дор. А мясо полушек оказалось не таким уж противным – даже наоборот, мягким и сочным. Милли тоже, как говорится, раскусила. Она жевала и выплевывала косточки не хуже гоблинов. У нее это получалось даже изящно. Пиршественный стол был просто усыпан обглоданными ножками.