Энтони Пирс. С запутанным клубком

   Летучая мышь напала на них, и Орб закрыла лицо руками.
   — Прочь! — закричала Ниоба. — Или я проткну тебя насквозь, злобная тварь!
   Летучая мышь развернулась и умчалась. Даже иллюзию можно напугать!
   — Почему она тебя испугалась? — удивленно спросила Орб.
   — Потому что я не блефовала, — ответила Ниоба. — Я бы свернула ей шею, и она это поняла.
   — О, мама!
   — Любой родитель сделал бы то же самое. И ты будешь вести себя так же, когда придет пора.
   Они перебрались на противоположную сторону. Луна покачала головой:
   — Тебе пришлось все время нас спасать, бабушка. Без тебя у нас ничего не получилось бы.
   — Мы действовали вместе. Однако свои инструменты вам придется завоевать самостоятельно.
   Они двинулись дальше и вскоре подошли к двум шкафам. В одном обнаружилась кисть с серебряной ручкой, в другом — миниатюрная золотая арфа.
   — Ну, вот мы и на месте, — сказала Ниоба. — Мы отыскали ваши инструменты.
   — Но… — прошептала Луна. — Как?..
   Ниоба осмотрелась. Никакой таблички с указаниями.
   — Боюсь, вы должны догадаться сами.
   Луна пожала плечами. Сделала шаг вперед, открыла стеклянную дверцу и взяла кисть. Затем сделала широкий мазок — и в воздухе повисла желтая полоса.
   Девочка удивилась и еще раз дважды взмахнула кистью. Получилась большая, черная буква X.
   — Можно брать любой цвет по своему желанию! — восхищенно воскликнула Луна.
   Она принялась за работу, стерла Х уверенными, точными мазками, а потом нарисовала портрет Ниобы. Хотя Луна была еще совсем юной, у нее получилось весьма неплохо. Ниоба никогда не видела, чтобы девочка рисовала так быстро и точно. Конечно, ей не очень нравилось, что приходится позировать обнаженной в возрасте тридцати шести лет; за эти годы она набрала лишний вес и перестала быть самой красивой женщиной своего поколения. Да и рождение Орб привело к тому, что на коже остались растяжки. Однако она не протестовала — Луна должна заслужить эту замечательную кисть, идеальный инструмент.
   Закончив портрет. Луна обвела его тонким ореолом почти невидимой краски.
   — Что ты делаешь? — спросила Ниоба.
   — Это твоя аура, — ответила Луна.
   — Моя аура?
   — Я ее вижу.
   Ниоба замолчала. Если девочка сказала правду, у нее талант, о котором никто и помыслить не мог.
   Луна отступила на несколько шагов.
   — Вот так, — сказала она. А потом нарисовала огромную морскую раковину, частично скрывающую фигуру. — Обнаженная бабушка и половинка морской раковины.
   — Пожалей меня! — воскликнула Ниоба с шутливым негодованием.
   Орб захихикала.
   В следующее мгновение картина начала перемещаться, повернулась, из пустоты возникла рама; все трое и глазом не успели моргнуть, как новоявленный шедевр оказался за стеклом шкафа. Дверцы со стуком захлопнулись.
   — Мне кажется, твоя картина принята, — сказала Ниоба. — Ты заслужила кисть.
   — Вот здорово! — воскликнула Луна. — Спасибо тебе, Горный Король! Я всегда буду рисовать твоей кистью! Я и мечтать не могла о таком чудесном инструменте!
   Теперь пришла очередь Орб. Она открыла дверцы и вынула золотую арфу — маленький изящный инструмент, девочке никогда не приходилось видеть ничего подобного. Орб присела на землю, поставила арфу так, чтобы удерживать ее основание ногами, и коснулась пальцами струн. Прозвучал прекрасный аккорд.
   — Ой, и вправду волшебная! — вскричала она. — Я могу на ней играть!
   Орб сосредоточилась, выбирая песню, а потом запела, аккомпанируя себе на арфе.
   Я хочу танцевать на болоте…
   Ниоба удивилась. Она не думала, что Орб знает эту песню; наверное, выучила в школе. Девочка пела очень хорошо, а волшебная арфа усиливала и звук, и собственное волшебство Орб. Сопровождающий оркестр зазвучал громко и четко; казалось, музыка льется со всех сторон.
   Двенадцать лет! Как замечательно будет играть Орб, когда достигнет зрелости! Наверное, станет профессиональным музыкантом, если захочет.
   Да… заплачу… заплачу, как только засохнут болота.
   Орб закончила и поклонилась. На ее щеках появились слезы, как и у Луны с Ниобой; песня и в самом деле была удивительно прекрасной.
   Потом песня зазвучала снова — но Орб не трогала струн и не произнесла ни звука. Играл шкаф. Он записал песню и волшебный оркестр!
   Музыка смолкла, дверцы шкафчика закрылись. Он принял песню Орб. Она честно заработала арфу.
   — Дело сделано, — с облегчением проговорила Ниоба. — Теперь можем возвращаться домой.
   Они отправились обратно. Пещера с летучими мышами выключилась; оказалось, что пол находился в восемнадцати дюймах под раскачивающимся веревочным мостом. Сама летучая мышь была не более чем световой проекцией. Им действительно не грозила никакая опасность.
   — Подумать только, я ползла через мост на четвереньках! — огорченно пробормотала Луна.
   — Испытание допускало такое решение задачи, — ответила Ниоба, поднимая с пола жезл, чтобы поставить его на место. — Даже иллюзии могут принести вред — помнишь, нас ослепила вспышка. В жизни так нередко бывает: миражи влияют на происходящее не меньше, чем реальные вещи, а порой становятся настоящими.
   Ниоба заранее старалась подготовить девочек — тем очень скоро предстояло оказаться в большом мире и столкнуться с социальными и сексуальными проблемами, где ловушки часто носили воображаемый характер.
   Они шагали прямо по полу — теперь не имело никакого смысла использовать мостик — и по туннелю вышли в следующее помещение. Здесь ничего не изменилось: реку по-прежнему перегораживала проволочная сеть.
   — Какое облегчение, — заметила Луна. — Глупо плыть голышом по воде, которой на самом деле не существует!
   — Теперь это самая обычная вода, — сказала Орб, зачерпнула пригоршню и напилась. — И никаких чудовищ.
   Они вошли в реку. Девочки держали инструменты так, чтобы не намочить их. На короткое мгновение вспыхнул свет. Орб нырнула под барьер. Вскоре ее голова показалась с противоположной стороны, она сделала вдох — и закричала.
   — Я ничего не вижу! Я ослепла! Ослепла! — Она начала метаться, выронила арфу, которая тут же погрузилась на дно.
   — Подожди, дорогая! — воскликнула Ниоба. — Расслабься! Не может…
   — Где я? — плакала Орб, судорожно размахивая руками. — Как я сюда попала? Почему я ничего не вижу?
   Ниоба обменялась взглядами с Луной, которая смотрела на Орб, разинув рот.
   — Лета! — прошептала Луна. — Она снова включена!
   — На сей раз все по-настоящему! — вскричала Ниоба. — Что-то случилось!
   Появилось летальное чудовище, оно медленно приближалось к Орб.
   — Выйди из воды! — резко сказала Ниоба внучке. — Я ее вытащу!
   Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и нырнула под барьер.
   Ей удалось определить местонахождение Орб по плеску. Ниоба схватила дочь и направилась к берегу, используя технику спасения утопающих. Оставалось надеяться, что она не потеряла ориентировки и не попадет в пасть к мерзкой твари. Ниоба не осмеливалась открыть глаза или заговорить с Орб, чтобы не наглотаться воды из Леты. И не представляла, на каком расстоянии от них находится чудовище. Приходилось лишь быстро плыть туда, где, как ей казалось, должен быть берег.
   Наконец она вытащила из воды Орб.
   — Стой спокойно! На тебя подействовала вода из Леты, вот почему ты ничего не видишь и не помнишь, скоро все пройдет. Зрение и память к тебе вернутся. Постарайся успокоиться. Расслабься!
   Постепенно девочка начала приходить в себя.
   — Ах, мама, — прошептала она, обнимая Ниобу, — я так испугалась!
   «Значит, она вспомнила меня, — подумала Ниоба. — Вероятно, из памяти стерлись только последние события».
   — Все пройдет, — повторила Ниоба. — Ничего страшного не случилось, через несколько минут ты будешь в порядке. Посиди здесь немного и никуда не уходи. — Ниоба посмотрела на противоположный берег реки, где осталась Луна. — Как ты там?
   — Нормально, — кивнула девочка. — Мне плыть к вам?
   Ниоба немного подумала.
   — Нет. Вернись в пещеру и посмотри, включилась ли она снова. Только не пытайся переходить на другую сторону!
   — Я не осмелюсь! — серьезно ответила Луна.
   И исчезла в туннеле.
   Казалось, слезы помогли Орб избавиться от действия заклинания.
   — Мама! Я уже немного вижу!
   — Да, конечно, дорогая, — ответила Ниоба, которая пыталась выдать желаемое за действительное. — Нужно проявить терпение, и все будет хорошо.
   Прошло довольно много времени, Ниоба уже начала беспокоиться, когда Луна наконец вернулась.
   — Там снова пропасть, — доложила она. — Я встала на колени и хотела достать до пола, но ничего не почувствовала. А потом появилась летучая мышь, и я убежала.
   «Интересно, как иллюзия превращается в реальность? — подумала Ниоба. — Восемнадцатидюймовое углубление не может имитировать стофутовую пропасть».
   Однако она не сомневалась, что теперь там и в самом деле пропасть. Волшебство Горного Короля перестало быть иллюзорным!
   — Придется переплыть реку, Луна, — решила Ниоба. — Тебе будет легче, чем Орб, а с минным полем мы справимся.
   — Что с нами произошло? — спросила Орб, когда Луна вошла в воду.
   Видимо, ее память еще не восстановилась полностью.
   — Мы переплывали реку, и вдруг волшебство восстановилось, — ответила Ниоба. — Я не знаю почему. Неожиданно оказалось, что мы воры, а не достойные награды победители.
   — Но мы же не воры! — запротестовала Орб.
   — Конечно, нет! — Тут Ниобе в голову пришла неожиданная мысль. — Может быть, сюда проник настоящий вор и активировал волшебство — а мы попались в ловушку.
   — Однако мы никого не видели!
   — Верно. — Ниоба вздохнула: объяснение казалось таким правдоподобным. Потом она придумала другой вариант. — Кто-то мог напороться на несколько мин, но не стал отступать. Тогда становится понятно, почему сработала защитная сигнализация.
   Луна вышла на берег.
   — Я ее нашла! — воскликнула она, показывая арфу. — Я пощупала дно и наткнулась на нее!
   — Ах, спасибо тебе. Мотылек! — прошептала Орб.
   — Все хорошо, Зрачок, — ответила Луна, с улыбкой протягивая ей арфу.
   Ниоба удивилась, впервые услышав эти прозвища. «Как многое упускают взрослые в жизни детей», — подумала она.
   Путники оделись и направились к заминированной пещере, ожидая, что вот-вот столкнутся с вором, но им так никто и не встретился. В пещере было пусто. Они решили проверить минные поля, бросили камешек на середину и закрыли глаза.
   Раздался оглушительный взрыв, потрясший всю пещеру, даже с потолка посыпались камни. Им грозила настоящая опасность.
   Ниоба посмотрела на мотоцикл, на котором они пересекли минное поле в первый раз, и в горле у нее пересохло. Она трижды перебралась через поле — один раз вслепую, но ей совсем не хотелось повторять свой подвиг, ведь мины стали настоящими. Можно взлететь на воздух!.. От одной только мысли об этом легко допустить ошибку. У Ниобы задрожали руки.
   — А где вор? — спросила Луна.
   Да, действительно! Если вор побывал здесь, то они должны были его увидеть — живого или мертвого. Не говоря уже о Мотоцикле — исправном или искореженном взрывом. Однако все мотоциклы стояли на своих местах. Вор точно сквозь землю провалился.
   Может быть, Горный Король решил сыграть нечестно? Возможно, он и не собирался отдавать свои драгоценные инструменты — вот и решил помешать им, вроде бы случайно.
   Ниоба рассердилась.
   — Что ж, в такую игру можно играть и вдвоем! — пробормотала она и подобрала один из упавших камней. — Берегитесь! — И швырнула камень.
   Последовал новый взрыв. Снова пещера вздрогнула, а с потолка посыпалась пыль. Как только все успокоилось, Ниоба взяла очередной камень и опять бросила его на минное поле.
   — Что ты делаешь, мама? — спросила Орб после третьего взрыва.
   — Расчищаю проход, надо же нам выбраться из ловушки! — мрачно ответила Ниоба. — Взорвем все мины. — Она отправила на поле следующий снаряд.
   — Ой! — рассмеялась Орб. — Как ты здорово придумала, мама! А можно я тоже буду так делать?
   Почему бы и нет?
   — Конечно, только не забывай прикрывать глаза.
   Девочка схватила камень, бросила его на поле, а потом быстро отвернулась. Когда взорвалась очередная мина, она радостно захлопала в ладоши.
   «У всех детей есть скрытая тяга к разрушению», — подумала Ниоба.
   Довольно скоро они расчистили широкий проход. На всякий случай бросили еще несколько камней, чтобы убедиться, что мин больше не осталось, потом Ниоба перевезла девочек — так же, как в первый раз. Она не знала, что произойдет, если они попытаются пройти через минное поле, и решила не испытывать судьбу; на мотоцикле она чувствовала себя спокойно. Ниоба поставила мотоцикл рядом с тремя другими, и они направились к выходу.
   Однако на пути у них возник устрашающего вида мужчина — огромный, свирепый и волосатый. В руках он держал гигантский молот, а его глаза так сверкали, что грозили разжечь огонь в густой бороде.
   — Воры! — взревел он. — Вы посмели обокрасть музей Ванира? Я вас уничтожу!
   — Горный Король! — завопила Луна и в ужасе отступила.
   Ниобу охватила безумная ярость. Она шагнула вперед, уклонилась от удара молота и влепила волосатому врагу звонкую пощечину.
   — Оставь девочку в покое! Она вовсе не вор! Это ты наглый воришка!
   Пощечина не причинила великану особого вреда, однако он с удивлением посмотрел на Ниобу:
   — Клото!
   — Больше я не Клото! — ответила Ниоба и, сделав небольшую паузу, поинтересовалась: — Откуда ты меня знаешь?
   Он опустил молот на землю и оперся на его рукоять.
   — Разве способен мужчина забыть лицо самого прелестного существа в царстве язычников? Что ты здесь делаешь, о, божественная?
   Ниоба покраснела от удовольствия:
   — Гм-м, сколько же ты проспал?
   Горный Король принялся считать на пальцах.
   — Примерно двадцать пять лет. А что?
   Ниоба все поняла. Горный Король проспал тот момент, когда она стала смертной, и с тех пор не просыпался.
   — Ну, я вернулась к обычной жизни тринадцать лет назад. Я здесь вместе с дочерью и внучкой. Мы пришли вовсе не для того, чтобы совершить кражу.
   Мужчина посмотрел на инструменты, которые держали в руках девочки.
   — Если это утверждаешь ты, Клото, то я ничего не имею против. Я действительно сквозь сон слышал музыку моей арфы — на ней играл достойный музыкант. — Тут великан опомнился — Внучка… через тринадцать лет? Твое тело сведет с ума любого мужчину, но…
   — Я ведь была смертной до того, как стала Клото, — быстро ответила Ниоба. Она показала рукой на Луну. — Твой шкафчик принял картину, которую нарисовала эта девочка, и…
   — Верно. Тогда почему поднялась тревога?
   — Мне бы тоже хотелось знать! Мы уже возвращались, когда…
   — Я тут ни при чем, — заявил великан. — И я непременно докопаюсь до истины. Иди за мной, Клото.
   Он зашагал обратно через минное поле, и следы от его ног светились.
   Горный Король был очень сердит.
   Они поспешили за ним, на сей раз Ниоба не стала связываться с мотоциклом: сияющие следы гарантировали безопасность.
   Когда Горный Король ступил в воду, та мгновенно испарилась, даже дно оказалось сухим. Стоило ему приблизиться к барьеру, как в нем появились ворота, створки которых немедленно распахнулись. Не вызывало сомнений: он здесь хозяин. Все трое в восхищении следовали за ним.
   В третьей пещере их поджидала пропасть и летучая мышь. Король сделал несколько шагов, и все исчезло — пещера была пуста. От летучей мыши-вампира осталось лишь несколько световых пятен.
   Они вошли в зал, где были выставлены экспонаты. И сразу увидели демона, засунувшего палец в шкафчик, где раньше лежала арфа. Не вызывало сомнений, что именно из-за него поднялась тревога; пока демон находился здесь, все ловушки были активированы.
   — Ха! Работа Локи! — воскликнул Горный Король и швырнул свой молот так, словно он ничего не весил.
   Молот ударил демона. Порождение зла исчезло в клубах дыма. Шкафчик взорвался.
   Горный Король снова взял молот в руки. Осколки шкафчика начали подниматься в воздух, зазвучала песня, которую играла Орб… Через несколько секунд шкаф стоял на прежнем месте, целый и невредимый.
   — Иди с миром, Клото, — промолвил великан. — Ты и твои детки. Приношу извинения за доставленные неудобства.
   — Все в порядке, сэр, — смущенно пробормотала Ниоба.
   Она взяла девочек за руки, и они снова направились к выходу. На этот раз им никто не помешал.
 
   Инструменты оказались великолепными, обе девочки продолжали развивать свои таланты. К тому времени когда они окончили школу, каждая прекрасно владела тем видом искусства, который выбрала. Ниоба не сомневалась, что их ждет успех в жизни — если на то будет воля Судьбы. Однако еще не разрешился вопрос со спутанным клубком.
   После смерти Бленды Маг Кафтан вместе с Луной перебрался в Америку — видимо, не мог оставаться в Ирландии без жены. Разлука с Луной огорчила Ниобу куда больше, чем расставание с сыном, потому что они с внучкой были очень близки. Однако Ниоба не могла возражать. Луна превратилась в прекрасную здравомыслящую молодую женщину и сумеет позаботиться об отце.
   Потом, через двадцать два года после свадьбы, умер Пасиан. Ему было семьдесят четыре — вполне солидный возраст, но для Ниобы его уход явился тяжелым ударом. Она продолжала считать, что Пасиан на одиннадцать лет ее моложе, а ей исполнилось всего сорок шесть — физически. До того как она стала Клото, Ниоба прожила двадцать три года — столько же, когда снова стала смертной. Казалось, закончился период, определенный ее первой любовью к Седрику. Она все еще любила Пасиана, но с годами это чувство перестало быть таким сильным. Теперь, когда она вырастила Орб и Луну, Ниоба готовилась к суровой реальности судьбы. На ее глазах дряхлел Пейс, она делала для него все, что могла, но никогда не думала о том, что он умрет. Смерть Пасиана произошла от естественных причин — похоже. Сатана не принял в этом никакого участия.
   После похорон Ниоба удалилась от земных дел. Орб отправилась в турне — она стала певицей; достигнув восемнадцатилетия, девушка постоянно гастролировала по всему миру. У Ниобы осталось совсем немного дел среди смертных.
   Затем пришло известие о смерти Мага, которое потрясло Ниобу — ее сыну едва исполнилось шестьдесят три года. Луна писала, что теперь живет одна, продолжая дело отца, и встречается с новым Танатосом, как и обещало пророчество. Ниоба тяжело перенесла потерю. Она писала вежливые письма, но встречаться с Луной не хотела. Впрочем, чего еще можно ждать от проходящей юности, беспечности и невинности? Ниоба знала это лучше любой другой женщины.
   Она прожила восемьдесят шесть лет; ее время подходило к концу. Спокойный привычный мир стал высокотехнологичным, полным нового волшебства. Ниоба приготовилась с минимальным шумом отойти в мир иной.
   Но на следующий год все изменилось.
 
 

10. ЛАХЕСИС

   По шелковой нити сбежал паук и превратился в миловидную девушку с такими светлыми волосами, что они казались почти белыми.
   — У нас к тебе дело, — сказала девушка. — Не произноси вслух имя того, кто не должен узнать о нашей встрече.
   Она говорила с акцентом, но вполне понятно.
   — Клото! — воскликнула Ниоба, неожиданно вспомнив, как четверть века тому назад вытащила из толпы беженцев в Будапеште молоденькую девушку. — Лиза!
   — Ты изменилась, — улыбнувшись, проговорила та. — А я нет. — Она пригладила волосы. — Если не считать косметического вмешательства. Я твоя вечная должница. Мне была дана новая жизнь, и я смогла помочь друзьям. Они так и не узнали, что я… изменилась.
   — Я тебя понимаю, — ответила Ниоба. — Рада, что ты пришла меня навестить.
   — Нет, — быстро сказала Лиза, — я по делу. Мы… хотим попросить тебя кое о чем.
   Ниоба улыбнулась. В глубине души она страшно расстроилась из-за того, как по-разному они обе выглядят. Когда Ниоба выбрала себе замену, она была стройной красавицей, в то время как Лиза — всего лишь миловидной девушкой. Теперь же, четверть века спустя, у Ниобы появились морщины и она распрощалась со своей прежней красотой. Лиза же осталась точно такой же, какой встретилась ей тогда, в Будапеште. Старость, какое это отвратительное состояние!
   — Если ты собираешься спросить меня, вмешивался ли в мою жизнь смертной тот, чьего имени мы не называем, я отвечу — у меня нет уверенности. В голову приходит только один случай, когда я вместе с моими девочками…
   — Нет-нет, — перебила ее Лиза. — Я не собираюсь тебя ни о чем спрашивать. Я… мне поручили встретиться с тобой, потому что я единственная из троих с тобой… ну, можно сказать, знакома. Прежние Лахесис и Атропос покинули нас…
   — Я была аспектом Судьбы тридцать восемь лет! — воскликнула Ниоба. — Кажется, теперь перемены происходят все чаще и чаще.
   — Да, ты выполняла свои обязанности просто великолепно, таких, как ты, немного. Да и с… тем, чьего имени мы не называем, справлялась успешно. Я… мы… нам пришлось совсем непросто. Он самым бессовестным образом перепутал нити, привел нас в замешательство…
   — Он отлично это умеет, — согласилась Ниоба. — Мне удалось не стать жертвой его козней только потому, что я получила несколько весьма полезных уроков! Уверена, что я ничем не лучше…
   — У тебя огромный опыт. Никто из смертных не может таким похвастаться. Вот почему мы хотим тебя кое о чем попросить.
   «Похоже, у Лизы что-то очень серьезное на уме!» — подумала Ниоба.
   — И что же конкретно?
   — Ты должна вернуться.
   — Что?
   — Стать аспектом Судьбы. Мы снова в тебе нуждаемся.
   Ниоба была так потрясена, что даже начала заикаться.
   — Стать… я… мне… Лиза, мне сорок восемь лет по меркам смертных! Только молодая женщина может…
   Лиза покачала головой:
   — Нет, не Клото. Лахесис. Она ключевой аспект… ведь именно Лахесис следит за целостностью Гобелена.
   Конечно, Лахесис. Ниоба стала женщиной средних лет и выглядела на свой возраст. Лахесис — роль, которую всегда играет не молодая, но и не старая женщина. Однако…
   — Лиза, я и представить себе не могла… так раньше никогда не поступали! Как только какой-то аспект возвращается в мир смертных… если воплощение перестает выполнять свои обязанности…
   — Верно. Вот одна из причин, по которой — так мы считаем — это необходимо сделать сейчас. Безымянный ничего не заподозрит.
   Обмануть Сатану. Отличный способ!
   — Лиза, я польщена, что вы обо мне вспомнили. Но я уже была бессмертной и, по правде говоря, не заслуживаю…
   — Я знаю, мы просим слишком многого, — поспешно вставила Лиза. — Но, кроме тебя, никто не справится. Иначе…
   — Подожди! Новые женщины постоянно становятся аспектами Судьбы! И все учатся выполнять свои обязанности, ведь Судьба находится в более выгодном положении, чем остальные воплощения, потому что всегда имеется два опытных аспекта, которые помогают новенькой. Поэтому тебе совсем не нужно…
   — Пожалуйста, — сказала Лиза. — Наверное, я не совсем ясно излагаю свои мысли. У меня получилось бы лучше, если бы ты понимала мой родной язык…
   — Ты говоришь великолепно! Я просто пытаюсь…
   — Пожалуйста, я должна объяснить. Мы… мы должны отказаться от своей роли в качестве аспектов Судьбы — все одновременно.
   — Все одновременно? Невозможно! Тогда не будет…
   — Да, мы считаем, что это подстроил Безымянный. У нас было много проблем и неприятностей, и их центром является дочь твоего сына — Луна. Нам — всем троим — пришлось вмешаться, чтобы ее спасти. Он попытался сделать так, чтобы она умерла, но Танатос не допустил…
   Ниоба вдруг поняла.
   — В прошлом году, когда люди вдруг перестали умирать?..
   — Да. Танатос больше не забирал души, чтобы ему не пришлось взять и душу Луны, потому что он ее любит. В конце концов он сразился с Безымянным и победил. Луна была спасена, а Танатос вернулся к своим обязанностям. Мы… Лахесис устроила так, что именно он сменил на посту прежнего Танатоса, чтобы все произошло, как нам было нужно.
   — Вы вмешались в выбор другого воплощения? — в ужасе спросила Ниоба.
   — Мы… иначе ничего не получалось. Дело дошло… Нам кажется, грядет главное сражение в войне. Я ненавижу войну! — Лиза помолчала, и Ниоба поняла, что она вспомнила Будапешт. — Но когда речь идет о возможности установления на земле власти Зла, с ним необходимо сражаться всеми доступными методами. Эта битва ужасна…
   Теперь Ниоба видела, как сильно спутана пряжа. Ее внучка и в самом деле пошла против Судьбы — и причина ее удивительной связи с Танатосом очевидна. Только Танатос в силах помешать человеку умереть после того, как перерезана его нить. И все же…
   — А как вам удалось узнать про козни против Луны?
   — Ее отец сумел докопаться до истины. Он изучал магию всю свою жизнь и знал о пророчестве, которое пытался разрушить тот, чьего имени мы не называем. Маг все спланировал и пожертвовал жизнью ради того, чтобы Луна познакомилась с Танатосом, причем так, чтобы обмануть…
   — Значит, вот почему он умер молодым! Мне ничего не говорили!
   — Не могли. Никто не должен ничего знать, пока событие не произойдет. Волшебник понимал, что обязан защитить дочь, потому что от нее зависит судьба человечества.