— Возможно, освоившись здесь, я расширю дело, — сказал Ричард. — Мне нравится делать Ксанф еще чище, хотя, честно говоря, он и без того гораздо лучше Обыкновении.
   Глоха, набравшись храбрости, отправила в рот пластиночку. Та хрустнула.
   — Вкусно! — удивленно воскликнула девушка.
   — Я еще не вполне акклиматизировался, — промолвил Ричард. — В Ксанфе мне нравится, и я чертовски рад, что переселился сюда, однако порой скучаю по некоторым обыкновенским вещам. А чтобы не скучать, пытаюсь воспроизводить нечто подобное здесь. Это не самые лучшие чипсы, какие могут быть изготовлены, но моя технология совершенствуется.
   — А это твой обыкновенский дом? — спросил Косто, глядя на висящую на стене картину.
   — Нет, — со смехом отозвался Ричард, — это моя попытка изобразить родной дом эльфессы Дженни, тот, что остался в Двухлунии. Я очень хотел бы когда-нибудь с ней познакомиться. У нас есть кое-что общее, хотя бы то, как мы… — он осекся и скривился. По всей видимости, его посетили не самые приятные воспоминания.
   — Для обыкновена ты знаешь о Ксанфе необыкновенно много, — заметил Трент. — Как тебя вообще к нам занесло?
   — Ксанф мне всегда нравился, — ответил Ричард. — Когда дома дела пошли наперекосяк, я… Впрочем, пусть эта история лучше останется в области безумия. Достаточно того, что мне удалось явиться сюда, не потерявшись по дороге.
   — Редкая удача для обыкновена, — согласился Трент и, оглядевшись по сторонам, промолвил: — Ну что же, спасибо за угощение и беседу. Рады бы потолковать подольше, но нам необходимо продолжить поиски. Глоха и Косто надеются, что каждый из них найдет для себя нечто важное.
   — Я их понимаю. Возможно, когда-нибудь и я отправлюсь в дорогу на поиски спутника жизни, — промолвил Ричард, провожая их к выходу.
   — А где ты раздобыл такие славные грибочки? — спросила Глоха, любуясь ухоженными грядками.
   — Когда я прибыл сюда, у меня имелось с собой некоторое количество обыкновенских денег. Зная, что тут от них никакого проку, я положил их для сохранности в надежные крепкие банки,а банкиэти зарыл перед домом. На тот случай, если вздумаю вернуться и навестить сестру. Но то ли банкилопнули, то ли еще что, только поверх каждой из них выросли грибы. Не знаю, что и делать.
   — Оставь все как есть, — посоветовала Глоха. — Таким образом Ксанф дает понять, что хочет задержать тебя здесь.
   — Может быть, — ответил Ричард. — Хочется в это верить.
   Он взглянул в ту сторону, куда они решили направиться и добавил:
   — Как раз туда я никогда не хожу. Поговаривают, будто там обитает гигант, а встречаться с великаном у меня нет ни какой охоты.
   — Великаны не всегда настроены враждебно, — сказал на это Трент. — Но за предупреждение все равно спасибо. Мы будем осторожны.
   Тепло распрощавшись с гостеприимным выходцем из Обыкновении, они продолжили путь по огибавшей горку тропке и через некоторое время наткнулись на старое дерево-пивнушку, превращенное в жилище. Кто-то прорубил в похожем на толстенную бочку стволе двери и окна. Неизбежно сопутствующий пивнушкам запах выветрился: должно быть, все пиво выпили уже давным-давно. Вокруг своеобразного дома росли разноцветные сладкие ирискина тонких стеблях, несколько пирожковий и одна развесистая закусочная.Женщина лет тридцати трех срывала с ветвей куски закуски.Оборвав все, что можно в пределах досягаемости, она потянулась выше, для чего ей пришлось балансировать на цыпочках.
   — Давай я помогу, — предложил, подойдя сзади, Косто. Женщина обернулась.
   — О! — воскликнула она (если быть точным, то «О» прозвучало целых пять раз подряд). — Смерть! Смерть!
   Поняв причину испуга, Глоха подбежала к ней и пустилась в объяснения.
   — Это никакая не Смерть. Смерть всегда с косой, а если косы нет, то она на отдыхе и все равно угрозы не представляет. А у Косто косы отроду не было, он просто ходячий скелет. Милый и совершенно безвредный.
   — Спасибо, — сказала женщина с облегченным вздохом. — Теперь я вижу, что вы и вправду славная компания. Ты, гоблинша с крылышками, настоящая милашка, да и твой молодой человек очень хорош собой. А у тебя, уважаемый скелет, я должна попросить прощения. Мне сказали, что сюда частенько наведываются гиганты,так что поневоле занервничаешь. Я не хотела никого обидеть.
   — Меня зовут Глоха, — представилась девушка и назвала имена своих спутников. — Мы вместе путешествуем.
   — А я Джанет, Джанет Хайнц, — ответила женщина. — Я здесь не так давно.
   Косто тем временем сорвал хороший кусок закуски,протянул его Джанет и сказал:
   — Я ничуть не обижаюсь и, наоборот, сам хочу попросить у тебя прощения. В Сонном Царстве моя работа как раз и заключалась в том, чтобы пугать людей. Мне следовало помнить, каков я с виду, и не подходить сзади совершенно неожиданно.
   — Ты совершенно ни в чем не виноват, — с горячностью возразила Джанет. — Это мне не следовало орать на весь Ксанф, словно я увидела огра или дракона, а не обычный ходячий скелет. Спасибо за помощь.
   — А как ты здесь поселилась? — полюбопытствовала Глоха.
   — Это скучная история. Не хотелось бы вас утомлять.
   — Мы недавно вышли из области безумия, где уж точно не соскучишься, так что будем рады выслушать любую нормальную историю, связанную с нормальными людьми.
   — Ну, началось все в Обыкновении, когда мне было лет четырнадцать. Все считали меня хорошенькой девочкой, и если бы не тот изнуряющий недуг…
   — Но ты и сейчас очень недурна собой, — удивился Трент.
   Глоха решила, что он нашел правильное слово. В ее понимании, женщину, которой перевалило за двадцать, никак нельзя было назвать хорошенькой, но он использовал иной термин.
   — Ужасная болезнь лишила меня способности двигаться и зрения, — продолжила Джанет, — так что когда люди пытались со мной общаться, я могла лишь открывать и закрывать невидящие глаза, давая понять, что слышу. Моя мама, сидя рядом с постелью, читала мне вслух книжки и письма. В мою честь даже назвали новый сорт цветов, чудесные ирисы, которые потом, уже переселившись сюда, я нашла здесь.
   — А чем ты тут занимаешься? — спросила Глоха.
   — Пока главным образом тем, что заново осваиваю свое тело. Когда я поняла, что снова вижу, это стало для меня настоящим потрясением, но с тех пор мое зрение улучшается с каждым днем. Что же до подвижности, то сначала мне удавалось лишь выползать наружу, собирать опавшие пирожки да фрукты, однако со временем я смогла встать на ноги и теперь хожу почти нормально.
   — Но разве тебе не одиноко? Разве ты не скучаешь по людям? — спросила Глоха и лишь потом сообразила, что вопрос получился не вполне тактичным.
   — По кому я действительно скучаю, так это по матушке, заботившейся об мне все эти годы, — призналась Джанет, — но вернуться к ней у меня возможности нет, а встреч с другими людьми я малость побаиваюсь. Вот нашла дом, поселилась в нем, а отойти немного подальше не хватает смелости.
   — А долго ли ты болела? — спросил Трент.
   — Девятнадцать лет, — печально ответила она.
   — Значит, — промолвила Глоха, — ты никогда не жила взрослой жизнью. У тебя не было ни друзей, ни… — она осеклась, поняв, что снова выражается неправильно.
   — Друзья у меня были, — возразила Джанет. — Они навещали меня, рассказывали истории, читали мне вслух. Но, конечно, это трудно назвать полноценным общением. А уж взрослой жизнью и подавно.
   — Тогда, может быть, тебе стоило бы прогуляться, — предложила Глоха. — Совсем недалеко, вот по этой тропке. Тут неподалеку живет один славный гостеприимный человек, который наверняка был бы рад с тобой познакомиться. Представь себе, он тоже из Обыкновении и тоже одинок.
   — Надо же, а я и не знала! Пожалуй, мне и впрямь не помешает пройтись.
   Распрощавшись с Джанет, спутники продолжили путь на юго-восток и очень скоро вышли к берегу озера.
   — Хм… — пробормотал Трент. — Хотелось бы знать, живут ли прокляторы непосредственно на линии, которую указал Кромби. Как мне кажется, она пересекает озеро, но не в центре, где обитает этот народ. Если есть возможность избежать встречи с ними, лучше так и поступить: всем ведь известно, что пришельцев у них не жалуют.
   — Тьфу ты! — послышалось из воздуха. — А я надеялась, вы не сообразите, что вам незачем связываться с прокляторами. Так было бы гораздо интереснее.
   Трент переглянулся с Глохой и Косто: демонесса лишь подтвердила правильность его догадки.
   — Можно, конечно, обойти озеро кругом, — сказала Глоха, — только я не знаю, с какой стороны. К какому берегу ближе проходит эта линия?
   — Кажется, к южному. Надо обойти озеро, направляясь на юг.
   — Проклятье, опять облом! — донесся раздосадованный голос Метрии.
   Глоха насторожилась: она опасалась, что демонесса разыгрывает недовольство, чтобы заставить их отклониться в сторону и не дать им натолкнуться на что-то интересное. Но это было всего лишь подозрение, да и обходить озеро пришлось бы так или иначе. Конечно, можно было смастерить лодку, но кому охота лезть прямиком к прокляторам? Пеший путь казался хоть и дольше, но безопаснее.
   Довольно скоро они едва не пожалели о своем решении: дорога вывела их на поле боя, где целая армия гиг антских(уж не о них ли все дорогу толковали Ричард и Джанет?) муравьев яростно штурмовала столь же гиг антскийхолм с укреплением своих антиподов- антагонистов. Находившийся на его вершине дот они обстреливали антидотами, поливали антисептиками и антиперсперантами. Их враги отстаивали свое укрепление, демонстрируя прямо-таки античную твердость духа. Используемое ими оружие могло показаться антикварным, но было вполне действенным.
   — Это поле боя, —пробормотал Трент, — а таких полей следует бояться.Конечно, я могу превратить во что-нибудь безвредное тех из них, которые бросятся на нас первыми, но со всей этой ордой мне не сладить. Они задавят нас массой.
   — А зачем им на нас нападать? — спросила Глоха. — Мы ведь с ними не воюем.
   — По-моему, эти гиг антыиспытывают антипатию ко всем на свете. Рады бы пожечь всех антоновым огнем или спровадить в антимир. Глянь, как злобно шевелят они своими усиками- антеннами. А все потому, что гиг антыони только в мире карликов.
   — Но как нам пройти дальше?
   — Ума не приложу. Стоило бы развести антимонии, но не на чем.
   — Может, превратишь меня в птицу рок, чтобы я вас перенесла.
   — Боюсь, у них имеются антирокеты .
   — Что же делать?
   — Выход найдем, надо просто сообразить, в кого лучше тебя превратить. Ант-икне годится, они охочи до древностей, и икоты не боятся. Ант-ант-а…по-моему, это штука грозная, но я, признаться, не припомню, что она собой представляет. Что-то обыкновенское. Ага, сообразил. Будешь антилопой со- гну.
   — А это кто?
   — Обыкновенское животное. Вроде единорога.
   В тот же миг девушка обернулась огромным копытным существом. Косто с Трентом взобрались ей на спину, и она, собравшись духом, поскакала прямиком к полю боя.
   Конечно, она, как и положено, боялась, но похоже, испугались и муравьи. Войско раздалось в стороны, а замешкавшиеся бросились из-под копыт врассыпную, выделывая на бегу забавные антраша.
   Глоха удивилась — сама она в своем новом обличье ничего особо устрашающего не видела.
   — Чего они все переполошились? — спросила она Трента.
   — Так ведь боязно. Они даже не знают, то ли ты их с лопаешь, то ли со гнешь.Обыкновенская антилопа со- гнуне делает ни того, ни другого, но тут Ксанф, так что лучше поберечься.
   Муравьи, видимо, пришли именно к такому выводу. Они сняли осаду и отступили от холма.
   — Объявили антракт, — сказал Трент, возвращая Глохе исходное обличье.
   Они продолжили идти в обход озера, но тут на небосклоне замаячила темная туча.
   — Тучная Королева! — огорченно воскликнула Глоха. — Вот ведь незадача!
   Огромный облачный рот принялся со смехом выдувать новые и новые тучки. Дело шло к дождю.
   — Не мешало бы нам поторопиться и найти место для привала, — сказал Трент. — Чует мое сердце, далеко мы сегодня не уйдем.
   Они поспешили дальше, озираясь по сторонам и ускоряя шаг по мере того, как туча сгущалась и увеличивалась в размерах, не скрывая своего желания перехватить их на открытой местности.
   — Думаете, вы раз в обход пошли, так и прокляторов обошли? — послышался знакомый голос из совсем другого, дымного облачка. — Так бы не как… то есть как бы не так. Взгляните туда.
   Появившаяся на миг темная полупрозрачная рука указала направление.
   — О нет! — пробормотала Глоха. — Мало нам Королевы, так еще и Метрия вернулась.
   — Но нам-то она показывает не на себя, — резонно заметил Косто. — Там что-то другое.
   Впереди, точно на юго-востоке, показалось огромное, сложенное из кирпича и камня и увенчанное куполом сооружение. На фасаде красовалась надпись «ГРОМОДРОМ», но гром не гремел. Тучная Королева лишь нагоняла ветер.
   — Как думаешь, может там внутри оказаться крылатый гоблин мужского пола? — поинтересовался Косто.
   — Сомнительно, — покачал головой Трент. — Насколько мне известно, таких вообще не бывает. Но заглянуть туда все равно придется.
   — Может, мужчины моей мечты внутри и нет, но по крайней мере там должно быть сухо, — резонно заметила Глоха, чувствуя, что Тучная Королева вот-вот обрушит на них ливень. Но тут ее кольнуло опасение. — А что, если эта противная поливалка специально загоняет нас под купол, где мы наткнемся на какую-нибудь пакость?
   — Ты почти угадала, — заявила Метрия, на половину (верхнюю) появившись из воздуха. — Правда, здание принадлежит не ей, а прокляторам. Новинка. Они выстроили его совсем недавно и теперь заманивают прохожих.
   Однако со стороны огромный дом казался совершенно заброшенным.
   — Эй, есть тут кто-нибудь? Отзовитесь! — крикнул Трент у незапертой двери и, не дождавшись отклика, шагнул внутрь. Остальные последовали за ним.
   Пройдя путаным лабиринтом коридоров, спутники оказались в занимавшем по-видимому всю центральную часть здания зале. Он напоминал по форме перевернутую чашу, крышкой которой, или потолком зала, служил тот самый венчавший строение купол. Только вот внутренняя поверхность стенок этой чаши была отнюдь не гладкая: ее концентрическими кольцами опоясывали скамьи. А на полу, свернувшись клубочком, мирно посапывал великан. Завидя его, Глоха решила, что слухи насчет гигантаотносились все же не к муравьишкам.
   — Как он сюда попал? — полюбопытствовала крылатая гоблинша. — Непохоже, чтобы этакий здоровяк мог пролезть по здешним коридорчикам.
   — Наверное, просто снял крышку, переступил через стену и накрылся снова, — предположил Косто. — Надо полагать, подыскивал себе сухое место, чтобы поспать.
   — Как и мы, — отозвался Трент. — Похоже на правду. Если бы он еще оказался дружелюбно настроенным.
   — Чем гадать да опасаться, — сказала Глоха, — лучше это проверить. Разбудим его, а если ему придет в голову нас съесть, превратишь его во что-нибудь безобидное.
   — Годится.
   Они двинулись вперед, морщась от усиливавшегося с каждым шагом смрада. Глоха уже знала, что это просто-напросто великанское дыхание. Подобравшись к самому уху, она поднялась на цыпочки и прокричала:
   — Эй! Проснись и скажи, как ты относишься к окружающим.
   Спящий исполин всхрапнул, выдав мощный шквал вони, повернул голову и открыл глаза.
   — Привет, — прогудел он, едва не посшибав всех с ног силой звука и смрада. — Я отношусь к великанам, а не к каким-то там «окружающим». А звать меня Велко.
   — О, Велко! — крикнула Глоха. — Мы знаем твоего брата.
   — У меня нет брата, — возразил великан.
   — Ну как же, а великан Велик? Он сказал, что ты хвораешь, — выдавила из себя Глоха, изо всех сил стараясь не задохнуться.
   — А, Велик. Он мой кузен. Да, я и вправду болен до такой степени, что аж невидимости лишился. Но я не знал, что этот шалаш занят, иначе ни за что не стал бы вторгаться в чужое жилище: это не в моих правилах. Сейчас я уйду, мне ведь известно, что мое присутствие причиняет беспокойство существам меньшего размера.
   — Нет, — возразила Глоха. — Ты пришел первый, и имеешь полное право здесь расположиться. Извини, что мы тебя потревожили. Это нам следует уйти.
   — Как хотите, — сказал великан. — Но сейчас в любом случае отступите подальше. Я подниму голову.
   Они подались назад, а великан поднял голову и подпер щеку кулаком. Сесть он не мог, ибо был слишком велик даже для этого огромного зала. Было совершенно очевидно, что Велко не злобен и вредить никому не собирается, но вот его дыхание… Увы, следовало уходить.
   В коридоре Глоху и Трента встретил Косто.
   — Я тут выглянул наружу, — сообщил скелет. — Так там дождь льет как из корыта, а молния лупит по всему, что движется. Лучше не высовываться.
   — Но внутри великан, от которого нестерпимо воняет, — возразила Глоха. — Лучше не соваться.
   — А что, если мы предпримем кое-какие меры, — промолвил Трент. — Эй, Метрия!
   — С какой стати я буду помогать вам справляться с этой вонью? — заявила, появившись из воздуха, демонесса. — Меня очень смешит, когда вы, смертные, морщитесь, чихаете и затыкаете носы.
   — Да с той, — спокойно ответил Трент, — что если мы не сможем дышать, то не станем ни морщиться, ни чихать, а просто уйдем в другое место. И ты лишишься удовольствия подслушать наш, вне всякого сомнения, интересный разговор с великаном.
   — Никуда вы не уйдете. Дождь льет как из лохани.
   — Как из ведра, — поправила Глоха.
   — Неважно. Все равно вам деваться некуда.
   — А что, если я превращу Глоху в существо, которому вода нипочем? — спросил Трент. — Например в горгулью.
   Метрия задумалась.
   — Хм, с тебя станется, — пробормотала она спустя несколько мгновений. — Ладно, чего ты хочешь?
   — Веточку петрушки.
   Метрия исчезла, а появившись снова уже с петрушкой в руках, сказала:
   — Если б ты меня не поцеловал, я ни за что не позволила бы тебе гонять меня за зеленью.
   — Верно сказано, — отозвался он, забирая у нее петрушку. — А я ни за что не стал бы просить тебя ни о чем подобном, не случись мне тебя поцеловать.
   Метрия выглядела совершенно ошеломленной. Глохе начинало казаться, что у Трента тоже не один магический талант. Мало того, что он был волшебником трансформации, одно его присутствие оказывало на особ женского пола совершенно магическое воздействие. Причем эти чары распространялись, как оказалось, и на демонесс.
   Вернувшись в центральный зал, Трент вручил пучок зелени Велко.
   — Это петрушка, — сказал он. — Волшебная трава, очищающая дыхание. Возможно, она тебе поможет.
   Обрадованный великан попытался взять пучок своей огромной ручищей, но из этого ничего не получилось. Тогда догадливый Трент засунул петрушку гиганту под ноготь. Тот обсосал палец, и воздух тут же очистился.
   — Спасибо, — прочувствованно промолвил Велко. — Даже я сразу почувствовал разницу.
   — Ну, ты-то ни в чем не виноват, — сказала Глоха, — Никого нельзя винить за болезнь.
   — Ты очень любезна, — ответил великан, чье дыхание стало теперь похоже на запах свежескошенного сена. — Возможно, ты и права, но я все равно не люблю доставлять кому бы то ни было неприятности, а потому стараюсь держаться от всех в стороне.
   — А в чем состоит твой недуг?
   — Трудно сказать, — ответил Велко. — Болезнь подбиралась постепенно. Когда стало совсем невмоготу, я отправился к Доброму Волшебнику. Говорить со мной он, понятное дело, отказался и только передал, что помощь придет ко мне, если я достаточно долго пробуду в этих краях.
   Глоха взяла эти слова на заметку: похожий ответ получил и Косто.
   — А в чем проявляется хворь, если не считать зловонного дыхания? — продолжал расспрашивать Трент.
   — В общей слабости и подверженности самым обычным недугам. Я сплю чуть ли не круглые сутки и все равно постоянно чувствую себя усталым. Боюсь, долго мне в Ксанфе не протянуть.
   — Куда ж ты отправишься? — не подумав, спросила Глоха. Великан печально улыбнулся.
   — Наверное, удобрять почву, милая девочка. По крайней мере смогу принести хоть какую-то пользу, а то от меня давно уже никакого проку.
   Он умолк, огляделся и прислушался.
   — О, никак гром. Похоже, этот купол притягивает грозу. Но так или иначе, в такую погоду вы едва ли захотите продолжить путь. У меня есть еда: не хотите ли разделить со мной трапезу?
   — С удовольствием, — согласилась Глоха. Великан ей нравился, тем более что дышалось с ним рядом теперь легко.
   Велко выудил из своей сумы двенадцать дюжин пирогов, бочонок соленых огурцов и бочку зеленого вина. Спутники угостились, съев по его меркам по крошке и выпив по капле. Потом в зале воцарилось неловкое молчание.
   — Что так сидеть? — сказала Глоха. — Можно ведь провести время поинтереснее. Давайте сыграем в какую-нибудь игру.
   — А ты умеешь играть в «сердитые слова»? — спросила Велко.
   — Очень люблю, — заверила его Глоха.
   Начертив на пыльном полу сетку, они принялись заполнять клеточки словами. Игра получилась увлекательной и веселой. Великан был болен и слаб, но на его словарном запасе и чувстве юмора это никак не сказывалось. Играя с ним, Глоха еще лучше поняла, что если кто-то непохож, даже очень непохож на тебя, это не значит, что с ним не стоит иметь дело. Вдоволь наигравшись, все устроились спать, в надежде, что к утру гроза стихнет. Углядев в углу блоху, Трент превратил ее в подушечницу, причем такую развесистую, что сорванных с нее подушек хватило не только для спутников (много ли им надо). Целую гору навалили под щеку Велко, чтобы и он в кои-то веки выспался как следует.
   Разбудил Глоху приглушенный гул, такой, словно множество народу переговаривается в предвкушении какого-то интересного события. Она открыла глаза и поняла, что не ошиблась. Опоясывавшие огромную чашу зала скамьи заполнялись народом.
   Девушка в изумлении воззрилась на спутников. Трент и Велко еще спали, но не нуждавшийся во сне Косто был настороже.
   — Что происходит? — шепотом спросила она.
   — Прокляторы собираются, — так тихо ответил он.
   — О, должно быть, они собираются ставить пьесу. Мы должны убраться прежде, чем попадемся им на глаза.
   — Держи стакан шире! — хмыкнула из дымного облака Метрия.
   — Что?
   — Канкан, капкан, шалман, дурман…
   — Может, карман?
   — Неважно, — буркнула, полностью материализовавшись, демонесса. — Важно то, что они закрыли купол на запоры и запечатали выход магическими печатями. Нам отсюда не выбраться.
   — Нам? — удивилась Глоха. — Они что, могу поймать в ловушку демонессу?
   — Могут, не могут… — раздраженно проворчала Метрия. — С тех пор как я связалась с вами, со мной творится что-то странное. Особенно… — она покосилась на Трента, — после всего этого безумия.
   Глоха вспомнила, как чувствовала себя в присутствии привлекательного волшебника Синтия, да и сама она, если признаться, испытала на себе то же воздействие. Конечно, демонесса не настоящая женщина, но приняв образ любимой женщины Трента, она так вошла в роль, что стала испытывать чуть ли не самые настоящие чувства. Возможно, что магические ограничения распространялись на нее постольку, поскольку в ней появилось нечто человеческое. А не исключено, что на самом деле она могла покинуть «ГРОМОДРОМ» в любую минуту и просто не хотела расставаться с Трентом. Впрочем, главным сейчас было не это.
   — Чего им от нас надо? — спросила Глоха.
   — Сдается мне, мы выясним это спустя полтора мгновения, — промолвил Косто. — Один из них направляется прямо к нам.
   И точно, ровно через полтора мгновения к ним приблизился мужчина. Его шаги разбудили Трента и Велко, но оба не вымолвили ни слова, ибо понимали: не стоит предпринимать какие-либо действия, не выяснив обстановки.
   — Кто несет ответственность за ваше незаконное проникновение в помещение? — строго спросил человек.
   — Слушай ты, рожа противная… — скрипучим голосом начала Метрия, превратившись в старую каргу. Поняв, что сейчас демонесса по своей привычке ляпнет что-нибудь демоническое, Глоха срочно вмешалась.
   — Во всем виновата Тучная Королева, — торопливо заявила девушка. — Прошлым вечером она устроила грозу, и нам пришлось искать укрытие. Здание не было заперто и казалось незанятым, поэтому мы решили остановиться здесь на ночь. Но мы не собирались здесь задерживаться и немедленно отправимся в путь.
   — Немедленно не получится, — хмуро возразил мужчина. — Вы вторглись в чужие владения и должны будете заплатить штраф.
   Глохе и самой захотелось обернуться злобной каргой.
   — Штраф? Это за что? Только за то, что мы укрылись здесь от дождя?
   — Может быть, мы все-таки сначала познакомимся? — дипломатично предложил Косто.
   — Да, разумеется. Я проклятор Прокл, продюсер «Громодрома».
   — Я Глоха, крылатая гоблинша. Это ходячий скелет Косто, демонесса Метрия, великан Велко и волшебник Трент.
   Девушка надеялась, что имя бывшего короля заставить Прокла сбавить тон, но этого не произошло. Прокляторы жили особняком и, по всей видимости, не слишком хорошо знали историю Ксанфа.
   — Итак, — молвил продюсер, — вы незаконно проникли на территорию «Громодрома», расположились на сцене и сорвали задуманное нами представление. Мы позволим вам уйти лишь после того, как получим должное возмещение.