Страница:
очень ученый брахман:
«Владыка мира! Укажу я вам одно средство очень далее простое. Пусть тамошний раджа казнит двух ваших подданных. В следующем рождении [85] первый казненный станет бирманским раджой, а второй – его главным советником. Тот же, кто предаст их казни, всю жизнь будет прислуживать падишаху. Так бирманское царство само попадет к вам в руки».
Долго толковали, спорили вельможи про это дело и наконец послали нас к вам. Так вы уж, будьте милостивы, не делайте проволочки и немедля прикажите нас казнить.
Эти диковинные речи открыли радже глаза – так вот в чем тайна чужестранцев! Он взглянул на своего вазира, а тот был потолковее и поумнее раджи. Он сказал:
– Владыка мира! Вижу я, как не терпится им помереть, и сдается мне, что он говорит правду. Разумный человек не станет сам себе вредить. Надобно отослать их ни с чем обратно.
Радже пришелся по душе совет вазира. Кинул он взгляд на Бирбала и Тансена и сказал им такие слова:
– Езжайте назад в свою страну, никаких препон вам не будет. А падишаху скажите: «Раджа Бирмы тебе не слуга и твои приказы исполнять не желает. Коли хочешь кого казнить – сам на своей земле и казни. Я же не стану понапрасну брать на себя грех за убийство».
Тансена томил голод, он только и думал, как бы поскорее унести ноги, но Бирбал с важным видом стоял на своем:
– Почтеннейший раджа! Вы уже приказали меня казнить, а теперь передумали. Не к лицу это вам, знаменитому радже. Уж вы исполните приказ нашего падишаха. Не хотел я открывать нашу тайну, знал, что навредим мы себе без меры. Неужто не смилуетесь, не прикажете казнить нас?
– Чего ради мне самому на себя беду накликивать? А Акбар для меня ничто, пустое место. Вот вам мой приказ: сей же час убирайтесь из города. И не мешкайте, не то солдаты свяжут вас и выкинут за городские стены.
Сделал Бирбал скорбное лицо и вышел из дворца вместе с Тансеном. Выехали они из города и спустя несколько дней, одолевши все невзгоды далекого пути, приехали в Дели и сразу же явились во дворец.
А падишах наперед знал, чем дело кончится. Встретил он Бирбала с Тансеном очень приветливо, велел сесть на самые лучшие места в дарбаре и стал расспрашивать про бирманского раджу. Не успел Бирбал рта раскрыть, как Тансен с жаром заговорил:
– Владыка мира! Только лишь по милости Бирбала остались мы живы и домой воротились! Кабы не он, давно бы расстались наши души с телами.
И рассказал по порядку все, что с ними приключилось. Тогда падишах кивнул придворным-мусульманам:
– Слыхали? Я вам говорил, что Бирбал умнее Тансена, да вы упрямились, все хотели поставить Тансена на место Бирбала. Нынче, слышите, сам же Тансен славит Бирбала, и, думаю, вы уразумели, что сделали ошибку. Я клятву дал испытать их обоих и испытал. Теперь-то, надеюсь, я не услышу от вас прежних речей о Бирбале. И еще я всем вам – мусульманам – строго-настрого приказываю, чтобы наперед никто не злобствовал на индусов. Все наши подданные для нас одинаковые – что мусульмане, что индусы.
Сардар по имени Амир-хан сказал:
– Владыка мира! Теперь мое недоверие пропало. Пусть каждый получает должность, на какую он способен. Но одно мы никак в толк не возьмем: в Коране сказано, что следует признавать только одного бога, а кто верует во многих богов – тот неверный. Заставьте индусов веровать в одного бога, и мы будем считать их такими же, как мы, словно братьями своими.
– Этому не бывать, – ответил падишах, – пусть каждый живет по своей вере. Нельзя объявлять человека плохим из-за его веры. Того, кто будет притеснять индуса за его веру,
я сурово покараю.
Услыхали придворные грозный приказ падишаха и испугались. С тех пор пропала вражда, что была промеж них.
Засияло солнце…
Нечестный факир
Бирбала за глаза ругают
Лавочники в карауле
Мусорщики не хотят менять веру
Удивительная загадка
Апсара и ведьма
Вероломный друг
Обманул падишаха
«Владыка мира! Укажу я вам одно средство очень далее простое. Пусть тамошний раджа казнит двух ваших подданных. В следующем рождении [85] первый казненный станет бирманским раджой, а второй – его главным советником. Тот же, кто предаст их казни, всю жизнь будет прислуживать падишаху. Так бирманское царство само попадет к вам в руки».
Долго толковали, спорили вельможи про это дело и наконец послали нас к вам. Так вы уж, будьте милостивы, не делайте проволочки и немедля прикажите нас казнить.
Эти диковинные речи открыли радже глаза – так вот в чем тайна чужестранцев! Он взглянул на своего вазира, а тот был потолковее и поумнее раджи. Он сказал:
– Владыка мира! Вижу я, как не терпится им помереть, и сдается мне, что он говорит правду. Разумный человек не станет сам себе вредить. Надобно отослать их ни с чем обратно.
Радже пришелся по душе совет вазира. Кинул он взгляд на Бирбала и Тансена и сказал им такие слова:
– Езжайте назад в свою страну, никаких препон вам не будет. А падишаху скажите: «Раджа Бирмы тебе не слуга и твои приказы исполнять не желает. Коли хочешь кого казнить – сам на своей земле и казни. Я же не стану понапрасну брать на себя грех за убийство».
Тансена томил голод, он только и думал, как бы поскорее унести ноги, но Бирбал с важным видом стоял на своем:
– Почтеннейший раджа! Вы уже приказали меня казнить, а теперь передумали. Не к лицу это вам, знаменитому радже. Уж вы исполните приказ нашего падишаха. Не хотел я открывать нашу тайну, знал, что навредим мы себе без меры. Неужто не смилуетесь, не прикажете казнить нас?
– Чего ради мне самому на себя беду накликивать? А Акбар для меня ничто, пустое место. Вот вам мой приказ: сей же час убирайтесь из города. И не мешкайте, не то солдаты свяжут вас и выкинут за городские стены.
Сделал Бирбал скорбное лицо и вышел из дворца вместе с Тансеном. Выехали они из города и спустя несколько дней, одолевши все невзгоды далекого пути, приехали в Дели и сразу же явились во дворец.
А падишах наперед знал, чем дело кончится. Встретил он Бирбала с Тансеном очень приветливо, велел сесть на самые лучшие места в дарбаре и стал расспрашивать про бирманского раджу. Не успел Бирбал рта раскрыть, как Тансен с жаром заговорил:
– Владыка мира! Только лишь по милости Бирбала остались мы живы и домой воротились! Кабы не он, давно бы расстались наши души с телами.
И рассказал по порядку все, что с ними приключилось. Тогда падишах кивнул придворным-мусульманам:
– Слыхали? Я вам говорил, что Бирбал умнее Тансена, да вы упрямились, все хотели поставить Тансена на место Бирбала. Нынче, слышите, сам же Тансен славит Бирбала, и, думаю, вы уразумели, что сделали ошибку. Я клятву дал испытать их обоих и испытал. Теперь-то, надеюсь, я не услышу от вас прежних речей о Бирбале. И еще я всем вам – мусульманам – строго-настрого приказываю, чтобы наперед никто не злобствовал на индусов. Все наши подданные для нас одинаковые – что мусульмане, что индусы.
Сардар по имени Амир-хан сказал:
– Владыка мира! Теперь мое недоверие пропало. Пусть каждый получает должность, на какую он способен. Но одно мы никак в толк не возьмем: в Коране сказано, что следует признавать только одного бога, а кто верует во многих богов – тот неверный. Заставьте индусов веровать в одного бога, и мы будем считать их такими же, как мы, словно братьями своими.
– Этому не бывать, – ответил падишах, – пусть каждый живет по своей вере. Нельзя объявлять человека плохим из-за его веры. Того, кто будет притеснять индуса за его веру,
я сурово покараю.
Услыхали придворные грозный приказ падишаха и испугались. С тех пор пропала вражда, что была промеж них.
Засияло солнце…
Отправился однажды падишах на берег Ямуны – полюбоваться рекой. Много разного люда было там. Одни пели гимны, другие совершали омовение в святых водах. А в сторонке молодая красотка вошла в воду и окунулась. Ее сари закрывало только бедра. Когда она вышла из воды, ее длинные волосы рассыпались. Она их подобрала, свернула в узел, пригладила… Лицо ее в этот миг засияло, словно солнышко. Падишах, глядя на нее, придумал самасью: «Засияло солнце над холмами».
И с этой мыслью уехал во дворец.
Наступило время дарбара. Падишах вышел к придворным и сразу же прочитал Бирбалу ту строку. Бирбал придумал такие стихи:
И с этой мыслью уехал во дворец.
Наступило время дарбара. Падишах вышел к придворным и сразу же прочитал Бирбалу ту строку. Бирбал придумал такие стихи:
Подивился падишах, услыхав стихи, и принялся громко хвалить Бирбала.
Полная любви и опьяненья,
ночь угасла. Утро засветилось.
Свежесть и прохладу предвкушая,
девушка к Ямуне торопилась.
Сбросила одежды, окунулась,
и, казалось, красотою юной
Спорила она с зарею нежной,
серебром волны, сияньем лунным.
А потом на берегу стояла,
Косы на затылке поправляла, —
обнаженная, с упругими грудями.
Улыбнулась радостной улыбкой —
засияло солнце над холмами.
Нечестный факир
Одному скупому брахману удалось скопить денег. Задумал он однажды поехать к святым местам в Каши. За одним только дело стало – не знал он такого честного человека, чтобы оставить ему на сохранение свои милые денежки. А ведь он их с таким трудом собирал, даже ел не досыта!
Тут к ним в деревню пришел за подаянием факир. Жил он за околицей в убогой лачуге. Запала брахману в голову дума про этого факира. На другой день взял он свою кубышку и пришел к факиру.
– Почтенный праведник! Хочу я поехать в паломничество в город Каши. Сделайте милость, возьмите к себе на сохранение мои деньги, а когда ворочусь, я их у вас заберу.
Сперва факир отказывался. Долго его брахман упрашивал. Наконец факир согласился и сказал:
– Ну, ладно, только ты сам закопай деньги в углу. Я своими руками до чужих денег и не дотронусь.
Еще крепче поверил брахман факиру, закопал деньги, где он велел, и со спокойным сердцем уехал в паломничество.
Прошло время, воротился брахман из святых мест и пошел к факиру за своими деньгами. Факира он застал у гробницы святого.
– Ну какое мне дело до чужих денег? – ответил он брахману с недовольным видом. – Где ты их положил, там и возьми.
Брахман раскопал то место, но денег и след простыл. Затужил брахман и начал просить факира отдать добро. А факир в ответ лишь сердится. Так и ушел бедняга-брахман с пустыми руками. Всю дорогу он на чем свет стоит ругал и клял себя за промашку. От горя еле ноги волочил и дотащился до дому только к вечеру, хотя ушел спозаранку. От тяжкой заботы брахман всю ночь глаз не сомкнул, а на рассвете надумал пойти с жалобой к падишаху.
Пришел он во дворец и рассказал падишаху подробно про свое горе, стал со слезами просить помощи. Забеспокоился падишах, узнав про его несчастье. Был при этом и Бирбал. Видит он, что государь озабочен, и говорит:
– Покровитель бедных! Зря вы тревожитесь. Я безо всякого труда разыщу деньги этого брахмана.
Обрадовался падишах и повелел начать розыск.
Бирбал позвал одного верного человека, дал ему узелок с драгоценностями, нашептал что-то на ухо, а потом отпустил. Чуть погодя он сказал брахману:
– Ступай к факиру. Как раз сейчас у него тот человек, что я послал. Ты при нем опять требуй свои деньги. На этот раз тебе отказу не будет.
А человек, посланный Бирбалом, пришел к факиру, учтиво поздоровался и сказал:
– Господин факир! Я жду брата из чужих краев, но он все не едет. Забота грызет меня денно и нощно, не могу я усидеть дома, поеду его разыскивать. Хочу оставить вам на сохранение вот эти драгоценности. Сделайте милость, припрячьте у себя мое добро, и я спокойно уеду.
– Уважаемый, что мне до всего этого, – ответил факир. – Прячь свое добро, где хочешь. Для меня чужое добро все равно что пыль,
– Господин факир! Таких божьих людей, как вы, мы не опасаемся, а другим не верим, – стал упрашивать гость.
Он развязал узелок и показал факиру драгоценности. Увидел факир блеск дорогих каменьев и сразу прельстился. Только хотел он дать свое согласие, как в лачугу вошел брахман.
– Господин факир! Сделайте милость, отдайте мне мои деньги. Не к лицу вам, факиру, чужое добро присваивать.
«Коли я откажу, брахман начнет меня поносить да срамить, дело откроется и богатство уйдет из моих рук. Отдам-ка я лучше брахману его деньги и выставлю отсюда поскорее», – подумал факир.
– Почтенный господин брахман! Разумнее надо поступать! Ведь вы закопали свои деньги в одном углу, а искали в другом. Как же вы могли их найти? – И факир показал пальцем в угол.
И что же? Раскопал брахман землю в этом месте и нашел деньги. Забрал он свое добро и, счастливый, пошел к Бирбалу. Стал рассказывать, как получил деньги, а тут вдруг входит приятель вазира. Бирбал поговорил с ним о чем-то и послал к факиру. Приходит приятель Бирбала к факиру и говорит человеку, что просил принять драгоценности на хранение:
– Братец, чего ты здесь так засиделся? Ведь твой брат приехал с чужбины, ждет тебя дома не дождется. Беги скорее!
– Почтенный факир! Это вашими молитвами вернулся мой брат, а я было собрался ехать на розыски. Незачем мне теперь уезжать, – с этими словами гость завязал в узелок драгоценности, поклонился факиру и был таков.
Вместе с ним ушел и приятель Бирбала. Вскоре они явились к вазиру. Он привел их к падишаху и доказал, что факир – нечестный человек. Его наказали по заслугам.
Тут к ним в деревню пришел за подаянием факир. Жил он за околицей в убогой лачуге. Запала брахману в голову дума про этого факира. На другой день взял он свою кубышку и пришел к факиру.
– Почтенный праведник! Хочу я поехать в паломничество в город Каши. Сделайте милость, возьмите к себе на сохранение мои деньги, а когда ворочусь, я их у вас заберу.
Сперва факир отказывался. Долго его брахман упрашивал. Наконец факир согласился и сказал:
– Ну, ладно, только ты сам закопай деньги в углу. Я своими руками до чужих денег и не дотронусь.
Еще крепче поверил брахман факиру, закопал деньги, где он велел, и со спокойным сердцем уехал в паломничество.
Прошло время, воротился брахман из святых мест и пошел к факиру за своими деньгами. Факира он застал у гробницы святого.
– Ну какое мне дело до чужих денег? – ответил он брахману с недовольным видом. – Где ты их положил, там и возьми.
Брахман раскопал то место, но денег и след простыл. Затужил брахман и начал просить факира отдать добро. А факир в ответ лишь сердится. Так и ушел бедняга-брахман с пустыми руками. Всю дорогу он на чем свет стоит ругал и клял себя за промашку. От горя еле ноги волочил и дотащился до дому только к вечеру, хотя ушел спозаранку. От тяжкой заботы брахман всю ночь глаз не сомкнул, а на рассвете надумал пойти с жалобой к падишаху.
Пришел он во дворец и рассказал падишаху подробно про свое горе, стал со слезами просить помощи. Забеспокоился падишах, узнав про его несчастье. Был при этом и Бирбал. Видит он, что государь озабочен, и говорит:
– Покровитель бедных! Зря вы тревожитесь. Я безо всякого труда разыщу деньги этого брахмана.
Обрадовался падишах и повелел начать розыск.
Бирбал позвал одного верного человека, дал ему узелок с драгоценностями, нашептал что-то на ухо, а потом отпустил. Чуть погодя он сказал брахману:
– Ступай к факиру. Как раз сейчас у него тот человек, что я послал. Ты при нем опять требуй свои деньги. На этот раз тебе отказу не будет.
А человек, посланный Бирбалом, пришел к факиру, учтиво поздоровался и сказал:
– Господин факир! Я жду брата из чужих краев, но он все не едет. Забота грызет меня денно и нощно, не могу я усидеть дома, поеду его разыскивать. Хочу оставить вам на сохранение вот эти драгоценности. Сделайте милость, припрячьте у себя мое добро, и я спокойно уеду.
– Уважаемый, что мне до всего этого, – ответил факир. – Прячь свое добро, где хочешь. Для меня чужое добро все равно что пыль,
– Господин факир! Таких божьих людей, как вы, мы не опасаемся, а другим не верим, – стал упрашивать гость.
Он развязал узелок и показал факиру драгоценности. Увидел факир блеск дорогих каменьев и сразу прельстился. Только хотел он дать свое согласие, как в лачугу вошел брахман.
– Господин факир! Сделайте милость, отдайте мне мои деньги. Не к лицу вам, факиру, чужое добро присваивать.
«Коли я откажу, брахман начнет меня поносить да срамить, дело откроется и богатство уйдет из моих рук. Отдам-ка я лучше брахману его деньги и выставлю отсюда поскорее», – подумал факир.
– Почтенный господин брахман! Разумнее надо поступать! Ведь вы закопали свои деньги в одном углу, а искали в другом. Как же вы могли их найти? – И факир показал пальцем в угол.
И что же? Раскопал брахман землю в этом месте и нашел деньги. Забрал он свое добро и, счастливый, пошел к Бирбалу. Стал рассказывать, как получил деньги, а тут вдруг входит приятель вазира. Бирбал поговорил с ним о чем-то и послал к факиру. Приходит приятель Бирбала к факиру и говорит человеку, что просил принять драгоценности на хранение:
– Братец, чего ты здесь так засиделся? Ведь твой брат приехал с чужбины, ждет тебя дома не дождется. Беги скорее!
– Почтенный факир! Это вашими молитвами вернулся мой брат, а я было собрался ехать на розыски. Незачем мне теперь уезжать, – с этими словами гость завязал в узелок драгоценности, поклонился факиру и был таков.
Вместе с ним ушел и приятель Бирбала. Вскоре они явились к вазиру. Он привел их к падишаху и доказал, что факир – нечестный человек. Его наказали по заслугам.
Бирбала за глаза ругают
Много тайных недругов было у Бирбала. Один из них прилепил однажды к стене на перекрестке бумажку. Всякий прохожий сразу примечал ту бумажку, а в ней всяко ругали Бирбала. На углу любопытных собралось видимо-невидимо – были тут и друзья Бирбала и его недруги. Дошла эта весть и до него самого. Вскорости Бирбал с приятелями тоже пришел на тот перекресток. Бумага была приклеена высоко, и людям нелегко было разобрать, что в ней написано. «Непорядок это», – подумал Бирбал и велел слуге снять бумагу и прилепить пониже. А после говорит народу:
– Эта бумага будет нам заместо договора. Я теперь моим врагам вот что скажу: пускай делают со мной что хотят, и я с ними сделаю что захочу.
– Эта бумага будет нам заместо договора. Я теперь моим врагам вот что скажу: пускай делают со мной что хотят, и я с ними сделаю что захочу.
Лавочники в карауле
Падишах Акбар был большим насмешником. Захотелось ему как-то подшутить над городскими торговцами. Созвал он всех делийских лавочников и говорит им:
– С сегодняшнего дня придется вам стеречь город, будете стоять в карауле.
Перепугались купцы – где им, толстопузым, знать, что такое караульная служба. Побежали, бедняги, к Бирбалу и поведали про свою беду. Бирбал подбодрил их и дал совет:
– Тюрбанами оберните бедра и ноги, а штанами обвяжите головы и, когда пойдете ночью по улицам, кричите: «Беда пришла! Беда пришла!»
Падишаху любопытно было посмотреть, как стерегут город лавочники. Переоделся он и пошел в обход. Увидел торговцев, услыхал их крики и весело посмеялся про себя над их чудным обличьем, а потом подошел поближе и спросил:
– Что это значит, любезные?
– Владыка мира! Мы – торговцы, сызмала знаем одну науку – как торговать патокой да маслом. Откуда нам знать караульную службу? А коли б мы ее знали, люди не называли б нас купцами.
Ответ понравился падишаху, и он отменил свой приказ.
– С сегодняшнего дня придется вам стеречь город, будете стоять в карауле.
Перепугались купцы – где им, толстопузым, знать, что такое караульная служба. Побежали, бедняги, к Бирбалу и поведали про свою беду. Бирбал подбодрил их и дал совет:
– Тюрбанами оберните бедра и ноги, а штанами обвяжите головы и, когда пойдете ночью по улицам, кричите: «Беда пришла! Беда пришла!»
Падишаху любопытно было посмотреть, как стерегут город лавочники. Переоделся он и пошел в обход. Увидел торговцев, услыхал их крики и весело посмеялся про себя над их чудным обличьем, а потом подошел поближе и спросил:
– Что это значит, любезные?
– Владыка мира! Мы – торговцы, сызмала знаем одну науку – как торговать патокой да маслом. Откуда нам знать караульную службу? А коли б мы ее знали, люди не называли б нас купцами.
Ответ понравился падишаху, и он отменил свой приказ.
Мусорщики не хотят менять веру
Напало как-то раз на падишаха усердие к вере, и он потребовал:
– Бирбал! Ты примешь мусульманскую веру!
– Владыка мира! Я подумаю хорошенько и завтра дам ответ, – ответил Бирбал.
После дарбара Бирбал пошел в слободу, где жили мусорщики, и сказал им:
– Остерегайтесь! Падишах хочет обратить вас в мусульманскую веру.
Задрожали мусорщики, услыхав такие слова. Послали они выборных к падишаху. Вышел вперед их старшой и говорит:
– Владыка мира! Бирбал обращает нас в мусульманскую веру. Мы жизни решимся, а мусульманами не станем.
Тогда Бирбал сказал наставительно:
– Покровитель бедных! Мусорщики – люди малые, и те со своей верой расставаться не хотят. Можно ли надеяться, что другие пойдут на такое дело?
Падишах засмеялся над ловкой выдумкой Бирбала.
– Бирбал! Ты примешь мусульманскую веру!
– Владыка мира! Я подумаю хорошенько и завтра дам ответ, – ответил Бирбал.
После дарбара Бирбал пошел в слободу, где жили мусорщики, и сказал им:
– Остерегайтесь! Падишах хочет обратить вас в мусульманскую веру.
Задрожали мусорщики, услыхав такие слова. Послали они выборных к падишаху. Вышел вперед их старшой и говорит:
– Владыка мира! Бирбал обращает нас в мусульманскую веру. Мы жизни решимся, а мусульманами не станем.
Тогда Бирбал сказал наставительно:
– Покровитель бедных! Мусорщики – люди малые, и те со своей верой расставаться не хотят. Можно ли надеяться, что другие пойдут на такое дело?
Падишах засмеялся над ловкой выдумкой Бирбала.
Удивительная загадка
Падишах Акбар был охоч до всяких загадок. Слышал он их от людей, а по временам и сам придворным загадывал. Однажды Акбар загадал Бирбалу такую загадку:
– Владыка мира! Благоволите отпустить меня на несколько дней, и я отгадаю загадку.
Падишах дал согласие.
Вышел Бирбал из дворца, а загадка из головы не идет. Шаг за шагом забрел он в какую-то деревню. Долгая дорога и жажда вконец извели его, и он зашел в первый попавшийся дом. Там у очага сидела девушка и что-то стряпала.
– Что делаешь, дочка?
– Не видите разве? Я варю дочку и жгу мать.
– Ладно, это ты объяснила, теперь скажи, где твой отец?
– Он прах с прахом смешивает, – ответила девушка.
– А мать?
– Из одного два делает, – услышал в ответ Бирбал.
Удивился Бирбал мудреным словам девушки. Он и подумать не мог, что встретит в деревне такую умницу. Тут пришли ее родители. Рассказал им Бирбал про свой разговор с их дочкой.
– Моя дочка отвечала вам очень правильно, – сказал ее отец. – Она сжигает бобовые стебли, а на огне варит бобы. Я ходил раскладывать погребальный костер, умер человек из нашей общины. А жена толкла у соседей зерна масура [86].
«Может, они отгадают падишахову загадку?» – подумал Бирбал и сказал ее крестьянину. А он и говорит:
– Загадка совсем простая. Две крышки – это земля и небо. Промеж них человек – дыня. Как придет его смертный час, он помирает так же, как тает воск на огне.
Радость охватила Бирбала. Он наградил мудрого крестьянина, а потом воротился в город. Пришел во дворец и при всем дарбаре дал ответ на загадку падишаха. Акбар щедро одарил Бирбала.
Долго думал Бирбал, но так и не понял ее смысла. Обеспокоился он и попросил падишаха:
Сверху крышка, снизу крышка, дыня там внутри.
Коль ножом ее разрежешь, как свеча сгорит.
– Владыка мира! Благоволите отпустить меня на несколько дней, и я отгадаю загадку.
Падишах дал согласие.
Вышел Бирбал из дворца, а загадка из головы не идет. Шаг за шагом забрел он в какую-то деревню. Долгая дорога и жажда вконец извели его, и он зашел в первый попавшийся дом. Там у очага сидела девушка и что-то стряпала.
– Что делаешь, дочка?
– Не видите разве? Я варю дочку и жгу мать.
– Ладно, это ты объяснила, теперь скажи, где твой отец?
– Он прах с прахом смешивает, – ответила девушка.
– А мать?
– Из одного два делает, – услышал в ответ Бирбал.
Удивился Бирбал мудреным словам девушки. Он и подумать не мог, что встретит в деревне такую умницу. Тут пришли ее родители. Рассказал им Бирбал про свой разговор с их дочкой.
– Моя дочка отвечала вам очень правильно, – сказал ее отец. – Она сжигает бобовые стебли, а на огне варит бобы. Я ходил раскладывать погребальный костер, умер человек из нашей общины. А жена толкла у соседей зерна масура [86].
«Может, они отгадают падишахову загадку?» – подумал Бирбал и сказал ее крестьянину. А он и говорит:
– Загадка совсем простая. Две крышки – это земля и небо. Промеж них человек – дыня. Как придет его смертный час, он помирает так же, как тает воск на огне.
Радость охватила Бирбала. Он наградил мудрого крестьянина, а потом воротился в город. Пришел во дворец и при всем дарбаре дал ответ на загадку падишаха. Акбар щедро одарил Бирбала.
Апсара и ведьма
Взбрело падишаху на ум поглядеть своими глазами на апсару и ведьму. Пришел на дарбар Бирбал, и падишах потребовал, чтобы он их ему показал.
– Ладно, – сказал Бирбал и тотчас ушел.
Вечером сходил он к одной блуднице и велел ей завтра явиться во дворец. Наутро он с женой пришел к падишаху и блудницу привел.
– Защитник бедных! – сказал Бирбал. – Вот апсара, – и показал на жену.
– Как так?! – удивился Акбар. – Ведь апсары чудо как красивы. А это совсем черная да худющая. Даже в шастрах сказано, что нет на свете никого краше, чем апсары.
– Владыка мира! Красота в душе, а не в лице. Я с этой женщиной счастлив, как в раю.
– Ну, ладно, а где ведьма?
Бирбал подвел к падишаху блудницу.
– Вах! Да она красавица! – восхитился падишах. – А дорогие украшения и чистое платье еще больше красят ее.
– Владыка мира! Все это только приманка, чтобы затянуть мужчин в сети. Если эта ведьма к кому прилипнет, то уж не отстанет, пока вконец не разорит.
Падишаху ответ Бирбала понравился.
– Ладно, – сказал Бирбал и тотчас ушел.
Вечером сходил он к одной блуднице и велел ей завтра явиться во дворец. Наутро он с женой пришел к падишаху и блудницу привел.
– Защитник бедных! – сказал Бирбал. – Вот апсара, – и показал на жену.
– Как так?! – удивился Акбар. – Ведь апсары чудо как красивы. А это совсем черная да худющая. Даже в шастрах сказано, что нет на свете никого краше, чем апсары.
– Владыка мира! Красота в душе, а не в лице. Я с этой женщиной счастлив, как в раю.
– Ну, ладно, а где ведьма?
Бирбал подвел к падишаху блудницу.
– Вах! Да она красавица! – восхитился падишах. – А дорогие украшения и чистое платье еще больше красят ее.
– Владыка мира! Все это только приманка, чтобы затянуть мужчин в сети. Если эта ведьма к кому прилипнет, то уж не отстанет, пока вконец не разорит.
Падишаху ответ Бирбала понравился.
Вероломный друг
Жили в Дели два купца – Мотичанд и Рамдас. Крепкая дружба была меж ними. Однажды Мотичанд беседовал со своей женой, как вдруг она перебила его и стала просить:
– Господин мой! Мы уже стареем, деньги у нас, благодаренье богу, водятся, а что нам с того богатства? Ни одной пайсы не потратили мы на богоугодные дела. Прошу вас, свезите меня на богомолье в святые места. Эта заслуга вам потом зачтется.
Поразмыслил Мотичанд и дал свое согласие.
– Ладно, милая, поедем. Только надо мне уладить свои дела. На это уйдет месяц, не меньше, а ты пока готовься в дорогу.
Расплатился Мотичанд с долгами, получил деньги со своих должников и пошел к другу Рамдасу.
– Друг мой! Захотелось нам съездить к святым местам, а дом, хозяйство оставить, кроме вас, не на кого. Коли вы возьмете это бремя на себя, то и нас выручите и вам доброе дело зачтется.
– На то и друзья, чтоб из беды выручать. Для меня это сущая безделица. Завтра я приду к вам и сделаю опись всего имущества в доме, а когда приедете назад, по той описи сдам вам все вещи.
Так он и сделал. Оставил Мотичанд на друга свой дом, а сам с женой уехал на богомолье.
Целых четыре года ездили они по святым местам. А когда воротились, то застали свой дом в запустении. Замка нет, по комнатам ветер гуляет, там, где стояли вещи, большие мышиные норы виднеются. Полный разор. Мотичанд подумал: «Может, Рамдас забрал мои пожитки и перевез куда в сохранное место?»
Пошел он к другу, спрашивает про здоровье, про житье-бытье, а тот повздыхал только и молчит. Попросил Мотичанд отдать его добро, и сразу Рамдас переменился, насупился, нахмурился и говорит в ответ:
– Да в тебе совсем стыда нету! Какое такое добро ты с меня требуешь? Я про твое добро знать не знаю и ведать не ведаю.
Содрогнулась душа у Мотичанда от такого вероломства друга.
Но, как известно, правда и огня не боится. Он напомнил Рамдасу:
– Тебе ведь оставил я все свое хозяйство, дом, вещи, потому с тебя и требую. Верни мое добро, а насмешки да шутки в этом деле не к месту. Тут вся моя жизнь решается.
– Да ты никак спятил! – закричал Рамдас. – Очнись, никакого твоего добра, ни одной соломинки я и в глаза не видал. Уходи-ка отсюда подобру-поздорову, для тебя же лучше будет. А не то выкину вон, да в придачу дам по шее. Мы не в игрушки играем, и я с тобой не шучу.
От таких слов обидно и горько стало Мотичанду. Задумался он, а потом решил усовестить друга.
– Послушай, Рамдас! Всем сердцем верил я тебе и потому поручил все свое имущество, а ты, мой самый близкий друг, хочешь меня обмануть. Вот как ты платишь мне за доверие! Ты, было время, славился добрым сердцем, откуда же взялось в тебе такое зломыслие? Зря берешь грех на душу! Есть еще время, подумай хорошенько и верни мое имущество. Кто совесть теряет, всегда кается.
Взбесили Рамдаса эти слова, и начал он поносить и унижать Мотичанда. Понял тот, что от перебранки толку не будет, и ушел. Ведь и опись его имущества осталась у Рамдаса, теперь и в суд не пойдешь – как докажешь свою правоту?
Отправился Мотичанд за советом к Бирбалу, был он с ним давно знаком. Рассказал Бирбалу про свою беду, все от начала до конца, и спросил, как вернуть добро.
– Иди-ка ты сейчас домой да отдохни, а через несколько дней придешь, и я подскажу тебе, что делать, – обнадежил его Бирбал.
Повеселел Мотичанд и пошел домой.
На четвертый день послал Бирбал слугу за Рамдасом. Как говорится, на воре шапка горит, у Рамдаса сердце екнуло: «С чего это я Бирбалу вдруг понадобился? Не Мотичанд ли нажаловался? Нет у него ни моей расписки, ни свидетелей, как он докажет, что отдал мне свое добро?» Так думал Рамдас, а тревога раздирала ему сердце.
Бирбал встретил его приветливо и повел беседу так, словно и не знал про его дела с Мотичандом. Поговорили о том, о сем, а потом Бирбал сказал:
– Рамдас, дорогой! Мы ведь с вами старые друзья. Нынче как раз подоспел случай выказать вам мою дружбу на деле. По приказу падишаха, скоро откроется еще один суд. Я хлопочу, чтобы вас туда судьей назначить. Обдумайте все и дайте мне ответ.
От такой новости у Рамдаса даже сердце захолонуло – экое счастье привалило: стать судьей! Честь-то какая!
– Господин вазир! – сказал он радостно. – Ваша воля – закон, готов служить душой и телом. Вот увидите, будете мной всегда довольны.
– Так я и думал, потому и позвал вас. Как случай представится, буду просить за вас падишаха.
Поклонился Рамдас и вышел. От счастья ног под собой не чуял. Все в памяти слова Бирбала перебирал.
На другой день Бирбал сказал Мотичанду:
– Теперь иди снова к Рамдасу и требуй свое имущество. Если он откажет, то пригрози, что подашь мне жалобу. Уж поглядишь, каким голосом он теперь запоет.
Повеселел Мотичанд от слов Бирбала. Назавтра чуть свет поднялся и пошел к Рамдасу. Опять стал он свое имущество требовать, а Рамдас, коль уже решился на бесчестье, так и стоит на своем – наотрез отказал, да еще закричал, осердясь:
– Ты что это повадился сюда ходить и приставать ко мне. Убирайся да помалкивай, коли добра себе хочешь.
– Рамдас! Раз ты позабыл нашу старую дружбу, пустился на подлость, придется мне теперь пойти к Бирбалу и подать на тебя жалобу.
Услыхал Рамдас имя Бирбала и перепугался. Стал он в уме прикидывать: «Бирбал меня в судьи прочит, а этот придет к нему и наябедничает, какая же вера тогда ко мне будет? Отдам-ка я лучше вещи. Он утихомирится, и Бирбал ничего не узнает. А что его вещи перед той выгодой, какую получает судья?»
Обмозговал Рамдас это дело со всех сторон и говорит Мотичанду:
– Эх, друг, зря ты так убиваешься. Я ведь только пошутил, хотел испытать, на что ты ради нашей дружбы способен. Забирай сей же час твое добро. Кабы ты сегодня не пришел, то я и сам приказал бы своим слугам отнести все тебе домой.
И отдал Мотичанду его имущество.
Вечером встретился Мотичанд с Бирбалом и стал его благодарить от всей души.
А Рамдас остался ни с чем. Про судейскую должность, конечно, и говорить нечего. Бирбал приказал, чтобы он ему и на глаза не оказывался.
Постигло Рамдаса возмездие за дела его: он разорился и пошел с сумой, чтобы прокормить своих детей.
– Господин мой! Мы уже стареем, деньги у нас, благодаренье богу, водятся, а что нам с того богатства? Ни одной пайсы не потратили мы на богоугодные дела. Прошу вас, свезите меня на богомолье в святые места. Эта заслуга вам потом зачтется.
Поразмыслил Мотичанд и дал свое согласие.
– Ладно, милая, поедем. Только надо мне уладить свои дела. На это уйдет месяц, не меньше, а ты пока готовься в дорогу.
Расплатился Мотичанд с долгами, получил деньги со своих должников и пошел к другу Рамдасу.
– Друг мой! Захотелось нам съездить к святым местам, а дом, хозяйство оставить, кроме вас, не на кого. Коли вы возьмете это бремя на себя, то и нас выручите и вам доброе дело зачтется.
– На то и друзья, чтоб из беды выручать. Для меня это сущая безделица. Завтра я приду к вам и сделаю опись всего имущества в доме, а когда приедете назад, по той описи сдам вам все вещи.
Так он и сделал. Оставил Мотичанд на друга свой дом, а сам с женой уехал на богомолье.
Целых четыре года ездили они по святым местам. А когда воротились, то застали свой дом в запустении. Замка нет, по комнатам ветер гуляет, там, где стояли вещи, большие мышиные норы виднеются. Полный разор. Мотичанд подумал: «Может, Рамдас забрал мои пожитки и перевез куда в сохранное место?»
Пошел он к другу, спрашивает про здоровье, про житье-бытье, а тот повздыхал только и молчит. Попросил Мотичанд отдать его добро, и сразу Рамдас переменился, насупился, нахмурился и говорит в ответ:
– Да в тебе совсем стыда нету! Какое такое добро ты с меня требуешь? Я про твое добро знать не знаю и ведать не ведаю.
Содрогнулась душа у Мотичанда от такого вероломства друга.
Но, как известно, правда и огня не боится. Он напомнил Рамдасу:
– Тебе ведь оставил я все свое хозяйство, дом, вещи, потому с тебя и требую. Верни мое добро, а насмешки да шутки в этом деле не к месту. Тут вся моя жизнь решается.
– Да ты никак спятил! – закричал Рамдас. – Очнись, никакого твоего добра, ни одной соломинки я и в глаза не видал. Уходи-ка отсюда подобру-поздорову, для тебя же лучше будет. А не то выкину вон, да в придачу дам по шее. Мы не в игрушки играем, и я с тобой не шучу.
От таких слов обидно и горько стало Мотичанду. Задумался он, а потом решил усовестить друга.
– Послушай, Рамдас! Всем сердцем верил я тебе и потому поручил все свое имущество, а ты, мой самый близкий друг, хочешь меня обмануть. Вот как ты платишь мне за доверие! Ты, было время, славился добрым сердцем, откуда же взялось в тебе такое зломыслие? Зря берешь грех на душу! Есть еще время, подумай хорошенько и верни мое имущество. Кто совесть теряет, всегда кается.
Взбесили Рамдаса эти слова, и начал он поносить и унижать Мотичанда. Понял тот, что от перебранки толку не будет, и ушел. Ведь и опись его имущества осталась у Рамдаса, теперь и в суд не пойдешь – как докажешь свою правоту?
Отправился Мотичанд за советом к Бирбалу, был он с ним давно знаком. Рассказал Бирбалу про свою беду, все от начала до конца, и спросил, как вернуть добро.
– Иди-ка ты сейчас домой да отдохни, а через несколько дней придешь, и я подскажу тебе, что делать, – обнадежил его Бирбал.
Повеселел Мотичанд и пошел домой.
На четвертый день послал Бирбал слугу за Рамдасом. Как говорится, на воре шапка горит, у Рамдаса сердце екнуло: «С чего это я Бирбалу вдруг понадобился? Не Мотичанд ли нажаловался? Нет у него ни моей расписки, ни свидетелей, как он докажет, что отдал мне свое добро?» Так думал Рамдас, а тревога раздирала ему сердце.
Бирбал встретил его приветливо и повел беседу так, словно и не знал про его дела с Мотичандом. Поговорили о том, о сем, а потом Бирбал сказал:
– Рамдас, дорогой! Мы ведь с вами старые друзья. Нынче как раз подоспел случай выказать вам мою дружбу на деле. По приказу падишаха, скоро откроется еще один суд. Я хлопочу, чтобы вас туда судьей назначить. Обдумайте все и дайте мне ответ.
От такой новости у Рамдаса даже сердце захолонуло – экое счастье привалило: стать судьей! Честь-то какая!
– Господин вазир! – сказал он радостно. – Ваша воля – закон, готов служить душой и телом. Вот увидите, будете мной всегда довольны.
– Так я и думал, потому и позвал вас. Как случай представится, буду просить за вас падишаха.
Поклонился Рамдас и вышел. От счастья ног под собой не чуял. Все в памяти слова Бирбала перебирал.
На другой день Бирбал сказал Мотичанду:
– Теперь иди снова к Рамдасу и требуй свое имущество. Если он откажет, то пригрози, что подашь мне жалобу. Уж поглядишь, каким голосом он теперь запоет.
Повеселел Мотичанд от слов Бирбала. Назавтра чуть свет поднялся и пошел к Рамдасу. Опять стал он свое имущество требовать, а Рамдас, коль уже решился на бесчестье, так и стоит на своем – наотрез отказал, да еще закричал, осердясь:
– Ты что это повадился сюда ходить и приставать ко мне. Убирайся да помалкивай, коли добра себе хочешь.
– Рамдас! Раз ты позабыл нашу старую дружбу, пустился на подлость, придется мне теперь пойти к Бирбалу и подать на тебя жалобу.
Услыхал Рамдас имя Бирбала и перепугался. Стал он в уме прикидывать: «Бирбал меня в судьи прочит, а этот придет к нему и наябедничает, какая же вера тогда ко мне будет? Отдам-ка я лучше вещи. Он утихомирится, и Бирбал ничего не узнает. А что его вещи перед той выгодой, какую получает судья?»
Обмозговал Рамдас это дело со всех сторон и говорит Мотичанду:
– Эх, друг, зря ты так убиваешься. Я ведь только пошутил, хотел испытать, на что ты ради нашей дружбы способен. Забирай сей же час твое добро. Кабы ты сегодня не пришел, то я и сам приказал бы своим слугам отнести все тебе домой.
И отдал Мотичанду его имущество.
Вечером встретился Мотичанд с Бирбалом и стал его благодарить от всей души.
А Рамдас остался ни с чем. Про судейскую должность, конечно, и говорить нечего. Бирбал приказал, чтобы он ему и на глаза не оказывался.
Постигло Рамдаса возмездие за дела его: он разорился и пошел с сумой, чтобы прокормить своих детей.
Обманул падишаха
Вздумалось одному лукавому человеку обмануть падишаха. Поразмыслил он и придумал хитрость: посадил в клетку двух красивых птиц, захватил с собой кролика и вышел на дорогу, что вела во дворец. Там он встал на таком месте, чтобы падишах непременно его заметил. И впрямь, как только падишах поехал по дороге, он сразу увидел хитреца и спросил:
– Кого ты дожидаешься?
– Защитник бедных! От вашего имени я побился об заклад и выиграл этих тварей. Вот я и хочу подарить их вам.
– Ладно, – ответил падишах, – снеси их в шахский зверинец.
Хитрец так и сделал.
На другой день изловил он красавицу серну и привел ее на дорогу, на то же самое место. И на этот раз падишах сразу приметил его и спросил:
– Зачем ты тут стоишь?
– Владыка мира! Сегодня мне досталась в споре эта серна. Благоволите принять и ее.
– Если хочешь отдать ее, веди туда же.
Плут и серну отвел в царский зверинец.
На третий день он встал на дороге с лягушкой в руках. И опять заговорил с ним падишах, и опять отнес плут свою тварь в зверинец. Несколько дней он пропустил, а потом вышел на дорогу с приятелем. На вопрос падишаха, зачем он тут стоит, плут ответил:
– Владыка мира! Сегодня я от вашего имени побился об заклад с этим человеком и, вишь, беда какая, проиграл. Теперь он не отстает от меня, требует выигрыша. Вот я с ним и пришел к вам.
«Если я ему откажу, это будет несправедливо. Ведь три раза я забирал его выигрыш, придется мне и проигрыш заплатить», – подумал падишах. Делать нечего – велел выдать
А падишаха взяло сомнение: «Денежки я ему отдал, а что если он мошенник и надул меня? Тогда надо его наказать». Прикидывал он в уме и так и этак, а решить ничего не мог. Вдруг появился Бирбал. Увидел его падишах и успокоился. Рассказал подробно, как все было. Бирбал сразу же послал стражника вдогонку за обманщиком. Он был уже без приятеля, но кошелек с деньгами – при нем. Заметил это Бирбал и укрепился в своем подозрении.
Увидел плут шахских стражников и встревожился, душа у него в пятки ушла. Разум подсказывал ему: возьми себя в руки! Трусливое сердце шептало: беги! А совесть приказывала: кайся в своем грехе!
Начал Бирбал выяснять дело. Стал плута о его жизни расспрашивать, но тот ни на один вопрос толком не ответил. Тогда Бирбал понял, что дело-то, видно, нечисто, и послал людей в деревню, где будто бы жил плут. Да где там! В той деревне ни его семьи, ни его дома и в помине не было, даже имени его не слыхали. Тогда Бирбал стал придумывать, как наказать мошенника за обман. Перелистал в уме чуть не все страницы «Законов Ману» [87], как вдруг прибегает стражник, запыхался, еле дух переводит.
– Господин вазир! За воротами женщина стоит, просит допустить ее к вам, говорит, дело у нее тайное.
Бирбал тотчас вышел за ворота. Видит – стоит очень красивая женщина, лет двадцати пяти, не более.
– Господин вазир! – обратилась она к нему. – Четыре дня, как пропал мой муж. Осталась я одна с ребенком на руках. Я приезжая, никого у нас тут нет, и мы умираем с голоду. Если почтенный господин содеет благо, поможет мне супруга найти, велика будет его заслуга, а мое тяжкое горе развеется.
– Опиши приметы своего мужа, и я велю его разыскать.
– Защитник бедных! Мужу моему всего тридцать лет, но из-за нищеты нашей выглядит он на сорок. Роста невысокого, коренастый, смуглый, волосы курчавые. Звать его Чандрадатт. По виду можно сказать, человек достойный.
– Кого ты дожидаешься?
– Защитник бедных! От вашего имени я побился об заклад и выиграл этих тварей. Вот я и хочу подарить их вам.
– Ладно, – ответил падишах, – снеси их в шахский зверинец.
Хитрец так и сделал.
На другой день изловил он красавицу серну и привел ее на дорогу, на то же самое место. И на этот раз падишах сразу приметил его и спросил:
– Зачем ты тут стоишь?
– Владыка мира! Сегодня мне досталась в споре эта серна. Благоволите принять и ее.
– Если хочешь отдать ее, веди туда же.
Плут и серну отвел в царский зверинец.
На третий день он встал на дороге с лягушкой в руках. И опять заговорил с ним падишах, и опять отнес плут свою тварь в зверинец. Несколько дней он пропустил, а потом вышел на дорогу с приятелем. На вопрос падишаха, зачем он тут стоит, плут ответил:
– Владыка мира! Сегодня я от вашего имени побился об заклад с этим человеком и, вишь, беда какая, проиграл. Теперь он не отстает от меня, требует выигрыша. Вот я с ним и пришел к вам.
«Если я ему откажу, это будет несправедливо. Ведь три раза я забирал его выигрыш, придется мне и проигрыш заплатить», – подумал падишах. Делать нечего – велел выдать
А падишаха взяло сомнение: «Денежки я ему отдал, а что если он мошенник и надул меня? Тогда надо его наказать». Прикидывал он в уме и так и этак, а решить ничего не мог. Вдруг появился Бирбал. Увидел его падишах и успокоился. Рассказал подробно, как все было. Бирбал сразу же послал стражника вдогонку за обманщиком. Он был уже без приятеля, но кошелек с деньгами – при нем. Заметил это Бирбал и укрепился в своем подозрении.
Увидел плут шахских стражников и встревожился, душа у него в пятки ушла. Разум подсказывал ему: возьми себя в руки! Трусливое сердце шептало: беги! А совесть приказывала: кайся в своем грехе!
Начал Бирбал выяснять дело. Стал плута о его жизни расспрашивать, но тот ни на один вопрос толком не ответил. Тогда Бирбал понял, что дело-то, видно, нечисто, и послал людей в деревню, где будто бы жил плут. Да где там! В той деревне ни его семьи, ни его дома и в помине не было, даже имени его не слыхали. Тогда Бирбал стал придумывать, как наказать мошенника за обман. Перелистал в уме чуть не все страницы «Законов Ману» [87], как вдруг прибегает стражник, запыхался, еле дух переводит.
– Господин вазир! За воротами женщина стоит, просит допустить ее к вам, говорит, дело у нее тайное.
Бирбал тотчас вышел за ворота. Видит – стоит очень красивая женщина, лет двадцати пяти, не более.
– Господин вазир! – обратилась она к нему. – Четыре дня, как пропал мой муж. Осталась я одна с ребенком на руках. Я приезжая, никого у нас тут нет, и мы умираем с голоду. Если почтенный господин содеет благо, поможет мне супруга найти, велика будет его заслуга, а мое тяжкое горе развеется.
– Опиши приметы своего мужа, и я велю его разыскать.
– Защитник бедных! Мужу моему всего тридцать лет, но из-за нищеты нашей выглядит он на сорок. Роста невысокого, коренастый, смуглый, волосы курчавые. Звать его Чандрадатт. По виду можно сказать, человек достойный.