А те сволочи, отправившие анонимку, догадались позвонить и мне. Они смакуя, в подробностях рассказали, как все гнусно и славно обстряпали и обтяпали. О, Хулио... О, мать Хулио и отец Хулио... Айша шмыгнула носиком:
- А я ведь уже видела всех нас в будущем весьма небезразличными друг к другу людьми... А те сволочи живут себе, хлеб с маслом жуют...
- Сволочи, - эхом отозвалась Катя. И чтобы утешить Айшу, перевела разговор на другие рельсы:
- Айша, а я приглашаю тебя на свадьбу...
- Ты выходишь замуж? - приятно поразилась Айша, - За кого?
- Скажу только тебе, лучшей подруге. Обещаешь хранить секрет? Чтоб больше никому?
- Обижаешь, подруга. Сохраню и эту твою новую тайну. Так кто он? Константин Пиль...
- Постой-постой, - напряглась мозжечком подруга, - Ты выходишь замуж за того самого Пиля? За ведущего "Угадай Обезьяну"?
- Точно, - незатейливо подтвердила Катя.
- За этого сына миллионера Пилеменоса?
Это, однако, невеста опровергла:
- Нет, у Константина самый обычный отец. Просто всегда очень занят. И поэтому все шутят, что он прям как миллионер Пилеменос. Ну, а часть этой славы перепадает и моему жениху...
- Жаль, что не сын миллионера, - снова несколько расстроилась Айша, но тут же воспряла:
- И все же, какая ты счастливая. Будешь теперь колотиться по хозяйству. Обед мужу готовить. С работы встречать... А на свадьбу я обязательно приду. А как твои родители? Будут? Катя отхлебнула абсента:
- Они еще ничего не знают. Но очень скоро я представлю им своего жениха. И, надеюсь, все в моей жизни окончательно наладится...
- Дай-то бог, - покачнулась в кресле Айша, - только будь осторожна, подруга.
- Почему? - на всякий случай поинтересовалась белокурая, - теперь мне уже нечего боятся.
- Как знать, - разъяснила черноволосая, - на днях ко мне подкатывал очень странный тип из тех самых органов. Расспрашивал о нашем прежнем месте работы. Называл фамилии, клички, показывал фотографии. Мне представилось, что ты его интересовала больше всех остальных...
- Кому я интересна? - легко сымитировала Катя.
- Не знаю, - чистосердечно призналась Айша. И вздохнула.
Переваривая похлебку из новостей подруги, Катя тоже вздохнула:
- А может, тебе действительно показалось. Забудь об этом. Лучше помоги мне подобрать десяток платков для носа будущего мужа.
Айша тут же вдохновилась:
- С удовольствием, подружка. Или как тебя теперь называть - госпожа Пиль?..
- Не смейся. Для тебя я всегда буду только подружкой, подружкой Пиль...
Они расцеловались и в обнимку ринулись обратно в магазин, перейдя между прочим кому-то дорогу в неположенном месте.
Глава 8
"Чикита запрягает Большого оленя"
- Суки, - без акцента скрипнул зубами и колесами мчавшийся по каким-то своим чрезвычайным и полномочным делам посол Лафландии. Он не признал Катю, и тем более Айшу. И вообще он тут же забыл о них. Мысли его были заняты другим. Большой олень в третий раз прослушивал магнитофонную пленку, переданную ему Мойшей Каплан с оказией:
- Уважаемый Большой олень, на приеме в клубе "Дипломат" я обещал вам рассказать историю происхождения Отца Прокопия Свяобартерного. Однако, по насыщенности наших с вами дальнейших деловых встреч я понял, что вряд ли смогу рассказать эту откровенную быль лично. Нам просто никогда не будет хватать нашего по истине драгоценного времени. Поэтому я решил наговорить эту красивую как мой процветающий бизнес историю в автомобиле. По пути на работу. И вы, я думаю, сможете прослушать ее также в самый подходящий для вас момент, в самом подходящем месте. Итак... Большой олень прибавил громкость и напрягся, в очередной раз пытаясь разобрать все, что наговорил ему своей деловой скороговоркой Мойша Каплан:
- Святобартерным Отец Прокопий именуется по названию местечка, где он родился, крестился и вырос. Находится оно в западной стороне нашей раздольной страны. Там среди гор и скал раскинулась прекрасная долина, в которой когда-то обитали первые на нашей земле люди.
Именно в этой долине состоялся и первый на земле мужчина. До роковой встречи он был сильным, красивым и добродетельным юношей - жителем небес, оберегающим от невзгод и напастей таких же добродетельных юношей и девушек жителей земли.
В те старозаветные времена земные юноши так же как и девушки сходили с одного небесного конвейера, но расселялись на разных концах святой долины и вели свое раздельное натуральное хозяйство.
Юноши согласно разнарядке сверху разрабатывали в основном россыпи драгоценных камней и паяли на углях разнообразную кухонную утварь. Девушки ткали ткани и готовили запасы провизии. И все шло прекрасно до той поры, пока на земле не наступило перепроизводство. Сильные юноши разработали все возможные шахты и сотворили все возможные виды посуды. Вокруг их поселения возвышались горы чайников, кастрюль, сковородок и скороварок. Все они были заполнены искусно обработанными алмазами, изумрудами и рубинами. Искусные же девушки наткали холста до небес и наготовили провизии до конца света.
И в один день, оглядев содеянное, юноши и девушки независимо друг от друга вынуждены были свернуть производство. И тогда каждый со своего края долины воззвал к почитаемому ими жителю небесному Ангелу-Хранителю:
- Друг наш любезный, помоги нам и в этот раз. По что Всевышний оделил нас такими сильными и красивыми руками, ногами, а также другими органами, если в минуты безработицы они вынуждены простаивать и атрофироваться. Подскажи нам, как повысить эффективность своего земного бытия?
И махнул им среди бела дня сизым крылом ангел - понял мол. И отправился на прием к всевышнему:
- Что делать людям при таком кризисе?
А тот не в настроении был по причине некоего утреннего семейного скандала и ругнулся лишь:
- Какой кризис? Протри очки... Чайники у юношей потускнели да поржавели. Провизия с холстами у девушек так попортились, что запах до рая дошел. Пусть, что сделали, заново переделывают. Гони их всех на работы...
Закручинился ангел, но разве против божьего менеджмента попрешь. Полетел уговаривать девушек вновь запасать коренья да варить в хрупких раковинах варева.
Но те заартачились:
- Во всем должен быть смысл божий. Не обманывай нас. Не хотим понапрасну переводить сырье да людские ресурсы. Надо хоть какой-нибудь рынок сбыта продукции нашей определить. Не хочешь ли стать нашим первым потребителем?
И потребил-таки Ангел-Хранитель борща с котлетами. И рюмку наливочки продегустировал. И такой у него румянец на щеках разыгрался, что уснул он с грехом и девой юной пополам.
По утру стыдно стало ангелу за свое падение. И тогда он разработал основы экономического учения, оправдывающего отныне всю земную мораль:
- Чтобы на земле ничего не пропадало, должны все люди разумно использовать общие материальные и нематериальные ресурсы. Что есть у юношей, должны тем они делиться с девушками. Что есть у девушек, должны они тем делиться с юношами. Только осознанное сотрудничество, только свободный обмен, название которому с сего дня - Святой Бартер, могут дать толчок развитию новых экономических отношений...
Не противились юноши и девушки такому маркетингу и свершился Святой Бартер. Зашкворчала еда на настоящих сковородках. Заблестели алмазы с изумрудами в одеждах девичьих. Зазеленели поля, распахнулись ворота бутиков и ресторанов. Ввысь унесся голос первого младенца, так и названного в честь своего небесного прародителя: Святой Бартер...
- Обалденная история, - затряс впечатленной головой Большой Олень.
- А еще к этому можно добавить то, - вновь раздался голос Мойши, - что Отец Прокопий является не просто уроженцем долины Святого Бартера, но и потомком того самого людского Ангела-Хранителя... Падшего Ангела... И потому смиренно несет свой крест. Бог-отец утвердил задним числом рыночные преобразования ангела, но постановил, чтоб его родственники на протяжении всех своих жизней замаливали грехи своего прародителя. Они не должны боле попадать под власть мирских соблазнов, обязаны оправдаться в глазах божьих. Вот и приходиться гнуть линию воздержания Отцу Прокопию Святобартерному с самого его детства. Никаких соблазнов..."
Большой олень выключил магнитофон и вздохнул:
- Это сладкое слово - соблазн... С тем он и притормозил возле роскошного особняка. Нажал на звуковой сигнал. Услышав мелодию "Мой друг в поход собрался", Долорес выглянула в окно:
- Чикита, кажется, это Большой олень тебе серенады на автомобиле выводит...
Дочь, крутящаяся возле зеркала, даже не обернулась:
- Да, мама, мы едем с ним на прогулку. Я обещала познакомить его с нашими городскими достопримечательностями.
- Ты едешь с Большим оленем? - изумилась Долорес, - А, Константин? Он не будет.., э-э...
Чикита наконец попала головой в нужный разрез платья:
- Э, не будет... Это все исключительно ему впрок. Я уже несколько дней не могу не то, что увидеть Константина, но и даже дозвониться до него. То он в какой-то неожиданной и длительной командировке, то только что вышел из студии, то еще не зашел. Не могу поймать его ни дома, ни на работе. Даже как-то подозрительно. Если бы не утвержденная свадьба, то я, конечно бы, беспокоилась. А так, пусть себе побегает еще несколько неделек. Вот станет мужем, тогда он мне за каждый час, за каждую минуту отчитываться начнет. Шелковый станет и ручной как морская свинка...
Девушка глянула в окно:
- А Большой олень - это сама невинность с непорочностью на половину. Скажу по секрету: у него даже не было еще ни одной белой и пушистой девушки. Он сам мне признался. Это такой очаровательный неандерталец, вмерзший в вечную пуританскую чистоту... Это даже такой...
- Хорошо, хорошо, дочка... - прикрыла ладонями свои музыкальные уши Долорес, - Только не забудь теплые колготки...
- Не забыла. Пока, мамуль, - впрыгнула в персональный лифт Чикита и уже оттуда послала матери воздушный, полный детской непосредственности поцелуй.
Долорес подошла к окну. Со вздохами, но она смотрела как аккуратно и надежно усаживает Большой олень Чикиту в автомобиль. Одновременно Долорес косила глаз на фотографию, что украшала первую страницу одного из старых номеров "Светской хроники". На ней был запечатлен тот самый момент, когда Большой олень, стоя на коленях посредине клуба "Дипломат", нежно прильнул губами к рукам Чикиты.
Глядя на такое, Долорес подумала себе вслух:
- Что ж... И Большой олень пара неплохая. Глядишь, года через три станет "замминистра", а там и министром иностранных дел. А Лафландия тоже должно быть не бедная и может быть вполне культурная страна...
С этими словами Долорес немедленно нажала на кнопку и выдала распоряжение горничной:
- Принесите-ка мне энциклопедический словарь...
Через минуту она уже вовсю листала толстую книжицу:
- Лагерфельд... Лакедра... Лафландия... Семь на восемь... Уголь, никель, драгоценные камни... Киты, лосось, фаршированный анчоус... И "Гранд Опера" у них своя есть... И "Балет холл", смотри-ка... И даже консерватория... И баня... "Уникальные здания, построенные лафландскими архитекторами на самой мерзлой в мире мерзлоте"... Надо же...
Долорес спонтанно нажала на кнопку и выдала новое распоряжение:
- Срочно соедините меня с мужем... Мойша, как там у тебя контакты с Лафландией развиваются?
- Все хорошо, дорогая, - раздалось откуда-то из ниоткуда, - На днях лафландцы поставляют крупную партию алмазов для огранки на наших заводах. Возможно далее камушки поступят для перепродажи через нашу же дилерскую сеть. Конечно, было бы неплохо стать не простым, а эксклюзивным представителем Лафландии на мировом рынке, но для этого простой дружбы с Б. О. будет маловато. А он, к сожалению, человек неподкупный...
- Неподкупный, говоришь? - почесала смычком пятку Долорес.
- В обыкновенном понятии, по крайней мере. Акций для совместного владения я ему еще не предлагал... Тебя что-то беспокоит, моя "милая До"?
- Пока не особенно. Но мне кажется, что Чикита увлечена этим молодым и несомненно северным человеком...
- Два типуна тебе на язык. У нее же помолвка с Константином... - У нее почти размолвка с Константином.., - почесала Долорес на этот раз между лопаток, - Он избегает Чикиту, не берет телефонную трубку. И еще я не стала показывать ей последние "Разные новости". Ты читал их, кстати?
- Нет еще..
- Надеюсь, что она сама не положит глаз на эту заметку, а добрые языки, может быть, промолчат на этот раз...
- Долорес, не томи. Что там?
- Конечно, эти газеты всегда врут, но все-таки... "Наш корреспондент собственными глазами видел, как посреди белого дня Константин Пиль - ведущий популярной телеигры "Угадай обезьяну" выносил из здания телецентра на руках новую телезвездочку Катю Андрееву..."
После небольшой паузы Мойша спросил толи Долорес, толи самого себя:
- Может быть она просто ногу себе сломала? - Может быть, - скрежетнула зубами супруга, - Но лучше б она себе сломала шею. Так что там у нас с родиной Большого оленя?
- Полезные ископаемые всей Лафландии вполне сравнимы с нефтяным океаном Пилеменосов... Так даже есть кое-какие минералы и руды, о которых нет сведений ни в одном официальном источнике, и о которых, пойми меня, не говорят по телефону. Очень лакомые такие руды... Но все же не торопи события, моя "сладкая Ре". И у нас с тобой были размолвки. Но мы же вместе... И Чикита с Константином будут. Пилеменос, кстати, обещал мне принять очень адекватные меры. Хотя ты - "мудрая Ми", как всегда права: запасной аэродром при таких катаклизмах нам помешать не может....
- Я, действительно, всего лишь про запас, - занесла было Долорес смычок над собственным седеющим затылком, - Я все еще надеюсь, что у них с Константином все наладится и вполне образуется. Целую тебя, мой проказник...
- Покусываю, "проказница Фа"...
На это Долорес задумчиво положила телефонную трубку. И также задумчиво вынула из футляра скрипку. Прошлась задумчивым взглядом по стеллажу с нотами. Улыбнулась и открыла наобум партитуру, подаренную ей на приеме Большим Оленем. Прочитала название:
- Пьеса для одинокой скрипки "Средь торосов плачет молодой волчок"...
Долорес легко чиркнула смычком по струнам. Извлекла стокатто. И тонкие острые звуки пронзили ее сознание. Она как бы воочию увидела белое поле припорошенных торосов. Яркое, но не греющее солнце. Белого полярного и неимоверно одинокого волка, взобравшегося на самый крутой торос. Долорес даже как будто различила слезы, катящиеся из его печальных глаз. Слезы срывающиеся с его морды, замерзающие на лету. Слезы с тонким звоном разбивающиеся о торос на мелкие осколки. Слезы любвеобильного, но не по годам и не по сезону одинокого волка.
Долорес взяла новый аккорд и услышала протяжный, безответный и оттого безутешный вой. Вокруг бедного животного только холодная северная пустыня. Волк выл, то проклиная судьбу, то выражая надежду. Выл до хрипоты, до изнеможения, через силу, но как страстно... Давненько она не играла столь вдохновенно, долго и бесплатно. Долорес просто отдавалась этой странной и непрерывно возбуждающей ее музыке. Она отдавалась ей и этой белой пустыне. И этому одинокому белому волку. Вся без остатка.
В конце-то концов Долорес чисто вывела последний протяжный полувой и неожиданно, но вполне закономерно, выдохнула единственное знакомое ей лафландское слово:
- Юк-кола...
Глава 9
"У Зураба"
- Юк-кола, - независимо от Долорес высказался Большой олень, вырулив на проспект и тут же застряв в уличной пробке. - Что-что, - недоуменно переспросила Чикита. Она несколько отвлеклась на сорванца, размахивающего пачкой газет в двух шагах от них. - Я хотел наконец поинтересоваться: куда мы навострили лыж, дорогая Чикита?
- Сейчас я тебе распишу всю нашу культурную программу, - пообещала Чикита, - но сначала...
Девушка чуть опустила затемненное стекло:
- Эй, мальчик. Есть у тебя что-нибудь о Чиките Каплан?
- Есть. И о Чиките, и о Пиле... Самое интересное в "Разных новостях". Купите не прогадаете...
- Уговорил. Давай "Разные новости"...
Чикита нетерпеливо пробежала по заголовкам:
- Что это? "Куда смотрит Чикита?": "Наш корреспондент собственными глазами видел, как посреди белого дня Константин Пиль - ведущий популярной телеигры "Угадай обезьяну" выносил из здания телецентра на руках новую телезвездочку Катю Андрееву..."
Девушка непонимающе взглянула на газующего в нетерпении Большого оленя:
- Что это такое?
- Уличная пробка. Капитально застряли. Как корова во льду...
- Я не об этом. Ты слышал, - Чикита вновь зачитала, - "посреди белого дня Константин Пиль - ведущий популярной телеигры "Угадай обезьяну" выносил из здания телецентра на руках новую телезвездочку Катю Андрееву..." Что это такое?
- Может быть девушка просто сломала себе ногу? - милосердно предположил рвущийся на простор Большой олень.
- Лучше бы она сломала себе шею, - отрезала несклонная к приукрашиванию действительности Чикита.
Большой олень, уловив недобрые нотки в голосе экскурсовода, по дипломатической привычке сделал вид, что занят оценкой пробочной ситуации.
- Так-так, - размышляла тем временем Чикита в слух. Она ничуть не стеснялась присутствующего Б.О., - Значит, девочка оказалась не промах... Дочь Капланов закипала, как вода в радиаторе автомобиля, едущего не на той скорости:
- Значит, вот какой у него прямой эфир. Вот какая командировка. Вот куда он только что зашел и откуда еще не вышел... Потаскун... Потаскушка... Большой олень просто не знал куда деться из-за руля. Он был вынужден слушать. Хотя и не понимал многих слов, высказанных девушкой в течение следующих двадцати шестидяситисекундок.
К двадцать первой минуте все в Чиките перекипело, пар вышел наружу и она стала понемногу остывать, думать конструктивно, не идя уже на поводу у эмоций:
- Так, значит, вы решили поступить с Чикитой Каплан, господин Пиль. Ну-ну. Вы еще не знаете, что это такое - Чикита Каплан, что это такое - наша семейная мертвая хватка. Кто с чем к Капланам придет, тот с тем у Капланов и останется... Она задумалась. А пробка наконец рассосалась. Машины тронулись с места. Большой олень, не зная куда ехать и одновременно боясь беспокоить фурию расспросами, закружил вокруг подвернувшегося центра по защите частной собственности. Чикита размышляла недолго:
- Значит так, Большой олень. Нашу культурная программа претерпевает некоторые изменения. Сначала мы заедем к Зурабу в клуб "Дипломат"...
- К этому сыну суки? - удивился между прочим Б.О., разворачивая машину. Он еще не забыл сумасшедшего счета, который ему выставил Зураб за ведро шампанского, якобы выпитого лафландской охраной на известном дипломатическом приеме.
- Да. К этому сыну суки, - утвердила Чикита Большого оленя в его подозрениях, - Он мне необходим для одного серьезного разбора...
- Хорошо, дорогая Чикита. Но будь внимательна, - дипломат поднял вверх два указательных пальца, - южные люди, в отличие от северных, так коварны. Если что - кричи громко. И Большой олень тут же сиганет к тебе на помощь. Как рояль из кустов...
- Добро тебе, мой отмороженный защитник, - потрепала его благодарная девушка за первое попавшееся, - Жди меня в машине, я всего лишь на пару минут...
Они бесшумно подкатили к клубу и Чикита без проволочек вошла в заведение. Большой олень же, сопроводив ядреную девушку плотоядным взглядом, в четвертый раз включил кассету Мойши. И в четвертый раз заслушался, в упор не замечая каблучков, так и цокающих вокруг его дипломатической машины.
Чикита тем временем, воспользовавшись юным миловидным привратником разыскала дверь с табличкой "Хазяин". Прочитала и улыбнулась. Достала из сумочки губную помаду и исправила на табличке "а", на "о":
- И чему только этих "хазяев жизни" в школе учат? Хоть в учителя подавайся... Она резко, без стука распахнула дверь.
В огромном темном кабинете за столом сидело нечто угловатое и комкообразное, пустившее обильную слюну над обложкой очень порнографического журнала. Увидев вошедшую фигуру оно шевельнулось:
- Какого шайтана, ты бл...
- Не продолжай, - выставила вперед ладонь нежданная гостья, - иначе можешь пожалеть под следствием. Присмотрись-ка, я - Чикита...
Угловатое и комкообразное тут же прикусило слюну:
- О, конечно, конечно, Чикита Каплан. Проходите, располагайтесь как у себя в кровать. Как я рад, как я рад, уважаемый Чикита Каплан, вашему визит. Ваш папашка - мой любимый клиент. А я - постоянный наблюдатель вашей светской хроники. Все ваши красивые портреты я режу из журналов и потом долго-долго на них... - То-то же.., - присела на угол стола девушка и осмотрелась. Ее постепенно привыкшие к сумраку глаза разглядели на стенах огромные портреты девиц. В некоторых из них Чикита опознала самую себя. Эти фотографии, Зураб, видимо, как и говорил, вырезал из журнала "Женский обозреватель", а потом увеличил до настенного размера.
- Нравится? - указала она сначала на свою фотографию, а потом и на натуру.
- Как не нравится? Еще как нравится. О такой девушка, кто только не мечтает.., - затянул было на восточный лад Зураб.
Но Чикита остановила его распевку:
- Я не ошиблась: ты - "хазяин" этого дипломатического притона?
Угловатое и комкообразное с готовностью согласилось:
- Я, мой госпожа, как ни я. Зови меня запросто, как брата, как жениха: Зураб..
Чикита раскованно закинула одну свою стройную ножку на другую:
- У меня к тебе одно дело, женишок...
- Слушаю и повиную.., - вытаращил тот глаза на коленки.
- Не перебивай меня. Слушай внимательно.
- Молчу как рыб...
"Хазяин" во все глаза пялился на лежащие под самым носом ножки. А Чикита довольно выдерживала паузу. Минут через пять решив, что нужный эффект достигнут, она соскользнула со стола. Медленно заходила вокруг Зураба. У того от такой ее походки начала кружиться голова. А девушка с каждым кругом все больше сжимала кольцо:
- У тебя работала некая Катя Андреева. Верно?
- Ой, как верно, - крутил уже почти не соображающей головой Зураб, - Но я убрал Катюша, мне сказали: большой человек не угодил...
Чикита остановилась и, включив настольную лампу, направила ее свет прямо в глаза информатора:
- Где живет эта сука?
Зураб закрыл лицо руками:
- Она переехал.
Гостья нежно опустила его руки и щелкнула "хазяина" по носу:
- Но ты, ведь, знаешь новый адрес. Верно?
- Ой, как верно.., - схватился за шнобель Зураб.
- Говори... Я заплачу... С этими словами Чикита полезла в заветное место. Чтобы добраться до него, она настежь распахнула итак расстегнутый плащ.
- Мне.., мне не нужны деньги, - облизнулся Зураб, вожделенно глядя на так явно проступающие красоты.
- Ах, ты джигит-проказник.., - девушка с улыбкой и одновременно с отвращением протянула ему собственную руку.
Зураб тут же прижал ее ко рту:
- О, госпожа, если бы...
Чикита не без труда высвободила обмусоленную ладонь:
- Адрес...
Обещано повинуясь, джигит быстренько вывернул все свои потайные и весьма засаленные карманы. Выложил на стол игральные карты, пачку презервативов с подсветкой, сломанную зубочистку, чью-то бретельку, нож с выкидным лезвием, расписку, ключи, пинцет, пачку сигарет с виагрой, бланки стоматологического кабинета и, наконец, блокнот:
- Вот. Пожалуста, у меня все в протокол... Катя Амудсен, Катя Ананишвили, Катя Андреева... Я перепишу вам... Взяв стоматологический бланк, Зураб вписал в него адрес Кати своим корявым, как у профессионального медика, почерком.
- Хорошо, - удовлетворилась Чикита, глянув на бумажку.
Она развернулась было на выход. Но потом передумала и внимательно осмотрела Зураба:
- Что это на тебе одето?
- Э-э...
- Какая одежда?
Зураб на ощупь провел инвентаризацию:
- Штаны... Рубах... Носок...
- Трусы?
- Ха, - проверил Зураб, - конечно, трусы есть. Фирменный трусы. Не сомневайтесь...
Гостья подошла к такому факту в приказном порядке:
- Снимай все.
- Как, мой госпожа?.. Здесь, сейчас? - не верил в свое счастье джигит.
И правильно делал. Чикита не смогла удержать свое благородное лицо от выражения беспредельного омерзения:
- Здесь и сейчас мне нужна только твоя одежда.
Услышав такой приговор, Зураб бросился было на колени девушки:
- Возьмите и меня вместе с одежда.
- Твою одежду можно постирать.., - вздохнула отодвигаясь Чикита.
- И меня можно. Я разрешаю.., - не отчаивался "хазяин", - даже стиральным порошком с отбеливатель...
- Вытряхивайся, - подбодрила его тумаком гостья, - Сколько я тебе должна?
- Еще поцелуй, ну...
Чиките пришлось приподнять юбку и все же подставить свое гладенькое колено.
Зураб буквально впился в него энергичным поцелуем. Но, увы, девушка из высшего общества не могла сносить этой гадости длительный промежуток времени:
- Не горячись. Хватит, хватит...
"Хазяин", спрятавшись за стол, разделся:
- Пожалуста, богиня...
Гостья вновь брезгливо сморщилась и двумя пальчиками взяла протянутую Зурабом одежду. Бросила ее во взятый со стола фирменный пакет клуба "Дипломат":
- Я благодарю тебя и возможно у меня к тебе еще будут дела. Если только ты умеешь хранить тайны...
- А я ведь уже видела всех нас в будущем весьма небезразличными друг к другу людьми... А те сволочи живут себе, хлеб с маслом жуют...
- Сволочи, - эхом отозвалась Катя. И чтобы утешить Айшу, перевела разговор на другие рельсы:
- Айша, а я приглашаю тебя на свадьбу...
- Ты выходишь замуж? - приятно поразилась Айша, - За кого?
- Скажу только тебе, лучшей подруге. Обещаешь хранить секрет? Чтоб больше никому?
- Обижаешь, подруга. Сохраню и эту твою новую тайну. Так кто он? Константин Пиль...
- Постой-постой, - напряглась мозжечком подруга, - Ты выходишь замуж за того самого Пиля? За ведущего "Угадай Обезьяну"?
- Точно, - незатейливо подтвердила Катя.
- За этого сына миллионера Пилеменоса?
Это, однако, невеста опровергла:
- Нет, у Константина самый обычный отец. Просто всегда очень занят. И поэтому все шутят, что он прям как миллионер Пилеменос. Ну, а часть этой славы перепадает и моему жениху...
- Жаль, что не сын миллионера, - снова несколько расстроилась Айша, но тут же воспряла:
- И все же, какая ты счастливая. Будешь теперь колотиться по хозяйству. Обед мужу готовить. С работы встречать... А на свадьбу я обязательно приду. А как твои родители? Будут? Катя отхлебнула абсента:
- Они еще ничего не знают. Но очень скоро я представлю им своего жениха. И, надеюсь, все в моей жизни окончательно наладится...
- Дай-то бог, - покачнулась в кресле Айша, - только будь осторожна, подруга.
- Почему? - на всякий случай поинтересовалась белокурая, - теперь мне уже нечего боятся.
- Как знать, - разъяснила черноволосая, - на днях ко мне подкатывал очень странный тип из тех самых органов. Расспрашивал о нашем прежнем месте работы. Называл фамилии, клички, показывал фотографии. Мне представилось, что ты его интересовала больше всех остальных...
- Кому я интересна? - легко сымитировала Катя.
- Не знаю, - чистосердечно призналась Айша. И вздохнула.
Переваривая похлебку из новостей подруги, Катя тоже вздохнула:
- А может, тебе действительно показалось. Забудь об этом. Лучше помоги мне подобрать десяток платков для носа будущего мужа.
Айша тут же вдохновилась:
- С удовольствием, подружка. Или как тебя теперь называть - госпожа Пиль?..
- Не смейся. Для тебя я всегда буду только подружкой, подружкой Пиль...
Они расцеловались и в обнимку ринулись обратно в магазин, перейдя между прочим кому-то дорогу в неположенном месте.
Глава 8
"Чикита запрягает Большого оленя"
- Суки, - без акцента скрипнул зубами и колесами мчавшийся по каким-то своим чрезвычайным и полномочным делам посол Лафландии. Он не признал Катю, и тем более Айшу. И вообще он тут же забыл о них. Мысли его были заняты другим. Большой олень в третий раз прослушивал магнитофонную пленку, переданную ему Мойшей Каплан с оказией:
- Уважаемый Большой олень, на приеме в клубе "Дипломат" я обещал вам рассказать историю происхождения Отца Прокопия Свяобартерного. Однако, по насыщенности наших с вами дальнейших деловых встреч я понял, что вряд ли смогу рассказать эту откровенную быль лично. Нам просто никогда не будет хватать нашего по истине драгоценного времени. Поэтому я решил наговорить эту красивую как мой процветающий бизнес историю в автомобиле. По пути на работу. И вы, я думаю, сможете прослушать ее также в самый подходящий для вас момент, в самом подходящем месте. Итак... Большой олень прибавил громкость и напрягся, в очередной раз пытаясь разобрать все, что наговорил ему своей деловой скороговоркой Мойша Каплан:
- Святобартерным Отец Прокопий именуется по названию местечка, где он родился, крестился и вырос. Находится оно в западной стороне нашей раздольной страны. Там среди гор и скал раскинулась прекрасная долина, в которой когда-то обитали первые на нашей земле люди.
Именно в этой долине состоялся и первый на земле мужчина. До роковой встречи он был сильным, красивым и добродетельным юношей - жителем небес, оберегающим от невзгод и напастей таких же добродетельных юношей и девушек жителей земли.
В те старозаветные времена земные юноши так же как и девушки сходили с одного небесного конвейера, но расселялись на разных концах святой долины и вели свое раздельное натуральное хозяйство.
Юноши согласно разнарядке сверху разрабатывали в основном россыпи драгоценных камней и паяли на углях разнообразную кухонную утварь. Девушки ткали ткани и готовили запасы провизии. И все шло прекрасно до той поры, пока на земле не наступило перепроизводство. Сильные юноши разработали все возможные шахты и сотворили все возможные виды посуды. Вокруг их поселения возвышались горы чайников, кастрюль, сковородок и скороварок. Все они были заполнены искусно обработанными алмазами, изумрудами и рубинами. Искусные же девушки наткали холста до небес и наготовили провизии до конца света.
И в один день, оглядев содеянное, юноши и девушки независимо друг от друга вынуждены были свернуть производство. И тогда каждый со своего края долины воззвал к почитаемому ими жителю небесному Ангелу-Хранителю:
- Друг наш любезный, помоги нам и в этот раз. По что Всевышний оделил нас такими сильными и красивыми руками, ногами, а также другими органами, если в минуты безработицы они вынуждены простаивать и атрофироваться. Подскажи нам, как повысить эффективность своего земного бытия?
И махнул им среди бела дня сизым крылом ангел - понял мол. И отправился на прием к всевышнему:
- Что делать людям при таком кризисе?
А тот не в настроении был по причине некоего утреннего семейного скандала и ругнулся лишь:
- Какой кризис? Протри очки... Чайники у юношей потускнели да поржавели. Провизия с холстами у девушек так попортились, что запах до рая дошел. Пусть, что сделали, заново переделывают. Гони их всех на работы...
Закручинился ангел, но разве против божьего менеджмента попрешь. Полетел уговаривать девушек вновь запасать коренья да варить в хрупких раковинах варева.
Но те заартачились:
- Во всем должен быть смысл божий. Не обманывай нас. Не хотим понапрасну переводить сырье да людские ресурсы. Надо хоть какой-нибудь рынок сбыта продукции нашей определить. Не хочешь ли стать нашим первым потребителем?
И потребил-таки Ангел-Хранитель борща с котлетами. И рюмку наливочки продегустировал. И такой у него румянец на щеках разыгрался, что уснул он с грехом и девой юной пополам.
По утру стыдно стало ангелу за свое падение. И тогда он разработал основы экономического учения, оправдывающего отныне всю земную мораль:
- Чтобы на земле ничего не пропадало, должны все люди разумно использовать общие материальные и нематериальные ресурсы. Что есть у юношей, должны тем они делиться с девушками. Что есть у девушек, должны они тем делиться с юношами. Только осознанное сотрудничество, только свободный обмен, название которому с сего дня - Святой Бартер, могут дать толчок развитию новых экономических отношений...
Не противились юноши и девушки такому маркетингу и свершился Святой Бартер. Зашкворчала еда на настоящих сковородках. Заблестели алмазы с изумрудами в одеждах девичьих. Зазеленели поля, распахнулись ворота бутиков и ресторанов. Ввысь унесся голос первого младенца, так и названного в честь своего небесного прародителя: Святой Бартер...
- Обалденная история, - затряс впечатленной головой Большой Олень.
- А еще к этому можно добавить то, - вновь раздался голос Мойши, - что Отец Прокопий является не просто уроженцем долины Святого Бартера, но и потомком того самого людского Ангела-Хранителя... Падшего Ангела... И потому смиренно несет свой крест. Бог-отец утвердил задним числом рыночные преобразования ангела, но постановил, чтоб его родственники на протяжении всех своих жизней замаливали грехи своего прародителя. Они не должны боле попадать под власть мирских соблазнов, обязаны оправдаться в глазах божьих. Вот и приходиться гнуть линию воздержания Отцу Прокопию Святобартерному с самого его детства. Никаких соблазнов..."
Большой олень выключил магнитофон и вздохнул:
- Это сладкое слово - соблазн... С тем он и притормозил возле роскошного особняка. Нажал на звуковой сигнал. Услышав мелодию "Мой друг в поход собрался", Долорес выглянула в окно:
- Чикита, кажется, это Большой олень тебе серенады на автомобиле выводит...
Дочь, крутящаяся возле зеркала, даже не обернулась:
- Да, мама, мы едем с ним на прогулку. Я обещала познакомить его с нашими городскими достопримечательностями.
- Ты едешь с Большим оленем? - изумилась Долорес, - А, Константин? Он не будет.., э-э...
Чикита наконец попала головой в нужный разрез платья:
- Э, не будет... Это все исключительно ему впрок. Я уже несколько дней не могу не то, что увидеть Константина, но и даже дозвониться до него. То он в какой-то неожиданной и длительной командировке, то только что вышел из студии, то еще не зашел. Не могу поймать его ни дома, ни на работе. Даже как-то подозрительно. Если бы не утвержденная свадьба, то я, конечно бы, беспокоилась. А так, пусть себе побегает еще несколько неделек. Вот станет мужем, тогда он мне за каждый час, за каждую минуту отчитываться начнет. Шелковый станет и ручной как морская свинка...
Девушка глянула в окно:
- А Большой олень - это сама невинность с непорочностью на половину. Скажу по секрету: у него даже не было еще ни одной белой и пушистой девушки. Он сам мне признался. Это такой очаровательный неандерталец, вмерзший в вечную пуританскую чистоту... Это даже такой...
- Хорошо, хорошо, дочка... - прикрыла ладонями свои музыкальные уши Долорес, - Только не забудь теплые колготки...
- Не забыла. Пока, мамуль, - впрыгнула в персональный лифт Чикита и уже оттуда послала матери воздушный, полный детской непосредственности поцелуй.
Долорес подошла к окну. Со вздохами, но она смотрела как аккуратно и надежно усаживает Большой олень Чикиту в автомобиль. Одновременно Долорес косила глаз на фотографию, что украшала первую страницу одного из старых номеров "Светской хроники". На ней был запечатлен тот самый момент, когда Большой олень, стоя на коленях посредине клуба "Дипломат", нежно прильнул губами к рукам Чикиты.
Глядя на такое, Долорес подумала себе вслух:
- Что ж... И Большой олень пара неплохая. Глядишь, года через три станет "замминистра", а там и министром иностранных дел. А Лафландия тоже должно быть не бедная и может быть вполне культурная страна...
С этими словами Долорес немедленно нажала на кнопку и выдала распоряжение горничной:
- Принесите-ка мне энциклопедический словарь...
Через минуту она уже вовсю листала толстую книжицу:
- Лагерфельд... Лакедра... Лафландия... Семь на восемь... Уголь, никель, драгоценные камни... Киты, лосось, фаршированный анчоус... И "Гранд Опера" у них своя есть... И "Балет холл", смотри-ка... И даже консерватория... И баня... "Уникальные здания, построенные лафландскими архитекторами на самой мерзлой в мире мерзлоте"... Надо же...
Долорес спонтанно нажала на кнопку и выдала новое распоряжение:
- Срочно соедините меня с мужем... Мойша, как там у тебя контакты с Лафландией развиваются?
- Все хорошо, дорогая, - раздалось откуда-то из ниоткуда, - На днях лафландцы поставляют крупную партию алмазов для огранки на наших заводах. Возможно далее камушки поступят для перепродажи через нашу же дилерскую сеть. Конечно, было бы неплохо стать не простым, а эксклюзивным представителем Лафландии на мировом рынке, но для этого простой дружбы с Б. О. будет маловато. А он, к сожалению, человек неподкупный...
- Неподкупный, говоришь? - почесала смычком пятку Долорес.
- В обыкновенном понятии, по крайней мере. Акций для совместного владения я ему еще не предлагал... Тебя что-то беспокоит, моя "милая До"?
- Пока не особенно. Но мне кажется, что Чикита увлечена этим молодым и несомненно северным человеком...
- Два типуна тебе на язык. У нее же помолвка с Константином... - У нее почти размолвка с Константином.., - почесала Долорес на этот раз между лопаток, - Он избегает Чикиту, не берет телефонную трубку. И еще я не стала показывать ей последние "Разные новости". Ты читал их, кстати?
- Нет еще..
- Надеюсь, что она сама не положит глаз на эту заметку, а добрые языки, может быть, промолчат на этот раз...
- Долорес, не томи. Что там?
- Конечно, эти газеты всегда врут, но все-таки... "Наш корреспондент собственными глазами видел, как посреди белого дня Константин Пиль - ведущий популярной телеигры "Угадай обезьяну" выносил из здания телецентра на руках новую телезвездочку Катю Андрееву..."
После небольшой паузы Мойша спросил толи Долорес, толи самого себя:
- Может быть она просто ногу себе сломала? - Может быть, - скрежетнула зубами супруга, - Но лучше б она себе сломала шею. Так что там у нас с родиной Большого оленя?
- Полезные ископаемые всей Лафландии вполне сравнимы с нефтяным океаном Пилеменосов... Так даже есть кое-какие минералы и руды, о которых нет сведений ни в одном официальном источнике, и о которых, пойми меня, не говорят по телефону. Очень лакомые такие руды... Но все же не торопи события, моя "сладкая Ре". И у нас с тобой были размолвки. Но мы же вместе... И Чикита с Константином будут. Пилеменос, кстати, обещал мне принять очень адекватные меры. Хотя ты - "мудрая Ми", как всегда права: запасной аэродром при таких катаклизмах нам помешать не может....
- Я, действительно, всего лишь про запас, - занесла было Долорес смычок над собственным седеющим затылком, - Я все еще надеюсь, что у них с Константином все наладится и вполне образуется. Целую тебя, мой проказник...
- Покусываю, "проказница Фа"...
На это Долорес задумчиво положила телефонную трубку. И также задумчиво вынула из футляра скрипку. Прошлась задумчивым взглядом по стеллажу с нотами. Улыбнулась и открыла наобум партитуру, подаренную ей на приеме Большим Оленем. Прочитала название:
- Пьеса для одинокой скрипки "Средь торосов плачет молодой волчок"...
Долорес легко чиркнула смычком по струнам. Извлекла стокатто. И тонкие острые звуки пронзили ее сознание. Она как бы воочию увидела белое поле припорошенных торосов. Яркое, но не греющее солнце. Белого полярного и неимоверно одинокого волка, взобравшегося на самый крутой торос. Долорес даже как будто различила слезы, катящиеся из его печальных глаз. Слезы срывающиеся с его морды, замерзающие на лету. Слезы с тонким звоном разбивающиеся о торос на мелкие осколки. Слезы любвеобильного, но не по годам и не по сезону одинокого волка.
Долорес взяла новый аккорд и услышала протяжный, безответный и оттого безутешный вой. Вокруг бедного животного только холодная северная пустыня. Волк выл, то проклиная судьбу, то выражая надежду. Выл до хрипоты, до изнеможения, через силу, но как страстно... Давненько она не играла столь вдохновенно, долго и бесплатно. Долорес просто отдавалась этой странной и непрерывно возбуждающей ее музыке. Она отдавалась ей и этой белой пустыне. И этому одинокому белому волку. Вся без остатка.
В конце-то концов Долорес чисто вывела последний протяжный полувой и неожиданно, но вполне закономерно, выдохнула единственное знакомое ей лафландское слово:
- Юк-кола...
Глава 9
"У Зураба"
- Юк-кола, - независимо от Долорес высказался Большой олень, вырулив на проспект и тут же застряв в уличной пробке. - Что-что, - недоуменно переспросила Чикита. Она несколько отвлеклась на сорванца, размахивающего пачкой газет в двух шагах от них. - Я хотел наконец поинтересоваться: куда мы навострили лыж, дорогая Чикита?
- Сейчас я тебе распишу всю нашу культурную программу, - пообещала Чикита, - но сначала...
Девушка чуть опустила затемненное стекло:
- Эй, мальчик. Есть у тебя что-нибудь о Чиките Каплан?
- Есть. И о Чиките, и о Пиле... Самое интересное в "Разных новостях". Купите не прогадаете...
- Уговорил. Давай "Разные новости"...
Чикита нетерпеливо пробежала по заголовкам:
- Что это? "Куда смотрит Чикита?": "Наш корреспондент собственными глазами видел, как посреди белого дня Константин Пиль - ведущий популярной телеигры "Угадай обезьяну" выносил из здания телецентра на руках новую телезвездочку Катю Андрееву..."
Девушка непонимающе взглянула на газующего в нетерпении Большого оленя:
- Что это такое?
- Уличная пробка. Капитально застряли. Как корова во льду...
- Я не об этом. Ты слышал, - Чикита вновь зачитала, - "посреди белого дня Константин Пиль - ведущий популярной телеигры "Угадай обезьяну" выносил из здания телецентра на руках новую телезвездочку Катю Андрееву..." Что это такое?
- Может быть девушка просто сломала себе ногу? - милосердно предположил рвущийся на простор Большой олень.
- Лучше бы она сломала себе шею, - отрезала несклонная к приукрашиванию действительности Чикита.
Большой олень, уловив недобрые нотки в голосе экскурсовода, по дипломатической привычке сделал вид, что занят оценкой пробочной ситуации.
- Так-так, - размышляла тем временем Чикита в слух. Она ничуть не стеснялась присутствующего Б.О., - Значит, девочка оказалась не промах... Дочь Капланов закипала, как вода в радиаторе автомобиля, едущего не на той скорости:
- Значит, вот какой у него прямой эфир. Вот какая командировка. Вот куда он только что зашел и откуда еще не вышел... Потаскун... Потаскушка... Большой олень просто не знал куда деться из-за руля. Он был вынужден слушать. Хотя и не понимал многих слов, высказанных девушкой в течение следующих двадцати шестидяситисекундок.
К двадцать первой минуте все в Чиките перекипело, пар вышел наружу и она стала понемногу остывать, думать конструктивно, не идя уже на поводу у эмоций:
- Так, значит, вы решили поступить с Чикитой Каплан, господин Пиль. Ну-ну. Вы еще не знаете, что это такое - Чикита Каплан, что это такое - наша семейная мертвая хватка. Кто с чем к Капланам придет, тот с тем у Капланов и останется... Она задумалась. А пробка наконец рассосалась. Машины тронулись с места. Большой олень, не зная куда ехать и одновременно боясь беспокоить фурию расспросами, закружил вокруг подвернувшегося центра по защите частной собственности. Чикита размышляла недолго:
- Значит так, Большой олень. Нашу культурная программа претерпевает некоторые изменения. Сначала мы заедем к Зурабу в клуб "Дипломат"...
- К этому сыну суки? - удивился между прочим Б.О., разворачивая машину. Он еще не забыл сумасшедшего счета, который ему выставил Зураб за ведро шампанского, якобы выпитого лафландской охраной на известном дипломатическом приеме.
- Да. К этому сыну суки, - утвердила Чикита Большого оленя в его подозрениях, - Он мне необходим для одного серьезного разбора...
- Хорошо, дорогая Чикита. Но будь внимательна, - дипломат поднял вверх два указательных пальца, - южные люди, в отличие от северных, так коварны. Если что - кричи громко. И Большой олень тут же сиганет к тебе на помощь. Как рояль из кустов...
- Добро тебе, мой отмороженный защитник, - потрепала его благодарная девушка за первое попавшееся, - Жди меня в машине, я всего лишь на пару минут...
Они бесшумно подкатили к клубу и Чикита без проволочек вошла в заведение. Большой олень же, сопроводив ядреную девушку плотоядным взглядом, в четвертый раз включил кассету Мойши. И в четвертый раз заслушался, в упор не замечая каблучков, так и цокающих вокруг его дипломатической машины.
Чикита тем временем, воспользовавшись юным миловидным привратником разыскала дверь с табличкой "Хазяин". Прочитала и улыбнулась. Достала из сумочки губную помаду и исправила на табличке "а", на "о":
- И чему только этих "хазяев жизни" в школе учат? Хоть в учителя подавайся... Она резко, без стука распахнула дверь.
В огромном темном кабинете за столом сидело нечто угловатое и комкообразное, пустившее обильную слюну над обложкой очень порнографического журнала. Увидев вошедшую фигуру оно шевельнулось:
- Какого шайтана, ты бл...
- Не продолжай, - выставила вперед ладонь нежданная гостья, - иначе можешь пожалеть под следствием. Присмотрись-ка, я - Чикита...
Угловатое и комкообразное тут же прикусило слюну:
- О, конечно, конечно, Чикита Каплан. Проходите, располагайтесь как у себя в кровать. Как я рад, как я рад, уважаемый Чикита Каплан, вашему визит. Ваш папашка - мой любимый клиент. А я - постоянный наблюдатель вашей светской хроники. Все ваши красивые портреты я режу из журналов и потом долго-долго на них... - То-то же.., - присела на угол стола девушка и осмотрелась. Ее постепенно привыкшие к сумраку глаза разглядели на стенах огромные портреты девиц. В некоторых из них Чикита опознала самую себя. Эти фотографии, Зураб, видимо, как и говорил, вырезал из журнала "Женский обозреватель", а потом увеличил до настенного размера.
- Нравится? - указала она сначала на свою фотографию, а потом и на натуру.
- Как не нравится? Еще как нравится. О такой девушка, кто только не мечтает.., - затянул было на восточный лад Зураб.
Но Чикита остановила его распевку:
- Я не ошиблась: ты - "хазяин" этого дипломатического притона?
Угловатое и комкообразное с готовностью согласилось:
- Я, мой госпожа, как ни я. Зови меня запросто, как брата, как жениха: Зураб..
Чикита раскованно закинула одну свою стройную ножку на другую:
- У меня к тебе одно дело, женишок...
- Слушаю и повиную.., - вытаращил тот глаза на коленки.
- Не перебивай меня. Слушай внимательно.
- Молчу как рыб...
"Хазяин" во все глаза пялился на лежащие под самым носом ножки. А Чикита довольно выдерживала паузу. Минут через пять решив, что нужный эффект достигнут, она соскользнула со стола. Медленно заходила вокруг Зураба. У того от такой ее походки начала кружиться голова. А девушка с каждым кругом все больше сжимала кольцо:
- У тебя работала некая Катя Андреева. Верно?
- Ой, как верно, - крутил уже почти не соображающей головой Зураб, - Но я убрал Катюша, мне сказали: большой человек не угодил...
Чикита остановилась и, включив настольную лампу, направила ее свет прямо в глаза информатора:
- Где живет эта сука?
Зураб закрыл лицо руками:
- Она переехал.
Гостья нежно опустила его руки и щелкнула "хазяина" по носу:
- Но ты, ведь, знаешь новый адрес. Верно?
- Ой, как верно.., - схватился за шнобель Зураб.
- Говори... Я заплачу... С этими словами Чикита полезла в заветное место. Чтобы добраться до него, она настежь распахнула итак расстегнутый плащ.
- Мне.., мне не нужны деньги, - облизнулся Зураб, вожделенно глядя на так явно проступающие красоты.
- Ах, ты джигит-проказник.., - девушка с улыбкой и одновременно с отвращением протянула ему собственную руку.
Зураб тут же прижал ее ко рту:
- О, госпожа, если бы...
Чикита не без труда высвободила обмусоленную ладонь:
- Адрес...
Обещано повинуясь, джигит быстренько вывернул все свои потайные и весьма засаленные карманы. Выложил на стол игральные карты, пачку презервативов с подсветкой, сломанную зубочистку, чью-то бретельку, нож с выкидным лезвием, расписку, ключи, пинцет, пачку сигарет с виагрой, бланки стоматологического кабинета и, наконец, блокнот:
- Вот. Пожалуста, у меня все в протокол... Катя Амудсен, Катя Ананишвили, Катя Андреева... Я перепишу вам... Взяв стоматологический бланк, Зураб вписал в него адрес Кати своим корявым, как у профессионального медика, почерком.
- Хорошо, - удовлетворилась Чикита, глянув на бумажку.
Она развернулась было на выход. Но потом передумала и внимательно осмотрела Зураба:
- Что это на тебе одето?
- Э-э...
- Какая одежда?
Зураб на ощупь провел инвентаризацию:
- Штаны... Рубах... Носок...
- Трусы?
- Ха, - проверил Зураб, - конечно, трусы есть. Фирменный трусы. Не сомневайтесь...
Гостья подошла к такому факту в приказном порядке:
- Снимай все.
- Как, мой госпожа?.. Здесь, сейчас? - не верил в свое счастье джигит.
И правильно делал. Чикита не смогла удержать свое благородное лицо от выражения беспредельного омерзения:
- Здесь и сейчас мне нужна только твоя одежда.
Услышав такой приговор, Зураб бросился было на колени девушки:
- Возьмите и меня вместе с одежда.
- Твою одежду можно постирать.., - вздохнула отодвигаясь Чикита.
- И меня можно. Я разрешаю.., - не отчаивался "хазяин", - даже стиральным порошком с отбеливатель...
- Вытряхивайся, - подбодрила его тумаком гостья, - Сколько я тебе должна?
- Еще поцелуй, ну...
Чиките пришлось приподнять юбку и все же подставить свое гладенькое колено.
Зураб буквально впился в него энергичным поцелуем. Но, увы, девушка из высшего общества не могла сносить этой гадости длительный промежуток времени:
- Не горячись. Хватит, хватит...
"Хазяин", спрятавшись за стол, разделся:
- Пожалуста, богиня...
Гостья вновь брезгливо сморщилась и двумя пальчиками взяла протянутую Зурабом одежду. Бросила ее во взятый со стола фирменный пакет клуба "Дипломат":
- Я благодарю тебя и возможно у меня к тебе еще будут дела. Если только ты умеешь хранить тайны...