Удивительные метаморфозы произошли с ним за эти тюремные годы. Из неграмотного, едва умевшего читать уголовника, словарный запас которого не превышал трех сотен слов, безыдейного циника, атеиста, «хищного зверя», наркомана Малкольм превратился в глубоко религиозного, по-настоящему праведного, волевого человека, обладавшего обширными познаниями в области истории, политики, социологии, религии, великолепного оратора-полемика. Впоследствии Малкольм отмечал, что люди, не знавшие его прежней жизни, думали, что он получил хорошее образование. Но он отвечал им, что его «альма матер» была тюрьмой. Именно здесь он обрел знание и духовную свободу, став совершенно другим человеком. Впоследствии, выступая перед студентами одного из колледжей, он скажет: «Я не думаю, чтобы кто-нибудь извлек бы большую пользу из нахождения в тюрьме, чем я. В самом деле, тюрьма дала мне возможность учиться гораздо более интенсивно, чем если бы моя жизнь потекла по-другому и я учился бы в колледже. Я думаю, одна из самых больших проблем колледжей в том что здесь много отвлекающих факторов… Где, как не в тюрьме, я мог атаковать свое невежество, занимаясь иногда по 15 часов в день?»
«В лихорадочном темпе современного мира нет времени для медитации или глубокого размышления. У заключенного есть время, которому он может найти хорошее применение. Я бы поставил тюрьму на второе место после колледжа, как лучшее место, где человек может предаться размышлениям. Находясь в тюрьме, если он мотивирован, он может изменить свою жизнь».
Процитируем еще одно знаменитое высказывние Малкольма Икса: «Я учился в средней школе в Мичигане. Моей второй школой было гетто в Бостоне, моим колледжем был Гарлем, ученую степень я получил в тюрьме».
7 августа 1952 года Малкольм Литтл вышел за пределы тюремных ворот, получив наконец условно-досрочное освобождение. Если в эту же самую чарльстонскую тюрьму входил заурядный гарлемский уголовник, то выходил из нее уже человек с исторической миссией, человек, который в скором времени превратится в легенду, в знамя своего (и не только своего) народа.
Глава 4
«В лихорадочном темпе современного мира нет времени для медитации или глубокого размышления. У заключенного есть время, которому он может найти хорошее применение. Я бы поставил тюрьму на второе место после колледжа, как лучшее место, где человек может предаться размышлениям. Находясь в тюрьме, если он мотивирован, он может изменить свою жизнь».
Процитируем еще одно знаменитое высказывние Малкольма Икса: «Я учился в средней школе в Мичигане. Моей второй школой было гетто в Бостоне, моим колледжем был Гарлем, ученую степень я получил в тюрьме».
7 августа 1952 года Малкольм Литтл вышел за пределы тюремных ворот, получив наконец условно-досрочное освобождение. Если в эту же самую чарльстонскую тюрьму входил заурядный гарлемский уголовник, то выходил из нее уже человек с исторической миссией, человек, который в скором времени превратится в легенду, в знамя своего (и не только своего) народа.
Глава 4
Брат-священник
Выйдя за пределы тюрьмы, Малкольм первым делом приобрел пару очков, наручные часы и чемодан. Эти покупки символизировали новую жизнь Малкольма. Очки корректировали астигматизм, развившийся у Малкольма в тюрьме вследствие постоянного чтения книг, в том числе при слабом освещении. Чемоданы стали его неизменными спутниками в непрестанных поездках по Америке в качестве проповедника ислама среди афроамериканцев. Часы позволяли Малкольму контролировать время, которое он уже никогда не тратил попусту.
Малкольм устремляется в Детройт, где проживали его братья и сестра Хильда, которая хотела видеть брата в числе практикующих мусульман детройтского храма «Нации ислама». По дороге он на одну ночь останавливается в Бостоне у сводной сестры Эллы. В разговоре с нею Малкольм узнал, что в свое время и Хильда, и несчастный Реджинальд безуспешно пытались обратить Эллу в исламскую веру; волевая и независимая Элла совсем не хотела быть мусульманкой, предпочитая любую протестантскую церковь исламу с его строгими моральными предписаниями.
Прибыв в Детройт, Малкольм поселился в доме своего брата Уилфреда. Брат устроил Малкольма на работу в мебельный магазин, расположенный в негритянском гетто и принадлежавший одному еврею. Уилфред был менеджером этого магазина, а Малкольм получил работу продавца. Цены на товары в 3–4 раза превышали их реальную стоимость, но за счет ловко сделанной рекламы обитатели гетто толпами валили в этот магазин. Малкольму было стыдно за соучастие в фактическом грабеже своих соплеменников, но контракт был подписан, и приходилось работать дальше.
Живя в доме своего брата, вся семья которого – он сам, жена и дети – исповедовала ислам, Малкольм чувствовал себя так хорошо и свободно, что часто вставал на колени и благодарил Бога. Атмосфера мусульманского дома – уютная, полная благочестия, мира и покоя – исцеляла Малкольма от долгих лет тюремного заключения. Все члены семьи были доброжелательны, воспитаны. Вместе они совершали молитвы. Впрочем, в то время молитвы членов «Нации ислама» существенно отличались от тех, которые совершают ортодоксальные мусульмане Азии и Африки. Фактически это была медитация. Незаметно от посетителей магазина, в положенные часы, совершив омовение, Малкольм предавался мысленным молитвам.
Вскоре он был принят в детройтский храм и официально стал членом «Нации ислама». Каждый, вступавший в ряды «Нации ислама», должен был написать письмо Илии Мухаммеду, жившему в Чикаго, в штаб-квартиру движения. При вступлении в ряды «черных мусульман» новообращенный давал обет соблюдения моральной и физической чистоты, в том числе: не употреблять алкоголь, сигареты, наркотики, свинину, не прелюбодействовать, а также всемерно содействовать делу возрождения своего народа, отдать все силы для его прогресса и величия.
Малкольм стал посещать храм «черных мусульман» – детройтский храм № 1. Собрания мусульман проходили по средам, пятницам и воскресеньям. Рядом с храмом, который, в сущности, был арендованным помещением магазина, располагалось три загона для забоя свиней. Часто визг забиваемых животных раздавался в храме во время мусульманских проповедей.
Прихожан было немного. Но Малкольма поразило то, чего он никогда не видел в поведении негров, посещающих различные христианские церкви. В храме «Нации ислама» царила атмосфера братства и искреннего взаимоуважения, что было резким контрастом для негритянского общества, где негры были разобщены, завидовали друг другу и соперничали друг с другом. Малкольм видел вокруг себя гордых, исполненных достоинства людей. Мужчины, одетые в строгие костюмы, с галстуками-«бабочками»; женщины носили платья до пят, их головы были покрыты платками, на их лицах не было макияжа. Малкольм никогда не видел прежде, чтобы черные мужчины относились с таким уважением к женщинам. К мусульманкам – замужним и незамужним – мужчины-мусульмане проявляли почет и уважение. Аккуратно одетые мусульманские дети вели себя вежливо не только по отношению к взрослым, но и по отношению друг к другу
Очень понравилась Малкольму манера здороваться, принятая у мусульман, – сердечные рукопожатия обеими руками, искренняя радость от встречи с братом-мусульманином.
Мусульмане обращались друг к другу, используя слова «брат», «сестра», «мэм», «сэр».
Эта атмосфера – чистоты, достоинства, национальной гордости, взаимоуважения а также прекрасного внешнего вида прихожан – потрясала и последующие поколения афроамериканцев, многие из которых, впервые посетив афроамериканский мусульманский храм, были настолько восхищены увиденным, что впоследствии сами становились мусульманами.
Говоря о Малкольме, о его борьбе и служении, о «Нации ислама», без которой Малкольм Икс просто немыслим как явление и как человек, мы не можем не рассмотреть саму структуру данной организации.
Уоллес Фард Мухаммад был хорошим организатором. Именно при нем, в течение 3 лет от основания им «Потерянной и вновь обретенной нации ислама» до его таинственного исчезновения, были учреждены основные институты движения, в том числе военизированные «Плоды ислама» («Fruit of islam») и «Курсы мусульманских девушек» («Muslim girls training»). Почтенному Илии Мухаммеду досталось движение с уже готовой организационной структурой.
Основой этой структуры был мусульманский храм. Именно храм, а не мечеть. В одной из своих статей Илия Мухаммед объяснял отличие храма от мечети: мечеть – это место поклонения, а храм – место, где учат божественной мудрости.
Собственно, храмы являлись на самом деле арендованными помещениями. Само основание храма происходило в полном соответствии с установившимися в Америке традициями: в город приезжал проповедник, оповещал о проведении лекций, после которых, если какое-то количество людей принимало его учение, арендовал помещение и открывал в нем свою церковь. Так же обстояло дело и с храмами «Нации ислама», с той особенностью, что стены украшала символика «черных мусульман», в первую очередь их флаг: белые полумесяц со звездой на красном фоне, что делало его похожим на флаг Турции, но звезда и полумесяц смотрели в другую сторону В зале храма – месте для проповеди – были расставлены складные стулья, разделенные проходом, ведущим к трибуне священника. По одну сторону от этой дорожки садились мужчины, по другую – женщины. В первых рядах сидели мусульмане и мусульманки, сзади – немусульмане, пришедшие послушать проповедь. У двери зала стояли двое или трое телохранителей из числа «Плодов ислама». Перед входом в храм телохранители обыскивали каждого входящего, мужчины – мужчин, женщины – участницы «Курсов мусульманских девушек» – женщин.
Храм возглавлял священник. Английское слово «minister» не вполне соответствует нашей ассоциации при слове «священник». Оно подразумевает не столько священника, совершающего богослужения, выполняющего разного рода ритуалы, сколько проповедника. Назначался священник лично Илией Мухаммедом из числа наиболее способных мусульман, выказавших рвение в деле проповеди его учения.
Обязанностью мусульманского священника было распространение учения Илии Мухаммеда и управление храмом. С самого начала храм в «Нации ислама» являлся не местом отправления культа, а местным филиалом движения, осуществлявшего конкретные социальные задачи. Члены храма платили взносы, давали пожертвования, часть которых шла в центр, в Чикаго, в штаб-квартиру «Нации», остальное расходовалось на аренду помещения, открытие собственных кафе, пекарен. Каждый храм должен был быть финансово самодостаточен. Священники постоянно отчитывались перед Илией Мухаммедом за каждый доллар храмовой казны. В свою очередь, «Нация ислама» арендовала им жилье, выплачивала жалованье. Мистер Мухаммед назначал священников, он же в любое время мог отстранить их от обязанностей, если они показывали неэффективность в руководстве храмом.
Малкольм устремляется в Детройт, где проживали его братья и сестра Хильда, которая хотела видеть брата в числе практикующих мусульман детройтского храма «Нации ислама». По дороге он на одну ночь останавливается в Бостоне у сводной сестры Эллы. В разговоре с нею Малкольм узнал, что в свое время и Хильда, и несчастный Реджинальд безуспешно пытались обратить Эллу в исламскую веру; волевая и независимая Элла совсем не хотела быть мусульманкой, предпочитая любую протестантскую церковь исламу с его строгими моральными предписаниями.
Прибыв в Детройт, Малкольм поселился в доме своего брата Уилфреда. Брат устроил Малкольма на работу в мебельный магазин, расположенный в негритянском гетто и принадлежавший одному еврею. Уилфред был менеджером этого магазина, а Малкольм получил работу продавца. Цены на товары в 3–4 раза превышали их реальную стоимость, но за счет ловко сделанной рекламы обитатели гетто толпами валили в этот магазин. Малкольму было стыдно за соучастие в фактическом грабеже своих соплеменников, но контракт был подписан, и приходилось работать дальше.
Живя в доме своего брата, вся семья которого – он сам, жена и дети – исповедовала ислам, Малкольм чувствовал себя так хорошо и свободно, что часто вставал на колени и благодарил Бога. Атмосфера мусульманского дома – уютная, полная благочестия, мира и покоя – исцеляла Малкольма от долгих лет тюремного заключения. Все члены семьи были доброжелательны, воспитаны. Вместе они совершали молитвы. Впрочем, в то время молитвы членов «Нации ислама» существенно отличались от тех, которые совершают ортодоксальные мусульмане Азии и Африки. Фактически это была медитация. Незаметно от посетителей магазина, в положенные часы, совершив омовение, Малкольм предавался мысленным молитвам.
Вскоре он был принят в детройтский храм и официально стал членом «Нации ислама». Каждый, вступавший в ряды «Нации ислама», должен был написать письмо Илии Мухаммеду, жившему в Чикаго, в штаб-квартиру движения. При вступлении в ряды «черных мусульман» новообращенный давал обет соблюдения моральной и физической чистоты, в том числе: не употреблять алкоголь, сигареты, наркотики, свинину, не прелюбодействовать, а также всемерно содействовать делу возрождения своего народа, отдать все силы для его прогресса и величия.
Малкольм стал посещать храм «черных мусульман» – детройтский храм № 1. Собрания мусульман проходили по средам, пятницам и воскресеньям. Рядом с храмом, который, в сущности, был арендованным помещением магазина, располагалось три загона для забоя свиней. Часто визг забиваемых животных раздавался в храме во время мусульманских проповедей.
Прихожан было немного. Но Малкольма поразило то, чего он никогда не видел в поведении негров, посещающих различные христианские церкви. В храме «Нации ислама» царила атмосфера братства и искреннего взаимоуважения, что было резким контрастом для негритянского общества, где негры были разобщены, завидовали друг другу и соперничали друг с другом. Малкольм видел вокруг себя гордых, исполненных достоинства людей. Мужчины, одетые в строгие костюмы, с галстуками-«бабочками»; женщины носили платья до пят, их головы были покрыты платками, на их лицах не было макияжа. Малкольм никогда не видел прежде, чтобы черные мужчины относились с таким уважением к женщинам. К мусульманкам – замужним и незамужним – мужчины-мусульмане проявляли почет и уважение. Аккуратно одетые мусульманские дети вели себя вежливо не только по отношению к взрослым, но и по отношению друг к другу
Очень понравилась Малкольму манера здороваться, принятая у мусульман, – сердечные рукопожатия обеими руками, искренняя радость от встречи с братом-мусульманином.
Мусульмане обращались друг к другу, используя слова «брат», «сестра», «мэм», «сэр».
Эта атмосфера – чистоты, достоинства, национальной гордости, взаимоуважения а также прекрасного внешнего вида прихожан – потрясала и последующие поколения афроамериканцев, многие из которых, впервые посетив афроамериканский мусульманский храм, были настолько восхищены увиденным, что впоследствии сами становились мусульманами.
Говоря о Малкольме, о его борьбе и служении, о «Нации ислама», без которой Малкольм Икс просто немыслим как явление и как человек, мы не можем не рассмотреть саму структуру данной организации.
Уоллес Фард Мухаммад был хорошим организатором. Именно при нем, в течение 3 лет от основания им «Потерянной и вновь обретенной нации ислама» до его таинственного исчезновения, были учреждены основные институты движения, в том числе военизированные «Плоды ислама» («Fruit of islam») и «Курсы мусульманских девушек» («Muslim girls training»). Почтенному Илии Мухаммеду досталось движение с уже готовой организационной структурой.
Основой этой структуры был мусульманский храм. Именно храм, а не мечеть. В одной из своих статей Илия Мухаммед объяснял отличие храма от мечети: мечеть – это место поклонения, а храм – место, где учат божественной мудрости.
Собственно, храмы являлись на самом деле арендованными помещениями. Само основание храма происходило в полном соответствии с установившимися в Америке традициями: в город приезжал проповедник, оповещал о проведении лекций, после которых, если какое-то количество людей принимало его учение, арендовал помещение и открывал в нем свою церковь. Так же обстояло дело и с храмами «Нации ислама», с той особенностью, что стены украшала символика «черных мусульман», в первую очередь их флаг: белые полумесяц со звездой на красном фоне, что делало его похожим на флаг Турции, но звезда и полумесяц смотрели в другую сторону В зале храма – месте для проповеди – были расставлены складные стулья, разделенные проходом, ведущим к трибуне священника. По одну сторону от этой дорожки садились мужчины, по другую – женщины. В первых рядах сидели мусульмане и мусульманки, сзади – немусульмане, пришедшие послушать проповедь. У двери зала стояли двое или трое телохранителей из числа «Плодов ислама». Перед входом в храм телохранители обыскивали каждого входящего, мужчины – мужчин, женщины – участницы «Курсов мусульманских девушек» – женщин.
Храм возглавлял священник. Английское слово «minister» не вполне соответствует нашей ассоциации при слове «священник». Оно подразумевает не столько священника, совершающего богослужения, выполняющего разного рода ритуалы, сколько проповедника. Назначался священник лично Илией Мухаммедом из числа наиболее способных мусульман, выказавших рвение в деле проповеди его учения.
Обязанностью мусульманского священника было распространение учения Илии Мухаммеда и управление храмом. С самого начала храм в «Нации ислама» являлся не местом отправления культа, а местным филиалом движения, осуществлявшего конкретные социальные задачи. Члены храма платили взносы, давали пожертвования, часть которых шла в центр, в Чикаго, в штаб-квартиру «Нации», остальное расходовалось на аренду помещения, открытие собственных кафе, пекарен. Каждый храм должен был быть финансово самодостаточен. Священники постоянно отчитывались перед Илией Мухаммедом за каждый доллар храмовой казны. В свою очередь, «Нация ислама» арендовала им жилье, выплачивала жалованье. Мистер Мухаммед назначал священников, он же в любое время мог отстранить их от обязанностей, если они показывали неэффективность в руководстве храмом.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента