Фармер Филип Хосе. Дочь капитана

   Громкий голос объявил, что багги на "Короле эльфов" находится в доке N 6. Голерс пожал Располду руку и проговорил:    --Я тоже, как и ты, думаю, что в случае с Клакстоном что-то не то. Это одна из причин, почему я попросился работать на судно Эверлейка.
   Располд нахмурился.
   --Мне известно, что твой интерес к Дебби не только профессиональный. Скажи, что ты выяснил насчет тогдашнего ее припадка?
   --С ней все в порядке, если так можно сказать о человеке, у которого уровень сахара в крови упорно падает гораздо ниже нормы, пока девушка не съест уйму сладостей и вообще углеводов, способных насытить двух человек. Я созвал консилиум, и мы примерили ее симптомы ко всем заболеваниям, описанным в книгах, но в результате так же терялись в догадках, как и раньше. Что-то вызывает падение сахара, однако все органы, которые мы обследовали, кажутся вполне здоровыми.
   Мало того. Мы пришли к выводу, что, как я и подозревал, ее судороги и помрачение сознания не являются следствием адреналинового шока. Хотя в ее крови присутствовало определенное количество гормонов надпочечной железы, их было недостаточно, чтобы вызвать подобное состояние. К тому же она оправилась гораздо быстрее, чем полагалось бы при адреналиновом шоке. У нее явно был эпилептический припадок...
   --Он связан с низким содержанием сахара в крови?
   --Ну, судороги и состояние ступора часто являются результатом избытка инсулина. Но в таком случае повинна поджелудочная железа -- пораженная опухолью или просто с нарушением деятельности,-- которая вырабатывает слишком много инсулина. Это, в свою очередь, понижает уровень сахара. Однако шок вызывается переизбытком инсулина, а не низким содержанием сахара. Но ведь у Дебби количество инсулина в крови в пределах нормы!
   Понимаешь,-- продолжал Голерс, потрясая пальцем перед Располдом и с восторженным выражением глядя ему в глаза,-нормальной реакцией организма на недостаток глюкозы в крови является выброс гормонов коры надпочечников, чье действие прямо противоположно действию инсулина. Кортин, кортизон и другие гормоны расщепляют запасы гликогена в печени в глюкозу, и уровень сахара в крови начинает повышаться.
   --Мозговой слой надпочечников, внутреннее вещество железы, выбрасывает в кровь адреналин. Но он применяется в экстренных случаях, когда организм стремится добраться или бежать и ему необходим прилив энергии. Он...
   --Быстрее, доктор! -- сказала Рода, спешившая мимо него.-- Мы опоздаем.
   Марк с сожалением пожал руку детективу, который смотрел на него остекленевшим взглядом.
   Через пятнадцать минут Голерс и Рода были на борту "Короля эльфов". Рода, уже не лаборантка Голерса, отправилась в пассажирскую каюту. Он оставил свои вещи в помещении, в котором ему предстояло жить вместе с первым помощником. Затем, ведомый настойчивым голосом, доносившемся из динамика внутренней связи, он отправился в рубку, где на время старта его привязали ремнями к креслу. Десятью минутами позже он встал и направился в крохотный отсек, свой будущий кабинет. Корабль разгонялся на одном "g" и, по всей вероятности, находился сейчас от Солнца на расстоянии около сорока световых лет и сорока пяти -- от их места назначения, Дикой Глуши, планеты дельты Велорум. Где-то в течение следующего получаса они произведут повторный прыжок в гиперпространстве и очутятся примерно в половине светового года от звезды. Еще одно изменение пространственных координат в Перпендикулярном космосе перебросил их пусть не в последний раз, но уже поближе к цели -- до нее останется примерно пять триллионов миль. Прежние кенгуриные прыжки заменятся блошиными подскоками. А затем, по мере приближения корабля к Дикой Глуши, он будет вскакивать и выскакивать из Перпендикулярного космоса почти до полного совпадения координат с нужными. После этого "Король эльфов" останется в Прямом космосе вплоть до отбытия.
   Через час по корабельному времени они сели в порту в стороне от Сорвиголовы. Поскольку выгружаемого груза было на этот раз немного, никому из членов экипажа не разрешили покидать корабль. Голерс, поцеловав на прощанье Роду, пожелал ей найти здесь хорошего мужа.
   --Ну почему им не мог бы стать ты, Марк? -- всхлипнула она.-И мне бы не пришлось тогда приезжать в это захолустье.
   --Я сожалею,-- сказал он.-- Правда. Ты станешь кому-нибудь хорошей женой. Я уверен в этом. Просто я не влюблен в тебя.
   Впервые с тех пор, как он знал ее, она вспылила.
   --Любовь! Да если б ты дал мне возможность, романтичный ты дуралеище, я бы тебя обязательно влюбила в себя!
   Она ушла. Он стоял, растерянно моргая, и спрашивал себя: может, и впрямь она права, а он прозевал, так сказать, такую соблазнительную женщину. Когда он увидел ее кривящиеся рдеющие губы, а в глазах молнии, он почувствовал в ней тот внутренний жар, который мог бы полюбиться ему. Почему она так долго медлила и таила его в себе, пока не стало слишком поздно? Если бы это произошло там, на Луне (до его встречи с Дебби, поспешно поправил он себя), он, пожалуй, попросил бы ее руки.
   Макгоуэн, первый помощник, предложил ему сигарету.
   --Ну что нос повесил, нежный влюбленный? -- проговорил он.
   --Да вот думал, почему так происходит: когда только начинаешь по-настоящему узнавать людей, то всегда теряешь их. Они или уходят, или умирают. Или что-нибудь еще.
   --Скорее, _что-нибудь еще_. Эта Рода довольно аппетитная. Признайся, у тебя с ней что-нибудь было?
   --Нет. Могло бы быть, но я по-своему отношусь к таким вещам. Многие в наши дни не понимают этого. Во-первых, соотношение трех женщин на одного мужчину слишком все упрощает для мужчины: против тебя не могут возбудить дело о разводе по причине супружеской измены, если только ты не зарегистрированный член секты, которая не одобряет подобное. К тому же, в психологическом плане я устроен так, что не способен питать нежные чувства к женщине, если она не обожает меня. Звучит самоуверенно, но таков уж я есть и думаю, что это неплохо. В случайной встрече нет места нежности.
   Макгоуэн, выпустив дым, заметил:
   --Рода, насколько я понял, любила тебя.
   --Да, но она была моей ассистенткой. Если б мы хоть раз позволили себе лишнее, что выходило бы за рамки наших обычных дружеских отношений, то потом не смогли работать так слаженно. И она стала бы предъявлять мне всякие требования, которых мне не хотелось бы выполнять. Словом, она повела бы себя так, будто мы женаты.
   --Жаль, что я не встретил ее раньше,-- проговорил Макгоуэн.-Я бы с удовольствием занялся ею. Я еще живчик хоть куда -- во мне энергии не поубавилось стараниями многочисленных женщин. У космонавта жизнь одинокая и тяжелая. Между прочим, если не сочтешь за любопытство, что ты собираешься делать с дочкой шкипера?
   --Постараюсь разобраться в причине ее недомогания.
   --Ты меня не понял, док. Когда я спросил тебя, что ты собираешься с ней делать, я имел в виду твой явный непрофессиональный интерес к ней. Тебе известно, что ты ни за что не добьешься успеха, если не женишься на ней? А жениться на ней ты не можешь, пока не станешь членом культа Ремоха.
   Ты заметил у нее массивное золотое кольцо на третьем пальце левой руки? С изображением треугольного щита, отражающего брошенное копье? Такое кольцо носит девственница, пока не выходит замуж. Она тогда снимает его и надевает на палец мужчины -- размер кольца может регулироваться. С этого времени она принадлежит ему и только ему. Торжества, которые происходят позднее, это всего лишь оповещение и публичное подтверждение свершившегося факта. Пресвитеры, конечно, поднимают вой, если с ними заранее не посоветовались и не испросили позволения, но решительно настроенная парочка может обойтись и без них.
   --О ремохах я прочитал все, что мне удалось найти в Лунной библиотеке,-- заметил Голерс.-- Но об этом мне что-то ничего не попадалось. Может, ты расскажешь мне поподробнее?
   Макгоуэн любил поговорить, но с неразговорчивым капитаном у него было не много возможностей предаваться своему любимому занятию. Теперь, когда у него появился благодарный слушатель, слова полились из него потоком.
   Многое из услышанного было Голерсу не в новинку. Макгоуэн рассказывал о происхождении культа в небольшом городке Оптимы -- государства, основанного несколько веков тому назщад в рекультивированной пустыне Гоби. Ремох и его последователи, взбунтовавшись против либеральных законов окружающего их общества, сколотили маленькую, компактную группу религиозных фанатиков. Однако, видя, что ряда молодых последователей редеют из-за всевозможных соблазнов вне их клана, они эмигрировали на Мелвилл. Там они могли беспрепятственно навязывать своим детям собственные законы. Она подкреплялись верой, заимствованной из индуизма, что в этой жизни следует придерживаться строгих моральных принципов, чтобы в следующей жизни избежать воплощения в низшей форме.
   --Ты уже видел, что они носят белую одежду и не стригут волосы,-- продолжал Макгоуэн.-- Им свойственно не только это. Они никогда не лгут...
   --Никогда?
   --Считай, никогда,-- отозвался, ухмыляясь, помощник.-- Они строго придерживаются единобрачия. Смерть -- единственное, что кладет конец браку. Даже измена не может разорвать узы. Виновного заставляют носить черную одежду в течение года -как знак того, что он скорбит и раскаивается в своем проступке. Они, как известно, не пользуются устаревшим словом "грех". Но и это не все. Уличенному в измене целый год нельзя общаться с супругой или супругом. В конце этого срока, если его поведение не вызывало нареканий, он снова имеет право носить белую одежду и теоретически считаться восстановившим свою репутацию хорошего семьянина. Для пострадавшего партнера, вынужденного воздерживаться в равной степени с виновным, все это, конечно, тяжело.
   --Возможно, идея не так уж плоха,-- заметил Голерс.-- Им приходится хорошенько следить друг за другом, чтобы быть уверенными в том, что партнер не впутает их обоих в такую передрягу. Взаимная охрана.
   --Я как-то не подумал об этом. Во всяком случае, это говорит об их методе контроля. В руководстве и наказании они используют экономическое, социальное и религиозное давление. Они никогда не ударят ребенка, но вместо этого применяют "общественное порицание". Они не сквернословят. У них есть частная собственность -- такая, как одежда, книги,-- но большую часть своих доходов они жертвуют в общественную казну. В этом, кстати, одна из причин, почему так много ремохских юношей отправляется в космос. Они могут зарабатывать для общества гораздо больше на кораблях, чем дома. Кроме того, у ремохов нет промышленного оборудования, чтобы изготавливать омолаживающую сыворотку. Чтобы раздобыть достаточно денег на ее приобретение, им приходится связывать контрактом своих юношей с космокомпаниями. Им можно посочувствовать, док. Тебе ведь тоже пришлось отписать право распоряжаться частью твоей жизни Саксуэллу, разве нет?
   --Да, мне осталось еще пять лет, одиннадцать месяцев и десять дней, прежде чем я получу свободу.
   --Ну да, доктор Джинас тоже был подневольным. Ему оставался только месяц до того времени, когда он смог бы назвать свою душу свободной. А потом он взял и утонул, но ничего не мог поделать.
   --Так что же произошло?
   --Ну так вот: я был на берегу и смотрел, как ремохи стоят по пояс в озере и совершают ритуал очищения. Мне был очень хорошо виден доктор Джинас, который болтался в своей лодчонке неподалеку от них. При желании он мог бы даже коснуться их, стоило ему протянуть руку, но он не обращал на них никакого внимания. Он набирал воду в маленькие бутылочки и затем закупоривал их. Не знаю только зачем. На дознании причину так никто и не выяснил.
   --Разве образцы не изучались?
   --Да их не нашли. Затонули, когда лодка перевернулась.
   Голерс нахмурился.
   --Почему она перевернулась? -- спросил он.-- И если он так близко находился к толпе, а вода им доходила лишь по пояс, то почему он не мог просто встать и пойти по дну?
   --Да вот то-то и странно, док. Мы все наблюдали за коронацией Девы озера -- между прочим, ею была Дебби,-- когда услышали крик. Мы сразу повернулись в ту сторону и увидели, что лодка опрокидывается, а Джинас, который сидел на дальнем от нас конце, падает с нее в воду. И вот он как ушел в нее с головой, так больше и не всплывал. Пока мы, значит, не кинулись на его поиски и не обнаружили его в самом глубоком месте озера...
   --К какому выводу пришло следствие?
   --Что это было самоубийство. Решили, что он, должно быть, как можно быстрее поплыл от лодки и на глубину. А иначе, как он очутился на такой глубине за короткое время?
   --Кто был в коллегии присяжных? -- спросил Голерс.
   --Ремохские пресвитеры, естественно, и представитель Саксуэлла.
   --Ты был свидетелем?
   --Конечно, но мои показания мало что дали, я ведь многого не видел. Мне почти все загораживала толпа, так как многие бросились спасать Джинаса.
   --И на таком мелководье бутылки не были найдены?
   --Нет. Есть предположение, что их отшвырнули ногами на глубину.
   Минуту оба молчали, разглядывая друг друга. Макгоуэн выпустил из ноздрей струйку дыма. У него был такой вид, будто он собирается что-то сказать, но не говорит, потому что не знает, с чего начать.
   --Слушай, док,-- произнес он наконец,-- ты славный малый. Я узнал это еще на Луне, когда мы задержались там на неделю. Но я приметил еще кое-что. Ты, верно, думаешь, что мастерски скрываешь это от других. Во-первых, ясно, что тебе очень даже приглянулась Дебби Эверлейк. Все это заметили. Особенно шкипер. Правда, его отношение к тебе не изменилось, но это только потому, что более сухим и недружелюбным, чем он есть, быть уже невозможно. Но глаз он все-таки с тебя не спускал.
   Вообще-то я тебе не о том собирался сказать. Слушай, док, эта Дебби чертовски красивая девушка, да? Ладно. А ты никогда не задавался вопросом, почему это члены экипажа сторонятся ее?
   Марк от удивления заморгал и произнес:
   --Я как-то особенно не замечал -- если это правда, конечно. Да и с какой им стати пытаться ухаживать за ней? Как-никак, она -- дочь капитана.
   Макгоуэн ухмыльнулся.
   --Тебе еще многое предстоит узнать о космонавтах. Как ты думаешь, если у тебя на корабле есть одна очаровательная девочка и двадцать мужчин, которые, может, по целому месяцу не видят других женщин, кроме нее, разве они не станут обращать на нее хоть сколько-нибудь внимания? А эти самые мужчины даже не разговаривают с ней. А если когда и разговаривают, то на приличном расстоянии.
   Марк покраснел и сжал кулаки.
   --Не волнуйся, док,-- сказал Макгоуэн,-- я вовсе не оскорбляю ее. Я просто указываю на факты. Если не хочешь кое-что выяснить, так и скажи, и я замолчу.
   --Продолжай.
   --Ну так вот, док, если честно, Дебби воняет... э, э, спокойно, спокойно! Слушай, разве ты не помнишь ту ночь, когда впервые увидел ее? Ты еще попросил свою лаборантку понюхать ее дыхание -- не пахнет ли ацетоном? И что она тебе сказала? Она сказала, что чувствует только запах рыбы. А если бы ты спросил всех нас, то мы бы ответили тебе, что каюта Дебби провоняла рыбой и что изо рта у нее пахнет треской.
   Первый помощник помолчал.
   --Конечно,-- произнес он тихо,-- я понимаю, что слушать все это крайне неприятно. Но я говорю для твоего же блага.
   Доктор опять разжал кулаки.
   --Знаю,-- сказал он,-- но от этого не легче.
   --Ну почему ты так кипятишься? А если бы она сломала ногу и я тебе сказал об этом, ты бы тоже разозлился? Так вот с ней сейчас что-то не в порядке, отчего она воняет рыбой. И как в случае со сломанной ногой, что она может поделать с этим? Боже мой, док, да неужели мне читать тебе _лекцию_ по данному вопросу?
   --Придется, потому что я лично заинтересован. А это уже совсем другое дело.
   --Да, понимаю. Вот поэтому я и говорю тебе все это. Знаешь, Дебби ведь не единственная. Если принюхаться, то окажется, что у капитана тот же запашок.
   --Что?
   --Ну да. Как говорят те, кто его знал раньше, он воняет так уже много лет.
   Глаза Голерса блеснули.
   --А как давно Дебби... страдает этим заболеванием?
   --О, впервые я заметил это у нее примерно, м-м, два с половиной месяца назад.
   --А! Ага!
   Теперь настала очередь Макгоуэна моргать.
   --В чем дело?
   --Да так, ничего. Скажи мне, Мак, а какой была Дебби до... до того, как заболела?
   --Ты бы не узнал ее. Она была веселой и жизнерадостной, оживленной, всегда шутила и смеялась. Надо признать, она не допускала никаких фамильярностей со стороны мужчин. Она хотела быть их младшей сестренкой. И что удивительно, большинство членов экипажа прекрасно ладили с ней на ее условиях. Иногда какой-нибудь негодник начинал приударять за ней, но мы были начеку и быстро вправляли ему мозги.
   --А как она с капитаном?
   --Радости, конечно, мало. Ты же знаешь, при нем и солнце светит тускло. Но он хотя бы разговаривал с ней. А теперь он даже не приближается к ней. он говорит с ней только по внутренней связи, и вместе они больше не едят.
   Брови Голерса поднялись, затем под влиянием новой мысли он нахмурился.
   --Э, погоди! А как же тогда Пит Клакстон? Его, похоже, не беспокоило все это. Из свидетельских показаний Дебби и ее отца известно, что как раз в то время, когда у нее случился припадок, он просил у Эверлейка разрешения жениться на ней. Разве его не беспокоило то, о чем ты рассказываешь? Или он, как и я, не ощущал запахов?
   Макгоуэн ухмыльнулся с таким видом, будто собирался отпустить нечто вроде шутки, но вместо этого поджал губы.
   --Нет, нюх у него был отличный, но в данном случае запах его не волновал. Почему бы нет? У него и у самого изо рта ужасно разило рыбой.
   Голерс долго молчал, полузакрыв глаза. По динамику раздался пронзительный свист.
   Макгоуэн произнес: "Мне пора. Еще увидимся". Врач, кивнув, пробормотал: "О, да, конечно". Нахмурясь, он стал медленно бродить по коридорам. Он глядел себе под ноги и не поднимал головы, потом остановился. На его лице отразился испуг, когда он увидел, куда неосознанно завели его ноги. Какой-то момент казалось, что он пойдет дальше, но, взяв себя в руки, он постучал в дверь каюты. не дождавшись ответа, он снова постучал, но на этот раз сильнее.
   --Дебби? -- позвал он.
   Дверь с треском распахнулась. Внутри было темно, но он различил девушку по тусклому свечению ее белого платья и темному овалу лица.
   Ее голос был ровным и угрюмым.
   --Что вам нужно?
   --Могу я поговорить с тобой?
   --Зачем?
   --Не притворяйся, будто удивлена. тебе известно, что я все время пытался поговорить с тобой с глазу на глаз. Но ты избегала меня. ты совсем не та добрая, мягкая девушка, какой я тебя узнал во время нашей первой встречи. С тобой что-то случилось, и мне это не нравится. так что видишь, нам есть о чем поговорить. Мне бы очень хотелось этого.
   --Нет. Нам нечего сказать друг другу.
   Дверь стала решительно закрываться.
   --Подожди! Объяснись, по крайней мере! Почему ты стала такой замкнутой, такой сердитой? Что я тебе сделал?
   Дверь продолжала закрываться.
   Он просунул руку между дверью и косяком и принялся негромко напевать:
   ???
   Он сделал паузу и после проговорил:
   --Помнишь, Дебби, когда Голо говорит Мелисанде: _"Но где же кольцо, которое я подарил тебе? Да, знак нашего супружества. Так где же оно?"_
   Прежде чем она успела ответить, он толкнул дверь, чтобы открыть ее пошире, протянул через порог руку и, найдя в темноте руку девушки, потянул к себе. Свет из коридора высветил ее кисть -- красивой формы и бледную.
   --Где же кольцо, Дебби, кольцо девы? Почему его нет у тебя на пальце? Что с ним случилось? Кому ты отдала его, Дебби?
   Фигура в темноте коротко вскрикнула и попыталась вырвать руку. Не отпуская ее, он спросил:
   --А теперь ты впустишь меня?
   --Отцу бы это не понравилось.
   --Он и не узнает. Он ведь никогда не навещает тебя. Уверяю тебя, Дебби, ты будешь со мной в полной безопасности. Я не трону тебя.
   --И никто не тронет,-- последовал грубый и неожиданный ответ. Потом смиренно: -- Хорошо, входите.
   Он проскользнул в узкую дверную щель и закрыл за собой дверь. Одновременно он нажал ладонью пластину выключателя; в каюте зажегся свет. Вслед за тем он положил руки на плечи девушки и заметил, как она от его прикосновения слегка сжалась и отвернулась.
   --Не бойся обидеть меня,-- мягко проговорил он.
   Она продолжала отворачиваться от него.
   --Я знаю, что не противна вам,-- прошептала она.-- Но я так привыкла, что люди избегают меня... Мне всегда с ними не по себе, и я ничего не могу с собой сделать -- это уже как моя вторая натура. И я знаю, почему вы не притворяетесь, как другие. Если бы не тот ваш недостаток, вы были бы совсем как они. И вы тогда не захотели бы даже приближаться ко мне и поднимали бы меня на смех за моей спиной.
   --Я не отвечу на твои слова,-- сказал он и взял ее за подбородок, стараясь обратить лицом к себе.-- Я хочу поговорить вот об этом.
   Он взял ее за левую руку.
   --Дебби, бьюсь об заклад, что если тело Пита Клакстона не сгорело и его корабль найден где-нибудь в Тихом океане, то на его пальце обнаружат массивное золотое кольцо. А на кольце будет изображение треугольного щита, отражающего брошенное копье. Верно?
   Она кивнула.
   --Не буду отрицать,-- ответила она.-- Но если вы знали об этом, то почему не сказали ни слова на дознании?
   --Да я даже не догадывался об этом, пока несколько минут назад Макгоуэн не рассказал мне об обычае, связанном с кольцом. А я точно знаю, что никогда не видел у тебя кольца. Учитывая все обстоятельства, можно предположить, что ты, по всей вероятности, надела его на палец Клакстона. А поскольку помолвка не была объявлена, то она, скорее всего, произошла как раз перед исчезновением Клакстона. Так и было, верно?
   Ее лицо, бывшее до того угрюмым, стало печальным. Она заговорила, словно выталкивая слова через застывшие в напряжении губы.
   --Да, мы любили друг друга. Мы не могли... дождаться, когда вернемся на Мелвилл. Мы сидели у меня в каюте и смотрели микрофильм "Пеллеас и Мелисанда", когда Пит сделал мне предложение. Почти сразу после этого вошел отец и увидел нас. Он словно с цепи сорвался, устроил скандал и заявил, что Пит больше не увидится со мной, пока мы не вернемся в Темохию. Он потребовал, чтобы я забрала свое кольцо обратно и держала его при себе, пока мы не получим разрешения у пресвитеров.
   Голерсу было трудно представить себе чопорного и сдержанного Эверлейка в роли взволнованного и негодующего родителя.
   --Но почему это не всплыло на дознании? И почему ты сейчас мне рассказываешь?
   --А меня не спрашивали об этом. Иначе я сказала бы правду. Мы, ремохи, никогда не обманываем. Но отец говорил, что будет гораздо проще, если мы просто скажем: мы строем обсуждали, разрешат нам с Питом жениться или нет, и ни словом не обмолвимся о ссоре. Отец сказал мне, что у детектива Располда могут появиться необоснованные подозрения, а у нас -- если мы признаемся, что ссорились -- масса неприятностей.
   --А что касается моего признания вам, то это легко объяснить. Вы задали мне прямой вопрос. Я могла отказаться отвечать или же сказать правду. Я предпочла последнее.
   Он отпустил ее руку и спросил:
   --Почему?
   --Отвернувшись, она ответила:
   --Наверное, потому, что я очень одинока. Потому что мне хочется с кем-нибудь поговорить. А больше всего потому, что мне все время кажется, будто я вот-вот взорвусь. Если я что-нибудь не сделаю, чтобы ослабить это постоянное внутреннее давление -- не буду говорить, танцевать, петь, кричать, все, что угодно,-- то я сойду с ума. И это самое ужасное. Каждый раз, когда мне хочется что-то сделать, я не могу дать волю своему побуждению. Я слишком сдержанна. Я не могу расслабиться, хотя ужасно хочу этого.
   Она положила руку на живот.
   --Это где-то здесь,-- сказала она,-- то самое чувство, будто я должна взорваться и не в состоянии... но не боюсь этого.
   Он изучал ее профиль. Изогнутые брови, плотно сжатый рот. Напряженная шея, чуть сутулая спина. Девушка еще никогда не была так похожа на своего отца.
   Он подошел к ней и положил ей на плечо руку. Она слегка вздрогнула, но не сделала попытки отстраниться.
   --Ты многое скрываешь от меня,-- мягко проговорил он.-- Что-то ведь должно было произойти, отчего Пит Клакстон забрался в спасательную лодку и очертя голову ринулся на ней в земную атмосферу. И произошло это именно здесь, в твоей каюте. Так что же это было? Ведь не отсрочка же вашей свадьбы так подействовала на него.
   --Не знаю. Да и откуда мне знать? Меня тогда схватили эти судороги. Когда я пришла в себя, Пита уже не было. Отец послал его за помощью, и с тех пор его никто не видел.
   --Понимаешь, Дебби, Пит уже долгое время был неуравновешенным. Сразу после высадки на Луну его ждало психосоматическое обследование. В его поведении замечались подозрительные странности.
   --Ну конечно,-- произнесла она.-- Вот почему все так легко поверили, что он совершил самоубийство. Только почему ему надо было больше, чем мне, убивать себя? Ведь он переживал по тому же поводу, что и я, что бы это ни было. Его ждал психосоматический осмотр, потому что он обратился в ремохскую веру, и представитель Саксуэлла на Мелвилле хотел выяснить, не стал ли тот неуравновешенным. Для всех не-ремохийцев кажется невероятным, чтобы психически здоровый человек вдруг увидел перед собой новый свет и захотел присоединиться к другим людям, чтобы найти новое счастье.
   --Глядя на тебя и твоего отца, не подумаешь, что ремохи очень счастливы,-- заметил Голерс.-- Впрочем, к делу это не относится. Выходит, во время праздника Клакстон, по всей видимости, находился среди стоявших в воде? Он, полагаю, вместе с остальными принимал водное крещение?