Фармер Филип Хосе. Летающие киты Измаила

   И все же выпитая жидкость сделала свое дело. Он вдруг ощутил, что не может двинуть ни рукой, ни ногой. Видеть он мог, правда, в глазах стоял туман. Он мог и чувствовать усик растения, обвившийся вокруг его плеч, и ощутил боль, когда конец усика вошел в вену.
   Воздушные акулы вернулись и кружили над ним, заметив его голову, высовывающуюся из зарослей. Да, он сделал ошибку, когда начал пить. Следовало выбрать более густые заросли.
   Однако акулы были весьма осторожны. Они не пытались напасть, боясь запутаться в зарослях.
   Измаил еще не понял механизма полета этих существ. Совершенно очевидно, что газ делает их легче воздуха. А при снижении они должны выпускать газ. Это именно то шипение, которое он услышал во время нападения. При подъеме они должны производить газ. Вероятно, в их теле есть какой-то орган для этого. Но для работы этого органа необходимо горючее – пища. В этом Измаил был уверен, если конечно можно быть уверенным в чем-нибудь в этом проклятом мире.
   Теоретические рассуждения хороши в свое время. Но сейчас нужно действовать, а он не мог двинуться с места.
   Казалось, прошла вечность, как он сидит тут. Стало жарко. Растения задерживали движение воздуха, и он вспотел. И тут он увидел насекомое, первое здесь насекомое, сидевшее на ветке в футе от него.
   Это был представитель древнего рода, научившийся жить как с человеком, так и без него. Это насекомое оказалось более удачливо в своем паразитизме, чем крысы.
   Это был комар, длиной около девяти дюймов.
   Он спокойно перелетел на плечо Измаила. Было ясно, что он знаком с парализующим действием жидкости.
   Измаил не почувствовал ног комара на коже, но ощутил тупую боль в мочке правого уха.
   Лучше было утонуть вместе с командой…
   Послышался шорох, слух его не был нарушен. Измаил посмотрел в лицо того, кто появился из зарослей.
   Лицо ее было нежно-коричневого цвета, как у девушек Тайпи. Глаза необычно большие, почти нечеловеческие, ярко-зеленого цвета. Черты лица очень красивы.
   Однако язык, на котором она заговорила, был незнакомым Измаилу, хотя он слышал много языков жителей Земли.
   Измаил ждал, что она освободит его от усика, но она улыбнулась и пошла куда-то в сторону. Вскоре она вернулась с каким-то животным, таща его за ноги. Хотя у животного был вспорот живот, оно бешено дергалось.
   Она улыбнулась, проговорила что-то мелодичным голосом. Он попытался ответить, но не мог. Девушка присела возле растения и стала что-то делать каменным ножом.
   Измаил совсем забыл на некоторое время о воздушных акулах. Сейчас он вспомнил и открыл рот, чтобы предупредить девушку.
   Девушка, видимо, почувствовала опасность, так как подняла голову как раз в тот момент, когда первая тень устремилась на них. Она толкнула Измаила и закрыла его. Голова Измаила ударилась обо что-то, и он потерял сознание.
   Он пришел в себя и почувствовал, что земля, как обычно, дрожит под ним. Теперь он понял, что это – приливы и отливы. На той старой Земле эти явления не ощущались, хотя и были. Теперь же огромное солнце и огромная луна вызывают такое сотрясение почвы, не заметить которое невозможно.
   Его снова стало мутить от качки. А может, к этому добавилось и действие яда. Во всяком случае, ему теперь придется привыкать к этой «земной» болезни.
   Он попытался сесть и обнаружил, что у него связанны руки и ноги.
   Девушка исчезла.
   Очевидно, она вовсе не так дружелюбна, как ему показалось. Она подошла к нему без боязни просто потому, что была уверена, что он не причинит ей вреда.
   Измаил не был на нее в обиде: все-таки он был для нее чужой, и она была бы дурой, если бы подошла к нему без необходимых предосторожностей. Впрочем, может, она живет в мире, где все человеческие существа друзья друг другу, а убийства и войны неизвестны.
   Однако то, что она связала его, доказывало, что этот мир вовсе не утопия.
   Он вздохнул. Было бы слишком предполагать, что есть мир, где царит всеобщая любовь и доверие. Такого не было на Земле, такого нет и здесь. И нигде такого нет. Однако Измаил вовсе не думал оказаться в таком утопическом мире.
   Несмотря на то, что оказался связан, он был рад, что в этом мире он не единственное человеческое существо. Когда-нибудь он овладеет языком, на котором говорит девушка, и она ответит на многие его вопросы.
   Появилась девушка, и Измаил улыбнулся ей. Он внимательно изучал ее, пока она искусно разделывала двухносое животное. Волосы у нее были черные, длинные и прямые, как у девушек с острова Тайпи, и заколоты гребенкой из какого-то материала, похожего на слоновую кость. В ушах висели кольца из черного камня, в которые вставлены большие темно-зеленые камни. Внутри каждого из камней можно было рассмотреть ярко красный предмет, похожий на паука.
   На шее висело ожерелье из коротких разноцветных перьев, а талию обхватывал полупрозрачный кожаный пояс. На поясе с помощью костяных крючочков висела короткая юбочка из такой же кожи, что и пояс. На ногах были сандалии из толстой коричневой кожи. Измаил обратил внимание, что на ногах у нее всего по четыре пальца. Видимо, в результате эволюции мизинец за ненадобностью атрофировался.
   Фигура у нее была стройная и гибкая, лицо имело четко выраженные треугольные очертания. Высокий и широкий лоб, огромные блестящие глаза под густыми черными бровями, ресницы, похожие на длинные острые копья… Скулы высокие и широкие, но уже, чем лоб. Нижняя челюсть сужалась, заканчиваясь подбородком, который, однако, не был острым и закруглялся. Этот подбородок делал ее очень красивой, а будь он острым, лицо девушки оказалось бы безобразным. Как тонка грань между безобразием и красотой! Губы у нее были полными и очень красивыми, даже когда она начала откусывать куски жира от разделанной туши животного.
   Измаил не раз видел, как дикари едят сырое мясо, и это не вызывало у него отвращения. Когда она предложила кусок сырого мяса ему, Измаил принял его с улыбкой и благодарностью.
   Оба ели до тех пор, пока полностью не насытились. Девушка нашла камень и расколола череп животного, чтобы достать мозг. Она стала с удовольствием есть его и предложила Измаилу. Тот уже был сыт, поэтому покачал головой:
   – Нет, благодарю.
   Очевидно, покачивание означало для нее согласие, так как она начала кормить его. Измаил сразу понял свою ошибку и стал энергично кивать. Девушка была озадачена, но убрала пищу.
   Измаил увидел, что в этом мире нет проблем с уничтожением отбросов. Девушка поднесла то, что осталось от их трапезы, к ближайшему растению, положила все на землю и похлопала растение по стволу. Сразу же усики потянулись к остаткам пищи. Другие растения тоже протянули свои усики, будто получили сообщение от своего собрата.
   Девушка сорвала горсть стручков, напилась и напоила Измаила. Во время этой процедуры растения игнорировали их. Измаил предположил, что растения получили пищу и так благодарят того, кто угостил их. Тем не менее, жидкость парализовала их, и девушка минут пятнадцать пребывала в неподвижности. Если бы в это время появился хищник, то он мог бы спокойно сожрать их.
   Придя в себя, Измаил жестами показал девушке, чтобы она развязала его. Она нахмурилась, что придало ей еще больше прелести, и задумалась. Наконец поднялась, улыбнулась и перерезала ножом перевитые стебли, которыми он был связан. Измаил медленно поднялся, растирая руки, затем стал растирать ноги. Она стояла, держа нож в руке. Но затем видимо, решила, что он не будет угрожать ей, положила нож в ножны и отвернулась от него.
   Измаил взобрался по толстому стволу, наклоненному под углом 45 градусов, и посмотрел вокруг. Джунгли занимали все пространство, насколько он мог видеть. Весь лес, казалось, трясся от страха. Он сам уже устал от постоянной тряски, подкатывающейся к горлу тошноты. Но девушку это, кажется, совсем не беспокоило. Для нее это было нормальное состояние.
   Воздушных акул не было видно, далеко на западе виднелось красное облако, и Измаил предположил, что это опять одно из чудовищных воздушных существ, возле которого наверняка крутятся акулы.
   Большое красное солнце уже преодолело большую часть небосвода, но до заката было еще далеко. Жара усилилась, и Измаил снова ощутил жажду. Но он боялся пить, так как это означало полную беспомощность в течение четверти часа. Более того, возможно, этот наркотик обладает кумулятивным эффектом. Правда, пока он ничего не заметил: ни головной боли, ни общей слабости.
   Он посмотрел на девушку. Она влезла на один из огромных листьев, который как гамак висел между стволами. Видимо, она собиралась лечь спать. Интересно, что делать ему? Тоже ложиться спать в какой-нибудь из листьев, или стоять на страже? Однако девушка не подала ему никакого знака, значит, она совершенно не думает о возможных опасностях. Такая беспечность была непонятна Измаилу. В этом мире он уже встретился со многими опасностями, а сколько их еще есть? И он о них ничего не знает!
   Прежде чем решить для себя вопрос, ложиться ли ему спать или нет, он еще раз осмотрелся. Пугающее, по-настоящему чужое темно-голубое небо, громадное кроваво-красное солнце, чересчур соленое, безжизненное море, трясущаяся земля, растения-кровососы, воздушные хищники…
   Где же он оказался? «Рахиль» плавала в южных морях в 1842 году. Затем произошло нечто сверхъестественное. Море внезапно исчезло, и корабль упал.
   Море исчезло! Оно исчезло не благодаря магии, колдовству, а испарилось. Мгновенно испарилось. Само Время испарилось!
   Измаил был матросом на китобойном судне. Но это не означало, что он был просто матрос. В промежутках между своими плаваниями он был учителем в школе, а кроме того он постоянно и много читал. И он знал, что через миллионы лет солнце охладится, превратится из яркой горячей звезды в слабого красного гиганта, а затем и вовсе потухнет. Потеря энергии приведет к тому, что Солнце и Луна приблизятся к Земле – и впоследствии сильное взаимное притяжение разорвет эти небесные тела на куски.
   Другая теория, в корне противоположная первой, утверждала, что Земля и Луна в конце концов разойдутся на очень далекое расстояние. Основатель этой теории даже доказывал математически справедливость своих утверждений. Очевидно, он был недостаточно силен в математике, или же произошло нечто, что нарушило естественный ход событий. Вполне возможно, что люди смогли найти способы воздействовать на орбиты планет.
   Неужели он, Измаил, оказался в далеком будущем? Может быть, «Рахиль» провалилась в какую-нибудь дыру в прохудившейся ткани Времени?
   Измаил был убежден, что сейчас находится на дне давно пересохшего Тихого океана и в его южной части. Мертвое соленое море – вот все, что осталось от некогда безбрежного океана. А трясущаяся земля плохо подходила для животного мира. Большая часть животных покинула землю и заполнила воздушное пространство летающими существами самого разного вида.
   Хотя выводы, к которым он пришел, нисколько не облегчали его положение, все-таки ему стало легче. Человек без теории или догмы, как корабль без парусов и без руля. Но тот, у кого есть теория, верит, что может сам управлять своей жизнью, и даже направляя ее против ветра, он может выжить в самые жестокие бури.
   То, что он на Земле, а не какой-нибудь весьма далекой планете, откуда Землю даже не увидеть, вселило в него мужество. Правда, это была совсем не та Земля, и будь у него возможность, он с удовольствием вернулся бы назад во времени. Но он был здесь. У него никогда не было своего дома, но он находил себе дом в каюте китобоя и в хижине среди каннибалов Тайпи. Значит, он сможет найти дом и здесь.
   Он легко спрыгнул вниз и растянулся на листе невдалеке от девушки. Она приподнялась, взглянула на него, затем отвернулась, видимо собираясь уснуть. От воздушных акул их защищали листья, но как насчет гигантских комаров? Он потрогал вспухшее ухо. А может, здесь есть и еще кто-нибудь?
   Несмотря на такие мысли, он быстро уснул.
   Проснувшись, он выпил один из стручков, которые девушка сорвала накануне. Солнце было довольно высоко. Жара усилилась. Луна катилась над восточной частью горизонта, как гигантский шар. Судя по скорости ее перемещения, она может снова нагнать солнце, и они опустятся за горизонт вместе.
   Девушка махнула ему рукой, и он последовал за ней. Им пришлось долго бродить среди растений, пока она не нашла завтрак. Это было парализованное животное – потомок домашних кошек, подумал Измаил. Голова его осталась кошачьей, тело было змеиное, а ноги – длинные и тонкие. Длинная черно-белая шерсть покрывала тело.
   Девушка подождала, пока растение не вытащит усик из вены животного, а затем перерезала горло коту. Измаил не понимал, почему она ждала. Может, между людьми и растениями здесь заключен союз? Или же она боялась вызвать гнев растений?
   Измаил многое здесь не мог понять. Но он был рад, что с ним девушка, человек, живая душа. Она приспособлена к жизни в этом мире. И к тому же она, кажется, знает, куда идет. Он шел с ней, так как она не возражала, и по пути учился ее языку.
   Солнце приблизилось к горизонту, и на небе вспыхнули странные созвездия. Луна катилась по небосклону, как голова мертвого бога. Она была такая большая, что Измаил не мог отделаться от ощущения, что луна вот-вот упадет ему на голову. Он уже научился определять по движению луны, когда начнется сильный земной прилив. Однако привыкнуть к постоянным сотрясениям почвы так и не смог. Легкая тошнота стала его постоянным спутником.
   Ночь была долгой, очень долгой, сначала жаркой, затем температура стала вполне нормальной, а под утро Измаил сильно замерз. Он весь дрожал, так как на нем была лишь матросская куртка-безрукавка и полотняные брюки. Ботинки ночью, пока он спал, куда-то исчезли.
   На Намали, так звали девушку, одежды было еще меньше, но она, казалось, не страдала от холода. Впрочем, жители Патагонии тоже ходят голыми круглый год, и это их ничуть не беспокоит. Измаил предложил девушке спать вместе, чтобы согревать друг друга, но она отказалась, как отказалась и позже, когда он попытался поцеловать ее.
   Понемногу он стал понимать ее язык до такой степени, что смог выяснить, откуда она и почему находится здесь. Кроме того, он понял, почему Намали не разрешает притронуться к ней.
   Намали была дочерью Сеннерва, правителя Заларампатры. Сеннерва был джарамуа, что значит король или, точнее, Большой Адмирал. Кроме того, он был главным жрецом великого бога Зоомашматры.
   Город Заларампатра основал полубог Заларампатра. Этот город был от них в северном направлении. Там Намали жила в большом хрустальном дворце, изготовленном с помощью каменных орудий и обработки кислотой, которую выделяли какие-то животные. Намали была одной из 24 дочерей Сеннерва, у которого было девять жен. Измаил узнал, что Намали была весталка-девственница, основной обязанностью которой было сопровождать корабли в путешествиях, чтобы приносить им счастье.
   Измаил не стал комментировать провал ее миссии.
   Однако она, казалось, совершенно не была этим опечалена. Возможно это было только потому, что мысли ее сейчас были заняты гораздо большей трагедией, по сравнению с которой гибель ее корабля – пустяк.
   За несколько дней до того, как «Рахиль» упала с небес в этот мир, корабль Намали встретился с другим кораблем-китобоем из их города.
   Встретившийся корабль сблизился с кораблем Намали, и капитан перебрался на борт. Было ясно, что у него какие-то жуткие новости, так как лицо его было бледным, глаза красные от рыданий. Он посыпал волосы пеплом в знак величайшего горя и исполосовал грудь ножом.
   Намали сначала думала, что умерли ее родители или ее брат, единственный наследник семьи. Однако все оказалось страшнее. За день до того в течение нескольких часов город Заларампатра был уничтожен, а все его жители убиты. И это сделало Пурпурное Чудовище. Только нескольким людям удалось избежать смерти, улетев на кораблях. И один из них принес эти новости капитану китобоя.
   Слезы текли по лицу девушки, и она спрятала голову, пока наконец не успокоилась немного и смогла продолжать.
   – Что это за Пурпурное Чудовище? – спросил Измаил.
   – К счастью, их существует очень немного, – ответила девушка. – Полубог, основатель нашего города, Заларампатра убил огромное чудовище, владеющее горами, где стоит наш город… стоял. Оно было огромно, гораздо больше тех безвредных существ, сквозь которые пролетел ваш корабль. Пурпурное Чудовище выпускает тысячи длинных щупалец, которые убивают людей. И кроме того, оно сбрасывает яйца, которые взрываются со страшным грохотом и уничтожают все вокруг.
   Измаил при этих словах удивленно поднял брови.
   – Мне очень жаль, что ты потеряла весь свой народ и всю свою семью за столь короткое время и таким ужасным способом. Скажи, мы идем на север, потому что ты надеешься найти кого-то оставшихся в живых и начать восстанавливать город?
   – В первую очередь, я хочу увидеть своими глазами, что случилось. Может, все не так плохо, как описал капитан. Кто-то ведь спасся, раз весть о трагедии дошла до нас. Значит, можно предполагать, что не все убиты, и город не уничтожен полностью.
   Во всяком случае, в город вернутся и другие китобои. На каждом из кораблей будут мужчины и по одной моей сестре. Мы будем молиться нашему богу, пообещаем ему, что будем во всем повиноваться ему, чтобы он не допустил подобных ужасов в будущем. А затем выберем нового Большого Адмирала, и мы, девственницы Зоомашматры, возьмем себе мужей и родим детей для будущего.
   – Значит, твой корабль возвращался в Заларампатру, когда мой деревянной звездой рухнул с небес и уничтожил его, – задумчиво сказал Измаил. – Это просто чудо, что ты перенесла удар и сохранила рассудок.
   Он долго думал о ее горе, испытывая к ней глубочайшее сочувствие. Возможно, она осталась последней из рода, а может, последней из всего народа.
   – Это Кахамауду, – сказал он, используя название Пурпурного Чудовища на их языке, – наверное, действительно огромно, раз достает своими щупальцами людей в каждом доме, каждой комнате. Ведь ты сказала, что ваш город вырублен прямо в горе. Однако наверняка кто-нибудь спасся, избежал смерти.
   – Может быть, – ответила она. – Но есть еще кое-что, что я не могу тебе сказать о Кахамауду, так как ты не из этого мира, если ты сказал мне правду.
   – Все это правда, – сказал Измаил, улыбнувшись. Он понимал ее сомнения. Если бы к нему в том мире явилась девушка и сказала, что она из прошлого, он бы ни за что ей не поверил.
   – Кахамауду, как говорят жрецы, всегда появляется в сопровождении мелких хищников. Их очень много, и они путешествуют на спине Кахамауду. Когда Кахамауду убивает кого-то, мелкие хищники пользуются его добычей, хотя и не рискуют брать слишком много. Само чудовище не утруждает себя охотой за отдельными людьми, если конечно оно не слишком голодно или они не беспокоят его. Так что, как понимаешь, мелкие хищники могут обшарить весь город и убить всех, кто остался жив после нападения Кахамауду.
   Она лежала на соседнем листе, и над ними был густой полог из переплетенных ветвей. С тех пор как солнце опустилось за горизонт, Намали постоянно следила, чтобы над ними не было чистого неба. Она тщательно выбирала место для ночлега. Измаил спросил ее об этом, но она не объяснила, сказав лишь, что причины есть. Это не успокоило его, даже напротив, ему было не по себе, когда он ложился спать.
   Был второй их сон в эту ночь. Измаил проснулся, ощутив тупую боль в шее. Он сразу понял, что растение вонзило свой усик в его вену. Намали говорила, что растения ночью спят, но иногда некоторые просыпаются и ищут жертву, точно так же, как человек, проснувшийся от жажды в полусне, идет на кухню выпить чашку воды. Намали советовала ему, если такое случится, подчиниться растению. Это будет лучше, чем вырвать усик из раны и полностью разбудить растение.
   Он очень хотел знать, что случится, если растению отказать в пище, но Намали ответила, что лучше не нарушать союза с растениями. Но она весьма смутно представляла, что случится, если не позволить растению пить кровь. Разумеется, каждый может отказать растению, но лучше подчиниться – так ее учили с детства.
   Измаил вспомнил про то, что им предстоит преодолеть бесконечные мили, пока они доберутся до города, и решил подчиниться. Он лежал с закрытыми глазами и представлял себе, как его кровь по капиллярам растения проникает в его ствол, и затем…
   Он насторожился, услышав свистящий звук где-то наверху. Что-то спустилось на растения, и те зашатались. Эти звуки не были результатом сотрясения почвы. Несомненно, что-то большое село сверху на растения.
   Он медленно повернулся на бок и качнул лист Намали. Растение выпрямилось и извлекло усик из шеи Измаила.
   Намали проснулась и села, но ничего не сказала. Лунный свет, пробивавшийся сквозь просветы ветвей, выхватывал из тьмы ее силуэт. Она перегнулась через край листа и прошептала: – Что это?
   – Не знаю, – сказал он. – Что-то большое.
   Он показал наверх.
   Шуршание усилилось, и Измаил, напрягая глаза, увидел что-то змееподобное, появившееся в лунном свете в сорока футах от них.
   Намали тоже увидела это. Она ахнула и прошептала:
   – Шивараду!
   Щупальце, темно-серое, около дюйма толщиной, слепо ощупывало все вокруг. Оно подбиралось все ближе. Видимо, его привлекало тепло тел. Шивараду был слеп, как многие хищники, приходящие из ночи, но ощущал тепло и имел прекрасный слух, позволяющий ему находить свои жертвы и заменяющий ему глаза.
   Измаил подкатился к краю листа и спрыгнул вниз. То же самое сделала и Намали. К сожалению, они не смогли сделать этого без шума. Через секунду Измаил услышал шипение воздуха под давлением, и что-то пронзило лист возле его плеча.
   Намали издала сдавленный звук. Они оба опустились на землю и подползли под поваленный ствол растения. Они укрылись вовремя, так как еще три снаряда вонзились в землю.
   Измаил высунулся из-за ствола и нашел острое стрелоподобное орудие. Это была острая, как игла, кость в два дюйма длиной и толщиной в одну шестнадцатую дюйма. На заднем конце этой иглы были четыре канавки, видимо играющие роль оперения. Измаил не притрагивался к острому концу, так как Намали предупредила его, что он покрыт ядом.
   Намали рассказывала ему, что Шивараду имеет тридцать щупальцев, и все они полые. Костяные иглы вырастают прямо в теле чудовища. Когда они полностью созревают, то находятся в подобии сумки на боку его тела. Шивараду достает иглы из сумки одним щупальцем и вкладывает их в полости остальных щупальцев. Когда Шивараду находится вблизи жертвы, он сжатым воздухом выстреливает эти иглы. Сжатый воздух находится в пузыре в верхней части тела. Дальность выстрела как правило не превышает 60 футов. Шивараду, как и другие летающие существа, имеет пузыри с легким газом.
   Измаил отыскал еще несколько снарядов и услышал шипение, а затем шелест листьев, пробиваемых отравленными иглами. Одна из игл воткнулась в ствол почти рядом с его рукой.
   Он поспешно растянулся рядом с Намали, осторожно держа в руке собранные иглы.
   – Он будет преследовать нас, пока не убьет, – прошептала Намали. – И мы ничего не можем сделать.
   – Ты говорила, что его можно убить его же ядом.
   – Так говорят жрецы.
   Позади них раздался треск, и они быстро поползли вперед.
   – О, Зоомашматра! – прошептала она. – Он сокрушает растения, чтобы добраться до нас…
   – Это произойдет нескоро, – сказал он. – К тому же он может наколоться на шипы, которых много наверху.
   Перед ними выскочило животное. Оба остановились, вскрикнув от ужаса. Но это было всего лишь квинчагас, двухносый обезьяномедведь, как называл его Измаил. Животное пробежало в гущу растений и вдруг упало.
   Измаил не видел, что произошло, но предположил, что смертоносная игла поразила его.
   В джунглях стоял треск и гул. Это чудовище прокладывало себе путь в погоне за ними.
   – Зоомашматра, помоги нам! – в ужасе шептала Намали. – Зоомашматра, помоги нам!
   В джунглях перед ними кишела жизнь. Откуда-то выскочило целое стадо обезьяномедведей и бросилось врассыпную. Какие-то неизвестные зверьки разбегались в панике.
   Измаил и Намали снова бросились бежать. Они спотыкались и падали, помогая подняться друг другу. Измаил потерял иглы, но не стал терять времени на поиски. Зато он взял костяной нож у Намали.
   Внезапно девушка остановилась. Мелкие животные носились, охваченные страхом, но шум, производимый чудовищем, затих.
   – В чем дело? – спросил Измаил.
   – Оно взлетело, – сказала она. – Слушай.
   Измаил затаил дыхание и широко раскрыл рот, прислушиваясь. Но на фоне бедлама, производимого мелкими животными, он ничего не мог услышать.
   – У Шивараду нет крыльев-парусов, – сказала Намали. – Он передвигается над джунглями, цепляясь щупальцами за стволы.
   – Ему надоело проламываться сквозь джунгли, – продолжала она. – Теперь он быстро догоняет нас. Нам не уйти от него.
   Измаил не спрашивал девушку, как Шивараду съедает свои жертвы, но теперь задал этот вопрос.
   – Зачем тебе это? – спросила она. – Какая разница, если ты будешь мертв?
   – Скажи мне.
   Она повертела головой из стороны в сторону, как бы пытаясь определить, где находится чудовище. Должно быть, оно остановилось и прислушивалось, так как они не услышали ни звука.