Фёдоров Виктор. Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации

   - Что тут у вас произошло? - обратиля он к Стадлеру. __ Мне рассказали, но я ни черта не понял. Что это за русский разведчик на борту?
   Стадлер смотрел на него мутными глазами и молчал.
   - Я, кажется , к вам обращаюсь! - рассердился командир. - Я спрашиваю вас, где русский разведчик?
   - Вот он! - неожиданно для себя проговорил Стадлер, указывая на поверженного мужчину в коричневом пиджаке.
   - Этот дохляк? - не поверил командир. - А кто тогда написал эту дурацкую записку?
   - Я написал. - Стадлер решил врать до конца. В голове у него уже зарождался блестящий план. - Мы можем поговорить без свидетелей?
   - Да, конечно, - ответил командир. - Пройдемте в грузовой отсек.
   - Но прежде прикажите обыскать и связатиь этого парня.
   По пути Стадлер обдумал все детали предсоящего разговора, уже полностью овладев собой. Он сразу же решил взять инициативу на себя.
   - Представтесь, пожалуйста, - попросил он.
   Командир, смущенный официальным тоном, пробормотал:
   - Мартин Квикли, пилот первого класса.
   - Видите ли, мистер Уикли... - начал советолог.
   - Квикли, - поправил командир.
   - Да-да, мистер Квикли, я представляю ФБР, моя фамилия Козберг.
   - Я вас слушаю, мистер Козберг.
   - Тот тип, которого я огрел бутылкой по башке, - стал рассказывать Стадлер, - матерый агент КГБ.
   - Что вы говорите! - всплеснул руками командир.
   - Долгое время мы вели за ним наблюдение, но никак не могли взять за задницу.
   - Как это? - удивился Квикли.
   - У нас не было на него доказательств.
   - Доказательств чего?
   - Его прямой вины. - Стаддлер не знал, что есть такие тупые командиры экипажей.
   - Так-так , - Квикли принялся накручивать ус на дуло пистолета. Продолжайте, чертовски интересно. Это напоминает мне сериал про Джеймса Бонда.
   - Да спрячте ради Бога ваш дурацкий револьвер! - разозлился Стадлер. - Он меня раздражает.
   Квикли сунул пистолет в кобуру:
   - Ну и что же дальше?
   - А дальше мы решили...
   - Кто это - вы?
   - Федеральное бюро расследований! Мы решили обезвредить его прямо в самолете по пути в Москву, поскольку он вез особо секретные данные касательно программы СОИ.
   - Что это за СОИ за такие?
   - Вы что, не читаете газет?
   - Ну почему же, комиксы, например, я очень люблю.
   - Понятно...
   Появился стюард.
   - Вот все, что нашли. - он выложил перед Стадлером вещи: паспорт, бумажник, зажигалка, четыре носовых платка.
   - А где же секретные данные? - удивился Квикли.
   - Они у него здесь, - советолог поостучал себя по лбу. - У классного разведчика все сведения в голове.
   - А может они у него в платках? - предположил командир. - Зачем ему столько носовых платков?
   - Это проверят эксперты. - Стадлер взял в руки паспорт. - "Карл-Хайнц Холтофф, немец , страховоой агент".
   - А вы говорили, что он русский разведчик, - разочарованно протянул Квикли.
   Его настоящая фамилия - Хохлов, - на ходу придумал Стадлер. - Документы фальшивые, это видно невооруженным глазом.
   - Невооруженным чем?
   Советолог не ответил. Он еще раз глянул на паспорт и сказал:
   - Да, это он. Сомнений быть не может.
   - А что, раньше, когда били его бутылкоой по голове, вы сомневались? - поинтересовался стюард.
   Стадлер бросил на него такой взгляд, что тот счел за лучшее удалиться.
   - А эта записка, - снова спросил Квикли, - кому вы ее писали?
   - Вам. - ответил советоолог. - Кстати, дайте ее сюда. Я писал вам, но потом решил обойтись собственными силами.
   Квикли уважительно пощупал бицепс на руке у Стадлера.
   - Пойду свяжусь с землей. - заявил он.
   - Постойте, - остановил его Стадлер. - Я еще не все сказал.
   - Что, еще один шпион на борту? - испугался командир.
   - Нет, речь сейчас пойдет о другом.
   - О чем же?
   - Понимаете ли, мистер Квикли, - проговорил Стадлер, обдумывая, как объяснить этому усатому кретину ситуацию. - Мы ведь с вами летим в Москву.
   - Из Вашингтона. - добавил Квикли.
   - Мы летим в Москву, то есть в столицу того государства, которое заслало к нам этого Хохлова. Вы понимаете всю щекотливость положения?
   - Нет, - признался Квикли. - Сразу по прибытию мы сдадим его властям...
   - Да каким властям! - воскликнул Стадлер. - Власти там советские! Они только рады будут, когда мы сдадим им Хохлова со всей интересующей их информацией.
   - С какой информацией?
   - По программе СОИ.
   - Ах, да, вы мне еще не рассказали, что это за программа.
   - Сожалею, но у меня для этого нет времени. Прочитаете как-нибудь сами в газете.
   - В какой газете?
   - В любой. - Стадлер устало вздохнул. - Мы с вами остановились на том, что Хохлова ни в коем случае нельзя сдавать советским властям.
   - Что же делать? - закручинился Квикли.
   - А вот что, - советолог облизал пересохшие губы. - Мы с вами устроим маленькую инсценировку.
   - Да, как на Бродвее! - оживился Квикли, - Я с детства мечтал быть артистом. Какова же будет моя роль?
   - О, самая простая...
   - Нет, я хочу большую роль, с монологами и душевными драмами. Мне бы подошло амплуа героя-любовника... Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
   - Прекратите! - повысил голос Стадлер. - Мы говорим о серьезных вещах.
   - Простите, - потупился Квикли. - Что я буду должен делать?
   - Сущие пустяки. Вы должны будете сообщить на землю о том, что предпринята вооруженная попытка угона самолете.
   Командир в панике схватился за кобуру.
   - Успокойтесь, - потребовал советолог. - Это же всего лишь инсценировка.
   - Ах, да. А кто же будет играть роль террориста?
   - Это мы предоставим товарищу Хохлову.
   - Но ведь он уже играет роль агента КГБ. Пускай террористом будет один из стюардов.
   - О, Господи! - Стадлер отер лоб одним из платков Холтофа. - Слушайте меня внимательно и извольте не открывать рта, пока я не кончу!
   - Вы собираетесь кончать?
   Стадлер ощутил сильнейшее желание врезать Квикли по морде, но сдержался.
   - Вы можете помолчать пять минут?
   - О, да, конечно!
   - Хорошо, - советолог выпустил пар. - Значит так: вы связываетесь с землей, сообщаете, что была предпринята попытка вооруженного угона самолета, ну, скажем, в Анголу.
   - Нет, лучше - в Мозамбик. Там такая природа...
   - Молчать!!! - заорал Стадлер. Квикли прикусил губу.
   - Далее: вы говорите, что обезвредили террориста собственными силами. Я же от имени этого Холтофа пишу записку с требованием немедленно изменить курс и передаю ее вам, она будет служить вещественным доказательством.
   - Можно вопрос? - попросил Квикли.
   - Валяйте.
   - Как же я сообщу, что была попытка вооруженного угона самолета, если у этого Холтофа не нашли никакого оружия?
   - У него найдут вот этот пистолет. - Стадлер показал на кобуру Квикли.
   - Но этоже мое оружие! - чуть не заплакал командир.
   - Ваше, ваше, - успокоил его Стадлер. - Вы просто скажете, что его у вас украли.
   - Меня за это не накажут?
   - Нет, я позабочусь о вас.
   - Ну, ладно, - согласился Квикли. - И все же я не очень понимаю, зачем все это...
   - Я сейчас поясню. В Москве Холтофа оставлять нельзя, так?
   - Наверное, - пожал плечами командир.
   - А если мы объявим, что он воздушный пират...
   - Кто?!
   - Террорист. То тогда по закону, раз он совершил преступление в американском самолете, то есть на территории США, его отправят обратно в Америку для того, чтобы судить. За этим я поручаю проследить вам.
   - Как? Вы разве не полетите с нами обратно?
   - Нет, к сожалению, мне еще придется уладить кое-какие дела в Москве. Но буду рад еще раз встретиться с вами.
   - Правда? - глаза Квикли загорелись. - Можете записать мой домашний телефон. Я живу в самом центре Вашингтона...
   - Я думаю, не стоит, - поморщился Стадлер. - Если что, я найду вас в талефонной книге.
   В дверь просунулась голова стюарда:
   - Он начинает приходить в себя...
   - Кто? - спросил Квикли.
   - Хрен в пальто! - пробормотал Стадлер и поспешил в салон.
   - Да! - на пороге он обернулся. - И скажите экипажу, чтобы держали язык за зубами.
   - Да они скорее умрут... - начал божиться командир, но Стадлер дальше слушать не стал.
   Два стюарда стояли у кресла связанного Холтофа, готовые броситься на него в любую секунду. Сам связанный, дергая головой, смотрел вперед безумными глазами и мычал. Стадлер склонился над ним:
   - Не желаете еще коньячку, Холтоф?
   Тот перевел взгляд на Стадлера, лицо его исказилось от ужаса, и он снова потерял сознание.
   А советолог несколько раз задумчиво прошелся из конца в конец салона, пытаясь угадать, в ком именно из пассажиров Холтоф углядел русского разведчика, но так ничего и не решив, вернулся на свое место. Переживания сегодняшнего дня дали о себе знать - Стадлер быстро забылся глубоким сном.
   А в грузовом отсеке самолета, в контейнере с гуманитарной помощью, тяхело дыша, лежал бледный, мокрый от пота Евлампий. Бедняга очень плохо переносил самолет.
   ГЛАВА 6
   Москва. Лубянка. Комитет государственной безопастности. Кабинет поолковника Семинарда. 25 октября. 17-30 по московскому времени.
   В кабинете, кроме его хозяина, резидент Евлампий (он же полковник КГБ Бабель) и машинистка - стареющая блондинка с очками на крупном носу.
   - Адольф Петроович, - доброжелательно улыбаясь, проговорил Семинард. - Я вам в пятый раз объясняю, что никакого Хохлова у нас в аппарате нет. Ровно как и никакого Карла-Хайнца Холтофа. Посудите сами: какой нам резон забрасывать человека в Америку под немецкой фамилией?
   Полковник Бабель опустил голову.
   - Но я же собственными ушами слышал. - сказал он.
   - Дорогой Адольф Петрович, - еще шире улыбнулся Семинард. - В том состоянии, что мы извлекли вас в аэропорту из контейнера, вам могло послышаться все, что угодно.
   - Ну а этот Козберг? - с надеждой в голосе спросил Баель. - Что вы про него узнали?
   - Ничего, - развел руками Семинард. - Ровным счетом ничего. Мы проверяли на таможенном контроле: ни Козберги, ни Озберги, ни даже Озборны досмотр там не проходили.
   - Но ведь Мартин Квикли действительно командир экипажа того самолета? - задал вопрос Бабель.
   - Да, это так. - согласился Семинард.
   - Вот видите! - обрадовался Бабель. - Как я мог об этом узнать, не слыша их разговора в грузовом отсеке?
   - Не знаю. - признался Семинард.
   - Послушайте, - сказала вдруг машинистка. - Я в прошлом году летала к сестре в Тамбов, так на самолете бортпроводница представила нам весь экипаж.
   - Зачем? - не понял Семинард.
   - Понятия не имею. - пожала плечами женщина. - Может, для того, чтобы знать, на кого в суд подавать, ежели чего случиться.
   - Вы слышали? - обратился к Бабелю Семинард. - Все очень просто объясняется: фамилию командира вы и в самом деле услышали, а все остальное вам... ну, скажем так, приснилось.
   Бабель закрыл руками лицо.
   - Ну, будет, будет, Адольф Петрович. - стал успокаивать его Семинардд. - Давайте забудем об этом, поговорим лучше о деле Свиньи, информацией о котором вы распологаете.
   Машинистка вставила в машинку новый листок. Бабель продолжал сидеть , закрыв лицо, и не двигаясь.
   - Адольф Петроович! - позвал Семинард. - Ау! Вы не уснули?
   Тот с усилием оторвал от лица руки и полными отчаяния глазами посмоотрел на склонившегося над ним полковника.
   - Я не помню. - сказал он.
   - То есть как? - открыл рот Семинард.
   - Что-то с памятью моей стало. - пожаловался Бабель. - Тут помню, он указал на левую часть черепа, - а тут - нет. Пока резиновой дубинкой по голове не получил, - все знал. А теперь, хоть убейте, - какая-то черная дыра...
   - Ну хорошо, - Семинард сел, закурил "Стрелу". Машинистка закашлялась.
   - То есть хорошего-то как раз мало. Мы заплатили деньги за вас, за ваше освобождение... Так что извольте уж вспомнить. Давайте начнем по порядку. Вас забрали в полицию, так? За что?
   - За тех двух негроа.
   - А эти негры , что вы с ними не поделили?
   - Они хотели воспользоваться моей задницей...
   - Фу-у-у! - скривился Семинард. Машинистка покраснела.
   - Это писать? - спросила она.
   - Да нет, конечно! Адольф Петрович, что вы такое городите?
   - Они хотели моей задницы, - упрямо повторил Бабель. - А потом выпустили бы мне кишки. Что я мог сделать?
   - Обратиться в полицию, - посоветовал Семинард.
   - Не было там полиции, а у меня не было времени - я секретный разговор подслушивал.
   - Что за пазговор? - насторожился Семинард. - Вы ничего не сказали о нем.
   - Разговор из громкоговорителя на улице.
   - Ничего себе - секретный! - Семинард раздавил окурок в пепельнице. А вы уверены, Адольф Петрович, что не подслушали радиопостановку?
   - Да нет же! Речь там шла о Фрайере!
   - Да мало ли в Америке фраеров? По мне, так все они там фраера!
   Бабель тоскливо посмотрел в окно.
   - Ну почему, почему вы мне не верите?
   - Отчего же не верю? - возразил Семинард. - Верю охотно. Просто вы не сказали еще ничего определенного7 Давайте успокоимся и попробуем что-нибудь вспомнить.
   Евлампий попробовал. На лбу у него вздулись вены, взор затуманился. Мысленно он вновь переместился в Америку.
   - Христос воскрес! - родил он минут через пять.
   - Как? - не понял Семинард.
   Машинистка застучала по клавишам.
   - Христос воскрес, - повторил Бабель. - А вы должны ответить мне : "Воистину воскрес".
   - Что за Христос?
   - Надо полагать - Иисус.
   - Это Бог, что-ли? - сморщился Семинард. - Ну мы же с вами атеисты, Адольф Петрович, с чего это вам такое пришло в голову?
   Бабель пожал плечами.
   - Не знаю, вспомнилось почему-то...
   Ну, Бог с ним, с Христом, - вздохнул Семинард. - Может, вы фамилии какие-нибудь запомнили?
   - Какие фамилии?
   - Ну, любые. Марк Твен там, Том Сойер. Джек-потрошитеь. - Семинард перечислил все известные ему английские имена.
   Бабель стал вспоминать, закрыв глаза. Семинард с сочувствием смотрел на него и думал о том, что только зря тратит время - свое и машинистки.
   - "Розенблюм и Розенблат ЛТД", - сказал Бабель наконец.
   - Что это? - уронил челюсть Семинард.
   - Пушная корпорация, - ответил Бабель. - Рекомендую.
   - Да-а-а, - протянул Семинард. - Адольф Петрович, голубчик, ну на что мне эта корпорация?
   - Купите шубу жене, - предложил Бабель. - Или любовнице.
   Семинард и машинистка тревожно переглянулись.
   - Ну, вот что, - сказал полковник. - Вы устали, Адольф Петрович, вам нужно хорошо отдохнуть. Поезжайте-ка домой, ложитесь спать, и гланое ни о чем не думайте. А завтра оформим вам путевочку в санаторий на море, там сейчас бархатный сезон. Вернетесь, как огурчик, тогда и побеседуем. Всего доброго!
   Он встал, давая понять, что разговор окончен. Бабель тоже поднялся и, свесив голову на грудь, поплелся к выходу.
   - Гляди веселей! - ободрил его Семинард. - Мы еще с вами повоюем!
   У двери Бабель остановился:
   - Мне нужно поговорить с генералом.
   - Зачем? - удивился Семинард.
   - Я хочу ему все рассказать.
   - Вот дался вам этот разговор! - начал злиться Семинард. - Генерал отдыхает в отпуску, чего желает и вам. Поезжайте домой, бывайте больше не свежем воздухе, ешьте фрукты, и главное - не загружайте ничем голову.
   - А где я живу ? - угрюмо спросил Бабель.
   - Мы вам чудесную комнатку подыскали в малонаселенной квартире, совмещенный санузел, все удобства. Самый центр Москвы - Арбат. Ключи получите у дежурного.
   Бабель вышел.
   - Спятил старик, - сказал Семинард машинистке. - Какникак восемьдесят лет.
   Та вопросительно посмотрела на него.
   - А с этим что делать, Георгий Андреевич? - она указала на протокол.
   - В корзину , ясное дело! - ответил полковник. - Над нами же все Управление смеяться будет.
   Всю дорогу с Лубянки до дому полковника Бабеля душили слезы отчаяния. Ему не верят! Впервые за долгие годы безупречной работы ему не верят. Считают, что он сумасшедший. Попав в свою квартиру Бабель, не разуваясь, лег на диван и тихо умер.
   ГЛАВА 7
   Москва. Гостиница "Европейская". Третий этаж, номер 315 "люкс" с бассейном и пальмой. 26 октября. 11-40 утра. В номере за чашечкой кофе Сэм Стадлер.
   Прилетев в Москву, Стадлер первым делом снял в сберкассе со своего счета 10.000 долларов, заказал лучший номер в самой дорогой гостинице, посетил бар, после чего проспал почти сутки. Затем поплавал в бассейне, полежал под пальмой, телефонный звонок застал его за ленчем.
   Стадлер снял трубку.
   - Христос воскрес, - сообщил приятный мужской голос.
   - Воистину воскрес, - ответил Стадлерр, прикрыв трубку рукой.
   На том конце провода радостно засмеялись.
   - С приездом, Филипп, так, кажется, теперь тебя завут? Это Хэрис!
   - Привет, Джим! - обрадовася Стадлер. - Давно не слышал твоего голоса. Как дела?
   - Неплохо, - сказал Хэрис. - Ты-то как устроился?
   - О, у меня прекрасный номер, не хуже, чем в "Хилтоне", не думал, что у русских такие есть.
   - За деньги, мой друг, все возможно.
   - Это точно! - ухмыльнулся Стадлер.
   Вошла горничная в белоснежном фартуке.
   - Что-нибудь желаете, мистер Розенблюм?
   - Да, конечно, - Стадлер с ходу ущипнул ее за задницу.
   Горничная, визгливо закричав, убежала.
   - Что ты там вопишь? - поинтересовался Хэрис.
   - Да так, бросил пробный шар, - туманно пояснил советолог.
   - Ладно, - голос консула стал серъезным. - В 12-30 спускайся вниз, я подъеду.
   - О кэй! - Стадлер повесил трубку.
   В 13-25 он вышел из дверей гостиницы.
   Ровно в 13-30 из-зи угла бесшумно выплыл отливающий серебром "Мерседес 300Е".
   "Мерс" затормозил перед Стадлеров, плавно опустилось стекло.
   - Мистер Филипп Розенблюм, я не ошибся? - услышал он незнакомый голос.
   - Нет, - ответил Стадлер.
   - Что - "нет"? - высунулось симпатичное загорелое лицо в солнцезащитных очках. - Нет, не Розенблюм? Или - нет, не ошибся?
   - Нет, не ошиблись, - немного поколебавшись, подтвердил Стадлер. - Вы от Хэриса?
   - Не угадали, - загорелое лицо улыбнулось. - Я сам по себе, моя фамилия Стерлингов.
   - Я вас не знаю, - Стадлер пошел прочь.
   "Мерседес" медленно поплыл за ним.
   - Мистер Разенблюм, - продолжал улыбаться Стерлингов, - Вы же свою Марту сперва не знали, а теперь у вас от нее двое детей...
   Стадлер испугался. Мартой звали его жену, но об этом почти никто не знал. После свадьбы Стадлер настоял, чтобы она взяла себе имя Сара.
   - Мистер Розенблюм, - Стерлингов приподнял очки на лоб. - Уделите минут пятнадцать простому советскому труженнику.
   Вдруг послышался лязг и скрежет, как будто по булыжной мостовой шел гусенечный трактор. Стадлер обернулся и увидел старенький горбатый "Фольксваген". Сидевший за рулем Джим Хэрис приветливо махал ему рукой.
   - Прошу извинить, - бросил советолог Стерлингову, - но у меня важная деловая встреча.
   - Не смею вам мешать, - расплылся тот в улыбке. - Дела прежде всего. До скорого свидания, мистер Розенблюм.
   Стерлингов надавил на газ. Машина рванула с места. Некоторое время Стадлер смотрел ей вслед, на душе у него было неспокойно.
   Притарахтел Хэрис на своем "жучке".
   - Ты, я вижу, уже успел завести себе товарища, - прокричал он, заглушая треск мотора.
   Стадлер с трудом втиснулся в машину и процедил сквозь зубы:
   - Калифорнийский койот ему товарищ! Знать его не знаю.
   - А он?
   - А он меня - да. - Стадлер помрачнел. - Более того, он знает девичье имя моей жены.
   - Интересно, интересно, - консул включил передачу. - А что он из себя представляет?
   - Понятия не имею. Какая-то странная фамилия... забыл. Что-то связано с деньгами.
   - Рублев? - предположил Хэрис.
   Стадлер покачал головой.
   - Маркин? Фунтиков?
   - Стерлингов! - вспомнил советолог.
   - Первый раз слышу, - признался консул. - Он что-нибудь еще о себе сказал?
   - Нет. Черт его знает, кто он такой. На лбу не написано. На вид - лет тридцать, улыбается все время, как идиот... Но машина у него классная.
   Хэрис сделал вид, что не расслышал. Он достал из бардачка литровую охотничью фляжку и предложил:
   - А не желаешь ли коньячку, старина?
   - О нет, благодарю, - поморщился Стадлер. У него еще после вчерашнего не прошла голова.
   - А вот я не откажусь. - Хэрис сделал солидный глоток. Люблю коньячок!
   Они выехали на набережную Москвы-реки. "Фольксваген" трясло, как на испытательном стенде.
   - Что у тебя за драндулет? - пинтересовался Стадлер. - Неужели новый не купить?
   - Платят мало, - пожаловался Хэрис и хлебнул еще.
   "Ясно, на что у тебя денежки уходят, - подумал Стадлер. - Алкоголизм - профессиональная болезнь всей резидентуры в Союзе."
   - Кури! - Хэрис протянул советологу "Беломор".
   Тот взял ради интереса папиросу, повертел ее в руках.
   - С какого конца прикуривать? - спросил он.
   - С любого, - ответил Хэрис.
   Стадлер попробовал прикурить со стороны мундштука.
   - Да я пошутил, чудак! - засмеялся консул. - Вот смотри.
   Он смял беломорину гармошкой и сунул в рот:
   - Тут в России всему научишься...
   Советолог последовал его примеру. Хэрис чиркнул спичкой о лобовое стекло:
   - Прикуривай!
   Стадлер затянулся и позеленел. Горло тотчас забило табаком.
   - Как ты это куришь?! - отплевываясь простонал он. - Я будто ежа проглотил!
   - А мне нравиться, - пожал плечами Хэрис. - Хорошо пробирает, особенно с похмелья.
   И он приложился к Фляжке.
   Стадлер отвернулся к окну. Монотонный пейзаж набережной наводил на него тоску. "Фольксваген" затормозил у бордюра, Хэрис заглушил мотор. За рекой виднелись контуры башен Кремля.
   - Вот и приехали, - весело сказал консул. - Это, Сэм, о экскьюз ми ,Филипп, твое, так сказать, рабочее место.
   Стадлер кивнул.
   - Красная площадь - сердце Москвы, - процитировал Хэрис путеводитель и хлебнул из фляжки.
   - Не много ли пьешь? - поинтересовался советолог.
   - Не, нормально, - Хэрис хлебнул еще.
   Они помолчали. Хэрис закурил "Беломор", Стадлер - "Мальборо" с ментолом. Какая-то птичка уселась на капот и нагадила там. Консул надавил на клаксон. Птичка улетела.
   - Хорошо сидим! - прокоментировал Хэрис и сделал еще полглотка.
   -Слушай, Джим, - сказал вдруг Стадлер. - Мне нужен пистолет.
   Консул повернул к нему красное от коньяка лицо:
   - Зачем?
   - Не нравится мне этот Фунтов-Стерлингов. С пистолетом будет как-то спокойнее. Сможешь достать?
   Хэрис наморщил лоб.
   - С этим здесь тяжело, - проговорил он. Очень тяжело. Практически невозможно.
   "Цену набивает", - решил советолог.
   - Что же ты из Штатов не прихватил? - задал вопрос Хэрис.
   - Ну вос еще! - передернул плечами Стадлер. - Я сюда не на экскурсию приехал. Если бы мнея на таможне застукали, - всему делу труба! А потом... - он помедлил, - Влип я тут в одну скверную историю...
   - Я знаю, - отозвался Хэрис.
   - Да? - Стадлер изумленно уставился на него. - Откуда?
   - На самолете был наш человек, - охотно пояснил Хэрис, - Один из стюардов, он страховал тебя на всякий непредвиденный случай. И, как оказалось, не зря.
   - Да уж, не зря, - усмехннулся советолог. - Все пришлось расхлеббывать самому.
   - Ну, не скажи, - Хэрис хлебнул из фляжки. - Ни одного слова не попало в печать. Наш стюард позаботился об этом.
   - Тоже хлеб, - согласился Стадлер. - А этот Холтоф, он кто?
   - Тот, которого ты уделал? Он немец, документы настоящие. В прошлом служил в Гитлеюгенде, попал в плен. Очевидно, в одном из русских лагерей и познакомился с тем самым кэгэбэшником, которого потом узнал в самолете.
   - И что ему теперь будет?
   - А... - консул небрежно махнул рукой. - Пожизненное заключение за попытку вооруженного угона.
   - Вот как? - удивился Стадлер. - Но ведь он может подать протест.
   - Пусть только попробует. Мы намекнули ему, что в этом случае он будет отбывать наказание в России. Думаю, после здешних лагерей тюрьма в Америке покажется ему манной небесной. Опыт у него есть...
   - Возможно, - задумчиво произнес советолог. - Ну, а как насчет пистолета?
   - Насчет пистолета? - консул приложился к фляжке. - Я, конечно, попробую, но должен сразу предупредить, что это дорого будет стоить.
   - Пусть это тебя не волнует, - заверил Стадлер.
   - Я и не волнуюсь, - Хэрис выпил еще. - Ладно, поехали обратно.
   Он нажал на стартер, повернул ключ в замке зажигания. Мотор стал чихать, но не завелся.
   - Вот зараза! - выругался консул.
   После пятой попытки, хлебнув из фляжки, он заключил:
   - Ничего не поделаешь, старина, придется ручку крутить. Не откажи в любезности...
   Стадлер, чертыхаясь, вылез из машины. Пока он крутил ручку, Хэрис еще дважды прикладывался к коньяку. Советолог стал всерьез опасаться за свою жизнь. Наконец мотор затарахтел, "фольксваген" затрясло, и Стадлера через ручку вместе с ним.
   - Сэньк ю! - крикнул консул, распахивая дверь. - Садись, поехали.
   - Спасибо, я пешком, - мрачно произнес Стадлер. - Люблю прогулки на свежем воздухе.
   - Ну, как хочешь, - состроил обиженную рожу Хэрис. - А насчет оружия я тебе позвоню.
   - Добро! - ответил советолог. - Привет Уорбиксам.
   И, не оглядываясь, пошел по набережной.
   Вернувшись в "Европейскую", Стадлер застал у себя в номере горничную, прибиравшую постель. Не снимая плаща, советолог подошел к ней и два раза ущипнул за задницу. Горничная закричала, но не так визгливо, как в прошлый раз, гораздо тише, и, главное, никуда на собиралась бежать.
   "Это уже хорошо", - отметил про себя Стадлер и пошел в ресторан обедать.
   Из ресторана его позвали к телефону.
   - Это я, - сказал Хэрис, он был изрядно пьян. - Я выполнил твою просьбу, ну насчет пиф-паф. - И он глухо рассмеялся в трубку.
   - Я понял! - оборвал его Стадлер. - Где я могу это получить?
   Возникла пауза, было слышно, как консул прикладывается к фляжке.
   - Значит так, - выговорил он наконец. - Купи пять красных гвоздик и завтра в пять пополудни спустися внииз станции метро "Маяковская". Стой у первого вагоно в стороу "Динамо". К тебе подойдут.
   - А ты ничего не перепутал?