Страница:
Я и тому радуюсь и буду радоваться. Они делают это для того, чтобы причинить мне печаль; а я радуюсь тому, что Христос чрез это больше проповедуется. И если они впредь будут совершать это, то я буду радоваться еще более. Видишь ли, как козни диавола уничтожают его самого?
19. Ибо знаю, что это послужит мне во спасение по вашей молитве и содействием Духа Иисуса Христа.
Что это? То, что чрез вражду и ревность по отношению ко мне проповедь слова возрастает.
По вашей молитве и содействием Духа Иисуса Христа. Обрати внимание на смиренномудрие блаженного Павла. Своими бесчисленными и добрыми делами он уже заслужил спасение; однако же он говорит: «Если только буду удостоен ваших молитв и чрез них будет дарован в большем изобилии Дух, в таком только случае я получу спасение». Под содействием разумеет обильнейшее подаяние благодати Святаго Духа.
20. При уверенности и надежде моей, что я ни в чем посрамлен не буду, но при всяком дерзновении, и ныне, как и всегда[4], возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью.
Уверенностью апостол называет твердую и непоколебимую надежду, которая выражается всем положением головы и уверенным взором. Итак, говорит: «Я твердо надеюсь, что буду спасен». Под спасением же нужно разуметь освобождение от жестокости Нерона. Как я, говорит, избег первой опасности, так же точно избегну и настоящей. Здесь же он научает, чтобы мы не полагались исключительно на молитвы других, но и сами нечто привносили, как и сам Павел причиной всех благ поставляет свою уверенность. Ибо и пророк говорит: да будет милость Твоя, Господи, над нами, как мы уповаем на Тебя (Пс. 32, 22). И в другом месте: кто верил Господу, и был постыжен? (Сир. 2, 10). И сам Павел говорит: Надежда не постыжает (Рим. 5, 5).
Ни в чем посрамлен не буду, то есть ни в жизни, потому что проповедую Евангелие, ни в смерти, так как враги не победят. А если бы они и умертвили меня, то и тогда откроется для меня еще более непостыдная слава. Но это им не удастся.
Но при всяком дерзновении, и ныне, как и всегда, возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью. Они, говорит, думали, что посредством своих козней ввергнут меня в опасности и смерть, но не удастся им это их усердное старание; напротив, при всяком дерзновении, то есть явно и непреложно возвеличится Христос в теле моем, то есть пока я живу и ношу это тело, ибо я не умираю. А чтобы кто-нибудь не сказал: «Что же? Если ты, Павел, умрешь, то Христос, конечно, не возвеличится?» – он прибавляет, что и смертью моею Он возвеличится, поскольку Он сделал меня сильнее самой смерти. Но теперь Он пока прославляется жизнью, ибо Он ее даровал мне, избавил меня от опасности. О смерти же он говорит не потому, что он в скором времени должен умереть, но если это случится, чтобы они не смущались этим, ибо они сильно любили его.
21. Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение.
То есть я живу какою-то новою жизнью, и Христос для меня все: и дух, и жизнь, и свет. Под жизнью разумеется, во-первых, естественная жизнь, ибо Им мы, говорит апостол, живем и движемся (Деян. 17, 28); разумеется затем жизнь во грехах; так, когда говорит: мы умерли для греха: как же нам жить в нем? (Рим. 6, 2). Разумеется, наконец, вечная жизнь, или жизнь во Христе: наше жительство, говорит, на небесах (Флп. 3, 20). Здесь Павел, конечно, отвергает не естественную, но греховную жизнь, то есть преданную греховной прелести. Он исповедует, что Христос для него – жизнь, как и в другом месте говорит: живу верою в Сына Божия (Гал. 2, 20). Говорит, что смерть для него – приобретение, потому что тогда, говорит, более явно с Ним соединюсь. Поэтому доставят мне приобретение те, которые стараются изъять меня из жизни в этом мире, так как они приведут меня ко Христу, который есть моя жизнь.
22. Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать.
Чтобы ты не подумал, что апостол порицает настоящую жизнь, то говорит: «Если жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то есть хотя я и сказал, что смерть есть приобретение для меня, но так как и жизнь во плоти небесполезна для меня (так как я приношу плоды, научая и просвещая всех), то поэтому я не знаю, что избрать». Здесь, таким образом, заграждаются уста еретиков, которые порицают настоящую жизнь: если она доставляет нам плоды, то, значит, она не есть зло. Поэтому причина зла не сама жизнь, но воля тех, которые дурно ею пользуются. Открывая как бы некоторую тайну, апостол показывает, что он сам господин жизни и смерти. Потому что если я пожелаю, говорит, просить сего у Бога, Он окажет мне эту милость. Отсюда вы, говорит, должны получить утешение, что если я и умру, то не по злобе врагов, а по устроению Божию.
23—24. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас.
Он говорит это с той целью, чтобы приготовить их мужественно перенести его предстоящую смерть. Зачем, говорит, вам скорбеть о моей смерти? Я желаю этого, и это для меня лучше, потому что дает мне возможность быть со Христом. Поэтому вам не следует скорбеть. Но с другой стороны, ж оставаться во плоти еще более нужно для вашей пользы, потому что ищу не своего, но вашего. Влечет меня то и другое, то есть, находясь в затруднительном положении и не зная, что предпочесть более, однако же, признаю необходимым продолжением жизни быть для вас полезным. С чем после сего можно сравнить высокую душу Павла? Соединению со Христом он предпочитал пользу другим; и чтобы полнее усвоить себя Христу, отлагал соединение с Ним.
25. И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами для вашего успеха и радости в вере.
Так как, говорит, необходимо мне остаться во плоти, то я, несомненно и с полною уверенностью знаю, что останусь, то есть буду жить, и не просто, но с вами, то есть буду видеть вас. Для чего же? Для того, чтобы вы возросли в вере, то есть чтобы утвердились и укрепились как в учении, так и в жизни. Этот успех составляет истинную радость и для вас, и для меня. Здесь же апостол и устрашает их, как бы так говоря: «Смотрите, ради вас я отложил единение со Христом; итак, не сделайте напрасным и тщетным мое пребывание во плоти». Итак, что же? Ради одних филиппийцев он остался? Не ради их одних, а говорит так по великой заботливости о них и побуждая их к большей трезвенности.
26. Дабы похвала ваша во Христе Иисусе умножилась через меня, при моем вторичном к вам пришествии.
Так как он выше сказал, что он останется ради их успеха, то показывает теперь, что и он из этого извлекает некоторую пользу, именно, большее чрез них свое прославление, потому что они, благодаря его пришествию к ним, более преуспеют. Но что же?
Пришел ли он к ним? Это неизвестно и составляет предмет спора.
27. Только живите достойно благовествования Христова, чтобы мне, приду ли я и увижу вас, или не приду, слышать о вас, что вы стоите в одном духе, подвизаясь единодушно за веру Евангельскую.
Только того от вас требую, чтобы вы успевали в добродетели. Тот живет достойно благовествования, кто отрекся самого себя, взял крест и последовал Христу.
Приду ли я и увижу вас, или не приду. Говорит это не потому, что он изменил свое желание и как будто уже не намерен прийти к ним. Но если бы, говорит, как-нибудь случайно и не пришел я, то могу и отсутствуя радоваться вашей жизни по Евангелию. Поэтому вы не падайте духом, если я не приду, но бодрствуйте, так как я непременно узнаю, как вы будете вести себя.
Вы стоите в одном духе, подвизаясь единодушно. То есть в одном и том же даре единомыслия. Ибо таким только образом единомыслящие имеют как бы одну душу, то есть когда в них живет един дух. За веру Евангельскую, то есть помогая друг другу в борьбе за веру.
28. И не страшитесь ни в чем противников: это для них есть предзнаменование погибели, а для вас – спасения.
Не говорю, пишет, не колеблетесь, но и не страшитесь, то есть не смущайтесь ничем, хотя бы вам угрожали опасностью, или стращали смертью, ибо они ничего не могут сделать, как только угрожать, – до того они слабы.
Это для них есть предзнаменование погибели, а для вас – спасения. Когда они увидят, что все их бесчисленные ухищрения не в состоянии устрашить вас, то не будут ли считать это явным доказательством того, что дела их погибнут, а ваши останутся твердыми и нерушимыми, и в то же время спасительными?
28—29. И сие от Бога, потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него.
Называя страдание за Христа даром, Павел делает филиппийцам два следующие наставления: во-первых, чтобы они не стыдились и не падали духом во время страданий; во-вторых, чтобы не гордились, потому что все это, говорит, от Бога. Он и добродетель называет даром. Говорит так не потому, чтобы он не признавал свободной воли, но с тем, чтобы научить их думать о себе скромно, потому что без Бога мы ничего не можем делать. Быть может, этот дар больше дара воскрешения мертвых, потому что там я должник, здесь же имею должником Христа. О, чудо! Мне дарует и чрез это самое остается мне должен.
30. Таким же подвигом, какой вы видели во мне и ныне слышите о мне.
Показывает, что они борются из-за того же и терпят то же, что и он, а это свидетельствует о великой их добродетели. Вы, говорит, имеете во мне образец, потому что знаете, что я переносил страдания на ваших глазах, когда, действительно, был наказан и брошен в темницу; вы и теперь даже слышите об этом.
Глава вторая
19. Ибо знаю, что это послужит мне во спасение по вашей молитве и содействием Духа Иисуса Христа.
Что это? То, что чрез вражду и ревность по отношению ко мне проповедь слова возрастает.
По вашей молитве и содействием Духа Иисуса Христа. Обрати внимание на смиренномудрие блаженного Павла. Своими бесчисленными и добрыми делами он уже заслужил спасение; однако же он говорит: «Если только буду удостоен ваших молитв и чрез них будет дарован в большем изобилии Дух, в таком только случае я получу спасение». Под содействием разумеет обильнейшее подаяние благодати Святаго Духа.
20. При уверенности и надежде моей, что я ни в чем посрамлен не буду, но при всяком дерзновении, и ныне, как и всегда[4], возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью.
Уверенностью апостол называет твердую и непоколебимую надежду, которая выражается всем положением головы и уверенным взором. Итак, говорит: «Я твердо надеюсь, что буду спасен». Под спасением же нужно разуметь освобождение от жестокости Нерона. Как я, говорит, избег первой опасности, так же точно избегну и настоящей. Здесь же он научает, чтобы мы не полагались исключительно на молитвы других, но и сами нечто привносили, как и сам Павел причиной всех благ поставляет свою уверенность. Ибо и пророк говорит: да будет милость Твоя, Господи, над нами, как мы уповаем на Тебя (Пс. 32, 22). И в другом месте: кто верил Господу, и был постыжен? (Сир. 2, 10). И сам Павел говорит: Надежда не постыжает (Рим. 5, 5).
Ни в чем посрамлен не буду, то есть ни в жизни, потому что проповедую Евангелие, ни в смерти, так как враги не победят. А если бы они и умертвили меня, то и тогда откроется для меня еще более непостыдная слава. Но это им не удастся.
Но при всяком дерзновении, и ныне, как и всегда, возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью. Они, говорит, думали, что посредством своих козней ввергнут меня в опасности и смерть, но не удастся им это их усердное старание; напротив, при всяком дерзновении, то есть явно и непреложно возвеличится Христос в теле моем, то есть пока я живу и ношу это тело, ибо я не умираю. А чтобы кто-нибудь не сказал: «Что же? Если ты, Павел, умрешь, то Христос, конечно, не возвеличится?» – он прибавляет, что и смертью моею Он возвеличится, поскольку Он сделал меня сильнее самой смерти. Но теперь Он пока прославляется жизнью, ибо Он ее даровал мне, избавил меня от опасности. О смерти же он говорит не потому, что он в скором времени должен умереть, но если это случится, чтобы они не смущались этим, ибо они сильно любили его.
21. Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение.
То есть я живу какою-то новою жизнью, и Христос для меня все: и дух, и жизнь, и свет. Под жизнью разумеется, во-первых, естественная жизнь, ибо Им мы, говорит апостол, живем и движемся (Деян. 17, 28); разумеется затем жизнь во грехах; так, когда говорит: мы умерли для греха: как же нам жить в нем? (Рим. 6, 2). Разумеется, наконец, вечная жизнь, или жизнь во Христе: наше жительство, говорит, на небесах (Флп. 3, 20). Здесь Павел, конечно, отвергает не естественную, но греховную жизнь, то есть преданную греховной прелести. Он исповедует, что Христос для него – жизнь, как и в другом месте говорит: живу верою в Сына Божия (Гал. 2, 20). Говорит, что смерть для него – приобретение, потому что тогда, говорит, более явно с Ним соединюсь. Поэтому доставят мне приобретение те, которые стараются изъять меня из жизни в этом мире, так как они приведут меня ко Христу, который есть моя жизнь.
22. Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать.
Чтобы ты не подумал, что апостол порицает настоящую жизнь, то говорит: «Если жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то есть хотя я и сказал, что смерть есть приобретение для меня, но так как и жизнь во плоти небесполезна для меня (так как я приношу плоды, научая и просвещая всех), то поэтому я не знаю, что избрать». Здесь, таким образом, заграждаются уста еретиков, которые порицают настоящую жизнь: если она доставляет нам плоды, то, значит, она не есть зло. Поэтому причина зла не сама жизнь, но воля тех, которые дурно ею пользуются. Открывая как бы некоторую тайну, апостол показывает, что он сам господин жизни и смерти. Потому что если я пожелаю, говорит, просить сего у Бога, Он окажет мне эту милость. Отсюда вы, говорит, должны получить утешение, что если я и умру, то не по злобе врагов, а по устроению Божию.
23—24. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас.
Он говорит это с той целью, чтобы приготовить их мужественно перенести его предстоящую смерть. Зачем, говорит, вам скорбеть о моей смерти? Я желаю этого, и это для меня лучше, потому что дает мне возможность быть со Христом. Поэтому вам не следует скорбеть. Но с другой стороны, ж оставаться во плоти еще более нужно для вашей пользы, потому что ищу не своего, но вашего. Влечет меня то и другое, то есть, находясь в затруднительном положении и не зная, что предпочесть более, однако же, признаю необходимым продолжением жизни быть для вас полезным. С чем после сего можно сравнить высокую душу Павла? Соединению со Христом он предпочитал пользу другим; и чтобы полнее усвоить себя Христу, отлагал соединение с Ним.
25. И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами для вашего успеха и радости в вере.
Так как, говорит, необходимо мне остаться во плоти, то я, несомненно и с полною уверенностью знаю, что останусь, то есть буду жить, и не просто, но с вами, то есть буду видеть вас. Для чего же? Для того, чтобы вы возросли в вере, то есть чтобы утвердились и укрепились как в учении, так и в жизни. Этот успех составляет истинную радость и для вас, и для меня. Здесь же апостол и устрашает их, как бы так говоря: «Смотрите, ради вас я отложил единение со Христом; итак, не сделайте напрасным и тщетным мое пребывание во плоти». Итак, что же? Ради одних филиппийцев он остался? Не ради их одних, а говорит так по великой заботливости о них и побуждая их к большей трезвенности.
26. Дабы похвала ваша во Христе Иисусе умножилась через меня, при моем вторичном к вам пришествии.
Так как он выше сказал, что он останется ради их успеха, то показывает теперь, что и он из этого извлекает некоторую пользу, именно, большее чрез них свое прославление, потому что они, благодаря его пришествию к ним, более преуспеют. Но что же?
Пришел ли он к ним? Это неизвестно и составляет предмет спора.
27. Только живите достойно благовествования Христова, чтобы мне, приду ли я и увижу вас, или не приду, слышать о вас, что вы стоите в одном духе, подвизаясь единодушно за веру Евангельскую.
Только того от вас требую, чтобы вы успевали в добродетели. Тот живет достойно благовествования, кто отрекся самого себя, взял крест и последовал Христу.
Приду ли я и увижу вас, или не приду. Говорит это не потому, что он изменил свое желание и как будто уже не намерен прийти к ним. Но если бы, говорит, как-нибудь случайно и не пришел я, то могу и отсутствуя радоваться вашей жизни по Евангелию. Поэтому вы не падайте духом, если я не приду, но бодрствуйте, так как я непременно узнаю, как вы будете вести себя.
Вы стоите в одном духе, подвизаясь единодушно. То есть в одном и том же даре единомыслия. Ибо таким только образом единомыслящие имеют как бы одну душу, то есть когда в них живет един дух. За веру Евангельскую, то есть помогая друг другу в борьбе за веру.
28. И не страшитесь ни в чем противников: это для них есть предзнаменование погибели, а для вас – спасения.
Не говорю, пишет, не колеблетесь, но и не страшитесь, то есть не смущайтесь ничем, хотя бы вам угрожали опасностью, или стращали смертью, ибо они ничего не могут сделать, как только угрожать, – до того они слабы.
Это для них есть предзнаменование погибели, а для вас – спасения. Когда они увидят, что все их бесчисленные ухищрения не в состоянии устрашить вас, то не будут ли считать это явным доказательством того, что дела их погибнут, а ваши останутся твердыми и нерушимыми, и в то же время спасительными?
28—29. И сие от Бога, потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него.
Называя страдание за Христа даром, Павел делает филиппийцам два следующие наставления: во-первых, чтобы они не стыдились и не падали духом во время страданий; во-вторых, чтобы не гордились, потому что все это, говорит, от Бога. Он и добродетель называет даром. Говорит так не потому, чтобы он не признавал свободной воли, но с тем, чтобы научить их думать о себе скромно, потому что без Бога мы ничего не можем делать. Быть может, этот дар больше дара воскрешения мертвых, потому что там я должник, здесь же имею должником Христа. О, чудо! Мне дарует и чрез это самое остается мне должен.
30. Таким же подвигом, какой вы видели во мне и ныне слышите о мне.
Показывает, что они борются из-за того же и терпят то же, что и он, а это свидетельствует о великой их добродетели. Вы, говорит, имеете во мне образец, потому что знаете, что я переносил страдания на ваших глазах, когда, действительно, был наказан и брошен в темницу; вы и теперь даже слышите об этом.
Глава вторая
1—2. Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение духа, если есть какое милосердие и сострадательность, то дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны.
Слова эти значат вот что: если вы желаете доставить мне какое-либо утешение в моих испытаниях; если желаете оказать какую-либо отраду, которую рождает любовь; если думаете доказать, что имеете некоторое общение со мною в духовных делах и ради Господа; если скорбите обо мне и сочувствуете моим страданиям, то за все это воздайте мне взаимную друг ко другу любовью. Заметь, как он в их единодушии видит для себя личное благодеяние и полагает, как будто он сам удостоился милости. И не сказал: доставьте мне радость, но – дополните. Вы, говорит, начали во мне радость и уже доставили мне мир; желаю, чтобы эта радость была доведена до конца. В чем же моя радость? Не в том, чтобы мне освободиться от опасности или получить от вас что-нибудь, но в том, чтобы вы были единомысленны.
Имейте ту же любовь. Это больше, чем мыслить одинаково. Когда ты любим чрезмерно, отвечай не слабой любовью, но равной мерой.
Будьте единодушны и единомысленны. Будьте как бы одна душа, не по природе, но по мыслям и согласию; на это апостол указывает словами будьте единомысленны.
3. Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя.
Ничего, говорит, не делайте по зависти или соперничеству, что бывает, когда мы говорим: «Вот я поднатужусь, чтобы меня не превзошел такой-то». В этом именно и состоит любопрение. Затем апостол матерью такой ревности выставляет тщеславие, потому что из последнего рождается первая. Когда мы ищем славы человеческой, чего мы для нее не делаем?
Но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Теперь апостол показывает нам путь, которым мы можем избежать тщеславия, и предлагает спасительное для нас учение. Если, говорит, ты представишь себе, что другой не просто больше тебя, но чрезмерно тебя превосходит и, по великому смирению, убежден будешь, что это подлинно так, то ты его всячески будешь почитать. Поступая так, ты не огорчишься, когда увидишь, что и другие его почитают, даже если бы он стал тебя поносить или бить, ты терпеливо перенесешь, потому что ты, признав его высшим себя, не будешь и завидовать ему, потому что зависть бывает к равным, а не к тем, за которыми мы признали преимущество. И тот, в свою очередь, будет думать, что ты превосходнее его, и вот настанет между вами полный мир.
4. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других.
Когда я забочусь о том, что для тебя полезно, а ты о том, что для меня, тогда не будет места ни тщеславию, ни распрям, ни чему-либо вообще дурному, но будет жизнь ангельская и Божественная.
5. Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе.
Как Христос говорит: будьте милосердны, как и Отец ваш небесный[5] милосерд (Лк. 6, 36), и затем: научитесь от Меня, ибо Я кроток (Мф. 11, 29); так и Павел, научая смиренномудрию, чтобы больше устыдить нас, приводит в пример Христа, как и в другом месте говорит: Он, будучи богат, обнищал ради вас (2 Кор. 8, 9). Когда он указывает на Сына Божия, высочайшего всякой высоты и столь уничижившегося, кого из высокомудрствующих он этим не пристыдит?
6. Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу.
Исчисли, сколько здесь низлагается еретиков. Маркион Понтийский говорил, что мир и плоть – зло и что поэтому Бог не принимал плоти. Маркелл Галатийский, Фотин и Софроний говорили, что Слово Божие – сила, а не ипостасное существо, что эта сила обитала в Том, Кто произошел от семени Давидова. А Павел Самосатский говорил, что Отец, Сын и Святый Дух – простые имена, приписанные одному лицу. Арий говорил, что Сын есть творение. Аполлинарий Лаодикийский говорил, что Он не принимал разумной души. Итак, посмотри, как все эти еретики падают от одного почти удара: будучи образом Божиим. Как же вы, маркеллиане, говорите, что Слово есть сила, а не сущность? Образом Божиим называется сущность Божия точно так же, как образом раба называется природа раба. Как же и ты, Самосатский, говоришь, что Он начал Свое бытие от Марии? Ибо Он предсуществовал во образе и сущности Божественной. Но посмотри, как падает и Савеллий. Не почитал хищением, говорит апостол, быть равным Богу. «Равный» не говорится об одном лице: если равен, то кому-нибудь равен. Таким образом, ясно, речь идет о двух лицах. И Арий опровергается многими способами: образом Божиим, то есть сущностью. И не сказал: «бывший», но: будучи, что подобно изречению: Я есмь Сущий (Исх. 3, 14). И: Не почитал хищением быть равным Богу. Видишь ли равенство? После этого как же ты говоришь, что Отец больше, а Сын меньше? Но посмотри на безрассудное упорство еретиков. Сын, говорят, будучи малым Богом, не восхитил быть равным великому Богу. Но, во-первых, какое Писание учит нас, что есть малый и великий Бог? Так учат эллины. А что и Сын великий Бог, послушай, что говорит Павел: ожидая, говорит, явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа (Тит. 2, 13). Затем, если Он малый, каким образом Он восхитил Себе быть великим? Кроме того, Павел, имеющий в виду научить смиренномудрию, оказался бы нелепым, если бы внушал следующее: поскольку малый Бог не восставал против великого Бога, то и вы должны смиряться друг перед другом. Потому что какое же это смирение, когда меньший не восстает против большего? Это одно только бессилие. Смирением называется то, что Он, равный и равномощный Богу, добровольно сделался человеком. Итак, об этом довольно. Далее посмотри, что говорит Павел: не почитал хищением. Когда кто-нибудь похитит что-нибудь, боится отложить оное, дабы не потерять не принадлежащее ему. А когда имеет что-нибудь от природы, легко пренебрегает этим, зная, что он не может сего лишиться, и если, казалось бы, отказывается от этого, то опять оное восприимет. Таким образом, апостол говорит, что Сын Божий не убоялся унизить Своего собственного достоинства, потому что Он имел его, то есть равенство с Богом Отцом, не чрез хищение, но признавал это достоинство принадлежащим Своей природе. Поэтому Он и избрал уничижение, так как и в уничижении сохраняет Свое величие.
7. Но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек.
Где те, которые говорят, что Он сошел не добровольно, а исполняя повеление? Пусть знают те, что Он уничижил Себя как Господь, как Самовластный. Говоря образ раба, этим самым апостол пристыжает Аполлинария, потому что принимающий образ, или, иначе, природу раба, имеет и душу вполне разумную.
Сделавшись подобным человекам. Основываясь на этом, маркиониты говорят, что Сын Божий воплотился призрачно, потому что, говорят они, видишь ли, как Павел говорит, что Он принял подобие человека и облекся в человеческий образ, а не по существу сделался человеком? Но что же это значит? Это значит, что Господь не все имел наше, но чего-то и не имел, именно: не родился по естественному порядку и не грешил. Но Он не был тем, чем казался только, но и Богом: не был Он обычным человеком. Поэтому апостол и говорит: подобным человекам, потому что мы – душа и тело, а Он душа и тело и Бог. На этом основании, когда апостол говорит: в подобии плоти греховной (Рим. 8, 3), то не то говорит, что Он не имел плоти, но что плоть эта не грешила, а была подобна грешной плоти по природе, а не по злу. Таким образом, как там подобие не в смысле всецелого равенства, так и здесь он говорит о подобии в том смысле, что Он не был рожден по естественному порядку, был безгрешным и не был простым человеком.
И по виду став как человек. Так как апостол сказал, что уничижил Себя Самого, то, чтобы ты не счел это дело изменением и превращением, он говорит: оставаясь тем, чем был, Он принял то, чем не был; природа Его не изменилась, но Он явился во внешнем виде, то есть во плоти, потому что плоти свойственно иметь вид. Ибо, когда он сказал: приняв образ раба, то после этого осмелился сказать и это, как бы этим заграждая уста кому. Прекрасно он сказал: как человек, так как Он не был один из многих, но как один из многих. Потому что Бог Слово не превратился в человека, но явился как человек, и, будучи неизобразимым, явился под образом. Некоторые же толковали это место так: «и образом», как уже истинно человек, как и Иоанн говорит в Евангелии: славу как Единородного от Отца (Ин. 1, 14), вместо того чтобы сказать: славу, какую прилично иметь Единородному; потому что как означает и колебание, и утверждение.
8. Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.
Снова говорит: смирил Себя, дабы не подумали, что Он снизошел недобровольно. Но ариане говорят: вот, о Нем сказано – «послушен». Так что же, неразумные? Мы и друзьям своим повинуемся, и это нисколько не уменьшает нашего достоинства. Как Сын, Он добровольно повиновался Отцу, показывая и этим Свое сродство с Ним, потому что долг истинного Сына – почитать Отца. Обрати внимание на усиление выражения: не только сделался рабом, но принял смерть, и еще более того, – позорную, то есть крестную смерть, проклятую, назначенную беззаконникам.
9. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени.
Когда Павел упомянул о плоти, то смело говорит о всем Его унижении, так как плоти это свойственно. Таким образом, и эти слова разумей о плоти, не разделяя единого Христа. Какое же имя даровано человеческой природе единого Христа? Имя это – Сын, имя это – Бог; потому что Сей Человек есть Сын Божий, как и Архангел сказал: и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим (Лк. 1, 35).
10. Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподыых» То есть весь мир, Ангелы, люди и демоны; или: и праведники, и грешники. Потому что и демоны познают, и непокорные подчинятся, не противоборствуя более истине, так как они и прежде того времени говорили: знаю Тебя, Кто Ты (Лк. 4, 34).
11. И всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.
То есть чтобы все говорили, что Господь Иисус Христос есть Господь и Бог. В том заключается слава Отца, что Он имеет такого Сына, Которому покоряется все. Видишь ли, что в прославлении Единородного заключается слава Отца? Так что умаление Его составляет унижение Отца.
12. Итак, возлюбленные мои, как вы всегда были послушны, не только в присутствии моем, но гораздо более ныне во время отсутствия моего, со страхом и трепетом совершайте свое спасение.
Увещание должно соединяться с похвалой, ибо чрез это они делаются более удобоприемлемыми. Поэтому и Павел превозносит филиппийцев, называя их возлюбленными, и говорит: как вы всегда были послушны, как бы говоря этим следующее: я показал вам, что Сын Божий был послушлив; итак, подражайте Ему и себе самим.
Не только в присутствии моем, но гораздо более ныне во время отсутствия моего, потому что тогда могло бы показаться, что вы все делаете из почтения ко мне; если же и теперь покажете усердие к добродетели, то явно, что и тогда вы были таковы не для меня, а для Бога.
Со страхом и трепетом совершайте свое спасение. Не ради себя, говорит, я увещеваю вас, но ради того, чтобы вы совершали, что относится к вашему спасению, со страхом, и притом напряженным, и трепетом, потому что без страха ничего хорошего не совершается ни в науках словесных, ни в искусствах механических. Как же может родиться такой совершенный страх? Если мы будем думать, что Бог присутствует всюду, все слышит и все видит, не только что делается, но и что находится в мыслях. Служите, говорит пророк, Господу со страхом и радуйтесь пред Ним с трепетом (Пс. 2, 11). Радость же с трепетом бывает тогда, когда кто-либо, делая хорошее дело, и притом с трепетом, имеет чистую совесть. Сказал совершайте, а не просто «делайте», то есть с великим старанием и заботой.
13. Потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению.
Сказав: со страхом и трепетом, апостол теперь говорит: «Вы не смущайтесь этим. Я сказал это не затем, чтобы ты отступил от добра, но чтобы был внимательнее, потому что, если ты будешь усерден, Бог все в тебе будет совершать. Ибо Он Сам дает нам и расположение к добру и самое доброделание доводит до конца. Бог производит в нас хотение, то есть содействует нам в желании добра и укрепляет нашу добрую волю и вместе возбуждает ее рвение». Или иначе: так как Он Сам завершает дело, а мы, люди, направляем свое желание к тому, что видим уже совершившимся, посему апостол и говорит, что и самое хотение производится Богом. Например, ты чего-нибудь пожелал, – ты тотчас же начал это делать; если же последовало завершение дела, – в тебе рождается еще большее желание делать то же дело; если же нет, то воля твоя становится слабее. Итак, если от Бога зависит окончание дела, и оно возбуждает и наше желание, то совершенно справедливо апостол говорит, что и самое желание зависит от Бога. Или же Павел говорит из чувства великой благодарности, что самое желание производит в нас Бог; подобно тому, как и добродетель он называет даром, не отрицая свободы выбора, но желая, чтобы мы всегда были благодарны и все приписывали Богу. Заметь выражение: в вас, то есть которые соделываете спасение со страхом и трепетом, потому что в таких только людях Бог совершает все. По Своему благоволению, то есть чтобы исполнилось на вас благоволение и Его благая воля, именно: чтобы мы жили так, как Он Сам хочет. Итак, будьте уверены: Бог всячески будет помогать вам жить право, если не ради чего другого, то ради того, что это Ему благоугодно.
14. Все делайте без ропота и сомнения.
Диавол, когда не в состоянии бывает совершенно отклонить кого-либо от добра, приводит его или в отчаяние, или к тщеславию; если же и этого не может сделать, то внушает ему ропот или сомнение и неверие. Так как филиппийцы подвергались искушениям и постоянным опасностям, то вследствие этого многие из них впадали в ропот и богохульство. Апостол поэтому и говорит: все делайте без ропота. Потому что кто ропщет, тот становится неблагодарным и злоречивым. Под «сомнением» апостол разумеет колебания мыслей и сомнение, например, если бы, когда предлежит исполнить заповедь, стали говорить: «Да будет ли мне награда? да хорошо ли это?» Ибо такого рода сомнительных помышлений допускать не должно, но делать с уверенностью, – требуется ли труд, или напряжение, не следует допускать колебания.
Слова эти значат вот что: если вы желаете доставить мне какое-либо утешение в моих испытаниях; если желаете оказать какую-либо отраду, которую рождает любовь; если думаете доказать, что имеете некоторое общение со мною в духовных делах и ради Господа; если скорбите обо мне и сочувствуете моим страданиям, то за все это воздайте мне взаимную друг ко другу любовью. Заметь, как он в их единодушии видит для себя личное благодеяние и полагает, как будто он сам удостоился милости. И не сказал: доставьте мне радость, но – дополните. Вы, говорит, начали во мне радость и уже доставили мне мир; желаю, чтобы эта радость была доведена до конца. В чем же моя радость? Не в том, чтобы мне освободиться от опасности или получить от вас что-нибудь, но в том, чтобы вы были единомысленны.
Имейте ту же любовь. Это больше, чем мыслить одинаково. Когда ты любим чрезмерно, отвечай не слабой любовью, но равной мерой.
Будьте единодушны и единомысленны. Будьте как бы одна душа, не по природе, но по мыслям и согласию; на это апостол указывает словами будьте единомысленны.
3. Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя.
Ничего, говорит, не делайте по зависти или соперничеству, что бывает, когда мы говорим: «Вот я поднатужусь, чтобы меня не превзошел такой-то». В этом именно и состоит любопрение. Затем апостол матерью такой ревности выставляет тщеславие, потому что из последнего рождается первая. Когда мы ищем славы человеческой, чего мы для нее не делаем?
Но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Теперь апостол показывает нам путь, которым мы можем избежать тщеславия, и предлагает спасительное для нас учение. Если, говорит, ты представишь себе, что другой не просто больше тебя, но чрезмерно тебя превосходит и, по великому смирению, убежден будешь, что это подлинно так, то ты его всячески будешь почитать. Поступая так, ты не огорчишься, когда увидишь, что и другие его почитают, даже если бы он стал тебя поносить или бить, ты терпеливо перенесешь, потому что ты, признав его высшим себя, не будешь и завидовать ему, потому что зависть бывает к равным, а не к тем, за которыми мы признали преимущество. И тот, в свою очередь, будет думать, что ты превосходнее его, и вот настанет между вами полный мир.
4. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других.
Когда я забочусь о том, что для тебя полезно, а ты о том, что для меня, тогда не будет места ни тщеславию, ни распрям, ни чему-либо вообще дурному, но будет жизнь ангельская и Божественная.
5. Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе.
Как Христос говорит: будьте милосердны, как и Отец ваш небесный[5] милосерд (Лк. 6, 36), и затем: научитесь от Меня, ибо Я кроток (Мф. 11, 29); так и Павел, научая смиренномудрию, чтобы больше устыдить нас, приводит в пример Христа, как и в другом месте говорит: Он, будучи богат, обнищал ради вас (2 Кор. 8, 9). Когда он указывает на Сына Божия, высочайшего всякой высоты и столь уничижившегося, кого из высокомудрствующих он этим не пристыдит?
6. Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу.
Исчисли, сколько здесь низлагается еретиков. Маркион Понтийский говорил, что мир и плоть – зло и что поэтому Бог не принимал плоти. Маркелл Галатийский, Фотин и Софроний говорили, что Слово Божие – сила, а не ипостасное существо, что эта сила обитала в Том, Кто произошел от семени Давидова. А Павел Самосатский говорил, что Отец, Сын и Святый Дух – простые имена, приписанные одному лицу. Арий говорил, что Сын есть творение. Аполлинарий Лаодикийский говорил, что Он не принимал разумной души. Итак, посмотри, как все эти еретики падают от одного почти удара: будучи образом Божиим. Как же вы, маркеллиане, говорите, что Слово есть сила, а не сущность? Образом Божиим называется сущность Божия точно так же, как образом раба называется природа раба. Как же и ты, Самосатский, говоришь, что Он начал Свое бытие от Марии? Ибо Он предсуществовал во образе и сущности Божественной. Но посмотри, как падает и Савеллий. Не почитал хищением, говорит апостол, быть равным Богу. «Равный» не говорится об одном лице: если равен, то кому-нибудь равен. Таким образом, ясно, речь идет о двух лицах. И Арий опровергается многими способами: образом Божиим, то есть сущностью. И не сказал: «бывший», но: будучи, что подобно изречению: Я есмь Сущий (Исх. 3, 14). И: Не почитал хищением быть равным Богу. Видишь ли равенство? После этого как же ты говоришь, что Отец больше, а Сын меньше? Но посмотри на безрассудное упорство еретиков. Сын, говорят, будучи малым Богом, не восхитил быть равным великому Богу. Но, во-первых, какое Писание учит нас, что есть малый и великий Бог? Так учат эллины. А что и Сын великий Бог, послушай, что говорит Павел: ожидая, говорит, явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа (Тит. 2, 13). Затем, если Он малый, каким образом Он восхитил Себе быть великим? Кроме того, Павел, имеющий в виду научить смиренномудрию, оказался бы нелепым, если бы внушал следующее: поскольку малый Бог не восставал против великого Бога, то и вы должны смиряться друг перед другом. Потому что какое же это смирение, когда меньший не восстает против большего? Это одно только бессилие. Смирением называется то, что Он, равный и равномощный Богу, добровольно сделался человеком. Итак, об этом довольно. Далее посмотри, что говорит Павел: не почитал хищением. Когда кто-нибудь похитит что-нибудь, боится отложить оное, дабы не потерять не принадлежащее ему. А когда имеет что-нибудь от природы, легко пренебрегает этим, зная, что он не может сего лишиться, и если, казалось бы, отказывается от этого, то опять оное восприимет. Таким образом, апостол говорит, что Сын Божий не убоялся унизить Своего собственного достоинства, потому что Он имел его, то есть равенство с Богом Отцом, не чрез хищение, но признавал это достоинство принадлежащим Своей природе. Поэтому Он и избрал уничижение, так как и в уничижении сохраняет Свое величие.
7. Но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек.
Где те, которые говорят, что Он сошел не добровольно, а исполняя повеление? Пусть знают те, что Он уничижил Себя как Господь, как Самовластный. Говоря образ раба, этим самым апостол пристыжает Аполлинария, потому что принимающий образ, или, иначе, природу раба, имеет и душу вполне разумную.
Сделавшись подобным человекам. Основываясь на этом, маркиониты говорят, что Сын Божий воплотился призрачно, потому что, говорят они, видишь ли, как Павел говорит, что Он принял подобие человека и облекся в человеческий образ, а не по существу сделался человеком? Но что же это значит? Это значит, что Господь не все имел наше, но чего-то и не имел, именно: не родился по естественному порядку и не грешил. Но Он не был тем, чем казался только, но и Богом: не был Он обычным человеком. Поэтому апостол и говорит: подобным человекам, потому что мы – душа и тело, а Он душа и тело и Бог. На этом основании, когда апостол говорит: в подобии плоти греховной (Рим. 8, 3), то не то говорит, что Он не имел плоти, но что плоть эта не грешила, а была подобна грешной плоти по природе, а не по злу. Таким образом, как там подобие не в смысле всецелого равенства, так и здесь он говорит о подобии в том смысле, что Он не был рожден по естественному порядку, был безгрешным и не был простым человеком.
И по виду став как человек. Так как апостол сказал, что уничижил Себя Самого, то, чтобы ты не счел это дело изменением и превращением, он говорит: оставаясь тем, чем был, Он принял то, чем не был; природа Его не изменилась, но Он явился во внешнем виде, то есть во плоти, потому что плоти свойственно иметь вид. Ибо, когда он сказал: приняв образ раба, то после этого осмелился сказать и это, как бы этим заграждая уста кому. Прекрасно он сказал: как человек, так как Он не был один из многих, но как один из многих. Потому что Бог Слово не превратился в человека, но явился как человек, и, будучи неизобразимым, явился под образом. Некоторые же толковали это место так: «и образом», как уже истинно человек, как и Иоанн говорит в Евангелии: славу как Единородного от Отца (Ин. 1, 14), вместо того чтобы сказать: славу, какую прилично иметь Единородному; потому что как означает и колебание, и утверждение.
8. Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.
Снова говорит: смирил Себя, дабы не подумали, что Он снизошел недобровольно. Но ариане говорят: вот, о Нем сказано – «послушен». Так что же, неразумные? Мы и друзьям своим повинуемся, и это нисколько не уменьшает нашего достоинства. Как Сын, Он добровольно повиновался Отцу, показывая и этим Свое сродство с Ним, потому что долг истинного Сына – почитать Отца. Обрати внимание на усиление выражения: не только сделался рабом, но принял смерть, и еще более того, – позорную, то есть крестную смерть, проклятую, назначенную беззаконникам.
9. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени.
Когда Павел упомянул о плоти, то смело говорит о всем Его унижении, так как плоти это свойственно. Таким образом, и эти слова разумей о плоти, не разделяя единого Христа. Какое же имя даровано человеческой природе единого Христа? Имя это – Сын, имя это – Бог; потому что Сей Человек есть Сын Божий, как и Архангел сказал: и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим (Лк. 1, 35).
10. Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподыых» То есть весь мир, Ангелы, люди и демоны; или: и праведники, и грешники. Потому что и демоны познают, и непокорные подчинятся, не противоборствуя более истине, так как они и прежде того времени говорили: знаю Тебя, Кто Ты (Лк. 4, 34).
11. И всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.
То есть чтобы все говорили, что Господь Иисус Христос есть Господь и Бог. В том заключается слава Отца, что Он имеет такого Сына, Которому покоряется все. Видишь ли, что в прославлении Единородного заключается слава Отца? Так что умаление Его составляет унижение Отца.
12. Итак, возлюбленные мои, как вы всегда были послушны, не только в присутствии моем, но гораздо более ныне во время отсутствия моего, со страхом и трепетом совершайте свое спасение.
Увещание должно соединяться с похвалой, ибо чрез это они делаются более удобоприемлемыми. Поэтому и Павел превозносит филиппийцев, называя их возлюбленными, и говорит: как вы всегда были послушны, как бы говоря этим следующее: я показал вам, что Сын Божий был послушлив; итак, подражайте Ему и себе самим.
Не только в присутствии моем, но гораздо более ныне во время отсутствия моего, потому что тогда могло бы показаться, что вы все делаете из почтения ко мне; если же и теперь покажете усердие к добродетели, то явно, что и тогда вы были таковы не для меня, а для Бога.
Со страхом и трепетом совершайте свое спасение. Не ради себя, говорит, я увещеваю вас, но ради того, чтобы вы совершали, что относится к вашему спасению, со страхом, и притом напряженным, и трепетом, потому что без страха ничего хорошего не совершается ни в науках словесных, ни в искусствах механических. Как же может родиться такой совершенный страх? Если мы будем думать, что Бог присутствует всюду, все слышит и все видит, не только что делается, но и что находится в мыслях. Служите, говорит пророк, Господу со страхом и радуйтесь пред Ним с трепетом (Пс. 2, 11). Радость же с трепетом бывает тогда, когда кто-либо, делая хорошее дело, и притом с трепетом, имеет чистую совесть. Сказал совершайте, а не просто «делайте», то есть с великим старанием и заботой.
13. Потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению.
Сказав: со страхом и трепетом, апостол теперь говорит: «Вы не смущайтесь этим. Я сказал это не затем, чтобы ты отступил от добра, но чтобы был внимательнее, потому что, если ты будешь усерден, Бог все в тебе будет совершать. Ибо Он Сам дает нам и расположение к добру и самое доброделание доводит до конца. Бог производит в нас хотение, то есть содействует нам в желании добра и укрепляет нашу добрую волю и вместе возбуждает ее рвение». Или иначе: так как Он Сам завершает дело, а мы, люди, направляем свое желание к тому, что видим уже совершившимся, посему апостол и говорит, что и самое хотение производится Богом. Например, ты чего-нибудь пожелал, – ты тотчас же начал это делать; если же последовало завершение дела, – в тебе рождается еще большее желание делать то же дело; если же нет, то воля твоя становится слабее. Итак, если от Бога зависит окончание дела, и оно возбуждает и наше желание, то совершенно справедливо апостол говорит, что и самое желание зависит от Бога. Или же Павел говорит из чувства великой благодарности, что самое желание производит в нас Бог; подобно тому, как и добродетель он называет даром, не отрицая свободы выбора, но желая, чтобы мы всегда были благодарны и все приписывали Богу. Заметь выражение: в вас, то есть которые соделываете спасение со страхом и трепетом, потому что в таких только людях Бог совершает все. По Своему благоволению, то есть чтобы исполнилось на вас благоволение и Его благая воля, именно: чтобы мы жили так, как Он Сам хочет. Итак, будьте уверены: Бог всячески будет помогать вам жить право, если не ради чего другого, то ради того, что это Ему благоугодно.
14. Все делайте без ропота и сомнения.
Диавол, когда не в состоянии бывает совершенно отклонить кого-либо от добра, приводит его или в отчаяние, или к тщеславию; если же и этого не может сделать, то внушает ему ропот или сомнение и неверие. Так как филиппийцы подвергались искушениям и постоянным опасностям, то вследствие этого многие из них впадали в ропот и богохульство. Апостол поэтому и говорит: все делайте без ропота. Потому что кто ропщет, тот становится неблагодарным и злоречивым. Под «сомнением» апостол разумеет колебания мыслей и сомнение, например, если бы, когда предлежит исполнить заповедь, стали говорить: «Да будет ли мне награда? да хорошо ли это?» Ибо такого рода сомнительных помышлений допускать не должно, но делать с уверенностью, – требуется ли труд, или напряжение, не следует допускать колебания.