Страница:
Мартэн. Не доверяй ни единому слову, сказанному против церкви, сын мой! Это так же грешно, как усомниться хоть в едином слове ее учения. Ты должен верить только церкви и никому больше.
Журден. Страшно подумать, каким наветам против вас я поверил. Он сказал, будто вы совратили мою дочь.
Мартэн. Чудовищно! И ты этому поверил? Скажи себе, что ты этому не поверил. Я приказываю тебе думать, что ты не поверил, и теперь было бы грехом думать иначе.
Журден. Значит, так мне и думать?
Мартэн. Разумеется. Я лучше тебя знаю, чему тебе верить. И чтобы очистить свой ум от скверны, иди, прочти побыстрее десяток молитв. Ступай, и да будет мир с тобой.
Журден. Ах, как вы меня утешили! (Уходит.)
Мартэн один.
Мартэн. Ступай себе! А я пока что утешу твою дочь. Но чем объяснить слова Ларуна? Сам он догадался или меня предали? Я начинаю испытывать опасения. Буду осмотрительней. Никак не поймешь эту девчонку. Или она совсем уж проста, или на редкость хитра. К чему все ухищрения высокой политики, если одна глупая женщина способна провести целый конклав [8]! Монах обманет кого угодно, но женщина-та обведет вокруг пальца самого дьявола!
Улица.
Встречаются старый и молодой Ларуны.
Молодой Ларун. Ну как, сударь, можно поздравить с успехом?
Старый Ларун. Изволишь насмехаться, негодяй! Да если ты еще хоть раз предложишь мне залезть в поповскую шкуру, я с тебя самого шкуру спущу!
Молодой Ларун. Что случилось, отец?
Старый Ларун. «Что случилось, отец»! А вот что, сударь: надо мной посмеялись, меня оскорбили! Тысяча чертей! Да я в таком гневе, что, наверно, двадцать лет не успокоюсь. Этот подлец Мартэн в одну минуту разоблачил меня да еще и высмеял.
Молодой Ларун. Успокойтесь, сударь, придет и ваш черед над ним посмеяться.
Старый Ларун. Нет, он так просто не отделается! Я не успокоюсь, пока не выпотрошу его, не перегрызу ему глотку!
Молодой Ларун. Пойдемте со мной, и, ручаюсь, вы будете отомщены. Мы приготовили такую ловушку, из которой ему не выбраться.
Старый Ларун. Так ты его и поймаешь! Дьявол скорее угодит в капкан, чем поп в ловушку.
Молодой Ларун. А у нас хорошая приманка. На красивую женщину монах попадется, словно мышь на кусок сыра.
Старый Ларун. Пока ты ее поймаешь, она сгрызет сотню приманок.
Молодой Ларун. Предоставь это нам. Я уверен в успехе.
Старый Ларун. Ишь ты! Затравить бы монаха! В жизни не видел лучшей охоты!
Журден, Изабелла.
Изабелла. Если вы сами не убедитесь, что он негодяй, можете от меня отречься. Верьте только собственным ушам – других доказательств вам не понадобится.
Журден. Ах, дочь моя, дочь моя, ты одержима злым духом, тем самым, что посетил меня нынче утром.
Изабелла. Будь вы одержимы тем же духом, вы не потерпели бы в доме этого мошенника.
Журден. Ты движима дурными побуждениями: я знаю, ты злишься на отца Мартэна за то, что он против этого малого.
Изабелла. Еще бы не против – я ему самому нужна!
Журден. Злая клевета! Так-то ты платишь ему за все его заботы о твоем бедном, грешном отце! А ведь он печется и о твоей душе.
Изабелла, Скорее о моем теле, поверьте мне, сударь! Пойдемте со мной: вы сами все услышите и увидите.
Журден. Чтоб я поверил тому, что порочит церковь?! Боже упаси!
Изабелла. Вы не поверите даже свидетельству собственных чувств?
Журден. Когда они говорят против церкви? Ни за что на свете! Разве знали бы мы, во что веровать, если б не церковь? Я вот думал давеча, что передо мной господин Ларун и его сын, а оказывается – их и в помине не было. Что поделаешь, дочка, учение церкви часто противоречит нашим чувствам. А у тебя все эти богохульные мысли от воспитания, которое ты получила в Англии, в этой стране гнусных еретиков. Там ведь всякий верит во что горазд, а большинство и вовсе ни во что не верит.
Изабелла. Что ж, сударь, не хотите – не верьте, только вы один во всем Тулоне и останетесь, кто этому не поверит.
Журден. Я пойду с тобой… но липа затем, чтоб узнать, в какие дебри способен завести человека злой дух. Я знаю, дьявол гору своротит ради моей погибели.
Изабелла. Мы-то дьяволу не по зубам, а его приспешнику и подавно!
Другая комната.
Молодой Ларун, переодетый женщиной.
Молодой Ларун. Ни одна женщина не ждала еще с таким нетерпением своего возлюбленного. Вот так свидание! Что тут греха таить, не с ним бы мне хотелось здесь встретиться, но для начала придется поамурничать с монахом. Толы» бы не поколотить этого мерзавца, прежде чем он сбросит свою личину.
Стук в дверь.
(Стараясь говорить женским голосом.) Кто там? Беатриса. Открой, Изабелла!
Молодой Ларун. Войдите! Ишь, какой нежный голосок у этого кота!
Молодой Ларун, Беатриса.
Беатриса. Что это ты сидишь впотьмах, душечка?
Молодой Ларун. Ах вот кого еще принесло! Я, кажется, в самом деле попал
на свидание.
Беатриса. Где ты, Изабелла?
Молодой Ларун. Я здесь, детка, дай мне ручку. Это вы, дорогая Беатриса?
Беатриса. О небо, я в объятиях мужчины!
Молодой Ларун. Шшш!… Вы разве не узнаете моего голоса? Я – Ларун.
Беатриса. Господин Ларун! Что вы здесь делаете?
Молодой Ларун. Не спрашивайте меня ни о чем. Спрячьтесь где-нибудь рядом. Вы увидите презабавную сцену… Да нет, не бойтесь, ничего неприличного, уверяю вас! Скорее, сударыня, вы совершите похвальный поступок – будете лишним свидетелем против одного отъявленного негодяя.
Беатриса. Не пойму, о чем вы говорите, но в добром деле всегда готова помочь. (Уходит.)
Молодой Ларун. А теперь займемся моим любезным. Ага, кажется, я слышу его шаги.
Молодой Ларун, Мартэн.
Мартэн. Изабелла, ты здесь?
Молодой Ларун. Здесь.
Мартэн. Приди в мои объятия, мой ангел!
Молодой Ларун. А вы не в страшном обличье?
Мартэн. Я принял обличье достойного человека – твоего духовника, честного отца Мартэна. Дай же мне обнять тебя, моя очаровательница, любовь моя!
Молодой Ларун. Господи, что это вы?!
Мартэн. Я хочу открыть тебе то, что никто, даже дух, не может открыть словами. Где твоя постелька? Там я тебе все объясню. Мы снова изведаем радости, которые ты испытала, когда я приходил в ином обличье. Тихонько, моя дорогая, тихонько, прелесть моя! Эта ночь подарит миру нового папу.
Молодой Ларун уводит Мартэна.
Соседняя комната.
Старый Ларун, Журден, Изабелла, монах, молодой Ларун, Мартэн, Беатриса.
Мартэн. Куда ты меня тащишь?!
Молодой Ларун. Сам увидишь, мерзавец!
Мартэн. Ай!
Молодой Ларун. На колени! Признавайся во всем, негодяй, или этот кинжал сейчас будет у тебя в сердце!
Монах. Он может ни в чем не признаваться, мы сами все слышали.
Старый Ларун. Ура! Ура! Монаха поймали! Монаха поймали!
Журден. Я не могу поверить своим глазам!…
Старый Ларун. Как смел ты совращать моего сына, поповская гадина! Я тебе покажу, как покушаться на честь нашей семьи.
Монах (Мартэну). Вы обесчестили наш орден и будете за это сурово наказаны.
Мартэн. Мы с вами поговорим в другой раз.
Старый Ларун. Постойте, сударь! Я человек милосердный: разом очищу его от всей скверны. Эй, кто там!
Входят слуги.
Возьмите-ка этого почтенного господина, сполосните его хорошенько в луже, а потом – на одеяло и подбрасывайте до тех пор, пока не высохнет.
Первый слуга. Давно руки чешутся!
Все слуги. Уж мы его пополощем, будьте покойны!
Мартэн. Вы еще пожалеете об этом, господин Ларун!
Слуги уволакивают Мартэна.
Старый Ларун, молодой Ларун, Журден, монах, Изабелла, Беатриса.
Монах. Он заслуживает худшего, но вспомните о его сане, господин Ларун.
Старый Ларун. Сударь, я не избавлю его от этого наказания, даже если мне самому придется потом претерпеть такое же! Ну, старина Журден, теперь ты веришь, что можно выдать дочку замуж и не угодить в чистилище?
Журден. Не сердитесь на меня, дорогой сосед! Что поминать старое! Да и вы, молодой человек. Кажется, в моих силах вознаградить вас, хотя бы отчасти. Берите мою дочь.
Молодой Ларун. Да я бы за такую награду согласился выстрадать в тысячу раз больше!
Изабелла. Это еще успеется, дорогой. Во власти женщины вознаградить мужчину за все муки, которые он претерпел до свадьбы, но как быть с теми, что ждут его после?
Молодой Ларун. Нам с тобой не грозит такая участь!
Старый Ларун. Черт бы вас подрал с вашими восторгами! Если ты не заставишь ее пострадать еще до восхода солнца, значит, ты не мой сын. А если она не заставит тебя страдать целый год после этого – значит, она не женщина, и пусть черт ее заберет! (Журдену.) Ну а ты, сосед, возвращайся-ка в нашу компанию. Теперь ты убедился, что поп твой – мерзавец, а сам ты валял дурака?
Журден. Да, господин Ларун, я в самом деле заблуждался, но и вы заблуждаетесь не меньше моего – только по-иному. Вам не вредно было бы поразмыслить над грехами своей молодости, поверьте мне!
Старый Ларун. Вредно, сударь, уж как вредно, черт побери! Вреднее всего сокрушаться над былыми грехами. Да и какие у меня грехи – разве что те, какие есть у всякого честного человека? Правда, в двадцать пять лет я питал слабость к прекрасному полу, а в сорок не мог устоять перед бутылкой, зато я всегда делал столько добра людям, сколько мог, а это главное.
Изабелла. А ты, Беатриса, все еще собираешься в монастырь?
Беатриса. Как тебе сказать… Боюсь, ты будешь смеяться надо мной. Нехорошо отказываться от своих слов, но я сегодня вдосталь нагляделась на монашьи дела и, кажется, предпочту остаться среди мирян.
Старый Ларун. Правильно, сударыня, хорошо сказано! Черт возьми, вы мне нравитесь, сударыня, и если б я не решил ради этого негодника никогда больше не жениться, то заключил бы вас в свои объятия и доставил вам не меньше радости, чем любой юнец в целой Европе. Давай, старина Журден, разопьем нынче вечером бутылочку, а поутру пригласим этого честного господина – пусть обкрутит наших детей! И если с этого дня до самой смерти я не увижу больше ни единого монаха – плакать не стану!
Изабелла (молодому Ларуну). Видите, сударь, все кончилось как нельзя лучше. Если мужчина уверен в своей возлюбленной, ему не о чем тужить.
Журден. Страшно подумать, каким наветам против вас я поверил. Он сказал, будто вы совратили мою дочь.
Мартэн. Чудовищно! И ты этому поверил? Скажи себе, что ты этому не поверил. Я приказываю тебе думать, что ты не поверил, и теперь было бы грехом думать иначе.
Журден. Значит, так мне и думать?
Мартэн. Разумеется. Я лучше тебя знаю, чему тебе верить. И чтобы очистить свой ум от скверны, иди, прочти побыстрее десяток молитв. Ступай, и да будет мир с тобой.
Журден. Ах, как вы меня утешили! (Уходит.)
Явление седьмое
Мартэн один.
Мартэн. Ступай себе! А я пока что утешу твою дочь. Но чем объяснить слова Ларуна? Сам он догадался или меня предали? Я начинаю испытывать опасения. Буду осмотрительней. Никак не поймешь эту девчонку. Или она совсем уж проста, или на редкость хитра. К чему все ухищрения высокой политики, если одна глупая женщина способна провести целый конклав [8]! Монах обманет кого угодно, но женщина-та обведет вокруг пальца самого дьявола!
Явление восьмое
Улица.
Встречаются старый и молодой Ларуны.
Молодой Ларун. Ну как, сударь, можно поздравить с успехом?
Старый Ларун. Изволишь насмехаться, негодяй! Да если ты еще хоть раз предложишь мне залезть в поповскую шкуру, я с тебя самого шкуру спущу!
Молодой Ларун. Что случилось, отец?
Старый Ларун. «Что случилось, отец»! А вот что, сударь: надо мной посмеялись, меня оскорбили! Тысяча чертей! Да я в таком гневе, что, наверно, двадцать лет не успокоюсь. Этот подлец Мартэн в одну минуту разоблачил меня да еще и высмеял.
Молодой Ларун. Успокойтесь, сударь, придет и ваш черед над ним посмеяться.
Старый Ларун. Нет, он так просто не отделается! Я не успокоюсь, пока не выпотрошу его, не перегрызу ему глотку!
Молодой Ларун. Пойдемте со мной, и, ручаюсь, вы будете отомщены. Мы приготовили такую ловушку, из которой ему не выбраться.
Старый Ларун. Так ты его и поймаешь! Дьявол скорее угодит в капкан, чем поп в ловушку.
Молодой Ларун. А у нас хорошая приманка. На красивую женщину монах попадется, словно мышь на кусок сыра.
Старый Ларун. Пока ты ее поймаешь, она сгрызет сотню приманок.
Молодой Ларун. Предоставь это нам. Я уверен в успехе.
Старый Ларун. Ишь ты! Затравить бы монаха! В жизни не видел лучшей охоты!
Явление девятое
Журден, Изабелла.
Изабелла. Если вы сами не убедитесь, что он негодяй, можете от меня отречься. Верьте только собственным ушам – других доказательств вам не понадобится.
Журден. Ах, дочь моя, дочь моя, ты одержима злым духом, тем самым, что посетил меня нынче утром.
Изабелла. Будь вы одержимы тем же духом, вы не потерпели бы в доме этого мошенника.
Журден. Ты движима дурными побуждениями: я знаю, ты злишься на отца Мартэна за то, что он против этого малого.
Изабелла. Еще бы не против – я ему самому нужна!
Журден. Злая клевета! Так-то ты платишь ему за все его заботы о твоем бедном, грешном отце! А ведь он печется и о твоей душе.
Изабелла, Скорее о моем теле, поверьте мне, сударь! Пойдемте со мной: вы сами все услышите и увидите.
Журден. Чтоб я поверил тому, что порочит церковь?! Боже упаси!
Изабелла. Вы не поверите даже свидетельству собственных чувств?
Журден. Когда они говорят против церкви? Ни за что на свете! Разве знали бы мы, во что веровать, если б не церковь? Я вот думал давеча, что передо мной господин Ларун и его сын, а оказывается – их и в помине не было. Что поделаешь, дочка, учение церкви часто противоречит нашим чувствам. А у тебя все эти богохульные мысли от воспитания, которое ты получила в Англии, в этой стране гнусных еретиков. Там ведь всякий верит во что горазд, а большинство и вовсе ни во что не верит.
Изабелла. Что ж, сударь, не хотите – не верьте, только вы один во всем Тулоне и останетесь, кто этому не поверит.
Журден. Я пойду с тобой… но липа затем, чтоб узнать, в какие дебри способен завести человека злой дух. Я знаю, дьявол гору своротит ради моей погибели.
Изабелла. Мы-то дьяволу не по зубам, а его приспешнику и подавно!
Явление десятое
Другая комната.
Молодой Ларун, переодетый женщиной.
Молодой Ларун. Ни одна женщина не ждала еще с таким нетерпением своего возлюбленного. Вот так свидание! Что тут греха таить, не с ним бы мне хотелось здесь встретиться, но для начала придется поамурничать с монахом. Толы» бы не поколотить этого мерзавца, прежде чем он сбросит свою личину.
Стук в дверь.
(Стараясь говорить женским голосом.) Кто там? Беатриса. Открой, Изабелла!
Молодой Ларун. Войдите! Ишь, какой нежный голосок у этого кота!
Явление одиннадцатое
Молодой Ларун, Беатриса.
Беатриса. Что это ты сидишь впотьмах, душечка?
Молодой Ларун. Ах вот кого еще принесло! Я, кажется, в самом деле попал
на свидание.
Беатриса. Где ты, Изабелла?
Молодой Ларун. Я здесь, детка, дай мне ручку. Это вы, дорогая Беатриса?
Беатриса. О небо, я в объятиях мужчины!
Молодой Ларун. Шшш!… Вы разве не узнаете моего голоса? Я – Ларун.
Беатриса. Господин Ларун! Что вы здесь делаете?
Молодой Ларун. Не спрашивайте меня ни о чем. Спрячьтесь где-нибудь рядом. Вы увидите презабавную сцену… Да нет, не бойтесь, ничего неприличного, уверяю вас! Скорее, сударыня, вы совершите похвальный поступок – будете лишним свидетелем против одного отъявленного негодяя.
Беатриса. Не пойму, о чем вы говорите, но в добром деле всегда готова помочь. (Уходит.)
Молодой Ларун. А теперь займемся моим любезным. Ага, кажется, я слышу его шаги.
Явление двенадцатое
Молодой Ларун, Мартэн.
Мартэн. Изабелла, ты здесь?
Молодой Ларун. Здесь.
Мартэн. Приди в мои объятия, мой ангел!
Молодой Ларун. А вы не в страшном обличье?
Мартэн. Я принял обличье достойного человека – твоего духовника, честного отца Мартэна. Дай же мне обнять тебя, моя очаровательница, любовь моя!
Молодой Ларун. Господи, что это вы?!
Мартэн. Я хочу открыть тебе то, что никто, даже дух, не может открыть словами. Где твоя постелька? Там я тебе все объясню. Мы снова изведаем радости, которые ты испытала, когда я приходил в ином обличье. Тихонько, моя дорогая, тихонько, прелесть моя! Эта ночь подарит миру нового папу.
Молодой Ларун уводит Мартэна.
Явление тринадцатое
Соседняя комната.
Старый Ларун, Журден, Изабелла, монах, молодой Ларун, Мартэн, Беатриса.
Мартэн. Куда ты меня тащишь?!
Молодой Ларун. Сам увидишь, мерзавец!
Мартэн. Ай!
Молодой Ларун. На колени! Признавайся во всем, негодяй, или этот кинжал сейчас будет у тебя в сердце!
Монах. Он может ни в чем не признаваться, мы сами все слышали.
Старый Ларун. Ура! Ура! Монаха поймали! Монаха поймали!
Журден. Я не могу поверить своим глазам!…
Старый Ларун. Как смел ты совращать моего сына, поповская гадина! Я тебе покажу, как покушаться на честь нашей семьи.
Монах (Мартэну). Вы обесчестили наш орден и будете за это сурово наказаны.
Мартэн. Мы с вами поговорим в другой раз.
Старый Ларун. Постойте, сударь! Я человек милосердный: разом очищу его от всей скверны. Эй, кто там!
Входят слуги.
Возьмите-ка этого почтенного господина, сполосните его хорошенько в луже, а потом – на одеяло и подбрасывайте до тех пор, пока не высохнет.
Первый слуга. Давно руки чешутся!
Все слуги. Уж мы его пополощем, будьте покойны!
Мартэн. Вы еще пожалеете об этом, господин Ларун!
Слуги уволакивают Мартэна.
Явление четырнадцатое
Старый Ларун, молодой Ларун, Журден, монах, Изабелла, Беатриса.
Монах. Он заслуживает худшего, но вспомните о его сане, господин Ларун.
Старый Ларун. Сударь, я не избавлю его от этого наказания, даже если мне самому придется потом претерпеть такое же! Ну, старина Журден, теперь ты веришь, что можно выдать дочку замуж и не угодить в чистилище?
Журден. Не сердитесь на меня, дорогой сосед! Что поминать старое! Да и вы, молодой человек. Кажется, в моих силах вознаградить вас, хотя бы отчасти. Берите мою дочь.
Молодой Ларун. Да я бы за такую награду согласился выстрадать в тысячу раз больше!
Изабелла. Это еще успеется, дорогой. Во власти женщины вознаградить мужчину за все муки, которые он претерпел до свадьбы, но как быть с теми, что ждут его после?
Молодой Ларун. Нам с тобой не грозит такая участь!
Старый Ларун. Черт бы вас подрал с вашими восторгами! Если ты не заставишь ее пострадать еще до восхода солнца, значит, ты не мой сын. А если она не заставит тебя страдать целый год после этого – значит, она не женщина, и пусть черт ее заберет! (Журдену.) Ну а ты, сосед, возвращайся-ка в нашу компанию. Теперь ты убедился, что поп твой – мерзавец, а сам ты валял дурака?
Журден. Да, господин Ларун, я в самом деле заблуждался, но и вы заблуждаетесь не меньше моего – только по-иному. Вам не вредно было бы поразмыслить над грехами своей молодости, поверьте мне!
Старый Ларун. Вредно, сударь, уж как вредно, черт побери! Вреднее всего сокрушаться над былыми грехами. Да и какие у меня грехи – разве что те, какие есть у всякого честного человека? Правда, в двадцать пять лет я питал слабость к прекрасному полу, а в сорок не мог устоять перед бутылкой, зато я всегда делал столько добра людям, сколько мог, а это главное.
Изабелла. А ты, Беатриса, все еще собираешься в монастырь?
Беатриса. Как тебе сказать… Боюсь, ты будешь смеяться надо мной. Нехорошо отказываться от своих слов, но я сегодня вдосталь нагляделась на монашьи дела и, кажется, предпочту остаться среди мирян.
Старый Ларун. Правильно, сударыня, хорошо сказано! Черт возьми, вы мне нравитесь, сударыня, и если б я не решил ради этого негодника никогда больше не жениться, то заключил бы вас в свои объятия и доставил вам не меньше радости, чем любой юнец в целой Европе. Давай, старина Журден, разопьем нынче вечером бутылочку, а поутру пригласим этого честного господина – пусть обкрутит наших детей! И если с этого дня до самой смерти я не увижу больше ни единого монаха – плакать не стану!
Изабелла (молодому Ларуну). Видите, сударь, все кончилось как нельзя лучше. Если мужчина уверен в своей возлюбленной, ему не о чем тужить.
Коль женщина на что-нибудь решится,
И поп и черт тут могут удавиться!