Генри Филдинг
 
Мисс Люси в столице.

   Продолжение фарса «Урок отцу, или дочка без притворства»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

   Гудвилл.
   Томас.
   Лорд Бобл.
   Мистер Зоробэбл.
   Синьор Кантилено.
   Мистер Бэллед.
   Миссис Миднайт.
   Супруга (Люси).
   Тодри.
   Привратник.
   Джон, лакей.
   Слуги.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

   У миссис Миднайт.
   Миссис Миднайт и Тодри.
   Миссис Миднайт. И даже шиллинга тебе не дал?
   Тодри. Ни единого, клянусь честью!
   Миссис Миднайт. Вот-вот. Они тратят столько денег на платье и экипажи, что подружкам своим могут платить не больше, чем поставщикам. Если бы не мистер Зоробэбл и его друзья, мне пришлось бы закрыть заведение.
   Тодри. К тому же, сударыня, порядочные женщины и мужние жены нынче так дешевы, что за услуги веселых девиц и совеем платить перестали.
   Миссис Миднайт. Я-то надеялась, что они там в Вестминстер-холле вволю насмотрелись на своих порядочных женщин, да видать – нет! И хотя разбирательство супружеских измен людям дохода не прибавило, количество дел не убывает. Может, лучше было бы, если б вышел специальный парламентский указ и нас совсем запретили!
   Тодри. А вы уже вывесили на двери объявление, какое хотели, сударыня?
   Миссис Миднайт. Как же, висит! Ах, Тодри, чтобы благовоспитанная женщина, всегда жившая как дама и занимавшаяся таким тонким делом, должна была опуститься до того, чтобы сдавать комнаты!
   Тодри. Конечно, это весьма прискорбно.
   Слышится стук у входной двери.
   Стучат, слышите? И карета у крыльца остановилась.
   Миссис Миднайт. Небось какой-нибудь повеса с пустым карманом, которого никто добром не помянет. Порядочные клиенты в эту пору не ходят. Честные горожане торгуют еще по своим лавкам.
   Входит слуга.
   Слуга. Там какой-то джентльмен с дамой, сударыня, справляются о квартире. Видать, прямо из деревни: лошади и карета все в грязи.
   Миссис Миднайт. Чего же ты их не ведешь в комнаты?!
   Слуга уходит.
   Кто знает, может, нам какая удача, Тодри!
   Тодри. Ну, кабы мне была удача, джентльмен бы явился один.
   Возвращается слуга в сопровождении лакея Джона.
   Слуга. Вот моя хозяйка, любезный.
   Джон. Вы берете людей на житье? Потому как если берете, мой сквайр будет жить с вами, сударыня.
   Миссис Миднайт. Значит, твой барин – сквайр, любезный? Подумать только!
   Джон. Ага. Сквайр как сквайр – не хуже всех остальных в округе. А что раньше он был лакеем – велика важность! У хозяйки денег на двоих хватит!
   Миссис Миднайт. Так проси их поскорее в дом! Думается, я сумею им угодить.
   Слуги уходят.
   Что ты скажешь об этих господах, Тодри, судя по их лакею?
   Тодри. Коли мне будет не меньший доход от сквайра, чем вам от его жены (надеюсь, она хорошенькая!), нам, пожалуй, не придется сетовать на это знакомство. Вы мигом обратите ее в такую благовоспитанную даму, что она перестанет довольствоваться лакеем, особливо если он ее муж.
   Миссис Миднайт. Сказать по чести, я предпочитаю женщин, знающих себе цену. Избави бог учить их тому, чтоб они поступали себе во вред! Такого греха я на душу не возьму!
   Входят Томас и его супруга в сопровождении слуг.
   Томас. Мое вам почтение, сударыня. Мой человек доложил мне, что вы изволите сдавать комнаты; любопытно узнать какие, сударыня?
   Миссис Миднайт. О том сказано в объявлении, сударь.
   Томас (в сторону). Черт возьми, она, кажется, решила, будто я неграмотный!
   Миссис Миднайт (супруге). Сударыня, какие именно удобства надобны вашей милости?
   Супруга. А все, милочка, какие надобны светским дамам! Я пока в точности не знаю какие. Я первый раз в столице, но все, что ни увижу, – мне будет надобно!
   Томас. Надеюсь, у вас приличные комнаты и в них селятся светские господа?
   Миссис Миднайт. Коли ваша честь желает, я провожу вас, сударь, и вы самолично все посмотрите.
   Томас. Да-да, конечно. Проводите меня! Эй, Джон, позаботься о наших пожитках!
   Супруга. Да, Джон, позаботься о большом пироге и холодной индейке, и еще там ветчина, цыплята, бутылка сухого вина, две бутылки крепкого пива и бутылка сидра.
   Джон. Уж я позабочусь, будьте покойны! Только здесь вроде как на ярманке. Все так на тебя пялятся, будто людей не видали!…
   Миссис Миднайт, Томас, Джон и слуги уходит.
   Тодри. Вы, наверно, очень утомились с дороги, сударыня?
   Супруга. Утомилась? Ни чуточки! Я бы еще двадцать миль пешком прошла.
   Тодри. Скажите на милость! А светские дамы обычно страсть как устают с дороги!
   Супруга. Да ну? Вот, значит, как! Может, и я устала: еще сама не пойму! Ну да: устала. Страсть как устала. (В сторону.) Нет, видать, никогда мне не сообразить, как положено вести себя светской даме!
   Тодри. Миледи раньше не бывала в столице?
   Супруга. Насколько помню, никогда, сударыня.
   Тодри. Рада буду услужить вам, сударыня, и показать столицу.
   Супруга. Весьма вам признательна, сударыня. Я решила посмотреть все какие ни на есть диковинки: королевские венцы [1], Тауэр, львов [2], Бедлам и еще парламент и аббатство [3]
   Тодри. Фи, сударыня! Это смотрят только простолюдинки! Светские дамы туда не ходят.
   Супруга. Да ну? Так и я туда не пойду. Нужен мне этот мерзкий Тауэр и грязные львы! Что ж, сударыня, значит, светским дамам и ходить здесь некуда?
   Тодри. Отчего же, сударыня. Они ездят на ридотто [4], в маскарады, ко двору, на пьесы и еще в тысячу мест. Всего этого так много, что светские дамы только и бывают дома, когда спят.
   Супруга. Рада это слышать: я как раз ненавижу сидеть дома. Только вот скажите, милая сударыня, – вы, по всему видно, светская дама…
   Тодри. К вашим услугам, сударыня.
   Супруга. Что же вы, светские дамы, делаете в названных мостах? На маскарадах, к примеру? Я слыхала про них в деревне.
   Тодри. Наши дамы наряжаются в замысловатые костюмы, разгуливают по залу и, кого ни встретят, спрашивают: «Вы меня узнаете?!» – и давай хохотать. Потом они посидят немножко, потом встанут – опять погуляют, а потом едут домой.
   Супруга. Ну, это чудесно и совсем нетрудно. Я хоть сейчас могла бы ехать на маскарад. Только сперва расскажите про все остальное. А что они там делают на этих самых – на пьесах?
   Тодри. А вот что. Они непременно стараются купить место в ложе у сцены и посылают туда лакея, который высиживает там два первых акта: чтоб все разглядели его ливрею. Затем появляются сами дамы. Они раскрывают веера, приседают перед знакомыми и начинают громко болтать и смеяться.
   Супруга. Вот прелесть-то! И вовсе нетрудно быть светской дамой, как бог свят! Коли это все, тут и любая справится.
 
Ах, если у леди
Вся суть в туалете,
В ужимках, в пустой болтовне,
То стану я самой
Изысканной дамой,
Весь свет позавидует мне.
Забыв про усталость,
Я б в ложе трепалась,
Салон бы устроила там,
Болтала, болтала,
Болтала, болтала,
Трещала, трещала,
Трещала, трещала,
Как принято в свете у дам.
Крутясь в маскараде
При полном параде,
Среди прощелыг и хамья:
– Меня вы узнали?
– Не я вам нужна ли?
– Жеманно хихикала б я.
 
   Возвращаются Томас и миссис Миднайт.
   Томас. Я поглядел комнаты, душечка: они очень даже хорошие и вполне подходят для светских господ.
   Супруга. И прекрасно, душечка, я несказанно тому рада. «Вы меня узнаете?!» Ха-ха-ха! Гляди, миленький! (Поводит перед собой веером.) Ха-ха-ха!
   Томас. Силы небесные! Что здесь творится?
   Супруга. А я упражняюсь, как светской даме вести себя на маскараде или на пьесах, только и всего. (Отводит мужа в сторону и кокетничает с ним.)
   Тодри (к миссис Миднайт). Простушка, каких мало! Судьба подкинула вам беспроигрышную карту. С этой особой у вас затруднения не будет.
   Миссис Миднайт. Это меня радует. Она ведь премиленькая: на такой лакомый кусочек охотника сыскать легче легкого.
   Супруга (мужу). Смотри, душечка, долго-то не задерживайся: не могу я без тебя, сам знаешь! Так и буду ходить разнесчастная, пока ты не воротишься домой, миленький мой Томми.
   Томас. А я, миленькая моя Люси, только схожу разузнаю насчет портного и мигом ворочусь.
   Супруга. Уж пожалуйста, душечка! Только давай еще разочек поцелуемся! И еще… Такой ты у меня сладенький!…
   Прощаются, Томас уходит.
   Ну скажите, милая моя светская дама, как вам нравится мой муженек? Не правда ли, он чудо?!
   Тодри. Ваш муженек?! И это вы с мужем так целуетесь, милая сударыня?…
   Супруга. А разве светские дамы не целуют своих мужей?
   Тодри. Никогда в жизни!
   Супруга. О, господи!… Что-то мне это не по вкусу!… Нет, как бог свят, мне совсем разонравилось быть светской дамой, – это как же, чтоб тебя не целовали?! Все другое в светской жизни по мне, а вот это – нет! Благодарствуйте! И ежели ваших светских дам никто не целует, значит, как бог свят, нечего нам так им завидовать.
 
Как счастливы нимфы и пастушки,
Бегущие в рощах вперегонки,
Как бурны терзанья,
Как нежны лобзанья,
Как сладостны юных влюбленных дерзанья!
Увидев столичных лихих щеголих,
Беги поскорее и скройся от них,
От хитрости женской,
От скверны геенской, –
Все это не стоит любви деревенской!
 
   Тодри. Вы меня не поняли, сударыня. Светская дама может целовать любого мужнину, кроме своего мужа. К вашим услугам будут все столичные франты.
   Супруга. Франты?! Царица небесная! Это, видать, те, про которых рассказывала мисс Дженни… А скажите, милочка, что, франты, они целуются слаще других мужчин?
   Тодри. Хм. Я бы не сказала.
   Супруга. Тогда почему же я должна предпочитать их своему муженьку?
   Миссис Миднайт. Потому что это модно, сударыня. Светские дамы делают все, что модно. Они ходят в таких платьях, что выглядят как беременные – потому что так модно. Проигрывают деньги в вист [5], хотя ни черта не смыслят в этой игре. Посещают аукционы без всякого намерения что-либо купить. Ходят в оперу, хотя у них нет слуха, и третируют мужей при том, что не чувствуют к ним вражды. Просто так модно.
   Супруга. Ишь ты! Что ж, я попробую по возможности быть модной. Только скажите, когда я увижу этих франтов? Мне прямо не терпится на них взглянуть. Мисс Дженни утверждала, будто они должны непременно прийтись мне по вкусу. А уж коли они мне понравятся, я им так и скажу, черт возьми, чему бы там ни учил наш пастор.
   Миссис Миднайт. Прекрасные слова! Я познакомлю вас кое с кем из светских господ, и, ручаюсь, они вам очень понравятся!
   Супруга. А я им понравлюсь?
   Тодри. Что за вопрос! Да они станут обожать вас, поклоняться вам! «Ах, сударыня, – скажет какой-нибудь лорд, – вы самое красивое, самое восхитительное, самое бесподобное создание на свете!»
   Супруга. Как, как? Повторите-ка еще раз!
   Тодри (повторяет). Сударыня, вы самое красивое, самое восхитительное, самое бесподобное создание на свете.
   Супруга. И они взаправду будут так обо мне думать?
   Тодри. Без сомнения. Они даже поклянутся в этом.
   Супруга. Ну, тогда конечно. Какие уж подозрения! Ой, до чего же мне хочется видеть этих распрекрасных господ!
   Миссис Миднайт. О, вы без труда их увидите! Некоторые из них захаживают навестить меня и говорят такие речи мне и вот этой молодой особе.
   Супруга. И они называют красивой и восхитительной вас?!… (В сторону.) Тогда мне они это беспременно скажут, как бог свят! (К миссис Миднайт.) И когда же они придут, наши милашечки?
   Миссис Миднайт. Да с минуты на минуту. Только вашей милости следует приодеться. Ваш человек втащил при мне в комнаты ваши вещи. Конечно, вы изволили привезти с собой разные наряды.
   Супруга. А как же! Нарядов у меня хватает! Есть целый набор платьев из бумажного атласа всех цветов радуги; есть роскошное красное платье в желтый цветочек – я сама все шила. Еще есть набор кружевных фартучков тонкой работы, вот до сих пор достают (показывает рукой) – их носила моя бабушка! За сорок лет эти фартучки надевали раза два, не больше, и маменька сказывала, что когда они были новые, то стоили почти четыре фунта. Есть еще огромные золотые часы: они в нашей семье с незапамятных времен и до того уж большие – прямо как пуншевая чаша! Есть пара длиннющих золотых серег и штук шесть-семь колец на все пальцы, ценой этак фунтов на двадцать не меньше и еще множество других распрекрасных вещей, которые вы увидите.
   Миссис Миднайт. Поверьте, сударыня, все это очень бы украсило вашу милость лет сто назад, но ведь мода переменилась! Кружевные фартучки – каково!… Вам необходимо подрезать волосы и приобрести паричок и французский чепчик. Вместо огромных часов вам надо бы купить другие – такие малюсенькие, что даже непонятно, как они ходят. Словом, вот эта молодая особа всему вас научит. (К Тодри.) Послушайте, милочка, ступайте-ка с нашей гостьей в спальню и вызовите каких нужно поставщиков, чтобы те одели ее подобающим образом. (К Люси.) Сударыня, вы будете одеты как надлежит особе вашего положения.
   Супруга. Благодарствуйте, сударыня, ведь тогда я буду не хуже самой распрекрасной светской дамы. Нет, этот Лондон – прелесть, как бог свят! Мужу не вытащить меня отсюда ни за какие коврижки!… (К Тодри.) Пойдемте, милочка, я просто сгораю от нетерпения – так мне охота все испробовать! «Вы меня не узнаете?» Ха-ха-ха! (Уходит вместе с Тодри.)
   Входит лорд Бобл.
   Бобл. Ну, старуха Мидпайт, признавайся: какие козни ты замышляешь?
   Миссис Миднайт. Посовестились бы, милорд! Имейте в виду: коли вы с сэром Томасом не перестанете дебоширить, о моем доме пойдет худая молва. И о своем добром имени неплохо бы вам подумать.
   Бобл. А по-твоему, старая ханжа, лицемерное ты отродье, знатным господам только и дела – думать о приличиях! Мы ведь но какие-нибудь горожане непьющие, которые знай совестятся своих грехов да боятся, что их за это в лорды-мэры не выберут.
   Миссис Миднайт. Все мы должны совеститься своих грехов! Ах, милорд, милорд, жаль, что вы не были на той поучительной проповеди в Кеннингтоие – уж она бы пробудила в вас совесть! Мне она прямо всю душу перевернула: теперь я по гроб жизни буду совеститься своих грехов!
   Бобл. Значит, ты раскаешься и закроешь свое заведение?
   Миссис Миднайт. Кабы я могла! Я ведь смолоду этим занимаюсь, хоть и очень о том сожалею. Сожалею о каждом неправедно прожитом часе, и, надеюсь, это послужит мне искуплением.
   Бобл. Так где же моя Дженни Рантер?
   Миссис Миднайт. Бедняжка Дженни! Ее больше нет. Я ее больше не увижу, а ведь она была лучшей из всех моих девиц! Как подумаю о ней, мое нежное сердце готово разорваться! Нет, я не переживу этой утраты! (Плачет.) Милорд, вы забыли заплатить за пунш, который давеча распивали здесь с сэром Томасом.
   Бобл. Черт с ним, с пуншем! Так малютка Дженни умерла, что ли?
   Миссис Миднайт. Хуже, если только это возможно! Ее переманили методисты [6], и она вышла замуж за одного из их братии.
   Бобл. Коли дело только в этом, так она скоро опять здесь появится.
   Миссис Миднайт. Увы, боюсь, что нет! Эти методисты – люди влиятельные. Кстати, как обстоят ваши финансовые дела, милорд? У меня, понимаете ли, есть новенький товар – одна девушка, прямо из деревни; ручаюсь, что девственница, ибо знаю, как ее воспитывали: она мне родня. Отец ее назначил меня ей в опекунши. Я только что привезла со из пансиона, пусть поживет при мне для завершения воспитания.
   Бобл. Так покажи мне ее! Я хочу на нее взглянуть!
   Миссис Миднайт. Выкладывайте наличные и тогда – пожалуйста! Я же сказала вам, что я ее опекунша и не могу обмануть чужого доверия.
   Бобл. Если она мне понравится, я, честное слово…
   Миссис Миднайт. Я слишком высоко ценю слово вашего лордства, чтобы принимать его в заклад. К тому же у меня уже скопилось столько неоплаченных честных слов, что я просто не знаю, что с ними делать. Впрочем, думаю, на мое честное слово вы можете положиться. А потому: сотню на стол и любуйтесь себе на здоровье! Ну, а дальше – забирайте себе либо деньги, либо девицу.
   Бобл. Тебя не переспоришь, я знаю! Что ж, пойду домой за деньгами. Нынче поутру я дал ровно столько же супруге на туалеты. Так я их у нее востребую обратно: пусть просит у купцов в кредит. По смотри: коли товар твой окажется лежалый – все окна у тебя перебью!
   Миссис Миднайт. Извольте, ежели вам охота!
   Лорд Бобл уходит.
   Через неделю она ему наскучит и опять попадет ко мне в руки. Только зря я ему выдала ее за девственницу – она небось тут же проболтается, что замужняя. Ну да я поклянусь, будто не знала.
   Слуги вносят Зоробэбла в портшезе с опущенными занавесками и удаляются.
   А вот и один из моих непьющих клиентов. Вы ли это, мистер Зоробэбл? Мое вам почтение, сударь!
   Зоробэбл. Как поживаете, миссис Миднайт? Надеюсь, нас никто не слышит, не видит? Я к вам нынче в неурочный час. Только заехал домой из Элли переодеться.
   Миссис Миднайт. Верно, у вашей милости по-прежнему полным-полно лотерейных билетов?
   Зоробэбл. В том-то и беда, миссис Миднайт: все на руках! Мы-то надеялись поднять их стоимость до семи фунтов, и это дало бы хороший процент на вложенный капитал. Ну а у вас нет ли чего новенького?
   Миссис Миднайт. Как же, мистер Зоробэбл, есть! И уж такая картиночка, такой ангелочек!…
   Зоробэбл. Ой-ей-ей! И где же она, позвольте узнать?
   Миссис Миднайт. Тут, в моем доме.
   Зоробэбл. Так дайте же мне на нее взглянуть!
   Миссис Миднайт. Подумайте, какое невезение!
   Зоробэбл. Что еще?
   Миссис Миднайт. Ах, сударь! Я ведь не ждала увидеть вашу милость у себя до конца делового дня, ну и пообещала ее лорду Боблу.
   Зоробэбл. Это что же такое, миссис Миднайт?! Как могли вы обещать ее какому-то лорду, не показав мне? Разрешите вам объяснить: это жестокая обида, и не мне одному – всем моим друзьям! Вы заслуживаете того, чтобы к вам ходили одни христиане.
   Миссис Миднайт. Упаси бог! И не произносите таких страшных слов!
   Зоробэбл. Кто вас поддерживает? Кому это по силам? У кого есть деньги, кроме нас?
   Миссис Миднайт. Пусть ваша милость простит меня!
   Зоробэбл. Придется иметь дело с теми, кто получше знает этих лордов и разобрался, кого им предпочесть. Должен вам сказать – вы неблагодарная женщина! Я знаю в Сент-Джеймсском квартале [7] одну светскую даму, так у нее мне бы вышло куда дешевле. Хотя, должен признаться, ваш дом будет поприличнее.
   Миссис Миднайт. Но ведь милорд еще ее не видел.
   Зоробэбл. Ах вот как?! Так он ее и не увидит, пока я не отпущу ее на все четыре стороны: лорду она сгодится и через полгода. Ведите ее сюда, чего вы ждете! Как давно она в столице?
   Миссис Миднайт. И двух часов нет. Такая ярочка!… Но что я скажу милорду?
   Зоробэбл. А что в голову придет. Предложите ему кого-нибудь еще. Какую-нибудь бывалую даму из знати – ну хотя бы из тех, что уже попадали в Вестминстер-холл и в газеты [8].
   Миссис Миднайт. Приложу все старания. Только ведь я, честно говоря, уже получила от милорда двести гиней.
   Зоробэбл. Сказали бы лучше – двести обещаний! Впрочем, если он действительно отсчитал вам наличными, я как-нибудь сумею возместить вам убыток – в случае, если она мне понравится. Когда же мы не сходились в цене? Так ведите ее сюда!
   Миссис Миднайт. Да уж как вашей милости будет угодно! (Уходит.)
   Зоробэбл. Пусть же христианские деньги идут в уплату за прелести христианских жен. Это стоящая сделка!
   Возвращается миссис Миднайг.
   За сценой слышится шум.
   Миссис Миднайт. Ах, сударь, сюда же пожаловали наши горлодеры. Они уже в соседней комнате. А я очень пекусь о вашей репутации – больше, чем о своей собственной!
   Зоробэбл. Вы разумная женщина, я ценю ваши заботы: иудею нельзя без доброго имени.
   Миссис Миднайт. Пройдите сюда, а я постараюсь побыстрее их выпроводить, чтобы вам было посвободней.
   Зоробэбл уходит.
   А теперь заходите, милые гости! Если меня не обманывает слух, это два певца: один поет в опере, другой – в драме.
   Входят Кантилено и Бэллед.
   Миссис Миднайт. Что случилось, господа? В чем дело?
   Кантилено. Я получу эту женщину, клянусь небом, да-да!
   Бэллед. Но вам предстоит сначала ее добиться, синьор. Если вы сумеете покорить ее сердце, я, как истинный англичанин, не подумаю стеснять ее волю.
   Кантилено. Не бойся, я ее добью! Ни одна англичанка не могла устоять мой голос!
   Миссис Миднайт. Если он начнет свой концерт, это надолго! Пойду-ка я лучше гляну на свою подопечную. (Уходит.)
   Кантилено.
 
Только музыка душу чарует вполне,
И от песни красотке спасения нет;
Здесь, где денег полно, где они не в цепе,
Песня стоит дороже, чем куча монет.
 
 
Распевают птицы тут
В упоенье
И за пенье
Мед и золото берут.
 
   Бэллед. Ха-ха-ха. Что, черт возьми, итальянскому певцу делать с дамой?!
   Кантилено. Спросите своих дам: они все без ума итальянский певец!
 
Едва я струн коснусь рукой,
Теряют девушки покой,
Как голубицы, влюблены,
Как лепестки цветов, нежны.
Так сладко тают
И так вздыхают,
Когда аккорд поет в крови,
Им открывая
Блаженство рая –
Ведь песни – крылья для любви!
 
   Бэллед.
 
Молчи, земли своей позор,
Бесчестье Апеннинских гор!
Ты зря вступил с британцем в бой,
Красотка не пойдет с тобой!
Красавицам британским мил
Мужчина истый, полный сил;
Ведь тот, кто прям и грубоват,
Желанней неженки стократ.
 
   Входит привратник.
   Привратник (к Кантилено). Дама-то в другой комнате, сударь.
   Кантилено. О, прекрасно! Клянусь небом, я ее получу! (Убегает.)
   Бэллед. А я последую за тобой, чтобы посмотреть, чего ты добьешься своим голосом! (Тоже уходит.)
   Входят Зоробэбл, миссис Миднайт, супруга.
   Миссис Миднайт (супруге.) Вот, сударыня, я хочу представить вас одному из светских господ, о которых давеча шла речь.
   Супруга (исподлобья разглядывает Зоробэбла; в сторону). Это он-то – джентльмен и франт? По мне, так у мистера Томаса в сто раз больше представительности, как бог свят!
   Зоробэбл. Мое вам почтение, сударыня! Я всегда буду признателен миссис Миднайт за то, что она познакомила меня с такой прелестной особой. А позвольте узнать, сударыня, давно вы в столице?
   Супруга. Этак часа три. Я, сударь, приезжая. Вот, по счастью, встретилась с этой благовоспитанной дамой и еще той светской особой – они и разъяснили мне, как одеваться и как себя вести. Уж больно мне охота быть светской дамой, сударь!
   Зоробэбл. Так вы на верном пути, сударыня! А как те иначе: у вас такая нежная ручка, такая белая шейка, пухленькие губки!…
   Супруга. Да ну вас, пустите! И нечего меня тянуть и хватать. Я вот уверена, что вы и вполовину не умеете так сладко целоваться, как мистер Томас.
   Зоробэбл. Ну не робей, птичка! Дай мне себя поцеловать, и я сделаю из тебя самую что ни на есть светскую даму. У тебя будет бриллиантов, как у графини. Я обставлю тебе домик в любой части города, найму золоченый портшез и двух статных молодцов, у которых только и дела будет, что тебя носить.
   Миссис Миднайт. Поверьте, сударыня, если вы ответите взаимностью этому джентльмену, он сделает вас светской дамой. Половина всех светских дам в столице появилась его стараниями и стараниями его друзей.
   Супруга. Тогда я согласна. (В сторону.) Скажу «да», какая разница? (Зоробэблу.) Ну а когда я получу все эти распрекрасные вещи? Мне уже не терпится!
   Зоробэбл. И мне тоже, мой ангел! (Хочет ее поцеловать.)
   Супруга. Никаких больше поцелуев, пока я не получу что-нибудь стоящее – так я решила!
   Миссис Миднайт (Зоробэблу). Принесите ей каких-нибудь безделушек-игрушек, что ли!
   Супруга. Принесите мне все, что обещали, и тогда целуйте на здоровье!
   Зоробэбл. Когда я все тебе устрою, ты должна будешь видеться только со мной – никаких больше мужчин!
   Супруга. Ишь, что выдумали! Не хочу!… И вы целый день будете при мне?
   Зоробэбл. Ни в коем случае. Я буду заходить только вечерком.
   Супруга (в сторону). Тогда ничего! Весь день-то я могу видеться с кем захочу – он про то и не узнает!… (Зоробэблу.) Ну конечно же, я буду видеться только с вами – с вами одним! А сейчас идите за теми прекрасными вещами.