Разумеется, умные женщины скоро понимают, что всегда будут на втором месте после твоего ненаглядного компьютера, и быстро с тобой расстаются…
   Шутки шутками, но всему есть предел. Сколько он должен это выслушивать?
   – Скажи, пожалуйста, этот монолог к чему-нибудь приведет?
   Венди вздохнула.
   – По всей видимости, нет. Ладно, что с тобой делать! Я сама разберусь с цветами и придумаю, как снова расположить Лилианн к тебе. Что-нибудь еще?
   – Нет. Да. У тебя когда-нибудь был хомячок?
   – Хомячок не заменит нормальных человеческих отношений, – Строго отрезала она. – Но, с другой стороны, это несколько лучше компьютера. А что такое?
   – Тут выяснилось, что соседский хомяк сбежал и теперь свободно разгуливает по моей квартире.
   – Тогда береги провода. У моих детей есть хомяк. Поверь моему опыту, эти зверьки способны прогрызть все что угодно.
   – Великолепно! В таком случае, я буду на работе через час. Надо убедиться, что хотя бы мой кабинет свободен от хомяков.
   Может быть, он и не поверил в этого мифического грызуна, но рисковать все равно не хотелось.
   Очаровательная мисс Ифигения Лотур имела удивительную для взрослой женщины способность краснеть по малейшему поводу и без оного. Но Ричард решил тем не менее не игнорировать возможность того, что она на самом деле выпустила своего маленького пушистого дружка в его квартире, чтобы обеспечить себе вполне невинный предлог для осмотра.
   Зачем выдумывать и притворяться, если можно принести сюда настоящего хомяка?
   Ответ пришел тут же сам собой. Для чего осложнять себе жизнь и возиться с животным? Тем более, что оно – существо ненадежное и может все испортить.
   Настоящего хомяка рано или поздно найдут.
   Скорее всего, очень скоро. Раньше, чем необходимо Джинни. А вот вымышленный как раз обеспечит ей возможность доступа в квартиру на нужный срок.
   Логично.
   Интересно, насколько она умна и хитра? На видно Джинни вполне невинна. Но, как известно, внешность обманчива. В ее глазах сверкало что-то такое, что предостерегало его: лучше не рисковать и подстраховаться.
   Надо встретить ее во всеоружии, решил Ричард.
   Не принимать ничего на веру. И быть готовым к худшему.
* * *
   Джинни купила бутерброд и кофе в пластиковом стаканчике и села на деревянную скамейку в маленьком парке. Там она крошила хлеб воробьям, оттягивая неприятный разговор с Софи. Впрочем, так или иначе, а придется признаться той, что ничего не получилось.
   Наконец, булочка закончилась, да и время неумолимо бежало.
   Девушка вытащила мобильный и набрала номер подруги. Та ответила мгновенно, как будто сидела с телефоном в руке и ждала ее звонка.
   – Ну как все прошло? – быстро спросила Софи, не удосужившись даже поздороваться.
   Ну что тут скажешь?
   – Прости, Софи, но его письменный стол оказался заперт. Я пыталась найти ключ, но когда поднялась на второй этаж… – Она запнулась. Надо ли давать подруге повод для веселья, посвятив ее в подробности своей встречи с Ричардом Мэллори? Пожалуй, нет. – Мне помешали.
   – Помешали? Да кто? – возмутилась Софи.
   – Все в порядке, не волнуйся. Проблем не было.
   – Ясно. – На какое-то мгновение ей показалось, что в голосе подруги прозвучало легкое разочарование. – Ты же можешь еще раз попробовать? Завтра?
   Что? Нет!
   – Послушай, почему бы тебе не признаться во всем? Уверена, что Ричард Мэллори войдет в твое положение. Можно подумать, что ты первая на свете случайно удалила файл.
   – Да как ты не понимаешь! Я должна была подстраховаться. Мне следовало создать копию! Мне следовало…
   – Софи! Возьми себя в руки! – Надо же, она никогда раньше не волновалась так из-за работы. Видимо, ей очень важно сохранить это место. – Он наверняка остался где-нибудь на жестком диске. Неужели ты не можешь бросить пару-тройку томных взглядов на одного из этих умников, что работают на него? Они с радостью тебе помогут.
   – Нет, конечно! У меня очень серьезная должность. Я не хочу ее потерять. И не могу признаться, что так опростоволосилась. И вообще, все не так просто, как кажется на первый взгляд. Только начни шарить в памяти сервера, и тут же сработает сигнализация. Наш шеф помешан на безопасности.
   – Спасибо, что предупредила, хоть и с опозданием, – сухо поблагодарила Джинни.
   – Что? А… – Софи рассмеялась. – Кажется, я поняла, на что ты намекаешь. Не волнуйся, в его квартире тебе ничто не угрожает. Ведь ему и в голову не придет, что кто-то решится влезть в его жилище, ведь так? К тому же ты охотишься вовсе не за его драгоценными секретными разработками.
   – Ты думаешь, он в это поверит?
   – Да он никогда не узнает! Я ж тебе говорила, в этот выходной годовщина свадьбы его сестры. И он изображает из себя достойного братца в Глостершире.
   Возможно, Ричард и должен был отправиться туда, но его, видимо, задержала обладательница тонкого черного чулка…
   – Так, Джинни, послушай меня. Жизненно важно, чтобы ты достала этот дурацкий диск. Я должна доказать отцу, что способна удержаться на этой работе.
   – Зачем?
   Софи помолчала, потом тягостно выдохнула и ответила:
   – Да он считает меня неудачницей и нахлебницей, вот зачем.
   У всех свои проблемы, подумала Джинни. Ей самой такое было неведомо. И она не знала, хорошо это или плохо.
   – Да ведь с тех пор, как ты живешь отдельно от родителей, он уже раз сто грозился урезать твое содержание до минимума. Ты прекрасно знаешь, что это только слова.
   – На этот раз все серьезно, уж поверь мне. Причем, во всем виновата моя ангельская сестрица, пожаловалась Софи.
   – Что же такого страшного сделала Кейт, что ты так на нее зла?
   – Да замуж вышла, негодница. За богатенького адвоката. Который со временем унаследует титул и загородное поместье. Вот папа и призадумался.
   Сравнил затраты на свадьбу с расходами на мое содержание и пришел к выводу, что с экономической точки зрения выдать меня замуж гораздо дешевле, чем кормить и одевать. А еще подыскал мне какого-то идиота со скошенным подбородком, который готов на мне жениться. Ну а мой заботливый родитель и рад сбыть меня с рук.
   – А у этого претендента имеется титул и поместье хотя бы в перспективе?
   – Да разве это имеет значение, если у него скошен подбородок? Пусть будет хоть наследным принцем, он мне все равно не понравится! У меня есть три варианта, подруга. Выйти за него замуж.
   Выйти замуж за кого-то другого. Или самостоятельно зарабатывать себе на жизнь.
   – Непростой выбор, – согласилась Джинни, улыбнувшись.
   Но Софи не уловила ее сарказма.
   – Хуже не придумаешь! – воскликнула она. – И единственный способ спастись от участи, которая хуже смерти, это удержаться на этой работе…
   – А вдруг он вовсе не идиот. Подумаешь – подбородок скошенный. Он вполне может оказаться… милым.
   – Ну конечно! Милым! Этого не хватало! Не нужен мне милый муж, как ты не понимаешь! Мне нужен… – Софи осеклась. – Слушай, Джинни, ты бы вышла замуж за человека, которого тебе подыскал отец? – Она запнулась. – Ой, черт побери! Прости. как я бестактна. Я не то…
   Проклятье! Теперь Софи чувствовала себя виноватой.
   – Да ничего, все в порядке, – поспешно заверила ее Джинни. – Не переживай.
   Несмотря на то, что они были абсолютными противоположностями практически во всем, Джинни и Софи держались вместе с первого дня знакомства еще в школе. Именно тогда Софи, признанная королева класса, спасла ее.
   Как единственный ребенок матери-феминистки – не игравший на детских площадках и не ходивший в детский сад, – Джинни почти не умела общаться со своими ровесниками. Она и не подозревала, что у нее странное имя до тех пор, пока не стала объектом жестоких насмешек в школе.
   Софи каким-то внутренним чутьем узнала в ней вечного аутсайдера и по какой-то причине, которая так и осталась неизвестной им обеим, взяла ее под свою защиту и опеку. Может быть, пресловутое притяжение противоположностей сыграло свою роль. Тогда Джинни не пыталась докопаться до истины. Просто была благодарна. Все одноклассники мечтали о благосклонности Софи, поэтому перестали дразнить ее новую подругу.
   Джинни никогда не входила в круг ее «свиты», потому что не интересовалась новинками моды, мальчиками или вечеринками, имела странную мать, склонность к учебе и уединению. Но и изгоем она уже больше никогда не была. По крайней мере, в школе.
   А выйдя в большой взрослый мир, она быстро научилась справляться с ним самостоятельно.
   – Подружка, ты не беспокойся. Я попробую еще раз, ладно?
   – Правда? Как хорошо, что Филли убедила своих свекров разрешить тебе присматривать за их квартирой.
   Все будет хорошо, успокаивала себя Джинни, когда распрощалась с Софи. Ричард уже наверняка уехал к сестре – ему давным-давно пора. Всего-то и осталось – прошмыгнуть мимо миссис Фиггис и ее швабры. Что, пожалуй, не составит большого труда…
   – Ну что, Гектор, – задумчиво произнесла девушка, положив телефон в сумочку. – Твой выход, дружок.
   – Ричард?
   Ричард Мэллори оторвался от блокнота, на листке которого машинально рисовал упитанного хомяка в огромных очках. Грызун получился слегка взъерошенным, в его шерстке за ухом запутался листик, и вид у него был смущенный.
   Ричард вдруг осознал, что все смотрят на него и ждут. Он быстро собрался с мыслями, вспомнил, о чем шла речь, и поднялся.
   – Прошли уже все сроки выполнения работы.
   Мне необходимо, чтобы это было сделано сегодня.
   Венди, сидевшая все совещание рядом с ним и старательно стенографировавшая каждое слово, последовала за шефом в кабинет и закрыла за собой дверь.
   – Итак, – начала она, протягивая ему блокнот, который он забыл на столе в зале заседаний, – рассказывай про хомяка.
   – Mesocricetus auratus auratus, это по латыни. – Ричард не поленился осведомиться в энциклопедии, что из себя представляют собратья быстроногого Гектора. – Золотистый хомячок. Небольшое млекопитающее, ведущее преимущественно ночной образ жизни. Впервые обнаружен в Сирийской пустыни в начале двадцатого века. Весьма популярен в качестве домашнего животного. Очень любим детьми. Хотя не понимаю, какая от него радость, если он днем спит, а ночью бодрствует…
   – Поверь мне, если бы ты был маленьким питомцем любопытного и шустрого ребенка, тебе бы не дали возможности выбирать, в какие часы спать, а в какие нет. – Венди помолчала. – Ладно. Ставлю тебя пятерку с плюсом за домашнюю работу. А теперь расскажи об этом хомячке в симпатичных очках. Почему у него такой смущенный вид?
   Ричард забрал у нее блокнот и некоторое время смотрел на свой рисунок. Его тело напряглось. Ему вдруг вспомнилось, как заалели щеки Джинни Лотур, когда он коснулся ее шелковистых волос, чтобы вытащить листик. Ее серо-зеленые глаза словно светились изнутри, затмевая неброскую одежду.
   – Она следит за квартирой моих соседей, пока те отдыхают, – объяснил он, бросив блокнот на стол за собой. Так, чтобы не видеть его.
   – Что, прости? Хочешь сказать, что она обычная, слегка старомодная, честная соседка?
   – Вполне обычная, по-моему. И сейчас живет рядом со мной.
   В остальном Ричард не был уверен, поэтому не стал комментировать.
   Венди подняла блокнот и посмотрела внимательно на рисунок.
   – Хочу знать все до мельчайших подробностей.
   Как ее зовут?
   Он не ответил сразу. Его мысли были заняты воспоминанием о ее губах, полных и манящих.
   – Ее зовут Проблема, – отрезал Ричард.
   Насколько велика была эта проблема, ему станет известно, когда он получит результаты проверок, которым собирается ее подвергнуть.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Джинни нажала на кнопку звонка квартиры Ричарда Мэллори.
   Она уже проверила в подземном гараже – что ей следовало сделать еще в прошлый раз, прежде чем приходить сюда, – его машины на месте не было.
   Значит, он все-таки уехал к сестре в Глостершир и путь свободен.
   Тем не менее, она слукавила бы, если бы попыталась убедить себя, что ее сердце бьется в нормальном ритме. Что руки не стали холодными и липкими. Что сама она спокойна и уверена в себе.
   – О, мисс Лотур. – Чтобы произвести приятное впечатление на миссис Фиггис, Джинни сменила привычные ботинки, джинсы и свободную розовую рубашку на элегантные туфли, которые не смогут повредить осветленной древесине пола, длинную юбку и дорогую белую блузку из чистого льна, которая доходила до бедер. Однако домработница Мэллори, судя по взгляду, была не очень рада видеть ее. – Вы нашли своего… питомца?
   Выражение ее лица говорило, что она не слишком высокого мнения о девушках, которые держат дома маленьких пушистых зверьков. И ладно бы просто держали. Так ведь еще не могут за ними уследить. И те сбегают и потом свободно разгуливают по квартирам соседей.
   – К сожалению, пока нет. И поэтому, поскольку понимаю, сколько забот и хлопот он доставил и, быть может, еще доставит вам, я прошу вас в качестве компенсации принять вот это.
   Джинни улыбнулась с видом глубокого раскаяния, что было не сложно – она на самом деле сожалела, что затеяла все это. Очень сожалела. Но и бросить Софи в сложной ситуации Джинни не могла. К тому же, она получила бы ни с чем не сравнимое удовольствие, перехитрив Ричарда Мэллори. Когда все будет сделано и останется в прошлом, можно будет насладиться своей маленькой победой, сидя в тишине гостиной Макбрайдов.
   Девушка протянула домработнице пакет, который держала в руке.
   – Да какие хлопоты? – Смущенная Миссис Фиггис была поражена, обнаружив в пакете горшочек с экзотическим растением.
   – За ним придется убирать. Он рвет бумагу… Джинни пожала плечами, – и все, что найдет, чтобы сделать себе гнездышко. Он после себя оставляет такой… мм… беспорядок. Особенно, когда напуган.
   Я очень обеспокоена тем, что создаю вам неудобства. Я хотела попросить вас, чтобы вы позвонили мне, если найдете его. Я приду за ним сразу же.
   – Беспорядок? – Миссис Фиггис подняла на нее взгляд и, кажется, начала понимать, о чем ей говорят. – Хотите сказать, что от него повсюду будет оставаться помет? Как от мышей? – Ее лицо исказил настоящий ужас.
   – Да, как от мышей, – подтвердила девушка, хотя с трудом представляла, что именно остается от хомяков. Ей никогда не разрешалось держать дома животных. Но ведь помет одного грызуна должен быть похож на помет другого? Джинни скрестила пальцы за спиной, как делают дети, когда говорят не правду. – Будем надеяться, что он не прогрызет насквозь чудесные ковры мистера Мэллори.
   Этим она добила ошарашенную домработницу.
   Миссис Фиггис поспешно распахнула перед ней дверь, пропуская в квартиру.
   – Почему бы вам не войти и не поискать его как следует? Прямо сейчас. Прежде чем он испортит что-нибудь.
   Получилось!
   – А я вас не задержу? Вы, наверное, скоро уходите. Я могу зайти позднее, – предложила девушка. Когда мистер Мэллори будет дома.
   – Он занятой человек. Не думаю, что нам опять стоит отвлекать его этим. – Джинни удалось убедить ее! – У меня еще есть работа. Мне нужно белье погладить.
   – Ну, если вы не против. – Было бы настоящим везением, если бы домработница Мэллори оставила ее одну в квартире для поисков хомяка, просто попросив включить сигнализацию перед уходом.
   Девушка перешагнула через порог. – Вы так добры.
   Не знаю, как вас благодарить. Я постараюсь побыстрее.
   – Не спешите, мисс Лотур. Я уйду домой со спокойным сердцем, если буду знать, что тут не бегает никакой зверек, оставляя после себя… беспорядок. Она брезгливо поежилась.
   Теперь Джинни чувствовала себя виноватой. Ей хотелось как-нибудь компенсировать свой бессовестный обман этой милой женщине. Может, подарить ей билеты на какой-нибудь хороший спектакль? Пусть сходит с привратником…
   Ее совесть, слегка успокоенная возможностью поспособствовать развитию истинной любви, затихла. Девушка пошла следом за миссис Фиггис в просторную гостиную высотой в два этажа, где все следы легкого флирта Ричарда Мэллори с обладательницей тонких черных чулок были уничтожены, словно их и не было вовсе.
   – Может быть, лучше всего начать поиск сверху, мисс Лотур? А потом спуститься вниз.
   – Что? А, да. – Она посмотрела на винтовую лестницу. Неожиданно оказалось, что снова подняться по ней и очутиться на втором этаже ей хотелось меньше всего на свете. Но откладывать было нельзя. Нужно найти ключи. И спасти работу Софи. Отличная мысль, – согласилась Джинни, принужденно улыбнувшись.
   Хотя на самом деле считала, что идея как раз неудачная.
   Не волнуйся, его там нет, подбодрил внутренний голос. Он не отсыпается в широкой кровати после бурной ночи. Он сейчас на пути в Глостершир. Может быть, там его ждет очередная бурная ночь.
   К черту Ричарда Мэллори! Хватит о нем думать.
   Девушка открыла дверь в его спальню. Теперь она была залита ярким солнечным светом. Аккуратное покрывало покоилось на кровати. На полированной мебели не было ни пылинки. Идеальный порядок. Словно тут и не жил никто. Однако Джинни ощущала его присутствие, как будто он на самом деле был рядом.
   Словно он снова прижал ее к двери. А завораживающий аромат его кожи будоражил и сводил с ума.
   Она сделала глубокий вдох.
   Какие глупости!
   Простое волнение. И больше ничего. Впрочем, это вполне объяснимо. Последние события могли бы выбить из колеи кого угодно. Вот и не выдержали нервы.
   Так что чем скорее она покончит с этим делом, тем скорее успокоится и перестанет дергаться.
   Джинни быстро осмотрела ящик, который не поддался ей в прошлый раз. Старый бумажник. Фотографии родственников… Совсем недавние снимки с какого-то праздника. Женщина, очень похожая на Ричарда, видимо, сестра, и двое маленьких детей.
   Старая фотография нашлась только одна. На ней был сам Мэллори в том возрасте, который принято называть переходным, когда мальчики выглядят долговязыми, а ноги и руки непропорциональны остальному телу. Одна его рука лежала на голове такого же неуклюжего, как он сам, беспородного пса.
   Девушка вдруг ощутила, что в горле застрял комок. Человек, хранящий фотографию своей собаки, не может быть чудовищем. Ведь так?
   Она перевела дыхание. Какая разница, чудовище он или ангел? – спросил внутренний голос.
   Джинни убрала снимки обратно и отправилась в ванную. Хотя ей там было нечего делать. Ей следовало искать диск.
   Разве нормальный человек станет держать компьютерный диск в ванной, рассуждала про себя она, проходя мимо шкафчиков. Зато у нее появилась возможность узнать, каким одеколоном он пользуется. Так что можно и зайти…
   Что она делает? Думает о какой-то ерунде, когда нужно идти в гардеробную. Если ключ в доме, то там ему самое место. По логике вещей.
   В ящичках для запонок не обнаружилось ничего, кроме запонок. Десятки пар запонок. Подарки на день рождения… Рождество. Ну конечно, что еще девушка – вернее, девушки, – могут подарить мужчине, у которого все есть?
   Она открыла еще один ящик и получила ответ на свой вопрос. Девушки могут дарить галстуки. Из чистого шелка. С этикетками самых популярных и дорогих дизайнеров. В каждом присутствовал оттенок голубого – в тон его небесных глаз… Все не то.
   Прочие ящики не содержали ничего интересного. Аккуратно сложенные, носки. Идеально отутюженные рубашки. Нижнее белье. Ее пальцы замерли на мгновение на мягких серых трусах. И мысли вернули ее в то утро, когда она увидела его в спальне. Волнующе…
   Девушка одернула руку, захлопнула ящик и, повернувшись к гардеробу, идущему вдоль всей противоположной стены, принялась проверять карманы его одежды. Но в глубине души она знала, что все напрасно. Миссис Фиггис, без сомнения, не повесила бы пиджак на место, не вынув все из карманов.
   Она услышала, как хлопнула дверь ванной. Домработница пришла поторопить ее, и девушка поспешила нырнуть в глубину гардероба.
   – Тектор, – позвала Джинни, подняв старую потертую кроссовку и запустив в нее руку. – Где же ты, мой милый? – Пальцы нащупали что-то мягкое и пушистое. Взвизгнув, она уронила кроссовку и в ужасе попятилась.
   Девушка сделала глубокий вдох, совладала с собой и подняла кроссовку, чтобы посмотреть, что там в ней находится.
   – Всего лишь носок! – воскликнула Джинни и рассмеялась с облегчением. – Просто старый махровый носок. – Даже миссис Фиггис не могла уследить за всем. Она подняла взгляд, ожидая увидеть домработницу, стоящую на пороге и осуждающе кривящую губы. – Черт!
   Но это слово не отражало, насколько сильны и многообразны были ее чувства, когда она увидела в дверном проеме самого Ричарда Мэллори, наблюдающего за ней с таким выражением лица, которое невозможно было понять. Он не улыбался.
   – Вот уже во второй раз я нахожу вас в моей спальне. Вы пытаетесь мне на что-то намекнуть? Ричард говорил с холодной уверенностью человека, который научился отбивать атаки слишком активных женщин еще в подростковом возрасте. Он был убежден, что это всего лишь очередная его поклонница, вознамерившаяся соблазнить его столь странным способом.
   Джинни поняла, что он ни на секунду не поверил в байку о Гекторе…
   Раздраженная тем, что попала в такую неприятную ситуацию, она отодвинула гордость в сторону и заставила себя растянуть губы в самой сахарной своей улыбке.
   – Со стороны выглядит скверно, да?
   – Желтая пресса получит отличную пишу для своих статеек, – согласился Ричард. – Но если вы не проболтаетесь, я им тоже ничего не расскажу.
   Он подал ей руку, чтобы помочь встать.
   Поскольку ее ноги, как оказалось, отказывались производить даже самые простые движения, ей пришлось воспользоваться его любезностью. Твердые пальцы сжали ее ладонь, и несколько мгновений они оба оставались неподвижными. Все вокруг замерло. Словно само время остановило свой извечный ход.
   Потом Ричард потянул ее и поднял.
   – Чувствуйте себя как дома, – излишне радушно предложил он.
   Джинни откашлялась.
   – На самом деле я пришла сюда, потому что миссис Фиггис хотела, чтобы я…
   – Я в курсе. Она мне сказала. Ну и как успехи?
   У нее снова появилось странное ощущение, что он говорит вовсе не о Гекторе.
   – Мм…
   Его отстраненное выражение лица наконец смягчилось. У глаз появились едва заметные лучики. Губы медленно расплылись в широкой, волнующей улыбке. Девушка поспешно выдернула руку из его сильных пальцев. Как будто разорвав физический контакт, можно было вернуть покой растревоженному сердцу.
   Она нервозно поправила очки на носу.
   Ричард в один миг забыл о том, что Джинни Лотур шарила в его гардеробе в поисках запасного ключа от ящика письменного стола. Он снял с нее очки, не обращая внимания на ее возмущение, и, подняв их повыше, чтобы она не могла дотянуться, посмотрел на свет и убедился, что стеклянные линзы с диоптриями совершенно прозрачны.
   Обычные очки, подумал он. Видимо, любопытная гостья на самом деле несколько близорука. Однако возвращать их молодой человек не спешил.
   Вместо этого открыл один из ящиков, достал чистый носовой платок и начал протирать их.
   Джинни сжала пальцы, словно только так могла остановить себя от того, чтобы не выхватить очки из его рук. Ричард не спеша закончил с одним стеклом и переключился на второе, чтобы иметь время рассмотреть ее глаза.
   Нет, в них он не ошибся. Серый и зеленый смешались в ее глазах в завораживающий оттенок под пологом черных густых ресниц. Они были такими от природы. Джинни не пользовалась тушью, чтобы удлинить или подкрутить их. Наверное, они мягкие на ощупь. И будут щекотать, если прикоснуться к ним губами. Ему так хотелось коснуться их.
   Белая льняная блузка красноречиво обрисовывала ее грудь и выглядела более соблазнительной, чем любое откровенное платье Было в ее наряде какое-то завуалированное обещание скрытого внутри пламени, волновавшее его.
   Или это всего лишь маска, придуманная для того, чтобы скрыть ее истинные намерения? Намерения, спрятанные под свободной одеждой, за крупными очками? Да кто же она такая, эта Джинни Лотур?
   Фамилия необычная. Но почему-то знакомая.
   Где он ее слышал?
   Надо разобраться.
   Молодой человек еще раз посмотрел на очки.
   – Они были грязными, – пояснил он, водрузив их на место. Но когда его пальцы коснулись ее пылающих щек, ощутили шелк ее локонов, убранных за уши, Ричард понял, что это еще вопрос, кто из них больше взволнован. Ее губы манили, словно предлагая искушение, противостоять которому способен был только святой.
   Ну, возможно, он не такой уж грешник, как утверждают злые языки. Но любая женщина, забредшая в его спальню – да еще во второй раз, – должна понимать: просто так ей отсюда не выйти. И он дотронулся губами до ее губ.
   Мягких, сладких, теплых…
   Ричарда бросило в жар. На мгновение его ладонь коснулась ее щеки. Пальцы скользнули в волосы, удерживая ее.
   Впрочем, Джинни и не собиралась отстраняться или сопротивляться. Никаких возмущенных взглядов, пощечин, которые он вполне заслужил. Напротив, ее губы прижались к его губам. Ее тело стало мягким и податливым от его чувственного напора.
   Она словно околдовывала его своими чарами.
   Взволновав не только его инстинкты, но и душу.
   Ричард поднял голову и немного отодвинулся, чтобы видеть ее лицо, выражение глаз. Несколько секунд девушка не шевелилась, словно малейшее движение могло разрушить волшебство. Потом едва слышно вздохнула и открыла глаза.