-- Вполне, миссис Хевен.
Миссис Хевен снова устремила свой стеклянный взор на Джона.
-- А вы не можете быть плохим человеком, Уиллс, -- решила она.
-- Надеюсь, что так, -- кивнул Джон.
-- Пообщались с Тото. Я всегда говорю, что люди, которые любят собак, не могут быть такими уж плохими. Зайдите ко мне как-нибудь на чашку чая.
-- С удовольствием, -- слегка поклонился Джон.
-- Там увидим. Десять часов, Барнуэлл. -- И, распустив паруса, эта странная леди двинулась к лифтам.
-- Ох! -- вздохнула Элисон.
-- Спасибо за подсказку о Тото. Она рассмеялась:
-- Вот уже семь месяцев, как мисс Хевен купила тот пентхаус, но за это время она так и не сказала ни слова мистеру Шамбрэну. Это его беспокоит. Он единственный из всего штата отеля, кто не любит шуток. Любишь меня -- люби мою собаку. Видите ли, он никогда даже не пытался поговорить с Тото! Ну, пойдемте к нашему столику, если только мистер Кардоза оставил его для нас. Вы сможете прорваться через эту толпу?
Они с трудом протиснулись к бархатному канату, загораживающему вход. Мистер Кардоза, холодный, словно кусок льда, дал им пройти. Люди, оставшиеся за веревкой, смотрели на них как на злодеев.
-- Рассчитываю получить за это хотя бы билет в театр, мисс Барнуэлл, -сказал Кардоза, провожая их к столику в уже почти полностью заполненном баре.
-- Посмотрим, -- откликнулась Элисон. -- Я не всегда выполняю то, о чем меня просят.
Старший официант, вежливо улыбаясь, выдвинул для нее стул.
-- Я всегда знал, что у него две головы, -- сказал он. -- Не думаю, что здесь вас может задеть случайная пуля.
-- Вы и в самом деле думаете...
-- Нет, я не думаю, что он вообще придет, если здесь так опасно, но извините меня...
Они едва успели сесть, как услышали возбужденные голоса. Великий Человек шел через вестибюль. Через некоторое время он появился у красного бархатного каната, отгораживающего вход в бар.
Это было в первый раз, когда Джон Уиллс видел его наяву. Он почувствовал, как напряглись его мускулы, и крепко сжал челюсти. Прохладная рука Элисон легла на его руку.
-- Спокойно, Джонни, -- сказала она.
Мун остановился в дверном проеме, высокомерно оглядывая публику. На нем был отлично сшитый темно-серый костюм, жилет в черно-белую клеточку и щегольской галстук. Ему можно легко было дать пятьдесят, хотя всем было известно, что ему семьдесят пять. Левой рукой Мун поглаживал маленькие усики, а правую держал в кармане брюк, позвякивая там монетами. Он ничего не сказал, но весь его вид говорил: "Ну, сосунки, посмотрите же хорошенько на меня!"
Джон отвернулся. Перед его взором снова встало измученное лицо отца, и он будто услышал его полный горечи голос: "Я не понимал, что наживаю врага, у которого есть власть, влияние и, сверх того, деньги, чтобы угнетать меня, пока я жив... или пока жив он".
-- Единственный, кто здесь выглядит как невинный простофиля, -- это репортер Уиллард Сторм, -- услышал Джон слова Элисон.
Он заставил себя снова посмотреть на вход. Мистер Кардоза, кланяясь, провожал Муна к столику. Прямо за Муном шел молодой человек в роговых очках, явно представитель прессы.
-- Одного поля ягода, -- заметила Элисон. -- Мне кажется, этот самый Сторм -- современный вариант Обри Муна в его молодости.
Оба мужчины прошли к столику в середине комнаты, который был оставлен для них. Мистер Кардоза склонился над ними. Джон мельком заметил у входа мистера Шамбрэна, Харди и двоих мужчин, которые были с ними. Муна тщательно охраняли. Джерри Додд и другой охранник грубо убрали от входа фотографа.
-- Мистер Шамбрэн не допустит никаких случайных явлений, независимо от того, как это понравится Муну, -- сказала Элисон.
В этот момент черные глазки Великого Человека заметили ее. Он поклонился ей, насмешливо улыбнувшись. На щеках Элисон проступил румянец. Джон был готов сделать едкое замечание, но вдруг заметил, что теперь Мун внимательно изучает его. Улыбка исчезла, черные глазки сузились и превратились в две щелочки; повернувшись, Великий Человек что-то сказал Сторму. И журналист тут же повернул в его сторону свои роговые очки.
* * *
-- Думаю, он узнал меня, -- сказал Джон.
-- Это свободная страна, -- отозвалась Элисон, злясь на себя за то, что покраснела.
Джон ждал, будто что-то случится, но Мун отвернулся и начал обсуждать меню ленча с мистером Кардозой. Сторм достал из кармана блокнот и что-то записал в нем, поглядывая на Джона.
-- Мисс Барнуэлл?
Джон глянул на мужчину, остановившегося у их столика. И сразу же отметил, что тот в свое время был явно красив. Во всяком случае, в профиль он все еще был привлекательным. На мужчине были черный пиджак и полосатые брюки. Под мышкой он держал папку с бумагами.
-- Привет, Амато! -- пропела Элисон. -- Это Джон Уиллс, а это мистер Амато, наш менеджер по банкетам.
Мужчина поклонился.
-- Я слышал о вас, мистер Уиллс, от Шамбрэна. Он сказал, что вы интересуетесь обслуживанием класса люкс. -- Амато повернул голову, чтобы посмотреть на Муна, и слегка пожал плечами. -- Этот опять разыгрывает из себя Гамлета? Может, сейчас неподходящее время, но Шамбрэн сказал, что вам будет интересно узнать детали подготовки к субботнему приему. Могу я к вам присоединиться?
-- Конечно, -- ответила Элисон.
Амато сел на дополнительный стул и открыл папку, которую принес с собой.
-- У меня здесь меню. Можете воспользоваться кое-какими подробностями отсюда для прессы.
-- Счастливого дня рождения! -- улыбнулась Элисон. На лбу Амато появились мелкие капельки пота.
-- Да будь он проклят! -- тихо откликнулся менеджер по банкетам.
-- Ваше меню не может быть плохим, мистер Амато.
-- Оно будет в десять раз хуже, чем вы себе его представляете, -сообщил Амато. -- При всех волнениях и неразберихе прием еще оказался и многонациональным -- там будут переплетены вкусы всего мира. А это значит, что Его Величество все усложнил в двадцать раз. Он прямо как дьявол. Я мечтаю, чтобы полиция убедила его отменить это дело.
-- Они пытались, -- сообщила Элисон. -- Но мистер Мун очень хочет снова стать центром внимания.
-- О Боже! -- Вынув льняной платочек из нагрудного кармана, Амато вытер лоб.
-- Но, мистер Амато, все, что вам надо сделать, -- это выбрать надлежащую еду и подходящие вина. Это ваш бизнес, и мистер Шамбрэн сказал мне, что вы в нем преуспели.
-- Вы не понимаете, -- возразил менеджер по банкетам. -- Ему просто невозможно угодить. Все это нечто гораздо большее, чем еда и вина. -- Он бросил злобный взгляд на столик в середине зала. -- Требуется невероятная точность. Так, холодную закуску надо подать ровно в восемь, ни минутой позже, ни минутой раньше. А тарелки из-под нее убрать через шесть минут. И подать сигнал оркестру, чтобы он заиграл и скрыл шум от убираемых тарелок. Суп надо подать строго через шесть минут после этого.
-- Так вы представьте ему это меню, пусть он сделает свои поправки, и возьмите напрокат секундомер, -- дружелюбно посоветовала Элисон. -- Потому что, когда все это начнется, вы уже ничего не сможете сделать, если собьетесь с ритма. Можно глянуть в меню?
Амато кивнул и снова вытер лоб.
-- Я просто не могу взять в толк, как это человек может истратить тридцать тысяч долларов на обед для своих друзей, -- поделилась Элисон.
-- Это ведь не настоящая цифра, не так ли? Мистер Шамбрэн назвал ее, но мне кажется, он ее немного завысил.
-- Да нет, она может быть еще больше, -- заверил Амато, -- если учесть подарки, обслуживание в баре, что в фойе бального зала, хор "Метрополитен-опера".
Менеджер по банкетам открыл папку, вытащил несколько листов бумаги и передал каждому из них.
Джон почувствовал, что читает меню с благоговейным трепетом.
"БОЛЬШОЙ БАЛЬНЫЙ ЗАЛ И ПОМЕЩЕНИЯ 1-2
ПРИГЛАШЕНИЕ К 7 ВЕЧЕРА
ОБСЛУЖИВАНИЕ С 8 ВЕЧЕРА
ПРИМЕРНО 250 ПРИГЛАШЕННЫХ
Ответственный: мистер Амато.
ПРЕКРАСНЫЙ ВЫБОР КАНАПЕ:
Бриоши с икрой
Рожки с копченым лососем и хреном
Яйца, фаршированные протертыми анчоусами
Сельдерей
ГОРЯЧИЕ ЗАКУСКИ:
Улитки провансаль
Крабы в соусе
Грибная закуска
ГОРЯЧЕЕ:
Суп из хвостов кенгуру
Королевские креветки "Брила Соверэн"
Полента по-пьемонтски
Жаркое из дичи "Гран Венер"
Артишоки с ореховым пюре
ДЕСЕРТ:
"Луна пустыни"
Печенье
Кофе черный
ВИНА:
"Сан-Марсо"
"Магнум брют"
"Дюбуш Бискюи"
"Фокэнк Коммель"
"Мадера" особая
"Гевурстраминер", из особых запасов
"Домен Нюжель", 1963
"Вольне", "Кло де Шень",
"Домен А. Рапито-Миньон", 1953
"Шамболь", "Мизиньи", "Иор крю"
"Домен Жюль Ренье", 1952
Когда подадут "Луну пустыни", должна прозвучать песенка "С днем рождения!" в исполнении двух оркестров и полного хора "Метрополитен-опера".
Для гостей, которые задержатся в фойе после окончания обеда, подадут шампанское и сандвичи.
ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ
Аренда помещения 5 000
Прохладительные напитки и коктейли 3 168
Вина 2 177
Еда для 250 гостей из расчета 30 долларов 7 500
Сандвичи 200 штук по 1 доллару 200
Итого 18 945
Наградные 2 841,75
Чаевые метрдотелям (приблизительно) 600
Общий итог 22 386,75 долл.
-- Конечно, -- сказал мистер Амато, вытирая лицо, -- если прибавить стоимость двух оркестров, хора "Метрополитен", золотых зажигалок и пудрениц для каждого гостя, потребуется не менее тридцати тысяч, чтобы покрыть все расходы. И еще я забыл про цветы с Гавайских островов, сигары с Суматры, сигареты с инициалами мистера Муна на каждой и написанные вручную меню по пять долларов за штуку. О, тридцать тысяч, никак не меньше!
-- И вы составили это меню, определили его стоимость уже в десять утра вчерашнего дня? -- поинтересовался Джон.
Амато пожал плечами.
-- Это моя работа. -- Ему было приятно, что его меню произвело такое впечатление. -- Но убедить мистера Муна утвердить его -- это совсем другое дело.
-- Вы никогда не собирались принять президента Соединенных Штатов Америки, мистер Амато? -- спросил Джон. -- Такая квалификация, такие цифры... -- Он покачал головой. -- Я восхищен вами!
-- Дорогой Амато, а что такое "Луна пустыни"? -- полюбопытствовала Элисон.
-- Это торт ко дню рождения, но совершенно особенный, -- пояснил явно польщенный менеджер по банкетам. -- Ему будет придана форма яхты мистера Муна "Нарцисс". Сухой лед, спрятанный в середине торта, будет испускать что-то вроде дыма, идущего из трубы. Иллюминаторы будут светиться изнутри маленькими мигающими лампочками. Это, скажу вам, будет настоящее произведение искусства.
-- И когда Великий Человек начнет разрезать его, -- сказала Элисон с трепетом в голосе, -- хор "Метрополитен-опера" запоет...
-- "С днем рождения", -- подхватил Амато. Мистер Кардоза бесшумно появился возле них.
-- Да, в самом деле, с днем рождения, -- сказал он приглушенным голосом. -- Вас приглашают на аудиенцию, Амато.
-- Что? -- Менеджер по банкетам чуть не подпрыгнул на стуле.
-- Вас хотят видеть. Требуют к себе. Прежде чем меню будет обнародовано, он хочет сделать какие-то поправки. А вы, мисс Барнуэлл, будьте так любезны сопровождать мистера Амато, чтобы выпить с ним коктейль перед ленчем. Он не хочет никаких публикаций, прежде чем не утвердит меню. Вперед, дети мои!
-- Извините, Джон, -- сказала Элисон.
* * *
Джон смотрел, как она и потеющий Амато шли к столику Муна. Это была интересная сценка для любопытствующей публики. Мун разыграл ее с элегантностью и обаянием. Он взял руку Элисон, несмотря на то что ей это не нравилось, поднес ее к губам, а потом провел девушку вокруг стола и посадил на стул, который тут же раздобыл мистер Кардоза.
А для Амато стула не нашлось. Он стоял, словно провинившийся школьник, и ждал, когда Мун обратится к нему. Но Мун совсем не спешил. Он находился в центре внимания, а Элисон была красивой девушкой. Но кругом были такие же внешне безразличные лица, какие Джон видел в баре "Трапеция" прошлым вечером. Люди даже виду не подавали, что с интересом наблюдают за Муном.
Это дало Джону возможность осторожно осмотреть зал в попытке отыскать того человека, который мог следить за ним, и отметить его реакцию на происходящее. Но насколько он мог понять, ни одна живая душа в гриль-баре не обращала ни малейшего внимания ни на кого, кроме Великого Человека.
Однако, прежде чем Мун обратился к доведенному до отчаяния Амато, случилось еще одно событие. У входа появилась Марго Стюарт и, преодолев с помощью официанта Кардозы красный заградительный канат, направилась прямо к столику Муна, не глядя ни влево, ни вправо. На ней было скромное черное платье, какие носят все деловые девушки. Джон видел ее только сбоку, но догадывался, что после вчерашнего вечера она должна чувствовать себя ужасно.
Подойдя к столу, Марго подала Муну лист бумаги. Тот посмотрел на нее так, будто один ее вид делал его больным. Можно было заметить, как его даже прохватила дрожь отвращения. Она помешала ему разыгрывать роль постаревшего, но галантного донжуана. Мун едва взглянул на бумагу, нетерпеливым жестом отпустил Марго и снова повернулся к Элисон.
Марго Стюарт пошла обратно другим путем -- между столиками к боковому проходу -- с таким расчетом, чтобы пройти мимо Джона. При этом она посмотрела на него так, будто он был просто деталью украшений на стене, и не подала никакого виду, что хоть раз видела его раньше. А может, просто ничего не помнила о вчерашнем вечере, подумал Джон. Марго Стюарт и на самом деле казалась невозмутимой, но когда наконец прошла мимо столика, за которым он сидел, на коленях Джона оказался маленький комочек смятой бумаги. Он быстро взглянул на столик Муна. Ни он, ни Элисон не обратили внимания на то, каким путем ушла Марго. Мун, очевидно, заказывал мистеру Кардозе коктейли. А Сторм воспользовался этим моментом, чтобы поухаживать за Элисон. Не выставляя записки напоказ, Джон развернул ее.
"Пожалуйста, могу я вас увидеть? Только не звоните в пентхаус.
М.С.".
Джон повернулся, чтобы посмотреть на вход. Марго Стюарт уже скрылась в толпе людей, стоящих за бархатным канатом.
А там, за средним столиком, Великий Человек наконец соизволил заметить мистера Амато. По тому, как кривились его губы, когда он говорил что-то менеджеру по банкетам, можно было догадаться, что там вовсю шла словесная порка. Лицо Амато из красного как свекла превратилось в пепельное. Трясущимися руками он подал Муну и Сторму по экземпляру меню. И в этот момент неизвестно откуда возник Пьер Шамбрэн, обходительный, улыбающийся, невозмутимый, и занял место рядом со своим менеджером по банкетам. И хотя они оба стояли прямо, казалось, что Амато прямо повис на Шамбрэне в поисках поддержки.
Это было все равно что смотреть немое кино без субтитров. Мун сказал что-то резкое и сердитое Шамбрэну. Шамбрэн с улыбкой ответил. Мун разразился второй тирадой того же сорта. И вдруг он сделал жест в сторону Джона. Сторм и Элисон повернулись, чтобы взглянуть на Джона, но Шамбрэн не проявил ни малейших признаков беспокойства. Когда Мун выдохся, Шамбрэн сообщил сначала что-то Амато, а потом Элисон. Амато тут же буквально убежал от Великого Человека, оставив Шамбрэну папку со своими бумагами. Элисон встала со стула, произнесла явно что-то вежливое Муну и быстро прошла к столику, где сидел Джон. Мун, белый от злости, что-то продолжал говорить невозмутимому Пьеру Шамбрэну, Элисон добралась до их столика и села рядом с Джоном.
-- Ну и чертов тип! -- выдохнула она.
Почти тут же появился мистер Кардоза с двумя мартини, которые они не заказывали.
-- Двойные, мисс Барнуэлл, -- приветливо сообщил он. -- За мой счет. А наш мистер Шамбрэн молодец, верно?
-- Да, -- согласилась Элисон, поворачиваясь к Джону. -- Надеюсь, мистер Кардоза извинит нас, если мы выпьем эти мартини и пойдем куда-нибудь, чтобы съесть по сандвичу? Здесь мне просто нечем дышать!
-- Конечно, -- сказал Кардоза. -- Я прикажу официанту подать напитки в ваш офис, если вам угодно, мисс Барнуэлл. -- Он криво улыбнулся. -- За веревкой стоит пара, которая махала перед моим носом бумажкой в двадцать долларов за столик. Я даже заработаю.
Элисон положила ладонь на руку Кардозы, и ему не надо было большей благодарности, затем встала и быстро направилась к выходу. Джон пошел вслед за ней. Уголком глаза он заметил, что Мун все еще продолжал что-то выговаривать Шамбрэну, а тот стоял так, будто это ему было даже приятно.
Они пробились через толпу, находящуюся за веревкой. Но не было никакой возможности поговорить, пока не поднялись на четвертый этаж и не направились по коридору в офис Элисон.
-- Мун -- это нечто такое, во что вы и поверить не сможете, -произнесла Элисон сердитым голосом. -- Он просто не может обойтись без оскорблений. Все время делал перед Шамбрэном и Стормом вид, будто между нами есть какие-то секретные дела. Уверена, Сторм так и подумал, что я все свободное время посвящаю тому, чтобы обворожить этого старого подонка.
Они прошли через приемную в ее личную комнату.
-- Заприте дверь, Джонни!
Джон запер дверь. Элисон стояла у письменного стола спиной к нему. Ему показалось, что она вот-вот разрыдается. Но вместо этого она стукнула по столу кулаками.
-- Ну что за отвратительный тип! -- выкрикнула Элисон и, выпрямившись, повернулась к нему. -- Извините, Джон.
Он улыбнулся:
-- Продолжайте!
-- Джонни, у нас беда.
-- Мун узнал меня, -- сказал он непослушными губами.
-- Узнал вас, сказал Сторму, кто вы такой на самом деле, и упрекнул меня за то, что я пошла на ленч с его "врагом". Потом обвинил Шамбрэна в том, что он принимает в своем отеле потенциальных убийц.
-- И Шамбрэн?
-- Он знает, кто вы, Джонни. А если бы даже не знал, то все равно провел бы все безупречно. Ну и молодец же Шамбрэн! И откуда он только появился, Джонни? Моментально возник там. То, что вытворял Мун с Амато, не делают даже с собакой. Но тут возник Шамбрэн и сказал: "По такому важному случаю, как ваш день рождения, мистер Мун, я не могу поручать решать даже мелкие вопросы своим подчиненным. Идите, Амато".
-- И он просто сбежал!
Элисон продолжала:
-- И он сказал: "Я также передам ваши пожелания насчет прессы мисс Барнуэлл. Мы не должны отрывать ее от гостя, которого она пригласила на ленч". А Мун закричал на него: "Но это и есть убийца, от которого обязаны защищать меня ваши люди. Вы знаете, кто он такой?" Я была слишком ошеломлена, чтобы найтись что ответить, но Шамбрэн опередил меня: "Это Джон Уиллс. Он хочет научиться гостиничному сервису. Это сын того человека, который вышиб себе мозги по вашей вине!" А Мун сказал: "И вы позволили ему ходить по отелю, хотя знаете, что меня собираются убить?" Шамбрэн ответил так: "А что, мистер Мун, разве есть такой закон, который позволяет принимать у нас в отеле только тех людей, которые вам нравятся?" -- Элисон тяжело дышала, будто запыхалась от бега. -- Вот я и ушла оттуда, Джонни.
Во входную дверь офиса раздался стук.
-- Наверное, наши напитки, -- предположила Элисон. -- Полагаю, мистер Кардоза догадался сделать их двойными.
Джон открыл дверь и замер от удивления. Перед ним стоял Шамбрэн с салфеткой, перекинутой через руку, и с подносом, на котором стояли три коктейля и блюда с горячими закусками, от которых поднимался пар.
-- Могу я поставить все это сюда, сэр? -- спросил Шамбрэн с игривым блеском в глазах. С подчеркнутой вежливостью он отнес поднос в кабинет Элисон и поставил его на письменный стол. Потом подал стакан Элисон и сделал жест Джону. -- Угощайтесь, сэр! Устроим маленькую пирушку, -- сказал, оставляя официальный тон и поднимая свой бокал. -- За то, чтобы отделить овец от козла. Под козлом, Элисон, я имею в виду вашего вроде бы поклонника. -- И, отпив немного из бокала, добавил: -- Да, я знаю, кто вы такой, Джон Уиллс.
"Вот оно что!" -- подумал Джон.
Шамбрэн вытащил серебряный портсигар и вынул оттуда одну из своих египетских сигарет. Джон не слишком твердой рукой поднес ему зажигалку. Управляющий сквозь дым посмотрел на него с хитрецой:
-- Вот для вас обоих урок гостиничного бизнеса.
Сказав это, Шамбрэн поднял крышку дымящегося блюда. Оно было разделено на части, в которых лежали рыбные котлетки, сосиски для коктейля и устрицы со специями. Элисон покачала головой, когда он предложил ей еду. Тогда Шамбрэн взял себе рыбную котлетку.
-- Вы не сможете справиться с работой, дети мои, не зная того, что вы должны знать, и хорошо понимая, чего вам не следует знать. Обри Мун -- это крест, который мне приходится нести. Чтобы успешно справляться с этим, я должен знать о нем все, что могу. И для нашего мистера Муна совсем не так уж безопасно удивлять вас. Все это иногда заставляет мой мыслительный аппарат как следует поработать. Потому уже через несколько минут после начала нашего первого разговора, Джон, я вас вычислил. Вы сын несчастного Уоррена Макайвора. И естественно, я сразу усомнился в правдивости ваших слов о том, что вы хотите познакомиться с гостиничным бизнесом.
-- Да нет, -- сказал Джон. -- Я...
Шамбрэн не дал ему продолжить, сделав мягкий жест рукой:
-- Я решил, что такое возможно, и не хотел еще больше усложнять ваше положение. А сегодня оказалось, что я был не прав, когда узнал, что вы вместе с Элисон и лейтенантом Харди разработали некоторый план с вашим участием.
-- Вы знаете и про это? -- упавшим голосом произнесла Элисон.
-- Когда я перестану знать, что происходит в моем отеле, то сразу же подам в отставку, -- заявил Шамбрэн. -- Не спраши
вайте меня, как я узнал. Это очень просто. У меня в штате есть люди, которым я доверяю на сто процентов. -- И он лукаво взглянул на Элисон.
-- Извините меня, мистер Шамбрэн, -- сказала она, покраснев. -- Я...
-- Вы со всем великодушием занялись другой человеческой проблемой, -сказал Шамбрэн. -- Вы раздумывали, сказать мне все или нет. Я вовсе не обижаюсь, но все же мне хотелось бы иметь у себя таких людей, которые говорили бы мне все без всяких раздумий. -- Он обратился к Джону: -- Есть только один путь заработать деньги, если их у вас нет, Джон. Мне пришлось зарабатывать их всю мою жизнь вот на этой работе. А она требует особого умения и цинизма. Если бы ваш отец знал этот секрет, то он был бы сейчас генералом, который командует НАТО. Вы слушаете меня?
Джон кивнул.
-- Дело не в том, насколько могуществен и богат человек. У него, как и у всех, есть свои слабости. Поэтому надо тянуть время, пока вы не найдете эти слабости.
-- И потом использовать их против него?
-- Нет, мой дорогой приятель. Вот в этом-то и состоит секрет. Никогда не используйте их против него в открытую. Вы должны держать все это при себе, тщательно охранять этот секрет, но дайте ему понять, что его секрет вам известен. Вот здесь ваш отец и сделал ошибку, Джон. Он открыл свой секрет, потому что сказал всему миру, что Обри Мун -- трус. Если бы он держал его при себе, но дал бы Муну знать, что он видел, как тот отталкивал женщину и ее детей... -- Шамбрэн пожал плечами. -- Мун сделал бы все для того, чтобы это не стало всем известно. И тогда, если бы ваш отец захотел стать большим генералом в НАТО, Мун помогал бы ему, вместо того чтобы стараться его уничтожить. Ваш отец сделал ошибку, поставив на карту все, когда еще карты не были сданы.
-- Вы сами сказали, что во всем этом много цинизма.
-- Конечно. Но такова жизнь! Не думаю, что в нашем отеле есть хоть один постоянный гость, о котором я не знал бы что-то такое, чего он не хотел бы, чтобы мне было известно. Мой бизнес заставляет меня так поступать. Я понимаю, что, когда мужья обманывают своих жен, а жены -- мужей, это обычное дело. Знаю, что многие тратят больше, чем могут себе позволить. И мне остается только вежливо желать им доброго утра, иначе они просто могут меня не замечать. Но настает время, когда им приходится за все расплачиваться. -Шамбрэн фыркнул, взял себе еще одну рыбную котлетку и вытер пальцы о бумажную салфетку. Потом подошел к двери, но задержался возле нее. -Остались вопросы, дети мои?
-- А что у вас есть на Муна? -- спросил Джон.
-- Мун -- это уникальный случай, -- ответил управляющий. -- Все его грехи вот уже четверть века -- всеобщее достояние. Он превратил их в свой актив. Мун знает технику скрытого шантажа как я, а может, даже и лучше. Если у него есть что-то против вас, Джон, я настоятельно советую вам бежать. -И, немного поколебавшись, добавил: -- Я много знаю о вас, Джон, но мне хотелось бы знать и остальное. Однако, полагаю, лейтенант Харди взял с вас слово не говорить лишнего? -- Вкрадчиво улыбнувшись, Шамбрэн вышел из офиса, закрыв за собою дверь.
-- Удивительный человек! -- сказала Элисон.
Глава 2
Через пять минут в офисе Элисон появился лейтенант Харди. Это Джон, еще когда они проходили через вестибюль, попросил Джерри Додда пригласить его.
Харди сам наблюдал за происходящим в гриль-баре, поэтому не желал слышать ничего из того, что говорил ему Джон.
-- Что вы видели, кроме того, что происходило на сцене?
-- Ничего. А что я должен был видеть?
-- Проклятье, Уиллс! Вы должны были искать того, кто заплатил вам десять грандов за то, чтобы вы убили человека. Десять шансов против одного, что он был там и смотрел представление, устроенное Муном. Так что же вы видели?
Джон медленно покачал головой:
-- Боюсь, что, как и все в этом гриль-баре, я был полностью увлечен Муном и его компанией. Почти сразу мне стало ясно, что он узнал меня и что-то сказал про меня Сторму.
Миссис Хевен снова устремила свой стеклянный взор на Джона.
-- А вы не можете быть плохим человеком, Уиллс, -- решила она.
-- Надеюсь, что так, -- кивнул Джон.
-- Пообщались с Тото. Я всегда говорю, что люди, которые любят собак, не могут быть такими уж плохими. Зайдите ко мне как-нибудь на чашку чая.
-- С удовольствием, -- слегка поклонился Джон.
-- Там увидим. Десять часов, Барнуэлл. -- И, распустив паруса, эта странная леди двинулась к лифтам.
-- Ох! -- вздохнула Элисон.
-- Спасибо за подсказку о Тото. Она рассмеялась:
-- Вот уже семь месяцев, как мисс Хевен купила тот пентхаус, но за это время она так и не сказала ни слова мистеру Шамбрэну. Это его беспокоит. Он единственный из всего штата отеля, кто не любит шуток. Любишь меня -- люби мою собаку. Видите ли, он никогда даже не пытался поговорить с Тото! Ну, пойдемте к нашему столику, если только мистер Кардоза оставил его для нас. Вы сможете прорваться через эту толпу?
Они с трудом протиснулись к бархатному канату, загораживающему вход. Мистер Кардоза, холодный, словно кусок льда, дал им пройти. Люди, оставшиеся за веревкой, смотрели на них как на злодеев.
-- Рассчитываю получить за это хотя бы билет в театр, мисс Барнуэлл, -сказал Кардоза, провожая их к столику в уже почти полностью заполненном баре.
-- Посмотрим, -- откликнулась Элисон. -- Я не всегда выполняю то, о чем меня просят.
Старший официант, вежливо улыбаясь, выдвинул для нее стул.
-- Я всегда знал, что у него две головы, -- сказал он. -- Не думаю, что здесь вас может задеть случайная пуля.
-- Вы и в самом деле думаете...
-- Нет, я не думаю, что он вообще придет, если здесь так опасно, но извините меня...
Они едва успели сесть, как услышали возбужденные голоса. Великий Человек шел через вестибюль. Через некоторое время он появился у красного бархатного каната, отгораживающего вход в бар.
Это было в первый раз, когда Джон Уиллс видел его наяву. Он почувствовал, как напряглись его мускулы, и крепко сжал челюсти. Прохладная рука Элисон легла на его руку.
-- Спокойно, Джонни, -- сказала она.
Мун остановился в дверном проеме, высокомерно оглядывая публику. На нем был отлично сшитый темно-серый костюм, жилет в черно-белую клеточку и щегольской галстук. Ему можно легко было дать пятьдесят, хотя всем было известно, что ему семьдесят пять. Левой рукой Мун поглаживал маленькие усики, а правую держал в кармане брюк, позвякивая там монетами. Он ничего не сказал, но весь его вид говорил: "Ну, сосунки, посмотрите же хорошенько на меня!"
Джон отвернулся. Перед его взором снова встало измученное лицо отца, и он будто услышал его полный горечи голос: "Я не понимал, что наживаю врага, у которого есть власть, влияние и, сверх того, деньги, чтобы угнетать меня, пока я жив... или пока жив он".
-- Единственный, кто здесь выглядит как невинный простофиля, -- это репортер Уиллард Сторм, -- услышал Джон слова Элисон.
Он заставил себя снова посмотреть на вход. Мистер Кардоза, кланяясь, провожал Муна к столику. Прямо за Муном шел молодой человек в роговых очках, явно представитель прессы.
-- Одного поля ягода, -- заметила Элисон. -- Мне кажется, этот самый Сторм -- современный вариант Обри Муна в его молодости.
Оба мужчины прошли к столику в середине комнаты, который был оставлен для них. Мистер Кардоза склонился над ними. Джон мельком заметил у входа мистера Шамбрэна, Харди и двоих мужчин, которые были с ними. Муна тщательно охраняли. Джерри Додд и другой охранник грубо убрали от входа фотографа.
-- Мистер Шамбрэн не допустит никаких случайных явлений, независимо от того, как это понравится Муну, -- сказала Элисон.
В этот момент черные глазки Великого Человека заметили ее. Он поклонился ей, насмешливо улыбнувшись. На щеках Элисон проступил румянец. Джон был готов сделать едкое замечание, но вдруг заметил, что теперь Мун внимательно изучает его. Улыбка исчезла, черные глазки сузились и превратились в две щелочки; повернувшись, Великий Человек что-то сказал Сторму. И журналист тут же повернул в его сторону свои роговые очки.
* * *
-- Думаю, он узнал меня, -- сказал Джон.
-- Это свободная страна, -- отозвалась Элисон, злясь на себя за то, что покраснела.
Джон ждал, будто что-то случится, но Мун отвернулся и начал обсуждать меню ленча с мистером Кардозой. Сторм достал из кармана блокнот и что-то записал в нем, поглядывая на Джона.
-- Мисс Барнуэлл?
Джон глянул на мужчину, остановившегося у их столика. И сразу же отметил, что тот в свое время был явно красив. Во всяком случае, в профиль он все еще был привлекательным. На мужчине были черный пиджак и полосатые брюки. Под мышкой он держал папку с бумагами.
-- Привет, Амато! -- пропела Элисон. -- Это Джон Уиллс, а это мистер Амато, наш менеджер по банкетам.
Мужчина поклонился.
-- Я слышал о вас, мистер Уиллс, от Шамбрэна. Он сказал, что вы интересуетесь обслуживанием класса люкс. -- Амато повернул голову, чтобы посмотреть на Муна, и слегка пожал плечами. -- Этот опять разыгрывает из себя Гамлета? Может, сейчас неподходящее время, но Шамбрэн сказал, что вам будет интересно узнать детали подготовки к субботнему приему. Могу я к вам присоединиться?
-- Конечно, -- ответила Элисон.
Амато сел на дополнительный стул и открыл папку, которую принес с собой.
-- У меня здесь меню. Можете воспользоваться кое-какими подробностями отсюда для прессы.
-- Счастливого дня рождения! -- улыбнулась Элисон. На лбу Амато появились мелкие капельки пота.
-- Да будь он проклят! -- тихо откликнулся менеджер по банкетам.
-- Ваше меню не может быть плохим, мистер Амато.
-- Оно будет в десять раз хуже, чем вы себе его представляете, -сообщил Амато. -- При всех волнениях и неразберихе прием еще оказался и многонациональным -- там будут переплетены вкусы всего мира. А это значит, что Его Величество все усложнил в двадцать раз. Он прямо как дьявол. Я мечтаю, чтобы полиция убедила его отменить это дело.
-- Они пытались, -- сообщила Элисон. -- Но мистер Мун очень хочет снова стать центром внимания.
-- О Боже! -- Вынув льняной платочек из нагрудного кармана, Амато вытер лоб.
-- Но, мистер Амато, все, что вам надо сделать, -- это выбрать надлежащую еду и подходящие вина. Это ваш бизнес, и мистер Шамбрэн сказал мне, что вы в нем преуспели.
-- Вы не понимаете, -- возразил менеджер по банкетам. -- Ему просто невозможно угодить. Все это нечто гораздо большее, чем еда и вина. -- Он бросил злобный взгляд на столик в середине зала. -- Требуется невероятная точность. Так, холодную закуску надо подать ровно в восемь, ни минутой позже, ни минутой раньше. А тарелки из-под нее убрать через шесть минут. И подать сигнал оркестру, чтобы он заиграл и скрыл шум от убираемых тарелок. Суп надо подать строго через шесть минут после этого.
-- Так вы представьте ему это меню, пусть он сделает свои поправки, и возьмите напрокат секундомер, -- дружелюбно посоветовала Элисон. -- Потому что, когда все это начнется, вы уже ничего не сможете сделать, если собьетесь с ритма. Можно глянуть в меню?
Амато кивнул и снова вытер лоб.
-- Я просто не могу взять в толк, как это человек может истратить тридцать тысяч долларов на обед для своих друзей, -- поделилась Элисон.
-- Это ведь не настоящая цифра, не так ли? Мистер Шамбрэн назвал ее, но мне кажется, он ее немного завысил.
-- Да нет, она может быть еще больше, -- заверил Амато, -- если учесть подарки, обслуживание в баре, что в фойе бального зала, хор "Метрополитен-опера".
Менеджер по банкетам открыл папку, вытащил несколько листов бумаги и передал каждому из них.
Джон почувствовал, что читает меню с благоговейным трепетом.
"БОЛЬШОЙ БАЛЬНЫЙ ЗАЛ И ПОМЕЩЕНИЯ 1-2
ПРИГЛАШЕНИЕ К 7 ВЕЧЕРА
ОБСЛУЖИВАНИЕ С 8 ВЕЧЕРА
ПРИМЕРНО 250 ПРИГЛАШЕННЫХ
Ответственный: мистер Амато.
ПРЕКРАСНЫЙ ВЫБОР КАНАПЕ:
Бриоши с икрой
Рожки с копченым лососем и хреном
Яйца, фаршированные протертыми анчоусами
Сельдерей
ГОРЯЧИЕ ЗАКУСКИ:
Улитки провансаль
Крабы в соусе
Грибная закуска
ГОРЯЧЕЕ:
Суп из хвостов кенгуру
Королевские креветки "Брила Соверэн"
Полента по-пьемонтски
Жаркое из дичи "Гран Венер"
Артишоки с ореховым пюре
ДЕСЕРТ:
"Луна пустыни"
Печенье
Кофе черный
ВИНА:
"Сан-Марсо"
"Магнум брют"
"Дюбуш Бискюи"
"Фокэнк Коммель"
"Мадера" особая
"Гевурстраминер", из особых запасов
"Домен Нюжель", 1963
"Вольне", "Кло де Шень",
"Домен А. Рапито-Миньон", 1953
"Шамболь", "Мизиньи", "Иор крю"
"Домен Жюль Ренье", 1952
Когда подадут "Луну пустыни", должна прозвучать песенка "С днем рождения!" в исполнении двух оркестров и полного хора "Метрополитен-опера".
Для гостей, которые задержатся в фойе после окончания обеда, подадут шампанское и сандвичи.
ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ
Аренда помещения 5 000
Прохладительные напитки и коктейли 3 168
Вина 2 177
Еда для 250 гостей из расчета 30 долларов 7 500
Сандвичи 200 штук по 1 доллару 200
Итого 18 945
Наградные 2 841,75
Чаевые метрдотелям (приблизительно) 600
Общий итог 22 386,75 долл.
-- Конечно, -- сказал мистер Амато, вытирая лицо, -- если прибавить стоимость двух оркестров, хора "Метрополитен", золотых зажигалок и пудрениц для каждого гостя, потребуется не менее тридцати тысяч, чтобы покрыть все расходы. И еще я забыл про цветы с Гавайских островов, сигары с Суматры, сигареты с инициалами мистера Муна на каждой и написанные вручную меню по пять долларов за штуку. О, тридцать тысяч, никак не меньше!
-- И вы составили это меню, определили его стоимость уже в десять утра вчерашнего дня? -- поинтересовался Джон.
Амато пожал плечами.
-- Это моя работа. -- Ему было приятно, что его меню произвело такое впечатление. -- Но убедить мистера Муна утвердить его -- это совсем другое дело.
-- Вы никогда не собирались принять президента Соединенных Штатов Америки, мистер Амато? -- спросил Джон. -- Такая квалификация, такие цифры... -- Он покачал головой. -- Я восхищен вами!
-- Дорогой Амато, а что такое "Луна пустыни"? -- полюбопытствовала Элисон.
-- Это торт ко дню рождения, но совершенно особенный, -- пояснил явно польщенный менеджер по банкетам. -- Ему будет придана форма яхты мистера Муна "Нарцисс". Сухой лед, спрятанный в середине торта, будет испускать что-то вроде дыма, идущего из трубы. Иллюминаторы будут светиться изнутри маленькими мигающими лампочками. Это, скажу вам, будет настоящее произведение искусства.
-- И когда Великий Человек начнет разрезать его, -- сказала Элисон с трепетом в голосе, -- хор "Метрополитен-опера" запоет...
-- "С днем рождения", -- подхватил Амато. Мистер Кардоза бесшумно появился возле них.
-- Да, в самом деле, с днем рождения, -- сказал он приглушенным голосом. -- Вас приглашают на аудиенцию, Амато.
-- Что? -- Менеджер по банкетам чуть не подпрыгнул на стуле.
-- Вас хотят видеть. Требуют к себе. Прежде чем меню будет обнародовано, он хочет сделать какие-то поправки. А вы, мисс Барнуэлл, будьте так любезны сопровождать мистера Амато, чтобы выпить с ним коктейль перед ленчем. Он не хочет никаких публикаций, прежде чем не утвердит меню. Вперед, дети мои!
-- Извините, Джон, -- сказала Элисон.
* * *
Джон смотрел, как она и потеющий Амато шли к столику Муна. Это была интересная сценка для любопытствующей публики. Мун разыграл ее с элегантностью и обаянием. Он взял руку Элисон, несмотря на то что ей это не нравилось, поднес ее к губам, а потом провел девушку вокруг стола и посадил на стул, который тут же раздобыл мистер Кардоза.
А для Амато стула не нашлось. Он стоял, словно провинившийся школьник, и ждал, когда Мун обратится к нему. Но Мун совсем не спешил. Он находился в центре внимания, а Элисон была красивой девушкой. Но кругом были такие же внешне безразличные лица, какие Джон видел в баре "Трапеция" прошлым вечером. Люди даже виду не подавали, что с интересом наблюдают за Муном.
Это дало Джону возможность осторожно осмотреть зал в попытке отыскать того человека, который мог следить за ним, и отметить его реакцию на происходящее. Но насколько он мог понять, ни одна живая душа в гриль-баре не обращала ни малейшего внимания ни на кого, кроме Великого Человека.
Однако, прежде чем Мун обратился к доведенному до отчаяния Амато, случилось еще одно событие. У входа появилась Марго Стюарт и, преодолев с помощью официанта Кардозы красный заградительный канат, направилась прямо к столику Муна, не глядя ни влево, ни вправо. На ней было скромное черное платье, какие носят все деловые девушки. Джон видел ее только сбоку, но догадывался, что после вчерашнего вечера она должна чувствовать себя ужасно.
Подойдя к столу, Марго подала Муну лист бумаги. Тот посмотрел на нее так, будто один ее вид делал его больным. Можно было заметить, как его даже прохватила дрожь отвращения. Она помешала ему разыгрывать роль постаревшего, но галантного донжуана. Мун едва взглянул на бумагу, нетерпеливым жестом отпустил Марго и снова повернулся к Элисон.
Марго Стюарт пошла обратно другим путем -- между столиками к боковому проходу -- с таким расчетом, чтобы пройти мимо Джона. При этом она посмотрела на него так, будто он был просто деталью украшений на стене, и не подала никакого виду, что хоть раз видела его раньше. А может, просто ничего не помнила о вчерашнем вечере, подумал Джон. Марго Стюарт и на самом деле казалась невозмутимой, но когда наконец прошла мимо столика, за которым он сидел, на коленях Джона оказался маленький комочек смятой бумаги. Он быстро взглянул на столик Муна. Ни он, ни Элисон не обратили внимания на то, каким путем ушла Марго. Мун, очевидно, заказывал мистеру Кардозе коктейли. А Сторм воспользовался этим моментом, чтобы поухаживать за Элисон. Не выставляя записки напоказ, Джон развернул ее.
"Пожалуйста, могу я вас увидеть? Только не звоните в пентхаус.
М.С.".
Джон повернулся, чтобы посмотреть на вход. Марго Стюарт уже скрылась в толпе людей, стоящих за бархатным канатом.
А там, за средним столиком, Великий Человек наконец соизволил заметить мистера Амато. По тому, как кривились его губы, когда он говорил что-то менеджеру по банкетам, можно было догадаться, что там вовсю шла словесная порка. Лицо Амато из красного как свекла превратилось в пепельное. Трясущимися руками он подал Муну и Сторму по экземпляру меню. И в этот момент неизвестно откуда возник Пьер Шамбрэн, обходительный, улыбающийся, невозмутимый, и занял место рядом со своим менеджером по банкетам. И хотя они оба стояли прямо, казалось, что Амато прямо повис на Шамбрэне в поисках поддержки.
Это было все равно что смотреть немое кино без субтитров. Мун сказал что-то резкое и сердитое Шамбрэну. Шамбрэн с улыбкой ответил. Мун разразился второй тирадой того же сорта. И вдруг он сделал жест в сторону Джона. Сторм и Элисон повернулись, чтобы взглянуть на Джона, но Шамбрэн не проявил ни малейших признаков беспокойства. Когда Мун выдохся, Шамбрэн сообщил сначала что-то Амато, а потом Элисон. Амато тут же буквально убежал от Великого Человека, оставив Шамбрэну папку со своими бумагами. Элисон встала со стула, произнесла явно что-то вежливое Муну и быстро прошла к столику, где сидел Джон. Мун, белый от злости, что-то продолжал говорить невозмутимому Пьеру Шамбрэну, Элисон добралась до их столика и села рядом с Джоном.
-- Ну и чертов тип! -- выдохнула она.
Почти тут же появился мистер Кардоза с двумя мартини, которые они не заказывали.
-- Двойные, мисс Барнуэлл, -- приветливо сообщил он. -- За мой счет. А наш мистер Шамбрэн молодец, верно?
-- Да, -- согласилась Элисон, поворачиваясь к Джону. -- Надеюсь, мистер Кардоза извинит нас, если мы выпьем эти мартини и пойдем куда-нибудь, чтобы съесть по сандвичу? Здесь мне просто нечем дышать!
-- Конечно, -- сказал Кардоза. -- Я прикажу официанту подать напитки в ваш офис, если вам угодно, мисс Барнуэлл. -- Он криво улыбнулся. -- За веревкой стоит пара, которая махала перед моим носом бумажкой в двадцать долларов за столик. Я даже заработаю.
Элисон положила ладонь на руку Кардозы, и ему не надо было большей благодарности, затем встала и быстро направилась к выходу. Джон пошел вслед за ней. Уголком глаза он заметил, что Мун все еще продолжал что-то выговаривать Шамбрэну, а тот стоял так, будто это ему было даже приятно.
Они пробились через толпу, находящуюся за веревкой. Но не было никакой возможности поговорить, пока не поднялись на четвертый этаж и не направились по коридору в офис Элисон.
-- Мун -- это нечто такое, во что вы и поверить не сможете, -произнесла Элисон сердитым голосом. -- Он просто не может обойтись без оскорблений. Все время делал перед Шамбрэном и Стормом вид, будто между нами есть какие-то секретные дела. Уверена, Сторм так и подумал, что я все свободное время посвящаю тому, чтобы обворожить этого старого подонка.
Они прошли через приемную в ее личную комнату.
-- Заприте дверь, Джонни!
Джон запер дверь. Элисон стояла у письменного стола спиной к нему. Ему показалось, что она вот-вот разрыдается. Но вместо этого она стукнула по столу кулаками.
-- Ну что за отвратительный тип! -- выкрикнула Элисон и, выпрямившись, повернулась к нему. -- Извините, Джон.
Он улыбнулся:
-- Продолжайте!
-- Джонни, у нас беда.
-- Мун узнал меня, -- сказал он непослушными губами.
-- Узнал вас, сказал Сторму, кто вы такой на самом деле, и упрекнул меня за то, что я пошла на ленч с его "врагом". Потом обвинил Шамбрэна в том, что он принимает в своем отеле потенциальных убийц.
-- И Шамбрэн?
-- Он знает, кто вы, Джонни. А если бы даже не знал, то все равно провел бы все безупречно. Ну и молодец же Шамбрэн! И откуда он только появился, Джонни? Моментально возник там. То, что вытворял Мун с Амато, не делают даже с собакой. Но тут возник Шамбрэн и сказал: "По такому важному случаю, как ваш день рождения, мистер Мун, я не могу поручать решать даже мелкие вопросы своим подчиненным. Идите, Амато".
-- И он просто сбежал!
Элисон продолжала:
-- И он сказал: "Я также передам ваши пожелания насчет прессы мисс Барнуэлл. Мы не должны отрывать ее от гостя, которого она пригласила на ленч". А Мун закричал на него: "Но это и есть убийца, от которого обязаны защищать меня ваши люди. Вы знаете, кто он такой?" Я была слишком ошеломлена, чтобы найтись что ответить, но Шамбрэн опередил меня: "Это Джон Уиллс. Он хочет научиться гостиничному сервису. Это сын того человека, который вышиб себе мозги по вашей вине!" А Мун сказал: "И вы позволили ему ходить по отелю, хотя знаете, что меня собираются убить?" Шамбрэн ответил так: "А что, мистер Мун, разве есть такой закон, который позволяет принимать у нас в отеле только тех людей, которые вам нравятся?" -- Элисон тяжело дышала, будто запыхалась от бега. -- Вот я и ушла оттуда, Джонни.
Во входную дверь офиса раздался стук.
-- Наверное, наши напитки, -- предположила Элисон. -- Полагаю, мистер Кардоза догадался сделать их двойными.
Джон открыл дверь и замер от удивления. Перед ним стоял Шамбрэн с салфеткой, перекинутой через руку, и с подносом, на котором стояли три коктейля и блюда с горячими закусками, от которых поднимался пар.
-- Могу я поставить все это сюда, сэр? -- спросил Шамбрэн с игривым блеском в глазах. С подчеркнутой вежливостью он отнес поднос в кабинет Элисон и поставил его на письменный стол. Потом подал стакан Элисон и сделал жест Джону. -- Угощайтесь, сэр! Устроим маленькую пирушку, -- сказал, оставляя официальный тон и поднимая свой бокал. -- За то, чтобы отделить овец от козла. Под козлом, Элисон, я имею в виду вашего вроде бы поклонника. -- И, отпив немного из бокала, добавил: -- Да, я знаю, кто вы такой, Джон Уиллс.
"Вот оно что!" -- подумал Джон.
Шамбрэн вытащил серебряный портсигар и вынул оттуда одну из своих египетских сигарет. Джон не слишком твердой рукой поднес ему зажигалку. Управляющий сквозь дым посмотрел на него с хитрецой:
-- Вот для вас обоих урок гостиничного бизнеса.
Сказав это, Шамбрэн поднял крышку дымящегося блюда. Оно было разделено на части, в которых лежали рыбные котлетки, сосиски для коктейля и устрицы со специями. Элисон покачала головой, когда он предложил ей еду. Тогда Шамбрэн взял себе рыбную котлетку.
-- Вы не сможете справиться с работой, дети мои, не зная того, что вы должны знать, и хорошо понимая, чего вам не следует знать. Обри Мун -- это крест, который мне приходится нести. Чтобы успешно справляться с этим, я должен знать о нем все, что могу. И для нашего мистера Муна совсем не так уж безопасно удивлять вас. Все это иногда заставляет мой мыслительный аппарат как следует поработать. Потому уже через несколько минут после начала нашего первого разговора, Джон, я вас вычислил. Вы сын несчастного Уоррена Макайвора. И естественно, я сразу усомнился в правдивости ваших слов о том, что вы хотите познакомиться с гостиничным бизнесом.
-- Да нет, -- сказал Джон. -- Я...
Шамбрэн не дал ему продолжить, сделав мягкий жест рукой:
-- Я решил, что такое возможно, и не хотел еще больше усложнять ваше положение. А сегодня оказалось, что я был не прав, когда узнал, что вы вместе с Элисон и лейтенантом Харди разработали некоторый план с вашим участием.
-- Вы знаете и про это? -- упавшим голосом произнесла Элисон.
-- Когда я перестану знать, что происходит в моем отеле, то сразу же подам в отставку, -- заявил Шамбрэн. -- Не спраши
вайте меня, как я узнал. Это очень просто. У меня в штате есть люди, которым я доверяю на сто процентов. -- И он лукаво взглянул на Элисон.
-- Извините меня, мистер Шамбрэн, -- сказала она, покраснев. -- Я...
-- Вы со всем великодушием занялись другой человеческой проблемой, -сказал Шамбрэн. -- Вы раздумывали, сказать мне все или нет. Я вовсе не обижаюсь, но все же мне хотелось бы иметь у себя таких людей, которые говорили бы мне все без всяких раздумий. -- Он обратился к Джону: -- Есть только один путь заработать деньги, если их у вас нет, Джон. Мне пришлось зарабатывать их всю мою жизнь вот на этой работе. А она требует особого умения и цинизма. Если бы ваш отец знал этот секрет, то он был бы сейчас генералом, который командует НАТО. Вы слушаете меня?
Джон кивнул.
-- Дело не в том, насколько могуществен и богат человек. У него, как и у всех, есть свои слабости. Поэтому надо тянуть время, пока вы не найдете эти слабости.
-- И потом использовать их против него?
-- Нет, мой дорогой приятель. Вот в этом-то и состоит секрет. Никогда не используйте их против него в открытую. Вы должны держать все это при себе, тщательно охранять этот секрет, но дайте ему понять, что его секрет вам известен. Вот здесь ваш отец и сделал ошибку, Джон. Он открыл свой секрет, потому что сказал всему миру, что Обри Мун -- трус. Если бы он держал его при себе, но дал бы Муну знать, что он видел, как тот отталкивал женщину и ее детей... -- Шамбрэн пожал плечами. -- Мун сделал бы все для того, чтобы это не стало всем известно. И тогда, если бы ваш отец захотел стать большим генералом в НАТО, Мун помогал бы ему, вместо того чтобы стараться его уничтожить. Ваш отец сделал ошибку, поставив на карту все, когда еще карты не были сданы.
-- Вы сами сказали, что во всем этом много цинизма.
-- Конечно. Но такова жизнь! Не думаю, что в нашем отеле есть хоть один постоянный гость, о котором я не знал бы что-то такое, чего он не хотел бы, чтобы мне было известно. Мой бизнес заставляет меня так поступать. Я понимаю, что, когда мужья обманывают своих жен, а жены -- мужей, это обычное дело. Знаю, что многие тратят больше, чем могут себе позволить. И мне остается только вежливо желать им доброго утра, иначе они просто могут меня не замечать. Но настает время, когда им приходится за все расплачиваться. -Шамбрэн фыркнул, взял себе еще одну рыбную котлетку и вытер пальцы о бумажную салфетку. Потом подошел к двери, но задержался возле нее. -Остались вопросы, дети мои?
-- А что у вас есть на Муна? -- спросил Джон.
-- Мун -- это уникальный случай, -- ответил управляющий. -- Все его грехи вот уже четверть века -- всеобщее достояние. Он превратил их в свой актив. Мун знает технику скрытого шантажа как я, а может, даже и лучше. Если у него есть что-то против вас, Джон, я настоятельно советую вам бежать. -И, немного поколебавшись, добавил: -- Я много знаю о вас, Джон, но мне хотелось бы знать и остальное. Однако, полагаю, лейтенант Харди взял с вас слово не говорить лишнего? -- Вкрадчиво улыбнувшись, Шамбрэн вышел из офиса, закрыв за собою дверь.
-- Удивительный человек! -- сказала Элисон.
Глава 2
Через пять минут в офисе Элисон появился лейтенант Харди. Это Джон, еще когда они проходили через вестибюль, попросил Джерри Додда пригласить его.
Харди сам наблюдал за происходящим в гриль-баре, поэтому не желал слышать ничего из того, что говорил ему Джон.
-- Что вы видели, кроме того, что происходило на сцене?
-- Ничего. А что я должен был видеть?
-- Проклятье, Уиллс! Вы должны были искать того, кто заплатил вам десять грандов за то, чтобы вы убили человека. Десять шансов против одного, что он был там и смотрел представление, устроенное Муном. Так что же вы видели?
Джон медленно покачал головой:
-- Боюсь, что, как и все в этом гриль-баре, я был полностью увлечен Муном и его компанией. Почти сразу мне стало ясно, что он узнал меня и что-то сказал про меня Сторму.