Страница:
Лизон икнула. Не понарошку. Вытерев слёзы, начала идеи генерировать:
– Ты сильно не расстраивайся, что-нибудь придумаем… Насчёт работы не знаю, а вот с хорошим иностранцем познакомлю… Замуж выйдешь… Щас с этим попроще стало…
Ах, Лизон, примитивная душонка, сама всю жизнь мечтающая о хороших иностранцах…
Валя, как могла, вкратце объяснила ей, что хороших иностранцев не бывает. Ну, разве что один-два на весь сезон попадутся, да и те, как правило, окажутся женатыми.
Лизон, однако, в такое верить затруднялась. Подозревала Валю в неискренности.
Валя иногда ходила на свидания, подстроенные Лизоном. Благо, начавшаяся перестройка освободила женщину от неусыпного надзора гостиничных режимников. Шёл 1988 год…
Гуляя с итальянцем, Валя, само собой, не только на подарочки рассчитывала.
– Марио, когда поженимся?
– Мне нужно посоветоваться с мамой…
Шляться-то шляются, но чтобы взять и жениться… Осторожные, твари.
Чаепитие в каптёрке, что позади рисепшен, обычно выглядело так: Лизон допрашивала Валю, а Валя отчитывалась.
– А со шведом этим у тебя как, с Ларсом?
– Ой, да ну их, этих шведов… Холодные, твари…
– Слушай, тут англичане заехали… Полная чума! С ними точно не соскучишься!
И Валя таки не соскучилась. С группой вышеупомянутых англичан она посетила один подвальчик. Где-то в новостройках.
Сначала в полумраке ничего не было видно, кроме большого белого бюста Ленина.
Кто-то невидимый врубил советскую песню:
«Лени-и-ин – это весны цветенье…
Лени-и-ин – это победы клич…
Славься в веках, Ле-е-енин…
Наш дорогой Ильич…»
Эта песенка сменилась бешеным рок-н-ролом. Правильно! Все ринулись плясать…
Из подвальчика вывалились далеко за полночь.
Рыжий панк, Валин дружочек, посадил Валю на спину и понёс. Валя ржала как лошадь, рыжий панк вторил ей как конь. Остальные следовали их примеру.
Одна крепенькая девушка-панк посадила на спину щуплого парня, тоже панка. Несла, правда, не долго. Потом всё время держалась за поясницу.
После этого всей шоблой голосовали у дороги.
Один водитель сильно возмутился.
– Озверели, что ли? Не-е-е, всех не повезу! Вылезайте! Берите ещё три машины…
К Валиному дому подкатили на четырёх легковушках. Компания мигом ворвалась в подъезд и, пугая топаньем население хрущёвки, помчалась на пятый этаж…
Через пару часиков в Валиной спальне можно было наблюдать дешёвую картину: темно, из окна падает лунный свет, спинка кровати и торшер ходят ходуном… Звуки-стуки – зашибись!
Наконец, становится видна вся кровать. На ней пара англичан. Вроде, даже одного пола. В темноте ведь ни фига не видно…
Валя всю ночь провела в большой комнате. Там картина была такая: яркий свет, на полу – пьяненькие парочки. Кто-то спит, кто-то ещё целуется. Рыжий панк сидит на табуретке у стола, Валя – у него на коленях. Они тоже целуются…
Неожиданно рыжий панк бросил Валю, пошёл к другой целующейся парочке, стал парня обнимать на глазах его подруги…
Валя попыталась их разнять, плюнула рыжему панку в лицо…
Дальше можно не продолжать. И так всё ясно.
Глава 6.
И по прошествии пятнадцати лет в данной квартире мало что изменилось.
Прикиньте: снова сентябрь, снова раннее утро. Сорокапятилетняя Валя спит на той же кровати. Рядом тумба югославская и австрийский торшер, подаренный папой. На тумбе – пепельница, полная бычков, и вентилятор.
Вместо будильника – мобильник, часы которого показывают девять.
Мобильник, утомлённый Валиной спячкой, нагло вибрирует, заливается.
Не открывая глаз, Валя берёт его. Мало ли там кто…
– Алё!! Ты чё, с дуба рухнула?! Это я-то сплю?! В такую позднотень?! Я уже давно в автобусе сижу, работу работаю… Слышишь, как мотор дырчит?
Валя тянет руку с телефоном к вентилятору. Тот жужжит, изображает шум автобуса.
– Говори быстрее, а то нам отъезжать… Куда? В Петергоф! Кто у меня? Япона группа! Да, я сёня с утра – япона мать!
Валя швыряет мобильник.
– Вот, Люська, гадина! Что я ей девочка, что ли, к десяти под гостиницами строиться?! Никакого уважения к возрасту!
Вместо Лизона в рисепшен давно уже Люська сидит. Такая же хитрая, но ещё не такая старая. Люське от силы двадцать пять.
Через пару секунд мобильник звонит снова. Валя вскакивает.
– Щас опять хренотень предложит… Алё! Ну, что там? В пятнадцать тридцать? С каким языком? Не-е-ет, к итальяшкам не пойду! Горластые твари… Пускай с ними папа Карло работает! Америкосы есть? Вот когда будут, тогда и звони! Там хоть чаевые нормальные, а не одно это дурацкое «арриведерчи»! Чао-какао!
Валя встаёт, суёт ноги в тапочки, потягивается, идёт к окну, раздвигает шторы.
На ней шёлковая мини-пижамка, подчёркивающая дивно сохранившуюся фигурку. Ей, так с ходу, сорока пяти и не дашь…
Как вы уже поняли, перемен в нашей жизни ждать особо не приходится. Единственная перемена произошла буквально накануне. Вале дали понять, что пора увольняться.
Она потеряла кайфовое место уборщицы в престижном институте. Пришли более молодые, более нахальные девахи, и… Сорок пять лет, ничего не поделаешь!
Пришлось вернуться в гидессы, хотя и ломало. Уборщицей жилось вольготнее. И сытнее.
Валя скисла, потухла, сникла и снова перестала делать уборку дома. В знак протеста…
Короче, всё бы так и продолжалось, и умерла бы Валя в полном одиночестве, как это делаю многие-многие, кстати, гора-а-аздо более известные личности, если бы не один роковой случай…
Пока Валя думала, вставать ей или не вставать, где-то в Днепропетровской области, на далёкой Украине, где-то в Никополе, а может, и не в Никополе, происходила следующая сцена. Дело было в салоне красоты. Красоты необыкновенной, ибо над клиенткой колдовала необыкновенной красоты блондинка, косметолог Рита. Внешне – чисто Мерилин Монро. Только волосы ещё шикарнее и ещё длиннее. И сама она так про себя думала, и клиентки подтверждали.
Ей бы не здесь колдовать, а где-нибудь в европейских салонах. Рита говорила по-русски с большим украинским акцентом. Это бросалось в уши буквально сразу.
– Щас вас докончу и – домой! У меня самолёт на Питер, а ещё собраться надо… К жениху лечу!
Клиентка в масочке одобрительно кивнула…
А в это время Валя с полотенцем на голове сидела у компьютера. На ней был толстый махровый халат.
Экран компьютера загружался фотографиями пожилых женихов с брачного сайта.
Валя, подпиливая ногти, едко комментировала увиденное.
– Ха! Молодую хочет! Во даёт! Ты на себя-то посмотри! «Не старше 30-ти»! А самому на кладбище прогулы ставят!
Зазвонил мобильник. Валя хмуро глянула на дисплей. Кто там ещё?!
– Ишь ты! Снова Люська! Урожай на туристов сегодня – ништяк!.. Аллё! Это ты, дорогая? Ну, кто на этот раз? Англоговорящие?! Молодец! Вот видишь: можешь ведь, когда захочешь!
Валя схватила ручку, стала писать.
– Погоди, ты же знаешь – я не могу быстро… Номер машины… Ага… Водитель Миша?
Новенький, что ли?
Ну вот. Не хотела из дому вылезать, так на ж тебе!
Валя, голосует на перекрёстке, некоторое время морочит голову таксисту, затем садится, едет. Таксист, как всегда, наглый, вопросами долбит.
– Нравится?
– Что «нравится»-то?
– Ну, город наш… Вы, наверное, в гости приехали?
– Здрасьте! Сами вы в гости приехали! Я здесь родилась!
– Ну, тогда извините… А я смотрю – любуетесь… Думаю – приезжая…
– А я всегда любуюсь красивыми местами!
– Не обижайтесь, я, если честно, сам любуюсь, хотя тоже родился в Питере… Меня даже пробки не раздражают… Лично я люблю пробки! Можно лишний раз постоять, поглазеть на Петропавловку…
Такси подрулило к гостинице.
– Ой, а можно чуть поближе? Во-о-он к той чёрненькой машинке! К тому «мерседесику»!
Ага! Спасибо!
Выскочив из такси, Валя рванула к «мерседесу», но там её не ждали. Зазвонил мобильник.
– Аллё!! Люська, что за лажа с машиной?! Где она?! Где «рядом»?! Я тут уже всё обскакала! Все номера обнюхала, как собачонка!
Услышав обычную фигню, мол, Валюня, тише, не волнуйся, машинка за углом, мол, я бы сама тебе её нашла, да светиться перед начальством неохота, мол, один клиент уже в машине, а другой подвалит с минуты на минуту, чёрненький такой, мол, возьмёшь с них двести баксов, мол, вам с водителем по сорок, а остальное завтра мне, в клювике, мол, пока, отваливайте, мол, целую…
Текст обычный, но Валя почему-то разозлилась.
– Ой, держите меня, караул! Каждый день что-нибудь новенькое!
Зайдя за угол, Валя увидела старенький, весь потрёпанный «Жигулёнок»…
Глава 7.
Валя, неожидан для себя, оказалась промеж дух блондинов. Давненько с ней такого не бывало!
Первый был молоденький водитель Миша. Повернувшись назад, она фальшивой улыбкой поприветствовала другого натурального блондина, Марка, щуплого иностранца лет сорока.
Марк говорил по-английски с заметным центральноевропейским акцентом. Одет он был в бежевую ветровку и такого же цвета брюки. На ногах – жалкие кроссовочки.
Очередной иностранный лох. Но с претензией. Все они такие. Как от одной иностранной мамы…
Но вежливость прежде всего, кто бы рядом ни находился. Папа Валю ещё в детстве научил сохранять ровное дыхание.
– Добрый день. Я – Валентина, ваш гид.
– Очень приятно. Марк. Мы ждём ещё одного человека. Как только появится – сразу в аэропорт.
– Откуда вы?
– Из Бельгии.
– Кого встречаем?
– Девушку с Украины. Вернее, женщину…
– Kак зовут?
– Рита.
Валя поморщилась, хотя особой причины для расстройства не было. Причина появится завтра. Совершенно неожиданно…
А между тем, из гостиницы вышел второй клиент, Сальваторе. Уже не блондин, а, совсем даже напротив, смугловатый коренастый красавчик лет сорока, похожий одновременно и на араба, и на Сальваторе Адамо. Одет он был в тёмно-коричневый костюм и дешёвую, но чистую рубашку. Сальваторе уверенно направился к углу гостиницы…
Завидев чёрненького, Валя и к нему проявила вежливость.
– Добрый день. Я – Валентина, ваш гид…
– Сальваторе, очень приятно…
– Итальянец?!
– Нет, мой друг бельгиец, как и я. А вам, я вижу, не очень-то нравятся итальянцы..
– Что вы! Я их обожаю! Вы меня не так поняли!
Ага, щас! Так Валя им всё и рассказала. Когда надо думать о другом. Как деньгу левую срубить. Надо будет этих шаромыг раскрутить на чаевые. А лучше всего – на завтрашнюю экскурсию. Хоть раз в жизни Люську с носом оставить…
– Почему вы не беседуете по-фламандски, друзья мои? Вам ведь по-фламандски легче общаться, не правда ли?
Сальваторе остолбенел. Марк поспешил внести ясность.
– Присутствие дамы обязывает нас говорить на понятном ей языке!
– О!..
Валя не просто так сказала «О!» Она задумалась. Оба, вроде бы, бельгийцы, а общаются между собой по-английски… В ней просыпался Шерлок Холмс. Или нет – мисс Марпл. Назревал детективчик. Кстати, довольно опасный…
День, меж тем, клонился к вечеру. Мишин «Жигулёнок» выехал на стрелоподобную трассу. Вдали мерцал огнями аэропорт Пулково. Как ни странно, темнело. В Питере сентябрь – не белые ночи, однако…
Не прошло и трёх часов, как совсем стемнело. Мишин «Жигулёнок» снова показался на том же перекрёстке. Весь раздутый от поклажи. Задний багажник был полуоткрыт, на крыше виднелись два привязанных хлипкой бечёвкой старомодных чемодана.
Навстречу Мише из темноты вышел гаишничек! Работничек ГИБДД. Его стеклянная будочка на курьих лапах – в народе «стакан» – стояла аккурат неподалёку.
– За что, начальник?! Я, вроде бы, нормально ехал…
– Ты-то нормальный, к тебе претензий нет… А вот таратайка твоя сильно смахивает на Тортилу… Причём, дважды беременную…
Гаишник зашёлся хохотом. То был припадок колхозного юмора: сам подхохмил, сам же и смеюсь…
Подойдя к «жигулёнку» впритык, гаишник увидел непонятную картину. Пассажиры его почему-то не испугались, а, наоборот, начали целоваться.
Сальватора набросился на Риту, как папуас, давно не видевший женщину.
Марк наклонился так низко, будто собирался целовать свои ботинки… Вроде как искал что-то…
Дабы сэкономить время, Валя достала из сумочки двадцать баксов, сунула гаишнику.
Тот, не вздрогнув и не удивившись, взял подачку и стал тихо пятиться назад, отдавая честь и пошатываясь. Он был сильно пьян, однако, уходить ещё не собирался. Его внимание привлёк приоткрытый багажник. Причём давно привлёк, с самого начала.
– У-у-у! Да тут целый «гастроном»!
Гаишник вытащил из багажника два кольца домашней колбасы, трёхлитровую банку с огурцами, каравай хлеба.
– Моли Бога, чтоб тебя ещё раз тормознули! Тогда багажник точно закроется!
Миша кивнул, нажал на газ, поехали…
Гаишная будка «стакан». Глубокая ночь уже… Гаишник залезает в будку, кладёт трофейную купюру в папку с документами. Его взгляд задерживается на листовках с фотороботами. Две картинки похожи на пассажиров беременной Тортилы.
– Чёрт их знает – они или не они… Морды, конечно, прятали, но чтобы сильно боялись – так нет… вроде…
Беременная Тортила подрулила к гостинице. «Брачная троица» вышла из машины и направилась к главному входу. Носильщики бросились выгружать багаж. Миша глянул на часы, включил зажигание.
– Вас куда подбросить?
– Погоди, не отвлекай! Я считаю… Вези прямо, потом скажу, куда дальше…
Пересчитав на коленях купюры, Валя дала Мише две двадцатки. Одну из них Миша брать отказался.
– Спасибо, но я же вам, кажется, должен…
– Хм… За что?
– Ну, за гаишника… Неудобно как-то…
– А, да, правильно! Давай сюда… Я и забыла! Не волнуйся, мы с них завтра больше поимеем. За целый день. Завтра работаем исключительно на себя и ни с кем не делимся!
Валя свернула кукиш в сторону удаляющейся гостиницы.
– А почём вы знаете, что они нас снова пригласят?
– Я уже договорилась… с их начальником… Только Люське не говори…
– Начальник у них чёрненький? Тот, который, якобы, миллионер, да?
– Ага! Якобы! Святая простота… Начальник у них всегда тот, на кого меньше думаешь…
– У кого это – «у них»?
– У жуликов, у иностранных…
– Ой, ну зачем вы так про людей?! Они даже очень симпатичные… Беленький, между прочим, звал меня к себе на фирму… водителем…
– Когда ж успел-то?
– Пока самолёт ждали… Вы с там чёрненьким в баре прохлаждались, а я времени не терял, всё у беленького выспросил… Он сказал, что я вполне могу работать в Бельгии…
Валя тяжело вздохнула.
– Да вы на машину не смотрите, она не моя! Там я живо себе новую куплю!
– Ага, а с английским у нас как? Ты ж на пальцах объясняешься!
– Поначалу можно и на пальцах, а потом… Когда надо, у меня знаете, какие таланты прорезаются!
– Эх, святая простота! Я на твоём месте не торопилась бы, проверила бы дяденек… на вшивость…
– Да я с ними уже третий день мотаюсь! Говорю вам: люди хорошие, весёлые, не обижают – чего ещё надо?
– Вот именно. Чего ещё надо. На наш совковый глаз. Слушай, а почему им дали именно тебя? У нас ведь уйма классных водителей с шикарными тачками…
– Не знаю… А, вспомнил! Они сказали, что им нужен водитель помоложе…
– «Помоложе и желательно блондин», да?
Миша нервно провёл ладонью по своей белобрысой шевелюре.
– Слушай, ты-то молодой, это понятно, но Тортила-то твоя на ладан дышит, вся «на гвоздиках»… Странно…
– Ой, да чего тут странного?! Миллионеры же всегда маскируются под нищих! Чтоб не ограбили!
– Ага, чтоб не ограбили… Понятно… Ну ладно, завтра присмотримся… А сейчас меня во-о-он к тому домику!
Глава 8.
Стрелка Васильевского острова – лучшее место для встреч. Особенно, когда дела надо делать. Гостиниц рядом – ноль, а, стало быть, никто ни за кем не следит. Уж Люська-то сюда точно не нагрянет. Её так далеко с рабочего места не отпустят.
Зато периферийная невеста Рита с кавалерами пришла вовремя, не подкачала.
– Ой, здравствуйте, Валечка! Я так рада, что вы с нами! Хорошо, что нам не дали другую переводчицу! Вы же знаете, какие бывают переводчицы противные!
Валя человек общительный, но днепропетровская блондинка явно выходила за рамки жанра. Ей бы в цирке выступать, а не с иностранцами знакомиться. Везёт же дурам.
Может, и себе дурой прикинуться?
– Ага, знаю, какие бывают… Сама такая… Противная-противная!…
– Нет, Валечка, вы – золотко!
– Ой, а где же ваш багаж?!
– Какой багаж?!
– Ну, колбаса, огурцы, грибки домашние… Если я ничего не путаю, с вами вчера были три чемодана! Как вас только в самолёт пустили…
– Нормально пропустили! Все живые люди, все кушать хотят! Угостила – и порядок!
Главное – не жадничать, я ж не бомбу везла! Два чемодана сразу выбросила, как разгрузила… Они вже старые были… Специально под еду брала, чтобы потом выкинуть.
Ой! Я ж забыла! Я ж вам грибочки отложила! Может, потом в гостиницу заедем, а?
Целых две баночки отложила!
Валя грозно подбоченилась.
– А остальные кому, а?!
– А остальные… маме жениха! У Сальваторки мама сильно хворая… Даже приехать не смогла…
По старой гидовской привычке Валя хлопнула ладонями над головой.
– А теперь – все пошли через мост!
Миша сразу встрепенулся, судьбу свою стал выпытывать.
– Я в машине прилягу, ладно? Посплю маленько…
– Поспишь-поспишь, только не здесь и не сейчас! Дуй к Александро-Невской Лавре, там нас в конце подхватишь! А мы по Невскому пройдёмся!
Рита захлопала в ладоши.
– Ой, а по набережным?!
– И по набережным! А как же!
– Жалко, что белые ночи закончились!
– Ага, и мне жалко…
Уже когда прошли Дворцовый мост и очутились на Дворцовой набережной, Риту снова прорвало. А на мосту она всё молчала. Всё под ноги глядела, «шоб у Неву не затягло».
Чисто по-детски она была права, эта днепропетровская Мерилин Монро. С Дворцового моста в Неву глядеть страшновато. Будто и впрямь затянуть хочет…
– Валечка! Я такая счастливая! Со мной такое в первый раз!
– И миллионер настоящий, да?
– Если честно, я не уверена…
– Ой, а как я не уверена-а-а…
Валя решила хохмить над хохлушкой до упора, пока ту не затошнит. Раз уж вместо американцев подсунули такое недоразумение.
– Но он такие письма мне писал! Целых шесть штук! Хотите, покажу…
– Нет-нет, пока не надо… Ну, и как же вы их читали?
– Переводчицу нанимала… Намучилась я с ней! А страшная-я-я! Не приведи, Господи!
Завидовала мне…
– Ну да! Вы женщина завидная!
– Та ладно! Ничего особенного!
– Вы с женихом давно знакомы, Рита?
– По времени – недавно, а по сердцу… О-о-ох! У меня такое чувство… Короче – мой человечек, и всё! Хороший такой, спокойный… Приятно с ним, не то, что с нашими…
– Ага! Молчит всё время, в морду не даёт, значит хороший! Ну, и как же вы… познакомились, если не секрет?
– Та по Интернету! А как ещё? Сейчас иначе не знакомятся. Я для этого на курсы отходила… компьютерные… и на английские курсы два месяца… «ать-два!»
– Вы к нему уже ездили?
– Ещё нет… Он мне фото своего дома высылал… На сорок комнат… и мамину фотку…
Такая женщина симпатичная, вы не представляете!
– Да, повезло вам с будущей свекровью… Я вот думаю: вы не намного моложе меня, а так удачно замуж выходите… В Интернете одни дедушки на сайтах, а хотят двадцатилетних!
– А то! Сама через это прошла! Я сначала через агентства пробовалась… Нас там как построят в ряд по двести человек, а потом ка-а-к запустят толпу дедов! Вы не представляете, как мне всё это надоело! И вдруг – повезло! Мало того, что не старый, так ещё и красавчик, вылитый этот… как его…
Валя веселилась. Отрывалась – чуть ли не рыдала.
– Сальваторе Адамо!
– Да-да, он-он! Видно, Бог решил меня пожалеть… за все страдания…
– А что такое?! Вы меня пугаете, Ритуля…
– Два мужа было… и оба алкоголики…
– Ай-яй-яй! Это ж не каждому такое горе свалится…
Марк и Сальваторе, вырвавшиеся вперёд, остановились на углу Дворцовой набережной и Зимней канавки. Рита встрепенулась.
– Бежим, а то потеряем наших мужчин!
– Ага, потеряем и больше не найдём… Останется только утопиться! Кстати, рядом имеется неплохое местечко… Вы «Пиковую даму» читали?
– Ага, в школе проходили… что-то там про Германа…
– Вот-вот! Лизка прямо тут и утопилась! Непосредственно за углом!
– Ой, та невжели же?! Так побежали же скорей! Хочь покажете! Уау! Аж не верится!
Классика!!!
Глава 9.
Днём в питерских кафе не так весело, как по вечерам, но зато можно спокойно поболтать. Ровно в полдень Валя, Рита, Марк и Сальваторе почтили своим визитом маленький подвальчик у Дворцовой площади.
Как вы уже заметили, даже не будучи питерцем, можно быстро сообразить, что в Городе много всего дворцового: и мост, и набережная, и площадь. И Зимний Дворец тоже очень дворцовый. В смысле, настоящее дворцовое сооружение 18-го века.
Правда, местами не очень ухоженное.
– Занимайте столик, какой вам нравится, а я принесу меню!
Валя кинулась к барной стойке, но Марк поймал её за ремень сумочки, усадил за первый попавшийся столик, накрытый покорёженной клеёнкой. В том кафе все столики были свободны. Оно только что открылось.
Марк внезапно одумался, подскочил к Вале.
– Мы прекрасно помним, что вы на работе, но и вы, пожалуйста, не забывайте, кто из нас четверых джентльмены…
Иностранный лох в кроссовках направился к барной стойке. Там работал молоденький официантик – лет двадцати двух, блондинчик. Завязалась приятная беседа.
Настолько приятная, что Марк сразу же вручил официантику визитку. Непонятно на кой.
Валя снова насторожилась. Оба блондина, старый и молодой, заливисто смеялись, будто знали друг друга давно и вот, совершенно случайно, встретились в этом кафе.
Марк даже за стойку зашёл, стал что-то шептать парню прямо в ухо… Более, чем странно… Голубятники они, что ли?! Впрочем, Вале до этого дела нет. Она на работе.
Рита смотрела на эту сцену с детской улыбочкой. Раненая – однозначно. Валя решила нарушить эту нирвану.
– Как я поняла, меню нам уже не видать…
– Та нет! Несёт уже!
Марк, натыкаясь на столики, помчался обратно и, наконец, вручил Вале с Ритой два экземпляра меню.
– А как же вы?
– Сначала дамы! Правда, Сальваторе?
Сальваторе кивнул. Как болванчик. Примерно так же кивала когда-то мерзкая Алиска, слушая речи Вадимыча. Пока Рита изучала меню, Валя решила снова подхохмить.
– Сальваторе, расскажите нам, как вы стали миллионером?
Вопрос был к Сальваторе, но засуетился почему-то Марк.
– Давайте я расскажу! У него с английским ещё хуже, чем у меня. До утра будет рассказывать… Правда, Сальваторе?
Сальваторе пожал плечами. Официант принёс две бутылки красного вина, налил всем четверым в бокалы.
Валя пригубила, но пить до конца не стала. Что-то подсказывало ей, что трезвости ума терять не стоит.
– Ну, и как же ваш сосед стал миллионером?
– О! Никакой он не сосед, а мой самый лучший друг! Я знаю его с детства! Наши семьи очень дружили. Кстати, он из очень-очень бедной семьи… итальянских… эмигрантов!
Валя прыснула.
– Как Сальваторе Адамо?
– Совершенно верно! Как я уже сказал, он не всегда был миллионером, в детстве он даже голодал. Именно тогда мы и подружились! Правда, Сальваторе?
Болванчик кивнул.
– Мой отец любил его больше, чем своих родных детей, потому что он был очень, оч-чень хорошим мальчиком!
Странно, однако. По дороге в аэропорт Сальваторе не был таким чуркой. Валя прекрасно помнила их беседу. Говорил он по-английски не так бегло, как Марк, но всё же нормально… Что-то здесь опять не так…
Чурка-Сальваторе придвинулся к Рите, положил ей голову на плечо. Рита мотнула головой, убрала со своего хорошенького личика блондинистую прядь и… заметила на рубашке миллионера торчащую ниточку. Хвать! Выдернула! Сама непосредственность.
Марк и тут не растерялся.
– Как видите, его рубашки тоже очень скромные и очень-очень дешёвые, так как он презирает роскошь!
Валя тоже наклонилась к Сальваторе, слегка потянула за верхнюю пуговицу его рубашки. Пуговица отвалилась. Все четверо захохотали.
– Он скромен даже с будущей женой. Даже прикоснуться к ней боится… по-настоящему!
Валя напряглась.
– Да?! Вчера в машине я наблюдала… обратное…
– Перестаньте! Вчера мы все были уставшими. Мы ведь тоже вчера прилетели. Утром.
Ну, не выдержал человек, расслабился!
– Вчера?! Постойте, водитель сказал, что вы прилетели три дня назад…
– Да? Что ещё вам говорил водитель?!
– Ой, нет, не волнуйтесь, всё в порядке! Я, перепутала вас с предыдущими… клиентами… Вино в голову ударило… Простите…
Валя достала косметичку, стала рыться. Но скрывать волнение плохо удавалось.
Даже глупая Рита смекнула, что что-то не так.
– Валечка, вы мне потом расскажете, о чём речь?
Валя кивнула. Марк поспешил сменить тему разговора.
– Внимание, милые дамы! Разрешите же, наконец, представить вам моего лучшего друга, который сам себя сделал миллионером! Вот этими руками!
– Ты сильно не расстраивайся, что-нибудь придумаем… Насчёт работы не знаю, а вот с хорошим иностранцем познакомлю… Замуж выйдешь… Щас с этим попроще стало…
Ах, Лизон, примитивная душонка, сама всю жизнь мечтающая о хороших иностранцах…
Валя, как могла, вкратце объяснила ей, что хороших иностранцев не бывает. Ну, разве что один-два на весь сезон попадутся, да и те, как правило, окажутся женатыми.
Лизон, однако, в такое верить затруднялась. Подозревала Валю в неискренности.
Валя иногда ходила на свидания, подстроенные Лизоном. Благо, начавшаяся перестройка освободила женщину от неусыпного надзора гостиничных режимников. Шёл 1988 год…
Гуляя с итальянцем, Валя, само собой, не только на подарочки рассчитывала.
– Марио, когда поженимся?
– Мне нужно посоветоваться с мамой…
Шляться-то шляются, но чтобы взять и жениться… Осторожные, твари.
Чаепитие в каптёрке, что позади рисепшен, обычно выглядело так: Лизон допрашивала Валю, а Валя отчитывалась.
– А со шведом этим у тебя как, с Ларсом?
– Ой, да ну их, этих шведов… Холодные, твари…
– Слушай, тут англичане заехали… Полная чума! С ними точно не соскучишься!
И Валя таки не соскучилась. С группой вышеупомянутых англичан она посетила один подвальчик. Где-то в новостройках.
Сначала в полумраке ничего не было видно, кроме большого белого бюста Ленина.
Кто-то невидимый врубил советскую песню:
«Лени-и-ин – это весны цветенье…
Лени-и-ин – это победы клич…
Славься в веках, Ле-е-енин…
Наш дорогой Ильич…»
Эта песенка сменилась бешеным рок-н-ролом. Правильно! Все ринулись плясать…
Из подвальчика вывалились далеко за полночь.
Рыжий панк, Валин дружочек, посадил Валю на спину и понёс. Валя ржала как лошадь, рыжий панк вторил ей как конь. Остальные следовали их примеру.
Одна крепенькая девушка-панк посадила на спину щуплого парня, тоже панка. Несла, правда, не долго. Потом всё время держалась за поясницу.
После этого всей шоблой голосовали у дороги.
Один водитель сильно возмутился.
– Озверели, что ли? Не-е-е, всех не повезу! Вылезайте! Берите ещё три машины…
К Валиному дому подкатили на четырёх легковушках. Компания мигом ворвалась в подъезд и, пугая топаньем население хрущёвки, помчалась на пятый этаж…
Через пару часиков в Валиной спальне можно было наблюдать дешёвую картину: темно, из окна падает лунный свет, спинка кровати и торшер ходят ходуном… Звуки-стуки – зашибись!
Наконец, становится видна вся кровать. На ней пара англичан. Вроде, даже одного пола. В темноте ведь ни фига не видно…
Валя всю ночь провела в большой комнате. Там картина была такая: яркий свет, на полу – пьяненькие парочки. Кто-то спит, кто-то ещё целуется. Рыжий панк сидит на табуретке у стола, Валя – у него на коленях. Они тоже целуются…
Неожиданно рыжий панк бросил Валю, пошёл к другой целующейся парочке, стал парня обнимать на глазах его подруги…
Валя попыталась их разнять, плюнула рыжему панку в лицо…
Дальше можно не продолжать. И так всё ясно.
Глава 6.
«Щас вас докончу и…»
И по прошествии пятнадцати лет в данной квартире мало что изменилось.
Прикиньте: снова сентябрь, снова раннее утро. Сорокапятилетняя Валя спит на той же кровати. Рядом тумба югославская и австрийский торшер, подаренный папой. На тумбе – пепельница, полная бычков, и вентилятор.
Вместо будильника – мобильник, часы которого показывают девять.
Мобильник, утомлённый Валиной спячкой, нагло вибрирует, заливается.
Не открывая глаз, Валя берёт его. Мало ли там кто…
– Алё!! Ты чё, с дуба рухнула?! Это я-то сплю?! В такую позднотень?! Я уже давно в автобусе сижу, работу работаю… Слышишь, как мотор дырчит?
Валя тянет руку с телефоном к вентилятору. Тот жужжит, изображает шум автобуса.
– Говори быстрее, а то нам отъезжать… Куда? В Петергоф! Кто у меня? Япона группа! Да, я сёня с утра – япона мать!
Валя швыряет мобильник.
– Вот, Люська, гадина! Что я ей девочка, что ли, к десяти под гостиницами строиться?! Никакого уважения к возрасту!
Вместо Лизона в рисепшен давно уже Люська сидит. Такая же хитрая, но ещё не такая старая. Люське от силы двадцать пять.
Через пару секунд мобильник звонит снова. Валя вскакивает.
– Щас опять хренотень предложит… Алё! Ну, что там? В пятнадцать тридцать? С каким языком? Не-е-ет, к итальяшкам не пойду! Горластые твари… Пускай с ними папа Карло работает! Америкосы есть? Вот когда будут, тогда и звони! Там хоть чаевые нормальные, а не одно это дурацкое «арриведерчи»! Чао-какао!
Валя встаёт, суёт ноги в тапочки, потягивается, идёт к окну, раздвигает шторы.
На ней шёлковая мини-пижамка, подчёркивающая дивно сохранившуюся фигурку. Ей, так с ходу, сорока пяти и не дашь…
Как вы уже поняли, перемен в нашей жизни ждать особо не приходится. Единственная перемена произошла буквально накануне. Вале дали понять, что пора увольняться.
Она потеряла кайфовое место уборщицы в престижном институте. Пришли более молодые, более нахальные девахи, и… Сорок пять лет, ничего не поделаешь!
Пришлось вернуться в гидессы, хотя и ломало. Уборщицей жилось вольготнее. И сытнее.
Валя скисла, потухла, сникла и снова перестала делать уборку дома. В знак протеста…
Короче, всё бы так и продолжалось, и умерла бы Валя в полном одиночестве, как это делаю многие-многие, кстати, гора-а-аздо более известные личности, если бы не один роковой случай…
Пока Валя думала, вставать ей или не вставать, где-то в Днепропетровской области, на далёкой Украине, где-то в Никополе, а может, и не в Никополе, происходила следующая сцена. Дело было в салоне красоты. Красоты необыкновенной, ибо над клиенткой колдовала необыкновенной красоты блондинка, косметолог Рита. Внешне – чисто Мерилин Монро. Только волосы ещё шикарнее и ещё длиннее. И сама она так про себя думала, и клиентки подтверждали.
Ей бы не здесь колдовать, а где-нибудь в европейских салонах. Рита говорила по-русски с большим украинским акцентом. Это бросалось в уши буквально сразу.
– Щас вас докончу и – домой! У меня самолёт на Питер, а ещё собраться надо… К жениху лечу!
Клиентка в масочке одобрительно кивнула…
А в это время Валя с полотенцем на голове сидела у компьютера. На ней был толстый махровый халат.
Экран компьютера загружался фотографиями пожилых женихов с брачного сайта.
Валя, подпиливая ногти, едко комментировала увиденное.
– Ха! Молодую хочет! Во даёт! Ты на себя-то посмотри! «Не старше 30-ти»! А самому на кладбище прогулы ставят!
Зазвонил мобильник. Валя хмуро глянула на дисплей. Кто там ещё?!
– Ишь ты! Снова Люська! Урожай на туристов сегодня – ништяк!.. Аллё! Это ты, дорогая? Ну, кто на этот раз? Англоговорящие?! Молодец! Вот видишь: можешь ведь, когда захочешь!
Валя схватила ручку, стала писать.
– Погоди, ты же знаешь – я не могу быстро… Номер машины… Ага… Водитель Миша?
Новенький, что ли?
Ну вот. Не хотела из дому вылезать, так на ж тебе!
Валя, голосует на перекрёстке, некоторое время морочит голову таксисту, затем садится, едет. Таксист, как всегда, наглый, вопросами долбит.
– Нравится?
– Что «нравится»-то?
– Ну, город наш… Вы, наверное, в гости приехали?
– Здрасьте! Сами вы в гости приехали! Я здесь родилась!
– Ну, тогда извините… А я смотрю – любуетесь… Думаю – приезжая…
– А я всегда любуюсь красивыми местами!
– Не обижайтесь, я, если честно, сам любуюсь, хотя тоже родился в Питере… Меня даже пробки не раздражают… Лично я люблю пробки! Можно лишний раз постоять, поглазеть на Петропавловку…
Такси подрулило к гостинице.
– Ой, а можно чуть поближе? Во-о-он к той чёрненькой машинке! К тому «мерседесику»!
Ага! Спасибо!
Выскочив из такси, Валя рванула к «мерседесу», но там её не ждали. Зазвонил мобильник.
– Аллё!! Люська, что за лажа с машиной?! Где она?! Где «рядом»?! Я тут уже всё обскакала! Все номера обнюхала, как собачонка!
Услышав обычную фигню, мол, Валюня, тише, не волнуйся, машинка за углом, мол, я бы сама тебе её нашла, да светиться перед начальством неохота, мол, один клиент уже в машине, а другой подвалит с минуты на минуту, чёрненький такой, мол, возьмёшь с них двести баксов, мол, вам с водителем по сорок, а остальное завтра мне, в клювике, мол, пока, отваливайте, мол, целую…
Текст обычный, но Валя почему-то разозлилась.
– Ой, держите меня, караул! Каждый день что-нибудь новенькое!
Зайдя за угол, Валя увидела старенький, весь потрёпанный «Жигулёнок»…
Глава 7.
«Беременная Тортила»
Валя, неожидан для себя, оказалась промеж дух блондинов. Давненько с ней такого не бывало!
Первый был молоденький водитель Миша. Повернувшись назад, она фальшивой улыбкой поприветствовала другого натурального блондина, Марка, щуплого иностранца лет сорока.
Марк говорил по-английски с заметным центральноевропейским акцентом. Одет он был в бежевую ветровку и такого же цвета брюки. На ногах – жалкие кроссовочки.
Очередной иностранный лох. Но с претензией. Все они такие. Как от одной иностранной мамы…
Но вежливость прежде всего, кто бы рядом ни находился. Папа Валю ещё в детстве научил сохранять ровное дыхание.
– Добрый день. Я – Валентина, ваш гид.
– Очень приятно. Марк. Мы ждём ещё одного человека. Как только появится – сразу в аэропорт.
– Откуда вы?
– Из Бельгии.
– Кого встречаем?
– Девушку с Украины. Вернее, женщину…
– Kак зовут?
– Рита.
Валя поморщилась, хотя особой причины для расстройства не было. Причина появится завтра. Совершенно неожиданно…
А между тем, из гостиницы вышел второй клиент, Сальваторе. Уже не блондин, а, совсем даже напротив, смугловатый коренастый красавчик лет сорока, похожий одновременно и на араба, и на Сальваторе Адамо. Одет он был в тёмно-коричневый костюм и дешёвую, но чистую рубашку. Сальваторе уверенно направился к углу гостиницы…
Завидев чёрненького, Валя и к нему проявила вежливость.
– Добрый день. Я – Валентина, ваш гид…
– Сальваторе, очень приятно…
– Итальянец?!
– Нет, мой друг бельгиец, как и я. А вам, я вижу, не очень-то нравятся итальянцы..
– Что вы! Я их обожаю! Вы меня не так поняли!
Ага, щас! Так Валя им всё и рассказала. Когда надо думать о другом. Как деньгу левую срубить. Надо будет этих шаромыг раскрутить на чаевые. А лучше всего – на завтрашнюю экскурсию. Хоть раз в жизни Люську с носом оставить…
– Почему вы не беседуете по-фламандски, друзья мои? Вам ведь по-фламандски легче общаться, не правда ли?
Сальваторе остолбенел. Марк поспешил внести ясность.
– Присутствие дамы обязывает нас говорить на понятном ей языке!
– О!..
Валя не просто так сказала «О!» Она задумалась. Оба, вроде бы, бельгийцы, а общаются между собой по-английски… В ней просыпался Шерлок Холмс. Или нет – мисс Марпл. Назревал детективчик. Кстати, довольно опасный…
День, меж тем, клонился к вечеру. Мишин «Жигулёнок» выехал на стрелоподобную трассу. Вдали мерцал огнями аэропорт Пулково. Как ни странно, темнело. В Питере сентябрь – не белые ночи, однако…
Не прошло и трёх часов, как совсем стемнело. Мишин «Жигулёнок» снова показался на том же перекрёстке. Весь раздутый от поклажи. Задний багажник был полуоткрыт, на крыше виднелись два привязанных хлипкой бечёвкой старомодных чемодана.
Навстречу Мише из темноты вышел гаишничек! Работничек ГИБДД. Его стеклянная будочка на курьих лапах – в народе «стакан» – стояла аккурат неподалёку.
– За что, начальник?! Я, вроде бы, нормально ехал…
– Ты-то нормальный, к тебе претензий нет… А вот таратайка твоя сильно смахивает на Тортилу… Причём, дважды беременную…
Гаишник зашёлся хохотом. То был припадок колхозного юмора: сам подхохмил, сам же и смеюсь…
Подойдя к «жигулёнку» впритык, гаишник увидел непонятную картину. Пассажиры его почему-то не испугались, а, наоборот, начали целоваться.
Сальватора набросился на Риту, как папуас, давно не видевший женщину.
Марк наклонился так низко, будто собирался целовать свои ботинки… Вроде как искал что-то…
Дабы сэкономить время, Валя достала из сумочки двадцать баксов, сунула гаишнику.
Тот, не вздрогнув и не удивившись, взял подачку и стал тихо пятиться назад, отдавая честь и пошатываясь. Он был сильно пьян, однако, уходить ещё не собирался. Его внимание привлёк приоткрытый багажник. Причём давно привлёк, с самого начала.
– У-у-у! Да тут целый «гастроном»!
Гаишник вытащил из багажника два кольца домашней колбасы, трёхлитровую банку с огурцами, каравай хлеба.
– Моли Бога, чтоб тебя ещё раз тормознули! Тогда багажник точно закроется!
Миша кивнул, нажал на газ, поехали…
Гаишная будка «стакан». Глубокая ночь уже… Гаишник залезает в будку, кладёт трофейную купюру в папку с документами. Его взгляд задерживается на листовках с фотороботами. Две картинки похожи на пассажиров беременной Тортилы.
– Чёрт их знает – они или не они… Морды, конечно, прятали, но чтобы сильно боялись – так нет… вроде…
Беременная Тортила подрулила к гостинице. «Брачная троица» вышла из машины и направилась к главному входу. Носильщики бросились выгружать багаж. Миша глянул на часы, включил зажигание.
– Вас куда подбросить?
– Погоди, не отвлекай! Я считаю… Вези прямо, потом скажу, куда дальше…
Пересчитав на коленях купюры, Валя дала Мише две двадцатки. Одну из них Миша брать отказался.
– Спасибо, но я же вам, кажется, должен…
– Хм… За что?
– Ну, за гаишника… Неудобно как-то…
– А, да, правильно! Давай сюда… Я и забыла! Не волнуйся, мы с них завтра больше поимеем. За целый день. Завтра работаем исключительно на себя и ни с кем не делимся!
Валя свернула кукиш в сторону удаляющейся гостиницы.
– А почём вы знаете, что они нас снова пригласят?
– Я уже договорилась… с их начальником… Только Люське не говори…
– Начальник у них чёрненький? Тот, который, якобы, миллионер, да?
– Ага! Якобы! Святая простота… Начальник у них всегда тот, на кого меньше думаешь…
– У кого это – «у них»?
– У жуликов, у иностранных…
– Ой, ну зачем вы так про людей?! Они даже очень симпатичные… Беленький, между прочим, звал меня к себе на фирму… водителем…
– Когда ж успел-то?
– Пока самолёт ждали… Вы с там чёрненьким в баре прохлаждались, а я времени не терял, всё у беленького выспросил… Он сказал, что я вполне могу работать в Бельгии…
Валя тяжело вздохнула.
– Да вы на машину не смотрите, она не моя! Там я живо себе новую куплю!
– Ага, а с английским у нас как? Ты ж на пальцах объясняешься!
– Поначалу можно и на пальцах, а потом… Когда надо, у меня знаете, какие таланты прорезаются!
– Эх, святая простота! Я на твоём месте не торопилась бы, проверила бы дяденек… на вшивость…
– Да я с ними уже третий день мотаюсь! Говорю вам: люди хорошие, весёлые, не обижают – чего ещё надо?
– Вот именно. Чего ещё надо. На наш совковый глаз. Слушай, а почему им дали именно тебя? У нас ведь уйма классных водителей с шикарными тачками…
– Не знаю… А, вспомнил! Они сказали, что им нужен водитель помоложе…
– «Помоложе и желательно блондин», да?
Миша нервно провёл ладонью по своей белобрысой шевелюре.
– Слушай, ты-то молодой, это понятно, но Тортила-то твоя на ладан дышит, вся «на гвоздиках»… Странно…
– Ой, да чего тут странного?! Миллионеры же всегда маскируются под нищих! Чтоб не ограбили!
– Ага, чтоб не ограбили… Понятно… Ну ладно, завтра присмотримся… А сейчас меня во-о-он к тому домику!
Глава 8.
«Стрелка на Стрелке»
Стрелка Васильевского острова – лучшее место для встреч. Особенно, когда дела надо делать. Гостиниц рядом – ноль, а, стало быть, никто ни за кем не следит. Уж Люська-то сюда точно не нагрянет. Её так далеко с рабочего места не отпустят.
Зато периферийная невеста Рита с кавалерами пришла вовремя, не подкачала.
– Ой, здравствуйте, Валечка! Я так рада, что вы с нами! Хорошо, что нам не дали другую переводчицу! Вы же знаете, какие бывают переводчицы противные!
Валя человек общительный, но днепропетровская блондинка явно выходила за рамки жанра. Ей бы в цирке выступать, а не с иностранцами знакомиться. Везёт же дурам.
Может, и себе дурой прикинуться?
– Ага, знаю, какие бывают… Сама такая… Противная-противная!…
– Нет, Валечка, вы – золотко!
– Ой, а где же ваш багаж?!
– Какой багаж?!
– Ну, колбаса, огурцы, грибки домашние… Если я ничего не путаю, с вами вчера были три чемодана! Как вас только в самолёт пустили…
– Нормально пропустили! Все живые люди, все кушать хотят! Угостила – и порядок!
Главное – не жадничать, я ж не бомбу везла! Два чемодана сразу выбросила, как разгрузила… Они вже старые были… Специально под еду брала, чтобы потом выкинуть.
Ой! Я ж забыла! Я ж вам грибочки отложила! Может, потом в гостиницу заедем, а?
Целых две баночки отложила!
Валя грозно подбоченилась.
– А остальные кому, а?!
– А остальные… маме жениха! У Сальваторки мама сильно хворая… Даже приехать не смогла…
По старой гидовской привычке Валя хлопнула ладонями над головой.
– А теперь – все пошли через мост!
Миша сразу встрепенулся, судьбу свою стал выпытывать.
– Я в машине прилягу, ладно? Посплю маленько…
– Поспишь-поспишь, только не здесь и не сейчас! Дуй к Александро-Невской Лавре, там нас в конце подхватишь! А мы по Невскому пройдёмся!
Рита захлопала в ладоши.
– Ой, а по набережным?!
– И по набережным! А как же!
– Жалко, что белые ночи закончились!
– Ага, и мне жалко…
Уже когда прошли Дворцовый мост и очутились на Дворцовой набережной, Риту снова прорвало. А на мосту она всё молчала. Всё под ноги глядела, «шоб у Неву не затягло».
Чисто по-детски она была права, эта днепропетровская Мерилин Монро. С Дворцового моста в Неву глядеть страшновато. Будто и впрямь затянуть хочет…
– Валечка! Я такая счастливая! Со мной такое в первый раз!
– И миллионер настоящий, да?
– Если честно, я не уверена…
– Ой, а как я не уверена-а-а…
Валя решила хохмить над хохлушкой до упора, пока ту не затошнит. Раз уж вместо американцев подсунули такое недоразумение.
– Но он такие письма мне писал! Целых шесть штук! Хотите, покажу…
– Нет-нет, пока не надо… Ну, и как же вы их читали?
– Переводчицу нанимала… Намучилась я с ней! А страшная-я-я! Не приведи, Господи!
Завидовала мне…
– Ну да! Вы женщина завидная!
– Та ладно! Ничего особенного!
– Вы с женихом давно знакомы, Рита?
– По времени – недавно, а по сердцу… О-о-ох! У меня такое чувство… Короче – мой человечек, и всё! Хороший такой, спокойный… Приятно с ним, не то, что с нашими…
– Ага! Молчит всё время, в морду не даёт, значит хороший! Ну, и как же вы… познакомились, если не секрет?
– Та по Интернету! А как ещё? Сейчас иначе не знакомятся. Я для этого на курсы отходила… компьютерные… и на английские курсы два месяца… «ать-два!»
– Вы к нему уже ездили?
– Ещё нет… Он мне фото своего дома высылал… На сорок комнат… и мамину фотку…
Такая женщина симпатичная, вы не представляете!
– Да, повезло вам с будущей свекровью… Я вот думаю: вы не намного моложе меня, а так удачно замуж выходите… В Интернете одни дедушки на сайтах, а хотят двадцатилетних!
– А то! Сама через это прошла! Я сначала через агентства пробовалась… Нас там как построят в ряд по двести человек, а потом ка-а-к запустят толпу дедов! Вы не представляете, как мне всё это надоело! И вдруг – повезло! Мало того, что не старый, так ещё и красавчик, вылитый этот… как его…
Валя веселилась. Отрывалась – чуть ли не рыдала.
– Сальваторе Адамо!
– Да-да, он-он! Видно, Бог решил меня пожалеть… за все страдания…
– А что такое?! Вы меня пугаете, Ритуля…
– Два мужа было… и оба алкоголики…
– Ай-яй-яй! Это ж не каждому такое горе свалится…
Марк и Сальваторе, вырвавшиеся вперёд, остановились на углу Дворцовой набережной и Зимней канавки. Рита встрепенулась.
– Бежим, а то потеряем наших мужчин!
– Ага, потеряем и больше не найдём… Останется только утопиться! Кстати, рядом имеется неплохое местечко… Вы «Пиковую даму» читали?
– Ага, в школе проходили… что-то там про Германа…
– Вот-вот! Лизка прямо тут и утопилась! Непосредственно за углом!
– Ой, та невжели же?! Так побежали же скорей! Хочь покажете! Уау! Аж не верится!
Классика!!!
Глава 9.
«Бенефис Адамо»
Днём в питерских кафе не так весело, как по вечерам, но зато можно спокойно поболтать. Ровно в полдень Валя, Рита, Марк и Сальваторе почтили своим визитом маленький подвальчик у Дворцовой площади.
Как вы уже заметили, даже не будучи питерцем, можно быстро сообразить, что в Городе много всего дворцового: и мост, и набережная, и площадь. И Зимний Дворец тоже очень дворцовый. В смысле, настоящее дворцовое сооружение 18-го века.
Правда, местами не очень ухоженное.
– Занимайте столик, какой вам нравится, а я принесу меню!
Валя кинулась к барной стойке, но Марк поймал её за ремень сумочки, усадил за первый попавшийся столик, накрытый покорёженной клеёнкой. В том кафе все столики были свободны. Оно только что открылось.
Марк внезапно одумался, подскочил к Вале.
– Мы прекрасно помним, что вы на работе, но и вы, пожалуйста, не забывайте, кто из нас четверых джентльмены…
Иностранный лох в кроссовках направился к барной стойке. Там работал молоденький официантик – лет двадцати двух, блондинчик. Завязалась приятная беседа.
Настолько приятная, что Марк сразу же вручил официантику визитку. Непонятно на кой.
Валя снова насторожилась. Оба блондина, старый и молодой, заливисто смеялись, будто знали друг друга давно и вот, совершенно случайно, встретились в этом кафе.
Марк даже за стойку зашёл, стал что-то шептать парню прямо в ухо… Более, чем странно… Голубятники они, что ли?! Впрочем, Вале до этого дела нет. Она на работе.
Рита смотрела на эту сцену с детской улыбочкой. Раненая – однозначно. Валя решила нарушить эту нирвану.
– Как я поняла, меню нам уже не видать…
– Та нет! Несёт уже!
Марк, натыкаясь на столики, помчался обратно и, наконец, вручил Вале с Ритой два экземпляра меню.
– А как же вы?
– Сначала дамы! Правда, Сальваторе?
Сальваторе кивнул. Как болванчик. Примерно так же кивала когда-то мерзкая Алиска, слушая речи Вадимыча. Пока Рита изучала меню, Валя решила снова подхохмить.
– Сальваторе, расскажите нам, как вы стали миллионером?
Вопрос был к Сальваторе, но засуетился почему-то Марк.
– Давайте я расскажу! У него с английским ещё хуже, чем у меня. До утра будет рассказывать… Правда, Сальваторе?
Сальваторе пожал плечами. Официант принёс две бутылки красного вина, налил всем четверым в бокалы.
Валя пригубила, но пить до конца не стала. Что-то подсказывало ей, что трезвости ума терять не стоит.
– Ну, и как же ваш сосед стал миллионером?
– О! Никакой он не сосед, а мой самый лучший друг! Я знаю его с детства! Наши семьи очень дружили. Кстати, он из очень-очень бедной семьи… итальянских… эмигрантов!
Валя прыснула.
– Как Сальваторе Адамо?
– Совершенно верно! Как я уже сказал, он не всегда был миллионером, в детстве он даже голодал. Именно тогда мы и подружились! Правда, Сальваторе?
Болванчик кивнул.
– Мой отец любил его больше, чем своих родных детей, потому что он был очень, оч-чень хорошим мальчиком!
Странно, однако. По дороге в аэропорт Сальваторе не был таким чуркой. Валя прекрасно помнила их беседу. Говорил он по-английски не так бегло, как Марк, но всё же нормально… Что-то здесь опять не так…
Чурка-Сальваторе придвинулся к Рите, положил ей голову на плечо. Рита мотнула головой, убрала со своего хорошенького личика блондинистую прядь и… заметила на рубашке миллионера торчащую ниточку. Хвать! Выдернула! Сама непосредственность.
Марк и тут не растерялся.
– Как видите, его рубашки тоже очень скромные и очень-очень дешёвые, так как он презирает роскошь!
Валя тоже наклонилась к Сальваторе, слегка потянула за верхнюю пуговицу его рубашки. Пуговица отвалилась. Все четверо захохотали.
– Он скромен даже с будущей женой. Даже прикоснуться к ней боится… по-настоящему!
Валя напряглась.
– Да?! Вчера в машине я наблюдала… обратное…
– Перестаньте! Вчера мы все были уставшими. Мы ведь тоже вчера прилетели. Утром.
Ну, не выдержал человек, расслабился!
– Вчера?! Постойте, водитель сказал, что вы прилетели три дня назад…
– Да? Что ещё вам говорил водитель?!
– Ой, нет, не волнуйтесь, всё в порядке! Я, перепутала вас с предыдущими… клиентами… Вино в голову ударило… Простите…
Валя достала косметичку, стала рыться. Но скрывать волнение плохо удавалось.
Даже глупая Рита смекнула, что что-то не так.
– Валечка, вы мне потом расскажете, о чём речь?
Валя кивнула. Марк поспешил сменить тему разговора.
– Внимание, милые дамы! Разрешите же, наконец, представить вам моего лучшего друга, который сам себя сделал миллионером! Вот этими руками!