И все же она не на шутку беспокоилась о мальчишке. Быть может, ей самой следовало отправиться с ним. Ведь это же надо было додуматься отправить Сколля одного с этими вороными исполинами! Мириаль всесущий, ведь один из них совсем недавно убил человека! А она-то, Агелла, не нашла ничего лучше, как дать в провожатые Сколлю этого сукина сына Барсиля. Случись беда - от него-то какой прок? Если б только был способ узнать, благополучно ли Сколль добрался до места назначения! За окном неумолимо сгущались сумерки, и хуже того - сыпал снег, крутясь на ветру и с каждой минутой становясь все гуще.
   Когда в дверь кузни постучали, Агелла подпрыгнула так, точно сиденье табурета проросло вдруг терновыми шипами.
   - Кто там? Что случилось?
   Женщина-кузнец рывком распахнула дверь - и увидела гвардейца, который стоял на посту у входа в туннель, когда Агелла провожала своего бывшего ученика.
   - В чем дело? - почти крикнула она. - Что со Сколлем? Гвардеец глядел на нее так, словно у нее вдруг выросла вторая голова.
   - Я, госпожа, никакого Сколля не знаю, - отвечал он, пожав плечами. Там, у ворот туннеля, спрашивает тебя какая-то женщина. Говорит - твоя сестра, а впрочем, кто ее знает. С нею, мол, стряслось ужасное несчастье и ей нужна твоя помощь.
   Виора? Что там у нее за несчастье? И как она, Агелла, скажет сестре, что сегодня отослала ее сына из города, навстречу неведомому будущему? Женщина-кузнец с силой хлопнула себя ладонью по лбу:
   - Чума, тюрьма и преисподняя! Этого мне только не хватало!
   Сегодня дорога через туннель показалась Агелле длинней обычного. С каждым шагом она все сильней тревожилась за сестру. Что такое стряслось с Виорой и ее семейством? Избили? Ограбили? Кто-то заболел? Козье Подворье не самое лучшее место для жилья, а в эти суровые времена окраины Тиаронда и вовсе не безопасны. Земля, на которой они расположены - сущий рассадник всяческих хворей, и судя по тому, что рассказывал, погостив у родни, Сколль, в редком доме по соседству не сыщется жилец, который не кашлял бы кровью. Воровство и грабежи тоже были на окраинах делом обычным, хотя у здешних обитателей, как правило, красть было и нечего. А может быть, Виора повздорила с Иваром и он выгнал ее из дома? Хотя молодой мясник обожал жену и готов был с нее пылинки сдувать - со всеми остальными он мог обойтись куда как круто. Хотя... ведь не станет же он огорчать Фелиссу, прогнав из дома ее родителей? Нет, тут что-то не так.
   Агелла втайне порадовалась, увидев, что среди ее родных, тесно сбившихся у ворот туннеля, нет Ивара, но ужаснулась, когда, подойдя поближе, поняла, в каком они состоянии. Кое-как увязанные тюки, которые валялись на земле, яснее слов говорили, что перед ней бездомные изгнанники, но это было еще не самое худшее. Улиас безнадежно ссутулился, придавленный незримой тяжестью, растрепанная Виора плакала, распухшее лицо Фелиссы было покрыто синяками, грязная одежда изорвана и запачкана кровью...
   На миг Агелла перенеслась мыслями в детство, в тот страшный день, когда враги захватили форт ее отца. Воинов и мальчиков они сразу предали мечу, но всех женщин - от старух до совсем юных девчонок - безжалостно изнасиловали и лишь затем перерезали им горло. Сейчас, увидев безумные и пустые глаза Фелиссы, Агелла невольно подумала, что солдаты Властора поступили, пожалуй, милосердно, лишив жизни свои злосчастные жертвы... Не смей так думать, одернула она себя. Фелисса разумная девочка. С помощью родных она справится с этой бедой.
   При виде Агеллы Виора зарыдала с новой силой.
   - Дом, наш дом... - всхлипывала она. - Все, все погибло! Солдаты... Тут Виора опасливо покосилась на гвардейцев, стоящих на посту, и смолкла.
   Агелла бросилась к сестре и крепко ее обняла:
   - Виора! Дорогая моя, пойдем! Не нужно сейчас ничего говорить. Давай вначале я отведу вас к себе домой, а потом расскажешь мне, что случилось.
   Она повела было несчастное семейство в туннель, но тут часовые заступили ей дорогу.
   - Погодите-ка, госпожа Агелла, - почтительно, но твердо сказал один из них. - Вы же знаете, нам запрещено пускать в Пределы посторонних без особого на то разрешения. Если только в Храме нет службы, в Пределы могут входить только те, кто там живет, их супруги и дети, а также те, кто пришел по делу.
   Виора тоненько захныкала. Женщина-кузнец сделала глубокий вдох. Спорить и ругаться с солдатом незачем - он, в конце концов, всего лишь выполняет свой долг, и к тому же он совершенно прав. Тем не менее Агелла заметила, что гвардейцам, преградившим ей дорогу, явно не по себе. Хвала Мириалю за всеобщее суеверие: перечить кузнецу - значит накликать неудачу. Женщина сладко улыбнулась солдатам. Ей же богу, для такого ответственного поста они еще слишком молоды.
   - Вы, конечно, правы, - сказала она вслух. - Таков закон, и я не вправе его нарушать. Однако же задумайтесь: у меня нет ни мужа, ни детей, и эти вот бедняги - моя единственная близкая родня, а ведь места им нужно не больше, чем мужу и детям. Неужто я обречена жить в одиночестве? Сдается мне, что меня ставят в худшее положение, чем, например, суффрагана Гиларру, - и все только потому, что я не замужем. Притом же, парни, посмотрите только на их жалкий вид. Что бы ты, к примеру, сделал, если б у ворот рыдала твоя мать и на земле валялись бы все ее скудные пожитки? А ты как бы поступил, если б эта бедная девочка была твоей возлюбленной?
   Агелла никогда не умела умильно улыбаться, но на сей раз она постаралась, как могла.
   - Ну прошу вас, парни! Клянусь, это ненадолго - всего лишь на день-два, покуда я не придумаю что-нибудь получше. И притом же я не останусь в долгу. - Склонив голову к плечу, она многозначительно подмигнула гвардейцам. - Как бы вам понравилось получить мечи вдвое лучше того, которым владеет лорд Блейд? Обещаю вам, что ваши имена будут первыми в моем списке, а уж я для вас потружусь так, как вам и не снилось. Ну, что скажете?
   Часовые переглянулись - и дружно заулыбались.
   - Так я, собственно говоря, никого и не видел, - заявил тот, что первым заступил дорогу Агелле. - А ты, Армод?
   Второй гвардеец решительно помотал головой:
   - Разве только людей, которые пришли по делу, Бреннек. Он ухмыльнулся еще шире и, уставясь куда-то в пустоту поверх головы Агеллы, жестом велел ей поторапливаться.
   - Спасибо, мальчики, - сказала женщина-кузнец. - Я у вас в долгу - и уж будьте уверены, мешкать не стану. Как только ваши мечи будут готовы, вы их получите.
   Дома ремесленников в Священных Пределах стояли по три фасадами друг к другу, так что у каждого дома было два общих садика - один с фасада, другой на задах. Между домами тянулись мощеные дорожки, сплетаясь в паутину, которая мало походила на прямые улицы города. Нужен был немалый опыт, чтобы быстро и без ошибки находить дорогу к нужному дому. Чужаки с непривычки могли здесь и заблудиться - впрочем, чужаки в Пределах появлялись редко.
   В сумерках дорога к дому кузнеца казалась еще запутанней, чем при свете дня. Ведя родню по лабиринту мощеных дорожек, Агелла явственно ощущала смятение, исходившее от Виоры и ее мужа. Что до Фелиссы, она безразлично брела за ними, погруженная в свои мучительные переживания, и вряд ли даже сознавала, где и почему находится. Глядя на нее, Агелла хмурилась. После того, что пережила Фелисса, для нее было только естественно отгородиться от окружающего - замкнувшись в себе, она словно защищалась от перенесенных страданий. Это даже и к лучшему - если только бедняжка не пробудет в таком состоянии слишком долго. Рано или поздно такая замкнутость станет для нее опасна.
   Хотя Фелисса явно совсем выбилась из сил, она волокла за собой увесистую холщовую суму, в которой при каждом шаге что-то брякало. Сколько ни пыталась Агелла отобрать у нее эту ношу, Фелисса лишь крепче держалась за суму и начинала хныкать.
   - Оставь ее в покое, - шепнула наконец Виора. предостерегающе покачав головой. - Это мясницкий инструмент Ивара. Не знаю, откуда у нее берутся 'силы тащить этакую тяжесть, но она нипочем не хочет с ней расставаться. Я ведь тоже пыталась отнять у нее суму - и все без толку.
   Агелла помрачнела еще сильнее:
   - А где же Ивар?
   Виора поджала губы, и лицо ее окаменело.
   - Убит ?! - выдохнула Агелла. Сестра покачала головой.
   - Потом! - шепнула она, выразительно покосившись на дочь. Пришлось Агелле отложить все расспросы до той минуты, когда она привела родню к себе домой.
   В очаге уже лежала растопка, а дом блистал безукоризненной чистотой, хотя в этом не было ни малейшей заслуги самой Агеллы - ведь она целыми днями, а то и по ночам, не покладая рук трудилась в кузне, куда уж ей было еще наводить чистоту дома! Вместо этого Агелла, воспользовавшись обычаем "услуга за услугу", наняла младшую дочку псаря Сетулию, славную шестнадцатилетнюю девочку. Сетулия приходила ежедневно, прибиралась в доме и складывала в очаге растопку, чтобы можно было сразу разжечь огонь, когда уставшая и голодная Агелла вернется вечером из кузни.
   Дом кузнеца был невелик и обставлен просто, хотя уютно. Небольшое крылечко вело в просторную комнату с большим очагом - кухню, которая одновременно служила гостиной. Перед очагом стояла деревянная скамья с высокой спинкой, выложенная нарядными подушками, а сбоку от очага, так, чтоб легко было дотянуться до корзины с углем, располагалось удобное кресло. С центральной балки низкого потолка свисала на крюке лампа, а выскобленный до блеска дощатый пол украшали разноцветные плетеные коврики. Вдоль стен тянулись полки с начищенной утварью, а к стене напротив очага был придвинут массивный стол с парой стульев. Несколько дверей вели из кухни в кладовую, спальню и крохотную, но изрядно захламленную комнатку для гостей.
   Женщина-кузнец зажгла лампу. Огонь в очаге занялся мгновенно. Сетулия, славная девочка, заранее наполнила водой медный котел, висевший на краю очага, так что горячей воды скоро будет вдоволь. В такую дождливую и слякотную погоду Агелла постоянно оставляла на крюке с краю очага котелок с похлебкой. В похлебку так часто добавлялись все новые ингредиенты, что ее изначальный состав был прочно забыт. Женщина-кузнец передвинула крюк с котелком на середину очага, где пламя пожарче, а с краю, над углями, пристроила чайник.
   Виора между тем устроила дочь на удобной скамье перед очагом. Прилечь Фелисса отказалась наотрез - так и сидела выпрямившись, готовая вскочить при малейшем признаке угрозы. Агелла посматривала на нее с жалостью. Вид у бедняжки был такой, словно она вот-вот обратится в бегство - правда, одной рукой она по-прежнему придерживала увесистую суму с инструментом Ивара, с которой так и не пожелала расстаться.
   Улиас, уныло скрючившись в любимом кресле Агеллы, у самого огня, все время хрипло и сорвано пришептывал:
   - Я не смог их остановить, не смог их остановить, не смог...
   У Агеллы рука так и чесалась отвесить ему пару отрезвляющих пощечин. Хмурясь, она снова перевела взгляд на Фелиссу. Та целиком погрузилась в свои страдания, совершенно не замечая окружающего, - но вот в этом-то Агелла сомневалась. Мириаль милосердный, да ведь девочка сейчас нуждается в любви и поддержке своих родных, а не в таком вот бесхребетном, эгоистическом нытье! Нет, она не осуждает Улиаса за эти причитания. Нельзя винить человека в том, что он страдает, - но лучше бы он сейчас взял себя в руки и забыл о собственных горестях, чтобы не усугублять мучений дочери! Свою никчемность можно оплакать и потом, не прилюдно, в крайнем случае - с глазу на глаз с женой.
   Слабак, осуждающе подумала Агелла. Я всегда подозревала, что Улиас слабак и ничтожество. Но тут же она одернула себя: не смей так думать о нем! Он славный человек, а в свое время был и отменным мастером. Тогда его семья жила, не зная забот. Артрит, как видно, искалечил не только его руки, но и душу, и нельзя даже намеком показать Виоре, что я осуждаю Улиаса. Как она когда-то взвивалась, стоило мне сказать о нем хоть одно дурное слово! У нее всегда был крутой раздражительный нрав, хотя говорят, что более склонны к раздражительности рыжие, а рыжая как раз я. Помнится, она даже обвиняла меня в зависти - ведь я, мол, выбрала такое неженское ремесло, что ни один мужчина на меня не польстится. .
   Погруженная в мрачные размышления, Агелла мимолетно усмехнулась, припомнив старшего конюха Фергиста - вдовца, с которым она частенько делила ложе; необременительная связь, приятная для обоих. Вот так-то, дорогая Виора, торжествующе подумала она - и спохватилась, со стыдом поняв, что отвлеклась. Проклятье, да она ничем не лучше Улиаса! Ей так больно думать о катастрофе, постигшей семью сестры, что она с радостью хватается за любую постороннюю мысль. А впрочем, она не одинока. Виора, ее муж и дочь, потрясенные, оцепеневшие, казалось, истратили остаток сил на то, чтобы добраться до безопасного места. Теперь, когда им ничто не угрожает, силы окончательно покинули их, а боль и ужас случившегося вернулись с новой силой. Проклятье, мысленно повторила Агелла, а я-то торчу рядом, точно парализованная, и даже не пытаюсь им помочь - а ведь они пришли ко мне за помощью. Что ж, пора действовать! Вот только чем поможешь людям, которые потеряли все? Женщина-кузнец горестно покачала головой. Я привыкла управляться с огнем и железом, подумала она. Как же мне управиться с этим! Агелла стремительно повернулась к сестре.
   - Виора... - Она положила руку на плечо рыдающей женщины и, пошарив другой рукой в кармане, извлекла на свет внушительных размеров лоскут, который сегодня в кузне использовала для многих целей - в том числе и как носовой платок. Агелла сунула грязный лоскут сестре. - Ничего страшного, беспомощно пробормотала она, - всего лишь чуточка сажи.
   Она хотела еще добавить, что все будет хорошо, но мельком глянула на Фелиссу - и прикусила язык.
   - Я позабочусь о вас, - сказала она вместо этого. - Здесь вы в безопасности.
   Виора шумно высморкалась и глубоко вдохнула, начиная приходить в себя, а Агелла между тем скрылась в тесной кладовой. Она отыскала в шкафчике флягу вина - слабое, кислое, но все же вино, лучшее, что мог сделать Дживарн в этот неурожайный год. Поставив на поднос флягу и четыре кружки, Агелла вдруг припомнила, что среди ее родных не хватает одного человека. Куда, во имя всех демонов, подевался Ивар? Виора вроде бы намекала, что он жив - но в таком случае, неодобрительно подумала Агелла, ему следовало быть здесь, со своей женой. Качая головой, женщина вернулась в кухню и щедро плеснула вина во все кружки. Потом поставила стул поближе к огню и усадила Виору.
   - А теперь, - сказала она мягко, протянув сестре кружку, - расскажи мне, что случилось. Виора жадно глотнула терпкого вина.
   - Наемники Серимы... - В ее голосе звенела лютая ненависть. - По ее приказу они выгнали нас из дома. Нас, и наших соседей, и все Козье Подворье. А потом подожгли дома, чтобы мы не смогли вернуться. - Кружка задрожала в руке Виоры, голос сорвался на визг. - Я почти что с ними поладила! Мы ушли бы оттуда, целые и невредимые, но тут вернулся Ивар и сразу затеял драку...
   Оцепенев от ужаса, Агелла выслушала рассказ о том, что произошло во дворе дома, и потом, как все семейство несколько часов скиталось по городу, чтобы скрыться от солдата, которого послал следить за ними Гальверон. Закончить рассказ Виора не успела - ее дочь вдруг пронзительно завыла:
   - Нет-нет-нет-нет-не-е-ет!
   Агелла тотчас вскочила, бросилась к ней, чтобы доброй оплеухой прекратить истерику, но сдержалась, сочувственно глянув на распухшее от побоев лицо Фелиссы. Вместо этого она вынула из рук молодой женщины кружку с вином, к которому та и не притронулась, а затем крепко схватила Фелиссу за плечи и как следует встряхнула.
   - Прекрати! - повелительно рявкнула она. Фелисса, точно и не слыша ничего, принялась с воем раскачиваться из стороны в сторону, и движения ее становились все резче и лихорадочней. Тогда Агелла в отчаянии перешла на рык, которым она привыкла перекрывать рев пылающего горна:
   - ФЕЛИССА! ПРЕКРАТИ!
   На миг воцарилась тишина, в затем девушка принялась тихо скулить, но, с облегчением отметила Агелла, вой и безумное раскачивание прекратились.
   - Оставь ее в покое! - завопила Виора с яростью, изумившей ее сестру. - Как ты смеешь... после всего, что она пережила!
   Агеллу ужаснула дикая гримаса на лице сестры.
   - После всего, что она пережила, ей нужна наша помощь. - Она говорила намеренно спокойно, но в душе так и вскипела. Мириаль всеблагой, и она смеет так говорить со мной после того, как я их приютила! Я рискнула своим положением в Пределах, подольстилась к этим треклятым гвардейцам - и вот она, благодарность! Агелла решительно отогнала прочь эти гневные мысли. Какой от них прок? Не обращая внимания на сестру, она опустилась на колени перед Фелиссой.
   - Солнышко мое, после всех этих передряг тебе просто необходимо хлебнуть как следует винца. - Агелла сунула Фелиссе кружку, затем помогла поднести вино ко рту. - Ну же, давай! - уговаривала она. - Всего один глоточек... Вот хорошая девочка! Теперь еще один...
   Фелисса скривилась, когда кислое вино коснулось ее распухших, разбитых губ. Вот и славно, подумала Агелла. Все, что угодно, только бы вывести ее из ступора.
   - Ну вот, - продолжала она вслух все тем же бодрым тоном, - а теперь тебе не повредит славная горячая ванна.
   Оставив Фелиссу допивать вино, Агелла подозвала Виору - ей будет только на пользу наконец заняться делом.
   - Я сама обычно, если не хожу в местные бани, купаюсь прямо здесь, перед очагом, но Фелиссе, мне кажется, будет спокойней в моей спальне. После купания мы уложим ее в постель, а потом я сбегаю в Дом Исцеления. У меня там есть подруга, она лекарь и...
   - С какой стати моя дочь должна открывать свой позор чужачке? перебила ее Виора.
   - Чушь собачья! - Агелла почувствовала, что сейчас потеряет терпение. Сестра не имеет права так себя вести! - Не вздумай даже произносить при бедняжке это слово - "позор"! Фелисса вовсе не опозорена. Все это случилось не по ее вине. А Эвелинден - не чужачка, а лекарь, и именно Фелисса нуждается в ее услугах. Я понимаю, что тебе довелось много пережить, но все-таки постарайся думать головой - хотя бы ради дочери и мужа.
   Виора открыла рот, чтобы огрызнуться, но сестра успокаивающе положила руку ей на плечо.
   - Знаю, знаю, что тебе нелегко, но постарайся все же продержаться еще немного, хотя бы до того, как мы уложим в постель твою бедную дочку. После этого можешь орать на меня, сколько пожелаешь. Стало быть, так - ванна стоит в кладовой. Принеси ее, а я разожгу в спальне камин и...
   - У тебя камин в спальне?! - воскликнула Виора. Агеллу неприятно поразил ее враждебный тон... но потом она вспомнила тесные, вечно сырые и неуютные домишки Козьего Подворья.
   - У нас в Пределах солнце - редкий гость, - устало пояснила она. - Его заслоняют от нас скалы. Круглый год, кроме разве что самой середины лета, по ночам здесь стоит собачий холод. Поэтому все дома здесь, включая и Храм, битком набиты всяческими очагами, каминами, жаровнями... и, поверь, мы этому только рады. Теперь иди и поскорее принеси ванну. Фелиссу надо уложить в постель.
   - Да ладно, ладно, - проворчала Виора. - Сейчас принесу эту треклятую ванну. Я только... - Она вдруг застыла на полдороге к двери и резко обернулась к сестре: - Где Сколль?
   Вот те на! Агелла, конечно, понимала, что рано или поздно придется сказать сестре правду, но предпочла бы, чтобы это случилось попозже. Она помолчала, лихорадочно подыскивая нужную ложь - лишь бы только отсрочить неприятный разговор.
   - Сколль со мной не живет, Виора, - наконец уклончиво ответила она. Учеников селят в отдельном доме. Ты должна это знать, если, конечно, слушала, что рассказывал тебе сын.
   Виора и глазом не моргнула.
   - Где бы ни был Сколль, я хочу его видеть! - упрямо объявила она. Как только мы уложим Фелиссу, я хочу увидеться с сыном.
   Агелла испустила тяжкий вздох. Что ж, чему быть, того не миновать. Виора ненавидела Тулак лютой ненавистью, потому что старая наемница напоминала ей о юности, проведенной в клане, среди грубых и невежественных горцев, - а это время Виора предпочла бы забыть навсегда. Сказать ей, что ли, что из-за снегопада ученикам велели сидеть дома и Сколль наверняка уже спит? Но тогда завтрашняя сцена будет еще хуже. Нет уж, лучше покончить с этим сейчас. Агелла знаком отозвала сестру в соседнюю комнату, чтобы их не услышала Фелисса.
   - Извини, Виора, но увидеться со Сколлем ты сейчас не можешь, - твердо сказала она. - Я отправила его с поручением на лесопилку к госпоже Тулак.
   У Виоры отвисла челюсть.
   - Что-о?! - возопила она. - Ты отправила мальчика к этой грубой, грязной, чокнутой старухе? Одного? В дорогу, где с ним может случиться все, что угодно?!
   - Нет-нет, - поспешно заверила Агелла. - Я послала с ним одного из гвардейцев. Подумай сама - разве может быть охрана надежней Меча Божьего?
   Она припомнила продувную физиономию Барсиля и внутренне содрогнулась. Хорошо еще, что Виора не видела этого "надежного" спутника!
   - Тогда почему ты не послала с поручением одного гвардейца? - злобно осведомилась Виора. - Зачем погнала в дорогу бедненького Сколля? Ты же знаешь, я не желаю, чтобы он якшался со всякими грубыми вояками! - Глаза Виоры яростно сверкнули. - Ты послала моего сына в горы с каким-то дурацким поручением, да еще в такую жуткую непогоду - а сама еще имеешь наглость учить меня, как мне заботиться о собственной дочери?! Если хочешь знать, сестрица, - хвала Мириалю, что у тебя нет своих детей!
   С этими словами Виора удалилась в кладовую, и скоро оттуда донесся такой стук и лязг, словно она не вытаскивала ванну из-под скамьи, а переворачивала мир вверх дном.
   Агелла стиснула кулаки, медленно досчитала до десяти, но тут же поняла, что эта уловка не поможет, считай она хоть до тысячи. Обреченно вздохнув, женщина-кузнец вернулась в спальню и принялась разводить огонь в камине. Да, этот вечер дастся ей нелегко - куда труднее, чем она думала. И куда, в конце-то концов, подевался треклятый Ивар?
   Глава 16
   ГДЕ УКРЫТЬСЯ В БУРЮ
   Тулак оставила гостью одеваться и отправилась подогреть чайник. Вернувшись в кухню, она с изумлением услышала, что с дороги доносится стук копыт. Неужели это загадочные соплеменники Вельдан? Если так, то вниз с горы они, должно быть, слетели на крыльях!
   - Клянусь всем жаром преисподней! - пробормотала Тулак. - Кто бы это мог быть?
   И подошла к окну, чтобы глянуть на пришельцев.
   - Святая задница! - ахнула она, ошеломленно глазея сквозь пелену снега на конный отряд, направлявшийся прямиком к ее дому. - Да ведь это же опять иерарх! И с ним шлюхин сын Блейд! Чума, тюрьма и преисподняя, да что же это им здесь понадобилось?
   Ниже дома Тулак дорога шла по крутому отрогу горы, затем выпрямлялась и почти отвесно падала вниз, на плато, откуда уже был виден город. В буран по такой дороге спускаться ох как небезопасно, и путники волей-неволей вынуждены были искать себе пристанище на ночь...
   - Проклятье! - мрачно пробормотала Тулак. - Этого мне только и не хватало!
   Всадники между тем уже нестройной толпой подъехали к дверям дома. Тулак отпрянула, укрывшись за занавеской. И. не колеблясь ни минуты, схватила в охапку свой меч, оружие Вельдан и бегом бросилась в спальню.
   Молодая чародейка поспешно завершала одевание.
   - Вооруженные люди, - кратко бросила она. - Каз сообщил. Он решил спрятаться в амбаре, так что не давай им сунуть туда нос.
   Тулак согласно кивнула:
   - Это иерарх и Блейд, чтоб его черви съели. Надень мою одежду - она вот здесь, в сундуке, - и ложись в постель. Скажу им, что ты больна... - Ее последние слова потонули в оглушительном грохоте - стучали в дверь.
   - Спрячь это. - Тулак бросила Вельдан оружие. - И носа не высовывай из спальни.
   Вельдан коротко кивнула:
   - Предупрежу Элиона, чтобы держался отсюда подальше. Надеюсь только, что он найдет где укрыться.
   - Уж лучше пусть его присыплет снежком, чем Блейд примется задавать ему ненужные вопросы.
   И Тулак, мысленно радуясь тому, что ее гостья умеет подчиняться приказам, поспешила к двери.
   - Иду, иду! Ох, мои старые косточки... Ой, ваши милости! - Почтительно склонив голову (будь она проклята, если станет кланяться этим сукиным отродьям!), наемница отступила в сторону, пропуская незваных гостей. Входите, ваши милости, входите и располагайтесь, - лопотала она, указывая на жарко пылающий огонь в очаге. - Какая честь для меня - принимать таких важных гостей!
   Мазаль стоял в своем углу, яростно хлеща себя хвостом по бокам и зловеще вытянув шею - пускай, мол, только кто-нибудь подойдет поближе!.. При виде коня Блейд так и застыл на пороге, брезгливо скривив губы.
   - Старуха, - холодно процедил он, - я не привык ночевать под одним кровом со скотом.
   А Мазаль не привык ночевать под одним кровом с такой швалью, как ты, бессердечная гадюка! Впрочем, Блейд не узнал ее, а это самое главное. Тулак сделала глубокий вдох и разжала стиснутые зубы.
   - Прошу прощенья, ваша милость, - жалобно пролепетала она, - мне ужасно жаль, что так вышло, только этот конек - самое ценное, что у меня есть, а в амбаре его оставить ну никак нельзя. Ветхий он, амбар, дунет ветер - того и гляди крыша провалится...
   - Значит, там нельзя разместить наших коней?
   - Никак нельзя, ваша милость. - Особенно если дружок Вельдан проголодается!
   Блейд смерил старую наемницу таким презрительным взглядом, что у нее кровь закипела в жилах.
   - Где же мне тогда устроить моих людей, глупая ты старуха? - резко осведомился он. - Там, во дворе, мерзнут на ветру два десятка солдат!
   Где устроить твоих людей? Да засунь ты их себе - знаешь куда?..