– Не хватало того, чтобы весь Город сбежался на нас посмотреть, словно мы чудо заморское. Вот ужас! Тогда бы я был не вольный человек Затычка, а ходячая Почетная Грамота: на уроки не опаздывай, с Макроподом не дерись, в запачканном костюме не ходи, свистеть не смей, девчонок не задирай, на переменах не бегай, говори вежливо, домашние задания готовь, ногами не шаркай и пошло поехало! Кому такая унылая слава нужна? Хватит и того, что бабушка неделю тиранила!
Бабушка Затычки, действительно, решила, что внук совсем отбился от рук. И самолично взялась за воспитание ребенка.
Она приехала из Крутогорок и целую неделю провожала внучка до школы и встречала после уроков.
– Что я, маленький, бабушка?! – шипел Затычка, послушно шагая рядом с ней, стараясь не обращать внимания на насмешки ребят. – Не в первом же классе!
– Маленький – не маленький, – строго отвечала бабушка, снизу вверх глядя на внука, которому была чуть не по плечо, – а ума нет совсем! По улице ходить не умеешь, того и гляди, какая-нибудь телега тебя зашибет! Не забудь – в узелке пирожки горяченькие. Я их тряпочкой обернула, чтобы не остыли. На переменке съешь, да смотри, жуй хорошенько, не глотай кусками, горе ты мое! А завтра блинков напеку!
Ну а, вообще-то, друзья на судьбу не жаловались: теперь они после уроков могли приходить на королевскую конюшню и кататься на птеригоплихте.
И к зависти всех мальчишек САМ Забияка и САМ Непобедимый Силач считали их своими друзьями, звали на все турниры. Принцесса Бурунди пригласила на Праздник Летнего Солнца, но уже не в качестве оруженосцев, а в качестве гостей.
Но от переэкзаменовки по географии данюшкам, как они не надеялись, отвертеться не удалось. Единственной поблажкой со стороны господина Директора было то, что им разрешили сдать ее не осенью, а в конце учебного года. Вот тут-то (куда там пиррам!) пришлось попотеть.
Полосатик сдал ее с первого раза.
Шустрик со второго.
А бедняге Затычке пришлось идти и третий раз.
Это был первый день каникул.
Поддержать друга пришли и Шустрик с Полосатиком, и Пробой, и Бублик. Они стояли у высокой двери в класс, из-за которой слышался голос Затычки:
– Географическое положение королевства Ньямагол приносит ему много выгод. Торговые пути с Севера, по которым в Союз Королевств поступают…
Маленький Бублик сжимал в руке медный пятачок и ругал Затычку страшными словами, чтобы обеспечить другу верную пятерку. Шустрик, Полосатик и Пробой по очереди смотрели в замочную скважину. Видно было плохо: только локоть Затычки, стол, госпожу Колизу в очках и ухо господина Директора. Госпожа Колиза что-то говорила этому уху и делала пометки карандашом в тетради.
– Ну, все, в четвертый раз пойдет! – прошептал Шустрик, отрываясь от скважины.
Но створки двери распахнулись, чуть не припечатав его к стене, и в коридор выскочил cияющий Затычка.
– Ура!!! – крикнула он, запуская вверх сумку. – К А Н И К У Л Ы!!! Айда на реку!
В солнечный день незадолго до начала школьных каникул весь Город собрался в Цитадели на трибунах турнирного поля.
На самом поле были поставлены эшафот с плахой, а рядом с ним на высоком помосте два трона: Короля и Принцессы Бурунди. В троне Короля так и торчал нож, оставшийся с Праздника Весеннего Солнца.
Все три роты Меченосцев были выстроены тут же: Тигровые, поредевшие Алые и совсем маленькая горстка оставшихся в живых Черных (ведь в ночь нападения они стояли на караулах и были вырезаны пиррами в первую очередь).
Горнисты протрубили Сигнал Внимания.
В Цитадели воцарилась тишина.
Король и Принцесса заняли свои места. Из дальнего конца поля чеканными шагами шли четверо Черных Меченосцев. Они несли доспехи и щит с гербом младшего брата Короля
Меченосцы взошли на эшафот, положили доспехи на плаху, а щит высоко подняли и показали всем.
Туда же, на эшафот, поднялся Главный Герольд Королевства.
Над всей Цитаделью разнесся его звучный голос. Он рассказал городу о предательстве Казуара.
– Есть ли свидетели тому? – громко спросил Король.
– Я свидетельствую – это правда! – поднялась со своего трона принцесса Бурунди.
– Мы свидетельствуем! – встали Оружейники.
– Мы свидетельствуем! – вскочили данюшки.
– Да свершится над предателем Кара! – отчеканил каждое слово Король.
Доспехи Казуара (в которых он, впрочем, ни разу не сражался, предпочитая безопасно красоваться на парадах) разрубили на куски.
Со щита стерли герб.
– Знаете ли вы этого человека? – показав безликий щит, спросил Герольд Короля и Принцессу.
– Нет.
– Знаете ли вы этого человека? – спросил он Меченосцев.
– Нет!
– Знаете ли вы? – обратился Герольд к народу.
– Нет!!! – выдохнули трибуны.
– Да будет так! Ибо сказали наши предки: Король для королевства, но не королевство для Короля! Нет больше человека по имени Казуар! – крикнул Герольд.
И весь Город ответил Герольду:
– Да!
Обесчещенный щит привязали к хвосту старого перевертыша, и он поволок позорную ношу прочь из Города. За Восточными Воротами перевертыша освободили от груза, и щит остался лежать в грязной луже.
Для Акватики Казуар, младший брат Короля, перестал существовать. Теперь даже самый добрый человек не подаст ему куска хлеба и не назовет по имени. Это – Кара Предателю.
Главный Повар лично пришел к ней и умолял вернуть кухонный инвентарь, но тетушка Гирошима осталась непреклонной.
– Иди, иди, милый! – выставила она его из дома. – Нечего тут попрошайничать. Вы себе такую штуковину как-нибудь сделаете, не пропадете! А у меня на нем кактусы стоят. Ну, сам посуди, что важней?!
Бабушка Затычки, действительно, решила, что внук совсем отбился от рук. И самолично взялась за воспитание ребенка.
Она приехала из Крутогорок и целую неделю провожала внучка до школы и встречала после уроков.
– Что я, маленький, бабушка?! – шипел Затычка, послушно шагая рядом с ней, стараясь не обращать внимания на насмешки ребят. – Не в первом же классе!
– Маленький – не маленький, – строго отвечала бабушка, снизу вверх глядя на внука, которому была чуть не по плечо, – а ума нет совсем! По улице ходить не умеешь, того и гляди, какая-нибудь телега тебя зашибет! Не забудь – в узелке пирожки горяченькие. Я их тряпочкой обернула, чтобы не остыли. На переменке съешь, да смотри, жуй хорошенько, не глотай кусками, горе ты мое! А завтра блинков напеку!
Ну а, вообще-то, друзья на судьбу не жаловались: теперь они после уроков могли приходить на королевскую конюшню и кататься на птеригоплихте.
И к зависти всех мальчишек САМ Забияка и САМ Непобедимый Силач считали их своими друзьями, звали на все турниры. Принцесса Бурунди пригласила на Праздник Летнего Солнца, но уже не в качестве оруженосцев, а в качестве гостей.
Но от переэкзаменовки по географии данюшкам, как они не надеялись, отвертеться не удалось. Единственной поблажкой со стороны господина Директора было то, что им разрешили сдать ее не осенью, а в конце учебного года. Вот тут-то (куда там пиррам!) пришлось попотеть.
Полосатик сдал ее с первого раза.
Шустрик со второго.
А бедняге Затычке пришлось идти и третий раз.
Это был первый день каникул.
Поддержать друга пришли и Шустрик с Полосатиком, и Пробой, и Бублик. Они стояли у высокой двери в класс, из-за которой слышался голос Затычки:
– Географическое положение королевства Ньямагол приносит ему много выгод. Торговые пути с Севера, по которым в Союз Королевств поступают…
Маленький Бублик сжимал в руке медный пятачок и ругал Затычку страшными словами, чтобы обеспечить другу верную пятерку. Шустрик, Полосатик и Пробой по очереди смотрели в замочную скважину. Видно было плохо: только локоть Затычки, стол, госпожу Колизу в очках и ухо господина Директора. Госпожа Колиза что-то говорила этому уху и делала пометки карандашом в тетради.
– Ну, все, в четвертый раз пойдет! – прошептал Шустрик, отрываясь от скважины.
Но створки двери распахнулись, чуть не припечатав его к стене, и в коридор выскочил cияющий Затычка.
– Ура!!! – крикнула он, запуская вверх сумку. – К А Н И К У Л Ы!!! Айда на реку!
* * *
Но было еще одно событие, грустью и болью отозвавшееся в сердцах жителей Акватики.В солнечный день незадолго до начала школьных каникул весь Город собрался в Цитадели на трибунах турнирного поля.
На самом поле были поставлены эшафот с плахой, а рядом с ним на высоком помосте два трона: Короля и Принцессы Бурунди. В троне Короля так и торчал нож, оставшийся с Праздника Весеннего Солнца.
Все три роты Меченосцев были выстроены тут же: Тигровые, поредевшие Алые и совсем маленькая горстка оставшихся в живых Черных (ведь в ночь нападения они стояли на караулах и были вырезаны пиррами в первую очередь).
Горнисты протрубили Сигнал Внимания.
В Цитадели воцарилась тишина.
Король и Принцесса заняли свои места. Из дальнего конца поля чеканными шагами шли четверо Черных Меченосцев. Они несли доспехи и щит с гербом младшего брата Короля
Меченосцы взошли на эшафот, положили доспехи на плаху, а щит высоко подняли и показали всем.
Туда же, на эшафот, поднялся Главный Герольд Королевства.
Над всей Цитаделью разнесся его звучный голос. Он рассказал городу о предательстве Казуара.
– Есть ли свидетели тому? – громко спросил Король.
– Я свидетельствую – это правда! – поднялась со своего трона принцесса Бурунди.
– Мы свидетельствуем! – встали Оружейники.
– Мы свидетельствуем! – вскочили данюшки.
– Да свершится над предателем Кара! – отчеканил каждое слово Король.
Доспехи Казуара (в которых он, впрочем, ни разу не сражался, предпочитая безопасно красоваться на парадах) разрубили на куски.
Со щита стерли герб.
– Знаете ли вы этого человека? – показав безликий щит, спросил Герольд Короля и Принцессу.
– Нет.
– Знаете ли вы этого человека? – спросил он Меченосцев.
– Нет!
– Знаете ли вы? – обратился Герольд к народу.
– Нет!!! – выдохнули трибуны.
– Да будет так! Ибо сказали наши предки: Король для королевства, но не королевство для Короля! Нет больше человека по имени Казуар! – крикнул Герольд.
И весь Город ответил Герольду:
– Да!
Обесчещенный щит привязали к хвосту старого перевертыша, и он поволок позорную ношу прочь из Города. За Восточными Воротами перевертыша освободили от груза, и щит остался лежать в грязной луже.
Для Акватики Казуар, младший брат Короля, перестал существовать. Теперь даже самый добрый человек не подаст ему куска хлеба и не назовет по имени. Это – Кара Предателю.
* * *
P.S. А тот странный стол на колесиках тетушка Гирошима так и не вернула в Замковую Кухню.Главный Повар лично пришел к ней и умолял вернуть кухонный инвентарь, но тетушка Гирошима осталась непреклонной.
– Иди, иди, милый! – выставила она его из дома. – Нечего тут попрошайничать. Вы себе такую штуковину как-нибудь сделаете, не пропадете! А у меня на нем кактусы стоят. Ну, сам посуди, что важней?!