- - Принесли? - спросила Марина.
- Почему Валера предпочитал держать офис у себя дома, было понятно. Но вот почему Марина охотно ездила сюда, и терпеливо работала до позднего вечера, наблюдая, как живет это святое семейство, Алисе было непонятно. Наверное, он ей нормально платит, вот и все...
- Да сколько бы не платил - Алиса бы так не смогла...
- Она наверняка тут потеряла бы остатки самообладания!
- Алиса протянула дискету.
- - Кстати, я говорила с Валерой о художке, - бросила Мариночка через плечо. - Знаете, Алиса, он говорит, что художка не прибыльна...
- Алису немного покоробило, что к ее занятиям применимо такое пренебрижетельное название - художка, но она не стала высказываться по этому поводу.
- - А, вот и Валера, - сказала Мариночка, когда хлопнула дверь.
- Алиса приободрилась. Может быть, он наконец-то выплатит ей гонорар? Гонорар-то Алиса ждала уже второй месяц.
- - Здравствуйте, - робко сказала она. - Валера, я...
- Он посмотрел на нее бесконечно уставшими глазами.
- - Да, я помню... - печально проговорил он. - Знаете, Алиса, издательство денег до сих пор не выплатило. Плюс ко всему там очень недовольны стилем ваших произведений. Говорят, вы не умеете писать книги по кулинарии, выдерживая стиль... Так что ваши книги пришлось править, а потому я вынужден вас оштрафовать. Так что...
- Он полез в карман. Достал оттуда пятисотрублевую купюру, посмотрел на нее с такой тоской, что Алиса почти физически ощутила, как тяжело бедному Валере расстаться с этой бумагой.
- - Возьмите, Алиса, - грустно проговорил он. - Я потом вычту из вашего гонорара, а теперь... Хорошо, что дедушка пенсию получил.
- Алиса даже отшатнулась - она и в мыслях не держала, что ей придется обирать несчастного старичка!
- - Валера! - снова хлопнула входная дверь, и на пороге появилась Валерина жена с раскрасневшимся от счастья лицом. - Посмотри, какое чудо я купила!
- Она, не обращая на Алису никакого внимания, достала из фирменного пакета гипюровую кофту - Алиса как-то заходила в бутик, и знала цену этой несуразной кофте.
- - Три тьсячи, - прошептала она.
- Жена обернулась, и посмотрела на Алису с недоумением.
- - Ну, да, три тысячи, - пробормотала она. - Дедушка получил пенсию...
- Алиса ничего не сказала, только взяла пятьсот рублей - хоть это вместо обещанных двух тысяч, пробормотала она.
- Хоть это...
***
- Дома было тепло и хорошо. Елизавета почти спала, укрывшись пледом. Москва ее явно утомила, отметила про себя Алиса. Так было жалко подругу! Ее звали назад, в Экслибрис, но Елизавета об этом и слышать ничего не хотела. Лучше с голоду помру всем в назидание, ворчала она.
- - Ну, как дела? - спросила Елизавета, сонно потягиваясь. - Дедушка Валерин нынче пенсию получил?
- - Меня оштрафовали, - мрачно сообщила Алиса. - Говорят, стиль изложения плохой...
- - Ну, и правильно. Очень правильно...
- - Тебе хорошо, - начала было Алиса, но осеклась.
- С чего это Лизе было так уж хорошо?
- - Мне-то? Мне-то да, хорошо... На Пафнутину зарплату жить хорошо. Выходи замуж за Фримена, то же самое будет и с тобой...
- - Он запрещает мне работать у Валеры...
- - Правльно делает... Послушай, Алиска, я не пойму, ты что, всерьез решила благодетельствовать окружающих?
- - Я просто хочу зарабатывать! Сама!
- - Остынь. А если тебе просто... работать? Писать, не думая, что за это надо получить деньги?
- Алиса удивленно отметила, что Елизавета говорит очень серьезно.
- - Это Бог карает нас всякими Валерами, за то, что мы продаем себя за бесценок, - сказала Елизавета, глядя Алисе прямо в глаза. - Да, мир не такой, каким мы хотели бы его видеть. Но из этого не следует, что нам надо стать покорными овечками, и делать все, что угодно этим валеронадепаршивцевым! Потому что именно тогда, когда мы это делаем, мир теряет надежду стать лучше и светлее! Понимаешь?
- - Ага, - сказала Алиса. - Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас.
- - Да не надо ему ни под кого прогибаться, в этом все и дело! поморщилась Елизавета. - Мир вообще принадлежит Богу, это Его игрушка... И нечего нам помогать чужие игрушки ломать... Наоборот, Павлищева, надо помогать его сохранить!
- Она вскочила, и теперь стояла посредине комнаты - рядом с Несравненной, такая же тонкая, хрупкая, и - сильная.
- - Понимаешь, Алиска, нам только кажется, что Армагеддон только будет. Он уже идет. Я думала над этим, и поняла - идет, прямо сейчас, прямо с нами... А мы с тобой, Алиска, не просто какие-то человекоединицы, как нам пытаются внушить. Мы - солдаты Бога. Его армия... Он дал нам эту способность выстраивать слова в предложения, наделять их смыслом... Потому что души, Алиска, можно воспитывать не только в храмах. В храме пусть Дедуля трудится. А есть еще другие - они покупают эти книжки в тонких обложках, потому что не совсем согласны с существующим порядком вещей.
- - Почему это? - удивилась Алиса.
- - Потому что они так хотят убежать отсюда. Хотя бы мысленно... Так вот что я хотела тебе сказать. Друг мой, все просто. Эта книжка может стать для них началом другого пути, а может еще глубже затянуть в трясину. Вопрос в писателе - на чьей стороне он играет? Нельзя тебе, Алиска, сидеть и писать дурацкие кулинарные рецепты! Это предательство. Подумай-ка, чем ты лучше Иуды Искариота? Тот за тридцать серебренников продал Его, и ты тоже вслед за ним продаешь... Подожди обижаться! Я сама была раньше такая же... Мне казалось, что деньги не пахнут. Очень даже пахнут, как выяснилось. И... Я вот приехала из Москвы, и поняла - режьте меня на куски, не печатайте вовеки, а я больше на стороне дьявола не играю! Столько хороших писателей, Алиска, писали в стол - куда лучше писали, чем мы с тобой вместе взятые! Но не хотели они играть на чужой стороне! Ничего, дошли их книги, потому что рукописи не горят. С одним условием - если эти рукописи действительно чего-то стоят! И пусть они живут себе , все на свете паршивцы... Они ведь просто не справились с собой, слабыми оказались, стали играть на чужой стороне и вот во что это вылилось! Но это их дело, Алиска! Потому что каждый человек перед Господом Богом лично отвечает за совершенное. Так что не будем их строго судить... Дело в нас самих. Кого мы с тобой выбираем? Дьявола с его жалкими подачками и увещеваниями, что мы не проживем без его материальной помощи? Или...
- Алисе показалось, что теперь в комнате есть кто-то еще, невидимый, неслышный. Их двое, они стоят и ждут, что выберут эти смешные девицы. Кого они выберут?
- Она даже глаза закрыла, пытаясь увидеть этих двоих мысленно. Один был похож на Дедулю, а второй был вылитый Паршивцев. Правда, глаза были Валерины...
- - Конечно, Дедуля, - пробормотала она, открывая глаза.
- Лиза ее поняла.
- - Ну, вот и хорошо, - удовлетворенно сказала она, и снова устроилась под пледом. - Теперь, когда миссия моя выполнена, можно заснуть. Кстати, тебе звонил Фримен. Просил походатайствовать за него. Вы что, опять поссорились?
- Алиса вздохнула.
- - Теперь уже не будем больше, - сказала она. - Просто он хочет того же, чего и ты. Чтобы я не играла на чужой стороне...
- - Как видишь, положение совсем не безнадежно, - сонно пробормотала Елизавета. - Нас все-таки не так мало, как кажется поначалу... Так что держись, друг мой! Прорвемся!
Месяц пролетел незаметно - Алиса писала, и слова играли, переливались в ее воображении жемчужинками, и из них, этих бело-розовых, преламутровых слов, рождалась маленькая Княжна, и Принц воров... Алиса жила в другом мире, и постигала этот... Она была счастлива. Второй раз в жизни она плакала, когда плакала ее героиня, и смеялась вместе с ней...
Когда книга была закончена, Алисе даже стало грустно.
- Ну, вот и все, - сказала она себе, дописав последнюю строчку. - Я снова осталась одна. Пока. Я всегда могу продолжить...
- А что с ней будет, с моей книгой? - спросила она себя.
- И, грустно улыбнувшись, ответила сама себе:
- - Да не все ли равно? Что бы ни было, я была счастлива, когда писала ее. Кто знает, может быть это и есть высшая награда? Выше всех наград...
- И, словно наяву, снова услышала голос Елизаветы:
- - Держись, мой друг! Мы обязательно прорвемся!
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Алиса ничего не могла различить в густой темноте. Она слышала, как плещется у ее ног едва-едва море, и очень далеко кричат альбатросы.
Она стояла, закинув голову назад, чтобы попытаться увидеть сразу все небо. Звезд было столько, что Алиса даже не пыталась их сосчитать.
- Как здесь тихо, - прошептала она.
- Темнота не пугала ее - эта темнота была нежной, доброй и немножко печальной.
- Алиса опустилась на колени, и дотронулась ладонью до воды.
- Вода ответила ей таким же нежным прикосновением.
- - Все будет хорошо, - прошептал откуда-то тихий голос. Алиса вскинула голову, и попыталась увидеть его, а потом подумала, что Голос увидеть все равно нельзя. Его можно услышать, можно почувствовать... Как и слово. Вначале было Слово, вспомнила она.
- - И слово было Бог...
- - Все будет хорошо, - пропели звезды на небе.
- Кто-то позвал ее из яви, и, хотя ей не хотелось просыпаться, она с сожалением откликнулась.
- - Алиска! Просыпайся, нельзя же дрыхнуть в такой судьбоносный момент!
- Она нехотя открыла глаза.
- Они смотрели на нее и улыбались.
- - Ну, что я говорила? - торжествующе воскликнула Елизавета. - Если долго мучиться, что-нибудь да получиться...
- Она догадалась по их лицам. Фримен стоял, сурово сдвинув брови, но глаза его улыбались. Дедуля не скрывал радости. А Лиза... Та была готова прыгать от счастья!
- - Нюша нашла хорошего литературного агента, - сообщила Елизавета. Мы просто не хотели тебе говорить заранее... Короче, Алиска, наши с тобой опусы покупают! Ты что, не рада?
- - Рада, - кивнула Алиса.
- Просто я в это еще не верю, хотелось ей сказать вслух, но она промолчала.
- Праздников в жизни не так уж много, чтобы лишать себя и близких еще одного, подумала она. А там - посмотрим, что будет дальше...
- Почему Валера предпочитал держать офис у себя дома, было понятно. Но вот почему Марина охотно ездила сюда, и терпеливо работала до позднего вечера, наблюдая, как живет это святое семейство, Алисе было непонятно. Наверное, он ей нормально платит, вот и все...
- Да сколько бы не платил - Алиса бы так не смогла...
- Она наверняка тут потеряла бы остатки самообладания!
- Алиса протянула дискету.
- - Кстати, я говорила с Валерой о художке, - бросила Мариночка через плечо. - Знаете, Алиса, он говорит, что художка не прибыльна...
- Алису немного покоробило, что к ее занятиям применимо такое пренебрижетельное название - художка, но она не стала высказываться по этому поводу.
- - А, вот и Валера, - сказала Мариночка, когда хлопнула дверь.
- Алиса приободрилась. Может быть, он наконец-то выплатит ей гонорар? Гонорар-то Алиса ждала уже второй месяц.
- - Здравствуйте, - робко сказала она. - Валера, я...
- Он посмотрел на нее бесконечно уставшими глазами.
- - Да, я помню... - печально проговорил он. - Знаете, Алиса, издательство денег до сих пор не выплатило. Плюс ко всему там очень недовольны стилем ваших произведений. Говорят, вы не умеете писать книги по кулинарии, выдерживая стиль... Так что ваши книги пришлось править, а потому я вынужден вас оштрафовать. Так что...
- Он полез в карман. Достал оттуда пятисотрублевую купюру, посмотрел на нее с такой тоской, что Алиса почти физически ощутила, как тяжело бедному Валере расстаться с этой бумагой.
- - Возьмите, Алиса, - грустно проговорил он. - Я потом вычту из вашего гонорара, а теперь... Хорошо, что дедушка пенсию получил.
- Алиса даже отшатнулась - она и в мыслях не держала, что ей придется обирать несчастного старичка!
- - Валера! - снова хлопнула входная дверь, и на пороге появилась Валерина жена с раскрасневшимся от счастья лицом. - Посмотри, какое чудо я купила!
- Она, не обращая на Алису никакого внимания, достала из фирменного пакета гипюровую кофту - Алиса как-то заходила в бутик, и знала цену этой несуразной кофте.
- - Три тьсячи, - прошептала она.
- Жена обернулась, и посмотрела на Алису с недоумением.
- - Ну, да, три тысячи, - пробормотала она. - Дедушка получил пенсию...
- Алиса ничего не сказала, только взяла пятьсот рублей - хоть это вместо обещанных двух тысяч, пробормотала она.
- Хоть это...
***
- Дома было тепло и хорошо. Елизавета почти спала, укрывшись пледом. Москва ее явно утомила, отметила про себя Алиса. Так было жалко подругу! Ее звали назад, в Экслибрис, но Елизавета об этом и слышать ничего не хотела. Лучше с голоду помру всем в назидание, ворчала она.
- - Ну, как дела? - спросила Елизавета, сонно потягиваясь. - Дедушка Валерин нынче пенсию получил?
- - Меня оштрафовали, - мрачно сообщила Алиса. - Говорят, стиль изложения плохой...
- - Ну, и правильно. Очень правильно...
- - Тебе хорошо, - начала было Алиса, но осеклась.
- С чего это Лизе было так уж хорошо?
- - Мне-то? Мне-то да, хорошо... На Пафнутину зарплату жить хорошо. Выходи замуж за Фримена, то же самое будет и с тобой...
- - Он запрещает мне работать у Валеры...
- - Правльно делает... Послушай, Алиска, я не пойму, ты что, всерьез решила благодетельствовать окружающих?
- - Я просто хочу зарабатывать! Сама!
- - Остынь. А если тебе просто... работать? Писать, не думая, что за это надо получить деньги?
- Алиса удивленно отметила, что Елизавета говорит очень серьезно.
- - Это Бог карает нас всякими Валерами, за то, что мы продаем себя за бесценок, - сказала Елизавета, глядя Алисе прямо в глаза. - Да, мир не такой, каким мы хотели бы его видеть. Но из этого не следует, что нам надо стать покорными овечками, и делать все, что угодно этим валеронадепаршивцевым! Потому что именно тогда, когда мы это делаем, мир теряет надежду стать лучше и светлее! Понимаешь?
- - Ага, - сказала Алиса. - Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас.
- - Да не надо ему ни под кого прогибаться, в этом все и дело! поморщилась Елизавета. - Мир вообще принадлежит Богу, это Его игрушка... И нечего нам помогать чужие игрушки ломать... Наоборот, Павлищева, надо помогать его сохранить!
- Она вскочила, и теперь стояла посредине комнаты - рядом с Несравненной, такая же тонкая, хрупкая, и - сильная.
- - Понимаешь, Алиска, нам только кажется, что Армагеддон только будет. Он уже идет. Я думала над этим, и поняла - идет, прямо сейчас, прямо с нами... А мы с тобой, Алиска, не просто какие-то человекоединицы, как нам пытаются внушить. Мы - солдаты Бога. Его армия... Он дал нам эту способность выстраивать слова в предложения, наделять их смыслом... Потому что души, Алиска, можно воспитывать не только в храмах. В храме пусть Дедуля трудится. А есть еще другие - они покупают эти книжки в тонких обложках, потому что не совсем согласны с существующим порядком вещей.
- - Почему это? - удивилась Алиса.
- - Потому что они так хотят убежать отсюда. Хотя бы мысленно... Так вот что я хотела тебе сказать. Друг мой, все просто. Эта книжка может стать для них началом другого пути, а может еще глубже затянуть в трясину. Вопрос в писателе - на чьей стороне он играет? Нельзя тебе, Алиска, сидеть и писать дурацкие кулинарные рецепты! Это предательство. Подумай-ка, чем ты лучше Иуды Искариота? Тот за тридцать серебренников продал Его, и ты тоже вслед за ним продаешь... Подожди обижаться! Я сама была раньше такая же... Мне казалось, что деньги не пахнут. Очень даже пахнут, как выяснилось. И... Я вот приехала из Москвы, и поняла - режьте меня на куски, не печатайте вовеки, а я больше на стороне дьявола не играю! Столько хороших писателей, Алиска, писали в стол - куда лучше писали, чем мы с тобой вместе взятые! Но не хотели они играть на чужой стороне! Ничего, дошли их книги, потому что рукописи не горят. С одним условием - если эти рукописи действительно чего-то стоят! И пусть они живут себе , все на свете паршивцы... Они ведь просто не справились с собой, слабыми оказались, стали играть на чужой стороне и вот во что это вылилось! Но это их дело, Алиска! Потому что каждый человек перед Господом Богом лично отвечает за совершенное. Так что не будем их строго судить... Дело в нас самих. Кого мы с тобой выбираем? Дьявола с его жалкими подачками и увещеваниями, что мы не проживем без его материальной помощи? Или...
- Алисе показалось, что теперь в комнате есть кто-то еще, невидимый, неслышный. Их двое, они стоят и ждут, что выберут эти смешные девицы. Кого они выберут?
- Она даже глаза закрыла, пытаясь увидеть этих двоих мысленно. Один был похож на Дедулю, а второй был вылитый Паршивцев. Правда, глаза были Валерины...
- - Конечно, Дедуля, - пробормотала она, открывая глаза.
- Лиза ее поняла.
- - Ну, вот и хорошо, - удовлетворенно сказала она, и снова устроилась под пледом. - Теперь, когда миссия моя выполнена, можно заснуть. Кстати, тебе звонил Фримен. Просил походатайствовать за него. Вы что, опять поссорились?
- Алиса вздохнула.
- - Теперь уже не будем больше, - сказала она. - Просто он хочет того же, чего и ты. Чтобы я не играла на чужой стороне...
- - Как видишь, положение совсем не безнадежно, - сонно пробормотала Елизавета. - Нас все-таки не так мало, как кажется поначалу... Так что держись, друг мой! Прорвемся!
Месяц пролетел незаметно - Алиса писала, и слова играли, переливались в ее воображении жемчужинками, и из них, этих бело-розовых, преламутровых слов, рождалась маленькая Княжна, и Принц воров... Алиса жила в другом мире, и постигала этот... Она была счастлива. Второй раз в жизни она плакала, когда плакала ее героиня, и смеялась вместе с ней...
Когда книга была закончена, Алисе даже стало грустно.
- Ну, вот и все, - сказала она себе, дописав последнюю строчку. - Я снова осталась одна. Пока. Я всегда могу продолжить...
- А что с ней будет, с моей книгой? - спросила она себя.
- И, грустно улыбнувшись, ответила сама себе:
- - Да не все ли равно? Что бы ни было, я была счастлива, когда писала ее. Кто знает, может быть это и есть высшая награда? Выше всех наград...
- И, словно наяву, снова услышала голос Елизаветы:
- - Держись, мой друг! Мы обязательно прорвемся!
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Алиса ничего не могла различить в густой темноте. Она слышала, как плещется у ее ног едва-едва море, и очень далеко кричат альбатросы.
Она стояла, закинув голову назад, чтобы попытаться увидеть сразу все небо. Звезд было столько, что Алиса даже не пыталась их сосчитать.
- Как здесь тихо, - прошептала она.
- Темнота не пугала ее - эта темнота была нежной, доброй и немножко печальной.
- Алиса опустилась на колени, и дотронулась ладонью до воды.
- Вода ответила ей таким же нежным прикосновением.
- - Все будет хорошо, - прошептал откуда-то тихий голос. Алиса вскинула голову, и попыталась увидеть его, а потом подумала, что Голос увидеть все равно нельзя. Его можно услышать, можно почувствовать... Как и слово. Вначале было Слово, вспомнила она.
- - И слово было Бог...
- - Все будет хорошо, - пропели звезды на небе.
- Кто-то позвал ее из яви, и, хотя ей не хотелось просыпаться, она с сожалением откликнулась.
- - Алиска! Просыпайся, нельзя же дрыхнуть в такой судьбоносный момент!
- Она нехотя открыла глаза.
- Они смотрели на нее и улыбались.
- - Ну, что я говорила? - торжествующе воскликнула Елизавета. - Если долго мучиться, что-нибудь да получиться...
- Она догадалась по их лицам. Фримен стоял, сурово сдвинув брови, но глаза его улыбались. Дедуля не скрывал радости. А Лиза... Та была готова прыгать от счастья!
- - Нюша нашла хорошего литературного агента, - сообщила Елизавета. Мы просто не хотели тебе говорить заранее... Короче, Алиска, наши с тобой опусы покупают! Ты что, не рада?
- - Рада, - кивнула Алиса.
- Просто я в это еще не верю, хотелось ей сказать вслух, но она промолчала.
- Праздников в жизни не так уж много, чтобы лишать себя и близких еще одного, подумала она. А там - посмотрим, что будет дальше...