Страница:
Она пробежала взглядом блокнот своего мобильника: кому же первому предложить лакомый кусок? Среди заказчиков значился Дмитрий Владимирович Беломорцев. Почему она выбрала этого клиента? По виду надежный, обручальное кольцо на правой руке – такие мелочи она сразу замечает, – с вознаграждением не скупится, да и требования к участку умеренные. Правда, у нее половина таких! Однако этот человек выделялся среди прочих тем, что отнесся к ней с уважением, не ставя, как иные, риелтора на уровень обслуги. Он видел в ней полноправного делового партнера. И еще… Но этот довесок не поддавался формулировке, и Ника не стала копаться в себе. Она просто послала вызов на номер Беломорцева. Однако, услышав про «классный» участок, Дмитрий не слишком загорелся. Знал, что каждый торговец расхваливает свой товар! Он и подумать не мог, что риелтор может руководствоваться лирическими соображениями, и потому отозвался со скепсисом.
Нику обидел его ироничный тон. Почему она вообразила, что между ними возникло понимание? С легким наигрышем она произнесла:
– Уплываю я. Увольняюсь! Расстаюсь с этой работой! Но вы не беспокойтесь: я передам вашу заявку другому риелтору.
– Минуточку, Ника. Я сейчас посмотрю свой органайзер. Так. Кажется, завтра удастся выкроить пару часиков.
Дмитрий оставил свою машину рядом с офисом и без задержек добрался к обусловленному месту на метро. Ника уже ждала его, сидя в своей вишневой «шкоде», – она слегка потряхивала кудрявыми волосами, в такт музыке, льющейся из автомобильного радио. Дмитрий постучал в боковое стекло, и девушка отключила для него блокиратор дверцы. Он сел рядом с ней.
На шоссе, ведущем в сторону Кавголовских высот, то и дело возникали пробки, да и качество покрытия оставляло желать лучшего – юркую «шкоду» то и дело встряхивало на трещинах асфальта. Дмитрий обратил внимание спутницы на это:
– Ника, вы расхваливали плюсы местоположения, но пока я могу отметить лишь минус – дорога отвратительная.
– Вы разве не знаете, Дмитрий Владимирович, что по генплану от окружной до этих мест намечается прокладка нового шоссе?
– А чем вы подтвердите свои слова?
– У меня есть сборник статей по развитию транспортных магистралей, также на сайте можете посмотреть…
– Посмотрю. – Дмитрий замолчал.
Ника удивилась его молчанию – в прошлый раз клиент был разговорчивее. Она бросила на него быстрый взгляд и снова сосредоточилась на дороге. Однако и этого краткого взгляда оказалось достаточно, чтобы вдруг понять, что солидный клиент – дорогая кожаная куртка, безупречно отглаженная белая рубашка в тонкую полоску, качественный парфюм – был чем-то расстроен.
Если бы эта сделка не была для нее последней, Ника вела бы себя более хладнокровно. Проигнорировала бы и грустный взгляд клиента, и опущенные уголки рта, и застывшую в тяжкой думе продольную складку на переносице. Заученным тоном изложила бы все достоинства места, не затрагивая личные вопросы. Но сейчас неожиданно для себя спросила:
– Дмитрий Владимирович, вы выглядите сегодня расстроенным, у вас неприятности?
– Не знаю, можно ли считать неприятностью, когда повзрослевшая дочь покидает отчий дом. Она уехала на учебу за границу. – Дмитрий тоже ответил предельно откровенно. – Не знаю даже, вернется ли. Теперь, честно говоря, и к участку у меня интерес пропал.
– А других детей у вас нет?
– Нет, одна дочка. А жена, кстати, не очень поощряет мое стремление выстроить коттедж.
– Она просто боится хлопот, связанных с переездом. Я уверена, что ее отношение переменится, когда вы переедете сюда жить. Это будет элитный поселок, охраняемая территория, пристойные соседи, рядом лес и озеро.
– Я тоже надеюсь на это.
В полдень они почти добрались до места будущего коттеджного поселка. Оставили машину на шоссе и пошли пешком – к поселку пока вела грунтовая дорога, разбитая тяжелыми самосвалами. День выдался ясным и теплым. Шли гуськом вдоль обочины, по мшистой тропинке, петляющей между стволами сосен – деревья вплотную подходили к недавно прорубленной дороге. Легкий ветерок дул в спину. Незаметно поднялись на пологий холм, и взглядам открылось зеленеющее вдали разноцветье луговых трав. Здесь, среди соснового бора, и предстояло появиться поселку. Отдельные участки уже были раскорчеваны, а кое-где даже виднелись недавно возведенные фундаменты из белого кирпича. Ника остановилась, достала из сумки карту и сверилась с планом. Затем уверенно пошла к участку, выставленному на продажу. Дмитрий следовал за ней.
Участок располагался на вершине косогора, у края леса – верхушки хвойных деревьев сбегали куда-то вниз.
– Это ваш участок. – Ника очертила рукой полукруг в воздухе. – А там за лесом, во впадине, знаменитые Кавголовские озера. Отсюда их не видно, но ходу не больше четверти часа. Я бы на вашем месте не раздумывала.
Дмитрий с незнакомым чувством будущего землевладельца осмотрелся. Ему нравилось здесь! Но, ставя заслон эмоциям, он задал Нике несколько вопросов по существу. Как будет организовано водоснабжение? Подведут ли газовую магистраль, или будут пользоваться сжиженным газом в баллонах? Уточнил стоимость участка.
Получив от Ники исчерпывающие ответы, сказал:
– Я готов начать оформление сделки. Надо будет только жену сюда привезти. Хотя это – формальность. Она согласится, я уверен. Несколько дней есть в моем распоряжении?
– Я вообще-то собиралась участок еще кое-кому показать, если вам не приглянется. Я же говорила вам, что ухожу с этой работы. Но, была не была, попридержу вариантик! Только вы, пожалуйста, определитесь поскорее, Дмитрий Владимирович.
– Можно просто Дмитрий! – У Дмитрия заметно поднялось настроение: важные решения наполняют кровь адреналином.
Ему захотелось сделать что-то приятное для этой «южанки». Дмитрий посмотрел на Нику с видом заговорщика и впервые обратил внимание, что она не так юна, как ему казалось. Видимо, в заблуждение его ввели и легкомысленные кудряшки и молодежная одежда девушки: красная трикотажная куртка в обтяжку и джинсы с приспущенной талией, так что между курткой и поясом джинсов соблазнительно светилась полоска загорелой кожи. Но взгляд Ники был серьезен, и соблазнять его она не собиралась. Потому Дмитрий осторожно спросил:
– Ника, вы не возражаете, если я приглашу вас отметить предстоящую сделку? Посидим где-нибудь в ресторанчике?
– Положим, Дмитрий, сделку отмечать еще рано: договор пока не подписан. Давайте лучше отпразднуем мой уход из фирмы! Признаюсь честно – надоело донельзя! Но я нашла отличную работу! Приличный оклад, социальный пакет и все такое, включая свой письменный стол и персональный компьютер. Больше не буду мотаться неприкаянной. Может, слышали: корпорация «Этажстрой»?
– Еще бы! Ее рекламные баннеры всюду вывешены.
Непонятно, почему Дмитрий не упомянул сейчас о работающей там жене. Вроде ни к чему. Но здорово, когда у людей совпадает настроение, пусть даже и поводы разные! Он взял Нику за руку – солнечный денек, может быть, последний привет уходящего лета, да игривый ветер, взъерошивший ее кудри, подтолкнули Дмитрия к неожиданному жесту. Ради приличия он сопроводил свой порыв благоразумными словами:
– Ника! Большое вам спасибо за то, что вы предложили мне этот участок! И я также рад за ваш карьерный рост. Значит, вы согласны? Едем в ресторан? Прямо сейчас!
Дмитрий понимал, что все его деловое расписание летит прахом, но задорное настроение овладело им, и он решил сегодня забыть о делах. Ника кивнула в знак согласия, но руку решительно высвободила и спрятала в карман куртки. Женатым мужчинам она не позволяла таких вольностей. У нее был горестный опыт, когда она по неопытности оказалась втянутой в любовный треугольник. Тот человек обманул ее, скрыв, что женат, а потом полгода кормил обещаниями развода. Ника едва вырвалась из капкана чувственной зависимости. Однако обед с Дмитрием ни к чему ее не обязывал. И она, пожалуй, заслужила его: участок, подобранный ею, дорогого стоил!
Они вернулись пешком к «шкоде», оставленной на развилке, и после десяти минут езды остановились у придорожного ресторанчика.
Сделав заказ, Ника и Дмитрий молчали, сидя напротив друг друга. Дмитрий вообще не умел развлекать женщин, а Ника не хотела брать на себя труд скрасить паузу. Однако в этом заведении все было предусмотрено: официант быстро вернулся и поставил перед гостями по стопке водки – премиальное угощение перед обедом. Ника нерешительно коснулась запотевшего стекла, раздумывая, то ли сделать глоточек, то ли отодвинуть водку в сторону, все-таки сегодня она за рулем. Но Дмитрий ободряюще улыбнулся и, приподняв свою стопку, произнес тост:
– За то, чтобы правила помогали людям, а не мешали им жить.
Похоже, он имел в виду не только правила дорожного движения.
Ника усмехнулась и чокнулась с Дмитрием, затем, пригубив водки, поставила рюмку на стол. Даже такая малость спиртного совершила чудо: гости почувствовали себя естественнее и куда-то ушла вся двусмысленность положения. Оба поняли, что могут стать друзьями. Ника всегда умела дружить с парнями, тяготея к их искренности и уму, а Дмитрий каким-то чутьем угадал, что эта девушка отличается от иных и не смотрит на него глазами охотницы. Однако он понимал, что и романтического героя в его лице Ника тоже не видит. Он вздохнул. И когда официант принес горячее, заказал себе еще водки. Приятный туман в голове расслабил его. И Дмитрия уже не огорчало, что Ника – не его песня. Зато давно он не встречал такой внимательной слушательницы. И если в поддакивании Ларисы он иногда чувствовал фальшь, то отклики Ники были абсолютно искренни. Потому и его признания становились все откровеннее:
– Знаешь, Ника… Честно скажу, не верь женатым мужчинам. Вот у меня, признаюсь, есть подруга, но жену я никогда не оставлю. Я умею ценить верность и преданность, а мы с ней вместе почти двад… – Дмитрий осекся на полуслове: под влиянием спиртного он ослабил контроль за собой, забыл, что Ника теперь будет работать в одной фирме с его женой. – Ты ведь не выдашь мои секреты?
Ника не торопясь разделалась с кусочком рыбы и ответила удивленно:
– С какой стати, Дмитрий?! Да и кому я могла бы их выдать?
– Я сразу не сказал тебе, Ника. Моя жена тоже работает в строительной фирме, куда ты оформилась.
– Это замечательно! На новом месте работы всегда трудновато поначалу. Надеюсь, я смогу обратиться к ней при случае? Она кем там работает?
– Таня – конструктор. Занимается расчетом систем водоснабжения, делает чертежи на компьютере.
– Молодец твоя Таня! А меня компьютер всегда напрягал. Умею лишь выбрать вариант из базы недвижимости да несколько программных пакетов недавно изучила на уровне «чайника».
– Но с Интернетом на «ты»! Ночи – на форумах и в чатах? – Дмитрий слегка подначивал Нику на правах старшего, умудренного жизнью человека.
– Нет, времени не хватает. Я же последние два года по вечерам училась, днем по области моталась. Компьютерная тусня – это не мое.
Ника не таясь рассказала Дмитрию о напряженном ритме своей жизни, о работе и учебе. Личной жизни она не касалась, о своей неприкаянности промолчала, а Дмитрию никогда бы не пришло в голову, что эта кудрявая красавица может быть одинока.
Закончив с горячим, перешли к десерту. После чашечки крепкого кофе бестолковое возбуждение Дмитрия сменилось ровным, хорошим настроением. Ника нравилась ему все больше как человек и как женщина. Да, поначалу ее встрепанные кудри и слишком молодежный прикид ввели его в заблуждение: она была серьезнее и глубже, чем казалась.
– А что же личная жизнь, Ника? – наконец отважился на нескромный вопрос Дмитрий. – Не хочешь – не отвечай, разумеется.
– Личная жизнь потому и называется личной, что о ней не говорят.
– Извини.
После ресторана Ника снова села за руль своей «шкоды». Она подвезла Дмитрия до конечной станции метро, где они и попрощались.
Офис корпорации «Этажстрой» располагался недалеко от Невского проспекта. Ника радовалась, что теперь будет работать в центре Питера, но затратила немало времени в поисках места для парковки. Наконец отыскала небольшой пятачок в прилегающем переулке – оказалось, что именно там и оставляли свои машины все сотрудники близлежащих офисов.
Новенькую поприветствовал сам Генеральный. Герман Леонидович держался демократично и, по случаю летнего сезона, сам был в пиджаке спортивного кроя и в рубашке без галстука. Ника подумала, что правильно выбрала для себя одежду – все-таки она пришла работать в архитектурно-строительную фирму, а не в банк. Шеф не поленился покинуть свой кабинет и устроил для Ники ознакомительную экскурсию по офису, провел ее по всем помещениям. Представил новенькую подчиненным, назвал имена ведущих специалистов. В помещении, где сидели проектировщики, он выделил светловолосую строгую женщину в очках на тонкой оправе и отрекомендовал ее: «А это наш опытный конструктор – Татьяна Сергеевна Беломорцева». Ника вспомнила рассуждения Дмитрия о своих похождениях, о женах и любовницах и с едва скрываемым сочувствием улыбнулась ей: миловидная сотрудница казалась такой беззащитной и явно не заслуживала своей участи. Но Татьяна Сергеевна заподозрила в улыбке новенькой насмешку, может, оттого, что Нику представлял обожаемый шеф. Откуда такая самоуверенность у этой девицы – уж не протеже ли она Германа Леонидовича?
Снова Ника встретилась с Татьяной Сергеевной в обеденный перерыв. В маленькой корпоративной столовой свободное место оказалось только рядом с конструктором. С тарелкой в руках Ника подошла к ее столику:
– Не помешаю, Татьяна Сергеевна?
– Садись, садись, Ника! Как тебе удалось с ходу запомнить наши имена-отчества? – Татьяна Сергеевна с искусственной оживленностью приветила Нику и сразу обратилась к ней на «ты».
Ника не призналась, что запомнила одну лишь Татьяну.
Татьяна, старожил фирмы, рассказала Нике много полезного: о распорядке дня, об авралах перед «подачей» проекта, о «горящих» объектах, о премиях и штрафных санкциях для служащих. Затем попыталась выведать, как Ника попала к девелоперам, в отдел развития градостроительных объектов. Ведь, по слухам, платили там вдвое больше, чем в других подразделениях. Отчет Ники о двух высших образованиях и опыте работы с недвижимостью Татьяну не убедил. Она так и осталась в уверенности, что Нику взяли по знакомству.
После обеда Нику снова пригласил к себе Герман Леонидович для обстоятельного разговора – Нике предстояло оценить привлекательность под застройку городских пятен. Генеральный, обычно строгий, решающий дела оперативно, разговаривал с молодой сотрудницей не в пример мягче, чем с другими подчиненными, и дольше. Одновременно он исподволь оценивал ее как женщину, зондируя возможности более близких отношений. Опытным чутьем любимца женщин он понимал, что Ника совсем не так проста и наивна, какой кажется на первый взгляд. И все же решил испытать новенькую – чем черт не шутит! Когда они сели за один стол, то он, развернув перед Никой схему застройки района, как бы невзначай коснулся своим коленом ноги девушки. Ника осталась невозмутима, но и делать вид, что не замечает его движений, не стала. Она твердо произнесла:
– Герман Леонидович, пожалуйста, отодвиньтесь чуть-чуть. Здесь достаточно места.
От неожиданности начальник порозовел, что было, однако, почти незаметно на его изборожденном морщинами пергаментно-песочном лице, и раскатисто рассмеялся:
– Молодец, Ника, выдержала экзамен. Среди вашего поколения немало девиц, что норовят сверкнуть не умом, а ножками, надеясь на быстрое продвижение. Ты, вижу, не из таких. Так на чем мы остановились?
Герман Леонидович не имел обыкновения пользоваться служебным положением, угрожать женщинам карами, чтобы склонить их к близости. Прежде они вешались ему на шею сами. «Старею, – с грустью подумал он, наткнувшись на отпор Ники, – шестьдесят, увы, не сорок пять». Он натянул на лицо маску серьезности и продолжил деловую беседу.
Но вскоре их разговор прервали – в комнату вошла Татьяна Сергеевна. Она не знала, что у директора посетители, поскольку секретарша куда-то отлучилась из приемной. Татьяна окинула фигуру шефа взглядом полным любви и обожания. Глаза ее, увеличенные стеклами очков, светились совсем по-девичьи. Герман Леонидович давно замечал эти взгляды и не знал, как пригасить их сумасшедший блеск. И совершенно неуместным это излучаемое конструктором обожание выглядело сейчас, когда он общался с Никой, наслаждаясь обаянием ее молодости. Татьяна Сергеевна вдруг почувствовала в комнате облачко чужой радости и окатила обоих собеседников уничижительным взглядом. Все ясно: шеф переключился на новенькую. Однако, нерешительно топчась у порога, Татьяна не уходила. Зато Ника свернула чертеж и спросила:
– Я могу идти, Герман Леонидович?
– Идите, Никуля, идите.
Это ласковое «Никуля» обожгло сердце ведущего конструктора. Ее он ни разу не назвал Танечкой, в лучшем случае – просто Таня. Дверь за Никой захлопнулась, и Татьяна Сергеевна осталась наедине со своим кумиром. Вот подходящий момент сказать Герману о своих чувствах – сейчас или никогда! Татьяна приоткрыла рот, но не посмела произнести ни единого слова, хотя чувства распирали ее грудь. Ей хватило смелости только на красноречивый взгляд. Если бы директор откликнулся на это молчаливое признание в любви!
Герман Леонидович прекрасно видел смятение Татьяны, но не отзывался на ее робкий призыв. Он много лет работал с женщинами, и не только работал… Он знал по своему опыту, что для таких особ, как Татьяна, муж всегда остается на первом месте и все эти призывные взгляды так и остаются пустыми авансами. А если даже случится грехопадение, то потом такая невротичка замучает его и себя лавиной разговоров об их обоюдной вине. Такие отношения Герман Леонидович давил в зародыше. Деловым тоном шеф поторопил сотрудницу:
– Татьяна Сергеевна, у вас пять минут. Покажите мне конструктивные элементы, требующие максимум затрат. Надо посмотреть, что тут можно сделать.
Конструктор развернула чертеж, распечатанный на принтере, и, едва справляясь со своими чувствами, стала отчитываться перед начальством. Авторучка, используемая ею вместо указки, дрожала в руке. Никогда, ни за что она не посмеет признаться в любви Герману Леонидовичу! И хорошо, что он не замечает ее волнения, иначе она упала бы в его глазах так низко, что… Пусть, пусть все остается как есть. Она будет любить одна за двоих!
На другой день, вновь обедая с Никой, Татьяна не пыталась играть сердечность. Если накануне внутренняя неприязнь к новенькой возникла интуитивно, то теперь у Татьяны появилось основание держаться с ней холоднее. Ироничным тоном сделала Нике замечание насчет дресскода, заметила, что ходить в таких ярких топах и джинсах у них на работе не принято.
– Вчера, честно говоря, я подумала, что ты с дачи на работу приехала. Не успела переодеться.
– Но Герман Леонидович мне ничего не сказал. В помещениях душно, он и сам сидит на работе без галстука…
– Тебе, – Татьяна сделала ударение на этом слове, – он ничего и не скажет!
Ника поежилась от неожиданно недружелюбного тона сидящей напротив женщины, оглянулась по сторонам. Да, на Татьяне – строгий костюм, но остальные сотрудники были одеты неформально, а иные даже с художественным изыском.
– Именно мне?
Татьяна Сергеевна не унизилась до уточнений и промолчала.
Ника вернулась на рабочее место и сразу забыла о странных намеках. Ей предстояло проанализировать большой объем справочных материалов, и забивать голову пустяками времени не было.
3. Броуновское движение…
Нику обидел его ироничный тон. Почему она вообразила, что между ними возникло понимание? С легким наигрышем она произнесла:
– Уплываю я. Увольняюсь! Расстаюсь с этой работой! Но вы не беспокойтесь: я передам вашу заявку другому риелтору.
– Минуточку, Ника. Я сейчас посмотрю свой органайзер. Так. Кажется, завтра удастся выкроить пару часиков.
Дмитрий оставил свою машину рядом с офисом и без задержек добрался к обусловленному месту на метро. Ника уже ждала его, сидя в своей вишневой «шкоде», – она слегка потряхивала кудрявыми волосами, в такт музыке, льющейся из автомобильного радио. Дмитрий постучал в боковое стекло, и девушка отключила для него блокиратор дверцы. Он сел рядом с ней.
На шоссе, ведущем в сторону Кавголовских высот, то и дело возникали пробки, да и качество покрытия оставляло желать лучшего – юркую «шкоду» то и дело встряхивало на трещинах асфальта. Дмитрий обратил внимание спутницы на это:
– Ника, вы расхваливали плюсы местоположения, но пока я могу отметить лишь минус – дорога отвратительная.
– Вы разве не знаете, Дмитрий Владимирович, что по генплану от окружной до этих мест намечается прокладка нового шоссе?
– А чем вы подтвердите свои слова?
– У меня есть сборник статей по развитию транспортных магистралей, также на сайте можете посмотреть…
– Посмотрю. – Дмитрий замолчал.
Ника удивилась его молчанию – в прошлый раз клиент был разговорчивее. Она бросила на него быстрый взгляд и снова сосредоточилась на дороге. Однако и этого краткого взгляда оказалось достаточно, чтобы вдруг понять, что солидный клиент – дорогая кожаная куртка, безупречно отглаженная белая рубашка в тонкую полоску, качественный парфюм – был чем-то расстроен.
Если бы эта сделка не была для нее последней, Ника вела бы себя более хладнокровно. Проигнорировала бы и грустный взгляд клиента, и опущенные уголки рта, и застывшую в тяжкой думе продольную складку на переносице. Заученным тоном изложила бы все достоинства места, не затрагивая личные вопросы. Но сейчас неожиданно для себя спросила:
– Дмитрий Владимирович, вы выглядите сегодня расстроенным, у вас неприятности?
– Не знаю, можно ли считать неприятностью, когда повзрослевшая дочь покидает отчий дом. Она уехала на учебу за границу. – Дмитрий тоже ответил предельно откровенно. – Не знаю даже, вернется ли. Теперь, честно говоря, и к участку у меня интерес пропал.
– А других детей у вас нет?
– Нет, одна дочка. А жена, кстати, не очень поощряет мое стремление выстроить коттедж.
– Она просто боится хлопот, связанных с переездом. Я уверена, что ее отношение переменится, когда вы переедете сюда жить. Это будет элитный поселок, охраняемая территория, пристойные соседи, рядом лес и озеро.
– Я тоже надеюсь на это.
В полдень они почти добрались до места будущего коттеджного поселка. Оставили машину на шоссе и пошли пешком – к поселку пока вела грунтовая дорога, разбитая тяжелыми самосвалами. День выдался ясным и теплым. Шли гуськом вдоль обочины, по мшистой тропинке, петляющей между стволами сосен – деревья вплотную подходили к недавно прорубленной дороге. Легкий ветерок дул в спину. Незаметно поднялись на пологий холм, и взглядам открылось зеленеющее вдали разноцветье луговых трав. Здесь, среди соснового бора, и предстояло появиться поселку. Отдельные участки уже были раскорчеваны, а кое-где даже виднелись недавно возведенные фундаменты из белого кирпича. Ника остановилась, достала из сумки карту и сверилась с планом. Затем уверенно пошла к участку, выставленному на продажу. Дмитрий следовал за ней.
Участок располагался на вершине косогора, у края леса – верхушки хвойных деревьев сбегали куда-то вниз.
– Это ваш участок. – Ника очертила рукой полукруг в воздухе. – А там за лесом, во впадине, знаменитые Кавголовские озера. Отсюда их не видно, но ходу не больше четверти часа. Я бы на вашем месте не раздумывала.
Дмитрий с незнакомым чувством будущего землевладельца осмотрелся. Ему нравилось здесь! Но, ставя заслон эмоциям, он задал Нике несколько вопросов по существу. Как будет организовано водоснабжение? Подведут ли газовую магистраль, или будут пользоваться сжиженным газом в баллонах? Уточнил стоимость участка.
Получив от Ники исчерпывающие ответы, сказал:
– Я готов начать оформление сделки. Надо будет только жену сюда привезти. Хотя это – формальность. Она согласится, я уверен. Несколько дней есть в моем распоряжении?
– Я вообще-то собиралась участок еще кое-кому показать, если вам не приглянется. Я же говорила вам, что ухожу с этой работы. Но, была не была, попридержу вариантик! Только вы, пожалуйста, определитесь поскорее, Дмитрий Владимирович.
– Можно просто Дмитрий! – У Дмитрия заметно поднялось настроение: важные решения наполняют кровь адреналином.
Ему захотелось сделать что-то приятное для этой «южанки». Дмитрий посмотрел на Нику с видом заговорщика и впервые обратил внимание, что она не так юна, как ему казалось. Видимо, в заблуждение его ввели и легкомысленные кудряшки и молодежная одежда девушки: красная трикотажная куртка в обтяжку и джинсы с приспущенной талией, так что между курткой и поясом джинсов соблазнительно светилась полоска загорелой кожи. Но взгляд Ники был серьезен, и соблазнять его она не собиралась. Потому Дмитрий осторожно спросил:
– Ника, вы не возражаете, если я приглашу вас отметить предстоящую сделку? Посидим где-нибудь в ресторанчике?
– Положим, Дмитрий, сделку отмечать еще рано: договор пока не подписан. Давайте лучше отпразднуем мой уход из фирмы! Признаюсь честно – надоело донельзя! Но я нашла отличную работу! Приличный оклад, социальный пакет и все такое, включая свой письменный стол и персональный компьютер. Больше не буду мотаться неприкаянной. Может, слышали: корпорация «Этажстрой»?
– Еще бы! Ее рекламные баннеры всюду вывешены.
Непонятно, почему Дмитрий не упомянул сейчас о работающей там жене. Вроде ни к чему. Но здорово, когда у людей совпадает настроение, пусть даже и поводы разные! Он взял Нику за руку – солнечный денек, может быть, последний привет уходящего лета, да игривый ветер, взъерошивший ее кудри, подтолкнули Дмитрия к неожиданному жесту. Ради приличия он сопроводил свой порыв благоразумными словами:
– Ника! Большое вам спасибо за то, что вы предложили мне этот участок! И я также рад за ваш карьерный рост. Значит, вы согласны? Едем в ресторан? Прямо сейчас!
Дмитрий понимал, что все его деловое расписание летит прахом, но задорное настроение овладело им, и он решил сегодня забыть о делах. Ника кивнула в знак согласия, но руку решительно высвободила и спрятала в карман куртки. Женатым мужчинам она не позволяла таких вольностей. У нее был горестный опыт, когда она по неопытности оказалась втянутой в любовный треугольник. Тот человек обманул ее, скрыв, что женат, а потом полгода кормил обещаниями развода. Ника едва вырвалась из капкана чувственной зависимости. Однако обед с Дмитрием ни к чему ее не обязывал. И она, пожалуй, заслужила его: участок, подобранный ею, дорогого стоил!
Они вернулись пешком к «шкоде», оставленной на развилке, и после десяти минут езды остановились у придорожного ресторанчика.
Сделав заказ, Ника и Дмитрий молчали, сидя напротив друг друга. Дмитрий вообще не умел развлекать женщин, а Ника не хотела брать на себя труд скрасить паузу. Однако в этом заведении все было предусмотрено: официант быстро вернулся и поставил перед гостями по стопке водки – премиальное угощение перед обедом. Ника нерешительно коснулась запотевшего стекла, раздумывая, то ли сделать глоточек, то ли отодвинуть водку в сторону, все-таки сегодня она за рулем. Но Дмитрий ободряюще улыбнулся и, приподняв свою стопку, произнес тост:
– За то, чтобы правила помогали людям, а не мешали им жить.
Похоже, он имел в виду не только правила дорожного движения.
Ника усмехнулась и чокнулась с Дмитрием, затем, пригубив водки, поставила рюмку на стол. Даже такая малость спиртного совершила чудо: гости почувствовали себя естественнее и куда-то ушла вся двусмысленность положения. Оба поняли, что могут стать друзьями. Ника всегда умела дружить с парнями, тяготея к их искренности и уму, а Дмитрий каким-то чутьем угадал, что эта девушка отличается от иных и не смотрит на него глазами охотницы. Однако он понимал, что и романтического героя в его лице Ника тоже не видит. Он вздохнул. И когда официант принес горячее, заказал себе еще водки. Приятный туман в голове расслабил его. И Дмитрия уже не огорчало, что Ника – не его песня. Зато давно он не встречал такой внимательной слушательницы. И если в поддакивании Ларисы он иногда чувствовал фальшь, то отклики Ники были абсолютно искренни. Потому и его признания становились все откровеннее:
– Знаешь, Ника… Честно скажу, не верь женатым мужчинам. Вот у меня, признаюсь, есть подруга, но жену я никогда не оставлю. Я умею ценить верность и преданность, а мы с ней вместе почти двад… – Дмитрий осекся на полуслове: под влиянием спиртного он ослабил контроль за собой, забыл, что Ника теперь будет работать в одной фирме с его женой. – Ты ведь не выдашь мои секреты?
Ника не торопясь разделалась с кусочком рыбы и ответила удивленно:
– С какой стати, Дмитрий?! Да и кому я могла бы их выдать?
– Я сразу не сказал тебе, Ника. Моя жена тоже работает в строительной фирме, куда ты оформилась.
– Это замечательно! На новом месте работы всегда трудновато поначалу. Надеюсь, я смогу обратиться к ней при случае? Она кем там работает?
– Таня – конструктор. Занимается расчетом систем водоснабжения, делает чертежи на компьютере.
– Молодец твоя Таня! А меня компьютер всегда напрягал. Умею лишь выбрать вариант из базы недвижимости да несколько программных пакетов недавно изучила на уровне «чайника».
– Но с Интернетом на «ты»! Ночи – на форумах и в чатах? – Дмитрий слегка подначивал Нику на правах старшего, умудренного жизнью человека.
– Нет, времени не хватает. Я же последние два года по вечерам училась, днем по области моталась. Компьютерная тусня – это не мое.
Ника не таясь рассказала Дмитрию о напряженном ритме своей жизни, о работе и учебе. Личной жизни она не касалась, о своей неприкаянности промолчала, а Дмитрию никогда бы не пришло в голову, что эта кудрявая красавица может быть одинока.
Закончив с горячим, перешли к десерту. После чашечки крепкого кофе бестолковое возбуждение Дмитрия сменилось ровным, хорошим настроением. Ника нравилась ему все больше как человек и как женщина. Да, поначалу ее встрепанные кудри и слишком молодежный прикид ввели его в заблуждение: она была серьезнее и глубже, чем казалась.
– А что же личная жизнь, Ника? – наконец отважился на нескромный вопрос Дмитрий. – Не хочешь – не отвечай, разумеется.
– Личная жизнь потому и называется личной, что о ней не говорят.
– Извини.
После ресторана Ника снова села за руль своей «шкоды». Она подвезла Дмитрия до конечной станции метро, где они и попрощались.
* * *
За полчаса до выхода на работу Ника так и не решила, в чем пойдет. А ведь первый день на новом месте – это так важно! Она посмотрелась в зеркало: нет, загорелая кудрявая девушка в черном офисном костюме, с лицом оттеняемым лишь белоснежным воротом блузки – это не она. Ника чувствовала себя в этом наряде как выпускница университета, отправляющаяся на собеседование. Но это для нее пройденный этап! И хотя до выхода из дому оставалось полчаса, Ника решительно сбросила чуждый ей футляр и натянула джинсы и обтягивающий яркий топ. Лишь вместо привычных кроссовок она надела новые, еще тесноватые туфли без каблука и вышла из дому. Уже в машине Ника окончательно укротила свое волнение.Офис корпорации «Этажстрой» располагался недалеко от Невского проспекта. Ника радовалась, что теперь будет работать в центре Питера, но затратила немало времени в поисках места для парковки. Наконец отыскала небольшой пятачок в прилегающем переулке – оказалось, что именно там и оставляли свои машины все сотрудники близлежащих офисов.
Новенькую поприветствовал сам Генеральный. Герман Леонидович держался демократично и, по случаю летнего сезона, сам был в пиджаке спортивного кроя и в рубашке без галстука. Ника подумала, что правильно выбрала для себя одежду – все-таки она пришла работать в архитектурно-строительную фирму, а не в банк. Шеф не поленился покинуть свой кабинет и устроил для Ники ознакомительную экскурсию по офису, провел ее по всем помещениям. Представил новенькую подчиненным, назвал имена ведущих специалистов. В помещении, где сидели проектировщики, он выделил светловолосую строгую женщину в очках на тонкой оправе и отрекомендовал ее: «А это наш опытный конструктор – Татьяна Сергеевна Беломорцева». Ника вспомнила рассуждения Дмитрия о своих похождениях, о женах и любовницах и с едва скрываемым сочувствием улыбнулась ей: миловидная сотрудница казалась такой беззащитной и явно не заслуживала своей участи. Но Татьяна Сергеевна заподозрила в улыбке новенькой насмешку, может, оттого, что Нику представлял обожаемый шеф. Откуда такая самоуверенность у этой девицы – уж не протеже ли она Германа Леонидовича?
Снова Ника встретилась с Татьяной Сергеевной в обеденный перерыв. В маленькой корпоративной столовой свободное место оказалось только рядом с конструктором. С тарелкой в руках Ника подошла к ее столику:
– Не помешаю, Татьяна Сергеевна?
– Садись, садись, Ника! Как тебе удалось с ходу запомнить наши имена-отчества? – Татьяна Сергеевна с искусственной оживленностью приветила Нику и сразу обратилась к ней на «ты».
Ника не призналась, что запомнила одну лишь Татьяну.
Татьяна, старожил фирмы, рассказала Нике много полезного: о распорядке дня, об авралах перед «подачей» проекта, о «горящих» объектах, о премиях и штрафных санкциях для служащих. Затем попыталась выведать, как Ника попала к девелоперам, в отдел развития градостроительных объектов. Ведь, по слухам, платили там вдвое больше, чем в других подразделениях. Отчет Ники о двух высших образованиях и опыте работы с недвижимостью Татьяну не убедил. Она так и осталась в уверенности, что Нику взяли по знакомству.
После обеда Нику снова пригласил к себе Герман Леонидович для обстоятельного разговора – Нике предстояло оценить привлекательность под застройку городских пятен. Генеральный, обычно строгий, решающий дела оперативно, разговаривал с молодой сотрудницей не в пример мягче, чем с другими подчиненными, и дольше. Одновременно он исподволь оценивал ее как женщину, зондируя возможности более близких отношений. Опытным чутьем любимца женщин он понимал, что Ника совсем не так проста и наивна, какой кажется на первый взгляд. И все же решил испытать новенькую – чем черт не шутит! Когда они сели за один стол, то он, развернув перед Никой схему застройки района, как бы невзначай коснулся своим коленом ноги девушки. Ника осталась невозмутима, но и делать вид, что не замечает его движений, не стала. Она твердо произнесла:
– Герман Леонидович, пожалуйста, отодвиньтесь чуть-чуть. Здесь достаточно места.
От неожиданности начальник порозовел, что было, однако, почти незаметно на его изборожденном морщинами пергаментно-песочном лице, и раскатисто рассмеялся:
– Молодец, Ника, выдержала экзамен. Среди вашего поколения немало девиц, что норовят сверкнуть не умом, а ножками, надеясь на быстрое продвижение. Ты, вижу, не из таких. Так на чем мы остановились?
Герман Леонидович не имел обыкновения пользоваться служебным положением, угрожать женщинам карами, чтобы склонить их к близости. Прежде они вешались ему на шею сами. «Старею, – с грустью подумал он, наткнувшись на отпор Ники, – шестьдесят, увы, не сорок пять». Он натянул на лицо маску серьезности и продолжил деловую беседу.
Но вскоре их разговор прервали – в комнату вошла Татьяна Сергеевна. Она не знала, что у директора посетители, поскольку секретарша куда-то отлучилась из приемной. Татьяна окинула фигуру шефа взглядом полным любви и обожания. Глаза ее, увеличенные стеклами очков, светились совсем по-девичьи. Герман Леонидович давно замечал эти взгляды и не знал, как пригасить их сумасшедший блеск. И совершенно неуместным это излучаемое конструктором обожание выглядело сейчас, когда он общался с Никой, наслаждаясь обаянием ее молодости. Татьяна Сергеевна вдруг почувствовала в комнате облачко чужой радости и окатила обоих собеседников уничижительным взглядом. Все ясно: шеф переключился на новенькую. Однако, нерешительно топчась у порога, Татьяна не уходила. Зато Ника свернула чертеж и спросила:
– Я могу идти, Герман Леонидович?
– Идите, Никуля, идите.
Это ласковое «Никуля» обожгло сердце ведущего конструктора. Ее он ни разу не назвал Танечкой, в лучшем случае – просто Таня. Дверь за Никой захлопнулась, и Татьяна Сергеевна осталась наедине со своим кумиром. Вот подходящий момент сказать Герману о своих чувствах – сейчас или никогда! Татьяна приоткрыла рот, но не посмела произнести ни единого слова, хотя чувства распирали ее грудь. Ей хватило смелости только на красноречивый взгляд. Если бы директор откликнулся на это молчаливое признание в любви!
Герман Леонидович прекрасно видел смятение Татьяны, но не отзывался на ее робкий призыв. Он много лет работал с женщинами, и не только работал… Он знал по своему опыту, что для таких особ, как Татьяна, муж всегда остается на первом месте и все эти призывные взгляды так и остаются пустыми авансами. А если даже случится грехопадение, то потом такая невротичка замучает его и себя лавиной разговоров об их обоюдной вине. Такие отношения Герман Леонидович давил в зародыше. Деловым тоном шеф поторопил сотрудницу:
– Татьяна Сергеевна, у вас пять минут. Покажите мне конструктивные элементы, требующие максимум затрат. Надо посмотреть, что тут можно сделать.
Конструктор развернула чертеж, распечатанный на принтере, и, едва справляясь со своими чувствами, стала отчитываться перед начальством. Авторучка, используемая ею вместо указки, дрожала в руке. Никогда, ни за что она не посмеет признаться в любви Герману Леонидовичу! И хорошо, что он не замечает ее волнения, иначе она упала бы в его глазах так низко, что… Пусть, пусть все остается как есть. Она будет любить одна за двоих!
На другой день, вновь обедая с Никой, Татьяна не пыталась играть сердечность. Если накануне внутренняя неприязнь к новенькой возникла интуитивно, то теперь у Татьяны появилось основание держаться с ней холоднее. Ироничным тоном сделала Нике замечание насчет дресскода, заметила, что ходить в таких ярких топах и джинсах у них на работе не принято.
– Вчера, честно говоря, я подумала, что ты с дачи на работу приехала. Не успела переодеться.
– Но Герман Леонидович мне ничего не сказал. В помещениях душно, он и сам сидит на работе без галстука…
– Тебе, – Татьяна сделала ударение на этом слове, – он ничего и не скажет!
Ника поежилась от неожиданно недружелюбного тона сидящей напротив женщины, оглянулась по сторонам. Да, на Татьяне – строгий костюм, но остальные сотрудники были одеты неформально, а иные даже с художественным изыском.
– Именно мне?
Татьяна Сергеевна не унизилась до уточнений и промолчала.
Ника вернулась на рабочее место и сразу забыла о странных намеках. Ей предстояло проанализировать большой объем справочных материалов, и забивать голову пустяками времени не было.
3. Броуновское движение…
Лариса была вне себя. Надежды провести отпуск вместе с Дмитрием рухнули. Он вдруг заявил, что накопилось много заказов, и поездка отменяется. Это было тем более обидно, что Лариса уже накупила сарафанчиков и купальников, чтобы блистать в них на пляжах Египта. Чувствуя себя виноватым, что не сдержал обещания, Дмитрий немедленно прислал к подруге двух работников для установки нового окна на кухне.
Хозяйственные заботы если не утешили Ларису, то несколько отвлекли. Ремонту сопутствовали грязь и пыль, особенно когда с помощью дрели выгрызали из кирпичных стен старые рамы. Лариса протирала пол в кухне и прихожей, мыла стены, переносила с места на место кухонную посуду – двум монтажникам требовалось пространство. К семи вечера наконец установили новый стеклопакет, и один работник ушел. Оставшемуся предстояло в одиночку отделать откосы, замазать швы, навести, что называется, глянец.
Этого человека звали Степан. Чернобровый, темноволосый украинец – только когда он склонялся к плинтусу, розоватая плешь поблескивала на макушке, – работал добросовестно, лишь изредка отвлекаясь на скорую сигарету.
Закончил отделку окна Степан поздно вечером и попросил у хозяйки стакан чаю, сказал, что до дома доберется не скоро, а горяченького охота. Лариса накрыла на скорую руку стол – так как весь день кухня была занята, она не смогла приготовить нормальный ужин. Однако вместо чая выставила на стол бутылку водки и деликатесы из холодильника. Сняла фартук и присела напротив теперь почти гостя.
Первый тост был за новое окно. Оба выпили рюмки до дна. Степан подцепил на вилку кусок буженины, отправил в рот, пожевал. Через пару минут посетовал:
– Сальца в этом мясе маловато. Вот у нас на Украине…
– А у меня и ветчина есть, – спохватилась Лариса и вынула из холодильника дополнительную закуску. – В ней жирка побольше.
После второй рюмки разговор перешел на другие рельсы. Лариса спросила, доволен ли работник Беломорцевым, своим начальником в фирме «Окна», достаточно ли заказов. Степан, хотя и не знал о связи гендиректора с Ларисой, отзывался о нем исключительно хорошо. Бесхитростно заметил, что Беломор справедливый мужик, а также и семьянин заботливый. Что сейчас стал к супруге еще внимательнее, когда их дочь уехала на учебу в другую страну.
– А вы-то откуда знаете про его внимательность к своей половине? – Лариса состроила брезгливую гримасу, будто увидела на тарелке муху.
– Так он сам недавно рассказывал, что купил семейный абонемент в фитнес-клуб. Говорит, что жена его не следит за собой, мышцы на руках как макаронины, вот и решил ей помочь. Теперь будут раз в неделю вместе ездить на занятия. А еще в Кировский театр на балет ее водил, подарил ей к годовщине свадьбы колье из бриллиантов.
– Неужели он днями напролет с работниками треплется? – Губы Ларисы вздрогнули от обиды.
– Да нет! Недавно была у нас корпоративная вечеринка, пять лет фирме исполнилось. Фестивалили все по полной, и шеф не отставал. Вот язычок у него и развязался. А я сам на себя удивляюсь, что такая фигня запомнилась.
– Да-а. – Тема оказалась болезненной для Ларисы. А что, если он и о ней распространялся? Хотя вряд ли. Пьян-пьян, а бдительность Димочка никогда не теряет. – А у вас с женой какие отношения, Степан?
Хмельные глаза работника устало сощурились. Он ответил просто:
– А у меня, Лариса, нет жены. Живу один.
– И не было?
Лариса с удивлением посмотрела на грубоватое, с крупными чертами, лицо своего случайного гостя. Нос сливой сползал к губам, зато губы, сочные, мясистые, невольно навевали мысли о страстных поцелуях. Но, переведя взгляд на заляпанный белилами комбинезон монтажника, Лариса сразу остыла в своих фантазиях. Стремясь утвердиться в жизни, найти мужа, она не рассматривала кандидатуры простых работяг. Ее привлекали лишь мужчины с положением. Степан будто читал ее мысли и границ не переступал: хозяйка – это хозяйка, а он всего лишь наемный рабочий. Но если дамочка интересуется, почему не ответить. Выпив еще рюмку водки, Степан продолжил рассказ:
– Все было в свое время. Женился я рано, сразу как прапором на сверхсрочную остался. Тут в Ленобласти и служил. И сын у нас с Томкой родился. Но в девяностые, если помните, у нас воинские части сплошь и рядом крушили, я тоже под сокращение попал, ни кола ни двора. Жена с ребенком вернулись к матери, на Украину, а я тут застрял. Думал, с жильем определюсь, заберу их к себе. Но не вышло. Пока по общежитиям мыкался, Томка к другому хлопцу прибилась. Он, так вышло, и поднял моего мальца. Сынок теперь в Николаеве, в мореходке учится.
– А вы так в общежитии и живете?
– Нет. Комнату в коммуналке удалось купить.
Холостяцкое положение человека с жилплощадью укрепило позиции Степана, его грязный комбинезон перестал бросаться Ларисе в глаза. А очередная рюмка окончательно закружила ей голову. Лариса уже не замечала, что сидит враскорячку, а ее обнаженная коленка светится между раскинутыми полами халата. Хозяйка продолжала допрашивать гостя:
Хозяйственные заботы если не утешили Ларису, то несколько отвлекли. Ремонту сопутствовали грязь и пыль, особенно когда с помощью дрели выгрызали из кирпичных стен старые рамы. Лариса протирала пол в кухне и прихожей, мыла стены, переносила с места на место кухонную посуду – двум монтажникам требовалось пространство. К семи вечера наконец установили новый стеклопакет, и один работник ушел. Оставшемуся предстояло в одиночку отделать откосы, замазать швы, навести, что называется, глянец.
Этого человека звали Степан. Чернобровый, темноволосый украинец – только когда он склонялся к плинтусу, розоватая плешь поблескивала на макушке, – работал добросовестно, лишь изредка отвлекаясь на скорую сигарету.
Закончил отделку окна Степан поздно вечером и попросил у хозяйки стакан чаю, сказал, что до дома доберется не скоро, а горяченького охота. Лариса накрыла на скорую руку стол – так как весь день кухня была занята, она не смогла приготовить нормальный ужин. Однако вместо чая выставила на стол бутылку водки и деликатесы из холодильника. Сняла фартук и присела напротив теперь почти гостя.
Первый тост был за новое окно. Оба выпили рюмки до дна. Степан подцепил на вилку кусок буженины, отправил в рот, пожевал. Через пару минут посетовал:
– Сальца в этом мясе маловато. Вот у нас на Украине…
– А у меня и ветчина есть, – спохватилась Лариса и вынула из холодильника дополнительную закуску. – В ней жирка побольше.
После второй рюмки разговор перешел на другие рельсы. Лариса спросила, доволен ли работник Беломорцевым, своим начальником в фирме «Окна», достаточно ли заказов. Степан, хотя и не знал о связи гендиректора с Ларисой, отзывался о нем исключительно хорошо. Бесхитростно заметил, что Беломор справедливый мужик, а также и семьянин заботливый. Что сейчас стал к супруге еще внимательнее, когда их дочь уехала на учебу в другую страну.
– А вы-то откуда знаете про его внимательность к своей половине? – Лариса состроила брезгливую гримасу, будто увидела на тарелке муху.
– Так он сам недавно рассказывал, что купил семейный абонемент в фитнес-клуб. Говорит, что жена его не следит за собой, мышцы на руках как макаронины, вот и решил ей помочь. Теперь будут раз в неделю вместе ездить на занятия. А еще в Кировский театр на балет ее водил, подарил ей к годовщине свадьбы колье из бриллиантов.
– Неужели он днями напролет с работниками треплется? – Губы Ларисы вздрогнули от обиды.
– Да нет! Недавно была у нас корпоративная вечеринка, пять лет фирме исполнилось. Фестивалили все по полной, и шеф не отставал. Вот язычок у него и развязался. А я сам на себя удивляюсь, что такая фигня запомнилась.
– Да-а. – Тема оказалась болезненной для Ларисы. А что, если он и о ней распространялся? Хотя вряд ли. Пьян-пьян, а бдительность Димочка никогда не теряет. – А у вас с женой какие отношения, Степан?
Хмельные глаза работника устало сощурились. Он ответил просто:
– А у меня, Лариса, нет жены. Живу один.
– И не было?
Лариса с удивлением посмотрела на грубоватое, с крупными чертами, лицо своего случайного гостя. Нос сливой сползал к губам, зато губы, сочные, мясистые, невольно навевали мысли о страстных поцелуях. Но, переведя взгляд на заляпанный белилами комбинезон монтажника, Лариса сразу остыла в своих фантазиях. Стремясь утвердиться в жизни, найти мужа, она не рассматривала кандидатуры простых работяг. Ее привлекали лишь мужчины с положением. Степан будто читал ее мысли и границ не переступал: хозяйка – это хозяйка, а он всего лишь наемный рабочий. Но если дамочка интересуется, почему не ответить. Выпив еще рюмку водки, Степан продолжил рассказ:
– Все было в свое время. Женился я рано, сразу как прапором на сверхсрочную остался. Тут в Ленобласти и служил. И сын у нас с Томкой родился. Но в девяностые, если помните, у нас воинские части сплошь и рядом крушили, я тоже под сокращение попал, ни кола ни двора. Жена с ребенком вернулись к матери, на Украину, а я тут застрял. Думал, с жильем определюсь, заберу их к себе. Но не вышло. Пока по общежитиям мыкался, Томка к другому хлопцу прибилась. Он, так вышло, и поднял моего мальца. Сынок теперь в Николаеве, в мореходке учится.
– А вы так в общежитии и живете?
– Нет. Комнату в коммуналке удалось купить.
Холостяцкое положение человека с жилплощадью укрепило позиции Степана, его грязный комбинезон перестал бросаться Ларисе в глаза. А очередная рюмка окончательно закружила ей голову. Лариса уже не замечала, что сидит враскорячку, а ее обнаженная коленка светится между раскинутыми полами халата. Хозяйка продолжала допрашивать гостя: