- Хелло, Шарлотта! - отозвался я. - Я хочу сказать, извините, мисс Девлин. Я вас скоро от этого бремени освобожу. У меня просто есть одно подозрение, которое я хотел бы проверить. Я постараюсь поскорее забрать этого парня. Только скажите, где вы будете.
Она сказала, где. Водитель не посмотрел в мою сторону ни разу. Возможно, он тоже не одобрял меня. Девица уселась на заднее сиденье со своим пленником - вернее, с моим пленником, и "седан" мягко отъехал от тротуара.
Я же вернулся к старичку "форду" и велел Вилли отвезти меня назад в мотель. Надо сказать, что в том, как Вилли водил машину, была последовательность. Когда мы доехали, я был очень рад выбраться из машины целым и невредимым. Когда я стал переходить улицу, вопли гудков у меня за спиной сообщили, что Вилли снова двинулся в путь в своей обычной манере. Но лязга и скрежета металла не последовало. Ему - или кому-то еще - повезло.
Я вошел на территорию мотеля. Мотель прилепился у подножия горы, здания располагались на разных уровнях, и вели к ним две пересекающиеся аллеи. Та, на которой высадил меня Вилли, по сути дела, являлась туннелем. Длинная и узкая, она петляла между строений. Конечно, он мог бы высадить меня и за углом, у главного здания, где было светло, но если бы он это сделал, то перестал бы быть самим собой. Впрочем, не исключено, что у него были на это какие-то особые резоны, кроме как обычный сволочизм.
Я сунул руку в карман, где по-прежнему находился мой револьвер 38-го калибра - спецмодель. Когда я стал подниматься по склону к ярче освещенным местам, что-то зашевелилось в темноте. Я различил три фигуры. Две из них, похоже, атаковали третью, которая казалась поменьше.
- Пустите, - услышал я девичий голос. - Не надо, больно. А-а!
Ее возглас оборвался, я услышал звук удара. Фигурка поменьше упала, а я вытащил револьвер и двинулся на помощь, озираясь, нет ли засады. В нашем деле не всегда приходится принимать всерьез женщин, оказавшихся в бедственном положении. По крайней мере, если вы всерьез относитесь к данному вам заданию - или собственной жизни.
Глава 5
Глава 6
Она сказала, где. Водитель не посмотрел в мою сторону ни разу. Возможно, он тоже не одобрял меня. Девица уселась на заднее сиденье со своим пленником - вернее, с моим пленником, и "седан" мягко отъехал от тротуара.
Я же вернулся к старичку "форду" и велел Вилли отвезти меня назад в мотель. Надо сказать, что в том, как Вилли водил машину, была последовательность. Когда мы доехали, я был очень рад выбраться из машины целым и невредимым. Когда я стал переходить улицу, вопли гудков у меня за спиной сообщили, что Вилли снова двинулся в путь в своей обычной манере. Но лязга и скрежета металла не последовало. Ему - или кому-то еще - повезло.
Я вошел на территорию мотеля. Мотель прилепился у подножия горы, здания располагались на разных уровнях, и вели к ним две пересекающиеся аллеи. Та, на которой высадил меня Вилли, по сути дела, являлась туннелем. Длинная и узкая, она петляла между строений. Конечно, он мог бы высадить меня и за углом, у главного здания, где было светло, но если бы он это сделал, то перестал бы быть самим собой. Впрочем, не исключено, что у него были на это какие-то особые резоны, кроме как обычный сволочизм.
Я сунул руку в карман, где по-прежнему находился мой револьвер 38-го калибра - спецмодель. Когда я стал подниматься по склону к ярче освещенным местам, что-то зашевелилось в темноте. Я различил три фигуры. Две из них, похоже, атаковали третью, которая казалась поменьше.
- Пустите, - услышал я девичий голос. - Не надо, больно. А-а!
Ее возглас оборвался, я услышал звук удара. Фигурка поменьше упала, а я вытащил револьвер и двинулся на помощь, озираясь, нет ли засады. В нашем деле не всегда приходится принимать всерьез женщин, оказавшихся в бедственном положении. По крайней мере, если вы всерьез относитесь к данному вам заданию - или собственной жизни.
Глава 5
Операция по освобождению не составила никаких трудностей. Я просто подошел к месту преступления, продемонстрировал пушку и выразил голосом неодобрение увиденному. Двое парней, которые было подхватили упавшую девушку под мышки и собирались уже тащить ее куда-то, остановились, испуганно огляделись и задали стрекача, когда увидели меня. Я подождал, пока они не скроются за ближайшим зданием, а потом и еще немного.
Все было спокойно. Девица, скорчившись, лежала там, где ее бросили нападавшие. Я отметил, что у нее довольно длинные волосы, что было очком в ее пользу по моей шкале оценок. С другой стороны, на ней был брючный костюм, а это уже снимало с нее пару очков, если, конечно, она не могла привести в свое оправдание какие-нибудь веские доводы, вроде необходимости скакать на лошади или бежать на лыжах. Я приблизился к ней с револьвером в руке.
- Ладно, - прошептала она, не поднимая на меня глаз. - У вас пушка, у вас приказ от Френки. Мне никуда не деться. Чего же вы ждете?
Затем она закрыла лицо руками и начала рыдать. Я опустил револьвер в карман, подобрал ее довольно вместительную сумочку, лежавшую в нескольких шагах, и повесил на плечо за ремешок. Затем я вернулся к ее хозяйке, поднял ее и повел к мотелю. Мы поднялись по ступенькам и прошли по балкону к моему номеру.
Мне что-то разонравилось мое задание. Поначалу, если не считать гибели Аннет О`Лири, оно складывалось как серьезное, хоть и незамысловатое, связанное с участием двух, даже трех привлекательных женщин. Я, правда, не успел как следует разглядеть новую участницу, но фигурка у нее была неплохая, и я рискнул сделать предположение, что девица вряд ли оказалась бы здесь, будь она уродиной.
Только, пожалуйста, поймите меня правильно. Я люблю женщин, даже очень. Но просто у меня не вызывает радости их стремительное вторжение в мою профессиональную деятельность, особенно когда я просто не успеваю пересчитать их.
Моя пострадавшая спутница не выказывала признаков ни сопротивления, ни протеста. Никто не выбежал нам навстречу с вопросами. Правда, не случилось ничего такого, что бы могло вызвать всеобщее внимание. Были кое-какие судорожные телодвижения, охи, ахи, слезы и пара слов - вот и все. Я проверил дверь моего номера. Уходя, я принял меры, чтобы по возвращении сразу увидеть, если кто-то попытался бы проникнуть в номер. Судя по всему, ко мне никто не заходил. Я отпер дверь, толкнул девицу внутрь, нашарил выключатель, зажег свет и закрыл за нами дверь.
Она медленно повернулась в мою сторону. Затем мотнула головой, чтобы откинуть длинные пряди, заслонявшие глаза, и по-детски, рукой вытерла нос и глаза. Мы молча стояли и изучали друг друга.
Она увидела худого высокого типа в легких брюках, сильно помявшихся за день переездов и переплетов, в спортивном пиджаке с оттопыренным карманом, мрачного детину с подозрительным взглядом. Я увидел невысокую девицу с ореховыми глазами на овальном личике, которое было в грязных потеках от слез. Ее длинные волосы, спускавшиеся до лопаток, были того медно-красного оттенка, который редко бывает естественным, но все равно радует глаз.
Я уже говорил, что предпочитаю длинные волосы у женщин таким коротким стрижкам или гладким прическам, когда ни одна прядь не развевается на ветру. Но с другой стороны, в любое время дня и ночи я решительно за тех представительниц слабого пола, кто носит юбки, а не брюки.
Эта особа, однако, носила серо-зеленый костюмчик из тонкой шерсти с отутюженными широкими брюками. На ней также был белоснежный свитер с высоким воротом. Сам костюм не отличался особой опрятностью. То здесь, то там виднелись следы соприкосновения с асфальтом, и пиджак сидел несколько криво. Под моим взглядом она начала машинально поправлять его, но увидела, что ее руки слишком грязные, чтобы ими можно было касаться материи. Она еще раз посмотрела на меня.
- Извините, - сказала она. - Я не хотела...
- Чего вы не хотели? - осведомился я, когда она осеклась.
- Там... в темноте... я просто вас не узнала, мистер Хелм... Я видела только оружие...
- Откуда вам известно, как меня зовут?
- Сегодня днем я была в больнице, когда вы пришли. Я слышала, как вы говорили медсестре, кто вы такой и кого хотите повидать. Ну а я... Я ждала вас у мотеля, хотела поговорить с вами, а эти люди напали... Она поежилась. - Если бы вы не подоспели, они бы уволокли меня подальше и пристрелили бы.
- Кому нужна ваша смерть? - спросил я и, поскольку не получил ответа, сказал: - Вы упоминали какого-то Френки. Это не Френк Уорфел?
- Да. Вы его знаете?
- Встречались, - сказал я. - Так, мельком. А вас как звать?
Она помялась и ответила:
- Я Беверли Блейн. - Помолчав, добавила: - Это я в Голливуде Беверли Блейн. Просто Мэри Сокольничек на афише плохо смотрится...
- О чем же вы хотели потолковать со мной, Мэри-Беверли? - спросил я.
- О той рыжеволосой девушке, в которую стреляли. Мне... Я хотела узнать, как она сейчас.
- Умерла, - коротко сказал я.
Беверли Блейн некоторое время неподвижно смотрела на меня. Затем сделала шаг назад и села на кровать, глядя на меня невидящими, широко открытыми глазами.
- Умерла? - переспросила она, облизывая губы. - Но я... Я подумала, что раз она так долго боролась со смертью, то сможет выкарабкаться.
- Нет, она скончалась. У нее не было шансов. В нее всадили две пули из револьвера 44-го калибра... А вам-то что с этого? Вы были подруги?
- Я вообще ее толком не знала. - Взъерошенная девица на кровати еще раз облизнула губы. - Просто-Просто это я убила ее, - чуть слышно прошептала она.
В номере воцарилась тишина - насколько можно говорить о тишине в таком городе, как Лос-Анджелес. Девица, возможно, так привыкла к этим шумам и звукам от нескончаемого потока машин за окном, что не слышала их, но я провел две недели в маленьком городе и никак не мог от этого гула отвлечься.
- Ее, похоже, модно убивать, солнышко, - мягко заметил я. - Я недавно говорил с неким Артуром Брауном, который тоже претендует на звание убийцы Аннет О`Лири.
- Вы знаете Битюга?
- Познакомился благодаря любезности Френка Уорфела. Долго объяснять, но, в общем, Артур Браун утверждает, что убил ее по ошибке. А вы как ее застрелили и по каким мотивам?
- Застрелила? - Девушка была явно шокирована таким предположением. - Господи, я вообще никакого отношения к огнестрельному оружию не имею. Просто я отправила ее на верную смерть. Подставила вместо себя. Вот так Битюг и совершил свою ошибку. Понимаете?
- Не совсем, - признался я. - Лучше расскажите. Она испустила тяжкий вздох.
- Видите ли, как вы уже, наверное, поняли, я в этом городе вляпалась в историю. В жуткую историю. Я пыталась убраться. Но я сделала кое-что такое, что они никак не могли мне простить. Знаете, как плохо не вовремя запеть? Я собственно этого не сделала, но угрожала сделать. Ох, уж мой длинный язык.
- Кто такие "они"?
- Френк Уорфел и те, кто стоит за ним. Они еще хуже, если такое может быть. Но вы уж мне поверьте, что это так. - Немного помолчав, она продолжала: - Когда мои дела в Голливуде пошли под откос - это мое дурацкое имя ни на какие афиши не попало, - когда мне некуда было деваться, я получила работу в одном месте... Ладно, опустим мрачные детали. Короче, Френк меня там увидел, я ему понравилась, и он меня оттуда забрал. Ненадолго. На пару лет. Пока ему не приелись маленькие девочки, и он не раздобыл себе девицу покрупнее. Он любит разнообразие. - Беверли мрачно уставилась на зеленый нейлоновый ковер между своих замшевых туфелек. - Работа была нелегкой, но пока она была, были и деньги. Вы понимаете, о чем я, мистер Хелм?
- В общем-то да, - сказал я. - Вы говорите, что решили убраться из города?
- Да, - голос у нее был глухой. - Когда я вернулась домой в тот день, - Боже, это было всего лишь вчера... - так вот, когда я вернулась домой, после того как устроила сцену Френку Уорфелу и его похожей на удава лапочке, то увидела на другой стороне улицы Битюга. Тут я поняла, что подписала своим длинным языком себе смертный приговор. Слово не воробей, и крошка Беверли может сама перерезать себе глотку тупым ножом, чтобы избавить от лишних хлопот Френка и его подручного. Но я не хотела так уж облегчать им жизнь, а потому развернула свою машину и поехала в аэропорт. У меня хватило денег на билет. Это было лучше, чем умереть или оказаться изуродованной до такой степени, что на тебя будут бояться смотреть, чтобы не стошнило - так поступили с одной девушкой, которая тоже наболтала лишнего. - Она зябко повела плечами, потом истерически рассмеялась. - Всегда кажется, что с тобой этого не случится. Вы меня, надеюсь, понимаете? Сначала ты чего-то добиваешься: машина, квартира, красивые тряпки, меха, побрякушки, счет в банке, работа, и ты думаешь, что так будет всегда. А потом ты бежишь без оглядки, надев что ни попадя. В кошельке у тебя несколько долларов, а в затылок дышит смерть. Вы должны меня понять, мистер Хелм... Вы должны понять, почему я это сделала...
- Я вас слушаю, - отозвался я.
- Когда я приехала в аэропорт, то увидела других подручных Френка. Я поняла, что мне не удастся удрать, но тут с самолета сошла девушка - невысокая, и волосы у нее были похожи на мои. Тут я вспомнила, что Артур Браун меня никогда не видел, потому как Френки не любит смешивать работу с удовольствием, если, конечно, его не заставляют обстоятельства. Конечно, за это время я кое-что повидала и кое-что услышала, потому-то он и решил успокоить меня навсегда. Я слышала о Битюге и даже видела его на ринге, но в жизни мы не встречались. Тут мне пришла в голову мысль, как сбить их со следа. Я подошла к этой рыжеволосой и со слезами стала рассказывать ей жалобную историю.
- И она клюнула?
- Ну да, - сказала Беверли со вздохом. - Почему бы нет? Я ведь не такая уж плохая актриса, кто бы что ни говорил. Если бы не интриги на студии... Ладно, это не важно. В общем, я упросила ее отвезти меня домой на машине, которую она наняла в агентстве. Я уговорила ее зайти ко мне за вещами, которые я сама взять якобы не могла, потому что мой бывший муж, страшный маньяк, обещал устроить черт знает что, если я осмелюсь сунуть нос... Я уже точно не помню, что я врала. Я придумывала на ходу. - Беверли прикрыла глаза, но тотчас же их открыла. - В общем, эта рыжеволосая вошла в подъезд моего дома, а Битюг вышел из своей подворотни и двинулся за ней. Я села за руль этой взятой напрокат машины и уехала от греха подальше...
В некоторых отношениях, размышлял я, история выглядела даже вполне правдоподобно. Конечно, Аннет О`Лири была на дюйм-другой выше, чем та, которая сидела передо мной на кровати, да и волосы ее были более натурального, более огненного, более морковного цвета, но человек, поджидающий миниатюрную рыжеволосую девушку, мог и не обратить внимания на такие нюансы.
- Усилия вы приложили немалые, но вот уехали недалеко, - сухо заметил я.
Беверли по-прежнему тупо смотрела в пол между туфлями.
- А как же иначе? - выдохнула вдруг она. - Неужели я такое чудовище? Просто я обезумела от ужаса и решилась на подобное... Потом я опомнилась... Мне непременно нужно было знать, что же все-таки случилось из-за меня с той... другой... Я и вернулась.
- Как вы узнали, в какую больницу попала Аннет?
- Чего уж тут сложного! Пришлось, правда, сделать несколько звонков из телефона-автомата. Я нашла нужную больницу, но они справок не давали, и я приехала. Я боялась задавать вопросы, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Я села неподалеку от дежурной медсестры, и когда появились вы, то я все услышала. Вы ее хорошо знали?
- Неплохо.
- Мне очень жаль, - пробормотала Беверли. - Это, конечно, пустые слова, но все равно, я действительно сожалею...
- Ясно, - отозвался я, встал, подошел к чемодану и взял флакон с пятновыводителем, потом подошел к ней и отдал его со словами: - Прошу, это вам понадобится. Не надо, чтобы люди думали, что вы катались в пыли, хотя вы и впрямь этим занимались. - Затем я проверил ее сумочку. Она была довольно вместительной и неплохой на вид, хотя и не самого высокого качества. Такие сумки можно купить очень дешево в любом из мексиканских городов недалеко от границы с США, например в Тихуане. Оружия в сумочке не было, и я вернул ее хозяйке. - Немного мыла, воды и расческа также будут весьма кстати, - напомнил я.
Она смотрела на сумку и пятновыводитель так, словно не могла взять в толк, для чего они существуют.
- Что... что вы со мной хотите сделать? - спросила она.
- Поедем в гости, - сказал я. - Как только вы приведете себя в порядок, я вызову такси.
Она облизнула губы и как-то механически отозвалась:
- Нам не нужно такси. У меня по-прежнему машина, та, которую она взяла напрокат. Она стоит в паре кварталов отсюда. По ту сторону от больницы.
- Ваши дружки уже могли ее найти, - сказал я. - Я не люблю, когда машина издает слишком громкие звуки при включении зажигания. И не переношу рулей, которые не рулят, или тормозов, которые не тормозят. Вон там дверь в ванную. По крайней мере, недавно там была ванная, если же она исчезла, то придумаем что-нибудь другое.
Она прошла через комнату, дверь за ней затворилась. Я заключил с собой небольшое пари. Когда дверь снова открылась, я понял, что угадал.
Теперь ее волосы были расчесаны и сверкали, руки и лицо были вымыты. Состояние одежды было трудно определить, потому как ее на ней не было. Она была голой, если не считать белого лифчика и белых же нейлоновых трусиков. Закрывали - или открывали - они примерно столько же, сколько бикини.
- Я... я просто жду, когда этот пятновыводитель высохнет, - пояснила она, не смущаясь своей обнаженности. - Просто если он попадает на кожу, то бывает неприятно.
- Да, да, бывает неприятно.
- Вы вряд ли захотите тащить меня в постель, - сказала она. - Вам, наверно, и дотронуться до меня противно.
Это был неплохой ход в весьма банальном дебюте. Он призывал меня заключить ее в объятья и с жаром сообщить ей, что она вовсе не так уж и ужасна, после чего природа должна была взять свое, учитывая особенности ее костюма - или отсутствие такового. Беда заключалась лишь в том, что я был в не очень восприимчивом настроении, и мне не хотелось без нужды разыгрывать эту партию. В нашем рэкете случаются ситуации, когда необходимо притвориться сгорающим от страсти, но, насколько я мог судить, сейчас этого вовсе не требовалось. Я просто стоял и молчал. Наконец Беверли слегка покраснела и пожала своими голыми плечами.
- Что ж, это все, что я могу в настоящий момент предложить за то, что вы спасли мне жизнь, - сказала она. - Если не считать пятидесяти семи долларов с мелочью.
- Перестаньте. Когда я захочу получить с вас плату, то пришлю счет. Ну, а что касается этой жидкости, она выветривается быстро. Вы можете спокойно одеваться, а я вызову такси.
Она резко повернулась. Не то чтобы она хлопнула дверью ванной, но дверь закрывалась уже не так бесшумно, как прежде. Я улыбнулся и пошел звонить.
Все было спокойно. Девица, скорчившись, лежала там, где ее бросили нападавшие. Я отметил, что у нее довольно длинные волосы, что было очком в ее пользу по моей шкале оценок. С другой стороны, на ней был брючный костюм, а это уже снимало с нее пару очков, если, конечно, она не могла привести в свое оправдание какие-нибудь веские доводы, вроде необходимости скакать на лошади или бежать на лыжах. Я приблизился к ней с револьвером в руке.
- Ладно, - прошептала она, не поднимая на меня глаз. - У вас пушка, у вас приказ от Френки. Мне никуда не деться. Чего же вы ждете?
Затем она закрыла лицо руками и начала рыдать. Я опустил револьвер в карман, подобрал ее довольно вместительную сумочку, лежавшую в нескольких шагах, и повесил на плечо за ремешок. Затем я вернулся к ее хозяйке, поднял ее и повел к мотелю. Мы поднялись по ступенькам и прошли по балкону к моему номеру.
Мне что-то разонравилось мое задание. Поначалу, если не считать гибели Аннет О`Лири, оно складывалось как серьезное, хоть и незамысловатое, связанное с участием двух, даже трех привлекательных женщин. Я, правда, не успел как следует разглядеть новую участницу, но фигурка у нее была неплохая, и я рискнул сделать предположение, что девица вряд ли оказалась бы здесь, будь она уродиной.
Только, пожалуйста, поймите меня правильно. Я люблю женщин, даже очень. Но просто у меня не вызывает радости их стремительное вторжение в мою профессиональную деятельность, особенно когда я просто не успеваю пересчитать их.
Моя пострадавшая спутница не выказывала признаков ни сопротивления, ни протеста. Никто не выбежал нам навстречу с вопросами. Правда, не случилось ничего такого, что бы могло вызвать всеобщее внимание. Были кое-какие судорожные телодвижения, охи, ахи, слезы и пара слов - вот и все. Я проверил дверь моего номера. Уходя, я принял меры, чтобы по возвращении сразу увидеть, если кто-то попытался бы проникнуть в номер. Судя по всему, ко мне никто не заходил. Я отпер дверь, толкнул девицу внутрь, нашарил выключатель, зажег свет и закрыл за нами дверь.
Она медленно повернулась в мою сторону. Затем мотнула головой, чтобы откинуть длинные пряди, заслонявшие глаза, и по-детски, рукой вытерла нос и глаза. Мы молча стояли и изучали друг друга.
Она увидела худого высокого типа в легких брюках, сильно помявшихся за день переездов и переплетов, в спортивном пиджаке с оттопыренным карманом, мрачного детину с подозрительным взглядом. Я увидел невысокую девицу с ореховыми глазами на овальном личике, которое было в грязных потеках от слез. Ее длинные волосы, спускавшиеся до лопаток, были того медно-красного оттенка, который редко бывает естественным, но все равно радует глаз.
Я уже говорил, что предпочитаю длинные волосы у женщин таким коротким стрижкам или гладким прическам, когда ни одна прядь не развевается на ветру. Но с другой стороны, в любое время дня и ночи я решительно за тех представительниц слабого пола, кто носит юбки, а не брюки.
Эта особа, однако, носила серо-зеленый костюмчик из тонкой шерсти с отутюженными широкими брюками. На ней также был белоснежный свитер с высоким воротом. Сам костюм не отличался особой опрятностью. То здесь, то там виднелись следы соприкосновения с асфальтом, и пиджак сидел несколько криво. Под моим взглядом она начала машинально поправлять его, но увидела, что ее руки слишком грязные, чтобы ими можно было касаться материи. Она еще раз посмотрела на меня.
- Извините, - сказала она. - Я не хотела...
- Чего вы не хотели? - осведомился я, когда она осеклась.
- Там... в темноте... я просто вас не узнала, мистер Хелм... Я видела только оружие...
- Откуда вам известно, как меня зовут?
- Сегодня днем я была в больнице, когда вы пришли. Я слышала, как вы говорили медсестре, кто вы такой и кого хотите повидать. Ну а я... Я ждала вас у мотеля, хотела поговорить с вами, а эти люди напали... Она поежилась. - Если бы вы не подоспели, они бы уволокли меня подальше и пристрелили бы.
- Кому нужна ваша смерть? - спросил я и, поскольку не получил ответа, сказал: - Вы упоминали какого-то Френки. Это не Френк Уорфел?
- Да. Вы его знаете?
- Встречались, - сказал я. - Так, мельком. А вас как звать?
Она помялась и ответила:
- Я Беверли Блейн. - Помолчав, добавила: - Это я в Голливуде Беверли Блейн. Просто Мэри Сокольничек на афише плохо смотрится...
- О чем же вы хотели потолковать со мной, Мэри-Беверли? - спросил я.
- О той рыжеволосой девушке, в которую стреляли. Мне... Я хотела узнать, как она сейчас.
- Умерла, - коротко сказал я.
Беверли Блейн некоторое время неподвижно смотрела на меня. Затем сделала шаг назад и села на кровать, глядя на меня невидящими, широко открытыми глазами.
- Умерла? - переспросила она, облизывая губы. - Но я... Я подумала, что раз она так долго боролась со смертью, то сможет выкарабкаться.
- Нет, она скончалась. У нее не было шансов. В нее всадили две пули из револьвера 44-го калибра... А вам-то что с этого? Вы были подруги?
- Я вообще ее толком не знала. - Взъерошенная девица на кровати еще раз облизнула губы. - Просто-Просто это я убила ее, - чуть слышно прошептала она.
В номере воцарилась тишина - насколько можно говорить о тишине в таком городе, как Лос-Анджелес. Девица, возможно, так привыкла к этим шумам и звукам от нескончаемого потока машин за окном, что не слышала их, но я провел две недели в маленьком городе и никак не мог от этого гула отвлечься.
- Ее, похоже, модно убивать, солнышко, - мягко заметил я. - Я недавно говорил с неким Артуром Брауном, который тоже претендует на звание убийцы Аннет О`Лири.
- Вы знаете Битюга?
- Познакомился благодаря любезности Френка Уорфела. Долго объяснять, но, в общем, Артур Браун утверждает, что убил ее по ошибке. А вы как ее застрелили и по каким мотивам?
- Застрелила? - Девушка была явно шокирована таким предположением. - Господи, я вообще никакого отношения к огнестрельному оружию не имею. Просто я отправила ее на верную смерть. Подставила вместо себя. Вот так Битюг и совершил свою ошибку. Понимаете?
- Не совсем, - признался я. - Лучше расскажите. Она испустила тяжкий вздох.
- Видите ли, как вы уже, наверное, поняли, я в этом городе вляпалась в историю. В жуткую историю. Я пыталась убраться. Но я сделала кое-что такое, что они никак не могли мне простить. Знаете, как плохо не вовремя запеть? Я собственно этого не сделала, но угрожала сделать. Ох, уж мой длинный язык.
- Кто такие "они"?
- Френк Уорфел и те, кто стоит за ним. Они еще хуже, если такое может быть. Но вы уж мне поверьте, что это так. - Немного помолчав, она продолжала: - Когда мои дела в Голливуде пошли под откос - это мое дурацкое имя ни на какие афиши не попало, - когда мне некуда было деваться, я получила работу в одном месте... Ладно, опустим мрачные детали. Короче, Френк меня там увидел, я ему понравилась, и он меня оттуда забрал. Ненадолго. На пару лет. Пока ему не приелись маленькие девочки, и он не раздобыл себе девицу покрупнее. Он любит разнообразие. - Беверли мрачно уставилась на зеленый нейлоновый ковер между своих замшевых туфелек. - Работа была нелегкой, но пока она была, были и деньги. Вы понимаете, о чем я, мистер Хелм?
- В общем-то да, - сказал я. - Вы говорите, что решили убраться из города?
- Да, - голос у нее был глухой. - Когда я вернулась домой в тот день, - Боже, это было всего лишь вчера... - так вот, когда я вернулась домой, после того как устроила сцену Френку Уорфелу и его похожей на удава лапочке, то увидела на другой стороне улицы Битюга. Тут я поняла, что подписала своим длинным языком себе смертный приговор. Слово не воробей, и крошка Беверли может сама перерезать себе глотку тупым ножом, чтобы избавить от лишних хлопот Френка и его подручного. Но я не хотела так уж облегчать им жизнь, а потому развернула свою машину и поехала в аэропорт. У меня хватило денег на билет. Это было лучше, чем умереть или оказаться изуродованной до такой степени, что на тебя будут бояться смотреть, чтобы не стошнило - так поступили с одной девушкой, которая тоже наболтала лишнего. - Она зябко повела плечами, потом истерически рассмеялась. - Всегда кажется, что с тобой этого не случится. Вы меня, надеюсь, понимаете? Сначала ты чего-то добиваешься: машина, квартира, красивые тряпки, меха, побрякушки, счет в банке, работа, и ты думаешь, что так будет всегда. А потом ты бежишь без оглядки, надев что ни попадя. В кошельке у тебя несколько долларов, а в затылок дышит смерть. Вы должны меня понять, мистер Хелм... Вы должны понять, почему я это сделала...
- Я вас слушаю, - отозвался я.
- Когда я приехала в аэропорт, то увидела других подручных Френка. Я поняла, что мне не удастся удрать, но тут с самолета сошла девушка - невысокая, и волосы у нее были похожи на мои. Тут я вспомнила, что Артур Браун меня никогда не видел, потому как Френки не любит смешивать работу с удовольствием, если, конечно, его не заставляют обстоятельства. Конечно, за это время я кое-что повидала и кое-что услышала, потому-то он и решил успокоить меня навсегда. Я слышала о Битюге и даже видела его на ринге, но в жизни мы не встречались. Тут мне пришла в голову мысль, как сбить их со следа. Я подошла к этой рыжеволосой и со слезами стала рассказывать ей жалобную историю.
- И она клюнула?
- Ну да, - сказала Беверли со вздохом. - Почему бы нет? Я ведь не такая уж плохая актриса, кто бы что ни говорил. Если бы не интриги на студии... Ладно, это не важно. В общем, я упросила ее отвезти меня домой на машине, которую она наняла в агентстве. Я уговорила ее зайти ко мне за вещами, которые я сама взять якобы не могла, потому что мой бывший муж, страшный маньяк, обещал устроить черт знает что, если я осмелюсь сунуть нос... Я уже точно не помню, что я врала. Я придумывала на ходу. - Беверли прикрыла глаза, но тотчас же их открыла. - В общем, эта рыжеволосая вошла в подъезд моего дома, а Битюг вышел из своей подворотни и двинулся за ней. Я села за руль этой взятой напрокат машины и уехала от греха подальше...
В некоторых отношениях, размышлял я, история выглядела даже вполне правдоподобно. Конечно, Аннет О`Лири была на дюйм-другой выше, чем та, которая сидела передо мной на кровати, да и волосы ее были более натурального, более огненного, более морковного цвета, но человек, поджидающий миниатюрную рыжеволосую девушку, мог и не обратить внимания на такие нюансы.
- Усилия вы приложили немалые, но вот уехали недалеко, - сухо заметил я.
Беверли по-прежнему тупо смотрела в пол между туфлями.
- А как же иначе? - выдохнула вдруг она. - Неужели я такое чудовище? Просто я обезумела от ужаса и решилась на подобное... Потом я опомнилась... Мне непременно нужно было знать, что же все-таки случилось из-за меня с той... другой... Я и вернулась.
- Как вы узнали, в какую больницу попала Аннет?
- Чего уж тут сложного! Пришлось, правда, сделать несколько звонков из телефона-автомата. Я нашла нужную больницу, но они справок не давали, и я приехала. Я боялась задавать вопросы, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Я села неподалеку от дежурной медсестры, и когда появились вы, то я все услышала. Вы ее хорошо знали?
- Неплохо.
- Мне очень жаль, - пробормотала Беверли. - Это, конечно, пустые слова, но все равно, я действительно сожалею...
- Ясно, - отозвался я, встал, подошел к чемодану и взял флакон с пятновыводителем, потом подошел к ней и отдал его со словами: - Прошу, это вам понадобится. Не надо, чтобы люди думали, что вы катались в пыли, хотя вы и впрямь этим занимались. - Затем я проверил ее сумочку. Она была довольно вместительной и неплохой на вид, хотя и не самого высокого качества. Такие сумки можно купить очень дешево в любом из мексиканских городов недалеко от границы с США, например в Тихуане. Оружия в сумочке не было, и я вернул ее хозяйке. - Немного мыла, воды и расческа также будут весьма кстати, - напомнил я.
Она смотрела на сумку и пятновыводитель так, словно не могла взять в толк, для чего они существуют.
- Что... что вы со мной хотите сделать? - спросила она.
- Поедем в гости, - сказал я. - Как только вы приведете себя в порядок, я вызову такси.
Она облизнула губы и как-то механически отозвалась:
- Нам не нужно такси. У меня по-прежнему машина, та, которую она взяла напрокат. Она стоит в паре кварталов отсюда. По ту сторону от больницы.
- Ваши дружки уже могли ее найти, - сказал я. - Я не люблю, когда машина издает слишком громкие звуки при включении зажигания. И не переношу рулей, которые не рулят, или тормозов, которые не тормозят. Вон там дверь в ванную. По крайней мере, недавно там была ванная, если же она исчезла, то придумаем что-нибудь другое.
Она прошла через комнату, дверь за ней затворилась. Я заключил с собой небольшое пари. Когда дверь снова открылась, я понял, что угадал.
Теперь ее волосы были расчесаны и сверкали, руки и лицо были вымыты. Состояние одежды было трудно определить, потому как ее на ней не было. Она была голой, если не считать белого лифчика и белых же нейлоновых трусиков. Закрывали - или открывали - они примерно столько же, сколько бикини.
- Я... я просто жду, когда этот пятновыводитель высохнет, - пояснила она, не смущаясь своей обнаженности. - Просто если он попадает на кожу, то бывает неприятно.
- Да, да, бывает неприятно.
- Вы вряд ли захотите тащить меня в постель, - сказала она. - Вам, наверно, и дотронуться до меня противно.
Это был неплохой ход в весьма банальном дебюте. Он призывал меня заключить ее в объятья и с жаром сообщить ей, что она вовсе не так уж и ужасна, после чего природа должна была взять свое, учитывая особенности ее костюма - или отсутствие такового. Беда заключалась лишь в том, что я был в не очень восприимчивом настроении, и мне не хотелось без нужды разыгрывать эту партию. В нашем рэкете случаются ситуации, когда необходимо притвориться сгорающим от страсти, но, насколько я мог судить, сейчас этого вовсе не требовалось. Я просто стоял и молчал. Наконец Беверли слегка покраснела и пожала своими голыми плечами.
- Что ж, это все, что я могу в настоящий момент предложить за то, что вы спасли мне жизнь, - сказала она. - Если не считать пятидесяти семи долларов с мелочью.
- Перестаньте. Когда я захочу получить с вас плату, то пришлю счет. Ну, а что касается этой жидкости, она выветривается быстро. Вы можете спокойно одеваться, а я вызову такси.
Она резко повернулась. Не то чтобы она хлопнула дверью ванной, но дверь закрывалась уже не так бесшумно, как прежде. Я улыбнулся и пошел звонить.
Глава 6
Шарлотта Девлин, вооруженная шофером, машиной и пленником, ждала меня на улице, возле дома, адрес которого я записал. Адрес, похоже, не имел никакого значения, она бы вряд ли назвала настоящий адрес такому малоприятному типу, как я. Это был довольно убогого вида деловой квартал с бензоколонкой на перекрестке. Главной причиной, по которой это место было выбрано для свидания, пожалуй, служило наличие на заправке телефона-автомата. Что ж, я сам просил ее кое-что выяснить для меня. Я расплатился с таксистом и помог Беверли выйти из машины. Увидев машину и женщину в ней, она, кажется, струхнула. Шарлотта вышла из машины и двинулась к нам. Во время церемонии представления она холодно оглядывала Беверли. Это, конечно, могло быть профессиональной осторожностью, но скорее всего мисс Девлин всегда так смотрела на хорошеньких женщин, рост которых был меньше, чем у нее.
- Что теперь, мистер Хелм? - спросила она. Беверли разглядела в машине чернокожего, которого стерег шофер. Она испуганно прижалась ко мне, запамятовав, что смертельно на меня обижена. Я стиснул ей запястье, предлагая не волноваться.
- Ну что, есть у вас местечко, где можно попрактиковаться в стрельбе по мишеням? - спросил я Шарлотту.
- У нас есть стрельбище, которым мы пользуемся, - холодно отвечала она, - но вы явно имели в виду кое-что другое, и потому я выяснила, что есть заброшенные нефтеразработки...
- Стрельбище вполне устроит, если, конечно, оно приспособление для стрельбы из "магнума"...
Шарлотта вскинула брови. На ее лице одновременно появилось облегчение и недовольство. Облегчение в связи с тем, что я собирался совершить с ее помощью нечто достаточно невинное, чтобы можно было пользоваться официальным стрельбищем, а недовольство тем, что я заставил ее подозревать что-то совсем иное. Я заметил, что Макконнелл заворочался на своем месте в машине, хотя мне не было видно, испытал ли облегчение и он.
Я надеялся, что он повеселел. Я хотел, чтобы все это время он находился под впечатлением того, что я либо расстреляю его или отстрелю ему ухо-другое, чтобы он запел. Если он будет думать и гадать, какие муки я ему уготовил, то вряд ли сможет вычислить, что за фокусы со стрельбой я способен выкинуть.
Помогая Беверли забраться на переднее сиденье "седана", я сказал Шарлотте:
- Кстати, лучше предупредите вашего водителя, что имеет смысл немного покрутиться по городу. Такси что-то очень быстро появилось. У меня есть подозрение, что его мне подсунули нарочно, а я бы не хотел, чтобы кое-кто был посвящен в мои дальнейшие планы. Они начнут сильно нервничать, чего мне вовсе не нужно.
Поездка оказалась долгой. Водитель неплохо знал свое ремесло, и, когда мы закончили наш путь, хвост, который был к нам приставлен, успел отвалиться. Водитель вылез и пошел открывать ворота из металлической сетки в таком же заборе, поверх которого была натянута колючая проволока. Затем он провез нас за ограду и, когда мы миновали похожее на тень строение, впервые заговорил:
- Тут как раз место для стрельбы со ста ярдов, мистер Хелм. С такой дистанции вы хотите стрелять?
- С короткой. По силуэтам, если у вас такие имеются.
- Конечно, там все оборудовано для вечерней стрельбы, - он проехал чуть дальше и остановил машину. - Вот. Тут упражняются начинающие. Мы им стараемся облегчить задачу. Чем они чаще попадают, тем выше их боевой дух. Погодите, я отопру коробку с выключателями.
Мы сидели в машине, пока не вспыхнули прожектора, высветив вал из земли и глины, высокий и слишком правильной формы, чтобы иметь естественное происхождение. Они также высветили ряд силуэтов - двухмерные солдаты, застывшие по стойке смирно. Я с удовольствием отметил, что от мишеней до машины было примерно двадцать пять футов, но можно было стрелять и с более близкого расстояния. Стрельбище было открытым. "Магнум" 44-го калибра и без того бухает гулко, не хватало, чтобы еще резонировала крыша.
- Ладно, - сказал я, - давайте ее сюда, мисс Девлин. Где пушка?
Она передала мне оружие через спинку сиденья. Я выбрался из машины, проверяя заряды и глядя на револьвер без нежности. Я никогда не понимал, для чего нужны эти тяжеловесные, сверхмощные пистолеты и револьверы, но в наши дни, похоже, нельзя продать ствол, если в его названии нет словечка "магнум". Уже второй раз за последнее время я сталкивался с этим скобяным изделием.
Шарлотта выбралась из машины, держа под прицелом Макконнелла, который вылез неуклюже, но сам. Мы двинулись к ближайшей огневой точке.
- Я развяжу его ненадолго, - сообщил я высокой девице, - держите его на мушке. Это убийца, который сам во всем признался, помните! Ему нечего терять. Открывайте огонь, если он даст вам малейший повод...
- Я знаю свое дело, мистер Хелм, - сухо ответила девица. - Надеюсь, то же самое вы можете сказать и о себе.
Этим она, по-видимому, хотела выразить удивление насчет моих дальнейших действий. Что ж, она имела право недоумевать. Я надеялся рассеять ее неведение в самое ближайшее время.
Не имея под рукой никакой оптики, чтобы проверить состояние мишени, я просто подошел к ближайшему силуэту и посмотрел, нет ли в нем следов от пуль, или по крайней мере заклеены ли пластырем или изоляционной лентой те, что есть. В конце концов, не выбрасывать же целую мишень-силуэт только потому, что кто-то проделает в ней пару дырок! Но эти мишени, похоже, должны были вот-вот списать, иначе их вряд ли оставили бы под открытым небом. Кое-где на моей мишени ленты держались еле-еле, но для моих целей это не имело значения. Я вернулся и развязал Лайонела Макконнелла.
- Как кровообращение? - спросил я, когда он смог пошевелить руками.
- Нормально.
- Отлично, - сказал я. - А теперь ты нам покажешь, как убил Аннет О`Лири. Убийца всадил в нее две пули. Предположим, третий силуэт слева - это она. Твоя задача - с этого расстояния поразить дважды жизненно важные зоны.
Он подозрительно покосился на меня, пытаясь понять, что я задумал, и буркнул:
- Слушай, ты не можешь меня заставить прокрутить этот спектакль...
- Нет, - согласился я. - Заставить, конечно, не могу. Но я могу навестить еще раз мистера Уорфела и сказать, что он пытается меня надуть. Что, может, ты и боксер, да не стрелок. Что ты отказался показать свое снайперское мастерство, и я делаю вывод: ты не отличишь курка от бойка. Я скажу ему, что нехорошо подсовывать мне того, кто им самим уже не нужен, и что я разнесу все вдребезги, пока не узнаю, кто подстрелил Аннет О`Лири.
Макконнелл резким жестом заставил меня замолчать. Он презрительно посмотрел на освещенные силуэты.
- Значит, я должен два раза попасть вон в тот большой манекен? Стреляя не торопясь? С двадцати пяти ярдов, без лимита времени? Да еще с помощью оптики? Ну, давай пушку.
- Дам, когда ты будешь готов к стрельбе. Но учти: если ты двинешь ствол на десять градусов вправо или влево, два ствола 38-го калибра превратят тебя в гамбургер. Ясно?
- Ладно, ладно... Я же сознался. Зачем мне теперь гнать волну?
Он потер кисти, пошевелил пальцами и подошел к огневому рубежу. Я увидел, как сзади, водитель, опершись на машину, внимательно следил за происходящим. Личико Беверли Блейн белело расплывчатым пятном за ветровым стеклом. Макконнелл потоптался, занял позицию, выдвинув правое плечо к мишени. Я посмотрел на Шарлотту, она кивнула.
- Готов? - спросил я Макконнелла.
- Готов.
Я протянул ему одной рукой большой револьвер, а другой навел на него свой маленький. Он взял его левой рукой и, как бывалый стрелок, аккуратно поместил в правую. Если хочешь, чтобы пистолет или револьвер стрелял одинаково, надо держать его всегда одним и тем же образом. Макконнелл явно не раз стрелял из таких пушек.
Но тут я заметил, что его большой палец лежит на защелке барабана, чтобы уменьшить отдачу. Так вообще-то часто поступают стрелки, но... Я хотел было предупредить Макконнелла, но сдержался. Он навел револьвер, прицелился и мягко нажал на спуск. Раздался выстрел.
Даже на открытом пространстве грохот получился оглушительный. Взметнулся длинный язык пламени. Отдача отбросила Макконнелла назад. Его рука высоко взметнулась, револьвер чуть было не взмыл к небесам. Я быстро выхватил у него "магнум", а он обхватил правую руку левой и прижал к груди. Он не издал ни звука, но качался из стороны в сторону, испытывая сильную боль.
- Что теперь, мистер Хелм? - спросила она. Беверли разглядела в машине чернокожего, которого стерег шофер. Она испуганно прижалась ко мне, запамятовав, что смертельно на меня обижена. Я стиснул ей запястье, предлагая не волноваться.
- Ну что, есть у вас местечко, где можно попрактиковаться в стрельбе по мишеням? - спросил я Шарлотту.
- У нас есть стрельбище, которым мы пользуемся, - холодно отвечала она, - но вы явно имели в виду кое-что другое, и потому я выяснила, что есть заброшенные нефтеразработки...
- Стрельбище вполне устроит, если, конечно, оно приспособление для стрельбы из "магнума"...
Шарлотта вскинула брови. На ее лице одновременно появилось облегчение и недовольство. Облегчение в связи с тем, что я собирался совершить с ее помощью нечто достаточно невинное, чтобы можно было пользоваться официальным стрельбищем, а недовольство тем, что я заставил ее подозревать что-то совсем иное. Я заметил, что Макконнелл заворочался на своем месте в машине, хотя мне не было видно, испытал ли облегчение и он.
Я надеялся, что он повеселел. Я хотел, чтобы все это время он находился под впечатлением того, что я либо расстреляю его или отстрелю ему ухо-другое, чтобы он запел. Если он будет думать и гадать, какие муки я ему уготовил, то вряд ли сможет вычислить, что за фокусы со стрельбой я способен выкинуть.
Помогая Беверли забраться на переднее сиденье "седана", я сказал Шарлотте:
- Кстати, лучше предупредите вашего водителя, что имеет смысл немного покрутиться по городу. Такси что-то очень быстро появилось. У меня есть подозрение, что его мне подсунули нарочно, а я бы не хотел, чтобы кое-кто был посвящен в мои дальнейшие планы. Они начнут сильно нервничать, чего мне вовсе не нужно.
Поездка оказалась долгой. Водитель неплохо знал свое ремесло, и, когда мы закончили наш путь, хвост, который был к нам приставлен, успел отвалиться. Водитель вылез и пошел открывать ворота из металлической сетки в таком же заборе, поверх которого была натянута колючая проволока. Затем он провез нас за ограду и, когда мы миновали похожее на тень строение, впервые заговорил:
- Тут как раз место для стрельбы со ста ярдов, мистер Хелм. С такой дистанции вы хотите стрелять?
- С короткой. По силуэтам, если у вас такие имеются.
- Конечно, там все оборудовано для вечерней стрельбы, - он проехал чуть дальше и остановил машину. - Вот. Тут упражняются начинающие. Мы им стараемся облегчить задачу. Чем они чаще попадают, тем выше их боевой дух. Погодите, я отопру коробку с выключателями.
Мы сидели в машине, пока не вспыхнули прожектора, высветив вал из земли и глины, высокий и слишком правильной формы, чтобы иметь естественное происхождение. Они также высветили ряд силуэтов - двухмерные солдаты, застывшие по стойке смирно. Я с удовольствием отметил, что от мишеней до машины было примерно двадцать пять футов, но можно было стрелять и с более близкого расстояния. Стрельбище было открытым. "Магнум" 44-го калибра и без того бухает гулко, не хватало, чтобы еще резонировала крыша.
- Ладно, - сказал я, - давайте ее сюда, мисс Девлин. Где пушка?
Она передала мне оружие через спинку сиденья. Я выбрался из машины, проверяя заряды и глядя на револьвер без нежности. Я никогда не понимал, для чего нужны эти тяжеловесные, сверхмощные пистолеты и револьверы, но в наши дни, похоже, нельзя продать ствол, если в его названии нет словечка "магнум". Уже второй раз за последнее время я сталкивался с этим скобяным изделием.
Шарлотта выбралась из машины, держа под прицелом Макконнелла, который вылез неуклюже, но сам. Мы двинулись к ближайшей огневой точке.
- Я развяжу его ненадолго, - сообщил я высокой девице, - держите его на мушке. Это убийца, который сам во всем признался, помните! Ему нечего терять. Открывайте огонь, если он даст вам малейший повод...
- Я знаю свое дело, мистер Хелм, - сухо ответила девица. - Надеюсь, то же самое вы можете сказать и о себе.
Этим она, по-видимому, хотела выразить удивление насчет моих дальнейших действий. Что ж, она имела право недоумевать. Я надеялся рассеять ее неведение в самое ближайшее время.
Не имея под рукой никакой оптики, чтобы проверить состояние мишени, я просто подошел к ближайшему силуэту и посмотрел, нет ли в нем следов от пуль, или по крайней мере заклеены ли пластырем или изоляционной лентой те, что есть. В конце концов, не выбрасывать же целую мишень-силуэт только потому, что кто-то проделает в ней пару дырок! Но эти мишени, похоже, должны были вот-вот списать, иначе их вряд ли оставили бы под открытым небом. Кое-где на моей мишени ленты держались еле-еле, но для моих целей это не имело значения. Я вернулся и развязал Лайонела Макконнелла.
- Как кровообращение? - спросил я, когда он смог пошевелить руками.
- Нормально.
- Отлично, - сказал я. - А теперь ты нам покажешь, как убил Аннет О`Лири. Убийца всадил в нее две пули. Предположим, третий силуэт слева - это она. Твоя задача - с этого расстояния поразить дважды жизненно важные зоны.
Он подозрительно покосился на меня, пытаясь понять, что я задумал, и буркнул:
- Слушай, ты не можешь меня заставить прокрутить этот спектакль...
- Нет, - согласился я. - Заставить, конечно, не могу. Но я могу навестить еще раз мистера Уорфела и сказать, что он пытается меня надуть. Что, может, ты и боксер, да не стрелок. Что ты отказался показать свое снайперское мастерство, и я делаю вывод: ты не отличишь курка от бойка. Я скажу ему, что нехорошо подсовывать мне того, кто им самим уже не нужен, и что я разнесу все вдребезги, пока не узнаю, кто подстрелил Аннет О`Лири.
Макконнелл резким жестом заставил меня замолчать. Он презрительно посмотрел на освещенные силуэты.
- Значит, я должен два раза попасть вон в тот большой манекен? Стреляя не торопясь? С двадцати пяти ярдов, без лимита времени? Да еще с помощью оптики? Ну, давай пушку.
- Дам, когда ты будешь готов к стрельбе. Но учти: если ты двинешь ствол на десять градусов вправо или влево, два ствола 38-го калибра превратят тебя в гамбургер. Ясно?
- Ладно, ладно... Я же сознался. Зачем мне теперь гнать волну?
Он потер кисти, пошевелил пальцами и подошел к огневому рубежу. Я увидел, как сзади, водитель, опершись на машину, внимательно следил за происходящим. Личико Беверли Блейн белело расплывчатым пятном за ветровым стеклом. Макконнелл потоптался, занял позицию, выдвинув правое плечо к мишени. Я посмотрел на Шарлотту, она кивнула.
- Готов? - спросил я Макконнелла.
- Готов.
Я протянул ему одной рукой большой револьвер, а другой навел на него свой маленький. Он взял его левой рукой и, как бывалый стрелок, аккуратно поместил в правую. Если хочешь, чтобы пистолет или револьвер стрелял одинаково, надо держать его всегда одним и тем же образом. Макконнелл явно не раз стрелял из таких пушек.
Но тут я заметил, что его большой палец лежит на защелке барабана, чтобы уменьшить отдачу. Так вообще-то часто поступают стрелки, но... Я хотел было предупредить Макконнелла, но сдержался. Он навел револьвер, прицелился и мягко нажал на спуск. Раздался выстрел.
Даже на открытом пространстве грохот получился оглушительный. Взметнулся длинный язык пламени. Отдача отбросила Макконнелла назад. Его рука высоко взметнулась, револьвер чуть было не взмыл к небесам. Я быстро выхватил у него "магнум", а он обхватил правую руку левой и прижал к груди. Он не издал ни звука, но качался из стороны в сторону, испытывая сильную боль.