– Шорр Кан – самый большой негодяй из всех, кого я знаю, – проговорил Хелл Беррел. – Но сейчас он прав.
   Каждый приземлившийся корабль будет окружен толпой этих крылатых чудовищ.
   – Да, – подтвердил Гордон. – Но это ничего не меняет. Корабль нам необходим. Следовательно, мы обязаны его раздобыть.
   По прошествии долгой минуты Шорр Кан сказал:
   – У нас есть единственный шанс…
   И замолчал. Гордон и Хелл Беррел затаили дыхание, опасаясь спугнуть появившийся вдруг призрак надежды. Шорр Кан покусывал губы, погрузившись в размышления. Они терпеливо ждали. Наконец решившись, он посмотрел на Гордона:
   – Допустим, нам это удалось. Мы получили корабль и вернулись на фомальгаут. Я немного знаю принцессу Лианну. Она прикажет вздернуть меня сразу же после посадки.
   – Я сделаю все, чтобы этого не случилось, – сказал Гордон. Получилось не слишком серьезно, и Шорр Кан это почувствовал.
   – Но что вы можете гарантировать? И вообще, как можно гарантировать, что если не она, то еще кто-нибудь так не поступит?
   Гордон понимал, что в их положении ложь недопустима.
   – Ничего гарантировать я не могу. Но думаю, влияния у меня достаточно, чтобы вас спасти. Я почти уверен. Хотя, конечно, вы своими поступками заслужили самую худшую кару.
   – Ваше «почти» не очень-то обнадеживает, – отметил Шорр Кан. – Однако… – Он пристально посмотрел на Гордона, я тот понял, что бывший диктатор еще раз прикидывает в уме все «за» и «против». – Да, другого выхода нет. Дайте честное слово, что вы сделаете все от вас зависящее.
   – Хорошо. Если вы поможете нам добраться до Фомальгаута, я приложу все усилия.
   Шорр Кан размышлял еще минуту.
   – Договорились. Если бы у меня в прошлом не было возможности убедиться, что вы следуете дурацкому обычаю держать слово, я бы, разумеется, сомневался. Но я вам верю.
   Хелл Беррел хотел что-то сказать, но закашлялся от возмущения, и Гордон опередил его:
   – И что будем делать?
   В глазах Шорр Кана мелькнула лукавая искорка.
   – Есть лишь один способ выбраться отсюда: в одном из кораблей мятежных графов, которые явятся за отрядами каллов.
   – Но вы только что утверждали, что захватить корабль невозможно…
   – Да, – усмехнулся Шорр Кан. – Но у меня особый талант на штуки такого рода. Я придумал одну вещь… – Он понизил голос: – Слушайте внимательно. Я помог вам бежать с Аара и мы вместе убили этого Х'харна. Но никто не знает, как все было на самом деле. Знают только, что Х'харн был убит и двое пленников – вы и Беррел – исчезли. И что я тоже куда-то пропал.
   – К чему вы клоните? – с подозрением спросил Хелл Беррел.
   – Сейчас поймете. Допустим, я иду сейчас к каллам и, дождавшись графов, заявляю, что Х'харна убили вы. А меня прихватили в качестве заложника.
   – И они вам поверят? – усомнился Гордон. – Они тут же поинтересуются, куда мы делись и как вам удалось освободиться…
   – Вот именно! Тут-то и начинается моя главная задумка, – продолжал Шорр Кан. – Видите ли, вы будете рядом. Со связанными руками и под прицелом моего парализатора. А им я расскажу увлекательную историю о том, как мне удалось расстроить пульт управления и как из-за этого мы потерпели аварию. Собственно, для этого особо фантазировать не придется. И еще я расскажу, как в последний момент мне удалось завладеть одним из парализаторов и взять вас в плен. Как они смогут усомниться в моих словах, если перед их глазами будете стоять вы! Ну и как вам такой план? Вы не находите, что он гениален?
   Хелл Беррел громко выругался и бросился на Шорр Кана с очевидным намерением прикончить его на месте.
   – Остановись, Хелл! – закричал Гордон.
   Тот повернул к нему лицо, искаженное бешенством.
   – Остановиться?! Разве вы не слышали, что предлагает этот ублюдок? Шорр Кан не изменился. Это все тот же негодяй, едва не погубивший своими интригами всю Империю!
   Шорр Кан не мог пожаловаться на телосложение, но Хелл Беррел тряс его с таким ожесточением, что голова бывшего диктатора моталась, как у тряпичной куклы.
   – Превосходный план! Он отведет нас к графам, как связанных цыплят, и спасет свою шкуру за счет наших!
   – Погоди! – урезонивал Гордон товарища, пытаясь оторвать его от бывшего предводителя Лиги. – Оставь его в покое! Успокойся, дай нам поговорить…
   Наконец ему удалось разжать кулаки антаресца. Жертву тот отпустил с большой неохотой, бросив со злостью:
   – Решили сыграть в двойную игру? Вы ее всегда обожали, не так ли, Шорр Кан?
   А что? – весело улыбнулся тот. – По-моему, неплохой вариант. Я собирался поступить именно так.
   Гордон безрезультатно попробовал прочесть в глазах его действительные намерения.
   – А теперь изменили свое решение?
   – Да, Джон Гордон. – Бывший диктатор говорил медленно, терпеливо, будто обращаясь к ребенку: – Один раз я уже все сказал, но повторю это снова. Да, я мог бы остаться с графами и все время водить их за нос. Но я не в состоянии обмануть хотя бы одного Х'харна. Одна перехваченная мысль – и мне крышка. Вот почему в данный момент мне выгоднее быть на стороне Фомальгаута. Это же элементарно.
   – С вами, мой друг, ничто нельзя считать элементарным, – язвительно заметил Гордон. – Поверить вам бывает иногда очень трудно.
   – Значит, надо найти другие мотивы. – Шорр Кан широко улыбнулся. – Например, дружбу. Вы стали симпатичны мне с самого начала, Джон Гордон. А это чего-то стоит.
   – Черт побери! – выругался Хелл Беррел. – Где еще в Галактике найдешь такого проходимца? Человек, развязавший межзвездную войну, просит ему верить, поскольку находит собеседника симпатичным! Пусти, я его убью!
   – Я и сам сделаю это с удовольствием. Но подожди минутку. – Гордон прошелся взад-вперед, все еще испытывая сильные сомнения в искренности Шорр Кана. – Все сводится к одному. В ближайшее время здесь не приземлится ни один звездолет, кроме кораблей мятежных графов. Шорр Кан предлагает единственный способ завладеть одним из них. Надо решаться, Хелл. Отдай ему парализатор. – Видя, что Хелл Беррел все еще колеблется, Гордон добавил: – Если у тебя есть другое предложение – говори!
   Некоторое время антаресец стоял набычившись, потом, выругавшись напоследок, протянул оружие Шорр Кану.
   Тот без малейшего промедления направил парализатор на двоих друзей.
   – Теперь вы действительно мои пленники. Хелл был совершенно прав. Конечно же, я выдам вас графам. Хелл Беррел пришел в неистовство. Сжав кулаки для сокрушительного удара, рыча и ругаясь последними словами, он бросился прямо на парализатор.
   В последний момент Шорр Кан ловко увернулся, и Хелл Беррел по инерции пролетел мимо. Шорр Кан согнулся пополам и повалился на землю в неудержимом приступе хохота.
   – Извините, – едва выговорил он наконец. – Невозможно было удержаться… Хелл был настолько уверен… – Он взглянул на антаресца и вновь зашелся в припадке смеха. – Я не мог обмануть его ожиданий… Но я правда прошу прощения… Не сердитесь.
   Шорр Кан поднялся на ноги, вытирая слезы.
   – Я остаюсь вашим союзником.
   При этих словах он дружески похлопал по спине Хелл Беррела, лицо которого от гнева и возмущения стало багрово-синим. Но и Гордон, в свою очередь, не смог удержаться от улыбки.
   – Теперь в путь, – уже спокойно сказал Шорр Кан. – Только надо успеть связать вам руки при встрече с этими птицелюдьми или кем-нибудь еще.
   Выйдя на равнину, они направились в ту же сторону, что и отряды воинов-каллов. Солнце быстро опускалось за горизонт. Розово-золотой предзакатный свет уступал место сумеркам. Уже сильно стемнело, когда вдали трижды подряд раздались громовые раскаты, сопровождаемые сполохами зарниц. В ясном вечернем небе проскользнули три силуэта кораблей, идущих на посадку. А тремя часами позже, когда мрак был уже абсолютным, перед путниками развернулась картина, которая вполне могла бы служить иллюстрацией к какому-нибудь описанию ада.

4

   Красный свет факелов заливал узкие улочки города, который представлял собой беспорядочное скопление хижин, бараков, лачуг из строительных отходов, теснившихся на берегах мутной речушки. Каллы не были настолько цивилизованны, чтобы испытывать необходимость в каких-либо общественных сооружениях. Им вполне хватало рынка, служившего и постоянным местом сбора. Но в эту ночь на узких улочках толкались тысячи птицелюдей. Столпотворение было такое, что, казалось, ветхие стены домов не выдержат напора живой массы и вот-вот рухнут. Маленькие птичьи глазки и кожистые крылья аборигенов блестели в красном колышущемся свете бесчисленных факелов. Пронзительные хриплые голоса сливались в невероятную какофонию. Воздух был пропитан специфическим удушливым запахом тел каллов. Гордону казалось, что он присутствует на сборище вырвавшихся из ада демонов. Толпа медленно, но верно продвигалась к трем огромным кораблям, вздымавшимся неподалеку от околицы. Два были транспортные, их отливающие в свете факелов контуры терялись в темноте ночи. Третий, поменьше, был быстроходный крейсер. Между кораблями и городом курсировали группы вооруженных каллов.
   – Это войсковые транспорты, которые должны доставить на Фомальгаут здешних воинов, – сказал Шорр Кан. – А крейсер, без сомнения, принадлежит одному из графов, руководителю операции.
   – Слабо представляю себе, что сможет противопоставить этот сброд современному оружию звездных королевств, – с презрением заметил Хелл Беррел.
   – Количество, – пояснил Шорр Кан. – Вы видите лишь ничтожную часть воинства, которое собирается повсюду на диких планетах Границы. На призыв Нарат Тейна откликнулись все негуманоидные народы. Все без исключения.
   Сомневаться в этом не приходилось. Гордон хорошо помнил, с каким обожанием Геррны носили на себе сумасшедшего кузена Лианны.
   – Эскадры графов, – добавил Шорр Кан, – должны завязать сражение с флотом Фомальгаута, а в это время транспортные корабли десантируют на планету орды подопечных Нарат Тейна. И те двинутся на штурм столицы. В воображении Гордона возникла эта кошмарная сцена. Вновь он почувствовал себя по отношению к Лианне предателем.
   – Но Империя в союзе с Фомальгаутом, – возразил Хелл Беррел. – Она скажет свое веское слово.
   – Нападение будет внезапным. Когда на место действия явится имперский флот, Нарат Тейн уже займет трон. Снять его оттуда будет не так просто.
   На этот раз Шорр Кан не сказал ничего нового – просто выразил вслух то, о чем думали и другие.
   – Мы долго еще собираемся дискутировать? – раздраженно поинтересовался Гордон. – Или все-таки начнем что-то делать?
   Шорр Кан задумчиво созерцал экзотическое зрелище.
   – Если я приведу вас к графу в качестве пленников, то он, полагаю, не усомнится, что я все еще верен Син Криверу. Но возникает другая проблема… – он указал на снующие взад-вперед группы каллов. – Насколько я знаю этих тварей, они разорвут нас в клочья задолго до того, как мы доберемся до корабля.
   – Редкий случай, когда я вам верю, – буркнул Хелл Беррел. – Вид у них весьма воинственный.
   – Было бы крайне прискорбно закончить так свои дни. Подождем – вдруг подвернется благоприятная возможность. Но как бы то ни было, пора вас связать. Потом на это не будет времени.
   Гордон беспрекословно разрешил скрутить себе руки за спиной, хотя перспектива остаться беззащитным перед полчищами каллов отнюдь не приводила его в восторг. Утешала мысль, что в случае драки голые руки все равно вряд ли помогут. А вот Хелл Беррел выразил весьма энергичный протест и подчинился только после раздраженной реплики Гордона (тому не терпелось перейти к каким-нибудь действиям):
   – Ты что, собираешься сидеть здесь до самой смерти?
   – Думаю, именно это нас всех ожидает. И очень скоро, – недовольно буркнул антаресец, посмотрев на толпу каллов. Тем не менее завел руки за спину и дал Шорр Кану связать их.
   Потом они долго сидели в траве, глядя на огни факелов. На небо высыпали сверкающие звезды Границы. Из города доносились резкие крики, шум толпы. Внезапно Гордон ощутил аромат еще теплой, нагретой солнцем травы и даже вздрогнул от изумления, настолько знакомым показался ему этот запах. И вспомнил – это было давным-давно. Он приехал в Огайо к приятелю, и они сидели ночью в степи, и трава, напоенная солнцем, пахла точно так же, как и сейчас…
   Он почувствовал полную растерянность. Кто он такой? Что делает здесь, невообразимо далеко от своего времени и пространства? Нежный, горьковатый запах травы вызвал мучительное желание вновь увидеть свой собственный мир – мир, в котором животные не переговариваются кошмарными голосами и не формируют воинских подразделений, в котором отсутствуют Х'харны, а звезды недостижимы, в котором нет ни ослепляющего блеска, ни разрушающего тела и души ужаса…
   В памяти всплыла Лианна, ее взгляд при прощании. Это из-за нее он решился явиться в мир будущего в своем собственном облике. И Гордон вдруг понял: чтобы ее завоевать, никакой риск и никакая опасность не могут быть чрезмерны. Ни одну девушку в его прежней земной жизни нельзя сравнить с нею…
   Он пришел в себя. Главное сейчас – выжить и вовремя предупредить Фомальгаут.
   Шорр Кан вскочил на ноги.
   – Смотрите!
   Гордон и Хелл Беррел неловко встали. В поле зрения, чуть поодаль от основной толпы, появились два человека. Да, два человеческих существа. Вероятно, отошли в сторонку подышать свежим воздухом.
   – У одного из них знаки Булавы, – отметил Шорр Кан. – Это вассал либо союзник Син Кривера. Нельзя упустить такой случай. Вперед!
   Он сильно толкнул «пленников», вынудив их быстро, хотя и спотыкаясь, спускаться по травянистому склону. Сам бежал следом, выставив перед собой парализатор.
   – Быстрее, пока они не вернулись на корабль!
   Они ускорили шаги, хоть и трудно было бежать со связанными руками по изобилующему рытвинами склону.
   Незнакомцы, на груди одного из которых сиял овальный символ Булавы, повернули к кораблю и едва не растворились в толпе. Шорр Кан закричал, чтобы привлечь их внимание. Двое обернулись на крик, но услышали его и птицевоины-каллы.
   И стало совсем тихо.
   – Бегите! – приказал Шорр Кан.
   Они помчались изо всех сил. Но и каллы, опомнившись, бросились наперерез, смешно подпрыгивая, помогая себе на бегу короткими кожистыми крыльями. Воздух вновь огласился их пронзительными скрежещущими воплями. Шорр Кан пустил в ход парализатор. Несколько каллов покатились по земле. Другие замедлили бег и даже слегка попятились.
   До незнакомцев оставалось совсем немного. При неверном свете факелов Гордон уже различал их черты. Тот, что постарше, носил нашивки капитана. Небольшой, коренастый, лицо темное и суровое. Более молодой был высокого роста. Лицо его в отличие от первого выражало крайнее изумление.
   Гордон и Хелл Беррел бежали так быстро, как только позволяли связанные за спиной руки. Шорр Кан не отставал, но перемещался с достоинством. Не отрывая взгляда от живой стены каллов, он крикнул двум офицерам:
   – Эй! Уймите своих животных! Я союзник Син Кривера, сопровождаю двух пленных.
   Замешкавшись на мгновение, старший по званию пролаял что-то на грубом языке каллов, после чего оба обменялись нервными репликами. Тем временем беглецы сделали последний рывок и остановились наконец рядом с ними.
   – Кто вы такие? – спросил Шорр Кан с изрядной долей высокомерия.
   – Я граф Обд Долл, – ответил капитан, взирая на собеседника с величайшим удивлением. – А вы Шорр Кан!
   Тот, что исчез с Аара вместе с двумя пленниками!
   – Вот с этими самыми, – высокомерно подтвердил Шорр Кан. – И не по собственному желанию, могу вас заверить. К счастью, когда наш корабль потерпел аварию, здесь, неподалеку, мне удалось поменяться с ними ролями.
   – Почему же вы их не прикончили?
   – Они нужны Син Криверу живыми. Кстати, где он сейчас?
   – На Тейне, – сдержанно ответил Обд Долл.
   – Ну конечно! Это же центральный пункт сбора. Немедленно доставьте нас к нему.
   – Но у меня совсем другое задание, – и граф начал загибать пальцы, перечисляя все пункты отданного ему приказа.
   От нетерпения Гордон вспотел. Воображение графа, очевидно, не было достаточно живым, чтобы среагировать на изменившиеся обстоятельства.
   – Более того, – граф выпятил подбородок, придавая своему лицу решительное выражение, – кто мне докажет…
   – Малыш, – с каменным лицом и легкой угрозой в голосе прервал его Шорр Кан. – Эти пленные – ключ ко всей кампании. Они нужны Син Криверу, ясно? Не считаете ли вы, что разумно заставлять его ждать?
   Судя по всему, довод на Обд Долла подействовал.
   – В таком случае… вероятно… конечно… Вы позволите предварительно связаться с Син Кривером?..
   «Все идет пока что по плану», – подумал Гордон. И в этот самый момент каллы, опомнившиеся после внезапного вторжения неизвестных, начали угрожающе приближаться, плотно сомкнув ряды.
   Шорр Кан сделал уже все от него зависящее, дальнейшие события были ему неподвластны. Однако Обд Долл сохранял контроль над ситуацией. Повернувшись к птицелюдям, он вновь прокричал им что-то. Видимо, какие-то зачатки дисциплины были им привиты, ибо они послушно сделали несколько шагов назад.
   – Надо поспешить на корабль, – сказал Обд Долл. – Эти каллы, в сущности, дикари. Они мне не внушают доверия.
   Гордон вдруг осознал, что капитан больше всего боится за свою шкуру. Крылатое полчище, вооруженное копьями и примитивными ружьями, способно растерзать любое человеческое существо. Несомненно, Нарат Тейн сумел бы умерить их пыл… Но эти двое – вряд ли.
   Так и было в действительности. Один вид младшего офицера, лицо которого выражало нескрываемое отвращение, провоцировал каллов на нападение. Тем более что от него за километр несло запахом страха.
   Люди направились к крейсеру, по пятам преследуемые толпой подпрыгивающих визжащих существ, причем расстояние до этой толпы неуклонно сокращалось. Пронзительные крики становились все более угрожающими, глаза горели непреодолимым желанием разодрать бескрылых пришельцев в клочья. Гордон понимал, что непрочные путы сковывающей их дисциплины не выдержат и нескольких секунд. Его охватывал страх.
   Младший из офицеров в панике выхватил из кармана серый овальный предмет. Голос его дрожал:
   – Может, воспользоваться парализующим газом?
   – Нет! – приказал Обд Долл. – Прекратите, идиот! Вы обездвижите нескольких, остальные займутся нами. Вперед, мы уже пришли.
   Спотыкаясь, они сделали еще несколько шагов. Шуршание кожистых крыльев, скрежет когтей и клювов раздавались совсем близко. Обд Долл продолжал что-то выкрикивать – приказания или, быть может, угрозы. Кто знает!
   Гордон предполагал, что граф пытается напомнить каллам их обязательства по отношению к Нарат Тейну. Как бы то ни было, его крики помогли. Все пятеро благополучно добрались до крейсера.
   Тяжелый входной люк плотно затворился за их спинами. Обд Долл дрожащей рукой вытер вспотевший лоб.
   – Командовать ими не так просто. При Нарате все идет нормально, но в его отсутствие они становятся неуправляемыми.
   – Вы действовали абсолютно правильно, – похвалил его Шорр Кан. – А теперь вызывайте Тейна и доложите Син Криверу, что я горю нетерпением передать в его руки этих пленных.
   Тон его был настолько начальственным, что капитан и не подумал возражать, только спросил с сомнением в голосе:
   – Но куда мы их денем? На моем корабле нет тюремных кают.
   – Оставим их здесь, в шлюзе. Только снимите с них скафандры. И пусть себе прыгают в космос, если хочется.
   Шорр Кан разразился издевательским хохотом. Офицеры последовали его примеру. Не смеялись лишь Гордон и Хелл Беррел. Они молча смотрели на бывшего диктатора, но тот уже повернулся к ним спиной с видом чрезвычайно занятого человека. Которому, естественно, нет никакого дела до двух каких-то там связанных узников.
   Хелл Беррел с трудом сдержал рвавшиеся наружу проклятия. Люди Обд Долла без церемоний затолкали пленников в камеру запасного тамбура, предварительно сняв с них скафандры. Внутренний люк захлопнулся, и друзья остались в полутьме воздушного шлюза.
   Хелл тут же ощупал тяжелую дверь.
   – На этот раз мы вляпались по-настоящему. Чтобы покончить с нами, им достаточно открыть внешний люк.
   Гордон покачал головой:
   – Они этого не сделают. Шорр Кан убедил их, что мы нужны Син Криверу живыми.
   – Да, я слышал. Но, помимо него, мы – единственные, кто знает, как происходили события на Ааре. Если он действительно наш союзник, то это не имеет никакого значения. Но если он ведет двойную игру… Сомневаюсь, что он мечтает, чтобы Син Кривер узнал о его роли в этих делах. Он способен без колебаний отправить нас за борт. А остальным скажет, что мы, дескать, сделали это сами. Предпочли смерть бесчестию, как верные подданные Империи… Или вы все еще верите, что Шорр Кан нас не предаст?
   – Верю, – твердо сказал Гордон. – Но не из-за каких-то там принципов или идеалов. Он нас не предаст, потому что это ему невыгодно.
   Хелл Беррел пристально посмотрел на Гордона, будто пытаясь прочесть его мысли, потом сел на металлический пол и оперся спиной о металлическую стенку камеры.
   – Хотел бы я разделять вашу уверенность…
   Гордон промолчал. В действительности он был уверен только в себе.

5

   Двигатели крейсера мерно гудели. Корабль мчался по обширным просторам Границы, но время для двух пленников тянулось чрезвычайно медленно. Уже много раз открывался внутренний люк, сквозь который охранники давали им воду и скудную пищу. Других событий не происходило, а Шорр Кан вообще не появлялся. Гордон начал разделять скептицизм Хелла. При малейшем шуме с тревогой оглядывался на наружный люк – не сдвигается ли тот, чтобы впустить космос в помещение шлюза. До сих пор открывался лишь внутренний люк. Но кто поручится, что так и будет?
   Тревога Гордона увеличивалась. Он все чаще проклинал себя за необдуманные поступки, в результате которых Лианна осталась одна. И проклинал не только мысленно.
   – Конечно, я все понимаю, – не выдержал однажды Хелл Беррел, – но я сыт по горло твоими причитаниями. Сделать что-нибудь мы все равно не можем, а твои стоны меня нервируют.
   Гордон почувствовал, как в лицо бросилась кровь, но сдержался. Вместо того, чтобы вспылить, он молча опустился на пол в привычную уже позу – места для ходьбы в помещении не было. Из мрачной задумчивости его вывел необычный запах. Слегка горьковатый, он доносился, вероятно, из системы воздухообмена.
   Гордон вскочил и втянул воздух носом. И это было последнее, что он запомнил, прежде чем без сознания рухнул на пол. Не почувствовал даже боли от падения…
   Какое-то время спустя он стал приходить в себя. Его трясли за плечи… Кто-то звал его по имени:
   – Джон Гордон, Джон Гордон, да очнитесь же!..
   Он почувствовал в носу покалывание. Потряс головой, чихнул, наконец открыл глаза.
   Над ним склонялся Шорр Кан, держа перед носом узкий баллон, из которого со свистом била струя бесцветного газа.
   – Кислород, чтобы очистить ваши мозги, – пояснил бывший диктатор. – Просыпайтесь, Джон Гордон, мне нужна ваша помощь.
   Гордон чувствовал себя оглушенным, но сознание понемногу прояснялось.
   – Газ… в воздушной системе… Это из-за него я потерял сознание…
   – Да-да, парализующий газ. Мне удалось позаимствовать несколько баллончиков в арсенале. Я подключил их к системе воздухообмена.
   Гордон, ухватившись за Шорр Кана и пошатываясь, поднялся на ноги.
   – Офицеры?..
   – Полностью выведены из строя. Я, разумеется, заранее надел скафандр и снял его только что, когда воздух уже очистился. Как вам сейчас, полегче?
   Гордон оттолкнул кислородный баллон.
   – Все в порядке.
   – Офицеры и экипаж отключены, но газ скоро перестанет действовать. Мы с вами должны в темпе всех нейтрализовать, тем временем Хелл займется управлением. Я, правда, включил автопилот, но космос на Границе опасен для навигации.
   Хелл Беррел все еще не пришел в сознание, и Шорр Кан сунул ему под нос шипящую струю кислорода. Повернувшись к Гордону, заметил с улыбкой:
   – Разве я не обещал, что вскоре освобожу вас?
   – И сдержали слово. Поздравляю.
   Гордон качнул головой, и это движение тотчас же отозвалось сильной болью в затылке. А когда Хелл Беррел открыл глаза, его первая реакция на Шорр Кана была поистине комической. Совершенно автоматически он протянул обе руки вперед и сомкнул пальцы на горле бывшего диктатора. Но силы еще к нему не вернулись, он был слаб, как котенок, и Шорр Кан, попросту отшвырнув его в сторону, воскликнул:
   – Вижу, вы оба в полном порядке!
   Гордон помог антаресцу подняться и объяснил, что произошло.
   – Корабль идет на автопилоте, так что беги на мостик.
   Хелл Беррел, прежде всего астронавт, мгновенно забыл все остальные тревоги:
   – Автопилот? Здесь, на Границе?
   Оттолкнув Гордона, он устремился к трапу, ведущему в рубку управления, пошатываясь от остаточного действия газа.
   Тем временем Шорр Кан раздобыл в подсобке моток прочного электрического кабеля, и они с Гордоном крепко связали всех членов экипажа.
   Последним оказался сам Обд Долл, бессильно валявшийся на кушетке в своей тесной каюте. Когда он был надежно скручен, Шорр Кан задумчиво произнес: