Страница:
чужие взоры. Пассажиры засматривались на нее, и Уинтерборну было приятно,
что у его спутницы такая элегантная внешность. В глубине души он побаивался,
как бы она не вздумала слишком громко говорить, смеяться и, чего доброго,
разгуливать по палубе. Но вскоре все его опасения рассеялись, он улыбался,
не сводя с нее глаз, а она спокойно сидела на скамейке, высказывая разные
оригинальные суждения. Уинтерборну еще не приходилось слышать такой милой
невинной болтовни. Его убедили, что Дэзи вульгарна. Но так ли это, или,
может быть, он просто начинал привыкать к ее вульгарности?
Разговоры мисс Дэзи с самого начала приняли, выражаясь научно,
объективное направление, но время от времени она затрагивала и личные темы.
- Почему у вас такой торжественный вид? - спросила вдруг мисс Дэзи,
устремив на Уинтерборна свои милые глаза.
- Торжественный? - удивился он. - А мне казалось, будто я улыбаюсь во
весь рот.
- Можно подумать, что вы везете меня на похороны. Если это называется
"во весь рот", значит, у вас ротик очень маленький.
- Вы хотите, чтобы я сплясал жигу здесь на палубе?
- Ах, пожалуйста! А я обойду публику с вашей шляпой. Это окупит расходы
по путешествию.
- Мне еще никогда не было так хорошо, как сейчас, - вполголоса сказал
Уинтерборн.
- Как приятно, что вы так говорите. Какой вы все-таки странный!
Лишь только они остановились у причала и вошли в замок, их разговор
окончательно принял субъективное направление. Дэзи бегала по сводчатым
подземельям, шурша юбками, взбиралась по винтовым лестницам, шаловливо
вскрикивала, с испугом отступая от oubliettes[*'Тайники (франц.)], а ее
очаровательные ушки внимательно выслушивали объяснения Уинтерборна. Но он
чувствовал, что история средневековья мало интересует мисс Дэзи, мрачное
прошлое Шильонского замка не действовало на ее воображение. Им
посчастливилось бродить там в обществе одного лишь смотрителя, и Уинтерборн
условился с этим должностным лицом, что их не станут торопить, не помешают
останавливаться, где захочется. Смотритель великодушно снизошел до этой
просьбы, тем более что Уинтерборн предварительно проявил великодушие со
своей стороны, и под конец предоставил их самим себе. Мисс Миллер не
отличалась особой последовательностью в своих высказываниях, но если ей
хотелось что-нибудь узнать, предлог для этого всегда находился. Забираясь в
мрачные бойницы замка, она нашла не один такой предлог и, забрасывая
Уинтерборна неожиданными вопросами о нем самом, о его семье, его прошлом,
его вкусах, привычках и дальнейших намерениях, сообщала ему интересные
сведения о себе самой. О своих вкусах, привычках и намерениях мисс Миллер
дала самый подробный и в высшей степени благоприятный отчет.
- Сколько вы всего знаете! - воскликнула она после того, как Уинтерборн
рассказал ей историю несчастного Бонивара. - Я в жизни не встречала таких
знающих людей. - История Бонивара вошла ей в одно ухо и вышла в другое. Но
тем не менее Дэзи не переставала твердить о том, как ей хотелось бы, чтобы
Уинтерборн отправился путешествовать в их обществе и осматривал бы с ними
всякие достопримечательности, тогда они тоже кое-чему научатся. - Вы не
согласитесь поехать в Италию и взять на себя обучение Рэндольфа? - спросила
она. Уинтерборн заверил ее, что он почел бы это за величайшее удовольствие,
но, к несчастью, у него есть другие дела. - Другие дела? Не верю! - сказала
мисс Дэзи. - Как это так? Ведь вы не занимаетесь торговлей? - Молодой
человек ответил, что торговлей он действительно не занимается, но тем не
менее у него есть дела, которые через день, через два потребуют его
возвращения в Женеву. - Какой вздор! - воскликнула Дэзи. - Я вам не верю! -
И заговорила о другом. Но через несколько минут, когда он показал ей
красивую кладку старинного камина, она вдруг перебила его: - Неужели вам
действительно нужно возвращаться в Женеву?
- Как это ни прискорбно, но я уже завтра должен быть там.
- Знаете, мистер Уинтерборн, - сказала Дэзи, - вы просто ужасны.
- Зачем вы так говорите! - сказал он. - Да еще в нашу последнюю
встречу!
- Последнюю? - воскликнула девушка. - А по-моему, это наша первая
встреча! Нет, я, кажется, брошу вас здесь и уеду обратно одна. - И следующие
десять минут она только и твердила о том, какой он ужасный человек. Бедный
Уинтерборн растерялся, ни одна женщина еще не оказывала ему чести, проявляя
такое волнение при мысли о его отъезде. Мисс Дэзи перестали занимать
достопримечательности Шильонского замка и красоты озера, она открыла огонь
по некоей женевской чаровнице, к которой, по ее убеждению, и спешил
Уинтерборн. Каким же образом мисс Дэзи Миллер догадалась о том, что в Женеве
есть некая чаровница? Уинтерборн, отрицавший существование такой особы, не
мог понять этого, он дивился быстроте соображения мисс Дэзи и в то же время
внутренне посмеивался над резкостью ее persiflage[*Насмешка (франц.)]. Его
снова поразило это странное сочетание простодушия и бестактности. - Неужели
она не отпускает вас больше чем на три дня? - насмешливо спрашивала Дэзи. -
Неужели она и летом не дает вам свободы? Даже самые занятые люди получают
отпуск в это время года. Если вы останетесь здесь еще на день, она, пожалуй,
приедет сюда за вами на лодке. Побудьте здесь до пятницы, мне хочется
посмотреть ее на пристани!
Под конец Уинтерборн решил, что ему, пожалуй, не следовало огорчаться
безмятежным спокойствием мисс Дэзи в начале их поездки. Если тогда он не
уловил в ее отношении к себе личной заинтересованности, то теперь эта личная
заинтересованность чувствовалась все яснее и яснее. И Уинтерборн
окончательно убедился в правильности своих выводов, когда девушка сказала,
что перестанет дразнить его, если он пообещает ей приехать зимой в Рим.
- Это нетрудно обещать, - ответил Уинтерборн. - Моя тетушка сняла в
Риме дом на зиму, и я уже получил приглашение навестить ее там.
- Я не хочу, чтобы вы приезжали в Рим ради своей тетушки, - сказала
Дэзи. - Я хочу, чтобы вы приехали туда ради меня.
И это было последнее упоминание, которое молодой человек услышал от
Дэзи Миллер о своей суровой родственнице. Он пообещал ей непременно приехать
в Рим. После этого Дэзи перестала поддразнивать его. Уинтерборн нанял
коляску, и они вернулись в Веве уже в сумерках. Девушка всю дорогу сидела
притихшая.
Вечером Уинтерборн рассказал миссис Костелло о своей поездке в
Шильонский замок в обществе мисс Дэзи Миллер.
- Это те американцы, у которых агент? - спросила тетушка.
- К счастью, - сказал Уинтерборн, - агент остался дома.
- Вы ездили вдвоем?
- Да, вдвоем.
Миссис Костелло поднесла к носу флакон с нюхательными солями.
- И с этой особой, - воскликнула она, - ты собирался познакомить меня!
Уинтерборн, возвратившийся в Женеву на другой день после поездки в
Шильонский замок, приехал в Рим к концу января. Его тетка жила там уже
несколько недель, и он получил от нее письмо оттуда. "Это семейство,
которому ты был так предан летом в Веве, пожаловало сюда, и все с тем же
агентом, - писала миссис Костелло. - Они завели в Риме кое-какие знакомства,
но агент по-прежнему остается их самым близким другом. Впрочем, юная девица
попала в общество каких-то третьестепенных итальянцев и развлекается с ними
повсюду, что вызывает множество толков. Привези мне тот очаровательный роман
Шербюлье "Поль Мерэ" и постарайся быть здесь не позже 23-го".
Если бы события шли своим собственным чередом, Уинтерборн, приехав в
Рим, не замедлил бы узнать адрес миссис Миллер в Американском банке и явился
бы засвидетельствовать свое почтение мисс Дэзи.
- Я думаю, после того что было в Веве, мне можно нанести им визит? -
спросил он миссис Костелло.
- Если после того, что бывает в Веве и в других местах, ты хочешь
поддерживать знакомство с ними, дело твое. Мужчины могут знаться с кем
угодно. Пользуйтесь своим преимуществом!
- А все-таки, что же "бывает"... ну, хотя бы здесь? - полюбопытствовал
Уинтерборн.
- Эту девицу встречают повсюду с ее иностранцами. А о том, что
"происходит" между ними, ты постарайся узнать где-нибудь в другом месте. Она
подцепила в Риме человек пять самых настоящих искателей фортуны и всюду
водит их за собой, а на вечера приезжает в обществе некоего джентльмена с
весьма изысканными манерами и великолепными усами.
- А где же мать?
- Понятия не имею. Эта семейка просто ужасна!
Уинтерборн задумался.
- Они на редкость невежественны... на редкость простодушны, и только.
Поверьте мне, ничего предосудительного в их поведении нет.
- Они ужасающе вульгарны, - сказала миссис Костелло. - А равнозначна ли
вульгарность предосудительности поведения - это пусть решают метафизики. Во
всяком случае, поведение их настолько предосудительно, что они вызывают к
себе чувство неприязни, а этого вполне достаточно для нашей быстротекущей
жизни.
Сведения о том, что Дэзи Миллер окружена теперь обладателями
великолепных усов, удержали Уинтерборна от немедленного визита к ней. Он,
может быть, и не надеялся оставить неизгладимый след в ее сердце, но ему
было неприятно узнать, что действительное положение дел настолько не
гармонирует с тем образом, который с недавних пор мелькал у него в
воображении: образом очаровательной девушки, выглядывающей из окна
старинного римского палаццо и нетерпеливо поджидающей приезда мистера
Уинтерборна. Однако, решив повременить немного, прежде чем напомнить мисс
Миллер о своем праве на внимание с ее стороны, он поспешил навестить
кое-кого из знакомых. Одной из здешних его знакомых была американка, которая
проводила зимние месяцы в Женеве, где учились ее дети. Эта образованная
светская дама жила на Виа Грегориана. Уинтерборн застал ее в маленькой
розовой гостиной на третьем этаже; гостиная была залита южным солнцем. Не
просидел он там и десяти минут, как вошедший лакей доложил: "Мадам Милла".
Вслед за этим докладом в гостиной появился маленький Рэндольф Миллер, он
выбежал на середину комнаты и во все глаза уставился на Уинтерборна. Минуту
спустя порог переступила его хорошенькая сестра, а через довольно
значительный промежуток времени в гостиную медленно вошла миссис Миллер.
- А я вас знаю! - заявил Рэндольф.
- Ты у нас всезнайка, - воскликнул Уинтерборн, беря его за руку. - Ну,
как твои занятия?
Дэзи галантно обменивалась приветствиями с хозяйкой, но, услышав голос
Уинтерборна, быстро повернулась к нему.
- Кто бы мог подумать! - сказала она.
- Ведь я же говорил, что приеду, - с улыбкой ответил ей Уинтерборн.
- А я этому не верила, - сказала мисс Дэзи.
- Премного вам благодарен, - рассмеялся молодой человек.
- Вы могли прийти повидаться со мной, - сказала Дэзи.
- Я только вчера приехал.
- Не верю! - заявила девушка.
Уинтерборн с протестующей улыбкой повернулся к ее матери, но та отвела
глаза в сторону и, сев в кресло, устремила взгляд на сына.
- А наш дом больше, - сказал Рэндольф. - У нас все стены золотые.
Миссис Миллер смущенно заерзала на месте.
- Говорила я, что не надо тебя брать, обязательно сболтнешь что-нибудь
такое, - пробормотала она.
- Ты мне говорила! - передразнил ее Рэндольф. - А я говорю вам, сэр, -
добавил он, шутливо хлопнув Уинтерборна по колену. - Наш дом больше!
Дэзи все еще была занята разговором с хозяйкой, и Уинтерборн счел
нужным обратиться с несколькими словами к ее матери.
- Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете с тех пор, как мы расстались в
Веве? - сказал он.
На сей раз миссис Миллер посмотрела ему в лицо, вернее, на подбородок.
- Увы, сэр! - ответила она.
- У нее расстройство пищеварения, - сказал Рэндольф. - И у меня тоже. И
у папы желудок плохо работает. Но у меня хуже всех.
Эти слова, вместо того чтобы смутить миссис Миллер, принесли ей видимое
облегчение.
- У меня печень не в порядке, - сказала, она. - Должно быть, всему
виной здешний климат, он совсем не такой здоровый, как в Скенектеди,
особенно зимой. Мы живем в Скенектеди, вы это знаете? Я говорила Дэзи, что
другого такого врача, как мистер Дэвис, мне не удалось найти, и, наверно,
никогда не удастся. У нас в Скенектеди он считается самым лучшим. Там его
превозносят. У доктора Дэвиса огромная практика, но мне он никогда не
отказывает. Он говорил, что с такой тяжелой формой диспепсии ему еще не
приходилось сталкиваться, но обещал вылечить меня. Чего он только не
пробовал на мне! Собирался прописать еще какое-то новое лекарство, но тут мы
уехали. Мистер Миллер хотел, чтобы Дэзи посмотрела Европу. А я недавно
все-таки написала ему, что мне без доктора Дэвиса просто не обойтись. В
Скенектеди он считается первым из первых, а больных там очень много. У меня
тут и сон стал плохой.
Уинтерборн успел вдоволь наговориться на медицинские темы с пациенткой
доктора Дэвиса, а Дэзи тем временем все болтала с хозяйкой. Он спросил
миссис Миллер, как ей понравился Рим.
- Да, откровенно говоря, я разочарована, - призналась она. - Мы так
много слышали о Риме, пожалуй, слишком много. Но ведь это не наша вина.
После стольких рассказов рассчитываешь на что-то совсем другое.
- Подождите, вы еще полюбите Рим, - сказал Уинтерборн.
- А я его ненавижу, и чем дальше, тем больше! - крикнул Рэндольф.
- Ах ты маленький Ганнибал! - сказал Уинтерборн.
- Нет, я не Ганнибал, - наугад заявил Рэндольф.
- Во всяком случае, не маленький! - сказала его мать. - Нет, мы видели
такие места, - продолжала она прерванный разговор, - с которыми Рим и не
сравнишь! - И, отвечая на вопрос Уинтерборна: - Например, Цюрих, - пояснила
она. - По-моему там очень хорошо, и никто нам его особенно не расхваливал
заранее.
- А по-моему, лучше всего "Город Ричмонд", - вставил Рэндольф.
- Это он о пароходе, - сказала его мать. - Мы приехали на нем в Европу.
Рэндольфу очень понравилось на "Городе Ричмонде".
- Ричмонд лучше всего, - повторил мальчик. - Только он шел не в том
направлении, какое мне нужно.
- Ну, когда-нибудь мы все-таки возьмем нужное направление, - с легким
смешком сказала миссис Миллер. Уинтерборн выразил надежду, что ее дочь
сумела оценить красоты Рима, и миссис Миллер подтвердила его предположение.
- Дэзи без ума от этого города. Ведь здесь прекрасное общество. Дэзи всюду
бывает, у нее обширные знакомства. Она выезжает, конечно, гораздо чаще, чем
я. Ее приняли здесь с распростертыми объятиями и очень хорошо к ней
относятся. Кроме того, у нее много знакомых мужчин. Да, она в восторге от
Рима. Конечно, молодой девушке гораздо веселее, если у нее много знакомых
мужчин.
В эту минуту Дэзи снова обратила внимание на Уинтерборна.
- А я только что рассказывала миссис Уокер, как вы нехорошо поступили
со мной, - сказала молодая девушка.
- Какие же вы ей представили доказательства? - спросил Уинтерборн,
раздосадованный тем, что мисс Миллер не ценит пылкости своего поклонника,
который по пути в Рим не остановился ни в Болонье, ни во Флоренции, ибо его
подгоняли вперед нежные чувства. Он вспомнил, как один его соотечественник
цинично утверждал, будто американки, - хорошенькие американки, а такое
уточнение расширяло, эту аксиому, - самые требовательные существа в мире и в
то же время самые необязательные.
- Да, да, вы ужасно плохо вели себя в Веве, - сказала Дэзи. - Вы ни в
чем не хотели уступить мне. Я вас просила остаться, а вы не остались.
- Но, моя дорогая мисс Миллер! - проникновенным голосом воскликнул
Уинтерборн. - Неужели я только для того и приехал в Рим, чтобы отражать ваши
нападки?
- Послушайте его! - обратилась Дэзи к хозяйке и при этом потянула ее за
бант на платье. - Какие странные вещи он говорит!
- Странные, милочка? - переспросила миссис Уокер, бывшая явно на
стороне Уинтерборна.
- Ну, я не знаю, как это назвать, - сказала Дэзи, продолжая теребить
ленты на платье хозяйки. - Миссис Уокер, мне нужно кое-что сказать вам.
- Мама, нам пор-ра уходить, - перебил ее Рэндольф, как всегда
подчеркивая букву "р". - А то Юджинио поднимет такой...
- Я не боюсь Юджинио, - сказала Дэзи, тряхнув головкой. - Послушайте,
миссис Уокер, - продолжала она, - я собираюсь прийти на ваш вечер.
- Рада слышать это.
- У меня чудесное новое платье.
- Не сомневаюсь.
- Но я хочу попросить вас об одном одолжении... разрешите мне привести
с собой одного моего друга.
- Ваши друзья всегда найдут у меня радушный прием, - сказала миссис
Уокер, с улыбкой поворачиваясь к миссис Миллер.
- Это ее друзья, а не мои, - застенчиво улыбнувшись, ответила матушка
Дэзи. - Я с ними ни единым словом не обмолвилась.
- Это мистер Джованелли - мой близкий друг, - сказала Дэзи, и в ее
звонком голосе не слышалось ни малейшей дрожи, на ее свежем личике не было и
тени смущения.
Миссис Уокер помолчала, бросив быстрый взгляд на Уинтерборна.
- Я буду рада видеть мистера Джованелли, - наконец сказала она.
- Он итальянец, - с очаровательным спокойствием продолжала Дэзи. - Мы с
ним очень подружились. Это самый красивый мужчина в мире, если не считать
мистера Уинтерборна! У него много друзей среди итальянцев, но ему хочется
познакомиться с американцами. Мистер Джованелли очень высокого мнения об
американцах. Он такой умный! Такой обаятельный!
После того как было решено, что эта блистательная особа пожалует на
вечер миссис Уокер, миссис Миллер собралась уходить.
- Нам пора домой, - сказала она.
- Ты можешь ехать домой в гостиницу, мама, а я еще погуляю, - сказала
Дэзи.
- Она пойдет гулять с мистером Джованелли, - объявил Рэндольф.
- Я пойду гулять в парк на Пинчио, - с улыбкой сказала Дэзи.
- Одна, милочка? И в такое время? - спросила миссис Уокер. День
близился к вечеру; в эти часы улицы Рима бывают забиты экипажами и толпой
весьма наблюдательных гуляющих. - По-моему, это не совсем благоразумно,
милочка, - сказала миссис Уокер.
- По-моему, тоже, - поддержала ее миссис Миллер. - Ты непременно
схватишь лихорадку. Вспомни, что тебе говорил доктор Дэвис!
- Пусть сначала примет лекарство, а потом идет, - сказал Рэндольф.
Гости поднялись. Дэзи, все еще улыбаясь и показывая свои ровные зубки,
нагнулась к хозяйке и поцеловала ее.
- Миссис Уокер, вы такая прелесть! - сказала она. - Я пойду не одна;
меня должен встретить мой друг.
- Твой друг не спасет тебя от лихорадки, - заметила миссис Миллер.
- Это мистер Джованелли? - спросила хозяйка.
Уинтерборн наблюдал за молодой девушкой; услышав этот вопрос, он удвоил
свое внимание. Она улыбалась и расправляла ленты на шляпе, она посмотрела на
Уинтерборна и, все еще улыбаясь, ответила без запинки:
- Да, мистер Джованелли. Очаровательный мистер Джованелли.
- Юный друг мой! - умоляюще проговорила миссис Уокер, беря ее за руку.
- Не ходите в парк в самое опасное время на встречу с очаровательным
итальянцем!
- Он же говорит по-английски, - сказала миссис Миллер.
- Бог мой! - воскликнула Дэзи. - Я не хочу нарушать приличия. Это очень
легко уладить. - Она продолжала смотреть на Уинтерборна. - Пинчио отсюда в
каких-нибудь ста шагах, и если мистер Уинтерборн действительно такой учтивый
молодой человек, каким ему хочется казаться, он проводит меня.
Уинтерборн поспешил подтвердить свою учтивость, и девушка милостиво
разрешила ему сопровождать ее. Они сошли по лестнице впереди миссис Миллер,
и у подъезда Уинтерборн увидел экипаж, с живописным агентом, которого он
знал еще по Веве.
- До свидания, Юджинио! - крикнула Дэзи. - Я иду гулять!
Расстояние от Виа Грегориана до прекрасного парка на склоне холма
Пинчио совсем небольшое. Но так как погода стояла великолепная, а гуляющих и
зевак на улицах было множество, то наши молодые американцы медленно
продвигались вперед. Впрочем, Уинтерборн был очень доволен этим, хотя и
понял, что они находятся в несколько странном положении. Фланирующая римская
публика не оставляла без внимания очаровательную иностранку, шедшую под руку
с ним, а он недоумевал, на что рассчитывала Дэзи, задумав дойти до парка без
провожатых на глазах у всей этой толпы. Его миссия, по-видимому, заключалась
лишь в том, чтобы передать ее с рук на руки мистеру Джованелли, но
Уинтерборн, и обиженный на свою спутницу, и одновременно признательный ей,
решил, что этого он ни за что не сделает.
- Почему вы не приехали ко мне? - спросила Дэзи. - Вам не удастся
увильнуть от ответа.
- Я уже имел честь доложить вам, что едва-едва успел сойти с поезда.
- Долго же вы просидели в поезде после остановки! - воскликнула девушка
все с тем же легким смешком. - Наверно, заснули там? Однако на визит к
миссис Уокер у вас нашлось время!
- Я познакомился с миссис Уокер... - начал было объяснять Уинтерборн.
- Я знаю, где вы с ней познакомились. Вы познакомились в Женеве. Она
сама мне рассказывала. Ну, что ж, а со мной вы познакомились в Веве.
По-моему, это ничуть не хуже. Значит, вам следовало навестить меня. - Ни о
чем другом она не стала его расспрашивать и принялась болтать о своих делах.
- У нас прекрасные номера в гостинице; Юджинио говорит, что лучших в Риме не
найти. Мы хотим остаться здесь на всю зиму, если только не умрем от
лихорадки, а тогда уж наверно останемся. Здесь гораздо лучше, чем я думала.
Я думала, что Рим совсем мертвый город, что это захолустье. Мне казалось,
что мы только и будем осматривать разные достопримечательности под
руководством какого-нибудь дряхлого старичка. Знаете, есть такие, которые
рассказывают вам про картины и прочее тому подобное. Но на это у нас ушло не
больше недели, и теперь я живу очень весело. Знакомых у меня много, и все
они очень милые. Общество здесь избранное. Есть и англичане, и немцы, и
итальянцы. Англичане мне нравятся больше всех. Мне нравится их манера вести
разговор. Но среди американцев попадаются тоже очень славные. Такого
гостеприимства я еще нигде не встречала. Каждый день можно куда-нибудь
поехать. Танцуют здесь не много, но, откровенно говоря, я не считаю, что
танцы это все. Я больше люблю разговаривать. Вот на вечере у миссис Уокер,
наверно, наговорюсь всласть, потому что у нее очень маленькие комнаты.
Как только они вошли в парк Пинчио, мисс Миллер начала разыскивать
мистера Джованелли.
- Давайте пройдем вон туда, - сказала она, - на то место, откуда
любуются видом.
- Я не намерен помогать вам в ваших поисках, - заявил Уинтерборн.
- Тогда я найду его и без вашей помощи, - сказала мисс Миллер.
- Неужели вы оставите меня? - воскликнул Уинтерборн.
Она рассмеялась.
- Боитесь заблудиться или попасть под колеса? А вон и Джованелли, вот
он стоит, прислонившись к дереву, и разглядывает проезжающих дам. Какая
невозмутимость! Вы только полюбуйтесь на него!
Уинтерборн увидел невдалеке от них господина небольшого роста, который
стоял, скрестив руки на груди и держа под мышкой трость. Красивое лицо,
шляпа, элегантно сдвинутая набекрень, монокль, бутоньерка в петлице.
Уинтерборн оглядел его, потом сказал:
- Вы намерены заговорить с этим человеком?
- А как же иначе? Неужели вы думаете, что мы будем объясняться знаками?
- Хорошо, - сказал Уинтерборн, - но имейте в виду, я не оставлю вас.
Дэзи остановилась и посмотрела на него, нимало не смутившись; ее
очаровательные глаза не изменили своего выражения, на щеках были все те же
веселые ямочки.
"Да, в невозмутимости ей нельзя отказать!" - подумал молодой человек.
- Мне это не нравится, - сказала Дэзи. - У вас слишком повелительный
тон.
- Если я не так выразился, простите. Главное, чтобы вы правильно поняли
меня.
Девушка посмотрела на него внимательно, но глаза ее были еще
очаровательнее, чем прежде.
- Я не разрешаю джентльменам поучать меня и вмешиваться в мои дела.
- По-моему, это ошибка с вашей стороны, - сказал Уинтерборн. - Иногда
вам следовало бы выслушать джентльмена, настоящего джентльмена.
Дэзи снова рассмеялась.
- Я только и знаю, что выслушиваю их! А скажите мне, мистер Джованелли
настоящий джентльмен или нет?
Тем временем джентльмен с бутоньеркой в петличке увидел наших друзей и
с подчеркнутой стремительностью зашагал к молодой девушке. Он издали
поклонился спутнице Уинтерборна и ему самому. У него была ослепительная
улыбка, живой взгляд. Уинтерборн решил, что внешность у Джованелли недурная.
Тем не менее он сказал Дэзи:
- Нет, это не настоящий джентльмен.
Дэзи, очевидно, обладала природным даром представлять людей друг другу:
она назвала их обоих. Потом неспеша зашагала по дорожке, а они шли рядом с
ней - один с правой, другой с левой стороны. Мистер Джованелли, бегло
говоривший по-английски - впоследствии Уинтерборн узнал, что он
совершенствовался в языке, вращаясь среди богатых американских наследниц, -
завел с Дэзи легкий, ничего не значащий разговор; держался он весьма учтиво,
и хранивший молчание молодой американец невольно задумался над способностью
итальянцев выказывать изящество обращения в прямой пропорции. к понесенному
ими разочарованию. Джованелли, видимо, надеялся на более интимную встречу,
присутствие третьего лица не входило в его расчеты. Но он ничем не выдавал
своей досады, и это говорило о серьезности его далеко идущих намерений.
Уинтерборн поздравил себя с тем, что раскусил Джованелли с первого взгляда.
"Он не джентльмен, - думал молодой американец, - а просто весьма искусная
подделка под джентльмена. Это учитель музыки, или какой-нибудь писака, или
второстепенный актер. Черт бы побрал его завидную внешность!" Слов нет,
мистер Джованелли был смазлив, но Уинтерборн негодовал на свою прелестную
что у его спутницы такая элегантная внешность. В глубине души он побаивался,
как бы она не вздумала слишком громко говорить, смеяться и, чего доброго,
разгуливать по палубе. Но вскоре все его опасения рассеялись, он улыбался,
не сводя с нее глаз, а она спокойно сидела на скамейке, высказывая разные
оригинальные суждения. Уинтерборну еще не приходилось слышать такой милой
невинной болтовни. Его убедили, что Дэзи вульгарна. Но так ли это, или,
может быть, он просто начинал привыкать к ее вульгарности?
Разговоры мисс Дэзи с самого начала приняли, выражаясь научно,
объективное направление, но время от времени она затрагивала и личные темы.
- Почему у вас такой торжественный вид? - спросила вдруг мисс Дэзи,
устремив на Уинтерборна свои милые глаза.
- Торжественный? - удивился он. - А мне казалось, будто я улыбаюсь во
весь рот.
- Можно подумать, что вы везете меня на похороны. Если это называется
"во весь рот", значит, у вас ротик очень маленький.
- Вы хотите, чтобы я сплясал жигу здесь на палубе?
- Ах, пожалуйста! А я обойду публику с вашей шляпой. Это окупит расходы
по путешествию.
- Мне еще никогда не было так хорошо, как сейчас, - вполголоса сказал
Уинтерборн.
- Как приятно, что вы так говорите. Какой вы все-таки странный!
Лишь только они остановились у причала и вошли в замок, их разговор
окончательно принял субъективное направление. Дэзи бегала по сводчатым
подземельям, шурша юбками, взбиралась по винтовым лестницам, шаловливо
вскрикивала, с испугом отступая от oubliettes[*'Тайники (франц.)], а ее
очаровательные ушки внимательно выслушивали объяснения Уинтерборна. Но он
чувствовал, что история средневековья мало интересует мисс Дэзи, мрачное
прошлое Шильонского замка не действовало на ее воображение. Им
посчастливилось бродить там в обществе одного лишь смотрителя, и Уинтерборн
условился с этим должностным лицом, что их не станут торопить, не помешают
останавливаться, где захочется. Смотритель великодушно снизошел до этой
просьбы, тем более что Уинтерборн предварительно проявил великодушие со
своей стороны, и под конец предоставил их самим себе. Мисс Миллер не
отличалась особой последовательностью в своих высказываниях, но если ей
хотелось что-нибудь узнать, предлог для этого всегда находился. Забираясь в
мрачные бойницы замка, она нашла не один такой предлог и, забрасывая
Уинтерборна неожиданными вопросами о нем самом, о его семье, его прошлом,
его вкусах, привычках и дальнейших намерениях, сообщала ему интересные
сведения о себе самой. О своих вкусах, привычках и намерениях мисс Миллер
дала самый подробный и в высшей степени благоприятный отчет.
- Сколько вы всего знаете! - воскликнула она после того, как Уинтерборн
рассказал ей историю несчастного Бонивара. - Я в жизни не встречала таких
знающих людей. - История Бонивара вошла ей в одно ухо и вышла в другое. Но
тем не менее Дэзи не переставала твердить о том, как ей хотелось бы, чтобы
Уинтерборн отправился путешествовать в их обществе и осматривал бы с ними
всякие достопримечательности, тогда они тоже кое-чему научатся. - Вы не
согласитесь поехать в Италию и взять на себя обучение Рэндольфа? - спросила
она. Уинтерборн заверил ее, что он почел бы это за величайшее удовольствие,
но, к несчастью, у него есть другие дела. - Другие дела? Не верю! - сказала
мисс Дэзи. - Как это так? Ведь вы не занимаетесь торговлей? - Молодой
человек ответил, что торговлей он действительно не занимается, но тем не
менее у него есть дела, которые через день, через два потребуют его
возвращения в Женеву. - Какой вздор! - воскликнула Дэзи. - Я вам не верю! -
И заговорила о другом. Но через несколько минут, когда он показал ей
красивую кладку старинного камина, она вдруг перебила его: - Неужели вам
действительно нужно возвращаться в Женеву?
- Как это ни прискорбно, но я уже завтра должен быть там.
- Знаете, мистер Уинтерборн, - сказала Дэзи, - вы просто ужасны.
- Зачем вы так говорите! - сказал он. - Да еще в нашу последнюю
встречу!
- Последнюю? - воскликнула девушка. - А по-моему, это наша первая
встреча! Нет, я, кажется, брошу вас здесь и уеду обратно одна. - И следующие
десять минут она только и твердила о том, какой он ужасный человек. Бедный
Уинтерборн растерялся, ни одна женщина еще не оказывала ему чести, проявляя
такое волнение при мысли о его отъезде. Мисс Дэзи перестали занимать
достопримечательности Шильонского замка и красоты озера, она открыла огонь
по некоей женевской чаровнице, к которой, по ее убеждению, и спешил
Уинтерборн. Каким же образом мисс Дэзи Миллер догадалась о том, что в Женеве
есть некая чаровница? Уинтерборн, отрицавший существование такой особы, не
мог понять этого, он дивился быстроте соображения мисс Дэзи и в то же время
внутренне посмеивался над резкостью ее persiflage[*Насмешка (франц.)]. Его
снова поразило это странное сочетание простодушия и бестактности. - Неужели
она не отпускает вас больше чем на три дня? - насмешливо спрашивала Дэзи. -
Неужели она и летом не дает вам свободы? Даже самые занятые люди получают
отпуск в это время года. Если вы останетесь здесь еще на день, она, пожалуй,
приедет сюда за вами на лодке. Побудьте здесь до пятницы, мне хочется
посмотреть ее на пристани!
Под конец Уинтерборн решил, что ему, пожалуй, не следовало огорчаться
безмятежным спокойствием мисс Дэзи в начале их поездки. Если тогда он не
уловил в ее отношении к себе личной заинтересованности, то теперь эта личная
заинтересованность чувствовалась все яснее и яснее. И Уинтерборн
окончательно убедился в правильности своих выводов, когда девушка сказала,
что перестанет дразнить его, если он пообещает ей приехать зимой в Рим.
- Это нетрудно обещать, - ответил Уинтерборн. - Моя тетушка сняла в
Риме дом на зиму, и я уже получил приглашение навестить ее там.
- Я не хочу, чтобы вы приезжали в Рим ради своей тетушки, - сказала
Дэзи. - Я хочу, чтобы вы приехали туда ради меня.
И это было последнее упоминание, которое молодой человек услышал от
Дэзи Миллер о своей суровой родственнице. Он пообещал ей непременно приехать
в Рим. После этого Дэзи перестала поддразнивать его. Уинтерборн нанял
коляску, и они вернулись в Веве уже в сумерках. Девушка всю дорогу сидела
притихшая.
Вечером Уинтерборн рассказал миссис Костелло о своей поездке в
Шильонский замок в обществе мисс Дэзи Миллер.
- Это те американцы, у которых агент? - спросила тетушка.
- К счастью, - сказал Уинтерборн, - агент остался дома.
- Вы ездили вдвоем?
- Да, вдвоем.
Миссис Костелло поднесла к носу флакон с нюхательными солями.
- И с этой особой, - воскликнула она, - ты собирался познакомить меня!
Уинтерборн, возвратившийся в Женеву на другой день после поездки в
Шильонский замок, приехал в Рим к концу января. Его тетка жила там уже
несколько недель, и он получил от нее письмо оттуда. "Это семейство,
которому ты был так предан летом в Веве, пожаловало сюда, и все с тем же
агентом, - писала миссис Костелло. - Они завели в Риме кое-какие знакомства,
но агент по-прежнему остается их самым близким другом. Впрочем, юная девица
попала в общество каких-то третьестепенных итальянцев и развлекается с ними
повсюду, что вызывает множество толков. Привези мне тот очаровательный роман
Шербюлье "Поль Мерэ" и постарайся быть здесь не позже 23-го".
Если бы события шли своим собственным чередом, Уинтерборн, приехав в
Рим, не замедлил бы узнать адрес миссис Миллер в Американском банке и явился
бы засвидетельствовать свое почтение мисс Дэзи.
- Я думаю, после того что было в Веве, мне можно нанести им визит? -
спросил он миссис Костелло.
- Если после того, что бывает в Веве и в других местах, ты хочешь
поддерживать знакомство с ними, дело твое. Мужчины могут знаться с кем
угодно. Пользуйтесь своим преимуществом!
- А все-таки, что же "бывает"... ну, хотя бы здесь? - полюбопытствовал
Уинтерборн.
- Эту девицу встречают повсюду с ее иностранцами. А о том, что
"происходит" между ними, ты постарайся узнать где-нибудь в другом месте. Она
подцепила в Риме человек пять самых настоящих искателей фортуны и всюду
водит их за собой, а на вечера приезжает в обществе некоего джентльмена с
весьма изысканными манерами и великолепными усами.
- А где же мать?
- Понятия не имею. Эта семейка просто ужасна!
Уинтерборн задумался.
- Они на редкость невежественны... на редкость простодушны, и только.
Поверьте мне, ничего предосудительного в их поведении нет.
- Они ужасающе вульгарны, - сказала миссис Костелло. - А равнозначна ли
вульгарность предосудительности поведения - это пусть решают метафизики. Во
всяком случае, поведение их настолько предосудительно, что они вызывают к
себе чувство неприязни, а этого вполне достаточно для нашей быстротекущей
жизни.
Сведения о том, что Дэзи Миллер окружена теперь обладателями
великолепных усов, удержали Уинтерборна от немедленного визита к ней. Он,
может быть, и не надеялся оставить неизгладимый след в ее сердце, но ему
было неприятно узнать, что действительное положение дел настолько не
гармонирует с тем образом, который с недавних пор мелькал у него в
воображении: образом очаровательной девушки, выглядывающей из окна
старинного римского палаццо и нетерпеливо поджидающей приезда мистера
Уинтерборна. Однако, решив повременить немного, прежде чем напомнить мисс
Миллер о своем праве на внимание с ее стороны, он поспешил навестить
кое-кого из знакомых. Одной из здешних его знакомых была американка, которая
проводила зимние месяцы в Женеве, где учились ее дети. Эта образованная
светская дама жила на Виа Грегориана. Уинтерборн застал ее в маленькой
розовой гостиной на третьем этаже; гостиная была залита южным солнцем. Не
просидел он там и десяти минут, как вошедший лакей доложил: "Мадам Милла".
Вслед за этим докладом в гостиной появился маленький Рэндольф Миллер, он
выбежал на середину комнаты и во все глаза уставился на Уинтерборна. Минуту
спустя порог переступила его хорошенькая сестра, а через довольно
значительный промежуток времени в гостиную медленно вошла миссис Миллер.
- А я вас знаю! - заявил Рэндольф.
- Ты у нас всезнайка, - воскликнул Уинтерборн, беря его за руку. - Ну,
как твои занятия?
Дэзи галантно обменивалась приветствиями с хозяйкой, но, услышав голос
Уинтерборна, быстро повернулась к нему.
- Кто бы мог подумать! - сказала она.
- Ведь я же говорил, что приеду, - с улыбкой ответил ей Уинтерборн.
- А я этому не верила, - сказала мисс Дэзи.
- Премного вам благодарен, - рассмеялся молодой человек.
- Вы могли прийти повидаться со мной, - сказала Дэзи.
- Я только вчера приехал.
- Не верю! - заявила девушка.
Уинтерборн с протестующей улыбкой повернулся к ее матери, но та отвела
глаза в сторону и, сев в кресло, устремила взгляд на сына.
- А наш дом больше, - сказал Рэндольф. - У нас все стены золотые.
Миссис Миллер смущенно заерзала на месте.
- Говорила я, что не надо тебя брать, обязательно сболтнешь что-нибудь
такое, - пробормотала она.
- Ты мне говорила! - передразнил ее Рэндольф. - А я говорю вам, сэр, -
добавил он, шутливо хлопнув Уинтерборна по колену. - Наш дом больше!
Дэзи все еще была занята разговором с хозяйкой, и Уинтерборн счел
нужным обратиться с несколькими словами к ее матери.
- Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете с тех пор, как мы расстались в
Веве? - сказал он.
На сей раз миссис Миллер посмотрела ему в лицо, вернее, на подбородок.
- Увы, сэр! - ответила она.
- У нее расстройство пищеварения, - сказал Рэндольф. - И у меня тоже. И
у папы желудок плохо работает. Но у меня хуже всех.
Эти слова, вместо того чтобы смутить миссис Миллер, принесли ей видимое
облегчение.
- У меня печень не в порядке, - сказала, она. - Должно быть, всему
виной здешний климат, он совсем не такой здоровый, как в Скенектеди,
особенно зимой. Мы живем в Скенектеди, вы это знаете? Я говорила Дэзи, что
другого такого врача, как мистер Дэвис, мне не удалось найти, и, наверно,
никогда не удастся. У нас в Скенектеди он считается самым лучшим. Там его
превозносят. У доктора Дэвиса огромная практика, но мне он никогда не
отказывает. Он говорил, что с такой тяжелой формой диспепсии ему еще не
приходилось сталкиваться, но обещал вылечить меня. Чего он только не
пробовал на мне! Собирался прописать еще какое-то новое лекарство, но тут мы
уехали. Мистер Миллер хотел, чтобы Дэзи посмотрела Европу. А я недавно
все-таки написала ему, что мне без доктора Дэвиса просто не обойтись. В
Скенектеди он считается первым из первых, а больных там очень много. У меня
тут и сон стал плохой.
Уинтерборн успел вдоволь наговориться на медицинские темы с пациенткой
доктора Дэвиса, а Дэзи тем временем все болтала с хозяйкой. Он спросил
миссис Миллер, как ей понравился Рим.
- Да, откровенно говоря, я разочарована, - призналась она. - Мы так
много слышали о Риме, пожалуй, слишком много. Но ведь это не наша вина.
После стольких рассказов рассчитываешь на что-то совсем другое.
- Подождите, вы еще полюбите Рим, - сказал Уинтерборн.
- А я его ненавижу, и чем дальше, тем больше! - крикнул Рэндольф.
- Ах ты маленький Ганнибал! - сказал Уинтерборн.
- Нет, я не Ганнибал, - наугад заявил Рэндольф.
- Во всяком случае, не маленький! - сказала его мать. - Нет, мы видели
такие места, - продолжала она прерванный разговор, - с которыми Рим и не
сравнишь! - И, отвечая на вопрос Уинтерборна: - Например, Цюрих, - пояснила
она. - По-моему там очень хорошо, и никто нам его особенно не расхваливал
заранее.
- А по-моему, лучше всего "Город Ричмонд", - вставил Рэндольф.
- Это он о пароходе, - сказала его мать. - Мы приехали на нем в Европу.
Рэндольфу очень понравилось на "Городе Ричмонде".
- Ричмонд лучше всего, - повторил мальчик. - Только он шел не в том
направлении, какое мне нужно.
- Ну, когда-нибудь мы все-таки возьмем нужное направление, - с легким
смешком сказала миссис Миллер. Уинтерборн выразил надежду, что ее дочь
сумела оценить красоты Рима, и миссис Миллер подтвердила его предположение.
- Дэзи без ума от этого города. Ведь здесь прекрасное общество. Дэзи всюду
бывает, у нее обширные знакомства. Она выезжает, конечно, гораздо чаще, чем
я. Ее приняли здесь с распростертыми объятиями и очень хорошо к ней
относятся. Кроме того, у нее много знакомых мужчин. Да, она в восторге от
Рима. Конечно, молодой девушке гораздо веселее, если у нее много знакомых
мужчин.
В эту минуту Дэзи снова обратила внимание на Уинтерборна.
- А я только что рассказывала миссис Уокер, как вы нехорошо поступили
со мной, - сказала молодая девушка.
- Какие же вы ей представили доказательства? - спросил Уинтерборн,
раздосадованный тем, что мисс Миллер не ценит пылкости своего поклонника,
который по пути в Рим не остановился ни в Болонье, ни во Флоренции, ибо его
подгоняли вперед нежные чувства. Он вспомнил, как один его соотечественник
цинично утверждал, будто американки, - хорошенькие американки, а такое
уточнение расширяло, эту аксиому, - самые требовательные существа в мире и в
то же время самые необязательные.
- Да, да, вы ужасно плохо вели себя в Веве, - сказала Дэзи. - Вы ни в
чем не хотели уступить мне. Я вас просила остаться, а вы не остались.
- Но, моя дорогая мисс Миллер! - проникновенным голосом воскликнул
Уинтерборн. - Неужели я только для того и приехал в Рим, чтобы отражать ваши
нападки?
- Послушайте его! - обратилась Дэзи к хозяйке и при этом потянула ее за
бант на платье. - Какие странные вещи он говорит!
- Странные, милочка? - переспросила миссис Уокер, бывшая явно на
стороне Уинтерборна.
- Ну, я не знаю, как это назвать, - сказала Дэзи, продолжая теребить
ленты на платье хозяйки. - Миссис Уокер, мне нужно кое-что сказать вам.
- Мама, нам пор-ра уходить, - перебил ее Рэндольф, как всегда
подчеркивая букву "р". - А то Юджинио поднимет такой...
- Я не боюсь Юджинио, - сказала Дэзи, тряхнув головкой. - Послушайте,
миссис Уокер, - продолжала она, - я собираюсь прийти на ваш вечер.
- Рада слышать это.
- У меня чудесное новое платье.
- Не сомневаюсь.
- Но я хочу попросить вас об одном одолжении... разрешите мне привести
с собой одного моего друга.
- Ваши друзья всегда найдут у меня радушный прием, - сказала миссис
Уокер, с улыбкой поворачиваясь к миссис Миллер.
- Это ее друзья, а не мои, - застенчиво улыбнувшись, ответила матушка
Дэзи. - Я с ними ни единым словом не обмолвилась.
- Это мистер Джованелли - мой близкий друг, - сказала Дэзи, и в ее
звонком голосе не слышалось ни малейшей дрожи, на ее свежем личике не было и
тени смущения.
Миссис Уокер помолчала, бросив быстрый взгляд на Уинтерборна.
- Я буду рада видеть мистера Джованелли, - наконец сказала она.
- Он итальянец, - с очаровательным спокойствием продолжала Дэзи. - Мы с
ним очень подружились. Это самый красивый мужчина в мире, если не считать
мистера Уинтерборна! У него много друзей среди итальянцев, но ему хочется
познакомиться с американцами. Мистер Джованелли очень высокого мнения об
американцах. Он такой умный! Такой обаятельный!
После того как было решено, что эта блистательная особа пожалует на
вечер миссис Уокер, миссис Миллер собралась уходить.
- Нам пора домой, - сказала она.
- Ты можешь ехать домой в гостиницу, мама, а я еще погуляю, - сказала
Дэзи.
- Она пойдет гулять с мистером Джованелли, - объявил Рэндольф.
- Я пойду гулять в парк на Пинчио, - с улыбкой сказала Дэзи.
- Одна, милочка? И в такое время? - спросила миссис Уокер. День
близился к вечеру; в эти часы улицы Рима бывают забиты экипажами и толпой
весьма наблюдательных гуляющих. - По-моему, это не совсем благоразумно,
милочка, - сказала миссис Уокер.
- По-моему, тоже, - поддержала ее миссис Миллер. - Ты непременно
схватишь лихорадку. Вспомни, что тебе говорил доктор Дэвис!
- Пусть сначала примет лекарство, а потом идет, - сказал Рэндольф.
Гости поднялись. Дэзи, все еще улыбаясь и показывая свои ровные зубки,
нагнулась к хозяйке и поцеловала ее.
- Миссис Уокер, вы такая прелесть! - сказала она. - Я пойду не одна;
меня должен встретить мой друг.
- Твой друг не спасет тебя от лихорадки, - заметила миссис Миллер.
- Это мистер Джованелли? - спросила хозяйка.
Уинтерборн наблюдал за молодой девушкой; услышав этот вопрос, он удвоил
свое внимание. Она улыбалась и расправляла ленты на шляпе, она посмотрела на
Уинтерборна и, все еще улыбаясь, ответила без запинки:
- Да, мистер Джованелли. Очаровательный мистер Джованелли.
- Юный друг мой! - умоляюще проговорила миссис Уокер, беря ее за руку.
- Не ходите в парк в самое опасное время на встречу с очаровательным
итальянцем!
- Он же говорит по-английски, - сказала миссис Миллер.
- Бог мой! - воскликнула Дэзи. - Я не хочу нарушать приличия. Это очень
легко уладить. - Она продолжала смотреть на Уинтерборна. - Пинчио отсюда в
каких-нибудь ста шагах, и если мистер Уинтерборн действительно такой учтивый
молодой человек, каким ему хочется казаться, он проводит меня.
Уинтерборн поспешил подтвердить свою учтивость, и девушка милостиво
разрешила ему сопровождать ее. Они сошли по лестнице впереди миссис Миллер,
и у подъезда Уинтерборн увидел экипаж, с живописным агентом, которого он
знал еще по Веве.
- До свидания, Юджинио! - крикнула Дэзи. - Я иду гулять!
Расстояние от Виа Грегориана до прекрасного парка на склоне холма
Пинчио совсем небольшое. Но так как погода стояла великолепная, а гуляющих и
зевак на улицах было множество, то наши молодые американцы медленно
продвигались вперед. Впрочем, Уинтерборн был очень доволен этим, хотя и
понял, что они находятся в несколько странном положении. Фланирующая римская
публика не оставляла без внимания очаровательную иностранку, шедшую под руку
с ним, а он недоумевал, на что рассчитывала Дэзи, задумав дойти до парка без
провожатых на глазах у всей этой толпы. Его миссия, по-видимому, заключалась
лишь в том, чтобы передать ее с рук на руки мистеру Джованелли, но
Уинтерборн, и обиженный на свою спутницу, и одновременно признательный ей,
решил, что этого он ни за что не сделает.
- Почему вы не приехали ко мне? - спросила Дэзи. - Вам не удастся
увильнуть от ответа.
- Я уже имел честь доложить вам, что едва-едва успел сойти с поезда.
- Долго же вы просидели в поезде после остановки! - воскликнула девушка
все с тем же легким смешком. - Наверно, заснули там? Однако на визит к
миссис Уокер у вас нашлось время!
- Я познакомился с миссис Уокер... - начал было объяснять Уинтерборн.
- Я знаю, где вы с ней познакомились. Вы познакомились в Женеве. Она
сама мне рассказывала. Ну, что ж, а со мной вы познакомились в Веве.
По-моему, это ничуть не хуже. Значит, вам следовало навестить меня. - Ни о
чем другом она не стала его расспрашивать и принялась болтать о своих делах.
- У нас прекрасные номера в гостинице; Юджинио говорит, что лучших в Риме не
найти. Мы хотим остаться здесь на всю зиму, если только не умрем от
лихорадки, а тогда уж наверно останемся. Здесь гораздо лучше, чем я думала.
Я думала, что Рим совсем мертвый город, что это захолустье. Мне казалось,
что мы только и будем осматривать разные достопримечательности под
руководством какого-нибудь дряхлого старичка. Знаете, есть такие, которые
рассказывают вам про картины и прочее тому подобное. Но на это у нас ушло не
больше недели, и теперь я живу очень весело. Знакомых у меня много, и все
они очень милые. Общество здесь избранное. Есть и англичане, и немцы, и
итальянцы. Англичане мне нравятся больше всех. Мне нравится их манера вести
разговор. Но среди американцев попадаются тоже очень славные. Такого
гостеприимства я еще нигде не встречала. Каждый день можно куда-нибудь
поехать. Танцуют здесь не много, но, откровенно говоря, я не считаю, что
танцы это все. Я больше люблю разговаривать. Вот на вечере у миссис Уокер,
наверно, наговорюсь всласть, потому что у нее очень маленькие комнаты.
Как только они вошли в парк Пинчио, мисс Миллер начала разыскивать
мистера Джованелли.
- Давайте пройдем вон туда, - сказала она, - на то место, откуда
любуются видом.
- Я не намерен помогать вам в ваших поисках, - заявил Уинтерборн.
- Тогда я найду его и без вашей помощи, - сказала мисс Миллер.
- Неужели вы оставите меня? - воскликнул Уинтерборн.
Она рассмеялась.
- Боитесь заблудиться или попасть под колеса? А вон и Джованелли, вот
он стоит, прислонившись к дереву, и разглядывает проезжающих дам. Какая
невозмутимость! Вы только полюбуйтесь на него!
Уинтерборн увидел невдалеке от них господина небольшого роста, который
стоял, скрестив руки на груди и держа под мышкой трость. Красивое лицо,
шляпа, элегантно сдвинутая набекрень, монокль, бутоньерка в петлице.
Уинтерборн оглядел его, потом сказал:
- Вы намерены заговорить с этим человеком?
- А как же иначе? Неужели вы думаете, что мы будем объясняться знаками?
- Хорошо, - сказал Уинтерборн, - но имейте в виду, я не оставлю вас.
Дэзи остановилась и посмотрела на него, нимало не смутившись; ее
очаровательные глаза не изменили своего выражения, на щеках были все те же
веселые ямочки.
"Да, в невозмутимости ей нельзя отказать!" - подумал молодой человек.
- Мне это не нравится, - сказала Дэзи. - У вас слишком повелительный
тон.
- Если я не так выразился, простите. Главное, чтобы вы правильно поняли
меня.
Девушка посмотрела на него внимательно, но глаза ее были еще
очаровательнее, чем прежде.
- Я не разрешаю джентльменам поучать меня и вмешиваться в мои дела.
- По-моему, это ошибка с вашей стороны, - сказал Уинтерборн. - Иногда
вам следовало бы выслушать джентльмена, настоящего джентльмена.
Дэзи снова рассмеялась.
- Я только и знаю, что выслушиваю их! А скажите мне, мистер Джованелли
настоящий джентльмен или нет?
Тем временем джентльмен с бутоньеркой в петличке увидел наших друзей и
с подчеркнутой стремительностью зашагал к молодой девушке. Он издали
поклонился спутнице Уинтерборна и ему самому. У него была ослепительная
улыбка, живой взгляд. Уинтерборн решил, что внешность у Джованелли недурная.
Тем не менее он сказал Дэзи:
- Нет, это не настоящий джентльмен.
Дэзи, очевидно, обладала природным даром представлять людей друг другу:
она назвала их обоих. Потом неспеша зашагала по дорожке, а они шли рядом с
ней - один с правой, другой с левой стороны. Мистер Джованелли, бегло
говоривший по-английски - впоследствии Уинтерборн узнал, что он
совершенствовался в языке, вращаясь среди богатых американских наследниц, -
завел с Дэзи легкий, ничего не значащий разговор; держался он весьма учтиво,
и хранивший молчание молодой американец невольно задумался над способностью
итальянцев выказывать изящество обращения в прямой пропорции. к понесенному
ими разочарованию. Джованелли, видимо, надеялся на более интимную встречу,
присутствие третьего лица не входило в его расчеты. Но он ничем не выдавал
своей досады, и это говорило о серьезности его далеко идущих намерений.
Уинтерборн поздравил себя с тем, что раскусил Джованелли с первого взгляда.
"Он не джентльмен, - думал молодой американец, - а просто весьма искусная
подделка под джентльмена. Это учитель музыки, или какой-нибудь писака, или
второстепенный актер. Черт бы побрал его завидную внешность!" Слов нет,
мистер Джованелли был смазлив, но Уинтерборн негодовал на свою прелестную