Гарднер Эрл Стенли. Дело об искривленной свече

   — А теперь, — сказала она, — проверим, не увязался ли кто-нибудь за нами.
   Она вдруг резко повернула машину влево перед потоком транспорта, идущего в противоположном направлении. Поток, огибая машину Кэрол, продолжал мчаться вперед.
   — Кто-нибудь последовал за нами? — спросила она, выравниваясь с потоком.
   Мейсон глубоко вздохнул и даже не стал оглядываться.
   — Если бы какой-нибудь безумец последовал за нами, мы бы почувствовали это на себе.
   На следующем перекрестке Кэрол повернула направо, сбавила скорость перед светофором и, едва загорелся зеленый свет, вновь крутанула машину поперек дороги, повторив предыдущий маневр.
   Убедившись, что их никто не преследует, она повела машину через Голливуд, мимо Кахуенга-Грейд к бульвару Вентура, обгоняя впереди идущие машины одну за другой.
   Мейсон сидел, откинувшись на подушку, и курил сигарету.
   Они поднялись на невысокую возвышенность у Конеджо-Грейд, потом понеслись вниз под уклон к Саминилло.
   Кэрол вновь посмотрела на свои часики, как и в Вентуре.
   — Надеюсь, — сказала она, — мы прибудем вовремя. Это были первые произнесенные слова после того, как они выехали из Лос-Анджелеса.
   Мейсон промолчал.
   Где-то посередине между Вентурой и Санта-Барбарой она неожиданно сбросила скорость и свернула к мотелю «Санрайз», аккуратные небольшие коттеджи которого эффектно выделялись на фоне зелени пальм и синевы океана, простирающегося за ними.
   — Нам сюда? — спросил Мейсон.
   — Да.
   Адвокат прошел следом за ней в офис администратора, которым оказалась женщина.
   — Мистер Дж.К. Лэссинг остановился здесь? — осведомилась девушка.
   Администратор справилась по регистрационному журналу.
   — Коттедж четырнадцать.
   Они зашагали по дорожке, гравий хрустел у них под ногами. Солнце, уже клонившееся к закату, нарисовало длинные тени возле построек. И теперь, выйдя из машины, они почувствовали, что поднялся довольно сильный ветер. Они шагали, наклонившись вперед, Кэрол обеими руками прижимала юбку к ногам.
   Коттедж номер четырнадцать выглядел темным и тихим. В гараже было пусто.
   Кэрол поднялась на ступеньки и заколотила в дверь.
   Ответа не последовало. Она попробовала повернуть ручку.
   Дверь была не заперта. Стоило девушке дотронуться до ручки, как она распахнулась. Кэрол шагнула вперед, пытаясь удержать дверь, чтобы та не ударилась о стену.
   — Полагаю, мы войдем? — спросила она с нервным смешком.
   Мейсон прошел следом за ней, локтем захлопнул за собой дверь и громко осведомился:
   — Хэлло, есть здесь кто-нибудь? Ответа не последовало.
   В коттедже было четыре просторных и довольно уютных комнаты, которые можно было по желанию превратить в два отдельных помещения, закрыв соединительную широкую дверь.
   В большой передней комнате стояли две аккуратно застланные кровати; в ней было достаточно места, чтобы она могла служить также и гостиной. Меблировка была не хуже, чем в первоклассном отеле. Вокруг небольшого стильного письменного стола полукругом стояли три стула.
   Пепельницы, а точнее, все, что можно было использовать в качестве пепельниц, было заполнено окурками. На табурете стояло пять стаканов, а в корзине для бумаг возле письменного стола виднелись бутылки из-под ликера и содовой. Помещение пропахло табаком и спиртным.
   Кэрол пробормотала:
   — Боюсь, что они уехали. Давайте-ка проверим, не осталось ли здесь багажа.
   Они обошли все комнаты.
   Багажа не было. В ванной висели грязные полотенца. На одной из полочек лежали безопасная бритва и помазок. Кэрол посмотрела и воскликнула:
   — Да это же папина бритва!
   Возможно, он возвратится? — предположил Мейсон.
   — Его чемодана нет. А бритву и помазок он просто забыл, такое с ним часто случается.
   — Так что вы не думаете, что он вернется?
   — Нет. Этот коттедж выполнил свою роль, ради которой его арендовали.
   — Какую?
   — Политическое совещание. Несколько заправил из Сакраменто. Я не могу вам сказать, кто на нем присутствовал, и даже не осмелюсь намекнуть, о чем они договаривались. Это политический динамит, нечто настолько грандиозное, что преждевременное обнародование их планов погубило бы политическую карьеру участников совещания.
   — Ол-райт, — пожал плечами Мейсон, — это ваша забота. Что вы теперь намерены предпринять?
   — Ничего. Просто заберу папины бритвенные принадлежности. Больше нам нечего здесь делать.
   Мейсон молчал.
   Кэрол взяла в руки помазок и задумчиво посмотрела на безопасную бритву на стеклянной полочке.
   — Он ее даже не вымыл! — пробормотала она. Затем повернулась к Мейсону: — Как вы считаете, мне следует их вымыть и вытереть?
   — Все зависит…
   — От чего?
   — От того, считаете ли вы важным установить тот факт, что ваш отец здесь находился.
   — Он ни за что в этом не сознается!
   — Почему?
   — Я же объясняла: это было бы политическим самоубийством.
   — Но ведь это не повредило бы карьере вашего отца, не так ли?
   — Что именно?
   — Факт, что он здесь находился.
   — Нет, папе не повредит. Я говорю об остальных.
   — Ну, а если ваш отец не будет поминать их имена?
   — Ну и что от этого изменится?
   — В том случае, если вашему отцу придется давать показания, где он находился вчера вечером, эта бритва могла бы стать косвенным доказательством. Микроскопическое исследование волос, понимаете?
   У Кэрол посветлело лицо, она поняла значение сказанных Мейсоном слов.
   — Вы правы! — воскликнула она. — Вы сто раз правы!
   — Вы могли бы зайти в офис управляющей, — продолжал Мейсон, — объяснить ей, что желаете сохранить за собой этот коттедж на неделю, заплатить наличными и договориться, что все здесь останется нетронутым. Чтобы никому не разрешали сюда входить, даже уборщице.
   — Это мысль. Пойдемте!
   Мейсон добавил:
   — Мы должны запереть входную дверь. Ключа нигде не видно?
   Они обыскали все помещение, но ключа так нигде и не нашли. Дверь номера тринадцатого была заперта, ключ торчал снаружи, но к номеру четырнадцать ключа не было.
   — Очевидно, ключ забрали с собой, — пробормотал Мейсон. — Как вы думаете, где в настоящее время может быть ваш отец?
   Кэрол в панике посмотрела на адвоката:
   — Поехал назад на яхту. Полиция будет ждать его там для допроса, и он скажет какую-нибудь ужасную глупость в отношении того, где он находился. Все, что угодно, лишь бы не признаться, что был здесь.
   — Давайте договоримся со здешней администрацией и сразу же поедем в Лос-Анджелес, попытаемся разыскать вашего отца, — сказал Мейсон.
   Он придержал входную дверь, пропуская вперед Кэрол Бербенк, не без удовольствия взглянул на ее стройные ножки, когда налетевший ветер высоко задрал ее широкую юбку. Пока она боролась с юбкой, адвокат ухитрился захлопнуть дверь — западный ветер с океана был очень сильным.
   — Поговорите с управляющей сами, — попросила Кэрол и внезапно добавила: — Вот тут немного денег на текущие расходы.
   Она сунула ему в руку пачку двадцатипятидолларовых купюр, перетянутую прорезиненной бумажной лентой со штампом Лос-Анджелесского банка и указанием того, что в пачке находится пятьсот долларов.
   Мейсон заметил:
   — Так много не потребуется.
   — Держите у себя. Будут и другие расходы. Учитывайте все траты, потом разберемся.
   Мейсон сунул деньги в боковой карман пиджака, вошел в коттедж с надписью «Офис» и молча остановился у конторки в ожидании, когда появится особа, действующая в качестве управляющего.
   Ее улыбка была запрограммирована.
   — Нашли нужных вам людей? — осведомилась она. Мейсон ей доверительно сообщил:
   — Своеобразная и довольно сложная ситуация.
   Улыбка моментально исчезла с лица женщины, глаза у нее стали холодными и неприветливыми. Она оценивающе переводила взгляд с Мейсона на нарядную особу, стоящую рядом с ним.
   — Да? — спросила она ледяным тоном. — В каком плане?
   — Мы разыскивали отца этой молодой особы, — пояснил Мейсон. — Он должен был встретиться с нами в коттедже номер четырнадцать, но мы опоздали, и я боюсь, что он поехал нам навстречу в надежде перехватить по дороге. Нам придется теперь разыскивать его, и мы боимся разминуться.
   Женщина по-прежнему смотрела холодно и недовольно. Она молчала, ожидая продолжения.
   — Таким образом, — продолжал Мейсон, — у нас есть единственный выход: договориться, чтобы вы никому не сдавали этот коттедж.
   — За коттедж уплачено до двенадцати часов завтрашнего дня, — сказала управляющая.
   — В вашем журнале указаны фамилии людей, остановившихся в этом коттедже? — спросил Мейсон.
   — А что?
   — Я хочу убедиться, что это именно та компания, которая нам нужна.
   — Снимал ее некто мистер Лэссинг. Кэрол поспешно объяснила:
   — Да, это фамилия одного из членов их компании, но не папина. Меня интересует, все ли они зарегистрировались?
   — Как зовут вашего отца, дорогая? — несколько смягчилась управляющая.
   Кэрол посмотрела ей в глаза.
   — Бербенк, — сказала она. — Роджер Бербенк.
   — Мы обычно не регистрируем всех участников группы, если она большая. Регистрируется один человек, владелец автомобиля, он записывает марку своей машины и номер. Одну минуточку, я сейчас посмотрю. — Она полистала регистрационный журнал и покачала головой: — Нет, тут просто сказано: «Дж.К. Лэссинг и гости».
   Заговорил Мейсон:
   — В коттедже все прибрано, так что заходить туда до завтрашнего утра никому не нужно.
   — Чего ради туда будет кто-либо заходить? — рассердилась управляющая.
   — Например, уборщица, чтобы заменить полотенце.
   — Ну и что из этого?
   — Мы бы предпочли, чтобы коттедж оставался в таком виде, как он есть.
   — Плата восемь долларов в сутки, — холодно сообщила управляющая.
   Мейсон протянул ей сорок долларов:
   — Вот возьмите. Я плачу еще за пять дней. Взглянув на деньги, она сразу подобрела:
   — Вам нужна расписка?
   Голос Мейсона звучал так же холодно, как и ее:
   — Обязательно.

Глава 6

   — Ну и что вы думаете? — спросила Кэрол у Мейсона, когда они выехали из мотеля и направились обратно в Лос-Анджелес.
   — Пока это ваша сольная партия! — буркнул адвокат, но через минуту спросил: — Вы не планируете где-нибудь перекусить?
   Она улыбнулась:
   — Проголодались?
   — Практически умираю от голода. Вам не кажется, что этот холодный ветер возбуждает аппетит?
   — Хорошо, пообедаем где-нибудь по дороге… Мне не терпится разыскать отца.
   — А вам не кажется, что мы уже опоздали? К этому времени его вполне могла задержать полиция.
   — Она, конечно, действует быстро! — вздохнула Кэрол. — Все возможно.
   Солнце садилось, океан потемнел, только белые барашки, гонимые ветром, вспыхивали в последних лучахзаходящего солнца. Справа на западе чернел резко очерченный силуэт Чэннел-Айленда.
   — Пожалуй, пора включить фары, — пробормотала Кэрол. Они миновали Вентуру и приближались к Камарилло. Мейсон спросил:
   — Как вам кажется, когда ваш отец уехал из мотеля?
   Она на секунду отвела взгляд от дороги и посмотрела на адвоката:
   — Не знаю… А что?
   — Просто мне пришла одна мысль.
   — Откуда ж мне знать?
   — Понятно.
   Машина, урча, поднималась по Конеджо-Грейд. промчалась холмистым плато с редкими могучими дубами. Ветер немного улегся, на потемневшем небе зажглись звезды.
   В скором времени, минуя пограничный знак Лос-Анджелеса, машина въехала в город, а минут через пятнадцать — двадцать Кэрол сообщила:
   — Сейчас будет ресторан, где обычно обедает мой отец, когда едет по этой дороге. Есть шанс застать его там, если только он выехал из мотеля незадолго до нас.
   — В таком случае мы должны были бы встретиться с ним на шоссе, — заметил Мейсон.
   — Может быть, все именно так и было, я не знаю, на какой машине он ехал. Вон видите впереди красную неоновую вывеску — «Хижина Доба»?
   Мейсон промолчал.
   Кэрол, ловко пристроив машину на стоянке, выключила зажигание. Пока она запирала машину на ключ, Мейсон осмотрелся и заметил припаркованную напротив машину с красной мигалкой на крыше.
   — Похоже, что полиция тоже здесь ужинает! — сказал он.
   — Да, обычно здесь едят дорожные патрули.
   — Но это не транспортная полиция.
   Кэрол ничего не ответила. Мейсон осторожно взял ее за локоть и повел в «Хижину Доба».
   В обеденном зале было штук пятнадцать столов. В гигантском камине потрескивали дубовые поленья, распространяя приятное тепло. Хозяйка, облаченная в костюм испанской танцовщицы, черноглазая, черноволосая, одарила заученной улыбкой Мейсона и указала им на свободный столик.
   Кэрол вдруг громко вскрикнула и устремилась в левый угол, где за столиком беседовали три человека.
   Мейсон увидел рослого силача с коротко подстриженными седыми усами и зоркими серыми глазами, которые радостно засияли при виде девушки.
   — Хэлло, пап! Каким ветром тебя занесло сюда? — воскликнула Кэрол.
   Все трое мужчин одновременно поднялись со стульев. Мейсон, подойдя к столику следом за Кэрол, поклонился человеку с седыми усами и сказал:
   — Мистер Роджер Бербенк, не так ли?
   — Мистер Перри Мейсон, отец, — представила Мейсона Кэрол. — Адвокат, ты ведь знаешь?
   Бербенк протянул Мейсону большую ручищу с толстыми пальцами.
   — И лейтенант Трэгг, — добавил Мейсон, улыбаясь явно озадаченному Трэггу. — Разрешите мне вам представить Кэрол Бербенк, лейтенант. Как я понимаю, с вами джентльмен из отдела убийств?
   — Джон Эйвон, — с явной неохотой сообщил Трэгг. Затем, как будто не зная, стоит ли это объяснять, добавил: — Специалист по отпечаткам пальцев.
   Мейсон обменялся рукопожатием с Эйвоном.
   — Садитесь, пожалуйста! — вежливо пригласил Роджер Бербенк.
   Хозяйка, сверкая белыми зубами, с широкой улыбкой, тотчас подошла к ним.
   — Господа присоединяются к друзьям? Официант, сюда два стула!
   Официант принес два стула, Мейсон придвинул один Кэрол Бербенк, затем сел сам.
   — Мы умираем с голоду! — сообщил он. Трэгг сухо заметил:
   — Вашему подкреплению, Бербенк, не потребовалось много времени!
   Бербенк приподнял брови:
   — Моему подкреплению?
   — Вашему поверенному, иными словами. Бербенк пожал плечами:
   — Думаю, вы ошибаетесь, я не посылал за мистером Мейсоном.
   — Вы ему еще ничего не сказали? — спросила у Трэгга Кэрол.
   — Я здесь совсем недавно, успел задать один-два вопроса… — ответил Трэгг.
   — Что он мне не сказал? — Бербенк повернулся к дочери. Трэгг сразу же вмешался:
   — Я хочу точно выяснить, мистер Бербенк, где вы были и что делали во второй половине дня вчера и ночью. Это крайне важно. Пока вы отмалчивались. Теперь, может быть, начнете говорить правду?
   — А почему вас интересует мое местонахождение?
   — Послушайте, господа, надо быть честными, — произнес Мейсон.
   — Пап, ты должен рассказать этим джентльменам, где ты был, — вмешалась Кэрол. — Тебе вовсе не обязательно говорить, с кем ты был, но совершенно необходимо сообщить этим офицерам, где ты вчера находился и когда туда приехал. Это очень важно, поверь мне!
   Мейсон вежливо пояснил:
   — Дело в том, что Фред Милфилд вчера был убит на борту вашей яхты.
   Лейтенант Трэгг раздраженно махнул рукой:
   — Вот чем кончаются попытки быть вежливым и лояльным. Мне следовало отвезти вас в управление и там допросить.
   Бербенк, казалось, его не слышал.
   — Фред Милфилд убит? — переспросил он недоверчиво.
   — Это правда, пап. Мы весь день пытались тебя разыскать.
   — Поэтому посчитали необходимым захватить с собой адвоката? — ядовито осведомился Трэгг.
   Кэрол холодно посмотрела на него:
   — Конечно. И если вы знали все факты этого дела… Бербенк ее перебил:
   — Никак не могу сообразить, зачем кому-то понадобилось убить Фреда Милфилда? Лейтенант, вы уверены, что убили действительно Фреда Милфилда?
   Но Кэрол гнула свою линию:
   — Пап, ты должен согласиться, что я не лишена здравого смысла. Перестань же играть в молчанку! Неужели ты так до сих пор ничего и не понял?
   Роджер Бербенк нахмурился:
   — Помолчи, дочка. Давай сначала послушаем, что скажет лейтенант.
   Кэрол повернулась к Трэггу:
   — Папа вообще там вчера не был. Понимаете, отец занимается политикой, есть вещи, которые необходимо держать в полнейшей тайне. Даже сейчас я не могу сообщить вам всего. Допустим, что у отца была встреча с известными людьми из Сакраменто. Папа просто не может назвать вам их имена.
   Если вы у них спросите, они все равно отопрутся. Они приняли всяческие меры предосторожности, встретились в коттедже мотеля на самом берегу. Обсуждали там какие-то планы и совсем недавно разъехались… Я подумала, что отец мог остановиться здесь, и на всякий случай заехала сюда. И вот нашла его…
   — Интересно! — воскликнул Трэгг. — Вы говорите, что ни один из этих людей не признается, что присутствовал на совещании?
   — Да. Никто не осмелится!
   Трэгг нахмурился:
   — Ол-райт, хватит ходить вокруг да около! Мы должны иметь возможность проверить, так ли это, как вы говорите.
   В голосе Трэгга послышались грозные ноты.
   — Папа, скажи им! — попросила Кэрол.
   Бербенк молчал. Лицо у него стало сердитым, он хмуро смотрел на дочь.
   — Хорошо! — воскликнула Кэрол. — Я должна сама это сделать. Можно навести справки в мотеле «Санрайз» на шоссе между Вентурой и Санта-Барбарой, довольно большой мотель с левой стороны.
   — Да, я знаю, где это, — кивнул Трэгг. — Так именно там проходило совещание?
   Трэгг повернулся к Бербенку:
   — Если это не высосано из пальца, вам лучше подтвердить слова дочери.
   Бербенк обозлился.
   — Ладно! — махнул он раздраженно рукой. — Она уже все равно выпустила кота из мешка… Но если вы спросите меня, — черт побери! — я не стану отрицать!
   — Какие-нибудь доказательства? — Трэгг обратился к Кэрол.
   — Конечно, доказательства там имеются. Рекомендую немедленно туда отправиться. Пепельница с окурками и пустые бутылки все еще там. Мы попросили управляющую все оставить так, как есть. Папа даже позабыл там свои бритвенные принадлежности на стеклянной полочке в ванной комнате.