— Понимаю, — сказал Мейсон, глаза которого заискрились.
— Итак, — продолжала миссис Ньюбэрн, — все, что она только может сделать, чтобы сохранить имение от конфискации, пойдет ей на пользу. Она даже готова сфабриковать дело об убийстве, которое она сможет и разрушить, и, таким образом, сохранит за собой имение согласно завещанию.
— Вы хотите сказать, что она созналась в вымышленном убийстве? — спросил Мейсон.
— А почему бы и нет? Какой вред это может ей принести? Они же и коснуться ее не смогут, если она заявит, что была одурманена наркотиками в момент признания.
— Вы думаете, что она сделает что-нибудь в этом роде?
— Да. Она уже это делает.
— И весь этот тщательно разработанный образчик эмоционального распада был всего лишь предлогом для того, чтобы добиться отсрочки официального утверждения завещания?
— Разумеется. Разве вы не видите, что она делает? Она хочет добиться эксгумации тела дяди Мошера. Она хочет отсрочки, отсрочки, отсрочки! И все время она идет на риск с этим роющимся нефтяным колодцем, и рискует-то она нашими денежками!
— Я думал, что они вложены в имение.
— Ну, вы можете понять, что я имею в виду.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — можете отправляться домой и перестать беспокоиться. Таблетки, которые Надин дала Мошеру Хигли, были заменителем сахара.
На лице миссис Ньюбэрн отразилось испуганное, скептическое удивление.
— Таким образом, — сказал Мейсон, вставая, — ваш дядя умер естественной смертью, и вы можете перестать волноваться.
— Но я все же не понимаю. Я…
Мейсон стоял, угрюмо глядя на нее:
— Я совершенно уверен, что вы действительно не понимаете. И если отсрочка открытия права наследства окажется выгодна Надин Фарр, равно как и продажа этой собственности в Вайоминге, прежде чем будет найдена нефть, то я вполне могу заверить вас, что заявление, которое вы мне сделали сейчас, заставит судью по утверждению завещаний заблокировать любую поспешную продажу собственности.
Миссис Ньюбэрн поднялась со своего кресла, хотела что-то сказать, потом передумала, неуверенно побрела к двери, затем вернулась и сказала:
— Если дядя Мошер и оставил какую-то нефтяную собственность, то мы имеем на нее право. Мистер Мейсон, я кажусь вам сварливой женщиной?
— Я бы сказал, что вам просто не хватает витаминов, — сдержанно улыбаясь, сказал Мейсон.
— Почему?
— Вы едите недостаточно пищи, которая вырабатывает сердечную доброту.
Она свирепо посмотрела на него.
— Подождите, пока у вас будет немножко побольше опыта, чтобы понять эту сучку с лицом ребенка и… Ну, посмотрим, что вы будете думать тогда — выпалила она и выскочила из дверей.
Глава 8
Глава 9
— Итак, — продолжала миссис Ньюбэрн, — все, что она только может сделать, чтобы сохранить имение от конфискации, пойдет ей на пользу. Она даже готова сфабриковать дело об убийстве, которое она сможет и разрушить, и, таким образом, сохранит за собой имение согласно завещанию.
— Вы хотите сказать, что она созналась в вымышленном убийстве? — спросил Мейсон.
— А почему бы и нет? Какой вред это может ей принести? Они же и коснуться ее не смогут, если она заявит, что была одурманена наркотиками в момент признания.
— Вы думаете, что она сделает что-нибудь в этом роде?
— Да. Она уже это делает.
— И весь этот тщательно разработанный образчик эмоционального распада был всего лишь предлогом для того, чтобы добиться отсрочки официального утверждения завещания?
— Разумеется. Разве вы не видите, что она делает? Она хочет добиться эксгумации тела дяди Мошера. Она хочет отсрочки, отсрочки, отсрочки! И все время она идет на риск с этим роющимся нефтяным колодцем, и рискует-то она нашими денежками!
— Я думал, что они вложены в имение.
— Ну, вы можете понять, что я имею в виду.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — можете отправляться домой и перестать беспокоиться. Таблетки, которые Надин дала Мошеру Хигли, были заменителем сахара.
На лице миссис Ньюбэрн отразилось испуганное, скептическое удивление.
— Таким образом, — сказал Мейсон, вставая, — ваш дядя умер естественной смертью, и вы можете перестать волноваться.
— Но я все же не понимаю. Я…
Мейсон стоял, угрюмо глядя на нее:
— Я совершенно уверен, что вы действительно не понимаете. И если отсрочка открытия права наследства окажется выгодна Надин Фарр, равно как и продажа этой собственности в Вайоминге, прежде чем будет найдена нефть, то я вполне могу заверить вас, что заявление, которое вы мне сделали сейчас, заставит судью по утверждению завещаний заблокировать любую поспешную продажу собственности.
Миссис Ньюбэрн поднялась со своего кресла, хотела что-то сказать, потом передумала, неуверенно побрела к двери, затем вернулась и сказала:
— Если дядя Мошер и оставил какую-то нефтяную собственность, то мы имеем на нее право. Мистер Мейсон, я кажусь вам сварливой женщиной?
— Я бы сказал, что вам просто не хватает витаминов, — сдержанно улыбаясь, сказал Мейсон.
— Почему?
— Вы едите недостаточно пищи, которая вырабатывает сердечную доброту.
Она свирепо посмотрела на него.
— Подождите, пока у вас будет немножко побольше опыта, чтобы понять эту сучку с лицом ребенка и… Ну, посмотрим, что вы будете думать тогда — выпалила она и выскочила из дверей.
Глава 8
Делла Стрит открыла ключом кабинет Мейсона и увидела, что адвокат читает предварительные копии отчетов высшего суда.
— Ну и как тебе это путешествие, Делла?
Она засмеялась:
— Я мечтала провести несколько дней на побережье, позагорать и немного поплавать в волнах.
— А я мечтал о замечательной официальной битве с Гамильтоном Бюргером по поводу состава преступления, разрешенных законом лекарств и профессиональной этики.
— А теперь все сорвалось?
Мейсон кивнул.
— А что же произошло?
— Как выясняется, буря-то была в стакане воды. Надин Фарр нашла на полке лишнюю бутылочку с подслащивающими таблетками. Ей не пришло в голову, что это была не та бутылочка, которой она всегда пользовалась, пока Мошер Хигли, не попробовав этот шоколад, задергался в судорогах от боли и обвинил ее, что она отравила его. Она кинулась в свою комнату, заглянула туда, где прятала таблетки с цианидом, и обнаружила, что они исчезли. Вот тогда-то она и выяснила, что взяла таблетки из какой-то лишней бутылочки на кухне, которую она раньше не видела.
Учитывая обвинение Хигли, она пришла к заключению, показавшемуся ей вполне логичным, что кто-то положил таблетки с цианидом туда, где она должна была взять их, положить в напиток Хигли и отравить старичка.
— Но она же не отравила? — спросила Делла Стрит.
— Ее замучили угрызения совести, — ухмыльнулся Мейсон. — Она уцепилась за выводы, основываясь на неполных данных. Это самое плохое из косвенных улик, Делла. Ты цепляешься за пуговицу и начинаешь пришивать к ней жилет, а потом думаешь, что эта пуговица, должно быть, снова оторвалась от жилета.
— Но что же на самом деле было с таблетками цианида, которые Надин Фарр оставила в своей комнате?
Это нам предстоит расследовать спокойно, тактично и быстро. Естественно, это не самая лучшая ситуация для молодой женщины, которая раздумывает о самоубийстве, оставаться с таблетками цианида, хотя я-то думаю, что стимул для самоубийства теперь исчез.
— Шеф, что было причиной преследования Надин Фарр со стороны Хигли, как вы думаете? Представьте себе человека, говорящего влюбленной молодой девушке, что она должна уехать и никогда не поддерживать связь с мужчиной, которого любит.
— Это не столь важно.
— А что же важно?
— То, что она собиралась сделать.
— Но ведь не сделала.
— Она готовилась покончить с собой, что равносильно тому же.
— Хигли был просто дьяволом.
— Мне не хотелось бы судить о Хигли на основании заявлений Надин Фарр, — сказал Мейсон. — Он мертв и не может защитить себя. А Надин Фарр его ненавидела. Ну ладно, дела понемногу движутся. А где Надин?
— Я оставила ее на побережье. — Мейсон поднял брови, и Делла пояснила: — Она хотела остаться, потому что находилась в напряжении, и, когда я сказала ей, что все в порядке, у нее мигом произошла своего рода реакция. Вы знаете, какая она. Она не плакала, а сдерживала свои эмоции в себе. Вот почему она испытывает такое страшное напряжение.
— И она не захотела поехать к себе домой?
— Нет, она не хочет никого видеть. И поскольку комнаты оплачены, она останется на ночь, а утром уедет автобусом.
— Ты думаешь, Делла, все с ней будет в порядке?
— Думаю, что да. Оценку ей дать трудно, но она сказала, что будет все в порядке. Это была моя идея, чтобы она позвонила по телефону Джону Локку и увиделась с ним. Она хотела сама рассказать ему все, прежде чем он услышит от кого-то искаженную версию.
— Вероятно, это и надо сделать, — кивнул Мейсон. — Ну ладно, на сегодня мы уже можем остановиться и…
Кодовым стуком Пол Дрейк настойчиво и торопливо забарабанил о внешнюю сторону двери. Делла Стрит пошла открывать дверь.
— Привет, Пол, — сказала она. — А мы как раз уходим. В чем дело? Ты выглядишь взволнованным.
Дрейк закрыл дверь, продефилировал к креслу для клиентов и, в качестве исключения, не растянулся, а сел прямо. Глаза его встретились с глазами Перри Мейсона.
— Перри, не вытянул ли ты козырного туза, не сказав мне об этом?
— А что случилось, Пол?
— Послушай, Перри, на сей раз у тебя настоящая неприятность. Дело обстоит так, как если бы они схватили тебя с поличным.
— Да о чем ты говоришь?
— Мне интересно, сильно ли ты рехнулся, чтобы сделать такое, — сказал Дрейк.
— Да что сделать-то?
— Забросить бутылочку в озеро Туомби, а потом нанять мальчишку, чтобы он отыскал ее.
— Уж не хочешь ли ты сказать, Пол, что Гамильтон Бюргер намекает, будто бы я такое выкинул? — воскликнул Мейсон.
— Пока еще он тебя конкретно не обвинил. Возможно, он сделает это позже. Он ограничивается только косвенными намеками.
— И что же натолкнуло его на эти мысли? — спросил Мейсон.
— Конечно, ты должен согласиться, Мейсон, — сказал Дрейк, — что вылавливание со дна озера этой бутылочки, в которой, как настаивает Надин Фарр, был цианистый калий, и…
— Она не настаивала на этом, она просто думала, что в ней могли быть таблетки цианида.
— В связи с тем, что я слышал об этом, она определенно заявила доктору, что в бутылочке был цианид.
— Ты много мог слышать, но меня в данный момент интересует: что же заставило тебя проникнуться и вдохновиться этой идеей, что я, мол, подбросил бутылочку-улику?
— То, что они нашли другую бутылочку.
— Что?! — воскликнул Мейсон.
— После того как ты ушел из главного управления полиции, оставив там сидеть с разинутыми ртами лейтенанта Трэгга и Гамильтона Бюргера, тому пришло в голову, что это, возможно, еще один из твоих трюков. Лейтенант Трэгг связался с автодиспетчером, и они срочно отправили к озеру Туомби машину с рацией. Полицейские заставили ребятишек снова нырять, и на этот раз они нашли ту бутылочку.
— Что означает — «та бутылочка»?
— Ну назови ее просто бутылочкой, — сказал Дрейк. — Так или иначе, они нашли другую бутылочку.
— Ну и что же там было?
— Это была бутылочка совершенно такого же вида, что и первая. В ней были и дробинки, и таблетки, но с цианистым калием.
— Черт подери! — воскликнул Мейсон.
— Посмотрим на вещи с точки зрения Гамильтона Бюргера. Он чувствует, что ты у него в руках. Конечно, Перри, у тебя есть нестандартные идеи по поводу перекрестного допроса свидетелей, но если ты сам приготовил бутылочку с таблетками сахарного заменителя и дробью, а потом пошел и забросил ее с пристани так, чтобы ребятишки могли найти ее, и, таким образом, хотел закрыть дело против Надин Фарр, то ты сам подставил свою шею под топор.
— А есть ли улики, что я сделал что-либо похожее? — спросил Мейсон.
— Бюргер говорит, что есть. Двое из мальчиков видели, как ты забрасывал что-то в воду.
— О Господи! — воскликнул Мейсон. — Насколько же глупо слушать этих ребят! Я бросил в воду камень, чтобы прикинуть расстояние, на котором бутылочка Надин должна была упасть в воду.
— Эти ребятишки видели, как ты бросал что-то, и для окружного прокурора этого вполне достаточно.
Мейсон начал было хохотать, потом вдруг сделался серьезным и сказал:
— Давай дальше, Пол.
— Это все. Такая вот история, Перри. Окружной прокурор все это обмозговывает, и ему пришло в голову, что это будет тем, что он назовет — «типичным трюком Перри Мейсона». Поэтому он приказал полицейской машине с рацией вернуться и нанять мальчишек, чтобы они снова исследовали озеро. И они отыскали другую бутылочку, которая, как настаивает Бюргер, и была настоящей. Будь ты на его месте, ты бы чувствовал то же самое, что и он. Действует он интуитивно, и в результате всех этих предчувствий он и обнаружил эту улику.
— А где ты раздобыл информацию, Пол?
— От одного из газетных репортеров.
— Гамильтон Бюргер сообщает все это в газеты?
— Он человек этичный и предоставил самой полиции дать материал прессе. Полицейские сделали из этого этакую драматическую историю. Очевидно, что дело об убийстве лопнуло, когда оказалось, что в найденной бутылочке содержится всего-навсего сахарный заменитель. Но старый добрый Гамильтон Бюргер, поняв, что имеет дело с тобой, чья репутация как человека остроумного и изобретательного хорошо известна в официальных кругах, убедил, что не было прямого свидетельства, что бутылочка, которую ты «столь своевременно обнаружил», была именно той, которая была заброшена Надин Фарр в озеро. И поэтому Гамильтон Бюргер с его проницательным и логичным юридическим мышлением не хотел уходить с этого следа и отправил туда ныряльщиков поискать ее, и, вероятно, в ней содержался цианид. В любом случае, чувствовался четко различимый запах цианида, и сейчас как раз делают анализ.
— Соедини меня по телефону с Надин, — сделал Мейсон жест Делле Стрит.
Проворные пальчики Деллы Стрит запорхали над диском телефона. Мейсон закурил сигарету. Дрейк взволнованным голосом сказал:
— Перри, но ты ведь не сфабриковал эту историю с бутылочкой?
— Черт подери! — воскликнул Мейсон.
— Да разве я похож на полного идиота, Пол?
— Но если бы тебе удалось выйти сухим из воды, то это была бы превосходная схема. Это было дьявольски изобретательно — дать ответ на эту головоломку, простое решение, которое поставило Гамильтона Бюргера в положение всеобщего посмешища.
— Иными словами, — сказал Мейсон угрожающе, — Гамильтон Бюргер называет это «типичный трюк Перри Мейсона», не так ли?
— Ты только пойми меня правильно, Перри. Я ведь просто спрашивал.
— К твоему сведению, Пол, это вовсе не типичный трюк Перри Мейсона. Я иногда делаю то, что показывает слабость полицейской теории, веду перекрестный допрос свидетеля, ставя его лицом к лицу с материальными условиями, демонстрирующими ложность его свидетельства, но я вовсе не занимаюсь фабрикацией улик, чтобы избежать судебного преследования за убийство.
На лице Дрейка появилось облегчение. Он откинулся назад в кресле и сказал:
— Выходит, что так, хотя, разрази меня гром, если бы я знал, как же ты собираешься доказать, что не делал этого.
— Пускай лучше Гамильтон Бюргер ломает себе голову над доказательствами, что я действительно сделал это.
Дрейк покачал головой:
— Если говорить об общественном мнении, то он уже это «доказал». Бывает, что какой-то человек говорит: «Я чувствую, что этот фокусник собирается втащить кролика из своей шляпы, и если я прав, то, когда загляну в его цилиндр, найду там кролика». Потом заглядывает в цилиндр и вытаскивает оттуда кролика, и, с точки зрения общественного мнения, он этим доказывает свои слова.
Делла Стрит, оторвавшись от телефона, сказала:
— Из мотеля отвечают, что мисс Фарр оттуда выписалась.
— А кто у телефона?
— Управляющий, а в данном случае — управляющая.
— Дай-ка мне поговорить с ней. — И, взяв трубку, Мейсон сказал: — Добрый вечер. Извините, что я вас беспокою, но мне необходимо получить немного информации о мисс Фарр. Вы говорите, что она выписалась?
— Да. Она была здесь недолго.
— Не могли бы вы рассказать мне, с кем она уехала?
— За ней зашел молодой человек и спросил номер комнаты мисс Фарр. Я ему сказала и… в тех обстоятельствах сочла необходимым посмотреть за ним. Нам, знаете ли, приходится быть осмотрительными, в особенности в отношении одиноких женщин, живущих у нас. Подозрение возникло еще и потому, что мисс Фарр приехала вместе с молодой женщиной, но они сняли отдельные номера. Тем не менее все было в порядке. Мисс Фарр выписалась через несколько минут после того, как за ней заехал молодой человек, и они вместе уехали на машине.
— И когда примерно это было? — спросил Мейсон.
— Не более десяти — пятнадцати минут тому назад. А могу ли я узнать, кто вы такой и почему вы расспрашиваете?
— Я звоню по поручению ее родителей, — сказал Мейсон. — Большое вам спасибо. — Адвокат повесил трубку и повернулся к Полу Дрейку: — Хорошо, Пол. Вернемся к нормальной жизни.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты был недоволен этим делом, — сказал Мейсон, — потому что привык быть в напряжении и спешке и не хочешь заниматься делами в спокойной манере. Теперь все это позади. Ты можешь вернуться к привычному бегу волчком но кругу, к использованию массы оперативников, к пожарам среди ночи и к телефонным разговорам.
— Что тебе нужно?
— Мне нужно досье на Джона Эвингтона Локка, молодого парня, который интересуется Надин и с которым она уехала из мотеля «Прилив» четверть часа назад. Я хочу знать все о прошлом Мошера Хигли, о мистере и миссис Джексон Ньюбэрн, что делает полиция по этому делу.
— Человек, которого зовут капитаном Хьюго, находится у меня в конторе. Это тот еще типчик, — сказал Дрейк. — Он работал на Мошера Хигли долгие годы. Я предложил ему поехать и встретиться с тобой.
— Когда?
— Я попросил, чтобы он приехал в рабочее время и подождал в моей конторе, но он пришел сюда как раз перед тем, как я получил сообщение о второй бутылочке с ядом. Я оставил его дожидаться, а сам помчался сюда.
— И что же он знает?
— Все.
— Ну давай.
— Он был этаким мастером на все руки и прожил у Мошера Хигли примерно тридцать лет. Когда мои люди беседовали с ним, они выяснили, что капитан Хьюго один из тех энергичных типов, которые ничего не упускают из виду. Мой человек составил для меня доклад, где изложил кратко историю Хьюго, но добавил, что мне нужно самому поговорить с ним, потому что он употребляет слова местного колорита, которые невозможно вставить в материал. Поэтому я и подумал, что составлю о нем мнение сам, и ты сможешь тоже увидеть его, если окажется, что это того стоит.
— А Хьюго согласится прийти?
— Ему не хотелось, — сказал Дрейк. — Он ссылался на то, что очень занят. Один из моих людей пообещал заплатить ему десять долларов, если он поедет и поговорит со мной, и тот мигом сцапал эти денежки. Хигли не оставил ему ни цента.
— Возвращайся обратно в контору, Пол, и приведи его сюда.
— Еще что-нибудь нужно?
— Отправляй людей на работу, — сказал Мейсон. — Делайте ваши доклады вместе. Надо раскопать все факты, которые можно найти, и попытаться прояснить некоторые из них.
— Насколько серьезно это может быть? — спросил Дрейк.
— Может быть что?
— Ну, что Гамильтон Бюргер обвинит тебя в фабрикации этой бутылочки для него, чтобы он ее нашел и…
— К черту эту серьезность, — сказал Мейсон. — Я могу отстаивать свою невиновность, пока у меня физиономия не почернеет, только никто мне не поверит. Это должно быть изобретательным трюком, чтобы люди даже не посмотрели на этическую сторону, а просто улыбнулись и сказали, что меня поймали за подтасовкой улик. И все-таки я могу обойти это. Беспокоит меня другое — чем это все обернется для Надин Фарр? — Мейсон повернулся к Делле Стрит и спросил: — У тебя есть какие-либо предположения насчет того, куда поехал доктор Динэйр?
— Нет, — покачала она головой, — но я могу позвонить в его контору и выяснить…
— Не надо. Его сиделка связана с детективом из полиции. По всей вероятности, она рассказала им историю магнитофонной записи. Ладно, Пол, займемся делом. Веди сюда капитана Хьюго.
Дрейк встал, подошел к двери, но, положив на ручку ладонь, остановился и сказал:
— Ты хочешь, чтобы мы всерьез занялись этим, Перри?
Мейсон кивнул.
— Мне нужно выплатить немного денег за срочную информацию, да и рисковать придется, если…
— Выплачивай людям все, что нужно, но только достань информацию.
После того как Пол Дрейк ушел, Делла Стрит быстро взглянула на Перри Мейсона. В ее глазах было нескрываемое беспокойство.
— Что же, по-вашему, случилось? — спросила она, но Мейсон только пожал плечами. — Вам не кажется, что Надин испугалась того, что призналась, пошла и взяла несколько таблеток сахарного заменителя, положила их в бутылочку вместе с дробинками, а потом зашвырнула их в озеро с пристани?
— Для чего она это будет делать? — спросил Мейсон.
— Господи, ну а почему бы и нет? В девяноста девяти случаях из ста это все, что требуется сделать. Шеф, Боже мой, да вы просто посмотрите на факты. Надин проходит проверку сывороткой истины, вероятно полагая, что сможет контролировать то, что будет говорить, но не смогла. Она рассказала все о смерти Мошера Хигли. Потом мы снова прокрутили ей магнитофонную запись, и она попросила дать ей сутки, чтобы все это обдумать. И что бы она ни планировала там сделать, это нужно было проделать без свидетелей. Вы помните, что она даже не разрешила доктору Динэйру подвезти ее, когда уходила отсюда? Разве не логичным было для нее взять несколько таблеток сахарного заменителя, положить их в бутылочку вместе с дробинками, зашвырнуть ее подальше с конца пристани, а потом сидеть себе смирно и ждать? Она знала, что рано или поздно будут предприняты поиски.
— Ей тогда надо было быть дьявольски смышленой, чтобы так все придумать, — задумчиво сказал Мейсон.
— Вы же знаете, что смышленые женщины и правда существуют, — сказала Делла Стрит.
— Знаю. Тебе, наверно, будет интересно узнать, что миссис Джексон Ньюбэрн, племянница Мошера Хигли, приходила рассказать мне о Надин Фарр.
— И что же она думает о ней?
— Ее оценка совпадает с твоей.
Прежде чем Делла смогла сказать что-нибудь еще, Дрейк кодовым стуком постучал в дверь кабинета. Делла Стрит открыла, и Пол Дрейк сказал:
— Вот тут пришел капитан Хьюго потолковать с тобой, Перри, а я ухожу. У меня кое-какая горячая информация идет по телеграфу. Если тебе что-нибудь понадобится, свяжись со мной, и я вернусь.
— Ну и как тебе это путешествие, Делла?
Она засмеялась:
— Я мечтала провести несколько дней на побережье, позагорать и немного поплавать в волнах.
— А я мечтал о замечательной официальной битве с Гамильтоном Бюргером по поводу состава преступления, разрешенных законом лекарств и профессиональной этики.
— А теперь все сорвалось?
Мейсон кивнул.
— А что же произошло?
— Как выясняется, буря-то была в стакане воды. Надин Фарр нашла на полке лишнюю бутылочку с подслащивающими таблетками. Ей не пришло в голову, что это была не та бутылочка, которой она всегда пользовалась, пока Мошер Хигли, не попробовав этот шоколад, задергался в судорогах от боли и обвинил ее, что она отравила его. Она кинулась в свою комнату, заглянула туда, где прятала таблетки с цианидом, и обнаружила, что они исчезли. Вот тогда-то она и выяснила, что взяла таблетки из какой-то лишней бутылочки на кухне, которую она раньше не видела.
Учитывая обвинение Хигли, она пришла к заключению, показавшемуся ей вполне логичным, что кто-то положил таблетки с цианидом туда, где она должна была взять их, положить в напиток Хигли и отравить старичка.
— Но она же не отравила? — спросила Делла Стрит.
— Ее замучили угрызения совести, — ухмыльнулся Мейсон. — Она уцепилась за выводы, основываясь на неполных данных. Это самое плохое из косвенных улик, Делла. Ты цепляешься за пуговицу и начинаешь пришивать к ней жилет, а потом думаешь, что эта пуговица, должно быть, снова оторвалась от жилета.
— Но что же на самом деле было с таблетками цианида, которые Надин Фарр оставила в своей комнате?
Это нам предстоит расследовать спокойно, тактично и быстро. Естественно, это не самая лучшая ситуация для молодой женщины, которая раздумывает о самоубийстве, оставаться с таблетками цианида, хотя я-то думаю, что стимул для самоубийства теперь исчез.
— Шеф, что было причиной преследования Надин Фарр со стороны Хигли, как вы думаете? Представьте себе человека, говорящего влюбленной молодой девушке, что она должна уехать и никогда не поддерживать связь с мужчиной, которого любит.
— Это не столь важно.
— А что же важно?
— То, что она собиралась сделать.
— Но ведь не сделала.
— Она готовилась покончить с собой, что равносильно тому же.
— Хигли был просто дьяволом.
— Мне не хотелось бы судить о Хигли на основании заявлений Надин Фарр, — сказал Мейсон. — Он мертв и не может защитить себя. А Надин Фарр его ненавидела. Ну ладно, дела понемногу движутся. А где Надин?
— Я оставила ее на побережье. — Мейсон поднял брови, и Делла пояснила: — Она хотела остаться, потому что находилась в напряжении, и, когда я сказала ей, что все в порядке, у нее мигом произошла своего рода реакция. Вы знаете, какая она. Она не плакала, а сдерживала свои эмоции в себе. Вот почему она испытывает такое страшное напряжение.
— И она не захотела поехать к себе домой?
— Нет, она не хочет никого видеть. И поскольку комнаты оплачены, она останется на ночь, а утром уедет автобусом.
— Ты думаешь, Делла, все с ней будет в порядке?
— Думаю, что да. Оценку ей дать трудно, но она сказала, что будет все в порядке. Это была моя идея, чтобы она позвонила по телефону Джону Локку и увиделась с ним. Она хотела сама рассказать ему все, прежде чем он услышит от кого-то искаженную версию.
— Вероятно, это и надо сделать, — кивнул Мейсон. — Ну ладно, на сегодня мы уже можем остановиться и…
Кодовым стуком Пол Дрейк настойчиво и торопливо забарабанил о внешнюю сторону двери. Делла Стрит пошла открывать дверь.
— Привет, Пол, — сказала она. — А мы как раз уходим. В чем дело? Ты выглядишь взволнованным.
Дрейк закрыл дверь, продефилировал к креслу для клиентов и, в качестве исключения, не растянулся, а сел прямо. Глаза его встретились с глазами Перри Мейсона.
— Перри, не вытянул ли ты козырного туза, не сказав мне об этом?
— А что случилось, Пол?
— Послушай, Перри, на сей раз у тебя настоящая неприятность. Дело обстоит так, как если бы они схватили тебя с поличным.
— Да о чем ты говоришь?
— Мне интересно, сильно ли ты рехнулся, чтобы сделать такое, — сказал Дрейк.
— Да что сделать-то?
— Забросить бутылочку в озеро Туомби, а потом нанять мальчишку, чтобы он отыскал ее.
— Уж не хочешь ли ты сказать, Пол, что Гамильтон Бюргер намекает, будто бы я такое выкинул? — воскликнул Мейсон.
— Пока еще он тебя конкретно не обвинил. Возможно, он сделает это позже. Он ограничивается только косвенными намеками.
— И что же натолкнуло его на эти мысли? — спросил Мейсон.
— Конечно, ты должен согласиться, Мейсон, — сказал Дрейк, — что вылавливание со дна озера этой бутылочки, в которой, как настаивает Надин Фарр, был цианистый калий, и…
— Она не настаивала на этом, она просто думала, что в ней могли быть таблетки цианида.
— В связи с тем, что я слышал об этом, она определенно заявила доктору, что в бутылочке был цианид.
— Ты много мог слышать, но меня в данный момент интересует: что же заставило тебя проникнуться и вдохновиться этой идеей, что я, мол, подбросил бутылочку-улику?
— То, что они нашли другую бутылочку.
— Что?! — воскликнул Мейсон.
— После того как ты ушел из главного управления полиции, оставив там сидеть с разинутыми ртами лейтенанта Трэгга и Гамильтона Бюргера, тому пришло в голову, что это, возможно, еще один из твоих трюков. Лейтенант Трэгг связался с автодиспетчером, и они срочно отправили к озеру Туомби машину с рацией. Полицейские заставили ребятишек снова нырять, и на этот раз они нашли ту бутылочку.
— Что означает — «та бутылочка»?
— Ну назови ее просто бутылочкой, — сказал Дрейк. — Так или иначе, они нашли другую бутылочку.
— Ну и что же там было?
— Это была бутылочка совершенно такого же вида, что и первая. В ней были и дробинки, и таблетки, но с цианистым калием.
— Черт подери! — воскликнул Мейсон.
— Посмотрим на вещи с точки зрения Гамильтона Бюргера. Он чувствует, что ты у него в руках. Конечно, Перри, у тебя есть нестандартные идеи по поводу перекрестного допроса свидетелей, но если ты сам приготовил бутылочку с таблетками сахарного заменителя и дробью, а потом пошел и забросил ее с пристани так, чтобы ребятишки могли найти ее, и, таким образом, хотел закрыть дело против Надин Фарр, то ты сам подставил свою шею под топор.
— А есть ли улики, что я сделал что-либо похожее? — спросил Мейсон.
— Бюргер говорит, что есть. Двое из мальчиков видели, как ты забрасывал что-то в воду.
— О Господи! — воскликнул Мейсон. — Насколько же глупо слушать этих ребят! Я бросил в воду камень, чтобы прикинуть расстояние, на котором бутылочка Надин должна была упасть в воду.
— Эти ребятишки видели, как ты бросал что-то, и для окружного прокурора этого вполне достаточно.
Мейсон начал было хохотать, потом вдруг сделался серьезным и сказал:
— Давай дальше, Пол.
— Это все. Такая вот история, Перри. Окружной прокурор все это обмозговывает, и ему пришло в голову, что это будет тем, что он назовет — «типичным трюком Перри Мейсона». Поэтому он приказал полицейской машине с рацией вернуться и нанять мальчишек, чтобы они снова исследовали озеро. И они отыскали другую бутылочку, которая, как настаивает Бюргер, и была настоящей. Будь ты на его месте, ты бы чувствовал то же самое, что и он. Действует он интуитивно, и в результате всех этих предчувствий он и обнаружил эту улику.
— А где ты раздобыл информацию, Пол?
— От одного из газетных репортеров.
— Гамильтон Бюргер сообщает все это в газеты?
— Он человек этичный и предоставил самой полиции дать материал прессе. Полицейские сделали из этого этакую драматическую историю. Очевидно, что дело об убийстве лопнуло, когда оказалось, что в найденной бутылочке содержится всего-навсего сахарный заменитель. Но старый добрый Гамильтон Бюргер, поняв, что имеет дело с тобой, чья репутация как человека остроумного и изобретательного хорошо известна в официальных кругах, убедил, что не было прямого свидетельства, что бутылочка, которую ты «столь своевременно обнаружил», была именно той, которая была заброшена Надин Фарр в озеро. И поэтому Гамильтон Бюргер с его проницательным и логичным юридическим мышлением не хотел уходить с этого следа и отправил туда ныряльщиков поискать ее, и, вероятно, в ней содержался цианид. В любом случае, чувствовался четко различимый запах цианида, и сейчас как раз делают анализ.
— Соедини меня по телефону с Надин, — сделал Мейсон жест Делле Стрит.
Проворные пальчики Деллы Стрит запорхали над диском телефона. Мейсон закурил сигарету. Дрейк взволнованным голосом сказал:
— Перри, но ты ведь не сфабриковал эту историю с бутылочкой?
— Черт подери! — воскликнул Мейсон.
— Да разве я похож на полного идиота, Пол?
— Но если бы тебе удалось выйти сухим из воды, то это была бы превосходная схема. Это было дьявольски изобретательно — дать ответ на эту головоломку, простое решение, которое поставило Гамильтона Бюргера в положение всеобщего посмешища.
— Иными словами, — сказал Мейсон угрожающе, — Гамильтон Бюргер называет это «типичный трюк Перри Мейсона», не так ли?
— Ты только пойми меня правильно, Перри. Я ведь просто спрашивал.
— К твоему сведению, Пол, это вовсе не типичный трюк Перри Мейсона. Я иногда делаю то, что показывает слабость полицейской теории, веду перекрестный допрос свидетеля, ставя его лицом к лицу с материальными условиями, демонстрирующими ложность его свидетельства, но я вовсе не занимаюсь фабрикацией улик, чтобы избежать судебного преследования за убийство.
На лице Дрейка появилось облегчение. Он откинулся назад в кресле и сказал:
— Выходит, что так, хотя, разрази меня гром, если бы я знал, как же ты собираешься доказать, что не делал этого.
— Пускай лучше Гамильтон Бюргер ломает себе голову над доказательствами, что я действительно сделал это.
Дрейк покачал головой:
— Если говорить об общественном мнении, то он уже это «доказал». Бывает, что какой-то человек говорит: «Я чувствую, что этот фокусник собирается втащить кролика из своей шляпы, и если я прав, то, когда загляну в его цилиндр, найду там кролика». Потом заглядывает в цилиндр и вытаскивает оттуда кролика, и, с точки зрения общественного мнения, он этим доказывает свои слова.
Делла Стрит, оторвавшись от телефона, сказала:
— Из мотеля отвечают, что мисс Фарр оттуда выписалась.
— А кто у телефона?
— Управляющий, а в данном случае — управляющая.
— Дай-ка мне поговорить с ней. — И, взяв трубку, Мейсон сказал: — Добрый вечер. Извините, что я вас беспокою, но мне необходимо получить немного информации о мисс Фарр. Вы говорите, что она выписалась?
— Да. Она была здесь недолго.
— Не могли бы вы рассказать мне, с кем она уехала?
— За ней зашел молодой человек и спросил номер комнаты мисс Фарр. Я ему сказала и… в тех обстоятельствах сочла необходимым посмотреть за ним. Нам, знаете ли, приходится быть осмотрительными, в особенности в отношении одиноких женщин, живущих у нас. Подозрение возникло еще и потому, что мисс Фарр приехала вместе с молодой женщиной, но они сняли отдельные номера. Тем не менее все было в порядке. Мисс Фарр выписалась через несколько минут после того, как за ней заехал молодой человек, и они вместе уехали на машине.
— И когда примерно это было? — спросил Мейсон.
— Не более десяти — пятнадцати минут тому назад. А могу ли я узнать, кто вы такой и почему вы расспрашиваете?
— Я звоню по поручению ее родителей, — сказал Мейсон. — Большое вам спасибо. — Адвокат повесил трубку и повернулся к Полу Дрейку: — Хорошо, Пол. Вернемся к нормальной жизни.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты был недоволен этим делом, — сказал Мейсон, — потому что привык быть в напряжении и спешке и не хочешь заниматься делами в спокойной манере. Теперь все это позади. Ты можешь вернуться к привычному бегу волчком но кругу, к использованию массы оперативников, к пожарам среди ночи и к телефонным разговорам.
— Что тебе нужно?
— Мне нужно досье на Джона Эвингтона Локка, молодого парня, который интересуется Надин и с которым она уехала из мотеля «Прилив» четверть часа назад. Я хочу знать все о прошлом Мошера Хигли, о мистере и миссис Джексон Ньюбэрн, что делает полиция по этому делу.
— Человек, которого зовут капитаном Хьюго, находится у меня в конторе. Это тот еще типчик, — сказал Дрейк. — Он работал на Мошера Хигли долгие годы. Я предложил ему поехать и встретиться с тобой.
— Когда?
— Я попросил, чтобы он приехал в рабочее время и подождал в моей конторе, но он пришел сюда как раз перед тем, как я получил сообщение о второй бутылочке с ядом. Я оставил его дожидаться, а сам помчался сюда.
— И что же он знает?
— Все.
— Ну давай.
— Он был этаким мастером на все руки и прожил у Мошера Хигли примерно тридцать лет. Когда мои люди беседовали с ним, они выяснили, что капитан Хьюго один из тех энергичных типов, которые ничего не упускают из виду. Мой человек составил для меня доклад, где изложил кратко историю Хьюго, но добавил, что мне нужно самому поговорить с ним, потому что он употребляет слова местного колорита, которые невозможно вставить в материал. Поэтому я и подумал, что составлю о нем мнение сам, и ты сможешь тоже увидеть его, если окажется, что это того стоит.
— А Хьюго согласится прийти?
— Ему не хотелось, — сказал Дрейк. — Он ссылался на то, что очень занят. Один из моих людей пообещал заплатить ему десять долларов, если он поедет и поговорит со мной, и тот мигом сцапал эти денежки. Хигли не оставил ему ни цента.
— Возвращайся обратно в контору, Пол, и приведи его сюда.
— Еще что-нибудь нужно?
— Отправляй людей на работу, — сказал Мейсон. — Делайте ваши доклады вместе. Надо раскопать все факты, которые можно найти, и попытаться прояснить некоторые из них.
— Насколько серьезно это может быть? — спросил Дрейк.
— Может быть что?
— Ну, что Гамильтон Бюргер обвинит тебя в фабрикации этой бутылочки для него, чтобы он ее нашел и…
— К черту эту серьезность, — сказал Мейсон. — Я могу отстаивать свою невиновность, пока у меня физиономия не почернеет, только никто мне не поверит. Это должно быть изобретательным трюком, чтобы люди даже не посмотрели на этическую сторону, а просто улыбнулись и сказали, что меня поймали за подтасовкой улик. И все-таки я могу обойти это. Беспокоит меня другое — чем это все обернется для Надин Фарр? — Мейсон повернулся к Делле Стрит и спросил: — У тебя есть какие-либо предположения насчет того, куда поехал доктор Динэйр?
— Нет, — покачала она головой, — но я могу позвонить в его контору и выяснить…
— Не надо. Его сиделка связана с детективом из полиции. По всей вероятности, она рассказала им историю магнитофонной записи. Ладно, Пол, займемся делом. Веди сюда капитана Хьюго.
Дрейк встал, подошел к двери, но, положив на ручку ладонь, остановился и сказал:
— Ты хочешь, чтобы мы всерьез занялись этим, Перри?
Мейсон кивнул.
— Мне нужно выплатить немного денег за срочную информацию, да и рисковать придется, если…
— Выплачивай людям все, что нужно, но только достань информацию.
После того как Пол Дрейк ушел, Делла Стрит быстро взглянула на Перри Мейсона. В ее глазах было нескрываемое беспокойство.
— Что же, по-вашему, случилось? — спросила она, но Мейсон только пожал плечами. — Вам не кажется, что Надин испугалась того, что призналась, пошла и взяла несколько таблеток сахарного заменителя, положила их в бутылочку вместе с дробинками, а потом зашвырнула их в озеро с пристани?
— Для чего она это будет делать? — спросил Мейсон.
— Господи, ну а почему бы и нет? В девяноста девяти случаях из ста это все, что требуется сделать. Шеф, Боже мой, да вы просто посмотрите на факты. Надин проходит проверку сывороткой истины, вероятно полагая, что сможет контролировать то, что будет говорить, но не смогла. Она рассказала все о смерти Мошера Хигли. Потом мы снова прокрутили ей магнитофонную запись, и она попросила дать ей сутки, чтобы все это обдумать. И что бы она ни планировала там сделать, это нужно было проделать без свидетелей. Вы помните, что она даже не разрешила доктору Динэйру подвезти ее, когда уходила отсюда? Разве не логичным было для нее взять несколько таблеток сахарного заменителя, положить их в бутылочку вместе с дробинками, зашвырнуть ее подальше с конца пристани, а потом сидеть себе смирно и ждать? Она знала, что рано или поздно будут предприняты поиски.
— Ей тогда надо было быть дьявольски смышленой, чтобы так все придумать, — задумчиво сказал Мейсон.
— Вы же знаете, что смышленые женщины и правда существуют, — сказала Делла Стрит.
— Знаю. Тебе, наверно, будет интересно узнать, что миссис Джексон Ньюбэрн, племянница Мошера Хигли, приходила рассказать мне о Надин Фарр.
— И что же она думает о ней?
— Ее оценка совпадает с твоей.
Прежде чем Делла смогла сказать что-нибудь еще, Дрейк кодовым стуком постучал в дверь кабинета. Делла Стрит открыла, и Пол Дрейк сказал:
— Вот тут пришел капитан Хьюго потолковать с тобой, Перри, а я ухожу. У меня кое-какая горячая информация идет по телеграфу. Если тебе что-нибудь понадобится, свяжись со мной, и я вернусь.
Глава 9
— Вы и есть Мейсон, адвокат, — сказал капитан Хьюго, ковыляя вперед и протягивая правую руку.
— Это точно, а вы — капитан Хьюго.
— Да.
Мейсон постоял какое-то мгновение, приглядываясь к нему. В капитане Хьюго было примерно шесть футов роста, если бы он стоял прямо, но из-за сутулой осанки голова торчала вперед, а плечи округлились. Он выглядел тощим. Его шея, руки, запястья и лодыжки были как стебельки. Скулы были высокие, лоб покатый, нижняя челюсть выдавалась вперед. Он выглядел как человек, внимательно рассматривающий пол. Время от времени он бросал вверх этакие взгляды карлика в манере, казавшейся почти умышленно фиглярской.
— Садитесь, капитан. Пол Дрейк сказал мне, что вы любопытная личность, и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.
— Ну так и начинайте сейчас, — с нарочитой медлительностью сказал капитан Хьюго. — Они же заплатили мне десять долларов, чтобы я сидел и разговаривал. Самые легкие деньги, которые я когда-либо зарабатывал в своей жизни. Так о чем вы хотите со мной поговорить?
Он устроился в кресле поглубже, положил руки на колени, метнул быстрый взгляд вверх, на Мейсона, потом расслабился так, что Мейсону был виден лишь кончик его носа, кустистые белые брови и поблескивающая лысая голова.
— Я знаю, что полиция ведет расследование причин смерти Мошера Хигли, — сказал Мейсон.
Он резко поднял голову, а из-под кустистых бровей сверкнули серые глаза.
— О чем это вы, черт подери, толкуете? — требовательно спросил капитан Хьюго.
— Так я это понимаю, — сказал Мейсон. Какое-то мгновение капитан Хьюго держал голову поднятой, глядя на Мейсона, потом, словно эта устремленная вверх поза причиняла ему боль в позвоночнике, он снова опустил голову и сказал:
— Черт подери, да что там расследовать-то? Старина Мошер Хигли сыграл в ящик в точности так, как всем нам предстоит проделать это рано или поздно. Я думаю, что какой-то лекарь накачал мисс Надин наркотой до ушей, и вот у нее был этакий мираж. Если полиция примется расследовать все такие миражи от наркоты вроде этого, настоящие бандюги им только спасибо скажут. Эти легавые будут тогда слишком заняты, чтобы заниматься настоящими преступлениями. Да они же тогда просто все сил лишатся!
— Вы были с ним в тот момент, когда он умер? — спросил Мейсон.
— Понятное дело, что я был с ним.
— Я имею в виду, в одной комнате.
— Нет, я мыл окна в столовой, но обычно я не занимаюсь этим. Это же работенка-то женская, но эти окна были, черт бы их побрал, грязные, да в наши дни и женщин-то трудно найти. У нас была эта… как ее… экономка, приходила раз в неделю, получала по доллару за час, а я с ума сходил всякий раз, как думал об этом.
— У вас была почасовая оплата?
— У меня? — спросил капитан Хьюго, метнув на Мейсона еще один стремительный взгляд, а потом снова опустив голову. — Нет, черт подери! Никакой почасовой оплаты у меня не было, я просто работал. Мне уже, видно, нигде больше не работать. Старина Мошер просто опустошил мои карманы. Не надо только его винить. Я пробыл при нем так долго, что уже не могу работать на кого-то еще. Мы понимали друг друга.
— И что вы собираетесь делать? — спросил Мейсон.
— Старина Мошер оставил мне половину жалованья за четыре месяца. Оставь он и больше, от этого все равно бы никакого проку не было. С этого имения выплат-то не идет. Там и половины-то нужной суммы не наберется, пока они не наткнутся на нефть в этой вайомингской собственности. Муж племянницы, который занимается нефтяной собственностью, думал, что нефть там есть, и вот он полтора года донимал Мошера, все стараясь добиться, чтобы тот ее продал. Но Мошер ясно сказал ему «нет», он вообще ненавидит иметь дело с родственниками.
Капитан Хьюго суховато захихикал, от этого затряслись его тощие плечи и голова слегка покивала.
И в чем была истинная причина? — спросил Мейсон.
— Мошер смекнул, что сможет заключить сделку и лучше, если подождет. Он думал, что Джексон Ньюбэрн сам положил на это глаз, и я полагаю, что это так и было, это уж точно. Не могу обвинить его в этом. Только Мошер был слишком умный и не позволил, чтобы это обернулось так, как хотел сделать Ньюбэрн.
— А что там насчет Надин Фарр? — спросил Мейсон.
— Это самая миленькая малышка, которую вы когда-либо видели, — сказал капитан Хьюго. — Такая сладенькая и очаровательная, как картинка. С такой малышкой покрасоваться бы неплохо. Жила у него, училась по вечерам, помогала мне и к Мошеру была добра. А Мошер вообще не мог ее оценить и ужасные вещи с ней проделывал. Я порой от этого делался совершенно чокнутым.
— И сколько же времени вы проработали у Мошера Хигли? — спросил Мейсон.
— Около тридцати лет. Когда была еще жива его жена, я был шофером и садовником. Потом она умерла, и Мошер стал жить один, так что я вроде бы стал исполнять разные работы. И поначалу я делал всякую ерундовую работу, готовил для себя и для Мошера. Многого-то нам и не нужно было, просто обычная такая жратва, как у всех. Я готовил цыпленка и всякое прочее так, как хотелось Мошеру, и еще… Черт подери, я ведь уже вот-вот стану стариком, мистер Мейсон.
— Это точно, а вы — капитан Хьюго.
— Да.
Мейсон постоял какое-то мгновение, приглядываясь к нему. В капитане Хьюго было примерно шесть футов роста, если бы он стоял прямо, но из-за сутулой осанки голова торчала вперед, а плечи округлились. Он выглядел тощим. Его шея, руки, запястья и лодыжки были как стебельки. Скулы были высокие, лоб покатый, нижняя челюсть выдавалась вперед. Он выглядел как человек, внимательно рассматривающий пол. Время от времени он бросал вверх этакие взгляды карлика в манере, казавшейся почти умышленно фиглярской.
— Садитесь, капитан. Пол Дрейк сказал мне, что вы любопытная личность, и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.
— Ну так и начинайте сейчас, — с нарочитой медлительностью сказал капитан Хьюго. — Они же заплатили мне десять долларов, чтобы я сидел и разговаривал. Самые легкие деньги, которые я когда-либо зарабатывал в своей жизни. Так о чем вы хотите со мной поговорить?
Он устроился в кресле поглубже, положил руки на колени, метнул быстрый взгляд вверх, на Мейсона, потом расслабился так, что Мейсону был виден лишь кончик его носа, кустистые белые брови и поблескивающая лысая голова.
— Я знаю, что полиция ведет расследование причин смерти Мошера Хигли, — сказал Мейсон.
Он резко поднял голову, а из-под кустистых бровей сверкнули серые глаза.
— О чем это вы, черт подери, толкуете? — требовательно спросил капитан Хьюго.
— Так я это понимаю, — сказал Мейсон. Какое-то мгновение капитан Хьюго держал голову поднятой, глядя на Мейсона, потом, словно эта устремленная вверх поза причиняла ему боль в позвоночнике, он снова опустил голову и сказал:
— Черт подери, да что там расследовать-то? Старина Мошер Хигли сыграл в ящик в точности так, как всем нам предстоит проделать это рано или поздно. Я думаю, что какой-то лекарь накачал мисс Надин наркотой до ушей, и вот у нее был этакий мираж. Если полиция примется расследовать все такие миражи от наркоты вроде этого, настоящие бандюги им только спасибо скажут. Эти легавые будут тогда слишком заняты, чтобы заниматься настоящими преступлениями. Да они же тогда просто все сил лишатся!
— Вы были с ним в тот момент, когда он умер? — спросил Мейсон.
— Понятное дело, что я был с ним.
— Я имею в виду, в одной комнате.
— Нет, я мыл окна в столовой, но обычно я не занимаюсь этим. Это же работенка-то женская, но эти окна были, черт бы их побрал, грязные, да в наши дни и женщин-то трудно найти. У нас была эта… как ее… экономка, приходила раз в неделю, получала по доллару за час, а я с ума сходил всякий раз, как думал об этом.
— У вас была почасовая оплата?
— У меня? — спросил капитан Хьюго, метнув на Мейсона еще один стремительный взгляд, а потом снова опустив голову. — Нет, черт подери! Никакой почасовой оплаты у меня не было, я просто работал. Мне уже, видно, нигде больше не работать. Старина Мошер просто опустошил мои карманы. Не надо только его винить. Я пробыл при нем так долго, что уже не могу работать на кого-то еще. Мы понимали друг друга.
— И что вы собираетесь делать? — спросил Мейсон.
— Старина Мошер оставил мне половину жалованья за четыре месяца. Оставь он и больше, от этого все равно бы никакого проку не было. С этого имения выплат-то не идет. Там и половины-то нужной суммы не наберется, пока они не наткнутся на нефть в этой вайомингской собственности. Муж племянницы, который занимается нефтяной собственностью, думал, что нефть там есть, и вот он полтора года донимал Мошера, все стараясь добиться, чтобы тот ее продал. Но Мошер ясно сказал ему «нет», он вообще ненавидит иметь дело с родственниками.
Капитан Хьюго суховато захихикал, от этого затряслись его тощие плечи и голова слегка покивала.
И в чем была истинная причина? — спросил Мейсон.
— Мошер смекнул, что сможет заключить сделку и лучше, если подождет. Он думал, что Джексон Ньюбэрн сам положил на это глаз, и я полагаю, что это так и было, это уж точно. Не могу обвинить его в этом. Только Мошер был слишком умный и не позволил, чтобы это обернулось так, как хотел сделать Ньюбэрн.
— А что там насчет Надин Фарр? — спросил Мейсон.
— Это самая миленькая малышка, которую вы когда-либо видели, — сказал капитан Хьюго. — Такая сладенькая и очаровательная, как картинка. С такой малышкой покрасоваться бы неплохо. Жила у него, училась по вечерам, помогала мне и к Мошеру была добра. А Мошер вообще не мог ее оценить и ужасные вещи с ней проделывал. Я порой от этого делался совершенно чокнутым.
— И сколько же времени вы проработали у Мошера Хигли? — спросил Мейсон.
— Около тридцати лет. Когда была еще жива его жена, я был шофером и садовником. Потом она умерла, и Мошер стал жить один, так что я вроде бы стал исполнять разные работы. И поначалу я делал всякую ерундовую работу, готовил для себя и для Мошера. Многого-то нам и не нужно было, просто обычная такая жратва, как у всех. Я готовил цыпленка и всякое прочее так, как хотелось Мошеру, и еще… Черт подери, я ведь уже вот-вот стану стариком, мистер Мейсон.