Гарднер Эрл Стенли. Дураки умирают по пятницам

   — Почему бы ей этого не хотеть? И к тому же не стоит больших трудов заставить ее клюнуть на такую приманку.
   Я с улыбкой посмотрел на Шарлотту и ответил:
   — Конечно нет, тут вы правы. Смысл этой операции совершенно в другом.
   — В чем же?
   — А дело в том, что тщеславная женщина, имеющая шансы поместить свои фотографии в журналах, не захочет, чтобы с ее супругом случилось несчастье.
   — Почему?
   — Потому что женщине, которая готовится стать фотомоделью, совершенно не с руки, если с мужем что-нибудь случится. Например, если он умрет, придется носить траур, а вовсе не потчевать от имени «молодого поколения» своих именитых гостей анчоусной пастой.
   Шарлотта помолчала какое-то время и задумалась.
   Я немного повернулся и бросил взгляд в зеркальце заднего обзора. Позади нас появилась машина, которая ехала довольно быстро.
   — Я должен был так действовать, Шарлотта. Просто вынужден был…
   — Помолчите, я думаю.
   Я замолчал, предоставив ее самой себе. Она повернулась ко мне как раз в тот момент, когда машина быстро проехала мимо нас. Я заметил, что у девушки от страха перехватило дыхание.
   В большом «паккарде» сидела Дафна Баллвин, а машину вел Вильмонт Мервилл.
   — О Боже ты мой! — в страхе выдавила Шарлотта. — Как вы думаете, они нас заметили?
   — Миссис Баллвин как раз сидела лицом к нам, — ответил я. — Но я не увидел никаких признаков, что она нас узнала.
   — Это еще ничего не значит, — ответила Шарлотта. — Она хитрая. О, почему я не подумала о такой возможности. С моей стороны это была большая глупость — говорить с вами прямо на улице в нескольких кварталах от ее дома.
   Мимо нас проехал детектив, которого я нанял, чтобы следить за миссис Баллвин. Он ни у кого не вызвал подозрения. Если он меня и узнал, то ничем не показал это и таким образом продемонстрировал свои профессиональные качества.
   Я проводил глазами обе машины, пока они не исчезли из виду. На Атвелл-авеню движение было небольшое, и поэтому моему человеку было нелегко выполнять поручение, не бросаясь в глаза.
   Шарлотта Хенфорд тоже посмотрела вслед обеим машинам. Потом ее озарило.
   — Вы поручили следить за миссис Баллвин? — спросила она.
   — Конечно. А почему бы и нет?
   — Что вы от этого выигрываете?
   — Мне хотелось бы узнать, кто ее любовник.
   — У нее нет любовника.
   — Не будьте такой наивной, Шарлотта. Женщина никогда не будет подмешивать яд в пищу своему мужу, если у нее нет любовника.
   — Но я вам говорю, что у нее его нет.
   — А я говорю, что есть.
   — Я знаю ее лучше, чем вы.
   — Тогда к чему вся эта история с отравлением? Или она рассчитывает на страховку?
   — Я… я не знаю.
   — Они что, не ладят друг с другом?
   — Все так же, как и в других семьях. Происходят маленькие стычки, действуют друг другу на нервы, а потом оба пытаются взять себя в руки. Тем не менее меня не покидает чувство, что в доме существует какая-то напряженность. Создается впечатление, что Джеральд бывает рад, когда ему представляется возможность уйти из дому.
   — Кто его любовница?
   — У него ее нет.
   — Не много мне удается вытянуть из вас, Шарлотта. Дафна собирается отравить мужа. Супруги ненавидят друг друга, и у них происходят ссоры. Она выжидает момент, чтобы убрать мужа с пути. И для этого нет никаких оснований, кроме тех, что она терпеть его не может. Никем другим она не интересуется. С другой стороны, Джеральд — симпатичный мужчина с красивыми, волнистыми волосами и бакенбардами, как это модно сейчас в Голливуде. Его секретарша предпочитает носить короткую юбку и пуловер, которые…
   — Хватит! — воскликнула Шарлотта. — Вы считаете, что между ними что-то есть? Вообще-то, это не исключено.
   Я сидел и поглядывал на нее.
   — Ну как? — спросила она.
   — Сейчас вы немного перегнули.
   — Что я перегнула?
   — Сперва удивление, а потом словно озарение. Хорошо было сыграно… чересчур хорошо.
   Она недоуменно посмотрела мне в глаза, а потом ее взгляд смягчился, и она рассмеялась.
   — В чем дело? — спросил я.
   — Вы победили, Дональд, — сказала она. — Я думала, что смогу отвлечь вас от этого озарения. Речь действительно идет об Этель Ворли. Только я не уверена, знает ли об этом Дафна Баллвин.
   — Это уже немного лучше. И советую вам приберечь свои артистические способности, пока вас не пригласят в Голливуд на пробы.
   — Теперь бы я закурила, — сказала она.
   Я дал ей сигарету и поднес зажигалку. Она затянулась и быстрым ловким движением переменила позу, подтянув под себя ноги.
   — Красивые ножки, — повторил я.
   — Они что, не выходят у вас из головы? — сказала она, делая движение, словно собираясь натянуть юбку на колени.
   — Продолжайте, — подбодрил ее я. — Вы как раз хотели рассказать мне о мисс Ворли.
   — Я бы не хотела никому зла. Кроме того, я не знаю ничего определенного. Я только подозреваю.
   — Что вы подозреваете?
   — Мистер Баллвин очарован Этель Ворли. Другого слова не подберешь. И я думаю, он пытается ухаживать за ней. Дафна будто бы ни о чем не подозревает и никогда его не упрекает за отношения с Этель Ворли.
   — Весьма разумно со стороны миссис Баллвин.
   — В каком смысле?
   — Она будет молчать, пока не получит веских доказательств. А потом вытянет из него последний цент.
   Бессовестные женщины часто так делают. Но сюда не укладывается история с отравлением. Я считаю Дафну Баллвин много умнее.
   — Вы правы. Она бессовестная и умная.
   — Как велико состояние?
   — Точно не знаю, но сумма наверняка кругленькая.
   Два или три года назад, когда мистер Баллвин затеял одно дело, которое обещало большие прибыли, но в случае неудачи ставило его в весьма трудное положение, он почти все свое состояние перевел на имя Дафны.
   Мне кажется, что тогда же письменно было подтверждено, что этот перевод является чисто формальным и что он получит деньги назад, как только пожелает. Но…
   — И он хочет получить эти деньги сейчас?
   — Думаю, что да.
   — А у нее нет собственного состояния?
   — Она пытается получить какие-то гарантии.
   — Я все еще не вижу никакой связи с ядом.
   — Я вам рассказала все, что знаю.
   — Я в этом убежден. А что с этим Вильмонтом?
   — С шофером?
   — И привратником.
   — Милый юноша, больше ничего.
   — Он ее друг?
   — Почему вы так решили?
   — Да или нет?
   — Нет.
   — Над ответом вы должны были подумать, не так ли?
   — Нет.
   — Он — любовник Дафны Баллвин?
   — Не говорите глупостей.
   — Как вы думаете, хотела бы она иметь его любовником?
   — Да.
   — Это уже звучит получше.
   — Только не поймите меня неправильно, это лишь подозрения. Причем смутные.
   — На это намекал вам Вильмонт?
   — Отчасти.
   — Хорошо. Я полагаю, что миссис Баллвин будет вести себя тихо, пока не закончится эта эпопея с фотографированием. Конечно, уверенности нет, только предположение, но это все, что я могу сделать в настоящее время. Если дойдет до фотографирования, я немного потяну время, и мы будем иметь возможность точнее узнать суть этого дела.
   — Но на какой срок вы сможете все затянуть?
   — Все зависит от обстоятельств и от того, насколько нам повезет. Может, на неделю, может, на две, а при удаче — и на месяц.
   — Мне кажется, я в вас ошибалась. Вы довольно хитро действуете.
   — Для меня это обычная работа. Рутина, как говорится. В ее собственном доме наблюдать за ней я не могу. Следовательно, мне нужно защелкнуть на ней психологические наручники и непременно заставить отказаться от своих преступных планов. А теперь я хотел бы узнать от вас какие-либо подробности относительно Карла Китли.
   — Китли?
   — Да. Расскажите мне, пожалуйста, все, что вы о нем знаете.
   — Он брат Аниты Баллвин, первой жены мистера Баллвина. Она умерла около трех лет назад.
   — Я полагаю, Джеральд выждал год, как это делается в таких случаях, прежде чем снова жениться?
   — Мне кажется, только полгода.
   — Ну а что вы скажете о Китли?
   — Я мало о нем знаю. Мне говорили, что раньше он был удачливым бизнесменом. Но теперь он знать ничего не хочет, кроме бегов, и я предполагаю, что временами у него бывают запои. То у него много денег, а то сидит без гроша. Тогда он приходит к мистеру Баллвину и выкачивает из него денежки. Но никогда не приходит к нему домой, потому что Дафна его ненавидит.
   — Он знает о Джеральде что-нибудь, что дискредитировало бы того?
   — Точно сказать не могу. Но временами мне кажется, что да.
   — И Джеральд всегда помогает ему?
   — Думаю, что да.
   — Этель Ворли тоже его ненавидит?
   — По-видимому, так, но точно не знаю.
   — Не очень-то вы много знаете.
   — Просто вы слишком много хотите от меня узнать.
   — Как относится Китли к Дафне?
   — Он ненавидит ее.
   — Почему?
   Шарлотта хотела что-то ответить, но потом задумалась. Я ей помог:
   — Вы хотите сказать, что Дафна уже кое-чего добилась, когда умерла Анита?
   — Да.
   — От чего умерла Анита Баллвин?
   — Просто умерла — и все.
   — Что было причиной смерти?
   — Не знаю. Какие-то осложнения после сильного…
   Впрочем, не знаю.
   — Это произошло внезапно?
   — Да.
   — Вы еще тогда не служили у миссис Баллвин?
   — Нет. Я поступила всего полтора года назад.
   — Аниту Баллвин отравили?
   — Как вы можете утверждать такое?
   — Утверждать? — переспросил я. — Я просто задал вопрос.
   — Она умерла естественной смертью. У нее был врач, и среди прочих документов имеется свидетельство о смерти.
   — Значит, Китли ненавидит Дафну?
   — Думаю, что ненавидит. Он… Мне кажется, что его сестра знала о романе с Дафной. Может быть, Анита говорила об этом с мистером Китли.
   — Если бы вы все это рассказали нам раньше, то сберегли бы нам много времени и трудов.
   — Я боялась, что вы меня выдадите. Вы можете себе представить, что было бы, если бы кто-нибудь узнал, что я посетила вас?
   — А племянница по имени Беатрис Баллвин действительно существует?
   — Да.
   — Что вы о ней скажете?
   — Она человек искусства.
   — Она знала, что вы собираетесь поручить это дело нам?
   — Да. Я ей сказала, что на какое-то время воспользуюсь ее именем. Она хороший человек.
   — А если бы я пошел к ней?
   — А зачем это было делать? Она бы наверняка вас не приняла. Она в курсе всех дел.
   Какое-то время я обдумывал все эти взаимосвязи.
   — Послушайте, Шарлотта, мы не можем вечно сидеть на бочонке с порохом. Эта рекламная шумиха с фотографированием займет лишь какое-то время. А когда оно пройдет, с нас будет сорвана маска.
   — Я знаю. Я только хотела… Ну, мне кажется, что ближайшие дни особенно критические.
   — Когда вы приходили к нам, вы говорили о неделе.
   Она кивнула.
   — История с рекламой может продлиться дней десять, от силы две недели.
   Девушка снова молча кивнула.
   — Вы понимаете, что все это значит?
   — Да.
   — Вы считаете, что это случится на этой неделе?
   — Точно сказать не могу.
   — Ну хорошо. Садитесь в свою машину и дайте мне возможность продолжать работу.
   — Я бы хотела извиниться перед вами.
   — За что?
   — Я думала, что вы испортили все дело. Я не имела ни малейшего понятия, как тщательно вы все взвесили.
   — Ну а теперь все в порядке?
   — Да, теперь я довольна, мистер Лэм. Благодарю вас.
   Она протянула мне руку, вышла из машины и, улыбнувшись, быстрыми шагами направилась к своей машине.
   Через минуту она тронулась с места.

Глава 5

   Когда я вернулся в нашу контору, Берта отправляла почту.
   — Привет, Дональд, мой дорогой! Надеюсь, ты работал, не так ли?
   — Смотря что понимать под работой.
   — Я имела в виду, каким делом ты сейчас занимаешься.
   — Делом Баллвина.
   — И что тебе удалось узнать?
   — Что нашу клиентку зовут не Беатрис Баллвин. Ее зовут Шарлотта Хенфорд, и она — секретарша миссис Баллвин.
   — Почему же она солгала нам?
   — Для этого имелось полдюжины причин.
   — Назови хотя бы одну.
   — Она терпеть не может свою хозяйку.
   — А кто может? — раздраженно спросила Берта. — Возьми мою секретаршу. О Боже ты мой! Я плачу ей в два раза больше, чем она того заслуживает, и тем не менее готова поспорить, что она меня ненавидит.
   Я ничего не ответил.
   — А какое отношение ко всему этому делу имеет девушка, которая ненавидит свою хозяйку?
   — Возможно, Джеральд Баллвин сам боится, что его отравят. Вот он и попросил секретаршу своей жены нанять нас, чтобы мы его защитили.
   — Да, такое не исключено, — согласилась Берта. — Хотя не ясно, почему бы ему самому не прийти к нам.
   — Но он же наверняка умный коммерсант.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — У него денег, как говорится, куры не клюют. Заработал на продаже земельных участков.
   — Ну и что?
   — Ведь в таком случае речь пошла бы о более высоких гонорарах…
   Берта сразу меня поняла.
   — Черт бы его побрал! — воскликнула она, и ее маленькие горящие глазки засверкали от жадности. — Какой скупердяй! Ты считаешь, что он…
   — Это только предположение.
   — Понятно. Другие причины?
   — Возможно, его собирается отравить кто-то другой и хотел бы бросить подозрение на миссис Баллвин. Благодаря тому что нам поручили это дело, на Дафну падает двойное подозрение. Если действительно что-нибудь случится, полиция узнает, что мы связаны с этим делом.
   Нас допросят и поймут, что нам было поручено защищать Джеральда Баллвина от его жены. И тогда ей придется несладко.
   Берта сказала:
   — А это значит, что деньги, которые вложил в нашу фирму неизвестный, лишь тогда окупят себя, когда Джеральд Баллвин будет отравлен.
   — Это я и хотел сказать.
   Берта принялась раскачиваться в своем кресле, потом внезапно вскочила, словно ее укусила змея.