восемь часов, а через каждые два часа их нужно подменять на десять минут,
чтобы они могли хотя бы...
- Не рассказывай мне про свои трудности, - попросил Мейсон, - у меня
своих проблем достаточно. Установи наблюдение за Финдли.
- Как скажешь, - ответил Дрейк и повесил трубку.
Мейсон повернулся к Делле:
- Соедини меня с лейтенантом Трэггом из Отдела по раскрытию убийств.
Она кивнула и через минуту сообщила:
- Он у аппарата.
- Добрый день, господин лейтенант, - поздоровался Мейсон. - Я хочу с
вами поговорить.
- О чем?
- Об убийстве.
- Вы имеете в виду какое-то конкретное убийство?
- Возможно, - сказал Мейсон. - Скажите, вы не могли бы меня принять
минут через тридцать?
- Это важно? - спросил Трэгг.
- Очень важно, - ответил Мейсон. - Когда вы услышите, о чем я
намереваюсь сказать, вы поймете, насколько это важно.
- Я жду вас, - согласился Трэгг.
Мейсон положил трубку, а через десять минут раздался телефонный
звонок и Герти предупредила:
- Пришла миссис Ансон.
Мейсон вышел в приемную, чтобы встретить клиентку.
Он провел ее к себе в кабинет, запер дверь и сказал:
- Миссис Ансон, приготовьтесь услышать неприятную новость. Большое
Жюри обвиняет вас в убийстве мужа.
У нее побелело лицо, она покачнулась, и Делла, испугавшись, как бы
клиентке не стало плохо, обняла ее рукой за талию и подвела к креслу.
- Теперь прошу меня внимательно выслушать и выполнить все в точности,
- сказал Мейсон. - Я хочу добиться, чтобы вас выпустили под залог, но для
этого требуется все самым тщательным образом продумать.
- Я не знала, что выпускают под залог по делам об убийствах.
- Решение зависит исключительно от судьи, - сообщил Мейсон. - Я не
знаю, какими доказательствами против вас располагает обвинение. Но у них
определенно есть что-то такое, о чем нам не известно. Успех нашей
стратегии зависит от того, сумеем ли мы первыми нанести удар. Я хочу,
чтобы вы сейчас отправились со мной и ни с кем ни о чем не говорили, если
при этом не будет меня, а когда я буду присутствовать, я хочу, чтобы вы
предоставили мне одному заниматься переговорами. Вы же ограничьтесь одной
единственной фразой: "По всем вопросам обращайтесь к мистеру Мейсону". Я
попробую вывести вас отсюда через черный ход, у меня предчувствие, что в
противном случае у нас могут возникнуть осложнения. - Мейсон поднял
телефонную трубку и попросил: - Соедини меня с кабинетом администратора
нашего здания, Герти. Когда его соединили, он сказал: - Это Перри Мейсон.
Не могли бы вы сейчас поднять грузовой лифт на мой этаж? Я хочу вам
кое-что вручить.
- Что именно? - осторожно спросил администратор.
- Двадцать долларов, - сказал Мейсон.
Какое-то время в трубке молчали, наконец послышалось:
- Хорошо, мистер Мейсон.
Мейсон макнул рукой Делле Стрит.
- Обороняй крепость, Делла. Помни, что мистера Мейсона нет на месте,
он куда-то уехал. Когда вернется и где находится ты не имеешь ни малейшего
представления... А пока спустись вниз, быстро поймай такси, скажи водителю
объехать по аллее вокруг здания и остановиться у входа в грузоподъемник.
Делла Стрит кивнула.
Мейсон распахнул дверь, пропуская секретаршу и миссис Ансон. Делла
Стрит пошла к пассажирским лифтам. Мейсон же, поддерживая миссис Ансон под
руку, повел ее в противоположный конец коридора.
Администратор с широкой улыбкой ожидал у распахнутой двери грузового
лифта. Адвокат молча протянул ему двадцать долларов, которые тот сунул в
карман и пробормотал "спасибо", рассматривая Сельму Ансон. Двери кабины
закрылись, и она спустились в подвал. Адвокат помог своей спутнице
подняться по крутым ступенькам лестницы и вывел на аллею. Через минуту они
уже садились в такси.
- В Управление полиции, - попросил он.
Водитель посмотрел на пассажиров, узнал адвоката и сказал:
- Хорошо, мистер Мейсон.
Машина вывернула на проезжую часть и через десять минут остановилась
перед зданием полицейского Управления. Мейсон, не обращая внимания на
дежурного, пошел с миссис Ансон на второй этаж к кабинету лейтенанта
Трэгга.
- Лейтенант, - сказал он, - с этой женщиной вы так и не познакомились
в Эль-Пасо. Миссис Сельма Ансон.
Трэгг с трудом согнал с лица удивленное выражение.
- Как поживаете, миссис Ансон?
- Как нам сообщили, - сказал Мейсон, - Большое Жюри приняло решение
предъявить обвинение миссис Ансон. Мы приехали сюда, чтобы добровольно
отдать себя в руки закона и чтобы нас немедленно направили к мировому
судье.
- Но, это в компетенции окружного прокурора, - сказал Трэгг.
- Хорошо, - ответил Мейсон, - свяжитесь с окружным прокурором, но я
настаиваю, чтобы официально был зафиксирован факт добровольной явки миссис
Ансон в полицию.
- Откуда вы узнали о решении предъявить обвинение? - спросил Трэгг.
- Разве сообщения по радио еще не было? - удивился Мейсон.
- Н_е _б_ы_л_о_, - усмехнулся Трэгг.
Журналистам уже стало известно, что Перри Мейсон и какая-то женщина
вошли в кабинет Трэгга и они в ожидании собрались в коридоре.
Трэгг вздохнул, распахнул дверь и сказал:
- Входите, господа. Это адвокат Перри Мейсон. С ним его клиентка
Сельма Ансон. Она добровольно явилась сюда. Ей будет предъявлено обвинение
в предумышленном убийстве. Решение об этом вынесло Большое Жюри. Я сейчас
свяжусь по телефону с окружным прокурором.
- И, - сказал Мейсон, - мы намерены отвести миссис Ансон к мировому
судье.
- Я уже сказал, что это дело окружного прокурора, - заявил Трэгг.
- Нет, - возразил Мейсон, - полиции и окружного прокурора.
Засверкали вспышки фотокамер, посыпались вопросы.
Мейсон поднял руки.
- Никаких вопросов, господа, - сказал он. - Миссис Ансон сделает
заявление в свое время.
В этот момент к ним подошел заместитель окружного прокурора,
оказавшийся в этом же здании. Трэгг объяснил ему, что происходит.
Миссис Ансон отвели в женское отделение тюрьмы и взяли отпечатки
пальцев, предварительно зарегистрировав в журнале. Потом по настоянию
Мейсона ее вызвали к мировому судье.
- Если Суд разрешит, - начал Мейсон, - я буду представлять Сельму
Ансон. Большое Жюри предъявляет ей обвинение в преднамеренном убийстве.
Доказательств, подтверждающих это обвинение, нет, и я намерен доказать это
в суде. Тем временем эта деликатная, легко ранимая женщина, у которой за
всю жизнь не было недоразумений с законом, хотя бы по поводу утерянного
билета за проезд в городском транспорте, оказывается обвиненной. И
несмотря на пережитый шок, она спешит явиться в полицию, чтобы сдаться на
милость Суда.
- Что вы имеете в виду? - спросил судья.
- Я убежден, что это как раз тот случай, когда обвиняемого следует
освободить под залог.
- Взятие на поруки или освобождение под залог не допускается в делах
о преднамеренном убийстве, - заявил заместитель окружного прокурора.
- Вопрос об этом решает Суд, - возразил Мейсон. - Перед вами женщина,
добровольно явившаяся в полицию, она охотно внесет наличными требуемую
сумму залога. Как хорошо известно Суду, лицо, представшее перед мировым
судьей для того, чтобы тот решил вопрос о временном освобождении его под
залог, не считается виновным. От Суда требуется лишь выяснить суть дела,
материальное положение обвиняемого и определить размер залога, который
назначается, чтобы гарантировать явку обвиняемого в суд в назначенное
время. В данном конкретном случае обвиняемая добровольно явилась в
полицию. Она охотно внесет сумму залога наличными.
- Что вы предлагаете? - спросил судья.
- Мы предлагаем внести в качестве залога пятьдесят тысяч долларов.
Заместитель окружного прокурора вскочил с места:
- Ваша Честь, это же смешно! Дело о преднамеренном убийстве! Нет
такой суммы денег, которая гарантировала бы явку в суд обвиняемого по
делу, в котором обвинение может потребовать смертной казни!
- Вы намерены требовать смертной казни? - спросил Мейсон.
- Я не знаю. Я еще не советовался с шефом, - ответил заместитель
окружного прокурора. - Но я знаю, что она обвиняется в преднамеренном
убийстве.
- Если вы не знаете, намерена ли прокуратура требовать смертной
казни, - сказал Мейсон, - не оказывайте психологическое давление на Суд,
говоря о смертной казни за еще не доказанное преступление.
Судья, внимательно изучавший Сельму Ансон, повернулся к заместителю
окружного прокурора.
- Вы возражаете против того, чтобы определить сумму залога в
пятьдесят тысяч долларов? - спросил он.
- Конечно, возражаю, - сказал тот. - Я считаю эту сумму
недостаточной. Я вообще полагаю, что в деле об убийстве залог
недопустим...
- Обвиняемая получает право внести залог в размере ста тысяч
долларов, - постановил мировой судья, - или же залог под имущество в
размере...
- Мы согласны внести залог, - вмешался Мейсон. - Миссис Ансон взяла
чеки с собой, так что все будет оформлено за несколько минут.
- Очень хорошо, - ответил судья. - Обвиняемая освобождается под залог
в сто тысяч долларов.
Мейсон низко поклонился:
- Благодарю вас, Ваша Честь.
Мейсон провел Сельму Ансон к креслу рядом со своим за столом защиты.
- А где присяжные? - спросила она.
- Их не будет, - сказал Мейсон. - Слушание по делу ведет судья Лиленд
Кроудер.
- Разве не лучше, если бы были присяжные?
- Их присутствие, - сказал Мейсон, - не всегда бывает полезно. Если
речь идет о деле, исход которого известен заранее, где обвинение диктует
условия, присяжные для стороны защиты просто необходимы. Иногда удается
сыграть на сочувствии присяжных или привлечь на свою сторону несколько
человек из двенадцати и добиться, чтобы состав присяжных не пришел к
общему мнению. Однако на этот раз я не хотел, чтобы дело слушалось с
присяжными, потому что вас оставили на свободе под залог.
- Разве это что-то меняет?
Мейсон улыбнулся, посмотрел на переполненный зал, потом перевел
взгляд на часы.
- Судья Кроудер задерживается. Это не похоже на него, обычно он
пунктуален. Кроудер известен тем, что любит сажать присяжных под замок. В
делах, где неизбежна газетная шумиха, судья почти обязательно это делает
на время всего процесса, чтобы исключить возможность влияния на членов
Скамьи Присяжных.
- Почему? - спросила она.
- Подумайте о психологическом эффекте, - сказал Мейсон, - в
особенности, если кто-то из присяжных верит материалам обвинения. "Вот
женщина, обвиняемая в убийстве мужа, а разгуливает совершенно свободно
всюду, где ей захочется, обедает в ночных клубах, ходит в театры, а мы,
присяжные, в это время сидим взаперти".
- Да, вряд ли это кому-нибудь понравится, - сказала Сельма Ансон. -
Теперь я поняла, мистер Мейсон, но меня сейчас больше всего тревожит, что
они могут упрятать меня за решетку на время процесса.
- Я постараюсь убедить судью, чтобы он этого не делал, - сказал
Мейсон, - не могу поручиться, что мне это непременно удастся, но...
- Мистер Мейсон, если судья признает меня виновной и мне придется
отправиться в тюрьму или в камеру предварительного заключения на время
процесса, я умру...
- О, это вовсе не так страшно, - улыбнулся Мейсон, - во всяком случае
- камера предварительного заключения на короткое время.
- Мистер Мейсон, я говорю совершенно серьезно. Мне этого позора не
пережить. Нет, я не пойду в тюрьму!
- Если судья прикажет, вам придется это сделать.
- Нет, я не пойду... Покончу с собой.
- Это серьезно?
- Абсолютно серьезно.
- Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, - сказал
Мейсон. - Обвинение, несомненно, приготовило какой-то сюрприз. Я понятия
не имею, что это такое, но они, во всяком случае, считают это достаточным,
чтобы выиграть дело.
- Что вы скажете про судью Кроудера, он честный человек?
- Абсолютно честный, - ответил Мейсон, - с широким кругозором и
совершенно без предубежденности. Если, к примеру, он допускает, что
обвиняемый может быть виновен, но не считает приведенные доказательства
бесспорными, он отпускает подсудимого на свободу. В прокуратуре его не
любят. Они говорят... А вот и он.
Бейлиф [полицейское лицо при судебных органах] произнес принятую
формулу, извещающую о начале судебного заседания.
Судья Кроудер подобрал полы длинной мантии, уселся в кресло с высокой
спинкой и кивнул бейлифу.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал бейлиф.
- Слушается дело Народ штата Калифорния против Сельмы Ансон, -
объявил судья Кроудер. - Обвиняемая в суде и представлена защитником?
- Да, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - обвиняемая здесь, ее представляю
я.
- Обвинение готово? - спросил судья Кроудер.
Александр Хилтон Дрей, заместитель окружного прокурора, который до
этого выступал в нескольких громких процессах и всегда добивался успеха,
поднялся со своего места.
- Сторона обвинения готова, - сказал он.
- Отлично, - объявил судья Кроудер. - Начинайте.
Сельма Ансон наклонилась к Мейсону и шепнула:
- У этого судьи очень грозный вид.
- Не обманывайтесь, - прошептал Мейсон в ответ. - У него грозный вид,
но доброе сердце. И кроме того, у него есть еще одна немаловажная
особенность.
- Какая?
- Он верит в эффективность тестов с помощью полиграфа, если, конечно,
они проведены опытным исследователем. И он знаком с Дунканом Монроу и с
его работой.
- О, - сказал Сельма, - теперь я понимаю.
- С разрешения Высокого Суда, - сказал Александр Дрей, - поскольку
дело слушается без участия присяжных, мы не станем делать вводных
заявлений, а просто дадим возможность свидетелям высказаться.
- Прекрасно, - ответил судья Кроудер. - Вызывайте своего первого
свидетеля.
- Вызывается доктор Боланд Ц.Даус, - сказал Дрей.
Когда доктор поднялся в свидетельскую ложу и принес присягу, Мейсон
сказал:
- Я оговариваю за собой право проверить квалификацию доктора во время
перекрестного допроса.
- Хорошо, - согласился Дрей и повернулся к свидетелю: - Доктор Даус,
были ли вы знакомы с Вильямом Харпером Ансоном при его жизни?
- Да, был.
- И вы также знакомы с обвиняемой, Сельмой Ансон?
- Да, сэр.
- Что связывало Сельму Ансон с Вильямом Ансоном?
- Они были мужем и женой.
- Вильям Ансон сейчас мертв?
- Да.
- Вы лечили его во время его последнего заболевания?
- Да.
- Где он умер?
- В Мемориальном Госпитале Никсона.
- Что явилось причиной смерти?
- Мышьяковое отравление.
- Когда вы последний раз видели тело Вильяма Ансона?
- Двадцать четыре часа назад во время вскрытия после эксгумации.
- Вы присутствовали во время вскрытия?
- Да, сэр. Я присутствовал при вскрытии трупа коронером [коронер -
особый судебный следователь, на обязанности которого лежит расследование
случаев насильственной или внезапной смерти].
- Есть ли у вас соображения, за сколько времени до наступления смерти
введен яд покойному?
- Судя по состоянию тела и по истории болезни, я бы сказал, что яд
принят примерно за двадцать часов до кончины.
- Известно ли вам, где Вильям Ансон находился в тот период времени,
то есть за двадцать часов до смерти?
- Только из того, что мне сообщил пациент и из истории болезни.
- Можете приступать к перекрестному допросу, - предложил Дрей
Мейсону.
- Вы абсолютно уверены, что причиной смерти Вильяма Ансона было
мышьяковое отравление? - спросил Мейсон у доктора.
- Да.
- Вы лечили покойного во время его последнего заболевания и подписали
свидетельство о смерти?
- Да.
- И в этом свидетельстве вы назвали причиной смерти гастроэнтеритный
приступ, иначе говоря, острое несварение желудка?
- Теперь мне известно больше, чем тогда.
- Отвечайте на вопрос, доктор. Вы подписали свидетельство о смерти,
определяющее причиной смерти гастроэнтеритные нарушения?
- Да.
- В то время вам не приходили в голову возможность мышьякового
отравления?
- Для того, чтобы я мог это заподозрить, не было никаких оснований,
сэр.
- Что заставило вас изменить ваше мнение, доктор?
- Анализ, сделанный после эксгумации.
- Вы обнаружили мышьяк?
- Да.
- И поскольку патологоанатом коронера сообщил об этом, вы пошли на
попятный и отказались от своих прежних выводов?
- Но мы же обнаружили мышьяк...
- Кто обнаружил мышьяк?
- Мы оба производили вскрытие.
- А кто производил токсикологический анализ?
- Лаборатория коронера.
- Вы безусловно признали их заявление о присутствии мышьяка?
- Да.
- И тут же изменили свое мнение о причине смерти?
- Что ж, можно сформулировать это и таким образом, да. Никто из нас
не застрахован от ошибок.
- Уверены ли вы, что сейчас опять не ошибаетесь, доктор?
- Я так не думаю.
- Но ведь когда вы ошиблись, подписывая в первый раз свидетельство о
смерти, вы были точно так же уверены в своей правоте, как и сейчас?
- Да, я был уверен.
- Благодарю вас, доктор. Это все.
Дрей вызвал Германа Дж. Болтона в качестве свидетеля обвинения,
который показал полис о страховании жизни Вильяма Ансона, назвал дату
смерти и подчеркнул тот факт, что обвиняемая, вдова покойного Сельма
Ансон, получила сто тысяч долларов страховки.
- Обсуждали ли вы с Сельмой Ансон, - спросил Дрей, - обстоятельства,
повлекшие за собой гибель ее мужа?
- Да, сэр.
- Что она вам сказала? Постарайтесь как можно точнее припомнить ее
слова.
- Она сказала, что они с мужем были приглашены на ужин в дом Дилейна
Арлингтона. Одним из приготовленных там блюд был крабовый салат. Этот
салат не убрали в холодильник, а оставили стоять на столе, день был очень
жарким, поэтому она убеждена, что крабы испортились.
- Говорила ли она за сколько времени до смерти ее мужа состоялся
ужин?
- Примерно, за двадцать часов.
- Приступайте к перекрестному допросу, - предложил заместитель
окружного прокурора.
- Вопросов нет, - сказал Мейсон.
- Вызывается миссис Фоулер Арлингтон, - объявил Дрей.
Лолита Арлингтон, выглядевшая слегка удрученной и смущенной, заняла
свидетельское место.
- Ваше первое имя Лолита? - спросил Дрей.
- Да, сэр.
- Я хочу установить степень родства, если разрешит Высокий Суд, -
пояснил Дрей судье Кроудеру и снова повернулся к свидетельнице: - Ваш муж
Фоулер Арлингтон?
- Да, сэр.
- Он старший сын Дугласа Арлингтона, который, в свою очередь, был
братом Дилейна Арлингтона?
- Да.
- И Дилейн Арлингтон ваш дядюшка по мужу?
- Да.
- Вы со своим мужем живете в доме Дилейна Арлингтона?
- Да, сэр.
- Это большой дом?
- Очень большой.
- При доме имеется специальная пристройка под навесом с грилем,
столом, стульями, электрическим оборудованием и прочими приспособлениями?
- Да.
- Я даю вам фотографию и спрашиваю, узнаете ли вы, что на ней снято?
- Да, это фотография нашей беседки.
- А это снимок дома Дилейна Арлингтона?
- Да, - сказала Лолита, взглянув на фотографию.
- А это его другой вид?
- Да.
- И еще один вид под иным ракурсом?
- Да, сэр.
- Ваша Честь, я хотел бы приобщить к делу данные материалы в качестве
вещественных доказательств обвинения под соответствующими номерами.
- Возражений нет, - сказал Мейсон.
- Принято, - постановил судья Кроудер.
- Были ли вы знакомы с Вильямом Ансоном при его жизни? - снова задал
Дрей вопрос свидетельнице.
- Мы встречались в доме моего мужа... я хотела сказать, в доме дяди
Ди... Я имею в виду Дилейна Арлингтона. Дядя Ди пригласил мистера Ансона
на семейный ужин.
- Где состоялся ужин?
- В беседке.
- Вы помните время ужина?
- Около восьми вечера.
- Свет горел?
- О, да.
- Вы разговаривали с обвиняемой, Сельмой Ансон, время от времени?
- Да, сэр.
- И старались вызвать ее на откровенность?
- Я не совсем понимаю вас, что вы имеете в виду. Мы с мужем живем в
доме Дилейна Арлингтона. Когда у нас бывают гости, я считаюсь там
хозяйкой, и в качестве таковой у меня имеются определенные обязанности.
Понятно, я старалась развлечь Сельму Ансон, сделать так, чтобы она
чувствовала себя как дома. Мы разговаривали о ее жизни, привычках и о ее
хобби.
- Что она вам сообщила о своем хобби?
- Она любила коллекционировать чучела птиц. Сперва она просто
наблюдала за этими птичками, потом стала ловить их силками и делать из них
чучела.
- Вы поняли, что она убивала птиц, чтобы их коллекционировать?
- Да. Если в силки попадалась птичка, которую она хотела иметь в
коллекции, она ее не отпускала.
- Это означает, что она убивала птицу?
- Убивала, чтобы сделать чучело. Да.
- Сельма Ансон рассказывала вам об изготовлении чучел птиц?
- Да, сэр.
- Она обрабатывала птиц специальным препаратом, чтобы чучела дольше
сохранялись?
- Да.
- Сообщила ли она вам название этого препарата?
- Да, она называла его. Этот порошок называется "фетерферм".
- Сказала ли она вам о его составе?
- Она сказала мне, что помимо всего прочего, в него входит мышьяк,
поскольку именно он предохраняет птичьи перья от загнивания, не изменяя их
цвета и блеска.
- Вы слышали здесь, на процессе, и в других местах разговоры о
крабовом салате?
- Да, сэр.
- Кто его готовил?
- Я. Могу сказать, что дядя Ди очень любит салат из крабов. Он
предпочитает, чтобы его готовили по определенному рецепту. Когда в доме
устраивают ужин, крабовый салат занимает почетное место на столе, и дядя
Ди ест его с огромным удовольствием. В тот раз я приготовила огромную
салатницу, чтобы всем досталось вдоволь.
- И вы готовили крабовый салат в тот день?
- Да.
- Это было пятнадцатого сентября?
- Да, сэр.
- Было тепло, чтобы ужинать на открытом воздухе?
- О, да.
- В какое время состоялся ужин?
- Мы сели за стол немногим раньше восьми, когда сгущались сумерки.
- До ужина подавали коктейли?
- О, да. Мы пили вино с картофельными чипсами и сырными палочками.
- А потом на стол подали крабовый салат?
- Да.
- Как его подавали?
- Я была на кухонной половине беседки и раскладывала салат из
салатницы по тарелкам, а миссис Ансон и Милдред относили тарелки на стол и
расставляли по местам.
- Места за столом были распределены заранее?
- У всех членов семьи есть свои обычные места. Но в беседке у нас не
стулья, а длинные скамьи, на них когда-то мы написали наши имена, так что
теперь уже не нарушаем заведенного порядка.
- Так вы говорите, что обвиняемая, Сельма Ансон, помогала накрывать
на стол? Она разносила тарелки с крабовым салатом?
- Не все, но несколько тарелок она отнесла. Помню, как я ее
предупредила, что большая порция предназначена для дяди Ди, потому что он
обожает крабов. Сельма заметила, что ее муж тоже большой любитель
крабового салата.
- Так вы утверждаете, что именно она подавала тарелки с крабовым
салатом?
- Я не знаю, подавала ли она все тарелки. Она просто вызвалась
помочь, а мы с Милдред были очень заняты. Как уже объяснила, я
раскладывала крабовый салат по тарелкам и нарезала французский хлеб
тоненькими ломтиками, чтобы приготовить тосты. Каждый кусочек с одной
стороны намазывается сливочным маслом, затем два складываются маслом
вместе и заворачиваются в алюминиевую фольгу, после чего помещаются в
тостер. Так что у меня было забот выше головы, я не следила за обвиняемой
и не могу ручаться, что она отнесла на стол _в_с_е_ тарелки с салатом. Но
я точно помню, что несколько тарелок она брала. И, конечно же, мне
запомнился эпизод с грязной тарелкой.
- Будьте добры, объясните Суду, что вы имеете в виду, упоминая эпизод
с грязной тарелкой? - попросил Дрей.
- Ну, когда ужин закончился и мы убирали со стола, я видела, как
Сельма Ансон несла несколько пустых тарелок. Она протянула одну из них
Милдред и сказала: "Похоже, мой муж вылизал свою тарелку после салата. Он
мне сказал, будто в жизни не пробовал ничего вкуснее. Я бы хотела узнать
рецепт его приготовления". И тут она уронила тарелку.
- Куда уронила, на землю?
- Нет, в той части нашей беседки кирпичный пол.
- Что случилось с тарелкой?
- Она разбилась.
- А куда девались осколки?
- Сельма Ансон сказала: "О, извините меня". А я сказала: "Выкиньте
осколки в мусорный бачок" и сняла с него крышку. Этот бачок у нас
предназначен для сухих отходов.
- У вас имеется и другой бачок?
- Да, у нас два мусорных бачка - для собственно мусора и для пищевых
отходов.
- Что произошло после ужина?
- Всех стало тошнить от крабового салата, и я во всем винила себя.
Холодильник был забит, мне пришлось вынуть оттуда салатницу, чтобы
спрятать ее в другой холодильник, который стоит в доме, но мы с Милдред
побежали в парикмахерскую и совсем забыли об этом. Крабовый салат так и
остался на столе. Вспомнили уже после возвращения из парикмахерской.
- Что потом?
- Как только пришли домой, мы снова поставили салат в холодильник.
- А теперь расскажите нам подробнее о судьбе вашей беседки. Часто ли
вы пользовались ею за последнее время?
- После смерти мистера Ансона дядя Ди был просто в отчаянии. Он
заявил, что больше не желает устраивать пикников ни для нас, ни для
гостей. В беседке есть калитка из литого чугуна, так дядя ее
собственноручно запер на огромный замок.
- Как долго этот замок оставался на месте?
- Он и сейчас там висит.
- У кого хранится ключ?
- Ключи находятся в доме, при желании попасть в беседку можно, но
только своим.
- Можете ли вы нам рассказать еще какие-нибудь подробности о разбитой
тарелке, на которой находился салат, съеденный Вильямом Ансоном?
- Да, могу. Недели две назад в наш дом явились полицейские и сказали
о новом расследовании смерти Вильяма Ансона. Они спросили, что мне об этом
известно, и я им все рассказала. Затем лейтенант Трэгг из Управления
полиции, стал расспрашивать меня про беседку и о том вечере. Он спросил,
чтобы они могли хотя бы...
- Не рассказывай мне про свои трудности, - попросил Мейсон, - у меня
своих проблем достаточно. Установи наблюдение за Финдли.
- Как скажешь, - ответил Дрейк и повесил трубку.
Мейсон повернулся к Делле:
- Соедини меня с лейтенантом Трэггом из Отдела по раскрытию убийств.
Она кивнула и через минуту сообщила:
- Он у аппарата.
- Добрый день, господин лейтенант, - поздоровался Мейсон. - Я хочу с
вами поговорить.
- О чем?
- Об убийстве.
- Вы имеете в виду какое-то конкретное убийство?
- Возможно, - сказал Мейсон. - Скажите, вы не могли бы меня принять
минут через тридцать?
- Это важно? - спросил Трэгг.
- Очень важно, - ответил Мейсон. - Когда вы услышите, о чем я
намереваюсь сказать, вы поймете, насколько это важно.
- Я жду вас, - согласился Трэгг.
Мейсон положил трубку, а через десять минут раздался телефонный
звонок и Герти предупредила:
- Пришла миссис Ансон.
Мейсон вышел в приемную, чтобы встретить клиентку.
Он провел ее к себе в кабинет, запер дверь и сказал:
- Миссис Ансон, приготовьтесь услышать неприятную новость. Большое
Жюри обвиняет вас в убийстве мужа.
У нее побелело лицо, она покачнулась, и Делла, испугавшись, как бы
клиентке не стало плохо, обняла ее рукой за талию и подвела к креслу.
- Теперь прошу меня внимательно выслушать и выполнить все в точности,
- сказал Мейсон. - Я хочу добиться, чтобы вас выпустили под залог, но для
этого требуется все самым тщательным образом продумать.
- Я не знала, что выпускают под залог по делам об убийствах.
- Решение зависит исключительно от судьи, - сообщил Мейсон. - Я не
знаю, какими доказательствами против вас располагает обвинение. Но у них
определенно есть что-то такое, о чем нам не известно. Успех нашей
стратегии зависит от того, сумеем ли мы первыми нанести удар. Я хочу,
чтобы вы сейчас отправились со мной и ни с кем ни о чем не говорили, если
при этом не будет меня, а когда я буду присутствовать, я хочу, чтобы вы
предоставили мне одному заниматься переговорами. Вы же ограничьтесь одной
единственной фразой: "По всем вопросам обращайтесь к мистеру Мейсону". Я
попробую вывести вас отсюда через черный ход, у меня предчувствие, что в
противном случае у нас могут возникнуть осложнения. - Мейсон поднял
телефонную трубку и попросил: - Соедини меня с кабинетом администратора
нашего здания, Герти. Когда его соединили, он сказал: - Это Перри Мейсон.
Не могли бы вы сейчас поднять грузовой лифт на мой этаж? Я хочу вам
кое-что вручить.
- Что именно? - осторожно спросил администратор.
- Двадцать долларов, - сказал Мейсон.
Какое-то время в трубке молчали, наконец послышалось:
- Хорошо, мистер Мейсон.
Мейсон макнул рукой Делле Стрит.
- Обороняй крепость, Делла. Помни, что мистера Мейсона нет на месте,
он куда-то уехал. Когда вернется и где находится ты не имеешь ни малейшего
представления... А пока спустись вниз, быстро поймай такси, скажи водителю
объехать по аллее вокруг здания и остановиться у входа в грузоподъемник.
Делла Стрит кивнула.
Мейсон распахнул дверь, пропуская секретаршу и миссис Ансон. Делла
Стрит пошла к пассажирским лифтам. Мейсон же, поддерживая миссис Ансон под
руку, повел ее в противоположный конец коридора.
Администратор с широкой улыбкой ожидал у распахнутой двери грузового
лифта. Адвокат молча протянул ему двадцать долларов, которые тот сунул в
карман и пробормотал "спасибо", рассматривая Сельму Ансон. Двери кабины
закрылись, и она спустились в подвал. Адвокат помог своей спутнице
подняться по крутым ступенькам лестницы и вывел на аллею. Через минуту они
уже садились в такси.
- В Управление полиции, - попросил он.
Водитель посмотрел на пассажиров, узнал адвоката и сказал:
- Хорошо, мистер Мейсон.
Машина вывернула на проезжую часть и через десять минут остановилась
перед зданием полицейского Управления. Мейсон, не обращая внимания на
дежурного, пошел с миссис Ансон на второй этаж к кабинету лейтенанта
Трэгга.
- Лейтенант, - сказал он, - с этой женщиной вы так и не познакомились
в Эль-Пасо. Миссис Сельма Ансон.
Трэгг с трудом согнал с лица удивленное выражение.
- Как поживаете, миссис Ансон?
- Как нам сообщили, - сказал Мейсон, - Большое Жюри приняло решение
предъявить обвинение миссис Ансон. Мы приехали сюда, чтобы добровольно
отдать себя в руки закона и чтобы нас немедленно направили к мировому
судье.
- Но, это в компетенции окружного прокурора, - сказал Трэгг.
- Хорошо, - ответил Мейсон, - свяжитесь с окружным прокурором, но я
настаиваю, чтобы официально был зафиксирован факт добровольной явки миссис
Ансон в полицию.
- Откуда вы узнали о решении предъявить обвинение? - спросил Трэгг.
- Разве сообщения по радио еще не было? - удивился Мейсон.
- Н_е _б_ы_л_о_, - усмехнулся Трэгг.
Журналистам уже стало известно, что Перри Мейсон и какая-то женщина
вошли в кабинет Трэгга и они в ожидании собрались в коридоре.
Трэгг вздохнул, распахнул дверь и сказал:
- Входите, господа. Это адвокат Перри Мейсон. С ним его клиентка
Сельма Ансон. Она добровольно явилась сюда. Ей будет предъявлено обвинение
в предумышленном убийстве. Решение об этом вынесло Большое Жюри. Я сейчас
свяжусь по телефону с окружным прокурором.
- И, - сказал Мейсон, - мы намерены отвести миссис Ансон к мировому
судье.
- Я уже сказал, что это дело окружного прокурора, - заявил Трэгг.
- Нет, - возразил Мейсон, - полиции и окружного прокурора.
Засверкали вспышки фотокамер, посыпались вопросы.
Мейсон поднял руки.
- Никаких вопросов, господа, - сказал он. - Миссис Ансон сделает
заявление в свое время.
В этот момент к ним подошел заместитель окружного прокурора,
оказавшийся в этом же здании. Трэгг объяснил ему, что происходит.
Миссис Ансон отвели в женское отделение тюрьмы и взяли отпечатки
пальцев, предварительно зарегистрировав в журнале. Потом по настоянию
Мейсона ее вызвали к мировому судье.
- Если Суд разрешит, - начал Мейсон, - я буду представлять Сельму
Ансон. Большое Жюри предъявляет ей обвинение в преднамеренном убийстве.
Доказательств, подтверждающих это обвинение, нет, и я намерен доказать это
в суде. Тем временем эта деликатная, легко ранимая женщина, у которой за
всю жизнь не было недоразумений с законом, хотя бы по поводу утерянного
билета за проезд в городском транспорте, оказывается обвиненной. И
несмотря на пережитый шок, она спешит явиться в полицию, чтобы сдаться на
милость Суда.
- Что вы имеете в виду? - спросил судья.
- Я убежден, что это как раз тот случай, когда обвиняемого следует
освободить под залог.
- Взятие на поруки или освобождение под залог не допускается в делах
о преднамеренном убийстве, - заявил заместитель окружного прокурора.
- Вопрос об этом решает Суд, - возразил Мейсон. - Перед вами женщина,
добровольно явившаяся в полицию, она охотно внесет наличными требуемую
сумму залога. Как хорошо известно Суду, лицо, представшее перед мировым
судьей для того, чтобы тот решил вопрос о временном освобождении его под
залог, не считается виновным. От Суда требуется лишь выяснить суть дела,
материальное положение обвиняемого и определить размер залога, который
назначается, чтобы гарантировать явку обвиняемого в суд в назначенное
время. В данном конкретном случае обвиняемая добровольно явилась в
полицию. Она охотно внесет сумму залога наличными.
- Что вы предлагаете? - спросил судья.
- Мы предлагаем внести в качестве залога пятьдесят тысяч долларов.
Заместитель окружного прокурора вскочил с места:
- Ваша Честь, это же смешно! Дело о преднамеренном убийстве! Нет
такой суммы денег, которая гарантировала бы явку в суд обвиняемого по
делу, в котором обвинение может потребовать смертной казни!
- Вы намерены требовать смертной казни? - спросил Мейсон.
- Я не знаю. Я еще не советовался с шефом, - ответил заместитель
окружного прокурора. - Но я знаю, что она обвиняется в преднамеренном
убийстве.
- Если вы не знаете, намерена ли прокуратура требовать смертной
казни, - сказал Мейсон, - не оказывайте психологическое давление на Суд,
говоря о смертной казни за еще не доказанное преступление.
Судья, внимательно изучавший Сельму Ансон, повернулся к заместителю
окружного прокурора.
- Вы возражаете против того, чтобы определить сумму залога в
пятьдесят тысяч долларов? - спросил он.
- Конечно, возражаю, - сказал тот. - Я считаю эту сумму
недостаточной. Я вообще полагаю, что в деле об убийстве залог
недопустим...
- Обвиняемая получает право внести залог в размере ста тысяч
долларов, - постановил мировой судья, - или же залог под имущество в
размере...
- Мы согласны внести залог, - вмешался Мейсон. - Миссис Ансон взяла
чеки с собой, так что все будет оформлено за несколько минут.
- Очень хорошо, - ответил судья. - Обвиняемая освобождается под залог
в сто тысяч долларов.
Мейсон низко поклонился:
- Благодарю вас, Ваша Честь.
Мейсон провел Сельму Ансон к креслу рядом со своим за столом защиты.
- А где присяжные? - спросила она.
- Их не будет, - сказал Мейсон. - Слушание по делу ведет судья Лиленд
Кроудер.
- Разве не лучше, если бы были присяжные?
- Их присутствие, - сказал Мейсон, - не всегда бывает полезно. Если
речь идет о деле, исход которого известен заранее, где обвинение диктует
условия, присяжные для стороны защиты просто необходимы. Иногда удается
сыграть на сочувствии присяжных или привлечь на свою сторону несколько
человек из двенадцати и добиться, чтобы состав присяжных не пришел к
общему мнению. Однако на этот раз я не хотел, чтобы дело слушалось с
присяжными, потому что вас оставили на свободе под залог.
- Разве это что-то меняет?
Мейсон улыбнулся, посмотрел на переполненный зал, потом перевел
взгляд на часы.
- Судья Кроудер задерживается. Это не похоже на него, обычно он
пунктуален. Кроудер известен тем, что любит сажать присяжных под замок. В
делах, где неизбежна газетная шумиха, судья почти обязательно это делает
на время всего процесса, чтобы исключить возможность влияния на членов
Скамьи Присяжных.
- Почему? - спросила она.
- Подумайте о психологическом эффекте, - сказал Мейсон, - в
особенности, если кто-то из присяжных верит материалам обвинения. "Вот
женщина, обвиняемая в убийстве мужа, а разгуливает совершенно свободно
всюду, где ей захочется, обедает в ночных клубах, ходит в театры, а мы,
присяжные, в это время сидим взаперти".
- Да, вряд ли это кому-нибудь понравится, - сказала Сельма Ансон. -
Теперь я поняла, мистер Мейсон, но меня сейчас больше всего тревожит, что
они могут упрятать меня за решетку на время процесса.
- Я постараюсь убедить судью, чтобы он этого не делал, - сказал
Мейсон, - не могу поручиться, что мне это непременно удастся, но...
- Мистер Мейсон, если судья признает меня виновной и мне придется
отправиться в тюрьму или в камеру предварительного заключения на время
процесса, я умру...
- О, это вовсе не так страшно, - улыбнулся Мейсон, - во всяком случае
- камера предварительного заключения на короткое время.
- Мистер Мейсон, я говорю совершенно серьезно. Мне этого позора не
пережить. Нет, я не пойду в тюрьму!
- Если судья прикажет, вам придется это сделать.
- Нет, я не пойду... Покончу с собой.
- Это серьезно?
- Абсолютно серьезно.
- Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, - сказал
Мейсон. - Обвинение, несомненно, приготовило какой-то сюрприз. Я понятия
не имею, что это такое, но они, во всяком случае, считают это достаточным,
чтобы выиграть дело.
- Что вы скажете про судью Кроудера, он честный человек?
- Абсолютно честный, - ответил Мейсон, - с широким кругозором и
совершенно без предубежденности. Если, к примеру, он допускает, что
обвиняемый может быть виновен, но не считает приведенные доказательства
бесспорными, он отпускает подсудимого на свободу. В прокуратуре его не
любят. Они говорят... А вот и он.
Бейлиф [полицейское лицо при судебных органах] произнес принятую
формулу, извещающую о начале судебного заседания.
Судья Кроудер подобрал полы длинной мантии, уселся в кресло с высокой
спинкой и кивнул бейлифу.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал бейлиф.
- Слушается дело Народ штата Калифорния против Сельмы Ансон, -
объявил судья Кроудер. - Обвиняемая в суде и представлена защитником?
- Да, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - обвиняемая здесь, ее представляю
я.
- Обвинение готово? - спросил судья Кроудер.
Александр Хилтон Дрей, заместитель окружного прокурора, который до
этого выступал в нескольких громких процессах и всегда добивался успеха,
поднялся со своего места.
- Сторона обвинения готова, - сказал он.
- Отлично, - объявил судья Кроудер. - Начинайте.
Сельма Ансон наклонилась к Мейсону и шепнула:
- У этого судьи очень грозный вид.
- Не обманывайтесь, - прошептал Мейсон в ответ. - У него грозный вид,
но доброе сердце. И кроме того, у него есть еще одна немаловажная
особенность.
- Какая?
- Он верит в эффективность тестов с помощью полиграфа, если, конечно,
они проведены опытным исследователем. И он знаком с Дунканом Монроу и с
его работой.
- О, - сказал Сельма, - теперь я понимаю.
- С разрешения Высокого Суда, - сказал Александр Дрей, - поскольку
дело слушается без участия присяжных, мы не станем делать вводных
заявлений, а просто дадим возможность свидетелям высказаться.
- Прекрасно, - ответил судья Кроудер. - Вызывайте своего первого
свидетеля.
- Вызывается доктор Боланд Ц.Даус, - сказал Дрей.
Когда доктор поднялся в свидетельскую ложу и принес присягу, Мейсон
сказал:
- Я оговариваю за собой право проверить квалификацию доктора во время
перекрестного допроса.
- Хорошо, - согласился Дрей и повернулся к свидетелю: - Доктор Даус,
были ли вы знакомы с Вильямом Харпером Ансоном при его жизни?
- Да, был.
- И вы также знакомы с обвиняемой, Сельмой Ансон?
- Да, сэр.
- Что связывало Сельму Ансон с Вильямом Ансоном?
- Они были мужем и женой.
- Вильям Ансон сейчас мертв?
- Да.
- Вы лечили его во время его последнего заболевания?
- Да.
- Где он умер?
- В Мемориальном Госпитале Никсона.
- Что явилось причиной смерти?
- Мышьяковое отравление.
- Когда вы последний раз видели тело Вильяма Ансона?
- Двадцать четыре часа назад во время вскрытия после эксгумации.
- Вы присутствовали во время вскрытия?
- Да, сэр. Я присутствовал при вскрытии трупа коронером [коронер -
особый судебный следователь, на обязанности которого лежит расследование
случаев насильственной или внезапной смерти].
- Есть ли у вас соображения, за сколько времени до наступления смерти
введен яд покойному?
- Судя по состоянию тела и по истории болезни, я бы сказал, что яд
принят примерно за двадцать часов до кончины.
- Известно ли вам, где Вильям Ансон находился в тот период времени,
то есть за двадцать часов до смерти?
- Только из того, что мне сообщил пациент и из истории болезни.
- Можете приступать к перекрестному допросу, - предложил Дрей
Мейсону.
- Вы абсолютно уверены, что причиной смерти Вильяма Ансона было
мышьяковое отравление? - спросил Мейсон у доктора.
- Да.
- Вы лечили покойного во время его последнего заболевания и подписали
свидетельство о смерти?
- Да.
- И в этом свидетельстве вы назвали причиной смерти гастроэнтеритный
приступ, иначе говоря, острое несварение желудка?
- Теперь мне известно больше, чем тогда.
- Отвечайте на вопрос, доктор. Вы подписали свидетельство о смерти,
определяющее причиной смерти гастроэнтеритные нарушения?
- Да.
- В то время вам не приходили в голову возможность мышьякового
отравления?
- Для того, чтобы я мог это заподозрить, не было никаких оснований,
сэр.
- Что заставило вас изменить ваше мнение, доктор?
- Анализ, сделанный после эксгумации.
- Вы обнаружили мышьяк?
- Да.
- И поскольку патологоанатом коронера сообщил об этом, вы пошли на
попятный и отказались от своих прежних выводов?
- Но мы же обнаружили мышьяк...
- Кто обнаружил мышьяк?
- Мы оба производили вскрытие.
- А кто производил токсикологический анализ?
- Лаборатория коронера.
- Вы безусловно признали их заявление о присутствии мышьяка?
- Да.
- И тут же изменили свое мнение о причине смерти?
- Что ж, можно сформулировать это и таким образом, да. Никто из нас
не застрахован от ошибок.
- Уверены ли вы, что сейчас опять не ошибаетесь, доктор?
- Я так не думаю.
- Но ведь когда вы ошиблись, подписывая в первый раз свидетельство о
смерти, вы были точно так же уверены в своей правоте, как и сейчас?
- Да, я был уверен.
- Благодарю вас, доктор. Это все.
Дрей вызвал Германа Дж. Болтона в качестве свидетеля обвинения,
который показал полис о страховании жизни Вильяма Ансона, назвал дату
смерти и подчеркнул тот факт, что обвиняемая, вдова покойного Сельма
Ансон, получила сто тысяч долларов страховки.
- Обсуждали ли вы с Сельмой Ансон, - спросил Дрей, - обстоятельства,
повлекшие за собой гибель ее мужа?
- Да, сэр.
- Что она вам сказала? Постарайтесь как можно точнее припомнить ее
слова.
- Она сказала, что они с мужем были приглашены на ужин в дом Дилейна
Арлингтона. Одним из приготовленных там блюд был крабовый салат. Этот
салат не убрали в холодильник, а оставили стоять на столе, день был очень
жарким, поэтому она убеждена, что крабы испортились.
- Говорила ли она за сколько времени до смерти ее мужа состоялся
ужин?
- Примерно, за двадцать часов.
- Приступайте к перекрестному допросу, - предложил заместитель
окружного прокурора.
- Вопросов нет, - сказал Мейсон.
- Вызывается миссис Фоулер Арлингтон, - объявил Дрей.
Лолита Арлингтон, выглядевшая слегка удрученной и смущенной, заняла
свидетельское место.
- Ваше первое имя Лолита? - спросил Дрей.
- Да, сэр.
- Я хочу установить степень родства, если разрешит Высокий Суд, -
пояснил Дрей судье Кроудеру и снова повернулся к свидетельнице: - Ваш муж
Фоулер Арлингтон?
- Да, сэр.
- Он старший сын Дугласа Арлингтона, который, в свою очередь, был
братом Дилейна Арлингтона?
- Да.
- И Дилейн Арлингтон ваш дядюшка по мужу?
- Да.
- Вы со своим мужем живете в доме Дилейна Арлингтона?
- Да, сэр.
- Это большой дом?
- Очень большой.
- При доме имеется специальная пристройка под навесом с грилем,
столом, стульями, электрическим оборудованием и прочими приспособлениями?
- Да.
- Я даю вам фотографию и спрашиваю, узнаете ли вы, что на ней снято?
- Да, это фотография нашей беседки.
- А это снимок дома Дилейна Арлингтона?
- Да, - сказала Лолита, взглянув на фотографию.
- А это его другой вид?
- Да.
- И еще один вид под иным ракурсом?
- Да, сэр.
- Ваша Честь, я хотел бы приобщить к делу данные материалы в качестве
вещественных доказательств обвинения под соответствующими номерами.
- Возражений нет, - сказал Мейсон.
- Принято, - постановил судья Кроудер.
- Были ли вы знакомы с Вильямом Ансоном при его жизни? - снова задал
Дрей вопрос свидетельнице.
- Мы встречались в доме моего мужа... я хотела сказать, в доме дяди
Ди... Я имею в виду Дилейна Арлингтона. Дядя Ди пригласил мистера Ансона
на семейный ужин.
- Где состоялся ужин?
- В беседке.
- Вы помните время ужина?
- Около восьми вечера.
- Свет горел?
- О, да.
- Вы разговаривали с обвиняемой, Сельмой Ансон, время от времени?
- Да, сэр.
- И старались вызвать ее на откровенность?
- Я не совсем понимаю вас, что вы имеете в виду. Мы с мужем живем в
доме Дилейна Арлингтона. Когда у нас бывают гости, я считаюсь там
хозяйкой, и в качестве таковой у меня имеются определенные обязанности.
Понятно, я старалась развлечь Сельму Ансон, сделать так, чтобы она
чувствовала себя как дома. Мы разговаривали о ее жизни, привычках и о ее
хобби.
- Что она вам сообщила о своем хобби?
- Она любила коллекционировать чучела птиц. Сперва она просто
наблюдала за этими птичками, потом стала ловить их силками и делать из них
чучела.
- Вы поняли, что она убивала птиц, чтобы их коллекционировать?
- Да. Если в силки попадалась птичка, которую она хотела иметь в
коллекции, она ее не отпускала.
- Это означает, что она убивала птицу?
- Убивала, чтобы сделать чучело. Да.
- Сельма Ансон рассказывала вам об изготовлении чучел птиц?
- Да, сэр.
- Она обрабатывала птиц специальным препаратом, чтобы чучела дольше
сохранялись?
- Да.
- Сообщила ли она вам название этого препарата?
- Да, она называла его. Этот порошок называется "фетерферм".
- Сказала ли она вам о его составе?
- Она сказала мне, что помимо всего прочего, в него входит мышьяк,
поскольку именно он предохраняет птичьи перья от загнивания, не изменяя их
цвета и блеска.
- Вы слышали здесь, на процессе, и в других местах разговоры о
крабовом салате?
- Да, сэр.
- Кто его готовил?
- Я. Могу сказать, что дядя Ди очень любит салат из крабов. Он
предпочитает, чтобы его готовили по определенному рецепту. Когда в доме
устраивают ужин, крабовый салат занимает почетное место на столе, и дядя
Ди ест его с огромным удовольствием. В тот раз я приготовила огромную
салатницу, чтобы всем досталось вдоволь.
- И вы готовили крабовый салат в тот день?
- Да.
- Это было пятнадцатого сентября?
- Да, сэр.
- Было тепло, чтобы ужинать на открытом воздухе?
- О, да.
- В какое время состоялся ужин?
- Мы сели за стол немногим раньше восьми, когда сгущались сумерки.
- До ужина подавали коктейли?
- О, да. Мы пили вино с картофельными чипсами и сырными палочками.
- А потом на стол подали крабовый салат?
- Да.
- Как его подавали?
- Я была на кухонной половине беседки и раскладывала салат из
салатницы по тарелкам, а миссис Ансон и Милдред относили тарелки на стол и
расставляли по местам.
- Места за столом были распределены заранее?
- У всех членов семьи есть свои обычные места. Но в беседке у нас не
стулья, а длинные скамьи, на них когда-то мы написали наши имена, так что
теперь уже не нарушаем заведенного порядка.
- Так вы говорите, что обвиняемая, Сельма Ансон, помогала накрывать
на стол? Она разносила тарелки с крабовым салатом?
- Не все, но несколько тарелок она отнесла. Помню, как я ее
предупредила, что большая порция предназначена для дяди Ди, потому что он
обожает крабов. Сельма заметила, что ее муж тоже большой любитель
крабового салата.
- Так вы утверждаете, что именно она подавала тарелки с крабовым
салатом?
- Я не знаю, подавала ли она все тарелки. Она просто вызвалась
помочь, а мы с Милдред были очень заняты. Как уже объяснила, я
раскладывала крабовый салат по тарелкам и нарезала французский хлеб
тоненькими ломтиками, чтобы приготовить тосты. Каждый кусочек с одной
стороны намазывается сливочным маслом, затем два складываются маслом
вместе и заворачиваются в алюминиевую фольгу, после чего помещаются в
тостер. Так что у меня было забот выше головы, я не следила за обвиняемой
и не могу ручаться, что она отнесла на стол _в_с_е_ тарелки с салатом. Но
я точно помню, что несколько тарелок она брала. И, конечно же, мне
запомнился эпизод с грязной тарелкой.
- Будьте добры, объясните Суду, что вы имеете в виду, упоминая эпизод
с грязной тарелкой? - попросил Дрей.
- Ну, когда ужин закончился и мы убирали со стола, я видела, как
Сельма Ансон несла несколько пустых тарелок. Она протянула одну из них
Милдред и сказала: "Похоже, мой муж вылизал свою тарелку после салата. Он
мне сказал, будто в жизни не пробовал ничего вкуснее. Я бы хотела узнать
рецепт его приготовления". И тут она уронила тарелку.
- Куда уронила, на землю?
- Нет, в той части нашей беседки кирпичный пол.
- Что случилось с тарелкой?
- Она разбилась.
- А куда девались осколки?
- Сельма Ансон сказала: "О, извините меня". А я сказала: "Выкиньте
осколки в мусорный бачок" и сняла с него крышку. Этот бачок у нас
предназначен для сухих отходов.
- У вас имеется и другой бачок?
- Да, у нас два мусорных бачка - для собственно мусора и для пищевых
отходов.
- Что произошло после ужина?
- Всех стало тошнить от крабового салата, и я во всем винила себя.
Холодильник был забит, мне пришлось вынуть оттуда салатницу, чтобы
спрятать ее в другой холодильник, который стоит в доме, но мы с Милдред
побежали в парикмахерскую и совсем забыли об этом. Крабовый салат так и
остался на столе. Вспомнили уже после возвращения из парикмахерской.
- Что потом?
- Как только пришли домой, мы снова поставили салат в холодильник.
- А теперь расскажите нам подробнее о судьбе вашей беседки. Часто ли
вы пользовались ею за последнее время?
- После смерти мистера Ансона дядя Ди был просто в отчаянии. Он
заявил, что больше не желает устраивать пикников ни для нас, ни для
гостей. В беседке есть калитка из литого чугуна, так дядя ее
собственноручно запер на огромный замок.
- Как долго этот замок оставался на месте?
- Он и сейчас там висит.
- У кого хранится ключ?
- Ключи находятся в доме, при желании попасть в беседку можно, но
только своим.
- Можете ли вы нам рассказать еще какие-нибудь подробности о разбитой
тарелке, на которой находился салат, съеденный Вильямом Ансоном?
- Да, могу. Недели две назад в наш дом явились полицейские и сказали
о новом расследовании смерти Вильяма Ансона. Они спросили, что мне об этом
известно, и я им все рассказала. Затем лейтенант Трэгг из Управления
полиции, стал расспрашивать меня про беседку и о том вечере. Он спросил,