Гарднер Эрл Стенли. Вороны не умеют считать

   — А ко мне он пришел минут за десять до появления Дональда, — подхватила Берта. — Элси Бранд утверждает, что прежде он еще минут двадцать ждал в приемной.
   — Насколько я помню, все это весьма приблизительно, — заметил Бьюда.
   — Если бы мы знали, что произойдет убийство, мы хронометрировали бы каждый шаг Шарплза, — парировала Берта. — Жаль, что мы вас не предупредили.
   — Когда произошло убийство? — спросил я Бьюду.
   — Как показала экспертиза, незадолго до нашего прихода. Мы прибыли часа через полтора — на полчаса раньше.
   — Эти полчаса значат очень много, — заметил я. — Кое для кого.
   Бьюда пожал плечами.
   — Сами знаете, что такое медэкспертиза… — Помолчав, он продолжил: — Мне хотелось бы узнать, что у вас за дела с Шарплзом.
   — Все очень просто. Гарри Шарплз — один из двух опекунов наследства Коры Хендрикс. Вторым опекуном был Роберт Кеймерон. Шарплз заплатил нам пятьсот баксов за одно дело… Как там чек? — повернулся я к Берте.
   — О чем ты спрашиваешь, Дональд! Не успел он закрыть за собой дверь, как я отправила чек в банк. Все в порядке.
   — Такие вот дела, — сказал я, обращаясь к Бьюде. Сержант почесал голову.
   — Что это за ворона? — спросил он.
   — Ручная. Кеймерон подобрал ее года три назад. Она умеет говорить. Язык ей не надрезан. Это все досужие вымыслы, на которые не стоит обращать внимания.
   — Еще я нашел там старинную подвеску. В ней гнезда для тринадцати крупных камней. Но ни одного нет на месте.
   Я кивнул.
   — Тринадцать камней, — повторил Бьюда.
   — Ну и что?
   — Шесть огромных изумрудов мы обнаружили в клетке этой вороны, еще два лежали на столе.
   — В клетке? А где именно?
   — Там в углу ворона устроила себе гнездо. Под ним небольшая коробочка…
   — Интересно, — заметил я. — Должно быть, ворону привлек блеск изумрудов, и она по одному перетаскала их в гнездо.
   Бьюда испытывающе посмотрел на меня.
   — Шесть плюс два получается восемь.
   — Совершенно верно.
   — Должны быть еще пять.
   — Вот именно.
   — Хватит, наконец! — взорвался Бьюда. — Я пытаюсь найти подвеску…
   — А я думал, подвеска у вас.
   — Я имею в виду камни!
   — Вы уверены, что в подвеске были именно изумруды?
   — Нет.
   — А она старинная?
   — Да. Похоже, фамильная драгоценность. Откуда она только попала к Кеймерону?
   — Наверное, купил, — сказал я. — Или получил по наследству.
   Бьюда шумно вздохнул.
   — Можно, конечно, предполагать, что он ее украл, — продолжал я. — Извините, сержант, но мне часто приходится иметь дело с таким видом приобретений.
   Сержант Бьюда пристально посмотрел на меня.
   — Знаете, Лэм, мне надо серьезно заняться вами. Вы умеете складно трепаться, но мои коллеги давно заметили, что вы всегда что-то не договариваете, пытаясь улизнуть от ответа. Смотрите, это может для вас плохо кончиться. — С этими словами Бьюда, улыбнувшись, вышел.
   Берта облегченно вздохнула:
   — Ладно, Дональд, как бы то ни было, пятьсот баксов у нас в кармане.
   — Будет больше.
   — С чего ты взял?
   — Пообщался с Шарплзом.
   — И что он?
   — Напуган до смерти.
   — Кто же его напугал?
   — Не знаю.
   — А как тебе кажется?
   — По условиям завещания в случае смерти обоих опекунов опека прекращается и деньги делятся поровну между наследниками.
   — В случае смерти обоих опекунов, — повторила Берта.
   — Совершенно верно.
   — Интересно, что даст проверка документов, — сказала Берта. — Ведь после смерти опекуна обязательно проводится проверка.
   — Кое-что я выяснил.
   — Ну и сколько же должно быть денег?
   — Начальная сумма составляла восемьдесят тысяч.
   — Это вполне хватило бы на жизнь обоим наследникам — Ширли Брюс и этому… как его?
   — Роберту Хокли.
   — Интересно, сколько они получают в месяц?
   — Пятьсот долларов.
   — Каждый?
   — Да.
   — Так что в год расходуется двенадцать тысяч.
   — Совершенно верно.
   Берта напряглась.
   — Сколько лет продолжается опека?
   — Двадцать два.
   — И сколько сначала было денег?
   — Наследство оценили в восемьдесят тысяч долларов, — повторил я.
   — Пожалуй, доходы были огромные, — задумчиво проговорила Берта.
   — Деньги вложили в золотые прииски. Оттуда, наверное, и доходы. Думаю, Гарри Шарплз скоро вернется сюда…
   Берта с вожделением потерла руки.
   — Дональд, милый, как ты меня радуешь!

Глава 8

   Наступил вечер. Берта ушла домой, а мы с Элси разговаривали в приемной.
   — Тебе нужна помощница, Элси.
   — Спасибо, я пока справляюсь. Знаешь, Дональд, каждый раз, когда ты возвращаешься из своих поездок, на душе у меня становится как-то легко, радостно. Ты даже представить себе не можешь, что это для меня значит. Элси слегка покраснела.
   — Но тогда появляется больше работы, — заметил я. Она засмеялась:
   — Да. Ты вносишь деловой дух.
   — Я имею в виду не это. Больше работать приходится именно тебе.
   — Мне нравится много работать.
   — Не понимаю, что здесь может нравиться. Сидеть по восемь часов за машинкой и стучать не отрываясь, как проклятая. Скажу Берте, чтобы поискала тебе помощницу.
   — Что ты, Дональд! Я вполне справляюсь. Иногда действительно тяжело, но бывает и передышка.
   — Пусть помощница занимается делами Берты, а тебя я назначу своей личной секретаршей.
   — Дональд! Берту хватит удар!
   — Что ж, тебе станет еще легче. Берта ведь так любит рассылать эти дурацкие письма. К тому же требует, чтобы каждое ты печатала отдельно. А на это уходит уйма сил и времени.
   — Письма приносят пользу.
   — Пользу? Какие-то гроши! А сейчас наклевывается хороший заработок. Ладно, надо будет решить с твоим назначением.
   — Берта в обморок упадет.
   — Ничего с ней не сделается.
   Зазвонил телефон. Элси вопросительно посмотрела на меня.
   — А ну их всех… Впрочем, сними трубку. Вдруг это Шарплз зовет на помощь? Элси подошла к телефону:
   — Да, я слушаю… Это тебя, Дональд.
   Я взял трубку и услышал хорошо поставленный резкий голос:
   — Мистер Дональд Лэм?
   — Да.
   — Из частного сыскного агентства «Кул и Лэм»?
   — Совершенно верно. Чем могу быть полезен?
   — Говорит Бенджамин Наттолл. Вы были у меня сегодня, спрашивали о какой-то украденной подвеске. Мне хотелось бы вернуться к нашему разговору.
   — Забудьте о нем. Вы сказали, что не видели подвеску, никаких других сведений мне от вас не нужно.
   — Конечно, — сухо сказал Наттолл. — Но положение несколько изменилось.
   — Что-то случилось?
   — Мне необходимо подробно поговорить с вами.
   — Мистер Наттолл, хотя я и не жалуюсь на отсутствие воображения, ваше поведение кажется мне весьма загадочным.
   — Видите ли, — сдержанно сказал Наттолл, — здесь сержант Бьюда, сейчас он допрашивает меня.
   — Хорошо, буду через пять минут. Скажите Бьюде, что я выезжаю.
   Я повесил трубку.
   — Кто это? — спросила Элси.
   — Если позвонит Берта, передай, что я поехал к Наттоллу. Сэм Бьюда уже там. Кажется, Наттолл понял, что запираться бесполезно. Надо разобраться.
   — Думаешь, получится?
   — Попробую.
   — Ты расскажешь им всю правду?
   — Правда — бисер…
   — То есть?
   — Помнишь насчет бисера и свиней?
   — Осторожнее, Дональд, у тебя могут быть неприятности.
   — У меня так часто могли быть неприятности, что я уже ничего не боюсь. Свяжись с Бертой и передай: мне надо с ней встретиться, чтобы согласовать наши показания.
   — А что будешь говорить ты?
   — Пока не знаю. Все зависит от того, рассказал Наттолл о Питере Джеррете или нет.
   — А если рассказал?
   — В этом случае я постараюсь, чтобы показания давал именно Джеррет. Берте же передай: пусть ждет вестей от меня.
   Я поспешил в магазин Наттолла. У входа стоял полицейский, оснащенный рацией. Он проводил меня до наружной двери. Парень из охраны Наттолла провел меня дальше по уже знакомой лестнице в кабинет своего шефа.
   В креслах сидели и курили Наттолл, сержант Бьюда и Питер Джеррет. Они живо напомнили мне присяжных, которые никак не могут вынести вердикт, несмотря на призывы судьи поторопиться.
   — Привет, — сказал я.
   Бьюда холодно поздоровался в ответ и обернулся к Наттоллу:
   — Пожалуйста, повторите ваши показания. Наттолл заговорил, тщательно подбирая слова. Казалось, он предостерегает меня от излишней болтовни.
   — Сегодня утром этот молодой человек пришел в мой магазин и попросил принять его по неотложному делу. Я его принял. Предложил показать документы, и он предъявил удостоверение сотрудника частного сыскного агентства…
   — Можно короче? — перебил Бьюда. — Давайте ближе к делу.
   — Он спросил о некоей изумрудной подвеске, — продолжал Наттолл. — Показал довольно грубый карандашный набросок. Я поинтересовался, почему мистер Лэм обратился именно ко мне, и он ответил, что причиной были мои обширные познания в ювелирном деле, и конкретно в изумрудах.