Гарднер Мартин. Каменный город

подмогу, решил он, придется бежать.
- Я пришел насчет работы, - тупо добавил он.
- А! - лисюган сцепил пальцы. - Другое дело. Итак, Холт, кто вы
такой?
Холт онемел.
- Работа, работа, Холту нужна работа, - скрипуче пропел даньлай.
- Вчера сказали, что на будущей неделе прилетит корабль людей, -
сказал Холт.
- Нет-нет-нет. Очень жаль. Корабль не прилетит. На следующей неделе,
вчера, никогда. Понимаете? И работы у вас нет. Корабль полон. Вы никогда
не попадете на космодром без работы.
Холт снова шагнул вперед и остановятся с другой стороны конторки.
- Корабля на следующей неделе не будет?
Лисюган покачал головой.
- Нет. Корабля людей не будет.
- Тогда какой-нибудь другой. Я готов работать на уллов, на
даньлайцев, на седрийцев. Я говорил вам. Я знаю прыжковые пушки,
разбираюсь в других двигателях. Помните? У меня есть квалификация.
Даньлай склонил голову набок. Может, Холт уже видел это движение?
Может, уже разговаривал с этим даньлаем?
- Да, но работы нет.
Холт пошел к двери.
- Постойте, - приказал лисюган.
Холт повернулся.
- Корабля людей на следующей неделе не будет, - сказал даньлай. - Не
будет, не будет, не будет, - пропел он. А потом перестал петь. - Корабль
людей сейчас!
Холт выпрямился.
- Сейчас?! Вы хотите сказать, что сейчас на космодроме есть корабль
людей?
Даньлай энергично кивнул.
- Работу, дайте мне работу! - отчаянно взмолился Холт. - Черт подери!
- Да. Да, Работу для вас, для вас работу. - Лисюган прикоснулся к
конторке, открылся ящичек, и он вытянул оттуда лист серебристой
металлической фольги и голубую пластмассовую палочку. - Ваше имя?
- Майкл Холт.
- О! - Лисюган положил палочку, вернул металлический лист в ящик и
рявкнул:
- Нет работы!
- Нет?
- Нельзя работать сразу на двух кораблях, - заявил даньлай.
- На двух?
Конторский лис кивнул.
- Холт работает на "Пегасе".
У Холта задрожали руки.
- Проклятье, - сказал он. - Проклятье!
Даньлай засмеялся.
- Вы возьмете работу?
- На "Пегасе"?
Утвердительный кивок.
- Значит, вы пропустите меня за стены? На космодром?
Лисюган снова кивнул.
- Да, - сказал Холт. - Да!
- Имя?
- Майкл Холт.
- Раса?
- Человек.
- Место рождения?
- Планета Имир.
Наступила короткая пауза. Даньлай сидел сложа руки и смотрел на
Холта. Потом он вдруг снова открыл ящичек, достал кусок старого
пергамента, рассыпавшегося под руками, и снова взял палочку.
- Имя? - спросил он. Процедура повторилась сначала. Когда даньлай
кончил писать, он отдал бумагу Холту. От нее отлетали хлопья, и он
старался держать ее с крайней осторожностью. Каракули казались абсолютно
бессмысленными.
- И охранники меня пропустят? - недоверчиво спросил Холт. - На
космодром? К "Пегасу"?
Даньлай кивнул. Холт повернулся и стремглав бросился к двери.
- Стойте! - гавкнул лисюган.
Холт замер на месте.
- Что? - почти прорычал он сквозь зубы, кипя от ярости.
- Одна формальность.
- Какая?
- Пропуск на космодром должен быть подписан. - Даньлай ощерился
улыбкой. - Да-да, подписан вашим капитаном.
Наступила гробовая тишина. Холт смял пожелтевшую бумагу, кусочки
посыпались на пол. А потом он быстро и молча набросился на конторщика.
Даньлай успел только отрывисто тявкнуть, и Холт сдавил его горло.
Тонкие шестипалые руки бессильно хватали воздух. Холт тряхнул даньлая и
сломал ему шею. Он держал в руках дряблый мешок рыжеватого меха.
Холт долго стоял, не отпуская рук, со стиснутыми зубами. Потом
медленно разжал пальцы, и труп даньлая, завалившись назад, опрокинул стул.
Перед Холтом вспыхнула картина: ветролом.
Он бросился бежать.

На "Пегасе" имелись и обычные двигатели - на случай, если откажет
прыжковый. Стены двигательного отсека представляли собой знакомое
сочетание голого металла и панелей компьютера. Даньлайская пушка - длинный
цилиндр из металлизированного стекла, с туловище человека в диаметре,
стоял в центре, прикрепленный к станине. Цилиндр был до половины наполнен
вязкой жидкостью; всякий раз, когда импульс энергии проходил сквозь
емкость, жидкость резко меняла цвет. Перед цилиндром стояли четыре
пилотских кресла, по два с каждой стороны. Холт с Алтейной сидели напротив
высокой светловолосой Айрай и Йона Макдональда. Все четверо - в стеклянных
коронах, полые стенки которых были заполнены той же жидкостью, что лениво
плескалась в цилиндре.
За главным пультом позади Холта Карлос Виллареаль вводил данные из
памяти корабельного компьютера. Прыжки были уже рассчитаны. Капитан решил,
что нужно посмотреть на улльские звезды. А потом Седрис, и Золотистый
Хуул, и еще более далекие. А может быть, даже Престер и Ядро.
Первая остановка планировалась в транзитном порту на планете под
названием Бледная Немочь (название на карте означало, что люди там уже
бывали). Капитан даже слышал историю о Каменном городе, что древнее самого
времени.
За пределами атмосферы ядерные ускорители отключились, и Виллареаль
отдал приказ:
- Координаты введены, навигационная система готова. Прыгаем. - Голос
его прозвучал менее уверенно, чем обычно, прыгали-то в первый раз.

~Темнота и мерцающие цветы, все быстрее вращается звездная россыпь, и
Холт в самом ее центре совершенно один - но нет! Вот Алейна и кто-то еще,
они все вместе, а вокруг хаос, и огромные серые волны захлестывают их с
головой, а лица опаляет огонь, насмешливый и ускользающий, и боль, боль,
боль, и они заблудились, и нет в мире ничего надежного, и миновали века, и
Холт увидел что-то, он вызывает, подтягивает к себе образ пылающего Ядра,
Ядро и чуть в стороне Бледная Немочь, она ускользает, но Холту как-то
удается вернуть ее, и он кричит Алейне, и она тоже тянется к ней, и
Макдональд с Айрай, и, напрягая все силы, они...~
И запустил даньлайскую пушку.
И вот они снова сидят перед цилиндром. У Холта вдруг заболело
запястье, он опустил глаза и увидел поставленную кем-то капельницу. У
остальных стояли такие же. Виллареаль исчез.
Дверь открылась, и вошел, улыбаясь и моргая, Сандерленд.
- Слава Богу! - сказал пухленький навигатор. - Вы были в отключке три
месяца. Я уж думал, нам конец. Холт снял с головы стеклянную корону и
осмотрел ее. Жидкости осталось на донышке. Цилиндр пушки тоже почти
опустел.
- Три месяца?
Сандерленд передернул плечами.
- Кошмар. Вокруг корабля - сплошная пустота, ну просто совсем ничего,
а мы не можем вас разбудить. Виллареалю досталось - пришлось с вами
понянчиться. Если бы не капитан, неизвестно чем бы все закончилось. Я
знаю, что говорили лисюги, но сомневался, сумеете ли нас вытянуть из...
оттуда, где мы были.
- Мы прилетели? - спросил Макдональд.
Сандерленд обошел вокруг цилиндра, встал перед пультом Виллареаля и
включил экран обзора. На черном фоне горело маленькое желтое солнце. Потом
экран заполнила огромная серая сфера.
- Бледная Немочь, - сказал Сандерленд. - Я сверил координаты. Мы
прилетели. Капитан уже вышел на связь. Здесь всем заправляют даньлаи, и
они разрешили посадку. Время тоже сходится: три субъективных месяца - три
объективных месяца, насколько мы могли понять.
- А на обычной тяге? - спросил Холт. - Сколько мы летели бы на
обычной?
- Вышло даже лучше, чем обещали даньлаи. Бледная Немочь в полутора
годах пути от точки, где мы находились.

Было еще слишком рано, и слишком велика была вероятность того, что
седрийцы еще не впали в оцепенение. Но приходилось рисковать. Холт
ворвался в первую попавшуюся хижину и ограбил ее подчистую, в лихорадочной
спешке ломая и разбрасывая вещи. По счастью, обитатели пузыря уже
отключились.
Безотчетно опасаясь встретить лисюгана, как две капли воды похожего
на только что убитого, Холт не стал обращаться к скупщикам-даньлаям на
главной улице. Вместо этого он отыскал лавчонку грузного слепого
линкеллара. Огромные глазищи торгаша давно превратились в гнойники, но это
не помешало ему надуть Холта. На всю добычу Майкл выменял только
прозрачно-голубой шлем-яйцо и лазер. Оружие его изумило: оно точь-в-точь
напоминало лазер Макдональда, вплоть до выгравированного на корпусе герба
Финнегана. Но лазер был исправен, а это самое главное.
На улице толпились безработные звездолетчики всех мастей - настал час
ежедневного променада. Холт яростно пробивался сквозь толпу к Западному
Зрачку, а выбравшись в пустые переулки Каменного города, перешел на ровную
трусцу.
Сандерленда дома не оказалось - бродил где-то, производя съемку
местности. Холт схватил один из листов и торопливо нацарапал: "Убил лиса.
Надо смываться. Спускаюсь под Каменный город. Там безопасно". Потом собрал
все остатки провизии - запас недели на две или даже больше, если
экономить, - запихнул все в рюкзак, закинул его на плечи и ушел. Лазер
надежно покоился в кармане, шлем Холт пристроил под мышку.
Ближайший спуск находился в нескольких кварталах от дома - гигантский
штопор винтового пандуса, ввинченный в землю в центре перекрестка. Холт с
Сандерлендом часто спускались на первый подземный уровень, куда еще
проникал свет. Но и там уже царил сумрак, душный и тоскливый. Во все
стороны расходилась сеть тоннелей, не менее запутанная, чем переулки на
поверхности. Многие ходы уводили куда-то вниз. Но штопор, конечно, вел еще
глубже, а там ответвлялись новые тоннели, и с каждым поворотом становилось
все темнее. Обычно туда никто не спускался, а те, кто все-таки
отваживался, как капитан, никогда не возвращались. О том, насколько
глубоко уходил Каменный город, ходили легенды, но проверить их было
невозможно: приборы "Пегаса" на перекрестке Вселенной так и не заработали.
В конце первого полного поворота Холт остановился и надел голубой
шлем. Тот оказался тесноват - щиток давил на нос, бока больно прижимали
уши. Шлем явно предназначался для ул-менналетов. Впрочем, сойдет: есть
отверстие возле губ, так что можно и дышать, и говорить.
Холт подождал, чтобы шлем прогрелся и начал светиться тусклым голубым
сиянием. Тогда он пошел дальше, вниз по штопору, в темноту.
Пандус все поворачивал и поворачивал, и на каждом витке от него
расходились тоннели, но Холт продолжал спуск и вскоре потерял счет
пройденным поворотам. За пределами маленького освещенного пятна чернела
кромешная тьма. Тишина и горячий воздух затрудняли дыхание. Но страх гнал
Холта дальше, и он не замедлял шагов. Вверху Каменный город был почти
пустынен, но не настолько, насколько здесь. Даньлаи в случае необходимости
туда приходили. Только внизу Холт мог чувствовать себя в безопасности. Он
мысленно поклялся, что не сойдет со штопора, чтобы не заблудиться. Он не
сомневался, что именно это произошло с капитаном и его спутниками: они
углубились в какой-то тоннель и, не найдя дороги обратно, умерли там от
голода. Но с Холтом этого не случится. Недели через две он поднимется на
поверхность и пополнит у Сандерленда запасы провизии.
Казалось, он идет вниз по винтовому пандусу уже несколько часов. Он
шел и шел вдоль бесконечных стен, окрашенных голубоватым светом его шлема,
мимо бесчисленных зияющих ответвлений, разбегавшихся во все стороны,
манящих своими широкими черными пастями. Вокруг был только камень. Воздух
становился все горячее и тяжелее, вскоре Холт начал задыхаться, но тоннели
казались еще более затхлыми. Впрочем, ему было все равно: он туда не
собирался. Наконец Холт достиг конца штопора и оказался перед тройной
развилкой. Здесь были три одинаковые арки, вниз уходили три узкие крутые
лестницы, изгибаясь так, что увидеть можно было лишь несколько ступеней. У
Холта уже гудели ноги. Он сел, разулся и, решив немного пожевать, достал
из рюкзака копченое мясо.
Все вокруг было погружено в кромешную тьму, а теперь, когда стихли
его шаги, воцарилась еще и полная тишина. Если только... Он прислушался.
Да, теперь слышны какие-то звуки, далекие, глухие. Какой-то гул. Холт
жевал мясо и продолжал прислушиваться. Наконец он решил, что гул доносится
из левого проема.
Доев, Холт облизал пальцы, обулся и встал. Держа лазер на изготовку и
стараясь ступать как можно тише, начал медленно спускаться по лестнице.
Винтовая лестница поворачивала еще круче, чем пандус, не имела
ответвлений и была очень узкой. Холт едва мог повернуться, зато не боялся
заблудиться.
Звук становился громче, и вскоре Холт понял, что это не гул, а,
скорее, вой. Потом что-то изменилось. Холт разобрал едва уловимые стоны и
лай.
Лестница сделала последний крутой поворот, и Холт резко остановился.
Он стоял перед окном серого каменного здания странной формы и смотрел
на Каменный город. Была ночь, и небо покрывал звездный узор. Внизу, возле
восьмиугольного бассейна, шестеро даньлаев окружили седрийца. Они
смеялись, заходясь частым истошным лаем, перетявкивались друг с другом и
уворачивались от седрийца, если тот двигался с места. Седриец возвышался
над ними, недоуменно стеная и раскачиваясь взад-вперед. Его огромные
фиолетовые глаза ярко горели, боевые клешни щелкали.
Один из даньлаев медленно обнажил длинный зазубренный нож. Появился
второй нож, потом третий, и вот уже вооружились все лисюги. Они
пересмеивались между собой. Первый набросился на седрийца сзади, сверкнул
серебристый клинок. Из длинного разреза в плоти молочно-белого червяка
потекла черная кровь.
Жертва издала душераздирающий стон и неуклюже повернулась к обидчику.
Даньлай отпрыгнул в сторону, но боевые клешни в отличие от корпуса
действовали несравненно проворнее. Даньлая подбросило в воздух, он засучил
всеми четырьмя конечностями и яростно взлаял, но тут клешня сомкнулась, и
на землю лисюган упал, уже разрубленный на две половинки. Однако остальные
продолжали смеяться как ни в чем не бывало и теснили жертву, кромсая
ножами ее тело. Стоны седрийца превратились в вопли. Он снова предпринял
выпад, и второй обезглавленный даньлай полетел в бассейн, но двое других
уже отсекли извивающиеся щупальца, а пятый по самую рукоять вонзил клинок
в раскачивающийся торс. Лисюги впали в неистовство, их визгливый лай
заглушил вопли седрийца.
Холт поднял лазер, прицелился в ближайшего даньлая и нажал на спуск.
Сверкнул яростный красный луч.
Упала пелена, и все пропало. Холт невольно протянул руку, пытаясь
отдернуть занавес. За нишей открылась низкая камера с дюжиной проемов в
стенах. Ни даньлаев, ни седрийца. Холт находился глубоко под городом.
Подземелье освещалось только фосфоресцирующим шлемом. Нерешительно,
осторожно Холт шагнул в камеру. Половина тоннельных проемов была
замурована, остальные зияли мертвой тьмой. Но из одного вдруг повеяло
холодом. Холт двинулся по нему и долго шел в темноте. Наконец он попал в
поперечную галерею, заполненного красным светящимся туманом, состоявшим,
если приглядеться, словно из мельчайших огненных капелек. Прямая, с
высокими сводами галерея тянулась вправо и влево насколько хватал глаз, и
насколько хватал глаз в нее выходили тоннели, один из которых привел сюда
Холта. Всевозможных форм большие и маленькие ходы, ведущие неизвестно
куда, и все черные, как смерть.
Холт пометил лазерным лучом пол своего тоннеля, шагнул в теплый
красный туман и двинулся по коридору. Туман был густой, но тем не менее
сквозь него было все видно. Не видно было лишь конца коридора и не слышно
собственных шагов. И никого.
Холт брел и брел, словно в трансе, начисто позабыв о страхе. Внезапно
далеко впереди один из тоннельных порталов озарила ослепительная вспышка.
Холт бросился бегом, но не успел он пробежать и полпути, как свет погас. И
все же что-то манило войти в ту арку.
Тоннель был полон ночи. Холт прошел несколько метров в кромешной тьме
и уперся в дверь.
За дверью возвышался снежный сугроб и стоял лес серо-стальных
деревьев, опутанных хрупкой ледяной паутиной, настолько тонкой, что даже
дыхание могло бы ее растопить. На деревьях ни листочка, только пониже
каждой ветки в ветрозащитных складках коры притаились морозостойкие синие
цветы. Сияние звезд в морозной черноте неба. А на горизонте - деревянная
ограда и каменные перила большого вычурного Старого дома.
Холт долго стоял, смотрел и вспоминал. Порыв холодного ветра швырнул
в дверь заряд пушистого снега, и Холт содрогнулся от ледяного
прикосновения. Повернувшись, он ушел в красный туман.
Там, где тоннель открывался в галерею. Холта ждал Сандерленд. Черты
его лица расплывались в тумане, голос глох.
- Майк! - сказал он, но до Холта донесся лишь слабый шепот. - Ты
должен вернуться. Ты нам нужен, Майк. Я не смогу заниматься картой, если
ты перестанешь добывать еду, а Алейна и Таккер... Ты обязан вернуться.
Холт покачал головой. Туман загустел и закружился, и грузная фигура
Сандерленда потеряла очертания, начала таять. Холт различал уже лишь
темный силуэт, а потом туман снова побледнел, и оказалось, что там стоит
вовсе не Сандерленд, а хозяин "Ангара". Тварь стояла молча и неподвижно,
только подергивались белые щупальца. Она ждала. Холт ждал тоже.
В тоннеле напротив неожиданно проснулось и замерцало тусклое пламя.
Две светящиеся волны беззвучно покатились в обе стороны коридора. Минуя
каждое новое устье тоннеля, волны словно поджигали его, и зев арки начинал
светиться где тускло-красным, где бело-голубым, где приветливо-желтым, как
свет родного Солнца, огнем.
Хозяин "Ангара" повернулся и величественно поплыл вдаль по коридору.
Колыхались и дрожали иссиня-черные валики жировых складок, только
мускусного запаха Холт не чуял - его поглотил туман. Холт, все еще с
лазером в руке, пошел следом.
Потолок поднимался все выше и выше, ниши тоннелей становились шире.
На глазах у Холта галерею пересекло морщинистое пятнистое существо, очень
похожее на хозяина "Ангара".
Мускусное чудовище остановилось перед входом в полукруглый черный
тоннель вдвое выше Холта. Хозяин "Ангара" ждал. Холт поднял лазер и вошел.
Тут оказалось второе окно или, может быть, экран. По ту сторону круглого
хрустального иллюминатора бесновались вихри хаоса. Холт всматривался, пока
у него не заболела голова, и тут сквозь вихри проступило изображение. Если
его можно было так назвать. Четыре даньлая с трубчатыми коронами на
головах сидели кружком перед своим цилиндром. Только... только...
изображение расплывалось, двоилось. Призраки, мираж, копия, почти
совпадавшая с первичным изображением, но не полностью, а словно двойное
отражение в прозрачном стекле. Потом возникло третье отражение, четвертое,
и вдруг, как в двух зеркалах, поставленных друг против друга, картинки
побежали вдаль. Ряды даньлаев, сливаясь, расплываясь, становясь все меньше
и меньше, терялись в бесконечности. Одновременно - или нет, почти
одновременно; копии повторяли движения прообраза с запаздыванием - лисюги
сняли свои опустевшие короны, переглянулись и принялись смеяться. Они
смеялись, хохотали безудержным лающим смехом, они смеялись, смеялись,
смеялись, и безумный огонь горел у них в глазах, лисюги сгибались пополам
и корчились от смеха и никогда еще не казались Холту такими звероподобными
и хищными.
Холт вышел в коридор. Хозяин "Ангара" терпеливо дожидался перед
порталом. Холт снова последовал за ним.
Теперь им попадались и другие существа, Холт смутно видел их,
спешащих сквозь красную мглу. Чаще всего встречались собратья его
провожатого. Но Холт заметил и одного даньлая - лисюган бродил как
потерянный и слепо тыкался в стены. Какие-то полустрекозы бесшумно
скользили над головой, мелькнула долговязая тощая тварь, окруженная
мерцающей пеленой, были и другие, кого Холт скорее ощущал шестым чувством,
чем воспринимал зрением и слухом. Важно шествовали некие лоснящиеся
двуногие обладатели воротников из костяных пластин, за ними по пятам
грациозно семенили гибкие четвероногие в мягких серых шкурках, с влажными
глазами и удивительно умными мордочками.
Потом Холту показалось, будто он заметил человека в мундире и
фуражке, мрачнолицего, с благородной осанкой. Холт бросился к нему, но
светящийся туман сбил его с толку, и человек пропал из виду. Когда Холт
вернулся, хозяин "Ангара" тоже исчез.
Холт метнулся в ближайший тоннель. Там, как и в самом первом, была
дверь. За дверью вздымался горный кряж, обрамляющий суровую знойную
долину, покрытую сетью трещин, словно вымощенную обожженным кирпичом.
Посреди пустыни лежал город - нагромождение прямоугольных коробок,
окруженное меловыми стенами. Совершенно мертвый город, но Холт почему-то
сразу узнал его. Каин нарКармиан часто рассказывал о городах, построенных
хрангами на истерзанных войной планетах по пути от Окраины к Старой Земле.
Холт нерешительно протянул руку вперед и сразу же отдернул. За
порогом было пекло.
Значит, это не экран, так же, как пейзаж Имира.
Вернувшись в галерею, Холт постоял, пытаясь осмыслить увиденное.
Коридор тянулся в обе стороны до бесконечности, из тумана в гробовом
молчании выплывали и вновь растворялись существа, подобных которым Холту
еще не доводилось видеть. Он знал, что где-то здесь и капитан, и
Виллареаль, и Сьюзи Билет, а может быть, и другие... Или... или они были
здесь раньше, а теперь уже где-то в другом месте. Возможно, родной дом
тоже их позвал через каменный портал, и они откликнулись на зов, ушли и не
вернулись. Интересно, размышлял Холт, можно ли вернуться, шагнув за порог?
Снова показался давешний даньлай - теперь он полз, и Холт понял, что
это древний старик. По тому, как лисюган окапывал дорогу, стало ясно, что
он действительно слеп, хотя глаза его выглядели вполне здоровыми, Холт
решил понаблюдать и проследить за кем-нибудь из призрачных прохожих.
Многие проходили в двери и впрямь оказывались в тех мирах и уходили в
глубь страны. А сами дали... Холт видел улльские планеты во всем их
усталом великолепии, где ул-менналеты стекались в свои капища и
поклонялись ул-найлетам... Он видел беззвездные ночи Темного Рассвета на
самой Окраине и тамошних мечтателей, тенями бродивших в ночи... И
Золотистый Хуул - он все-таки существовал, хотя и не такой великолепный,
как в легендах... И корабли-призраки, выныривающие из Ядра, и крикунов с
черных миров Дальней Ветви, и древние цивилизации, что заперли свои звезды
в сферические оболочки, и тысячу миров, что и во сне-то не приснятся.
Холт бросил слежку за молчаливыми путешественниками, решив
разведывать тоннели самостоятельно, и вскоре обнаружил, что пейзажи миров
изменчивы. Стоя перед квадратным порталом, выходящим на равнины
ай-Эмерела, он вдруг снова вспомнил старого Каина, который и правда
полетал немало, но все же недостаточно. Перед порталом высились башни
Эмерела, и Холту захотелось рассмотреть их поближе, как вдруг пейзаж
подернулся пеленой, и снова портал открылся прямо в башню. Рядом снова
возник хозяин "Ангара", материализовавшись так же внезапно, как когда-то в
своем заведении. Холт всмотрелся в безликую тушу, потом положил лазер на
пол, снял шлем (как странно: шлем перестал светиться, почему Холт раньше
этого не заметил?) и шагнул вперед.
Он оказался на балконе, прохладный ветер ласкал лицо. Прислонившись
спиной к черному эмерельскому металлу, он смотрел на оранжевый закат. На
горизонте высились другие башни, и Холт знал, что каждая - это город для
миллиона жителей. Но на таком расстоянии они выглядели словно длинные
черные иглы.
Планета. Планета Каина. Наверное, она сильно изменилась с тех пор,
как Каин видел ее последний раз, лет двести тому назад. Интересно,
насколько сильно. Впрочем, скоро Холт это узнает.
Повернувшись, чтобы войти в башню, Холт пообещают себе, что вернется,
найдет Сандерленда, Алейну и Таккер-Рея. И пускай внизу их ждут кромешная
тьма и ужас, но Холт отведет их домой. Да, он это сделает. Но сначала ему
хотелось взглянуть на ай-Эмерел, к на Старую Землю, и на мутантов
Прометея. Да. Но он вернется. Потом. Чуть позже.

В Каменном городе время течет медленно, а внизу, где Строители
соткали сеть пространства-времени, - еще медленнее. Но все же течет, течет
неумолимо. От гигантских серых зданий остались одни развалины, рухнула
башня-гриб, пирамиды рассыпались в прах. От улльского ветролома не
осталось и следа, и вот уже тысячу лет здесь не приземлялся ни один
корабль. Ул-менналеты, их совсем мало, робко жмутся в тень, всюду
сопровождаемые прирученными панцирными прыгунами. Даньлаи, что при помощи
своих цилиндров несколько тысячелетий скакали с планеты на планету,
скатились к насилию и анархии, креши сгинули совсем, линкеллары
порабощены, и только корабли-призраки по-прежнему беззвучно скользят среди
звезд.
Солнце перекрестка Вселенной меркнет.
В пустынных тоннелях под руинами Холт идет от звезды к звезде.