Страница:
Глаза тач-даха внимательно следили за ним из-под массивных надбровных дуг. Дефо повторил пантомиму. На диких тальцев не производят особенного впечатления привозные диковинки, если они не могут найти им применение. Наконец проворчав что-то невнятное, Виллунгха направился в темноту, уводя с собой дареных коней.
Вскочив на ноги, Дефо бросил Элленоре:
- Нам нужно следовать за ним.
Виллунгха - лучший провожатый, на которого они могут рассчитывать,
Почти всю короткую ночь они провели в пути. Безжизненные солончаки уступили место саванне. Мандариново-оранжевый рассвет обрисовал верхушки черных акаций.
Дефо, проведший двадцать с лишним часов без сна, пошатывался от усталости, думая только о том, как бы вздремнуть пару часиков. Наконец встречный ветер донес запах горелого навоза, сообщив о приближении к стойбищу кочевников.
Под акациями темнел круг юрт, вокруг которых бродил мычащий скот. Высыпавшая толпа тальцев щелчками и свистом встретила вернувшегося в стойбище вождя. Дефо и Элленора не удостоились подобного теплого приема: на них смотрели непроницаемые каменные лица.
Элленора присела, сложив крылья, а Дефо слушал живую беседу тальцев, время от времени грозивших им кулаками. Вскоре разговор ограничился диалогом Виллунгхи и свирепого верзилы со сломанным носом и вызывающей красно-коричневой татуировкой. Верзила был тяжелее Виллунгхи килограммов на пятнадцать, однако он не мог похвастаться хладнокровием вождя. Вклад Страшилы в обмен мнениями состоял из негромкого ворчания и угрюмых взглядов.
Виллунгха резко развернулся, заканчивая разговор, и направился к тому месту, где ждали Дефо и Элленора. Присев на корточки, он ясно изложил свою точку зрения при помощи жестов и тычков пальцем. Люди вольны искать пропавшую женщину где им угодно за одним исключением.
- Мы не можем только входить в юрту вот этого урода, - пояснил Дефо Элленоре, кивая на высокого тальца со сломанным носом и татуировкой охрой.
- Логично сделать вывод, что именно эту юрту нам и захочется осмотреть в первую очередь, - нахмурилась Элленора.
Дефо кивнул. Порой тальцы бывают поразительно прямолинейны. Порывшись в сумке, он достал аптечку, понимая, что не обойдется без допинга. Прикрепив аптечку ремнем к икре ноги, Дефо дал ей мысленную команду впрыснуть ему в кровь эквивалент недельного отдыха.
- Посмотрим, смогу ли я получить у Страшилы разрешение заглянуть в его юрту.
Стимулирующие вещества разлились по всему его телу. Дневной свет стал ярче. В движениях появилась легкость, присущая миру с пониженной гравитацией. Но он был не рад, что ему приходится прибегать к химии: долго организм обманывать нельзя. Верзила-талец стоял у своей юрты, обтянутой шкурами лачуги на колесах, украшенной верблюжьими хвостами. Вход был завешен шкурой бизона. Решительно направившись вперед, Дефо дружески поинтересовался:
- Как поживаешь?
Тач-дах лишь сплюнул в ответ. Поскольку оба не владели языком своего противника, надобность в предварительных словесных оскорблениях не потребовалась. Дефо молча принял боевую стойку, свободно опустив руки, выпрямив спину и выставив вперед правую ногу. Краем глаза он видел Виллунгху и его ребят, рассевшихся полукругом, чтобы лучше наблюдать за развлечением.
Взревев, талец бросился вперед, преисполнившись решимости разорвать долговязого кроманьонца надвое. Дефо значительно уступал своему спарринг-партнеру в весе, к тому же тот был совершенно неуязвим к любым ударам в корпус. Схватив огромное правое запястье левой рукой, Дефо уклонился вбок и, используя инерцию неандертальца, бросил верзилу через бедро, что есть силы выворачивая ему кисть. Свирепый Страшила отлетел вверх тормашками к колесу своей юрты.
Ребята Виллунгхи встретили это сдавленными криками.
Вскочив на ноги, талец снова бросился вперед, рыча как раненый лев. Оберегая правую руку, он нанес Дефо удар левой. Тот парировал удар предплечьем, что явилось большой ошибкой - скользящий удар и он потерял равновесие.
Злорадно усмехаясь, талец закружил влево. У него до сих пор даже не сбилось дыхание - наверняка ублюдок хорошенько выспался. Правая рука Дефо онемела, легкие разрывались - признак того, что аптечка на пределе. Еще немного в том же духе - и талец просто измотает его. А потом затопчет до беспамятства.
Тач-дах сделал выпад левой. На этот раз Дефо пригнулся, уворачиваясь от удара, и схватил левую руку тальца обе-, ими руками, не обращая внимания на боль в правой. Не имея достаточно сил, чтобы двигаться самому, он намертво вцепился в здоровую руку тач-даха, и верзила, взвыв от боли, перекатился через его плечо; левая кисть тальца, вывернутая за счет его собственного веса и инерции, хрустнула.
Обезумевший от боли неандерталец валялся на земле; одна его рука была вывихнута, другая сломана. Ярый приверженец того, что лежащего противника надо добивать, Дефо изо всех сил опустил пятку на татуированную ступню тальца. Страшила застонал.
Отряхнувшись, Дефо взглянул на Виллунгху. Вождь тач-дахов проворчал, поздравляя его с победой. Теперь Дефо мог обыскивать юрту. Он очень надеялся, что найдет там что-нибудь.
Подняв полог из бизоньей шкуры, Дефо понял, что вонь от находящегося в юрте будет чувствоваться до самого Веретена. Запах мочи, пота и горелого навоза смешивался со зловонием заплесневевшей кожи. Пробравшись на четвереньках внутрь, Дефо распугал ватагу ребятишек-тальцев, игравших вокруг очага в центре. Они бросились врассыпную, придя в ужас, воочию увидев страшного гомо сапиенс из сказок.
Внутри юрты царил задымленный полумрак. Стены из шкур были покрыты копотью; тальцы, уделявшие много внимания татуировке и боевой раскраске, не утруждали себя украшением жилищ. То, чего искал Дефо, сидело в углу, и было на удивление живо. Его встретили настороженные глаза с красными кругами от усталости, которые были не в силах поверить в то, что видят.
- Насколько я понимаю, Лила Секир?
Девушке с трудом удалось кивнуть. Методы тач-дахов были жестокими и безжалостными. Для того чтобы Лила не сбежала, ей на шею была надета колода, сделанная из двух длинных массивных кусков дерева, стянутых кожаными ремнями. Руки девушки были свободны, но конец ярма, привязанный к основанию юрты, находился вне досягаемости. Лила имела возможность ограниченно двигаться, есть и справлять жизненные потребности, но она не могла достать до узлов, прикрепляющих ярмо.
Дефо освободил девушку, и в этот момент в юрту вползла Элленора Секир, таща за собой сложенные крылья. Она торопливо прикрепила к запястью девушки свою аптечку. Мать и дочь встретились в зловонном полумраке юрты тач-даха - трогательная встреча длилась не больше одной наносекунды. Лила была дочерью своей матери; обе женщины не дали волю чувствам. Не успев как следует обнять дочь, Элленора уже спрашивала ее о том, что произошло.
- Нас предал Гелио. Негодяй предложил нам спуститься вниз, пригласив на встречу с глазу на глаз. Следующее мое воспоминание - меня связанную отдают тач-дахам.
Дефо подозревал нечто подобное - не в духе Виллунгхи связываться с гомо сапиенс, не важно, с дружескими или с враждебными намерениями. За всем случившимся должны были стоять полноценные люди. Но он испытал сожаление, узнав, что это Гелио. Самонадеянный глупец пришелся ему по душе.
Вытащив камеру, Дефо показал Л иле ее «последний бой». Девушка покачала головой.
- Мне бы хотелось совершить такой героический поступок, но я даже не видела приближающихся тальцев.
Она ничего не знала о судьбе дирижабля и своих товарищей.
- Они сгорели вместе с кораблем, - прямо сообщила дочери Элленора.
А все остальное было просто запрограммировано в цифровую память глупой камеры. Приличная работа, но не без изъянов. Случай распорядился так, что была выбрана камера Лилы, и у ее матери появились подозрения; Дефо же с самого начала готов был верить в худшее.
- Почему он просто не убил меня? - недоуменно спросила Лила.
Проведя последние дни связанной в юрте тач-даха, она была удивлена больше всех.
- Дополнительная страховка, - ответил Дефо, закрепляя камеру на колене. - Хороший охотник всегда держит под рукой запасный заряд, чтобы убить дичь наверняка. Катастрофы дирижабля и подделанной записи было недостаточно, чтобы обвинить тач-дахов. Но когда обнаружили бы ваше тело, не возникло бы никаких сомнений в том, кто держал вас в плену.
Люди Виллунгхи, вероятно, не имели понятия, почему Гелио хотел покатать в их Юрте одну из своих женщин, да еще против ее воли. Но талец, с которым он заключил сделку, вступил в единоборство, выполняя условия договора. Трогательно и в то же время ужасно.
- Но зачем все это? - Впервые Элленора, похоже, была в растерянности. - Зачем уничтожать нашу группу? Зачем валить вину за это на тач-дахов?
- Потому что Лазурь умирает, - тихо ответила Лила. - Морю не хватает воды. Прибрежные степи засоляются.
По тому, как нахмурилась Элленора, Дефо понял, что этот спор имеет давние корни.
Лила упрямостью была под стать своей матери.
- Поверхность моря и трава не возвращают воду в воздух с такой скоростью, с какой каналы откачивают ее. Тонкий слой почвы, покрывающий вулканические шлаки и скальные породы, не сможет вынести новых поселенцев. Гелио это понимает. Должно быть, Виллунгха тоже видит это. Гелио хочет, чтобы Лазурь была закрыта для будущих поселений. И я хочу того же. Но он, судя по всему, считает, что для этого необходима война.
Элленора одарила дочь печальным взглядом, словно вопрошающим: «Неужели это я вскормила тебя?» Однако, насколько понимал Дефо, Гелио был прав: даже АИР не станет загонять людей в зону вооруженного конфликта. А если колонистов не допустят к Лазури, а тач-дахов прогонят от нее, море окажется всецело в распоряжении Гелио.
Услышав гортанные крики, Дефо, приподняв полог, выглянул из юрты. Тальцы смотрели вверх. Над степью разносился гул соосных винтов, предвещая прибытие новых нежеланных гостей. К стойбищу приближалась «Радость жизни».
Элленора выругалась. Ее дочь попыталась собраться с силами, готовясь к бегству. Никто не горел желанием встречаться с предателем. Дефо пришел к выводу, что единственный выход - отправить сообщение на Веретено и затаиться до тех пор, пока АИР не пришлет им на выручку специальный отряд. С вооруженными преступниками, которым уже нечего бояться, должны разбираться профессионалы.
Пока Элленора торопила дочь, Дефо занялся камерой. Приказав навиматрице включить запись, он направил объектив на очаг, снимая языки пламени.
Когда Дефо выбрался из юрты, «Радость жизни» уже появилась над ближайшим холмом. Дирижабль снижался, увеличиваясь в размерах. Мать и дочь скрылись в высокой траве, окружающей стойбище. Когда Дефо догнал их, Элленора, сложив крылья, возилась с передатчиком, собираясь передать сообщение на Веретено. В самый последний момент он схватил ее за руку, не позволив установить канал связи.
- Подождите!
- В чем дело?
На лице Элленоры были написаны гнев, раздражение и испуг. В ее руке был наготове безоткатный пистолет.
- Гелио следит за эфиром, - напомнил Дефо. Быть может, Элленора готова без колебаний пожертвовать всем ради торжества справедливости, но Дефо вовсе не собирался умирать во имя закона. - Давайте сначала выберемся отсюда.
- Как?
Бежать глупо. Гелио их быстро обнаружит. А у Виллунгхи нет ни малейшего желания становиться на их сторону.
- Давайте начнем с того, что ляжем на землю, - властно произнес Дефо, - тогда трава не будет колыхаться. Сейчас мы видим Гелио, но он не может видеть нас.
Он старался говорить как можно убедительнее.
«Радость» зависла над возвышением неподалеку от стойбища, достаточно близко, чтобы прикрывать все выходы из него, но в то же время не настолько, чтобы беспокоить тач-дахов. Спустившиеся по тросам супершимпы закрепили дирижабль якорями. Гелио со своими людьми, вооруженные спортивными винтовками, спустились по трапу из гондолы и направились цепочкой к юртам, держа оружие наготове.
- Приготовьтесь бежать. - Дефо направил камеру на дирижабль. - Я произведу отвлекающий маневр.
Лила азартно кивнула. Элленора продолжала колебаться.
- Что за отвлекающий маневр?
- Пожар и паника. - Дефо сказал своей навиматрице настроить камеру на воспроизведение, проецируя непрерывный повтор последних отснятых кадров. - Что бы вы ни видели, бегите прямо к «Радости жизни» и поднимайтесь в гондолу. Уяснили? - Женщины кивнули. - Тогда пошли, - прошептал он, включая камеру.
Только они выскочили из укрытия, как на корпусе дирижабля засверкали красные отблески - изображение огня в очаге, многократно увеличенное камерой, - перерастающие в страшные языки пламени. Супершимпы, взвыв от ужаса, бросились врассыпную от воздушного корабля. За считанные секунды изображение распространилось на полкорпуса, создав совершенно правдоподобную картину вспыхнувшего триллиона кубических Сантиметров водорода. Экипаж дирижабля начал выпрыгивать из иллюминаторов гондолы.
Дефо первым взбежал на пригорок. Толкнув Элленору и Л илу к сходням, он начал освобождать якорные канаты. Дирижабль, избавившись от веса людей и обезьян, рвался вверх, извиваясь словно кит, у которого начались схватки.
Кто-то крикнул, чтобы он остановился. Не утруждая себя ответом, Дефо схватился за последний канат и, выдернув якорь, взмыл вверх. Дернувшись вперед по ветру, неуправляемый дирижабль сразу же нырнул вниз. Болтающиеся канаты запутались в ветвях акаций.
Осознав, что через рощу «Радости» не перелететь, Дефо заставил свою навиматрицу послать отчаянный приказ аварийным системам дирижабля сбросить балласт. Тонны воды оглушающим водопадом рухнули вниз. Воздушный корабль стремительно взмыл вверх, вырываясь из рук Гелио.
Навиматрица отсчитывала увеличение высоты. Одна тысяча, две тысячи, три тысячи метров. Саванна осталась далеко внизу. Пора подниматься на борт. Держась за канат левой рукой, Дефо вытянул вверх правую и поймал натянутый трос. Ухватившись за него крепче, он разжал левую руку.
И полетел вниз, обдирая ладонь о стальной трос. Правая рука не выдержала веса его тела. Отчаянно взмахнув левой, Дефо успел ухватиться за канат.
Болтаясь на одной руке, он понял, что вторая теперь бесполезна. Она его не выдержит. Прикрепленная к ноге аптечка заглушила боль и замаскировала рану, нанесенную тальцем. И предала его, когда он взял на себя слишком много.
Раскачиваясь в тишине на высоте нескольких километров под брыкающимся дирижаблем, Дефо стал обдумывать свой следующий шаг. С одной здоровой рукой он не сможет подняться вверх. Дефо постучал по тросу носком. Если ему удастся зацепиться ногой за ушко якоря, он сможет спокойно продержаться до тех пор, пока его не втащат в дирижабль,
Слишком далеко. Нога не достает до ушка. Далеко внизу проносилось ровное зеленое одеяло. «Радость» набрала высоту четыре тысячи метров и продолжала подниматься.
Ослабив левую руку, Дефо заскользил вниз по тросу, ощупывая его ногой в поисках ушка. Наконец носок зацепился за якорь. Дефо мысленно поздравил себя. Удалось!
Но в тот самый момент, как его ботинок скользнул в ушко, трос дернулся - «Радость» достигла предельной высоты, и автоматически открылся клапан, выпуская избыточный водород. Не слушающийся рук дирижабль словно огромный дельфин нырнул вниз.
Дефо постарался поймать вырвавшийся трос. Уставшие пальцы действовали недостаточно быстро. Трос выскользнул из его руки. Две бессонные ночи, поединок с тальцем, борьба с якорным канатом вымотали его до предела.
Вскинув руки, Дефо медленно упал назад, зацепившись ботинком за якорное ушко. Притяжение всего в две трети от нормального дало ему достаточно времени, чтобы совершить последнюю отчаянную попытку ухватиться за трос. И промахнуться.
Болтаясь вниз головой, держась одним только ботинком, Дефо чувствовал, что нога выскальзывает из ушка. Согнувшись пополам, он попытался поймать ботинок здоровой рукой. Это ему удалось. Пальцы схватили ботинок в тот самый миг, когда нога выскользнула из ушка, и он полетел вниз, удаляясь от троса.
Дефо падал. Крепко вцепившись в бесполезный теперь ботинок, Дефо кричал, давая волю страху и раздражению. Над головой еще был виден извивающийся змеей трос и уменьшающаяся в размерах тень дирижабля. В пяти километрах внизу была земля и она стремительно приближалась.
Он не испытывал того сонного благодушия, которым, как считается, наслаждаются умирающие. Даже при ускорении свободного падения в две трети g о мягкую траву он ударится очень сильно, отскочит один раз и больше не встанет. Никогда. Навиматрица бесстрастно фиксировала падение. Сперва медленное. Всего несколько метров в секунду - но все убыстряющееся и убыстряющееся. Мелькающие цифры альтиметра слились в сплошное пятно.
Жуткую тишину нарушил шум крыльев. Чьи-то руки схватили Дефо. Крылья неистово забились. Он буквально ощутил, как напрягаются закрылки, пытаясь создать подъемную силу.
Его держала в руках Элленора Секир. Выйдя из пике, она пыталась остановить падение, но ее крыльям приходилось иметь дело с двойным весом. Отличный прыжок, отметил Дефо. Но нагрузка на крыло слишком велика. Он чувствовал, как Элленора напрягается, пытаясь не сорваться в штопор - что обязательно- случится, если она не отпустит его.
Но она не сдавалась, отчаянно махала крыльями, боролась до конца. Ее искаженное от напряжения лицо было всего в нескольких сантиметрах от лица Дефо.
И тут произошел чудодейственный толчок, и случилось невозможное. Дефо застыл в воздухе.
От плечей Элленоры вверх уходил натянутый трос. Ныряя за Дефо вниз, она пристегнула его к своей упряжи. Уставившись на этот трос, Дефо попытался произнести слова признательности, но у него получился лишь полный благодарности хрип. Эта упрямая женщина - гений. Ему захотелось поцеловать ее. Впрочем, в этом случае она наверняка отпустит его.
Дефо чувствовал, как их метр за метром тянут вверх, к спасению. Женщина из АИР радостно улыбалась.
Оказавшись втянутым на борт несущегося галопом дирижабля, Дефо первым делом увидел орудующего с лебедкой механика Рея. Лила лежала на палубе, протягивая руку в люк, чтобы помочь подняться своей матери. Чарли «с верхнего мостика», зажмурившись, стоял вцепившись в ферму, все еще ожидая взрыва. Дефо расслышал слова молитвы:
Наш Сатана в Аду, Твое имя Проклятый. Веди нас к соблазну, Поощряй наше грехопадение…
Дефо был поражен. Чарли не производил впечатлениечеловека религиозного. Но близкое знакомство со смертью разбудит дьявола в ком угодно.
Проворно натянув ботинок, Дефо приказал своей нави-матрице взять на себя управление дирижаблем. «Радость», выровнявшись, взяла курс на Лачугоград.
Слушая, как Элленора вызывает Веретено, Дефо гадал, как у Гелио обстоят дела с Виллунгхой. Фермера, убившего двух сотрудников АИР, пытавшегося подставить тач-дахов, а затем напортачившего с прикрытием, ждут большие неприятности. Впрочем, как и всех на Славе. А также первые десять тысяч колонистов, приближающихся от Эпсилона Эридана с околосветовой скоростью.
Но лично Дефо не имел ни малейшего желания находиться здесь, когда неприятности начнутся. Прямо сейчас он вернется на Веретено, чтобы наслаждаться долгими часами безделья в ожидании корабля, который заберет его из этой системы. АИР сможет и без него разобраться с кашей, которую само же и заварило. Увеличение количества людей приведет к увеличению интенсивности движения, и настанет день, когда Грязь и память о ней станут не такими уж неприятными воспоминаниями. Которые можно задвинуть на задворки сознания и забыть.
R. Garcia у Robertson. «Gone to Glory». © Rod Garcia, 1995. © Перевод. Саксин СМ., 2002.
Вскочив на ноги, Дефо бросил Элленоре:
- Нам нужно следовать за ним.
Виллунгха - лучший провожатый, на которого они могут рассчитывать,
Почти всю короткую ночь они провели в пути. Безжизненные солончаки уступили место саванне. Мандариново-оранжевый рассвет обрисовал верхушки черных акаций.
Дефо, проведший двадцать с лишним часов без сна, пошатывался от усталости, думая только о том, как бы вздремнуть пару часиков. Наконец встречный ветер донес запах горелого навоза, сообщив о приближении к стойбищу кочевников.
Под акациями темнел круг юрт, вокруг которых бродил мычащий скот. Высыпавшая толпа тальцев щелчками и свистом встретила вернувшегося в стойбище вождя. Дефо и Элленора не удостоились подобного теплого приема: на них смотрели непроницаемые каменные лица.
Элленора присела, сложив крылья, а Дефо слушал живую беседу тальцев, время от времени грозивших им кулаками. Вскоре разговор ограничился диалогом Виллунгхи и свирепого верзилы со сломанным носом и вызывающей красно-коричневой татуировкой. Верзила был тяжелее Виллунгхи килограммов на пятнадцать, однако он не мог похвастаться хладнокровием вождя. Вклад Страшилы в обмен мнениями состоял из негромкого ворчания и угрюмых взглядов.
Виллунгха резко развернулся, заканчивая разговор, и направился к тому месту, где ждали Дефо и Элленора. Присев на корточки, он ясно изложил свою точку зрения при помощи жестов и тычков пальцем. Люди вольны искать пропавшую женщину где им угодно за одним исключением.
- Мы не можем только входить в юрту вот этого урода, - пояснил Дефо Элленоре, кивая на высокого тальца со сломанным носом и татуировкой охрой.
- Логично сделать вывод, что именно эту юрту нам и захочется осмотреть в первую очередь, - нахмурилась Элленора.
Дефо кивнул. Порой тальцы бывают поразительно прямолинейны. Порывшись в сумке, он достал аптечку, понимая, что не обойдется без допинга. Прикрепив аптечку ремнем к икре ноги, Дефо дал ей мысленную команду впрыснуть ему в кровь эквивалент недельного отдыха.
- Посмотрим, смогу ли я получить у Страшилы разрешение заглянуть в его юрту.
Стимулирующие вещества разлились по всему его телу. Дневной свет стал ярче. В движениях появилась легкость, присущая миру с пониженной гравитацией. Но он был не рад, что ему приходится прибегать к химии: долго организм обманывать нельзя. Верзила-талец стоял у своей юрты, обтянутой шкурами лачуги на колесах, украшенной верблюжьими хвостами. Вход был завешен шкурой бизона. Решительно направившись вперед, Дефо дружески поинтересовался:
- Как поживаешь?
Тач-дах лишь сплюнул в ответ. Поскольку оба не владели языком своего противника, надобность в предварительных словесных оскорблениях не потребовалась. Дефо молча принял боевую стойку, свободно опустив руки, выпрямив спину и выставив вперед правую ногу. Краем глаза он видел Виллунгху и его ребят, рассевшихся полукругом, чтобы лучше наблюдать за развлечением.
Взревев, талец бросился вперед, преисполнившись решимости разорвать долговязого кроманьонца надвое. Дефо значительно уступал своему спарринг-партнеру в весе, к тому же тот был совершенно неуязвим к любым ударам в корпус. Схватив огромное правое запястье левой рукой, Дефо уклонился вбок и, используя инерцию неандертальца, бросил верзилу через бедро, что есть силы выворачивая ему кисть. Свирепый Страшила отлетел вверх тормашками к колесу своей юрты.
Ребята Виллунгхи встретили это сдавленными криками.
Вскочив на ноги, талец снова бросился вперед, рыча как раненый лев. Оберегая правую руку, он нанес Дефо удар левой. Тот парировал удар предплечьем, что явилось большой ошибкой - скользящий удар и он потерял равновесие.
Злорадно усмехаясь, талец закружил влево. У него до сих пор даже не сбилось дыхание - наверняка ублюдок хорошенько выспался. Правая рука Дефо онемела, легкие разрывались - признак того, что аптечка на пределе. Еще немного в том же духе - и талец просто измотает его. А потом затопчет до беспамятства.
Тач-дах сделал выпад левой. На этот раз Дефо пригнулся, уворачиваясь от удара, и схватил левую руку тальца обе-, ими руками, не обращая внимания на боль в правой. Не имея достаточно сил, чтобы двигаться самому, он намертво вцепился в здоровую руку тач-даха, и верзила, взвыв от боли, перекатился через его плечо; левая кисть тальца, вывернутая за счет его собственного веса и инерции, хрустнула.
Обезумевший от боли неандерталец валялся на земле; одна его рука была вывихнута, другая сломана. Ярый приверженец того, что лежащего противника надо добивать, Дефо изо всех сил опустил пятку на татуированную ступню тальца. Страшила застонал.
Отряхнувшись, Дефо взглянул на Виллунгху. Вождь тач-дахов проворчал, поздравляя его с победой. Теперь Дефо мог обыскивать юрту. Он очень надеялся, что найдет там что-нибудь.
Подняв полог из бизоньей шкуры, Дефо понял, что вонь от находящегося в юрте будет чувствоваться до самого Веретена. Запах мочи, пота и горелого навоза смешивался со зловонием заплесневевшей кожи. Пробравшись на четвереньках внутрь, Дефо распугал ватагу ребятишек-тальцев, игравших вокруг очага в центре. Они бросились врассыпную, придя в ужас, воочию увидев страшного гомо сапиенс из сказок.
Внутри юрты царил задымленный полумрак. Стены из шкур были покрыты копотью; тальцы, уделявшие много внимания татуировке и боевой раскраске, не утруждали себя украшением жилищ. То, чего искал Дефо, сидело в углу, и было на удивление живо. Его встретили настороженные глаза с красными кругами от усталости, которые были не в силах поверить в то, что видят.
- Насколько я понимаю, Лила Секир?
Девушке с трудом удалось кивнуть. Методы тач-дахов были жестокими и безжалостными. Для того чтобы Лила не сбежала, ей на шею была надета колода, сделанная из двух длинных массивных кусков дерева, стянутых кожаными ремнями. Руки девушки были свободны, но конец ярма, привязанный к основанию юрты, находился вне досягаемости. Лила имела возможность ограниченно двигаться, есть и справлять жизненные потребности, но она не могла достать до узлов, прикрепляющих ярмо.
Дефо освободил девушку, и в этот момент в юрту вползла Элленора Секир, таща за собой сложенные крылья. Она торопливо прикрепила к запястью девушки свою аптечку. Мать и дочь встретились в зловонном полумраке юрты тач-даха - трогательная встреча длилась не больше одной наносекунды. Лила была дочерью своей матери; обе женщины не дали волю чувствам. Не успев как следует обнять дочь, Элленора уже спрашивала ее о том, что произошло.
- Нас предал Гелио. Негодяй предложил нам спуститься вниз, пригласив на встречу с глазу на глаз. Следующее мое воспоминание - меня связанную отдают тач-дахам.
Дефо подозревал нечто подобное - не в духе Виллунгхи связываться с гомо сапиенс, не важно, с дружескими или с враждебными намерениями. За всем случившимся должны были стоять полноценные люди. Но он испытал сожаление, узнав, что это Гелио. Самонадеянный глупец пришелся ему по душе.
Вытащив камеру, Дефо показал Л иле ее «последний бой». Девушка покачала головой.
- Мне бы хотелось совершить такой героический поступок, но я даже не видела приближающихся тальцев.
Она ничего не знала о судьбе дирижабля и своих товарищей.
- Они сгорели вместе с кораблем, - прямо сообщила дочери Элленора.
А все остальное было просто запрограммировано в цифровую память глупой камеры. Приличная работа, но не без изъянов. Случай распорядился так, что была выбрана камера Лилы, и у ее матери появились подозрения; Дефо же с самого начала готов был верить в худшее.
- Почему он просто не убил меня? - недоуменно спросила Лила.
Проведя последние дни связанной в юрте тач-даха, она была удивлена больше всех.
- Дополнительная страховка, - ответил Дефо, закрепляя камеру на колене. - Хороший охотник всегда держит под рукой запасный заряд, чтобы убить дичь наверняка. Катастрофы дирижабля и подделанной записи было недостаточно, чтобы обвинить тач-дахов. Но когда обнаружили бы ваше тело, не возникло бы никаких сомнений в том, кто держал вас в плену.
Люди Виллунгхи, вероятно, не имели понятия, почему Гелио хотел покатать в их Юрте одну из своих женщин, да еще против ее воли. Но талец, с которым он заключил сделку, вступил в единоборство, выполняя условия договора. Трогательно и в то же время ужасно.
- Но зачем все это? - Впервые Элленора, похоже, была в растерянности. - Зачем уничтожать нашу группу? Зачем валить вину за это на тач-дахов?
- Потому что Лазурь умирает, - тихо ответила Лила. - Морю не хватает воды. Прибрежные степи засоляются.
По тому, как нахмурилась Элленора, Дефо понял, что этот спор имеет давние корни.
Лила упрямостью была под стать своей матери.
- Поверхность моря и трава не возвращают воду в воздух с такой скоростью, с какой каналы откачивают ее. Тонкий слой почвы, покрывающий вулканические шлаки и скальные породы, не сможет вынести новых поселенцев. Гелио это понимает. Должно быть, Виллунгха тоже видит это. Гелио хочет, чтобы Лазурь была закрыта для будущих поселений. И я хочу того же. Но он, судя по всему, считает, что для этого необходима война.
Элленора одарила дочь печальным взглядом, словно вопрошающим: «Неужели это я вскормила тебя?» Однако, насколько понимал Дефо, Гелио был прав: даже АИР не станет загонять людей в зону вооруженного конфликта. А если колонистов не допустят к Лазури, а тач-дахов прогонят от нее, море окажется всецело в распоряжении Гелио.
Услышав гортанные крики, Дефо, приподняв полог, выглянул из юрты. Тальцы смотрели вверх. Над степью разносился гул соосных винтов, предвещая прибытие новых нежеланных гостей. К стойбищу приближалась «Радость жизни».
Элленора выругалась. Ее дочь попыталась собраться с силами, готовясь к бегству. Никто не горел желанием встречаться с предателем. Дефо пришел к выводу, что единственный выход - отправить сообщение на Веретено и затаиться до тех пор, пока АИР не пришлет им на выручку специальный отряд. С вооруженными преступниками, которым уже нечего бояться, должны разбираться профессионалы.
Пока Элленора торопила дочь, Дефо занялся камерой. Приказав навиматрице включить запись, он направил объектив на очаг, снимая языки пламени.
Когда Дефо выбрался из юрты, «Радость жизни» уже появилась над ближайшим холмом. Дирижабль снижался, увеличиваясь в размерах. Мать и дочь скрылись в высокой траве, окружающей стойбище. Когда Дефо догнал их, Элленора, сложив крылья, возилась с передатчиком, собираясь передать сообщение на Веретено. В самый последний момент он схватил ее за руку, не позволив установить канал связи.
- Подождите!
- В чем дело?
На лице Элленоры были написаны гнев, раздражение и испуг. В ее руке был наготове безоткатный пистолет.
- Гелио следит за эфиром, - напомнил Дефо. Быть может, Элленора готова без колебаний пожертвовать всем ради торжества справедливости, но Дефо вовсе не собирался умирать во имя закона. - Давайте сначала выберемся отсюда.
- Как?
Бежать глупо. Гелио их быстро обнаружит. А у Виллунгхи нет ни малейшего желания становиться на их сторону.
- Давайте начнем с того, что ляжем на землю, - властно произнес Дефо, - тогда трава не будет колыхаться. Сейчас мы видим Гелио, но он не может видеть нас.
Он старался говорить как можно убедительнее.
«Радость» зависла над возвышением неподалеку от стойбища, достаточно близко, чтобы прикрывать все выходы из него, но в то же время не настолько, чтобы беспокоить тач-дахов. Спустившиеся по тросам супершимпы закрепили дирижабль якорями. Гелио со своими людьми, вооруженные спортивными винтовками, спустились по трапу из гондолы и направились цепочкой к юртам, держа оружие наготове.
- Приготовьтесь бежать. - Дефо направил камеру на дирижабль. - Я произведу отвлекающий маневр.
Лила азартно кивнула. Элленора продолжала колебаться.
- Что за отвлекающий маневр?
- Пожар и паника. - Дефо сказал своей навиматрице настроить камеру на воспроизведение, проецируя непрерывный повтор последних отснятых кадров. - Что бы вы ни видели, бегите прямо к «Радости жизни» и поднимайтесь в гондолу. Уяснили? - Женщины кивнули. - Тогда пошли, - прошептал он, включая камеру.
Только они выскочили из укрытия, как на корпусе дирижабля засверкали красные отблески - изображение огня в очаге, многократно увеличенное камерой, - перерастающие в страшные языки пламени. Супершимпы, взвыв от ужаса, бросились врассыпную от воздушного корабля. За считанные секунды изображение распространилось на полкорпуса, создав совершенно правдоподобную картину вспыхнувшего триллиона кубических Сантиметров водорода. Экипаж дирижабля начал выпрыгивать из иллюминаторов гондолы.
Дефо первым взбежал на пригорок. Толкнув Элленору и Л илу к сходням, он начал освобождать якорные канаты. Дирижабль, избавившись от веса людей и обезьян, рвался вверх, извиваясь словно кит, у которого начались схватки.
Кто-то крикнул, чтобы он остановился. Не утруждая себя ответом, Дефо схватился за последний канат и, выдернув якорь, взмыл вверх. Дернувшись вперед по ветру, неуправляемый дирижабль сразу же нырнул вниз. Болтающиеся канаты запутались в ветвях акаций.
Осознав, что через рощу «Радости» не перелететь, Дефо заставил свою навиматрицу послать отчаянный приказ аварийным системам дирижабля сбросить балласт. Тонны воды оглушающим водопадом рухнули вниз. Воздушный корабль стремительно взмыл вверх, вырываясь из рук Гелио.
Навиматрица отсчитывала увеличение высоты. Одна тысяча, две тысячи, три тысячи метров. Саванна осталась далеко внизу. Пора подниматься на борт. Держась за канат левой рукой, Дефо вытянул вверх правую и поймал натянутый трос. Ухватившись за него крепче, он разжал левую руку.
И полетел вниз, обдирая ладонь о стальной трос. Правая рука не выдержала веса его тела. Отчаянно взмахнув левой, Дефо успел ухватиться за канат.
Болтаясь на одной руке, он понял, что вторая теперь бесполезна. Она его не выдержит. Прикрепленная к ноге аптечка заглушила боль и замаскировала рану, нанесенную тальцем. И предала его, когда он взял на себя слишком много.
Раскачиваясь в тишине на высоте нескольких километров под брыкающимся дирижаблем, Дефо стал обдумывать свой следующий шаг. С одной здоровой рукой он не сможет подняться вверх. Дефо постучал по тросу носком. Если ему удастся зацепиться ногой за ушко якоря, он сможет спокойно продержаться до тех пор, пока его не втащат в дирижабль,
Слишком далеко. Нога не достает до ушка. Далеко внизу проносилось ровное зеленое одеяло. «Радость» набрала высоту четыре тысячи метров и продолжала подниматься.
Ослабив левую руку, Дефо заскользил вниз по тросу, ощупывая его ногой в поисках ушка. Наконец носок зацепился за якорь. Дефо мысленно поздравил себя. Удалось!
Но в тот самый момент, как его ботинок скользнул в ушко, трос дернулся - «Радость» достигла предельной высоты, и автоматически открылся клапан, выпуская избыточный водород. Не слушающийся рук дирижабль словно огромный дельфин нырнул вниз.
Дефо постарался поймать вырвавшийся трос. Уставшие пальцы действовали недостаточно быстро. Трос выскользнул из его руки. Две бессонные ночи, поединок с тальцем, борьба с якорным канатом вымотали его до предела.
Вскинув руки, Дефо медленно упал назад, зацепившись ботинком за якорное ушко. Притяжение всего в две трети от нормального дало ему достаточно времени, чтобы совершить последнюю отчаянную попытку ухватиться за трос. И промахнуться.
Болтаясь вниз головой, держась одним только ботинком, Дефо чувствовал, что нога выскальзывает из ушка. Согнувшись пополам, он попытался поймать ботинок здоровой рукой. Это ему удалось. Пальцы схватили ботинок в тот самый миг, когда нога выскользнула из ушка, и он полетел вниз, удаляясь от троса.
Дефо падал. Крепко вцепившись в бесполезный теперь ботинок, Дефо кричал, давая волю страху и раздражению. Над головой еще был виден извивающийся змеей трос и уменьшающаяся в размерах тень дирижабля. В пяти километрах внизу была земля и она стремительно приближалась.
Он не испытывал того сонного благодушия, которым, как считается, наслаждаются умирающие. Даже при ускорении свободного падения в две трети g о мягкую траву он ударится очень сильно, отскочит один раз и больше не встанет. Никогда. Навиматрица бесстрастно фиксировала падение. Сперва медленное. Всего несколько метров в секунду - но все убыстряющееся и убыстряющееся. Мелькающие цифры альтиметра слились в сплошное пятно.
Жуткую тишину нарушил шум крыльев. Чьи-то руки схватили Дефо. Крылья неистово забились. Он буквально ощутил, как напрягаются закрылки, пытаясь создать подъемную силу.
Его держала в руках Элленора Секир. Выйдя из пике, она пыталась остановить падение, но ее крыльям приходилось иметь дело с двойным весом. Отличный прыжок, отметил Дефо. Но нагрузка на крыло слишком велика. Он чувствовал, как Элленора напрягается, пытаясь не сорваться в штопор - что обязательно- случится, если она не отпустит его.
Но она не сдавалась, отчаянно махала крыльями, боролась до конца. Ее искаженное от напряжения лицо было всего в нескольких сантиметрах от лица Дефо.
И тут произошел чудодейственный толчок, и случилось невозможное. Дефо застыл в воздухе.
От плечей Элленоры вверх уходил натянутый трос. Ныряя за Дефо вниз, она пристегнула его к своей упряжи. Уставившись на этот трос, Дефо попытался произнести слова признательности, но у него получился лишь полный благодарности хрип. Эта упрямая женщина - гений. Ему захотелось поцеловать ее. Впрочем, в этом случае она наверняка отпустит его.
Дефо чувствовал, как их метр за метром тянут вверх, к спасению. Женщина из АИР радостно улыбалась.
Оказавшись втянутым на борт несущегося галопом дирижабля, Дефо первым делом увидел орудующего с лебедкой механика Рея. Лила лежала на палубе, протягивая руку в люк, чтобы помочь подняться своей матери. Чарли «с верхнего мостика», зажмурившись, стоял вцепившись в ферму, все еще ожидая взрыва. Дефо расслышал слова молитвы:
Наш Сатана в Аду, Твое имя Проклятый. Веди нас к соблазну, Поощряй наше грехопадение…
Дефо был поражен. Чарли не производил впечатлениечеловека религиозного. Но близкое знакомство со смертью разбудит дьявола в ком угодно.
Проворно натянув ботинок, Дефо приказал своей нави-матрице взять на себя управление дирижаблем. «Радость», выровнявшись, взяла курс на Лачугоград.
Слушая, как Элленора вызывает Веретено, Дефо гадал, как у Гелио обстоят дела с Виллунгхой. Фермера, убившего двух сотрудников АИР, пытавшегося подставить тач-дахов, а затем напортачившего с прикрытием, ждут большие неприятности. Впрочем, как и всех на Славе. А также первые десять тысяч колонистов, приближающихся от Эпсилона Эридана с околосветовой скоростью.
Но лично Дефо не имел ни малейшего желания находиться здесь, когда неприятности начнутся. Прямо сейчас он вернется на Веретено, чтобы наслаждаться долгими часами безделья в ожидании корабля, который заберет его из этой системы. АИР сможет и без него разобраться с кашей, которую само же и заварило. Увеличение количества людей приведет к увеличению интенсивности движения, и настанет день, когда Грязь и память о ней станут не такими уж неприятными воспоминаниями. Которые можно задвинуть на задворки сознания и забыть.
R. Garcia у Robertson. «Gone to Glory». © Rod Garcia, 1995. © Перевод. Саксин СМ., 2002.
[1]Поля блаженных (греч.). - Примеч. пер.