Гэблдон Диана. Барабаны осени. Удачный ход

   — А вот я их поймаю, поймаю, этих маленьких рыбок! — весело кричала она, размахивая руками и пальцами изображая клешни. — Злой краб съест их, съест, съест!
   Детишки с визгом и хихиканьем разбежались по прихожей, то и дело оглядываясь и сверкая глазенками. Они и немножко побаивались погони, и в то же время пребывали в состоянии полного и окончательного восторга. Один из них, мальчик лет четырех или около того, увидел Джейми-младшего и Брианну, стоявших у порога, и тут же сменил направление бега и пронесся через прихожую, как маленький локомотив, вопя во все горло:
   — Папуля, папуля!
   Мальчик с разбегу врезался в живот Джейми-младшего. Джейми ловко подхватил его и поднял, прижав к себе.
   — А ну-ка, Мэтти, ну-ка, — строго сказал он. — Разве таким манерам учит тебя тетушка Джанет? Что подумает о тебе твоя новая кузина, если она видит, как ты носишься по дому, словно глупый цыпленок, которому не досталось овсяного зернышка?
   Малыш захихикал еще громче, не обратив ни малейшего внимания на выговор. Он уставился на Брианну, поймал ее взгляд и тут же смущенно зарылся личиком в отцовское плечо. Потом поднял голову и снова посмотрел на Брианну — осторожно, расширившимися глазенками.
   — Па! — выдохнул он. — Это что, леди?
   — Конечно, леди. Я же сказал тебе — она твоя кузина.
   — Да она же в штанах! — потрясенно произнес Мэтти. — Леди не носят бриджи!
   Судя по выражению лица молодой женщины, малыш в точности высказал и ее собственное мнение, — однако она решительно вмешалась, подойдя и забрав малыша из рук отца.
   — Ну, я уверена, у нее есть к тому серьезные причины, сынок, но в любом случае — нехорошо говорить такое прямо в глаза людям. Иди-ка и умойся, прямо сейчас, слышал?
   Она поставила мальчика на пол и повернула лицом к внутренней двери, что находилась в глубине прихожей, а потом слегка подтолкнула.
   Но малыш не двинулся с места; он оглянулся и снова уставился на Брианну во все глаза.
   — Где бабушка, Мэт? — спросил его отец.
   — Она в задней гостиной, с дедушкой и с какой-то леди, и с каким-то мужчиной, — с готовностью сообщил Мэтти. — У них там два кувшина с кофе, и полный поднос лепешек, и целая коврижка, а мама говорит, они еще и на обед хотят остаться тоже, хотя и пусть остаются, у нас сегодня только суп из овсянки и голяшек, и черт бы ее… она! — Малыш зажал рот ладонью, виновато глянув на отца — И пропади она пропадом, если приготовит для них еще что-нибудь, кроме разве что пирога с кислым крыжовником, сколько бы они тут ни пробыли.
   Джейми-младший прищурился на сына, потом вопросительно посмотрел на сестру.
   — Какая-то леди и какой-то мужчина?
   Джанет скроила гримасу.
   — Гриззлер и ее брат, — коротко ответила она. Джейми-младший хмыкнул и скосился на Брианну.
   — Ну, мне что-то кажется, ма будет только рада, если у нее появится повод выставить их. — Он кивнул малышу Мэтти. — Поди-ка и найди бабушку, парень. Скажи, я привез гостью, которую ей будет приятно видеть. Да следи за своим языком, хорошо? — Он твердой рукой развернул Мэтью к внутренней двери и дал шлепка под зад.
   Малыш ушел, но с явной неохотой, то и дело оглядываясь через плечо на Брианну, и в его ярких глазах светилось отчаянное любопытство.
   Джейми-младший с улыбкой повернулся к Брианне.
   — Это мой старшенький, — сказал он. — А это, — он сделал жест в сторону молодой женщины, — моя сестра, Джанет Мюррей. Джанет… это мистрис Брианна Фрезер.
   Брианна не знала, следует ли протягивать руку для рукопожатия, и потому просто кивнула и осторожно улыбнулась.
   — Очень рада с вами познакомиться, — сказала она.
   Глаза Джанет расширились от изумления, — но Брианна не поняла, что именно изумило молодую женщину, то ли имя гостьи, то ли ее акцент.
   Джейми-младший усмехнулся, видя удивление сестры.
   — Ты бы сама ни за что не угадала, кто это, — сказал он. — Хоть тысячу лет гадай!
   Джанет приподняла одну бровь, потом, прищурившись, всмотрелась в Брианну.
   — Кузина, — пробормотала она, без малейшего смущения оглядывая Брианну с головы до ног. — Да, она и в самом деле похожа на Маккензи. И ты говоришь, она Фрезер? — Джанет вдруг широко открыла глаза. — Но ты не можешь быть Фрезер! — сказала она гостье. — По ее лицу начала расплываться широкая улыбка, подчеркнувшая сходство девушки с братом. — Просто не можешь быть!
   Хихиканье ее брата было прервано шорохом распахнувшейся двери и звуком легких шагов по дощатому полу передней.
   — А, Джейми? Мэтти сказал, ты кого-то привез? — Мягкий, живой голос внезапно замер, и сердце Брианны почему-то подпрыгнуло, когда она взглянула на появившуюся в прихожей женщину.
   Дженни Мюррей была очень маленького роста — не больше пяти футов, — и хрупкая, как воробышек. Она стояла, уставившись на Брианну, и ее рот слегка приоткрылся. Глаза ее, синие, как цветы горечавки, горели на побелевшем как бумага лице.
   — О, нет… — мягко выдохнула она — О, нет…
   Брианна напряженно улыбнулась, кивнув своей тетушке — подруге своей матери, единственной и любимой сестре своего отца.
   «Пожалуйста, — мысленно взмолилась она, внезапно охваченная чувством, какого не ожидала. — Пожалуйста, полюби меня, прошу, скажи, что ты рада моему приходу…»
   Джейми-младший подчеркнуто поклонился своей матушке, сияя улыбкой.
   — Мама, позволь представить тебе…
   — Джейми Фрезер! Я знала, что он вернется! Я тебе говорила, Дженни Мюррей!
   Этот голос раздался из темного угла прихожей, и в тоне говорившей звучали раздражение и укор. Испуганно повернувшись в ту сторону, Брианна увидела женщину, выступившую из тени, явно горевшую негодованием.
   — Аймис Кеттрик говорила мне, что видела твоего брата, когда он проезжал мимо Бэлриггана! Но — нет, ты же никому не веришь, Дженни… ты мне заявила, что я просто дура, ты сказала, что Аймис слепа, как летучая мышь, что Джейми сейчас в Америке! Лжецы вы оба, и ты, и Ян, вот что я вам скажу! Все пытаетесь защищать эту безнравственную корову! Хобарт! — закричала она во все горло, повернувшись к внутренней двери. — Хобарт! Иди сюда немедленно!
   — Потише, — нетерпеливо бросила Дженни. — Ты действительно дура, Лагхэйр! — Девушка дернула женщину за рукав, заставляя повернуться лицом к Брианне. — Если кто тут и слеп, так это уж точно ты! Ты что, не в состоянии отличить зрелого мужчину от девушки, натянувшей бриджи? Ничего не соображаешь! — Но при этом глаза Дженни не отрывались от Брианны, и в них отчетливо виднелось некое сомнение.
   — Девушка?!
   Старшая женщина повернулась, нахмурилась, шагнула поближе к Брианне, присматриваясь. Потом моргнула — и ее круглое лицо запылало гневом, смешанным с немалой долей удивления. Она глубоко вздохнула и перекрестилась.
   — О господи, спаси и сохрани… Какого черта, кто ты такая?
   Брианна тоже вздохнула, стараясь держать себя в руках, и прежде чем ответить, еще раз посмотрела по очереди на обеих женщин.
   — Меня зовут Брианна. Я дочь Джейми Фрезера.
   Глаза женщин раскрылись во всю ширь. Старшая леди, которую называли Лагхэйр, медленно покраснела и, казалось, даже раздулась, а ее рот беззвучно открывался и закрывался, словно она пыталась что-то сказать, но слова прилипали к ее языку.
   Но Дженни сделала шаг вперед и схватила Брианну за руки, пристально всматриваясь в лицо гостьи. Щеки молодой женщины слегка порозовели, и она стала казаться совсем девочкой.
   — Джейми? Ты действительно дочка Джейми? — Она крепко сжала руки Брианны.
   — Моя мать говорит, что это именно так.
   Брианна почувствовала, как при этих словах ее губы сами собой расплываются в улыбке. Руки Дженни были прохладными, но Брианна тем не менее ощущала тепло, лившееся сквозь пальцы прямо к ее сердцу. Она уловила легкий запах корицы, исходивший из складок платья Дженни, и еще пахло чем-то… более земным, насыщенным… Брианна подумала, что это, наверное, запах овечьей шерсти.
   — Она говорит, вот как? — к Лагхэйр вернулись голос и самообладание. Она подошла поближе к Брианне и прищурилась. — Значит, Джейми Фрезер твой отец? А кто же в таком случае твоя мать?
   Брианна похолодела.
   — Его жена, — сказала она. — Кто же еще?
   Лагхэйр откинула голову назад и захохотала. Ничего приятного в ее смехе не было.
   — Кто же еще! — повторила она язвительно. — И в самом деле, кто же еще, девочка! Вот только которую из жен ты имеешь в виду?
   Брианна почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек, а руки мгновенно стали ледяными, — она вдруг поняла… Идиотка, выругала она себя. Просто последняя идиотка! Ведь двадцать лет прошло! Ну конечно же, он должен был жениться снова! Разумеется. Неважно, что он всем сердцем любил маму…
   И где-то в глубине ума Брианны возникла другая мысль, еще более ужасная. А если она нашла его… если она нашла его, женатого на другой… и он отослал ее прочь? О, боже, да где же она теперь ?
   Брианна повернулась, ничего не видя перед собой, желая бежать, бежать со всех ног, неважно, куда… она не знала, что ей делать, просто чувствовала, что должна немедленно уйти отсюда и найти маму…
   — Тебе, пожалуй, лучше было бы сесть, кузина, мне так кажется. Пойдем-ка в гостиную, а? — Решительный, уверенный голос Джейми-младшего прозвучал прямо над ее ухом, его рука обняла Брианну за плечи, заставила повернуться, пройти через прихожую и войти в открытую дверь.
   Брианна почти не слышала голосов, что-то непрерывно говоривших вокруг нее, трещавших, как фейерверк, споривших, укорявших, объяснявших… Она мельком заметила маленького аккуратного мужчину с лицом Белого Кролика, смотревшего на нее с откровенным недоумением… а потом увидела другого мужчину, намного выше ростом, — он встал, когда Брианна вошла в гостиную, и шагнул ей навстречу, и его доброе морщинистое лицо участливо склонилось к ней.
   Именно высокий мужчина заставил всех замолчать и успокоиться, уловив в общем гаме суть переполоха.
   — Дочка Джейми? — Он с интересом посмотрел на Брианну, но, похоже, удивился куда меньше, чем все остальные. — Как тебя зовут, a leannan?
   — Брианна. — Она была слишком расстроена, чтобы улыбнуться ему, но его, похоже, это не слишком заботило.
   — Брианна. — Он сел на стул, жестом предложив девушке сесть напротив него, и только теперь она заметила, что вместо одной ноги у него деревянный протез, заставлявший мужчину напряженно склоняться вбок. Он взял ее за руку и улыбнулся, и теплый свет его мягких карих глаз заставил Брианну моментально успокоиться.
   — Я твой дядя Ян, детка. Добро пожаловать.
   Брианна невольно схватила его за руку и сжала ее, словно цепляясь за возможность обрести наконец убежище. Ян не отобрал руку и даже не моргнул, просто внимательно осмотрел Брианну, явно развеселившись при виде ее одежды.
   — Что, ночевала в вереске, да? — сказал он, видя пятна грязи и травяного сока на пальто и бриджах. — Тебе пришлось проделать немалый путь, чтобы отыскать нас, племянница.
   — Это она утверждает, что она твоя племянница! — возмущенно произнесла Лагхэйр. Оправившись от потрясения, она встала неподалеку от Яна и таращилась через его плечо, пылая негодованием. — Мне что-то кажется, она сюда явилась просто затем, чтобы выяснить, не удастся ли ей тут что-нибудь урвать!
   — Мне не нужно объяснять, что горшок черный, а молоко белое, Лагхэйр, — мягко сказал Ян. — И не ты ли вместе с Хобартом полчаса назад пыталась выманить у меня пятьсот фунтов?
   Лагхэйр рассерженно поджала губы, и от этого морщины вокруг ее рта стали еще глубже.
   — Это мои деньги! — резко бросила она. — И ты это прекрасно знаешь! Это записано в договоре, и ты сам был свидетелем при его подписании!
   Ян вздохнул; видно было, что он далеко не в первый раз слышит этот аргумент, и что его все это давно утомило.
   — Верно, был, — терпеливым тоном ответил он. — И ты получишь свои деньги… как только Джейми сможет их прислать. Он обещал, а он человек чести, ты это знаешь. Но…
   — Чести, вот как? — Лагхэйр совершенно не по-дамски громко фыркнула — По-твоему, двоеженство — это признак особого благородства? Бросить жену и детей! Похитить мою дочь и погубить ее! Честь! — Она уставилась на Брианну, бешено сверкая глазами. — Я тебя снова спрашиваю, девчонка, как зовут твою мать?
   Брианна молча смотрела на женщину во все глаза, не в силах произнести ни слова. В ее горле застрял здоровенный ком, душивший ее, а руки стали просто ледяными, несмотря на то, что Ян по-прежнему сжимал их.
   — Кто твоя мать? — в ярости повторила Лагхэйр. — Кто она?
   — Это неважно, кто… — начала было Дженни, но Лагхэйр стремительно повернулась к ней, готовая лопнуть от злости.
   — А, неважно! Если он состряпал ребенка какой-нибудь шлюхе при армии, или какой-нибудь маркитантке, когда был в Англии, это одно дело. Но если она…
   — Лагхэйр!
   — Сестра!
   — Да ты просто грязная старая метла!
   Брианна и сама не поняла, как эти слова могли вырваться у нее. Она вскочила. Ростом девушка была не ниже мужчин этого дома, и она нависла над разъяренной Лагхэйр, как башня. Лагхэйр невольно отступила назад. Глаза всех присутствующих обратились на Брианну — кто смотрел с симпатией и сочувствием, кто — просто с удивлением.
   Ничего не замечая, охваченная вдруг ледяным спокойствием, Брианна сунула руку во внутренний карман своего пальто — в потайной карман, который она сама пришила всего неделю назад. Но сейчас ей казалось, что с того дня прошло не меньше столетия.
   — Имя моей матери — Клэр, — ровным тоном произнесла она и положила на стол жемчужное ожерелье.
   В гостиной повисло глубокое долгое молчание, и лишь в очаге тихонько шипел горящий торф. Жемчужное ожерелье лежало на столе, мягко светясь, но весеннее солнце, заглянув в окно, заставило ярко вспыхнуть золотые нити, опутывавшие жемчужины.
   Первой нарушила тишину Дженни. Двигаясь как во сне. она подошла к столу и протянула руку, осторожно коснувшись длинным пальцем одной из жемчужин. Чистые, безупречные зерна в барочной оправе — изысканной, сложной, единственной в своем роде, которую невозможно было с чем-либо спутать…
   — О, боже… — тихо произнесла Дженни. Потом подняла голову и посмотрела в лицо Брианне, и ее чуть раскосые синие глаза блеснули… неужели на них набежали слезы? — Я так рада тебя видеть… наша девочка…
   — Где сейчас моя мать? Вы знаете? — Брианна переводила взгляд с одного лица на другое, а в ее ушах громыхали удары ее собственного сердца, оглушая, не давая сосредоточиться. Лагхэйр старательно смотрела в сторону, не желая видеть Брианну; но поневоле ее глаза то и дело устремлялись к жемчужному ожерелью, а лицо напряглось и застыло.
   Дженни и Ян обменялись быстрым взглядом, потом Ян встал, двигаясь неловко, приволакивая деревянную ногу.
   — Она с твоим отцом, девочка, — негромко сказал он, касаясь руки Брианны. — Тебе незачем беспокоиться; они оба в полном порядке и им ничто не грозит.
   Брианна едва не потеряла сознание от охватившего ее облегчения, но совладала с собой. Она лишь очень осторожно выдохнула, чувствуя, что тугой узел, стиснувший все ее внутренности, вдруг развязался.
   — Спасибо, — только и сказала она. Потом Брианна попыталась улыбнуться Яну, однако ее лицо как-то странно обвисло и почему-то зачесалось. Им ничто не грозит. Они вместе. О, Господи, благодарю тебя! У нее не было слов, чтобы выразить свою безмерную радость.
   — Они принадлежат мне, но закону, — Лагхэйр кивнула в сторону жемчужного ожерелья. Она уже не злилась, а держалась холодно и самоуверенно. Брианна, глядя на эту женщину уже без ярости и ненависти, поняла, что в молодости та была очень хорошенькой, да и сейчас была весьма интересна собой… хорошего роста, как все шотландки, с грациозными движениями… Она была из тех светлокожих женщин, что увядают очень быстро, и немного располнела в талии, но все же ее фигура оставалась пока крепкой и стройной, а на лице отражалась горделивая уверенность женщины, осознающей свою красоту.
   — Ничего подобного! — воскликнула Дженни, мгновенно вспыхнув негодованием. — Это ожерелье моей матери, и мой отец отдал его Джейми для его жены, и…
   — А его жена — я, — перебила ее Лагхэйр. И тут же бросила на Брианну холодный оценивающий взгляд. — Я его жена, — повторила она. — Я вступила с ним в законный брак, и он обещал заплатить мне за все те несчастья, что случились по его вине. — Лагхэйр перевела ледяные глаза на Дженни. — И, между прочим, я уже больше года не получаю от него ни пенни. — Что, прикажете продать последние башмаки, чтобы прокормить мою дочь, — ту самую дочь, которую он мне оставил? — Она вздернула подбородок и снова посмотрела на Брианну. — И если ты — его дочь, то его долги — и твои долги тоже. Скажи ей, Хобарт!
   Хобарт выглядел слегка смущенным.
   — Ну, послушай, сестра, — начал он, кладя руку на ее пальцы в попытке успокоить бешеную фурию. — Я не думаю…
   — О, да, ты не думаешь! Ты этого не умел с самого рождения! — Она раздраженно оттолкнула его и потянулась к ожерелью. — Жемчуга мои!
   Это было чисто рефлекторное движение; Брианна схватила драгоценность, еще не успев осознать, что намерена это сделать. Золотые нити обдали ее ладонь прохладой, но сами жемчужины были теплыми… мама не раз говорила ей, что это самый верный признак настоящего жемчуга.
   — Придется вам немножко обождать с этим, — сила и холод собственного голоса удивили Брианну. — Я не знаю, кто вы такая, и я не знаю, что произошло между вами и моим отцом, но…
   — Я Лагхэйр Маккензи, и твой выродок-отец женился на мне четыре года назад… думаю, это с самого начала было ложью, уверена. — Лагхэйр не выказывала свой гнев, но заметно было, что внутри у нее все кипит. Ее лицо вытянулось и застыло, глаза смотрели в одну точку, но женщина не кричала, а говорила ровным неживым тоном, а ее мягкие, пухлые щеки побелели.
   Брианна глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках.
   — Вот как? Но если моя мать сейчас вместе с моим отцом…
   — Он бросил меня.
   Эти слова были произнесены без малейшего выражения, но они упали в гостиную, как падают камни в тихую воду, заставив разбежаться во все стороны волны боли и ненависти. Джейми-младший хотел было что-то сказать, но промолчал, лишь продолжал неотрывно смотреть на Лагхэйр.
   — Он сказал, что больше не может меня выносить… не может жить в одном доме со мной, делить со мной постель. — Лагхэйр говорила спокойно, словно просто перечисляла обвинения, накопившиеся в ее душе, а ее глаза смотрели на стол, в ту точку, где только что лежало жемчужное ожерелье. — И поэтому он ушел. А потом вернулся — с этой ведьмой. Сунул ее мне прямо под нос, поставил перед моим лицом. — Лагхэйр медленно подняла глаза и стала с напряженным вниманием рассматривать девушку, словно ища в ее лице некие признаки ведьмовства. Потом медленно кивнула. — Да, это была она, — продолжила Лагхэйр со спокойной и зловещей уверенностью. — Она бросила чары на него в тот самый день, когда явилась в Леох… околдовала и его, и меня. Она сделала меня невидимой. С того дня, как она появилась, он меня больше не замечал.
   По спине Брианны пробежал холодок, как будто рядом и не было горячего доброго очага…
   — А потом она исчезла. Умерла, так они говорили. Убита во время восстания. А он вернулся из Англии домой, наконец-то свободный… — Лагхэйр едва заметно качнула головой, ее глаза все еще смотрели на Брианну, однако девушка знала, что Лагхэйр ее уже не видит. — Да, говорили… Но она вовсе не умерла, — мягко продолжила Лагхэйр. — И он вовсе не освободился. Я это знала; я всегда это знала. Вы не можете убить ведьму сталью… ведьм надо сжигать, — светло-голубые глаза Лагхэйр отыскали Дженни. — Ты ее видела… в день моего венчания. Ее тень, ее двойник стоял между нами, между ним и мной. Ты ее видела, но ты ничего не сказала. Я только после услышала об этом, когда ты рассказала все Майшри-провидице. Но мне ты ни за что не сказала бы. — Это не было обвинением или даже укором, Лагхэйр просто констатировала факт.
   Дженни снова побледнела, ее раскосые синие глаза заметно потемнели… может быть, от страха? Она облизнула губы кончиком языка и хотела что-то сказать, но внимание Лагхэйр уже сосредоточилось на Яне.
   — Тебе бы лучше быть поосторожнее, Ян Мюррей, — сказала она, и теперь ее голос прозвучал более чем уверенно. Лагхэйр кивнула в сторону Брианны. — Ты посмотри-ка на нее повнимательнее. Разве хорошая, правильная женщина может выглядеть так? Она же выше многих мужчин ростом, и одета как мужчина, и ладони у нее широкие, как тарелки для супа… такими руками ничего не стоит придушить любого из твоих детей, если ей вдруг такое вздумается.
   Ян ничего не ответил, хотя на его длинном добродушном лице появилось встревоженное выражение.
   А руки Джейми-младшего сжались в кулаки, и челюсть напряглась. Лагхэйр заметила это, и уголки ее рта тронула чуть заметная улыбка.
   — Она — дитя ведьмы, — продолжила Лагхэйр. — И вы все это прекрасно знаете, все вы! — Она обвела взглядом всех находившихся в комнате, внимательно всмотревшись в смущенные лица. — Им следовало сжечь ее мамашу там, в Крэйнсмуре, хотя бы и за те любовные чары, которые она бросила на Джейми Фрезера. Ай, говорю же вам — будьте поосторожнее с этой особой, которую вы же сами и привели в свой дом!
   Брианна резко, громко хлопнула ладонью по столу, заставив всех присутствующих вздрогнуть.
   — Чертово вранье, — громко сказала она. Она чувствовала, как кровь приливает к ее лицу, но ей было на это наплевать. Все глаза уставились на нее, все рты были разинуты, но Брианна не желала замечать никого, кроме Лагхэйр Маккензи. — Чертово вранье, — повторила она и ткнула пальцем в Лагхэйр. — Уж если им и стоит поосторожнее отнестись к кому-то, так это именно к тебе, убийца!
   Рот Лагхэйр открылся куда шире, чем у остальных, но она не издала ни звука.
   — Ты ведь далеко не все рассказала им о Крэйнсмуре, не правда ли? Моей матери следовало бы это сделать, но она промолчала. Она подумала, что ты просто была слишком молода и не понимала, что делаешь. Да только это не так, все ты прекрасно понимала, да?
   — О чем это она… — слабым голосом пискнула Дженни. Джейми-младший бешено сверкнул глазами на отца, который стоял, выпрямившись, как шест, и неотрывно смотрел на Брианну.
   — Она пыталась убить мою мать, — заявила Брианна, с трудом справляясь с собственным голосом; он дрожал и срывался, но девушка упрямо продолжала говорить. — Пыталась, ведь ты не станешь этого отрицать? Ты сказала маме, что Джейлис Дункан больна и зовет ее к себе… ты знала, что она обязательно пойдет, она всегда ходила к больным, кем бы они ни были, она же врач! Ты знала, что власти собираются арестовать Джейлис Дункан за колдовство, и что если моя мама в нужный момент окажется там, ее тоже схватят! Ты надеялась, что ее сожгут, и тогда он достанется тебе… Джейми Фрезер!
   Лагхэйр побелела, как снег, вплоть до губ, а ее лицо выглядело окаменевшим. Даже из глаз, казалось, ушла жизнь, они стали пустыми и тусклыми, как старые мраморные шарики.
   — Я чувствовала, что ведьма наложила на него свою руку, — прошептала она. — Я это постоянно ощущала, лежа рядом с ним в постели. Она лежала между нами, а ее рука касалась его тела… и он постоянно дергался и кричал во сне… Она действительно ведьма, и я всегда это знала!
   В гостиной наступила тишина, только горящий торф чуть слышно шипел, да какая-то маленькая пташка нежно и мелодично распевала за окном. Наконец Хобарт Маккензи слегка шевельнулся, потом наклонился к сестре и взял ее за руку.
   — Идем-ка отсюда, a leannan, — негромко сказал он. — Тебе лучше сейчас быть дома, я тебя провожу. — Он кивнул Яну, и тот кивнул в ответ, и видно было, что он и сожалеет о случившемся, и сочувствует Хобарту.
   Лагхэйр позволила брату вывести себя из гостиной, но на пороге вдруг остановилась и обернулась. Брианна сидела совершенно неподвижно; она чувствовала, что не смогла бы пошевелиться, даже если бы очень захотела.
   — Если ты дочь Джейми Фрезера, — громко сказала Лагхэйр холодным, ровным голосом, — а это вполне может быть, учитывая твою внешность… то знай вот что. Твой отец — настоящий обманщик и подлец, дешевка и сводник. Лучше бы ты родилась от кого угодно, только не от него. — Тут Хобарт с силой дернул ее за рукав, и дверь за ними захлопнулась.
   Гнев, переполнявший ее, внезапно схлынул, и Брианна почти упала головой на собственные ладони, распластанные по столу… и ощутила под пальцами твердые бугорки жемчужин. Волосы девушки распустились, и густые пряди скрыли лицо.
   Брианна закрыла глаза, она чувствовала себя совершенно больной, ее тошнило, ей казалось, что над ней нависла некая неведомая угроза… а потом чья-то рука коснулась ее головы, ласково и осторожно отведя назад волосы.
   — Он и сейчас ее любит, — прошептала Брианна, скорее обращаясь к самой себе, чем к кому-либо еще. — Он никогда ее не забывал.
   — Конечно, он ее не забывал.
   Брианна открыла глаза и увидела в шести дюймах от себя длинное лицо и добрые карие глаза Яна. Широкая натруженная ладонь легла на ее пальцы, теплая и крепкая, — большая рука, даже больше, чем ее собственная.
   — И мы тоже, — добавил Ян.
   — Может, хочешь еще немножко, кузина Брианна? — Джоан, жена Джейми-младшего, улыбнулась ей через стол, указывая сервировочной лопаткой на остатки гигантского крыжовенного пирога, лежавшие на плоском блюде.
   — Спасибо, нет. Я больше ни кусочка проглотить не могу, — сказала Брианна, тоже улыбаясь. — Ужасно объелась!