Страница:
Окончательный вывод: Подтверждается зачаточное состояние немецкой бронетанковой техники. В качестве силовых агрегатов до сих пор используются карбюраторные двигатели на авиационном бензине. Этим объясняется то, что 95% техники, пораженной противотанковыми средствами, сгорело и восстановлению не подлежит. Немецкие генералы до сих пор не осознали значения мощи огня, броневой защиты и подвижности танков. Недостаточен запас хода, что вынуждает таскать за собой колонну бензовозов, существенно ограничивающих скорость.
Т. Иванов, по Вашей просьбе мною лично осмотрены все военнопленные и раненые танкисты противника. Среди них Г. Гудериан не обнаружен. Возле подбитого танка T-IV (бортовой номер 777, латинская буква G на броне) обнаружен обгоревший труп в мундире генерала. Рядом трость темно-коричневого дерева с наконечником белого металла и рукоятью слоновой кости, обвитая медной лентой в виде змеи. Свидетели показывают, что генерал Гудериан с этой тростью никогда не расставался. Есть возможность предполагать, что это и есть останки Г. Гудериана.
2 августа 1941 года.
Полковник СОТНИКОВ.
Берлин. Рейхсканцелярия
Гитлер стремительно ворвался в Большой зал заседаний Рейхсканцелярии. Щелканье пишущих машинок, гомон телефонисток, шелест карт — все стихло. Щурясь подслеповатыми глазами, он окинул взглядом притихших приближенных.
— Я чувствую, я знаю: через несколько дней, может, часов, хилые силы большевистских орд иссякнут! Ведь у них всего двадцать, от силы двадцать пять дивизий. Они уже растянулись фронтом в тысячи и тысячи километров. Скоро у них закончится горючее и боеприпасы, и они, как и мы под Дюнкерком, остановятся. И тогда Вермахт, собравшись с силами, голыми руками разрушит этого колосса на глиняных ногах, но без головы! Мы пнем мужественною ногою в дверь, и все здание большевизма — этой дикой помеси азиатчины и еврейства — рассыплется в прах! Доблестные германские войска малой кровью перенесут войну на территорию противника, и мы с сияющих высот Тысячелетнего рейха, словно боги с Валгаллы, наблюдающие полет Валькирий, будем следить за полетами немецких асов, крушащих Москву!..
Москва. Кремль
— С Валгаллы? Эк его занесло! — Сталин, на следующий день читая шифровку из Берлина, пыхнул трубкой. — Что вы, товарищ Голиков, обо всем этом думаете?
— Товарищ Сталин, я уже подключил психологов и психиатров первой клинической больницы. Они долго совещались, спорили, читали, перечитывали его речи книги. Диагноз один: ИДИОТ!
— Да нет, наверное, его так, слегка заносит. Меня, товарищ Голиков, другое беспокоит. Гитлер ведет себя так будто у него туз в рукаве. Что знает советская разведка про туза в рукаве у Гитлера?
— Мы, товарищ Сталин, постоянно держим руку на пульсе. У Гитлера сейчас есть два варианта. Первый внешнеполитический — пойти на сепаратный сговор с Англией и Америкой. Второй — оружие массового поражения. Именно: фосфорсодержащие отравляющие вещества. Немецкими химиками выделен газ, его название — диизопропилфлюорофосфат. Газ нервно-паралитического действия, его особенность — очень малый скрытый период действия, способность аккумулироваться в организме в нелетальных дозах и при повторных отравлениях даже через несколько суток приводить к гибели человека. Поражения возникают как при дыхании паров ОВ, так и при попадании на кожу.
— Что по первому варианту?
— По первому варианту нами выявлены люди в Англии и Штатах, к которым нацисты могут обратиться. Эти люди под контролем. Сейчас с ними мы, товарищ Сталин, проводим оперативную работу; кого с пидором сфотографировали, кого на иглу, кому девочку-венерочку подложили. Нескольких человек вербанули от имени абвера. Расписки о сотрудничестве, о получении денег, информация всякая пустяковая. Среди последних даже помощник Рузвельта.
— Вы поосторожнее мне там с помощниками Рузвельта, а то пнут его с президентского-то кресла.
— Да, товарищ Сталин. Трумэн, он вообще инициативник — сам искал контакта с нацистами. Ну, мы и представили ему Ивана Сидорова: здоровый, блондин. Как нацист-супергерой из их комиксов. Даже печатку золотую со свастикой ему у евреев в Брайтоне заказали. Короче, Сидоров с Трумэном — нацисты навек!
— Хорошо, по Англии как?
— Англичане после прилета Гесса всех своих нацистов по тюрьмам и концлагерям рассадили, невзирая на чин и толщину кошелька.
— Так, хорошо, что по второму варианту?
— Товарищ Сталин, разведкой замечена концентрация на аэродроме близ города Братиславы самолетов сельскохозяйственной авиации. Туда же съехалось множество химиков со всей Германии. Плюс толпы «квадратных» мужиков в одинаковых черных костюмах, заполонивших все гостиницы Братиславы. Немцы — мастера маскировки, но я бы лучше замаскировал всю эту кухню под стройбат или тыловую рембригаду какую-нибудь. Я перед визитом к вам отправил в Генштаб предложение по спецоперации в Братиславе. Передовые диверсионные группы уже на месте. Предлагается нейтрализация охраны базы, захват ОВ, уничтожение средств доставки. Это первый этап. Второй — захват аэродрома силами бригады ВДВ с последующим развитием плацдарма.
Сталин поднял трубку, выждав несколько секунд, попросил соединить с начальником Генштаба Шапошниковым.
— Борис Михайлович? Здравствуйте. Здесь у меня Голиков, мы обсуждаем операцию в Братиславе. Вы у себя уже подумали над ней?
— Да, товарищ Сталин. Первую фазу операции ГРУ берет на себя. Вторая фаза — высадка десанта 201-й бригады ВДВ, захват аэродрома, подготовка его к приему военно-транспортных самолетов. Третья фаза операции — высадка посадочным способом 12-го корпуса ВДВ второго стратегического эшелона. Захват Братиславы создаёт уникальную стратегическую ситуацию в Средней Европе. Мы можем угрожать окружением Словакии и тем вывести ее из состояния недружественного нейтралитета. То же самое с Венгрией. Здесь же возникает непосредственная угроза Вене, Хорватии. Возможно соединение с войсками, действующими в Румынии. Возможен удар на Прагу или выход через Дунайский коридор в Южную Германию. Товарищ Сталин, такой ход в войнах выпадает не всякому полководцу. Окруженный (казалось бы) со всех сторон корпус рушит всю систему обороны четырех государств.
— Хорошо, товарищ Шапошников. Подготовьте подробные предложения по развитию этой операции. Товарищ Голиков, что у вас еще?
— Товарищ Сталин, этот вопрос я без вас решить не могу. Есть предложение во вторую фазу операции пригласить западных журналистов для того, чтобы показать приготовления Гитлера к химической войне. А по разведканалам довести до Гитлера достоверную информацию; если он попытается хоть где-нибудь применить свои ОВ, мы всю Германию зальем ипритом.
— С журналистами осторожней, а Гитлера пуганите, но после того, как новый газ будет у нас. Химики, впрочем, тоже могут пригодиться. Да, а что там, в шифровке у Гитлера, насчет Персии говорится?
— Товарищ Сталин, по моему мнению, немцам легче сейчас до Луны долететь, чем в Персию попасть.
— Это почему? У них что, есть лунные проекты?
— Извините, это я образно. Просто между Германией и Луной нет советских войск.
— Хорошо, вы свободны.
Германия. Зонтхофен
Городок Зонтхофен ничем особенно не отличался от других центральноевропейских городков. Те же пики Альп, те же островерхие шпили ратуши, брусчатка. Чинные бюргеры, встречающие каждое утро легким полупоклоном почтальона с неизменной «Фолькишер беобахтер». Неторопливое журчание речки, одетой в зеленые газоны и опоясанной игрушечными мостиками.
Та же история с сожжением женщин на кострах — красивых и за это объявленных ведьмами, те же повешенные за кражу куска хлеба дети от двенадцати лет. Та же плаха, на которой рубили голову каждому осмелившемуся пройти город от заставы до заставы бродяге — бывшему крестьянину, у которого новые хозяева где обманом, а где и силой отобрали землю-кормилицу. И продолжалось это столетиями. И, видимо, впиталось в кровь и плоть цивилизованных бюргеров. Ну не может европеец без paбов! Никак не может. Пусть это будут негры, индусы, китайцы.
Теперь, в 1941 году от Рождества Христова рабы — славяне. Ковыряются себе, ходят как мухи сонные. Вечно грязные, оборванные, голодные. Ну как сытому, чистенькому, довольному жизнью европейцу не презирать этих недочеловеков — рабов «Фарбениндустри»?
И невдомек европейцу, лежащему на пуховой перине, под пуховым одеялом, под черепичной крышей, что с высоты одиннадцати километров уже летят девять пятитонных бомб. Группу самолетов Пе-8 привел недочеловек в квадрате, эстонец родом из далекого сибирского села, Эндель Пусэп. Цилиндры в два обхвата толщиной на огромной скорости неслись к земле. Они падали не на Зонтхофен. Их целью была «Фарбениндустри».
Низкие облака осветились вспышками взрывов. Закачалось небо. Вылетели стекла, перехваченные бумажными полосками. Взрывная волна еще гуляла по городу, когда облака озарились снизу уже не ярко-желтым, а зеленым, фиолетовым, даже синим светом. Химический гигант весело горел.
Утром пожар погас сам. Его не тушили пожарные. Не бегали бюргеры с ведрами и баграми. Не суетились курсанты школы СС. Все лежали. Лежали не от взрывов пятитонных бомб. Лежали, отравленные тем, что вырвалось из резервуаров химического концерна «Фарбениндустри».
Об этом эпизоде Великой Очистительной войны можно было бы не писать. Просто Гитлеру негде было где-либо ещё после этого выпускать отравляющие вещества в промышленных объемах. Гитлер очень расстроился объявил Энделя Карловича Пусэпа врагом № такой-то Рейха. Советский же летчик на это лишь пожал плечами. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится. А насчет Зонтхофена? Да черт с ними, с рабовладельцами этими.
Быстрее бы война кончилась. Вернуться в Союз, съездить в отпуск домой, в Шало, искупаться в лесном озере, побродить по березовым колкам, по соснякам, выпить самогоночки!!!
Москва. Кремль
— Иосиф Виссарионович, — Савицкий за полчаса беседы со Сталиным освоился и решил перейти к главной теме, к тому, из-за чего, собственно, он и принял решение поехать в Советскую Россию. Для вас не будет секретом, что я искренний твердый сторонник Всероссийского Учредительного собрания, на котором представители всей России должны были решить судьбу страны, и которое вы, большевики, разогнали в 1917 году. Именно это толкнуло меня, как и многих других представителей русского народа, на эмиграцию, прочь из милого Отечества. вы незаконно узурпировали власть — это признано всем мировым сообществом. Поэтому вопрос: почему мировое сообщество готово носить вас, товарищ Сталин, на руках, когда вы это мировое сообщество, собственно, и захватываете сейчас?
— Петр Николаевич, я отвечу на ваш вопрос. Я не люблю юлить сам и не люблю лукавых собеседников. Что касается Учредительного собрания, оно не имело смысла. Поясню на примере. Вот у меня, Иосифа Виссарионовича Сталина, должность генсека ВКП(б). Фактически я не прошел всей школы государственного управления. Из-за революции. Поэтому, когда меня называют диктатором, я внутренне с этим соглашаюсь. И что? Если под моим руководством партия ведет государство к победам, значит, я справляюсь со своими обязанностями.
А в дальнейшем нам нужно будет выстроить такую систему, чтобы главой государства мог стать только человек, прошедший все ступени управленческой лестницы. Этот человек должен будет иметь опыт управления деревней, районом, областью, основными отраслями хозяйства, быть образованным, умным. Это называется растить кадры. И этому человеку будет вручена вся полнота власти над ведущей страной мира.
И вот, допустим, встречается он где-нибудь в Ялте, ну, например, с американским президентом. Пока болтают ни о чем, все нормально. Но как только разговор заходит о чем-нибудь действительно важном, американский президент говорит: «Стоп, это я решить не могу, мне нужно советоваться с Конгрессом, Сенатом, Центробанком или еще с кем-то». Но проходит пара часов, незаметный человечек из свиты президента шепнет что-то ему на ухо, и вот он уже с пророческим видом объявляет свою позицию, с которой он до следующего совета того незаметного человечка — ни-ни. Вопрос: кто шепчет американскому президенту? А также английскому, французскому, польскому премьерам на ухо? В этом и есть неудобство для диктатора. Он обладает всей полнотой власти, а к диктатору для переговоров отправляют всенародно избранного диктора. И диктатор вынужден вести переговоры с диктором, лишь озвучивающим чужую волю. Зато сколько пафоса: торжество демократии! Гражданский долг! Всенародно избранный! Вы видели когда-нибудь выборы Рокфеллера, Моргана или Ротшильда? Мы в этом плане честнее. У них наворочает черт знает что какой-нибудь Вандербильд, а отвечать придется Рузвельту. Я не считаю возможным питать советский народ иллюзией выборности верховной власти. Хотя мы могли бы устраивать выборы Михаила Ивановича Калинина хоть каждый год. Просто денег на это жалко.
А что касается Учредительного собрания, ну не было в России в ноябре 1917 года своего Вандербильда. Создавать государство, управляемое кухарками, — бред, достойный Троцкого. Я бы в самолет, управляемый кухаркой, не сел. А государство гораздо сложнее самолета. И от его падения бед намного больше. Почему идеал — кухарка? Кухаркой управлять намного легче. Особенно, если перед избранием она была пару лет безработной. Кухарка — это собирательный образ человека без роду, без племени. Будь он хоть пламенным революционером, хоть проворовавшимся чиновником, хоть завлабом какого-нибудь университета. И интересы у этой кухарки будут предельно просты: сначала урвать кусок — наесться до отвала, потом кусок пожирней — детям. И вот она уже на крючке. Кухарке не нужна власть, ей нужны атрибуты власти: большой красивый дом, лучше дворец, блестящие автомобили, угодливые улыбки, счет в банке, красивые женщины или мужчины. Все это будет. Но это не власть. Что говорить. У нас и после Революции, я имею в виду Октябрьскую, толпы кухарок ринулись, нет, не к власти, к атрибутам власти. А ВЛАСТЬ не любит, когда ее разменивают на побрякушки. И наказывает за это чрезвычайно жестоко. До смерти.
— Я понял, но скажите, как вы видите будущее Европы? Ведь там почти везде устоявшиеся демократические традиции.
— Где именно в Европе демократия? Давайте перечислим. Швеция, Норвегия, Дания, Англия, Испания, Югославия — королевства. Болгария — царство. Румыния, Венгрия, Германия, Италия, Финляндия, Австрия, Хорватия — фашистские режимы. Франция, Польша, Чехия, Словакия — фактически лишены самостоятельности. Прочую европейскую мелочь и перечислять неудобно. Вы предлагаете мне, например, чтобы Красная Армия освободила Польшу, потом запустила туда местного Моргана, чтобы он купил через аукцион «свободных» выборов себе премьера и немного власти? А народу Польши оно надо?
— Так может, это народу Польши решать?
— Так что же он не решал это до того, как мы его освободили? Взял бы да и скинул немцев. Под зад их, обратно в Рейх.
Черчилль как только Советскую власть не поносил, а выпнул англичан Гитлер с континента, обложил остров подводными лодками, и лучше друга, чем Советский Союз, у Черчилля вроде как и не было никогда. Вот ведь какая история получается.
Российская империя всегда была значительной страной на мировой арене. Имея собственные огромные территории и собственные богатейшие запасы природных богатств, Россия не нуждалась в заморских колониях. Историки смотрят на карту и удивляются: смотрите, какая маленькая Голландия, Португалия, Испания, Англия, а назавоевывали себе такие пространства, вот где цивилизация, вот где преимущества торгового строя. Смотрят и не видят бревно в глазу. Собственно Московия завоевала не меньше Португалии, Испании или любой другой колонизаторской державы. Когда новых земель больше не осталось, а в старых колониях колонизаторов начали банально резать, взоры алчных европейцев обратились в нашу сторону. А не слишком ли жирно живется России? Не пора ли поделиться?
Наполеон хотел себе немного Африки — в итоге угробил свою армию в Египте. Стал почти великим полководцем. Решил завоевать себе Россию — потерял еще одну «великую» армию и сам стал «великим». Чего хотел-то? Цивилизовать Россию? Изолировать Англию? Богатств хотел!
Вот была интервенция у нас. Там на западе говорят, что боролись с большевизмом. А чего с ним было бороться? Тогда еще и русские не знали, а уж американцы с японцами тем более знать не могли, что Троцкий, Тухачевский, Антонов-Овсеенко, Бергман, Якир, Корк и другие враги народа начнут намного позже загонять народ в ГУЛАГ. Для Запада хорошо, что нашлись Бухарины и Радеки, залившие Россию кровью, иначе как бы он оправдал свои преступления во время интервенции? Лишь к 1937 году власть смогли перехватить мы, настоящие коммунисты.
— Но на Западе считают Бухарина почти либералом.
— Бухарин не раз говорил, да и писал не раз, что нужно больше крови, не жалеть голов, что жизнеспособным считается только то государство, по которому струится кровь. Я раз у себя на даче напоил его до потери памяти, так он рассказал, что в детстве его привели на бойню, они так делают, чтобы вызвать с детства отвращение к крови, чтобы ели пищу только без крови, так вот, видимо, еще в детстве у него мозги заклинило из-за этого. Очень кровь полюбил.
— Но я сам читал его статьи: ничего о крови, все очень умно, о политике писал, об экономике.
— А я и не говорю, что он был дурак. Для вас он писал одни статьи, а для внутреннего, так сказать, потребления совсем другие. Но я немножко ушел в сторону. В принципе все государства мира можно разделить на четыре категории. Первую назовем «мировые державы», это те, которые определяют политику на земном шаре, в глобальном, так сказать, масштабе. Рангом пониже идут страны, которые можно назвать просто державами: себя в обиду они не дают, но и на других не лезут. Еще ниже — малые страны. Эти свою безопасность обеспечить не могут, поэтому набиваются в племянники к мировым державам. Ну и колонии. Рабы. Твари бессловесные. В Древнем Риме часть рабов называли колонами, не оттуда ли название? — Сталин усмехнулся в усы и продолжил: — В принципе мировых держав много быть не может. Персия и Греция, Греция и Рим, Рим и Карфаген. Да, обычно их две. Да и в новое время: противостояние Испании и Англии, Англии и Франции и т. д. Но ведь и другие державы не стоят на месте! За пьедесталом мировой власти ревниво следят сотни глаз. Падающего толкни. Чуть зазевались Голландия и Испания — и вот они уже в разряде не просто держав, а малых стран, и их место занимают другие.
Россия стала мировой державой, когда согнала с этого места наполеоновскую Францию. А перестала быть ею в результате Первой мировой, а затем Гражданской войны. Страны Запада попытались опустить ее до уровня колонии, но это не получилось, и Советский Союз до 1939 года оставался на положении просто державы, окруженной чередой малых стран, захвативших в результате интервенции часть его территории. Понятно, что ни Польша, ни Румыния, ни Финляндия не стали бы, надеясь только на свою силу, захватывать наши земли. Везде — интересы Англии и Франции, вчерашних сверхдержав. В таком же положении, как мы, оказалась и Германия. И именно в сентябре 1939 года для СССР настал момент вступить на узкий пьедестал мировой власти. А это как обряд инициации: сможешь доказать силу — стал мужчиной, не сможешь — пеняй, малыш, на себя, поблажек никаких нет. К 1941 году мы вернули все свое. К этому времени Германия выпнула Францию из мировых держав. А мы сейчас сдвинем с пьедестала и Германию.
— Но ведь Советский Союз был союзником Германии. Молотов подписал договор о ненападении, о дружбе и границах! На Западе известно, что именно подписание этого Пакта позволило Гитлеру начать Мировую войну!
— Товарищ Савицкий, договор с Германией мы подписали в ночь на 24 августа, а до этого у нас даже договоренностей никаких не было. А Гитлер напал на Польшу 1 сентября. Это доказывает, что Пакт не мог играть роли в решении Гитлера начать войну.
— Я не понял: что, где доказывает?
— Объясняю. Предположим, Гитлер 24 августа решил начать войну и сразу отдал такой приказ Генеральному штабу. Только для того, чтобы Йодлю нарисовать стрелки на картах, подсчитать количество войск, боеприпасов, топлива, уточнить группировки противника, написать боевые приказы, размножить карты, выслать их в войска — на все это нужно не меньше месяца. А здесь всего семь дней! Но, предположим, что Йодль с Кейтелем очень предусмотрительные, у них все на бумаге уже давно готово, и, получив приказ Гитлера, они просто высылают пакеты в войска или имеющиеся в войсках пакеты приказывают вскрыть. Сколько нужно времени, чтобы погрузить танковую дивизию в Куммерсдорфе на железнодорожные платформы, перевезти ее в Чехию, там разгрузить, тихонько подтянуть к границе? Семь дней? Или задача посложнее: вывезти ее в Киль, погрузить на пароходы, перевезти морем в Кенигсберг, разгрузить, подтянуть к границе. Семь дней? А тысячи тонн топлива? А тысячи тонн боеприпасов? Летчикам проще: за несколько часов они могут перелететь куда угодно. Но и им нужны сотни, тысячи тонн топлива, бомб. Оборудование аэродромов тоже не в один день делается.
А если это было сделано заранее, о какой провокационной роли Пакта может идти речь? Был бы Пакт, не был, само выдвижение таких масс войск к границе уже можно считать объявлением войны! Еще 23 августа Гитлер не знал, подпишем ли мы Пакт, а войска в полной боевой готовности уже стояли вокруг Польши. Разработку плана нападения на Польшу Германия начала в апреле 1939 года. А в мае Америка приняла решение, невзирая на закон о нейтралитете, заработать на Большой войне в Европе. Все лето Англия шепталась о чем-то с Гитлером. Например, 14 августа англичане предложили Гитлеру раздел сфер интересов: Германии — Восточная Европа, Англии — сохранение ее колоний. За это Германия должна была перестать поддерживать Испанию, дать автономию Протекторату и отказаться от несогласованных акций. 16 августа министерство авиации Англии уведомило Германию о том, что Англия в случае нападения на Польшу войну объявит, но военные действия вестись не будут. И в случае, если Германия достаточно быстро разобьет Польшу, английские ВВС не станут бомбить немецкие города. Я расцениваю эти действия англичан как провокацию войны: иди, Гитлер, бей поляков, тебе за это, невзирая на грозные наши предупреждения, ничего не будет! А ведь 16 августа никто в мире не мог предположить возможности заключения Пакта. А немецкие войска, напомню, в это время уже стояли вокруг Польши. Это только часть фактов. Что-то я сейчас сказать не могу, о чем-то мы еще не знаем, но узнаем, это точно.
— Товарищ Сталин, вы уж меня простите, старого дурака, завел вас со своими вопросами...
— Да знаю я, что вы в Европах обо мне говорите. Но я-то хочу правды, а не глупых домыслов, тем более не глупых вымыслов. Вот вы, товарищ Савицкий, знаете, с каким девизом Англия захватывала мир? «Пусть моя страна не права, но это моя страна». Все. Списаны тысячи индусов и индейцев, тысячи негров и австралийцев, одурманенные опиумом китайцы и целые деревни вырезанных голландцев в Южной Африке. Моя страна не права, но это моя страна — и висят крестьяне Вологодской губернии в английских петлях. Скажи, сколько раз русские нападали на Лондон или Эдинбург? Что же тогда делали англичане дважды в Севастополе, в Мурманске, в Архангельске? Какую такую Англию защищали они, толкая Гитлера на нас? Это все политика двойного стандарта, впитанная с молоком матери: «Моя страна не права, но это моя страна»!
А что касается Польской кампании, так мы же Гитлеру в лицо плюнули! Мы ведь на весь мир объявили, что спасаем от упыря наших братьев по крови. А ведь тогда ещё не было всей массы концлагерей — этих конвейеров смерти. Гитлер считался пусть агрессивным, пусть своеобразным, даже экстравагантным, но своим — эдаким цивилизованным европейцем, пришедшим к власти в результате демократии. Но я-то сразу понял его суть! И вот я своего якобы союзника бью по морде, а Англия своего якобы врага гладит по попке. Оперетка, да и только!
Товарищ Савицкий, вы на меня очень странно действуете. Наверное, со времен Туруханска я столько не говорил. Я-то, наоборот, хотел вас послушать. Статьи ваши прочитал, но знаю, что человек не всегда может написать на бумаге то, что мог сказать бы, не на публике, а глаза в глаза. Я с вами был предельно откровенен. Но я говорил про державы, вы же, как я понял, про континенты, про Евразию.
— Да, да. Понимаете, многие геополитики считают, что существуют два типа, как я это называю, сверхцивилизаций. Т. е. цивилизаций-то много. Они как люди: рождаются, взрослеют, дряхлеют и умирают. И их в одном времени много. Вот сейчас, например: Китайская цивилизация, Индийская, Мусульманская, Черная Африка, Япония — тоже отдельная цивилизация. Можно сказать, Советская, хотя я все-таки назвал бы ее Славянско-общинной цивилизацией, ну, и Западная. Они практически неизменно занимают какие-то географические рамки и ограничены естественными географическими границами. Пусть это моря, непреодолимые горы, пустыни, тайга. И когда какая-то из цивилизаций приходит в движение, она, как шестеренка в передаточном механизме, начинает пытаться вращать другие, соседние с ней цивилизации. Нарушается баланс, и другие цивилизации пытаются устоять, на границах возникает напряжение, которое выливается в конфликты и войны. Вот вы привели пример с Наполеоном. Так ведь сама природа, сам ландшафт не пустил в себя вооруженные орды другой цивилизации. Африка испепелила наполеоновскую армию, Россия ее заморозила. Сунулся бы он в джунгли Индокитая, его бы змеи зажалили или лианы бы задушили.
Т. Иванов, по Вашей просьбе мною лично осмотрены все военнопленные и раненые танкисты противника. Среди них Г. Гудериан не обнаружен. Возле подбитого танка T-IV (бортовой номер 777, латинская буква G на броне) обнаружен обгоревший труп в мундире генерала. Рядом трость темно-коричневого дерева с наконечником белого металла и рукоятью слоновой кости, обвитая медной лентой в виде змеи. Свидетели показывают, что генерал Гудериан с этой тростью никогда не расставался. Есть возможность предполагать, что это и есть останки Г. Гудериана.
2 августа 1941 года.
Полковник СОТНИКОВ.
Берлин. Рейхсканцелярия
Гитлер стремительно ворвался в Большой зал заседаний Рейхсканцелярии. Щелканье пишущих машинок, гомон телефонисток, шелест карт — все стихло. Щурясь подслеповатыми глазами, он окинул взглядом притихших приближенных.
— Я чувствую, я знаю: через несколько дней, может, часов, хилые силы большевистских орд иссякнут! Ведь у них всего двадцать, от силы двадцать пять дивизий. Они уже растянулись фронтом в тысячи и тысячи километров. Скоро у них закончится горючее и боеприпасы, и они, как и мы под Дюнкерком, остановятся. И тогда Вермахт, собравшись с силами, голыми руками разрушит этого колосса на глиняных ногах, но без головы! Мы пнем мужественною ногою в дверь, и все здание большевизма — этой дикой помеси азиатчины и еврейства — рассыплется в прах! Доблестные германские войска малой кровью перенесут войну на территорию противника, и мы с сияющих высот Тысячелетнего рейха, словно боги с Валгаллы, наблюдающие полет Валькирий, будем следить за полетами немецких асов, крушащих Москву!..
Москва. Кремль
— С Валгаллы? Эк его занесло! — Сталин, на следующий день читая шифровку из Берлина, пыхнул трубкой. — Что вы, товарищ Голиков, обо всем этом думаете?
— Товарищ Сталин, я уже подключил психологов и психиатров первой клинической больницы. Они долго совещались, спорили, читали, перечитывали его речи книги. Диагноз один: ИДИОТ!
— Да нет, наверное, его так, слегка заносит. Меня, товарищ Голиков, другое беспокоит. Гитлер ведет себя так будто у него туз в рукаве. Что знает советская разведка про туза в рукаве у Гитлера?
— Мы, товарищ Сталин, постоянно держим руку на пульсе. У Гитлера сейчас есть два варианта. Первый внешнеполитический — пойти на сепаратный сговор с Англией и Америкой. Второй — оружие массового поражения. Именно: фосфорсодержащие отравляющие вещества. Немецкими химиками выделен газ, его название — диизопропилфлюорофосфат. Газ нервно-паралитического действия, его особенность — очень малый скрытый период действия, способность аккумулироваться в организме в нелетальных дозах и при повторных отравлениях даже через несколько суток приводить к гибели человека. Поражения возникают как при дыхании паров ОВ, так и при попадании на кожу.
— Что по первому варианту?
— По первому варианту нами выявлены люди в Англии и Штатах, к которым нацисты могут обратиться. Эти люди под контролем. Сейчас с ними мы, товарищ Сталин, проводим оперативную работу; кого с пидором сфотографировали, кого на иглу, кому девочку-венерочку подложили. Нескольких человек вербанули от имени абвера. Расписки о сотрудничестве, о получении денег, информация всякая пустяковая. Среди последних даже помощник Рузвельта.
— Вы поосторожнее мне там с помощниками Рузвельта, а то пнут его с президентского-то кресла.
— Да, товарищ Сталин. Трумэн, он вообще инициативник — сам искал контакта с нацистами. Ну, мы и представили ему Ивана Сидорова: здоровый, блондин. Как нацист-супергерой из их комиксов. Даже печатку золотую со свастикой ему у евреев в Брайтоне заказали. Короче, Сидоров с Трумэном — нацисты навек!
— Хорошо, по Англии как?
— Англичане после прилета Гесса всех своих нацистов по тюрьмам и концлагерям рассадили, невзирая на чин и толщину кошелька.
— Так, хорошо, что по второму варианту?
— Товарищ Сталин, разведкой замечена концентрация на аэродроме близ города Братиславы самолетов сельскохозяйственной авиации. Туда же съехалось множество химиков со всей Германии. Плюс толпы «квадратных» мужиков в одинаковых черных костюмах, заполонивших все гостиницы Братиславы. Немцы — мастера маскировки, но я бы лучше замаскировал всю эту кухню под стройбат или тыловую рембригаду какую-нибудь. Я перед визитом к вам отправил в Генштаб предложение по спецоперации в Братиславе. Передовые диверсионные группы уже на месте. Предлагается нейтрализация охраны базы, захват ОВ, уничтожение средств доставки. Это первый этап. Второй — захват аэродрома силами бригады ВДВ с последующим развитием плацдарма.
Сталин поднял трубку, выждав несколько секунд, попросил соединить с начальником Генштаба Шапошниковым.
— Борис Михайлович? Здравствуйте. Здесь у меня Голиков, мы обсуждаем операцию в Братиславе. Вы у себя уже подумали над ней?
— Да, товарищ Сталин. Первую фазу операции ГРУ берет на себя. Вторая фаза — высадка десанта 201-й бригады ВДВ, захват аэродрома, подготовка его к приему военно-транспортных самолетов. Третья фаза операции — высадка посадочным способом 12-го корпуса ВДВ второго стратегического эшелона. Захват Братиславы создаёт уникальную стратегическую ситуацию в Средней Европе. Мы можем угрожать окружением Словакии и тем вывести ее из состояния недружественного нейтралитета. То же самое с Венгрией. Здесь же возникает непосредственная угроза Вене, Хорватии. Возможно соединение с войсками, действующими в Румынии. Возможен удар на Прагу или выход через Дунайский коридор в Южную Германию. Товарищ Сталин, такой ход в войнах выпадает не всякому полководцу. Окруженный (казалось бы) со всех сторон корпус рушит всю систему обороны четырех государств.
— Хорошо, товарищ Шапошников. Подготовьте подробные предложения по развитию этой операции. Товарищ Голиков, что у вас еще?
— Товарищ Сталин, этот вопрос я без вас решить не могу. Есть предложение во вторую фазу операции пригласить западных журналистов для того, чтобы показать приготовления Гитлера к химической войне. А по разведканалам довести до Гитлера достоверную информацию; если он попытается хоть где-нибудь применить свои ОВ, мы всю Германию зальем ипритом.
— С журналистами осторожней, а Гитлера пуганите, но после того, как новый газ будет у нас. Химики, впрочем, тоже могут пригодиться. Да, а что там, в шифровке у Гитлера, насчет Персии говорится?
— Товарищ Сталин, по моему мнению, немцам легче сейчас до Луны долететь, чем в Персию попасть.
— Это почему? У них что, есть лунные проекты?
— Извините, это я образно. Просто между Германией и Луной нет советских войск.
— Хорошо, вы свободны.
Германия. Зонтхофен
Городок Зонтхофен ничем особенно не отличался от других центральноевропейских городков. Те же пики Альп, те же островерхие шпили ратуши, брусчатка. Чинные бюргеры, встречающие каждое утро легким полупоклоном почтальона с неизменной «Фолькишер беобахтер». Неторопливое журчание речки, одетой в зеленые газоны и опоясанной игрушечными мостиками.
Та же история с сожжением женщин на кострах — красивых и за это объявленных ведьмами, те же повешенные за кражу куска хлеба дети от двенадцати лет. Та же плаха, на которой рубили голову каждому осмелившемуся пройти город от заставы до заставы бродяге — бывшему крестьянину, у которого новые хозяева где обманом, а где и силой отобрали землю-кормилицу. И продолжалось это столетиями. И, видимо, впиталось в кровь и плоть цивилизованных бюргеров. Ну не может европеец без paбов! Никак не может. Пусть это будут негры, индусы, китайцы.
Теперь, в 1941 году от Рождества Христова рабы — славяне. Ковыряются себе, ходят как мухи сонные. Вечно грязные, оборванные, голодные. Ну как сытому, чистенькому, довольному жизнью европейцу не презирать этих недочеловеков — рабов «Фарбениндустри»?
И невдомек европейцу, лежащему на пуховой перине, под пуховым одеялом, под черепичной крышей, что с высоты одиннадцати километров уже летят девять пятитонных бомб. Группу самолетов Пе-8 привел недочеловек в квадрате, эстонец родом из далекого сибирского села, Эндель Пусэп. Цилиндры в два обхвата толщиной на огромной скорости неслись к земле. Они падали не на Зонтхофен. Их целью была «Фарбениндустри».
Низкие облака осветились вспышками взрывов. Закачалось небо. Вылетели стекла, перехваченные бумажными полосками. Взрывная волна еще гуляла по городу, когда облака озарились снизу уже не ярко-желтым, а зеленым, фиолетовым, даже синим светом. Химический гигант весело горел.
Утром пожар погас сам. Его не тушили пожарные. Не бегали бюргеры с ведрами и баграми. Не суетились курсанты школы СС. Все лежали. Лежали не от взрывов пятитонных бомб. Лежали, отравленные тем, что вырвалось из резервуаров химического концерна «Фарбениндустри».
Об этом эпизоде Великой Очистительной войны можно было бы не писать. Просто Гитлеру негде было где-либо ещё после этого выпускать отравляющие вещества в промышленных объемах. Гитлер очень расстроился объявил Энделя Карловича Пусэпа врагом № такой-то Рейха. Советский же летчик на это лишь пожал плечами. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится. А насчет Зонтхофена? Да черт с ними, с рабовладельцами этими.
Быстрее бы война кончилась. Вернуться в Союз, съездить в отпуск домой, в Шало, искупаться в лесном озере, побродить по березовым колкам, по соснякам, выпить самогоночки!!!
Москва. Кремль
— Иосиф Виссарионович, — Савицкий за полчаса беседы со Сталиным освоился и решил перейти к главной теме, к тому, из-за чего, собственно, он и принял решение поехать в Советскую Россию. Для вас не будет секретом, что я искренний твердый сторонник Всероссийского Учредительного собрания, на котором представители всей России должны были решить судьбу страны, и которое вы, большевики, разогнали в 1917 году. Именно это толкнуло меня, как и многих других представителей русского народа, на эмиграцию, прочь из милого Отечества. вы незаконно узурпировали власть — это признано всем мировым сообществом. Поэтому вопрос: почему мировое сообщество готово носить вас, товарищ Сталин, на руках, когда вы это мировое сообщество, собственно, и захватываете сейчас?
— Петр Николаевич, я отвечу на ваш вопрос. Я не люблю юлить сам и не люблю лукавых собеседников. Что касается Учредительного собрания, оно не имело смысла. Поясню на примере. Вот у меня, Иосифа Виссарионовича Сталина, должность генсека ВКП(б). Фактически я не прошел всей школы государственного управления. Из-за революции. Поэтому, когда меня называют диктатором, я внутренне с этим соглашаюсь. И что? Если под моим руководством партия ведет государство к победам, значит, я справляюсь со своими обязанностями.
А в дальнейшем нам нужно будет выстроить такую систему, чтобы главой государства мог стать только человек, прошедший все ступени управленческой лестницы. Этот человек должен будет иметь опыт управления деревней, районом, областью, основными отраслями хозяйства, быть образованным, умным. Это называется растить кадры. И этому человеку будет вручена вся полнота власти над ведущей страной мира.
И вот, допустим, встречается он где-нибудь в Ялте, ну, например, с американским президентом. Пока болтают ни о чем, все нормально. Но как только разговор заходит о чем-нибудь действительно важном, американский президент говорит: «Стоп, это я решить не могу, мне нужно советоваться с Конгрессом, Сенатом, Центробанком или еще с кем-то». Но проходит пара часов, незаметный человечек из свиты президента шепнет что-то ему на ухо, и вот он уже с пророческим видом объявляет свою позицию, с которой он до следующего совета того незаметного человечка — ни-ни. Вопрос: кто шепчет американскому президенту? А также английскому, французскому, польскому премьерам на ухо? В этом и есть неудобство для диктатора. Он обладает всей полнотой власти, а к диктатору для переговоров отправляют всенародно избранного диктора. И диктатор вынужден вести переговоры с диктором, лишь озвучивающим чужую волю. Зато сколько пафоса: торжество демократии! Гражданский долг! Всенародно избранный! Вы видели когда-нибудь выборы Рокфеллера, Моргана или Ротшильда? Мы в этом плане честнее. У них наворочает черт знает что какой-нибудь Вандербильд, а отвечать придется Рузвельту. Я не считаю возможным питать советский народ иллюзией выборности верховной власти. Хотя мы могли бы устраивать выборы Михаила Ивановича Калинина хоть каждый год. Просто денег на это жалко.
А что касается Учредительного собрания, ну не было в России в ноябре 1917 года своего Вандербильда. Создавать государство, управляемое кухарками, — бред, достойный Троцкого. Я бы в самолет, управляемый кухаркой, не сел. А государство гораздо сложнее самолета. И от его падения бед намного больше. Почему идеал — кухарка? Кухаркой управлять намного легче. Особенно, если перед избранием она была пару лет безработной. Кухарка — это собирательный образ человека без роду, без племени. Будь он хоть пламенным революционером, хоть проворовавшимся чиновником, хоть завлабом какого-нибудь университета. И интересы у этой кухарки будут предельно просты: сначала урвать кусок — наесться до отвала, потом кусок пожирней — детям. И вот она уже на крючке. Кухарке не нужна власть, ей нужны атрибуты власти: большой красивый дом, лучше дворец, блестящие автомобили, угодливые улыбки, счет в банке, красивые женщины или мужчины. Все это будет. Но это не власть. Что говорить. У нас и после Революции, я имею в виду Октябрьскую, толпы кухарок ринулись, нет, не к власти, к атрибутам власти. А ВЛАСТЬ не любит, когда ее разменивают на побрякушки. И наказывает за это чрезвычайно жестоко. До смерти.
— Я понял, но скажите, как вы видите будущее Европы? Ведь там почти везде устоявшиеся демократические традиции.
— Где именно в Европе демократия? Давайте перечислим. Швеция, Норвегия, Дания, Англия, Испания, Югославия — королевства. Болгария — царство. Румыния, Венгрия, Германия, Италия, Финляндия, Австрия, Хорватия — фашистские режимы. Франция, Польша, Чехия, Словакия — фактически лишены самостоятельности. Прочую европейскую мелочь и перечислять неудобно. Вы предлагаете мне, например, чтобы Красная Армия освободила Польшу, потом запустила туда местного Моргана, чтобы он купил через аукцион «свободных» выборов себе премьера и немного власти? А народу Польши оно надо?
— Так может, это народу Польши решать?
— Так что же он не решал это до того, как мы его освободили? Взял бы да и скинул немцев. Под зад их, обратно в Рейх.
Черчилль как только Советскую власть не поносил, а выпнул англичан Гитлер с континента, обложил остров подводными лодками, и лучше друга, чем Советский Союз, у Черчилля вроде как и не было никогда. Вот ведь какая история получается.
Российская империя всегда была значительной страной на мировой арене. Имея собственные огромные территории и собственные богатейшие запасы природных богатств, Россия не нуждалась в заморских колониях. Историки смотрят на карту и удивляются: смотрите, какая маленькая Голландия, Португалия, Испания, Англия, а назавоевывали себе такие пространства, вот где цивилизация, вот где преимущества торгового строя. Смотрят и не видят бревно в глазу. Собственно Московия завоевала не меньше Португалии, Испании или любой другой колонизаторской державы. Когда новых земель больше не осталось, а в старых колониях колонизаторов начали банально резать, взоры алчных европейцев обратились в нашу сторону. А не слишком ли жирно живется России? Не пора ли поделиться?
Наполеон хотел себе немного Африки — в итоге угробил свою армию в Египте. Стал почти великим полководцем. Решил завоевать себе Россию — потерял еще одну «великую» армию и сам стал «великим». Чего хотел-то? Цивилизовать Россию? Изолировать Англию? Богатств хотел!
Вот была интервенция у нас. Там на западе говорят, что боролись с большевизмом. А чего с ним было бороться? Тогда еще и русские не знали, а уж американцы с японцами тем более знать не могли, что Троцкий, Тухачевский, Антонов-Овсеенко, Бергман, Якир, Корк и другие враги народа начнут намного позже загонять народ в ГУЛАГ. Для Запада хорошо, что нашлись Бухарины и Радеки, залившие Россию кровью, иначе как бы он оправдал свои преступления во время интервенции? Лишь к 1937 году власть смогли перехватить мы, настоящие коммунисты.
— Но на Западе считают Бухарина почти либералом.
— Бухарин не раз говорил, да и писал не раз, что нужно больше крови, не жалеть голов, что жизнеспособным считается только то государство, по которому струится кровь. Я раз у себя на даче напоил его до потери памяти, так он рассказал, что в детстве его привели на бойню, они так делают, чтобы вызвать с детства отвращение к крови, чтобы ели пищу только без крови, так вот, видимо, еще в детстве у него мозги заклинило из-за этого. Очень кровь полюбил.
— Но я сам читал его статьи: ничего о крови, все очень умно, о политике писал, об экономике.
— А я и не говорю, что он был дурак. Для вас он писал одни статьи, а для внутреннего, так сказать, потребления совсем другие. Но я немножко ушел в сторону. В принципе все государства мира можно разделить на четыре категории. Первую назовем «мировые державы», это те, которые определяют политику на земном шаре, в глобальном, так сказать, масштабе. Рангом пониже идут страны, которые можно назвать просто державами: себя в обиду они не дают, но и на других не лезут. Еще ниже — малые страны. Эти свою безопасность обеспечить не могут, поэтому набиваются в племянники к мировым державам. Ну и колонии. Рабы. Твари бессловесные. В Древнем Риме часть рабов называли колонами, не оттуда ли название? — Сталин усмехнулся в усы и продолжил: — В принципе мировых держав много быть не может. Персия и Греция, Греция и Рим, Рим и Карфаген. Да, обычно их две. Да и в новое время: противостояние Испании и Англии, Англии и Франции и т. д. Но ведь и другие державы не стоят на месте! За пьедесталом мировой власти ревниво следят сотни глаз. Падающего толкни. Чуть зазевались Голландия и Испания — и вот они уже в разряде не просто держав, а малых стран, и их место занимают другие.
Россия стала мировой державой, когда согнала с этого места наполеоновскую Францию. А перестала быть ею в результате Первой мировой, а затем Гражданской войны. Страны Запада попытались опустить ее до уровня колонии, но это не получилось, и Советский Союз до 1939 года оставался на положении просто державы, окруженной чередой малых стран, захвативших в результате интервенции часть его территории. Понятно, что ни Польша, ни Румыния, ни Финляндия не стали бы, надеясь только на свою силу, захватывать наши земли. Везде — интересы Англии и Франции, вчерашних сверхдержав. В таком же положении, как мы, оказалась и Германия. И именно в сентябре 1939 года для СССР настал момент вступить на узкий пьедестал мировой власти. А это как обряд инициации: сможешь доказать силу — стал мужчиной, не сможешь — пеняй, малыш, на себя, поблажек никаких нет. К 1941 году мы вернули все свое. К этому времени Германия выпнула Францию из мировых держав. А мы сейчас сдвинем с пьедестала и Германию.
— Но ведь Советский Союз был союзником Германии. Молотов подписал договор о ненападении, о дружбе и границах! На Западе известно, что именно подписание этого Пакта позволило Гитлеру начать Мировую войну!
— Товарищ Савицкий, договор с Германией мы подписали в ночь на 24 августа, а до этого у нас даже договоренностей никаких не было. А Гитлер напал на Польшу 1 сентября. Это доказывает, что Пакт не мог играть роли в решении Гитлера начать войну.
— Я не понял: что, где доказывает?
— Объясняю. Предположим, Гитлер 24 августа решил начать войну и сразу отдал такой приказ Генеральному штабу. Только для того, чтобы Йодлю нарисовать стрелки на картах, подсчитать количество войск, боеприпасов, топлива, уточнить группировки противника, написать боевые приказы, размножить карты, выслать их в войска — на все это нужно не меньше месяца. А здесь всего семь дней! Но, предположим, что Йодль с Кейтелем очень предусмотрительные, у них все на бумаге уже давно готово, и, получив приказ Гитлера, они просто высылают пакеты в войска или имеющиеся в войсках пакеты приказывают вскрыть. Сколько нужно времени, чтобы погрузить танковую дивизию в Куммерсдорфе на железнодорожные платформы, перевезти ее в Чехию, там разгрузить, тихонько подтянуть к границе? Семь дней? Или задача посложнее: вывезти ее в Киль, погрузить на пароходы, перевезти морем в Кенигсберг, разгрузить, подтянуть к границе. Семь дней? А тысячи тонн топлива? А тысячи тонн боеприпасов? Летчикам проще: за несколько часов они могут перелететь куда угодно. Но и им нужны сотни, тысячи тонн топлива, бомб. Оборудование аэродромов тоже не в один день делается.
А если это было сделано заранее, о какой провокационной роли Пакта может идти речь? Был бы Пакт, не был, само выдвижение таких масс войск к границе уже можно считать объявлением войны! Еще 23 августа Гитлер не знал, подпишем ли мы Пакт, а войска в полной боевой готовности уже стояли вокруг Польши. Разработку плана нападения на Польшу Германия начала в апреле 1939 года. А в мае Америка приняла решение, невзирая на закон о нейтралитете, заработать на Большой войне в Европе. Все лето Англия шепталась о чем-то с Гитлером. Например, 14 августа англичане предложили Гитлеру раздел сфер интересов: Германии — Восточная Европа, Англии — сохранение ее колоний. За это Германия должна была перестать поддерживать Испанию, дать автономию Протекторату и отказаться от несогласованных акций. 16 августа министерство авиации Англии уведомило Германию о том, что Англия в случае нападения на Польшу войну объявит, но военные действия вестись не будут. И в случае, если Германия достаточно быстро разобьет Польшу, английские ВВС не станут бомбить немецкие города. Я расцениваю эти действия англичан как провокацию войны: иди, Гитлер, бей поляков, тебе за это, невзирая на грозные наши предупреждения, ничего не будет! А ведь 16 августа никто в мире не мог предположить возможности заключения Пакта. А немецкие войска, напомню, в это время уже стояли вокруг Польши. Это только часть фактов. Что-то я сейчас сказать не могу, о чем-то мы еще не знаем, но узнаем, это точно.
— Товарищ Сталин, вы уж меня простите, старого дурака, завел вас со своими вопросами...
— Да знаю я, что вы в Европах обо мне говорите. Но я-то хочу правды, а не глупых домыслов, тем более не глупых вымыслов. Вот вы, товарищ Савицкий, знаете, с каким девизом Англия захватывала мир? «Пусть моя страна не права, но это моя страна». Все. Списаны тысячи индусов и индейцев, тысячи негров и австралийцев, одурманенные опиумом китайцы и целые деревни вырезанных голландцев в Южной Африке. Моя страна не права, но это моя страна — и висят крестьяне Вологодской губернии в английских петлях. Скажи, сколько раз русские нападали на Лондон или Эдинбург? Что же тогда делали англичане дважды в Севастополе, в Мурманске, в Архангельске? Какую такую Англию защищали они, толкая Гитлера на нас? Это все политика двойного стандарта, впитанная с молоком матери: «Моя страна не права, но это моя страна»!
А что касается Польской кампании, так мы же Гитлеру в лицо плюнули! Мы ведь на весь мир объявили, что спасаем от упыря наших братьев по крови. А ведь тогда ещё не было всей массы концлагерей — этих конвейеров смерти. Гитлер считался пусть агрессивным, пусть своеобразным, даже экстравагантным, но своим — эдаким цивилизованным европейцем, пришедшим к власти в результате демократии. Но я-то сразу понял его суть! И вот я своего якобы союзника бью по морде, а Англия своего якобы врага гладит по попке. Оперетка, да и только!
Товарищ Савицкий, вы на меня очень странно действуете. Наверное, со времен Туруханска я столько не говорил. Я-то, наоборот, хотел вас послушать. Статьи ваши прочитал, но знаю, что человек не всегда может написать на бумаге то, что мог сказать бы, не на публике, а глаза в глаза. Я с вами был предельно откровенен. Но я говорил про державы, вы же, как я понял, про континенты, про Евразию.
— Да, да. Понимаете, многие геополитики считают, что существуют два типа, как я это называю, сверхцивилизаций. Т. е. цивилизаций-то много. Они как люди: рождаются, взрослеют, дряхлеют и умирают. И их в одном времени много. Вот сейчас, например: Китайская цивилизация, Индийская, Мусульманская, Черная Африка, Япония — тоже отдельная цивилизация. Можно сказать, Советская, хотя я все-таки назвал бы ее Славянско-общинной цивилизацией, ну, и Западная. Они практически неизменно занимают какие-то географические рамки и ограничены естественными географическими границами. Пусть это моря, непреодолимые горы, пустыни, тайга. И когда какая-то из цивилизаций приходит в движение, она, как шестеренка в передаточном механизме, начинает пытаться вращать другие, соседние с ней цивилизации. Нарушается баланс, и другие цивилизации пытаются устоять, на границах возникает напряжение, которое выливается в конфликты и войны. Вот вы привели пример с Наполеоном. Так ведь сама природа, сам ландшафт не пустил в себя вооруженные орды другой цивилизации. Африка испепелила наполеоновскую армию, Россия ее заморозила. Сунулся бы он в джунгли Индокитая, его бы змеи зажалили или лианы бы задушили.