Страница:
Марианну также захватила их страсть к искусству, и со временем у нее появились свои предпочтения. Ей нравились картины Томаса Лоуренса, написанные маслом, его акварели она находила божественными. Дэвид поддерживал ее интерес и знакомил с произведениями лучших художников, работавших в этой манере. Хотя общедоступные комнаты в их доме на Брутон-стрит были украшены классическими работами, которые предпочитал Дэвид, в приватной уютной гостиной висели акварели Пейна, Гертина, Котмена и братьев Варлей.
– Хочу напомнить также, – сказала Марианна, надеясь изменить мнение свекрови о лучшем друге Дэвида, – что Адам назначил премию Несбитта в честь Дэвида. Мы должны поблагодарить его за это.
– Великодушный поступок, – согласилась Эвелина. – Лучший способ увековечить память о Дэвиде.
Дэвид и Адам буквально помешались на искусстве после поездки на континент во время короткого перемирия в 1802 году. Они вошли в число основателей Британского музея, организовав галерею на Пэлл-Мэлл, где ежегодно устраивались две самые большие выставки картин. Весенняя выставка предоставляла возможность современным художникам демонстрировать и продавать свои картины. Это было в компетенции Адама. Дэвид курировал летнюю выставку, где выставлялись работы старых мастеров, а студенты и любители живописи получали возможность изучать их манеру письма и делать копии. Члены правления Британского музея утвердили ряд призов, приняв во внимание предложения Рейнольдса. При этом вместо трудоемких копий работ старых мастеров каждый студент должен был представить собственное произведение. Призы присуждались с 1807 года, и недавно их список пополнился призом Несбитта.
Большей чести своему другу Адам не мог оказать.
– В любом случае, – сказала Лавиния, – я ожидаю получить удовольствие от выставки картин Рейнольдса, хотя мое сердце разрывается оттого, что Дэвида нет с нами и он не может посетить ее. Когда она откроется, надеюсь, ты сообщишь мне об этом, Марианна, чтобы мы вместе могли побывать в галерее Дэвида и еще раз вспомнить о его великодушии и мечтах.
Эвелина взглянула на Марианну, потом воздела глаза к потолку, едва сдерживая раздражение.
– Я должна идти, – сказала она, поднимаясь с дивана. – Мне надо вернуть книгу в библиотеку. Ты пойдешь со мной, Марианна? Я буду очень признательна, если ты составишь мне компанию.
– Конечно.
Марианна встала и оправила свои юбки, радуясь, что может покинуть бывшую свекровь под благовидным предлогом. Пока Эвелина вызывала лакея, чтобы тот подал им их шляпы и шали, Марианна наклонилась к Лавинии и поцеловала ее в щеку.
После нескольких прощальных слов она вышла из дома вместе со своей золовкой.
– К сожалению, с матерью очень тяжело общаться, – сказала Эвелина, пока они шли по Сент-Джеймс-стрит.
Марианна пожала плечами.
– Я уже привыкла к ее поведению.
– Разве оно не задевает тебя? Марианна вздохнула.
– Да, мне бывает нелегко в ее присутствии. Я не хочу, чтобы она превратила меня в постоянную мученицу, преклоняющуюся перед памятью о Дэвиде. – По какой-то причине ее свекровь была особенно нетерпима сегодня. От этого Марианна чувствовала себя чрезвычайно скованной, подавленной, нервной и раздражительной. У нее возникло желание избавиться от этой скованности и сделать что-то безрассудное и опрометчивое.
Например, активно поучаствовать в затеях «Веселых вдов». Последние несколько дней их разговор не выходил у нее из головы. Она все еще сомневалась, что сможет завести любовника и что у нее даже появится такое желание. Однако мысль об этом не покидала ее. Марианна улыбнулась, представив, что подумала бы о ней Лавиния, если бы она начала действовать в соответствии с их глупой договоренностью.
– Чего ожидать от женщины, которая носит траурную одежду в течение четырнадцати лет? – сказала Эвелина. – Не принимай близко к сердцу ее поведение, Марианна. Никто не винит тебя за то, что ты отказалась от черных платьев через год после смерти мужа. Любая другая вдова сделала бы то же самое.
– Дэвид переживал из-за того, что его мать не способна продолжать нормальную жизнь. Думаю, он не захотел бы, чтобы я завернулась в черный саван своего вдовства, как это сделала Лавиния.
– Конечно, не захотел бы. Ты молодая женщина, Марианна, и должна жить полноценной жизнью, глядя в будущее. Не трать время на воспоминания о прошлом. От этого ты только будешь чувствовать себя несчастной и одинокой, как моя мать. Ты слишком молода и мила, чтобы отказываться от полноценной жизни. Ты не думаешь снова выйти замуж?
– Упаси Господи! Я даже не могу представить, что выйду замуж за кого-то еще.
– Возможно, прошло слишком мало времени. Полагаю, ты скоро изменишь свое мнение.
– Сомневаюсь, Эвелина. Кроме того, существует немало других способов почувствовать себя счастливой.
Эвелина остановилась и пристально посмотрела на Марианну, потом широко улыбнулась:
– Ну конечно.
О Боже! Марианна поняла, о чем подумала золовка, но она совсем не это имела в виду.
– Например, я являюсь попечительницей Благотворительного фонда вдов, и работа в нем доставляет мне удовольствие и приносит удовлетворение.
Эвелина усмехнулась:
– Да, безусловно, это тоже может доставлять удовольствие и удовлетворение.
Марианна почувствовала, что краснеет. Эвелина начала говорить намеками, как Пенелопа. Или это чертов Договор опять заставляет ее выискивать сексуальный подтекст в каждом высказывании?
– Пожалуйста, не беспокойся обо мне, – сказала она. – Я не чувствую себя одинокой и несчастной. У меня много дел, занимающих почти все мое время.
– Рада слышать. Ты не должна винить меня за то, что я хочу, чтобы ты имела нечто большее. Любимого мужчину. Может быть, детей.
Они шли через Грин-парк, и Эвелина продолжала рассказывать о собственных детях, об их недавних проделках, тогда как мысли Марианны вернулись к договору с подругами. До этого дня она никогда не думала о физических отношениях с мужчиной. В ее счастливом браке физический аспект никогда не был превалирующим. Однако, наслушавшись разговоров подруг о радостях в постели, она все более и более убеждалась, что упустила нечто важное в своей жизни и что Дэвид, будучи прекрасным мужем, не был искусным любовником.
Марианна и Эвелина прошли мимо мужчины и двух женщин, которые стояли на покрытой гравием дорожке и беседовали. Марианна заметила, что мужчина тайком коснулся зада одной из женщин. Это было мимолетное прикосновение, но женщина слегка распрямилась и провела рукой по его бедру. В этих кратких прикосновениях отразились интимные отношения данной пары. Раньше Марианна едва ли обратила бы на это внимание, но, видимо, «Веселые вдовы» существенно изменили ее восприятие.
Миновав эту троицу, они увидели мужчину на лошади, который вел учтивую беседу с женщиной, чья служанка стояла в нескольких шагах позади нее на дорожке. Приблизившись, Марианна услышала, что они говорили о новой пантомиме в «Друри-Лейн», но глаза их выражали совсем другие мысли. Казалось, женщина излучала какой-то внутренний свет, какой подруги Марианны заметили у Пенелопы. Был ли всадник ее любовником?
Какая ерунда! Она, наверное, ужасно поглупела, если видит повсюду любовников в последние дни. Во всем виновата Пенелопа, черт бы ее побрал! По-видимому, большинство людей живет более полноценной жизнью, чем Марианна. Эвелина с ее преданным мужем и детьми. Пенелопа со своим молодым любовником. Даже Адам, чья жизнь скоро станет более полной с этой глупышкой и, несомненно, с целым выводком детей.
Марианна тоже не могла пожаловаться на свою жизнь. У нее была большая любовь, хотя и недолговечная. Она никогда снова не выйдет замуж, но разве это означает, что она должна замкнуться и жить с печальными воспоминаниями о своем покойном муже? Ну нет!
– Марианна? Ты слышала, что я сказала? Она смущенно посмотрела на Эвелину.
– Извини, я задумалась. Эвелина улыбнулась:
– Полагаю, о чем-то очень интересном.
– Я думала о том, что мы обсуждали несколько дней назад на собрании попечительниц Благотворительного фонда вдов.
Марианна часто вспоминала разговоры подруг и постепенно пришла к выводу, что договор «Веселых вдов» не такая уж плохая идея.
Глава 3
– Хочу напомнить также, – сказала Марианна, надеясь изменить мнение свекрови о лучшем друге Дэвида, – что Адам назначил премию Несбитта в честь Дэвида. Мы должны поблагодарить его за это.
– Великодушный поступок, – согласилась Эвелина. – Лучший способ увековечить память о Дэвиде.
Дэвид и Адам буквально помешались на искусстве после поездки на континент во время короткого перемирия в 1802 году. Они вошли в число основателей Британского музея, организовав галерею на Пэлл-Мэлл, где ежегодно устраивались две самые большие выставки картин. Весенняя выставка предоставляла возможность современным художникам демонстрировать и продавать свои картины. Это было в компетенции Адама. Дэвид курировал летнюю выставку, где выставлялись работы старых мастеров, а студенты и любители живописи получали возможность изучать их манеру письма и делать копии. Члены правления Британского музея утвердили ряд призов, приняв во внимание предложения Рейнольдса. При этом вместо трудоемких копий работ старых мастеров каждый студент должен был представить собственное произведение. Призы присуждались с 1807 года, и недавно их список пополнился призом Несбитта.
Большей чести своему другу Адам не мог оказать.
– В любом случае, – сказала Лавиния, – я ожидаю получить удовольствие от выставки картин Рейнольдса, хотя мое сердце разрывается оттого, что Дэвида нет с нами и он не может посетить ее. Когда она откроется, надеюсь, ты сообщишь мне об этом, Марианна, чтобы мы вместе могли побывать в галерее Дэвида и еще раз вспомнить о его великодушии и мечтах.
Эвелина взглянула на Марианну, потом воздела глаза к потолку, едва сдерживая раздражение.
– Я должна идти, – сказала она, поднимаясь с дивана. – Мне надо вернуть книгу в библиотеку. Ты пойдешь со мной, Марианна? Я буду очень признательна, если ты составишь мне компанию.
– Конечно.
Марианна встала и оправила свои юбки, радуясь, что может покинуть бывшую свекровь под благовидным предлогом. Пока Эвелина вызывала лакея, чтобы тот подал им их шляпы и шали, Марианна наклонилась к Лавинии и поцеловала ее в щеку.
После нескольких прощальных слов она вышла из дома вместе со своей золовкой.
– К сожалению, с матерью очень тяжело общаться, – сказала Эвелина, пока они шли по Сент-Джеймс-стрит.
Марианна пожала плечами.
– Я уже привыкла к ее поведению.
– Разве оно не задевает тебя? Марианна вздохнула.
– Да, мне бывает нелегко в ее присутствии. Я не хочу, чтобы она превратила меня в постоянную мученицу, преклоняющуюся перед памятью о Дэвиде. – По какой-то причине ее свекровь была особенно нетерпима сегодня. От этого Марианна чувствовала себя чрезвычайно скованной, подавленной, нервной и раздражительной. У нее возникло желание избавиться от этой скованности и сделать что-то безрассудное и опрометчивое.
Например, активно поучаствовать в затеях «Веселых вдов». Последние несколько дней их разговор не выходил у нее из головы. Она все еще сомневалась, что сможет завести любовника и что у нее даже появится такое желание. Однако мысль об этом не покидала ее. Марианна улыбнулась, представив, что подумала бы о ней Лавиния, если бы она начала действовать в соответствии с их глупой договоренностью.
– Чего ожидать от женщины, которая носит траурную одежду в течение четырнадцати лет? – сказала Эвелина. – Не принимай близко к сердцу ее поведение, Марианна. Никто не винит тебя за то, что ты отказалась от черных платьев через год после смерти мужа. Любая другая вдова сделала бы то же самое.
– Дэвид переживал из-за того, что его мать не способна продолжать нормальную жизнь. Думаю, он не захотел бы, чтобы я завернулась в черный саван своего вдовства, как это сделала Лавиния.
– Конечно, не захотел бы. Ты молодая женщина, Марианна, и должна жить полноценной жизнью, глядя в будущее. Не трать время на воспоминания о прошлом. От этого ты только будешь чувствовать себя несчастной и одинокой, как моя мать. Ты слишком молода и мила, чтобы отказываться от полноценной жизни. Ты не думаешь снова выйти замуж?
– Упаси Господи! Я даже не могу представить, что выйду замуж за кого-то еще.
– Возможно, прошло слишком мало времени. Полагаю, ты скоро изменишь свое мнение.
– Сомневаюсь, Эвелина. Кроме того, существует немало других способов почувствовать себя счастливой.
Эвелина остановилась и пристально посмотрела на Марианну, потом широко улыбнулась:
– Ну конечно.
О Боже! Марианна поняла, о чем подумала золовка, но она совсем не это имела в виду.
– Например, я являюсь попечительницей Благотворительного фонда вдов, и работа в нем доставляет мне удовольствие и приносит удовлетворение.
Эвелина усмехнулась:
– Да, безусловно, это тоже может доставлять удовольствие и удовлетворение.
Марианна почувствовала, что краснеет. Эвелина начала говорить намеками, как Пенелопа. Или это чертов Договор опять заставляет ее выискивать сексуальный подтекст в каждом высказывании?
– Пожалуйста, не беспокойся обо мне, – сказала она. – Я не чувствую себя одинокой и несчастной. У меня много дел, занимающих почти все мое время.
– Рада слышать. Ты не должна винить меня за то, что я хочу, чтобы ты имела нечто большее. Любимого мужчину. Может быть, детей.
Они шли через Грин-парк, и Эвелина продолжала рассказывать о собственных детях, об их недавних проделках, тогда как мысли Марианны вернулись к договору с подругами. До этого дня она никогда не думала о физических отношениях с мужчиной. В ее счастливом браке физический аспект никогда не был превалирующим. Однако, наслушавшись разговоров подруг о радостях в постели, она все более и более убеждалась, что упустила нечто важное в своей жизни и что Дэвид, будучи прекрасным мужем, не был искусным любовником.
Марианна и Эвелина прошли мимо мужчины и двух женщин, которые стояли на покрытой гравием дорожке и беседовали. Марианна заметила, что мужчина тайком коснулся зада одной из женщин. Это было мимолетное прикосновение, но женщина слегка распрямилась и провела рукой по его бедру. В этих кратких прикосновениях отразились интимные отношения данной пары. Раньше Марианна едва ли обратила бы на это внимание, но, видимо, «Веселые вдовы» существенно изменили ее восприятие.
Миновав эту троицу, они увидели мужчину на лошади, который вел учтивую беседу с женщиной, чья служанка стояла в нескольких шагах позади нее на дорожке. Приблизившись, Марианна услышала, что они говорили о новой пантомиме в «Друри-Лейн», но глаза их выражали совсем другие мысли. Казалось, женщина излучала какой-то внутренний свет, какой подруги Марианны заметили у Пенелопы. Был ли всадник ее любовником?
Какая ерунда! Она, наверное, ужасно поглупела, если видит повсюду любовников в последние дни. Во всем виновата Пенелопа, черт бы ее побрал! По-видимому, большинство людей живет более полноценной жизнью, чем Марианна. Эвелина с ее преданным мужем и детьми. Пенелопа со своим молодым любовником. Даже Адам, чья жизнь скоро станет более полной с этой глупышкой и, несомненно, с целым выводком детей.
Марианна тоже не могла пожаловаться на свою жизнь. У нее была большая любовь, хотя и недолговечная. Она никогда снова не выйдет замуж, но разве это означает, что она должна замкнуться и жить с печальными воспоминаниями о своем покойном муже? Ну нет!
– Марианна? Ты слышала, что я сказала? Она смущенно посмотрела на Эвелину.
– Извини, я задумалась. Эвелина улыбнулась:
– Полагаю, о чем-то очень интересном.
– Я думала о том, что мы обсуждали несколько дней назад на собрании попечительниц Благотворительного фонда вдов.
Марианна часто вспоминала разговоры подруг и постепенно пришла к выводу, что договор «Веселых вдов» не такая уж плохая идея.
Глава 3
Адам наблюдал, как Марианна мечется взад и вперед по гостиной. Она явно была в смятении. Видимо, ее волновало что-то помимо его помолвки.
В этот вечер он снова перебрался через балкон, чтобы еще раз поговорить с ней. Ему было неприятно, оттого что она так расстроилась, узнав о его обручении с Клариссой. Он много думал над реакцией Марианны на эту новость и злился из-за ее поспешного суждения. Да, беседы с Клариссой не отличались блеском, и ее познания ограничивались обычными женскими представлениями о жизни. Но она нравилась ему! Она была такой милой, уравновешенной и очень наивной. К тому же его привлекала своей новизной ее невинность. Он представлял, как она обнажится впервые только для него.
Адам хотел заставить Марианну понять его решение. Ему не нравились возникшие между ними разногласия. Однако она почти не обращала на него внимания.
– В чем дело, Марианна? Что тебя беспокоит? Она остановилась и посмотрела на Адама.
– Меня ничто не беспокоит. Просто я хочу… сообщить тебе кое-что, но не знаю, как это сделать.
– Мне можно рассказывать обо всем, дорогая. Что-то случилось?
Она смущенно улыбнулась:
– Пока нет.
– Тогда рассказывай, в чем дело?
Марианна закусила нижнюю губу и сдвинула брови, вероятно, подбирая нужные слова. Ее прекрасные карие глаза блестели от подавляемого волнения, и Адам понял, что она собирается сообщить ему нечто чрезвычайно важное. У нее был вид ребенка, скрывающего какую-то тайну, и сейчас она выглядела гораздо моложе своих лет, приближавшихся к тридцати. Он давно не видел ее в таком возбужденном состоянии после смерти Дэвида и был очарован, наблюдая за ней.
Марианна снова подошла к своему любимому креслу, взяла шаль и накинула ее на плечи, словно воин, готовящийся к сражению. Потом посмотрела прямо в глаза Адаму и сказала:
– Я собираюсь завести любовника. Ошеломленный Адам долго молчал. Любовника?
Жена Дэвида хочет иметь любовника? Этого он никак не ожидал от нее.
– Я вижу, ты потрясен, – сказала Марианна. – Вероятно, мне не стоило говорить так откровенно. Пожалуй, тебе следует сесть. – Она заняла свое место у камина и кивнула на соседнее кресло, которое считалось «его креслом», насколько помнил Адам.
– Да, лучше сесть. – Адам сел, оставаясь в напряженной позе, хотя обычно удобно устраивался, развалясь. Внутри у него поднималась волна гнева. – Новость весьма шокирующая, не так ли?
– Ты разочарован?
Это была довольно сдержанная оценка его чувств, хотя он не понимал, почему ее сообщение так сильно подействовало на него. Вероятно, потому, что он всегда считал Марианну женщиной Дэвида и не мог представить ее в объятиях другого мужчины. Это было равносильно богохульству.
– Ты станешь плохо думать обо мне.
– Дорогая Марианна, я о тебе самого лучшего мнения, как ты знаешь, и ничто не может заставить меня изменить его.
– Ты считаешь, что я предаю память о Дэвиде?
Адам молчал некоторое время. Именно так он и подумал, но решил, что не стоит высказывать свое мнение на этот счет, поскольку предвидел неразумную эмоциональную реакцию Марианны. Ведь, в конце концов, Дэвид мертв.
– Значит, считаешь. – Она сжала руку в кулак и ударила по подлокотнику кресла. – Черт возьми, Адам! Я думала, что уж ты в состоянии понять меня. Ты относишься ко мне, как Лавиния Несбитт.
– Боже милостивый! Только не говори, что ты сообщила об этом и матери Дэвида.
Марианна фыркнула и посмотрела на него.
– Конечно, нет. Я не настолько глупа. Но по-видимому, ты хочешь, чтобы я провела оставшуюся жизнь как мученица, постоянно скорбя о Дэвиде, как это делает она.
Так ли это? Адам не желал ей такого будущего. Чего же он ожидал? Что она будет оставаться одинокой в течение следующих сорока или пятидесяти лет? Взглянув на Марианну он понял, насколько нелепа эта мысль. Марианна удивительно красивая женщина. Естественно, она будет желанной для других мужчин. Разве сам он втайне не восхищался ее привлекательностью? Но она была женщиной Дэвида и навсегда останется таковой.
– Нет, я не хочу этого, – сказал он. – Извини, но мне трудно представить…
Ее щеки покрылись румянцем.
– Ты не представляешь меня с другим мужчиной? Адам кивнул.
– Мне трудно перестроить свое сознание, в котором вы неразрывно связаны друг с другом. Я не воспринимаю тебя без него.
– Но его нет на свете, Адам. Ты знаешь, при живом муже у меня никогда бы не возникло подобное желание. Однако Дэвид умер и я не хочу, чтобы меня тоже считали лишенной жизни.
– Я никогда не думал о тебе подобным образом, Марианна. Откровенно говоря, я полагал, что ты снова выйдешь замуж. Ведь ты еще очень молода!
– Я говорила тебе, что не имею намерения вступать в повторный брак.
– Да, говорила. Но я должен предупредить, что твое намерение завести любовника является большой ошибкой. Это не приведет ни к чему хорошему, не даст ничего, кроме душевной боли.
Марианна нахмурилась.
– Ты слишком самонадеян в своих суждениях.
– Ты помнишь, что сказал мне Дэвид перед смертью?
Она вся сжалась.
– Мне трудно было запомнить что-либо в тот день.
– Дэвид сказал, чтобы я позаботился о тебе. Именно это я и делаю. Скоропалительная любовная связь может оказаться губительной.
Марианна с вызовом посмотрела на него.
– Вспомни также, что он сказал мне. Это я хорошо запомнила. Он сказал, чтобы я была счастлива. В то время я не представляла, как это возможно. Мое сердце разрывалось, и я не могла думать о счастливом будущем без него. Когда Дэвид понял, что умирает, он сказал также, чтобы я не горевала всю оставшуюся жизнь, как его мать. «Будь счастлива», – сказал он. Это я и намерена сделать. Полагаю, роман с любовником сделает меня счастливой.
– Вряд ли. Поверь мне, Марианна. У меня большой опыт в этих делах. Ты не из тех женщин, которые готовы просто отдаваться мужчине. Ты никогда не будешь удовлетворена лишь плотскими утехами. Тебе потребуется нечто большее от мужчины.
– Полагаешь, тебе известно, что может меня удовлетворить?
– Да, я знаю.
– В самом деле?
Адам вглядывался в нее, начиная сомневаться. Действительно, знал ли он ее так хорошо, как думал? Он мог определенно сказать о ее взглядах на искусство, литературу и политику. Он знал о ее пристрастии к лимонному мороженому и что она предпочитает чай с молоком и без сахара. Знал, в каком банке она хранит свои деньги и в каком количестве. Что же хранится в тайниках ее души?
Он был свидетелем того, как сильно она любила Дэвида и как тяжело переживала его смерть; сколько усилий потребовалось ей, чтобы вернуться к нормальной жизни. Однако он понятия не имел, что она испытывала по ночам, лежа одна в постели.
Он коснулся ее руки.
– Послушай, Марианна. Я знаю, что ты очень тоскуешь по Дэвиду. Ты в течение восьми лет ощущала тепло его тела рядом с собой каждую ночь. Возможно, ты очень страдаешь от отсутствия этого тепла, но если ты заведешь любовника, он, насладившись тобой, оденется и уйдет, оставив тебя такой же одинокой. Почему бы тебе не подумать о новом муже? Дэвид воспринял бы это с большим пониманием, чем любовную связь.
– Я не хочу снова выходить замуж. Дэвид был единственной любовью в моей жизни. Его никто не сможет заменить. Кроме того, я, вероятно, никогда не смогу родить детей, а муж захочет иметь наследника.
– Любящий тебя мужчина не станет беспокоиться по этому поводу.
– Но меня это беспокоит! Ты должен знать, насколько серьезно я подхожу к принятию решений, и если говорю, что хочу иметь любовника, то, значит, вопрос решен.
Адам действительно знал, что ее трудно переубедить.
– В таком случае мы оба должны принять намерения каждого из нас, не так ли? Я хочу иметь жену, а ты – любовника. Хотя каждый считает ошибочным решение другого, надо смириться с этим. Наша жизнь должна существенно измениться, но я надеюсь, мы сможем по-прежнему оставаться друзьями.
Она накрыла его руку своей ладонью.
– Конечно, сможем. Я уже пришла к выводу, что слишком поспешила в своем неодобрении мисс Лейтон-Блэр. Уверена, мы с ней тоже подружимся. Адам сжал ее руку и поднес к своим губам.
– Будь счастлива, дорогая.
Она вдруг ощутила странную дрожь и убрала свою руку. Щеки ее снова покраснели. Удивительно! Марианна никогда прежде не реагировала так на его прикосновения. Должно быть, во всем виноваты разговоры о любовниках.
– Скажи, как это пришло тебе в голову? Я имею в виду идею завести любовника. – Адам не стремился узнать подробности, но чувствовал, что она горит желанием поделиться с ним, и потому ободряюще улыбнулся.
Марианна слегка пожала плечами и неожиданно застеснялась.
– Я не уверена, что смогу объяснить это, – сказала она. – Ты знаешь, меня не интересует новое замужество, однако это не означает, что я… что мне не следует… что я не должна… о, черт, ты понимаешь, что я имею в виду, Адам!
Конечно, он понимал. Марианна, безусловно, тосковала по мужчине. Как он не догадался, что она по-прежнему испытывает страстные желания, которые не находят удовлетворения?
– Думаю, что понимаю, – сказал он и насмешливо улыбнулся. – Однако тебе следовало сказать об этом раньше. Я был бы рад оказать тебе такую услугу. – Более чем рад, если бы хоть на мгновение мог представить, что она согласится на это. И если бы он мог пойти ей навстречу, не чувствуя, что предает своего лучшего друга. – К сожалению, теперь слишком поздно. Я помолвлен с Клариссой.
Марианна тоже саркастически улыбнулась в ответ:
– Как жаль.
– Могу ли я спросить, кто этот счастливец?
– Пока не представляю. Вот как?
– Ты даже не знаешь? – Адам потряс головой, словно пытался удалить из ушей нечто, мешавшее ему лучше слышать. – Прости, Марианна, но боюсь, что не понимаю тебя.
– На самом деле, все очень просто. – Она поудобнее устроилась в кресле и прикрыла шалью колени с видом полной жизни юной девушки, а не иссохшей от горя вдовы. Разумеется, ей снова хотелось испытывать сексуальные удовольствия. Она достаточно чувственная женщина, чтобы игнорировать это. – Я осознала, что нет причины жертвовать этим аспектом жизни только потому, что у меня нет желания снова выходить замуж, – сказала она, – поэтому и решила, что было бы неплохо завести любовника, хотя пока еще никого не выбрала.
Адам понимал ее потребности, однако с трудом мог одобрить позицию Марианны. Более того, его не покидала слабая надежда, что поскольку выбор еще не сделан, эта идея изживет себя, прежде чем будет реализована.
Конечно, глупо рассчитывать на это, но мысль о том, что Марианна окажется в объятиях другого мужчины, была невыносима для него. В его представлении она по-прежнему принадлежала Дэвиду, лучшему из мужчин, каких Адам когда-либо знал.
Марианна любила его, и он был без ума от нее. Адам втайне завидовал их взаимному счастью.
Он был свидетелем той радости, которую Марианна и Дэвид испытывали от общения друг с другом, и находил возможное появление неизвестного любовника кощунственным.
– Помнишь, я рассказывала тебе, что все мы в благотворительном фонде согласились оставаться вдовами? – спросила Марианна. – Что мы довольны нашей независимостью и не ищем возможности снова выйти замуж?
– Да, помню.
Как он мог забыть? Одно время ему казалось, что Марианна ожидала от него предложения. Может быть, она думала, что он готов занять место Дэвида? Вероятно ее заявление о нежелании повторно выходить замуж было сделано специально для него, чтобы избежать неловкости, которая могла возникнуть в связи с этим.
Адам же никогда не считал возможным делать ей подобное предложение. Впрочем, это не совсем так. Когда он обещал своему отцу серьезно подумать о браке, в голове его прежде всего возникла мысль о Марианне. Но только на мгновение. Да, он испытывал к ней большую привязанность, даже любовь. Но только как друг. Для него она была женой Дэвида, и всегда таковой останется.
Кроме того, вообразив на мгновение, что она принимает его предложение, он не был уверен, что на самом Деле желает этого. Марианна очень любила Дэвида и могла продолжать оплакивать его. Адам был достаточно разумен и понимал, что брак с ней стал бы невыносимым из-за каждодневного соревнования с почившим. Как будто он намеренно соблазняет жену лучшего друга. Глупо, конечно, так думать, поскольку Дэвид мертв, однако невозможно отделаться от этой мысли.
– В таком случае, – продолжила Марианна, – разве я должна отказываться от… всего только потому, что не желаю снова выходить замуж? – Она опустила глаза, и щеки ее порозовели. – Я хочу, тем не менее, получать от жизни удовольствие.
Конечно, она имела на это право. Черт побери, почему он не догадался об этом раньше? Разумеется, он не способен заменить ей Дэвида, но вполне мог бы удовлетворить ее потребности. Если бы не помолвка с Клариссой, возможно, Марианна выбрала бы его на роль любовника. Осмелился бы он предложить ей свою кандидатуру?
– Жаль, что ты не сообщила мне о своем намерении до моей помолвки с другой женщиной, – сказал он с соблазнительной улыбкой, вновь наполняя оба бокала. – Иначе я был бы рад доставить тебе удовольствие, какое ты только способна вообразить. – Он лукаво подмигнул ей. – Я представляю, как ублажить женщину.
Марианна смущенно отвернулась, и Адам понял, что она, конечно, знает о его похождениях.
Долгие годы он откровенничал в ее присутствии, доверяя ей также, как Дэвиду. Он опасался, что она иногда слышала его несвойственные джентльмену высказывания относительно женщин. У него было множество любовниц, но ни с одной из них его не связывали серьезные отношения. Свидания носили исключительно сексуальный характер и прекращались, как только женщины надоедали ему. Ни одна из них не привлекала его внимания в течение длительного времени. Фактически его дружба с Марианной являлась самым продолжительным общением с женщиной, которым он был чрезвычайно доволен.
Нелепо воображать, что эта дружба будет продолжаться вечно. И едва ли Марианна сочтет его возможным любовником, поэтому глупо поддразнивать ее. Однако только шуткой и достаточным количеством вина можно сгладить неловкость.
Адам сделал очередной глоток.
Марианна наконец подняла голову и улыбнулась.
– Я наслышана о твоей опытности, – сказала она, чаруя его ямочками на щеках, – и потому поделилась с тобой своими планами. Мне очень нужен твой совет.
Адам подавил стон.
– Совет?
– Кто лучше тебя поможет мне найти подходящего мужчину?
О Боже.
– И кто лучше посоветует, как заманить мужчину… в мою постель?
Ну, это уж слишком! Адам вылил из графина остатки вина в свой бокал и залпом осушил его.
– У кого еще такой огромный опыт в любовных делах? – продолжала Марианна.
Действительно, у кого?
– Ты хочешь, чтобы я помог тебе выбрать любовника?
Марианна неожиданно осознала всю нелепость своей затеи. Что подвигло ее на такой шаг? Перед мысленным взором женщины попеременно возникал образ Пенелопы с сияющим лицом и мрачный, мученический образ Лавинии. У Марианны не осталось сомнений, к чему она в большей степени склонна.
– Прости, Адам, мне не следовало просить тебя об этом. Просто я подумала…
О чем именно она подумала? Что он выполнит свою «угрозу»? Решится доставить ей «удовольствие, какое только она способна вообразить»? Марианна не сомневалась, что Адам отвечает за свои слова. Достаточно заглянуть в его зеленые глаза, чтобы понять это. Она радовалась, что помолвка связала ему руки. Он прекрасно знал, что она ни за что не станет искать близости с мужчиной, который принадлежит другой женщине.
– Ты подумала о том, что я являюсь твоим другом и потому должен помочь тебе по-дружески, – сказал Адам. – Что ж, я готов!
Марианна никак не могла побороть свои сомнения. Стоит ли втягивать Адама в свою авантюру? Однако после последней встречи с подругами, она пришла к выводу, что не имеет достаточного опыта в постели, хотя раньше так не считала. Она даже не представляла, что именно ей неизвестно, и потому испытывала некое возбуждение, стремясь восполнить пробел. Каково будет снова вступить в интимные отношения с мужчиной и испытать то, чего она не способна даже вообразить? Мысли об этом вызывали у нее трепет и в то же время пугали ее.
– Дэвид – единственный мужчина, с которым я… ну, ты понимаешь. Я никогда… – Марианна почувствовала, что щеки ее краснеют от смущения. Она не могла поверить, что затеяла этот разговор. – О, Адам, я не знаю, как надо действовать. Не знаю, кто будет достаточно хорош для меня… кто знает, как… о, черт побери, я не представляю, как найти подходящего мужчину.
Адам покачал головой:
– Марианна, ты ошибаешься, если думаешь, что я определю, кто из мужчин будет наилучшим любовником для тебя. Извини, ты требуешь невозможного. Откуда мне знать? Об этом лучше спросить у другой женщины. – Он усмехнулся. – Например, у герцогини.
Марианна намеревалась поговорить с Вильгельминой, только у нее не хватило духу. Но ведь сейчас она ведет разговор с Адамом на эту тему?
В этот вечер он снова перебрался через балкон, чтобы еще раз поговорить с ней. Ему было неприятно, оттого что она так расстроилась, узнав о его обручении с Клариссой. Он много думал над реакцией Марианны на эту новость и злился из-за ее поспешного суждения. Да, беседы с Клариссой не отличались блеском, и ее познания ограничивались обычными женскими представлениями о жизни. Но она нравилась ему! Она была такой милой, уравновешенной и очень наивной. К тому же его привлекала своей новизной ее невинность. Он представлял, как она обнажится впервые только для него.
Адам хотел заставить Марианну понять его решение. Ему не нравились возникшие между ними разногласия. Однако она почти не обращала на него внимания.
– В чем дело, Марианна? Что тебя беспокоит? Она остановилась и посмотрела на Адама.
– Меня ничто не беспокоит. Просто я хочу… сообщить тебе кое-что, но не знаю, как это сделать.
– Мне можно рассказывать обо всем, дорогая. Что-то случилось?
Она смущенно улыбнулась:
– Пока нет.
– Тогда рассказывай, в чем дело?
Марианна закусила нижнюю губу и сдвинула брови, вероятно, подбирая нужные слова. Ее прекрасные карие глаза блестели от подавляемого волнения, и Адам понял, что она собирается сообщить ему нечто чрезвычайно важное. У нее был вид ребенка, скрывающего какую-то тайну, и сейчас она выглядела гораздо моложе своих лет, приближавшихся к тридцати. Он давно не видел ее в таком возбужденном состоянии после смерти Дэвида и был очарован, наблюдая за ней.
Марианна снова подошла к своему любимому креслу, взяла шаль и накинула ее на плечи, словно воин, готовящийся к сражению. Потом посмотрела прямо в глаза Адаму и сказала:
– Я собираюсь завести любовника. Ошеломленный Адам долго молчал. Любовника?
Жена Дэвида хочет иметь любовника? Этого он никак не ожидал от нее.
– Я вижу, ты потрясен, – сказала Марианна. – Вероятно, мне не стоило говорить так откровенно. Пожалуй, тебе следует сесть. – Она заняла свое место у камина и кивнула на соседнее кресло, которое считалось «его креслом», насколько помнил Адам.
– Да, лучше сесть. – Адам сел, оставаясь в напряженной позе, хотя обычно удобно устраивался, развалясь. Внутри у него поднималась волна гнева. – Новость весьма шокирующая, не так ли?
– Ты разочарован?
Это была довольно сдержанная оценка его чувств, хотя он не понимал, почему ее сообщение так сильно подействовало на него. Вероятно, потому, что он всегда считал Марианну женщиной Дэвида и не мог представить ее в объятиях другого мужчины. Это было равносильно богохульству.
– Ты станешь плохо думать обо мне.
– Дорогая Марианна, я о тебе самого лучшего мнения, как ты знаешь, и ничто не может заставить меня изменить его.
– Ты считаешь, что я предаю память о Дэвиде?
Адам молчал некоторое время. Именно так он и подумал, но решил, что не стоит высказывать свое мнение на этот счет, поскольку предвидел неразумную эмоциональную реакцию Марианны. Ведь, в конце концов, Дэвид мертв.
– Значит, считаешь. – Она сжала руку в кулак и ударила по подлокотнику кресла. – Черт возьми, Адам! Я думала, что уж ты в состоянии понять меня. Ты относишься ко мне, как Лавиния Несбитт.
– Боже милостивый! Только не говори, что ты сообщила об этом и матери Дэвида.
Марианна фыркнула и посмотрела на него.
– Конечно, нет. Я не настолько глупа. Но по-видимому, ты хочешь, чтобы я провела оставшуюся жизнь как мученица, постоянно скорбя о Дэвиде, как это делает она.
Так ли это? Адам не желал ей такого будущего. Чего же он ожидал? Что она будет оставаться одинокой в течение следующих сорока или пятидесяти лет? Взглянув на Марианну он понял, насколько нелепа эта мысль. Марианна удивительно красивая женщина. Естественно, она будет желанной для других мужчин. Разве сам он втайне не восхищался ее привлекательностью? Но она была женщиной Дэвида и навсегда останется таковой.
– Нет, я не хочу этого, – сказал он. – Извини, но мне трудно представить…
Ее щеки покрылись румянцем.
– Ты не представляешь меня с другим мужчиной? Адам кивнул.
– Мне трудно перестроить свое сознание, в котором вы неразрывно связаны друг с другом. Я не воспринимаю тебя без него.
– Но его нет на свете, Адам. Ты знаешь, при живом муже у меня никогда бы не возникло подобное желание. Однако Дэвид умер и я не хочу, чтобы меня тоже считали лишенной жизни.
– Я никогда не думал о тебе подобным образом, Марианна. Откровенно говоря, я полагал, что ты снова выйдешь замуж. Ведь ты еще очень молода!
– Я говорила тебе, что не имею намерения вступать в повторный брак.
– Да, говорила. Но я должен предупредить, что твое намерение завести любовника является большой ошибкой. Это не приведет ни к чему хорошему, не даст ничего, кроме душевной боли.
Марианна нахмурилась.
– Ты слишком самонадеян в своих суждениях.
– Ты помнишь, что сказал мне Дэвид перед смертью?
Она вся сжалась.
– Мне трудно было запомнить что-либо в тот день.
– Дэвид сказал, чтобы я позаботился о тебе. Именно это я и делаю. Скоропалительная любовная связь может оказаться губительной.
Марианна с вызовом посмотрела на него.
– Вспомни также, что он сказал мне. Это я хорошо запомнила. Он сказал, чтобы я была счастлива. В то время я не представляла, как это возможно. Мое сердце разрывалось, и я не могла думать о счастливом будущем без него. Когда Дэвид понял, что умирает, он сказал также, чтобы я не горевала всю оставшуюся жизнь, как его мать. «Будь счастлива», – сказал он. Это я и намерена сделать. Полагаю, роман с любовником сделает меня счастливой.
– Вряд ли. Поверь мне, Марианна. У меня большой опыт в этих делах. Ты не из тех женщин, которые готовы просто отдаваться мужчине. Ты никогда не будешь удовлетворена лишь плотскими утехами. Тебе потребуется нечто большее от мужчины.
– Полагаешь, тебе известно, что может меня удовлетворить?
– Да, я знаю.
– В самом деле?
Адам вглядывался в нее, начиная сомневаться. Действительно, знал ли он ее так хорошо, как думал? Он мог определенно сказать о ее взглядах на искусство, литературу и политику. Он знал о ее пристрастии к лимонному мороженому и что она предпочитает чай с молоком и без сахара. Знал, в каком банке она хранит свои деньги и в каком количестве. Что же хранится в тайниках ее души?
Он был свидетелем того, как сильно она любила Дэвида и как тяжело переживала его смерть; сколько усилий потребовалось ей, чтобы вернуться к нормальной жизни. Однако он понятия не имел, что она испытывала по ночам, лежа одна в постели.
Он коснулся ее руки.
– Послушай, Марианна. Я знаю, что ты очень тоскуешь по Дэвиду. Ты в течение восьми лет ощущала тепло его тела рядом с собой каждую ночь. Возможно, ты очень страдаешь от отсутствия этого тепла, но если ты заведешь любовника, он, насладившись тобой, оденется и уйдет, оставив тебя такой же одинокой. Почему бы тебе не подумать о новом муже? Дэвид воспринял бы это с большим пониманием, чем любовную связь.
– Я не хочу снова выходить замуж. Дэвид был единственной любовью в моей жизни. Его никто не сможет заменить. Кроме того, я, вероятно, никогда не смогу родить детей, а муж захочет иметь наследника.
– Любящий тебя мужчина не станет беспокоиться по этому поводу.
– Но меня это беспокоит! Ты должен знать, насколько серьезно я подхожу к принятию решений, и если говорю, что хочу иметь любовника, то, значит, вопрос решен.
Адам действительно знал, что ее трудно переубедить.
– В таком случае мы оба должны принять намерения каждого из нас, не так ли? Я хочу иметь жену, а ты – любовника. Хотя каждый считает ошибочным решение другого, надо смириться с этим. Наша жизнь должна существенно измениться, но я надеюсь, мы сможем по-прежнему оставаться друзьями.
Она накрыла его руку своей ладонью.
– Конечно, сможем. Я уже пришла к выводу, что слишком поспешила в своем неодобрении мисс Лейтон-Блэр. Уверена, мы с ней тоже подружимся. Адам сжал ее руку и поднес к своим губам.
– Будь счастлива, дорогая.
Она вдруг ощутила странную дрожь и убрала свою руку. Щеки ее снова покраснели. Удивительно! Марианна никогда прежде не реагировала так на его прикосновения. Должно быть, во всем виноваты разговоры о любовниках.
– Скажи, как это пришло тебе в голову? Я имею в виду идею завести любовника. – Адам не стремился узнать подробности, но чувствовал, что она горит желанием поделиться с ним, и потому ободряюще улыбнулся.
Марианна слегка пожала плечами и неожиданно застеснялась.
– Я не уверена, что смогу объяснить это, – сказала она. – Ты знаешь, меня не интересует новое замужество, однако это не означает, что я… что мне не следует… что я не должна… о, черт, ты понимаешь, что я имею в виду, Адам!
Конечно, он понимал. Марианна, безусловно, тосковала по мужчине. Как он не догадался, что она по-прежнему испытывает страстные желания, которые не находят удовлетворения?
– Думаю, что понимаю, – сказал он и насмешливо улыбнулся. – Однако тебе следовало сказать об этом раньше. Я был бы рад оказать тебе такую услугу. – Более чем рад, если бы хоть на мгновение мог представить, что она согласится на это. И если бы он мог пойти ей навстречу, не чувствуя, что предает своего лучшего друга. – К сожалению, теперь слишком поздно. Я помолвлен с Клариссой.
Марианна тоже саркастически улыбнулась в ответ:
– Как жаль.
– Могу ли я спросить, кто этот счастливец?
– Пока не представляю. Вот как?
– Ты даже не знаешь? – Адам потряс головой, словно пытался удалить из ушей нечто, мешавшее ему лучше слышать. – Прости, Марианна, но боюсь, что не понимаю тебя.
– На самом деле, все очень просто. – Она поудобнее устроилась в кресле и прикрыла шалью колени с видом полной жизни юной девушки, а не иссохшей от горя вдовы. Разумеется, ей снова хотелось испытывать сексуальные удовольствия. Она достаточно чувственная женщина, чтобы игнорировать это. – Я осознала, что нет причины жертвовать этим аспектом жизни только потому, что у меня нет желания снова выходить замуж, – сказала она, – поэтому и решила, что было бы неплохо завести любовника, хотя пока еще никого не выбрала.
Адам понимал ее потребности, однако с трудом мог одобрить позицию Марианны. Более того, его не покидала слабая надежда, что поскольку выбор еще не сделан, эта идея изживет себя, прежде чем будет реализована.
Конечно, глупо рассчитывать на это, но мысль о том, что Марианна окажется в объятиях другого мужчины, была невыносима для него. В его представлении она по-прежнему принадлежала Дэвиду, лучшему из мужчин, каких Адам когда-либо знал.
Марианна любила его, и он был без ума от нее. Адам втайне завидовал их взаимному счастью.
Он был свидетелем той радости, которую Марианна и Дэвид испытывали от общения друг с другом, и находил возможное появление неизвестного любовника кощунственным.
– Помнишь, я рассказывала тебе, что все мы в благотворительном фонде согласились оставаться вдовами? – спросила Марианна. – Что мы довольны нашей независимостью и не ищем возможности снова выйти замуж?
– Да, помню.
Как он мог забыть? Одно время ему казалось, что Марианна ожидала от него предложения. Может быть, она думала, что он готов занять место Дэвида? Вероятно ее заявление о нежелании повторно выходить замуж было сделано специально для него, чтобы избежать неловкости, которая могла возникнуть в связи с этим.
Адам же никогда не считал возможным делать ей подобное предложение. Впрочем, это не совсем так. Когда он обещал своему отцу серьезно подумать о браке, в голове его прежде всего возникла мысль о Марианне. Но только на мгновение. Да, он испытывал к ней большую привязанность, даже любовь. Но только как друг. Для него она была женой Дэвида, и всегда таковой останется.
Кроме того, вообразив на мгновение, что она принимает его предложение, он не был уверен, что на самом Деле желает этого. Марианна очень любила Дэвида и могла продолжать оплакивать его. Адам был достаточно разумен и понимал, что брак с ней стал бы невыносимым из-за каждодневного соревнования с почившим. Как будто он намеренно соблазняет жену лучшего друга. Глупо, конечно, так думать, поскольку Дэвид мертв, однако невозможно отделаться от этой мысли.
– В таком случае, – продолжила Марианна, – разве я должна отказываться от… всего только потому, что не желаю снова выходить замуж? – Она опустила глаза, и щеки ее порозовели. – Я хочу, тем не менее, получать от жизни удовольствие.
Конечно, она имела на это право. Черт побери, почему он не догадался об этом раньше? Разумеется, он не способен заменить ей Дэвида, но вполне мог бы удовлетворить ее потребности. Если бы не помолвка с Клариссой, возможно, Марианна выбрала бы его на роль любовника. Осмелился бы он предложить ей свою кандидатуру?
– Жаль, что ты не сообщила мне о своем намерении до моей помолвки с другой женщиной, – сказал он с соблазнительной улыбкой, вновь наполняя оба бокала. – Иначе я был бы рад доставить тебе удовольствие, какое ты только способна вообразить. – Он лукаво подмигнул ей. – Я представляю, как ублажить женщину.
Марианна смущенно отвернулась, и Адам понял, что она, конечно, знает о его похождениях.
Долгие годы он откровенничал в ее присутствии, доверяя ей также, как Дэвиду. Он опасался, что она иногда слышала его несвойственные джентльмену высказывания относительно женщин. У него было множество любовниц, но ни с одной из них его не связывали серьезные отношения. Свидания носили исключительно сексуальный характер и прекращались, как только женщины надоедали ему. Ни одна из них не привлекала его внимания в течение длительного времени. Фактически его дружба с Марианной являлась самым продолжительным общением с женщиной, которым он был чрезвычайно доволен.
Нелепо воображать, что эта дружба будет продолжаться вечно. И едва ли Марианна сочтет его возможным любовником, поэтому глупо поддразнивать ее. Однако только шуткой и достаточным количеством вина можно сгладить неловкость.
Адам сделал очередной глоток.
Марианна наконец подняла голову и улыбнулась.
– Я наслышана о твоей опытности, – сказала она, чаруя его ямочками на щеках, – и потому поделилась с тобой своими планами. Мне очень нужен твой совет.
Адам подавил стон.
– Совет?
– Кто лучше тебя поможет мне найти подходящего мужчину?
О Боже.
– И кто лучше посоветует, как заманить мужчину… в мою постель?
Ну, это уж слишком! Адам вылил из графина остатки вина в свой бокал и залпом осушил его.
– У кого еще такой огромный опыт в любовных делах? – продолжала Марианна.
Действительно, у кого?
– Ты хочешь, чтобы я помог тебе выбрать любовника?
Марианна неожиданно осознала всю нелепость своей затеи. Что подвигло ее на такой шаг? Перед мысленным взором женщины попеременно возникал образ Пенелопы с сияющим лицом и мрачный, мученический образ Лавинии. У Марианны не осталось сомнений, к чему она в большей степени склонна.
– Прости, Адам, мне не следовало просить тебя об этом. Просто я подумала…
О чем именно она подумала? Что он выполнит свою «угрозу»? Решится доставить ей «удовольствие, какое только она способна вообразить»? Марианна не сомневалась, что Адам отвечает за свои слова. Достаточно заглянуть в его зеленые глаза, чтобы понять это. Она радовалась, что помолвка связала ему руки. Он прекрасно знал, что она ни за что не станет искать близости с мужчиной, который принадлежит другой женщине.
– Ты подумала о том, что я являюсь твоим другом и потому должен помочь тебе по-дружески, – сказал Адам. – Что ж, я готов!
Марианна никак не могла побороть свои сомнения. Стоит ли втягивать Адама в свою авантюру? Однако после последней встречи с подругами, она пришла к выводу, что не имеет достаточного опыта в постели, хотя раньше так не считала. Она даже не представляла, что именно ей неизвестно, и потому испытывала некое возбуждение, стремясь восполнить пробел. Каково будет снова вступить в интимные отношения с мужчиной и испытать то, чего она не способна даже вообразить? Мысли об этом вызывали у нее трепет и в то же время пугали ее.
– Дэвид – единственный мужчина, с которым я… ну, ты понимаешь. Я никогда… – Марианна почувствовала, что щеки ее краснеют от смущения. Она не могла поверить, что затеяла этот разговор. – О, Адам, я не знаю, как надо действовать. Не знаю, кто будет достаточно хорош для меня… кто знает, как… о, черт побери, я не представляю, как найти подходящего мужчину.
Адам покачал головой:
– Марианна, ты ошибаешься, если думаешь, что я определю, кто из мужчин будет наилучшим любовником для тебя. Извини, ты требуешь невозможного. Откуда мне знать? Об этом лучше спросить у другой женщины. – Он усмехнулся. – Например, у герцогини.
Марианна намеревалась поговорить с Вильгельминой, только у нее не хватило духу. Но ведь сейчас она ведет разговор с Адамом на эту тему?