Гильбо Евгений. Сто часов на планете Гондор

   - И куда же Вы идете теперь?
   Она подняла глаза:
   - Я же сказала - в Гондор. Там у меня есть друзья, они могут чем-то помочь мне... Может быть и Вы мне поможете? Я ведь вижу, Вы сильный и храбрый мужчина.
   Вот так. Ни один парень не устоит перед таким комплиментом. Девушка не промах, я ей зачем-то нужен. Но с другой стороны и ввязаться в ее дела, когда на все про все девяносто шесть часов - тоже не самое подходящее.
   - А в чем я должен Вам помочь?
   - Мы пойдем к моим друзьям. Я расскажу Вам все про это место и покажу видео, - она показывает закрепленную у пояса маленькую видеокамеру. - А потом мы придумаем, как спасти отца.
   Потрясающая наивность, достойная жительницы далекой провинции. Но и храбрости и решительности ей не откажешь. Как и в привлекательности. А впрочем, ее предложение совпадает с моими планами. Может быть, это именно та информация, которая мне нужна, а?
   - Хорошо, - отвечаю, - я иду с Вами. Далеко еще до Гондора?
   Вместо ответа она показывает рукой вперед. Там кончается лес и за полем видны строения города.
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   В город мы прошли без приключений, по каким-то пыльным заштатным улочкам, на которых не было никаких застав. По всему видно, серые не очень-то береглись: местное население было запугано и от неожиданности потеряло всякую способность к сопротивлению, а опасности извне они очевидно не боялись. Правда, вопрос о том, засекли меня при посадке или нет, все еще остается открытым.
   Улочка вилась между маленькими небогатыми коттеджиками и еще не застроенными участками, но постепенно она выпрямлялась и стали появляться многоэтажные дома. Теперь мы свернули снова в сторону от домов и направились к небольшому деревянному строению в глубине заросшего лесом участка.
   - Это дом нашего старого друга, - сказала девушка. Мы сейчас пойдем к нему. Он всегда дает хорошие советы.
   - Постойте, - ответил я ей. - Вы приглашаете меня в дом, но за три часа знакомства даже не спросили моего имени.
   - А зачем? - ответила она. - Вы ведь все равно не скажете правды.
   - Почему? - обиделся я, - меня зовут Тони. - А скажете ли правду Вы?
   - А меня зовут Лейла. Тише!
   Я уже и сам насторожился. Слышался звук какой-то машины, и звук явно отдавал опасностью. Я потянул свою спутницу вглубь кустарника и нащупал на поясе парализатор.
   - Что это за звук?
   - Это звук машин серых. На таких машинах они едут за кем-то, кого хотят увезти. Пусть проедут мимо.
   Но серые не проехали мимо. Звук все нарастал, и наконец показался вездеход какого-то незнакомого образца, явно выпущенный на Сатурне, на заводах, обеспечивающих только научные экспедиции. Интересно узнать, кто заказывал такие?
   Я тихонечко вынул фотолазер и сделал голографическую съемку объекта. Пусть с ним разбираются эксперты с базы.
   Вездеход остановился у домика. Из его пыльных окон выглянуло несколько лиц. Оглядев местность, они стали выбираться наружу. Это были обычные тупые провинциальные типы, каких много на подобных планетках. Только они были одеты в серую форму, и как все недоделки, одетые в форму, явно чувствовали себя суперменами. Лейла дернула меня за рукав.
   - Они приехали за Торном, - прошептала она. - Они хотят его тоже отправить в лаборатории. О боже, он ничего не подозревает!
   - А кто он, этот твой Торн? Он тоже протестовал против их режима?
   - Нет, по крайней мере публично. Торн просто философ, он всегда жил отшельником здесь на окраине города, у него не было даже видеотона. Но он всегда все понимает лучше всех, он самый мудрый на нашей планете. Послушай, мы должны его спасти!
   Мы - это очевидно значит, что я. Вот еще напасть на мою голову! Мне надо вернуться во что бы то ни стало, а не ввязываться в сомнительные авантюры. Но с другой стороны, если я откажусь, она пойдет сама и наделает много шума и глупостей, попадет к ним в руки и может сболтнуть лишнее. К тому же и отказать такой девушке... В общем, теперь придется спасать этого Торна, это как пить дать.
   Так, друзей этих там человек семь. Ладно, как-нибудь справлюсь. По ним не видать даже минимальной рейнджерской подготовки. Рейнджер первого класса должен таких уметь валить дюжинами.
   Жаль, что их нельзя достать парализатором прямо отсюда, да и подобраться к ним нет возможности: дом стоит посредине широкой поляны. Так и так придется показываться. Ну, была не была.
   - Сиди тихо здесь, - говорю я Лейле, - если кто-то приблизится, стреляй из парализатора раньше, чем тебя обнаружат. Я буду через десять минут.
   Она понимающе кивает и сжимает в руке парализатор. Я выхожу из кустов и легкомысленной походкой направляюсь к домику. Когда я прохожу мимо вездехода, из-за него появляется парень в сером, и с ухмылкой направляет мне в лицо бластер:
   - Гей, подними-ка руки, парень!
   Я поднимаю руки и крайне удивленно гляжу на него. Он ухмыляется шире:
   - Идешь к Торну, парень?
   - Иду, - отвечаю я, - а что, уже нельзя?
   - Нельзя, недоделок. Твой Торн - государственный преступник и агент Империи. И ты, похоже тоже. Гей, не шевелись, держи руки смирно.
   Он держит меня под прицелом. Ладно, не буду шевелиться, подожду появления остальных. Мне надо каким-то образом сразу всех обезвредить, и утащить этого Торна. Серый молчит и настороженно глядит на меня. Я на него. Наконец, он нарушает молчание.
   - Гей, за каким чертом ты шел к этому Торну?
   - Он мой учитель.
   - Ну так смени учителя, покойник тебя теперь мало чему научит!
   - А в чем его вина? - удивляюсь я.
   - А ну не шевелись! Распространяет разные вредные слухи.
   - Это какие?
   - А какие нам не сказали. Но в общем, вредные.
   - Слушай, парень, ты ведь если не университет, так школу ведь закончил? Так какого черта полез в серые? Дела себе не нашел?
   Парень мрачнеет.
   - А ну заткнись! И стой смирно. Понимал бы что-нибудь в жизни!
   Пару минут спустя из домика появились остальные шестеро. Между ними под прицелом парализатора плелся немолодой человек с решительным и немного грустным лицом. По наличию в глазах осмысленного выражения я определил в нем Торна. Парни, увидев меня, удивленно остановились.
   - Это кто еще?
   - Да вот, ученик этого шпиона, шел к нему с делом, наверное тоже шпион.
   - Я не знаю этого человека! - встрепенулся Торн. - А впрочем, неважно. - Он как-то безразлично махнул рукой.
   В этот момент из кустов послышался отчаянный визг Лейлы. Серые немедленно отвлеклись, и я одним прыжком оказался в их куче, успев пальнуть из парализатора по парню у машины, который рухнул не издав ни звука. Несколько четких ударов заставили серых потеряться от неожиданности, и в этот момент Торн с криком "Лейла!" бросился в сторону кустов. Я успел выбить парализатор из рук прицелившегося в него серого и отпрыгнул в сторону. Через секунду они уже оборачивались ко мне, но я на мгновение раньше, чем они подняли бластеры, кинул в них спрятанной в рукаве гранатой. Еще мгновение - и все в радиусе пяти метров аннигилировало.
   Я бегом припустился к кустам, чтобы узнать причины дикого крика. Там Торн возился с каким-то парнем, который уже почти придушил его, а Лейла прыгала вокруг, пытаясь заехать парню по голове палкой. Я сшиб парня парой хороших ударов ноги, и он повалился на траву. Парень был в обычной гражданской одежде, и не производил никакого впечатления.
   - Почему ты не стреляла? - спросил я Лейлу.
   - Он напал сзади и отнял у меня парализатор. А потом хотел меня изнасиловать, но тут подскочил Торн...
   - Он что, полный идиот - нападать на тебя в ста метрах от вездехода серых, когда явно происходит арест?
   - Арест в наше время - дело обычное, а серых он мог не бояться, вмешался Торн. - Они не препятствуют насилию. Полное падение нравов!
   - Ясно. Нам в ближайшие минуты следует покинуть этот район. Боюсь, вернуться сюда Вам уже не придется.
   - Мы пойдем к Дейну, - произнесла Лейла, - может быть, спрячемся у него.
   Мы направились через рощицу к следующему городскому кварталу. Лейла шла впереди, мы с Торном осторожно шли за ней. Торн сжимал в руке отнятый у парня парализатор.
   - Достаньте оружие, - прошептал он мне. - В любую минуту могут появиться серые.
   - Достану, когда придет время, - ответил я, - я умею обращаться с оружием.
   Мы еще некоторое время шли молча.
   - Простите за нескромный вопрос, молодой человек, - обратился ко мне Торн вновь. - Кто Вы такой? Кстати, я так еще и не поблагодарил Вас за свое чудесное спасение. Благодарю. Но вижу, Вам не в диковинку бывать в подобных переделках?
   Это он в самую точку попал. Конечно, не в диковинку.
   - Это Тони. - отвечает за меня Лейла. - Он очень хороший и смелый парень и он нам помогает. А больше я о нем ничего не знаю.
   До белого с розовыми пилонами дома Дейна мы добрались без особых приключений. Дейн оказался высоким парнем лет двадцати пяти, немного астеником. Выслушивая рассказ Лейлы, он то и дело недоверчиво поглядывал в мою сторону и молчал.
   - Должен поблагодарить Вас за спасение и помощь моим друзьям, сказал он сухо. - Правда, не могу понять, что побудило Вас к этому, но все равно от души бдагодарю.
   - Мне кажется, я делал только то, что должен был делать, - ответ у меня получился какой-то напыщенный и фальшивый. Я ведь сразу увидел, что он по уши влюблен в эту Лейлу и сразу стал подозревать, что я все это делал только потому, что тоже в нее втюрился и стараюсь показать себя суперменом. А может быть, он не так уж и не прав?
   Маленький кибер притолкал столик с обедом и начал деловито расставлять его перед нами. Кибер был того типа, который вот уже триста лет с небольшими модификациями трудится в гостиницах по всей Галактике. Для домашних услуг их используют редко. Впрочем, может этот Дейн здесь не живет, а просто у него дом свиданий?
   - Ты узнала много интересного, Лейла, - произнес Торн. - Однако, ты зря ходила туда одна.
   - Но если бы я сказала Вам об этом, Вы бы меня просто не пустили и все, - ответила она с обезоруживающей улыбкой.
   - Ты не должна была подвергать себя такой опасности, - сказал Дейн.
   Похоже, все опять сведется к скучному провинциальному разговору.
   - И все же я знаю, что должна помочь отцу, - решительно настаивала на своем Лейла. Здесь мне пришла очередь вмешаться.
   - Чтобы освободить его, надо узнать, где же в действительности корень зла. Ведь даже если мы извлечем его из этих застенков, нельзя же всю оставшуюся жизнь прятаться! Пока здесь правят серые, никто не может чувствовать себя в безопасности.
   - Это верно, - согласился Торн.
   Дейн посмотрел на меня подозрительным взглядом. В этом взгляде читалось явное подозрение. Он мне не верил, имея впрочем для этого основания.
   - Но ведь серые хватают только тех, кто выступает против них, сказал он голосом без интонации, - только тех, кто им опасен.
   - Второе верно, первое нет, - возразил Торн. - Им опасны не те, кто болтает, а те кто что-то знает. Так что ты тоже в опасности, мой мальчик. Ты очень высоко взлетел в свои двадцать шесть, и ты знаешь ведь немало, сознайся?
   Дейн побледнел. В его глазах появился настоящий страх. Он поднимался откуда-то из глубины, как будто его долго держали взаперти, а теперь вдруг выпустили наружу.
   - Ты так полагаешь? - спросил он упавшим голосом. - Впрочем, наверное ты прав...
   - Поэтому прав и рейнджер. Пока серые в силе, никто из нас не будет в безопасности.
   Тут пришла очередь вздрогнуть мне. При слове "рейнджер" Дейн и Лейла одновременно подняли на меня удивленные глаза. Как меня раскусил этот Торн, я понять не мог, но отпираться было бессмысленно.
   - Я понял кто Вы, юноша, по рассказу Лейлы. Никто из жителей Гондора не стал бы вести себя так, не принадлежите Вы и к серым и к их хозяевам. Значит, Вы - инопланетный разведчик Империи. Было бы странно, если бы Империю не обеспокоило то, что творится тут. Для меня загадка, как Вы проникли через их защитное поле, но ведь если есть оружие, всегда можно придумать и контроружие.
   - Вы действительно разведчик Империи? - быстро спросил Дейн, глядя мне в глаза. Я кивнул. - Вы здесь давно?
   - Шесть часов. Я здесь для того, чтобы узнать, что здесь происходит. Единственное, что мы знаем, это то, что каким-то образом власть на вашей планете взяли в свои руки чужаки. Но как осуществляется эта власть, какова их цель, каково оружие, как вскрыть их защиту - это должен узнать я.
   - Вы считаете, что это дело рук чужаков? - удивленно спросил Торн. По-моему это маловероятно.
   - А чьих же это рук дело? - удивился теперь я.
   - Это Вам наверное лучше мог бы рассказать Дейн. Он в курсе секретных контактов нашего правительства, которые я, впрочем, всегда считал самоубийственными.
   - Я не могу ничего рассказать, - быстро произнес Дейн. - Это государственная тайна, которая известна мне как муниципальному советнику, и не может быть разглашена.
   - Полноте, Дейн, - произнесла Лейла. - Какая государственная тайна, если государства того уже и нет?
   За окном послышался глухой звук приближающегося вездехода. Торн и Лейла встрепенулись, лицо Дейна побледнело. Парень явно струсил и не пытается это скрыть, несмотря на присутствие подруги. Я незаметными движениями скоренько проверил готовность своего арсенала и продолжил доедать обед. Похоже, что мне придется сегодня спасать от серых еще одного, не делать же это на голодный желудок! К тому же вряд ли еще на этой планетке придется мне попробовать что-то, кроме сублиматов из собственного запаса.
   Вездеход остановился у самого дома. Я чуть привстал и выглянул в окошко. Так и есть - шесть серых болванов отделились от машины и важно направились к дому, а один остался в кабине. Раздался наглый и уверенный стук в дверь.
   В гостиную вкатился маленький кибер и доложил:
   - Шесть господ из службы безопасности просят выйти муниципального советника Дейна Орманти.
   - Спроси, не нужны ли им другие господа, присутствующие в доме, сказал Торн.
   - Нет, они спрашивают лишь господина советника.
   - Итак, Дейн, на этот раз за тобой, - задумчиво произнес Торн. - Нам осталось только бежать куда глаза глядят. Не повторите ли Вы своего героического поступка? - это он уже мне.
   - Может быть, - отвечаю я, - но с одним условием.
   - С каким? - спросила Лейла.
   - Дейн должен будет раскрыть мне ту самую государственную тайну.
   Дейн посмотрел на меня зло и обиженно, не произнося ни слова. Мы смотрели в глаза друг другу. Молчание затягивалось, стук у дверей стал настойчивее, дверь явно пытались выломать.
   - Конечно, он расскажет. Скрывать нечего. Ведь правда, Дейн? - Лейла умоляюще посмотрела на него. - Ты все расскажешь?
   - Твой отец не одобрил бы этого, Лейла, - отозвался Дейн. - Я не хочу спасать свою шкуру ценою измены.
   - Ее отец - в тюрьме! - жестко произнес вдруг Торн. - То, что ты можешь рассказать, является уже только тайной его врагов. Не будь идиотом.
   Раздался взрыв. Серые вышибли дверь гранатой и ворвались в дом. Мы оказались в гостиной под прицелом шести парализаторов.
   - О, здесь и господин Торн! - воскликнул один из серых. - А за Вами уже отправились в другое место.
   - Благодарю, я знаю, - сухо ответил Торн.
   - А кто Вы, молодой человек? - его парализатор оказался нацеленным мне в лоб. Я промолчал.
   - Эй, парень, а ну отвечай, когда тебя спрашивает офицер, - взревел один из серых.
   - Я скромный миссионер с далекой планеты, и несу Вам, дети мои, слово божие, отпускаю грехи, лечу больную совесть...
   - А ну перестань паясничать, парень! - гаркнул офицер, меняя тон.
   Мне надо вывести их из себя. Тогда их распинать - делать нечего.
   - Я тебя еще раз спрашиваю, кто ты? - снова зашипел офицер. - А то сейчас поедешь с нами как подозрительный элемент!
   - Что же во мне подозрительного? - осведомился я.
   - Твоя щенячья наглость. Тебе видно мало били рожу.
   Он сделал шаг ко мне, готовясь ударить. Я как можно более комичным жестом закрылся руками и сжался в кресле. Серые расслабились и заухмылялись, один даже подкинул в руке залихватским жестом парализатор.
   Этого мгновенного расслабления для меня оказалось достаточно. В следующие полсекунды я в прыжке взлетел в воздух, на лету послав офицера в нокдаун и, делая сальто, выхватил парализатор и провел лучем по пяти не успевшим опомниться парням. За секунду все было кончено, серые лежали вповалку на полу гостиной. Дейн на всякий случай пальнул еще по офицеру из парализатора.
   Впрочем, оставался еще парень в вездеходе. Я выпрыгнул в окно, и в этот момент он пальнул по мне из бластера. В прыжке я успел оттолкнуться от рамы и перелетел луч. Он палил по мне выстрел за выстрелом, но я легко перемахивал через луч. Этому в школе рейнджеров на первом курсе обучают тринадцатилетних пацанов. Этот серый, похоже, совсем не умел владеть бластером. Через его выстрелы перемахивать легче, чем на тренировке.
   В последнем прыжке я вышиб бластер у него из рук и нанес пару хороших ударов. Парень выпал из кабины, как мешок с дерьмом. Вот так. Зачем лишний раз вытаскивать парализатор, тратить на него заряды?
   Я вернулся в дом. Дейн с Лейлой выходили мне навстречу, неся палатку и рюкзак с припасами. Торн плелся сзади. Я оценил палатку Дейна: он явно знал в этом деле толк. Это была лучшая модель для пешего туризма - легкая и самоставящаяся.
   - Ну что, решили драпать? - осведомился я.
   - Конечно, - ответил за всех Торн. - Нельзя же здесь оставаться.
   - И вы знаете, куда направитесь?
   Они замялись. Действительно, кроме леса отправляться им было явно некуда. А в лесу долго не продержишься.
   - Итак, я свое дело сделал, - я пристально посмотрел Дейну в глаза. Теперь твоя очередь. Выкладывай, что за шашни были у вашего правительства и с кем?
   - Я ничего не обещал рассказывать! - истерически взвизгнул Дейн.
   - Да, но не рассказав мне всего, ты не сможешь покинуть этот дом.
   Дейн схватился за парализатор, но я легким движением перехватил его и протянул Лейле.
   - Это бесполезно, - сказал я с усмешкой. - В скорости моей реакции убедиться ты имел возможность.
   - Ладно, - вдруг согласился Дейн. - Расскажу, когда доберемся до леса.
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
   До леса мы добрались без приключений и вездеход бросили на опушке. Чтобы не оставлять следов, я сжег его аннигилирующей гранатой.
   Через час мы углубились в лес достаточно для того, чтобы я мог опять задать Дейну интересующий меня вопрос. Теперь он обещал публично, и деться ему было некуда.
   - Ладно, - начал он свой рассказ. - Года четыре назад наше муниципальное правительство получило лестное предложение от центра Зорана. Лестное и очень выгодное.
   Ух ты, - подумал я. - Это уже интересно.
   Зоран, как мне известно, был фигурой загадочной. У него сначала была крупная венчурная фирма на Лендоре, которая специализировалась на финансировании фундаментальных разработок. Потом он купил несколько крупных производств в Солнечной системе, и даже был членом имперского Совета, тайным советником Императора. Все его вложения давали неожиданно быстрый эффект, поэтому вскоре его состояние достигло небывалой величины.
   Зоран поддерживал ведущих ученых, и притягивал их к себе как магнитом. Из всех императорских советником он был главным лоббистом ученого мира, вечно настаивал на повышении роли ученых в управлении Империей. В конце концов его притязания стали неугодны правительству, и Зоран попал в опалу. А через год он пропал без вести в одной из дальних экспедиций на краю Галактики, и правительство поспешило объявить о его смерти. В своем завещании он назначил душеприказчиков, которым поручил из всех его средств образовать Центр для содействия фундаментальным исследованиям.
   С тех пор Центр развивался и рос вот уже пятнадцать лет, существуя как государство в государстве. Его могущество было баснословным, он производил большую часть фундаментальных разработок в Империи. Но ходили слухи, что то, что публикуется и продается внедренческим и технологическим фирмам - лишь верхушка айсберга. Подозревали, что у Центра есть еще тайные лаборатории, тайные производства. Что он работает на какую-то далеко идущую и только Правлению Центра известную цель. И, наконец, ходил невероятный слух, что в действительности руководит тайной деятельностью Центра сам Зоран, который в той экспедиции остался жив и в здравом уме. В общем, Центр был тайной и легендой Галактики. Завесу секретности над его деятельностью не удавалось особенно приподнять даже Корпусу Безопасности.
   - Так вот, - продолжал Дейн, - предложение Зорана заключалось в том, что наше Правительство без ведома Империи предоставит часть территории планеты в лесах неподалеку от Гондора и еще в нескольких местах для размещения секретных лабораторий.
   - Но ведь размещение незарегистрированных в Совете Науки исследовательских учреждений запрещено законом! - воскликнул я. - Неужели Вы пошли на прямое нарушение законов Империи?!
   - Сумма, которая была предложена за аренду земли, в три с половиной раза превышала ординарные бюджетные доходы всей планеты. Трудно было отказаться от столь заманчивого предложения. Мы, конечно, поставили условиями, чтобы там соблюдались экологические нормы, для очистки совести указали в договоре, что они не имеют права производить там ничего, что противоречило бы имперскому законодательству... В общем, так на планете появились запретные зоны.
   - Интересно, и что же случилось с вашим правительством в результате?
   Дейн посмотрел на меня угрюмо и задумчиво продолжал:
   - Сначала все было в порядке, мы друг другу не мешали. Потом они усилили режим секретности и стали требовать от нас запрещения туризма, под предлогом, что инопланетяне чуть ли не проникают на их территории. Они предлагали скомпенсировать все потери от сокращения туризма, но на это мы пойти не могли. Туризм - основная у нас индустрия, она дает работу четверти населения. Сокращение туризма было бы катастрофой. Отношения между нашим мэром и людьми из Центра накалялись, но члены Совета были не до конца в курсе всех событий. Затем что-то произошло.
   - Что же?
   - Сначала убили мэра, а затем на Совете выступил представитель Центра и заявил, что какие-то эксперименты входят в завершающую стадию, что это имеет чрезвычайную важность для всей Галактики, и они не могут ставить все это в зависимость от мелких местных интересов. У нас появился новый мэр, и наш Совет от неожиданности даже не возражал. А потом возражать стало поздно - появились серые, и все несогласные стали исчезать, как отец Лейлы. А потом исчезло даже солнце и мы живем при искусственном. Кстати, оно скоро зайдет за горизонт.
   Действительно вечерело. Я подумал, что узнал уже достаточно для доклада Командору. Но черт возьми, возвращаться еще рано. Впереди еще три дня и четыре ночи. За это время можно выяснить черт-те что.
   - Всего этого следовало ожидать, - грустно произнес Торн. Связываться с учеными и их секретными делами - это всегда самоубийственно.
   - Почему, Торн? - удивленно спросила Лейла.
   - Мы живем здесь в провинции, вдали от ученых. Мы не сталкивались с ними до сих пор и знаем о них лишь по выдуманным ими же книжкам об их прогрессивной роли в истории. Но правда совсем иная: ученые - самые страшные люди.
   Вот так поворотик! Этот Торн у них правда самый умный или завирается? А впрочем, что же он имеет в виду? Я ведь действительно с этими учеными почти не встречался в жизни и не могу даже представить, что за люди.
   - Во всю историю человечества, - продолжал тем временем Торн, ученые пытались свести к познанию мира всю человеческую деятельность. На самой заре человечества философ Платон выдвинул идею о том, что вся власть в обществе, само государство, должно принадлежать философам. Они, будучи самыми мудрыми, смогли бы рационально организовывать и регламентировать жизнь всех людей. В этом его разумном мире не осталось бы чувств и человеческой свободы - все было подчинено познанию.
   - Но ведь этого ужаса не случилось? - испуганно спросила Лейла.
   - Нет, это была лишь мечта, но и программа. Спустя две тысячи лет в Европе идея о том, что разум превыше всего, родилась вновь. Ее адепты четыре столетия атаковали религию и культуру, разрушали все устои человеческого существования. Они выдвинули программу переоценки ценностей, посчитав, что чисто умозрительно можно придумывать новые ценности взамен тех, что были созданы всем человечеством за всю историю, даны богом. Они провозгласили, что каждый может сам творить свое добро и свое зло.
   А потом они пришли к выводу, что познание не самоцель, что дело заключается не в том, чтобы познать мир, но чтобы изменить его по своему рациональному плану. Вот зачем нужно познание. Для такого изменения не должно быть ограничений - считали они - не надо ни перед чем останавливаться. Так началась на Земле эпоха Агрессии Разума - самая страшная из всех эпох.
   Одни рационалисты стали преобразовывать природу - имя им позитивисты, а другие посчитали главным изменение человеческих отношений в соответствии со своими теориями. И те и другие не останавливались ни перед чем для достижения своих целей. Одни создавали страшное оружие, другие уничтожали миллионы людей этим оружием ради своих целей и идей. И те и другие ставили разум превыше всего - и превыше человечности. И только с объединением Земли накануне космической эры на основе традиционых гуманистических ценностей, понимание, что человек и его чувства и интересы - всего превыше, остановило чуму и положило конец эпохе Агрессии Разума.
   Все властители нашей Империи шестьсот лет ее существования поддерживали во всей Галактике мир и стабильность, не давая гипертрофированно разрастись ничьим интересам, поставив науку на службу человечеству, а не человечество на службу науке.