Головачев Василий. Реликт (том 1)

   — Возьму, — пообещал Росс и, махнув рукой в сверкающей перчатке, вышел из поста управления.
   Он не торопясь осмотрел десантолет Умбаа, но нашел только запись устного сообщения Вихрова, торопливую запись о результате первого облета местности и об открытии черного образования, названного исследователями Городом.
   — Саша, как меня слышишь? — спросил Росс, соединившись с постом управления своего десантолета. Энергетик облегченно вздохнул:
   — Слышу не совсем хорошо, большой фон.
   — Передай командиру… впрочем, я сам.
   Росс соединился с Грантом и коротко пояснил ему ситуацию.
   — На чем они ушли? — спросил тот, мрачнея.
   — В эллинге нет быстролета.
   — Быстролет… Ах, черт! Автоматы записали хотя бы направление, откуда передавал сообщение Виталий?
   — Нет. Маяка быстролета тоже не слышно… Яр, здесь летают странные сети…
   — Сети?!
   — Или паутины, издали они похожи на настоящие паучьи паутины. Но размеры их во сто крат больше.
   — Жизнь? Я имею в виду — разум?
   — Не знаю.
   Грант помолчал, постукивая пальцами по канту пульта.
   — "Могиканин" тоже не отзывается?
   — На всех диапазонах только вой помех.
   — Ну, иди, — Грант хотел еще что-то сказать, но, наверное, передумал и выключил связь.
   — Не волнуйся, Александр, — улыбнулся Росс энергетику по возможности уверенней. — Следи за маяком. Я их найду.
   Через несколько минут он сел в «черепаху», похожую больше на еловую шишку с лапами, и поднял в воздух тяжелую машину.
   Хотя светило стояло почти в зените, проку от него было не больше, чем от земного солнца в дождливый осенний день.
   Росс свернул чуть в сторону, где дымные струи поднимались чаще, и оказался над странным многоцветным, сверкающим полем. В кабине «черепахи» запел звуковой датчик радиоактивной опасности и одновременно на пульте вспыхнул рубиновый сигнал: гамма-излучение.
   — Двести семьдесят рентген! — присвистнул Росс, включая анализатор.
   — Торий, америций, берклий… — начал перечислять автомат.
   Под «черепахой» проплывал естественный ядерный обогатитель, превосходящий по масштабам все известное людям.
   Связь с десантолетом прервалась и возобновилась только после того, как машина миновала залежи трансурановых руд. Росс знал, с каким трудом и как медленно промышленность Солнечной системы создает эти сверхдрагоценные элементы, нужные почти в любой области техники и медицины. Если не произойдет ничего неожиданного, то люди получат великолепный подарок — совершенно открытые залежи этих элементов. Если не произойдет…
   Тут машина влетела в белый непроницаемый туман, Росс ощутил покалывание в висках, болезненное подергивание лицевых мускулов, боль в суставах и, испугавшись, рванул «черепаху» вверх.
   С полукилометровой высоты он оглядел плато под собой, но тумана никакого там не оказалось. Вместо него над синими изломами теней медленно уплывала в сторону огромная серебристая паутина. Росс ощупал ее локатором, но она никак не прореагировала на это, разве что ему стало казаться, будто из-за паутины на него смотрит затаившийся хищник.
   Наконец Росс достиг того места, откуда по его расчетам Вихров в последний раз вел передачу на корабль, и остановил аппарат в воздухе. На юге вырастал из-за горизонта массив горного хребта, дрожащий из-за плывущих дымных струй. В противоположной стороне вставала какая-то черная потрескавшаяся стена. До нее было около пятнадцати километров, и подробностей разглядеть Росс не мог, но смотрел на нее долго, чем-то притягивала она взор. Необычностью, безмолвием?
   Вдруг низкий гул заставил Росса мгновенно обернуться, и он увидел поразительное явление: по ровной поверхности плато скользила черная скала, окутанная дымом и пылью. Она промчалась под «черепахой», оставив в породе плато глубокую дымящуюся борозду, и вслед за ней скользнули две паутины, сияющие так, что на них было больно смотреть.
   Почудилось Россу, — окликнул его кто-то, он повернулся к пульту, но связи с кораблем снова не было, мигал тревожно огонек автомата защиты, светились алым индикаторы радиации. В рубке стояла тишина.
   Росс поднялся выше, еще раз с высоты километра осмотрел плато до горизонта, включил автоматический решим локации и медленно поплыл в сторону хребта, прочь от черной стены. Он уже догадался, что это и был тот самый загадочный Город, открытый ими еще с орбиты трансгала.

Гравистрелок

   Бледное лицо, запавшие глаза, серебро седин в волосах. Грант с отвращением оттолкнул зеркальный прямоугольник и посидел немного, наклонившись над пультом. Потом резко встал и пошел в душевую корабля. К началу сеанса связи он уже выглядел достаточно уверенным и спокойным, чтобы не вызвать нежелательной реакции у Реута.
   В три часа для корабельного времени вспыхнул видеом связи и энергетик спросил:
   — "Ствол", как видите?
   — Вижу плохо, слышу хорошо, — скупо улыбнулся Грант. — Что нового?
   — Иван обнаружил залежи радиоактивных руд. Больше пока ничего, пошел на второй круг.
   — Так. Ну, а у тебя что?
   — Прилетала паутина, покрутилась и ушла. Да, когда она подошла близко, связь с «черепахой» нарушилась.
   — Понятно… Никто не запрашивал?
   Реут растерянно поморгал.
   — Никто.
   — Ты вот что, Саша, — сказал Грант, — ты не выключайся, пусть связь будет включена постоянно.
   Раут молча кивнул.
   Целый час Грант терпеливо работал с координатором, обрабатывал сведения, собранные кибернетическим комплексом, время от времени подбадривая энергетика отвлекающими разговорами. В глубине души он сознавал, что скорее подбадривает себя, чем менее опытного Реута, но ожидание превратилось бы для него, вообще, в невыносимую муку, если бы не эти разговоры. Грант не помнил, кто сказал: «Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения», но, наверное, это был великий человек.
   — Странная, должно быть, эта цивилизация, — отвечая на какие-то свои мысли, сказал Реут. — Если она, конечно, существует на планете. Создала отталкивающее поле, нами не интересуется… Любопытно, что имел в виду Тихонов, говоря о смертельной опасности? Может, разница в технических средствах сказывается и в оценке опасности?
   — Положим, это спорно, — не согласился Грант. — Психологически мы ничем не отличаемся от людей прошлого века. Но в том, что на планете творятся странные вещи, я согласен.
   — Вот, — радостно воскликнул вдруг энергетик. — Иван…
   В тот же миг изображение поста управления десантолета исказилось, — Реут что-то возбужденно говорил, но слышно его не было, — и связь оборвалась.
   Грант невольно посмотрел на главный видеом корабля и увидел на поверхности планеты тонкую оранжевую линию. Линия наливалась белым светом, с тысячекилометровой высоты орбиты она казалась безобидной и не страшной, но возникла она как раз там, где опустились на плато два земных корабля, и Грант прикусил губу, представив себе реальные масштабы явления.

* * *

   Росс отдал управление автомату и устало откинулся в кресле. Близился вечер, но ни аппарата Умбаа, ни звездолета «Могиканин» он не нашел. Эфир тоже был пуст, если не считать постоянного глухого шума в динамиках — фона приема. Иногда только пробивались всплески маяка десантолета да редкие сообщения Раута, утомленного своим бездеятельным дежурством и ожиданием.
   И вот на исходе дня, когда Росс решил повернуть к десантолету, локатор вдруг засек металл — золотом просияла на экране точка. Росс от неожиданности среагировал запоздало, и точка пропала, но он обнаружил ее снова.
   «Черепаха» увеличила скорость, и спустя полчаса Росс понял, что он нашел корабль. Чужой корабль. Вероятно, это и был «Могиканин».
   Стоял он неподалеку от неровной черной стены Города, висели над ним паутины — одна над другой, еще несколько паутин плыли от Города, и Росс не стал рисковать — сел подальше от корабля. Сначала он использовал все диапазоны радио и светосвязи, рассматривая тупой нос и связку цилиндров (двигатели?) чужого звездолета, окруженного невысокими свечеобразными скалами. Потом навел деформатор на группу скал возле кормы корабля и нажал на спуск.
   Грохот расколол тишину, и скалы рассыпались синим дождем осколков. Из расщелин оставшихся скал выползли сизые клубы пыли и скрыли от взора очертания корабля. Зеленоватая мгла затянула все вокруг, стало почти темно.
   Росс окружил «черепаху» куполом защитного поля, заметив, как паутины торопливо улетают прочь, высадил из грузового отделения робота технической службы и вылез сам. Он решил подождать несколько минут, а потом идти к кораблю, надеясь на свои защитные средства.
   Пыль голубым налетом осела на скалы, почву, корпус робота, и когда терпение Росса иссякло, из-за кривых каменных столбов вдруг донесся топот бегущего человека. В просветах замелькало что-то белое, и на ровное место выскочил маленький человек в просторном белом балахоне, огромной каске под прозрачным пузырем шлема и с тяжелым излучателем в руке, скорее всего, лазерным.
   Увидев две зеркальные уродливые фигуры, он круто затормозил и выбросил вперед руку с излучателем. Не будь рядом робота-охранителя, Росс, наверное, и сам среагировал бы соответственно, но внутри металлической фигуры робота что-то зашелестело, и пространство между обоими людьми затрепетало и искривилось.
   — Отставить, — спокойно сказал Росс, и робот послушно снял поле.
   Глаза у незнакомца были дикими, быстрыми, и весь он казался нервным и порядком растерянным. Он явно не знал, кто перед ним, и переводил взгляд с одной фигуры на другую.
   — "Могиканин"? — спросил Росс, включая внешний звуковой передатчик.
   Человек вздрогнул, закивал головой и что-то горячо заговорил, показывая рукой то на снующие паутины, то на свой корабль.
   — Я вас не слышу, — сказал Росс. — Давайте в кабину, там безопаснее.
   Незнакомец заговорил еще быстрее, затем махнул рукой и полез в люк вслед за роботом.

* * *

   Здесь, в кабине, когда они сняли облачение, Росс понял, что недооценил возраст незнакомца. Было ему где-то под семьдесят. Остроносое, худое лицо его состояло как бы из двух половин: верхней — белой, ранее скрытой под каской, и нижней — загорелой до цвета меди. Был он узкоплеч, хрупок и со стороны, в своем белом изоляционном комбинезоне, казался подростком. Если бы не лицо.
   — Я — Росс, математик и помощник командира трансгалактического корабля «Спир», — сказал Росс, приглаживая волосы. — Вы Тихонов?
   — Нет, я — Молчанов, археонавт ^{04}экспедиции, заместитель командира звездолета «Могиканин». Тихонов остался в корабле. Мы уже не надеялись…
   — Мы нашли ваше послание. А также встретили в космосе разбитый вездеход с двумя… людьми.
   Молчанов несколько секунд беззвучно шевелил губами, не сводя с Росса горящего взгляда. Потом очнулся, потер лоб дрожащей рукой и глухо сказал:
   — Это были Коротков и Ульссен, физик и врач экспедиции. Они пропали без вести в первом же поиске… Но вы, вы зачем высадились в этом аду?! Тихонов же предупреждал!
   — Тихонов предупреждал, — тихо сказал Росс, — но мы пришли за вами. Двое наших товарищей тоже пропали без вести, не найдя вас. Нашел я.
   Молчанов сник.
   — Уходите. Никого вы уже не найдете. Они вернулись бы сами, имей эту возможность…
   Росс резко выпрямился, и гневное слово застыло у него на губах.
   — Я найду их, — сухо сказал он. — У меня мало времени. Как сообщить вашему командиру? Да, кто с вами третий?
   — Его нет, — пробормотал Молчанов, не поднимая головы. — Он пошел в Город и… не вернулся.
   — Город?
   — Это, собственно, никакой не город. Черные скалы, похожие на развалины. Ночью они светятся и становятся похожими на растрескавшийся ледник.
   — Вот совпадение. Мы тоже назвали эти образования Городами… Так каким же образом мне сообщить Тихонову? Радио у вас не работает?
   — Нет. Прожектор на вашей машине имеется? Помигайте. Азбуку Морзе знаете?
   — Нет.
   — Тогда давайте я.
   Росс посмотрел, как Молчанов заставляет мигать прожектор, надел скафандр и отправился встречать командира «Могиканина».

* * *

   Как и в прошлый раз он вышел с роботом и уже прошел полпути до корабля, как вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
   — Назад! — закричал вдруг из кабины «черепахи» Молчанов. — Назад! Гравистрелок! Назад!!!
   Появившийся из-за скал Тихонов предупреждения Молчанова слышать не мог, но он был опытнее Росса и увидел опасность раньше. Правда, ему это не помогло.
   Росс успел только заметить над собой решетчатый крест, и в тот же миг скала рядом с ним разлетелась в пыль, и если бы не защитное поле робота, его не спас бы даже скафандр высшей защиты. Все же его сбило с ног. Не дожидаясь, пока уляжется пыль, он вскочил, подбежал к Тихонову, который лежал ничком в десяти шагах, подхватил его и, не оглядываясь, поспешил к машине.
   Еще один громовой удар настиг его у люка. На этот раз удар был намного сильнее, но робот спас людей и теперь. Росс, ругаясь шепотом, втащил тяжелое тело командира «Могиканина» в тамбур и захлопнул люк.
   Экраны внешнего обзора показали им, как странный крест добивал робота. Последний удар швырнул разбитый остов робота высоко в воздух, и там, на высоте трех сотен метров, он взорвался, истекая рыжим пламенем.
   Вдвоем с Молчановым они раздели Тихонова и ужаснулись: тело его напоминало пропитанную кровью губку. И Росс подумал, что Тихонову вряд ли поможет теперь даже совершеннейшая медицинская аппаратура трансгала. А может быть и Земли…
   Крест принялся за «черепаху». Третий удар, потрясший машину, заставил Росса сесть за пульт, и тут словно мститель проснулся в нем. Росс неистово прошелся по кнопкам автоматической наводки деформатора, и сетка прицела накрыла и чудовищный крест, и сопровождающие его паутины. Ого, вон вас сколько! Подождал, пока нальется алым светом индикатор накопителя, и нажал на спуск.
   «Черепаха» подпрыгнула, уши заложило от пронзительного вопля разряда, а там, где только что крутились паутины, ширкнуло огненной полосой и паутин не стало. Исчез и крест.
   Росс оглянулся, и Молчанов вздрогнул, встретив его жесткий и холодный взгляд. Впрочем, Росс тут же смягчился, кивнул Молчанову на кресло и поднял аппарат вверх.
   Однако не успели они пролететь и двух километров, как вдруг на кормовом экране «черепахи» взошло второе солнце, похожее на исполинскую цветную капусту. Оно расцвело на поверхности планеты неожиданным ядовитым цветком, постояло так с минуту и стало гаснуть. «Черепаху» догнала волна яростного гула и разбилась о ее неприступную броню.
   — Звездолет! — побледнев, прошептал Молчанов. — «Могиканин»!..
   Росс увеличил скорость.

* * *

   Реут разговаривал с командиром, наблюдая, как возвращаются механоматы, выпущенные Умбаа почти сутки назад.
   Глухой подземный гул заставил его вскочить и прислушаться. Задрожали стены, десантолет закачался на амортизаторах, а всего в полукилометре от него лопнула земля, и вал слепящего пламени, вырвавшийся из этой трещины, покатился на корабль.
   Реут прыгнул к пульту и вдавил разом клавиши запуска генераторов защиты и аварийного старта.
   Десантолет беззвучно взмыл над искривленными скалами, искривленной огненной пропастью, искривленным горизонтом. Счетчики отзвонили радиоактивную тревогу, заревел басом динамик универсального приемника, а из пышущей жаром бездны, поглотившей то место, где только что стоял корабль, вымахнули вдруг один за другим ослепительные шары и с булькающим гулом ушли в небо, сопровождаемые уже знакомыми паутинами. Десантолет закачало с боку на бок и потащило вслед за ними.
   Реут опомнился и отвел корабль подальше от неожиданного катаклизма, посадив его за частокол оплывших, словно свечи, скал. Здесь и нашел его Росс, не потерявший присутствия духа и во время разгула неведомых стихий.
   Растерянность и надежда отравились на лице Реута, когда робот внес в рубку безжизненное тело Тихонова.
   — Уходим, — коротко сказал Росс, снимая скафандр и помогая Молчанову.
   — Саша, это Молчанов, археонавт «Могиканина», позаботься…
   Реут встрепенулся и бросился к оцепеневшему маленькому человечку, покорно разрешившему себя раздеть, напоить и усадить в кресло. Росс быстро уложил тело Тихонова в запасное кресло, попробовал связаться с трансгалом, но безуспешно — ионизация воздуха была слишком велика — и решительно включил автоматику старта.
   Провалялась вниз дымная стена багрового пламени, только что уничтожившая десантолет Умбаа и Вихрова. Мелькнули и исчезли идущие куда-то строем паутины. Затерялась в голубовато-серой дымке поверхность негостеприимного плато, куда звездолетчики ушли на поиски потерпевшего крушение «Могиканина».

* * *

   Грант бездействовал всего одну минуту. Гнев и ненависть душили его, гнев и ненависть к планете, отнимавшей у него мужество и веру в правильность своих действий, отнимавшей у него главное, что он имел: тепло человеческих сердец. С минуту Грант смотрел на видеом, вспоминая лицо Реута, потом сел за пульт.
   За полчаса он рассчитал скорость входа аппаратов в атмосферу планеты, при которой отклоняющее воздействие неизвестного поля было минимальным. После этого запустил серию телезондов в сторону ушедших десантолетов, поручив автоматам постоянно следить за их работой. Но изображение, переданное самым нижним зондом, было туманное и словно подернутое рябью. Достаточно ясно Грант смог увидеть только черную «шайбу» Города да светящуюся рубиновую полосу, то и дело перекрываемую полосами дыма.
   Тогда он подключился к координатору и с мрачным ожесточением занялся регулировкой системы дальновидения. Ни один из десантолетов не отвечал, и Грант решил, что, если связь с ними не восстановится в ближайшие два часа, он посадит трансгал на поверхность планеты. Ожидание на орбите требовало от него столько мужества, что решительных действий он уже не боялся, хотя в глубине души, конечно, понимал: сам погибнуть в этих условиях он теперь не имеет права.
   Он добился того, что объем изображения, передаваемого зондами, прояснился, но в это время координатор произнес торопливую фразу: «Ствол», ответчик «Ветвь-два» возвращается, — а вслед за тем трансгал вздрогнул, замигали видеомы — автоматы втянули приблизившийся десантолет в недра корабля.
   Первым в командный зал вошел сосредоточенный Росс. Вошел и остановился, со странным выражением глядя на командира.
   — Что? — не выдержал Грант.
   Росс, не отвечая, подошел к пульту, выдернул зеркальный прямоугольник и повернул его к Гранту. Тот с недоуменном всмотрелся в свое отражение, усмехнулся и оттолкнул зеркало. Волосы его стали наполовину седыми.
   — Что? — сухо повторил он.
   — Саша готовит десантолет к новому походу. «Могиканина» больше нет, мы нашли только двоих: Молчанова — археонавта корабля — и Тихонова — командира. Молчанов спит, переутомлен до крайности. Тихонов в медцентре, спасти его могут только на Земле. На нас напала паутина, удар силового поля и… Умбаа и Виталия отыскать не удалось: их десантолет свалился в пропасть, пустой. Я оставил там бомбовый передатчик, на случай их возвращения к месту посадки. Я иду туда снова, Яр. Удержи только Реута, я не хочу рисковать мальчиком.
   Грант долго молчал, глядя на шар планеты сквозь панорамный видеом. Он был уверен, почти на все сто процентов уверен, что Умбаа и Вихров погибли. Но пока существовал хоть один шанс, он обязан был сделать все, чтобы найти пропавших и уберечь живых.
   — Мне не хочется рисковать вами обоими, — медленно проговорил он. — Но один ты не справишься, — и добавил шепотом: — Ты уверен, что они живы, Иван?
   — Уверен, — сказал Росс. — Не испытывай меня, Яр. Даже если бы я не был уверен, я все равно пошел бы. Да и ты тоже. Помоги мне с тонизатором, я устал.
 

Паутина

   Десантолет сел в километре от Города, на широком пустыре среди частокола каменных стволов, диких изломов породы и громадных валунов, величиной с многоэтажный дом. Неровная черная стена Города напоминала древние руины, и Россу пришла мысль, что, может быть, они не так уж и далеки от истины, назвав странные образования Городами. Что-то отличало их от естественных формирований, какая-то неуловимая печать инородности. Чужие они были этому первозданному хаосу природы, не тронутой ничьими руками планетарной коре.
   Росс включил маяк, связался с трансгалом и сообщил Гранту, что сел нормально.
   — Ты поосторожнее там, Иван, — попросил Грант. — Если на планете есть жизнь, тем более — разумная, прими все меры предосторожности.
   — Ну, если бы здесь была цивилизация, даже негуманоидного типа, то преобразование лика планеты мы заметили бы еще из космоса. Во всяком случае, заметили бы признаки разумной организации.
   — Не знаю, — помолчав, сказал Грант. — Откуда мы можем знать, нужно ли преобразование планеты негуманоидам? Разум может проявляться не только в экспансивной форме, а и в форме подчинения внешней среде… — он резко оборвал себя. — Ладно, я не ксенопсихолог, а ты не на лекции. В общем, ты меня понял.
   Грант, отошел от экрана, оставив канал связи включенным.
   Росс повернулся к энергетику, делавшему вид, что занят наблюдениями, и пробормотал:
   — Волнуется командир… а, Александр?
   — А вы бы не волновались? — серьезно спросил тот.
   Росс невесело улыбнулся.
   — Пожалуй. Ну, что ты там заметил?
   — Паутины, — показал Реут. — Летят сюда. А вот это я не знаю что.
   Со стороны Города приближался к десантолету черный обломок не то камня, не то металла, порхающий в воздухе с легкостью бабочки. Он два раза крутнулся над десантолетом, будто его что-то притягивало к земному кораблю, и завис на границе его защитного поля.
   Росс машинально задействовал исследовательский комбайн, и координатор выдал ему параметры летающей глыбы: плотность не поддается измерению, масса бесконечна, температура поверхности тела более трех тысяч градусов, субмикронное излучение…
   — Чепуха какая-то, — произнес Реут. — Бесконечная масса в конечном объеме!.. Что если прощупать его нейтринным прожектором?
   Росс подумал и согласился. Он быстро составил приказ координатору, ввел его в приемное устройство и одновременно дал команду автоматам увеличить потенциал защитного поля в случае какой-нибудь непредвиденной реакции черной глыбы.
   В аппаратном куполе десантолета открылась узкая щель, в которую выдвинулись черные рога нейтринных излучателей. Дальнейшее произошло в течение нескольких секунд. Прожектор включился, черный обломок над кораблем внезапно вслух, выбросив во все стороны черные отростки, по его поверхности побежали ослепительные звезды, отозвавшиеся воем сирены регистраторов радиоактивного излучения. Автомат защиты тут же скачком увеличил мощность защитного поля, и сирена смолкла.
   Приближающиеся паутины мгновенно преодолели оставшееся расстояние и отгородили глыбу от корабля решетчатой стенкой. Полыхнуло синее беззвучное пламя, тяжкий удар потряс защитное поле десантолета, а когда люди открыли ослепленные глаза, паутины были уже далеко. Они тащили успокоившуюся черную глыбу к Городу, а за ними медленно опадал хвост дыма и пыли.
   Росс попробовал еще раз связаться с Грантом, но махнул рукой и стал облачаться в скафандр.
   — Когда ионизация спадет, — сказал он, — успокой командира.
   — Я с вами, — сдвинул брови Реут.
   Росс поморщился.
   — Ты мне нужен здесь.
   — Я с вами! — повторил энергетик, и незнакомые нотки прозвучали в его голосе.
   Росс обернулся, пристально вгляделся в зардевшееся упрямое лицо Реута и, хмыкнув, указал ему на второй скафандр.
   Они вылетели в сторону Города, когда светило уже зашло за горизонт, ненадолго оставив вместо себя светлое пятно ложного солнца. Аппарат обогнул Город с юга, и Росс, отдав управление Реуту, сел за курсовой вычислитель и с головой ушел в работу с локационными установками.
   За три часа они слетали на место прежней посадки десантолета, обнаружив над бомбовым передатчиком лесенку светящихся знакомых паутин. Быстролет Умбаа здесь, очевидно, не появлялся.
   То ли они слишком близко подошли к паутинам, то ли по иной причине, но у Росса вдруг заныли зубы, и ему показалось, что их у него не тридцать два, а все шестьдесят четыре.
   — Иван, чувствуешь? — запинаясь, выговорил Реут. Очевидно, ему тоже стало нехорошо.
   Росс, прищурившись, навел деформатор и выстрелил, разметав паутины за пределы видимости. Сигналы передатчика тут же зазвучали с прежней силой, заэкранированные до этого паутинами.
   — Паучья жизнь! — сказал Реут, облегченно вздыхая.
   Росс не ответил, снова занявшись локаторами. Ощущение чьего-то постороннего присутствия не проходило. Будто путник подошел к хижине, постучав в окно робкой рукой, и стук этот коснулся слуха, не потревожив сонной одури хозяина, и остался ускользающей тенью звука, тревожного зова, странного дразнящего эха… Росс мельком посмотрел на видеомы внешнего обзора, заметил выплывающую из темноты паутину в форме креста и недовольно поморщился. Паутины были слишком назойливы и любопытны, чтобы быть просто представителями растительного или животного мира планеты. Они всегда появлялись там, где находились люди и земные машины, и это их любопытство стало казаться Реуту целенаправленным и осмысленным. Ему не хотелось пугать Реута, но он все же связался с десантолетом, а через него с командиром — очередной каприз атмосферы позволил им установить связь.