Горохов Александр. Бабы нас погубят

   - Зимой вы меня уволите. - неожиданно услышал Голубев. - За ненадобностью.
   Вот так. Старика, оказывается, не погода волновала.Его беспокоила скудная, одинокая жизнь - он боялся потерять сезонное партнерство, оказаться без приличного заработка.
   - Я считаю, Андрюша, что на зиму мы должны открыть массажный кабинет!
   - С девочками массажистками?
   - К черту девочек! - возмутился Олег Михайлович. - Я сам массажист высочайшего класса. Сквозь мои руки проходили чемпионы мира и призеры Олимпиад! Я знаю массажи классический, точечный, тайский, эротический и...
   - Вот именно. - перебил Голубев. - А что такое МАССАЖНЫЙ КАБИНЕТ, знаю все. Это бордель в одиннадцати случаях из десяти. И лучше всех это знает полковник Скрастин.
   Олег Михайлович замолчал. Голубев понимал, что старик мучительно ищет выход из положения. Он боялся не столько потерять работу, сколько разрыва с компанией парней, к которым прилепился год назад. Он, старый спортивный массажист, всю жизнь был среди молодежи, дряхлел телом, сохранял юность души и теперь страшился перехода в иное состояние - стариковское. За суетой и динамикой жизни Олег Михайлович умудрился категорически не подготовиться ко дням своего заката. Осознав это наконец, он определил для себя последнюю цель, которая казалась ему по плечу - мечтал подохнуть на бегу, в движении то есть. Только чтоб при этом была добрая компания - молодых парней и барышень.
   Голубев повернулся и сказал мягко.
   - Олег Михайлович... Вы равноправный партнер в нашей фирме. В той или иной форме занятие для вас на фирме всегда найдется. И в сезон, и в межсезонье.
   Олег Михайлович поежился и попытался выдавить на своем розовом,почти без морщин лице улыбку.
   - Я очень к вам всем привык, Андрюша.
   Сквозь дождь, с противоположенной полосы движения, прямо на них, вылетел белый вседорожник "ниссан", едва не ткнулся своим высоким бампером в радиатор "опеля" и тотчас под рукой Голубева запищал мобильный телефон.
   Голубев взял трубку и сказал.
   - Ты точен как всегда, секунду в секунду.
   Он видел сквозь стекло "ниссана" тонкое лицо Вадима и его глаза за стеклами очков. Голос его в ответ прозвучал хрипловато.
   - На том и стоим. Валерий с вами?
   - Нет. Ведь договаривались, что соберемся к семи.
   - Но уже семь и тридцать пять секунд! - разом разьярился Вадим.
   - Сейчас подьедет. Может ты переберешься к нам?
   - А зачем мне к вам перебираться? - подозрительно спросил Вадим.
   - Наш дед комплексует. - ответил Голубев, покосившись на Олега Михайловича.
   - В чем это выражается?
   - Говорит, что хочет на курорты, в компании нашего"курятника". Он боится, что мы вышибем его из нашей фирмы по причине его ненадобности.
   Вадим оборвал связь и Голубев видел, как он вылетел из машины, подскочил к "опелю", влез на заднее сиденье, в одно движение сильной руки развернул за плечо к себе Олега Михайловича и сказал грубо.
   - Правильно, старый черт! Завтра же мы тебя вышибем из фирмы! Ты ни хрена не делаешь и делать не умеешь. Думаешь только о девочках и прочих радостях жизни. Завтра же увольняем, понял?
   - Понял. - безжизненно ответил Олег Михайлович.
   - А ты, в свою очередь, дашь пинка под зад мне! За то, что я - ни о чем, кроме денег не думаю! И на этом событие наша фирма развалится! Мы все четверо равны, и никто никого выгнать не может.Понял, старая балда, или тебе дать по шее?
   - Я понял. - со слабой улыбкой ответил Олег Михайлович и Голубев сообразил, что такая жестокая грубость Вадима убедила старика в верности его друзей куда как надежней, чем все его, Голубева, тактичные объяснения.
   - Так. - Вадим не останавливался. - Что касается краткого отдыха на теплых курортах - идея мне нравится. Но непонятно, зачем тащить с собой весь наш "курятник"? Что там, на месте, своих шлюшек мало?
   Взбодрившийся Олег Михайлович ответил напористо.
   - Так там все лоханки с триппером, "сифоном", а то и похуже что!!
   - Презерватив натянете.
   Олег Михайлович засмеялся вызывающе.
   - Сам трахайся с калошей на носу!
   Голубев подавил смех и заметил.
   - Наш дед в чем-то прав, Вадим.
   - Козлы! - убежденно сказал Вадим. - Протрахаете все дивиденды нашей и без того нищей фирмы!
   Олег Михайлович почувствовал колебания Вадима (он его побаивался: при общем равенстве партнеров, основной движущей силой фирмы был все же Вадим) и потому заговорил решительно.
   - Но, Вадим! Наши девочки заслужили маленький отдых на теплых пляжах! А с тамошними шлюхами без презерватива даже в теннис играть нельзя! Такому гаремчику, как наш "курятник", стамбульский султан позавидует! Четыре девочки на любой вкус и настроение! Плохо ли живем?!
   - Старый козел! - фыркнул Вадим. - На транквилизаторах небось уже сидишь, а все ещё только о бабах и думаешь! Тоже мне, потомок Джакомо Казановы.
   - Казанова - миф, исторческая сплетня. - заметил Голубев. - В своих мемуарах он ни слова про эротические победы не пишет. Похваляется только успехами на финансовом и общественных фронтах. Он деньги любил, а не баб.
   Олег Михайлович подхватил животрепещущую тему весело.
   - Настоящий сексуальный петух на сто процентов, как ни грустно признавать - был Лаврушка Берия! За час до расстрела занимался онанизмом! Я читал мемуары его палачей. Какой-то генерал...
   - Хватит чушь пороть, - оборвал Вадим. - Где Валерий?! К полковнику милиции Скрастину не опаздывают! Точность - наш имидж! Мораль и Закон наши Боги. Извините, что напоминаю.
   Он сделал знак всем помолчать, поскольку решил дозвонится по мобильному телефону до Сенчукова Валерия, четвертого совладельца фирмы.
   Голубев же с трудом сдерживал смех.
   Как к Закону, так и к нормам Морали Вадим относился...м-м... игриво, скажем так. В части "Закона", он считал, что допустимо все, что недоступно расследованию налоговой полиции. Касательно "Морали", он полагал, что эта абстракция не подлежит серьезному обсуждению. "Не плюй ближнему своему в рожу и он не даст тебе ногой под зад" - вот и весь юридически-моральный кодекс Вадима Малкина.Этого доставало, чтоб в деловых кругах Москвы Вадим Васильевич Малкин считался надежным бизнесменом и порядочным человеком. Правильно - Вадим и сам числил себя борцом за высокую нравственность, несколько забывая при этом, что именно по его идее фирма "Тайм-брэк" организовала для личного пользования - "курятник". Четыре милые девочки с прошлой зимы ходили по кругу, от первого до четвертого совладельца фирмы. Точнее сказать не по кругу, а по четырем постелям. И это, с точки зрения высоконравственного Вадима Малкина - было очень хорошо, поскольку никого из компаньонов не отвлекало от основных дел бизнеса. Олег Михайлович тоже прав - первоклассный гарем, ничего не скажешь. Елена, Александра, Раиса и Юлия - : можно осуждать, а можно и завидовать. Да воздастся каждому по степени его нравственности.
   Вадим отключил аппарат и сказал раздраженно.
   - Черт! Дома его нет. Что за безобразие!
   - Может быть он на кортах? - предположил Олег Михайлович.
   - Что ему там делать сегодня? - Вадим извлек из нагрудного кармана золотые часы, щелкнул крышкой, прищурился из-под очков и сообщил. - Так. Подельщик опаздывает уже на восемь минут. Ставлю перед правлением фирмы вопрос о санкциях. На сколько штрафуем господина Валерия Сенчукова, занимающего пост главного тренера?
   - Десять долларов! - тут же радостно сказал Олег Михайлович - первый штрафник компании.
   - Позвони на корты, - сказал Голубев. - Больше ему быть негде.
   - Штрафуем на двадцать долларов. - Вадим вновь принялся набирать номер и поднес трубку к уху, морщась, словно у него прихватило зуб.
   Хорошая у нас все-таки компания, с неожиданной теплотой подумал Голубев, настоящая - мужская. Люди совершенно разные, но каждый привносит в дело свои таланты, энергию и свою сущность. По двадцать семь лет ему самому и Вадиму, тридцать Валерке Сенчукову, и крепко за шестьдесят - Зубкову Олегу Михайловичу. Хорошая компания, хотя и разношерстная.
   - Нет никого на кортах! - раздраженно сказал Вадим, но через секунду Голубев увидел, что Вадим дернулся и крикнул в трубку.
   - Валерий.. Это ты?!.. Какого черта, ты пьян что ли? Мы уже час стоим возле памятника колхозникам, а полковник нас ждать не будет!.. Что?... Я не понял?.. Алло!..В чем дело, Валера?!
   Последние слова Вадима прозвучали настолько настороженно, что напрягся и Голубев.
   Вадим быстро набрал номер вторично, прижал трубку к уху и смотрел заледеневшими глазами в лицо Голубева, скорее - сквозь него.
   Связь соединения не давала. Через полминуты Вадим отключил аппарат и сказал резко.
   - Дробь барабан, мужики. Там что-то случилось. - он ухватился за ручку дверцы.
   - Что? - тревожно спросил Голубев.
   - Ему плохо, как я понял.
   - Пьян в дым? - хохотнул Олег Михайлович и осекся под жестким взглядом Вадима.
   Нет, тут же понял Голубев - случилось что-то серьезное: Вадим выглядел настолько встревоженно, что у него дергалась щека.
   - К сожалению, не пьян. Кажется, прихватило сердце. Гоним на пределах возможностей. Дуйте за мной.
   - Если на пределе - то ты за мной! - крикнул Голубев ему в спину.
   - Да, конечно. Но сильно не отрывайся.
   Голубев понял, что дело очень серьезное, если Вадим забыл, что водитель он - скверный и развить по Москве высокой скорости не в состоянии. В подобного рода ситуациях, когда требовалось умело и рискованно нарушать правила движения и находить точный к цели путь - Вадим сидел у Голубева "на хвосте".
   Голубев включил мотор и не набирал скорости, пока огни "ниссана" не засветились в зеркале обратного обзора.
   Голубев не был гонщиком ни по духу, ни по скоростному стилю управления машиной. Но он обладал уникальным чутьем профессионального бандита засекать милицию за двести метров перед собой - даже в дождь и туман. Пардокс в том, что он не только не был бандитом, но и хулиганом не числился в школьные годы. Господь, создавая Голубева, допустил ошибку, вложив бандитские таланты в характер мягкого, доброго и в целом безвольного человека.Если бы не друг Вадим, он бы так и прозябал, питаясь скудным хлебом лекций в Архитектурном лицее... Правда, была жена, которая и Вадиму могла в бизнесе дать фору в сто очков. Но это уже очередная ошибка Господа по отношению к Голубеву - жена его Антонина четыре года как совершенствовалась в бизнесе в Америки. Там же с ней торчала и восьмилетняя дочь. Обе его женщины чаще просили по телефону денег, чем признавались в любви или тоске по любимому мужу и папочке. Но - были друзья, был Клуб "Тайм-брэк", был,в конце концов, и "курятник"...
   Почти без остановки они пролетели Сокольники, миновали Преображенку, выкатились на Центральную аллею. Вадим на "ниссане" - не отставал, хотя Голубев знал, что этот трюк потребовал полного напряжения всей нервной системы талантливого бизнесмена, а потому задница у него сейчас - мокрая.
   Они достигли ворот тенисных кортов и остановились перед ними. Олег Михайлович первым выскочил из машины и ловко распахнул ворота. Вадим резко протиснул свой "ниссан" мимо Голубева и по узкой дорожке помчался к центральному, Большому коттеджу.
   Почти одновременно они остановились возле служебного входа. Неожиданно Голубев увидел, что у дверей коттеджа Вадим вытащил из кармана свой газовый пистолет.
   - Вадим, ты что? - удивленно спросил Голубев.
   - Ничего. Ты не слышал, что сказал Валерий по телефону, а я слышал.
   - Что же он сказал?
   Вадим не ответил, остановился на крыльце, и проговорил тихо.
   - Дверь открыта...
   Вадим позвал, не касаясь дверей.
   - Валерий! Это мы!
   Из дома никто не ответил.
   Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом Вадим толкнул дверь и они вошли в холл, едва освещенный лампочкой дежурного света.
   Но даже в этом сумраке была видна темная, неровная полоса, тянувшаяся от лестницы к круглому столику в углу. На столике стоял телефон. Под столиком, лицом вниз, скорчившись, лежал Сенчуков. Возле его головы висела на шнуре телефонная трубка, и рот у Сенчукова был ещё открыт, словно он пытался что-то прокричать в аппарат.
   - Стой на месте и не шевелись. - шепотом отдал ненужную команду Вадим, хотя и без того Голубев стоял столбом, ничего не в состояние понять.
   - И ничего не трогайте, мужики. - прозвучал у них за спиной спокойный голос, но оба вздрогнули, оглянулись и обнаружили, что появился Олег Михайлович. Старик словно ожидал увидеть ту картину происшествия, к которой они прибыли, и знал, что делать. Он приблизился к Сенчукову, присел возле него и прижал тыльную сторону ладони к его шее. Потом сказал ровно.
   - Он ещё теплый... Но мертвый.
   - Совсем мертвый? - глуповато спросил Голубев.
   - Мертвей не бывает. Я пошел домой, ребята. Спокойной ночи.
   - Иди. - кинул Вадим, все так же оставаясь у дверей.
   Олег Михайлович вернулся через холл к дверям, но там приостановился.
   - Я надеюсь, вы правильно понимаете мои действия?
   - Правильно, дед. Чем меньше свидетелей, тем меньше путаницы. Сваливай, тебя здесь не было. - нервно ответил Вадим.
   Голубев не отрывал глаз от скрючившегося тела Сенчукова и почему - то представлял себе как всего несколько недель назад, в яркий солнечный день, Валерка Сенчуков, в белом элегантном наряде теннесиста играл здесь, на их кортах, с чемпионкой Москвы. Матч был красивый, напряженный, оба игрока знали свое дело и тогда Голубев пожалел, что игру не записали на видеопленку. Теперь главный тренер клуба уже никогда не сыграет ни одного гейма.
   - Надо звонить. - тихо сказал Голубев.
   - Это я знаю. - так же негромко ответил ему Вадим. - Вопрос только в одном - кому звонить?
   Вадим уже пришел в себя и в голосе его звучала обычная рассудительность.
   - В каком смысле - кому? - дернулся Голубев. - Врачам и милиции. Они первые стервятники в таких ситуациях.
   - Врачам - логично. А с милицией - не торолись.
   - Ты что - рехнулся? - испуганно спросил Голубев.
   - Нет. Я только размышляю, не лучше ли по началу уведомить полковника Скрастина... Коль скоро мы ему платим за нашу охрану и он... Нет. решительно оборвал Вадим сам себя. - Не будем маневрировать, все делаем официально. - он сунул руку в карман. - Телефон оставил в машине. Пойду позвоню - Позвони отсюда! - крикнул Голубев.
   Вадим глянул на него насмешливо.
   - Здесь, дорогой, трогать ничего нельзя.
   - Да иди и звони скорей! - заорал Голубев. - Вызывай "скорую помощь", может быть Валерий ещё жив! Что там наш старик понимает в медицине?!
   - На трупы наш дед насмотрелся, можешь быть уверен.
   Вадим бесшумно вышел наружу, а Голубев так и остался на пороге. Труп близкого, ещё утром живого человека - ему довелось увидеть впервые в жизни.
   В ярком свете люминисцентных ламп под потолком вся обстановка в холле казалась ему теперь холодной и чужой. Чужим было и тело Сенчукова - даже не верилось, что этот труп всего несколько часов назад числился в живых, был красивым молодым мужчиной, недалекого ума, но широкой, расхристанной души. Но - все, нет более на земле Валерия Сенчукова, нет и не будет. От него остался ворох костей и мяса, которое скоро начнет протухать.
   Голубев скользнул взглядом по кровавому следу, тянувшемуся из под живота Сенчукова к лестнице и - по ступенькам наверх. Следовало понимать, что его застрелили на втором этаже, но он, услышав телефонный звонок пополз вниз, к аппарату. Или - звонок тут был не при чем, он сам собрал свои последние силы и попытался добраться до телефона, чтобы вызвать помощь. Но застрелен, в любых случаях, был наверху, возле дверей в кабинет.
   Голубев обернулся на стук дверей и увидел Вадима. Тот сунул мобильный телефон в карман и сказал, искуственно улыбаясь.
   - Ну, спорим на пять долларов, кто быстрей приедет: менты или медики?
   - Нервы у тебя железные, - неприязненно ответил Голубев. - Валерку убили в кабинете, он вниз к телефону полз, видишь - след крови. В кабинете сейф... Ограбление похоже.
   - Нет, Андрюша. Это много хуже. Но ты свою головку не ломай. Наша позиция кристально ясная: "Приехали в свой офис, застали компаньона мертвым" И более никаких домыслов! Ты понял меня?
   - Понял... Подожди! Ни хрена я не понял! Ты же звонил сюда! Мы же гнали через Москву! Вадим! Что Валера тебе сказал перед смертью?!
   Малкин помолчал, оглянулся и удивленно воскликнул.
   - Смотри-ка, шкаф оружейный открыт! - он шагнул, присмотрелся и закончил. - И одного ружья нет! Вот это поворот событий... Где ружье, Андрюша?
   - Я тебя спрашиваю - что он сказал? - теряя терпение завопил Голубев.
   - Ага... И вот еше вопрос: где сторож, мать его так...
   - Я спрашиваю тебя, что сказал Валерий перед смертью?!
   Вадим ответил не сразу. Перевел взгляд от оружейного шкафа к кровавому следу на лестнице, потом на труп Сенчукова и произнес раздельно, внушительно.
   - Андрей Александрович... Сейчас начнутся опросы и допросы.. Чем меньше ты знаешь, тем меньше ты скажешь... ЧЕМ МЕНЬШЕ ТЫ СКАЖЕШЬ, ТЕМ МЕНЬШЕ ТЫ СЯДЕШЬ.. Старый закон уголовников...
   - Ты что несешь? - тихо спросил Голубев.
   - Если не понимаешь, то слушай, что я тебе говорю, так будет лучше. У нашего деда мозгов оказалось побольше, чему тебя.
   - Да он просто смылся со страху!
   - Он провел правильный стратегический маневр. Дед молодец, он заботился не о себе, а о фирме. Повторяю: талдычишь одно - последний раз видели Валерку утром, он не явился на встречу, мы приехали - он лежит.
   - Я понял, - сдался Голубев.
   - Я передам тебе его слова. Потом. А по началу придерживайся нашей версии. - его лицо исказилось вымученной улыбкой. - Десять долларов, что милиция приедет первой, играем?
   Голубев заставил себя ответить.
   - Пятнадцать долларов на расторопность отечественных медиков.
   - Заметано, пошли во двор.
   Машины "скорой помощи" и милицейская "волга" явились одновременно и едва не столкнулись в воротах. Медицина была представлена студентом второго курса, подрабатывавшего на дежурствах.Молодой парень, тощий до того, что казалось странным - отчего не слышно стука костей его скелета при движении, быстро глянул на тело, оттянул веко, деловито попытался уловить пульс и через минуту выдал уверенный диагноз.
   - Это уже не наш пациент. Это - для морга.
   Милицию представлял почти такой же молодой старший лейтенант, который и к телу не подходил, а тут же вызвал оперативную группу, которая и явилась в полном составе через час. Голубева с Вадимом опросили по отдельности и вместе, и более всего Голубева бесил многократно повторявшейся вопрос в разных вариациях, но один и тот же:
   - Кого вы подозреваете в содеяном?
   - Кто, по вашему мнению, мог это совершить?
   - Были ли у него враги?
   - С кем он был не в ладах?
   В конечном счете Голубев пробормотал что-то в том роде, что это дело милицейское: подозревать и искать врагов убитого. .
   В действиях милиции прослеживалась такая явная усталость и безнадежность, что Голубев был вынужден признать - Вадим прав, когда предложил помалкивать. Милиция сегодняшнего дня - замордованная общественным мнением, растерянная и едва ли не беспомощная, поливаемая каждый день грязью на страницах газет, распятая на телеэкранах - могла только огрызаться. Ибо, как ни печально, только одно-два дела из двух дюжин очень громких, на всю страну (а то и масштабней) убийств, ограблений и мошенничеств были раскрыты и дошли до суда.
   В работе экспертов-криминалистов Голубев не отметил какой-то определенной системы - суета их казалась ему малоосмысленной, но это он обьясянил собственным невежеством в данном вопросе.
   Часа через три Вадим, уже вернувшийся в свое обычное деловое состояние полностью, затащил старшего лейтенанта в кабинет, выставил на стол коньяк и сказал решительно.
   - Старлей, я работаю с профессионалами и в те дела, где ничего не понимаю - не лезу. Лишних вопросов не задаю. Выпейте рюмашку и скажите хотя бы то, что вам дозволено по долгу службы.
   - Что? - устало спросил старлей и отодвинул от себя налитую рюмку.
   - Хотя бы общую картину событий.
   - Это можно... Неизвестное лицо вошло через служебный вход в здание, вскрыло оружейный шкаф, достало ружье и затем произвело два выстрела по пострадавшему.
   Ничего более вразумительного старлей не сказал, даже когда ему предложили взять непочатую бутылку коньяка с собой.
   Еще через полчаса, когда от всей опергруппы осталось только пара человек с непонятной Голубеву аппаратурой, Вадим сказал ему.
   - Я останусь здесь, а ты отправляйся к полковнику Скрастину. Встречаемся завтра, в полдень...
   - К полковнику? - удивился Голубев.
   - Дела есть дела, - сдержанно разозлился Вадим. - Мы обещали у него быть с визитом и должны у него быть! Мертвые или живые!.. Извинишься, передашь подарки, про события ничего не говори , он и так про все узнает.
   - Вадим.. Но это как-то неправильно все. - попытался возразить Голубев и закончил напряженно. - Я думаю, что Валерия убили мерзавцы из "Восточного ветра". Больше некому! Они же на нас "наезжали"!
   Вадим продекламировал неприязненно.
   - Мертвый пусть во гробе спит, жизни радуйся живущий!... Пока жив.
   Последняя фраза была произнесена с такой многозначительностью, что Голубев спросил.
   - Что значит "ПОКА ЖИВ"?
   Вадим выглянул за двери кабинета, убедился, что его никто не может подслушать, вернулся к Голубеву и сказал тихо.
   - Это значит, что милиция должна работать в своем направлении. Пусть ищут. А мы будем живы, пока молчим. Иначе следом за Валерой на тот свет отправимся и ты , и я, и наш дед.
   - Как тебя понимать? - спросил Голубев.
   - Так и понимай. Завтра, завтра все обмозгуем. И "Восточный ветер" и прочее. Поезжай к полковнику. Дела прежде всего.
   Голубев неестественно хохотнул.
   - Сперва запугаешь до смерти, потом предлагаешь дела! Так что сказал на прощанье Валерий?
   - Обсудим. - упрямо ответил Вадим. - Завтра. А то ты будешь плохо спать. Будь здоров.
   ...До той квартиры, где полковник Скрастин полу-конспиративно принимал свою клиентуру было около десяти минут езды по уже опустевшим улицам. Да и дождь кончился. Возле высокоэтажного блочного дома в глубине дворов Голубев остановил машину, вытащил из багажника причитавшиеся полковнику Скрастину подарки и поднялся на третий этаж. Голубев подозревал, что квартира эта - служебная, служит для всяческих потайных милицейских целей. Скорее всего конспиративное логово напичкано всякого рода подслушивающей, поднюхивающей и подсматривающей аппаратурой, так что в разговоры на скользкие и опасные темы здесь было лучше не встревать.
   Полковник Скрастин открыл двери, едва Голубев нажал на звонок, и вместо приветствия спросил без любопытства.
   - Ну что, грохнули вашего тренера?
   - Вы уже знаете? - подивился Голубев.
   - Плохой бы я был мильтон, если б заранее не знал, кого и когда в моем районе прикончат.
   - Как это - заранее?
   - Да так, - неопределенно повел крупной, пепельно-серой головой Скрастин. - Есть у меня такой список кандидатов.
   - И наш "Тайм-брэк" занимает в нем первое место?
   - Нет. Вы вырвались вперед, нарушая прогноз. На первом месте был банкир Шукуев и его, как известно, взорвали летом вместе с автомобилем.На втором месте мальчики из конторы "Сигма-Экспресс". Странно, что ещё живы... Ну, да ничего, месяца не пройдет, как у них тоже объявится покойник. Они подошли к рубежу.
   Голубев поставил коробки своих приношений на пол в прихожей и спросил.
   - К какому рубежу, Василий Степанович?
   - К тому рубежу, за которым российский бизнес становится смертельно опасным.
   Голубев внимательно посмотрел на него. Невысокий, коренастый, в стеганой домашней куртке Скрастин производил впечатление туповатого мужика, который ни при каких условиях не мог дослужиться выше поста регулировщика на перекрестке. Ан нет, к пятидесяти годам Скрастин был полковником. Видать потому, что не только свое дело ИСПОЛНЯЛ, но ещё и думал, имел свою собственную теорию по криминалу и даже составил очередь бизнесменов-покойников.
   - И в чем этот рубеж заключается? - вежливо осведомился Голубев.
   Скрастин повел плечами.
   - В степени делового риска. В соотношении законных и незаконных операций. Орлята из "Сигмы-Экспресс" - перешагнули рубеж. - он внимательно посмотрел на Голубева из-под клочковатых бровей, потом взглянул на приношения и спросил насмешливо. - Ну, и какое заведение ваш клуб собрался открывать на зимнее бессезонье?
   - Пока не знаем.
   - А я опять же заранее знаю. Массажный кабинет откроете, или казино с рулеткой. Вот такая ваша дорога к рубежу смерти.
   Голубев почувствовал, как его слегка прознобило, но он сумел спросить легко и с улыбкой.
   - Это неизбежно и предопределено?
   - Да, мой дорогой. Уровень получаемого дивиденда диктуете степень безопасности, неужели тебе непонятно?
   - В целом понятно. - кивнул Голубев. - Ну, и со скольки долларов дохода начинается опасная зона, то есть ваш рубеж гибели?
   Скрастин ответил не задумываясь.
   - Как только начнешь зарабатывать три тысячи долларов в месяц - ходи и спи с оглядкой: на тебя может наехать мелкая шпана. Пятьдесят тысяч долларов - нанимай телохранителя. Сто тысяч - бригаду телохранителей, бронированный автомобиль. Пятьсот тысяч долларов - сваливай за границу и руководи фирмой через подставных лиц. Когда счет пойдет на миллионы обворуй собственную фирму и исчезни даже от родных. Все предельно просто.
   - Нам до таких параметров далеко, - кисло улыбнулся Голубев.
   - Куда вы денетесь? Но вашего тренера грохнули вне системы. Ваш бизнес в данном случае не при чем. А на зимний период... Я бы на вашем месте взялся за сотрудничество с ребятами из "Восточного Ветра". Вместе вам будет веселей. Или открывайте на зиму массажный кабинет.