Говард Роберт
Час дракона (Конан-варвар)
Роберт Э. Говард
КОНАН-ВАРВАР
ЧАС ДРАКОНА
"Час Дракона" Роберта Э. Говарда является одной из частей популярного на Западе сериала "Конан - варвар" ("Конан - завоеватель"), имеющего неоднократные видеоэкранизации (с А.Шварценеггером в главной роли) и относится к подсерии "ФЭНТЭЗИ". Это остросюжетный рыцарский роман с элементами мистики, динамичным сюжетом и положительным супергероем, в неравных схватках сражающимся с силами зла.
Могучий лев сорвался в мрак,
В объятьях злобных фурий.
Расправил крылья злой дракон
На гребне черной бури.
Лежат герои вечным сном,
Уснув в бою кровавом,
А в глубине зловещих гор
Проснулись силы мрака...
Звон стали, пламя, трупов хлад,
Рыдания и стоны...
Смертельным страхом полон взгляд
Кто ж встанет пред Драконом?..
ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть первая. ЧЕРНЫЙ ВЕТЕР
Глава первая: СПЯЩИЙ, ПРОСНИСЬ! .............................. 1 Глава вторая: ПОРЫВ ЧЕРНОГО ВЕТРА ............................ 6 Глава третья: ОБВАЛ .......................................... 11 Глава четвертая: "ИЗ КАКОГО ЖЕ ТЫ ВЫПОЛЗ ПЕКЛА?" ............. 17 Глава пятая: УЖАС КАЗЕМАТА ................................... 22 Глава шестая: КРОВЬ ЗА КРОВЬ ................................. 26 Глава седьмая: ЗАВЕСА ТЬМЫ ................................... 33 Глава восьмая: ПЕПЕЛ БЫЛОГО .................................. 40 Глава девятая: ДУХ КОРОЛЯ .................................... 46 Глава десятая: МОНЕТА ИЗ АРХЕРОНА ............................ 51
Часть вторая. СЕРДЦЕ КОРОЛЕВСТВА
Глава одиннадцатая: ВЕРНЫЙ МЕЧ ЮГА ........................... 58 Глава двенадцатая: ЖАЛО ДРАКОНА .............................. 64 Глава тринадцатая: ДУХ ПРОШЛОГО .............................. 71 Глава четырнадцатая: ЧЕРНАЯ ЛАДОНЬ СМЕРТИ .................... 76 Глава пятнадцатая: ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРСАРА ....................... 81 Глава шестнадцатая: ТЕНИ ЧЕРНЫХ СТЕН ......................... 84 Глава семнадцатая: ОСКВЕРНИТЕЛЬ ВЕРЫ ......................... 87 Глава восемнадцатая: И НЕ УЗНАЕШЬ СМЕРТИ... ................ 91 Глава девятнадцатая: В ОБИТЕЛИ МЕРТВЫХ ....................... 96 Глава двадцатая: ...И ВОССТАНЕТ ИЗ ПРАХА АРХЕРОН .............101 Глава двадцать первая: ЦЕНА РАСПЛАТЫ .........................107 Глава двадцать вторая: ДОРОГА В АРХЕРОН ......................116
- 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧЕРНЫЙ ВЕТЕР
СПЯЩИЙ, ПРОСНИСЬ!
По собранным в складки бархатным портьерам и по стенам небольшой темной комнаты заметались рваные тени от пламени длинных свечей. Однако сюда не проникало даже слабое дуновение ветра. Рядом со столом из черного дерева, на котором, поблескивая резным яспесом, лежал зеленоватый саркофаг, стояли четверо. В поднятой правой руке каждого из них дивным зеленым пламенем горела черная свеча из особого воска. Все вокруг было окутано ночью, и лишь ветер завывал протяжно и злобно в мрачных сплетениях ветвей.
В комнате царили напряженная тишина и колеблющиеся тени, а четыре пары блестящих глаз, не отрываясь, вглядывались в длинную зеленую крышку саркофага, по которой, струясь, вились, как змеи, загадочные иероглифы, вызванные к жизни неверным светом свечей.
Человек, стоявший в ногах саркофага, слегка наклонился вперед и стал водить свечой, словно пытаясь написать ею в воздухе магический символ. Потом, поставив ее в чашу из багряного золота, он пробормотал какое-то непонятное своим спутникам заклинание и опустил руку под складки своей обшитой горностаем накидки. Когда он вынул ее обратно, в его сжатых пальцах пылал живой огонь.
Трое его пораженных спутников затаили дыхание, а потом смуглый, рослый мужчина, стоявший в головах саркофага, сдавленным голосом прошептал:
- Сердце Арумана...
Старший из четырех мужчин резким жестом велел ему замолчать...
Где-то вдалеке раздавался жалобный собачий вой, а за надежно запертыми дверями комнаты были слышны чьи-то осторожные шаги, однако никто из находившихся здесь людей не отрывал взгляда от саркофага, над которым мужчина в горностаевой накидке водил в воздухе теперь уже огненным драгоценным камнем и бормотал заклятия, память о которых была утеряна еще в дни гибели Атлантиды. Свет и жар, исходившие от этого камня, слепили глаза... И вдруг резная крышка саркофага вздрогнула и с треском лопнула, словно в центр ее попал удар сокрушительной силы. Рассыпавшись на куски, она открыла взорам покоившуюся под ней мумию сутулую, сморщенную фигуру, коричневая иссохшая кожа которой проглядывала сквозь прогнившие бинты, а руки и ноги были похожи на высохшие ветви старого дерева.
- Ты что, оживить его хочешь? - пробормотал с саркастической усмешкой небольшой смуглый мужчина, стоявший справа. - Да он же рассыплется от первого прикосновения. Глупости...
Высокий, в руках которого пылал камень, повелительно цыкнул на него. На его широком белом лбу блестели капельки пота, а глаза были напряженно расширены. Он еще сильнее наклонился вперед и, стараясь не коснуться мумии, возложил драгоценность ей на грудь, а потом отступил назад и с каким-то безумным напряжением стал смотреть на нее, продолжая беззвучно шептать заклятия.
- 2
Казалось, будто частица живого огня мерцает на сморщенной груди высохших останков. И вдруг сквозь сжатые зубы взирающих на это людей непроизвольно вырвался короткий вздох, ибо перед их глазами происходила поразительная перемена. Иссохшая фигура в саркофаге стала приподниматься, увеличиваться и приобретать объем. Ее прогнившие бандажи и бинты лопались и превращались в коричневый прах. Конечности мумии выпрямлялись, а кожа начала светлеть.
- О, господи!.. - прошептал высокий золотоволосый мужчина, стоявший справа. - Он не из Студжии! Ну, хоть это ладно... И вновь дрожащий палец приказал ему замолчать. Собака уже перестала выть, взвизгнув, словно испугавшись чего-то, отголосок этот скоро затих, и в наступившей тишине стал слышен скрип тяжелых запертых дверей, будто кто-то с огромной силой давил на них снаружи. Золотоволосый шагнул было открыть, положив ладонь на рукоять меча, но человек в мантии из горностая предостерегающе зашипел:
- Остановись! Не разрывай магической цепи! И не подходи к двери, если тебе дорога жизнь!
Тот, пожав плечами, обернулся и застыл, как вкопанный: в яспесовом саркофаге лежал с закрытыми глазами живой человек - высокий, крепкий, с чистой белой кожей и совершенно обнаженный. Потом глаза его раскрылись, но взгляд их оставался бессмысленным, как у новорожденного. На матовой груди его, оттененной большой черной бородой, все еще мерцал огромный драгоценный камень.
Мужчина в накидке зашатался, словно охваченный сильной слабостью после продолжительного нечеловеческого напряжения. - Боги! - прошептал он. - Это Ксалтотун!.. Он жив! Валериус! Тараскуз! Амальрик! Вы видите? Вы видите!? Я сомневался... Прошлой ночью мы все были в одном шагу от разверзнутых врат ада, за спинами у нас стояли кошмарные чудовища темноты, - они следовали за нами по пятам до дверей этой самой комнаты, - но мы все-таки возвратили жизнь великому магу и чародею!
И не говори, - жариться нам теперь в этом самом аду веки вечные... - пробормотал коренастый, смуглый Тараскуз.
Светловолосый, которого звали Валериусом, на это весело рассмеялся:
- Да какие муки могут быть хуже самой жизни? Мы же все обречены на страдания со дня своего рождения! Но покажи мне того, кто за королевский трон не продал бы свою жалкую душонку дьяволу?..
- ... Его взгляд бессмыслен, Орастес, - неожиданно отозвался рослый Амальрик.
- Он очень долго был мертвым, - ответил Орастес. - Он сейчас, как человек, которого неожиданно разбудили после глубокого сна, - душа его к нему еще не вернулась. Когда это случится, силы тьмы отхлынут, и память вновь вернется к нему. Это будет уже скоро.
Он вновь склонился над саркофагом и, заглянув в глаза лежащему человеку, там человеку, позвал: - Ксалтотун, проснись!
Губы воскрешенного механически задвигались: - Ксалтотун ... произнес он глухим шепотом. - Ты - Ксалтотун, - настаивал Орастес тоном гипнотизера, внушающего что-то усыпленному. - Ты Ксалтотун из города Питона в Архероне.
В глубоких темных глазах мелькнул слабый проблеск. - Я был Ксалтотуном, - послышался ответ. - Он теперь мертв. - Ты Ксалтотун! - крикнул Орастес вновь. - Ты снова жив! - Я сплю вечным сном в темной пещере святилища Кемм, где давно умер... - Жрецы, давшие тебе яд, сделали из твоего тела мумию. Но теперь ты вновь жив! Сердце Арумана вернуло жизнь твоему высохшему телу и скоро возвратит тебе душу. Сердце Арумана! - пламя мысли в глазах разгорелось сильнее. - Его
- 3
украли у меня варвары. - Он вспомнил! - приободрился Орастес. - Выньте его из саркофага.
Присутствующие послушались его после секундного замешательства, словно боясь прикоснуться к человеку, которого они только что воскресили. Напряжение с их лиц не исчезло даже после того, как они ощутили под своими пальцами плотное, мускулистое и наполненное жизнью тело. Теперь Орастес одел осторожно перенесенного на диван Ксалтотуна в темную бархатную накидку, украшенную блестками в виде золотистых звезд и полумесяцев, а на голову опустил чалму с золотым верхом, скрывшую его ниспадающие на плечи черные кудри.
Тот безмолвно позволял делать с собой все, что угодно, и не открывал рта до тех пор, пока его не усадили в похожее на трон кресло с высокой черной спинкой, широкими серебряными подлокотниками и ножками, выполненными в виде золотых когтистых лап. Он сидел неподвижно, но его темные глаза уже постепенно приобретали осмысленное выражение, наполняясь загадочным светом. Казалось, будто свет этот, давным-давно исчезнувший, не спеша всплывает на поверхность из темных глубин ночи.
Орастес осторожно глянул на своих товарищей, все еще недоверчиво вглядывающихся в своего безответного собеседника. Им было не привыкать - их стальные нервы могли выдержать даже то, что обычного человека довело бы до безумия. Это были не слабаки, а известные воины, отвага которых славилась повсюду, точно так же, как и властные амбиции и жестокость. Убедившись, что с ними все в порядке, он вновь обернулся к тому, кто сидел в кресле с богатым эбеновым покрытием. А тот наконец произнес: - Теперь я вспомнил. Я Ксалтотун, верховный жрец бога Сета в археронском городе Питоне.
Голос его был сильным и звенящим, а говорил он на немедийском диалекте с дивным древним акцентом. - Сердце Арумана... Мне показалось, что оно нашлось, - где же оно?
Орастес вложил его ему в ладонь и облегченно вздохнул, наконец избавившись от страшного камня, пылающего теперь в пальцах Ксалтотуна.
- Его украли у меня очень давно, - продолжал тот. - Это кровавое сердце тьмы, несущее проклятие и зло. Оно пришло в этот мир из глубины времен, и никто не знает откуда. Пока оно было в моих руках, никакая сила не могла меня одолеть. Но его украли, и империя Архерон пала, а я, словно изгнанник, укрылся в мрачных пещерах колдовской страны Студжии. Я многое вспомнил, но еще не все... А какой сейчас год? - Конец года Льва, - ответил Орастес. - Три тысячи лет после падения Архерона. Три тысячи лет... - как эхо пробормотал Ксалтотун. - Так много... А вы кто такие? - Меня зовут Орастес, я бывший жрец бога Митры. Этот человек - Амальрик, барон фон Тор из Немедии; тот - Тараскуз, младший брат короля той же страны. А вот этот высокий - Валериус, законный наследник трона королевства Акулония. - Зачем же вы вернули меня к жизни? - поинтересовался Ксалтотун. - Чего вы от меня хотите?
Было видно, что он уже полностью пришел в себя и разум его работает в полную силу. Из поведения его исчезли неуверенность и настороженность. Он явно отдавал себе отчет в том, что на этом свете ничего не дается даром и за все нужно платить. А Орастес заплатил ему достаточно дорого. - Прошлой ночью мы открыли врата адского пекла, чтобы вызволить оттуда твою душу и вернуть ее в тело. Мы хотим попросить твоей помощи в нашем деле. Мы хотим - посадить Тараскуза на трон Немедии, а для Валериуса добыть корону Акулонии. Твоя чернокнижная сила может нам в этом хорошо помочь. - Но ты же сам неплохо посвящен в эти темные таинства, - быстро возразил ему Ксалтотун, - коли сумел вернуть мне жизнь. Но интересно, откуда верховный жрец бога Митры знает
- 4
о Сердце Арумана и о черных заклятиях культа Скелос? - Я уже не жрец Митры, - ответил ему Орастес. - Я не ношу этого звания с тех пор, как посвятил себя черной магии. Если бы не Амальрик, меня давно бы уже сожгли на костре, как колдуна. Но я остался жив и продолжал совершенствовать свое мастерство. Я странствовал по Заморью, Вендии, Студжии, по неизведанным джунглям Китая. Я читал оправленные в железо книги Скелоса, разговаривал с невиданными существами из бездонных пещер и чудовищами без обличья во мрачных, повитых влажным туманом джунглях. В охраняемом черными демонами склепе под мрачным гигантским покровом святилища бога Сета в самом сердце страшной Студжии я отыскал твой саркофаг и овладел чарами, способными вернуть жизнь твоему иссохшему телу. Из полусгнивших старинных манускриптов я узнал о Сердце Арумана, а потом целый год искал место, где оно спрятано, прежде чем получить его .
- А к чему тебе были все эти заботы о моей душе? - с подозрением спросил жреца Ксалтотун. - Почему ты сам не воспользовался им, чтобы обрести власть? - Никто из живущих ныне людей уже не знает тайн Сердца, - объяснил Орастес. - Заклятие, благодаря которому оно может раскрыть свои полные возможности, не дошло до нас даже в легендах. Мне неведомы его секреты, и я воспользовался им только затем, чтобы оживить тебя. Только ты знаешь темные тайны Сердца.
Ксалтотун молча покачал головой, задумчиво глядя в огненные глубины драгоценного камня. - Мои познания в черной магии стали столь могущественны лишь от собранных воедино знаний других людей, - пояснил он. - Но даже я не знаю всех этих возможностей. Я не повелевал этой силой и в древности и только следил, чтобы она не обернулась против меня. Потом камень был у меня украден, и в руках одетого в перья шамана дикарей он одолел мою магическую мощь и был спрятан неизвестно где, а меня отравили завистливые жрецы Студжии. - Он был спрятан под святилищем бога Митры в Тарантии, столице королевства Акулония, в глубокой пещере, - произнес Орастес. - При помощи хитроумного плана я отыскал твои останки в студжийском подземном святилище бога Сета. Разбойники из заморья, хранимые моими заклятьями, о происхождении которых лучше умолчать, выкрали твой саркофаг из когтей его ужасных стражников. А потом, караваном верблюдов, по морю и на воловьих упряжках он был доставлен сюда. Те же разбойники, а вернее, только те из них, кто пережили первое испытание, похитили Сердце Арумана из найденной мною пещеры под святилищем бога Митры. Но даже мои заклятия чуть не подвели: почти все они остались там навсегда. Лишь один из них уцелел там и успел передать камень мне из рук в руки, чтобы тотчас умереть в страшном бреду от увиденного в проклятом склепе. А ведь это были самые надежные люди, наиболее пригодные для такого рода работ. Никто кроме них - даже под охраной моих чар - не был бы в состоянии добыть Сердце из темноты, в которой под охраной черных демонов оно спало, скрытое от людских глаз три тысячелетия, минувших после упадка Архерона.
Ксалтотун опустил свою голову и уставился в пол, как бы пытаясь углубиться взглядом в ушедшие столетия. Львиная грива его колыхнулась: - Три тысячи лет! - пробормотал он. - Господи!.. Расскажите мне, что произошло на свете за это время. - Варвары, разорившие Архерон, основали новые королевства, - начал свой рассказ Орастес. - На том месте, где когда-то была империя, появились государства Акулония, Немедия и Аргос, названные так от племен, которые дали им начало. Старые королевства - Офир, Коринтия и Котт, ранее подчинявшиеся Архерону, после гибели империи получили независимость. - А что сейчас
- 5
с народом Архерона? - поинтересовался Ксалтотун. - Когда я бежал в Студжию, Питон лежал в развалинах, а все большие города Архерона с их пурпурными башнями заливали потоки крови, и там властвовали варвары... - Несколько сотен лет назад еще были некоторые горские народы, которые хвалились своим происхождением от жителей Архерона, - ответил ему Орастес. - Но наши полудикие предки стерли их с лица Земли. Слишком многое им пришлось вытерпеть от властителей Архерона.
Жестокая мрачная улыбка искривила губы воскрешенного. - О, да! Немало этих варваров, - как мужчин, так и женщин, прошли через вот эти самые руки на жертвенных алтарях. Я сам видел, как на главной площади Питона из их голов складывали целые пирамиды, когда короли возвращались из походов на запад, везя добычу и обнаженных пленников. - Да... Но потом их мечи отпраздновали победу и день расплаты, после чего Архерон перестал существовать, а Питон с пурпурными башенками стал легендой давно минувших лет. На руинах некогда могучей империи выросли и окрепли молодые королевства. Мы воскресили тебя, чтобы ты помог нам овладеть ими. Пускай они и не такие большие, сильные и богатые, как древний Архерон, но достаточно хорошо вооруженные, чтобы их просто так одолеть. Смотри! - и Орастес развернул перед гостем карту, искусно вычерченную на ткани.
Ксалтотун быстро окинул ее взглядом и ошеломленно покачал головой: - Очертания стран изменились. Все кажется знакомым, но искаженным, как в фантастическом сне... - Смотри! - повторил Орастес, водя по карте пальцем. - Это Бельверус, столица Немедии, где мы сейчас находимся. А вот границы немедийских земель - на юге и юго-востоке лежат Офир и Коринтия, на востоке - Бритейн, а на западе - Акулония. - Это карта мира, которого я не знаю, - тихо произнес Ксалтотун, но Орастес не заметил жесткого огня ненависти, запылавшего в его темных глазах. Это карта мира, который ты поможешь нам изменить! - твердо сказал бывший жрец. - Сначала нужно посадить Тараскуза на трон Немедии. Но сделать это необходимо бескровно, причем таким способом, чтобы не навлечь на него подозрений. Ни к чему, чтобы страну разрывала на части гражданская война, - эти силы понадобятся для войны против Акулонии. Вот если бы король Немед с сыновьями умерли естественной смертью, например, от какой-нибудь болезни, Тараскуз мирно и спокойно взошел бы на трон, как ближайший наследник.
Ксалтотун молча кивнул, и Орастес продолжил: - Второе задание более трудное. Для того, чтобы трон Акулонии занял Валериус, войны не избежать. А это значит, что наше королевство столкнется с сильным противником. Это упорный и воинственный народ, чья твердость закалялась в схватках и войнах с племенами пиктов, воинами Зингара и Циммерии. Уже пять сотен лет Акулония и Немедия находятся в состоянии войны, но последнее слово всегда оставалось за армией Акулонии.
Их правитель - лучший боец среди воинов западных земель. Он иноземный авантюрист, захвативший корону путем победы в гражданской войне. Он сверг власть короля Ниода и сам воцарился на его троне. Зовут этого проходимца Конан, и нет пока человека, который справился бы с ним в открытом бою.
Настоящим же, законным наследником трона является Валериус. Он был изгнан из своей страны как родственник Ниода и уже много лет провел за пределами отечества. Однако в жилах его течет кровь давней королевской династии, и многие бароны Акулонии тайно желали бы падения Конана, у которого в крови не то что королевского, - благородного-то ничего нет. Но простонародье относится к нему лояльно, так же, как и дворянство отдаленных провинций. Если, однако же, его армия будет
- 6
разбита в бою и, - все может случиться, - сам Конан в том же бою погибнет, взойти на трон Валериусу будет несложно. Со смертью Конана перестанет существовать еще один центр враждебной нам власти. - Хотел бы я посмотреть на этого короля, - задумался Ксалтотун, поглядывая на серебряную настольную лампу, стоявшую в одной из ниш стены. Абажур лампы не давал отражения, но по выражению лица чародея Орастес догадался, чего тот хочет. Орастес почтительно склонил голову, словно хороший подмастерье, без слов уловивший пожелание настоящего мастера, и произнес: - Я постараюсь тебе его показать!
Он сел перед абажуром на мягкий стул и уперся в матовую поверхность гипнотизирующим взглядом. И вдруг из бледной глубины металла начали подниматься вереницы размазанных теней. Выглядело это страшновато, но присутствующие поняли, что их глазам является видимое в образах отображение мыслей самого Орастеса, - в этом проявлялась его магическая сила. Неожиданно туман рассеялся и изображение приобрело удивительную четкость - все увидели рослого, широкого в плечах мужчину с сильной грудью, грубой жилистой шеей и мускулистыми конечностями. Он был одет в шелк и бархат, его богатый кафтан украшали золотые львы Акулонии, а на ровно расчесанных черных блестящих волосах его блестела корона. Обоюдоострый меч на боку явно заменял собой все регалии. Под его низким, широким лбом каким-то внутренним огнем горели вулканические глаза. Светлое, исполосованное шрамами лицо было лицом воина, и даже шелк не мог скрыть заметной твердости тела. - Этот человек родился не на Хиберианском нагорье, - удивился Ксалтотун. - Нет, он из Циммерии, выходец одного из диких племен, что населяют серые горные склоны Севера. - Мы воевали с его предками, - буркнул Ксалтотун, - но, к сожалению, не успели их уничтожить... - Варвары Циммерии всегда были грозой для жителей юга, - произнес Орастес. - Он достойный сын этой дикой расы, и я слышал рассказы, что никто не в силах ему противостоять в бою.
Ксалтотун ничего не ответил, как завороженный глядя в горсть живого огня, что мерцал в его ладони...
В ночи длинно и пронзительно завыл пес...
ПОРЫВ ЧЕРНОГО ВЕТРА
Год Дракона начался с дыма войн, болезней и народных волнений. Черный мор свирепствовал на улицах Бельверуса, поражая и купца в его товарной лавке, и невольника в сарае, и рыцаря в застолье. Он орудовал, словно банда коновалов. Поговаривали, что это божья кара за грешные мысли и развращенность. Он был быстр и смертоносен, как укус змеи - кожа заболевшего краснела, потом чернела, пару минут несчастный бился на земле в агонии, и после этого смерть окончательно вырывала душу из гниющего тела, оставляя резко бьющий в ноздри запах разложения.
Горячий завывающий ветер беспрестанно веял с юга, отчего на полях гибли посевы, а на пастбищах падал скот.
Народ взывал к небесам и тихо роптал на короля, ибо неизвестно откуда по всему королевству разошелся слух, что под защитой стен своего дворца владыка тайно предается отвратительным занятиям и гнусным оргиям. А потом и во дворец со страшной оскаленной улыбкой голого черепа вползла смерть, и у ног ее заклубился ужасный и отвратительный туман заразы. В одну из ночей умер король и сразу все три его сына, и громкое отпевание их тел заглушила тихий, прерывистый и печальный звон колокольчиков, которыми были увешаны повозки, собирающие с улиц гниющие останки.
- 7
В ту же ночь, перед рассветом, веющий уже неделю горячий ветер с юга перестал зловеще шелестеть шелковыми шторами дворца. С севера налетел прохладный вихрь, раздался оглушительный гром, ослепительно засверкали молнии, и хлынул дождь. Рассвет встал чистым, зеленым и светлым, обожженная земля покрылась ковром свежих трав, павшие хлеба вновь потянулись к небу, и мор отступил, выметенный из страны сильным ветром вместе со своими гниющими испарениями.
Говорили, что боги смилостивились, как только умер грешный король со своими отпрысками, и когда в огромном тронном зале короновали его младшего брата Тараскуза, люд, приветствуя короля, которому покровительствуют боги, выражал свой восторг так, что дрожали стены и башни.
Такая волна народной радости и энтузиазма часто предвещает начало новой войны. Поэтому никто и не был удивлен, когда глашатаи объявили о решении короля Тараскуза признать подписанное умершим правителем перемирие с западными соседями недействительным и начать мобилизацию войск для войны с Акулонией. Его намерения были чисты: он призывал к крестовому походу против завоевателей и поработителей, несущих его стране горький позор поражений. Поддерживая Валериуса, "истинного наследника акулонского трона", в своих речах он представал не врагом Акулонии, а лишь бескорыстным другом, стремящимся освободить страдающий народ от тирании узурпатора и чужеземца.
А если где и появлялись циничные иронические усмешки, так они касались давнего королевского приятеля Амальрика, в обширное имение которого уплывали и без того уже достаточно оскудевшие богатства королевской казны, но на волне всеобщей популярности Тараскуза этому не придавалось большого значения. И если умные люди понимали и подозревали, что настоящим, невидимым правителем Немедии является Амальрик, они опасались высказывать вслух эти еретические мысли.
Король и его приближенные выступили в поход против западного соседа во главе пятидесяти тысяч воинов - тяжеловооруженных рыцарей с развевающимися над шлемами перьями, копейщиков в стальных касках и кольчужных полупанцирях, и наемников в кожаных куртках. Они перешли границу, с ходу взяв приграничный замок, сожгли три горных селения и тут, в долине реки Валки, пройдя всего десять миль в глубь чужой территории, лицом к лицу встретились с армией Конана, короля Акулонии, - сорокапятитысячным войском, собранным из лучников, воинов с алебардами и цвета акулонской военной силы - рыцарей. Не прибыли еще только воины из области Понтейн под командованием генерала Просперо, так как путь их лежал от самой дальней юго-западной границы королевства. Задержка была вызвана тем, что Тараскуз ударил без предупреждения.
Обе армии стояли друг напротив друга на широкой, окруженной крутыми скалами долине, по которой вился сквозь чащу густого кустарника и заросли плакучей ивы неглубокий поток. Маркетантки обеих армий поспешили набрать воды и теперь стояли на противоположных берегах, разделенные водной поверхностью, перебрасываясь камнями и оскорблениями. Последние лучи заходящего солнца ярко освещали золотистый флаг Немедии с алым драконом, что развевался по ветру над установленным на возвышенности, поблизости от восточного края долины шатром короля Тараскуза. А тени западных скал багряным покрывалом лежали на лагере короля Конана и его шатре, отмеченном штандартом с золотым львом.
КОНАН-ВАРВАР
ЧАС ДРАКОНА
"Час Дракона" Роберта Э. Говарда является одной из частей популярного на Западе сериала "Конан - варвар" ("Конан - завоеватель"), имеющего неоднократные видеоэкранизации (с А.Шварценеггером в главной роли) и относится к подсерии "ФЭНТЭЗИ". Это остросюжетный рыцарский роман с элементами мистики, динамичным сюжетом и положительным супергероем, в неравных схватках сражающимся с силами зла.
Могучий лев сорвался в мрак,
В объятьях злобных фурий.
Расправил крылья злой дракон
На гребне черной бури.
Лежат герои вечным сном,
Уснув в бою кровавом,
А в глубине зловещих гор
Проснулись силы мрака...
Звон стали, пламя, трупов хлад,
Рыдания и стоны...
Смертельным страхом полон взгляд
Кто ж встанет пред Драконом?..
ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть первая. ЧЕРНЫЙ ВЕТЕР
Глава первая: СПЯЩИЙ, ПРОСНИСЬ! .............................. 1 Глава вторая: ПОРЫВ ЧЕРНОГО ВЕТРА ............................ 6 Глава третья: ОБВАЛ .......................................... 11 Глава четвертая: "ИЗ КАКОГО ЖЕ ТЫ ВЫПОЛЗ ПЕКЛА?" ............. 17 Глава пятая: УЖАС КАЗЕМАТА ................................... 22 Глава шестая: КРОВЬ ЗА КРОВЬ ................................. 26 Глава седьмая: ЗАВЕСА ТЬМЫ ................................... 33 Глава восьмая: ПЕПЕЛ БЫЛОГО .................................. 40 Глава девятая: ДУХ КОРОЛЯ .................................... 46 Глава десятая: МОНЕТА ИЗ АРХЕРОНА ............................ 51
Часть вторая. СЕРДЦЕ КОРОЛЕВСТВА
Глава одиннадцатая: ВЕРНЫЙ МЕЧ ЮГА ........................... 58 Глава двенадцатая: ЖАЛО ДРАКОНА .............................. 64 Глава тринадцатая: ДУХ ПРОШЛОГО .............................. 71 Глава четырнадцатая: ЧЕРНАЯ ЛАДОНЬ СМЕРТИ .................... 76 Глава пятнадцатая: ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРСАРА ....................... 81 Глава шестнадцатая: ТЕНИ ЧЕРНЫХ СТЕН ......................... 84 Глава семнадцатая: ОСКВЕРНИТЕЛЬ ВЕРЫ ......................... 87 Глава восемнадцатая: И НЕ УЗНАЕШЬ СМЕРТИ... ................ 91 Глава девятнадцатая: В ОБИТЕЛИ МЕРТВЫХ ....................... 96 Глава двадцатая: ...И ВОССТАНЕТ ИЗ ПРАХА АРХЕРОН .............101 Глава двадцать первая: ЦЕНА РАСПЛАТЫ .........................107 Глава двадцать вторая: ДОРОГА В АРХЕРОН ......................116
- 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧЕРНЫЙ ВЕТЕР
СПЯЩИЙ, ПРОСНИСЬ!
По собранным в складки бархатным портьерам и по стенам небольшой темной комнаты заметались рваные тени от пламени длинных свечей. Однако сюда не проникало даже слабое дуновение ветра. Рядом со столом из черного дерева, на котором, поблескивая резным яспесом, лежал зеленоватый саркофаг, стояли четверо. В поднятой правой руке каждого из них дивным зеленым пламенем горела черная свеча из особого воска. Все вокруг было окутано ночью, и лишь ветер завывал протяжно и злобно в мрачных сплетениях ветвей.
В комнате царили напряженная тишина и колеблющиеся тени, а четыре пары блестящих глаз, не отрываясь, вглядывались в длинную зеленую крышку саркофага, по которой, струясь, вились, как змеи, загадочные иероглифы, вызванные к жизни неверным светом свечей.
Человек, стоявший в ногах саркофага, слегка наклонился вперед и стал водить свечой, словно пытаясь написать ею в воздухе магический символ. Потом, поставив ее в чашу из багряного золота, он пробормотал какое-то непонятное своим спутникам заклинание и опустил руку под складки своей обшитой горностаем накидки. Когда он вынул ее обратно, в его сжатых пальцах пылал живой огонь.
Трое его пораженных спутников затаили дыхание, а потом смуглый, рослый мужчина, стоявший в головах саркофага, сдавленным голосом прошептал:
- Сердце Арумана...
Старший из четырех мужчин резким жестом велел ему замолчать...
Где-то вдалеке раздавался жалобный собачий вой, а за надежно запертыми дверями комнаты были слышны чьи-то осторожные шаги, однако никто из находившихся здесь людей не отрывал взгляда от саркофага, над которым мужчина в горностаевой накидке водил в воздухе теперь уже огненным драгоценным камнем и бормотал заклятия, память о которых была утеряна еще в дни гибели Атлантиды. Свет и жар, исходившие от этого камня, слепили глаза... И вдруг резная крышка саркофага вздрогнула и с треском лопнула, словно в центр ее попал удар сокрушительной силы. Рассыпавшись на куски, она открыла взорам покоившуюся под ней мумию сутулую, сморщенную фигуру, коричневая иссохшая кожа которой проглядывала сквозь прогнившие бинты, а руки и ноги были похожи на высохшие ветви старого дерева.
- Ты что, оживить его хочешь? - пробормотал с саркастической усмешкой небольшой смуглый мужчина, стоявший справа. - Да он же рассыплется от первого прикосновения. Глупости...
Высокий, в руках которого пылал камень, повелительно цыкнул на него. На его широком белом лбу блестели капельки пота, а глаза были напряженно расширены. Он еще сильнее наклонился вперед и, стараясь не коснуться мумии, возложил драгоценность ей на грудь, а потом отступил назад и с каким-то безумным напряжением стал смотреть на нее, продолжая беззвучно шептать заклятия.
- 2
Казалось, будто частица живого огня мерцает на сморщенной груди высохших останков. И вдруг сквозь сжатые зубы взирающих на это людей непроизвольно вырвался короткий вздох, ибо перед их глазами происходила поразительная перемена. Иссохшая фигура в саркофаге стала приподниматься, увеличиваться и приобретать объем. Ее прогнившие бандажи и бинты лопались и превращались в коричневый прах. Конечности мумии выпрямлялись, а кожа начала светлеть.
- О, господи!.. - прошептал высокий золотоволосый мужчина, стоявший справа. - Он не из Студжии! Ну, хоть это ладно... И вновь дрожащий палец приказал ему замолчать. Собака уже перестала выть, взвизгнув, словно испугавшись чего-то, отголосок этот скоро затих, и в наступившей тишине стал слышен скрип тяжелых запертых дверей, будто кто-то с огромной силой давил на них снаружи. Золотоволосый шагнул было открыть, положив ладонь на рукоять меча, но человек в мантии из горностая предостерегающе зашипел:
- Остановись! Не разрывай магической цепи! И не подходи к двери, если тебе дорога жизнь!
Тот, пожав плечами, обернулся и застыл, как вкопанный: в яспесовом саркофаге лежал с закрытыми глазами живой человек - высокий, крепкий, с чистой белой кожей и совершенно обнаженный. Потом глаза его раскрылись, но взгляд их оставался бессмысленным, как у новорожденного. На матовой груди его, оттененной большой черной бородой, все еще мерцал огромный драгоценный камень.
Мужчина в накидке зашатался, словно охваченный сильной слабостью после продолжительного нечеловеческого напряжения. - Боги! - прошептал он. - Это Ксалтотун!.. Он жив! Валериус! Тараскуз! Амальрик! Вы видите? Вы видите!? Я сомневался... Прошлой ночью мы все были в одном шагу от разверзнутых врат ада, за спинами у нас стояли кошмарные чудовища темноты, - они следовали за нами по пятам до дверей этой самой комнаты, - но мы все-таки возвратили жизнь великому магу и чародею!
И не говори, - жариться нам теперь в этом самом аду веки вечные... - пробормотал коренастый, смуглый Тараскуз.
Светловолосый, которого звали Валериусом, на это весело рассмеялся:
- Да какие муки могут быть хуже самой жизни? Мы же все обречены на страдания со дня своего рождения! Но покажи мне того, кто за королевский трон не продал бы свою жалкую душонку дьяволу?..
- ... Его взгляд бессмыслен, Орастес, - неожиданно отозвался рослый Амальрик.
- Он очень долго был мертвым, - ответил Орастес. - Он сейчас, как человек, которого неожиданно разбудили после глубокого сна, - душа его к нему еще не вернулась. Когда это случится, силы тьмы отхлынут, и память вновь вернется к нему. Это будет уже скоро.
Он вновь склонился над саркофагом и, заглянув в глаза лежащему человеку, там человеку, позвал: - Ксалтотун, проснись!
Губы воскрешенного механически задвигались: - Ксалтотун ... произнес он глухим шепотом. - Ты - Ксалтотун, - настаивал Орастес тоном гипнотизера, внушающего что-то усыпленному. - Ты Ксалтотун из города Питона в Архероне.
В глубоких темных глазах мелькнул слабый проблеск. - Я был Ксалтотуном, - послышался ответ. - Он теперь мертв. - Ты Ксалтотун! - крикнул Орастес вновь. - Ты снова жив! - Я сплю вечным сном в темной пещере святилища Кемм, где давно умер... - Жрецы, давшие тебе яд, сделали из твоего тела мумию. Но теперь ты вновь жив! Сердце Арумана вернуло жизнь твоему высохшему телу и скоро возвратит тебе душу. Сердце Арумана! - пламя мысли в глазах разгорелось сильнее. - Его
- 3
украли у меня варвары. - Он вспомнил! - приободрился Орастес. - Выньте его из саркофага.
Присутствующие послушались его после секундного замешательства, словно боясь прикоснуться к человеку, которого они только что воскресили. Напряжение с их лиц не исчезло даже после того, как они ощутили под своими пальцами плотное, мускулистое и наполненное жизнью тело. Теперь Орастес одел осторожно перенесенного на диван Ксалтотуна в темную бархатную накидку, украшенную блестками в виде золотистых звезд и полумесяцев, а на голову опустил чалму с золотым верхом, скрывшую его ниспадающие на плечи черные кудри.
Тот безмолвно позволял делать с собой все, что угодно, и не открывал рта до тех пор, пока его не усадили в похожее на трон кресло с высокой черной спинкой, широкими серебряными подлокотниками и ножками, выполненными в виде золотых когтистых лап. Он сидел неподвижно, но его темные глаза уже постепенно приобретали осмысленное выражение, наполняясь загадочным светом. Казалось, будто свет этот, давным-давно исчезнувший, не спеша всплывает на поверхность из темных глубин ночи.
Орастес осторожно глянул на своих товарищей, все еще недоверчиво вглядывающихся в своего безответного собеседника. Им было не привыкать - их стальные нервы могли выдержать даже то, что обычного человека довело бы до безумия. Это были не слабаки, а известные воины, отвага которых славилась повсюду, точно так же, как и властные амбиции и жестокость. Убедившись, что с ними все в порядке, он вновь обернулся к тому, кто сидел в кресле с богатым эбеновым покрытием. А тот наконец произнес: - Теперь я вспомнил. Я Ксалтотун, верховный жрец бога Сета в археронском городе Питоне.
Голос его был сильным и звенящим, а говорил он на немедийском диалекте с дивным древним акцентом. - Сердце Арумана... Мне показалось, что оно нашлось, - где же оно?
Орастес вложил его ему в ладонь и облегченно вздохнул, наконец избавившись от страшного камня, пылающего теперь в пальцах Ксалтотуна.
- Его украли у меня очень давно, - продолжал тот. - Это кровавое сердце тьмы, несущее проклятие и зло. Оно пришло в этот мир из глубины времен, и никто не знает откуда. Пока оно было в моих руках, никакая сила не могла меня одолеть. Но его украли, и империя Архерон пала, а я, словно изгнанник, укрылся в мрачных пещерах колдовской страны Студжии. Я многое вспомнил, но еще не все... А какой сейчас год? - Конец года Льва, - ответил Орастес. - Три тысячи лет после падения Архерона. Три тысячи лет... - как эхо пробормотал Ксалтотун. - Так много... А вы кто такие? - Меня зовут Орастес, я бывший жрец бога Митры. Этот человек - Амальрик, барон фон Тор из Немедии; тот - Тараскуз, младший брат короля той же страны. А вот этот высокий - Валериус, законный наследник трона королевства Акулония. - Зачем же вы вернули меня к жизни? - поинтересовался Ксалтотун. - Чего вы от меня хотите?
Было видно, что он уже полностью пришел в себя и разум его работает в полную силу. Из поведения его исчезли неуверенность и настороженность. Он явно отдавал себе отчет в том, что на этом свете ничего не дается даром и за все нужно платить. А Орастес заплатил ему достаточно дорого. - Прошлой ночью мы открыли врата адского пекла, чтобы вызволить оттуда твою душу и вернуть ее в тело. Мы хотим попросить твоей помощи в нашем деле. Мы хотим - посадить Тараскуза на трон Немедии, а для Валериуса добыть корону Акулонии. Твоя чернокнижная сила может нам в этом хорошо помочь. - Но ты же сам неплохо посвящен в эти темные таинства, - быстро возразил ему Ксалтотун, - коли сумел вернуть мне жизнь. Но интересно, откуда верховный жрец бога Митры знает
- 4
о Сердце Арумана и о черных заклятиях культа Скелос? - Я уже не жрец Митры, - ответил ему Орастес. - Я не ношу этого звания с тех пор, как посвятил себя черной магии. Если бы не Амальрик, меня давно бы уже сожгли на костре, как колдуна. Но я остался жив и продолжал совершенствовать свое мастерство. Я странствовал по Заморью, Вендии, Студжии, по неизведанным джунглям Китая. Я читал оправленные в железо книги Скелоса, разговаривал с невиданными существами из бездонных пещер и чудовищами без обличья во мрачных, повитых влажным туманом джунглях. В охраняемом черными демонами склепе под мрачным гигантским покровом святилища бога Сета в самом сердце страшной Студжии я отыскал твой саркофаг и овладел чарами, способными вернуть жизнь твоему иссохшему телу. Из полусгнивших старинных манускриптов я узнал о Сердце Арумана, а потом целый год искал место, где оно спрятано, прежде чем получить его .
- А к чему тебе были все эти заботы о моей душе? - с подозрением спросил жреца Ксалтотун. - Почему ты сам не воспользовался им, чтобы обрести власть? - Никто из живущих ныне людей уже не знает тайн Сердца, - объяснил Орастес. - Заклятие, благодаря которому оно может раскрыть свои полные возможности, не дошло до нас даже в легендах. Мне неведомы его секреты, и я воспользовался им только затем, чтобы оживить тебя. Только ты знаешь темные тайны Сердца.
Ксалтотун молча покачал головой, задумчиво глядя в огненные глубины драгоценного камня. - Мои познания в черной магии стали столь могущественны лишь от собранных воедино знаний других людей, - пояснил он. - Но даже я не знаю всех этих возможностей. Я не повелевал этой силой и в древности и только следил, чтобы она не обернулась против меня. Потом камень был у меня украден, и в руках одетого в перья шамана дикарей он одолел мою магическую мощь и был спрятан неизвестно где, а меня отравили завистливые жрецы Студжии. - Он был спрятан под святилищем бога Митры в Тарантии, столице королевства Акулония, в глубокой пещере, - произнес Орастес. - При помощи хитроумного плана я отыскал твои останки в студжийском подземном святилище бога Сета. Разбойники из заморья, хранимые моими заклятьями, о происхождении которых лучше умолчать, выкрали твой саркофаг из когтей его ужасных стражников. А потом, караваном верблюдов, по морю и на воловьих упряжках он был доставлен сюда. Те же разбойники, а вернее, только те из них, кто пережили первое испытание, похитили Сердце Арумана из найденной мною пещеры под святилищем бога Митры. Но даже мои заклятия чуть не подвели: почти все они остались там навсегда. Лишь один из них уцелел там и успел передать камень мне из рук в руки, чтобы тотчас умереть в страшном бреду от увиденного в проклятом склепе. А ведь это были самые надежные люди, наиболее пригодные для такого рода работ. Никто кроме них - даже под охраной моих чар - не был бы в состоянии добыть Сердце из темноты, в которой под охраной черных демонов оно спало, скрытое от людских глаз три тысячелетия, минувших после упадка Архерона.
Ксалтотун опустил свою голову и уставился в пол, как бы пытаясь углубиться взглядом в ушедшие столетия. Львиная грива его колыхнулась: - Три тысячи лет! - пробормотал он. - Господи!.. Расскажите мне, что произошло на свете за это время. - Варвары, разорившие Архерон, основали новые королевства, - начал свой рассказ Орастес. - На том месте, где когда-то была империя, появились государства Акулония, Немедия и Аргос, названные так от племен, которые дали им начало. Старые королевства - Офир, Коринтия и Котт, ранее подчинявшиеся Архерону, после гибели империи получили независимость. - А что сейчас
- 5
с народом Архерона? - поинтересовался Ксалтотун. - Когда я бежал в Студжию, Питон лежал в развалинах, а все большие города Архерона с их пурпурными башнями заливали потоки крови, и там властвовали варвары... - Несколько сотен лет назад еще были некоторые горские народы, которые хвалились своим происхождением от жителей Архерона, - ответил ему Орастес. - Но наши полудикие предки стерли их с лица Земли. Слишком многое им пришлось вытерпеть от властителей Архерона.
Жестокая мрачная улыбка искривила губы воскрешенного. - О, да! Немало этих варваров, - как мужчин, так и женщин, прошли через вот эти самые руки на жертвенных алтарях. Я сам видел, как на главной площади Питона из их голов складывали целые пирамиды, когда короли возвращались из походов на запад, везя добычу и обнаженных пленников. - Да... Но потом их мечи отпраздновали победу и день расплаты, после чего Архерон перестал существовать, а Питон с пурпурными башенками стал легендой давно минувших лет. На руинах некогда могучей империи выросли и окрепли молодые королевства. Мы воскресили тебя, чтобы ты помог нам овладеть ими. Пускай они и не такие большие, сильные и богатые, как древний Архерон, но достаточно хорошо вооруженные, чтобы их просто так одолеть. Смотри! - и Орастес развернул перед гостем карту, искусно вычерченную на ткани.
Ксалтотун быстро окинул ее взглядом и ошеломленно покачал головой: - Очертания стран изменились. Все кажется знакомым, но искаженным, как в фантастическом сне... - Смотри! - повторил Орастес, водя по карте пальцем. - Это Бельверус, столица Немедии, где мы сейчас находимся. А вот границы немедийских земель - на юге и юго-востоке лежат Офир и Коринтия, на востоке - Бритейн, а на западе - Акулония. - Это карта мира, которого я не знаю, - тихо произнес Ксалтотун, но Орастес не заметил жесткого огня ненависти, запылавшего в его темных глазах. Это карта мира, который ты поможешь нам изменить! - твердо сказал бывший жрец. - Сначала нужно посадить Тараскуза на трон Немедии. Но сделать это необходимо бескровно, причем таким способом, чтобы не навлечь на него подозрений. Ни к чему, чтобы страну разрывала на части гражданская война, - эти силы понадобятся для войны против Акулонии. Вот если бы король Немед с сыновьями умерли естественной смертью, например, от какой-нибудь болезни, Тараскуз мирно и спокойно взошел бы на трон, как ближайший наследник.
Ксалтотун молча кивнул, и Орастес продолжил: - Второе задание более трудное. Для того, чтобы трон Акулонии занял Валериус, войны не избежать. А это значит, что наше королевство столкнется с сильным противником. Это упорный и воинственный народ, чья твердость закалялась в схватках и войнах с племенами пиктов, воинами Зингара и Циммерии. Уже пять сотен лет Акулония и Немедия находятся в состоянии войны, но последнее слово всегда оставалось за армией Акулонии.
Их правитель - лучший боец среди воинов западных земель. Он иноземный авантюрист, захвативший корону путем победы в гражданской войне. Он сверг власть короля Ниода и сам воцарился на его троне. Зовут этого проходимца Конан, и нет пока человека, который справился бы с ним в открытом бою.
Настоящим же, законным наследником трона является Валериус. Он был изгнан из своей страны как родственник Ниода и уже много лет провел за пределами отечества. Однако в жилах его течет кровь давней королевской династии, и многие бароны Акулонии тайно желали бы падения Конана, у которого в крови не то что королевского, - благородного-то ничего нет. Но простонародье относится к нему лояльно, так же, как и дворянство отдаленных провинций. Если, однако же, его армия будет
- 6
разбита в бою и, - все может случиться, - сам Конан в том же бою погибнет, взойти на трон Валериусу будет несложно. Со смертью Конана перестанет существовать еще один центр враждебной нам власти. - Хотел бы я посмотреть на этого короля, - задумался Ксалтотун, поглядывая на серебряную настольную лампу, стоявшую в одной из ниш стены. Абажур лампы не давал отражения, но по выражению лица чародея Орастес догадался, чего тот хочет. Орастес почтительно склонил голову, словно хороший подмастерье, без слов уловивший пожелание настоящего мастера, и произнес: - Я постараюсь тебе его показать!
Он сел перед абажуром на мягкий стул и уперся в матовую поверхность гипнотизирующим взглядом. И вдруг из бледной глубины металла начали подниматься вереницы размазанных теней. Выглядело это страшновато, но присутствующие поняли, что их глазам является видимое в образах отображение мыслей самого Орастеса, - в этом проявлялась его магическая сила. Неожиданно туман рассеялся и изображение приобрело удивительную четкость - все увидели рослого, широкого в плечах мужчину с сильной грудью, грубой жилистой шеей и мускулистыми конечностями. Он был одет в шелк и бархат, его богатый кафтан украшали золотые львы Акулонии, а на ровно расчесанных черных блестящих волосах его блестела корона. Обоюдоострый меч на боку явно заменял собой все регалии. Под его низким, широким лбом каким-то внутренним огнем горели вулканические глаза. Светлое, исполосованное шрамами лицо было лицом воина, и даже шелк не мог скрыть заметной твердости тела. - Этот человек родился не на Хиберианском нагорье, - удивился Ксалтотун. - Нет, он из Циммерии, выходец одного из диких племен, что населяют серые горные склоны Севера. - Мы воевали с его предками, - буркнул Ксалтотун, - но, к сожалению, не успели их уничтожить... - Варвары Циммерии всегда были грозой для жителей юга, - произнес Орастес. - Он достойный сын этой дикой расы, и я слышал рассказы, что никто не в силах ему противостоять в бою.
Ксалтотун ничего не ответил, как завороженный глядя в горсть живого огня, что мерцал в его ладони...
В ночи длинно и пронзительно завыл пес...
ПОРЫВ ЧЕРНОГО ВЕТРА
Год Дракона начался с дыма войн, болезней и народных волнений. Черный мор свирепствовал на улицах Бельверуса, поражая и купца в его товарной лавке, и невольника в сарае, и рыцаря в застолье. Он орудовал, словно банда коновалов. Поговаривали, что это божья кара за грешные мысли и развращенность. Он был быстр и смертоносен, как укус змеи - кожа заболевшего краснела, потом чернела, пару минут несчастный бился на земле в агонии, и после этого смерть окончательно вырывала душу из гниющего тела, оставляя резко бьющий в ноздри запах разложения.
Горячий завывающий ветер беспрестанно веял с юга, отчего на полях гибли посевы, а на пастбищах падал скот.
Народ взывал к небесам и тихо роптал на короля, ибо неизвестно откуда по всему королевству разошелся слух, что под защитой стен своего дворца владыка тайно предается отвратительным занятиям и гнусным оргиям. А потом и во дворец со страшной оскаленной улыбкой голого черепа вползла смерть, и у ног ее заклубился ужасный и отвратительный туман заразы. В одну из ночей умер король и сразу все три его сына, и громкое отпевание их тел заглушила тихий, прерывистый и печальный звон колокольчиков, которыми были увешаны повозки, собирающие с улиц гниющие останки.
- 7
В ту же ночь, перед рассветом, веющий уже неделю горячий ветер с юга перестал зловеще шелестеть шелковыми шторами дворца. С севера налетел прохладный вихрь, раздался оглушительный гром, ослепительно засверкали молнии, и хлынул дождь. Рассвет встал чистым, зеленым и светлым, обожженная земля покрылась ковром свежих трав, павшие хлеба вновь потянулись к небу, и мор отступил, выметенный из страны сильным ветром вместе со своими гниющими испарениями.
Говорили, что боги смилостивились, как только умер грешный король со своими отпрысками, и когда в огромном тронном зале короновали его младшего брата Тараскуза, люд, приветствуя короля, которому покровительствуют боги, выражал свой восторг так, что дрожали стены и башни.
Такая волна народной радости и энтузиазма часто предвещает начало новой войны. Поэтому никто и не был удивлен, когда глашатаи объявили о решении короля Тараскуза признать подписанное умершим правителем перемирие с западными соседями недействительным и начать мобилизацию войск для войны с Акулонией. Его намерения были чисты: он призывал к крестовому походу против завоевателей и поработителей, несущих его стране горький позор поражений. Поддерживая Валериуса, "истинного наследника акулонского трона", в своих речах он представал не врагом Акулонии, а лишь бескорыстным другом, стремящимся освободить страдающий народ от тирании узурпатора и чужеземца.
А если где и появлялись циничные иронические усмешки, так они касались давнего королевского приятеля Амальрика, в обширное имение которого уплывали и без того уже достаточно оскудевшие богатства королевской казны, но на волне всеобщей популярности Тараскуза этому не придавалось большого значения. И если умные люди понимали и подозревали, что настоящим, невидимым правителем Немедии является Амальрик, они опасались высказывать вслух эти еретические мысли.
Король и его приближенные выступили в поход против западного соседа во главе пятидесяти тысяч воинов - тяжеловооруженных рыцарей с развевающимися над шлемами перьями, копейщиков в стальных касках и кольчужных полупанцирях, и наемников в кожаных куртках. Они перешли границу, с ходу взяв приграничный замок, сожгли три горных селения и тут, в долине реки Валки, пройдя всего десять миль в глубь чужой территории, лицом к лицу встретились с армией Конана, короля Акулонии, - сорокапятитысячным войском, собранным из лучников, воинов с алебардами и цвета акулонской военной силы - рыцарей. Не прибыли еще только воины из области Понтейн под командованием генерала Просперо, так как путь их лежал от самой дальней юго-западной границы королевства. Задержка была вызвана тем, что Тараскуз ударил без предупреждения.
Обе армии стояли друг напротив друга на широкой, окруженной крутыми скалами долине, по которой вился сквозь чащу густого кустарника и заросли плакучей ивы неглубокий поток. Маркетантки обеих армий поспешили набрать воды и теперь стояли на противоположных берегах, разделенные водной поверхностью, перебрасываясь камнями и оскорблениями. Последние лучи заходящего солнца ярко освещали золотистый флаг Немедии с алым драконом, что развевался по ветру над установленным на возвышенности, поблизости от восточного края долины шатром короля Тараскуза. А тени западных скал багряным покрывалом лежали на лагере короля Конана и его шатре, отмеченном штандартом с золотым львом.