Граков Александр. Безумное такси

   - Это за что ж ты меня так? Я в тебя, гад, половину, считай, растраченных калорий вложил, а ты меня выплевываешь, словно шелуху от семечек? Ну погоди же, каменюка бездушная!
   И он с разгона ринулся во второй подъезд. И вновь был отброшен, с ещё большей силой. Теперь, встав, более пристально вгляделся в фасад строения и вдруг над третьим подъездом увидел вывеску, которой, готов был поклясться, минуту назад и не пахло. Тяжелая золоченая плитка - как раньше на зданиях Мосгорсовета, а по ней вязью слова : "Оставь надежду, всяк сюда входящий".
   - Стоп! Где-то мы читали уже это мудрое выражение. Ага, фашисты во времена Великой Отечественной лепили такие штучки на воротах концлагерей, то ли в Освенциме, то ли в Майданеке. Ну, тут тебе не Польша, а Подмосковье.
   И Поняков рванулся на приступ в третий раз - именно в третий подъезд. С разгона проскочив порог и взлетев по нескольким ступеням, Толик споткнулся обо что-то и растянулся во весь рост на бетонном основании.
   - Что ж ты передо мной, аки перед Господом, сразу на четыре кости?
   Голос знакомый такой, насмешливый, с хрипотцой. Подзабытый, правда, голос, в силу некоторых обстоятельств.
   Толик приподнял голову - так и есть, Витек Борода, собственной персоной. Сидит на табурете один, посреди гигантского пустого пространства, огороженного кирпичными стенами и с усмешкой наблюдает за своим бригадиром. А вокруг - ни малейшего намека на перегородки и межэтажные перекрытия. Просто гигантская кирпичная скорлупа без начинки.
   - Твою мать, на чем же все это держится? - Толян изумился не тому, что видит кореша живым и здоровехоньким, а именно этому обстоятельству. Наверное, в силу профессионализма прежде всего.
   - А ты подумай, бугор, - ласково посоветовал Борода, прикуривая сигарету. - Ты ведь все сопроматы и техмеханику проштудировал, тебе и карты в руки.
   - Ладно, хрен с ними, сопроматами, - психанул вдруг Поняков. - Ответь мне тогда хотя бы на вопрос - для чего и кому вообще нужна такая коробка?
   - А ты ещё не понял, Толян? - улыбнулся Витек. - Это склеп, саркофаг если хочешь. Знаешь, что это такое?
   - Естественно. Могила для общих захоронений, ну, родственников, что ли.
   - Вы мне, Толян, вся бригада, тоже вроде родственников... Так что выводы делай сам, - Борода выпустил огромный клуб сигаретного дыма и вместе с ним стал медленно подниматься к чернеющему в высоте потолку, постепенно рассасываясь в пустоте. А само покрытие, наоборот, стало снижаться неотвратимо, с ужасающим постоянством. Пора было сматываться из этого саркофага. Поняков бросился к проемам - на всех стояли массивные двери, запертые снаружи. А на окнах уже стояли толстенные решетки. Вот теперь он понял выссказывание над третьим подъездом. Но, кажется, слишком поздно плиты покрытия давили и давили неумолимым прессом...
   - Не хочу-у! - заорал он в диком животном ужасе, трепыхнувшись в последний раз...
   - Ну, не хочешь, как хочешь, нам больше будет, - произнес неподалеку живой насмешливый голос Лехи, роднее и ближе которого сейчас не было, казалось, во всей Вселенной. Толян открыл глаза: тускло-синий свет камерного светильника еле пробивал кромешную темь, обозначая какие-то тени, копошащиеся в углу возле параши. Оттуда и донесся спасительный голос Лехи. Живого Лехи. И Поняков пополз туда, спасаясь от только что увиденного, словно наяву, кошмара. Ему ох как хотелось пощупать сейчас живое человеческое тело, пообщаться с живыми, пусть уголовниками, увидеть наяву...Он увидел.
   Колян сидел на крышке унитаза, крепко зажав между ног голову стоявшего на коленях Фонтана - совершенно голого. Над ними стоял Сема, поигрывая отобранной у Фонтана трубой. А сзади Леха, тоже на коленях, пристроился к Фонтановым ягодицам, раз за разом совершая возвратно-поступательные движения. Фонтан скулил, но особо не дергался - труба в руках Семы выглядела внушительно.
   Потом Леха и Сема поменялись местами и вот тут-то уж Фонтан взвыл по-настоящему.
   - Да заткни ты ему хавальник своим бананом, ещё дежурного накличет, бросил Леха Коляну, многозначительно положив трубу на затылок Фонтана. Колян радостно гыкнул и с готовностью дернул молнию на своей ширинке...
   Вся камера молчала. Даже, кажется, дышать перестали. Перехватило дыхание и у Толяна.
   - Леха, что же вы делаете, гады? - вырвалось, наконец, у него.
   - А чего? - хихикнул тот. - Эта ж сука хотела тебя опустить, неужели непонятно было. А окзалась опущена сама. Присоединяйся, я тебе уже в третий раз предлагаю, а ты все в непонятке. Или мозги напрочь отшибло этой штуковиной? В ней, оказывается, до половины песок засыпан. Как махнул, так центр тяжести смещается к направлению удара. Такой быков на скотобойне глушат. Так что, уступить очередь?
   - Иди ты, - устало вздохнул Толик, отползая в сторону. - Я что, похож на голубого?
   И тут раздался этот голос - вроде бы ниоткуда, таким был тихим.
   - Леха, ты знаешь, кого вы только что опустили? Фонтан - бугор отморозков. И этим все сказано.
   - А мне насрать, понятно? - рыкнул на этот голос Леха. - Кажи фейс, кто стуканул.
   Тишина была ему ответом.
   - Значит, послышалось, - удовлетворенно пробормотал Леха и вновь полез на Фонтана.
   А Толян лежал почти у двери и вспоминал обрывки молитв, которые затерялись в его памяти, моля Господа или какую-нибудь из его шестерок вытащить его поскорее из этого гадючника. Ему сейчас было плохо, очень плохо. Так плохо ещё не было никогда.
   Наверное, есть все же доля истины в святом Писании: "Ищите да обрящете". Дверь камеры, окованная для надежности металлом, растворилась, хряснув Толяна в районе поясницы и луч карманного фонарика обежал пространство камеры, задержавшись на кучке у параши.
   - А вы что там делаете, господа? - голос дежурного отнюдь не выглядел изумленным.
   - В паровозика играем, - весело отозвался Леха, вытирая со лба пот. Вечерний моцион, так сказать. После него лучше спится.
   - Ну ладно, поиграйте. Лишь бы не в карты. В карты играть запрещено, построжал голос дежурного. - А ты, писатель, пойдешь со мной, - направил он луч на Толяна.
   Тот даже не стал спрашивать куда. Да хоть на расстрел, лишь бы избавиться от сегодняшних кошмаров. Он поспешно вскочил.
   За него этот вопрос задал Леха.
   - Это куда ж нашего карефана? На допрос?
   - Дурак! - сухо отрезал дежурный. - За ним такая герл в иномарке прикатила - я уже два раза штаны обсопливил. И залог внесла - баксами.
   - Ну и что?
   - Что, что - свободен ваш кореш, на все сто десять процентов.
   - Слушай, а ну опиши эту бабец, - попросил Леха, медленно поднимаясь с колен.
   - Не положено, отрезал дежурный. - У тебя вон своя имеется.
   - Толик, - Леха подошел к Понякову и крепко взял его за грудки. - У тебя много в Подмосковье шикарных девах, которые шастают в иномарках?
   - Н-не знаю, - честно признался тот.
   - Так вот, я нутром чувствую - это моя Анжелка. Очень уж ласково вы сегодня пялились друг на друга там, в кабаке. Прям как Ромео и Джульетта.
   - Ну и что? Ты же сам говорил, что если проспоришь, то все три мои...
   Вся троица - Колян, Леха и Сема заржали, как ненормальные.
   - Слушай, - отдышавшись, продолжил Леха, - неужели ты и вправду решил, что какой-то занюханный лох может пользовать наших девочек?
   - Так ведь спор же.
   - Спор на то и существует, чтобы его решать силой. Неважно какой: ума, вдохновения, или грубой физической силой. Так вот, если это моя Анжелка, скажи ей, чтобы она сейчас же, слышишь, сейчас же, внесла залог за нас троих. И если, не дай Бог, ты хоть мизинчиком своим лоховским до неё дотронешься - кранты вам обоим - зуб даю!
   - Так, все, напутствия окончены, - дежурный решительно вытащил Толяна за дверь. - Доллары нам, конечно, не помешают, но когда дело доходит до угроз... - он захлопнул за собой дверь и грохнул массивным засовом.
   - Толян! - заорал в раздаточное окошко Леха так, что переполошились сторожевые овчарки. - Я завтра все-равно выйду. И вас достану. Обоих! Суки, падлы, за моей спиной меня кинули! - он чуть прут не грыз. - Козел, ну почему я не опустил тебя первого!
   Но теперь это уже не имело значения - за воротами отделения стоял красный "Ягуар" с распахнутой дверцей, из которой на Толяна шибануло таким райским амбре - по сравнению с только что обоняемым, что он еле на ногах устоял. И сразу же все пережитое навалилось на его мозг и плечи огромным давящим грузом - вроде того потолка из кошмара. В машине присутствовали все три подруги. Анжела за рулем.
   - Прошу, сэр, карета подана! - засмеялась она. - Извините за незначительное опоздание, но в наших доблестных органах, особенно внутренних, так медленно идет процесс усвоения проглоченного. Вы согласны?
   - Целиком и полностью, миледи, - слова давались Толяну все с большим трудом. - За исключением нынешней ночи: меня только что чуть не переварили живьем - всего-то за два часа... - и рухнул без сознания на тротуар прямо у гостеприимно распахнутой дверцы в мир иной.
   Анжела выскочила из машины, бросилась к нему, чтобы послушать сердце и тут же отшатнулась, зажимая нос наманикюренными пальчиками.
   - Да, девочки, теперь-то я доподлинно вникла в значение слова "миазмы". Оля, Наташка, да помогите же втащить его на заднее сиденье. Не дай Бог ментовоз какой нагрянет.
   - А-а нам куда? - Наташа осторожно прикоснулась к грязным спутанным волосам Толяна.
   - О-о, Боже! - почти простонала Анжела. - Сажайте на переднее, да поскорее, Наконец, справились.
   - А теперь куда? - это уже Оля.
   - Так, где у нас находится самая шикарная сауна? Не могу же я тащить к себе домой помойную яму.
   - В Москве, - безапеляционно заявила Наташа. - Вернее, на окраине Москвы - "Родник наслаждений". Но, Господи, Анжелка, в полпервого ночи!
   - А ты много видела дневных саун? - насмешливо обернулась к ней Анжела, врубая скорость.
   Обслуга сауны офонарела, завидя у себя трех супермоделей. В одиночестве.
   - Девочки, что или кого ищем? - подскочил к ним вертлявый юноша с повадками гея.
   - Тебя, дорогой, тебя, - Анжела довольно бесцеремонно протащила его мимо амбалов-охранников к машине. - Видишь этого парня?
   - Труп! - ужаснулся гей, давая задний ход. - Не-е, мокряками не занимаемся.
   - Идиот! Это мой муж, живой, но вусмерть продувшийся в рулетку. Короче - обслужить по полному пансиону: сауна, бассейн, массаж...а потом повторить все ещё раз. Но смотри мне, массаж не тайский, - весело рассмеялась Анжела, тыча в потную ладошку распорядителя тонкую пачку баксов. - Через полчаса приедем проверить. Если он будет мне улыбаться, узнавая, получишь ещё столько же. Андестенд, юноша?
   - Два часа, - улыбнулся лучезарно тот, заныкивая доллары черт знает куда.
   - Не поняла, - подняла подведенные бровки Анжела.
   - Два часа, никак не меньше потребуется на все то, что вы пожелали.
   - Да за два часа в Москве человека наглухо из запоя выводят, а вы тут сопли разводите! Короче, деньги назад, или вызываю своих телохранителей, Анжела выдернула из сумочки мобильник.
   - Хорошо, час, - сдался распорядитель.
   - Но с полной гарантией, - согласилась Анжела, пряча мобильник. - Пока мы ему шмотки подходящие поищем. Насобирал, видно, по мусорным бакам, когда проигрался. Олюська, прикинь, ты у нас модельер... - и прикусила язычок. Чтобы родной жене да не знать размеры родного мужа! Распорядитель и ухом не повел - насмотрелся, болезный, всякого. Муж не муж - какая, собственно, разница, если из его "жены" баксы сыплются, словно конфети из хлопушки.
   - Не беспокойся, уже сняла, визуально, - рассмеялась Оля. - Так что поехали, время - деньги.
   Они вернулись через пятьдесят минут - Толян сидел в предбаннике, блаженно улыбаясь, закутанный в простыню. Увидя девчат, он засиял ярче солнышка.
   - Анжелочка, приветик!
   - Мать моя, как вы этого достигаете? - передавая распорядителю деньги, изумилась Анжела. - Даже я, признаться, сомневалась, что за такое короткое время из мумии можно вылепить хотя бы подобие человека.
   - Да ладно, мадам, - явно смутился похвале распорядитель. - Как сказал один великий человек: "Плащ на золотой подкладке, все прикроет недостатки".
   - Однако! - пораженно воскликнула Ольга. - Это же Лопе де Вега.
   - Анжела, - жалобно простонал Толян, - эти фашисты мне все кости здесь переломали. И мне холодно.
   - Обыкновенная мануальная терапия, затем рефлексотерапия, обширное промывание желудка. А холодно - остаточный синдром презренного похмелья, тут же прокомментировал распорядитель.
   - Извините, можно узнать ваше имя, - тронула его за локоть Ольга.
   - Янек, просто Янек, - учтиво ответил тот.
   - Простите нас, Янек, мы сперва подумали о вас...
   - Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже, мы такие, какими нас создал Аллах, - ответил тот, все так же улыбаясь. - Это сказал Хайям. Вы правильно подумали - я гей. А разве геи не люди?
   - Та-ак, не будем развивать эту тему, - Толян, как ужаленный, подхватился с лавки, на которой сидел. - Я пару часов назад наблюдал таких геев... В общем, отдайте мне мои шмотки, а счет за вытрезвитель перешлете на работу.
   - Давай, топай в машину, Яго, - подтолкнула его Анжела и как бы невзначай сунула Янеку ещё сотню баксов. - А переоденешься в другом месте, дома.
   - Это что, за простынь? - Янек вертел в руках сотню.
   - Нет, за Лопе де Вега и Омара Хайяма, - улыбнулась ему на прощанье Ольга, выходя последней...
   Анжела представила своих подруг на ходу и сразу же предложила перейти на "ты".
   - Мы же почти пили на брудершафт там, в ресторане.
   - Послушайте, девчата, - Толян осмелел, приободрился, по телу струилась своя, а не алкогольная энергия - видимо, вкололи все же что-то там, в сауне, для поднятия тонуса. Поэтому захотелось поговорить.
   - Послушайте, девочки, у меня давно уже на языке вертится один нескромный вопрос.
   - Давай, нас этим не запугаешь, - подзадорила его Наташа.
   - Откуда у простых стриптизерш все вот это: дорогие наряды, шикарная машина, да и долларами вы сорите, словно я сигаретным пеплом...Кстати, закурить не найдется?
   Ему тут же со смехом сунули душистую сигарету.
   - На, кури!
   Толян затянулся, глаза полезли на лоб, но кашель он пересилил, ощутив на губах сладковатый приятный налет. Вторая затяжка прошла спокойнее. А после третьей он сосем повеселел.
   - Крепкие, зар-разы, но до чего вкусные.
   - "Черный капитан", для настоящих мужчин, объяснила Наташа. - Теперь что касается стриптиза. Видишь ли, мы все трое не профессионалки. Нас просто выставляют.
   - Как это?
   - Мы числимся официальными женами Лехи, Коляна и Семы. Крутые дельцы на службе у...впрочем неважно, разговор сейчас о них. Могут достать и перекрутить все, что достается и перепродается. Особенно стройматериалы, сантехнику и прочая и прочая. Деньги делают из воздуха, из ничего.
   - Не понимаю, - признался Толян. - Я всю жизнь пашу, горбачусь, вкалываю, но ни разу мне и копейки с неба не упало. Не-ет, так не бывает, он плотнее закутался в простыню, чувствуя, как горячее Ольгино бедро прижимается к нему справа все плотнее и плотнее. Слева, где сидела Наташа, наблюдалось аналогичное движение.
   - Хорошо, объясняю, - продолжила Наташа. Есть, допустим, такая станция Москва-сортировочная. Туда каждый день приходит уйма составов с дефицитным стройматериалом. Например, пришли вечером десять вагонов экспортной обрезной доски без единого сучечка в каждой. Из этой доски можно делать все: от фигурных плинтусов до мебели и барельефов лестниц. Лехе сообщают о прибытии партии заранее - у него свои стукачи на линии следования состава. И вот он прибежав утром самым первым к дележке, выхватывает эту партию доски и, заплатив какой-то там мизерный аванс, начинает оформлять документ купли-продажи оптовой партии сырья. И тут появляется настоящий подрядчик, которому эта доска нужна как воздух, потому что некий новый русский, вишь ли, задумал перекроить свою домину или там квартиру квадратов на четыреста под старину: обшить стены, поставить вдоль стен лавки, сделать полати, изразцы, развешать по углам иконы все-равно каких богов...ну вы понимаете. В общем, горящий заказ.
   Так вот, узнав, что доска уже почти продана, подрядчик начинает умолять Леху переуступить ему партию. Тот не соглашается - мне, мол, она самому нужна. Затем, поломавшись ещё для приличия, назначает двойную цену. Подрядчик в ужасе - она подрывает всю его смету. Он уже собирается отъезжать, послав Леху куда подальше. И в этот момент подходит Колян и тоже начинает торговать у Лехи лес. Цена, естественно, прежняя - двойной тариф. И Колян без колебаний соглашается на него, намекнув попутно этому лоху-подрядчику.
   - Гм-м, да я просто раздую смету на подсобные работы: доставка, обработка, удаление сучков. Ну скажите, какому новому русскому придет в голову проверять и доказывать затем, что сучки не выковыривают, словно изюм из булочки. Ему важна смета. Так что я беру .
   И тут на станцию врывается Сема, размахивая какими-то бумагами.
   - У кого есть доска обрезная? Плачу любую цену. Наличкой.
   Естественно, подрядчик закрывает своим телом вагоны с доской, и криком кричит, что он уже купил этот лес у вот этого господина, осталось оформить кое-какие бумаги. Леха спокойно подтверждает : да, господа, было дело, меньше надо было спать, так что можете катиться, откуда прикатились. Колян и Сема отваливают с обиженными рожами, а Леха тем временем имеет с подрядчика одну цену за вагоны плюс свою предоплату. И предоставляет тому самому расплачиваться с поставщиком. Но это все мелочевка, есть такие операции, от которых у любого министра-взяточника дух захватит. Ну как, чисто?
   - Н-да, афера чистопробная! - восхищенно поднимает вверх большой палец Толян, отчего простыня падает у него с груди. - Но я бы так никогда не смог, никогда.
   - Вот потому ты и есть гегемон, тогда как Леха, Колян и Сема презренные буржуи, как во времена небезызвестного НЭПа называли зажиточных людей. А мы, получается, их буржуинки, - захохотала Анжела.
   - Фиг вам, - буркнула, вдруг посмурнев Наташа. - Наложницы мы обыкновенные, вот кто. Рабыни Изауры долбанные.
   - Объясни, - потребовал Толян.
   - Вот ты спросил про стриптиз. Это же обыкновенная выставка-продажа. Захотел, например, тот же Леха провернуть крупную аферу, а клиент неподдающийся. Вот и ведут его в этот кабак - нас показать. Ну, а дальше дело техники - постель, шантаж, фотомонтаж. И все в ажуре.
   - Или про все это богатство, что на нас и вокруг нас. Ведь все, практически все оформлено на нас. Сами эти три орла не имеют почти ничего: стоит занюханная "шестерка" в кооперативном гараже, ну, квартирка где-нибудь за городом в самом непрестижном районе...
   - Здесь я понял, - признался Толян. - Налоговая полиция, декларация о доходах...
   - А мы простые домохозяйки, - подхватила Ольга. - И это все бабушкино наследство - все документы оформлены надлежащим образом. А случись что - с конфискацией - да бог с ней, с этой задрипанной "шестеркой", с квартиркой в пригороде. Есть вещи куда поважнее.
   - Да-а, получается, что вы как те собаки на сене, - задумчиво протянул Толян. - И сам не гам, и другому не дам.
   - Мерси, конечно, за сравнение, но так оно и есть, - грустно подтвердила Наташа.
   - Оп-пля, приехали, - Анжела ловко, почти не сбавляя скорости, вписалась в створ огромных чугунных ворот, огораживающих чего-то там, и понеслась к громадному высотному домине, отделанному в современном стиле слошные линии лоджий, опоясывающих здание по периметру, с подьездами, как у входа в Кремлевский Мавзолей. Кстати, на всю эту громадину подъездов было всего три. И возле каждого прошвыривались орлы в пятнистой униформе.
   - Бли-ин, - изумленно протянул Толян. - Это что, резиденция папы Римского?
   - Не-а, это просто престижный квартал для новых русских, - объяснила Анжела, подруливая к ближайшему подъезду. - Эй, мальчик! - крикнула она одному из пятнистых, опустив стекло. - Не забыл, куда моего зверя ставить?
   - Все бы тебе шуточки, Анжелка, - тот на лету подхватил ключи одной рукой, а во вторую Анжела сунула ему денежку.
   - Ладно, не дуйся, Олежка, мы же росли вместе, - Анжела сделал ручкой. - Ну что, пошли, подруги и друзья, поужинаем тем, что Бог послал сегодня ночью. Толик, тебе нести пакеты.
   - Не могу, - тот не вылазил из машины, все плотнее кутаясь в простыню. словно в кокон. - Мне что, прикажешь в этом одеянии топать?
   - Ха, а что здесь такого? - искренне удивилась Наташка. - В Индии это самые моднячие шмотки. Да не тушуйся ты, здесь можно и голышом ходить никто и виду не подаст - это же богема.
   Действительно, охранник Олег прошел мимо Толяна, словно возле телеграфного столба, ни единым мускулом лица не показав, что заметил это привидение в балахоне. Лишь буркнул, садясь за руль "Ягуара".
   - Росли-то вместе, да выросли порознь.
   - Слушайте, а давайте купнемся? - предложил Толян, завидя неподалеку блеск воды. - У вас тут и озеро вон имеется.
   - Да это общий бассейн, - засмеялась Анжела, увлекая его за собой в подъезд. - В нем только дети купаются. А так у каждого личный.
   - Где? - спросил обалдело Толян, вертя головой. Которая, кстати, уже не болела ничуточки.
   - В квартирах, конечно. Да пошли же, упрямец! Девочки, захватите пакеты.
   Вскоре они были в её квартире. Толян стоял в огромной прихожей с зеркальными стенами и потолком, любуясь собой во всех ракурсах и боялся ступить дальше - пол был вроде бы стеклянным. И вдруг верхний свет в прихожей потух и тут же хлынул снизу, из-под ног. Толик подпрыгнул от неожиданности, а когда опустился, сиганул уже всерьез - вверх и в сторону: прямо ему в ступни тыкались акулы, скаля свои скреперообразные пасти. Так что из прихожей в гостиную его вынесло даже раньше, чем он успел подумать, а стоит ли входить вообще.
   Хохотали все: Анжела, упав грудью на огромный полированный стол, на котором, наверное, можно было бы сыграть в мини-футбол, а Наташка и Ольга, выронив пакеты, повалились прямо на зубастых акул, чуть ли не дрыгая ногами. Один лишь Толян сохранял серьезный и несколько смущенный вид.
   - Ну, и что здесь такого смешного? - выговорил наконец. - Как-никак хищники, хоть и под стеклом.
   Тут уже смешливая троица вовсе зашлась в экстазе.
   - При...притом совершенно голые, - только и смогла, наконец, выговорить Наташа, болтая теперь руками.
   И только теперь, наконец, дошло до Понякова то, что могло бы дойти раньше: на стеклянном полу прихожей валялась простыня, в которую он был до этого закутан. Вот что значат иногда прыжки с отрывом в сторону. Не помня себя от смущения, он заметался из стороны в сторону, ища укрытие, а не найдя его, ломанулся мимо задыхающейся от смеха Анжелы через проход к каким-то деревьям в кадках, расположенным в дальнем конце прихожей. И тут же послышался хрустальный звон бьющегося стекла, затем грохот падения. Проход был, оказывается застеклен, но таким прозрачным стеклом, что Толик его не заметил. И, естественно, прошибив его головой, полетел через ближайшую кадку, сломав ещё чего-то там по пути - очень хрупкое и ненадежное на ощупь. Смех тут же стих и все бросились к нему - проверить, цел ли. А убедившись, что на Понякове нет и царапины, вновь рассмеялись.
   - Ну чего ржете! - психанул вдруг он. Не любил, когда все смеются над ним одним. - Объяснили бы лучше. Смех без причины - сами знаете признак кого.
   - Объясняю, - Анжела вытерла слезы с глаз и продолжила, - во-первых, в прихожей у нас океанариум, первый этаж позволяет сделать такую штуку. Это Леха гостей так пугает - шутит, зараза. Но там не акулы, а катраны ма-аленькие такие акулки, до полутора метров максимум. Если я напугала тебя, извини, конечно. А вторая причина нашего смеха: эта стеклянная дверь, которую ты проломил головой, на фотоэлементах. Они должны сработать при приближении человека и автоматически раскрыться. Но, как почувствовал сам не успели. Значит, или сломался фотоэлемент, или скорость твоя приближалась к космической. Еще одно: ты по жизни, наверное, везунчик - пролететь сквозь осколки битого стекла и гигантский кактус и ничего при этом не оставить в своем теле на память о полете - это надо суметь. И последнее - эта простынь, - Анжела вновь прыснула. - Она летела за тобой, как в сказке про Мойдодыра, я в детстве читала Чуковского. А теперь пошли в спальню.
   - Куда? - глупо переспросил Толян, с ужасом чувствуя, как внизу живота нарастает желание.
   - Ну, должны же мы как-то компенсировать тебе сегодняшнюю паршивую ночь и наш идиотский смех, - на полном серьезе объяснила Анжела. - Или ты не хочешь? - она лукаво скосила глаз...ну ясно же куда!
   - Пошли! - отважно заявил Толлян. Господи, столько впечатлений и противоречий за один день. После знакомства с бандитами и вшивой каталажки - вот эти три очаровашки и такие апартаменты. Хотя он понятия не имел, что будет делать с тремя красотками сразу.
   Зато они, видно, знали очень хорошо и действовали словно по заранее спланированному сценарию: проведя его в громадную спальню на втором этаже, всю завешанную картинами и гобеленами, с зеркальным же потолком, Наташа поставила Толика перед огромной круглой кроватью.
   - Стой, пока не ложись.
   И тут же Ольга внесла большую тонкую цветастую клеенку и расстелила её поверх белоснежных простыней.