Губерман Игорь. Закатные гарики (сборник)

   окрашивая быт и бытие,
   с годами все шумней и многолюдней
   глухое одиночество мое.
   176
 
   Нелепо – жить в незрячей вере
   к понявшим все наверняка;
   Бог поощряет в равной мере
   и мудреца, и мудака.
   177
 
   Друзья мои, кто первый среди нас?
   Я в лица ваши вглядываюсь грустно:
   уже недалеко урочный час,
   когда на чьем-то месте станет пусто.
   178
 

   Нам потому так хорошо,
   что, полный к жизни интереса,
   грядущий хам давно пришел
   и дарит нам дары прогресса.
   179
 
   Когда растет раздора завязь,
   то, не храбрейший из мужчин,
   я ухожу в себя, спасаясь
   от выяснения причин.
   180
 
   Людей обычно самых лучших,
   людей, огнем Творца прогретых,
   я находил меж лиц заблудших,
   погрязших, падших и отпетых.
   181
 
   Боюсь бывать я на природе,
   ее вовек бы я не знал,
   там мысли в голову приходят,
   которых вовсе я не звал.
   182
 
   Я б не думал о цели и смысле,
   только часто мое самочувствие
   слишком явно зависит от мысли,
   что мое не напрасно присутствие.
   183
 
   Явил Господь жестокий произвол
   и сотни поколений огорчил,
   когда на свет еврея произвел
   и жить со всеми вместе поручил.
   184
 
   Ничуть не больно и не стыдно
   за годы лени и гульбы:
   в конце судьбы прозрачно видно
   существование судьбы.
   185
 
   Нас боль ушибов обязала
   являть смекалку и талант;
   где бабка надвое сказала,
   там есть и третий вариант.
   186
 
   Потоки слов терзают ухо,
   как эскадрилья злобных мух;
   беда, что недоросли духа
   так обожают мыслить вслух.
   187
 
   Со всеми гибнуть заодно —
   слегка вторичная отвага;
   но и не каждому дано
   блаженство личностного шага.
   188
 
   Везде, где можно стать бойцом,
   везде, где бесятся народы,
   еврей с обрезанным концом
   идет в крестовые походы.
   189
 
   Не по воле несчастного случая,
   а по времени – чаша выпита —
   нас постигла беда неминучая:
   лебедой поросло наше либидо.
   190
 
   Нечто круто с возрастом увяло,
   словно исчерпался некий ген:
   очень любопытства стало мало
   и душа не просит перемен.
   191
 
   Весна – это любовный аромат
   и страсти необузданный разлив;
   мужчина в большинстве своем женат,
   поэтому поспешлив и пуглив.
   192
 
   Я к веку относился неспроста
   с живым, но отчужденным интересом:
   состарившись, душа моя чиста,
   как озеро, забытое прогрессом.
   193
 
   Жизнь моя как ни била ключом,
   как шампанским ни пенилась в пятницу,
   а тоска непонятно о чем
   мне шершавую пела невнятицу.
   194
 
   Споры о зерне в литературе —
   горы словоблудной чепухи,
   ибо из семян ума и дури
   равные восходят лопухи.
   195
 
   Давно по миру льются стоны,
   что круче, жарче и бодрей
   еврей штурмует бастионы,
   когда в них есть другой еврей.
   196
 
   Судьба не зря за годом год
   меня толчет в житейской ступке:
   у человека от невзгод
   и мысли выше, и поступки.
   197
 
   Переживет наш мир беспечный
   любой кошмар как чепуху,
   пока огонь пылает вечный
   у человечества в паху.
   198
 
   Подонки, мразь и забулдыги,
   мерзавцы, суки и скоты
   читали в детстве те же книги,
   что прочитали я и ты.
   199
 
   До точки знает тот,
   идущий нам на смену,
   откуда что растет
   и что в какую цену.
   200
 
   Недолго нас кошмар терзает,
   что оборвется бытие:
   с приходом смерти исчезает
   боль ожидания ее.
   201
 
   Мы в очень различной манере
   семейную носим узду,
   на нас можно ездить в той мере,
   в которой мы терпим узду.
   202
 
   В устоях жизни твердокамен,
   семью и дом любя взахлеб,
   мужик хотя и моногамен,
   однако жуткий полиеб.
   203
 
   С тоской копаясь в тексте сраном,
   его судить самодержавен,
   я многим жалким графоманам
   бывал сиятельный Державин.
   204
 
   Наш разум тесно связан с телом,
   и в том немало есть печали:
   про то, что раньше ночью делал,
   теперь я думаю ночами.
   205
 
   Неволю ощущая, словно плен,
   я полностью растратил пыл удалый,
   и общества свободного я член
   теперь уже потрепанный и вялый.
   206
 
   Пришли ко мне, покой нарушив,
   раздумий тягостные муки:
   а вдруг по смерти наши души
   на небе мрут от смертной скуки?
   207
 
   Вся планета сейчас нам видна:
   мы в гармонии неги и лени
   обсуждаем за рюмкой вина
   соль и суть мимолетных явлений.
   208
 
   В зоопарке под вопли детей
   укрепилось мое убеждение,
   что мартышки глядят на людей,
   обсуждая свое вырождение.
   209
 
   А то, что в среду я отверг,
   неся гневливую невнятицу,
   то с радостью приму в четверг,
   чтобы жалеть об этом в пятницу.
   210
 
   На пороге вечной ночи
   коротая вечер темный,
   что-то все еще бормочет
   бедный разум неуемный.
   211
 
   Разумов парящих и рабочих
   нету ни святее, ни безбожней,
   наши дураки – тупее прочих,
   наши идиоты – безнадежней.
   212
 
   Что я люблю? Курить, лежать,
   в туманных нежиться томлениях
   и вяло мыслями бежать
   во всех возможных направлениях.
   213
 
   Блаженство алкогольного затмения
   неведомо жрецам ума и знания,
   мы пьем от колебаний и сомнения,
   от горестной тоски непонимания.
   214
 
   Дается близость только с теми
   из городов и площадей,
   где бродят призраки и тени
   хранимых памятью людей.
   215
 

   И хотя уже видна
   мне речушка Лета,
   голова моя полна
   мусора и света.
   216
 
   Бывают лампы в сотни ватт,
   но свет их резок и увечен,
   а кто слегка мудаковат,
   порой на редкость человечен.
   217
 
   Не только от нервов и стужи
   болезни и хворости множатся:
   здоровье становится хуже,
   когда о здоровье тревожатся.
   218
 
   Был некто когда-то и где-то,
   кто был уже мною тогда;
   слова то хулы, то привета
   я слышу в себе иногда.
   219
 
   Не слишком я азартный был игрок,
   имея даже козыри в руках,
   ни разу я зато не пренебрег
   возможностью остаться в дураках.
   220
 
   Сегодня исчез во мраке
   еще один, с кем не скучно;
   в отличие от собаки
   я выл по нему беззвучно.
   221
 
   Конечно, всем вокруг наверняка
   досадно, что еврей, пока живой,
   дорогу из любого тупика
   находит хитрожопой головой.
   222
 
   Ворует власть, ворует челядь,
   вор любит вора укорять;
   в Россию можно смело верить,
   но ей опасно доверять.
   223
 
   Чтобы душа была чиста,
   жить не греша совсем не тупо,
   но жизнь становится пуста,
   как детектив, где нету трупа.
   224
 
   Хотя неволя миновала,
   однако мы – ее творение;
   стихия зла нам даровала
   высокомерное смирение.
   225
 
   Тонко и точно продумана этика
   всякого крупного кровопролития:
   чистые руки – у теоретика,
   чистая совесть – у исполнителя.
   226
 
   Не помню мест, не помню лиц,
   в тетради века промелькнувшего
   размылись тысячи страниц
   неповторимого минувшего.
   227
 
   В силу душевной структуры,
   дышащей тихо, но внятно,
   лучшие в жизни халтуры
   делались мною бесплатно.
   228
 
   Взывая к моему уму и духу,
   все встречные, галдя и гомоня,
   раскидывают мне свою чернуху,
   спасти меня надеясь от меня.
   229
 
   Судить подробней не берусь,
   но стало мне теперь видней:
   евреи так поили Русь,
   что сами спились вместе с ней.
   230
 
   Пусты потуги сторожей
   быть зорче, строже и внимательней: