Гудкайнд Терри. Дух Огня

   Одному старинному другу Далтона несказанно повезло и он занял оказавшийся внезапно вакантным пост, к которому стремился чуть ли не всю свою жизнь. Далтон первым пожал пуку новоиспеченному Директору Более благодарного и счастливого человека Далтон отродясь не видал. Далтон тоже был доволен тем, что достойные люди, люди, которых он любит и которым доверят, счастливы.
   После этого инцидента Бертран Шанбор пришел к выводу, что его обязанности требуют более тесного сотрудничества с помощником и назначил Далтона ещё и заведующим секретариатом, что автоматически давало последнему власть над всем поместьем. Далтон стал подотчетен одному лишь министру. Именно это назначение и позволило им с Терезой переехать в нынешние апартаменты, уступавшие в роскоши лишь покоям самого министра.
   Далтону казалось, что Тереза рада этому даже больше, чем он сам, ежели таковое возможно. Она просто влюбилась в апартаменты, полученные вкупе с нынешним высоким положением. Ее совершенно очаровали высокопоставленные персоны, среди которых она теперь вращалась. И она просто упивалась встречами с важными и могущественными людьми, приезжавшими в поместье.
   Эти гости, как и обитатели поместья, относились к Терезе с должным уважением, которого требовал её высокий статус, несмотря на то, что большинство из них были благородного происхождения, в отличие от самой Терезы и Далтона. Далтон всегда считал, что происхождение - это ерунда, и, вопреки мнению некоторых, не играет столь уж существенной роли. Стоит лишь понять, что для процветания куда как важнее нужные связи и верные слуги.
   Тереза, стоя в дверях, тихонько кашлянула. Далтон повернулся и она, вздернув носик, грациозно вплыла в гостиную, демонстрируя свой новый наряд.
   Глаза Далтона расширились. Демонстрировала себя - вот что она на самом деле делала.
   Ткань платья в свете ламп, свечей и камина отливала волшебным сиянием. Золотые вышитые листочки сверкали по подолу. Расшитые золотом швы и края подчеркивали тоненькую талию и аппетитные формы. Тонкий шелк юбки позволял видеть очертания изящных ног.
   Но дара речи его лишило декольте. Едва прикрывая плечи, вырез был возмутительно глубоким. Вид её чуть ли не обнаженных грудей произвел на него совершенно ошеломляющий эффект, одновременно возбуждающий и тревожащий.
   Тереза прокрутилась, демонстрируя и глубокий вырез на спине платья, а также как оно сверкает при свете. Буквально в два шага Далтон пересек комнату и сгреб жену в объятия. Тереза хихикнула, оказавшись в ловушке его рук. Далтон наклонился, чтобы поцеловать её, но она увернулась.
   - Осторожней! Я потратила кучу времени на макияж! Не смажь его, Далтон!
   И беспомощно застонала, когда он все равно поцеловал её. Произведенный ею на мужа эффект ей явно понравился. И ему нравился тот эффект, который она на него оказывает.
   Тереза высвободилась и подергала за золотые ленточки, вплетенные в волосы.
   - Милый, как по-твоему, они не стали длинней? - Жалобно спросила она. - Сущее наказание - ждать, пока они отрастут!
   Заняв нынешний пост Далтон стал очень могущественным человеком. А с новым положением пришли и соответствующие привилегии: отныне его жене как отражение её статуса дозволялось носить волосы длиннее.
   Жены остальных обитателей поместья носили волосы до плеч. Его жена теперь могла носить такие же, разве что, возможно, её волосы будут чуть длиннее, чем у всех, за исключением лишь немногих женщин в доме или во всем Андерите. Даже во всех Срединных Землях, если уж на то пошло. Она замужем за весьма важной персоной.
   Эта мысль наполнила его холодным восторгом, как это случалось иногда, когда он вдруг вспоминал, как высоко вознесся и как многого достиг.
   Далтон Кэмпбелл рассматривал свое нынешнее положение лишь как начало. Он намеревался идти дальше. У него имелись на этот счет конкретные планы. И был человек, у которого просто страсть к разным планам.
   И не только к ним. Впрочем, неважно. С такой ерундой Далтон вполне мог справиться. Министр просто пользуется предоставленными министерским положением возможностями.
   - Тэсс, солнышко, твои волосы прекрасно отрастают. И если кто-то из женщин смотрит на тебя сверху вниз из-за того, что они ещё недостаточно длинные, ты просто запомни её имя, потому что в конечном итоге твои волосы станут длиннее, чем у них у всех. А когда они наконец отрастут должным образом, ты сможешь отплатить обидчицам той же монетой.
   Тереза поднялась на цыпочки и повисла у него на шее, просияв от счастья.
   Сцепив пальцы у него на шее, она кокетливо поглядела на мужа.
   - Тебе нравится мое платье?
   И теснее прижалась к мужу, не сводя с него глаз, тогда как его взгляд скользил все ниже и ниже.
   Вместо ответа он наклонился и быстро просунул руку ей под подол, проведя ладонью по внутренней стороне бедра до того места, где заканчивались чулки и начиналась голая плоть. Она ахнула с деланным изумлением, когда его рука достигла потайного местечка.
   Далтон снова поцеловал её, нежно лаская пальцами. Он и думать забыл о том, чтобы отвести Терезу на пир. Он жаждал утащить её в постель.
   Далтон начал потихоньку подталкивать её к двери спальни, но она вывернулась из его жарких объятий.
   - Далтон! Не тискай меня! А то все увидят, что платье помято!
   - Сомневаюсь, что кто-нибудь вообще это заметит. Полагаю, все будут смотреть на то, что из него выглядывает.
   Тереза, я не хочу, чтобы ты надевала эту штуку где-нибудь, кроме как поприветствовать своего мужа, когда он приходит домой.
   Она игриво потрепала его по плечу.
   - Далтон, перестань!
   - Я не шучу! - Он снова глянул на её бюст. - Тереза, это платье...оно слишком откровенное.
   - Ой, Далтон, ну перестань! - Отвернулась Тереза. - Не глупи, пожалуйста. В наши дни все женщины носят такие платья. - Она снова повернулась в нему лицом, откровенно флиртуя. - Уж не ревнуешь ли ты, а? К тому, что другие мужчины восхищаются твоей женой?
   Тереза была единственным, чего он жаждал больше, чем власти. В отличие от всего остального в жизни, Далтон никогда не воспринимал никаких намеков и предложений, когда дело касалось его жены. Духи знают, что в поместье имелось достаточно мужчин, которыми восхищались и которым даже завидовали, потому что они добились своего высокого положения благодаря тому, что их жены были доступны для министра Шандора. Далтон Кэмпбелл к таковым не относился. Чтобы добиться того, что хотел, он пользовался своим талантом и умом, а не телом жены. И это тоже позволяло ему возвышаться над остальными.
   Его решительность быстро улетучивалась, и он продолжил снисходительно.
   - А откуда они узнают, что ты моя жена? Их глаза никогда не доберутся до твоего лица.
   - Далтон, прекрати! Ты становишься невыносимо занудным! Все женщины будут в платьях, подобных этому. Такова мода. Ты вечно так занят на своей новой работе, что ничего не знаешь о нынешней моде. А я знаю.
   Хочешь верь, хочешь не верь, но это платье ещё скромное по сравнению с теми, что носят другие. Я не стану носить столь откровенные платья, как они - я знаю твое к этому отношение - но и выглядеть чумичкой тоже не собираюсь. Никто на это и внимания не обратит, разве что подумают, что жена помощника министра - благонравная малышка.
   Никто не сочтет её благонравной. Все сочтут, что она объявляет о своей доступности.
   - Тереза, ты можешь надеть другое. Красное, например, с V-образным вырезом. В нем по-прежнему будет виден...достаточно виден твой бюст. И уж вряд ли красное платье можно счесть благонравным.
   Она повернулась у нему спиной и, надувшись, скрестила руки на груди.
   - Полагаю, ты будешь счастлив видеть меня в домашнем платье, когда другие женщины станут шептаться за моей спиной, что я одета как жена младшего помощника мирового судьи. Красное платье я носила, когда ты ещё был никем. Я думала, ты обрадуешься, увидев меня в новом наряде. Увидев, что твоя жена не уступает в элегантности важным здешним дамам.
   Но теперь я не стану здесь своей. Я буду серой женушкой помощника министра. Никто больше не захочет со мной даже заговорить. У меня не будет друзей.
   Далтон глубоко вздохнул, наблюдая, как она трет пальцем нос.
   - Тэсс, солнышко, женщины на пиру действительно будут так одеты?
   Она мгновенно обернулась, просияв. Ему пришло в голову, что поведение жены мало отличается от поведения той девушки-хакенки на кухне, точно также просиявшей, когда он пригласил её на встречу с Министром Культуры.
   - Конечно все женщины носят такие же! Разве что я не такая фигуристая, как они, поэтому мне особенно и показывать нечего. Ой, Далтон, вот увидишь! Ты будешь мною гордиться! Я хочу быть подходящей женой помощнику министра. И хочу, чтобы ты мог мною гордиться. Как я горжусь тобой. И все для тебя сделаю, Далтон.
   Для столь важной персоны, как ты, очень важно иметь соответствующую жену. Я защищаю твои позиции в твое отсутствие. Ты даже не знаешь, какими могут быть женщины - мелочными, завистливыми, амбициозными, лживыми, вероломными, коварными. Стоит лишь им вовремя сказать мужу гадость о ком-нибудь, и мгновенно эта злобная сплетня окажется у всех на устах. А я забочусь о том, чтобы подобные гадкие слова не распространялись, чтобы никто не осмеливался их повторять.
   Далтон кивнул. Он отлично знал, что женщины передают своим мужьям сведения и сплетни.
   - Догадываюсь.
   - Ты всегда говорил, что мы с тобой партнеры. И ты знаешь, как я защищаю тебя. Тебе прекрасно известно, сколько сил я прилагаю, чтобы тебе было хорошо на каждом новом месте, куда мы переезжаем. И знаешь, что я никогда не сделаю ничего, что может повредить тому, что так усердно делаешь ты для нашего совместного блага. Ты всегда говорил, что будешь перевозить меня все в лучшие дома, и ко мне везде будут относиться, как к равной.
   И ты выполнил свое обещание, муж мой. Я всегда знала, что так оно и будет. Поэтому и согласилась выйти за тебя. Хотя я всегда любила тебя, все равно никогда не вышла бы за тебя замуж, если бы не верила в твое будущее. Мы можем рассчитывать только друг на друга, Далтон.
   Подвела ли я тебя хоть раз, когда мы перебирались на новое место?
   - Нет, Тэсс, никогда.
   - И ты считаешь, что я могу сделать это сейчас, когда ты занял такой важный пост? Когда ты стоишь лишь в шаге от подлинного величия?
   Тереза была единственной, кому Кэмпбелл доверил свои смелые и амбициозные планы. Она знала, к чему он стремится, и никогда не осуждала его. Она верила в него.
   - Нет, Тэсс, ты не поставишь все это под угрозу. Знаю, что не поставишь. - Вздохнув, он провел ладонью по лицу. - Носи это платье, если считаешь, что так надо. Я доверюсь твоим суждениям.
   Покончив с проблемой, она подтолкнула его в гардеробную.
   - Ступай, переодевайся. Ты будешь там самым красивым, я знаю. И если уж у кого и будет повод для ревности, так это у меня, потому что все остальные дамы позеленеют от зависти, что самый лучший мужчина поместья принадлежит мне, и это ты у нас будешь получать тихие приглашения.
   Далтон резко развернул её и схватил за плечи, вынуждая поглядеть ему в глаза.
   - Держись подальше от человека по имени Стейн, почетного гостя Бертрана. Держи свой...свое платье подальше от его носа. Поняла?
   Тереза кивнула.
   - А как я его узнаю?
   Кэмпбелл отпустил её и выпрямился.
   - Это нетрудно. На нем плащ из человеческих скальпов.
   - Не может быть! - Ахнула Тереза и придвинулась. - Это тот, о котором ты мне говорил? Тот, что прибыл из-за южных степей? Из Древнего Мира? Приехал обсудить наш будущий альянс?
   - Да. Держись от него подальше.
   Она моргнула, переваривая столь сногсшибательную новость.
   - Как интересно! Сомневаюсь, что кто-нибудь здесь прежде встречал столь необычного чужеземца. Должно быть, он очень важная персона.
   - Он важная персона и мы будем с ним обсуждать серьезные дела, так что мне не хотелось бы оказаться вынужденным разрезать его на кусочки за то, что он пытался затащить тебя в постель. Это будет стоить драгоценного времени, потому что придется ждать, пока император пришлет из Древнего Мира другого представителя.
   Как Тереза отлично знала, это не пустая похвальба. Далтон учился владеть мечом также настойчиво, как изучал право. Он мог снести голову сидящей на персике блохе, не потревожив кожуры фрукта.
   - Ему нет необходимости смотреть на меня, - хихикнула Тереза. - Спать одному ему все равно сегодня не придется. Да женщины передерутся между собой за право оказаться с таким жутким человеком. Человеческие скальпы... - Она изумленно покачала головой. - Женщина, которая нынче окажется в его постели будет гвоздем сезона всех приемов на месяцы вперед.
   - Может, им стоит пригласить хакенскую девушку, чтобы она рассказала им, насколько это хорошо и приятно! - рявкнул Далтон.
   - Хакенку? - Хмыкнула Тереза, отметая подобную глупость. - Сомневаюсь. Мнение хакенки для этих женщин не имеет значения.
   Она снова вернулась к важной части его высказывания.
   - Так значит, решение ещё не принято? Мы по-прежнему не знаем, останется ли Андерит со Срединными Землями или отколется и присоединится в императору Джеганю из Древнего Мира?
   - Нет. Мы пока не знаем, как пойдут дела. Мнение Директоров разделилось. Стейн только что прибыл, чтобы высказать свои предложения.
   Тереза поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.
   - Я буду держаться от него подальше. А пока ты будешь помогать решать судьбу Андерита, стану, как всегда, прикрывать твою спину и держать ушки на макушке.
   Она направилась к спальне, но тут же вернулась.
   - Если этот человек прибыл с предложениями императора... - Внезапное озарение осветило её темные глаза. - Далтон, сегодня на пиру будет Суверен, да? Сам Суверен почтит своим присутствием пир?
   Далтон пальцами приподнял её подбородок.
   - Умная жена - самый лучший союзник, которого только может иметь мужчина.
   Улыбаясь, он позволил ей ухватить его за мизинцы и потащить в гардеробную.
   - Я видела этого человека лишь издали. Ой, Далтон, ты прелесть! Привел меня в такое место, где я смогу преломить хлеб с самим Сувереном!
   - Ты только помни, что я сказал, и держись подальше от Стейна, если меня не будет рядом. И, кстати говоря, тоже относится и к Бертрану, хоть я и сильно сомневаюсь, что он посмеет перейти мне дорогу. Если будешь паинькой, я представлю тебя Суверену.
   Тереза на мгновение потеряла дар речи.
   - Когда мы вечером вернемся домой ты увидишь, какой хорошей я могу быть. Да хранят меня духи, - шепотом продолжила она. - Надеюсь, мне хватит терпения. Суверен... Ой, Далтон, ты просто чудо!
   Тереза уселась перед трюмо и принялась выяснять, какой ущерб нанесли её макияжу поцелуи мужа, а Далтон распахнул высокий гардероб.
   - Ну, Тэсс, так какие сплетни ты сегодня слышала?
   Он принялся перебирать рубашки, выискивая ту, воротник которой нравился ему больше всех. Поскольку жена была одета в золотистых тонах, он поменял свои планы и решил надеть красный плащ. В любом случае, он был самым лучшим, если Далтон хотел подчеркнуть свою уверенную стать.
   Тереза, наклонившись к зеркалу, пудрила щеки маленькой губкой и излагала гулявшие по поместью слухи. Ничто из услышанного Далтона не заинтересовало. Его мысли крутились вокруг действительно серьезных дел, с которыми ему предстояло разобраться. Размышлял он и о Директорах, которых ему ещё предстояло убедить, и о том, как управиться с Бертраном Шанбором.
   Министр был коварным человеком, человеком, которого Далтон очень хорошо понимал. Министр был столь же амбициозен, как Далтон, если не больше. Бертран Шанбор был человеком, желающим заполучить все - от попавшейся на глаза хакенской девчонки до кресла Суверена. Если бы спросили Далтона - а его и спрашивали - то, по его мнению, Бертран Шанбор всегда получит то, что хочет Бертран Шанбор.
   А Далтон Кэмпбелл получит ту власть и могущество, которую хочет Далтон Кэмпбелл. Ему нет необходимости становиться Сувереном. Сойдет и пост Министра Культуры.
   Настоящей властью над Андеритом обладал Министр Культуры. Это он издавал законы и назначал судей, следящих за их исполнением. Власть и влияние Министра Культуры распространялись буквально на все и вся в Андерите. Он курировал коммерцию, искусство, учебные заведения и ведал вопросами веры. Он также курировал армию и все общественные проекты. А ещё вел религиозные дела. Суверен - это церемонии и помпезность, побрякушки и роскошные наряды, приемы и любовные шашни.
   Нет, Далтон удовлетворится должностью Министра Культуры. И Сувереном, послушно танцующим в паутине, сплетенной Далтоном.
   - Я велела начистить твои парадные сапоги, - сообщила Тереза, указав в другой конец гардероба. Далтон наклонился и достал их.
   - Далтон, какие новости из Эйдиндрила? Ты сказал, что Стейн будет говорить от имени Имперского Ордена из Древнего Мира. А что Эйдиндрил? Что имеют сказать Срединные Земли?
   - Вернувшийся из Эйдиндрила посол сообщил, что Мать-Исповедница не только последовала, а следовательно, и повела Срединные Земли, за Магистром Ралом, новым Владыкой Д"Харианской Империи, но и собралась замуж за этого человека. Надо полагать, сейчас она уже вышла за него.
   - Замуж! Сама Мать-Исповедница замужем! - Тереза снова повернулась к зеркалу. - Должно быть, это было грандиозно. Надо полагать, в Андерите подобного зрелища отродясь не водилось. - Тереза на мгновение замерла. - Но волшебство Исповедницы уничтожает мужчину, как самостоятельную личность, когда она выходит замуж. Этот Магистр Рал станет всего лишь игрушкой в руках Матери-Исповедницы!
   Далтон покачал головой.
   - Судя по всему он и сам волшебник, и не подвержен её магии. А она умница, что вышла замуж за обладающего волшебным даром Магистра Рала из Д"Хары. За этим видна хитрость, убежденность и умелое стратегическое планирование. С присоединением Срединных Земель к Д"Харе образовалась империя, которой стоит опасаться, с которой стоит считаться. Решение предстоит трудное.
   Послы также сообщили, что Магистр Рал кажется решительным человеком, с глубокими убеждениями и преданный делу защиты мира и свободы тех, кто присоединился к нему.
   А ещё он - человек, потребовавший от Андерита безоговорочной сдачи на милость растущей Д"Харианской Империи, причем немедленной.
   Люди такого сорта как правило неблагоразумны. От такого человека следует ждать сплошных неприятностей.
   Далтон наконец извлек из шкафа рубашку и показал Терезе. Та одобрительно кивнула. Далтон разделся до пояса и натянул свежую, приятно пахнущую рубашку.
   - Стейн привез от императора Джеганя предложение Андериту занять достойное место в его новом мировом порядке. Так что послушаем, что он скажет.
   Если Стейн является показателем, то Имперский Орден отлично понимает все нюансы власти. В отличие от Эйдиндрила, Орден охотно согласился обсудить некоторые моменты, важные для Далтона и министра.
   - А Директоры? Каково их мнение?
   Далтон недовольно хмыкнул.
   - Число Директоров, придерживающиеся старых традиций, приверженцы так называемой свободы народов Срединных Земель, все время уменьшается. Директоров, настаивающих на том, чтобы мы оставались с остальными Срединными Землями - то есть присоединились к лорду Ралу - остались единицы. Народ устал слушать их устаревшие нотации и тоскливые нравоучения.
   Тереза отложила щетку для волос и озабоченно нахмурилась.
   - Будет война, Далтон? И на чьей стороне выступим мы? Нас тогда тоже втянут в войну?
   - Грядущая война будет долгой и кровавой. И я совершенно не намерен оказаться втянутым в нее, или втянуть в неё наш народ. - Далтон успокаивающе положил руку ей на плечо. - И сделаю все необходимое, чтобы защитить Андерит.
   Многое зависело от того, на чьей стороне перевес. Совершенно незачем присоединяться к проигрывающей стороне.
   - В случае необходимости мы всегда можем запустить Домини Диртх. Ни одна армия - ни Магистра Рала, ни Имперского Ордена - не сможет устоять против такого оружия. Но гораздо лучше для всех нас присоединиться к стороне, что предложит лучшие условия и перспективы.
   - Но лорд Рал - чародей! - Схватила Тереза его за руку. - Ты сам говорил, что он обладает волшебным даром. И никто не знает, что может сотворить волшебник.
   - Это вполне может оказаться одной из причин, по которым стоит присоединиться к нему. Но Имперский Орден поклялся уничтожить магию. Возможно, у них есть способы противостоять волшебству лорда Рала.
   - Да, но если лорд Рал - волшебник, то наверняка может задействовать какое-нибудь жуткое волшебство - вроде нашего Домини Диртх. Он способен использовать свою силу против нас, если мы откажемся сдаться ему.
   Далтон потрепал жену по плечу и продолжил одеваться.
   - Не волнуйся, Тэсс! Я не позволю Андериту обратиться в пепел. И, как я уже говорил, Орден заявил, что покончит с магией. Если это действительно так, то ни один волшебник не сможет ничего предпринять против нас. Нам просто надо послушать, что скажет Стейн.
   Далтон не представлял, каким образом Имперский Орден может покончить с магией. В конце концов магия существует столько же, сколько существует мир. Может быть, имперцы имеют в виду, что они намерены ликвидировать всех, кто обладает волшебным даром? Ну, так эта идея не нова и, по мнению Далтона, едва ли имеет шанс на успех.
   В мире и так уже имелись люди, ратующие за то, чтобы всех колдунов отправить на костер. В Андерите сидели в заключении несколько лидеров этого движения, и среди них Серин Раяк. Харизматический, фанатичный и неистовый Серин Раяк был совершенно неуправляем и опасен. Если он, конечно, ещё жив, поскольку сидит в тюрьме уже много месяцев.
   Раяк считал, что "ведьмы", как он называл владеющих волшебным даром людей, есть зло. Имелись у него и последователи, которых он сумел превратить в дикую разъяренную толпу прежде, чем его арестовали.
   Такие люди опасны. Однако Далтон выступил против его казни. Потому что такие люди могут быть и полезны.
   - Ой, ты просто не поверишь! - Говорила между тем Тереза. Она снова пересказывала услышанные сплетни. Размышляя о Серине Раяке, Далтон слушал в пол уха. - Та женщина, о которой я говорила, ну, что слишком высоко о себе мнит, Клодина Уинтроп, так вот она заявила нам, что министр её принудил.
   Далтон по-прежнему не вслушивался. Он знал, что это вовсе не сплетня, а так оно и было. Клодина Уинтроп и была той самой "взволнованной дамой", упомянутой в секретном послании, лежащем в потайном ящике секретера, той самой, для которой ему предстояло найти пряник. Она же была той, что направила письмо Директору Линскотту. Письмо, что так и не попало адресату.
   Клодина Уинтроп крутилась подле министра всякий раз, как представлялась возможность, флиртовала с ним, улыбалась и строила глазки. Интересно, на что она рассчитывала? Она получила то, что просила. Так чем она теперь недовольна?
   - И поэтому она так рассердилась на столь грубое поведение министра, что после пира намерена сообщить госпоже Шанбор и всем гостям, что министр самым жестоким образом принудил её.
   Далтон немедленно навострил уши.
   - Изнасиловал, как она говорит. И именно на изнасилование она намерена пожаловаться жене министра. - Тереза повернулась и взмахнула кисточкой из беличьего меха. - А заодно и Директорам из Комитета Культурного Согласия, ежели таковые будут присутствовать. И, Далтон, если Суверен будет на пиру, все это может приобрести довольно неприятный оборот. Суверен вполне способен поднять руку, требуя тишины, чтобы дать ей возможность высказаться.
   Далтон превратился в одно сплошное ухо. На пиру будут двенадцать Директоров. Теперь он знал, о чем собирается говорить Клодина Уинтроп.
   - Она так и заявила, да? Ты своими ушами это слышала?
   - Да, - уперла Тереза руку в бок. - Ну разве не здорово? Ей бы следовало знать, что собой представляет министр Шанбор. Что он переспал с доброй половиной всех женщин поместья. И теперь она намерена раздуть из этого целую историю? Вот будет переполоху-то, мягко говоря! Далтон, я тебе точно говорю, она что-то затевает.
   Тереза начала рассказывать о чем-то еще, но Далтон перебил.
   - Что говорят о ней другие женщины? О намерениях Клодины?
   Тереза положила кисточку на трюмо.
   - Ну, все мы думаем, что это просто ужасно. То есть, я хочу сказать, министр Шанбор - очень важная персона. Да он же в один прекрасный день вполне может стать Сувереном! Ведь наш Суверен уже далеко не молод. Министра могут призвать воссесть на Трон Суверена практически в любой момент. Это жуткая ответственность. - Глядя в зеркало, она достала заколку для волос, затем повернулась и потрясла ею у мужа перед носом. - Министр ужасно загружен и очень много работает. Поэтому имеет полное право на спорадические безобидные развлечения. И женщины не возражают. Никого это не касается. Это их личная жизнь, которую совершенно не за чем выставлять на всеобщее обозрение. К тому же маленькая дрянь сама напросилась.
   С этим Далтон поспорить не мог. За всю свою жизнь он так и не сумел понять, как женщины, будь то благородные андерки или простушки - хакенки, могут строить мужчине глазки, а потом удивляться тому, то тот поднимается, фигурально выражаясь, в атаку.
   Конечно, та девушка, Беата, слишком юна и неопытна, чтобы разбираться в этих взрослых играх. Не предвидела она, как Далтон предполагал, и участия Стейна в этой истории. Далтону было даже немного жаль девушку, хоть она и хакенка. Нет, она не заметила притаившегося Стейна, когда восхищенно улыбалась министру.